Институт рас. Некромантки предпочитают брюнетов

Глава 6. Первые проблемы

Ирина Вознесенская

С утра институт гудел как растревоженный улей, все толпились около магической доски объявлений. Обычно там размещают расписание и другую информацию из жизни института. Сейчас на доске транслировался магический ролик о предстоящей футбольной схватке с указанием времени начала матча.

Обязательно схожу: хоть воочию увижу, что такое на самом деле стихийный футбол!

Потерев в очередной раз спину, я похромала на первую лекцию. С утра у нас была физическая подготовка, и наш садист-преподаватель заставлял преодолевать невероятные расстояния. Для меня, по крайней мере. Я упала четыре раза!

Может, хоть на лекции по ле́карству подскажут, как снять последствия «утренней разминки». Как к войне готовимся, честное слово!

– Добрый день, студенты. Я Алиса Изоль и на протяжении двух лет буду вести у вас лекарский курс. Профессия магов опасна и трудна, и многие получают ранения, бывает, и смертельные. Особенно это касается стихийников и некромантов.

Какая радость!

– Очень советую не испытывать заклинания, которые вы здесь узнаете, на себе, это может привести к печальным последствиям, например к госпитализации и уж как минимум к наказанию уборкой какого-нибудь помещения в институте.

Порядки здесь, как в армии.

– Итак, перейдем к нашей теме: «Лечение колото-резаных ран, простых». Для начала отмечу, что неважно, чем такая рана нанесена – магией или холодным оружием, лечение будет одинаковое. Но учтите, что при получении ранения в рану может попасть яд, который потом вывести из организма будет ой как сложно. В этом случае вы должны как можно скорее добраться до ближайшего лекаря или лекарского учреждения… Что делать, если не сможете? Написать завещание, в него же можно вложить распоряжение о собственных похоронах. Однако если яд будет сильным и магическим, то, возможно, и этого вы не успеете.

Куда я попала? Зачем вообще решила пройти этот ужасный опрос в соцсети?

– А теперь перейдем к вопросу лечения повреждения. Записываем: «Если рана сильно кровоточит, или, по-простому, из нее хлещет кровь…

Перо встрепенулось над тетрадью и начало записывать, легко скользя по бумаге, а я с ужасом смотрела на появляющиеся одна за другой буквы.

Вспомнилась фраза: «Кто остался в живых, тот, блин, герой».

На обеде я присела за стол Миланы и мрачно на нее посмотрела.

– У тебя плохое настроение. Есть повод? – поинтересовалась подруга.

– Ну, помимо того, что вчера я сцепилась с соседом, а сегодня слушала лекцию о том, как из меня может хлестать кровь…

– Ого, заинтересовала.

– Своей кровью? – спросила я с набитым ртом.

– Нет, про стычку с соседом. Рассказывай…

И я в двух словах, от ложки к ложке, обрисовала случившееся.

– Осторожно, Ирина, друиды – очень мстительные существа, – предостерегла Милана.

– Я тоже. Закопаю его в чистом поле, и все.

– О-о-о… – рассмеялась нага. – Тогда он пустит корни и его придется отправить в родной мир, выращивать потомство.

Я удивленно посмотрела на подругу:

– Ты серьезно? А учеба?

– Потом вернется и закончит, – пожала плечами нага. – Как у них это точно происходит, никто не знает. Тема размножения для друидов очень личная, они редко рассказывают об этом.

– Я бы тоже о таком не рассказывала, – не смогла я сдержать улыбки.

Отправившись после обеда на практику по некромантии, на выходе из столовой я столкнулась с Бареем и компанией и, засмотревшись на них после вчерашнего, чуть не упала. Диаркан поддержал меня, даже не взглянув. А я скривилась. Спасибо ему, конечно, но не обращать внимания на людей – это просто свинство.

Сегодня в башню некромантов я не поднималась по бесконечным лестницам, а открыла портал, разузнав и запомнив рисунок, или по-другому – адрес места. И в аудиторию вошла первой, вынырнув из желтого сияния.

– А-а-а… Вознесенская. Как вчера провели время? – чуть усмехнувшись, спросил декан.

– Благодарю вас, довольно сносно, – сдержанно ответила я.

– Значит, в следующий раз назначу более тяжелое наказание.

Кто меня только за язык тянул!

– Почему вы решили, что я провинюсь еще раз?

– Проблемных студентов я определяю сразу и пока еще ни разу не ошибся.

М-да… Видимо, то, что у меня не складываются отношения с преподавателями, – это судьба.

Студенты заполнили аудиторию, и, когда прозвенел звонок, мы настороженно взглянули на демона. Тот сидел на диво довольный и смотрел на нас. В аудитории воцарилась зловещая тишина.

– А чего стоим и не работаем? – приподнял брови Дазар.

Я с опаской посмотрела на стол, который был укрыт белой простыней.

– Сегодня вы создадите свою первую нежить. Если готовились к сегодняшнему практикуму, то должны знать, что вам нужно не только создать ее, но еще и воспитать. Только зомби выполняют команды беспрекословно.

Обреченно вздохнув и откинув простыню, я увидела скелет. Срок смерти, судя по костям, совсем небольшой, не более двухсот лет, костяк свеженький, хоть уже и гладенький. Судя по расположению и форме костей, мужчина. М-м-м… Да, скорее всего.

– Ваша задача – поднять и закрепить нежить в нашем мире. Домашнее задание – воспитать. Скелеты хорошо поддаются дрессировке, их память о прошлой жизни практически стерта. Вот если поднимете свежего мертвяка, там с характером намучаетесь.

С опаской посмотрев на подопытный материал, я начала раздумывать: что же будет, если я не выполню задание? При мысли о том, что в моей комнате будет жить скелет, становилось не по себе.

– Кстати, если у вас не получится… то, скорее всего, вы плохо подготовились к занятию и будете тренироваться по ночам до тех пор, пока не сделаете.

Значит, выхода нет. Сглотнув, я раскрыла книгу и, найдя нужную тему, начала приготовление. Итак: пентаграмма, сушеные лапки анбана, свечи, заклинание…

Работа в аудитории кипела, и декан, несмотря на то что садист, периодически проявлял жалость и исправлял ошибки студентов.

– Вознесенская, пентаграмма вокруг тела прекрасная, но вы не считаете, что свечам тоже нужно уделить внимание?

– А что, я должна зажечь свечи вокруг пентаграммы? – настороженно спросила я.

В учебнике про огонь ничего не сказано.

– А вы так не считаете? Свечи горят, это их предназначение. Совсем мыслить не можем, да?

– Конечно, – пробормотала я.

И тут же новое одергивание, но уже не меня.

– Варжак, что это вы делаете?

– А что, я где-то ошибся?!

– Нет, вы просто не так разложили ритуальные предметы и не сможете сдержать свою нежить. Конечно, путь до земли неблизкий, но ловить практический материал будете сами.

Завершив приготовления, я еще раз все перепроверила и решила приступить к главной части ритуала. Заклинание читалось легко – я понимала незнакомый язык, – пентаграмма засветилась, концентрируя энергию, и скелет сел на столе.

Я засмотрелась на это чудо, а потом он повернулся ко мне и, вдруг схватив руками за шею, начал душить.

– По-о-омо-оги-ите-е-е-е-е! – просипела я во всю мощь своих легких.

Дазар, быстро подскочив, ударил скелет тяжелым томом, тот брякнулся, растеряв все кости. А я в это время сипела и старалась отдышаться, но метод воспитания запомнила.

– Вознесенская! Хватит мечтать и скулить! На кладбище у вас такой роскоши, как время, не будет. Заземляйте!

Через силу закончив читать заклинание, я схватила первое, что попалось под руку, и дунула на предмет. Пентаграмма погасла.

– Поздравляю вас, – ехидно начал Дазар, – теперь у вас своя собственная нежить. Сумеете воспитать – получите бонус.

Не успела я испугаться, как парень за соседним столом, заорав, отбежал, спасаясь от своего скелета. Это он зря…

Устало прикрыв глаза, декан сообщил мне:

– Свободны. И не забудьте следить за ним, – ткнул он пальцами в мою нежить. – Если что, отвечать будете вы.

После чего демон поспешил на помощь отбивающемуся студенту, и уже не одному, а мне захотелось убежать подальше из аудитории и этого дурдома.

Медленно бредя по коридору, я раздумывала, что же теперь делать. Я никогда никого не воспитывала, тем более нежить, и вообще ничего не понимала в этом процессе.

Задумавшись о проблеме, я совсем забыла, что нужно следить за скелетом, и едва успела отодрать его от ведра с тряпкой, стоявшего на лестнице, которое так беспечно оставил без присмотра персонал института.

– Что ты делаешь? – зашипела на нежить.

Он подался ко мне ближе, я – от него и, случайно задев ведро с грязной мыльной водой, опрокинула его с лестницы. Застыв, мы со скелетом переглянулись, а снизу раздались вопль и ругательства. В ужасе я узнала голос – Барей!

– Сейчас я найду того шутника! – раздалось рычание.

«Ага, проняло сосульку», – мелькнула мысль, и, схватив подопечного за предплечье, я понеслась в поисках какой-нибудь открытой двери.

Совсем недалеко обнаружился мужской туалет. Понадеявшись, что оттуда в этот раз никто не выйдет – все-таки занятия еще идут, я нарисовала в воздухе нужный адрес.

На лестнице уже раздавались шаги.

Отворив дверь, я затолкала скелет в желтое сияние и, шагнув следом за ним, захлопнула дверь уже в своей комнате.

Пока я приходила в себя, скелет принялся шарить по моим вещам и ящикам. Из учебника я знала, как усмирить такую нежить, и сжала в руках амулет заземления. Схватившись за череп, мой новый жилец рассыпался костями на полу.

А пока они сползались, собираясь вновь в единый организм, присев, я начала вещать:

– Значит, так, ты находишься в моей комнате, вещи можешь брать, но потом кладешь на место. – И, осмотревшись, добавила: – А за уже доставленные проблемы уберешься в комнате. Очень рассчитываю, что ты выполнишь мою просьбу, или ползать тебе по полу все время до развоплощения.

Скелет, сложив руки на груди, гордо отвернулся.

– В общем, ты меня услышал. И кстати, никуда не выходи из комнаты, это приказ.

Жаль, что указание можно давать только одно, в остальном придется торговаться. И значит, нужно отправляться в библиотеку. Хорошо хоть, до следующей лекции есть время.

Матч начинался сразу после занятий, и стадион был полон. Как я поняла из объяснений Миланы, место проведения матчей менялось раз в три года, и в этом году наш институт распахнул свои двери для болельщиков других команд.

Народу было очень много, трибуны оказались переполнены, и сели мы на нормальные места лишь потому, что знакомые наги нам заранее их заняли.

Магические огни кружили над стадионом, создавая неповторимую, даже праздничную атмосферу. Вокруг шумели болельщики: вскинув руки, они скандировали названия команд, сотрясая воздух и вызывая игроков на поле.

И они вскоре появились. Раздался громогласный голос, объявляющий составы команд, и футболисты трусцой выбежали на поле.

Как же невероятно прекрасно было смотреть на здоровенных парней, объятых стихиями, которые переливались, перетекали на их телах и сливались друг с другом, защищая лучше любого щита. А вверху, словно живые, кружили иллюзии футболистов, выполняя разные игровые трюки.

Выстроившись на поле и выслушав последние наставления тренеров, игроки поприветствовали друг друга, раздался сигнал, мяч сгустком энергии взмыл в воздух – и трибуны взревели.

Чем больше я смотрела на поле, тем больше понимала, как стихийный футбол похож на американский. Игроки сходились друг с другом очень жестко, невероятная сила в их ударах чувствовалась даже на расстоянии. Если бы я была там, внизу, меня бы просто снесло энергетической волной.

Стихии игроков при соприкосновении вспыхивали и словно вступали в схватку, решая, кто сильнее. То огонь взмывал вверх, то потоки воздуха кружили и сбивали соперников с ног, то вода мешала атаковать и достичь цели, а земля держала удар.

В воздухе одновременно пахло свежестью и полыхало жаром.

Я совсем не знала правил и, что хорошо, а что плохо, понимала только по реву трибун. Но меня завораживала не сама игра, а то, какими передо мной предстали выскочки и зазнайки нашего института: теперь они смотрелись совсем по-другому.

Игроки, словно львы, были бесстрашны, своими умелыми атаками выигрывали очки, и горели парни не только снаружи, но и внутри, оттого что занимались любимым делом.

Наконец матч закончился, трибуны зашумели, а табло показало счет игры. Впечатленная увиденным и совершенно счастливая, я направилась в сторону института, посматривая на ночное небо. И меня даже не печалило, что наши сыграли вничью.

Все равно, это было что-то!

После игры я знала одно: наша команда просто потрясающая в том, что она делает, и хотя бы из-за этого футболисты достойны уважения. Но позже мне открылась и другая, не такая блестящая сторона стихийного футбола.

Утро началось привычно – с физической подготовки. Наш прекрасный тренер действовал лучше любого кофе. После его занятий мы хоть и еле-еле передвигали ноги, однако сна не было ни в одном глазу.

Наматывая круги по полю стадиона, я никак не могла пропустить момент, когда на него пришла команда стихийников. А еще через пару минут я осознала зачем – на тренировку!

Снедаемая любопытством и восхищением, я периодически посматривала в их сторону и спустя какой-то час убедилась: тренер нас щадит, даже относится скорее как к детям. То, как тренировалась команда стихийников, было просто несравнимо с нашими занятиями.

Поднятие тяжестей, бег с грузами на руках и ногах – и это только малая часть их занятий. А потом начались занятия со стихиями. И когда я уходила на лекцию по проклятиям, футболисты все еще оставались на стадионе.

– Доброе утро! Меня всегда радовало то, как физическая подготовка поднимает настрой для занятий. – Ректор расхаживал взад-вперед по аудитории. – Проклятия – часть общей магии, но есть общее и с некромантией. Проще всего они даются ведьмам и ведьмакам.

Я сразу непроизвольно вспомнила Барея. Интересно, а он может проклясть?

– Что самое неудобное: у каждого к этому предмету своя предрасположенность. Кто-то может наслать насморк, а кто-то и смерть.

От этих слов мне стало не по себе. Как же легко магам убивать.

– Особую предрасположенность к проклятиям имеют ведьмаки, но это скорее из-за их любви. Да-да… Если ведьма или ведьмак полюбит, то сила их чувства будет поистине ужасающей. Это многих привлекает, а многих и отталкивает. Но точно благом я считаю один факт – любовь представителей этой расы редко бывает безответной. Иначе бы все тюрьмы были переполнены.

Ох… Потрясающе, наверное, когда тебя так любят. Впрочем, если это чувство не безответное!

– В случае, если же ведьмак не получил взаимности и не в состоянии справиться со своими эмоциями, то на объект его любви может лечь проклятие разбитого сердца. О нем подробнее позже.

И все равно: эта особенность – противовес такому подарку, как безграничная любовь.

Из груди вырвался мечтательный вздох.

– Пока вы тут все не побежали отлавливать себе ведьм и ведьмаков, должен сказать, что любят они раз в жизни. Осознайте ответственность… Впрочем, сознательности у вас никакой. Но что-то мы отвлеклись. В связи с тем, что проклясть может не только безответно влюбленный ведьмак, но и любой другой маг, как это чаще всего и бывает, то надо учиться… Чему учиться? Защищаться и, конечно, проклинать самим! Записываем тему лекции: «Как извести своего врага. Часть первая».

Перо шустро окунулось в чернила, встрепыхнулось и забегало по странице тетради для конспектов. Ужас, куда я попала!

Незаметно для меня студенческая жизнь постепенно вошла в привычную колею. Лекции, практика по некромантии, домашние задания и тренировки. Пока еще было не понятно, какие предметы даются мне хуже, какие лучше. Имелись и бытовые заботы.

Нешуточная борьба разразилась у нас со скелетом. Сначала мы делили комнату, потом торговались за нормы его поведения, а потом Дазар поставил меня перед фактом, что с подопечным пора прощаться.

И нежити, и мне было грустно: столько крови мы попортили друг другу.

Не желая мириться с таким положением вещей, я решила упросить декана о поблажке. И в результате получила зачет, сторговалась об уборке комнаты и добилась, чтобы мой подопечный наконец-то начал вести себя прилично, а не ухлестывать за студентками.

Наш разговор проходил в кабинете Дазара. Выслушав мою просьбу, декан хмыкнул и, строго посмотрев на скелет, сказал:

– Хорошо. Думаю, можно разрешить оставить нечисть некромантке с первого курса, уж очень удачный получился экземпляр. Но учти, – обратился он к скелету, – еще одна жалоба от студенток о приставании с твоей стороны… и сразу отправлю в потустороннее.

Скелет закивал, готовый пообещать все, что угодно.

– Если решила оставить, то должна дать ему имя, – сообщил мне демон.