Глава 13


— Отлично. — Он убирает руку с моей талии. — Тогда нам пора начинать.

— Сейчас?

Он встает, наклоняется ко мне, и я беру его за руку.

— Да. — Он поднимает меня на ноги. Приходится ускоряться, чтобы не отставать от его длинных шагов, когда он тянет меня к железнодорожным путям. Когда мы достигаем холма из гравия, поддерживающего рельсы, он опускает мою руку и начинает подниматься.

— Куда мы направляемся? — говорю я.

— К мосту.

Мост. Конечно.

Мои ботинки скользят по камням, когда карабкаюсь на холм вслед за ним. Я забираюсь на одну из деревянных железнодорожных шпал и стряхиваю с себя всю пыль.

Аарон стоит у входа на мостик спиной ко мне. От водопада появляется туман, травинки щекочут лодыжки Аарона, пока он пристально смотрит на мост Прыгунов. Жаль, нет с собой альбома. Напряженные линии его тела контрастируют со стальным мостом в красивой, но довольно жуткой композиции. Я подхожу к нему сзади и беру его за руку. Он вздрагивает.

— Ты в порядке?

— Да, — говорит он пренебрежительно. — Пошли отсюда. — Его рука оказывается на моей пояснице, касаясь голой кожи. Чувствую мягкое тепло его пальцев, даже после того, как он убрал руку.

Мы вместе входим на мост. Промежутки между шпалами слишком узкие, чтобы мы могли провалиться, но я все равно не свожу с них глаз, игнорируя потоки воды, кружащиеся далеко внизу.

— Зачем мы снова сюда поднимаемся? — Я сглатываю.

— Именно здесь я умер. — Он останавливается, и меня охватывает холод. Мы стоим на том месте, которое мне снилось. — Ну, умер бы здесь, если бы Шарлотта не спасла меня.

— Шарлотта?

— Она была Жнецом Смерти до меня.

— О.

— В любом случае, это место много для меня значит. — Он пробегается по мосту грустным и отстраненным взглядом. — Поскольку именно здесь я должен был умереть, я подумал, это будет идеальным местом, чтобы ты официально приняла мою работу. — Его глаза встречаются с моими. Его щеки окрасил румянец. — В этом есть смысл? Или я просто поступаю чертовски глупо?

— Нет. В этом определенно есть смысл, — говорю я, не переставая бояться высоты.

— Отлично. — Он улыбается и берет мою ледяную руку в свою. Прохладный металл его кольца стал достаточно ощутим на моей ладони. — Ты готова?

— Да.

— Хорошо. — Его темно-голубые глаза нашли мои. — Мне нужно, чтобы ты сказала, что принимаешь мою работу как следующий Жнец Смерти в Керрол Фоллс.

Я закрываю глаза и наклоняю голову. Слезы текут по щекам, и я позволяю им это.

— Я возьму на себя ответственность за твою работу Аарон. Я буду следующим Жнецом Смерти Кэррол Фолс. Даю слово.

По нашим рукам распространяется тепло. Сквозь мои закрытые веки проникает свет, и я открываю глаза. Кольцо на большом пальце Аарона горит белым светом. Оно выбрасывает искры и струйки дыма, обхватывая наши запястья как в наручники, связывая нас вместе. Дым рассеивается сквозь сияние светящегося шара; намного ярче, чем свет, который окружает Аарона. Этот свет увеличивается, чтобы охватить наши предплечья, плечи, грудь, а затем и все тело. Воздух внутри пузыря гудит от нарастающей внутри энергии.

— Все хорошо. — Его голос звучит приглушенно. — Это не причинит тебе вреда.

Нас поглощает шар света, и каждое мгновение кажется вечностью, затем он резко меняет свой размер, двигаясь вниз по лицу и груди Аарона. Он сжимается все меньше и меньше, пока не остается один кусочек света, который мерцает на поверхности металлического кольца, а потом и вовсе исчезает.

— Прошло не так уж и плохо, правда? — говорит Аарон.

Он выглядит иначе. Чрезмерно яркая аура, которая исходила от него с того дня, как я впервые испробовала свои суперсилы, померкла. Теперь он светится также, как Макс и мама, да и все остальные, у которого впереди целая жизнь. По сути, он такой же, как все, кроме меня.

Но, как оказалось, это уже не так. Мои руки начали светиться. Ярко. Я провожу ими по своему телу, и даже в лучах солнечного света, проходящего через мост, вижу, как сияет моя кожа. Я не похожа на лампу, которая вот-вот погаснет, я теперь такая же яркая, как и Аарон. Переизбыток сияния, которым он обладал, каким-то образом разделился между нами и восполнил мой недостаток. Он как бы уравновесил нас, сделал нормальными, одинаковыми.

— Пока мы будем вместе, ты можешь брать все мои силы. — Он отпускает мою руку. — Но, когда мы далеко друг от друга, у тебя будут только некоторые из них: видение душ, предупреждающие головные боли и ощущение притяжения к будущим умершим.

— И больше не придется беспокоиться о том, что в меня ударит молния или собьет машина, да?

— Точно. Если хочешь, можешь выбросить свой ингалятор. Твоя естественная смерть отменена. — Он смотрит на меня сквозь свою темную челку, поправляя волосы пальцами.

— Но, если изменишь свое решение, это произойдет.

— Отлично. Постараюсь не передумать.

— Иди за мной. — Он идет к перилам моста и ставит ногу на нижнюю ограждающую балку. — Когда увидел, как ты испугалась за меня, когда я спрыгнул с моста, — говорит он, улыбаясь мне через плечо. — Я решил показать тебе кое-что.

Я подхожу ближе и останавливаюсь рядом с ним, когда он поднимается на верхнюю балку, но при этом сама и не думаю двигаться с места. Жнецы, конечно, могут телепортироваться, но я не собираюсь прыгать с моста.

— Я не стану забираться туда, Аарон.

— Ты не обязана это делать.

Опоры моста находятся по обе стороны от его рук, когда он скользит по верхней балке, расставив ноги. Порывы ветра раздувают его футболку, растягивая на груди и давая намек на накаченный пресс под ней. Я всегда так восхищалась глубиной его глаз, что даже не обращала внимания, насколько выраженными были его мышцы.

— Теперь смотри внимательно. — Он снова улыбается и отпускает металлические опоры. Его тело подается вперед и с широко расставленными руками и ногами, словно он — парашютист, прыгающий с моста. Его окутывает туман от водопада, освобождая дорогу. И прямо перед тем, как удариться о зазубренные валуны внизу, он просто исчезает, словно какой-то чокнутый волшебник. Просто «пуф» и парня нет. Я хватаюсь за опорные балки и пробегаюсь взглядом кружащийся туман в поиске его тела, но ничего не вижу; его нет.

— Круто, правда! — шепчет он мне в правое ухо, и я вскрикиваю. Он взрывается приступом смеха, хлопая по коленям и держась за живот, как будто пугать меня до чертиков — лучшее развлечение, которому он придавался за последние годы. Вероятно, так и есть. Идиот.

— Прекрати! — Я изо всех сил стараюсь сдерживаться, чтобы не врезать ему.

— Прости. — Он останавливается после очередного приступа смеха. — Ты бы видела свое лицо.

— Заткнись!

— Прости. — Он пытается вернуть хмурое выражение лица. Но это тяжело ему дается.

Его глупая ухмылка продолжает пробиваться сквозь хмурость.

— Просто хотел показать, что, став Жнецом, ты бессмертна. Если окажешься в смертельной ситуации, тебя заберут прежде, чем ты пострадаешь.

— Выходит, несмотря ни на что, ты не можешь умереть?

— Именно. — В уголках его глаз появляются морщинки. Не уверена, знает ли он о них, но я их точно вижу.

Дружелюбная улыбка, которая у него была, прежде чем он позволил себе упасть с моста, всплывает в моей памяти. У меня не остается сомнений, что для Аарона спрыгнуть с этого моста — что-то да значит. Эта мысль пугает меня.

— Почему ты так сильно хочешь, чтобы я приняла твою работу, Аарон? — Я решилась спросить его об этом прямо.

Прядь волос щекочет мне щеку, и я заправляю её за ухо.

— Я уже говорил. — Он сглатывает и прислоняется к перилам. Ухмылка исчезла без следа. На её месте теперь жесткий хмурый взгляд. — Это то, что мне нужно сделать…

— Что именно? — Мои кулаки упираются в бедра. — Убить себя?

Он смотрит на меня колким взглядом и сжимает губы. Парень не говорит ни слова, но он и не должен. Его лицо говорит за него. Я просто не могу прочитать его.

— Почему? — повторяю я. — Ты же рассказывал, что быть Жнецом — здорово.

— Так и есть. — Он вздыхает и смотрит через плечо на водопад. — Но я уже давно этим занимаюсь. Может, мое время пришло. Может, смерть — единственный способ решить проблему.

Я прислоняюсь к перилам рядом с ним и бросаю на него пристальный взгляд. Единственная причина, по которой согласилась на эту работу — это то, что я хочу остановить Кайла от самоубийства. Но согласившись сделать это, я дала возможность Аарону покончить с собой. Иронично. Если бы не печаль на его лице, я бы подумала, что это дурацкая шутка.

— Есть и другие способы решить твои проблемы, Аарон.

— Нет. — Он смотрит на меня, его взгляд холоден и серьезен. — Их просто не существует. Тебе не понять.

— Что ты имеешь в виду? Я не идиотка. Я могу с этим справиться.

— Я не считаю тебя идиоткой! Господи, Либби, иногда ты такая упрямая. — Он отталкивается от перил и прохаживается туда-сюда передо мной, словно зверь в клетке.

— Неважно, что я сказал. Я просто хочу, чтобы все закончилось, ладно?

— Но, ты сказал…

— Забудь. Я хочу умереть. Конец истории. — Его глаза встречают мои на мгновение, и я знаю, что тема закрыта. Он больше ничего не говорит.

— И как ты собираешься это сделать? Ты сказал, что не можешь умереть. Как ты собираешься убить себя, если не можешь?

Он останавливается и смотрит на меня с широко раскрытыми глазами и побледневшими щеками.

— Есть один способ, — говорит он.

Я открываю рот, чтобы выпытать немного больше информации, но с железнодорожной дороги доносится хихиканье, медленно и непрерывно приближающееся к нам. Я смыкаю губы и поворачиваюсь по направлению к шуму. Голоса приближаются. Как мне кажется, двое парней и девушка. Девушка снова хихикает, и это звучит как пронзительный пулемет.

Я узнаю этот смех. Он принадлежит Макене Коллинз, выпускнице с репутацией ярой тусовщицы.

Группа выходит из-за деревьев. Я права. Это Макенна и два старших парня — Скотт Уолтерс и Трэвис Хартон. Они появляются за поворотом, и Макенна игриво толкает Трэвиса. Он спотыкается, но удерживает равновесие, чтобы не упасть лицом в гравий. Хохот Скотта, как у гиены, и похоже это самое смешное, что он когда-либо слышал. Неудачник.

— Не волнуйся. Они не могут видеть тебя, когда ты рядом со мной, — говорит Аарон, приближаясь по рельсам к группе подростков на конце моста.

— Потому что, когда мы вместе, то делимся силами, верно? — уточняю я.

— Точно.

— Ну, насколько далеко я должна быть от тебя, чтобы они меня увидели? — Я не хочу отстать от Аарона и появиться из воздуха, прямо перед ними. Не то, чтобы им было интересно. Им, казалось, было все равно.

— Довольно далеко, но в пределах видимости. Ты узнаешь, что вышла из диапазона, когда твоя душа снова потускнеет.

Троица скользит по гравийной насыпи, держась за травинки. Макенна расстилает детское розовое одеяло под деревом, прямо там, где Аарон держал меня, пока я тихо ревела. Прежде, чем она успевает расправить концы одеяла, Трэвис плюхается вниз и вытягивает ноги, скрестив руки за головой.

— Свали отсюда, свинья! — Скотт пихает Трэаиса в бедро носом ботинка.

— Я бы не стал пинать человека с таким товаром, Скотти. — Трэвис всё еще лежит по диагонали на одеяле, когда вытаскивает две бутылки ликера из глубоких карманов брюк. — Но здесь есть место и для Макенны… — Он похлопывает себя по коленям и приподнимает брови.

— Фу! — говорю я. — Если услышу, что-то подобное еще хоть раз, меня точно стошнит.

Аарон кивает, но вместо того, чтобы пройти мимо пьяного пикника, он как будто врастает в гравий, не отрывая взгляд от ребят.

— Может пойдем отсюда? — прошу я.

— Стой! Разве ты не чувствуешь этого? Энергия в воздухе изменилась. Кто-то вот-вот получит метку. Прямо сейчас.

Он указывает вниз по склону на троицу на одеяле, но я не вижу ничего необычного.

Всего лишь три подростка, двое из них собираются напиться в хлам. Однако я тоже чувствую это. Воздух заряжен, словно пропитан электрическими потоками.

— Сейчас? — Я говорю, но потом Трэвис хватает Макенну за запястье и дергает ее к себе. Двумя руками хватает ее за бедра и сжимает задницу. Макенна отталкивает его и потирает запястье.

— Эй, засранец, больно же! — Она хихикает, но это нервный смех, а не тот, что был похож на пулеметную дробь пару минут назад.

А потом я вижу это. За одно мгновение душа Трэаиса — яркая и нетронутая, разрывается тонкой трещиной, длиной в четыре дюйма, которая ползет словно змея над левым глазом. — Так странно, что я едва могу смотреть на это, по крайней мере, пока.

— О, Боже! — восклицаю. — Он собирается убить ее?

— Не знаю. — Руки Аарона сжимаются и разжимаются в кулаки. — Но если даже он это сделает, то произойдет это не сегодня. Метка была бы гораздо шире и темнее…

— Да ладно тебе, Макенна. — Трэвис надулся и скользнул рукой слишком высоко по ее бедру. — Ты ведь знаешь, что я шучу, верно? Скажи ей, что это просто игра, Скотти.

— Он просто прикалывается. — Скотт присел на корточки по другую сторону от Макенны, зажав ее между ними.

— Но я не знаю, почему ты ведешь себя как девственница и ломаешься. Джейс сказал, тебе нравится грубость.

— О чем ты говоришь? Я никогда не встречалась с Джейсом. — В ее голосе не осталось и следа смеха. Трэвис впивается кончиками пальцев прямо в плоть ее бёдер.

— Ай! — Она отталкивает его руку и пытается встать, но Скотт хватает ее за лодыжки и подтаскивает обратно.

— О, Боже! Помогите! — Она кричит. Ее глаза расширяются, а нижняя губа дрожит, когда Трэвис расстёгивает ширинку на джинсах. Скотт бросает Макенну на одеяло и хватает ее за левую грудь. Он сжимает так сильно, что Макенна кричит от боли, но парень зажимает ей рот.

Меня передергивает. Я не собираюсь оставаться на этом дурацком мосту и смотреть на это. Я не могу. Перехожу через рельсы, намереваясь нырнуть вниз по гравийному склону и врезать Трэвису в челюсть, а потом пнуть Скотта по яйцам, но Аарон хватает меня за руку и останавливает.

— Они собираются изнасиловать ее, Аарон! — Я вырываю свою руку из его хватки. — Разве ты не видишь?

— Вижу. — Его смертельно темные глаза не отрываются от места преступления внизу.

— Ты собираешься просто стоять и позволять им делать такие гнусности?

— Обычно я просто ухожу. — Его губы едва шевелятся, а голос перешел на шепот от гнева. — Как правило, это все, что я могу. Я бы не смог остановить их, как бы ни старался, а смотреть на это… противно. Но не сегодня. Сегодня все по-другому.

Макенна снова кричит о помощи, и крик сменяется рыданием.

— Мы должны что-то сделать, — шепчу я. Слезы катятся по моим щекам.

— Сегодня нам это под силам. Вместе мы сможем это сделать. — Он смотрит мне в глаза и протягивает руку. — То, что я сейчас сделаю — довольно страшно. Но за всем этим, помни, что это я. Не бойся меня.

Аарон сжимает мою руку, потом отпускает ее и отступает на несколько шагов.

Парень закрывает глаза, и его ноги начинают вытягиваться. Он становится всё выше и выше. Затем его руки и тело тоже удлиняются, словно он сделан из пастилы и теперь его растягивают. Когда его рост замедляется, он становится как минимум на четыре фута выше. Кожа вокруг его головы и лица висит и морщится — этого я даже представить не могла после всех этих растяжек, но я смотрю прямо на него. Его лицо проваливается внутрь и исчезает, а черные как смоль волосы торчат вперед, но это уже не волосы; это черная, изодранная накидка. Она обволакивает его с головы до пят и свисает с тела, как паутина на скелете. Красивое лицо Аарона исчезло, и то, что появилось — казалось пустым, мрачным и холодным.

Кольцо на костлявом пальце этого существа раскалывается, и он ловит его прежде, чем оно падает на землю. Ареол кольца начинает раскручиваться, становясь длиннее и больше, пока не наступает миг, когда Арон держит черный, напоминающий древесину, длинный посох. Изогнутое лезвие длинной около четырех футов появляется у одного конца посоха и злобно блестит на солнце.

— Я хочу остановить их, — говорит он. — Но они не смогут увидеть меня без тебя. Мне нужна твоя помощь. Дай руку. — Голос из пропасти, где должно быть его лицо, — глубокое горловое рычание, которое сотрясает воздух между нами, и мне становится страшно. Я не должна бояться, он сказал, что не должна, но я боюсь.

Я делаю глубокий вдох. Землистый запах свежей грязи веет от этого существа, и я проглатываю страх, который вот-вот подступит к самому горлу. Но ведь это Аарон. А пугающий демон рядом со мной — просто костюм. Его черное облачение — только грязные темные волосы Аарона. А внутри, что выглядит как темная, бесконечная дыра — это полные губы Аарона, пронзительные голубые глаза и дневная щетина.

Закрываю глаза и протягиваю руку. Его костлявые пальцы смыкаются вокруг моего запястья.

Щелчок, похожий на треск горящих дров в камине, пронизывает уши, и я открываю глаза. Должно быть что-то изменилось, потому что Жнец-Смерти-Аарон внезапно отпускает руку и отстраняется от меня. Он направляется вниз по холму к Макенне и её насильникам. Он движется невероятно быстро, поэтому я направляю взгляд на его ноги, но их там нет. Аарон летит в двух футах над землей, и вслед за ним его тень корчится и пузырится, как живая.

Группа на розовом одеяле не замечает его. На лбу Скотта выступают капельки пота, когда он борется с протестующими руками Макенны. Трэвис пытается расстегнуть пояс девушки, пока она извивается и пинает его. Блестящая металлическая коса виднеется в руке Аарона из-под мантии. Он подлетает к Трэвису и опускает лезвие косы прямо к горлу насильника.

— На твоем месте, я бы этого не делал. — прорычал Аарон, и красные щеки Трэвиса мгновенно бледнеют. Глаза Скотта округляются, когда он отпускает запястье Макенны и медленно пятится назад. Аарон поворачивается к Макенне и приказывает:

«Беги».

Макенна издает почти едва слышный крик и вскакивает с одеяла, широко раскрыв глаза и сосредоточив взгляд на Аароне. Затем следует его совету и убегает. Не уверена, что она сейчас думает о насильниках, убегая прочь от моста.

— Вставай! — говорит Жнец — Смерти-Аарон Трэвису, но прежде, чем он успевает сдвинуться с места, Скотт перекатывается с рук на колени и вскакивает на ноги.

Аарон исчезает возле Трэвиса и появляется перед Скоттом; лезвие его косы находится в нескольких дюймах от правого глаза Скотта.

— Не пытайся убежать от меня, Скотт Дуэйн Уолтерс. Ты нигде от меня не скроешься. — Голос Аарона изменился от низкого рыка, с которым он обращался к Трэвису, до сухого хриплого шепота.

Возле паха Скотта появляется темное пятно и движется вниз по ноге.

— Я — Жнец Смерти, — продолжает Аарон, по-видимому, не обращая внимания на несдержанность мочевого пузыря Скотта.

— Если ты еще хоть раз прикоснешься к этой или к любой другой девушке, я приду за тобой. Ты меня понял?

Скотт тяжело сглатывает и кивает. По его лицу течет пот и капает с кончика подбородка.

— Хорошо. — Аарон произносит слово долго и медленно, ставя акцент на букву «о» так, что оно становится похоже на угрозу, ужас и предупреждение одновременно. — А теперь убирайся отсюда.

Скотт поворачивается и начинает бежать, прежде чем Аарон заканчивает свое последнее предложение. Он взбирается на гравийный холм, затем на железнодорожные пути, и испаряется из поля зрения, ни разу не оглянувшись назад.

Аарон поворачивается к Трэвису с косой на костлявом плече. Трэвис прижимается к маленькому дереву, как можно дальше от Аарона, стараясь не упасть через край обрыва. Его штаны еще расстегнуты, но, по крайней мере, сухие.

— Трэвис Джеймс Хартон. — Аарон снова говорит рычащим голосом. Он исчезает и появляется прямо перед Трэвисом, прижимая косу к его горлу. — Ты слышал, что я сказал твоему другу? — Последнее слово он произносит с презрением, и Трэвис кивает.

— Ты осознаешь, что могло произойти?

Он снова кивает, и когда он это делает, края его дыры сжимаются, уменьшаясь до размеров черной зияющей трещины.

— Ответь словами!

— Д-да. — Края метки Трэвиса срастаются. Дыра в его душе запечатывается мягким шипением, словно рану прижгли, возвращая широким чертам юноши безупречность.

— Ты даже не представляешь, как легко сейчас отделался, — рычит Аарон. — И как повезло, что ты встретил меня именно сегодня. Но запомни… — Он держит острый конец косы в дюйме от горла Трэвиса. — В следующий раз, когда попытаешься сделать подобную глупость — мало не покажется. А сейчас — иди.

Трэвис бросается бежать вверх на холм, придерживая одной рукой штаны. Он следует за Скоттом по железнодорожным путям так быстро, как только могут унести его ноги.

Черное одеяние Аарона закрывает его ноги, когда он опускается на землю и возвращается ко мне. С каждым шагом он становится всё короче, пока не возвращается к своему нормальному росту. Капюшон слетает с его лица, как будто воздушный шар, который внезапно наполнился воздухом, и накидка падает назад, превращаясь нормальными, черными, растрепанными волосами. Коса в его руке складывается сама по себе. Когда она уменьшается достаточно, то оборачивается вокруг большого пальца правой руки — теперь она стала серебряным кольцом, которое было до этого.

Мне понадобится время, чтобы осознать, что я не должна его бояться, но потом он резко улыбается своей большой, сияющей улыбкой — и я улыбаюсь в ответ. Ничего не могу с собой поделать. Никогда еще не видела его таким счастливым.

Он наклоняется ближе и, используя свой обычный голос, говорит:

— Дай мне секунду, чтобы понять, как сделать нас снова невидимыми.

Аарон хватает меня за руку и закрывает глаза. Через пару секунд, щелчок снова проносится мимо нас и так же быстро, как и началось, всё возвращается. Мой разум просто переполнен вопросами; их так много, что не могу решить, какой задать первым.

— Мы сделали это. Ты и я, — говорит он, прежде чем успеваю заговорить. — Я знал, все получится. Я знал это!

Он светится от счастья, и его широкая улыбка ослепляет меня. Не могу не улыбнуться в ответ.

— Повтори, что именно мы сделали…

— Мы делим силы, когда находимся вместе, — говорит он, будто я должна знать, какого черта вообще происходит.

— Да, но у меня нет никаких сил, чтобы делить их с тобой.

— Да, ты права. Ты можешь взаимодействовать с живыми, Либби. Я не могу этого сделать. Ты просто позволила мне использовать мои силы, чтобы напугать этих придурков. — Он громко смеется. — Это было потрясающе!

Он обнимает меня за талию и крепко прижимает к себе. Мой желудок трепещет, когда Аарон поднимает меня в воздух и раскачивает из стороны в сторону. Затем осторожно ставит меня обратно на землю, но его руки остаются на моей талии, держа мое тело близко к себе. Он отступает ровно настолько, насколько это возможно, чтобы взглянуть мне в глаза. Его большие пальцы проводят мягкие круги по моей спине.

— Ты знаешь… — начинает он. Возбужденная улыбка исчезла с его губ, но осталась во взгляде. — Я так счастлив, и кажется, что готов поцеловать тебя. — Его взгляд прикован к моему. Он наклоняется ко мне, и мой живот сжимается от нарастающей паники.

О… Боже, он хочет поцеловать меня. И эти завораживающие глаза спрашивают, все ли в порядке? Всё действительно в порядке; всё даже больше, чем просто в порядке, если бы я не чувствовала, что меня сейчас стошнит.

Я никогда, технически, не целовалась с мальчиком — ну, я поцеловала Кайла несколько месяцев назад, просто чтобы узнать — каково это, но это не считается. Я не могу испортить свой первый настоящий поцелуй вызванной нервами рвотой. Это было бы несексуально. Я прочищаю горло и мягко отталкиваю его.

Он краснеет и отпускает меня. Его руки оставляют горячий след воспоминаний на коже.

— Извини, — бормочет он. — Ты права. Мне не следовало этого делать.

— Итак, — говорю я, прежде чем он сможет продолжить. Мне нужно что-то сказать, или мы оба умрем от стыда. — Помнишь, я сказала, что ты жуткий? Ну, с двумя причудливыми голосами и безликим лицом, и плывущий по воздуху… ты больше, чем просто жуткий. Ты меня пугаешь.

— Поэтому ты меня не поцеловала? — Он проводит пальцами по краю своей футболки.

— Нет. Совсем не по этому, — бормочу я. Мои щеки горят. — Я просто подумала, что это не очень хорошая идея, потому что…

— Ты права. Это была не очень хорошая идея. — Он перебивает меня, прежде чем успеваю признать, что просто боялась блевануть на него, но он все равно приближается ко мне. Я задерживаю дыхание, когда он мягко заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо, и его пальцы задерживаются на моей щеке. Затем его глаза становятся холодными, и он опускает руку. — Это не очень хорошая идея.

Я стараюсь не показывать разочарование. Хочу, чтобы он поцеловал меня. Очень. И теперь я готова и не думаю, что меня вырвет. Но уже слишком поздно. Благодаря моему глупому, сверхактивному желудку он решил, что это плохая идея.

Я должна сменить тему.

— Значит, все, что нам нужно было сделать, чтобы убрать метку Трэвиса — это напугать его до смерти?

— Да. — Он улыбается. Это не ослепительная улыбка, которую он подарил мне, прежде чем подхватил, но близко. — Разве это не замечательно? Было так здорово хоть что-то сделать, Либби. Ты понятия не имеешь, сколько раз я хотел сделать что-то подобное, но у меня не было выбора, кроме как уйти. Люди делают много дерьмовых вещей, когда думают, что никто на них не смотрит.

— Да, но как это работает? — Я перевожу взгляд туда, где Макенна сидела на одеяле. — Как напугать жертву? Как исцелить её метку? — Если я планирую помочь Кайлу, мне нужно знать все об этих глупых метках.

— Не думаю, что он убил бы Макенну сегодня, но это изнасилование могло бы стать началом черной полосы для его, которая в конечном итоге закончилась бы убийством, — говорит Аарон. — Или это могло бы вызвать цепную реакцию вины, которая потом привела к самоубийству. Кто знает? В любом случае, мы остановили изнасилование, напугав Трэвиса до чертиков, и сняли с него метку, прежде чем она принесла зло её владельцу.

— То есть все, что мне нужно сделать, чтобы Кайл не покончил с собой — остановить цепную реакцию? — Я произношу эти слова тихо, больше для себя, чем для Аарона, но его голова резко поднимается, и он смотрит прямо на меня.

— Почему ты так уверена, что Кайл покончит с собой, Либби? Его могли пометить за убийство. Ты удивишься, если узнаешь, но плохие вещи делают и хорошие люди в некоторых обстоятельствах.

— Да, возможно. Но я знаю, что для Кайла это самоубийство, — говорю я и отхожу от него. Я не хочу услышать, что-нибудь еще, что Аарон может сказать о Кайле. Он его совсем не знает. Он ничего не знает.

— Ты этого не знаешь, — говорит Аарон у моего плеча. Он делает этот раздражающий трюк, и я останавливаюсь, чтобы не ударить его локтем в живот. — Не пойми меня неправильно, но надеюсь, что это самоубийство. Я просто не хочу, чтобы ты была разочарована, если это окажется не так. Будь реалисткой.

— Это самоубийство, Аарон! — Я резко выпаливаю это и пытаюсь передать решимость в хмуром взгляде. — Я знаю это, потому что знаю Кайла. Он не убийца. Кстати, о Кайле… — я похлопываю себя по карманам в поисках мобильника, но у меня его нет. Должно быть, остался в машине. — Сколько сейчас времени?

— Без четверти три, — говорит он, не глядя на часы. Когда он говорит это, я знаю, что это правда также, как и то, что моя фамилия — Пайпер. И я знаю, что если захочу, то смогу тоже сказать точное время вплоть до миллисекунды. Должно быть, это еще одна сила Жнеца Смерти.

— Черт! Я должна была встретиться с Хейли и Кайлом за мороженым в два тридцать. Они точно убьют меня! Прости, Аарон, мне нужно идти. — Я обхожу его и начинаю подниматься на холм к рельсам.

— Стой!

Я останавливаюсь и смотрю на него через плечо, подняв брови.

— Первый урок завтра утром. Встретимся здесь в девять часов.

— Хорошо, — говорю, продолжая подниматься. — До встречи в девять.


Загрузка...