48 минут, чтобы забыть. Интенция

Вместо предисловия

ЦИКЛ КНИГ "48 МИНУТ, ЧТОБЫ ЗАБЫТЬ"

ТОМ II "ИНТЕНЦИЯ"

Несмотря на то, что "ИНТЕНЦИЮ" можно читать отдельно, она является продолжением книги "ОСКОЛКИ", поэтому рекомендую начать с нее, тем более она - бесплатна. Ссылку на книгу Вы сможете найти в аннотации.

Глава 1. Детство

2006 год, мне одиннадцать лет

Мы жили в Лондоне, в районе Хендон Централ. Мой отец был пожарным, мама — художницей. Обычно она работала дома, устроив себе из свободной комнаты мастерскую. Запах краски и растворителя — именно с ним у меня навсегда будут ассоциироваться ее руки. А еще вишнёвые пироги. Они ей особенно удавались.

В тот день мама заканчивала одну из картин, я же сидел на пошарпанном подоконнике и рисовал мутантов из прочитанного накануне комикса. Не знаю, считала ли она, что у меня есть способности, но какая-то часть ее генов мне точно досталась. Мама, в отличие от отца, никогда не ограничивала мое воображение. Был момент, когда я увлекся зарисовкой шестеренок — первыми пострадали бабушкины напольные часы, — но на ругань отца по этому поводу она только рассмеялась, уверив его, что, возможно, я поступлю в MIT, обеспечив им безбедную старость.

— Почему они все время ругаются? — спросил я, глядя из окна на то, как отец внизу снова отчитывает Джесса.

К дому подъехала грузовая машина, видимо, кто-то новый въехал. Рабочие внизу начали разгружать мебель, грубо перекрикиваясь.

— Просто Джесс такой же, как твой папа, — улыбнувшись, ответила ма. — Они воспринимают этот мир, упрямо смотря лишь в одну сторону, поэтому в упор не видят друг друга.

Я не совсем понимал смысл ее слов тогда, поэтому просто пожал плечами. К дому подъехало такси, из которого вышла, сверкая улыбкой, Розалин.

— Идем, мам! Рози приехала! — позвал я ее, слезая с подоконника, и поскакал по лестнице вниз.

— Если поцарапаешь машину, вычту из твоих денег, Джесс, — строго сказал отец, вкладывая ему в руку ключи. За последний год брат вырос так, что стал уже выше папы. Ему всего семнадцать, а на вид будто двадцать пять. Теперь мне с трудом удавалось с ним справиться, учитывая, что я едва доставал ему до плеча, да и силы в нем стало столько, что, кажется, он мог меня напополам переломить, если чересчур увлечется.

— Смотри, чтобы он не нарушал скоростной режим, — уже мягче обратился отец к Рози.

— Он не будет. Обещаю, мистер Лавант, — улыбнулась она, обняв брата за плечи. Джесс в ответ привлек ее к себе, оставив один короткий поцелуй на ее губах.

— Эй, ничего, что мы здесь? — наигранно поморщился я. На самом деле, мы давно привыкли к ее присутствию в нашей жизни. Они встречались с Джесом второй год, так что никто не был против, даже если она оставалась у нас с ночевкой. Как говорила мама по этому поводу: «Он такой же упёртый, как отец, и все равно найдет способ удрать. Так пусть лучше они будут в нашем доме». Папа же обычно ворчал, ссылаясь на французскую распущенность. А мне было все равно, мне нравилась Рози. В нашей семье, где все спали чуть ли не до полудня, она была единственной, с кем можно было с утра поиграть в видеоигры или вместе приготовить самые вкусные в мире блинчики.

— Не скучай, Ники. — Она потрепала меня по голове и, наклонившись, поцеловала в щеку, оставив на ней липкий след блеска для губ.

— Все, бросаешь меня и уходишь к Нику? — рассмеялся Джесс.

— Будешь плохо себя вести, и я всерьез задумаюсь об этом, — пошутила она, на прощание подмигнув.

— Езжайте осторожно, — обняла мама брата, как обычно, слишком долго. Дольше, чем полагается обнимать взрослых крутых парней. Тем более, в присутствии их девушек.

— Ладно, ладно, мам, все. — Выскользнув из ее цепкой хватки, он закинул вещи в багажник, и они уехали.

Моя мама была родом из пригорода Парижа. Уж не знаю, чем ее привлек чопорный английский парень вроде моего отца, но уже спустя три месяца отношений они поженились, окончательно перебравшись в Лондон. Мама была поздним ребенком, поэтому ее родителей не стало, когда мне было лет семь. Я смутно помнил дедушку с бабушкой, потому как встречались мы в основном лишь на праздники.

— Увидимся завтра вечером, — попрощался отец, поцеловав маму, и посмотрел на часы.

Через сорок минут у него начиналась смена. Мама улыбнулась и поправила его идеально подстриженные короткие волосы. Рабочие к этому времени уже выгрузили вещи новых жильцов и уехали, оставив на тротуаре перед домом груду коробок. «Надо будет зайти, познакомиться. Мама говорила, что у них тоже двое детей», — мелькнула в голове мысль.

— Ник! — отец подошел ко мне и похлопал по плечу. — Раз все разъехались, ты остаёшься за старшего. Я полагаюсь на тебя!

— Есть, сэр, — отсалютовал я ему, еще не зная, что спустя десять часов для меня наступит беспощадное «после».

***

Меня разбудил запах гари. Тяжелый. Заставляющий легкие старательно избавиться от него, пытаясь выкашлять эту черную смоль. Я встал, но тут же упал на пол, словно меня кто-то подсек под колени. С трудом поставил себя на ноги, доковылял до двери, распахнул ее и от увиденного застыл. Передо мной был огонь.

— Мам! — крикнул я хрипло. В этот момент пламя жадно бросилось на шторы, в секунду превратив их в пылающую стену. Из родительской спальни, расположенной в самом конце коридора, раздался шум. Я упал на четвереньки, чтобы глотнуть свежего воздуха, зажал майкой нос и пополз, как вдруг с потолка свалилось деревянное перекрытие, преграждая путь в мамину комнату. «Нет, нет, нет!» — пытался я сдвинуть чертово бревно, проклиная себя за то, что такой слабый.

Я снова попытался позвать маму, но горло пересохло, и сил кричать уже не было.

Кто-то разбил стекло.

Огонь, питаемый свежим притоком воздуха, полыхнул с новой силой, так что я отшатнулся. Легкие уже разрывались от нехватки кислорода, в голове была сплошная пульсация. И я потерял сознание.

Когда я очнулся на каталке Скорой помощи, над головой пылало зарево, поднимая вверх черные облака дыма и пепла. Горел наш этаж и следующий. Детали лепнины с фасада падали вниз, разбиваясь об асфальт, как подбитые птицы, а я лежал среди носящихся в панике людей, словно застыв от шока и осознания того, что случилось. А потом снова отключился.

Глава 2. Эдмундс

2007 год, мне двенадцать лет

— Черт, кто там? — гаркнул отец, когда в дверь постучали.

Было раннее утро, первые дни каникул. Натянув майку, я взъерошил порядком отросшие волосы и плюхнулся на расшатанный стул, зевая и потягиваясь. С порога раздался знакомый голос. Отец поднял голову. Я замер и резко обернулся. Не может быть. Джесс.

Я с разбегу врезался в брата и зарылся носом в его мундир. Отстранившись, он взял меня за плечи, чтобы внимательно рассмотреть. С момента нашей последней встречи прошел почти год.

— Удивительно, но ты еще сильнее стал на нее похож! — покачал он головой.

Отец встал и замер, словно не зная, что сделать. Окинул взглядом комнату, кивнул сам себе и, достав трость, вышел из кухни. Хлопнула дверь, и стало тихо. Мы оба бросили взгляд ему вслед.

— Собирайся, у нас не так много времени, — прервал молчание Джесс. — Я тебя забираю. Будешь учиться там же, где и я.

Я оглядел брата с головы до ног и обратил внимание, что вещей у него с собой не было. Только небольшая сумка для документов. Я не посмел спросить, отчего мы так торопимся.

— А можно мой друг поедет с нами? — неуверенно спросил я. — Я не хочу оставлять его здесь. У него тоже никого, Джесс. Только тетка, но не родная даже.

— Если она подпишет разрешение, — пожал плечами Джесс. — И то я не гарантирую, что его не отправят обратно. Я ведь говорил только насчёт тебя.

— Не отправят! Он единственный в школе может подтянуться двадцать два раза. А бегает так, как ты никогда не видел.

— Легкоатлет, что ли?

— Лучше, — улыбнулся я. — Вор.

Я несся через железные пути к дому Арта, перепрыгивая ящики с мусором, выкинутые с рыболовных судов. На улице было тепло и по-весеннему солнечно. В воздухе пахло солью и рыбой. Запах пока не очень сильный, с ног не сшибет, летом станет гораздо хуже, но даже рыбная вонь не могла испортить моего настроения, ведь я до сих пор не мог поверить, что, наконец, смоюсь из этого места. Подальше от отца. Да еще и вместе с Джессом.

Я уже давно существовал сам по себе. Крутился, падал, барахтался, пытаясь разобраться с тем, как устроена эта жизнь, в то время как никого не было рядом. Теперь же отец оставался совсем один. И мне не было жаль. «Я не буду скучать», — произнес я, в последний раз взглянув на рассыпавшийся внизу городишко. Я выбрал верные слова для прощания.

***

— Затащили меня в казарму, предатели французские. Один хрен, та же тюрьма! — орал Арт, отбиваясь от пытающейся побрить его женщины. Я же сидел смирно, наблюдая как мои остриженные волосы падали на пол, смешиваясь с его светлыми, словно перья на снегу.

Я его не обманывал. Честно.

Просто рассказал не все.

Арт давно гулял по самому краю, и когда среди его фразочек начали проскальзывать «да это всего лишь косяк, от него даже толком не вставит», я понял, что если мы не уберёмся из этого проклятого места, то когда-нибудь закончим в канаве.

Мне надоело бесконечно висеть на волоске, при этом изображая, что такая жизнь по мне. Арт просто не знал другой. Может, поэтому мнимая свобода казалась ему столь пьянящей. И в этом была вся проблема.

— Говорил же папаша: «Не верь тем, кто лягушек жрет!» — ругался он.

— Ты уже восемьсот раз это повторил, — сдул я очередную остриженную прядь, упавшую на лицо.

— И еще столько же скажу, ублюдок! — не затыкался Арт. — Можешь на меня больше не рассчитывать, понял? С этого дня я даже разговаривать с тобой не собираюсь.

— Хорошо, — ухмыльнулся я, зная, что его хватит от силы минут на двадцать пять.

На старых деревянных табуретках перед нами уже был сложен стопкой набор вещей. Три пары носков, двое трусов, высокие кожаные ботинки, спортивная форма, состоящая из футболки и шорт, и два комплекта камуфляжной формы.

Одежду, которую привезли с собой некоторые из ребят, у них забрали. У нас же с Артом ничего не было.

— Забирайте вещи и в казарму! — басом приказал старшина, жуткого вида мужик в идеально выглаженной форме, но с огромными залысинами. Мы тут же подскочили и, минуя каменную лестницу, следом за ним вышли к длинному коридору, где располагались казармы. В широкой комнате рядами стояли двухэтажные металлические кровати с серыми голыми матрасами. Кое-где части каркаса поржавели.

— Лавант и Кавано, самая крайняя ваша! — указал старшина рукой.

— Верхняя моя! — выкрикнул Арт, проскочил мимо меня и, закинув свой мешок с вещами наверх, запрыгнул на свою постель, свесив ноги. Я решил в качестве извинения на этот раз уступить, поэтому бросил свой рюкзак снизу.

Дни потекли за днями. На дворе разгорелось лето, и так как занятия в школе еще не начались, все время занимало обучение военным азам. Взять хотя бы перекличку. Вроде все как обычно. Но только спустя время мы поняли, что в Эдмундсе не бывает «как обычно».

Старший по отряду брал список, выкрикивал фамилию, все, что было нужно — сделать шаг вперёд. И все бы ничего, но стоило кому-то отвлечься, почесаться или просто пошевелиться, совершив хоть одно неосторожное движение, и все начиналось сначала. В первый раз нам пришлось начать заново четырежды. И это еще хорошо, что в отряде на тот момент числилось только восемнадцать человек.

— Не верю, что умудрился затащить себя в эту задницу. На кой-черт эта армия мне нужна, а, Ник? — плевался Арт, стаскивая с ног грязные носки и с силой швыряя их под кровать. Он единственный не собирался изменять своим привычкам разбрасывать вещи где попало, словно помечая территорию.

Честно говоря, и мне это уже было очевидно, но признаваться не хотелось. Изо дня в день мы бегали, шагали по тонкому бревну на высоте человеческого роста, ползали по земле, спиной задевая колючую проволоку, карабкались на стены, а затем снова бегали, и при этом нас все время смешивали с грязью. Возможно, те, кто сюда попал, и есть грязь, ведь мы все понимали, что Гарвард и Оксфорд никому не светит. Но, несмотря на это, каждый старался как мог избавиться от прилипшего к нему, как репей, клейма никчемности. Эдмундс же этому явно не способствовал.

Глава 3. Ходячая катастрофа

2008 год, мне тринадцать лет

За год я вырос на пять сантиметров, что было хорошей новостью. Плохая же заключалась в том, что остальные парни выросли тоже.

Чуть наклонившись вперед, я посмотрел в конец строя, мысленно пересчитывая людей. Долго считать не пришлось.

Вот же черт.

Ну почему, когда в нашей семье все мужчины не ниже шести футов, я все еще стою пятый с конца? Джесс упрямо уверял, что начал вытягиваться после пятнадцати, так что оставалось уповать только на его слова.

Несмотря на то, что ростом я явно не отличался, мое имя все равно толкалось в первых строчках рейтингов. Я делал все исключительно так, как учил Джесс, ведь каким-то чудом он всегда оказывался прав. Поэтому я не спорил. Брат обычно говорил: «Устраивает киснуть в середине — слушай чужое мнение. Хочешь стать первым — имей свое (подразумевалось «слушай мое»)». И я слушал.

Именно тогда я понял: никто не любит тех, кто выделяется.

Поначалу мои навыки вызывали восхищение, пока спустя пару месяцев какой-то гад не проболтался, что я тренируюсь по ночам со старшим братом. После этого моя репутация слегка пошатнулась. Но мне было все равно. Просто плевать.

Было обычное утро понедельника. Мы спускались по лестнице, когда кто-то толкнул меня в спину, и я, споткнувшись, полетел по ступенькам вниз. Не нужно было напрягаться, чтобы понять, кто именно это сделал. Бен Штольц, завистливый ублюдок.

Опираясь руками в пол, я потряс головой, почувствовав во рту отчетливый металлический вкус крови, которую хотелось выплюнуть. Но я ее проглотил. Эти придурки были бы безмерно счастливы, узнай, что я еще и лицо разбил. За спиной раздался смех.

— За перила надо держаться, Лавант.

Я коснулся языком ранки на губе, слизывая кровь. Никто не заметит даже. И когда Бен проходил мимо, я схватил обидчика за ногу, повалив следом и, вывернув руку, уселся сверху. Он взвыл. Но только я собрался хорошенько его отделать, сбоку раздался высокий голос:

— Оставь его в покое!

Я обернулся и чуть не свалился со Штольца от неожиданности.

Девчонка. Передо мной абсолютно точно стояла девчонка. Вроде я не бился головой.

— Я сказала: слезь с него!

Тряхнув волосами, стянутыми в тугой хвост, пара прядей из которого уже успели вырваться на свободу, она вплотную подошла к нам. Я окинул ее взглядом.

Фигура подростка, худая и неказистая. Речь быстрая, отчетливая. Вся такая чистенькая и вылизанная, типичная преппи из лондонской школы для девочек, не хватало только белых гольф и галстука в клетку.

— Ты нанял для охраны «юбку», Штольц? — рассмеялся я, вставая с ублюдка и, пнув его потертым носком ботинка, собирался уйти, но мне не дали.

— Ты мерзкий трус, раз бьешь только тех, кто слабее, — выкрикнула она.

Все застыли. Даже Штольц так и остался лежать на полу.

— Иди, куда шла. — Оценивающе взглянув на девчонку сверху вниз, я изобразил гримасу сожаления и насмешливо ухмыльнулся. — Посмотри на себя и проваливай, мелкая!

И тут произошло то, чего я уж точно не ожидал. Потому то она ударила меня. Кулаком. В лицо.

Я почувствовал себя так, словно меня окунули с головой в холодную воду, выдернули, а потом окунули снова. Какая-то девчонка! Наглая рыжая девчонка! Тишина к этому моменту разрослась так, что я кожей чувствовал каждый обращенный ко мне взгляд.

Репутация в коллективе, где одни парни, многого стоит, и я не позволю разрушить ее одним глупым поступком. Сердце у меня забилось так, что я слышал, как каждый удар отдавался эхом где-то в горле.

В ее глазах играл гнев, и подспудно я смог разглядеть самодовольство. Вот как? Довольна собой, значит? В тот момент, когда она собиралась победно покинуть зал, я не смог придумать ничего более умного, чем сделать шаг вперёд и, схватив её лицо двумя ладонями, поцеловать, а затем под поднявшийся мальчишечий хохот, аплодисменты, свист и всеобщее одобрение, изображая полную невозмутимость, с улыбкой развернулся и, засунув руки в карманы, пошел в свой класс.

Да, да, да! Этот раунд явно остался за мной!

Правда, торжество победы оказалось недолгим.

— Думаешь, это смешно? — раздался за спиной незнакомый голос. — Или только с девчонками такой крутой?

Я повернулся. Передо мной стоял новичок, по крайней мере, раньше я его не видел. Так я познакомился с Тайлером Ламмом. Кто б знал, что спустя пять лет именно бок о бок с этим парнем мне предстоит пройти через столько дерьма.

Я задрал подбородок:

— Ну тебя я целовать точно не собираюсь!

— Я не договорил! — крикнул он и кинулся на меня, а я, не успев увернуться, получил прямо в челюсть, да так, что аж зубы клацнули. Что мне оставалось, кроме как вдарить по его мерзкой физиономии в ответ?

Мы сцепились, как два пса. Улица научила меня не бояться драк, и большинство его ударов мне удалось блокировать, но парень оказался совсем не промах, и сейчас я мог здраво оценить, что он как минимум на пару дюймов выше и на порядок сильнее. Только я замешкался, он тут же схватил меня за шею, зажав голову, но я был быстрее, поэтому вывернулся и со всей силы ударил кулаком по его правому боку.

Оскорбления сыпались как дождь. Вокруг уже сомкнулось плотное кольцо из ребят, подливающих масла в огонь, потому что ни один из нас не собирался останавливаться. Я пропустил удар под дых, и Тай повалил меня на каменный пол, следом ударив локтем в горло. Я попытался согнуться пополам, спасаясь от боли, но этот говнюк уселся сверху, вытащив нож из моего ботинка. Нож, о котором никто не знал. Который я забыл вытащить со вчерашнего дня, когда мы с парнями дали кровную клятву.

— Слабак! — растянулся он в мерзкой ухмылке. — Хороший нож хорош только в умелых руках. Ты думаешь, он прибавит тебе мужественности?

— Да пошел ты! — прохрипел я.

Ламм поднес лезвие к моему лицу, касаясь горла, так что мне пришлось запрокинуть голову. Я пытался освободиться, чтобы ударить его в ответ, но не мог, ведь он коленями прижал мои руки.

Глава 4. Корвус Коракс

2013 год, мне восемнадцать лет

Образовав мундирами несколько идеально ровных красных полос, мы выстроились под палящим солнцем плечом к плечу, выслушивая монотонную речь Максфилда. Из года в год он толкал одно и то же: о светлом будущем, свободном выборе и неоценимом вкладе Эдмундса в становление военного характера. Все мы были прекрасно осведомлены, полковник — лицемерный ублюдок и на каждого у него на столе лежит подробное досье, которое решит его судьбу в ближайшие несколько дней.

Часть из нас закинут в самую глушь, патрулировать границы. Кого-то в офисные клерки — разбирать пирамиду бумажных дел, хотя я сомневался, что Эдмундс мог готовить таких. Некоторые уже прочат себе головокружительную карьеру в военных структурах, не осознавая, что все теплые места уже заняты выпускниками гораздо более престижных академий, а "золотые" места нужно выгрызать зубами. А мне на назначение было наплевать. Считая дни до отъезда, я представлял, как в последний раз посмотрю в глаза ублюдку-полковнику, что столько лет подряд отравлял мне жизнь, выйду за забор и докажу, что Эдмундсу не удалось меня сломать. Только время шло, а случай мне так и не представлялся.

За неделю казарма практически опустела, каждый день провожая на свободу по паре человек. В итоге со всей роты осталось лишь двое: я и Тайлер Ламм. Шон, попав в десятку лучших по учебным дисциплинам, получил право автоматического зачисления в любую выбранную часть и сразу после церемонии отправился в Кендалл, выбрав артиллерийские войска. Арта закинули стажироваться в Мэрипорт, в отдел криминалистики, ловить себе подобных. Логично, с этим не поспоришь. Мы же с Таем все ждали своего назначения.

— Десять из десяти! — похлопал Тай, глядя как один из моих ножей вонзился в самый центр мишени. Он взял другой и, покрутив в руках, метнул в стену. Лезвие ударилось рукояткой, отскочило и с противным скрипом черкануло по полу. — Черт! — ругнулся Ламм. — Эти дурацкие железки — не мое.

«Не твое», — ухмыльнулся я, не желая переубеждать его в очевидном. Несмотря на то, что я прекрасно владел всеми видами огнестрела, нож оставался моим любимым оружием. В пистолете все слишком просто: прицел, выстрел и все дела. Ты спускаешь курок, и разрушительная мощь тысячи тонн сама рвется на свободу. Нож же чувствует каждый изгиб твой руки, холодным металлом обжигая кожу. Вот он вырывается на свободу, и остаются лишь секунды тишины и замершего вдоха от момента броска до глухого стука.

Бум! Еще одно лезвие вонзилось в гладкую древесину аккурат рядом с первым.

— Тебе не кажется странным, что про нас словно забыли? — спросил Тай.

— Кажется. Только что я с этим сделаю? — Я подошел к деревянной доске и начал, вытаскивая ножи из мишени, складывать их обратно в манжету. — Больше меня интересует вопрос: почему именно мы?

— И твоих и моих навыков вполне хватит, чтобы поступить в элитную часть, — ответил Тай, недоуменно пожав плечами.

— Сколько у тебя дисциплинарных приводов? Больше десяти? — Тай ответил мне подтверждающим молчанием. — Вот это меня и пугает.

— Да все будет хорошо, Ник, — махнул рукой он.

— Думаешь? С тех пор, как попал сюда, я уже ни в чем не уверен. Такое чувство, что судьба только и ждет, чтоб в очередной раз дать мне по морде, потому как только этим последние лет шесть она и занималась.

Думаю и Таю на это сложно было хоть что-то возразить…

Каково же было мое удивление, когда на следующий день за нами явился не кто иной, как мой старший брат. Я почувствовал одновременно и облегчение, и разочарование, подсознательно настраиваясь на то, что совпадения не случайны. Я надеялся, что Джесс увезет меня так далеко, что я забуду, как выглядит Эдмундс [пометка: напомни в следующий раз сам себе никогда ни на что не надеяться], но мы оказались в Карлайле, городе в тридцати минутах езды от школы.

Ничем не примечательное двухэтажное серое здание стояло прямо в центре города, окруженное высокими кустами самшита, чтобы спрятанный за ним забор с колючей проволокой не выглядел как забор с колючей проволокой. Брат поднес к двери магнитную карту, и мы вошли внутрь, шагая следом за ним по узкому коридору.

— Джесс, — окликнул его парень в белом халате, — забери документы на Равински. — Джесс кивнул и, развернувшись, крикнул в ответ: — На обратном пути зайду, сначала определю новеньких.

— А кто такой Равински? — поинтересовался Тай.

— Выпустился за два года до вас, — ответил брат, открывая ключом одну из комнат, на двери которой был выбит номер семнадцать. — Погиб при исполнении, пару недель назад.

Мы с Ламмом переглянулись. Образовалась странная тяжелая тишина. Так, наверное, провожают погибших товарищей.

— Да уж, — протянул Тай, опустив глаза в пол.

— Вот тут вы будете жить, — вложил Джесс ключи мне в руку, и сделал шаг назад, позволяя нам войти внутрь. Место казалось хоть и жилым, но каким-то пустым и навевающим уныние.

— А это чье? — кивнул я на вещи, стопкой лежащие на аккуратно заправленной кровати.

— Одного из парней, но они ему больше не понадобятся, — спокойно ответил брат.

Я покосился в его сторону:

— И почему это?

— Позавчера погиб. — Джесс произнес это настолько спокойно, будто то, что здесь кто-то каждый день умирает — абсолютно обычное дело. — Здесь много парней ушло, — добавил брат, словно вторя моим мыслям.

— А есть те, кто здесь не помер? — спросил я.

— Ну… мы пока не померли, — ответил он, улыбнувшись, словно это классная шутка. Тай поперхнулся воздухом.

— Обнадеживает, — сдвинул я чужие вещи в сторону и присел на кровать.

— Завтра в девять вам нужно быть в 101 кабинете. Из комнаты до этого времени не выходить. Если понадоблюсь — звони, — кивнул Джесс в мою сторону, а затем бросил каждому из нас на кровать скрепленный скобой талмуд. — Изучите за это время. — А потом вышел и закрыл за собой дверь. Мы молча посмотрели ему вслед. Как будто его слова что-то объясняли.

Глава 5. Тай

2015 год, мне двадцать лет

— Земля-1, где вы? — раздался в наушнике голос Джесса. Хотя его участие в проекте не требовалось, он все равно преодолел половину земного шара, чтобы сопровождать нас. Снова.

— Это Земля-1. Уходим, все чисто, — произнес я, повернувшись к Таю, и кивнул, чтобы он двигался следом.

Жара внутри темных комнат висела непробиваемым липким облаком, так что все ощущали себя глиняными горшками на обжиге в печи. Оттягивая воротник куртки, я попытался запустить внутрь хоть каплю воздуха, чтобы мокрая майка противно не липла к коже.

Вот уже две недели мы торчали в самом сердце Африки, куда Коракс отправил наш отряд для поддержки в борьбе с терроризмом и торговлей оружием. На самом деле всем не терпелось узнать, как работает Эхо в условиях реального боя.

— Виола прислала фото, — шепнул напарник, чуть наклонившись. В уголках его глаз забилась пыль, а по виску скатилась капля пота. — С утра из Карлайла почтой доставили.

Вместо того, что пользоваться социальными сетями, эти двое уже почти год писали друг другу письма. Странно, правда?

— Покажешь?

На самом деле это был блеф. Я видел образ Виолы в его снах и не хотел, чтобы он обретал реальность. Иногда Эхо выкидывало по ночам жуткие вещи, когда я не мог проснуться, запертый внутри сознания Тая.

Он всегда пытался её отыскать и самое страшное случалось, когда находил. Потому что его сон-мечта превращался в мой худший кошмар.

Вот она бежит от него по утопающему в высокой траве полю Эдмундса. Максфилд бы не позволил пустырю так зарости, уже бы давно заставил все выкосить, но во снах Тая происходящее всегда было лучше. Небо светлее, трава выше, а главное, никогда не было дождя.

Виола оборачивается. Рыжие волосы развеваются позади, словно раздуваемое ветром пламя. Широко улыбается, словно дрязнит: «Поймай меня, ну же!» И он ловит, поднимает над землёй за тонкую талию.

Никто на самом деле не знал, насколько стройной девушка была, ведь он её ни разу с тех пор не видел, но во сне она была идеальна. А самое главное доступна.

Он целовал её жадно, страстно, словно больше всего на свете хотел, чтобы она принадлежала ему одному. Оставлял красные следы на тонкой шее, помечая. И через Эхо это был я. В его теле. Но для меня Виола олицетворяла собой все, что было связано с Эдмундсом и Максфилдом.

В такие моменты я старался не признаваться даже себе, что ненавидел не только её, но и Тая за то, что вынуждает меня принимать в этом участие. Пусть и не по своей воле. Но ещё больше я презирал себя за то что моё тело, несмотря ни на какие доводы разума, все равно реагировало на эту девушку. Ещё никогда я не думал что могу с таким неистовством кого-то желать и ненавидеть одновременно.

— Обойдешься! — хитро ухмыльнулся Тай. — Она и раньше была красавицей, а сейчас вообще глаз не оторвать.

Я скептически выгнул бровь. Не помню, чтобы дочка Маскфилда была привлекательной. Может, симпатичной. Слегка. Но, согласитесь, в школе, где учатся только парни, выбор-то не велик. Тай же, казалось, с тринадцати лет не замечал никого, кроме нее. Нет, он так же, как и я, периодически снимал какую-нибудь девчонку в баре, чтобы скрасить вечер пятницы, но про Виолу всегда говорил, что она особенная.

Я сделал шаг и застыл. Внезапно в голове промелькнула картинка. Вторая пара агентов Коракса, занявшая третий этаж, заметила несколько боевиков.

— Кто-то приближается.

— Вижу, восточный сектор, — тут же подхватил Тай. И в эту секунду сбоку раздался взрыв, снося часть бетонного перекрытия так, что Тайлер упал, отброшенный ударной волной на спину. Грохот заглушил все звуки. Из образовавшейся на месте двери дыры раздались выстрелы. Помещение моментально заполнил черный дым, едкий и густой.

Пошатнувшись, я припал спиной к стене и бросил быстрый взгляд на напарника, прижимающего к груди руку.

— Жилет не пробит? — выкрикнул я, отплевываясь от пыли и песка, залепившего все лицо. — Это Земля-1, нас атаковали.

Внутри смежной комнаты раздался еще один взрыв, дождём из битых камней и кирпича осыпав серый пол.

— Выдержал, но ребро, кажется, сломано, — прошипел Тай, ругнувшись, слегка сгорбился и следом за мной привалился к стене.

Перед глазами пронеслись образы, посылаемые сквозь Эхо. Второй взвод покинул помещение и скрылся на улице. В автомате патронов уже не было, так что я отбросил его в сторону, достав из-за пазухи Браунинг.

— Магазин есть? — выкрикнул я, и напарник тут же толкнул мне один по полу.

За стеной послышался звук приближающихся шагов. Все, что у меня осталось, — лишь два полностью заряженных пистолета. Большими пальцами я провел по металлическим рукояткам, снял каждый с предохранителя и бросил беглый взгляд на собственные руки, сжимающие оружие. Два ствола против штурмовой винтовки, которая всаживает пули очередями. Расклад более чем дерьмовый…

Мы с Таем переглянулись. Что-то негласное повисло в воздухе между нами. Он легко кивнул.

«Двести девяносто девять секунд», — прозвонил коммуникатор на моей руке. Пора убираться отсюда, пока все не взлетело на воздух.

— Меньше, чем в тридцати метрах от нас, — тихо произнес я, — от центра через запасной вход и налево.

— Давай, — кивнул он и сделал несколько выстрелов, отвлекая огонь на себя. Я выдохнул и ворвался внутрь, бросаясь к ближайшему опрокинутому столу. За спиной в разные стороны разлеталась сухая штукатурка, а в том месте, где я был секунду назад, в стене появилась дыра. Тай, прикрывая меня, продолжал стрелять.

Все, что требовалось, — обогнуть здание по периметру и, зайдя со спины, снять стрелка, но секунды таяли, словно издеваясь, а Тай не подавал «голоса». Сколько я не посылал ему сигналы, ответные не приходили. И тут щелчком в голове мелькнуло, как вылетает трассирующая пуля. Мы всегда ставили ее в конце, чтоб пустой магазин не стал неожиданностью. А при мне Тай заправил свою последнюю обойму.