Инструкция по соблазнению. Часть 2

Совет 21. Ошибка в выборе любовника – трагедия в семейной жизни

Проснулась я от притягательного аромата жареного мяса. Так как мой желудок сутки не видел ничего, кроме крови, возможный сытый завтрак привлек его особое внимание. Естественно, его громкие возмущения подняли меня еще быстрее, чем я осознала, что кто-то жарит мясо.

Когда сонная нега отступила, я увидела небольшой костер, над которым на палке, что держалась за две самодельные рогатули, жарились заяц и местная птица, что-то наподобие куропатки.

– Твой скарх зажал нам кабана, – недовольно пробурчал жнец.

Он как раз вышел из-за моей спины с мокрой флягой в руках. Она небольшая, зато такую всегда удобно носить с собой. Похоже, кто-то ходил за водой, и настроения ему это не подняло.

Когда наемник повернулся, я обрадовалась, что все еще сидела на земле, ибо выражение его лица точно уложило бы меня обратно, что травматично из стоячего положения. Мак свел брови, наморщил нос и, о кровожадный Рах, надул губы от обиды!

– В смысле, зажал? – тихо поинтересовалась. Голос не хотел пробуждаться.

– Он сожрал вчера одного сурка, – начал бурчать Мак, при этом протыкая небольшим карманным ножичком зайца, проверяя его готовность, – а сегодня эта скотина умяла целого кабана, оставив нам вот эти два несчастья, – и он удрученно провел рукой в воздухе, указывая на тушки.

Ну да, маленькие, но лучше, чем ничего.

– Вообще-то, он не обязан был с нами делиться, – попыталась защитить своего скарха.

– Да я ему вчера, когда ты уже спала, все сухофрукты скормил в обмен на мясо! – психанул наемник и швырнул нож в траву.

– Отходняк, – ошарашенно выдала я, смотря на раздраженного жнеца.

– Я просто хочу есть, – пояснил Шут, потирая ладонью лоб.

– Угу. Надеюсь, вампирш в твоем меню нет?

Он резко вскинул голову, и озадаченно посмотрел на меня.

– Это ты сейчас пошутила? – а в глазах реальный вопрос. Ни раздражение, ни высокомерие, а именно вопрос.

– Ты меня пугаешь, – я даже отодвинулась в сторону.

Странный он какой-то. Не с той ноги встал, что ли?

– Расслабься, заяц мне больше по-вкусу, – фыркнул наемник и поднял свой нож, – хотя-а-а, – и на меня задумчиво уставились два бирюзовых глаза.

– Чтоб ты мне этот мох за километр обходил! – вполне серьезно пригрозила Маку.

Не хватало мне еще и от главного серого по лесам бегать. Мне и оборотней за глаза хватает.

– Сам понял, что последствия проявляются. Не дурак, – рыкнул жнец, и отрезал себе большой кусок мяса от заячьей лапы.

Пока наемник с животным наслаждением поедал зайца прямо с огня, я решила незаметно связаться с Михаэлем. Глаз я не закрывала, страшась неадекватного жнеца, что слегка настораживал меня. Из-за этого концентрироваться было тяжелее в разы, но я быстро с этим справилась.

"У нас проблемы".

Ответ не заставил себя ждать.

"Что произошло, Раэль?" – собрано и сохраняя спокойствие, тут же спросил демон.

"Зеленый мох с оранжевыми соцветиями. Растет на еловом опаде".

"Вот тьма!" – выразил свое отношение к этой ситуации Михаэль.

"Раэль, это токсичный мох".

"Я догадалась об этом, еще когда мое горло ласкала сталь клинка!" – тут же огрызнулась на зама, не прекращая наблюдать за уплетающим дичь Маком.

"ЧТО? Я ему голову снесу!" – взорвался демон, и еще минуту я слушала, как и какими способами мой советник прикончит наемника.

А фантазия у него неплохая. Где-то на "расчленю секатором" и "подвешу за достоинство на флюгере Крова" я решила прервать разошедшегося друга.

"А теперь по существу, Михаэль," – грозно потребовала информацию у уже немного успокоившегося демона.

"Если вы оба живы, значит, воздействию больше не подвергаетесь. Так как ты вампир и демон, все последствия отравления сводятся к нулю, но не в случае с человеком, каким бы сильным он ни был, – на секунду Михаэль замолчал, что заставило меня насторожиться, – детоксикация для него будет долгой и… Болезненной. Как он сейчас?"

Кровожадный Сиран, неужели я услышала толику сочувствия в словах демона. Что же между ними произошло, что жнец… Нет, не так, ЖНЕЦ удостоился таких эмоций от демона?

"У него сильный голод. Он жаждет мяса, – я присмотрелась к очередному куску, что отрезал Мак от зайца и добавила, – и кровавость пищи его отнюдь не смущает."

"Это плохо, Раэль! Если бы у него были просто боли и галлюцинации, то ты бы смогла ему помочь. Но очищение его организма идет через пищу и воду. Поверь мне, если рядом не окажется доступного мяса в течении этих суток, он закусит тобой!"

"Хм", – многозначительно отозвалась я и вновь присмотрелась к жнецу.

Он уже доедал ушастую дичь и примеривался к птице.

Нужно хоть кусочек себе отхватить, а то еще неизвестно, кто из нас кого съесть от голода.

Странно, но я была уверена, что Мак не причинит мне вреда. Может у него возникнет такая мысль, но жнец не животное, а личность сильная духом. Он не сломается. Но помочь все же ему нужно.

"Что значит твое "хм"? – ударился в панику демон, – ты его не бросишь, да?

Отвечать на вопрос не видела смысла, Михаэль и так все понял.

"Спасибо за информацию".

"Будь осторожна!" – успел крикнуть мысленно зам, прежде, чем я разорвала связь.

– Дижи, – позвала скарха, зная, что он меня услышит.

Присутствие верного товарища ощущалось хорошо, что свидетельствует о его непосредственной близости к месту нашей стоянки. И правда, уже через минуту мой красный скакун с угольной косой стоял передо мной.

– Нам очень нужно мясо, – я встала и погладила животное по шее, – мы пойдём пешком, а ты принеси столько, сколько сможешь.

Скарх недовольно фыркнул, обхватил своей передней лапой мою ногу и недовольно мотнул шипованным хвостом в сторону Мака.

– Да, для него.

В ответ злое рычание и хватка переходит на руку.

– Он мне дорог, – тихое признание и Дижи отпускает меня.

Скархи достаточно разумны, чтобы испытывать эмоции и осознавать их. Порой, многие забывают, что они не транспорт, они боевые товарищи. Для меня Дижи некто больший. Он – друг. Никто, кроме демонов, не способен создавать со скархами такую связь, и никто даже не догадывается, что они раса, а не вид животных. Мак видит, что мы ближе, нежели конь и наездник, но даже ему не понять, что сейчас меня отчитывал собственный скакун.

Да, всего лишь движениями и рычанием мне высказали, какая я дура, что помогаю жнецу. А так же Дижи понял, что, увы, это не лечится. Поэтому он куснул меня за бок, выражая свое неодобрение, но все равно ушел на охоту.

Вообще, для Дижи уже стало привычным в присутствии посторонних притворяться животным, чуть более сообразительным, чем обычная лошадь. За все путешествие он впервые показал свою сущность. Похоже, он понял, что этому человеку я доверила слишком много тайн. Еще одна ничего не изменит.

– Мне завтрак полагается? – спокойно спросила Мака.

Наемник оторвался от птицы, которую уже начал потрошить, и посмотрел на меня. Жир стекал с его подбородка, руки были испачканы по самые запястья, а рубашку и штаны украшали свежие пятна. Только сейчас, когда он прервал свой жор, его взгляд стал осмысленным.

– Меня накрыло, да? – криво усмехнулся жнец.

– Побочный эффект отравления. Кому-то нужен сон, кому-то активность или интимный контакт, – я нарочито безразлично пожала плечами, – тебе нужна еда. Каждый справляется по-разному.

– Мне нужна не еда, – как затаившийся хищник, Мак чуть пригнулся к траве и стер клочком тряпки с подбородка жир.

Я продолжала беззаботно стоять и делать вид, что не заметила золотой искры в глазах наемника на мои слова о интимном контакте.

Кажется, я начинаю догадываться, какой именно голод владеет жнецом. Еда лишь замена. Оттого Шут такой нервный и неуравновешенный. Слова о том, что жнец хочет меня съесть, приобрели совершенно другой смысл. Хочет, оттого и крышу рвет. А мясо лишь не совсем удачная замена.

Меня мучал только один вопрос, почему я все еще стою, а не лежу под аловолосым? Мак так рьяно соблазнял меня все это время, а сейчас, когда есть возможность воспользоваться ситуацией, он упорно борется со своим желанием. Неужели…

Я пристально вгляделась в черты лица наемника, пытаясь уловить его эмоции. По каким-то причинам выделить хоть одну из шквала, что бушевал в его душе, у меня не получалось. Но сейчас кое-что я смогла различить: бешеный самоконтроль, которого ни у одного знакомого мне существа и близко нет. Его проявления были видны в чуть сжатой челюсти, напряженных предплечьях и решимости во взгляде.

Только не говорите мне, что Мак хочет, чтобы все было по обоюдному согласию и во вменяемом состоянии? Да это уже попахивает чувствами!

– Не еда, – повторила слова жнеца, как завороженная наблюдая за его приближением ко мне.

– Но пока я обойдусь и ей, – он остановился рядом со мной, и я расслышала тяжелое и поверхностное дыхание.

Если бы все было так просто. Если бы не неизбежная связь, что последует за интимом. Тогда можно было бы даже не волноваться. Я никогда не переживала. Всегда знала, что до конца ни с кем из своих любовников я не дойду, самоконтроль на страже необдуманных поступков. Но не сейчас. Сейчас я не просто опасаюсь связи, я почти уверена, что она будет. Мак не тот мужчина, что довольствуется половиной. Полумеры не для него.

Это и радует, и пугает одновременно. От такого не сбежишь и не скроешься. И я бы даже перестала противиться, от этого брака моего папочку удар хватит, но вот узы будут односторонними. Мак станет для меня мужем, но я не стану для него женой. Супружеские татуировки оплетут только меня. Будь Шут демоном, все было бы иначе, но он человек, совершенно далекое от наших особенностей существо. Для меня это препятствие. Я не знаю, что будет после, и это заставляет меня каждый раз отталкивать жнеца.

Стоит уже признать, что чувства зародились еще под воздействием драконьего безумия, а дальше только крепли. Доверие – это то, что от меня давно уже никто не получал, а он его добился. Просто ворвался в мою жизнь, перевернул ее и остался в ней. Но надолго ли?

– Ты много думаешь, – прохрипел наемник, – поэтому я дождусь твоего скарха и зажарю новую порцию мяса. Время терпит. Все равно мы убили почти всех преследователей. Пока они соберут еще бойцов, пройдет несколько дней.

Мак втянул воздух рядом с моими волосами, взял одну прядку и пропустил между пальцами.

– Как фиалка, – тихий шепот и закрытые в странном приступе нежности глаза.

Но вот мгновение проходит, ведь оно не длится вечно, и Мак проходит мимо, направляясь к лесу. Оттуда медленно выходит Дижи. Скарх пристально смотрит на жнеца, резко хватает его лапой за горло и рычит в лицо. Наемник даже не пытается разжать когти, оплетающие его гортань. Спокойно смотрит в глаза моего защитника и медленно кивает, подтверждая, что предупреждение получено.

Дижи бросает целого оленя к ногам Мака, разжимает лапу и с глухим рыком отступает в лес.

Я не вмешивалась. В конце концов, он знает, что делает. Скарх старше меня, о чем знаю я и он. Мое уважение давно отдано другу, по ошибке принятому за животное.

Три дня. Три дня Мак ел все, что видел, а Дижи таскал ему мясо. Три дня я с опаской засыпала в объятьях жнеца, страшась его срыва и неистово желая, чтобы он случился. В самом деле, это, наконец, решило бы мою дилемму. Начал бы приставать, стал инициатором, как и раньше, но нет, Мак будто чувствовал мою нерешительность и вел себя исключительно порядочно. Я уже не знала, куда себя деть. От этих ночевок и близкого соседства такого притягательного мужского тела, что будоражило мою демонскую суть, я начала сходить с ума. Суккуб во мне толкал меня на весьма однозначные действия в сторону аловолосого, но я пока держалась. А ведь этот хитрец еще и масло в огонь подливал.

В этом весь Шут, самому херово, но все равно не упустит возможности поиграть на нервах ближнего.

Когда мы шли по лесу, Мак изредка перехватывал мои свободно спадающие волосы и нежно перебирал их. Эти легкие подергивания и осознание, кто и что делает, действовали сильнее любого соблазнения. Еще он повадился помогать мне одеть куртку, и это точно не от внезапно проснувшегося воспитания. Он все время невзначай невесомо касался ключиц или шеи, когда ладони опускали одежду на плечи, а пальцы легко скользили назад, под воротом куртки. О-о-о, это была пытка. Мне делали тонкие намеки, но в наступление не переходили. Это и радовало, и раздражало одновременно. Напряжение стало просто осязаемым, того и гляди рванет.

Я не дура. Мне совершенно ясно, что Мак испытывает ко мне чувства, и они достаточно сильны. Ради одной из глав кланов тащиться в империю демонов ни одно безразличное к этой самой главе существо не станет. Он мог просто не снимать драконье безумие, а с ним и нашу связь. Но он снял и не оставил меня на растерзание родне. И вот он здесь, ломает меня, требуя осознанного решения, а не порыва страсти и будущих сожалений. Иногда мне кажется, что я ребенок, по сравнению с наемником. Ход его мыслей настолько запутан и, в то же время, тщательно продуман, что мои выводы и рядом не стояли с его задумками. Тяжело.

Тяжело осознавать, что готова второй раз в жизни отдать себя мужчине полностью. Страшно, что в этот раз тебя примут, а на чувства ответят. Дико осознавать, что твой выбор пал на человека, серого и жнеца. С последним вообще беда. Рациональная сторона уже раз дцать перегрызла Маку горло, а вот чувственная против таких действий. Я подчиняюсь второй. Не потому, что не могу усмирить буйство сути, а потому, что эмоции – это моя сила. Они говорят, что наемником владеет нежность, когда он ловит пятнышки солнечного света на моем лице, что пробиваются сквозь густые кроны деревьев. Его умиляет мое нежелание попадать под них, и он улыбается, если я раздраженно морщусь от попавшего в глаза лучика. Мака забавляют наши отношения со скархом. Когда Дижи в очередной раз ворчит или дает мне лапой подзатыльник, если я слишком долго рассиживаюсь на привале, жнец скрывает улыбку или душит рвущийся наружу смех.

Сейчас все по-другому. Нет странных игр меду нами, нет задания, драконьего безумия и его амплуа вечного паяца. В этом походе до центрального портала я просто женщина со своими слабостями и достоинствами, а он – мужчина, который добивается избранницы. Мы больше не затрагивали тему клана, демонов, жнецов и тому подобных проблем, будто негласно решили уйти от реального мира, пусть только на полторы недели.

С момента появления Мака прошло пять дней. За последние три отравление почти сошло на нет, и теперь жнец ел много меньше, чем вызвал облегченный фырк Дижи, ведь дичи теперь нужно было совсем немного. Его состояние приходило в норму, но прикосновения остались, как и привычка обнимать меня по вечерам у костра, если у нас были силы его разводить. Во сне меня так же никуда от себя не отпускали и сонно мычали, если я пыталась выпутаться из крепких рук. Казалось, напряжение отпустило наемника, когда мое достигло критической отметки. И сегодняшний вечер превысил ее.

У всех есть точка невозврата. У Мака ею были штаны. Они были своеобразным психологическим барьером. Стоит его пошатнуть и плотину прорвет. Своей я не знала. Я всегда ходила по краю, не страшась, поскольку самоконтроль всегда был железным, а остановить любовника в нужный момент и довести до блаженства иным, более простым и безопасным способом, не являлось для меня проблемой. Но сейчас я понимала, самоконтроль не поможет. Когда в интимный процесс вливаются чувства, все барьеры падают, как по волшебству. И это естественно.

– Раэль, тебя трясет, – рука мягко легла на плечо, – тебе холодно? – участливо поинтересовался Мак.

Я сидела к нему спиной и не могла видеть, но в моем состоянии мне казалось, что наемник злорадно улыбался и ликовал от моей растерянности и напряженности, в которых я находилась из-за него. Это было не так, эмоции не лгали. Шут действительно беспокоился, и сейчас я ненавидела его за это. Самоконтроль рушился, желание обнять усиливалось. За какой-то месяц этот соблазнитель привязал меня к себе и приручил. Мне до зуда в ладонях хотелось ощутить под пальцами упругость его кожи и жесткость волос.

Кровожадный Сиран, неужели меня тоже накрыло последствиями отравления? Хотелось бы оправдаться этим, но я не привыкла лгать сама себе. Достаточно и того, что остальные лгут.

– Мне не холодно, – хрипло выдохнула, – обними меня.

Я впервые его попросила, и это явно повлияло на мужчину, поскольку мою просьбу выполнили не сразу. Мак сел позади на покрывало и сложил руки на моей талии, а подбородок опустил на макушку и затих. Только еле слышное, мерное дыхание раздавалось над головой, да отдавались дрожью во всем теле собственнические поглаживания живота теплыми шероховатыми пальцами.

– Я думал, ты никогда не попросишь, – и легкий поцелуй в шею ниже линии роста волос.

– Ты расстарался, – упрекнула наемника, но совершенно беззлобно.

Не было смысла отнекиваться, обвинять и юлить, когда оба знали правду.

– Если бы я был в немилости, – он потерся носом и подбородком о мой затылок, вдыхая запах волос, – никакие старания не привели бы нас к этому.

Только сейчас я поняла, что он практически убрал свой природный запах, от которого мне так сильно рвало крышу. Мак поставил нас в равное положение. Ничто не должно было искажать истинные чувства. Его отравление прошло, моя демоническая натура взбесилась слишком рано, чтобы списать это на эмоциональный голод. Сейчас не было лжи, было только желание и истинные чувства.

Да, так все и должно быть. Медленно, осознанно, не под влиянием чего-то дурманящего разум. У нас и так все начиналось страстно и порывисто, сейчас этому не было места.

Наемник не спешил. Это чувство, когда двое знают, что произойдет дальше, и наслаждаются ожиданием чего-то невероятного, оно великолепно. Внутри все болезненно-приятно скручивает от предвкушения, а пальцы судорожно сжимаются, стараясь удержать в реальности. Это невероятно, это болезненно и это не сравнится ни с чем в мире. Такое испытываешь только однажды. И не потому, что это первый раз в жизни, а потому, что это первый раз именно с ним, а у него с тобой. И только это важно, и только в этот миг.

Рубашка соскользнула с меня охотно и без сопротивления, так же, как и нижняя сорочка. Свою жнец снял сам. Он не хотел, чтобы я разворачивалась к нему лицом раньше времени. Разгоряченная кожа прижалась к моей спине, обжигая всегда прохладную и бледную мою. Цепочки поцелуев бегали по всему оголенному телу, робко огибая прикрытые штанами бедра и ноги. И я наслаждалась этими минутами неторопливой близости, как задыхающийся глотками воздуха.

Его огрубевшие ладони на моей груди лежали неподвижно, и молчаливо просили дозволения. Я прогнулась в спине, следуя за лаской шершавых пальцев, что дарили прекрасные разряды удовольствия своими, наконец, начавшимися движениями. Каждое касание, каждый поцелуй и откровение были нами полностью осознаны. Это не мешало сгорать в пламени страсти, а наоборот, сильнее подпитывало ее. Лишь от влажного касания языком местечка между моих лопаток меня пронзила резкая волна жара, что вскоре сменилась ледяной.

– А теперь повернись ко мне, – как само собой разумеющееся сказал Мак.

Не приказ, не просьба, а то, чего мы хотели оба. И я выполнила. Обняла его за широкий накачанный торс и легко коснулась своим носом его. Тело жнеца не бугрилось огромными мышцами, наоборот, он был стройным, вытянутым, а мускулатура сухой.

Именно в таком теле обычно таится сила, а не напускная мощь, спутанная с излишней крупностью. И все это сейчас принадлежало мне.

Наш поцелуй начался сам собой и закончился только тогда, когда Мак уложил меня на покрывало и занялся нашей оставшейся одеждой. Я была обнажена, когда мужчина взялся за пуговицы штанов и замер с натянутой в разные стороны ширинкой. Его рубеж, за которым не будет возврата. Он смотрел на меня и ждал согласия, кивка, да хоть чего либо, ибо после он не хотел видеть в моих глазах сожаления.

Я не стала ничего говорить, просто приподнялась и отстранила его ладони от уже трещащей от натуги ткани. Мгновенное разочарование в его бирюзовых глазах заставило меня улыбнуться, да так, что обнажились клыки.

Он в самом деле решил, что я хочу его остановить? Глупый, я уже не смогу, но удержаться от мести ему за все его подколки шанса не упущу.

– Давай остановимся, – нежно обнимаю его за талию, ведь он все еще стоит на коленях надо мной, и будто невзначай кладу подбородок на средоточие его твердого намерения пойти до конца.

Вздрогнул, глаза потемнели, а в голове помутнело.

– Прошу, – жалостливо тяну, а сама в извинениях трусь все тем же подбородком о твердость за пуговицами штанов.

Да меня должны наградить за так искусно сыгранную роль, ибо меня попытались отстранить.

Повелся, но более ждать и, уж тем более, отпускать была не намерена я. Свое мнение о его благородности я выразила легким укусом плоти сквозь ткань, а дальше в ход пошли руки. Три глухих звука и деталь мужской одежды расстегнута.

На лице наемника проступило удивление, но оно мгновенно сменилось коварно-обещающей улыбкой.

– Ты еще поплатишься за этот трюк, – рыкнул жнец и придавил меня к земле.

Одежда была полностью сброшена, нетерпеливые укусы оставляли красные отметины и не только на моей коже. Вот теперь прорвалась страсть и нетерпение.

– Попалась, – выдохнул на ухо Мак и куснул за мочку.

После наемник поймал мой плывущий взгляд, заглядывая в самую душу, сжал сильными ладонями мои бедра и одним движением толкнулся вглубь. Резкая боль внизу живота не сравнится с той, что охватила мое левое предплечье. Мак разделил ее со мной, ибо его левая рука так же засветилась, а на коже выжигался знак моего рода. Черная камелия – символ власти над чувствами, а ее стебель и листья олицетворяют путы, в которые однажды попав, уже не выберешься. Брачная тату оплела все предплечье, но если моя на левой руке значила принадлежность мужу, то его говорила лишь о моем зависимом статусе. Это красивое дополнение к его внешности ничем ему не грозило и не ограничивало, в отличие от меня. Но об этом я подумаю позже, как и о том, что символ появился не на той руке. Правая – власть над супругом, левая – принадлежность. Но у Шута нет правой руки, вместо нее протез.

Из этого затянувшегося приступа боли и размышлений выбило наслаждение. Наемник не стал задаваться неуместными сейчас вопросами, а просто начал двигаться. Сначала плавно, но после все резче и быстрее. Из груди рвались стоны, что сдерживать я не собиралась. Жнец рычал от моей хватки на его бедре и шее, где отросшие когти царапали плотную загорелую кожу, но отстранять руки не пытался. Меня покидали, целовали в живот, прикусывая кожу под пупком и снова овладевали, предварительно оставив собственнические влажные следы на бедрах и груди. Только под конец, когда уже оба были на пике, Мак сплел свои ладони с моими, лишая возможности касаться его груди и спины, что давно алели царапинами и укусами, и закинул руки мне за голову. Тяжесть его тела не была полной, но эти ощущения легко толкнули нас к финишу. Губы к губам, мой вдох его выдох и наоборот. Моя дрожь невероятного блаженства буквально сотрясала нас обоих, усиливая нарастающее удовольствие мужчины, что в упор смотрел на меня. Он ловил каждое мое движение, эмоцию и наслаждался ими, как наркоман, получивший дозу. К своему ужасу, я занималась тем же. В этот раз я даже не подумала использовать силу суккуба. Все произошедшее – лишь наше истинное желание и страсть.

– Нам стоит чаще теряться в лесах, – переведя дыхание, усмехнулся наемник, повернулся на бок и потянул меня за собой в объятья, наслаждаясь негой и наваливающейся усталостью.

– Только в следующий раз давай без оборотней и похищений, – улыбнулась в ответ, доверчиво прижимаясь к любимому мужчине.

Именно так, моя симпатия все-таки переросла в любовь.

– Как пожелает моя госпожа, – томным шепотом протянул жнец и накрыл нас одеялом.

Дижи не появился до утра, и я была ему благодарна за тактичность. Вот только утро не отличалось целомудренностью, как и сегодняшняя ночь. А впрочем, я была счастлива.