Иномирянка

Даниела Джексон

Иномирянка

Серия: Алая Империя (книга 1)

Автор: Даниела Джексон

Название на русском: Иномирянка

Серия: Алая Империя_1

Перевод: Таша

Редакторы: Eva_Ber, Марина Ушакова

Обложка: Таня Медведева

Оформление: Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

Алисса

Мои глаза жжёт, когда я смотрю на три Луны, которые настолько огромные и так близко ко мне, что чувствую себя муравьем. Они сияют светом белого золота с коричневым оттенком вокруг своих кратеров, словно захватывающая дух угроза в темно-оранжевом небе — с полной Луной, как Бог, и двумя полумесяцами, словно две богини. Легкие, как летний вечер.

Уверена, что мне снится сон. Но я слишком явно чувствую песок под моими голыми ногами, чувствую, как горит моя кожа. Мои легкие обжигает горячий воздух, смешанный с запахами трав.

Я начинаю паниковать, и мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Я проснулась около двух минут назад и обнаружила себя лежащей на песке. Этот жар разбудил меня. Боль в ногах от горячего песка заставляет двигаться, и я поднимаюсь на цыпочки.

— Боже, помоги мне проснуться, — хнычу я.

У меня пересохло в горле и от сухости жжет глаза. Я словно умирающий, высыхающий цветок.

Но я всего лишь студентка.

Помню, как изучала Семейное право прошлой ночью и как обычно легла спать около полуночи. Я должна была проснуться в своей постели в квартире, в которой живу вместе с Лизой, моей лучшей подругой. Проснуться на Земле, где я живу.

Только этого не случилось, а я проснулась в пустыне под этими тремя чертовыми Лунами.

Я всхлипываю. Дрожь поражает мое тело, словно яд. Моя майка и шорты прилипли к моему телу, пот струится по лбу, и его тонкие струйки стекают по моим вискам и щиплют мне глаза.

Я начинаю задыхаться.

Горизонт размывается, блестит, светится, как зеркало, словно коричневые просторы враждебной земли грозят поглотить, убить и сделать меня безумной.

Затем я вижу их — группу людей, появившихся из мерцающей стены горизонта, как будто они призраки. Незнакомцы одеты в черные длинные туники и шарфы, покрывающие их головы и лица, открывая только глаза, но те холодные, словно лед, и синие, словно холодный воздух в высоких горах.

— Помогите мне, — хриплю я. — Пожалуйста, помогите мне.

— Страньера, — одна из них рычит глубоким женским голосом.

Я знаю это слово. Это итальянский, и оно означает «иноземка», «чужестранка». Облегчение накрывает меня, и мои колени подгибаются.

Я на Земле и у меня просто галлюцинации.

Слишком много кофе.

Это врачи, которые помогут мне. Они вылечат меня от передозировки кофеина, и я начну видеть их как врачей, а не людей из какой-то инопланетной пустыни.

Я американка, но меня приняли в Итальянский Университет полгода назад по направлению Юриспруденция. Моя мама мечтала поступить в университет в Италии, откуда родом моя бабушка. Но мама не смогла поступить в университет, поэтому я решила учиться в Италии для нее. Она так счастлива и гордиться мной.

Люди окружают меня, и я замираю. Они высокие. Я как гном по сравнению с ними. Вдруг двое из них прыгают на меня и хватают за руки, опрокидывая спиной на песок. В ошеломлении, я могу только дышать.

Двое незнакомцев мертвой хваткой сгибают мои ноги, причиняя боль, срывают шорты и раздвигают колени.

Мое сердце перестает биться, когда два пальца касаются губ моей киски, а горячее дыхание овевает внутреннюю сторону бедра. Я пытаюсь вырваться, но слишком много рук, которые держат меня, обездвижив. Ощущения беспредельного унижения, казалось, ненадолго лишает меня сознания.

— Девственница, — произносит хриплый мужской голос.

Это английский, но грубый и искаженный. Страшный.

Они переворачивают меня на живот, и песок попадает мне в глаза и рот. Мои запястья сложены вместе и связаны куском веревки за моей спиной. Затем меня легко поднимают с земли.

Когда мои ноги находят твердую опору, один из людей надевает на меня плащ с капюшоном, прикрывая мою голову. Чьи-то руки толкают меня вперед, а еще одна рука шлепает меня по заднице.

Мысли путаются в моей голове.

Я в аду?

Я не вижу ничего вокруг, эти дикие страшные люди заставляют меня иди вперед по обжигающему песку. Мои ноги горят, болят и онемели, а затем сильная боль пронзает мои икры. Я падаю на колени, поскольку неровная поверхность пустыни повредила мне ступни. Чужие сильные руки заставляют меня снова встать.

Наконец мы куда-то пришли.

Меня грубо толкают в комнату. Вонь — человеческий пот и моча — вызывает у меня тошноту. Звуки человеческих вздохов окружают меня.

Чья-то рука стягивает капюшон с моего лица, и мои глаза натыкаются на женщину. Она примерно моего возраста, лет девятнадцати, ее грязное лицо видно в полосе света, просачивающегося через окно в деревянном потолке чуть выше моей головы. В нем закреплена металлическая решетка.

— Страньера, — говорит девушка, печаль наполняет ее изумрудные, как океан, глаза. И тут я замечаю, что ее зрачки мерцают желтым, как у волков. На девушке надета слишком узкая туника, выставляя на показ маленькую грудь. — Тебе не следовало приходить сюда.

Я чувствую себя ошеломленной из-за сочетания итальянского и английского, которое только что услышала из ее уст.

— Что это за место? — прерываю я ее. — Где я? Пожалуйста, помогите мне. Что происходит?

— Я не понимаю, когда ты так быстро говоришь, — отвечает девушка.

Я окидываю взглядом пространство и вижу еще трех девушек. Их глаза тоже сияют изумрудным светом с желтыми вкраплениями. Мы все находимся в тесном деревянной помещении, высотой, примерно, в пять футов и шириной в шесть (прим. приблизительно 1,5 на 2 метра).

— Лани, — говорит девушка. — Меня зовут Лани. Моя мать тоже была Страньера.

— Я не понимаю… — произношу я, но внезапно оступаюсь, когда комнатка начинает двигаться вперед.

Моя голова ударяется о стену, когда звуки какого-то животного доходят до моих ушей. Это похоже на ржание лошади. Я, должно быть, внутри какой-то повозки.

— Моя мать — Страньера, — говорит Лани, помогая мне сесть. — Она пришла из места под названием Земля. Наши боги привели ее сюда, чтобы она могла дать этой планете дочерей.

Страх сковывает мое сердце.

— Нет.

Я схожу с ума, мой разум не может принять такую действительность. Я ни как не могу собраться с мыслями. Меня похитили. Я похищена инопланетянами и брошена в эту пучину палящего ада.

— Ты можешь говорить на моем языке? — спрашиваю я.

— Ты говоришь на двух языках, — говорит Лани, убирая с лица свои вьющиеся, золотисто-коричневые волосы длиной до плеч. — Я чувствую это. Мой геном позволяет мне говорить на каждом из этих языков, — уверено рассказывает она, как будто читая наизусть абзац из книги. — Группа клеток моего мозга может распознать область твоего мозга, ответственную за способность говорить на языках, а затем мой мозг переключает требуемый режим, чтобы я могла понять и говорить, как ты. Я не знаю, что это значит, поскольку не очень образована, но так утверждают наши боги, — она склоняется ко мне ближе. — Эта планета небезопасна для тебя, Страньера.

Не знаю, что пугает меня больше: ее способности или ее предупреждение.

— Могу ли я вернуться на Землю? — спрашиваю я.

— Нет, — уверено заявляет Лани. — И тебе лучше сосредоточиться на своем выживании.

Несколько минут мы все молчим, но потом я не выдерживаю и говорю:

— Алисса, — представляюсь я. — Меня зовут Алисса.

Лани отвечает мне слабой улыбкой.

— Хорошее имя, — она указывает рукой на других. — А это Эси, Tми и Грия.

Я киваю девушкам, цепляющимся друг за друга на противоположной стороне повозки.

Лани сидит рядом со мной, обнимая меня за спину. Мы едем в тишине. Секунды кажутся часами. Запах немытых тел скручивает мой желудок.

— Кто те люди, которые захватили меня? — спрашиваю я.

— Охотники, — говорит Лани, дрожащим голосом. — Они собираются продать нас богатым, высокородным людям.

— Продать? — мое сердце перестает биться.

В дороге меня укачивает, так как монотонный грохот, доносящийся снизу, приносит странную слабость моему телу. Или, может быть, это просто от потрясения.

Со временем веревка начинает вписаться в мои запястья все глубже и глубже, причиняя жгучую боль. Я чувствую покалывание в кончиках пальцев. От жажды и боли перед моими глазами начинают танцевать красные вспышки.

Повозка останавливается, и девушки начинают всхлипывать в один голос. Из-за страха волосы на моей спине встают дыбом. Лед заполняет мои вены, хотя здесь так жарко, что пот стекает по моей спине.

Звук скрипа двери заставляет меня вздрогнуть. Я чувствую запах смолы и трав. Тусклый свет просачивается внутрь повозки, когда резкий голос приказывает нам выйти. Я не понимаю команду, но послание мне ясно.

Я выползаю из повозки вслед за Лани. Когда мои голые ступни касаются земли, я чувствую влагу и колкую растительность под ногами. Холодно, как будто мы в горах, но это успокаивает ожоги на ногах. Мои ноги голые, а майка, что на мне надета, едва прикрывает мой живот. Я пытаюсь оглядеться. Небо стало серебристо-серым, а три Луны сменились диском, который переливается, как огромный бриллиант. Я продолжаю осматривать эту враждебную среду — участки песка смешиваются с пятнами растительности и низкими деревьями. Цвета жуткие, сверкающие и искристые. Вдалеке виден профиль холмов.

— Ешь столько, сколько сможешь, — шепчет Лани. — Нас кормят только один раз в лунную триаду.

Недалеко от нас я вижу группу охотников. Их десять. И сейчас определенно привал, наши похитители разминают затекшие мышцы и снимают шарфы с голов. Теперь я вижу их лица — среди них только одна женщина. Она выглядит лет на пятьдесят, в ее золотисто-коричневых волосах, заплетенных в косу, видна седина, а щеку пересекает ужасный шрам. Она такая же высокая, как и остальные охотники.

Страх переполнят меня. Эти люди излучают безжалостность и зло. Они похожи на расчетливых монстров.

Мое тело дергается назад, когда рука Лани сжимает мою руку.

— Пустыня убьет тебя быстрее, чем они, — говорит она.

Чуть отвернувшись, я стараюсь скрыть свой интерес, но подмечаю все больше деталей во внешности моих похитителей: кинжалы на талии, коричневые пятна на их лицах от солнечного света, шрамы.

Восемь лошадей пасутся в зеленой растительности вокруг корней деревьев. Они смотрят на меня человеческими глазами. Разве это возможно?

Один мужчина подходит ко мне и достает кинжал из ножен. Я вскрикиваю, когда он резко поворачивает меня и режет веревку, связывающую мои запястья.

Лани оттаскивает меня туда, где другие девушки сидят на земле и делят буханку темного хлеба. Лани отрывает кусок и передает его мне.

Я сажусь на корточки, так как растительность подо мной царапает ноги и задницу. Через пару минут утолив первый голод, я чувствую, как мужские голодные взгляды скользят по моим бедрам.

Мне так страшно, что я не могу дышать. Слезы застилают глаза, а еда застревает у меня в горле, и кажется, будто я вот-вот задохнусь.

— Они не будут тебя трогать, — успокаивает меня Лани. — Я слышала, что они сказали о тебе. Как девственница, ты для них очень ценный товар. Неприкасаемый.

Я перевожу взгляд на Лани.

Ее лицо лишено эмоций, взгляд пустой, мертвый.

— Бирт, женщина, является их лидером, — продолжает девушка. — Держись от нее подальше. Она жадная и очень злая, — она передает мне фляжку.

Я делаю глоток из фляжки, жидкость имеет вкус мяты. Моему сухому горлу требуется еще, но я передаю флягу Грие. Не говоря уже о том, что мой мочевой пузырь кричит о помощи.

— Мне нужно пописать, — шепчу Лани, наблюдая за охотниками, которые разжигают огонь и садятся вокруг него.

Они не обращают на нас внимания. Пустыня, должно быть, настолько опасна, что они даже не охраняют нас.

— Либо перед ними, либо в вагоне, — говорит Грия.

У ее голоса мелодичный тембр, как у джазовой певицы. Она выглядит самой взрослой из всех, и ее глаза ужасающе потухшие.

Я киваю и поднимаюсь на ноги, затем карабкаюсь в телегу. Запах поражает меня, такой головокружительный и тошнотворный одновременно. Я зажимаю нос и приседаю в углу, чтобы облегчиться. Сама не замечаю, как начинаю плакать. Господи, как же страшно и унизительно. От страха плач переходит в рыдания.

Вдруг я слышу резкие мужские голоса. Им что-то нужно. Я могу различить три имени — Грия, Лани и Эси.

Тми карабкается в повозку, и ее руки обнимают меня, как будто она ищет убежища во мне. Я отодвигаюсь от угла, который превратился в туалет, и сажусь в противоположном конце повозки, пока Тми цепляется за меня и застывает.

Глава 2

Алисса

Грубое ворчание и всхлипывания, раздающиеся снаружи фургона, доходят до моих ушей, и кровь застывает в моих венах. Я отталкиваю Тми. Во мне борются два инстинкта — страх и любопытство, и последнее побеждает. Я продвигаюсь вперед и выглядываю из фургона. Зря я это сделала.

Три девочки на четвереньках.

Я рывком прячусь обратно в повозку и цепляюсь за стену. Холодный пот покрывает мою спину, а сердце будто выпрыгивает из груди. Мне кажется, что я умираю.

Я слышу, черт возьми, крики и мольбы девушек, жестокие слова мужчин. Задыхаюсь, меня тошнит. Смех, плачь, крики боли и рычание удовлетворения. Затем тишина.

Во мне будто что-то ломается, образуя рану, которая никогда не заживет. Я это запомню на всю жизнь.

Чернота поглощает меня, и я чувствую, будто падаю в пропасть.

Какое-то время я молчу. Чувствую себя мертвой, пока голос Лани не возвращает меня к жизни.

— Все закончится через две лунные триады, — говорит она.

Я молчу, пока наша повозка движется вперед, подпрыгивая на камнях и ямах, которые попадаются по пути. Я не знаю, что сказать ей, так что просто киваю. Лани гладит мою руку, а потом сжимает меня в объятиях.

Мои руки дрожат, а внутренности будто сжигает кислота.

Все мое существо поглощается инстинктом выживания. Я буду дышать, есть, пить и мочиться, пока все это не закончится, мне просто нужно выжить.

Кажется, проходит уже много часов, прежде чем мы наконец-то останавливаемся. Чувствую, что меня стошнит, как только мои ноги коснутся окружающей нас скалистой земли. Так холодно, что мое тело дрожит, а зубы стучат. Мы находимся в горах. Грубые края черных скальных пород смешиваются с пятнами низкой темно-синей и изумрудной растительности. Нещадно дует холодный ветер, и вдалеке шумит поток воды.

Я заставляю себя есть и пить, а затем застываю в углу повозки, закрывая руками уши.

Проходит еще один день. Они называют это лунной триадой.

Я не перестаю надеяться, что, наконец, проснусь от этого кошмара.

Повозка останавливается, и наши похитители приказывают нам выйти. Когда я выпрямляюсь, мои глаза натыкаются на огромный круглый шатер шириной около километра с золотой розой на фоне зелено-красной ткани. Это сооружение похоже на шапито, в котором устраиваются цирковые представления.

Охранник пихает меня, и я иду вперед. Мои голые ноги еле тащатся по песку внутри шатра. Передо мной возвышается деревянный домик. Он похож на пагоду (прим. храмовая постройка) высотой в три этажа, и проход из витража и металла соединяет его с основным шатром. Я вхожу в деревянное помещение, и меня окутывает пар. Попав внутрь, я рассматриваю богато украшенные ванны, кружевные черные перегородки и черную мебель. На боковых столах горят свечи, источая мускусный аромат.

— Раздевайся, — рычит мне Бирте, женщина-охранник.

В этот момент в комнату входят три незнакомые высокие женщины, одетые в белые длинные платья. Они похожи на людей, но имеют очень высокие скулы, короткие серебристые волосы и большие глаза золотистого цвета. Одна из них помогает мне снять жилет, а затем пихает меня в одну из ванн, как будто я ядовита.

Мое сознание бунтует против того, что грядет, и я делаю шаг назад.

Бирте отвешивает мне подзатыльник и трясет указательным пальцем, а затем похлопывает по кинжалу, прикрепленному к ее талии, — слушайся, иначе пожалеешь.

Выбора нет, поэтому я сажусь в ванну, подтягивая колени к груди. Две женщины подходят и начинают мыть мне волосы и тело мочалкой. Запах лаванды и роз ударяет в мои ноздри, а пена ужасно сильно жжет глаза.

Женщины говорят мне встать, и я слушаюсь. Они мягко омывают мое тело мочалкой, уделяя особенное внимание моей киске и заднице. Затем женщины выводят меня из ванны, обернув вокруг моего тела полотенце. Одна из них берет какой-то инструмент из шкафа. Он длинный и похож на расческу с квадратной головкой. Женщина пробегает инструментом по одной моей ноге, затем по другой, и я чувствую острую боль.

Бирте снова бьет меня по затылку, и я вижу красные искры перед глазами.

— Заткнись, чертова Страньера.

Моя рука дергается, но я подавляю свое желание ударить ее по спине.

Ее глаза горят желанием убийства. Я знаю, что она может убить меня одним быстрым движением.

С депилированными ногами я получаю разрешение опуститься на стул, и с моими подмышками поступают также.

Позже Бирте предлагает мне темно-синюю колбу.

— Для твоих зубов, — говорит женщина. — Промой рот.

Я слушаюсь ее и делаю глоток, а затем выплевываю освежающую мятную жидкость в ванну. Я чувствую, что мои зубы теперь чистые, как никогда раньше.

Мне подают одежду, и я натягиваю платье без бретелек светло-голубого цвета с бисером на атласном лифе. Корсет приподнимает мои груди так, что они чуть ли не вываливаются.

— Ты выглядишь как императрица, — шепчет Лани.

Я содрогаюсь от этого комплимента.

— Спасибо.

— Моя мать была похожа на тебя, но, к сожалению, я получила свою внешность от отца, — в ее голосе слышится капелька юмора.

Моя рука ищет ее руку. Теперь я понимаю, что должна была задать ей так много вопросов. Но я этого не сделала. Ответы могут помочь мне выжить на этой враждебной планете или даже вернуться домой.

— Мы… — шепчу я. — Мне нужно…

— Улыбнись, — говорит Лани. — Ты прекрасна. Мужчины Зариа захотят тебя с первого взгляда.

Берте тычет в мою спину кулаком, выбивая воздух из легких.

— Шевелись.

Ваан

Арнау, командир моего отряда, кладет руки на бедра, выпрямляется и осматривает сцену в середине шатра, а затем всех собравшихся мужчин и женщин — всего пятнадцать.

Он ненавидит аукционы.

Я тоже их ненавижу, но мне нужна служанка. Жилая часть моего дома в ужасном состоянии — грязная и покрытая паутиной.

На сцену выходит Бирте и останавливается у края. Ее сухие губы складываются в пародию на улыбку.

— Сегодня у нас есть чужестранка в продаже, — объявляет она всем.

Мое сердцебиение ускоряется, и возбуждение заполняет вены.

Я никогда не видел иномирянок.

Покупатели рокочут от волнения, рычат и выкрикивают что-то.

— Тихо все, — рычит Григор, мой сосед справа.

— Семьдесят! — кричит Мириус, мой сосед с другой стороны. — Семьдесят за чужестранку.

— Аукцион еще не начался, — обрывает его Григор. — И кстати, ее собираюсь купить я.

Смех заполняет пространство.

Ни за что. Я собираюсь купить ее. Мое тело напрягается, будто я собираюсь драться. Во мне просыпается инстинкт хищника.

Мой взгляд встречает Арнау. Парень широко улыбается и кивает, как будто знает, о чем я думаю.

Он лучший воин, который у меня когда-либо был. В возрасте двадцати лет он самый молодой командир в отряде, а также мой раб.

Я доверяю ему, как будто он мой кровный брат.

Я погружаюсь глубже в кресло, положив руки на подлокотники. Арнау пробегает пальцами по своим коротким золотисто-коричневым волосам, и я замечаю, как его рука дрожит.

Он жестокий воин, но аукционы будят в нем плохие воспоминания. Я купил его, когда ему было тринадцать. Мне было двадцать девять, и мой отец только что сделал меня правителем Нассары. Вскоре после этого он скончался.

Мать Арнау была изнасилована и убита охотниками, и он наблюдал за этим. Я помню того испуганного парнишку, который посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что однажды убьет меня. Я знал уже тогда, он будет идеален как солдат.

— Давайте начнем аукцион, — объявляет Бирте.

Однажды я убью эту безжалостную суку.

Я убью ее, когда буду достаточно силен, чтобы нарушить все законы.

Берте хлопает грязными руками в ладоши.

— Чужестранка.

На сцене появляется стройная маленькая фигурка, и я встаю на ноги. Мои глаза устремлены на нее. Это правда, что они говорят о чужестранках, — они такие же красивые, как наши богини.

Девушка скрещивает свои бледные руки над своей открытой грудью и шагает назад, но Бирте толкает ее.

— Ее зовут Алисса, — говорит Бирте. — Она сказала, что ее имя произошло от цветка, который растет на ее родине.

Да, Алисса похожа на королеву цветов. Я никогда не видел такой белой кожи, как у нее. Она напоминает мне снег.

— Сто, — грохочет Григор.

Алисса бросает взгляд своих серых глаз на покупателей, но я сомневаюсь, что она может что-нибудь увидеть. Страх, исходящий от нее, почти осязаем.

Это правда, что они говорят о чужестранках, — они крошечные и хрупкие. Беззащитные.

Почему боги приносят их нам? Нам нужны женщины, чтобы жители планеты Зариа не стали вымершим видом. Наши женщины не очень плодородны и рожают в основном мальчиков. Наши боги дают нам инопланетянок, чтобы мы могли размножаться. Те хорошо служат нам и несут дочерей.

— Она выглядит так, будто не может поднять даже смоченную ткань, — кричит Арнау с сарказмом, поскольку два других предложения заглушают его голос.

Цена поднимается до двухсот.

Кажется, сегодня я куплю очень дорогую и бесполезную служанку.

— Пятьсот, — слышится рев.

Длинные, вьющиеся волосы Алиссы платинового оттенка, безусловно, стоят этой цены. Я никогда не видел таких волос. Птицы Аниола имеют такое оперение. Они редкий вид и держатся в основном в неволе.

У моей расы черные волосы, а у родных Арнау золотисто-коричневые.

— Она девственница, — говорит Бирте.

— Две тысячи, — раздается тут же.

В шатре воцаряется тишина.

Арнау улыбается мне и кивает несколько раз.

Чужестранка хмурит свои совершенные брови, и я понимаю, что готов продать даже Нассару, чтобы заполучить ее.

У Алиссы полные манящие губы, и я знаю, что могу убить всех тут, чтобы забрать ее.

Алисса

Хриплый мужской голос грохочет в ушах, и запах пота окутывает меня. Перед глазами все плывет.

Бирте толкает меня к ряду стульев.

— Садись, — рявкает она.

Я сажусь в кресло и опускаю голову.

Не знаю, была ли я продана или нет, потому что не понимаю криков вокруг. Люди, сидящие у сцены, походили на одно большое, размытое пятно, но я смогла услышать хриплый мощный голос, столь отчетливый для всех остальных. Голос, который закончил аукцион.

Лани выходит со сцены и вскоре опускается на стул рядом со мной. Наши руки переплетаются.

— Очень богатый человек купил нас обоих, — говорит она. — Улыбнись. Он заплатил за тебя целое состояние.

Я не хочу улыбаться. Я хочу видеть, как все эти злые люди, включая моего покупателя, попадают в тюрьму с пожизненным заключением. Я хочу видеть, как они страдают. Нет, я хочу, чтобы они умерли!

Грия занимает стул с моей стороны, и вскоре Эси и Тми присоединяются к нам. Затем две высокие мужские фигуры поднимаются по лестнице, ведущей на сцену.

— Алисса, Лани, — подзывает Бирте.

Я поднимаюсь на ноги и тут замечаю человека, который тоже смотрит на меня. Я застываю, а затем качаю головой, когда его свирепые изумрудные глаза разглядывают меня. Я готова поклясться, что смотрю на оборотня с голой грудью, прикрытого только защитой. Он мускулистый и очень красивый. Его идеальные мышцы напрягаются под оливковой кожей с каждым движением, как будто он дикий кот. Узкие брюки, которые он носит, не скрывают идеальное строение его бедер.

Один уголок его полных губ приподнимается.

— Арнау, — внезапно звучит хриплый голос.

Именно этот голос остановил торги. Мои глаза устремляются к источнику голоса, и лед заполняет мои вены при виде его обезображенного лица. Две линии пересекают его оливковую небритую щеку, как будто кто-то порезал его ножом. Его голубые глаза еще более волчьи, чем у Арнау. Да, он выглядит как Альфа волчьей стаи. Нет, он выглядит как безжалостный убийца.

— Арнау, — продолжает мужчина. — Выведи их из палатки.

Я ошарашена его словами на грубом итальянском. Но этот язык ему подходит, подходит его голос, возраст, а выглядит он на тридцать пять — тридцать семь.

Лани гладит мою руку, и наши взгляды встречаются. В ее глазах покой, и он передается и мне. Но затем она улыбается мне странной улыбкой, ее глаза сверкают, и я чувствую, как холод спускается по моей спине.

Внезапно Лани прыгает на Бирте.

Время останавливается.

На мгновение мое сердце перестает биться, и я задерживаю дыхание.

Лани хватает рукоять кинжала на талии Бирты и одним движением вытаскивает его из ножен. Бирте пытается забрать его, но не успевает, и Лани перерезает себе горло одним быстрым твердым движением. Ее тело опускается на пол, а вокруг ее головы образуется кровавая лужа. Арнау, стоя на коленях, тянется к ней. Он поворачивается лицом к покупателю и качает головой. Мертва.

Чернота окутывает меня. Я покачиваюсь и опускаюсь на колени.

— Арнау, забери ее отсюда, — рычит мой покупатель.

Молодой мужчина приближается и поднимает меня на руки. Я чувствую себя невесомой, как будто на волнах. Затем что-то, возможно камень, сильно бьет меня по голове, и я погружаюсь во тьму.

Ваан

Иноземка дрожит, и ее полные губы становятся белыми. Теперь я вижу, насколько она молода. Браво. Я купил ребенка. Арнау слегка кивает мне и выносит ее за пределы шатра.

Что за бардак.

Я только что купил бесполезную красоту, а моя другая служанка решила умереть.

Я подхожу к Бирте и опускаю мешок монет в ее руку.

— Похороните ее со всем уважением.

— Было бы дешевле оставить ее здесь, — говорит Бирте.

— Похороните ее, как того требует обычай, — я беру еще три мешочка монет из сумки, висящей на груди.

— Две тысячи шестьдесят, — просто отлично. Теперь я должен найти хорошего слугу-уборщика в другом месте. — Всегда приятно иметь с вами дело, лорд Ваан. Приходите на наши аукционы чаще. Почти каждый лунный цикл у нас есть новые чужестранки.

— Если весь ваш товар имеет такую короткую продолжительность жизни, как эта рабыня, которую я купил, то сомневаюсь, что вернусь, чтобы вести дела с вами, — и затем я наклоняюсь немного вперед. — Любая жизнь важна, Бирте. Нужно уважать ее.

Она посылает мне улыбку, но я знаю, что у этой женщины нет совести. Мои руки зудят, так сильно мне хочется открутить ее голову, но если бы я это сделаю, то меня посадят в тюрьму. Нельзя. Слишком много жизней зависит от меня.

Глава 3

Ваан

Я отступаю, разворачиваюсь и покидаю шатер. Пройдя мимо группы охотников, я иду в сторону моих лошадей, которые пьют воду из большой бочки. Затем вижу, как Арнау запрыгивает на лошадь и усаживает впереди себя Алиссу. Она цепляется за него, как будто от этого зависит ее жизнь.

Что-то кольнуло мое сердце, словно иголка. Арнау и она выглядят так, будто принадлежат друг другу — оба так молоды и так красивы — жестокая правда, от которой почему-то больно.

— Та девушка, — говорю я, — та, которая перерезала горло, была из твоего племени, я прав, Арнау?

Он кивает.

— Мой очень дальний родственник, Ваан.

Бл*дь. Я больше никогда не возьму его на аукцион. Он не должен смотреть, как его родственники умирают вот так. Арнау не заслуживает таких страданий.

Его лицо не передает никаких эмоций, а глаза блуждают где-то вдалеке.

— Темнеет, — говорит он.

Алисса смотрит на меня. Наши взгляды встречаются, и она опускает голову, но я успеваю заметить отвращение, написанное на ее лице.

Внутри меня горит желание. Я хочу оторвать ее от Арнау и держать на своих руках. Она моя. Я ее владелец.

Но вместо этого я взбираюсь на свою лошадь и отправляюсь в путь.

Алисса

Его мускулистые руки прикрывают меня, как стены цитадели. Странно, но я чувствую себя с ним в безопасности. Лошадь фыркает, и моё тело раскачивается в ритме с движениями животного. Я никогда раньше не сидела на лошади, но конь подо мной очень большой. Я бы сказала, что конь в два раза больше средней лошади с Земли.

Но я не боюсь этого животного. Человек, сидящий позади меня, не позволит, чтобы со мной случилось что-то плохое.

Может, я брежу, но что-то хорошее исходит от Арнау. Эта доброта смешивается с его мужественным запахом. Я вдыхаю его аромат: лес, лимонная свежесть и немного пота.

Мое платье шуршит, когда я шевелюсь. Я сижу боком, как леди из 19 века, поэтому спустя время моя задница и спина начинают болеть.

— Ваан хороший господин, — говорит Арнау. — Он справедливо относится к своим рабам.

— Вы его подчиненный?

— Нет, я один из его рабов, но он назначил меня командиром своего отряда, — в его голосе звучит гордость, такая же грубая и свирепая, как сила, исходящая от него. — У тебя будет хорошая жизнь в Нассаре.

— Я хочу вернуться домой, — слезы текут из моих глаз.

— Я знаю, — рука Арнау обнимает меня. — Не плачь, Алиса.

— Это место так враждебно.

— Наша планета, Зариа, прекрасна. Вот увидишь, Алисса.

Звук моего имени, скатывающегося с его языка, наполняет меня теплом. В его голосе сочетаются странная грубость и намек на мягкость, когда он произносит мое имя.

Ваан замедляется, и Арнау догоняет его.

— Ей скоро понадобится плащ, — говорит Арнау.

— Ей, кажется, вообще нужна нянька, — говорит Ваан.

Арнау хихикает.

— Почему тогда ты ее купил? Она будет бесполезна.

Я толкаю локтем Арнау.

— Эй. Я здесь.

Мой взгляд встречается с Вааном, и я утопаю в темной ярости, взрывающейся в его волчьих глазах. Он зло хмыкает, пинает свою лошадь пятками и мчится вперед.

— Не говори в его присутствии, — говорит Арнау. — Если он задаст тебе вопрос, ответь на него, вот и все.

— У него нет чувства юмора, — говорю я.

Арнау хихикает.

— Это неправда.

Дальше мы едем в тишине. Это серое мрачное молчание. Образы смерти Лани проносятся в моей голове — ее улыбка, ее кровь, ее мертвые и широко раскрытые глаза.

Это так несправедливо — она была слишком молода, чтобы умереть.

Боль пронзает мою грудь.

В этом виноваты Ваан и другие подобные ему.

Пламя ненависти начинает загораться в моем сердце. Мне кажется, что я потеряла все, даже саму себя.

Может, мне тоже стоит умереть? Это место как ад. Я буду страдать здесь, пока не умру в муках.

Нет, я хочу жить. Эта планета уже завоевала мою свободу и достоинство, но она не отнимет мою жизнь.

Я покачиваюсь на лошади, и мои веки становятся тяжелыми. Секунды кажутся часами или, может быть, наоборот.

Тело Арнау дарит мне тепло и поддержку, поэтому я позволяю себе вздремнуть.

Меня будит боль в нижней части спины. Открывая глаза, я вижу деревья — их листья либо треугольные, либо длинные, как ленточки. Грязно-желтые, темные апельсины и мятная зелень покачиваются от холодного ветра.

Лошади останавливаются, и Арнау спускается на травянистую землю. Трава растет прослойками, темно-зеленая, колючая, усеянная фиолетовыми цветками. Арнау помогает мне слезть с лошади, и мои ноги касаются бархатистой мягкости земли. Здесь холодно и влажно.

Мой взгляд встречается с Вааном, и я чувствую ком в горле. Этот человек пугает меня до смерти.

Ужасающие мысли проносятся в моей голове. Он насилует своих рабов?

Я прячу эту мысль глубоко в голове и запираю ее.

Я собираюсь выжить несмотря ни на что.

Ваан

Арнау разводит огонь, а затем оборачивает одеяло вокруг Алиссы. Мы отдохнем несколько часов, прежде чем продолжим наше путешествие.

Влажный холодный воздух гонит из леса прохладу. Животные гудят, рычат и визжат. Алисса содрогается, и ее взгляд останавливается на Арнау, который готовит для нас чай.

— Ты умеешь готовить? — спрашиваю я ее, устраиваясь рядом на корточках.

Она поворачивается ко мне и качает головой.

— Может выращивать растения? — допытываюсь я.

Ее глаза расширяются, глядя на меня, и ее губы раскрываются. Мой член твердеет, а взгляд опускается на ее грудь, практически вываливающуюся из корсета. Никогда не видел таких больших сисек.

— Ты можешь убираться? — решился я на еще один вопрос.

Она кивает.

— Ты вообще можешь говорить? — я поднимаюсь, бросаю несколько веточек в огонь. Красные и желтые искры взлетают в воздух, и несколько зеленых полос от сжигания дерева Розлис смешиваются с серым дымом из дерева Овсли.

Она качает головой, и ее глаза ищут Арнау, как будто он ее муж.

Гнев пронзает мою грудь, и я хочу убивать. Я знаю, что она напугана, и стараюсь быть милым.

Арнау наполняет три кружки чаем, затем передает ей кусок хлеба, и Алисса начинает есть. Когда я сажусь рядом с ней, она смотрит на меня с ужасом.

— Расскажи мне что-нибудь о своей родине, — говорю я.

— Моя планета более цивилизована, чем ваша, — говорит она, затем застывает и роняет свою кружку, проливая чай на мое бедро.

Черт, как горячо!

Я рычу и поднимаюсь на ноги.

— Твою мать!

— Извините, — выдает она, пока ее тело трясется от рыданий. — Я не…

— Ложись спать, Алисса, — рычу я, когда сушу штаны большим листом мехики.

Я кружусь вокруг поляны, когда она ложится и устраивается на боку. Арнау приближается ко мне.

— Она не глупая, — говорит он.

— Нет, не глупая, — я похлопываю его по плечу. — Но она неуклюжая, черт возьми.

— Она напугана. И она из другого мира.

Он прав, и это меня бесит.

— Я буду начеку. Поспи, мальчик.

Он кланяется мне и ложится в пяти шагах от Алисы. Я ухожу в лес, чтобы справить нужду, затем умываю лицо и руки в ручье, который протекает в десяти шагах от нашего лагеря.

Когда я возвращаюсь, Алисса смотрит на меня, но в следующий момент отводит глаза. Я слышу, как она вздыхает, а потом садится.

— Могу я пойти…? — она моргает несколько раз подряд, но молчит.

— Конечно, — говорю я. — Просто помни, что там есть дикие животные, и они будут более чем счастливы съесть такой свежий кусок мяса, как ты, — говорю я и касаюсь пальцами своих волос. — Я считаю до двадцати. Поспеши.

Алисса

Он позволяет мне отойти, сказав, что если убегу, то умру от клыков и когтей хищников, живущих здесь, как только подумаю о побеге. Я решила быть разумной.

Умывшись в ручье, возвращаюсь к моему месту у костра.

На некоторое время я падаю в небытие. Просыпаюсь, кажется, через пятнадцать минут. Я вижу Ваана, стоящего у ствола дерева. Он курит что-то похожее на сигару. Запах апельсинов и табака касается моих ноздрей.

— Спи, Алисса, — говорит он.

Я киваю, повернувшись на другой бок, спиной к нему. Холод кусает мою кожу и проникает в мои кости.

Я балансирую между сном и явью, думая о моей маме и о своем пугающем будущем.

Арнау пожимает мне плечо примерно через полчаса.

— Просыпайся.

Я не сплю. Я просто лежала с закрытыми глазами, копаясь в своих мыслях.

Моя цель — выжить. Для этого мне нужно узнать все о жизни на этой планете — все обычаи, язык, географию, политику.

Я сажусь и вижу, как Ваан приближается ко мне. Он оборачивает одеяло вокруг меня и поднимает с земли. Он несет меня как новобрачный муж в первую ночь, его запах обволакивает мой разум — запах смолы, специи и пота. Ветер, дикость и угроза. Он усаживает меня на лошадь.

Мое сердце перестает биться. Паника душит мое горло.

Ваан устраивается позади меня, и лошадь начинает ход.

— Мы скоро доберемся до Нассары, — говорит Ваан.

Я застываю, мое сердце бьется в ушах. Холодная капля влаги попадает мне на лоб, и я смотрю вверх. Лиловые и золотые облака покрывают небо, холодный ветерок обдувает мои щеки. Еще несколько капель падают на мою голову и несколько на мои руки. Они блестят, как желтые драгоценные камни. Молния пересекает небо, и начинается полноценный дождь.

Ваан вытаскивает мое одеяло и покрывает мне голову, при этом еще сильнее обнимая и плотнее прижимая к себе. Его запах снова окутывает меня, такой дикий и первобытный. Очень заманчивый.

Он протягивает руку к задней части седла и вытаскивает что-то овальной формы.

— Ешь, — рычит он.

Я беру еду из его руки и кладу в рот. Это что-то сладкое, как изюм. Я глотаю, и Ваан вручает мне другой.

— Это разве не еда для лошадей? — пытаюсь отшутиться я.

О Боже. У меня нет инстинкта самосохранения.

Ваан смеется и гладит мою спину, но ничего не говорит.

Грохот молнии заставляет меня вздрогнуть.

— Тиши, дита, — говорит Ваан мягким голосом, будто успокаивает ребенка, которому приснился кошмар.

Он купил меня, но держит на руках, как будто я его любовница, а не владение.

Я такая маленькая, а он такой огромный.

Я как птица, он как волк. Вряд ли у нас будет счастливый конец.

Ваан

Ее одеяло и одежда промокли, а тело дрожит. Алисса заболела. Беспокойство гложет меня, ведь она слишком хрупкая. Она Страньера, а моя планета сурова для них. Я должен быть осторожен, иначе потеряю ее, как мой сосед Григор. Я слышал, что его Чужеземка умерла пять лунных триад после того, как он купил ее. Повреждение легких — сказали ему.

Дождь с яростью обрушился на нас, и очередной щелчок молнии пересек небо, освещая Нассару прямо перед нами.

Я подгоняю свою лошадь и скачу прямо к конюшне. Останавливаясь перед двойной дверью, я плавно соскальзываю с седла и бережно держу дрожащую маленькую женщину в своих руках. Один из конюхов спешит забрать лошадь, пока я несу Алиссу в ее новый дом. Ее щека ложиться на мою грудь, и я чувствую жар ее кожи. У нее началась лихорадка.

Гоар, моя старейшая рабыня, приветствует меня перед зданием из камня.

— Идет дождь, женщина, — говорю я ей. — Войти внутрь.

Морщинистое лицо Гоары загорается, и она гладит мою руку, глядя на Алиссу.

— Только одна маленькая Страньера? Где наша уборщица?

— Другая девушка перерезала себе горло.

Глаза Гоары наполняются грустью.

Я иду в дом, когда Гоар ведет меня к новой спальне Алиссы.

— Ей нехорошо, — говорю я.

— Я вижу, — говорит Гоар и разворачивает одеяло на кровати.

Я кладу Алиссу на матрас и срываю с нее промокшее одеяло, затем подцепляю ее корсет и разрываю его, сняв платье. Иноземка начинает дрожать и плакать, когда ее платье с шумом падает на пол.

— Все мокрое, — рычу я, — и у тебя лихорадка.

Гоар прикрывает ее одеялом, но я замечаю, насколько совершенным является ее тело. Я никогда не видел ничего красивее ее. Ее сиськи большие с розовыми ареолами, ее бедра восхитительно щедры, а талия настолько стройная, что я мог бы обхватить ее руками. У нее идеальные бедра и прекрасный маленький холмик, покрытый небольшими темными волосками. Такая заманчивая, но я задушил свое желание коснуться и попробовать ее.

Алисса

Кровь стучит в ушах. У меня ужасно болит горло, а в груди будто растворился горячий клей. Голова кружится, а перед глазами все размывается.

Крепкая мускулистая рука поднимает меня в сидячее положение.

— Выпей, — говорит Ваан и наклоняет кружку к моим губам.

Я делаю глоток — горький травяной вкус горячей жидкости заставляет меня откашливаться.

— Выпей, — рычит Ваан.

Я делаю еще один глоток, и будто кислота сжигает мое горло.

— Хорошо, — говорит Ваан. — Позже выпьешь еще.

Я начинаю дрожать, и его рука ложится на мой лоб.

— Гоар, — говорит он, — принеси мокрые полотенца.

Я укутываюсь в одеяло, но Ваан отрывает его от меня. Мои зубы отстукивают очередную барабанную дробь. Меня на самом деле перестает заботить, что я голая, но мои руки ищут что-то, чтобы могло покрыть мое тело и облегчить этот невыносимый холод, который приходит с высокой температурой.

Мой разум заволокла тошнотворная дымка, а каждая клеточка моего тела страдает от боли и пульсирует. Я закрываю глаза, балансируя между реальностью и забвением. Шокирующий холод окутывает меня, и я хныкаю, когда мозолистая рука гладит мою голову.

Ваан

Она действительно больна.

Я не знал, что они настолько хрупкие.

Она кашляет желтой мокротой, и Гоар смотрит на нее с беспокойством.

— С ней все будет хорошо, — говорю я. — Принеси еще одно влажное полотенце.

Алисса хрипит и перестает дрожать. Я позволяю ей перевернуться на бок, и она засыпает. Гоар приносит смоченное полотенце, и я заменяю его высохшим на лбу Алиссы. Страньера начинает что-то бормотать во сне и метаться по кровати, и моя грудь сжимается.

Я откидываюсь на спинку кресла и наблюдаю за ее лицом. Ее щеки красные, и на лбу выступил пот. Она очень тяжело дышит, как будто что-то давит ей на грудь.

— Голодный? — спрашивает Гоар.

— Как ты думаешь, женщина? Я умираю с голоду.

Она гладит меня по щеке и покидает спальню. Алисса бормочет что-то во сне и начинает хныкать, как ребенок.

Я сажусь на кровать и глажу ее по щеке. Кожа девушки липкая от пота, поэтому я убираю полотенце и достою свежее.

Входит Гоар с тарелкой в руке, и запах жареного мяса начинает дразнить мои ноздри. Я забираю тарелку и опускаюсь в кресло, не отрывая взгляда от Алиссы.

С наступлением рассвета ее состояние ухудшается. Лихорадка снова вспыхивает, и она погружается в глубокий сон. Я молюсь нашим богам.

Потом я встаю на колени и целую ее плечо.

— Дита, не умирай, — говорю я ей на ухо. — Я запрещаю тебе умирать. Слышишь меня? Я запрещаю тебе.

Алисса

Я открываю глаза и вижу его лицо над своим. Он так близко, что его горячее дыхание касается моей щеки. Лицо монстра. Лицо моего хозяина.

Крик первобытного страха вырывается у меня.

— Алисса, — грохочет Ваан, когда его рука сжимает мою грудь, и он держит меня напротив своего тела.

— Отвали от меня, — задыхаюсь я.

— Успокойся, — говорит он.

Я снова кричу, а затем все вокруг начинает вращаться, будто мы на карусели, и я падаю в темноту. Я возвращаюсь к реальности, как будто какая-то сила выгнала меня из темноты. Ваан все еще рядом со мной, и моя спина все еще прижата к его голой волосатой груди. Его руки обнимают меня. Я не понимаю, сидим мы или лежим, но он слишком близко, и я хочу, чтобы Ваан был как можно дальше от меня.

— Я хочу вернуться домой, — снова шепчу я.

Мое тело мокрое. Каждый вздох дается с трудом, будто меня режут изнутри.

— Это твой дом, — говорит Ваан.

— Проваливай, долбаный придурок, — я рычу, и тьма снова проглатывает меня.

Ваан

Гоар опускает голову, чтобы скрыть улыбку.

Я прочищаю горло.

— Она восстанавливается.

— Я позабочусь о ней, — говорит Гоар. — Идите, вам нужно хорошо отдохнуть. С тех пор, как ты вернулся с аукциона, прошло пять лунных триад.

Я отделяюсь от Алиссы, осторожно кладу ее на бок, затем поднимаюсь и разминаю ноги — они болят от долгого сидения с моей Странницей.

— Ты всегда права, женщина, — я смотрю на Алиссу. — Научи ее, как себя вести, или мне придется наказать ее.

— Я научу ее, Ваан.

Мои глаза следуют по пути вдоль позвоночника Алиссы, и сладкие образы заполняют мое сознание. Моя Страньера на четвереньках, и я трахаю ее сзади в качестве наказания.

Выпуклость в моих штанах ясно показывает, как я жажду этого наказания.

Другая картинка сменяется в моей голове. Я бы наказывал ее сильнее и сильнее. Я шлепал бы ее по заднице, а она бы хныкала. Я бы загонял свой член в ее рот, а она…

Гоар смотрит на меня загадочной улыбкой и наклоняет голову.

— Что? — рычу я.

— Ничего.

Я склоняю голову и выхожу из спальни.

***

Сейчас раннее утро. Иней застилает белым сверкающим покрывалом землю. Я прохожу тренировочный полигон, где Арнау тренируется с моим отрядом. Как только он замечает меня, он отдает приказ своим людям и подходит ко мне.

— Хорошая Лунная Триада, Ваан, — он приветствует меня.

Я похлопываю его по плечу, говоря, что собираюсь поспать.

Он кивает.

— Я отдам приказы.

Я знаю, он хочет спросить об Алиссе, но Арнау колеблется.

Он не должен спрашивать меня о ней. Мой маленький драгоценный камень не должен его волновать.

— Поспешите разобраться со всеми налоговыми документами, — говорю я. — Год скоро закончится, а этот старый мерзавец спит и видит нас облопошить. Отправь Дардану в Алый город.

— Зачем?

— Скажи ей купить красивые платья для Алиссы. Я хочу что-то элегантное и дорогое.

Его челюсть чуть ли не падает.

— Как для свободной женщины?

— Как для свободной женщины.

Арнау кивает мне, но его взгляд витает где-то далеко. Он смотрит на меня, его лицо лишено эмоций. Мы цепляемся за локоть друг друга, как будто мы равны, и я ухожу в свои покои.

Я принимаю ванну, слегка перекусываю и ложусь на кровать. Мое тело чувствует себя уставшим, но голова пульсирует от мыслей. Я вижу ее грудь, бедра и губы.

Глава 4

Алисса

Меня будят шепот и хихиканье. Я открываю глаза и сразу зажмуриваюсь от слепящего света. Моя голова пульсирует, и я чувствую себя совершенно больной.

— Она такая красивая, — слышу я женский голос.

— Неудивительно, что он заплатил за нее столько денег, — говорит другая женщина добрым голосом.

Я вижу трех девушек у своей кровати. Все они имеют вьющиеся золотистые волосы, украшенные красными цветами, и голубые волчьи глаза, но каждая из них уникальна.

— Я Aлмаст, — представляется обладательница доброго голоса.

У нее круглое лицо и веснушки на оливковых щеках.

— Она очнулась, — говорит другая хрипловатым голосом.

— Заткнись, Вогги, ты пугаешь ее, — восклицает третья девушка. Она довольно худенькая, а ее щека отмечена тонким шрамом. — Она все еще восстанавливается. Ей нужна тишина.

— Сама заткнись, Кенди, — огрызается Вогги.

Я сажусь, и передо мной все кружится. Мой живот скручивает, и я чувствую, как меня начинает тошнить. Одна из девушек кладет миску на мои бедра и гладит мои волосы.

— Спасибо, — отвечаю я, откашливаясь.

Мои легкие горят. Я не могу дышать.

Меня бьет дрожь, и я бросаюсь к миске, но из меня выходит лишь небольшое количество желчи, смешанное со слюной. Мне ужасно неудобно, что девушки являются свидетелями моего ужасного состояния. Кенди гладит меня по спине и смотрит на меня с беспокойством.

— Не волнуйся, — успокаивает она.

Мои глаза наполняются слезами, и меня снова тошнит сухими спазмами. Горький вкус наполняет мой рот.

В это момент входит пожилая женщина и строго смотрит на девушек.

— Возвращайтесь к работе, все вы. Быстро.

Девушки расходятся, и старушка садится на кровать. Она берет у меня миску и кладет ее на пол.

— Где я нахожусь? — спрашиваю я, мой голос больше напоминает писк мышонка.

— В Нассаре.

— В его доме?

Женщина кивает мне.

— В нашем доме, но все в Нассаре принадлежит нашему лорду Ваану, — она поднимается на ноги, берет чашу и выходит из комнаты.

Через две минуты женщина возвращается.

— Я не помню, как попала сюда, — говорю я. — Все размыто с того момента, когда я увидела его дом.

— Вы были очень больны, — ее сухая ладонь движется к моей руке, и она нежно гладит меня. — Я положу тебя в ванну и накормлю.

Я киваю. Я ужасно пахну, и моя кожа липкая на ощупь.

— Меня зовут Алисса, — говорю я.

— Меня зовут Гоар, — ее бледно-зеленые глаза блестят.

— Неужели я в аду? — бормочу я, мой голос дрожит, и я задыхаюсь от слез.

— Что такое «вадуу»?

— Это место, где плохие люди страдают после смерти.

— Когда люди умирают на Зарии, они переходят в другое измерение.

Лед наполняет мои вены. Я так боюсь, что не хочу больше задавать ей вопросы.

Я выпила четыре чашки кофе в ту роковую ночь, когда проснулась на заре в другом мире. Избыток кофеина, должно быть, убил меня. Я много тусовалась, у меня не было времени на учебу, поэтому я просто пила кофе одно за другим и добавила еще два энергетических напитка сверху.

Зария — мой ад? Или, может быть, мое чистилище? А что насчет моих родителей? Я их единственная дочь. Они так сильно меня любят. Они, должно быть, опустошены.

Я возвращаюсь из своих мыслей и замечаю, что Гоар покинула комнату. До моих ушей доносится лязг, и я вижу, как она входит и тянет за собой металлическую переносную ванну. Я спрыгиваю с кровати. Все меркнет перед глазами, и я опускаюсь на каменный пол. Меня прошибает холодный пот.

— Медленнее, — бормочет Гоар и помогает мне сесть. — Оставайтесь на месте.

— Окей.

— Что такое «океей»?

Я смеюсь.

— Это значит «да», — у меня ужасно кружится голова.

Гоар наклоняет голову и выходит. Она возвращается с двумя ведрами в руках, затем наливает воду в ванну и приносит еще два ведра с горячей водой. После еще двух раундов она жестом указывает мне войти в ванну. Я с радостью подчиняюсь. Я сижу, подтянув колени к груди, пока Гоар обтирает мое тело губкой.

— Почему он купил меня? — спрашиваю я тихо.

Я не хочу слышать ответ. И в то же время хочу. Это мое болезненное любопытство и страх дергают меня в два противоположных направления.

— Ты знаешь почему, — сухим голосом отвечает Гоар.

— Он причинит мне боль?

— Нет, — она по-матерински целует мою голову. — Но ты должна вести себя хорошо.

— Что, если я не буду вести себя хорошо?

— Он вас накажет.

Мое сердце перестает биться.

Гоар льет воду мне на голову.

— Я научу тебя, как вести себя хорошо, дзиэта.

Женщина помогает мне высушиться полотенцем, а затем втирает масло в кожу и волосы. Я прополаскиваю рот и натягиваю простое льняное платье, достающее до моих лодыжек, а затем ем за столом, который стоит у окна. Еда очень простая: кусок коричневого хлеба, некоторые фрукты, которые я не могу распознать, и кружка травяного чая. Я смотрю в окно и вижу цветущий сад. Соцветия в насыщенных тонах смешиваются с невысокими пальмами. Мозаика и пятна травы образуют землю, так как низкие бордюры окружают участки зелени.

Я выхожу из своей спальни и останавливаюсь в узком темном коридоре. Запах трав и дерева оседает в моих ноздрях. Я вижу ведра, куртки, которые висят на металлических декоративных крючках, и книги на боковом столе. Я делаю небольшой вдох, хоть меня немного и ведет из стороны в сторону от слабости. Гоар велела мне отдыхать. Я возвращаюсь в свою кровать, и матрас прогибается под моим телом. Нежный запах морских водорослей и трав обволакивает меня, когда я поворачиваюсь на бок. Кажется, я чувствую запах лаванды. Матрас прекрасно вмещает мое тело, и я сразу засыпаю.

На следующее утро Гоар будит меня и ведет на кухню, где я вижу трех девушек, которых встретила вчера.

Мы едим завтрак, состоящий из куска хлеба, некоторых коричневых фруктов и травяного чая. Aлмаст, самая низенькая девушка, приглашает меня пойти на прогулку, чтобы рассмотреть все вокруг.

Я медленно иду, переводя дыхание через каждые десять шагов, и мои голые ноги поцарапаны неровной землей. Алмаст протягивает мне руку и терпеливо ведет меня.

Я вижу конюшни, а затем трехэтажное здание с черепичной крышей, где живут солдаты Ваана. Тропинка извивается среди цветочных урн и навесов, которые укрывают диваны и журнальные столики. Я замечаю квадратную область, окруженную низкой каменной стеной. Там тренируются солдаты Ваана. Мечи рассекают и звенят. Слышны крики и рычания. Затем я замечаю Арнау, он вкладывает свой меч в ножны, висящие на спине, и идет к нам. Его лицо озаряется улыбкой.

— Я все еще жива, — говорю я и делаю реверанс перед ним.

Арнау смеется.

— Вы действительно боец.

Его грубый комплимент отдается теплом в моей душе. Огонь в его глазах заставляет мои ноги подкашиваться. Между нами что-то есть, что-то нежное, но горячее.

— Я узнаю о Нассаре, — говорю я.

Арнау кивает.

— Тогда иди и учись.

Я скрещиваю руки на груди.

— Вперед, Алисса, — говорит Арнау. — Мои люди должны тренироваться, но они не могут сосредоточиться, когда вы здесь.

Мои глаза скользят по тренировочной площадке, и я вижу, что все глаза устремлены на меня. Все мужчины такие же высокие, как Арнау, и хорошо сложенные. Опасные и первобытные.

— Я выгляжу так плохо? — хмурюсь я.

— Вы красивы, — говорит Арнау, и будто нежно-сероватая дымка заполняет его глаза. — Идите.

Он склоняет голову и уходит.

Алмаст хватает меня за руку и тянет за собой.

— Не поощряйте его.

— Что?

— Не поощряйте Арнау. Ты принадлежишь нашему хозяину.

— Я никому не принадлежу, — шепчу я.

— Замолчи! — рычит Алмаст. — Хозяин терпелив, но он накажет тебя, если ты его разозлишь. Ты хочешь быть выпоротой? Это больно, поверь мне.

— Ваан ударил тебя?

— Гоар делает это за него, он не бьет женщин. Однажды я поцеловала одного из его солдат и была наказана. Гоар не знает пощады.

Ярость закипает внутри меня.

— Он не может…

— Есть правила, Алисса. Выучите их и побыстрее.

Я киваю. Она права. Я должна думать холодным отрешенным умом. Я должна быть разумной и наблюдательной. Я должна держаться как можно дальше от Ваана.

— Его солдаты тоже его рабы? — спрашиваю я.

— Нет, они все свободные люди. Дардана тоже свободная женщина.

— Кто такая Дардана?

— Она тоже живет в доме. Ты скоро с ней встретишься. Она вторая после Арнау, — Алмаст склоняется ближе ко мне. — Держись от нее подальше.

Я киваю головой.

Мы идем медленно, и я вижу здание, которое напоминает мне о Древней Греции. Оно светится на солнце, как будто сделанное из мрамора. Колонны держат арки с витиеватым орнаментом, и витражи блестят в узких окнах.

— Дом Ваана? — спрашиваю.

— Не называй его так.

— Арнау…

— Арнау для него как сын. Наш хозяин позволяет ему быть равным.

— Так что, он не такой уж и монстр?

Алмаст хватается за голову обеими руками.

— Тебя будут пороть, вот увидишь. Держи рот на замке, Алиса, — она тащит меня обратно в наш дом. — Вогги готовит для нашего хозяина. Кенди работает в прачечной. Ты будешь убирать его дом с завтрашнего дня.

— Разве он женат?

— Нет.

— Тогда кто греет его постель? — непроизвольно вырывается у меня. — Он мужчина, и уверена, что ему нужен кто-то…

— Дарданa и Вогги время от времени. А теперь… — Алмаст делает паузу и пристально смотрит на меня, моргнув несколько раз. — Выучи все правила и повинуйся нашему хозяину. Здесь у тебя будет спокойная жизнь. Тебя мог купить владелец борделя, а шлюхи не живут слишком долго.

— Что если я захочу сбежать?

— Пустыня и горы убьют тебя, — она глубоко вдыхает. — Я пробовала один раз. Когда моя спина зажила от кнута Гоар, — она тянет рукав своего платья вверх. Я вижу широкий шрам и выемку на ее руке, как будто что-то откусило кусок плоти. — Наш хозяин появился как раз вовремя. Пустыня почти меня поглотила.

Голова кружится.

— Ты тоже была в его постели?

— Несколько раз. Он очень нежный, — она улыбается собственным мыслям. — И очень щедр, — она гладит мою руку. — Он спросит вас, как будто вы свободная женщина, и вы можете отказаться. Кенди отказалась. Вогги и я любим его слишком сильно, чтобы ему сопротивляться. Хотела бы я, чтобы он спросил меня снова, — она несколько раз кивает и раскачается, словно танцует. — Кто захочет противостоять такому красивому мужчине? — наши взгляды встречаются, когда ее глаза темнеют, и она несколько раз моргает. — Вы… вы… не обращайте внимания. Ведите себя хорошо и повинуйтесь ему.

Моя голова начинает пульсировать. Она не видит ничего плохого в том, как здесь все устроено. Да, она любит Ваана, восхищается им. Но это не должно быть так. Это варварство.

Я начинаю ненавидеть Ваана, но я киваю ей, а потом тащусь прямо к кровати.

На следующее утро Гоар будит меня, кормит и ведет в мраморный дворец. Мы входим в кухню через заднюю дверь, и запах еды окутывает меня: мясо, овощи и травы. Я обвожу глазами окружающий интерьер. Металлический камин стоит в широкой арочной нише, а каменные стены украшают ковши и сковороды. Три печи из камня и металла стоят у противоположной стены. Вогги суетится между огромным кухонным столом из серого дерева и шкафами. Они белые и украшены синим орнаментом. Картины, напоминающие русские иконы, украшают одну из стен. Они представляют собой мужчин с выбритыми лысыми головами и фиолетовыми глазами.

Вогги останавливается и обнимает меня. Тепло наполняет мою грудь.

Гоар вручает мне ведро с водой и ароматизированной уксусом и кусок ткани.

— Вымой холл.

Я следую за ней по узкому проходу и вхожу в ротонду со сводчатым потолком и фресками на стенах. Пол украшает мозаика, а в центре — фонтан с квадратным бассейном.

Я смотрю вниз и вижу много грязи, которая покрывает мозаику под ногами.

— Ему действительно нужна уборщица.

— Дом большой, — говорит Гоар. — А нас всего четверо. Сейчас пять.

— Чем он зарабатывает на жизнь?

— Он делает вино. Люди из деревни работают на него, — она похлопывает меня по спине. — Давай, принимайся за работу. Очисти холл.

С этими словами она уходит.

Я принимаюсь за работу. Все покрыто грязью, и поверхность липкая на ощупь. Похоже, пройдет вечность, прежде чем я закончу в этом зале.

Я решаю сначала вымыть фонтан. Я погружаю ткань в воду, когда тихий шелест отвлекает мое внимание. Я оглядываюсь. Мои глаза устремляются к тарантулу размером с мою голову. Существо медленно направляется ко мне. Крик первобытного страха вырывается из моего рта, и я падаю в зеленую холодную воду. Дыхание останавливается в горле. Я замираю.

— Да что с тобой не так? — гремит мужской голос, и я вижу, как Ваан выходит из-за одного из столбов.

Он видит тарантула и качает головой, как будто я непослушный ребенок.

— Вогги, — кричит он. — Вогги, иди сюда.

Тарантул останавливается, когда Вогги входит в зал. Она хихикает, когда движется к существу, наклоняется и захватывает одну из его волосатых ног.

Я вздрагиваю от отвращения.

— Он не опасен, — говорит Вогги, покачивая существо в руке.

Ваан подходит к фонтану и хватает меня за руку, вытаскивая. Вода с моего промокшего платья заливает пол, образуя лужу вокруг моих ног.

— Убирайся, — говорит он.

Я поднимаю глаза на него.

— Я…

— Иди, переоденься, — говорит он, скрипя зубами, — начнешь с завтрашнего дня.

И толкает меня к проходу, ведущему на кухню.

Глава 5

Ваан

Я выхожу из дома и сажусь на свою лошадь.

Иномирянка сводит меня с ума. Она бесполезна, неуклюжа и абсолютно потрясающая. Вид ее груди с острыми сосками под влажной тканью платья разбудил животное внутри меня. Неудержимое хищное животное. Я хочу укусить ее соски, и чтобы она кончила на моей руке или на моем члене.

Я несусь к своим виноградникам.

Она слишком молода. Слишком свежа. Слишком невинна.

Я чувствую себя старым и пьяным.

Я жажду чего-то, что не могу назвать.

Я замедляюсь и погружаюсь в сладость виноградных лоз, растущих на террасах. Мои рабы и служащие приветствуют меня так, как они приветствовали моего отца, а до него — моего деда. И моего прадеда.

Моя мать любила виноградники так же, как любила моего отца. Смерть забрала ее очень давно. Смерть, должно быть, очень любила ее, раз забрала так рано.

Я останавливаюсь и соскальзываю с лошади. Себас, мой администратор, подходит ко мне, и мы идем пробовать мой новый рецепт. Подвал моей винодельни встречает меня холодом. Себас открывает бутылку и наливает вино в кружку. Я нюхаю его и делаю глоток.

— Хорошо, но могло бы быть лучше, — говорю я, когда сладкий вкус вина обжигает мое горло.

Себас смеется.

— Лучшее на Зарии, но не лучшее для вас, лорд Ваан.

— Ему нужно больше трав.

Он склоняет голову.

— Как пожелаете, — он мнется. — Могу я поговорить с вами, лорд Ваан?

Я даю ему ободряющий кивок.

И Себас выдает:

— Речь идет о Вогги. Я хочу на ней жениться.

— Ты хочешь жениться на рабыне?

— Да, милорд.

— А она хочет выйти за тебя замуж?

— Да, она знает. Мы любим друг друга, — его глаза блестят.

Я знаю, что он хороший человек. Он много работает. И я никогда не видел, чтобы он бил женщину.

— Хорошо, — говорю я. — Тогда женись на ней. Ты хочешь сделать из нее свободную женщину?

Он кивает несколько раз.

— Да, разумеется.

— Тогда она вся твоя.

Он проводит пальцами по волосам, радость наполняет его взгляд.

— Благодарю вас, милорд.

Я отмахиваюсь.

Правда, кого я теперь буду трахать? Мне скучно с Дарданой, а вот с Вогги было не плохо.

Но я не могу запретить ей влюбиться. Себас работал на меня четыре лунных цикла. Да, теперь я припоминаю — Вогги отказывалась спать со мной пять лунных триад после того, как он прибыл в Насару.

Любовь.

Я никогда не позволял себе любить. Или, может быть, я никогда не встречал женщину, которую хотел бы полюбить.

Тоска сокрушает мое сердце. Мне нужно что-то. Или кто-то.

Алисса

Я бегу, и слезы ослепляют меня. Сад превращается в лабиринт, угрожающий задушить меня. Мое мокрое платье цепляется за тело, мои мышцы дрожат.

— Алисса.

Я останавливаюсь и оборачиваюсь.

— Арнау, — почти шепотом произношу я.

— Что случилось? — его взгляд скользит по моей груди, которая видно сквозь влажную ткань платья, и я замечаю в его взгляде похоть, одновременно пугающую и возбуждающую меня.

— Я… — я задыхаюсь, потом подаюсь вперед и цепляюсь за него. — Я хочу вернуться домой. Я не хочу здесь находиться. Я ненавижу это место и все тут.

Его тело прижимается к моему, и он мягко отталкивает меня, сжимая мои руки.

— Я знаю.

Слезы текут по моим щекам.

Арнау вытирает влагу с моего лица большим пальцем.

— Будь сильной. Когда мне исполнится двадцать пять, Ваан освободит меня. Я женюсь на тебе и возьму тебя в свое племя.

Я смотрю на него и погружаюсь в темную страсть, которая пылает в его взгляде. Он поднимает руку и ласкает пальцами мою щеку. Он гордый и заботливый. Такая честность. Такая нежность. Такое мужество и прямолинейность.

Мои руки тянутся к его лицу, но он отстраняется и убирает мою руку с его лица.

— Я не могу, Алиса. Иди.

— Что это значит?

— Просто иди.

— Я не хочу уходить.

Я хочу, чтобы его руки обхватили меня, защитили. Я хочу, чтобы его губы поцеловали меня и отогнали мой страх подальше.

Он наклоняется и целует мой лоб. Такое чувство, будто у меня распустились крылья за спиной. Этот жест сжигает память в моем сознании.

— Я люблю тебя, Страньера. Я полюбил тебя в тот момент, когда увидел в первый раз, — я вижу мучения на его лице.

— Поцелуй меня, Арнау.

— Я не могу. Иди, — он поворачивает меня и легонько толкает вперед. — Иди прямо за перголу (прим. деревянный навес из вьющихся растений для защиты прохода или террасы от солнца), а затем поверни налево. Женский дом недалеко отсюда.

Я двигаюсь вперед, но мое сердце остается с ним. Я думаю, что влюблена в Арнау. Так просто и сложно одновременно. Любовь прорастает, как жизнь весной. Она нежная, хрупкая. Она трепещет в моем животе.

Может быть, это мой способ справиться со страхами здесь. Может, это просто мираж. Может быть, это просто любовь, несмотря на…

Может, я хочу взбунтоваться. Может, я просто хочу почувствовать себя в безопасности. Возможно…

Я медленно тащусь к дому и замечаю Гоар, которая подбадривает меня и заключает в материнские объятия. Она отправляет меня переодеться, потом кормит и укладывает спать, как будто я маленький ребенок.

Через пару часов Вогги будит меня и тащит на кухню, чтобы я могла поужинать. Атмосфера вокруг стола будто наэлектризована. Алмаст стреляет в меня озорным взглядом, когда Кенди закатывает глаза.

— Твои платья прибыли, — говорит Гоар.

— Какие платья? — бормочу я.

— Наш хозяин купил тебе огромный сундук платьев, — говорит Вогги. — Ты будешь выглядеть как принцесса, — она крутится вокруг стола, напевая песню. Ее руки приземляются на мои плечи. — И я скоро выхожу замуж. Я буду свободной женщиной, — она целует меня в макушку. — Я переезжаю через один лунный цикл.

— Это замечательно, — говорю я. — Я желаю вам счастья.

Вогги хмурится.

— Пожелай мне мирной смерти.

— Что? — удивляюсь я.

Кухня взрывается смехом, и я вздрагиваю от этого резкого звука. Я смотрю через плечо и вижу, как входит женщина. Ее холодные голубые глаза скользят по мне, как будто я отвратительное насекомое. Она должно быть принадлежит к той же расе, что и Ваан.

— Дардана, садитесь, — говорит Гоар.

— Так ты Дардана, — говорю я. — Приятно познакомиться.

— Не говори со мной, чертова сука, или я тебя выпорю, — шипит Дардана. Она берет кусок хлеба и начинает есть. — И не смей смотреть на меня.

Я опускаю взгляд. За столом образуется тишина. Алмаст наклоняет голову ко мне, показывая что-то жестами, и выходит из кухни. Я хватаю кусок хлеба и иду за ней в свою спальню. Теперь я вижу сундук, который стоит в углу. Он черный с серебряными узорами.

Алмаст открывает его и достает из него халат. Ткань, похожая на тончайшую вуаль, переливается бледно-зеленым цветом.

— Как красиво, — вздыхает она.

— Возьми его, — говорю я, пожимая плечами. — Мне это не нужно. Я здесь всего лишь уборщица.

Алмаст качает головой.

— Это принадлежит тебе. Хозяин бы разозлился, если бы ты отдала это мне. Ты должна носить их.

— В самом деле? Итак, в этом я должна мыть и полировать пол?

Алмаст улыбается мне.

— Завтра мы празднуем старость Гоар. Ты можешь одеть одно из платьев для торжества.

Мы идем на короткую прогулку, затем расходимся по нашим спальням.

Я начинаю свою смену утром и, слава Богу, в зале не появляется тарантул. Я даже не вижу Ваана. Вогги зовет меня, когда моя спина начинает ныть, а руки сморщились от воды. Вместе мы возвращаемся в наш дом. У нас есть ванна, и Алмаст помогает мне с платьем, которое я выбрала. Оно с синим корсетом и драпированным подолом из тюля. Гоар очень красиво заплетает мои волосы, а затем Кенди берет мою руку. Она целует меня в щеку и вытаскивает из дома. Я вижу огонь, горящий в двадцати шагах от дома, четыре скамейки и четыре стола с едой и напитками. Около двадцати человек либо стоят и болтают, либо приносят больше еды с кухни.

Гоар приближается ко мне.

— Я желаю вам мирной смерти, — говорю я и чувствую, что только что совершила преступление.

— Я желаю тебе того же, дзиета, — говорит Гоар и обнимает меня.

— Мирной смерти, женщина, — грохочет Ваан позади меня, и я отпрыгиваю от Гоар.

Я оборачиваюсь и вижу, как Гоар целует небритую щеку Ваана. На нем белая рубашка, украшенная серебряной нитью, и черные узкие брюки, заправленные в сапоги до колен.

Наши взгляды встречаются, и я опускаю глаза.

— Алисса, — зовет Ваан.

Я поднимаю взгляд и вижу в его глазах клубящуюся тьму. Угроза и сила исходят от него. Он кивает мне, подзывая.

— Иди сюда, — говорит он.

Я шагаю вперед, и он тянется к карману брюк и достает жемчужное ожерелье.

— Ближе, — рычит он.

Я делаю еще один шаг, мое сердце грохочет, и он поворачивает меня, кладя ожерелье мне на шею. Моей коже холодно.

Его рука касается моей груди, и он прижимает меня к себе, так что моя спина упирается в его грудь. Я чувствую себя такой крошечной по сравнению с ним, как будто я птица, а он огромный медведь.

— Как красиво, как нимфира, — говорит Гоар, — не так ли?

— Да, — говорит Ваан и целует меня в макушку. — Для тебя тоже кое-что есть, Гоар.

— Книга стихов? — спрашивает она.

— Пять поэтических книг, — говорит Ваан. — И занавески для твоей спальни.

Гоар складывает руки, как будто молится и визжит, как девочка-подросток.

— И имбририский чай, — продолжает Ваан.

— Это очень дорого, — качает головой Гоар.

— Но тебе это нравится, женщина, — говорит Ваан.

Гоар кивает.

— Мне это действительно нравится, — она гладит его по руке. — Мне нужна ложка. Дорогая ложка, изготовленная из сребрис.

— Хорошо, — говорит Ваан.

Я ошеломлена. Они болтают как два друга.

Я с нетерпением жду продолжения, но тут мой взгляд встречается с Арнау, и боль сжимает мое сердце.

Ваан притягивает меня в свои объятия.

— Тебе что-нибудь нужно, Алисса?

— Нет, спасибо.

Нахмурившись, он ворчит.

— Это грубо, Алисса. Я вежливый, а ты груба.

Я поворачиваюсь лицом к нему.

— Но мне ничего не нужно.

— Должно быть что-то, что я могу тебе предложить.

— Оставь меня в покое, пожалуйста, — говорю я. — Мне это очень нужно в данный момент.

Его рука тянется к моей шее, и он крепко сжимает ее. Его голова опускается, и горячее дыхание прижимается к моему уху. Мои колени подгибаются, и у меня кружится голова.

— Не испытывай мое терпение, — говорит он угрожающим голосом.

Он целует мою щеку, когда его руки обхватывают меня еще сильнее, чем раньше. Я чувствую, как его дыхание касается моей головы, и он рычит, как довольный хищник.

— Ты хочешь больше мебели в свою спальню? — спрашивает он.

— Нет, спасибо.

Я отдергиваю себя. Я должна была сказать ему, что мне нужен стол или стул.

— Ты хочешь большую спальню? — допытывается он.

Я поворачиваюсь лицом к нему.

— В доме больше нет спален.

— В моем доме пятнадцать спален.

Мое сердце замирает.

— Это было бы несправедливо по отношению к другим.

Я вижу ярость в его глазах, а потом он прижимается к моим волосам.

— Я решаю здесь, что справедливо, а что нет.

— Мне нужны книги, — наконец выдыхаю я.

— Какие книги?

— Учебники по истории. И я хочу, чтобы кто-нибудь научил меня читать на вашем языке, — я поворачиваюсь в его объятия так, чтобы быть с ним лицом к лицу.

Один угол его губ приподнимается. Теперь я вижу бледный тонкий шрам, пересекающий верхнюю губу.

— Ясен может научить тебя, — говорит он. — Вы начнете со следующего лунного цикла.

Ваан выглядит довольным.

— Можете ли вы взять меня на прогулку вокруг Нассары на один день? — спрашиваю я.

— Я могу. Однажды я даже могу отвезти тебя в Алый Город.

Бог мой. Я наконец-то знаю, что делать. Я должна сделать его счастливым. Если он будет счастлив, у меня будет достаточно свободы, чтобы исследовать окрестности. Может быть, я даже смогу найти способ вернуться в свой дом на Земле. Я пришла сюда, так что должен быть обратный путь. Надежда омывает мое сердце, а затем страх заменяет его, когда мои глаза встречаются с Вааном. Я вижу голод и неумолимость в его взгляде. Я вижу в его глазах приближающийся ураган.

Он берет мое запястье и целует его внутреннюю сторону.

Я поднимаю другую руку и провожу пальцами вверх и вниз по его щеке, отмеченной шрамом. Огонь в его глазах чуть не поглощает меня. Он упирается лбом в мой лоб и вдыхает мой запах, а я вдыхаю его — апельсины, табак, мускус.

Музыка начинает играть, но я чувствую себя будто в стеклянном шаре.

— Пусть потанцует, — говорит Гоар. — Она молода. Она должна танцевать.

Ваан

Алмаст хватает иномирянку за руку и отрывает от меня. Я чувствую, будто потерял сердце. Больно. Так больно, что я хочу схватить ее и заключить в своих объятиях навсегда.

Но вместо этого я позволяю ей танцевать.

Она не знает танца, но может чувствовать музыку. Я смотрю на то, как она вертится вокруг костра с Алмаст и Вогги, и это мне напоминает водопад цветущей белой лилиасы.

Ко мне подходит Дардана.

— Ты хочешь, чтобы я развлекла тебя сегодня вечером?

— Нет, — говорю я.

Я собираюсь напиться сегодня вечером. Один.

Дардана фыркает.

— Почему бы тебе просто не трахнуть ее, чтобы удовлетворить свое любопытство? Зачем все это?

— Почему ты просто не уберешься с моих глаз? — рычу я.

Она склоняет голову и отступает.

Подождав, пока женщина отойдет, Гоар склоняется ко мне.

— Избавься от Дарданы.

— Скоро.

— От нее неприятности.

— Она полезна.

Гоар качает головой.

— Алисса вам полезнее.

— Ты всегда права, женщина. Потанцуй с Алиссой.

— Нет, я слишком стара.

Я целую ее пальцы и иду напиваться в свою винодельню.

Глава 6

Алисса

Звучащая музыка напоминает мне кельтскую, которую играла Лиза в моем любимом пабе. Мне сразу представляется темный лес, нимфы и мерцающий туман. Музыка дикая и чистая, а также грустная и красивая. Волшебная смесь. Я вижу, как Ваан уходит, и сразу чувствую облегчение. Мои глаза ищут Арнау. Я замечаю, что он стоит у угла дома, поэтому я отрываю руку от Алмаст и двигаюсь к нему. Мы стоим друг напротив друга.

— Потанцуй со мной, — говорю я, пытаясь успокоить свое сбившееся дыхание.

— Я не могу, Алиса.

— Почему?

— Только твой будущий муж может танцевать с тобой.

У меня расширяются глаза, но, на самом деле, я не видела, чтобы мужчины танцевали.

— Какой странный обычай.

— В моем племени мы свободны. Свободны как птицы в небе. Можем свободно танцевать, — в его взгляде пылает страсть.

Он выглядит так, будто гордится своим происхождением.

Я громко сглатываю.

— Может быть, однажды ты станцуешь со мной.

— Возможно.

Интересно, какие эмоции мучили его душу, когда он наблюдал за мной с Вааном.

— Иди за здание, а затем по гравийной дорожке, — говорит он, когда его лицо превращается в бесчувственную маску.

Я смотрю на него, и догадка возникает в моем сознании. Нет необходимости в словах.

Я киваю ему и срываюсь вперед. Адреналин бушует в моих венах, и я дрожу. Двигаясь вдоль боковой стены здания, я замечаю начало пути и набираю темп. Высокие деревья, похожие на туи, которые моя мама посадила в нашем саду, поднимаются передо мной, когда чьи-то руки обхватывают меня сзади.

Я вскрикиваю.

— Молчи, — говорит Арнау.

— Ты напугал меня, — я раздражаюсь, а затем его мужской запах кружит мне голову.

Желание и страх смешиваются в моей груди.

— Ну же, — говорит он, хватая меня за руку и таща за собой.

— Куда мы направляемся?

— На винодельню. Там никого нет.

Я сжимаю кусок своего платья и приподнимаю его, чтобы не наступить на подол и не упасть. Мы начинаем бежать. Чувство свободы пронзает меня, когда мы погружаемся в заросли виноградных листьев и движемся по вьющейся дорожке. Я вижу здание, расположенное на холме. Оно сделано из камня и увенчано соломенной крышей.

Арнау тянет меня за руку, и мы начинаем взбираться на холм, тяжело дыша. Волнение проходит через нас всякий раз, когда наши глаза встречаются. Я счастлива. Я чувствую бабочки в своем животе. Мы с ним как повстанцы, противостоящие всему миру. Мы — радость. Мы надежда. Мы нетерпеливы. Как будто мы ломаем нерушимое.

Мы останавливаемся перед двойной и богато украшенной дверью, и Арнау тянет меня к себе. Я делаю шаг к нему и вдыхаю — траву, ветер, дикую свободу. Я кладу руки ему на шею и притягиваю ближе. Я чувствую отчаянное сопротивление в его напряженных мышцах, в мучениях на его лице, а затем его губы оказываются на моих. Моя голова идет кругом. Лихорадка заполняет вены.

Не прерывая поцелуй, Арнау распахивает дверь в винодельню. Мы падаем внутрь — наш поцелуй никогда не закончится. Но Арнау как будто спотыкается обо что-то и падает, потянув меня за собой. Я смеюсь, приземлившись на его грудь. Он переворачивает меня так, что я оказываюсь на спине, а он сверху. Его губы прикасаются к моим. Меня охватывает жар от нашей страсти. Мы просто хотим целоваться — несмотря на всю несправедливость и все запретное. Прочь все пределы. Хотим целоваться так, будто мы вольны решать свою судьбу.

— Арнау, — громогласно рычит слева от нас Ваан.

Я застываю, а Арнау прыгает на ноги одним пружинистым движением.

— Ваан, — говорит Арнау, и его голос лишен эмоций.

Я встаю на ноги и смотрю на Ваана. Он похож на прирожденного убийцу в свете факелов. Что-то сковывает мое сердце и лишает меня кислорода.

— Не наказывайте ее, — говорит Арнау. — Она не знает правил.

— Но ты знаешь их очень хорошо, — говорит Ваан, и его голос холоден, как лед.

— Мы не сделали ничего плохого, сэр, — говорю я дрожащим голосом, но Ваан игнорирует меня.

— Я не трогал ее невинность, — говорит Арнау.

— Хорошо, что ты не забыл, что нельзя брать то, что тебе не принадлежит.

Ваан поворачивается ко мне и сжимает мою руку до боли.

Я начинаю плакать и дрожать от страха, от неуверенности, от боли, пока он тащит меня за пределы здания, а затем дальше по дорожке. Я тихо плачу и наступаю на край платья, падая на колени. Ваан останавливается, сжимает мою талию и бросает меня через плечо, и его яростный рык пробуждает самый первобытный страх внутри меня.

Ваан

Я должен ее отхлестать.

Я должен относиться к ней, как ко всем остальным.

Я должен склонить ее над столом и взять то, что принадлежит мне.

Но я не хочу видеть страх в ее прекрасных глазах.

Я несу ее в спальню и бросаю на кровать.

— Не трогай меня, пожалуйста, — всхлипывает она, когда приподнимается в кровати.

Гоар пробирается в комнату и стоит у кровати, как будто хочет укрыть Алиссу своим телом.

— Научи ее, — говорю я. — Научи ее побыстрее.

— Она не знает нашей культуры, — говорит Гоар. — Чего вы ожидали?

— Хватит, женщина, — я поднимаю палец на Гоар, она хмурится и делает несколько шагов назад.

Чувство стыда пронзает меня. Гоар — моя мудрость. Она была для меня матерью с тех пор, как я себя помню. Я не хочу быть с ней груб.

— Мне очень жаль, сэр, — всхлипывает Алисса. — Так жаль.

Я смотрю на ее губы, опухшие от его поцелуев, и ярость наполняет мои вены.

— Я убью того, кто осмелится прикоснуться к тебе, ты понимаешь?

Алисса качает головой, ее слезы как хрусталь блестят на раскрасневшихся щеках.

— Ты — моя собственность, — говорю я.

Глаза Алисы расширяются, как будто она видит свою смерть.

Я для нее чудовище.

Хорошо. Она будет уважать меня больше.

Я ее хозяин, а она моя рабыня.

Наши взгляды сталкиваются, и что-то дикое мерцает в ее глазах. Алисса сползает с кровати и идет ко мне, затем цепляется за мою грудь и плачет, смачивая мою рубашку слезами.

— Простите, пожалуйста, простите меня, — говорит она.

Ее тело дрожит, и ее руки сжимают мою грудь, как будто от этого зависит ее жизнь.

Она так чертовски умна. Я таю под ее прикосновением. Я ее раб, а она моя госпожа.

Она рыдает, прижимаясь ко мне, и я глажу ее по голове, пока она хватается за меня.

— Туше, дие Альта, — говорю я.

Ее глаза, в которых блестят слезы, поднимаются ко мне.

— Веди себя хорошо, Алисса, — говорю я.

— Хорошо, — говорит она.

Она слабо улыбается мне, и я не могу остановиться и не поцеловать ее в макушку.

— Я не буду наказывать тебя в этот раз, — говорю я, — но ты должна вести себя хорошо.

Она прижимается щекой к моей груди и вздыхает, как будто с облегчением.

Я хочу держать ее в своих объятиях вечно. Вместо этого я осторожно отталкиваю ее и выхожу из спальни.

Ну, завтра она точно возненавидит меня.

Алисса

Я валяюсь на кровати и оплакиваю судьбу Арнау. Ваан накажет его, я уверена.

Утром Вогги кивает мне в сторону двери.

— Поспеши.

Я встаю, натягиваю льняное платье и иду на кухню, но Вогги хватает меня за руку и тащит за пределы дома. Мы движемся к полигону и присоединяемся к другим людям, собирающимся там. Я вижу Арнау, полуголого, гордо стоящего у шеста с наручниками на запястьях.

Страх пронзает мои вены и сковывает мое сердце холодом.

— Что происходит? — спрашиваю я.

— Наш хозяин накажет его за то, что он делал вчера, — говорит Вогги.

Она обнимает меня руками сзади.

Я вижу, как Ваан приближается к Арнау с кнутом в руке. Я закрываю глаза и дрожу.

Тишина, а затем слышится удар кнута. Каждая молекула моего тела тихо кричит и беззвучно плачет. Это повторяется снова и снова. Я слышу, как стонет Арнау. Я считаю. Один удар. Пять ударов. Десять ударов. Все заканчивается.

Я возвращаюсь и сажусь на травянистую землю. Слезы текут из моих глаз. Я никогда в жизни не видела ничего более бесчеловечного, чем это.

— Почему он такой жестокий? — шепчу я сквозь слезы, когда Вогги садится напротив меня.

— Правила по охране рабынь, — отвечает Вогги. — Ни один мужчина не может прикасаться к женщине без разрешения нашего хозяина. Это защищает нас от насилия. Мы здесь в безопасности, в отличие от женщин в других поместьях. Наш хозяин — мудрый и добрый человек. Он заботится о своих людях. Он заботится о женщинах, живущих здесь, в отличие от других.

Мне кажется, что внутри меня что-то умерло. Я знаю, что больше никогда не посмотрю на Арнау. Отныне мы чужие друг другу. Нас разлучает пропасть. Мы отныне будем жить в двух разных мирах.

— Мы должны вернуться к работе, — говорит Вогги.

Мой разум проясняется, когда я поднимаюсь на ноги. Странно. Я должна быть в истерике, но это не так. Я чувствую, что внутри меня прорастает какая-то сила. Я сосредоточенна на своем выживании. Нужно изучить правила.

Мы идем в дом Ваана, и я продолжаю убирать зал. Когда моя смена заканчивается, Вогги отправляет меня в наш дом. Я выхожу из дома Ваана через заднюю дверь и сталкиваюсь с ним, вздрогнув и чуть не упав.

— Будь осторожна, — говорит он.

Я киваю, хотя хочу ударить его ножом.

— Я тебя провожу, — говорит он.

Я киваю. Я работаю как машина, и у меня нет энергии, чтобы говорить или бежать от него, или делать что-то другое, кроме ходьбы.

Поэтому мы начинаем идти.

— Мне пришлось унизить моего друга из-за тебя, Алисса.

— Мне очень жаль.

— Я должен быть строгим, иначе у моих людей не будет хорошей жизни здесь. Ты понимаешь?

Мне на это наплевать, Ваан.

— Я должен быть тем, кто я есть, Алисса. Я должен делать плохие вещи, чтобы спасти жизнь. Жизнь важна.

Сначала я ошеломлена его искренностью. Он пытается объясниться со своим рабом. Я копаюсь внутри себя, чтобы освободить весь свой гнев, но на удивление, не могу. Слова Вогги всплывают в моей голове, и семя уважения к Ваану прорастает внутри. Это не заставляет меня ненавидеть его меньше, но позволяет видеть в нем человека.

Я ненавижу Зарию. Я вообще не понимаю эту планету, но начинаю видеть в Ваане хорошего человека, который пытается сделать все возможное в этих сложных условиях. Это создает торнадо внутри меня. То опустошает, то создает что-то новое.

— Я знаю, — говорю я.

Я ненавижу его и уважаю. И еще есть кое-что, чего я не могу понять.

— Твои книги в твоей спальне, — говорит он.

— Спасибо, это очень мило с твоей стороны, Ваан, — я застываю с открытым ртом. Я обратилась к нему так, как не должна была. Мой взгляд встречается с его. — Мне очень жаль. Это просто… нервы.

Он кладет руку мне на затылок.

— С завтрашнего дня у тебя будут новые обязанности.

Думаю, ему совсем не нравится моя уборка.

— Вогги все тебе объяснит, — продолжает Ваан. — И надень платья, которые я купил для тебя.

— Они не очень практичны, — черт, я должна научиться держать язык за зубами. — Я…

— Носи их и будь добра ко мне, — в его голосе есть намек на гнев.

Я опускаю голову и двигаюсь назад, но Ваан все еще сжимает мою шею сзади. Этим он мешает мне сбежать от него.

Я знала, что он потребует от меня большего. Он купил меня для этой единственной цели.

Я буду с ним хорошо обращаться. С завтрашнего дня. Но сегодня я хочу побыть одна.

Остановившись перед дверью, я говорю:

— Увидимся завтра.

— Увидимся завтра, Ваан, — поправляет он и усмехается надо мной.

— Мне не разрешается обращаться к вам по имени.

— Я разрешаю тебе это, — он гладит меня по щеке костяшками пальцев. — Я позволяю тебе делать и другие вещи.

— Как, например, что?

Он берет мое запястье и кладет мою ладонь на щеку. Мои пальцы дрожат. Ваан склоняется ко мне и упирается лбом в мой. Я не хочу его целовать, правда? Он убил мою теплоту и сочувствие к нему, ударив Арнау, не так ли?

Я скольжу лбом по его щеке, и Ваан целует мой висок, его губы так горячи на моей коже, что почти обжигают.

— Я нетерпеливый человек, Алисса.

Эти слова отдают холодом для меня. Я кладу руку ему на шею, встаю на цыпочки и целую уголок его рта. Это просто легкий поцелуй, но он тихо стонет, как будто ему безумно приятно.

— Хорошо, — говорит он.

Его глаза наполняются чем-то легким и интригующим, делая его моложе.

— Увидимся завтра, Ваан.

— Увидимся завтра, дие Альта, — он гладит мои волосы, разворачивает меня и шлепает по заднице, подталкивая в узкую дверь.

Ваан

Я иду к своему дому, а мой разум окутан странным туманом. Это то, как чувствуется любовь — туманная, странная, но безумно приятная?

Я не могу перестать думать о ее пухлых губах, красивой груди и круглой попке.

Не могу дождаться, чтобы загнать свой член в ее тугую девственную киску.

И я не могу перестать думать о ненависти в ее глазах каждый раз, когда мой взгляд встречается с ее.

Я прохожу мимо дома, занятого моими солдатами, и что-то сжимается у меня в груди. Арнау — мой друг. Мой брат. Теперь он лежит на кровати с раненой моим хлыстом спиной. Я закон в Нассаре. Я владелец дома. Я должен быть строгим. Но я ощущаю недачу. Я унизил своего брата, потому что купил красивую женщину. Эта красивая женщина разрушила нашу дружбу. Нет, я уничтожил его. Мое происхождение разрушило его.

Я не виню мальчика. Я бы выдержал пятьдесят ударов хлыста всего за один поцелуй ее губ. Я бы убил ради нее.

Я найду Арнау хорошую жену. Он заслуживает счастья с хорошей женщиной рядом с ним.

Вогги проходит мимо меня в противоположную сторону, опуская голову.

Я дал им покой и безопасность, но они видят во мне монстра. Иногда я хочу сжечь Нассару, отправиться в горы и быть свободным.

Но я не могу этого сделать. Моим рабам нужно убежище, а моим сотрудникам нужны деньги, чтобы прокормить свои семьи. Континент беспощаден к бедным и слабым. Суровые погодные условия убивают в мгновение ока. Пустыня враждебна, горы опасны и неизведанны. Усадьбы и города предлагают жизнь.

Я захожу в дом, оставляя пятна грязи на полу зала. Руки моей драгоценной рабыни полировали этот пол весь день. Остановившись, я снимаю сапоги и бросаю их в фонтан, а затем кладу их у бассейна, чтобы высохли. Это сработает.

Я иду в свой кабинет и опускаюсь в кресло, чтобы написать приказы для Дарданы и Арнау. Скоро у меня будет деловая встреча.

Тонкая фигура пробирается в кабинет.

— Ясен, — говорю я. — Не прокрадывайся, как призрак.

Ясен усмехается и кашляет, и мое сердце замирает. Он такой старый. Он скоро умрет. Я смотрю, как Ясен садиться на диван у арочного прохода, ведущего на балкон. Его сухое тело трясется, когда он запахивает свою коричневую мантию вокруг груди.

— Ты хотел меня видеть, сынок? — спрашивает он.

— Да, но я бы сам пришел в твою пещеру.

— Мне нужна была прогулка и свежий воздух.

Я поднимаюсь на ноги и двигаюсь к боковому столу. Мягкий ветерок шелестит кремовые занавески, и Ясен уходит в себя. Я наливаю ему бокал вина и бросаю одеяло на спину. Он пьет вино, причмокивая губами.

— Я могу приказать врачу осмотреть тебя, — говорю я.

— Не смей этого делать, — он кивает, его рука дрожит, и Ясен проливает вино на пол. — Эти идиоты дорогие. Не говоря уже о том, что к тому времени, как один из них прибудет в Нассару, я уже давно уйду в другое измерение.

Я сжимаю челюсть. Старый грубый упрямый мерзавец, который всегда все знает лучше.

— Моя малышка навестит тебя завтра, — говорю я.

— Я слышал.

— Научи ее говорить на нашем языке.

— Я сделаю, — его бледно-золотые глаза фокусируются на моих, когда он гладит свою длинную белую бороду. Он кивает несколько раз. — Дом нуждается в детях, которые будут бегать по его коридорам.

— Я слишком стар.

Он качает головой и машет на меня рукой. Я сажусь на диван рядом с Ясеном, и он гладит меня по плечу.

— Я хочу видеть детей, бегающих в Нассаре, — говорит он, его голос становится мощным, каким не был очень давно. — Прежде чем я уйду.

Я поправляю одеяло вокруг него, когда боль сжимает мое сердце, и мы погружаемся в наши собственные мысли.

Глава 7

Алисса

Проснувшись, первым делом я иду на кухню, чтобы разжечь огонь в камине и вскипятить воду. Через пару минут заходит Кенди, потирая глаза и улыбаясь мне.

— Ты первая проснулась сегодня, — говорит она.

— Я начинаю учиться.

Тонкие руки обвиваются сзади, и Алмаст целует меня в щеку.

— Иди, прими ванну и надень платье.

— Но ведь мы сегодня ничего не празднуем, не так ли? — спрашиваю я.

— С сегодняшнего дня ты будешь приносить еду прямо в спальню хозяина, — говорит Кенди. — И ты будешь учиться.

Мой желудок сжимается.

— А что насчёт моей работы по дому?

— Хозяин привёз девушку с виноградников, — говорит Алмаст. — Она будет заниматься твоими обязанностями.

В этот момент Гоар заходит на кухню.

— Иди, прими ванну, Алисса.

Я хочу спросить её об Арнау, но она хмурится и яростно машет рукой, поэтому я спешу в свою спальню и готовлю ванну. Гоар помогает мне и выбирает платье.

— Оно очень неприличное, — восклицаю я, рассмотрев платье, которое она нашла для меня, с глубоким вырезом и разрезом снизу до бедра.

— Ваан купил их для тебя, поэтому ты должна носить их, — говорит Гоар тоном не терпящим возражений и помогает мне надеть его.

Бледно-зеленая ткань идеально подходит к моему тону кожи. На правом бедре белая роза, и изумрудные камни украшают бретельки на шее.

— Иди, — говорит Гоар.

Вогги хватает мою руку и тянет меня за собой.

— Как там Арнау? — всё-таки отваживаюсь спросить я.

Она смотрит мимо меня и быстро шепчет:

— Не спрашивай о нём. Никогда.

Я киваю, когда она сжимает мою руку.

— Это для твоего же блага, — добавляет она.

— Я знаю.

Мы спешим на кухню Ваана. Вогги берёт две тарелки с едой и ставит их на серебряный поднос. Она добавляет две кружки, заполненные ароматным горячим травяным чаем, и два стакана с розовой жидкостью и отдаёт мне поднос.

— Куда? — спрашиваю я раздражённо.

— Через холл, заходишь в бордовую дверь, а потом по коридору. Тебе нужна дверь с золотым рисунком.

Я прижимаю поднос к себе и выхожу из кухни. Мои ноги ватные, а сердце стучит в груди так, что я почти не замечаю, как холод от пола под ногами проникает в мои голые ступни.

Мне требуется около пяти минут, чтобы добраться до двери, украшенной золотым животным, похожим на гепарда.

Я замираю, когда дверь предательски скрипит, и моё сердце перестаёт биться.

— Входи, — спокойно говорит Ваан.

Я замечаю капельки влаги на его голой волосатой груди. На нём пара черных атласных пижамных брюк.

— Я сказал, входи, — нетерпеливо говорит он. — Я проголодался.

Когда он берёт поднос из моих рук, я сжимаю пальцы в кулаки и оглядываюсь. Мой взгляд бродит по интерьеру. Я ожидала увидеть королевскую спальню, но эта комната другая. Грубая простота каменных стен идеально подходит для восточной мебели. Огромная кровать стоит на какой-то платформе с четырьмя ступенями. Белые тюлевые занавески шелестят в арочных окнах, создавая впечатление призрачного замка. Четыре толстые свечи горят на столике, источая мускусный аромат с оттенками вишни и ревеня.

Ваан кладёт поднос на кровать, подходит ко мне и берёт меня за руку.

— Поешь со мной, — просит он.

Я делаю глубокий вдох, а затем заползаю на его кровать и сажусь по-турецки. Он устраивается напротив меня с вытянутыми ногами и упершись на локоть.

— Ешь, Алисса.

Я медлю, потому что чувствую себя маленькой мышкой, которую держат в клетке со львом. Мой желудок сжимается, но тёмный взгляд Ваана побуждает меня повиноваться ему, поэтому я тянусь к фрукту, похожему на яблоко, и кусаю его. Он немного кисловатый на вкус.

— Ясен начнёт заниматься с тобой с сегодняшнего дня, — говорит Ваан.

— Спасибо.

— Тебе нужно что-нибудь ещё?

— Мне нужно несколько пар брюк.

— Брюки?

Я киваю.

Они понадобятся, если я найду способ выбраться отсюда.

— Я закажу их для тебя, — говорит он. Он кусает кусок хлеба и запивает его чаем. — Пей.

Я держу кружку и пью свой чай.

— Ты счастлива, Алисса?

— Нет, — это просто вырывается из меня, и я зажмуриваюсь.

Инстинкта самосохранения у меня, очевидно, нет.

— Почему нет? — глаза Ваана мерцают гневом. — Я хорошо к тебе отношусь.

Я нервно сглатываю, пытаясь придумать хороший ответ.

— Я… Я до сих пор не понимаю многих вещей. Я была студентом…

Он выпрямляется и садится, согнув колено.

— Ты получила образование? — он подается вперёд, упираясь локтем в колено.

— Я только начала свой первый год в юридической школе.

— Юридическая школа? — он забирает кружку из моей руки. — Пойдем со мной.

Ваан спрыгивает с кровати и тянет меня за собой. Мы вместе идём к красному занавесу, закрывающему одну из ниш, за которым я вижу двойную дверь. Ваан открывает её, и холодный ветер обдувает моё лицо. Мы погружаемся в темноту, благоухающую пылью и сыростью, и только тонкие полосы света, просачивающиеся через крошечные отверстия в стене, отмечают наш путь.

Ваан открывает ещё одну дверь, и мы поднимаемся по винтовой металлической лестнице и заходим в комнату, полную свитков и книг в кожаном переплёте, которые лежат на полках высоких книжных шкафов и разбросаны по каменному полу. В комнате за столом сидит старик.

— Ясен, — с волнением говорит Ваан. — Я привёл тебе ученика.

Ясен поднимает на меня блеклые добрые глаза.

— Очень маленький ученик.

— Но очень умный, — усмехается Ваан. — Она была адвокатом. Научи её, чтобы она могла взять на себя две трети твоих обязанностей.

Ясен кивает и машет мне рукой.

— Подойди сюда, — он подносит бокал к губам и делает глоток.

Ваан подталкивает меня, шлепая по заднице, и я устремляюсь вперёд.

— Учись, Алисса.

Я оборачиваюсь через плечо и вижу, как перед уходом Ваан одаривает на меня странным взглядом, как будто хочет причинить мне боль или съесть.

Вздохнув и повернувшись обратно к старику, я осторожно опускаюсь в кресло рядом, и чувство покоя и безопасности обволакивает меня. Он напоминает мне моего дедушку, который умер несколько лет назад.

— Сначала мы изучим алфавит, — говорит он.

— Могу я спросить вас кое о чём?

— Спроси, дие Альта.

— Как я могу выбраться с этой планеты?

Он гладит меня по голове.

— Ты не можешь.

— Но…

— Я пытался, но не смог, — он улыбается мне, и что-то мальчишеское мелькает в его глазах.

— Вы тоже Странник?

— Нет, но моя бабушка была Странницей и рассказывала мне истории. Мне было любопытно, поэтому я пошёл в горы, где, как говорят, есть ворота, но нашёл только охотников.

Моё сердце затрепетало.

— Научите меня своему языку, своим обычаям и географии.

Я, чёрт возьми, прочитаю все эти книги. Я найду кого-нибудь вроде меня, кто поможет мне. Однажды я отправлюсь в горы и выберусь из этого ада.

Ясен кладёт лист бумаги на стол, протягивает мне ручку и бутылку чернил, и мы начинаем урок.

После обеда Вогги приносит для нас еду. Ясен идёт вздремнуть на диван у окна, а я исследую библиотеку. От пыли у меня постоянно чешется нос, но знания в книгах дают мне силу и надежду. Скоро эти знания станут моими, и я вернусь к жизни и свободе.

Ваан

Она ещё не вернулась из библиотеки, так что я решаю пойти и проведать её. Алисса должна учиться, но я не хочу, чтобы она заболела от истощения. Я захожу в библиотеку и вижу свою птичку, покрытую чернилами и пылью, спящую на полу. Свитки и книги свалены вокруг неё, как будто она принцесса в цитадели.

Я слышу храп Ясена с дальнего конца библиотеки и иду проведать его. Запах алкоголя кружится вокруг. Я накидываю на старика ещё одно одеяло и поправляю подушку под головой. Вогги придётся готовить травы для его завтрашнего похмелья.

Затем я наклоняюсь над Алисой и подхватываю её на руки. Она ничего не весит. Её глаза трепещут, она вздыхает и шевелится, когда её взгляд встречается с моим.

— Я уложу тебя спать, — говорю я.

Я хочу затащить её в свою постель, но знаю, что она возненавидит меня ещё больше.

Алисса делает меня мягким человеком.

Это моё право взять её, но я хочу видеть в её глазах любовь, а не ненависть.

Я выношу девушку из дома, и она дрожит от ночной прохлады, поэтому я ещё крепче прижимаю её к себе. Её тело хрупкое, миниатюрное и мягкое на ощупь. Она пахнет жасмином, ветром, чернилами и её собственным запахом. Женщины Зарии так не пахнут.

Её киска, несомненно, пахнет ещё вкуснее. Она должна быть божественной на вкус. Представляю, как мой язык проникает в неё и лижет. При этой мысли мой член твердеет.

Я вхожу в дом, и Гоар приветствует меня в коридоре. Ее глаза скользят по рукам Алиссы, испачканным чернилами.

— И как мне удалить все эти чернила? — бормочет она и качает головой.

— Я не знаю, женщина. Это твоя работа, не моя.

Я шагаю в спальню Алиссы, кладу её на кровать, целую в лоб и выхожу наружу. Прохладный воздух, благоухающий ванилью и розами, окутывает меня, и в моей голове вспыхивают фантазии. Я ставлю Алиссу на четвереньки и трахаю её девственную киску, а потом и ее попку. Она скулит, а потом стонет от экстаза.

Мой член такой твердый, что я отчаянно хочу вернуться к Алиссе и взять её сонной, но не делаю этого.

Не помня как, я вхожу в свою спальню, стягиваю рубашку через голову и бросаю её на пол, затем опускаю брюки и хватаю свой пульсирующий член, зажимая его у основания.

— Я могу помочь, — говорит Дардана.

Я поднимаю глаза и вижу, что она сидит на моей кровати.

— Бьюсь об заклад, что можешь, — я смотрю, как женщина выползает из кровати и идет ко мне.

Она становится передо мной на колени и кокетливо улыбается.

Я стягиваю её волосы на затылке и удерживаю на месте, пока она нетерпеливо открывает рот и скрещивает запястья за спиной.

— Убирайся, — говорю я. — Если ты ещё раз войдешь в мою спальню без моего разрешения, я подам тебя на ужин в горы Хиенасас.

Дардана смотрит на меня так, как будто я только что воткнул кинжал в её сердце, и быстро убегает.

Дверь в спальню захлопывается. Я поглаживаю свой член вверх и вниз, думая о моей драгоценной маленькой жемчужине.

Ее имя скатывается с моего языка, когда я яростно кончаю.

Скоро у меня будет рот Алиссы, обернутый вокруг моего члена.

Скоро.

Алисса

Сегодня утром я снова доставляю завтрак в спальню Ваана, мы едим, а потом я иду в библиотеку. Ясен учит меня числам, потом я изучаю географические карты. В этом мире есть континенты, которые напоминают Европу и Азию. Эта находка интригует и пугает меня, разжигая желание узнавать больше и учиться быстрее. Сумасшедшая теория прорастает в моей голове. Что, если это другое измерение, что, если это одна из множественных Вселенных. Несколько земель, но каждая из них в своей стадии развития. Теоретически, вы можете путешествовать между Вселенными.

Меня трясёт.

Мне страшно.

Я полна решимости всё выяснить.

Позже Ясен показывает мне бухгалтерскую книгу, и я изучаю налоги. Я даже нахожу ошибку в его расчётах и сначала стесняюсь сказать об этом, но, в конце концов, признаюсь. Он так взволнован моим открытием, что наливает нам два бокала вина. Он чмокает губами и похлопывает меня по плечу.

— Теперь, это твоя ответственность, — говорит он.

— Но…

— Ты идеальный бухгалтер.

Старик исчезает за книжным шкафом, и вскоре я слышу его храп.

Вечером приходит Ваан и провожает меня до дома.

— Ясен очень умён, — начинаю я.

— И очень стар. Он, наконец, должен уйти в отставку.

И, видимо, он только что это сделал. Ясен интересуется только вином и чтением поэтических книг.

Я делаю глубокий вдох.

— Почему вы не хотите нанять кого-то другого? — Ясен думает, что я должна знать всё, но правда в том, что это не так. Ваану нужен профессионал.

— Я это уже сделал, — он обнимает меня одной рукой, сильно прижимая к себе, и его рот касается моей макушки.

— Я просмотрю все бухгалтерские книги, — говорю я, когда мой голос снова начинает слушаться меня.

— Хорошо.

— Я узнала кое-что о налогах, когда училась в средней школе. Может быть, вы считаете их аналогичным образом.

— Хорошо.

У меня такое впечатление, что он вообще меня не слушает.

Я вхожу в дом, и Ваан следует за мной в мою спальню. Моя спина упирается в его грудь, а руки обвивают талию. Я чувствую его горячий рот на своей шее.

Я визжу, когда он продвигает меня вперед, и мы наклоняемся над столом. Его бедра упираются в мою задницу, и я чувствую его массивную эрекцию.

Он горячо шепчет мне в ухо.

— Алисса, мой маленький цветок…

Я чувствую, как рука Ваана собирает подол моего платья и массирует мою голую задницу.

Мое сердце подскакивает к горлу. Алмаст сказала, что он спросит, хочу я его или нет. Не думаю, что он это сделает. И я не думаю, что смогу отказаться.

— Ваан, — зовет Гоар резким голосом позади нас.

Он выпрямляется и рычит.

— Не сейчас.

Я выскальзываю из его объятий и оправляю платье вниз. Мое тело дрожит, а сердце колотится в груди как сумасшедшее.

— Ты собираешься нарушить свои собственные правила? — Гоар воинственно кладёт руки на бёдра.

Ваан поднимает на неё палец, качает головой и машет руками в защитном жесте.

— Ты всегда права, женщина.

Когда он отступает, исчезая за дверью, я падаю в её объятия и рыдаю.

— Почему ты плачешь? — Гоар сжимает мои руки и мягко отталкивает меня.

— Он… — задыхаюсь я. — он…

Гоар гладит меня по голове.

— Ложись в постель. Завтра ты будешь улыбаться, вот увидишь.

— Он…

— Он хорошо к тебе относится.

— Я…

— Ложись спать, дие Альта.

Я киваю ей, хотя хочу убежать из дома и исчезнуть.

Готовясь ко сну, я ныряю под одеяло.

Я его шлюха и должна смириться с этим.

Глава 8

Ваан

Она не несёт мне завтрак. Я жду её ещё какое-то время, но в коридоре никто не появляется. Может, она снова заболела? Неприятное ощущение зарождается у меня в груди. Я натягиваю рубашку и спешу к ней в комнату. Когда я иду по саду, отголоски музыки и смеха доносятся до моих ушей. Я набираю темп, проходя мимо моей любимой перголы, и мой взгляд натыкается в Алиссу и Алмаст, кружащихся вокруг огня. Вогги играет на гитаре. Алисса кружится, приподняв платье. Она расправляет руки, поворачивая лицо к небу, и выглядит так, будто мысленно находится сейчас где-то в другом месте. Я делаю шаг навстречу ей, но она замечает меня и отскакивает.

Я хватаю её за руки, чтобы удержать.

— Почему ты не принесла мне завтрак?

Её глаза расширяются, а рот приоткрывается.

— Они сказали… ты говорил… в один прекрасный день… каждый лунный цикл, мы вольны делать всё, что захотим.

Теперь я вспомнил. Да, это моё правило.

Облегчение омывает меня, когда я хватаю её за талию и притягиваю к себе. Мы кружимся, и её руки сжимают мою шею.

— Ты собираешься танцевать со мной? — задыхается она, трепеща ресницами.

— Да, я буду танцевать с тобой, — эйфория переполняет мой разум. Я кружусь с моим маленьким цветочком в руках, затем останавливаюсь и позволяю ей соскользнуть вниз. — Ты собираешься переехать в мой дом. В мою спальню. Сейчас, — мне нужно, чтобы она была как можно ближе — подо мной каждую ночь.

Я сойду с ума без неё. Мне нужно, чтобы её бедра обвились вокруг моей талии. Мне нужно, чтобы её губы шептали моё имя.

Девушка отстраняется от меня, и её лицо бледнеет.

— Нет, — в её голосе слышится бунт.

Она говорит не с отвращением или ненавистью, а со страстным бунтом.

Гнев кипит внутри меня.

— Это приказ, Алисса.

— Нет, — она прижимает кулаки к груди и свирепо смотрит на меня.

— Ты бросаешь мне вызов?

Вокруг становится тихо, и всё смотрят на нас.

— Я не собираюсь в конечном итоге оказаться в вашей гребаной спальне и быть вашей чёртовой подстилкой! — шипит она.

Я надвигаюсь на неё и хватаю за запястье.

— Достаточно.

Я позволил ей иметь слишком много свободы. Она должна подчиняться и проявлять ко мне уважение перед моими людьми.

Алисса

Одной рукой он сжимает моё запястье, а другой снимает ремень со штанов. Меня душит паника.

Ваан затащил меня в дом, а потом в мою спальню. Я дергаю запястье в отчаянной попытке освободиться, но он ухватился так крепко, как будто рука обездвижена в бетонном блоке. Он садится на мою кровать и тянет меня к себе. Его рука сжимает мой затылок, и он наклоняет меня через колени так, что я оказываюсь лицом к полу. Я чувствую, как рука Ваана собирает моё платье, а затем он шлепает меня по заднице ремнём. Я взВоггиваю и извиваюсь, но он обездвиживает меня ногой и рукой. Ещё удар. Моя задница горит, словно в огне. Я истерически плачу. Ещё удар.

— Пожалуйста, — умоляю я.

Хлоп.

— Да пошел ты! — кричу я.

Хлоп.

— Я убью тебя нахрен! — кричу я.

Хлоп.

Я плачу.

Моя задница как в огне.

Но вместо следующего удара, Ваан массирует мою попу своей ладонью. Я чувствую его эрекцию своим животом.

Я хочу убить его. Я хочу на него наорать.

Я хочу, чтобы он… целовал и ласкал меня.

— Ты будешь повиноваться мне, — говорит он.

— Хорошо, я обещаю.

Хлоп.

— Обещаю, — всхлипываю я.

Ремень падает на пол, стуча пряжкой, когда Ваан сжимает мою талию, поднимается на ноги и бросает меня на плечо. Потом он несёт меня к себе в комнату. Я не двигаюсь, чтобы больше не выводить его из себя. Он входит в спальню и позволяет мне сползти на пол. Я покачиваюсь, когда его губы касаются моих. Мои колени подгибаются, тепло разливается в животе, и я дергаюсь назад, но Ваан ещё крепче сжимает меня в своих объятиях и глубже целует. Моя голова идёт кругом. Его щетина на лице царапает мою щеку, а его зубы прикусывают мою нижнюю губу. Его язык словно трахает мой рот.

Я толкаю его руками в грудь. Когда поцелуй прерывается, я поднимаю руку, даю ему пощёчину и застываю.

Чёрт, я просто ударила его по щеке, и теперь он убьёт меня.

Глаза Ваана темнеют, и я задерживаю дыхание. Кажется, будто я столкнулась с демоном. Он наклоняется ко мне и рвёт переднюю часть платья, которое с шорохом сползает на пол. Теперь я голая, окаменевшая и в его власти.

Он возбужден.

Ваан мнёт ладонями мою грудь, а затем чертит круги на моих сосках большими пальцами. Я дрожу, и мои соски твердеют. Он опускает голову и втягивает мой сосок в рот. Мои ладони сжимаются в кулаки, но по спине бежит предательское покалывание. Он хватает меня за талию и бросает на кровать. Мне удается лишь вздохнуть, пока его массивное тело наваливается на моё. Его губы принадлежат мне. Такой жадный. Такой собственник. Горячий, как огонь.

Я извиваюсь, а потом таю.

Моя киска пульсирует, и чувствую, как мокро между бедер.

Мой разум восстает, кричит, что нужно убить ублюдка, но тело жаждет, повинуется и горит от его прикосновений.

Мои руки освобождаются от его захвата и приземляются на голову Ваана, желая попробовать на ощупь мягкость его густых волос и ощутить силу его мышц.

Я провожу руками по его спине и собираю его рубашку. Он скидывает её и снова припадает к моим губам, рыча в ответ. Я поглаживаю его мускулистую спину вверх и вниз. Он сотворен как греческий Бог. Кончики моих пальцев обнаруживают шрамы — тонкие, толстые, овальные и прямые — по крайней мере, шесть из них.

Мне нужен этот человек. Я хочу его силы и господства. Я хочу попробовать физическую любовь. Я хочу, чтобы Ваан показал мне, что такое быть с мужчиной, и унёс меня в забвение.

Ваан оборачивает мои ноги вокруг своей талии, и я чувствую, как он расстегивает брюки. Он держит свой толстый жёсткий член и направляет его в меня. Его бёдра двигаются напротив моих, и он входит в меня одним быстрым толчком.

Я кричу.

Он слишком большой, чтобы поместиться.

Моя киска как будто разрывается на части.

Ваан

Я прижимаю Алиссу своим весом, чтобы она не сбежала от меня. Мой разум настолько горячий и мутный, что я едва контролирую себя.

Ее влагалище настолько тугое, что это почти больно. У меня никогда не было такой женщины. Это правда, что говорят об иноземках. Они крошечные и доставляют мужчине максимальное удовольствие.

Да, эта дикая Странница подарит мне в жизни много удовольствия. Я обязательно накажу её, буду доминировать над ней и разрушу.

Я не хочу ничего в жизни больше, чем быть внутри неё. Я хочу, чтобы боль отражалась на её лице, а тело выгибалось подо мной, хочу слышать её отчаянные вздохи.

Я чувствую, как её пальцы цепляются в мою шею, а ногти рвут кожу.

Это такое приятное чувство.

Я все не останавливаюсь. Мне нужно больше. Я хочу дать ей боль, а затем подарить экстаз.

Я нежно целую Алиссу, а потом вонзаюсь глубже.

Всё внутри меня тёмное и горячее, первобытное и беспощадное. Я ускоряюсь, и её тело замирает под моим, а хныканье подводит меня до края.

Я скольжу рукой между нашими потными телами и ищу её клитор. Я поглаживаю её опухший комочек пальцем, пока её мышцы не напрягаются, и она не кричит от удовлетворения. Её киска сжимается вокруг моего члена, и я продолжаю двигаться. Мои яйца напрягаются, огонь охватывает меня до самых пальцев ног, и я кончаю и стону от удовольствия. Затем темнота наполняет мой разум.

Алисса

Тело Ваана дрожит над моим, а тяжёлое дыхание касается щеки. Его губы находят мои, и мы целуемся, как будто были любовниками целую вечность. Он выходит из меня и перекатывает на бок так, что моя спина упирается в его грудь. Я не могу пошевелиться. Моё тело — сплошная боль. Вся моя задница пульсирует, как будто её резали ножом.