Имя мне - ветер

7.4

Дня отдыха мне явно не хватило, так что в кровт я пришла с некой неохотой. С отцом упражняться в фехтовании оказалось не так уж сложно. Роберт двигался плавно, грациозно, и я более чем уверена, что он справился бы даже с закрытыми глазами. Он постоянно появлялся неожиданно то у меня за спиной, то под рукой, слабо царапая шпагой ноги и руки, так что к концу дуэли я могла бы рассыпалась от мелких порезов. Я старалась обыграть его, но это давалось с большим трудом, поэтому, когда он неожиданно остановился я не задумываясь вытянула руку со шпагой, на уровне его шеи.

— Повержен. — гордо сказала я, держа отца на прицеле.

Опустив шпагу, он снял маску проведя рукой по не заделанным волосам.

— Хватит.

— Нет, — отрезала я, тоже снимая маску. — Я даже не устала.

— Шпага, в сравнении с силой стихии, всего лишь вилка против катаны.

— Но у меня ещё нет, этой катаны, — опустив глаза пробормотала я. — Все кажется становиться только хуже, после этих уроков.

— Нужно лишь перебороть себя, разве не это я тебе всегда говорил? — приближаясь, к ненавистной кнопке, сказал отец, что немного замотивировало меня. — Готова?

Я кивнула послушно, закрывая глаза, и готовясь к обрушившемуся на меня шуму. Теперь я концентрировалась лучше, различая женские и мужские голоса на разных языках. Но это не то что мне было нужно. Сжав кулаки я пытаясь услышать отцовский голос.

Ползая как по сети, в поисках нужного, я почувствовала, что у меня закружилась голова, но не дала себе просто так сдаться. И спустя мгновение, сначала эхом, а потом более отчетливо я услышала «Изабель…» открывая глаза и ощущая легкость от затихших голосов. Сделав сдох, я повторила:

— Я горжусь тобой.

Отец понимающе улыбнулся, опустив руку от кнопки. Это значило, что урок пройден.

— Я действительно горжусь тобой, бельчонок.

— Что дальше? — тут же отвернувшись, спросила я. Я ощутила, как отец за спиной, подавил вздох.

— Изабель…

— Нет, давай просто… — я запнулась, так как в лёгких не хватал воздуха. Мне многое хотелось сказать, но это был лишь эмоциональный порыв, о котором я возможно сразу же пожалею. — Я понимаю, почему ты оставил нас. Защита или что- то в этом вроде. Я понимаю это сейчас, став старше, но маленькая девочка внутри меня, все ещё ненавидит тебя за то, что ты её бросил.

— Я буду жалеть об этом поступке до конца своих дней, но у нас нет другого выхода. Прошлого не исправить.

— Как будто бы ты не поступил так же, ещё раз…

— Бель, не мы одни пострадали от этой охоты. Первой была Лиссандра и её семья. Дальше родители Райана, и Ребекка и никто не знал кто следующий на очереди. Я потратил много лет пытаясь определить мотив убийцы, но его действия слишком спонтанны. Пять из десяти случаев вообще не были стихиями…

— Хватит цифр! — не выдержала я, от чего Роберт замолчал, вмиг став серьёзным. Я ощутила, как царапает стенки горла, но не от слез, а от гнева. — Ты только и делаешь что приводишь доводы и оправдания к своему поступку, не понимая, что мне этого не нужно! Не везде можно решить проблему, рационально подойдя к ней, иногда нужно просто довериться эмоциям!

— ЕСЛИ БЫ Я СДЕЛАЛ ТАК, Я БЫ ПОТЕРЯЛ ТЕБЯ!

Неожиданный срыв, заставил меня резко прикусить губу и сделать шаг назад. Это было впервые, когда отец повышал на меня голос, поэтому я не знала, как реагировать. Роберт тяжел дышал, проведя по волосам и повернувшись боком, что бы я видела поблескивающие капли пота на его лбе.

— Прости меня, Бель, — тихо сказал он, опустив глаза к часам. — Я хочу показать тебе кое- то если ты не против.

— Что это?

— Увидишь.

Всего секунду я колебалась, ощущая, как все ещё дрожат колени, прежде чем кивнуть. После этого, сняв пиджак с вешалки Роберт открыл мне дверь, приглашая идти за собой.

Всю дорогу оба мы молчали, каждый смотря в своём направлении: я на окрестности, он на дорогу. Наверно это единственные полчаса которые выдались у нас без споров

Вскоре я начала различать местность городской больницы в которой была буквально неделю назад. Всё тело напряглось от нахождения на вражеской территории, ведь как я уже сказала, с больницами у меня очень особенное отношение.

Роберт открыл передо мной дверь, и я не уверенно опустила ноги на сухой асфальт.

— Зачем мы тут? — спросила я, поежившись от ветра.

— С того самого дня как ты начала говорить, каждое моё слово ты начала ставить под сомнение, — улыбнулся он. — И что бы доказать тебе что синее — это синее, а не красное, мне приходилось наглядно доказывать тебе это…

— Ты же не имеешь ввиду…? — не уверенно спросила я.

— Я не говорил, что будет легко. Семь лет назад, сюда поступил Лукас Милле.

«Отец Райана»

— Он ещё жив?!

— Если это можно, так назвать, — подавая мне руку сказала Роберт. — Он обрадуется тебе, вот увидишь. Теперь он улыбаться каждому и без разницы знает он их или нет.

По ступенькам я поднималась словно призрак. Всё тело дрожало, и разрывалась готовое действовать за меня. И бежать, подальше от этой боли витающей в стенах больницы. Уловив мои эмоции, отец по сильнее сжал мою руку, от чего комок, наконец, достиг желудка давая мне право дышать. Но от букета химикатов, и таблеток легче не стало.

Мы шли по коридору, и я нервно отчитывала палаты 44, 45, 46, 47……48. Тяжелые дыхание Роберта прервалось, когда мы оказались внутри. Глаза тут же наткнулись на разделительное стекло и мутное отражение, через которое было видно просторную палату с большой кроватью, обещанной трубками. До слуха тут же донесся звук ЭКГ, сообщающий ритм сердца. И под этот звук подстроилось собственное.

На кровати лежал мужчина, хотя его ели было видно под толстым слоем одеял и каких- то датчиков. Его волосы каштаново- рыжие, подстриженные ёршиком. У него глаза Райана — точно такие же два кристаллика оттенка дерева. И я понятия не имею откуда так точно знаю их цвет.

Он не смотрел на нас, а лишь куда- то в сторону, отдалённо, как будто находился сейчас в другой вселенной. Когда взгляд натыкается на ещё одного человека в палате, у меня подгибаются ноги. Рядом с кроватью, облокотившись о плед на уровне ног, сидит Райан.

— Как долго он здесь? — неожиданно раздался голос Роберта, обращённый к неизвестно от куда появившийся медсестре.

— Всего два часа. — ответила она, явно намекая, что Райан тут проводит больше.

Когда я вернула взгляд обратно, парень уже поднялся, накидывая кофту на плечи и не оборачиваясь выходя из палаты. Мне неожиданно захотелось тут же стать невидимкой, лишь бы он не увидел меня. Райан вряд ли хотел бы, чтобы я видела это.

— Ты не против если мы…? — отец не успевает закончить так как Райан уже кивает, и уходит прежде чем я успеваю что- то сказать. Меня тянут по направлению к стеклу.

Лукас и вправду улыбается, как только мы заходим, так широко и счастливо от чего хочется скорее плакать, чем радоваться. Это не он. Подобие на человека, с резервным набором качеств, с лицом того, кого ты раньше знал, но без его души.

Лукас что- то бормочет, где улавливается такие фразы как «Нужно выбраться на пикник» и «Мариет обещала приготовить пирог» Отец вздыхает, потому что слышит это каждый день. Каждый день приходит сюда, к своему лучшему другу и слушает что он говорит, даже если это не имеет никого смысла.

Его голос тих, слаб и невероятно тонок, отчего я не выдерживаю и реву. Реву прямо на груди отца, пытаясь убежать от сюда, из этой комнаты, из этой жизни, забыть, что такое боль, и снова думать, что мир прекрасен. Но он не прекрасен. Он мать вашу совсем не прекрасен. Он испоганен такими людьми, как те, кто сделал это с Лукасом.

Не помню, как отец вывел меня из больницы, и мы пошли прогуливаться по улице. Он молчал, и я тоже, вдумчиво смотря себе под ноги пока, наконец, не решилась на вопрос:

— Как это произошло?

— Мариет осталась с сыном дома одна, — усталым голосом начал Роберт. — Лукас поехал в кровт, на очередное собрание, которое тогда собирал действующий архонт Джеральд. Он был уже в пути, говорил со мной по телефону, когда резко наступила пустота. После его крика, мне не надо было повторять дважды. Если не напали на Лукаса, то это была Мариет. Я сорвался к ним: дверь в доме была открыта, все перевернуто вверх дном что бы было похоже на ограбление, но убийца уже успел уйти. Я нашел Мариет на полу, она была ещё жива, когда я приехал, но это было недолго. Последнее что я слышал от неё было: «защити их». Через несколько минут мне сообщили, что Лукас впал в кому.

Я позаботился о Райане, обучил его почти всему что знал сам, пока Лукас всё больше и больше терял связь с миром. Он вышел из комы, но первые недели вообще не мог говорить. Дальше это были лишь обрывки нашего телефонного разговора, которые он не переставая повторял. Ему поставили одну из разновидностей деменции, как диагноз, хотя никто из врачей так и не смог понять, что с ним не так. Я не смог спасти своего друга, как бы ни пытался искать решение. Всё слишком быстро закрутилось, мы сменили место жительства, Джеральд пропал, а вскоре после этого была убита Ребекка. И если я был следующим, вы были в опасности рядом со мной.

— Ты знал, как она умерла? — спросила я. — Ребекка?

— Мне пришлось солгать полиции что эта была не удачная попытка ограбления. После долгих поисков мне так и не удалось найти её убийц, и винил во всём себя. Мы вместе расследовали это дело, и я просил её не предпринимать ничего пока все не утихнет, но она не слушала меня! Ментальная связь работает на две стороны, и я тогда почувствовал, как нож входит в её живот.

— Она могла знать кто напал на неё…

— Если и так, она не сказала мне об этом.

— Мне очень жаль, — пробормотала я, опуская глаза. — Я никогда не задумывалась как тебе на самом деле было тяжело, после её смерти. Слишком была зациклена, на детской обиде, которую сама себе выдумала.

— Я ничего так не боялся, как дня, когда мне придется все тебе рассказать, — признался Роберт, от чего я непринуждённо улыбнулась. — Ведь ты копия своей матери, а Морганы всегда шли напролом.

— Это да, но постой… Есть ещё какие- то Морганы?

— Об этом тебе нужно поговорить с Амелией, — попытался замять эту тему Роберт, из- за чего я обиженно поджала губу. Остановившись, отец привлек мое внимание, протягивая руку — Ну что? Мир?

— Мир — улыбнулась я, пожимая ту, но тут же, не выдерживая и утыкаясь в отца, сцепляя руки за спиной и вдыхая запах его нового пиджака, как делала когда- то в детстве. Это мгновение стоило семи лет ожидания…