...


Тварь шла в главный дворцовый зал, происходящее в котором явно намеревалось дожить до утра и перейти в афтепати. Кай видел её как плывущее тёмное пятно, настолько очевидно чуждое и враждебное окружающим людям и нелюдям, что он задавался вопросом, как эти окружающие могут ничего не чуять. Они не чуяли. Пятно плыло неприятно быстро.


- Элис, дай нам план дворца.


- Да, Оками-сама, - сказала дворцовая ИИ. Мерцание её несчётных глаз образовало световую структуру перед лицом Кая. Он сдвинул голограмму немного вниз, чтобы Фереште тоже было удобно смотреть, и увеличил картину из праздничного зала.


- Видишь, куда оно направляется?


Чудовище лавировало, пробираясь через пьяную и расслабленную толпу. Оно оказалось там очень споро - только что, казалось бы, вошло - но теперь двигалось медленнее, притворяясь гостьей. Глубоко посаженные глаза Фереште какой-то миг растерянно шарили по крохотным фигуркам и лицам в световой картине, но прирождённый охотник быстро распознал дичь.


- Оно ищет императора, - сказал джиху. - Идёт по запаху, как сделал бы и я, по следу.


И в самом деле, подумал Кай, тем вечером Торн в какой-то момент находился во всех тех точках зала, которые обходила гостья. Её инструмент - обоняние, а не что-то другое. Прекрасно.


- Прикажете послать в зал стражу и арестовать эту личность, Оками-сама? - мелодичным голосом девочки спросила Элис.


- Ни в коем случае, - возразил Кай. - Ничего не предпринимай без моих указаний, как и приказал император. Ты можешь распознать, кто эта женщина?


- Нет, - сказала Элис. - Она имеет внешнее сходство со служанкой Гвендолен Сима, но это не Сима и вообще не человек. Существо в зале не принадлежит ни к одному из известных имперскому каталогу разумных видов.


- Ещё бы. Элис, кто наблюдал за работой сканеров, когда оно миновало ворота?


- Техники безопасности в камере А4.


- Они всё ещё там?


- Да, Оками-сама.


Мне сегодня определённо везёт, решил Кай. Второй агент мог бы уже убраться.


- Изолируй их в этой камере, Элис. Полная герметизация с силовыми полями. Отключи им доступ к коммуникациям и прикажи сохранять спокойствие. Я туда подойду.


- Да, сэр.


- Нам надо спешить, мастер Кай, - заявил Фереште. - Оно скоро выйдет в атрий, оттуда уже недалеко до императорского кабинета.


Он сжался и стал как будто ещё приземистее. Длинные когти-сабли с мерцающими силовыми лезвиями едва заметно шевелились. По сравнению со своей обычной беззвучностью джиху сейчас дышал шумно. Он был готов к бою.


- Мы не собираемся брать врага в толпе, - ответил Кай. - Встретим его вот здесь. - В небольшом холле на первом этаже светилось пять фигур. Там отдыхали гости. - Элис, как только чужак войдёт в это помещение, полностью изолируй и его. Находящимся там скажи, что и техникам. Фереште, идём. Не стоит спешить, шуметь и спугивать гостя.


...


Тварь вошла в ловушку, и та захлопнулась.


- Готово, Оками-сама, - сообщила ИИ. - Гости в помещении, боюсь, не выживут.


- Опасаюсь того же, Элис.


Но Кай не опасался. Злосчастные, оказавшиеся в холле с ордынским агентом, подобрались удачно: двое людей-повстанцев, родственник корпоративного посла лилим, полномочная представительница одной из иланских эйстаа и грингрин Горос, председатель коллегии столичных банков. Как раз тот набор жертв, который, с правильной подачи СМИ, поможет усилить осознание угрозы у большинства групп населения. Если бы их можно было предупредить, вовремя эвакуировать без риска насторожить агента и потерять десятки или сотни живых существ в зале, Кай приказал бы Элис это сделать, но такой возможности не было, и он был удовлетворён тем, что они погибнут не зря.


Кай, Кай, о, как же ты похож на своего отца. Две капли воды.


Он не был уверен, чей это голос. Кажется, Рив.


Они остановились перед дверью. Та отливала силовым полем. Тварь стояла за ней, уродство в панцире тьмы, и с ней ничего нельзя было сделать.


- Снять поле, Оками-сама? - спросила Элис.


- Ни в коем случае. Эта тварь может быть заразной.


С гостями за дверью что-то случилось. Им вдруг стало очень, очень плохо. Но ненадолго.


- Поправка: она заразна. Удерживай поле, Элис, я и так войду.


- Да, сэр. Если позволите заметить, ваши священные силы выросли за последние четыре года.


Кай кивнул, признавая её правоту. Он впервые ступил во дворец меньше года назад.


- Позвольте мне атаковать первым, Оками-сама, - сказал Фереште. Его глаза сузились, мощное сердце билось, как размеренный молот. - Исполнить мой долг.


- Боюсь, ты погибнешь, - ответил Кай. - Причём бессмысленно. Ты и так мне уже помог. Жди здесь.


Он легонько сжал рукоять и выпустил на волю незримое лезвие своего клинка.


- Вам нужно увидеть, чего стоит это существо в бою с противником без великих сил, Оками-сама. С простым имперским солдатом вроде меня. Пропустите меня вперёд и смотрите. Я хочу искупить вину за то предательство, которое замыслил. - Джиху коснулся когтем своего горла - крайняя степень вины и самоуничижения. - Я хотел убить императора.


- Я знаю, Фер. На тебе нет вины. - Кай мог сказать ему только эти слова. Он не мог честно сообщить, кто и что именно подвигло было разум и чувства джиху к мысли об убийстве командира - это сделало бы упрямого воина врагом самого Кая. Фереште любил Торна.


- Раскаяние роет вине могилу, но лишь искупление её хоронит. Без искупления мне нет прощения, арай. Я хочу очиститься и принесу при этом пользу.


Арай было имя бога.


- Хорошо, Фер. Возьми мою руку. - Джиху аккуратно обхватил запястье Кая мощной лапой. - Не так - ладонь к ладони, как люди. Вот так. Мы вместе пройдём сквозь стену, не закрывай глаз и ничему не удивляйся, следуй за мной. Она чует нас, стоит у двери, мы выйдем с ней рядом. Я сейчас обезврежу её нанитов, надеюсь, она не сразу выпустит новых. У тебя будет немного времени. Идём, - сказало божество.


И шагнуло вперёд.


...


Фереште прыгнул с места, как снаряд, но тварь оказалась быстрее. Зубцы на концах щупалец несли сильный яд: удар - скоростной паралич. Всё же джиху удалось оторвать двое щупалец, выдрать зубами клок плоти из места, где у Гвен Сима раньше было горло, и погрузить когти твари в глаза. В два из множества её глаз. В следующее мгновение она отворила пасть, как ковш багера, и откусила ему голову.


Кай подался в сторону, взмахнул клинком и разрубил её надвое снизу вверх, к макушке. Щупальца судорожно ударили туда, где только что находился его живот. Удар, ещё удар, как канонада. Он уходил от них, танцуя, словно листик на ветру, и срезал руки твари, как парикмахер лишние волоски. Обезумевший враг бил почти вслепую; Кай бросил в него свой плащ-покров, и последние два щупальца впились в ткань. Чик, чик. Вот и всё.


То, что осталось от чудовища, беззвучно кричало от злобы и боли. Щупальца извивались и ползли назад к половинам головы монстра. Одно из них скользнуло к телу джиху. Но панцирь тьмы, защищавший тварь от великих сил Кая, уже распался, и генерал сжал кулак, превращая в пюре её мозг. Крик погас. Щупальца потеряли целеустремлённость, они дёргались и сокращались, как пьяные.


Все сегодня пьяны.


Кай повёл рукой, сгребая в воздух разом все обрубки, кроме головы, и бросил их в огромную хрустальную вазу на таком же большом, низком нефункциональном столе. Получилось что-то вроде салата из экзотических плодов моря. Кай обследовал помещение, больше угроз не нашёл.


Фереште был совершенно мёртв, Кай знал это, но всё же подошёл и опустился на колени рядом с телом. Кровь джиху была темно-красная, не совсем людская, она, казалось, пропитала весь ковёр и продолжала лениво сочиться, хотя сердце остановилось. В теле зияли три глубокие раны от вражеских щупалец - две в боках, одна в плече. Кай подобрал его голову и приставил к разорванной шее. Положил ладонь на низкий твёрдый лоб.


- Я отпускаю тебе грехи, Фереште. Ты прощён, покойся с миром, - произнёс мастер Храма или, может быть, Некто его устами. Кто-то другой. - И ты прости меня, - добавил он.


Потом поднялся и подобрал свой плащ. Тот был изорван в клочья.


Хорошая работа, мальчик. Я не сумела бы лучше.


Да, миледи. Это была её высочайшая похвала.


Ночь ещё не закончилась.


Да.


От пятерых гостей в холле остались лишь плавящиеся скелеты в лужах зловонной жижи. В этой абсолютной наготе, наготе костей, люди и трое нелюдей были очень похожи.


...


- Элис, сохраняй здесь изоляцию. Здесь могут быть вражеские боевые наниты.


- Да, Оками-сама. А вы?


- Изолируй мне камеру в медицинском крыле, в карантине. Я сейчас туда отправлюсь - прямым путём. Как только я уйду, снизь здесь температуру насколько возможно, всё заморозь. Никого сюда не пускай, особенно генерала Гериона, если он вдруг решит взять вопрос под контроль. С него станется. Что с камерой А4?


- Вот, сэр.


Перед Каем вспыхнула голопроекция из технички. Он присвистнул.


- Сколько их там было?


- Трое, сэр. Тот, кто оказался врагом, убил обоих людей и поглотил трупы, пока вы сражались.


Тварь в коконе силового поля менялась. Её туловище на глазах уменьшалось, щупальца росли. Будет такая же, как и здесь, только в два раза больше.


- Император в курсе событий, сэр. Он приказал держать это существо вот так, в двойной изоляции. Сама камера всё ещё под замком, я провожу там дезинфекцию.


- Других ты не обнаружила?


- Нет, сэр.


- Я тоже. Дворец в безопасности. Где там мой карантин?


- Вот здесь, сэр, - голопроекция сменилась. - Простите.


- Я далеко не всё знаю, Элис. Спасибо.


И Кай Оками шагнул из реальности на её изнанку.


...


Ему пришлось провести в изоляторе почти сорок минут. Кай висел в чане аквавиты, пока Элис проводила скоростную боевую дезинфекцию его тела, меча и всего помещения. За это время он даже вздремнул, а выбравшись из аквы, с удивлением обнаружил, что его одежда и доспехи не отправились в инсинератор.


- Я их просто дезинфицировала, как и вас лично, Оками-сама, - сказала ИИ на его вопрос. - Я знаю, вы не любите менять одежды. Я починила ваш плащ. Император ждёт вас.


Покров был как новый. Кай с радостью оделся. Он чувствовал себя отдохнувшим. Его сестра Мэй теперь спала, и во сне ей было спокойно, а адмирал ждал, в самом деле.


Пора на доклад.




3. Узел



Имперский генерал Ланс Герион стоял у дверей адмиральского кабинета, медля войти. Он только что прибыл из порта, сопровождая по приказу адмирала группу арестованных на подлёте к столице контрабандистов-работорговцев, которых он передал военному суду. Утром ему предстояло показательно их казнить. Перед этим Герион, как и входило в его обязанности, весь вечер осуществлял орбитальный контроль столицы и параллельно наблюдал за своим командиром. С точки зрения генерала всё шло прекрасно и для адмирала, и для империи, и для будущего цивилизованной галактики, пока начальница ИСБ не привела к Торну Мэй Сиюань. Сказать, что Гериону не понравилось происшедшее после этого в кабинете, значило ничего не сказать.


Почти год назад он забрал эту женщину из тюремной камеры на борту "Махадэвы" и привёл в каюту адмирала, а потом тоже наблюдал на своём неизменном посту. Случившееся его нимало не опечалило. Герион полагал, что адмирал просто взял от пленной мятежницы то, что ему причиталось по древнему праву войны, которое перевешивает любые нововведения. Кроме того, разрушительная непокорность Мэй Сиюань принесла народам империи огромное количество лишних страданий. Ради идеалов столичной красавицы уже погибли миллионы, и Герион считал справедливым, что ей пришлось чем-то за это расплатиться и испытать на собственной шкуре хоть самую малую долю своих даров другим людям. Тот факт, что госпожу Сиюань потом откачивали врачи, лишь укрепил его в этом мнении, пусть даже причиной была всего лишь аллергия на семя адмирала. Герион хорошо помнил фотографии женщин, изнасилованных и убитых мятежниками в Мерсии и брошенных лежать, как падаль. Всё сострадание, на которое он был способен, досталось этим жертвам, лидерше мятежников не перепало ничего.


Были и другие причины, по которым насилие Торна над Мэй легко легло в ту картину, которую генерал Герион создал в уме об адмирале и о себе самом. Генерал этих причин не осознавал, но они направляли его мысли, как речные валуны - струи воды. И, как любые неосознанные мотивы, искажали разум. В конечном счёте преступление адмирала даже облегчило подавленное состояние Гериона, став долгожданным доказательством человечности его совершенного командира, каких-то нормальных людских потребностей.


Однако то, что произошло между Торном и Мэй теперь, в ночь мирного договора, казалось Гериону другим, опасным. И их безумно интенсивный разговор, которого генерал не слышал, но чувствовал по напряжению между ними, и неожиданный обморок Мэй, и упоенная нежность, с которой Торн ласкал её - всё это было вовсе не похоже на неофициальное закрепление имперской победы над мятежом. Перед глазами генерала всё всплывала светлая рука женщины, обнимающая плечи Торна, ласкающая страшные шрамы на его спине. Шрамы были от плети, очевидно. Герион знал о них давно, он видел командира без рубашки, но не допускал и мысли о том, чтобы задать вопрос. Адмирал, которого Ланс любил гораздо больше империи, чести, карьеры и самого себя, никогда не позволил бы ему так к себе прикоснуться. Вспоминая запрокинутую голову Мэй, её лицо, полное блаженства, генерал малодушно желал, чтобы мерсианский бандит, который числился в мужьях у этой шлюхи, узнал о своих ветвистых рогах и пристрелил супругу. Малодушие было ему самому очевидно и натирало совесть, как острый камешек в сапоге - ногу во время ходьбы. А теперь ему надо было войти в кабинет с докладом, и эта женщина будет там - чего доброго, обнажённая. Генерал уже полминуты стоял и мучился.


В тот момент, как он всё же решился, он краем глаза заметил движение в коридоре.


К нему шёл Кай Оками.


В полном боевом облачении, доспехах и чёрной накидке, которую носят все ведьмы, чудовищный герой мятежников был страшен. Генерал обмер. Ему вдруг представился некий вполне определённый заговор, подлый план, который вот-вот - ... и Герион, не раздумывая, выхватил бластер.


- Стоять! Руки вверх!


Оками послушно остановился.


- Бросай оружие!


- Хорошо, - сказал ведьмак. - Меч у меня в рукаве, сейчас достану, медленно. Вы тоже не двигайтесь, генерал. Не стреляйте.


Вот так-то лучше, хотел сказать Герион - но обнаружил, что не в состоянии шевельнуться.


Кай Оками и в самом деле вынул меч из рукава - стальную рукоять, пока безобидную - и спокойно приближался. Герион хотел стрелять, бежать или закричать - хотел этого захотеть - но его воля и мышцы не двигались, как машина без мотора. Человек, он простой человек в подземелье ведьм. Всё, конец.


- Мой меч - хорошо сбалансированная трубка, генерал. - Мятежник встал прямо перед Герионом и поднял оружие к его глазам. - Полая. Она пуста. Конфисковать её не имеет смысла, я могу использовать и перо. - Оками улыбнулся, как ребёнок. - Не знаю даже, как часто при встречах с имперцами это меня выручало.


Ведьмак был светел лицом, молод и голубоглаз, похож на дорусского мифологического героя Ивана-дурачка, такого же пасторального персонажа. Перед глазами Гериона внезапно ожил невидимый клинок, пронзил воздух, опалил кожу едва ощутимым дыханием острия. Не Иванушка, нет, а оборотень Серый волк, надевший его личину. Или сам Кощей.


- Я вас сейчас отпущу, генерал. Не тупите, не хочется отрезать вам руки.


Оками ступил в сторону и отвёл от себя дуло бластера.


Герион вздохнул, помедлил и спрятал оружие в кобуру.


- Если бы я хотел почему-то убить адмирала - во имя республики, например, или же за насилие над моей сестрой - я бы уже сделал это, - сказал Кай. - Без интриг. Когда я хочу убить кого-нибудь - убиваю. Я рыцарь Храма, а не политик.


- Тем не менее, меч вы мне отдадите, - ответил Герион. - Вы не войдёте в этот кабинет вооружённым.


Он стоял между Оками и дверью, как песчинка перед любопытной бурей.


Буря моргнула, спрятала лезвие и протянула человеку рукоять. Герион не знал, что с ней делать, и нацепил на пояс.


- Вам бы взять день отгула и поговорить с корабельным психологом, генерал, - сказал ведьмак, глядя на него, как на какого-то истерика. - Ведёте себя, как школьник, а ведь вы ключевая фигура. У меня в самом деле нет времени ещё и на ваших тараканов.


Это было возмутительно. Постыдно.


- Подложить свою сестру под врага, проиграв войну - блестящий ход, Оками, браво. Не говорите, что вы не политик.


- Я ничего пока не проиграл. Пару сражений в юности - но тогда я был меньше, ничто. Разве вы не хотите, чтобы адмирал был счастлив?


Эвон как запел, колдун. Конечно, я желаю счастья - и адмиралу, и империи - которая будет жить отнюдь не благодаря тебе - и даже населению мятежных планет. Да только...


- Счастливее всего все были бы, если бы ваш батюшка не оставил потомства.


Нарываюсь, подумал Герион. Умру сейчас - буду сам виноват.


Кай Оками помедлил миг, глядя куда-то сквозь имперца, будто обдумывал его слова.


- Вы даже не представляете себе, как неправы. Элис, введи генерала в курс дела насчёт многоруких гостей, записи покажи. Когда он осознает, впусти и его.


Кай, отодвинув Гериона в сторону, вошёл в кабинет Ариана Торна и закрыл за собой дверь.


...

...


Мэй спала, укрытая адмиральским кителем. Её причёска распалась, русые волосы разметались по чёрной коже дивана. Оками, увидев её, помедлил, а потом подошёл к ней, не обращая внимания на хозяина кабинета, нагнулся и положил руку на лоб сестры. Торн на миг затаил дыхание. Он знал, что даже в развратной империи большинство мужчин на месте этого тёмного рыцаря попытались бы отомстить ему, Торну, за вмешательство в брак сестры с близким другом и тем более за её изнасилование. Так бы они всё это восприняли, не слушали бы объяснений. Оками же воспринимал иначе, учитывал невидимую извне правду случившегося, и это почти пугало. Его объективность и понимание были для человека необыкновенны и оттого настораживали.


Кай выпрямился.


- Можно говорить, если не очень громко. Она будет спать.


Он снял свой плащ-покров и набросил его на Мэй, целомудренно прикрыв её обнажённые ноги. Ещё когда она уснула, около часа назад, Торн выдвинул кресло из-за стола в середину комнаты и работал там, поближе к ней. Теперь он указал Каю на стул, стоявший у стены - тащи сюда и садись - но тот проигнорировал предложенное сиденье и сел в позе йога прямо на стол, взлетев туда одним плавным движением. Юный мудрец в боевых доспехах, забавный и грозный.


- Насколько плохо?


- Хуже некуда, - ответил Торн. - Они вряд ли устоят перед высокой или экстремально низкой температурой и мощной ударной волной, но пехота для них - конфетки. Хуже всего, пожалуй, скорость. Оно и тебя едва не задело, а у Фереште не было шансов.


Адмирал умолчал о том, что ему пришлось изрядно замедлить запись, чтобы следить за поединком Кая с ордынцем. Шансов не было бы и у него, адмирала Торна. Ноль. Никаких.


- Более того, их много. Их дёшево производить в массах, они вылупляются из чужих тел, растут, пожирая кого угодно, и размножаются, вероятно, ещё и другими способами. Мы встретили только одну модель. Сколько их ещё? - После завоевания ордой всей галактики Агерран? Вероятно, десятки тысяч, пока почивают на складах. - Этот противник, Оками, не похож на гуманоидов, рептилий и прочих, с кем мне довелось иметь дело. Он смахивает на кошмар из виртуальных игр, которые у вас так любят. Игрок неизменно расстреливает чудовищ, но в жизни, боюсь, солдаты так не сумеют. Сколько времени тебе понадобится, чтобы обучить новое поколение таких, как ты?


- Самых талантливых - два-три года, - ответил Кай. - Если найду, конечно, таланты. Других подольше, лет до десяти. Но это не решение, сэр. Допустим, я обучу человек пятьдесят за пятнадцать лет, может, сотню. Все вместе мы сможем удерживать от таких тварей примерно дистрикт, по столичным меркам. - Оками покачал головой. - Ну, три-четыре дистрикта, но, кроме нас, там не останется живых. Даже если меня клонировать, - он неопределённо взмахнул рукой, - в диких количествах и успеть этих клонов чему-нибудь научить, они зачистят от ордынцев в лучшем случае планету. Причём это оптимистичный прогноз. Нужно другое решение.


И мятежный чудотворец смиренно посмотрел на имперского адмирала, словно ожидая чуда от него.


Мальчишка. Какое всё же дитя...


- Я и не ожидал, что храмовики и прочие ведьмы смогут провести зачистку миров от биоугрозы вручную, - сказал Торн. - Я ожидаю, что ты обучишь боевых тактиков вроде тебя же и Тора Бао, которые будут координировать наши манёвры и системы наведения огня. Делать для объединённого флота галактики то же, что Бао для меня, а ты для мятежников. Эту войну мы будем вести в пространстве традиционными средствами. Перережем как можно больше гипер-туннелей, закроем подступы к жилым мирам и перемелем ордынский флот в нашем космосе - битва за битвой, дуга за дугой. Кровь, пот, солдатские слёзы. Орда будет нас забрасывать мясом, им есть что бросать. - Адмирал нахмурился. - Не говори, будто ты думал, что я пошлю тебя рубать орду мечом. Не притворяйся наивным, Оками-сама, слишком я хорошо тебя знаю.


Повисла тишина. Мэй пошевелилась на диване, но, как Кай и обещал, не проснулась - великие силы брата удерживали её в пучинах. Потом Кай тихо сказал:


- Я не притворялся, адмирал. Вы не совсем верно меня оцениваете - понятно, почему, и всё-таки неверно. Я никогда не учился в школе, лишь сдал экстерном четыре класса. Работал на ферме, жил нелегко. - Он снял перчатку с правой руки и протянул Торну жилистую ладонь, всю в мозолях. Часть была от меча, но другие гораздо старше, от полевых работ. - Когда я пришёл в Сопротивление, мне дали учебник тактики, но я его не одолел до конца. Теория мне никогда не давалась, я выучил всё, что умею, уже занимаясь этим. Я вижу возможности и ошибки, умею сложить два и два, но... и всё, по сути. Когда я туплю, я вовсе не придуряюсь. Наш военачальник и император в грядущей войне - вы, а не я.


Как по сценарию драмы. А ведь мятежники действительно несколько раз посылали его рубать имперцев мечом и транслировали повсюду записи бойни. Пиарный ход. Так что он думал, и я - ...


Кай спрыгнул на пол. Каким-то чутьём Торн угадал, что будет, и почти не удивился, когда Оками опустился перед ним на колени. Слишком близко. Юноша склонил голову, покаянный.


- Я так и не попросил прощения, адмирал. Пора.


- Прощения? - спросил Торн. - За что? За ваш мятеж?


Его мысли будто замедлились и искали выход из этой сцены, лениво крутясь вокруг какой-то воронки, которую его дух не желал осознать.


- За мою ошибку.


Голос рыцаря был как ветер, несущий прах из вечности в вечность. Кай поднял лицо, Торн увидел горькие складки у рта, лучики морщин, расходящиеся от уголков глаз к вискам. Синева его радужек выцвела, губы усохли и отвердели, как у его отца Гэна. Юноша? Да ему за полтинник!


Ладонь Кая легла адмиралу на сердце.


Всё вокруг померкло. Или это была тьма в глазах? Торн чувствовал боль в груди, тянущую и острую, как кинжал. Он хотел вздохнуть и не мог, хотел поднять руки и оттолкнуть Кая, но плоть спадала с его костей, распадалась в ничто. Адмирал был вне времени, в бесформенном, безвидном космосе, блеклом и вечно скучном, как точка. Там была только боль, и она становилась невыносимой. Отойди, тварь, не мучь меня - умолял он, но губы и язык не слушались, как одеревенели. Нет, как умерли.


За это, добавил Оками-сама.


И вырвал его из ада обратно на свет.


В следующее мгновение произошло несколько событий. Ланс Герион, досмотревший и осознавший доклад ИИ об атаке агентов орды, вошёл наконец в кабинет и увидел, что жуткий ведьмак подобрался-таки к адмиралу вплотную и что-то с ним сделал. На лице Торна была ужасная мука, и Ланс, недолго думая, выхватил бластер и дал стандартную пару залпов в голову Кая Оками, потом контрольную пару. Пока он вынимал оружие, однако, Кай выбросил руку по направлению к генералу, выставил ладонь, как щит, и залпы застыли в воздухе. Просто застыли, как клочья протуберанца на фото. Герион потянулся к поясу за кортиком, сделал шаг в сторону, чтобы обойти клубящееся инферно между ним и Каем и таки прирезать гада - ведьму не оставляй жить - но тут Торн пришёл в себя:


- Стоять.


Голос, которому повиновались армии - ...


Повиновался и Герион. И Оками.


- Отставить, оба. Оками-сан, погасите залпы, не трогайте генерала.


Кай сжал пальцы, и мятущийся огонь исчез.


- Ланс, спрячьте оружие.


Генерал подчинился.


Они не убили друг друга.


- Мне ничего не грозило, - сказал Гериону Торн. - Благодарю за вашу заботу.


- Да, сэр. - Имперец, застыв в стойке "смирно", отдал командиру честь стандартным поклоном. Оками он теперь игнорировал. - Прошу прощения за неуместный порыв.


- Почему же, уместный - в других обстоятельствах, генерал.


Ланс чуть не улыбнулся. Не ошибся - почти - и счастлив, как рядовой. А в "других обстоятельствах" он бы спас меня. Замечательно, Герион.


Военачальник и подчинённый обменялись взглядами, поняв друг друга с полуслова.


- Позвольте спросить, сэр, чему я только что стал свидетелем? Выглядело это - ...


- Философский момент, - сказал Торн. - О природе времени. Оками-сан продемонстрировал мне одну из своих ошибок - с моего позволения - надеюсь, последнюю в этом роде.


Торн встал и, почти не отдавая себе отчёта, что делает, поднял руки к лицу, пошевелил пальцами, чтобы удостовериться, что их чувствует, что его тело живёт, сердце бьётся - ...


- Адмирал, на вас кровь, - сказал Герион.


Торн опустил глаза. И точно. Она текла по груди, сочилась откуда-то на две ладони ниже ключиц, из надприродной, невидимой раны. Небывшей. Как будто кожа потела кровью... о, перестала. Расстёгнутая рубашка тоже запачкалась, левый борт. Это не наваждение, это реально. Торна покинули последние сомнения в том, что хотел сказать ему Кай.


Ведьмак так и сидел на полу, на коленях. Он смотрел на свою ладонь, алую от крови адмирала, потом поднял взгляд на Торна. У Кая было лицо человека, который загнал себя в угол. Так порой выглядели унтер-офицеры, провалившие миссию и желавшие жёсткой кары. Плетей, например.


Надо было мне одеться как следует, подумал Торн. А то расслабился. Ещё бы штаны застегнуть забыл.


Он взял со стола пучок бумажных салфеток, бросил пару штук Каю, остальными начал приводить себя в порядок.


- Адмирал, - вмешался бесплотный голос Элис, - ставлю в известность об изменениях в камере А4. - Над столом вспыхнула голограмма. - Кажется, пленный умирает.


...


За время, прошедшее с момента смерти Гвен Сима, второй посланник Пророка успел полностью переварить и усвоить тела двоих бывших коллег его оболочки. Когда процесс завершился и вещество съеденных усилило собою тело едока, метаболизм перенаправил энергетические резервы к мозгу, и новорождённый инструмент орды осознал себя. Осознал он и тот факт, что был в западне. Он пробовал силовое поле на прочность, удар за ударом, но хитиновые ногти щупалец вязли в пространстве, сгущённом до абсолютной плотности. Через какое-то время взрослеющий ум посланника достиг той ступени развития, на которой сумел оценить свои перспективы. Он позволил захватить себя в плен врагам, причём врагам, способным удерживать его в ловушке бесконечно, а также рассечь его организм на мельчайшие составные части и изучить геном. Этого никак нельзя было допустить, и разум посланника без колебаний подал клеткам сигнал к самоубийству.


...


- Заморозь его, Элис, - приказал Ариан Торн.


Силовой кокон на голограмме наполнился белым паром жидкого азота. Когда пар осел, пришелец был уже заморожен в камень, лежал в шаре света, словно уродливый длиннохвостый цветок или какая-нибудь нелюдская скульптура. Его омерзительная, но прежде упругая плоть успела скукожиться и потечь слизью.


- Механизм саморазрушения, - прокомментировал генерал Герион. - Как на Ароре Секунда, сэр.


- Подозреваю, у этих гибнет и геном. Даже в первую очередь, - Торн думал вслух. - Фауна на Ароре стремится не дать врагу собой пообедать, поэтому после смерти быстро приходит в негодность. В нашем случае пообедать значит заполучить информацию. Эрго - ...


- Первая тварь не успела, - заметил Кай. - Которую я порубил. Заморозил там же.


- Что приводит нас к вопросу о лаборатории. Элис, направь-ка сюда начальницу ИСБ, - приказал адмирал. - Оками-сан, Ланс - не начинайте войны без меня.


Никто не улыбнулся. Торн подошёл к дивану, взял на руки Мэй и унёс её, всё ещё укутанную в плащ Кая, через незаметную дверь в расположенные за кабинетом покои. Кровать там была замечательная. Мэй застонала и потянулась, когда Ариан поместил её на это ложе, но так и не проснулась. Сейчас у неё было совсем юное и беззаботное лицо. Торн снял с неё братов плащ и свой китель, а увидав её обнажённое тело, осознал две вещи: он невероятно устал, адски хотел пить и находился на грани голодного обморока - но предпочёл бы снова заняться любовью с Мэй, если бы у него был выбор. Выбора не было. Ариан поцеловал плечо жены - не только моей, да и на том спасибо - и укрыл её лёгким одеялом. Всё-таки моя. Моя Мэй.


- Вам нужна новая рубашка, сэр? - спросил механический голосок из-за спины. Торн обернулся. Матово-серебристый слуга-дроид протягивал ему аккуратно сложенную сорочку.


- Спасибо, - сказал адмирал, хотя знал, что имперцы (как, впрочем, и республиканцы) не благодарят дроидов. Он их благодарил не реже, чем людей.


- О! Не за что, сэр! - металлическое создание явно обрадовалось, его глаза-розетки сверкнули. - Не прикажете ли вызвать медика?


- Не стоит.


Торн хотел снять испачканную в крови рубаху и обнаружил, что она прилипла к спине. В том самом месте, под лопаткой. Он рванул ткань, и присохшая - рана - кровь послала в грудь эхо боли. Упаду вот - и всё, подумал он, интересно, сколько я должен ещё протянуть в таком состоянии? Пятнадцать-двадцать лет? И выиграть великую войну? Кай, ты сошёл с ума, как и все имперские ведьмы.


Он обтёрся грязной рубахой, бросил её на пол и надел новую. Белое тебе идёт. Да, Ваше Величество. Я вернулся, остался верен, я сохранил империю и завершу Ваше дело. Отброшу орду назад в Агерран. Мне только нужно немного помощи, чтобы не истечь кровью. Чтобы сердце не остановилось слишком рано. Разрушительница планет, владычица звёзд, моя госпожа! Не поможете своему адмиралу?


- Элис, подай в кабинет воды, - вслух обратился он к дворцовой ИИ. - И поесть чего-нибудь, с учётом моих аллергий. Уточни у ИИ моего корабля.


Он прошёл мучительный период медицинской адаптации к человеческому обмену веществ ещё на крейсере, который привёз его ко двору Рив Гэллар двенадцать лет - и вечность - назад, но всё ещё не мог есть некоторые продукты.


- Ты, - сказал он дроиду, - сходи в кабинет, забери там её одежду, - он указал на Мэй, - она лежит на спинке дивана. Принеси сюда, оставь на столике. Не пытайся её будить.


- Да, сэр! Немедленно! - Дроид засеменил выполнять приказ.


Торн зашёл в туалет и выпил стакан воды из-под крана. А ничего, приемлемо выгляжу, решил он, стоя перед зеркалом. Так и не скажешь, что умер и десять минут назад побывал в аду. Он взял расчёску и привёл в порядок свои растрёпанные волосы. Седеющие - не с висков, как у местных, а прядями по всей шевелюре. Сорок девять стандартных лет, пятьдесят четыре вриндаванских. Оставалось двадцать пять стандартных, двадцать шесть. На войну должно хватить.


Нужно будет оставить наследника. Не сына, монархия здесь очень быстро сгниёт. Торн склонялся к военному принципату, при всех его рисках. Из всех слоёв населения империи только военные были сколько-нибудь вменяемы. Республиканцы станут проблемой, они будут ставить палки в колёса как смогут, он знал. Торн не строил себе иллюзий, будто с ними покончено.


...

...


- Вынуждена возразить, адмирал. Связанный с лабораторией риск слишком велик, чтобы можно было расположить её поблизости от столицы и вообще где-либо в открытом космосе. Обратите внимание - ...


Йелена Сигурдотир снова продемонстрировала голографическую запись, где техник в камере А4 превращался в ордынского монстра, и остановила её ровно в тот момент, как щупальца существа ударили в виски его коллег и проткнули головы насквозь.


- Этот техник, Бо Пател, ещё днём сам прошёл сканирование, причём очень тщательное. Его превратил в чудовище некий триггер, скорее всего генетический и достаточно незаметный, чтобы существующие приборы его не распознавали. Пока неизвестно, знал ли он сам, что он агент. Мы исследуем его апартаменты, как и жилище Гвендолен Сима. Ничто пока не указывает на сознательную шпионскую деятельность. Любой сотрудник лаборатории, снабжения и контроля в этих условиях будет смертельным риском. Поэтому, - Йелена сменила изображение, - я предлагаю Глутонскую впадину.


Даже на небольшой голограмме скопление тёмных звёзд с единственным гиперпространственным входом в кластер пугало.


- Естественная неприступная крепость, плюс сторожевая эскадра Энн Нимры. Даже если агент орды минует этих Сциллу с Харибдой, включая проверку перед и после выхода, будет ещё четыре гипер-узла, чтобы перехватить его прежде, чем он долетит до столицы.


- Если он полетит сюда, конечно, - сказал адмирал. - Не вижу причин это делать вместо того, чтобы прокатиться по половине галактики на первом же встречном лайнере, сея повсюду те самые триггеры, например. Если их можно сеять - а я уверен, что можно. До столицы волна потом и сама дойдёт.


- Как вариант, - кивнула Йелена. - После неудачи покушения на вас я бы на месте ордынской резидентуры рассмотрела эту возможность.


- Разорвать связность имперского пространства с помощью пандемии, - добавил Герион. - Пришлось бы вводить карантин, закрывать гипер, сэр, это отбросило бы нас на тысячелетие назад.


- С другой стороны, никто в нашей галактике больше не сомневался бы в существовании орды. Мобилизацию это нам изрядно бы облегчило. Впрочем, к вопросу о лаборатории всё это сбоку припёка, так как источником гипотетической пандемии наверняка стала бы не она. Мы не в виртуальных играх. - Торн вынес на стол карту столицы, системы Триасол, и ткнул пальцем в близкую к солнцу гигантскую газовую планету, увеличил её и указал на спутник. - Лаборатория будет здесь.


- Спутник Титана? - подняла бровь Йелена.


- Хорошая идея, - подал голос Кай Оками. - Достаточно проблемно, чтобы в случае чего агент орды не мог оттуда прыгнуть прямо в гипер - слишком близко к солнцу, и Титан слишком велик. Таких пилотов раз-два и обчёлся - я, Джон и ещё несколько человек. Но и достаточно удобно для того, чтобы я мог лично проверять идущий туда и оттуда транспорт. Об этом вы думали, адмирал?


- Ты, или же Тор Бао. - На самом деле Торн не собирался подпускать Бао к ордынским геномам. Он ему недостаточно доверял. - На Сарияд ты лететь не можешь. Останешься здесь, в столице, станешь на свои тропы времени, будешь заслоном ото всех диверсий, как этой ночью.


- Но обучить новых рыцарей Храма я всё же должен? - Кай склонил голову, обозначая покорность. - Столица для этого не лучший выбор - слишком много людей.


- Ты обучи мне несколько подразделений боевых ведьм вроде тебя, хотя бы отчасти способных на то же. Будут ли они рыцарями Храма, или адептами Прямого Пути, или ты создашь какой-то гибрид философий - неважно. Главное, чтобы твой орден потом на войне исполнил свой долг.


- Да, сэр, адмирал. - В голосе Кая не было ни малейшей издевки. - Прикажете выбрать место для школы?


- Давай. Можешь забрать себе вот эту старенькую луну, - Торн указал на древнейший искусственный спутник столицы, Муну. - Там при императрице Оуэн сидел. Может, там что-то метафизически интересное. Или бери обратно земли Храма, отстраивай комплекс, империя профинансирует это дело. Детей тебе привезут сюда.


- Детей? - для Кая это было что-то новое. Или он хорошо играл.


- Учеников Оуэна, Гетера и прочих злыдней Её Величества. Тех самых талантливых, о которых ты говорил. Императрица их тоже искала, и даже кое-кого нашла. Скажи, - Торн встретился взглядом с Каем, надеясь, что в его собственных глазах не мелькнёт след страха, воспоминание о пережитом видении смерти, - с Гетером ты сработаться бы не мог?


Кай Оками не ответил. Неожиданно Сигурдотир пришла ему на выручку.


- С Гетером не сработается никто, сэр. Он чернушник, у него это серьёзно.


Теперь удивился и адмирал. У остальных не серьёзно, что ли?


- Он режет детей в жертву Тьме, сэр. Довольно много, по ребёнку каждый квартал. Из тех, что отсеиваются в орденской школе.


- Я слышал подобное и об Оуэне, - заметил Торн. - Это точная информация?


Когда он был при дворе - боги, как же давно это было! всего одиннадцать-двенадцать лет... - имперский Орден Прямого Пути ещё не практиковал человеческих жертвоприношений. Или он, иностранец, чужак, тогда не узнал об этом? Ему забыли сказать?


- Точная, сэр, - Йелена передвинула виртуальную папку со своего комма на адмиральский стол. - Вот доклад. Если бы Гетер явился сюда сейчас, я бы его первым делом арестовала. Или сразу ликвидировала. Потому что его целью, несомненно, было бы убить вас или взять под свой контроль. Не так, как Мэй Сиюань попыталась сделать - простите, сэр, да, я знаю - а как марионетку. Захватить власть. Во имя себя самого. Такие, как он, недоговороспособны.


- Поэтому вы убили Оуэна?


- Среди прочего, сэр. Он активно мешал.


- Чему? - не глядя на Сигурдотир, тихо спросил Кай Оками.


- Делу спасения государства.


- А если бы не мешал, а, наоборот, помог, мог бы и дальше резать детей? - спокойно спросил Кай. - И вы, адмирал, попросили бы меня с ним работать?


В его голосе не было осуждения, возмущения и угрозы. Ему было просто важно знать факты.


- По странному совпадению, любители жареной человечины для государства обычно вредны, - осклабилась Йелена.


- А дети этому государству нужны в других целях, - добавил Торн. - Однако убьём прямо здесь любые иллюзии: ты выполнишь, какой бы приказ я ни отдал. В том числе и работать с враждебным орденом, если будет надо.


В этот момент Ланс Герион, сообразительный, как всегда, поднялся и переставил на стол с тележки ещё два подноса с едой и напитками.


- Воды, сэр? - спросил он.


- Сока.


Молодец, Ланс. Они стали есть и пить, как ни в чём не бывало. Йелена чутко присоединилась, и через минуту Кай тоже отправил в рот половинку абрикоса. Атмосфера разрядилась.


- Обратно к нашим ОТФ и ООС. Йелена, где Гетер сейчас?


- Скрылся, узнав о конце Оуэна. Растворился в космосе, - она пожала плечами. - Увы, его след я пока потеряла. Но мы спасли часть детей из школы - которые не разбежались и не погибли. Они здесь, в столице, в клинике ИСБ. Некоторые в плохом состоянии. Их всего двенадцать.


Торн бросил взгляд Каю. Тот опустил веки, соглашаясь. Да, я буду с ними работать. Дети, искалеченные изувером... У Торна вдруг возникли сомнения, хватит ли педагогического таланта Кая Оками на этот подвиг. Придётся хватить.


Кай безмятежно ел фрукты.


- Сэр, вы сказали... ОТФ и ООС?


- Орден туполобых фанатиков и Орден отмороженных социопатов, - Торн ухмыльнулся. - Никогда не слышал?


- Так называли наш Орден и ваш, Оками-сан, - сказала Йелена. - Преимущественно в виртуальных сетях, в первые годы правления императрицы. Аббревиатуры сейчас ушли в прошлое. Может быть, оживут.


Кай улыбнулся.


- ОТФ? ООС?!


И он рассмеялся.


...

...


- ...С Гетером исчезли несколько подростков, выпускников школы. В том числе его сын. Этих вряд ли удастся приставить к полезному делу, даже если мы их найдём.


- Кто сейчас жив ещё, Йелена? - спросил адмирал. - Из ордена социопатов?


- Ученицы Её Величества, не погибшие вместе с нею. Инес саэ Лао и Сири Гишма. Люси Чен Боуи тоже. И Нив Уэллан, - Йелена кивнула Каю. - Лао, Гишма и Боуи также скрылись, у них свои планы.


- Возрождение Ордена?


- Продолжение, скорее, - Сигурдотир пожала плечами. - Орден Прямого Пути отнюдь не погиб, адмирал. Гибель Её Величества - катастрофа, но она не смертельна. Великий магистр рано или поздно умирает, Орден остаётся. Зачистка таких, как Гетер и Оуэн, даже выгодна. Оками-сан нанёс нам тяжёлый удар, но мы оправлялись от худших.


Наш Орден. Мы. Йелена - мирской аколит Прямого Пути. Как и я.


- А вы не носите пайцзу, - заметил адмирал.


- Вы тоже, сэр.


Потому что будущий император не может быть членом ООС. Или ОТФ, допустим. Как и начальница его СБ. Исторический момент не велит.


Великий магистр и единственный член ОТФ Кай Оками невозмутимо пил из пиалы красный чай.


- Из ваших кто-нибудь жив, Кай? - мягко спросил Ариан. - Кроме тебя и Бао.


- Да, сэр, есть кое-кто. Но они... - Кай замешкался. - Непригодны к работе. К такой, как здесь. Вообще.


- Ты уверен? Их больше не от чего защищать. Под моей властью верным гражданам репрессии не угрожают.


Но Кай покачал головой.


- Увы, сэр. Они... как эти дети в клинике. Истощены, больны. И уже немолоды, не оправятся так легко. Если бы кто-то из них был дееспособен, он был бы в Сопротивлении, как и я.


Или не был бы, если бы был с тобой не согласен и мог помешать твоим планам. Касательно лично меня, например. Адмирал встал из-за стола и прошёлся по кабинету, чтобы размяться. Он отдавал себе отчёт, что не спит четвёртые сутки. Бороться с усталостью на ногах было легче.


- Йелена, подберите для лаборатории персонал. Особое внимание на их лояльность. Кандидаты, обиженные на оба ордена, на империю и повстанцев одновременно, на результаты гражданской войны, на вас, меня, на семью Оками - сразу в корзину. Орда, увы, не состоит из одних только рукоголовых монстров, она не настолько враждебна жизни, чтобы кто-нибудь упрямый не мог предать в её пользу. Комплекс лаборатории на Титане-1 - ваша задача, генерал. Организуйте как нашу флотскую базу сверхмалого типа, её легко оборонять. Оками-сан - тропы времени. Надприродная безопасность от орды и прочего. Вы с Нив и Бао, других ведьм у нас пока что нет. - Кай намеревался что-то возразить, но Торн не дал ему слова: - Не говорите сегодня с Бао, я сам ему сообщу. Помню, что вы не ладите. И... Кай, у вас есть плащ с символом Ордена Храма?


- С Кругом Света? Нет, сэр. Только чёрный, этот.


О как. У парня только один плащ. Легендарный герой повстанцев, шесть лет наводивший на офицеров империи страх и ужас - нищий.


Тут адмирал Торн вспомнил, что у него самого всего четыре комплекта одежды, причём два из них - униформа. И никаких сокровищ, никаких богатств. Всё, что награбил и собрал за годы флот - собственность флота, империи. Не его.


- Напечатайте на нём символ. Завтра мы с вами пообщаемся с СМИ, продемонстрируем им запись атаки сегодняшней ночью и, думаю, даже труп монстра - замороженный, конечно. Я вас и Нив представлю как хранителей столицы и всей империи от ордынских агентов-чудовищ. Имперские рыцари, так мы вас назовём. Она тоже наденет орденский символ. Встанете рядом со мною, справа и слева. Сможете заодно объявить о своей помолвке.


Оками оторопело глядел на Торна, а потом уголки его губ как бы сами собой сдвинулись и образовали улыбку. Юность мгновенно вернулась к нему, мастер Храма словно бы превратился в мальчишку. Светился, сиял. Голос его был тих от счастья:


- Это приказ, сэр?


Вон оно что...


- Нет, Оками-сан. - Торну тут же стало жалко парня, но он продолжил: - Я мог бы отдать такой приказ. Это было бы политически выгодно, но всему есть предел. Я не вмешаюсь насилием в вашу личную жизнь, как вы с сестрой вмешались в мою. Хотите Нив Уэллан - уговорите её. Ухаживайте за ней честно, соблазните, как мужчина женщину. Начинайте хоть сейчас, Кай. Вы свободны до утра. Йелена, если у вас всё, вы тоже. Ланс, вы останьтесь.


- Да, сэр. Честь имею, сэр, - Кай поднялся, изрядно отрезвевший. Вместо того, чтобы идти, однако, он протянул руку к Гериону. - Мой меч, генерал.


Герион молча отдал ему железяшку.


Кай вышел.


- У меня не всё, сэр, - сказала Сигурдотир, - ещё текучка...


...

...


Йелена полагала, что Кай Оками отправился в атрий, оттуда - в сады, а оттуда куда-то исчез. Так ей показывала система слежения, и когда храмовик внезапно заступил ей дорогу в сотне метров от адмиральского кабинета, ей на мгновение стало нехорошо. Йелена остановилась. Оками-младший стоял и смотрел на неё в упор - как когда-то его отец, только хуже. Холоднее.


- Пожалуйста, - вежливо сказала она, подаваясь в сторону и указывая назад. - Если вы с адмиралом не договорили - ...


Оками покачал головой и указал ей в атрий.


- Я к вам.


- После вас, - она не торопилась оставлять его за спиной и приготовилась отразить возможный удар.


- Пойдёмте вместе, - сказал он неожиданно мирно и ступил меж колонн.


В атрии было почти темно, лишь у фонтана и на ведущей к нему тропе горели свечи, да мягко светилась трава. Кто-то с характерными звуками страсти возился в кустах. Йелена знала, что это некий мерсианский экс-сенатор - теперь всего лишь нефтепромышленный магнат - с постоянной любовницей-туки. Оками повёл рукой, и парочка стихла. Заснули... то есть Йелена на это надеялась.


Кай ступил на клумбу. Прямо на траву, и это во дворце. Быдлище деревенское. Примятые травинки засветились сильнее, как всегда, если их повредить. Оками стоял и играл с колышущимся на стебле высоким цветком ночной розы. Сорви ещё тут что-нибудь...


- Вы много знаете об адмирале Торне, Йелена-сан, - задумчиво произнёс он.


- Я обо всех много знаю. Это моя работа.


Она попыталась улыбаться приветливее. Как и Торн, она могла защитить свой разум от надприродных атак, но была не уверена, что её защита выстоит против Кая. Против его отца она бы не потянула.


- Больше, чем я сам, - продолжал он, будто не услышал. - А уж я знаю о нём немало, поверьте.


- У вас есть вопросы?


Она могла с ним поделиться информацией. Это было бы начало. Что-то же ему нужно, как каждому существу - ...


- Нет, Йелена. Есть ответ. - Он повернулся к ней, резко, в неверном ночном свете, но всё же с лицом гораздо старше своих двадцати трёх лет, почти лицом старика. - Вы убили Оуэна, собирались убить Гетера. Убрали практически весь министерский совет, кроме тех, кто лизал вам пятки. Вы тысячи людей убили, не делая разницы между империей и собой. Империя - это вы, ИСБ, Йелена Сигурдотир. Всех, кто мешает, вы убираете в морг. Вам приходило в голову и его убрать? Адмирала Торна?


- Что... - Что вы несёте, хотела сказать она, совсем идиот? Мальчишка! - но Кай шагнул к ней, и Йелена отступила на шаг.


Нога увязла в песке.


Свет. Жара и свет. Она крутнулась вокруг себя. Марево, сушь и дюны. Гигантские, океан песков.


Иллюзия. Небо было жёлтым. Ветер трепал её форму, волосы, задувал под одежду песчинки. Дюны двигались, медленными волнами, цунами испепелённого кварца. Их непокой угадывался даже за секунды. Ветер гнал их, стачивал слой за слоем с их гладких вершин. Сколько я здесь пробыла? Минуты? Часы?


- Это Гешу, мой мир. Познакомьтесь.


Оками стоял в объятиях ветра, закутанный в свой покров, тёмный пустынный странник.


- Ваши трюки меня не пугают, - сказал Йелена. - И не такое видала. И делала.


- Вы много сделали злого, Йелена-сан.


Голос был другим, знакомым.


- ...Оками-сама?


Нет, показалось. Это Кай. Или всё-таки Гэн? Лица было не видно под покровом. Тень, или что-то чёрное, как ожог.


Наваждение.


Надо взять себя в руки.


- Однажды вы арестовали Торна. Мой отец и вы. Пытали его в подземелье, мучили, как живодёр скотину. Он не говорил мне, я сам узнал, - Кай постучал себе пальцем по лбу, всё-таки это был Кай. - Он вас простил, работает с вами вместо того, чтобы расстрелять. Почему?


- Он не дурак, в отличие от тебя, - сказала Йелена.


- Почему вы его пытали? С какой такой целью? Вот что мне не даёт покоя. Когда пытаете наших, это хотя бы ясно. Но Ариан Торн? Зачем мучить верного человека, который пришёл служить вам по доброй воле?


- Найди ответ сам. Или спроси его, адмирал ответит.


Йелена заправила за ухо выбившуюся из хвостика прядь и сложила руки на груди. Ветер тут же бросил эту прядь обратно ей в лицо. Йелена стояла, воплощённое упрямство.


- Боюсь, что да, - сказал Кай. - Я начинаю понимать, действительно. Смысл пытки. Смысл империи как таковой.


- Когда поймёшь, пойми ещё раз, - она криво улыбнулась. - Потрать время и всё обдумай как следует. Поживи с моё там, где я.


Будь как я, и будь - я. В этот момент ей казалось, будто вместе с ней говорит нечто гораздо большее, старшее, чем она, то, что важнее всего. Будто бы это нечто в каком-то смысле она и есть.


- Пожил, - сказал он, юноша и старик. - Понял. Я не оставил бы от вас мокрого места, Йелена-сан, от вашего государства и идеалов, если бы у меня был какой-то выбор. Хоть какой-нибудь.


- Никакого выбора нет, - тот голос, который был и она, продолжал говорить. Йелена торжествовала. - Его не было никогда. Только империя или хаос - я или смерть. Ты убил императрицу - скоро будет коронован император. Или предай опять, иди к орде, служи всеобщей гибели, молись тому, что хуже смерти. Жизнь - это я, только я. Храмовики, много веков служившие сенату, знали это. Государство - формация Света, а не формация Тьмы, о убийца Кай.


Он согласно кивнул:


- А кроме того, вам это просто нравится. Пытки. Приятно топтать человеческое достоинство, смотреть в искажённые болью лица, да? Усиливает величие государства.


- Я бы тебе показала, насколько, милый, если бы у меня был какой-то выбор, - нежно сказала Йелена. - На тебе четыреста пятьдесят тысяч смертей, полмиллиона солдат и граждан. Любой из этих людей стоил больше тебя, намного. Когда я думаю о том, что ты помилован и на свободе, кажется, я могла бы пытать тебя целый год за каждого из убитых. Четыреста пятьдесят тысяч лет, и мне бы не надоело.


- О, да. Это интимнее, чем секс, - согласился Кай Оками. - Вы не пытали Торна собственными руками, но руки чесались, да? И не только руки. Он был любовником императрицы, заполучить его иначе вы не смели - только так. Вы пробыли с ним эти трое суток. Пытались лечить его раны - даже это вы никому не отдали. Вы это сделали плохо, Йелена. Он весь в шрамах. Вы не умеете делать добро. Идёмте.


Он взмахнул рукой, и они оказались в воздухе, высоко над пустыней. И очень вовремя: внизу, где они только что ругались, в песке шевелилось что-то. Что-то большое.


- Это дайдан, - донёсся голос Кая. - Он тоже интересный, но я не его вам хотел показать. Вон там, у скал...


Он потянул её за собой - снова вовремя. Снизу взметнулось что-то, словно облако шрапнели. Сбивает добычу. Йелена вспомнила, что такое дайдан.


Рёбра скалы казались острыми даже сквозь подошвы сапог. И горячими. Ущелье белело зыбким песком. В нём была воронка, она уходила куда-то вглубь почвы. У входа в ущелье, подальше, лежало что-то круглое и крошечное с высоты.


- Один мой троюродный родственник так попался, - сказал Оками. - Продал раскам даки - что-то вроде мучных галет - только они были порченые. Для них - яд. Он об этом знал. Раски его поймали...


Кай указал на кругляш, и картинка приблизилась, будто в голограмме.


Человеческая голова.


- Когда они тебя закапывают, есть два выхода. Либо сидишь очень тихо и умираешь под солнцем, надеясь, что кто-то тебя случайно найдёт. Это мучительно, смерть от солнца, да и не быстро. Или орёшь, пытаешься привлечь внимание. Тогда...


Он указал в ущелье.


Воронка двигалась.


- Абадд. Он чует вибрации, звук, ползёт к тебе. Под тебя.


Воронка перемещалась к голове в песках.


- Падаешь прямо в пасть, - сказал Кай. - Абадд - странное существо, его будто выдумал какой-нибудь Тёмный магистр. Чет Кейн, например, или мой отец. Он не убивает сразу, в нём как бы связь жизни и умирания. Медленно. Очень. Там как в аду.


Не доползя до закопанного на три метра, воронка внезапно обмелела, закрылась и ушла вглубь.


- Мне рассказал один человек, которого я туда бросил, а потом позволил спастись. И мой троюродный дядя, он тоже. Хотя он не очень-то связно потом говорил. Мы его вытащили с друзьями, он бы не вылез - остался без рук и ног, языка у него половину отъело. Но насчёт ада я понял.


Песок вокруг головы казнимого накренился в стороны и взметнулся облаком. Паххх!


И всё, нет ничего.


- Раски если кого закапывают, то обычно там, где живёт абадд. Они знают эти места. И за дело, по мелочам не казнят так. Йелена? Если вы убьёте адмирала или причините ему зло, я привезу вас на Гешу - физически, а не так, как сейчас - и закопаю в этом ущелье. Буду вот здесь стоять и смотреть.


Приятного аппетита, подумала Йелена - то ли абадду, то ли Каю. Надо же, рыцарь Света. Родственная душа! Как его отец.


- То же самое, если причините зло моей семье и друзьям.


- А остальных что, можно? - Йелену разбирал смех.


- У расков есть присказка - "делай, от чего не можешь удержаться", - ответил Оками. - У них это красивее звучит, ритмично. Но не советую не удерживаться слишком часто. Адмирал простил вам собственные муки, но за кого другого, глядишь, велит вас казнить. С удовольствием это сделаю собственными руками.


- Не сомневаюсь.


Оками столкнул её со скалы.


Она оступилась и раздавила полпяди травы на клумбе. Толстые сочные стебельки хрустнули, сок замерцал, пролившись на землю, как нелюдская кровь. У некоторых алиенов кровь светилась, при допросах за этим надо было следить. Придётся сменить обувь, а то буду оставлять следы, решила Йелена.


- Дайте-ка ваш номер комма, - Кай так и не сорвал себе цветок, он вертел в пальцах только один лепесток ночной розы, уже увядший. - Раз мы теперь работаем вместе, он может мне вдруг понадобиться. Сообщу что-нибудь.


- Один - четыре нуля - одиннадцать. Загляните в виртуальный профиль ИСБ, там сразу первым делом памятка для граждан, в каких случаях звонить. Выберите себе подходящие пункты.


Йелена протянула руку и забрала у него лепесток, сама не соображая, зачем. Что мы только что делали? О чём речь, где были?.. Она встряхнула головой. Память будто присыпало песком.


Ах, точно.


- Адмирал Торн необычный человек, - сказал Кай. Кому рассказываешь, парень? Будто я не знаю. - Он создаёт возможности. Хорошие. И прекрасные, даже. Я думал, это я так делаю, я создаю и открываю заново - республику, любовь, свободу, истину и свет. Свет это делает через меня. Но все эти чудеса почему-то потом приводят... в абадд, представьте себе. И даром бы только меня одного... Четыреста пятьдесят тысяч, помню, и сам я принял бы кару. Но миллиарды, триллионы жизней... - Кай обхватил себя руками, как на морозном ветру. - Слишком много зла. Когда же он принимает решение, произносит слова - возникает возможность. Как для меня и Нив, только что. Это лучше, чем раньше. Как будто новая вселенная рождается из слова, в ореоле света.


Ты бредишь, Оками-сама, приди в себя. Грёбаные храмовики, вечно они вот так - многозначительности, метафоры. Пафос, вот где их истинный бог.


- Триллионы? - Он что, и животных тоже считает? Сама Йелена Сигурдотир никогда не задумывалась о масштабе грядущих потерь от орды. Вернее, она их даже просчитывала по разным моделям, но количество жизней подданных при этом не было главным. ИСБ считала в мирах, в кораблях, в ресурсах. В солдатах. - Сколько триллионов?


- От нескольких сотен... до вообще всех.


Она почуяла новую опасность и решила прижечь её на корню.


- Вы думаете, теперь, когда мятежники сдались, жертв больше не будет? Война эта будет ужасной, как ни готовься. Возможны триллионы мёртвых, Ариан Торн потерь не отменит. Он же не бог.


- Я знаю, что погибнут очень многие. Но - они будут сражаться, мы будем, все вместе. - Кай свёл ладони в замок. Я буду как ты, буду - ты. - Они будут знать, за что и зачем, и погибнут достойно. Не так, как со мной. И - у него будет меньше мёртвых. Во много раз.


- Ага. - Что на это было сказать? - Я согласна. Кай, поразмыслите вот о чём. Если человек берётся вести за тебя такую войну - тем более выиграть - и ты про него ничего не знаешь, это может оказаться кто угодно, вплоть до вражеского эмиссара, как те двое со скрытыми щупальцами - может быть, стоит его проверить? Если человек не может выдержать и трёх суток форсированного допроса - пыток в лёгкой форме - как он сможет вынести напряжение величайшей войны нашей эры, да ещё в роли полководца? Утраты и неудачи, соблазны власти над таким огромным флотом? Просто лишение сна, например? А если он попадёт в плен ко врагам?..


Кай помрачнел, и Йелена быстро сказала:


- Я не пытаюсь оправдать собственные преступные вкусы. Преступные, да, признаю. Я жестока, это моя природа. Но это ведь не значит, что других мотивов нет. Подумайте над этим. Найдёте что возразить - я вас выслушаю.


Она отправила лепесток розы в рот, повернулась и покинула атрий.


- Абадд остаётся в силе, - сказал Кай ей вслед.


А как же.


- Хорошо будет снова с вами работать, Оками-сама. Эти четыре года мне вас не хватало.



...


...



- Что скажешь?


- Что вам надо спать, адмирал. Да только времени нет, вот-вот прибудет посольство илан. Возможно, несколько крейсеров. На случай сюрприза - ...


- Про Кая Оками, Ланс. Как ты забрал у него оружие?


- Потребовал, он и отдал, сэр. Но поглумился надо мной сначала, не без этого.


- Как ты его оцениваешь в целом?


- Как смертельную угрозу абсолютно всем. Он даже своим близким не принесёт счастья, судя по... -


За прошедший час мнение генерала Гериона о Мэй Сиюань несколько изменилось и менялось тем дальше, чем больше он о ней думал. Мало того, что она спала как убитая и не проснулась ни от выстрелов, ни от разговоров... Нет, собственно, именно в этом дело. И в том, как брат её игнорировал. Лежит она - и пусть лежит себе, инструмент такой. Кукла. Герион начинал сомневаться в том, что эта женщина несла ответственность за свои слова и поступки. Его ожесточение таяло и отчасти сменялось жалостью. Злость же на Кая Оками росла. И страх.


- Ты меня осуждаешь?


- Тьма упаси, адмирал. Я не понимаю его. Он же вроде как друг Джона Рау. Что он себе думает, как представляет такое семейное счастье - ...


- "Тьма упаси"... Скажи, ты тоже втайне из Ордена, хотя не носишь пайцзу?


- Нет, сэр, моё досье полное. Я просто нахватался. Однажды, ещё до отлёта с вами на приграничье, к нам на флотский корпоратив зашёл Оуэн, этот горе-пророк. Он ведь учился в академии флота и начинал как военный. Имел право быть там. Ел с нами, пил, вроде как проповедовал. И прорицал. Мы задавали ему вопросы, получали ответы. Довольно внятные.


- И что он напрорицал?


- Что империя наш единственный шанс. Что без неё галактике конец, накроется пиздой. Он так и сказал - мол, пизда галактике. Простите, сэр. Он был уже изрядно пьян, в тот момент все были пьяны. Кое-кто смеялся.


- Ха-ха.


- О, да. Особенно теперь... Он сказал - и потом я ещё читал у других - что религии левой руки, вера Тёмных, всегда предпочтительнее, чем Свет. Тьма причиняет зло ради выгоды для себя, включая также и удовольствие от мучительства, но только Светлый способен терзать тебя для твоей же собственной пользы. Чтобы спасти твою душу. Неважно, что ты не хочешь спасаться, Свет принимает решение за тебя. Лишает свободы выбора. Этот мятежник вас мучил, когда я вошёл, сэр. Я видел. Тоже для вашей пользы?


- ...Он хотел мне что-то показать. И показал. Я не хотел это видеть, а это важно.


- Он пытал вас. Чтобы вы что-то осознали - вариант душеспасения. Был бы он приличным человеком, сказал бы словами, это всегда работало с вами, сэр.


- Спасибо, Ланс.


- Не за что, адмирал. Он опять это сделает, если сможет. Он невероятно опасен. Я помню досье. Кай вырос на краковой ферме, в пятнадцать пытался попасть во флот. Не взяли, сказали прийти через год. Но он не пришёл, хотя до того мечтал быть солдатом. Сорвался в космос сам и превратился - в это. Затем под конец войны ему что-то, видимо, померещилось - что и Оуэну, должно быть. Кай Оками покинул мятеж и полгода провёл у Её Величества. Не как заложник, как ученик. А потом убил её.


- Мы этого не знаем.


- Он или его сестра, адмирал, больше некому. Сестра под его контролем, полностью или частично. По ходу дела он, видимо, и отца убил. Хотя это бы я ему не поставил в вину, все мы прекрасно помним Оками-сама... Потом Кай опять сражается за мятежников, которые делают вид, что у них кратковременная амнезия. Или она в самом деле у них случилась, это меня бы не удивило, сэр. Потом возвращаетесь вы, наш флот. Кай пытается вас погубить, планирует, интригует. Вдруг ему снова что-то помстилось, и вот - сдача флота Итриулан, мятежу конец. Финиш! Кай свёл вас с этой иланкой, так, сэр?


- Он навёл мостик для переговоров.


- Для вас - так. Для Итриулан... Он мог её принудить.


- Не думаю. Убеждал её я, а не он. И мне пришлось постараться... Когда Кай Оками сорвался в мятежники, это было не сдуру, Ланс. Его позвала сестра, которой он тогда даже не знал. Они нашли друг друга через пропасти световых лет. Кай пришёл ей на помощь.


- Представим, сэр, что ему снова что-нибудь привидится.


- ...Я об этом думал.


- Мы можем себя как-нибудь обезопасить?


- Если надумаю что-нибудь, я тебе скажу.


...


- Можно ещё вопрос, сэр?


- Хоть два.


- У него к вам что-то личное.


Как и у тебя, Ланс.


- Это не вопрос.


- Вы простили ему смерть Её Величества? Окончательно? Так и будет, убийца не будет покаран?


Она бы этого не хотела. Смерти мальчишки, своего ученика. Я знаю.


- Не стоит жертвовать живыми ради мёртвых. В особенности теми, кто настолько нужен.


- ...


- Запомни это. Если я погибну - буду убит или вдруг умру от инфаркта - флот остаётся в твоих руках, как условлено. Вот добавочная инструкция: Каю Оками ты мстить не будешь. Что бы он со мной ни сделал. Будет меня пытать, убивать - неважно. Он должен остаться жив и дееспособен. Это приказ.


- Да, сэр. Но почему?


Не стоит жертвовать живыми ради мёртвых, Ланс.


- Потому, что если войну с ордой мы всё-таки проиграем, он сможет за нас отомстить. Ужасно, так, что в галактике не останется ничего живого - но мы, живые нашей галактики, к тому времени будем уже мертвы. Наше место займёт орда. Он прикончит её усилием воли. Я на это не способен.


...

...


- Касательно завтрашнего суда - всё остаётся в силе, сэр?


- Теперь - тем более.


...


Над столом зажглись огоньки звонков.


- Явились иланы, сэр, - сообщил флагман. - Только один корабль, крейсер "Илиджеван". Это флагман флота провинции. Сигналы договорные, праздничные.


- Крейсер "Илиджеван" - позволение пристать к имперскому флоту, - скомандовал адмирал, - по левому крылу, внизу и сзади. Соблюдайте церемониал.


Он открыл второе окно связи.


- Адмирал Торнэ, - сказала Итриулан, приветствуя его поднятием гребня и век. - Будущее становится настоящим. Глас совета эйстаа, счастливая дочь Лааверуа, матери тысячи дочерей, прибыла, как гласила договорённость, чтобы передать вам поклон и клятву расы иланэ. Императрица Рив Гэллар мертва. Восстание завершилось. Да здравствует император Ариан Торнэ. Да воцарятся в империи справедливость, мир и закон!





4. Эпилог: Возвращение пуль



Генерал Джон Рау, герой Сопротивления, супруг Мэй Сиюань, зять и друг Кая Оками, идол бедной республиканской молодёжи, надежда галактической демократии, и так далее, и тому подобное встретил утро новой эпохи в борделе. Проснулся он от того, что кто-то завёл ему руки за спину и застегнул наручники.


Из заведения мадам Арольд его конвоировали впятером - два спеца-эсбэшника, мужчина и женщина, двое молодых боевиков в гражданском, сильно смахивающие на Тёмных магистров, и анонимный флотский офицер высокого ранга в боевых доспехах. Джон не успел рассмотреть знаки отличия этого имперца, но, кажется, генерал. Коллега. Паника в голове Джона Рау быстро уступила место смеху.


- Вы меня с шурином перепутали, господа. Я не супергерой, а всего лишь лучший пилот галактики. Парень, которого вы ищете - Кай Оками. Это его империя арестовывает всей армией и каждый раз неудачно.


Его не ударили, даже не подтолкнули. Холл верхнего этажа с выходом на стоянку был пуст, только мадам Арольд провожала гостя, старая и безупречно отважная, в шёлковом жёлтом халате. Одна из дверей в апартаменты сотрудниц была приоткрыта, в щели блестели отчаянные глаза на оливковом личике туки.


- Пока, Таэль, - бросил девушке Рау, - не плачь, я вернусь. - Он вовсе не чувствовал такой уверенности. - Прощайте, мадам. Если что, не поминайте лихом.


- Никогда, капитан, - мадам Арольд поклонилась. - Держитесь вашей удачи.


Она могла быть той, кто навёл на него имперцев, но Джон так не думал. Как все лидеры Сопротивления, после капитуляции он постоянно был под колпаком.


На стоянке ждал автозак. Второй автозак уже поднялся в воздух и встраивался в поток транспорта, ведущий к Восьмому кольцу. Марди Че Вилья, значит, тоже арестован. И его команда, взяли всех. Джон надеялся, что у партнёра хватило ума покинуть бордель ещё ночью, а не ложиться спать по соседству с одним из злейших врагов империи в день её, империи, окончательного торжества, но Марди был Марди.


Его посадили на скамью автозака, дверь захлопнулась, и машина тут же стартовала. Небольшой ладный тип в форме спецназа ИСБ, который в борделе надел на Джона браслеты, поставил на ноги, а потом невозмутимо застегнул ему штаны и накинул на плечи куртку, сел напротив, остальные по бокам.


- Прямо на Лобное место? - спросил Джон Рау. Он не чувствовал страха, но вполне допускал, что туда-то его и везут.


- Пока нет. Нам недалеко, мистер Рау.


Спецназовец поднял маску.


Знакомый... Но имя всплыло не сразу. Среднее, серенькое лицо светлокожего человека, глаза без цвета и выражения, с готовой прорваться яростью в глубине зрачков. Один из кумиров столицы, звезда ИСБ и звезда реалити-шоу. Смотрит, как дуло бластера...


- ...Джин Ауэ?!


- Это я.


Тихий, чуть ли не подобострастный голос. Кроме бластера, на бедре у эсбэшника была кобура с огнестрелом. "Буран-7". Не очень мощный патрон, не убивает сразу, если правильно попасть. Оружие для боевых задержаний. Ауэ, как и его коллега, носил скрытый арсенал оружия, оно угадывалось под доспехами и униформой.


Плохо. Очень плохо. Зачем использовать телезвезду, если не для очередного шоу? "Станьте непосредственным свидетелем казни мятежников и террористов! 24 часа с Джином Ауэ, лайв! Без перерывов на рекламу!"


Джону представилось Лобное место, волна репортёров и камер, трупы друзей.


Жены.


Он рванулся безмысленно, в панике. Отнюдь не бесперспективно. Попал бы коленом в горло кому другому, но Ауэ был готов, его кулак в перчатке ждал атаки. Джон осел обратно на скамью. Он кричал бы от боли, если бы мог вытолкнуть из лёгких воздух.


Что-то кольнуло в шею. Боль ушла и сила мускулов вместе с ней. Релаксант.


- Спокойнее, Рау, - сказал вихрастый рыжий магистр. - Расслабься, мы тебя не в морг везём.


- Пока что, - заметил генерал флота. - Кстати, приехали.


Из автозака его тащили Ауэ и его коллега. Джон не мог поднять голову и осмотреться как следует, но краем глаза заметил сзади второй автозак. Гранитное здание, круглое, с колоннами и барельефом по фронтону. Миля, не меньше, над уровнем почвы. Внутри было прохладно. И репортёры в холле, камеры, да. Оживлённо. Его провели боковым коридором. Никто не видел.


- Добро пожаловать в Третий имперский окружной суд, Рау. - Джин Ауэ усадил его в офисное кресло в пустой комнате перед огромным, во всю стену экраном, сковал наручниками за спинкой, сел с пистолетом в угол спереди и слева. Матёрый, недоверчивый оперативник. Телешоу с ним были сенсационными, пафосная имперская пропаганда, однако умения Ауэ были реальны, это было видно каждому хоть с каким-то опытом. Вторая спецназовка расположилась где-то сзади. Флотский сидел у стены, храня свою анонимность.


Стена-экран ожила.


Точно, суд.


Марди и трое его людей - Бянь, Мо и Корсо, пристёгнутые к скамье подсудимых. Рядом с ними растерянно хлопал глазами человек в серой форме имперского таможенного офицера. Он что-то спрашивал у охраны, спецназовцев ИСБ, молчаливых, как истуканы. Место судьи ещё пустовало. В глубоком кресле в экспертном углу сидел какой-то старик, которого Джон смутно помнил. Длинные космы, белые, светлый прикид, военные сапоги. Словно старый мастер храмовиков, если бы кто-то из них выжил, но беспробудно пил и ширялся все эти двадцать семь лет.


Мастер храмовиков.


Тор Бао.


Так возвращаются пули. Джон знал его с детства, благообразное надменное лицо на обложках журналов политобозрения, которые он тайком от семьи и друзей любил рассматривать, но так и не отважился читать открыто. С мастером Бао тогда ещё что-то случилось, Джон не мог вспомнить, что. Но жив, оказывается. Многие живы.


В зал суда вошли оба тайных магистра, рыжий и его смуглый спутник с пропастью в пустых глазах, который всю дорогу не произнёс ни звука. Они расположились на пустой скамье помощников прокурора, напротив Бао, соблюдая к нему уважительную дистанцию.


- Свидетели, - сказал флотский генерал. - Процедура упрощена, конечно, до крайности, но остаётся в рамках закона.


Джон Рау почти узнал его искажённый шлемом голос. Узнал бы точно и потребовал бы объяснений, но тут судейская дверь отворилась, и два серых, будто каменных судебных дроида идеальным хором огласили:


- Встать! Суд идёт!


Это был прокурор. За ним следовала судья Ин Ши.


Джон Рау слыхал о ней кое-что. Ему стало страшно.


...


- Гражданин Марди Че Вилья, граждане Ив Корсо, Дон Мо и Яро Бянь, полковник имперской таможенной службы Чем Эйкин, вы находитесь перед Третьим окружным имперским судом. Гражданин Че Вилья, вы обвиняетесь по статьям имперского уголовного кодекса номер 228.2, 210 и 291.2, соответственно, в двадцатидвухкратной контрабанде крупных объёмов наркотиков особо опасных категорий 3, 4 и 5 по Имперскому уложению о контролируемых веществах, в организации преступной группы с целью таковой контрабанды и в подкупе имперского таможенного офицера с особо опасной целью. Граждане Корсо, Мо и Бянь, вы обвиняетесь по статьям 35 и 228.2 соответственно в преступном сговоре с целью упомянутой контрабанды наркотиков под руководством гражданина Марди Че Вилья и в собственно таковой контрабанде. По пункту о подкупе Марди Че Вильей имперского таможенного офицера вы проходите как совиновные свидетели. Полковник Чем Эйкин, вы обвиняетесь по статьям 228.2, 290.2 и 2.2 соответственно в соучастии в вышеупомянутой контрабанде наркотиков, в получении взятки в крупных размерах и в нарушении имперской присяги. Я вам не завидую, полковник. Господин прокурор, начинайте.


...


...


- Обвиняемый лжёт.


У Тора Бао был мягкий голос, как масляный. Он не изменился со времён республики, этот голос. Единственное, пожалуй, что в мастере Бао не изменилось. И его надменность, она всё ещё сквозила в изъеденных судьбой чертах.


- Подтверждаю оценку мастера Бао, - сказал рыжий Тёмный. - Марди Че Вилья солгал в ответ на вопрос прокурора.


- Нет... - безропотно сказал Марди Че. Но сказал он это не им, надприродным свидетелям, живым детекторам лжи и правды, не суду и не судье. Он это сказал своей ситуации. Надежды у Че теперь почти не было, Джон Рау видел его лицо. Лицо погибающего человека. Так быстро.


Нет, сказал себе Джон, нет, Марди, приятель, не дам я тебя повесить.


- Герион... Вы осознаёте, что нарушаете договор? И что вам очень сильно прилетит - не от Торна, так от наших?


Генерал Ланселот Герион - а это был он - покачал головой.


- Нет, капитан Рау. Наш договор гласит, что мятежники, то есть вы, получают амнистию за действия, предпринятые против законных властей империи. То есть, за непосредственно сам мятеж. Договор не гласит, что вам прощаются уголовные преступления против мирных имперских граждан, тем более такие, которые вы планировали уже после капитуляции вашего Сопротивления и заключения самого договора. Как, например, контрабанда крака, которую вы обсуждали ночью в борделе.


Разговор давался Джону тяжело, губы слушались плохо. Его терзали сомнения касательно собственной судьбы, но он не собирался бросить Марди на растерзание.


- Бросьте, Герион, будущий император только что разрешил наркоту. Пока что мягкую - и вчера во дворце все ею набрались по брови - но разрешит и эндру, и крак, и всё остальное. Казне нужен этот доход, деньги на подготовку к войне. Вы ж не хотите войну саботировать, Герион? Оборону против орды?


Джон закашлялся. Герион кивнул спецназовке, и та поднесла к губам Рау флягу с водой. В зале всё шло к намеченной цели - прокурор задавал обвиняемым вопросы, они жалко пытались отовраться, но рыцари Тьмы и Света неуклонно ловили каждый комочек лжи. Читали мысли, раскрывали правду, потрошили бедолаг. Тор Бао и рыжий Тёмный непосредственно не обменялись и словом, они смотрели сквозь друг друга, как сквозь голограммы, но это не мешало им сотрудничать, и очень плодотворно, в деле уничтожения пятерых людей на позорной скамье.


Рука эсбэшницы была почти заботливой. Джон напился, и стало легче.


- ...Обвиняемый лжёт, госпожа судья. Перевозка тысячи пятисот килограммов крака намечена Марди Че Вильей на завтрашний вечер... - неслось из зала.


Ауэ курил сигарету без фильтра - судя по запаху, добрый фидельский табак. Джон Рау открыл рот и хотел было сказать, что происходящее несправедливо, отвратительно в своей бесчеловечности, но тут спецназовец приблизился и вставил сигарету меж его губ.


- Покури, быстрее очухаешься.


Ах, сука.

Кай, где ты, дружище? Ты нужен. Спеши ко мне.


Джон затянулся и выпустил дым через нос. Ауэ сел обратно, не торопясь освободить его от сигареты, и Рау сплюнул её на пол.


- Ты отвратительно милый для массового убийцы, эсбэшник Джин.


- Ты тоже ничего, - ответил Ауэ.


- Мне и положено, я ведь мятежник. И контрабандист, но это хорошее дело. Зачем ты участвуешь в этом позоре, Ауэ? Ты двадцать лет служил в самом сердце империи и в невинной крови почти не запачкался, это чудо. Тебя уважают и наши. Зачем сейчас?


- Полмиллиона трупов, Рау.


- Чего?..


- Ты был контрабандистом десять лет, пока не пошёл в мятежники. Ты и сейчас контрабандист, итого с перерывами восемнадцать лет. Сколько тонн крака в год ты возил?


- ...


- И эндры, Рау. Но главным образом крак. Если взять ваши ночные планы за некий стандарт, представить, что ты возишь полторы тонны раз в месяц - финансируешь Сопротивление, конечно - за свободу, республику, это всё - и умножить на восемнадцать лет... Ты умеешь считать в уме?


- Нет. - Тьма тебя побери.


- А я - да. На спор в детстве ещё научился... Двести шестнадцать месяцев, триста двадцать четыре тонны дерьма. На каждый килограмм крака приходится по два трупа, Рау. По шесть, если крак плохой. Не делай такое лицо, я сам не поверил, что люди его продолжают жрать, но они продолжают. Допустим даже, ты возил хороший крак. Ты летал для картеля Гешу, у них товар годный. На выходе получаем шестьсот сорок восемь тысяч придурков, которым ты привёз смерть на своём корабле.


Какой-то бред.


Бред?


Джон Рау обнаружил, что смеётся.


- Империю развалил я один. Я и моя весёлая контрабанда. Кай? Он ни в чём не виноват. Мэй, Ми Ми Онг, Итриулан... Это всё наркотические глюки, - он закатил глаза. - Вопрос снимается, Ауэ. Ты параноик.


- Допустим, ты возил крак лишь половину этого времени, - продолжал Ауэ, как ни в чём не бывало. - И в меньших количествах, до войны и женитьбы на Мэй Сиюань ты так не наглел. Делим итог на четыре. Сто шестьдесят две тысячи трупов.


- Ни одно правительство не может позволить себе травить собственное население в таких масштабах, - заметил Герион. - Если оно хочет выжить. Если бы ваш мятеж победил и вы восстановили республику, лично вам, Джон, пришлось бы возглавить какое-нибудь бюро по борьбе с наркотиками. Во всяком случае, найти другой источник заработка. Или вашей жене вас пришлось бы повесить - на выбор.


...


...


- ...А вот это правда, судья Ши. От начала до конца.


Из пятерых обречённых один только таможенник, Чем Эйкин, почти не пытался лгать.


Ему это не помогло.


...



Виновны.


Конечно, виновны. Это даже правда.


Суд продолжался два часа. Кай так и не явился.


Кай?..


Судья, прокурор и все трое магистров удалились для обсуждения приговора. У Джона было чувство, что они вернутся очень быстро.


- Дайте мне поговорить с ней, Герион.


- С судьёй? Зачем?


- Кончайте, вы победили. Можете нас опозорить, выставить отравителями - ваше право. Вы хорошо это провернули, пользуйтесь, только не убивайте людей.


- Вы хотите убедить Ин Ши не вешать ваших друзей?


- Да, Тьма побери!


- Нет, Рау, вы хотите совершить самоубийство. Если я приведу вас к Ши, если она узнает, что есть ещё один обвиняемый, которого мы ей не показали, всё это повторится с вами в главной роли. Она вас повесит вслед за сообщниками.


- Вы ей не дадите.


- Придётся дать. Судья Ши бывает очень упрямой.


- Она и нас может арестовать, - сказала эсбэшница. - Узнав, что мы вас ей не сдали.


- Заместителя самого адмирала Торна? - Джон посмотрел на генерала и на Ауэ. - Звезду ИСБ? Издеваетесь.


- Она однажды явилась к Оками Гэну, - сказал Ауэ, - и забрала у него двадцать пять человек, арестованных за помощь республиканцам. Оками-сама их собирался сжечь заживо. Это тоже были контрабандисты, только возили они живой товар. Сюда - рабов и проституток, отсюда - спасали людей за деньги, помогали укрыться от ИСБ. В первый же месяц после провозглашения Нового порядка было дело, руины Храма ещё не остыли. Она пришла прямо в порт в сопровождении только двух дроидов и потребовала - понимаешь, потребовала - этих людей у Оками-сама.


- И он отдал?


- Представь себе, да.


- Она их повесила, - сказал Герион. - Через день. Работорговля, всё-таки. Это Ин Ши. Всё ещё хочешь с ней говорить, Джон Рау?


...


...



- Обвиняемые, встаньте.


Ин Ши была невысокая женщина с тёмными гладкими волосами. Невыразительное лицо старше средних лет. Прямая спина, круглые колени под судейской чёрной мантией. Лёгкие чиновничьи ботинки. Таких в империи миллиарды.


- ...признаю вас, пятерых обвиняемых, виновными в смысле обвинения по всем пунктам и приговариваю к смертной казни через повешение. Приговор будет приведен в исполнение незамедлительно. Да смилуются над вами Тьма, Свет и прочие боги, сколько их есть во вселенной.


У судьи была крохотная пайцза в левом ухе. Круг, в белом поле чёрная точка. Джон сразу и не заметил. У прокурора тоже. Иначе работать, должно быть, здесь раньше было нельзя. Но они продолжали носить этот знак, носить и теперь, после смерти императрицы.


- Если вы допустите эту казнь, - сказал он, - я настучу на вас Каю Оками. Всё ему расскажу. И про эти пайцзы. Решайте.


Ауэ кивнул, как бы получив чему-то какое-то подтверждение, и указал в зал суда. Марди Че Вилья встал со скамьи подсудимых, он оглянулся вокруг, как будто просыпался от кошмара, и вдруг посмотрел, казалось, через экран Джону прямо в лицо, будто бы мог его видеть.


Кай! Где тебя носит?! Кай, помоги мне.


- Прокурора зовут Джесси Оуэн, - сказал Ауэ. - Оуэн-младший, брат покойного пророка. Я ликвидировал старшего год назад. Он был учеником императрицы, старший. Намного талантливей брата. Пил кровь детей - не легенды, а правда - и высказывался в том смысле, чтобы адмирал Торн тащил свой зад сюда и принёс присягу ему, пророку, и его кружку как руководству империи и священству Тьмы, а не наоборот. - Ауэ подался вперёд и поднял к лицу Джона Рау левую руку. - Он сбросил меня в пустоту, когда я за ним пришёл. В какой-то колодец бездны, где жар и тьма и безымянные, безликие кричат и воют. Хотел меня там оставить - как бы урок Сигурдотир. Я отыскал вот этой рукой его горло и вырвал вон. Всю гортань. - Джин поднял глаза, в его взгляде было любопытство. - Думаешь, Рау, что я испугаюсь мальчишки?..


...


...



Таможенный офицер просил о помиловании, просил отправить его на войну в штрафном батальоне, дать шанс искупить бесчестье. Судья ему отказала.


...

...


Когда приговорённых вывели на задний двор, дроиды уже успели поднять там стандартную виселицу из нержавеющей стали - высокое Т с длинными руками, распахнутыми будто для объятий. Четыре петли, не пять. Кроме судьи, прокурора, казнимых, дроидов и охраны двор был пуст, он обрывался с трёх сторон в пропасть огней и улиц. Репортёры остались в здании и снимали из зрительного зала. Лишь облако летучих камер парило над и вокруг двора, на почтительном расстоянии метров так двадцати.


Джон наблюдал казнь на экране. Лучшее место, с полным комфортом. Правда, руки затекли.


Имперского офицера оставили напоследок. Когда ноги Корсо наконец перестали дёргаться - казнимых вздёрнули в петлях вверх, а не сбросили вниз, и он промучился дольше всех - эсбэшный охранник повернул таможенника лицом к судье и поставил на колени. Офицер отдал честь прокурору и Ши, и собнюк прострелил ему голову сверху вниз. Быстро, чисто.


Джон Рау заплакал. Не громко - слеза собралась в глазу и из уголка покатилась вниз по щеке. Предательница.


Кто-то набросил удавку ему на шею и затянул. Он слабо рванулся, сильнее не мог. Он не знал, кто это, кто из троих имперцев станет его убийцей. Все они на тот момент были сзади. Женщина. Наверняка это женщина.


Ему стало очень больно. Он рвался изо всех сил, но сил было мало.


Потом удавка исчезла.


Сначала Джон решил, что это Кай. Кай наконец явился, снёс головы этим людям и... боги, катастрофа, неужто опять начнётся стрельба, ни Торн, ни Сопротивление этого так не оставят. Но Кая не было. Они сами. Джон пытался вздохнуть. Воздух шёл как-то медленно, туго. Джин Ауэ развернул его кресло к себе, схватил Джона за волосы, помотал его голову из стороны в сторону, а потом наклонился и припал к его рту своим. Искусственное дыхание - вдох, другой... Джин выпрямился, взял его за горло обеими руками и куда-то там нажал. Рау вскрикнул бы, если бы мог, но дышать стало вдруг легко.


- Спазм, - объяснил эсбэшник. - Ты так больше не делай.


Как будто Джон душил себя удавкой сам.


- Наркотики, - уточнил Ауэ.


- Именно, мистер Рау, - сказал Ланселот Герион. - Не связывайтесь больше с ними. Завяжите раз и навсегда с краком, эндрой и остальными прибыльными запретными веществами. Мы не хотим вас вешать, Джон, вы кумир молодёжи, муж госпожи Оками - извините, Мэй Сиюань. Вы друг Великого магистра Ордена Храма. Нехорошо как-то выйдет - суд и петля. Попробуем обойтись без них?


Джон молчал, глотал воздух. Неужели всё? Нет, мудаки имперцы не так просты. Чем же он будет зарабатывать, если не контрабандой?


- Вижу у вас сомнения на лице, мистер Рау. Джин?


Ауэ пнул кресло и опрокинул его вместе с пленником. Джон не удержался от стона. Руки и ноги болели - особенно руки.


- Конечности затекли, да? - заботливо осведомился Герион. - При других обстоятельствах, Джон, я приказал бы Джину раздеть вас и сделать особый массаж - он эксперт по этим делам. Но это пока перспектива будущего, когда и если вы снова ввяжетесь в уголовщину, "генерал" Рау, и скомпрометируете в глазах граждан... что-нибудь. Даже ваших соратников по мятежу. Адмирал с ними сел за стол, поставил подпись под общей бумагой, это не шутки.


Ауэ наклонился над Джоном и расстегнул наручники. Герион вынул из-под нагрудной пластины доспехов маленькую брошюру и бросил её на грудь пленника.


- Имперская школа военного пилотажа, мистер Рау. Несколько преподавателей не так давно погибли, есть вакансии. Более чем хороший оклад. Я, так и быть, замолвлю за вас словечко - при условии, что вы всё случившееся сегодня примете к сердцу. Джин, помоги человеку подняться, видишь же, на ногах не стоит.


Ауэ так и сделал, а заодно взял брошюру и сунул Джону в карман.


...


...


Кай ждал на парковке перед судом. Стоял у флаера и просто ждал, рисуя в асфальте какой-то узор незримым лезвием своего клинка. Узорчик тонкий, сбоку и не видно. Только сверху. В облике друга было что-то новое. Джон молчал, пока не подошёл почти вплотную - он не вполне доверял своему злосчастному горлу.


- Где ты был?


Говорить было больно. Кай присмотрелся к его шее, такой голубоглазый, удивлённый. Поднял руку, коснулся.


- Это что за след? Удавка?!


- Где ты был всё утро? - повторил Джон Рау.


- На Муне, - Кай указал в небеса рукоятью клинка. - Ты звал, и я прилетел.


Под его пальцами горло переставало болеть.


- Видите, Оками-сан? - негромко сказал сзади Герион. - Кто-то причинил боль человеку, который вам дорог. Плохо, не правда ли?


Кай повернулся и встретился взглядом с имперцем. Натянутое между ними - через плечо Джона Рау - звенело какой-то миг, как струна. Потом Кай сказал очень тихо:


- Ещё как. Пусть так больше не будет, а то, генерал, ещё рассержусь.


- О? - Герион приподнял бровь, явно подражая своему шефу и сам этого не замечая. - Чем это отличалось бы от ситуации, когда вы не сердитесь - желаете, наоборот, кругом добра - ...


- Поверьте, разницу будет видно.


Всё ещё мягкий, очень мягкий голос. Джон Рау обратил внимание на узор, что Кай резал в асфальте. Цветок.


- Джон, эти двое... убить их?


Цветок с четырьмя лепестками и крохотной сердцевиной. Он был прекрасен. Белый, Джон как-то знал, что он бел.


- Не надо. Я сам виноват.


Кай Оками, конечно, знал, что именно Джон перевозит меж звёзд, как зарабатывал до их встречи. Но как-то... Джон Рау готов был поспорить, что Кай не совсем понимает. Не понимает наркотиков, денег и передоза, смерти в грязных аллеях. Всё это было не про него.


- И что бы ты сделал, если бы он сказал "да"? - поинтересовался Ауэ.


- Сбросил бы вас во Тьму, - сказал Кай.


- Это коллега твой уже пробовал. Я выплыл.


- Сбросил бы сквозь асфальт на городское дно, вдоль стены блока, - уточнил рыцарь, указывая себе под ноги. - Вы километр бы летели.


- Спасибо за предупреждение, - сказал Ауэ.


Они с коллегой отошли к автозаку.


- Если вы никого не будете убивать прямо сейчас, Оками-сан, то с вашего позволения, - Герион взял Джона за плечо. - Мы с капитаном Рау ещё не закончили.


- С генералом - он вам ровня, во-первых. Во-вторых, вы таки закончили, Ланс.


- Есть ещё один момент, не менее важный, чем наркотики. Капитан Рау не пострадает - ничто в нём, кроме невежества, обещаю. - Герион подчёркнуто вежественно указал рукой на припаркованный автозак. - Что же касается ровни, боюсь, на генерала мистер Рау не потянет. Он не пройдёт переаттестацию, даже с максимальным великодушием со стороны имперской комиссии. Вы это сами знаете, Оками-сан.


- Что там? - спросил Джон. - В автозаке.


- Мёртвое тело, - сказал Кай.


Джон потерял дар речи.


- Что..? Кого - ...


- Предупреждение минздрава, мистер Рау, - Герион пошёл к автозаку, приглашая его за собой. - Я хотел было отвезти вас в морг, но суд шёл довольно долго. За это время её привезли сюда, и нам ехать больше не надо.


Он открыл дверь.


В автозаке стояла каталка из морга. На ней лежал труп, это было сразу понятно, труп в чёрном пластиковом мешке.


- Кто это? - но Джон уже понял, что жертва не из знакомых. Иначе Кай не реагировал бы так спокойно.


Герион влез в автозак и расстегнул мешок над мёртвой головой.


Женщина. Молодая совсем.


- Симпатичная, правда? - сказал генерал. - Она мерсианка, как вы, Джон, но бедная. Неимущая, в смысле. Двадцать пять лет. Она приехала в столицу год назад. - Он постепенно тянул молнию вниз, но голого тела было ещё не видно, для этого надо было развернуть мешок. - Работала продавщицей амбры в весёлом квартале. Не торговала собой, но её дружок, такой же прикольный парень, как вы, мистер Рау, потрахивал уличных девок. Он там подцепил кое-что... и её заразил. Идите поближе, Джон. Идите сюда.


Рау ступил к каталке, как зачарованный, уже понимая, что это ловушка.


Беспощадные руки имперца отбросили покров мёртвой.


...Джон падал в обморок и не мог упасть, не мог оторвать глаза, чтобы отключиться. Оно смотрело прямо из плоти, из изувеченного несчастного тела, сотнями глаз. И кое-где шевелилось. Распухшая слоями кожа живота и бёдер девушки рябила отверстиями, как гнусные соты, в которых жили они. Кластер, колония - насекомых? черноголовых глазастых червей? ос, мух? - невообразимых тварей.


Тьма.

Прочь, уберите это.


Её половые органы превратились в опухоль. Толстую жёлтую дыню, проеденную туннелями насквозь, в которой кишело...


Выпустите меня отсюда.


- Куда же вы, капитан? - кликнул Герион за спиной.


Джон упал на асфальт, на колени. Он попытался не блевануть, но понял, что это хуже, и сдался. Его стошнило - совсем немного, какой-то мутной водой. С утра ничего не ел. Стошнило опять.


- Это лечится, мистер Рау, но хлопотно. И не дёшево. У неё не было страховки. - Герион наконец оставил умершую в покое, вылез и навис над Джоном, как тренер над ослабевшим спортсменом. - Вместо врачебной помощи, которую она не могла себе позволить, она прибегла к вашей - ваших столичных партнёров. Приняла здоровенную дозу крака, который убил её боль, стыд и ужас, но, к сожалению, вместе с ней самой. Очень жаль. Ещё несколько дней, и она как гражданка империи получила бы терапию в долг. Адмирал Торн готовит такой указ.


Кай что-то произнёс и полез в автозак, к ней. К заразной мёртвой.


- Её дружок, одаривший вот этим несколько человек, находится в том же морге. Его задушили пакетом - мафии не понравилось, что он заразил ряд шлюх. Я мог бы продемонстрировать вам его, мистер Рау, но как-то подумал, что женщина произведёт сильнейшее впечатление.


Джон подхватился и дал ему в зубы. Вернее, попытался. Герион увернулся, он всё-таки был военный, а нападающего не держали ноги. Кулак только вскользь задел подбородок. Джон хватал ртом воздух и оперся о крыло автозака, но вспомнил, что там лежит внутри, и шарахнулся, как ошпаренный, от машины.


Генерал цыкнул и снова надел висевший на поясе шлем.


- Трипофобия, мистер Рау. Боязнь странных кластерных отверстий, вполне оправданная, как видите, в эволюционном плане. Надеяться не мог, что у вас это так ярко выражено. Мы поняли насчёт борделей, да? И случайных связей.


Мэй. Боги, это, он мог и сам заразиться и заразить этим Мэй - ...


- У вас есть жена, мистер Рау, она молодая, красивая, темпераментная. Мать ваших двоих детей. Если вам не хватает, купите гомеогейшу в клинике. В хорошей, лицензированной клинике, настоящую гомеогейшу. Деньги у вас, слава Тьме, имеются. Или слава Свету - вас, Джон, хрен поймёшь. Если вы что-то припрёте в семью на вашем херу - ...


- Хватит, - сказал Кай Оками, выходя из автозака.


Генерал Герион умолк.


- Я должен был провести этот разговор сам, давно, - Кай дважды хлопнул ладонью о ладонь, будто что-то стряхивал. - Не благодарю вас, генерал.


- Что вы сделали? - вдруг вмешалась стоявшая до того немым дроидом эсбэшница, которая не среагировала даже на угрозу смертью. - Там, в автозаке.


Кай сдул что-то с перчаток.


- Убрал из неё паразитов, - ответил он. - Очистил мёртвое тело, как эта женщина и хотела, когда была жива.


- Куда вы их дели? - спросил Ауэ. - Эти штуки заразны - ...


- Сбросил обратно во Тьму, мистер Ауэ. Я их сжёг.


- Всех? - спросил Джон. - А... яйца, личинки, что там ещё?..


- Их тоже, Джон. Абсолютно всех. Она снова чиста.


- Спасибо, - сказал ему Рау.


- Не за что. Генерал - ... - Кай обозначил Гериону "честь имею". - Господа эсбэшники? До нескорых, надеюсь, встреч. Пойдём, Джон, Мэй ждёт. И дети.


...


На отворотах плаща у него был цветок, заключённый в круг. Вот что новое. Белый цветок, тот самый. Нет, не совсем - как если бы сфотографировать сердцевину и умножить количество лепестков на фото, так, что они истончатся и превратятся в лучи совершенной формы и цвета.


- Белая ева, - произнёс Джон, не помня, откуда помнит имя цветка.


- Да, - ответил Кай и поднял флаер в воздух. - Она - Круг Света. Символ Ордена Храма - её безупречное сердце.


Он протянул Джону бутылку воды.


- Запей всю эту дрянь.


Минералка, и вкусная. Шея не болела даже при глотках.


- Кай, слушай, я этой ночью был... Ты не мог бы проверить - ...


- Ничем ты не болен, Джон. По крайней мере, я не вижу.


- Спасибо, - сказал Джон опять. Опять и опять, и это не горчило, не надоедало. - Прости меня, - добавил он.


- Конечно, - ответил Кай Оками. - Всегда, дружище. Прощаю.


Флаер ловко нырнул в рой транспорта на прикольцовой. Джон Рау допил воду, чувствуя, как она очищает его рот и глотку, всё тело.


- На самом деле. Я больше не стану - ...


- Конечно, Джон. Вот.


Кай протянул ему лепесток. Свежий, молочно-белый, но какой-то не совсем вещественный, как будто сотканный из нежного свечения. Джону вдруг показалось, что знаки Храма на его плаще живут, цветут на самом деле и простирают в воздух лучи, как пальчики - десятки, сотни, тысячи тончайших лепестков.


- Белая ева?..


- Да.


Джон держал дар на ладони, болезненно представляя себе, что лепесток упадёт, запачкается, увянет в его кармане.


Кай недвусмысленно указал себе в рот.


- Гм?..


- Ага. - Кай смотрел на него, весь любящее, бескомпромиссное ожидание.


Джон Рау пожал плечами и положил на язык первозданный Свет.






- fin -








Идеальный муж

Четвёртый рассказ Имперского цикла


Дисклеймер: рептилоидная раса илан (иланэ) - изобретение Гарри Гаррисона. Я их позаимствовала и поселила в далёком будущем из чистой незамутнённой симпатии.


________________________________________________________


...



Закат пах кровью. Это была атака на Гейссе Лют, имперский флот прорвал щиты базы, с лазурного небосвода планеты дождём летели снаряды. Ополченку, которая шла прямо перед Мэй Сиюань, разорвало в клочья, и Мэй вдыхала тяжёлый железный запах, лёжа в шоке, сбитая взрывом с ног на землю.


Бетон был слишком мягкий под плечом. Нет, не бетон, постель. Подушка. Всё это снится ей, во сне она опять на Гейссе Лют, а на самом деле в столице. Плохая новость: Сопротивление проиграло войну, Республика погибла, не успев воскреснуть, смерть той ополченки была напрасной. Смерть миллионов повстанцев и гибель целого мира. Хорошая новость: пока что мы живы. Она, Мэй, жива, Ми Ми Онг и другие лидеры тоже. С ними надо поговорить, разделить новую информацию. Кстати... Где теперь брать достоверные новости? Все каналы уже под контролем Торна, в руках имперцев. Где будет правда, где ложь? Когда-то Мэй вообще не смотрела имперских каналов, но теперь так не выйдет. Сохранить хоть кусочки разведсети, это важно.


Тяжёлый запах крови никуда не делся, простыня была влажной под боком и под её рукой. Мэй окончательно пробудилась и в то же мгновение вспомнила ночь - ночь позора, ночь договора. Её договора со Тьмой.


Она обречённо открыла глаза.


Плохая новость.


Целых две.


Мэй шевельнулась и приподнялась на локте. Нет боли. На её теле нет раны, кровь не её. И это очень, очень плохо, потому что кровь его. Фактического императора, адмирала Торна.


Я что, зарезала его во сне?


Он лежал на боку, спиной к ней. Как Джон иногда. Кажется, дышит. Или нет? Мэй протянула руку под покрывалом, коснулась его спины. Сорочка влажная на ощупь. Надо было проверить пульс, но для того, чтобы коснуться его шеи, пришлось бы высунуть руку из-под огромного куска мягкой чёрной материи, укрывающего их обоих и лужу крови, натёкшую между ними на простыню. Мэй не сомневалась, что кто-то и сейчас за ними наблюдает, а ведь рука у неё в крови.


Она нашла запястье Торна, сжала. Его рука была еле тёплой, тяжёлой, а пульс не прощупывался, и перед глазами Мэй встала виселица - та, на которой имперские генералы её повесят вместе с соратниками и мужем за это, несомненно, подлое убийство, прежде чем сами начнут делить власть в столице и над флотами. Она даже не огорчалась из-за того, как её подставили. Это же имперцы, Тьма возьми. Йелена Сигурдотир. Наверняка она.


Зато у остатков Сопротивления будет какой-то шанс.


Рука адмирала вздрогнула. Он что-то пробормотал - слова были тише шёпота - и судорожно вздохнул.


Живой.


Мэй поняла, что уже несколько секунд не дышит, и тоже втянула воздух. Фууух. Живой, мерзавец. Но надолго ли?


Она как бы неторопливо отстранилась от него, натянула покрывало себе на голову и села в постели. Камеры слежения в таких комнатах смотрят обычно сверху, прямо под одеяло не заглядывают. Впрочем, это же Йелена... Придётся рискнуть. Мэй нашла световую панель в изголовье и включила свет, мягкий и нежный для глаз.


Они действительно были в крови, обое. Крови было много. Рана, кто бы её ни нанёс, должна была быть под лопаткой Торна - прямой удар в сердце. Оттуда и натекло - только вниз, левое плечо и бок были чистые. Однако Мэй не видела раны. Она попыталась взглянуть третьим оком, как научил её брат, и на мгновение рассмотрела орудие убийцы - рукоять длинного тонкого боевого ножа. Но тут же призрак ножа исчез. Мэй осторожно закатала окровавленную сорочку Торна наверх, отдирая её от кожи.


Раны не было. Мэй потянула сорочку ещё выше, на плечи. Ничего. Она провела рукой по его спине, по полосам старых шрамов, потом ещё и ещё раз, а потом перевернула адмирала на спину и осмотрела его грудь, живот, бока. Никаких ран; полное впечатление, будто кто-то налил им крови в постель.


- Адмирал? - негромко позвала она.


Торн уже должен был проснуться от её манипуляций, но он спал. Или находился в обмороке - дышал поверхностно, редко. Но он же нелюдь, асур - может, это нормально? Мэй Сиюань никогда не видела спящих асуров и вообще никаких, кроме него, Ариана Торна. Который на самом деле звался вовсе не так. Мэй не запомнила его настоящее имя, хотя когда-то читала его в донесении разведки. Что-то экзотическое и длинное, как у купу. На нём были пижамные штаны пепельного цвета, справа их пояс вымок в крови, но и под штанами, очевидно, не было ранений.


- Адмирал? Проснитесь.


И воссияйте, едко сказала Майя Оками, её второе я. Ночью он был для нас просто Ариан. Почему бы тебе его так не звать?


Для тебя, отрезала Мэй. Это была твоя ночь.


Но она продолжала его тормошить, надеясь, что всё обойдётся, что он это как-нибудь объяснит. Психосоматикой, например. Она спала обнажённой, и если бы он проснулся, то мог бы снова захотеть её, но Мэй и на это была готова, только бы с ним ничего не случилось, пока они спали в одной постели. Имперская Служба Безопасности была везде, запустила щупальца в её и Джона апартаменты, следила за их детьми. Могла сделать с детьми что угодно. Оставайся жив, адмирал, пожалуйста. Не умри мне.


Торн не просыпался. В перламутровом свете лампы Мэй видела, что он действительно без сознания. Его экзотическая чёрно-голубая кожа посерела, а лицо казалось ещё более усталым, чем в последний месяц войны. Теперь, когда его воля спала, а горящие глаза были закрыты и не жгли ей душу, Мэй видела, что адмирал просто по-человечески красив - разительной красотой, напоминающей классический республиканский идеал, но как бы сдвинутой на шаг и незнакомой. Его тренированное тело казалось молодым и сильным, но красота уже начала увядать под напором лет - на лицо легли суровые складки, не разглаживающиеся во сне, шею, как волоски, опоясывали две морщинки, чёрные волосы седели целыми прядями. Ещё немного, и ему придётся их красить. Имперцы не терпят слабости, которую подразумевает старение. А впрочем, адмирал Торн мог позволить себе совершенно седые волосы. Он мог бы править даже из кресла-коляски. Сила его была отнюдь не физической. Всё, что осталось от империи Рив Гэллар, верило в него как в бога. В нелюдя, экзота. Эти расисты. Какая ирония!


Помнишь, каким он был двенадцать лет назад, когда попался на глаза императрице, старой людоедке, и она взяла его в любовники? Майя. Взяла примерно так же, как потом ты - и как он нас. Торн делает то, чему научился на собственной шкуре. У нас никто иначе не работает, включая нас с тобой, сестрица.


Мэй вынырнула из-под покрывала и нажала на панель вызова прислуги.


- Йелена-сан? ИСБ? Кто там слушает? Адмиралу нужен врач, немедленно. И переливание крови.


Она встала с постели, нагая, как была, измазанная в крови, и добавила, снова нажав панель:


- Учтите, он всё же не совсем человек, и кровь ему нужна соответствующая. Надеюсь, вы привезли запас с "Махадэвы".


Мэй вытащила комм из кармана своего кардигана, аккуратно висящего на стуле, и направилась было в ванную, но обернулась. Торн являл собой жалкое зрелище. Покоритель тысяч миров, полководец и император лежал без сознания, с запрокинутой головой, в луже крови и был неспособен даже поправить свою одежду.


Мэй вернулась к кровати и опустила сорочку адмирала обратно до пояса.


...



ИСБ явилось позже, чем она думала, на целых двадцать секунд. Мэй успела зайти в душевую кабину - перламутровую, широкую и абсолютно роскошную - задвинуть перегородку и включить воду, надеясь, что они к ней не полезут. Как наивно. Перегородка отлетела в сторону, и в проёме нарисовался крысомордый собнюк, ничуть не смущённый тем, что дама в душе обнажена. Мэй улыбнулась ему и проделала то, чему учил её Кай: подняла ладонь и просто двинула этого типа прочь от кабинки к двери в спальню и за неё. Вон. Шевельнула пальцем и закрыла дверь. Это у неё получилось идеально, будто всю жизнь только так и справлялась. Вот что значит не размышлять и не сомневаться.


Больше никто войти не пытался. Мэй включила комм, распознавший её дыхание, глаз и отпечаток пальца, и проверила статус соратников. Почти все ещё спали, кроме Ми Ми Онг, находящейся в резиденции имперского олигарха До Шана, её довоенного друга - какой мир, дружба, жвачка, какая прелесть! - и адмирала Итриулан.


Итриулан. Предательница.


Нет, это Ариан Торн так сказал. Иланка слила оборону Республики, сдала линию Прометея и планетарные базы, намеренно проиграла все битвы - вот что он утверждал.


Что ж, пусть все проснутся и смоют с себя эту ночь поражения. А Мэй пока поговорит с Итриулан. Необходимо было узнать, сказал ли Торн правду или солгал, пытаясь вбить клин между лидерами Сопротивления. Если он не солгал, если Итриулан действительно проиграла войну умышленно, то остатки республиканской армии, всё ещё номинально находящиеся под её командованием, следовало немедленно переподчинить кому-то другому. Адмиралу Куавэ, например. Если тот, конечно, не предатель тоже. Куавэ был предыдущим главнокомандующим Республики и также проигрывал битвы Торну, все, как одну. Надеюсь, просто по глупости, не нарочно.


Мэй послала Итриулан запрос на встречу и немедленно получила формальный ответ - согласие и приглашение в резиденцию адмирала в иланском квартале, на час до и после полудня. Было без двадцати десять. Как бы столица ни ходила сутками на головах, как бы ни бесновалась галактика, в мирное время иланы ложились спать до трёх утра. Когда светало, они уже были свежи, как огурчик. Дисциплинированные, словно идеальные имперцы. Иланы были иланы.


Мэй с наслаждением включила душ и блаженствовала под струями тёплой воды, смывая с себя вялость, страх, ароматы дворца, запах виски и поцелуи Торна, его пот, его кровь. Его семя. Она не чувствовала себя осквернённой. Ариан не был мерзок и грязен, Мэй это понимала. Он был великодушен, благонамерен и благороден. Даже его привычка время от времени ходить ногами по опасным людям, а потом оставлять их в живых, как он сделал с Нив Уэллан, Эль Мамбо и целым народом джиху, не умаляла на самом деле его достоинств. Нежелание убивать без тяжкой вины - ошибка, но не зло. Адмирал Торн - это то, что получится, если взять блистательный талант и огромную добрую волю и отдать их на огранку императрице Рив Гэллар.


И Кай, Кай чуть было не стал таким же...

... не стал?


Она оборвала этот ход мысли. У неё не было другого брата.


...


Когда Мэй высушила волосы, расчесала их, заплела в грубую косу и закрепила шпильками на затылке, была уже четверть одиннадцатого. Она не спешила, надеясь, что Йелена Сигурдотир прикажет увезти Торна в дворцовую больницу, и в спальне никого не останется, но не тут-то было. Мэй не могла определить, сколько живых существ находится за стеной и кто они, однако их было не меньше двух. Она завернулась в большое пышное полотенце и вышла из ванной.


Комната была ярко освещена.


- Вы вряд ли объясните, что случилось, гм?


Йелена сидела в кресле у стола, закинув ногу на ногу. Над Торном колдовали военный врач, медик-дроид и несколько маленьких летуче-ползучих роботов. Тёмная трубка шла от висящего на штативе пакета с кровью в локтевой сгиб адмирала.


- Спросите Кая, - ответила Мэй. - Он это всё затеял, он должен знать.


Она прошла к стулу со своей одеждой, невозмутимо сбросила полотенце и принялась одеваться. Указав Сигурдотир солидный, но недоступный источник информации, она отвлекала внимание от себя и других людей, в которых могла вцепиться начальница ИСБ. И даже не соврала - если уж кто-то в курсе, то это брат. А с Кая где сядешь, там и слезешь, прошли те времена, когда кто-то мог где-то его удержать для допроса. Впрочем, ненависть Мэй к Йелене куда-то ушла, улетучилась за ночь, уступив место равнодушию с оттенком зарождающейся симпатии. Теперь она видела в первую очередь женщину-охранительницу, исполняющую свой долг фактически круглые сутки, и лишь во вторую очередь врага. Благотворный эффект секса с государем-императором, ехидно шепнула Майя Оками. Месяц-другой таких встреч, и у нас расцветёт махровый синдром заложника. А уж если - когда - государь-император сделает нам ребёнка - ...


Пусть, подумала Мэй. Синдром заложника и симпатия станут моим щитом, я спрячу за ними свои убеждения, планы. И даже ребёнок, дитя императора в моём доме, в моих руках - не так это плохо. Нет, она не отдаст наследника Торна дроиду-матке, она выносит и воспитает его сама. Если такой ребёнок смешанной крови, конечно, возможен. Когда они встретились лицом к лицу, почти год назад, Ариан утверждал, что да.


...


- ...Технически я человек, - сказал адмирал Торн, рассматривая её в упор. - Вы и я могли бы иметь детей, которые также не были бы бесплодны.

- На роль отца моих детей уже есть кандидат, - отрезала Мэй, возмущённая этим переходом на личности в присутствии десятка имперских офицеров на мостике флагманского корабля.

- В данный момент, - заметил Торн. - Это поправимо.


...


Он же давно всё это планировал, сукин сын. Разгромить Республику, захватить Мэй в плен и принудить её к браку, шантажируя жизнями друзей - и убив её мужа, если тот сам не сбежит. Легитимировать свою власть в глазах умеренных республиканцев, для которых она Мэй Сиюань, лидер Сопротивления - и одновременно в глазах аколитов Прямого Пути и прочих имперских элит, для которых она - заблудшая дочь их идола, Гэна Оками. Оками-сама, великого и ужасного государственного людоеда. Даже расистам кость перепадёт - нечистая кровь синекожего чужака смешается с самой что ни на есть благородной имперской кровью. На лёгкий экзотический оттенок наследника можно будет закрыть глаза, в следующих поколениях он исчезнет. Если вообще будет, этот оттенок. Ген может оказаться рецессивным, дети Мэй от Торна унаследуют светлую золотистую кожу матери. И конец кривотолкам.


Вот негодяй.


Как продуманно.


Как хорошо, что она успела родить детей от Джона. Убить их отца и изнасиловать мать - это было бы вовсе не так красиво. Народ мог бы не понять.


- Это не первый раз, - оборвала её мысли Йелена. - У него уже было кровотечение ночью. Сравнительно небольшое. Как будто вирусное или наническое поражение кожи - потом исчезающее мгновенно - или стигмата. Но это не наниты и не вирус. Мы анализировали пробы. Ваш брат был с ним, когда это случилось. Его прикосновение, по-моему, и есть причина. Вы действительно ничего не хотите мне рассказать, Мэй-сан?


- Я действительно ничего не знаю. - Разве что призрак ножа, но ты его всё равно не увидишь. Мэй обулась и перекинула кардиган через локоть. Было слишком тепло.


- Тогда я вам кое-что скажу. - Йелена сидела всё в той же позе, подняв руки перед собой так, что кончики пальцев касались друг друга. - Если адмирал Торн умрёт, вместе с ним мы похороним всё, что нам дорого. Наши мечты, образ жизни, ценности, общество, государство. Надежду. У него просто нет наследника в данный момент. Ариан Торн незаменим. Я знаю, ведь я и сама пыталась делать его работу. - Она растянула губы в кривой ухмылке, демонстрируя свои металлические зубы вместо настоящих, выбитых республиканцами на допросе. - Империя распадалась по швам у меня в руках - провинции, сектора, флоты - пока он не вернулся, не обломал вам рога, не сплавил всё своей волей. Он - самое дорогое, что у нас есть, как в пошлых романах, знаете, где девица влюблена в экзотичного принца или Тёмного магистра и он для неё означает всё, больше жизни. В данный момент империя - эта девица.


Йелена вздохнула и продолжала:


- Если вы или ваш брат отнимете у нас то, что дороже жизни, я сделаю то же самое с вами. - И она посмотрела прямо в глаза Мэй. - Надеюсь, вы не примете эти слова за выражение пустой вражды.


Дети. Она убьёт моих детей.


- Йелена... - идите нахуй. Мэй произнесла это про себя, надеясь, что собнючка услышит. - Поговорите с Каем. Спросите его про нож.


Как вылетело. Вот и раскололась.


- Нож? Я лучше вас спрошу.


- Он мне привиделся. Приснился. - Мэй кивнула на Торна. - Нож у него в спине, под левой лопаткой. Я его не втыкала и Кай, насколько я знаю, тоже. Он просто может об этом знать. Он знает про эти вещи гораздо больше меня.


- Покажите, где именно под лопаткой.


Мэй повернулась спиной к Йелене и показала рукой на себе то самое место.


- Опишите мне нож, - велела начальница ИСБ. - Как он выглядел?


- Мне показалась только рукоять. Обмотанная чем-то - тряпкой или скотчем - но нож хороший, из приличной стали. Неширокое лезвие, должен быть длинный.


- Посмотрите, Мэй-сан, - Йелена достала комм и что-то искала в нём. - Такой нож?


Она показала Мэй фотографию. Рукоять оружия была обмотана полосками кожи. Это же даджиханский кинжал, вдруг поняла Мэй; оружие было ей знакомо. Такое носил Фереште, телохранитель Торна. Кстати, где он?..

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги