Иномирянка

Ваан целует моё плечо, и по коже распространяется покалывание. Я дрожу в ожидании, несмотря на боль в моей киске.

— Ты истекаешь кровью, — говорит он с удовлетворением в голосе.

Да, я чувствую себя липкой между бедер.

— А чего вы ожидали?

Он хватает мой подбородок и кусает мочку уха, рыча.

— Моя.

Его рот накрывает мой, и я снова дрожу, чувствуя, как теплота наполняет меня. Я не знаю, ненавижу я его или люблю, или это что-то другое. Всё туманно, безумно, первобытно. Я жажду его прикосновений и поцелуев.

Через пару минут Ваан поднимается и подхватывает меня на руки, вынося из спальни, словно мы молодожёны. Мы движемся по узкому коридору, потом спускаемся по лестнице, и я слышу эхо шагов Ваана. Но мы не останавливаемся, а идём через арочный проход в другую комнату, которая представляет собой ванную комнату с прямоугольным бассейном. Он около двадцати шагов в ширину и пятьдесят шагов в длину. Из зеленоватой воды поднимается пар. Стены украшены разноцветной мозаикой, а мраморные колонны придают интерьеру атмосферу старинной элегантности. Факелы горят в углах, и их отблески смешиваются с тихим журчанием воды, напоминая мне о Древней Греции, Римской империи и сказках.

Ваан садится на край бассейна и плюхается в воду. Тепло окутывает меня, почти обжигая кожу. Ваан устраивается на ступеньке под поверхностью воды и держит меня на коленях. Моя девственная кровь на мгновение окрашивает воду в тонкие полосы вокруг нас. Мужчина целует меня, и его язык гладит мои губы, а горячее дыхание сливается с моим.

Я чувствую, как его рука нежно гладит мою грудь, усиливая давления, когда пальцы находят сосок. Его жесткий член пульсирует напротив нижней части моей спины.

— Минералы в воде помогут тебе исцелиться, — говорит он.

Да, запах, поднимающийся с поверхности воды, производит впечатление горячего источника.

Я закатываю глаза.

— Хорошо, только… должно быть, до меня в этом бассейне было, по крайней мере, сто бедных маленьких девственниц.

Я замираю. Я устала, но это не должно лишить меня разума. Сарказм не допускается, когда вы являетесь чьей-то собственностью.

— Не думай об этом, — говорит Ваан, его голос холоден как айсберг.

Ваан

Она не имеет права спрашивать меня о моём прошлом.

Она не имеет права ревновать.

Но мне хочется стереть своё прошлое, чтобы доказать Алиссе, что теперь я только для неё. Чтобы я мог сказать ей, что я всегда был только для неё. У меня были шлюхи, благородные женщины и другие. Хотя девственниц не было. Я не разрушаю женщин, как другие мужчины моей расы. Мой отец тоже. Он купил мою мать, трахнул её и женился на ней в ту же ночь, хотя так и не освободил. Хотя у неё было больше свободы, чем у любой другой свободной женщины.

Я не хочу, чтобы Алисса ревновала.

С другой стороны, я хочу. Это будет значить, что она перестала ненавидеть меня.

Я опускаю ноги на дно бассейна и выпрямляюсь, затем опускаю тело так, чтобы вода доходила Алиссе до шеи. Она запрокидывает голову назад и окунает волосы. Её руки дрожат от усталости.

Всплеск привлекает моё внимание. Я поднимаю глаза и вижу голую Дардану, погружающуюся в воду на противоположном конце бассейна.

Я сжимаю свои зубы. Я недостаточно ясно выразился?

Дардана плывёт, а затем ныряет под воду и появляется перед нами.

Женщина вытирает влагу с лица и убирает влажные волосы за спину. Её холодные глаза скользят по Алиссе, а губы искривляются в улыбке.

— Это то, о чем идёт речь? — спокойно спрашивает она. — У нас нет таких больших сисек, как у чужестранок, — она поднимает руку и проводит ею по щеке Алиссы.

И моя маленькая птичка начинает дрожать в моих руках.

Глава 9

Алисса

Я действительно боюсь её. Она улыбается как ангел, но смертельна как яд. Женщина проводит ладонью по моей руке, опускает голову и прижимает губы к моим. Её язык нежно проводит по моим сомкнутым губам, а пальцы дотрагиваются до моей груди.

Отодвинувшись через мгновение, она смотрит на Ваана.

— Итак, что вы думаете, милорд?

— Тебе нравится, Алисса? — спрашивает Ваан, смотря на меня сверху вниз.

Я не могу понять по выражению его лица, желает он этого или нет.

Я — точно нет.

Я не хочу, чтобы ядовитые губы Дарданы касались моих, даже если она умело целуется. Я знаю, что она меня ненавидит. Я только что узнала причину её ненависти. Я как стена между ней и Вааном, стена, которую она хочет убрать. Она хочет его больше всего на свете, и желание к нему видно в её яростных глазах.

Удивительно, но я также не хочу, чтобы она прикасалась к Ваану.

Ваан

Я был с двумя женщинами раньше, и даже с тремя женщинами. Мне понравилось. Дардана всегда была очень изобретательна в постели. Нам было весело вместе, но всё кончено. Я не обещал ей большего, и предельно ясно выразился на счёт этого.

Я не хочу, чтобы кто-то трогал мою драгоценную жемчужину — ни один мужчина и ни одна женщина не могут касаться её руками. Никто. Никогда.

Но я также не хочу, чтобы она была несчастна. Волнение наполняет моё сердце.

Если моему цветочку нравятся женщины, я хочу подарить ей их. Я дам ей всё, что она пожелает.

— Тебе нравится, Алисса? — повторяю я.

— Нет, — робко отвечает она.

Облегчение омывает меня.

Я смотрю на Дардану.

— Никогда больше не прикасайся к ней.

Алисса обхватывает меня руками за шею и поднимается. Ее губы касаются моего уха.

— Скажи ей, чтобы уходила, — шепчет она. — Я не хочу, чтобы она прикасалась к тебе.

Она делает меня абсолютно счастливым, мой прекрасный маленький цветок.

Она моя и только моя, а я принадлежу только ей.

Алисса целует меня в щёку, одновременно опуская руку и обхватывая пальцами мой жёсткий член. Словно электрический ток бьёт по позвоночнику, и мои пальцы сжимаются.

— Уходи, — говорю Дардане, — я занят.

Дардана разворачивается и уходит, но я вижу ярость в её глазах.

Я должен избавиться от неё, как только найду кого-нибудь на замену. Она идеальный работник, и полезна мне там, где бесполезны мужчины. Она всегда была идеальной шпионкой, но я могу справиться и без неё.

Алисса и я — единственные обитатели бассейна, поэтому я ласкаю её тело своими руками. Её бедра обвиваются вокруг моей талии, и она прижимает свои мягкие губы к моим.

— Ты потанцуешь со мной? — говорит она с любопытством и страхом в голосе.

— Да.

Она глубоко вдыхает, как будто хочет спросить что-то ещё, но я захватываю её губы своими и выхожу из бассейна. Я опускаю Алиссу на одеяла, расстеленные неподалеку от бассейна, нависаю сверху и ввожу мой член в её сладкую и горячую киску. Я одним движением вхожу до самого основания.

Она вскрикивает мне в рот и пытается отползти, но я обездвиживаю её своим телом.

Мне нравится её стоны.

Я люблю её, как сумасшедший.

Я люблю её сладкую дырочку.

Алисса

Мое тело жаждет его.

Как это произошло?

Я вся горю. Мое сердце — боль. Моя кровь — испепеляющее желание. Моя кожа гиперчувствительна.

Мои губы ищут его. Мои руки двигаются в исступлении, и я касаюсь его ягодиц, сжимая и призывая его сделать мне больно, а затем подарить удовольствие.

Это радует Ваана. Я слышу его удовлетворение в каждом рыке, который он издаёт.

Он переворачивает нас так, что я оказываюсь на нём, оседлав его бедра.

Я застываю и закрываю лицо руками. Я никогда не была с мужчиной и чувствую себя беззащитной. Меня смущает отсутствие опыта.

Ваан берёт меня за запястья и отодвигает руки от лица, сжимая их за спиной. Его вторая рука касается моей груди, и он гладит один сосок, потом другой. Я запрокидываю голову назад и хнычу от удовольствия.

Ваан

Я обхватываю её тонкую талию руками и двигаю Алиссу вверх и вниз по члену. Боль смешивается с удовольствием на лице.

Так будет всегда.

Её грудь подпрыгивает, и капли воды сияют на её коже как драгоценные камни. Они образуют тонкие струйки, когда она двигается на мне.

Боги, какой восхитительный вид.

Я сажусь, мой рот захватывает её губы в поцелуе, и двигаю её быстрее на моём члене.

Прерывистое дыхание Алиссы сливается с моим, и это наполняет мои вены тёмной потребностью. Я хватаю её за бедра, опрокидываю на спину и продолжаю яростно входить.

Её крики эхом отдаются в бассейне, пока её тело двигается под моим. Моё чувство контроля бесследно исчезает. Я трахаю её так сильно, что ее ногти врезаются в мою спину. Алисса кончает, дрожа и крича, и я опустошаюсь сразу после неё.

В моей голове приятная дымка, как будто на меня снизошла благодать.

Я задерживаю дыхание и несу девушку в спальню.

Когда вхожу в комнату, я вижу, что Вогги меняет постельное бельё. Она с беспокойством смотрит на Алиссу — моя птичка всё ещё дрожит в моих руках.

— Поторопись, — рычу я. — Она очень устала.

Вогги разглаживает руками одеяло и подушки, и я кладу Алису на кровать. Она сворачивается в клубок.

— Принеси немного еды позже, — говорю я.

— Хорошо, — говорит она и бросает на меня суровый взгляд. Да, суровый взгляд, а потом качает головой. — Она всё ещё истекает кровью.

— Всё будет хорошо, — говорю я.

— Она будет рожать ваших детей, милорд! — восклицает она и сжимает губы.

— Хорошо, — рычу я. — Теперь убирайтесь отсюда.

Вогги покидает спальню, и я ложусь рядом с Алиссой.

Я никогда не был так счастлив в моей жизни.

— Что всё это значит? — спрашивает хриплым голосом моё маленькое сокровище.

Я подтягиваю её к себе и кладу на грудь, чтобы её красивые сиськи прижались ко мне.

— Спи. Тебе нужно хорошенько отдохнуть, — я поглаживаю Алиссу вдоль спины, пока она не уходит в небытиё.

Закинув руку за голову, я начинаю размышлять.

Алисса станет моей женой как можно скорее и подарит мне сыновей и дочерей.

И она доставит мне удовольствие.

Алисса вздрагивает во сне и скулит как испуганное животное.

— Тише, малышка, — говорю я. — Со мной ты в безопасности.

Алисса

Кенди будит меня, а Вогги водит кружкой травяного чая у меня под носом.

— Где Ваан? — спрашиваю я, когда сажусь на кровати.

— На виноградниках, — усмехается Кенди.

— Выпей, — наставляет Вогги.

Я беру кружку и делаю глоток. От тошнотворного вкуса меня мутит.

— Что это? — спрашиваю я, задыхаясь.

— Травы. Они сделают тебя более плодородной, — отвечает Кенди.

Мое сердце замирает.

— Я не собираюсь заводить детей.

— Алисса, — говорит Кенди, качая головой. — Тебе повезло. Ваан действительно хороший человек. Он красивый, щедрый и безумно влюблён в тебя. Ты должна дать ему детей.

— Он размяк с тобой, — говорит Вогги. — Теперь он стал счастливее, — кивает она. — И будет более снисходителен к нам.

— Ах, так вот почему вы так искренне заинтересованы! — негодую я.

Кенди кивает.

— Мы хотим, чтобы ты была его женой. Ты будешь стоять за нас.

— Но прежде чем я это сделаю, мне нужно вернуться к работе, — говорю я.

Вогги тянет меня за руку, указывая пальцем на ванну, призывая слезть с кровати и погрузилась в теплую воду с ароматами трав. У меня болит вся задница и кружится голова. Девочки помогают мне искупаться, затем я одеваюсь и иду к Ясену. Он приветствует меня теплой улыбкой и открывает две книги.

— Ты знаешь алфавит, — говорит он. — Тебе известны цифры. Проверишь бухгалтерские книги, — он гладит меня по голове, как будто я его внучка. — Исправь все ошибки, — усмехнувшись, он кивает, как будто жизнь ему смешна, и уходит.

Вскоре я слышу, как он храпит. Звук доносится из-за одного из шкафов.

Браво. Ясен, должно быть, действительно думает, что я уже знаю всё, что должна. Он просто притворяется, что интересуется моим прогрессом, но вся правда в том, что я здесь главная. Окей. Я могу это сделать. Вот только страницы бухгалтерской книги похожи на нескончаемый поток иероглифов. Я превращусь в мумию в этой библиотеке.

Я сижу на полу, скрестив ноги, и свет, просачивающийся из сада, бросает отблески на текст. Мой мозг закипает, пока я пытаюсь понять закономерность. Но шаблона нет. Здесь чертов лабиринт чисел.

Я растягиваю мышцы шеи, и рой мыслей витает в моей голове. Что, если я забеременею от него? Я люблю детей, но я не могу иметь детей тут. Мне придётся остаться в этом аду навсегда. Мы так не договаривались.

Я — гражданка Земли. Я не могу жить на этой дикой планете. У меня начинают дрожать руки.

После обеда Вогги приносит еду и смотрит на меня с беспокойством. Я киваю ей и возвращаюсь к своей работе.

Затем я иду к Ясену и бужу его. Я закидываю его вопросами — о словах, числах и набросанных заметках. Он отвечает на мои вопросы полуосознанно и полусонно.

Думаю, их язык не очень сложный — грамматика напоминает английский, а заметки Ясена очень интригуют меня как студента-юриста.

Ваан

Алисса скользит по мне сонным взглядом. Вокруг разбросаны книги, а её щека испачкана тушью.

— В расчётах налогов есть, по крайней мере, пять ошибок, — бормочет она, когда я осторожно беру её на руки.

— Исправь это, — говорю я.

— Я…

— Завтра. Всё завтра.

Я не очень хорошо разбираюсь в налогах. Но Алисса разбирается, так что сможет исправить это для меня.

Я несу её в спальню.

Я так по ней соскучился.

Она пахнет пылью, чернилами и собственным женственным запахом. Пахнет цветами, немного почвой, растениями, нежностью и страстью. Мой член твердеет.

— Обычно… — бормочет она.

— Позже.

Я кладу её на кровать и срываю платье. Алисса сворачивается в клубок, такая восхитительно голая для меня. Я раздеваюсь и ставлю её на четвереньки. Её волосы рассыпаются по спине водопадом.

Алисса

Ваан становится на колени позади меня, раздвигает мои ягодицы и начинает ласкать пальцами там. Смущение горит внутри, когда его палец проникает в мою тугую дырочку. Ваан возбужденно рычит и вгоняет свой член в мою киску. Боль когтями пронзает меня. Я задыхаюсь. Он горячий, как из ада.

Я чувствую его огромные, сильные руки на моих бедрах, чувствую, как он обхватывает меня. Его первобытное рычание достигает моих ушей.

— Так чертовски туго, — хрипит он.

Он подтягивает меня выше, его рука касается моей груди. Наши губы встречаются. Он пахнет как настоящий мужчина. Я чувствую вкус соли на его губах, его щетина на лице царапают мою кожу, заставляя её гореть.

Его пальцы касаются моего соска.

— Ты скучала по мне, Алисса?

— Я была занята чтением ваших бухгалтерских книг, — каждое моё слово сопровождается вздохом.

Он кусает мочку моего уха, затем легким толчком в затылок заставляет опустить голову вниз, так что мое лицо упирается в подушку. Моя задница в воздухе, и я насажена на его член.

Он вонзается в меня все глубже и глубже, как будто хочет наказать меня.

Я хватаюсь за простыни, скуля. Есть боль, пока есть и удовольствие. Я тону в этой пьянящей смеси ощущений, и Ваан перестает двигаться. Он вытаскивает свой член из моей киски и вставляет в меня палец.

— Хорошо, моё маленькое сокровище? — спрашивает он.

— Больно, — задыхаюсь я, но моя киска сжимается вокруг пальца.

Я хочу большего. Моя потребность такая первобытная, и я всё ещё хочу быть наказанной.

Он вынимает палец, а затем запускает его в моё другое отверстие. Я напрягаюсь, когда он вставляет кончик пальца в мою тугую дырочку, растягивая ее, вызывая у меня боль.

Я поворачиваюсь лицом к нему. Его глаза горят похотью — хищной и жестокой, как извергающийся вулкан.

— Я не хочу, — хнычу я.

— Почему? — спрашивает он, погружая палец ещё глубже.

Я пищу от боли.

— Я… никогда…

Огонь в его глазах заставляет меня замолчать.

— Алисса, — мягко говорит он через минуту.

Он обхватывает меня рукой за талию, и мы лежим лицом друг к другу.

Наши губы встречаются, и Ваан нежно целует меня, продолжая входить пальцем глубже в мою тугую дырочку. Он ощущается чужеродным и неестественным. Я не знаю, нравится мне это или нет.

— Я буду нежен, — говорит Ваан. Его горячие губы ласкают мою шею, пока его палец касается моего холмика и начинает гладить клитор. — Ты принадлежишь только мне. Вся ты целиком. Каждая твоя дырочка.

Он продолжает растягивать меня одним пальцем, массируя мой клитор большим пальцем.

Я стону, и волны удовольствия исходят от моей киски.

— Я знаю.

В этот момент я хочу принадлежать ему. Я жажду его прикосновения и тоскую по его любви.

Он вытаскивает свой палец, и я чувствую, как головка его члена упирается в тугое отверстие, но его большой палец по-прежнему ласкает мой клитор, посылая волны дрожи.

Его рот накрывает мой, наши языки сплетаются. Его член проходит препятствие, и я напрягаюсь от боли.

Ваан перестает двигаться. Он сцеловывает мои слезы и массирует мой клитор. Пот выступает у меня на лбу и спине, а мои внутренности извиваются и горят. Кажется, будто меня насадили на горящую толстую палку. Мое горло сдавливает, и накатывает тошнота. Но потом рот и пальцы Ваана дают мне облегчение. Они доставляют мне удовольствие, которое смешивается с этой сильной, обжигающей болью в моей тугой дырочке и заражает меня чем-то запретным и тёмным. Я начинаю стонать, и Ваан начинает двигать бедрами, засовывая свой член до конца.

Ваан

Алисса скулит и дрожит в моих руках, но я не могу остановиться. Её задница такая тугая и горячая, что я балансирую на грани безумия. Мне никогда не было так хорошо.

Я целую слезы на её щеках и тру большим пальцем клитор. Это помогает, потому что её тело немного расслабляется, и она целует меня в ответ. Мой маленький цветок.

Я ласкаю её, и она толкает свою задницу к моим бедрам.

— Тебе нравится, — рычу я в неистовстве. — Тебе это нравится.

Обожаю это. Я обожаю её.

Алисса кусает мою нижнюю губу, выгибаясь спиной к моей груди, и обхватывает меня руками за шею. Я медленно и властно вставляю свой член до упора. Яростная нужда внутри меня ищет облегчения. Каждый толчок, словно волна, дарит всё больше и больше наслаждения. Лавина удовольствия накрывает меня. Я ставлю Алиссу на четвереньки. Вид её задницы, насаженной на мой член, дарит мне неописуемый восторг. Я вонзаюсь в неё ещё сильнее. Она стонет, а затем заходится в крике удовольствия. Её задница сжимает мой член, и во мне словно просыпаются древние инстинкты. Я начинаю трахать её ещё быстрее. Жар пульсирует внутри меня, пока он не достигает моих кончиков пальцев, и я кончаю так сильно, что темнота поглощает меня.

Глава 10

Алисса

Я слышу, как Ваан стонет, и это наполняет меня чувством удовлетворения. Ещё три толчка, и он кончает. Мы падаем на кровать, и я поворачиваюсь, обнимаю лицо Ваана руками и целую.

— Я люблю тебя, — говорю я.

Я так просто это сказала. Но это не правда. Это не может быть правдой. Он купил меня, я его собственность и ненавижу его. Женщины иногда путают секс с любовью.

Ваан глубоко вдыхает, и всё внутри меня замирает. Затем он перекатывается на спину и дергает меня к себе за грудь. Перевернувшись, я чувствую, как его сперма вытекает из моей задницы.

Его руки обнимают меня и укрывают, и на мгновение я чувствую себя в полной безопасности.

— Я уйду, — говорит он, поглаживая мои волосы. — На несколько лунных триад.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Отдыхай и жди меня.

Я киваю.

— Я просмотрю все ваши учётные книги.

Он целует меня.

— Давай мыться.

Ваан встаёт с кровати и ведёт меня в бассейн. Мы погружаемся в воду, и моя грудь прижимается к нему.

— Я люблю тебя, — говорит он. — Я буду добр с тобой.

Я настолько ошеломлена, что застываю, и моё дыхание застревает в горле. Его губы нежно обхватывают мои, и мы долго целуемся. Моё сердце сжимается, я чувствую, как это хорошо, красиво и так дико. Так неожиданно. Я хочу, чтобы наш поцелуй продолжался вечно.

Чуть позже Ваан относит меня в спальню, и я засыпаю, а просыпаюсь уже одна.

Ваан

Моё сердце осталось с Алиссой. У меня всё тяжелее на душе, поскольку я всё дальше и дальше от дома. Копыта моего жеребца стучат по булыжникам вдоль дороги, а слева от меня грохочет река. Со мной следуют двое солдат — Тимур и Зигг.

Я ещё не видел Арнау, но, по словам Вогги, он выздоравливает.

Я чувствую на сердце тяжесть.

Я дам ему Алмасту, как только его раны заживут. Она честная, трудолюбивая и понравится ему в постели.

Передо мной вырастает стена Алого города — скала, смешанная с камнем и железом. Название города происходит от цвета воды, которая искриться в фонтанах в центре. Некоторые говорят, что под городом есть богатство, ожидающее раскопок.

Аббатство находится на холме и отделяется от города рекой. Это как два разных мира — суета, шум и грязь города и священная тайна аббатства. Я подстегиваю своего жеребца и скачу по мосту. Меня окружает запах травы, и я глубоко вдыхаю, затем останавливаюсь и опускаюсь на землю. Мои люди берут на себя жеребца, и я иду вперёд.

Главные ворота широко открыты, и перед ними стоят около двадцати человек. Старый монах наклоняет голову ко мне, поэтому я подхожу к нему.

— Я Ваан, — говорю я. — Я собираюсь взять жену.

Он кивает и показывает жестами, чтобы я встал в очередь.

— Я Ваан, — рыкнул я. — Правитель Нассары.

Я не буду ждать. Это моя привилегия, как высокорожденного, войти в аббатство перед всеми остальными.

Монах ухмыляется, а потом прищуривает глаза.

— Мы всё равны в аббатстве. Вставай в очередь, Ваан.

Я поднимаю руки в знак капитуляции и встаю за молодым человеком, который выглядит так, как будто он из моей расы. Несколько полубогов стоят в начале пути. Эти люди выше, чем я, их головы выбриты наголо, а глаза цвета цветка Сиссики.

Я облокачиваюсь на низкую каменную стену, которая тянется от ворот к мосту. Время проходит быстро, пока я думаю о своём маленьком сокровище. Её маленькая киска и упругая попка занимают все мои мысли, пока монах не окликает меня.

— Твоя очередь, Ваан, — говорит он.

Я поднимаюсь на ноги и иду в аббатство. Другой монах указывает жестом, когда нужно повернуть направо, и я погружаюсь в тень аркады, прохожу через арочный проход и вхожу в большую комнату. Свет, исходящий от экранов на стенах, ослепляет меня.

— Садись, Ваан, — говорит полный силы мужской голос.

Я протираю глаза и вижу Бога, сидящего за низким столом. Его глаза блестят, как два драгоценных камня, — фиолетово-синие на фоне белизны его кожи.

Я сажусь в кресло на противоположном краю стола и прочищаю горло.

— Я собираюсь взять жену, — говорю я.

— В вашем поместье есть Странница, — говорит Бог.

— Я собираюсь жениться на ней.

Он кивает и поправляет край своего коричневого сюртука. Его рука поднимается, и он рисует что-то в воздухе пальцем. Один из экранов мигает синим цветом, и я вижу свою Алиссу. Слова на языке, который я не понимаю, появляются в правой части изображения.

— Она молодая и здоровая, — говорит Бог, скользнув ладонью по бритой голове. — Она даст тебе потомство, — его полные губы растягиваются в улыбке. — Если она этого не сделает, то должна быть возвращена нам.

— Она даст мне детей, — рычу я. — Она моя.

— Ты много заплатил за неё, — и я вижу по глазам, что он заинтригован.

Я прочищаю горло. Я должен выказывать большее уважение. Он Бог, представитель власти в этом мире, и мы почитаем его закон на континенте, но, чёрт возьми, он не нравится мне. Они пришли в Зарию очень давно. Мы были примитивны, а они были очень продвинуты.

— При всём уважении, — говорю я. — Она даст мне детей, и её не нужно будет возвращать.

— Любовь, — говорит Бог, упираясь локтём на подлокотник и откидываясь в кресле. — Возьми её. Дайте континенту много детей.

Я собираюсь встать, но он жестами показывает, чтобы я сел обратно.

— Ты мудрый человек, Ваан, просвещённый человек. Ты нужен городу.

— Меня не интересует политика.

— Ты был бы хорошим лидером.

Я замираю на мгновение.

— У нас хороший лидер.

— Император стар и слабеет.

Я качаю головой.

— Я простой виньерон и ничего не знаю о политике.

— Ты верен себе, непредвзят и будешь идеальным лидером, Ваан. Подумай об этом.

— Я подумаю.

Бог кивает несколько раз, почти дружески улыбаясь мне. Он встаёт, и я поднимаюсь на ноги. Я напрягаюсь, когда он добавляет:

— Она очень умна, — говорит он. — Разумно используй её ум.

— Я буду, Бог.

Он усмехается.

— Уилер. Я Уилер, — и кладёт мне руку на плечо.

Я ошеломлён тем, что Бог только что представился мне.

— Приходи ко мне как-нибудь, — говорит Уилер. — Мы могли бы выпить вместе вина.

— Ты хочешь напиться со мной?

— Ты принесёшь своё вино, а я принесу что-нибудь покрепче, — он кивает.

Я склоняю голову и выхожу из комнаты. Мой разум затуманен.

Я никогда не видел такого эксцентричного Бога. Обычно они отстраненные и холодные. Они никого не трогают, и уверен, что не пьют ни с кем вина. Этот Бог странный.

Я отмахиваюсь от этих мыслей, сажусь на своего жеребца, и мчусь обратно к своей Страньере.

Алисса

Кажется, будто моя голова готова взорваться от избытка чисел и слов, которые я пытаюсь понять. Ясен не потрудился даже поздороваться со мной сегодня. Он отдыхает и пьёт вино.

Я работаю и сплю. Я устала. Мои мускулы ноют и болят, а глаза красные и сухие. Кажется, я чувствую каждую кость в своём теле.

В раздражении я вскакиваю на ноги. Свежий воздух должен мне помочь. Я покидаю библиотеку и выхожу за пределы дома, а затем иду в сад, минуя тренировочную площадку. При виде Арнау я замираю, и боль пронзает моё сердце, а голова начинает кружиться. Он замечает меня и подходит.

Мои ноги подгибаются, когда Арнау останавливается передо мной. Теплая улыбка пересекает его лицо, и я чувствую утрату.

— Ты хорошо выглядишь, — говорю я, когда его мужественный аромат окружает меня — дикость ветра, очарование специй и лёгкий запах пота.

— Ты тоже хорошо выглядишь, Алисса.

Я откидываю несколько прядок моих волос от лица. Между мной и ним воцаряется молчание, но так оно и должно быть.

Этот момент принадлежит только мне и ему.

Он поднимает руку, как будто хочет погладить мою щёку, но не делает этого.

Мы едины.

Мы почти касаемся друг друга, почти целуемся.

Это как мерцание свечи, которая долю секунды сражается с ветром, но всё равно гаснет. Она должна погаснуть.

Я улыбаюсь Арнау в последний раз и освобождаю его.

Сильная рука обвивает меня сзади, и я вскрикиваю, когда запах Ваана касается моих ноздрей.

— Ваан, — говорит Арнау.

— Арнау, — рычит Ваан. — Подойди ко мне в кабинет позже.

Арнау наклоняет голову, а затем смотрит на Ваана и уходит.

— Мне просто нужно было прогуляться, — кричу я. — Клянусь, я не ослушалась тебя.

Ваан поворачивает меня, и у меня кружится голова. Он обнимает меня за талию и упирается своим лбом в мой.

— Я скучал по тебе, — говорит он, в его голосе смешиваются мучение с гневом.

Облегчение омывает моё сердце, я чувствую, что хочу забрать у него эти муки и гнев. Я провожу костяшками пальцев по его грубой щеке, затем беру за руку и начинаю идти к дому, потянув мужчину за собой.

Мы входим на кухню, пересекаем её и идём в зал. Я останавливаюсь рядом с одним из столпов и поворачиваюсь к нему.

— Я тоже скучала по тебе, — шепчу я.

Слова просто льются из меня. Это любовь или просто послушание? Я не могу понять свои чувства. Я ощущаю пустоту, и мне нужно чем-то заполнить её. Мне нужно укрыться. Мне нужно любить. Я хочу снова быть полной.

Огонь в глазах Ваана касается моей души. Я кладу руку ему на шею и тянусь к его губам. Мы целуемся безумно и отчаянно, как будто мир вокруг рушится. Он рычит в мой рот, когда мои руки направляются к его брюкам, и я начинаю нетерпеливо их расстегивать.

Я горю, умираю и перерождаюсь из-за него.

Освободив его твёрдый член, я поглаживаю его, ощущая тепло и гладкость в своей ладони. Ваан приподнимает мой наряд, и, обнимая за талию, поднимает меня с пола. Мои ноги обхватывают его бёдра, в то время как он прижимает меня к стене. Наши губы жадно встречаются, а языки скользят друг по другу. Его дыхание принадлежит мне, а моё дыхание принадлежит ему.

Я чувствую, как его член упирается в меня. Я уже влажная, и моя киска отчаянно желает быть наполненной и растянутой.

— Я не могу дышать без тебя, — выдыхает Ваан, и пронзает меня своим членом одним твердым ударом.

Я хныкаю от боли и от его толщины, растягивающей мою киску.

— Ты моя, — говорит он и снова толкается в меня. — Моя жена.

Мое тело скользит по стене, когда он пронзает меня своими глубокими толчками. Я широко раздвигаю бедра, пока Ваан ведёт меня к пику оргазма. Блаженство проносится сквозь меня, моя киска сжимается вокруг его члена, и я теряю сознание на несколько секунд.

Ваан рычит и изливается в своём удовольствии, а затем крепко обнимает меня. Он всё ещё остаётся внутри, пока несёт меня в свою спальню.

Мы ложимся на кровать — я сверху — с прилипшей к потным телам одеждой. Запах секса окружает нас, и мои губы снова ищут его. Ваан не медлит и переворачивается, оказываясь сверху. Мои руки жадно шарят по его твёрдым мышцам, массируя спину и прикасаясь к ягодицам. О, мой Бог. Кажется, будто под моими ладонями камень. Ваан вытаскивает член из меня, и я хнычу от разочарования. Мне нужен его член внутри меня. Мне нужно, чтобы он разрушил меня. Мне нужно, чтобы он любил меня.

Губы Ваана кривятся в ухмылке. Я так отчаянно нуждаюсь в нём, что вся горю. Моё возбуждение смешивается с его спермой и увлажняет мои бедра.

— Ты действительно скучала по мне, — довольно усмехается он.

— Может быть.

Он обрушивается на мои губы, а затем ставит меня на колени. Я задыхаюсь, когда головка его члена кружит вокруг моего заднего входа. Это дразнит меня и заставляет чувствовать себя сумасшедшей.

— Ваан, — стону я низким голосом.

Его глаза наполняются такой похотью, что меня почти пугает.

— Мое маленькое сокровище, — говорит он. — Скажи, что тебе нужно.

— Мне нужен твой член внутри меня.

Он рычит.

Я визжу, когда Ваан направляет свой ствол к моему узкому отверстию и толкается внутрь. Боль пронзает, но его массивное тело обездвиживает меня. Он двигает бедрами и глубоко входит. Ваан тянется поцеловать меня, но я отворачиваю своё лицо и трепещу, падая в жгучую боль.

Ваан берёт меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе, мягко целуя губы. Он не двигается, и я чувствую, как его палец гладит мой клитор. Искры удовольствия наполняют мой живот, и боль исчезает. Ваан начинает толкаться, и я схожу с ума. Это тёмное и первобытное чувство, и мне хочется большего. Затем я поднимаюсь всё выше и выше, как будто я являюсь частью Вселенной — я чистое блаженство. Оргазм яростно накатывает на меня, и сразу после Ваан стонет от своего экстаза. Его горячая сперма заполняет меня.

Ваан

Вогги будит нас поздним утром. Мы едим наш завтрак, и я иду осматривать виноградники, когда Алисса спешит в библиотеку.

Вечером я нахожу её на кухне.

— Какое вино вы хотите, чтобы я принесла во время вашей деловой встречи? — спрашивает Вогги.

— Выбери что-нибудь сама, — говорю я, держа Алису за руку. — Ты пойдёшь со мной?

— Как кто? — взрывается Вогги. Её глаза впиваются в меня, как будто она сожалеет о своей вспышке.

— Как мой адвокат, — рычу я.

Мне не нужно объясняться. Вогги — мой повар, а не моя мать.

Вогги кладёт руки на бедра.

— Будут ли там шлюхи?

Алисса смотрит на меня холодными глазами и вырывает свою руку из моей хватки.

Я знал, что моя жизнь изменится навсегда, как только увидел свой маленький цветок в первый раз.

— Никаких шлюх с этого момента, — говорю я. — Просто вино. Фонтаны вина.

Вогги озаряет меня довольной улыбкой, и я чувствую себя маленьким мальчиком.

Я тяну Алису ко мне и целую её в макушку, но она напрягается и пытается отстраниться. Я обнимаю её крепче.

— Алисса, — говорю я резко. — Я сказал, что не будет никаких шлюх.

— Я знаю, — рычит она.

Вогги выходит из кухни. Ну вот, теперь вся Нассара узнает, что я мягкий. Но я понимаю, что мне всё равно. Я только забочусь о том, чтобы мой маленький цветок был в хорошем настроении.

— Не суетись, — говорю я.

— Не я тут господин, — говорит Алисса с сарказмом в голосе.

Я обхватываю её за шею и поворачиваю лицом к себе.

— Я надеру твою задницу, Алисса. Веди себя хорошо и перестань волноваться. Не будет шлюх. Никогда.

Она закатывает глаза, и я сжимаю её задницу.

— Я знаю, чего хочу в жизни, дзиэта.

Она снова закатывает глаза, и я задаюсь вопросом, должен ли я наказать её или купить ей большой мешок с драгоценностями.

Глава 11

Алисса

Кенди разглаживает рукой голубой мерцающий подол моего платья. Я пробегаю глазами по книгам, лежащим на столе, и меня охватывает тревога.

— Надо было надеть брюки, — говорю я. — Я собираюсь быть его адвокатом, а не его женщиной.

— Он сказал платье, — говорит Кенди и озорно улыбается мне. — Ты его Маленькое сокровище. Он хочет, чтобы ты выглядела красиво, — она придирчиво осматривает мою прическу, украшенную белыми драгоценными камнями и голубыми цветами. — Пойдем, Алисса.

Я беру бухгалтерские книги подмышку, и мы выходим из спальни к Ваану.

— Я не многому научилась, — говорю я дрожащим голосом. — Я не бухгалтер, а юрист…

Он нежно целует меня, лаская языком.

— Ты знаешь больше, чем я.

— Почему мы не можем взять Ясена с собой, Ваан?

— Ясен ушёл на пенсию, — он берёт меня за руку и тянет меня за собой.

Я почти бегу за ним по коридорам. Мы входим в комнату, которую я никогда раньше не видела, и мои глаза скользят по фрескам, украшающим арочный потолок, и красным коврам, покрывающим пол. В голове мелькает образ большого зала в средневековом замке. Мои глаза продолжают сканировать комнату — на мозаичном полу стоят диваны и низкие столы, горят десять факелов, а в каменных урнах растут три пальмы.

Арнау сидит на одном диване, а Дардана на другом. У неё очень неприличное платье, в разрезе ткани которого почти полностью видно бедро. Её грудь просвечивает сквозь полупрозрачную ткань.

Моё сердце начинает колотиться.

Дардана смотрит на меня, а Арнау сквозь меня, как в окно.

Когда Ваан тянет меня к свободному дивану, Вогги начинает раскладывать еду и напитки на столиках. Входит один из солдат Ваана, а за ним следуют двое мужчин.

Ваан поднимается на ноги и приветствует их.

Мне не нравятся его гости. Их окружает воздух безжалостности и злобы. Один из них лысый, ему слегка за сорок, у другого вьющиеся рыжие волосы, и выглядит он на тридцать пять. Их глаза будто сканируют меня — оценивая, ощупывая, препарируя острыми взглядами.

Я чувствую себя голой и уязвимой. Воспоминания мелькают в моей голове. Я вижу момент смерти Лани и слышу её боль, когда охотники насилуют её.

— Егор, Дмитрий, — голос Ваана возвращает меня к реальности. — Наслаждайтесь моим гостеприимством.

Ваан отступает, и я цепляюсь за его руку, ища укрытия от грязных взглядов мужчин.

Ваан гладит меня по щеке и целует в висок. Мы сидим на одном диване, в то время как гости устраиваются на диване напротив.

— Сколько за этот маленький драгоценный камень? — спрашивает рыжий, наклонив голову ко мне.

Лёд наполняет мои вены, и кровь стучит в ушах.

— Она не неепродайтца, Егор (прим. в оригинале стоит слово похожее на транскрипцию русского слова «не продается»), — говорит Ваан, поглаживая меня по спине. — Она моя.

Гости качают головами, наверное, слово «неепродайтца» должно означать, что меня не продадут.

— Вы намерены поделиться? — снова спрашивает Дмитрий.

— Нет, — твёрдо говорит Ваан.

— Сегодня опять нет шлюх и рабов, как всегда, — говорит Егор и качает головой.

— Мы можем сосредоточиться на бизнесе и выпить вина, — говорит Ваан.

— Дай нам Вогги, по крайней мере, — снова спорит Егор.

У меня такое чувство, что в животе что-то склизкое и холодное. Мои глаза устремлены на Ваана.

— Мои рабы здесь, чтобы работать на меня, а не развлекать моих гостей, — жёстко говорит Ваан.

— Егор, я привел своих шлюх, — говорит Дмитрий. — Я знал, что нам, как всегда, будет скучно в твоём доме, Ваан. Я привёз девочек из моего борделя.

Четыре женщины заходят внутрь. Их груди обнажены, а полупрозрачные синие юбки обтягивают бедра. Я наблюдаю за их изящными движениями — они танцуют, парят, источая аромат соблазнения.

Боль пронзает моё сердце, потому что они напоминают мне Лани.

Одна из девушек садится рядом с Арнау, и Ваан обнадеживающе кивает ему. Две другие садятся рядом с Егором и Дмитрием, а последняя вертится вокруг комнаты.

— Почему бы тебе не забрать её, Дардана? — говорит Ваан, явно надсмехаясь над ней.

Я хочу подтолкнуть его в грудь локтем, но сдерживаю себя.

— Давайте начнём, — говорит Ваан.

Вогги и Кенди начинают наполнять наши бокалы вином, а я открываю книгу.

Мужчины заговаривают о бизнесе, и моя голова начинает пульсировать. Имена, цифры, рычание и ругательства стучат в моей голове, будто они осязаемы. Их перепалка напоминает торговлю на рынке — с киосками, полными товаров и людей, спорящих друг с другом.

Пот покрывает мой лоб, когда я пытаюсь сосредоточиться и найти смысл в потоке предложений.

— Мы заключили сделку? — спрашивает, наконец, Дмитрий.

Ваан смотрит на меня серьёзным взглядом, и мое сердце подскакивает к горлу. Голова кружится.

Затем я делаю глубокий вдох, и мой разум отключается.

— Нет, — говорю я. — Это несправедливая сделка, — в моей голове всё становится кристально понятно. — Ваан нанимает в основном свободных людей, две трети, если быть точным. Есть обычай, который гласит…

— Никто не использует этот обычай в наши дни! — Егор рычит от ярости.

— Потому что очень немногие люди знают об этом маленьком таможенном законе, — говорю я. Ясен знал о нём, но, видимо, забыл сказать об этом Ваану. — Хотите с нами торговать — платите больше. Наше вино лучшее на континенте, но если вы не хотите покупать у нас… — я смотрю на Ваана, но он только улыбается мне. — Мы заключили сделку?

Наступает тишина, холодная, как суровая зима.

— Сделка, — говорит Егор.

— Сделка, — кивает Дмитрий. — Если твой хозяин когда-нибудь тебя освободит, то я с радостью найму. И хорошенько буду трахать каждую ночь.

Егор и Дмитрий противно смеются, а Ваан усаживает меня к себе на колени.

— Она скоро станет моей женой, и я никогда не освобожу её.

Холод наполняет мои вены. Я смотрю на Ваана и открываю рот, чтобы выразить протест, но он целует меня.

— Давайте выпьем ещё вина, — говорит Ваан. Он опускает голову, прижимается носом к моей шее, целует меня в щеку и облизывает мочку уха. — Мой милый маленький адвокат. Моя драгоценная маленькая жемчужина.

Он берёт кубок и начинает потягивать вино. Его гости начинают лапать шлюх, а женщины смеются и визжат. Атмосфера напоминает дорогие бордели, и вожделение витает в воздухе.

Ваан целует мою шею и сжимает грудь. Я поворачиваюсь к нему, заглядываю в лицо и шепчу на ухо.

— Кто я для тебя сейчас? Твоя жена? Твой адвокат? Рабыня? Твоя шлюха?

— Моя шлюха, — шепчет он и стонет, целуя меня.

Я отворачиваюсь.

— Шлюхам должны платить за их услуги.

— Всё, что пожелаешь.

— Я хочу…

Он целует меня.

— Позже.

Рука Ваана движется к задней части моей шеи и сжимает её, пока его рот движется вниз. Я чувствую, как другая его рука опускается мне на задницу. Он сжимает, массирует, а затем проводит пальцами по моему бедру и пихает руку между бёдрами.

— Не здесь, — задыхаюсь я.

— Почему нет? — его глаза горят первобытной потребностью.

— Я…

— Ты должна повиноваться мне.

— Ты хочешь, чтобы они тебе завидовали? — шепчу я ему на ухо.

— Я хочу, чтобы весь континент завидовал мне, — говорит он. — Я хочу, чтобы весь континент знал, что ты принадлежишь мне, — он кусает мочку моего уха, его дыхание обжигает. — Я — твой повелитель. Я твой владелец. Я буду твоим мужем.

Его слова пробуждают во мне что-то тёмное, неприрученное и похотливое.

Я поворачиваю лицо в сторону и вижу одну из шлюх, сидящую на каблуках между коленями Арнау и сосущую его член. Её рот движется вверх и вниз по его члену, пока она сжимает его яйца. Глаза Арнау закатились от удовольствия, а лицо обострилось.

Мне так стыдно, что я отворачиваюсь. Мой взгляд натыкается на Дмитрия и Егора, которые трахают одну шлюху — один в рот и другой в киску. Она стонет и принимает каждый карающий толчок, явно наслаждаясь.

— Дмитрий платит, — говорит Ваан. — Они все свободные женщины, лучшие в городе.

— Весьма интересно. Откуда ты об этом знаешь?

Ваан ухмыляется, раздвигает губы моей киски и гладит мой клитор большим пальцем. Жар наполняет мой живот. Я кладу руки на его шею и сажусь верхом ему на колени.

Он щипает мой клитор, и моя голова откидывается назад. Всё моё тело дрожит от необходимости, а дикое желание пожирает меня, словно огонь.

Это так неправильно.

Здесь так темно, но в тоже время так светло.

Это запретно, но так восхитительно порочно.

Ваан опускает бретельки моего платья, обнажая грудь, и втягивает сосок в рот. Его язык кружится вокруг заострившегося пика. Он массирует мой клитор пальцами, усиливая давление, толкает палец в мою киску, одновременно кусая сосок, и она сжимается вокруг его пальца. Ваан рычит и проталкивает два пальца в меня, двигая ими быстрее. Я шиплю, когда чувствую уже три его пальца внутри себя, и немного приподнимаю попку, глядя в глаза Ваану. Он скользит пальцами внутрь и наружу, всё глубже и глубже, пока я не кончаю со стоном. Ваан глубоко целует меня и обнимает, гладя ладонью мою спину. Мои мышцы всё ещё дрожат. Я смотрю на остальных помутившимся взглядом, но они заняты собой. Только Дардана смотрит на меня так, будто хочет убить.

— Алисса, — Ваан целует мой висок. — Я хочу твой сладкий ротик.

— Не здесь, — задыхаюсь я.

— Хорошо. Они достаточно пьяны.

Ваан поднимается на ноги вместе со мной, обвившейся вокруг него, и мы выходим из комнаты, прячась в закрытой красной занавеской нише. Пыль щекочет мой нос, когда Ваан позволяет мне скользнуть вниз и толкает меня на колени.

От паники в животе образуется узел, потому что я никогда не делала этого раньше.

Ваан развязывает брюки, и его жёсткий член освобождается из плена. Он держит его и проводит кончиком по моей нижней губе.

— Открой, — требует он.

Я послушно открываю рот для него. Мои бедра дрожат, но киска пульсирует от нужды. Он загоняет свой член глубоко в мой рот, упираясь в горло. Я кашляю, и слёзы заполняют мои глаза. Ваан гладит мою голову, позволяя восстановить дыхание, но затем его член снова начинает скользить внутрь и наружу, отчего я опять кашляю. Мужчина ворчит, как будто моя борьба ему нравится.

— Я тебя научу, — говорит он с усмешкой, медленно погружаясь мне в рот.

Я сосредоточена на дыхании, но его член слишком большой. Мои щеки болят, и я захожусь кашлем.

Ваан усмехается, берёт меня под руки и поднимает. Он обнимает меня за талию и прижимает к стене. Я вздыхаю, когда он поднимает мою ногу, оборачивая её вокруг своего бедра, и вгоняет свой член в мою киску.

Я обнимаю своими бедрами его талию и жду, пока боль от его вторжения не исчезнет, упираясь своим лбом в его.

— Моя маленькая жена, — говорит Ваан. — Такая восхитительно крошечная.

— Ты любишь, когда твой большой член почти разрывает меня на части.

— Да, мне это нравится.

По крайней мере, он честен.

Я вскрикиваю, когда он сильно вонзается в меня, и моя спина скользит по холодной неровной стене.

— Мне нравится, — говорит он, когда его сильные толчки заставляют меня хныкать.

Наши губы встречаются — его голод сталкивается с моим в пылком танце наших языков, и он трахает меня так, будто хочет пронзить.

Я стону. Мой крик эхом отдается в коридоре, затем следует его рычание. Мы задыхаемся и целуемся.

Я чувствую, как пот струится по моим грудям.

— Я очень люблю тебя, Алисса, — в его голосе такая боль, будто он боится потерять меня. — Моя прекрасная жена.

— Когда у нас свадьба? — хриплю я.

— Скоро, дзиэта.

— Ты вернёшь мне мою свободу?

— Нет.

Ну, я знала, что это будет нелегко, но, по крайней мере, попыталась.

Я опускаю ноги на пол, его член выскальзывает из меня.

— Иди в спальню, — говорит он. — Я скоро к тебе присоединюсь.

— Пойдем со мной. Они пьяны и заняты.

— Они мои гости.

— Они…

Он не даёт мне договорить.

— Ты слишком много говоришь.

— Ты хочешь иметь жену? Жены много разговаривают.

Он сжимает мою задницу, затем поворачивает меня и подталкивает вперёд.

— Я только отдам приказы Вогги и Арнау.

Я оборачиваюсь и подмигиваю ему.

— Люблю тебя, большой страшный волк.

— Кто такой волк? — спрашивает он.

— Волки — это животные на Земле. Они красивые и благородные хищники. Они спариваются с одной самкой на всю жизнь.

— Как мы с тобой? — в его взгляде радость.

— Как мы с тобой.

Он усмехается и уходит.

Я иду в спальню, и моё тело сковывает пелена усталости. Мой разум всё ещё немного затуманен. Когда я ставлю ногу на ступеньку и кладу руку на перила, что-то врезается мне в спину, выбивая воздух из лёгких, и я начинаю падать с лестницы.

Говорят, что ты видишь всю свою жизнь перед смертью.

Я вижу — мою маму, мою бабушку, мою лучшую подругу Лизу и Ланни.

У меня в голове шумит взрыв, а потом приходит чистая тьма.

Глава 12

Ваан

Арнау проходит мимо меня, и тут я слышу крик. Алисса. Её голос. Мы с Арнау срываемся и бежим. Когда я достигаю лестницы, то вижу её лежащей внизу в луже крови. Её руки раскинуты, и она похожа на тряпичную куклу. Из носа девушки хлещет кровь.

Я бегу вниз по лестнице и становлюсь рядом с ней на колени. Арнау становится на колени с другой стороны.

— Дардана выскользнула сразу после вас, — говорит Арнау, и его голос дрожит от сдерживаемых эмоций.

Я опускаю голову и чувствую дыхание Алиссы на щеке.

— Ты думаешь, это сделала Дардана? — спрашиваю я, прощупывая шею Алиссы, чтобы оценить её травмы.

Я знаю, как проверить, поврежден ли шейный отдел позвоночника. Группа моих клеток мозга может сделать это — я могу исследовать и диагностировать самые опасные для жизни травмы. Это преимущество моей расы. Арнау не может этого сделать. Может быть, это к лучшему. Я не могу лечить серьёзные травмы — только отличить живых от трупов.

— Я знаю, что это сделала она, — в голосе Арнау чувствуется ярость.

Я смотрю на него.

— Разберись с ней, но будь осторожен.

Он склоняет голову, и его лицо превращается в безэмоциональную маску. Больше не нужно ничего говорить.

Я скольжу одной рукой под спину Алиссы, а другой под бедра, в то время как Арнау поднимается на ноги и шагает прочь.

Я несу Алиссу в нашу спальню и аккуратно укладываю. Её правая рука выглядит сломанной, и, кажется, повреждено несколько рёбер. Если её череп проломлен, то она не выживет. Мой разум отстраняется. Нет, я не позволю ей умереть.

Я продолжаю осматривать её тело. Дыхание Алиссы поверхностное, а губы окрашены в фиолетовый цвет.

— Я запрещаю тебе умирать! — говорю я. — Ты слышишь меня? Никто не бросает мне вызов.

***

Арнау выравнивает лопатой верхний слой почвы, затем останавливается, и мы смотрим на образовавшийся холм.

— Мы должны были сжечь её тело, — говорит Арнау. — Теперь она будет вечно бродить в тумане.

— Она не заслуживала быть сожжённой, — я позволил ей отдыхать в земле, потому что она была мне полезна. Если бы я оставил её тело гнить за пределами Нассары, то она бы превратилось в тлен. — Я был достаточно щедр.

Арнау кивает несколько раз.

— Я сказал солдатам, что она уехала в Алый город. Они ничего не подозревают.

— Хорошо.

Я должен был послушать Гоар. Я должен был избавиться от Дарданы давным-давно.

Мой маленький цветок умирает, а Арнау пришлось перерезать горло свободной женщине.

— Я собираюсь в аббатство, — говорю я. — Ты знаешь, что делать.

Он склоняет голову.

— Как всегда.

Я кладу руку ему на плечо и сжимаю.

— Возьми Алмаст в жены.

Он улыбается мне.

— Я хочу Keнди. У неё очень красивые бедра и хорошее чувство юмора. Алмаст слишком неорганизованна.

— Хорошо. Возьмёшь Кенди. Потом, — я делаю глубокий вдох. — Хорошо быть счастливым в жизни, мальчик.

Тишина окутывает нас — болезненная священная тишина.

— Алисса любит тебя, — говорит Арнау. — Она предназначена для тебя. Теперь я это вижу.

Я улыбаюсь самому себе. Я давным-давно позволил ему быть свободным, поэтому он говорит со мной, как свободный человек. Я подготовлю бумаги, чтобы всё было официально, как только вернусь из аббатства. Он должен быть мне равным.

Арнау — мой брат, а не раб. Он никогда не был моим рабом.

Мой взгляд скользит по могиле Дарданы, а потом я иду к конюшне, сажусь на своего жеребца и скачу галопом, пока не вижу аббатство.

Тогда я предстаю перед Богом.

Уйлир ведёт меня в небольшую комнату, и я сажусь в кресло рядом с арочным проходом, ведущим на балкон. Я кладу локти на бедра, а Уйлир усаживается в другое кресло.

— Ты волнуешься, — говорит он.

— Алиса умирает.

— Ничем не могу помочь. Мы не вмешиваемся, ты же знаешь.

Я выпрямляюсь.

— Я сделаю всё что угодно.

Он наклоняет голову и смотрит на меня. Уголки его губ изгибаются.

— Ты станешь сенатором, — говорит он.

— Хорошо.

— Я буду направлять тебя, и ты будешь меня слушать.

— Хорошо.

— Ты будешь мне должен, — Уйлир поднимается на ноги. — Подойди, — он машет мне рукой, побуждая подойти поближе.

Я поднимаюсь на ноги и останавливаюсь в двух шагах от него. Он трогает брошь на своём одеянии — это орёл с распростёртыми крыльями. Плотный электрический синий туман окутывает нас, покалывая мою кожу, как крошечные иглы. Я чувствую странный запах — острый и свежий, как воздух перед дождём.

— Что это такое, чёрт возьми? — рычу я.

— Портал, — говорит Уйлир. — Моя собственная разработка. Я чертовски хорош, не так ли?

— Ты чертовски жуткий тип.

Я делаю резкий вдох, и моя голова начинает кружиться. От нахлынувшей тошноты я сгибаюсь, сжимая руки на животе. На мгновение я закрываю глаза, а когда открываю, то оказываюсь перед Нассарой.

Уйлир хлопает меня по спине.

— Веди меня, мой друг.

Алисса

Мне очень больно, и вокруг только темнота.

Хриплый голос зовёт меня:

— Алисса, дзиэта, проснись.

Тьма, вцепившаяся в меня своими когтями, режет невидимыми ножами и мучает холодом. Затем будто электрический ток пронзает меня, делая мои мышцы твёрдыми. От нахлынувшей боли я кричу.

Ещё один толчок. Я слышу, как мои собственные кости трескаются и хрустят, и кричу снова. Ещё один толчок. Я плачу.

Яркий свет ослепляет меня, и мои легкие расширяются, стягивая болью грудь. Затем чьи-то горячие губы касаются моих.

— Дай ей отдохнуть, — говорит глубокий мужской голос. — Она в порядке, и ребёнок в её утробе тоже, — есть что-то жуткое, но соблазнительное в этом голосе.

Мои глаза слезятся, и я не вижу ничего, кроме серой стены тумана.

Сначала мои мышцы горят огнём, но постепенно я чувствую только тупую боль.

Большая теплая капля густой жидкости падает мне на лоб. Запах трав оседает в ноздрях, когда капля скользит по моему виску и щекочет кожу.

— Теперь всё официально, — говорит жуткий голос. — Ты поблагодаришь меня позже, Ваан.

Темнота отрезает меня от реальности, и некоторое время я парю в неизвестности, пока неведомая сила не вышвыривает меня из небытия.

Я открываю свои глаза. Потолок надо мной вращается, как и лицо Ваана, смотрящего на меня сверху вниз.

— Мой маленький цветок, — говорит он, и его голос дрожит.

— Что случилось? — мое горло настолько сухое, что получается только хрипеть.

— Эта стерва чуть не убила тебя, но не волнуйся. Она больше не причинит тебе вреда.

— Дардана?

— Она очень далеко отсюда.

— В Алом городе?

— В Алом городе.

Я дрожу и пытаюсь поднять руки, но боль обездвиживает меня.

— Спокойно, дзиета, — говорит Ваан. Он массирует мой живот и целует меня в лоб. — Я буду заботиться о тебе.

Мне нужно время, чтобы восстановиться и встать. Ваан охраняет меня день и ночь. Он массирует мои слабые мышцы, кормит меня, купает. Он любит меня.

Мой живот округляется и растёт. Теперь о случившемся напоминает только тонкий шрам на щеке и несколько на груди.

В каждой клетке моего существа есть жажда жизни.

Я хочу жить, любить и держать своего ребёнка на руках.

Правду говорят — побывав между жизнью и смертью, начинаешь по-другому смотреть на происходящее. Ты перестаешь волноваться и начинаешь ценить каждое мгновение. Ты живёшь, любишь и наслаждаешься.

И я очень люблю своего мужа.

Я далеко от Земли, но я нашла свою настоящую любовь здесь.

***

Мы прогуливаемся по тропинке, которая тянется через сад, я держу Ваана за руку. Вторая ладонь лежит на огромном животе. Ваан кладёт свою руку мне на затылок и говорит:

— Я хочу, чтобы ты встала на четвереньки.

— Здесь?

Он указывает пальцем на круглую беседку, окутанную растительностью всех оттенков зеленого и фиолетового. Крохотные зелёные насекомые и синие птицы населяют густую зелень.

— Я хочу засунуть свой член в твою мокрую киску, Алисса. Сейчас.

Волнение пульсирует в моих венах. Я возбуждена так же, как и мой муж. Он тянет меня внутрь беседки и мягко толкает так, чтобы я поставила колени и руки на матрас, расстеленный на полу.

Я прикусываю нижнюю губу, когда он становится на колени позади меня и приподнимает платье до пояса. Он скользит ладонью по моей ягодице, пока его рот дарит мне горячие и влажные поцелуи. Он утыкается лицом мне между бедер, и я дрожу от его горячего дыхания. Ваан проводит языком по моему набухшему клитору, заставляя меня вздрогнуть.

— Ты подаришь мне ещё четверых детей, — говорит он, когда головка его члена кружит вокруг моего входа.

Я стону, когда он мягко толкается.

Ваан двигает бёдрами и скользит членом глубже, дюйм за дюймом. Я задыхаюсь от его силы. Он трахает меня медленно, каждый толчок как обещание блаженства.

— Сильнее, — требую я.

— Ты беременна, женщина.

Но он всё-таки набирает обороты. Я дрожу, таю и стону от удовольствия.

Он стонет сразу после меня, наполняя своей спермой.

Мы лежим на боку, его тело обнимает моё.

— Скучаешь по Родине? — вдруг спрашивает он.

— Иногда.

— Боги иногда возвращают Иномирянок.

Моё сердце замирает, и он притягивает меня ближе.

— Но ты беременна, поэтому мы должны остаться здесь, — говорит он.

— Мы?

— Я имею в виду, что узнаю о тебе всё больше и больше. Мне любопытна твоя Родина. Никто не может путешествовать так, как наши Боги, но у меня есть связи.

— Может быть, однажды, мы могли бы попросить вашего Бога…

— Возможно. Я постараюсь сделать твою жизнь на Зарии максимально счастливой и безопасной.

— Я знаю и люблю тебя, Ваан, ты мой дом и моя жизнь.

— Это то, что я хотел услышать от тебя.

Ваан знает, как сильно я скучаю по родителям, и если представится шанс увидеть их, то он отведёт меня к ним. Может быть, однажды…

— Верни мне мою свободу, — говорю я.

Он глубоко вдыхает.

— Хорошо. После рождения нашего пятого ребенка.

— Ты, должно быть, шутишь! — я обращаюсь к нему. — Ты же знаешь, что я никогда тебя не оставлю. Никогда.

— После рождения нашего второго ребенка, — он гладит меня по животу.

Я вижу в его глазах радость и глубокую любовь ко мне.

— Завтра, — говорю я. — Я хочу быть свободной женщиной с завтрашнего дня.

— Хорошо.

Я смеюсь, и мы целуемся, целуемся и целуемся, как подростки.

Однажды я найду способ вернуться на Землю и возьму с собой мужа и детей. Я научу Ваана водить машину, отведу его в хороший паб, куплю ему бургер, бутылку колы и пару джинсов. Он бы выглядел сексуально в джинсах.

А пока я собираюсь наслаждаться своей жизнью, какая она есть. Я буду любить своего мужа ещё сильнее и рожать его детей.

— Мы освободим всех рабов в Нассаре, — говорю я.

Я неуклюже сажусь, и Ваан садится напротив меня, согнув колено.

Улыбка пересекает его лицо.

— Когда? — спрашивает он, как будто ему весело.

— Как можно скорее. Я знаю, что тебе нужны люди для работы на виноградниках, но хочу, чтобы они все были свободными людьми. Мы наймём их и заплатим им достойную зарплату.

— Хорошо.

Я прижимаюсь к его телу спиной к груди.

— Мы будем время от времени ходить на аукцион, чтобы покупать одну-две девушки и освобождать их. Знаешь, я хочу помочь хотя бы некоторым из них. Я хочу делать всё, что могу.

Ваан гладит мои волосы.

— Хорошо.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— На самом деле?

— Почему нет?

— Я не против быть бедной.

— Я делаю лучшее вино на континенте. Мы никогда не будем бедными. Другие высокородные могут избегать нас, но мы никогда не будем бедными.

Я глажу его щеку ладонью.

— Я люблю тебя и всегда буду любить. Ты действительно хороший человек.

Ваан

Она думает, что я хороший человек. От этих слов гордость переполняет меня.

Каждый день я всё больше узнаю о земле и всё лучше и лучше понимаю свою жену. Её раса любит свободу и ненавидит рабство.

Я хочу быть достойным мужчиной для нее, поэтому буду как человек Земли.

Мы пойдем на аукцион после рождения моего первого ребёнка, купим двух девушек и представим им кров и уход. Мы дадим им работу и свободу.

Я вижу любовь в глазах своей жены.

Мои соседи начинают видеть во мне Отступника, но Уйлир не даёт им вторгнуться в Нассару и разбить нас.

Что-то изменится на континенте. Уйлир называет это Революцией, вехой.

Я не знаю, что он задумал, но его волнение иногда интригует меня. Он говорит, что хочет быть как Прометей — это его пра-пра-пра… прадедушка.

Я спросил Алиссу о Прометее. Она рассмеялась и сказала, что мой друг лжёт.

Я не знаю. Уйлир отличается от других представителей своей расы. Иногда он говорит о них плохие вещи, как будто не одобряет то, что они делают.

Эпилог

Алисса

Я откидываюсь на спинку кресла и ощущаю, как теплый ветерок с ароматом трав и цветов ласкает мою щеку. Мир и спокойствие наполняет меня. Радость трепещет внутри, оранжевая, словно мандарин.

Ребёнок в моём большом животе пинает меня. Я смеюсь и поглаживаю живот ладонью. Гоар сказала, что это будет мальчик, а она всегда права, так что я занята шитьем синей одежды.

Ваан любит наших трёх дочерей, как сумасшедший, но он хочет мальчика — наследника.

Звук шагов отвлекает моё внимание, и я вижу, как моя старшая дочь Изабелла идёт ко мне. Ей исполнилось девятнадцать лунных триад.

Она берёт Арнау за руку, и он нервно скользит ладонью по своей коротко стриженной голове. Он совсем не постарел, только несколько седых волос появилось в его волосах после гибели Кенди. Когда Арнау возил её в город, жеребец ударил Кенди ногой, мгновенно убив.

Она оставила ему сына. Изабелла была няней его сына с тех пор, как я помню, а Ваан стал для мальчика почти дедушкой.

Изабелла и Арнау подходят всё ближе и ближе ко мне.

Странно. Я никогда не видела их вместе. Они почти не разговаривают друг с другом, а если и делают это, то только во время наших семейных ужинов и только о сыне Арнау.

— Мата, — здоровается Изабелла и целует меня в щеку.

Она стоит передо мной со сжатыми руками, прижатыми к животу, в то время как Арнау стоит позади. Босые ноги Изабеллы двигаются, как будто она стоит на горячем песке пустыни.

— Садитесь, вы двое, — говорю я.

— Мама, — зовет Изабелла, и её голос дрожит.

У неё большие неприятности. Она зовет меня мамой, только когда у неё проблемы.

Я приложила много усилий, чтобы сделать из неё земную девушку, но Изабелла принадлежит Зарии. Мои истории о жизни на Земле всегда звучат для неё как сказки, и она морщит нос от моей ностальгии.

— Нам нужно поговорить, Алисса, — говорит Арнау серьёзным голосом.

— Выпей чашечку чая, Арнау, а ты, Изабелла, лучше скажи мне, что происходит.

Дочь становится передо мной на колени.

— Мама, я беременна.

Я напрягаюсь.

— Что?

— Я беременна, — шепчет она.

Мое сердце бешено колотится.

— Кто отец ребенка? — я смотрю на Арнау. — Один из твоих солдат? Я убью его. — я резко поднимаюсь на ноги и покачиваюсь, поэтому Изабелла хватает меня за локоть, не давая упасть.

— Мама, успокойся. Маленький…

— Твой отец тебя закопает, — кричу я. — Нет меня. Черт возьми. Что мы собираемся делать? — я раздражена. — Окей. Не паникуй, Изабелла. Я разберусь со всем этим, — я устремляю взгляд на Арнау. — Кто является отцом? Мати? Джорже?

Арнау здесь с ней, значит, это был один из его солдат. В его отряде как минимум пять солдат её возраста, и я видела, как они пожирали её глазами.

— Я, — говорит Арнау. — Я отец, и хочу жениться на Изабелле как можно скорее. Я решил сначала поговорить с вами, чтобы вы не были шокированы, после поговорю с Вааном. Я забираю сына и жену в своё племя после церемонии.

Руки чешутся раздавить что-нибудь или свернуть кому-нибудь шею. Возможно моей дочери или Арнау, я не уверена.

Я смотрю на них. То, что я вижу, поражает меня и наполняет изумлением.

Я вижу любовь в глазах дочери, такую же свежую и радостную, как весна на Земле. Я вижу любовь в глазах Арнау, такую же зрелую и сильную, как дуб, закаленный штормами.

Боль и красота сжимают моё сердце. Как же я раньше этого не замечала?

Арнау заслуживает любви.

Я помню мальчика, который когда-то был влюблён в меня.

Теперь он настоящий мужчина. Человек, который любит яростно, непоколебимо. Мужчина, любящий вечно.

— Черт, — говорю я сквозь слезы. — Все так, как должно быть, правильно? — я киваю несколько раз. — Я стану бабушкой, а мой Ваан будет дедушкой.

Арнау наклоняется ко мне и целует в лоб.

— Спасибо тебе за Изабеллу. Я буду уважать и любить её, даю тебе своё слово.

— Я знаю, — говорю я. — Ты хороший человек, Арнау.

Моя дочь обнимает меня.

— Я люблю тебя, мама.

Я целую её макушку, и они уходят, держась за руки.

Я опускаюсь в кресло и замираю. Мысли мечутся в моей голове. Арнау теперь свободный человек, а моя дочь взрослая. Я знала, что однажды она меня бросит. Я счастлива, что она полюбила Арнау. Он будет носить её на руках всю жизнь.

Я встаю на ноги и направляюсь к дому. По дороге я посещаю катакомбы и вытираю пыль со скрижали Ясена рукой. Он умер некоторое время назад во сне. Он был чертовски пьян, но, видимо, очень счастлив, потому что я нашла его мертвым, но с широкой улыбкой на лице.

Я вдыхаю холодный влажный воздух и выхожу из катакомб. Мои голые ступни касаются дорожки, ведущей к входной двери Нассары. Таня, моя вторая дочь, догоняет меня.

Сейчас ей восемнадцать и она похожа на Ваана — настоящая красавица, но такая же крошечная, как я.

Мы заходим в дом и направляемся в жилую зону. Мурашки бегут по спине, когда я вижу Ваана в компании Бога.

Я видела его раньше, когда муж привозил меня в Алый город.

Ненавижу их. Они пугают меня.

Ваан машет мне рукой.

— Идите сюда. Это Уйлир.

Я чувствую, как холодею внутри.

— Уйлир? — я кладу руки на бедра.

Уйлир — тот самый Бог, который забирает моего мужа от нас каждые пять лунных циклов, чтобы они могли присутствовать на заседаниях сената. Уйлир также спас мою жизнь.

Я делаю шаг вперед и протягиваю руку.

Мы пожимаем друг другу руки, как будто мы на Земле. Ладонь Уйлира огромная, горячая, как огонь, и покрытая мозолями, как у рабочего.

— Это Таня, — говорит Ваан. — Моя дочь.

Уйлир склоняет голову и смотрит на мою дочь, как будто хочет её убить.

У меня мурашки бегут по коже от этого взгляда, а сердце колотится в груди.

— Таня, — говорит Уйлир, как будто пробует звук её имени на своём языке. Он поднимает руку и жестами подзывает её. Его пальцы смыкаются вокруг запястья моей дочери. — Таня. Таня. Маленькая Богиня, — он смотрит на Ваана. — Пришло время тебе, мой друг, расплатиться с долгами. Мне нужна жена.

Электрический синий туман окутывает Таню и его.

Ваан рычит. Я моргаю. Туман рассеивается, и я не вижу ни Уилира, ни Тани.

— Ваан, — кричу я. — Что это означает? — мое сердце стучит в ушах. — Что происходит?

Ваан подходит ко мне и заключает в свои объятия.

— Он будет хорошо к ней относиться.

Я напрягаюсь.

— Нет, — я кричу. — Нет. Этого не может быть.

— Я не знал, клянусь тебе.

— Нет.

— Он не такой, как остальные.

— Нет.

— Я ничего не знал. Я бы никогда…

Я сворачиваюсь калачиком на его груди и рыдаю.

— Все будет хорошо, Алисса, я обещаю, — он целует меня. — Я обещаю.

— Всё это из-за меня, — говорю я, и мой голос ломается. — Он спас мне жизнь. Боги не делают этого. Они никогда этого не делают, — они никогда не вмешиваются. Уйлиру пришлось нарушить правила, установленные его расой давным-давно. — Мы знали, что однажды он потребует что-то взамен. Мы знали об этом, Ваан.

Я даже не могу винить своего мужа — он сделал всё, что мог, чтобы спасти мою жизнь. Я убью за него, если понадобится.

Моя дочь — сильная молодая женщина.

Она выживет и вернётся ко мне.

Я смотрю на Ваана.

— Уйлир пожалеет об этом. Он не знает нашу Таню.

Ваан кивает, и уголки его губ поднимаются.

— Нет, он не знает нашу Таню.

Мы же вместе. Мы сильные. Ничто и никто не сможет сломить нас.

Конец