Ириска для Барса

Глава 1

Ириска застревает в зубах, и я тянусь пальцем в рот. Очень некрасиво и неправильно. Папа испепеляет меня осуждающим взглядом, но лишь до того момента, как я не начинаю истерично визжать. Адская боль простреливает в десна. Острым клинком пронзает мозг. Я извиваюсь на автомобильном кресле и визжу, как ненормальная.

И уже то, что мы направлялись домой к маме не так важно. Подумать только, пять лет работы в филиале папиной фирмы за рубежом. Редкие возвращения домой на родину.

И вот я в свои двадцать семь, снова дома и снова боль пронзает мое тело. Только если в прошлый раз в двадцать два я бежала от боли после развода. То теперь я не знаю куда сбежать от боли в зубе.

Чертовы Ириски, моя слабость с детства!

— Тормози, — заливаясь слюной, как из ведра, кричу я водителю.

На горизонте новая вывеска Частный стоматологический кабинет.

— Ира, давай лучше к Барсову поедем. Неизвестно, что тебе сейчас наделают во рту в этом сомнительном учреждении, — говорит папа, оглядывая небольшое помещение со свежим ремонтом и испуганной девушкой секретарем.

Но я его не слушаю. Уши закладывает от собственного визга.

— Острая боль, — быстро говорит девушка, приоткрыв дверь в кабинет врача. На мой вой и вызов секретаря выходит доктор!

Папа удивленно смотрит на врача и восклицает громче меня

— Барс, какими судьбами ты здесь. Ты ведь в «Кларенсе» работал.

Денис Барсов наш семейный стоматолог уже больше восьми лет. И увидев этого здорового мужика под сороковник, я начинаю смущаться и сильнее прикрывать рот рукой.

— Гена, все приветствия и объяснения потом. Острая боль, — говорит он грубоватым голосом и повторяет, как заклинание про боль, указывая на меня. Не успеваю я ничего возразить, как большая уверенная ладонь прихватывает мою поясницу и утягивает в кабинет, отрезая от внешнего мира.

— Ириска… — тянет Барс с улыбкой, которая сглаживает строгие непропорциональные черты лица. На тяжелом подбородке, словно высеченном из камня, растянутые тонкие губы выглядят… странно мило.

Но я не успеваю посмотреть в лазурные глаза, некогда любимого мужчины, потому что очередной прострел боли вышибает из меня возможность видеть.

— Садись, красавица.

Барс все делает профессионально быстро. Настраивает кресло. Моет быстро руки и надевает перчатки. Достает шприц и ампулу обезболивающего.

Я до безумия боюсь трех вещей. Зубной боли, уколов и… близости этого харизматичного, сексуального мужчины.

И хоть секса между нами никогда не было, мысленно я его трахала с первого дня знакомства.

Правда Барс оказался тертым калачом. И как я его не соблазняла, никогда не велся. А потом я узнала от папы, что он женат.

Моя первая влюбленность и надежды на светлое будущее посыпались прахом. И тогда в далеком прошлом я совершила ошибку — выскочила замуж за одногруппника, который в дальнейшем интенсивно и часто наставлял мне рога с моими же подругами.

Я не успеваю пискнуть. Потому что лицо с легкой брутальной щетиной золотистого оттенка склоняется ко мне слишком низко. Раскрываю рот шире, потому что жесткие пальцы в перчатках настойчиво растягивают челюсть.

— Шестерка, — говорит задумчиво Барс, хмурит брови. Я забываю за то, что боюсь всего, кроме этого секси доктора, когда на мой язык попадает его мятное дыхание.

Неотрывно вспоминаю черты любимого мужчины. Взгляд неумолимо переманивает рука со шприцом. Но вместо того, чтоб зажмуриться, в мои мысли простреливает догадка, а я ведь не вижу очертания обручального кольца под тонкой перчаткой! Барс развелся?!

— Ай, — успеваю пискнуть, когда игла продирается сквозь кожу неба.

Барс зачем-то улыбнулся и подул мне на язык, как на ранку. И это действие выглядит странно. Он раньше никогда так не делал. Да и вряд ли это профессионально. А в следующий миг он вытаскивает иголку, но не спешит забирать гладкие пальцы. Зачем-то трогает язык. Водит подушечками по самой кромке и оглаживает нижнюю губу.

— Скоро занемеет, — моргает он и, наконец, высовывает пальцы у меня изо рта.

Улыбка исчезает с его лица. Он снова становится серьезным и холодным.

А мне не дает покоя вопрос. И я задаю его вслух.

— Денис, ты развелся?

Мужчина смотрит на меня удивленно. Брови ползут вверх.

Барс встает и разворачивается ко мне спиной в белом халате. Замечаю и покатые плечи, слишком массивные и широкие по сравнению с узкими бедрами. На нем джинсы и белые кроссовки. Все предельно просто, но именно на этом мужчине эти вещи смотрятся идеально.

— Как только ты уехала. В тот же день, — говорит он приглушенным голосом.

Зуб немного отпускает, и я оглаживаю немеющим языком десну. Слышу, как врач готовит необходимые приборы. Протирает круглое зеркальце на ручке, вдевает нужное сверло в бор машину.

Не могу думать про предстоящие процедуры. В голове ответ, что Барс одинок. А значит у меня снова есть шанс попытать удачу.

Черт, но я думала и тогда восемь лет назад, когда словила его первый взгляд на свою фигурку, что он есть. А Денис не раскололся. Держался до последнего. Первый и единственный поцелуй, который между нами произошел, был на моей свадьбе. Тогда Барс пришел со своей женой. (Ее не помню. Плевать на нее.) И подарил мне конверт. С пожеланием долгой и счастливой жизни, хотел чмокнуть меня в щеку, а я повернулась к нему. То ли случайно, то ли судьбоносно. И его губы мазнули по уголку моих. Романтика, что б ее!

А теперь?! Изменилось ли что-то? Или я ему никогда не нравилась. Просто нафантазировала себе обжигающе-раздевающие взгляды!

— Ты сейчас сам? — нагло спрашиваю я.

Управляя огромной компанией отца на Кипре со штатом подчиненных более десяти человек, я утратила возможность быть нежной и вечно краснеющей. Отдавать приказы приходилось четким командным тоном. Ничто так не дисциплинирует и не закаляет, как ненависть десяти взрослых мужиков, считающих меня глупой выскочкой. Просто ставленницей богатого папочки. Приходилось ежедневно доказывать, что я не дура вафельная и у меня помимо мозгов в голове есть клыки во рту. Здоровые, благодаря заботе хорошего стоматолога. Дениса Барсова.

— Это вопрос или предложение, — неожиданно оборачивается мужчина. И я замечаю, что лазурь его радужки стремительно темнеет.

Пульс начинает зашкаливать. А ладони становятся влажными. Тот, кем я бредила, кого боялась, надеялась понравиться, смотрит на меня, оценивая степень моей решительности.

Я сама ее не знаю. Так далеко мы никогда не заходили. Поэтому молчу ошарашенно.

Лишь голые колени сжимаю, и пытаюсь решить, мое платье слишком короткое или длинное.

— Открывай ротик, Ириска, — странно тихо говорит мужчина и подходит ко мне впритык. Без инструментов.

И смотрит на губы. Выжидательно и мучительно пристально.

Распахиваю рот и облизываю губы. Пальцы в резиновых перчатках снова вбиваются мне в рот. Сразу два указательный и большой. Понимаю, что это просто осмотр, и он проверяет действие препарата, надавливая на десну и проводя по языку. Но я начинаю дышать громко и прерывисто. Отчего взгляд этого шикарного доктора соскальзывает на тугую ложбинку между грудью.

Несколько мгновений он смотрит. Его пальцы соскальзывают снова на язык. И он задумчиво водит туда обратно.

Внизу моего живота разгорается огонь. И слюни текут уже из места между ног.

Не раздумывая над аморальностью своих действий, я обхватываю его пальцы губами и втягиваю в рот. С удовольствием исполняющейся мечты обласкать этого мужчину всего, начинаю посасывать его пальцы.

Барс в шоке наблюдает за моими действиями. И когда с моих губ срывается стон, отдергивает руку.

— Блядь, Ириска, ты что творишь!

— А ты? — смотрю на его выпирающий из-под халата член с вызовом.

Он сам переводит взгляд на ширинку и поправляет выпирающий орган.

Отворачивается от меня и берет в руки сверло и зеркальце. Придвигает свое рабочее кресло ближе. Грузно садится в него.

— Нижняя шестерка, — повторяет он для себя.

Звучит грязно. Боже, я готова стать для него нижней шестеркой, лишь бы вместо пальцев он елозил у меня во рту своим выпирающим членом.

Барс надевает на лицо непроницаемую мину. Профессионализм не проебешь!

К сожалению.

Я пытаюсь отрешиться от мыслей, где я сейчас развожу ножки в сторону и задираю юбку.

Черт, Денис касается меня бедром. Облокачивается рукой на мою грудь и всовывает в открытый рот зеркало.

Несколько минут он собирается с мыслями. Включает и выключает бор машину. Но к лечению не приступает.

— Сделаешь минет сейчас. А потом я долечу твой зуб и трахну тебя. Подходит? — сдается он, глядя в мои порочные глаза.

Стоило бы возмутиться такой прямолинейности. Но я начинаю улыбаться на один бок. Правая щека онемела.

— Подходит, — говорю, дрожа от предвкушения.

Барс откладывает свои инструменты на столик позади себя. Встает и слишком быстро отходит к двери. Затем лишь, чтоб закрыть ее и вернуться ко мне обратно.

И теперь я бесстыдно пялюсь на его ширинку, зная, что сейчас произойдет то, о чем я мечтала столько бессонных ночей.

Все движения Дениса выверенные и точные. Словно он сам ни раз представлял, как трахает меня на этом кресле.

Вот он опустил спинку, и я оказалась в лежачем положении. Вот он снял перчатки и выкинул их в мусор. И вот он расстегнул халат и брюки, достал тяжелый твердый член.

Неотрывно глядя мне в глаза, мужчина изменился. Из доброго доктора Ай Болита превратился в опасного возбужденного Бармалея.

И член его я рассматриваю с интересом. Изогутый чуть влево, с крупной гладкой головкой. Херов гриб.

И в прорези блестит смазка. Когда Барс зажимает ствол, капля с головки стекает и капает на глянцевую плитку кабинета.

— Я передумала, — сглатываю и говорю громко.

Это я так шучу. Решила посмотреть на реакцию мужика с голым членом, из-за которого столько лет лила слезы. Пусть почувствует облом хоть на эти секунды.

— Нет. Не передумала, Ириска. Открывай рот, — усмехается Барс. Тоже криво, будто у него от возбуждения перекосило лицо.

Ладно, он прав. Я бы в жизни не передумала. Тянусь сама языком к влажной прорези в головке. Терпкий вкус и запах лекарств в кабинете перебивает мускусный мужской. До спазмов в горле приятный.

Стоило заглотить крупный увитый венами ствол глубже, как выдох облегчения, больше похожий на стон сорвался со сжатых в линию губ мужчины.

Его глаза стали совсем тучными, когда я бесстыдно раскинула колени в стороны и задрала юбку. А потом и вовсе обнаглела. Отодвинула тонкое кружево трусиков в сторону и начала кружить пальчиками по клитору.

— Оу, е! Выглядишь между ног волшебно, — срывающимся голосом прокомментировал Барс мою киску. И сжав мои волосы в кулак, резче толкнулся членом в горло.

Пьянящий запах и вкус кружит голову крепче лекарства. Твердый ствол, увитый выпуклыми венами-корнями, отпечатывается в моем тугом ротике. И когда он в который раз таранит горло до спазмов и непроизвольных слез, я ныряю в свою киску пальчиками. Тело сводит судорога, и я кончаю первая. Выгибаюсь в мост, закашливая и давясь.

Барс отталкивает мою руку и всовывает в меня свои пальцы, чтоб на них ощутить сокращение мышц влагалища. Крупные гладкие пальцы насаживают меня резче и глубже. И в сполохах эйфории чистейшей и яркой, я проваливаюсь в нирвану на несколько секунд, что кажутся вечностью.

— Сладкая Ириска, — комментирует Барс, облизывая свои пальцы.

Член в моем горле становится тверже. Напрягается, как стальной прут и начинает подрагивать. В следующий момент он выстреливает терпким солоноватым семенем. Заполняет мой рот, я едва успеваю сглатывать.

С сожалением тянусь за желанным органом, когда он покидает мой рот. Барс же склоняется ко мне и припечатывает губы поцелуем.

С ума сойти. Вот он первый поцелуй. После минета в стоматологическом кресле. Должно же было быть наоборот. Но у меня в жизни все через задницу. Поэтому я смирилась и с удовольствием приняла подобную хронологию событий.

Губы Барса жесткие, язык настырный. Не стесняясь и не задумываясь о брезгливости, мой личный стоматолог исследует полость рта языком так, как только что трахал мой рот членом. С упоением, искренне наслаждаясь моментом нашего единения. Половина моих рецепторов отключена обезболивающим уколом. Поцелуй получается однобокий. Но мне достаточно самого осознания того, что Денис наконец то заметил меня как женщину.

Долгие минуты звучат пошлые хлюпающие звуки наших лобызаний. Мы спаяны в объятиях. И снова опомнившись, мужчина выдыхает мне в рот

— Шестерка снизу членом не вылечится. Открывай рот.

С улыбкой парирую

— Можешь еще раз попробовать. А, вдруг…

Глава 2

— Блядь, не смотри так. А то я тебе вместо зуба просверлю десну до челюсти, — с насмешкой говорит Денис. Сверло и зеркало в моем ротике. Там, где только что побывал его здоровенный член.

А я неотрывно пялюсь на строгого доктора и с трудом давлю лыбу на один бок.

— Скучал? — слово с открытым ртом едва понятно. Но Барс поминает меня. Смотрит поверх прозрачных очков в мои глаза, а кажется будто душу пронзает насквозь.

— Нет, — говорит ровно и спокойно.

Сука. Мог бы после минета и соврать. Соси потом всяким стоматологам!

Барс начинает сверлить зуб и добирается до корня. Я начинаю чувствовать тонкие прострелы боли в виски.

Морщусь и ерзаю на кресле.

— Терпи, Ириска. Обезболивающее перестает действовать. Мы заигрались. Много времени потратили, — говорит мудак и не краснеет.

Я злая. Не скучал он, видите ли.

А я скучала. Долго. Много лет мечтала о нем. О его холодном циничном взгляде. О его умелых профессиональных руках, которые хозяйничали только по делу и только во рту. А я бы хотела, чтоб они между ног поработали. Поглубже и побыстрее.

А он не скучал. Доктора все прибитые, с атрофированными чувствами. Потому что на трупах в институте учатся и спирт этиловый бухают литрами. А еще, они медсестер своих трахают членом, как отбойным молотком. Интересно, Барс свою секретутку тоже поебывает?!

Ох, злости во мне накапливалось все больше.

Это ж надо было попасть именно к этому наглому борзому мужику, по которому я заревела все подушки.

— Сплевывай, — ровно говорит Барс.

И что б его молния поразила на месте, я сплевываю прямо ему на халат.

— Козел. Не скучал, говоришь, — я порывисто пытаюсь встать.

А здоровый бугай прижимает мои плечи и начинает ржать, как дикий конь в поле.

— Куда собралась. Сиди, дура. У тебя нерв оголен. Сейчас наркоз пройдет на стены полезешь. Нам шестерку надо обработать. Потом я тебя еще трахну и только тогда отпущу. Уговор был таков, — говорит и не краснеет.

— Пошел ты к чертовой матери. Я обиделась, — тщетно пытаюсь вырваться. А придавлена так, словно на меня стена бетонная обрушилась.

— Лежи, не брыкайся. Не скучал я. Не скучал. Охуевал без тебя. С ума сходил. Думал, ты уехала и не вернешься. Отец твой сказал, что ты с мужем развелась и уехала с очередным ебарем на Кипр, — зло цедит сквозь свои идеально ровные зубы, а зрачки ледяные, словно в них ртуть плещется.

Уехала… с кем?!

Я пытаюсь вспомнить. Ну да. Папа отправил со мной своего юриста, Котова Данилу. Тот в первые дни ко мне пристраиваться пытался. Лютики ромашки охапками носил. Инжир и гранаты дарил килограммами.

Это что ж получается, папа решил меня со своим другом тогда свести. И видно похвастался Денису, как удачно дочь сплавил. Ему мой муж с первых дней не нравился. Сейчас я, конечно понимаю, что не зря. Кобелина он оказался знатный.

Но все же…

Улыбаюсь шире. От борьбы с Барсом аж жарко стало. Вот мужик скала.

А все-таки скучал… Думал обо мне, выспрашивал.

Похвально. Тогда ладно. Пусть долечивает шестерку. И обязательно трахает меня после.

— Вот так. Сиди спокойно, я халат переодену, — Денис убирает руки с моих плеч. На коже горят следы от грубой хватки.

И нет. Мне не стыдно, что я плюнула в него. Жалко, что в непроницаемую морду не попала. За все годы, что он меня терроризировал собой. Натуральный гад. А еще клятву Гиппократа давал. И при этом меня мучал так бессовестно и жестоко.

Барс достал из шкафа сменный халат. Я с удовольствием полюбовалась широкой спиной с покатыми плечами. Он вроде плаванием занимался всегда, даже разряд мастера спорта имелся.

Хороший мужик. Статный, крутой.

Таких на Кипре я не встречала. Все сейчас модные и лощенные, как педики. Загоревшие и намасленные бабскими кремами.

А этот из старой школы. Гребанный викинг. И лицо скандинавского типа, и волосы светлые.

Шесть лет, что проползли очень медленно без него рядом, совсем не испортили впечатление о нем.

Брутальный и мощный. Кажется, рельеф его тела стал более угрожающим.

— Ну что, сладкая стерва, продолжим? — с ухмылкой говорит Барс, выдергивая меня из мыслей, где я уже верхом на этом жеребце и скачу на встречу оргазму.

— Может трахнешь сначала. Подколи просто лекарство, — с милой улыбкой на один бок, говорю, как истинная леди.

Денис смеется шире. Я не помню, видела ли я его улыбку раньше. Но сейчас он просто верх брутального очарования. Удивительно, как в таком мужике умещается столько харизмы и обаяния. Мечта.

— Ириска, не страдай херней. Открывай рот. Еще натрахаемся, — многообещающе подмигивает он. И, кажется, у меня в трусах снова сошла лавина. Потому что все пульсирует и белье можно выжимать.

Искуситель.

— Ладно, дядя доктор. Только давай быстрее. Ты ведь профессионал, — подмигиваю ему в ответ и кончиком языка веду по кромке верхней губы.

Взгляд Барса тяжелеет пропорционально члену, который снова начинает выпирать. Пусть тоже страдает со стояком. Ибо нехер порядочных девочек обламывать.

— Ох, сучка, — качает головой, — Надо было тебе без наркоза нервы удалять. Надо проверить, может у тебя во рту ядовитые железы имеются.

— Если член твой не отравила, то значит можешь не беспокоиться, — так и быть, распахиваю рот.

— Отравила. Столько лет одну тебя хочет, — отвечает Барс задумчиво и совсем серьезно.

И мне больше не хочется дерзить и провоцировать. Мне, бляха, хочется, чтоб он поскорее долечил эту гребанную шестерку. И, наконец, сделал то, о чем я мечтаю все влажные ночи. Трахнул меня!!!

Глава 3

Наверное так долго мне пломбу никогда не делали. Челюсть онемела, слюноотсос едва справлялся с потопом под языком, а Барс все отвлекался. Пялился то на сиськи, то на ноги.

— Чувствую себя неопытным ассистентом рядом с тобой, — усмехнулся мой врач и аккуратно вытер влажной салфеткой мои губы, — Закрывай ротик, Ириска. Постарайся ограничить употребление конфеток. Ты ведь уже взрослая девочка. Понимаешь степень вреда от них.

Я послушно киваю и развожу колени в сторону. Поигрываю пальчиками с подолом юбки. И гипнотизирую взглядом суровое лицо Барса. Пора завязывать тянуть кота за хвост и переходить к важным действиям. Пусть мой доктор наступает и завоевывает все глубины моего сознания.

— Соблазнительная сучка, — хрипит Денис.

Неотрывно сверлит взглядом внутреннюю часть моих бедер.

Снимает латексные перчатки и тянется к пуговицам халата. Палатка в районе ширике — доказательство его желания. Он сам едва ли дождался пока отремонтировал мне гребанную шестерку.

Барс не выдерживает и прерывает свой стриптиз. Тянется пальцами к моему колену и ведет горячую линию под ткань платья. Я проигибаюсь навстречу его ласке. Удивительно, как такая большая грубая ладонь дарит мне столько наслаждения.

Возбуждение кипит в венах. Больничный запах и мощный фигуристый врач мгновенно отпечатываются в сознании, как самая горячая эротичная фантазия.

В моем лексиконе исчезают все слова. Только звуки и вздохи оглушают наравне с сердечным ритмом. Барс легонько касается подушечками пальцев бесстыдно мокрых трусиков. Рисует вензеля от самой задницы до клитора. Чтоб не закричать, когда он придавливает пульсирующую горошину большим пальцем, я до крови закусываю онемевшую губу.

Не ощущаю вкуса крови, но знаю, что он есть. Металлический, соленый, как очередной приближающийся оргазм.

Барсу достаточно отодвинуть кружево в сторону и помассировать нежную плоть сильнее, и я взорвусь. Улечу в свой космос ощущений.

Но он гад редкий. Изводит меня, искуссно играет. Не завершает начатое, ухмыляется победно.

Денис тянется к члену. Я безошибочно читаю в его расширенных зрачках, что в этот раз все будет по настоящему. Он во мне, я вокруг него. От этой мысли жарко. Мою киску жалят иглы возбуждения. Я уже сама готова вытащить его дубину и резво заскочить верхом…

Звук раскрывающейся молнии перебивает стук в дверь.

Мы синхронно и разочаровано оборачиваемся на вход в кабинет.

И как в замедленной съемке в просвет появляется взволнованное лицо отца. И его слова для нас с Денисом звучат, как приговор.

— Ириш, детка, что так долго?! У нас проблемы. Надо срочно вылетать на Кипр. На наш филиал произошло нападение. Пострадало несколько сотрудников. Тебе как исполнительному директору надо умять шумиху в прессе и удержать рабочих от бегства. Еще встречи с поставщиками и партнерами…Денис, прости, нам надо бежать…

Я не моргаю, как селедка на витрине магазина, лежу задубевшая и соленая от испарины, неудовлетворения и злости.

Первая моя реакция была сорваться на крик и доказывать отцу, что мне насрать на всех. Пусть хоть весь Кипр сотрут с лица земли ядерным взрывом. Я хочу получить свой долгожданный секс!

Что ж за непруха такая?!

Столько лет ждать этого грандиозного праздника под названием День Барса, и тут такой облом вселенских масштабов. Когда желанный член так близко. Только руку протяни.

Глядя на Дениса, мне стало смешно. У него на хмуром и разгневанном лице читались эмоции, подобные моим.

Нам понадобилось несколько минут, чтоб привести мысли в относительный порядок. Не трахнуться при отце, наплевав на всех пострадавших на Кипре.

— Мы не закончили, Ириска. Буду ждать тебя на прием, как только вернешься, — сквозь зубы пророкотал недовольный бас.

Я сглотнула слюни, которые развесила до пола. Медленно встала с кресла и одернула юбку.

— Конечно, Денис Андреевич. Не сомневайтесь, я вернусь как можно быстрее за своей очередной пломбой.

Перед выходом Барс незаметно повел пальцами по моему позвоночнику до самой попки. Провел меня обреченным вздохом и таким же взглядом.

Да, дядя доктор, мне тоже жаль, что очередной облом разлучает нас…

Глава 4

Ира Шереметьева

В машине мне пахнет сексом. От вкуса анестезии и лекарств на губах, а еще въевшегося на языке ощущения члена Дениса.

Сосредоточиться на докладе отца сложно. Он то и дело хватается за сердце и причитает.

— Бухгалтера уже взяли увольнительную за свой счет. Айтишники тоже сказали, что пока поработают дома…Это катастрофа! "Осколки" только и держится на Кипрском предприятии. Наш девиз, "Не дадим вам допустить опасные ошибки", теперь звучит, как насмешка. Я уже созвонился с Данилой. Он встретит тебя в аэропорту Кипра и детальнее введет в курс дел…

Папа демонстративно хватается за сердце. Меня ничто не трогает и не пронимает. Я эгоистка до мозга костей. Думаю только о Барсе и нашем незаконченном деле. Но машинально лезу в дорожную сумку и достаю конвалюту с папиными сердечными таблетками. Впихиваю ему в рот одну таблетку.

— Положи под язык. И не паникуй! Я разберусь, — говорю на автомате без тени нежности к отцу. Он как ребенок. Вечно висел на моей шее. Будто только он потерял жену много лет назад. А не я маму…

Папа продолжает сокрушаться и бурчать. Что на Кипре готовится переворот, всемирный кризис докатился и до Севера. Что турецкие партнеры нервничают и расторгают договора пачками.

К счастью его нытье прерывает телефонный звонок. Я машинально достаю мобильный. На экране аватарка любимой подруги с детства — Инессы. Она единственная, кто не трахалась с Филиппом, моим бывшим мужем. Скорее из-за того, что всегда считала его недалеким слизнем, а не потому что он не захотел. Он то, мудила, попихивал член во все доступные дыры.

Голос Инессы звучит слишком бодро и весело.

— Ириш, сучка, ты где делась?! Мы же договорились встретиться в "Облаках". Только не говори, что ты забыла! Мы ведь целый год не виделись! — тараторит подруга, как отбойный молоток и все по голове.

Бляха. А я действительно забыла. Член Барса напрочь мозг выдолбил. Даже единственную подругу похерила. Мы с ней и вправду последний раз виделись больше года назад. Она прилетала ко мне в гости на Кипр. Мы тогда знатно оттянулись, пропили годовую зарплату простого сантехника. За неделю нашей круглосуточной миграции по всем клубам и барам острова трубы сушили и горели еще целый месяц после.

— Прости, Ин, у меня проблемы. На офис было совершено покушение. А ты ведь знаешь, для туризма Кипра это полный пиздец. Поэтому надо срочно лететь обратно и улаживать конфликт, пока меня не объявили в розыск и не ввели военное положение, — я говорю с ироничной ухмылкой. Папа рядом морщится от матов. Мой "французский" его всегда напрягает. Не привык престарелый аристократ к заебам непутевой дочери.

— Мм, как жаль, детка. А я то уже нам столько планов настроила, — огорченно тянет подруга.

— Не переживай. Думаю, не больше недели, и я вернусь. Самой хочется уже осесть на время на родине.

Папа показывает в окно. Мы подъезжаем уже к аэропорту. Пора завязывать дружеский треп.

— Я так хотела тебя со своим мужиком познакомить. Такой экземпляр крутой попался, ты бы оценила, — продолжает Инесса.

— Запомни все, что хотела. И не продинамь крутого мужика, пока я не вернусь, — с улыбкой отвечаю подруге.

Бабы, что с нас взять! Я ей тут говорю о катастрофе вселенских масштабов. А она мне за своего любовника вспоминает. Я тоже не лучше. Только о Денисе думаю. Сказывается многолетний недоеб!

— Не, я в него крепко вцепилась. Такого второго самца сейчас не отыщешь. Так что я вас обязательно еще познакомлю. Ладно, детка, целую. Давай, удачи. Надери там задницу всем террористам и поскорее возвращайся.

— Будет сделано. До встречи, Ин.

Папа выдыхает с облегчением, когда я отключаю вызов. Его уши пылают благоговейным осуждением. Но что поделать, такая уж я. С детства была взбаломошная неуправляемая стерва. Вспомнить только первую встречу с Барсом…

Глава 5

Круглая дата. Двадцать лет — это пир на весь мир.

Я с трудом разлепила глаза в середине дня. Вчера в моем доме была тусовка, не уступающая по своему размаху голливудской.

Папа благоразумно исчез с радаров, прикрепив на холодильнике номер клининговой службы.

Я сползла с кровати и обернулась на голое тело какого то мужика. Светлые распатланные волосы, татуировка морды тигра под лопаткой, тощая задница и длинные мускулистые конечности. Все.

Это, кажется, был Филипп Гарметов. Перспективный футболист, мой одногруппник и сосед. А теперь еще и свежеиспеченный любовник.

Раз он в моей постеле и между ног ощущение армагедона, то я вчера сильно напилась и накурилась. Иначе я бы точно не трахалась с этим кобелем, на члене которого поскакали все институтские девки.

Ничего не вспомнив из прошлой ночи, я с надеждой осмотрела комнату. Ура! Использованным презервативам я давно так не радовалась. Значит, мы все же предохранялись и заморачиваться на больную голову, как лечить триппер не придется.

Накинув на плечи халат, я доползла до ванной и глянула на свое отражение.

Ох, е! В двадцать я выглядела на все сорок. Черные круги под опухшими глазами, растертая по щекам химическая помада, засос на шее, размером со сливу. Хороша, чтоб меня поразила молния! Даже в прическе остался былой шик. Локоны сбились в кубло. Не хватало только птицы на макушке.

Исправлять ситуацию не было сил. Но я понимала, что надо!

Поэтому с тихими шипящими матами я влезла под холодный душ.

Интересно, что с моим домом после разгульной вечеринки, если я так потаскалась?!

Еще и надо придумать, как вышвырнуть Филиппа из своей кровати. Он, вроде вчера пел мне дифирамбы, что давно влюблен в меня. Надеюсь, это неправда. Что этот кобель всем подобную лапшу вешает. Иначе придется еще бороться с прилипалой Гарметовым.

После душа я почувствовала себя лучше. Смогла разобрать гнездо на голове и расчесать волосы. Одела легкий сарафан персикового цвета и снова стала похожа на милую и нежную Барби с большими шоколадными глазами и темными волосами ниже плеч. Если б еще не засосы на шее и сиськах, то вообще пай девочка. И чего этот придурок Филипп возомнил себя пылесосом? Он что, блядь, не умеет бесследно целоваться?!

Я выскользнула из ванной и прошлась на цыпочках к двери. Хорошо, что не разбудила Гарметова. Разбираться с ним сейчас не было желания.

Пока спускалась по лестнице на кухню, натуральным образом охерела. Вот это мы покутили вчера!

Пустые бутылки от текилы и банки от пива были самым безобидным, что валялось на полу. Папино ружье, что вчера мирно висело на стене, сегодня лежало на длинном столе, заваленное грязными салфетками. А напечатанная фотография директриссы института была приколота булавками и жвачкой к стенке. Огромные черные дыры на обоях свидетельствовали о том, что из директриссы вчера сделали мишень. Правда в ее толстую лощенную морду никто не попал. И теперь эта гром баба смотрела с немым укором на беспредел в гостиной.

Обнаженные тела друзей в отключке занимали все свободные поверхности. А в бассейне на лужайке плавали использованные презервативы. Молодцы, рабята. Тоже предохранялись!

Я пошла на кухню. Очень вяло отметила, что мне абсолютно наплевать на полуразрушенный дом. На то, во что превращается моя жизнь. После смерти матери я словно взбесилась. Начала пить и курить траву. Из нормальной девчонки превратилась в обозленную вредную стерву.

Понятно, что причина в несправедливости и горе. Я отдавала себе отчет, что никто не виноват в том, что она разбилась в автокатастрофе.

И прошло уже больше года. Пора было снова возвращаться к учебе и переставать себя жалеть.

Но каждый раз я обещала себе начать жизнь с чистого листа завтра…А сегодня еще забыться, еще развеяться, еще гульнуть хорошенько.

Я набрала номер клининга и заказала уборку. Приятная девушка оператор обещала разгрести дерьмо после моего Дня Рождения в ближайший час.

Дожидаться уборщиц и разгонять еще пьяных мажоров желания не было. Поэтому я достала из шкафа Сникерс и банку колы. Взяла ключи от тачки и решила уехать прочь.

Лучше вернуться, когда уже все будет чисто и убрано!

А я пока позависаю в спа салоне в центре. Приведу свои мысли в порядок и в который раз пообещаю себе закодироваться!

Теплая кола разъедала желудок. Пришлось закусить большим куском Сникерса. Пока я жевала сотню калорий и ведро вредного сахара, добралась до своей тачки. Села в красный кабриолет. Завела мотор и закрыла крышу. Ядерного радиактивного солнца на макушку я точно не выдержу.

Прикрепила телефон на панель возле руля и нажала на пульте кнопку от ворот. Хорошо, что я не успела поехать. Острая боль раскаленной иглой пронзила мою десну. Запульсировала в висках. На глаза аж слезы навернулись.

— Ой, блядь! — заорала я на весь салон.

Жевательный зуб справа вверху начал бастовать против вредной еды. Шоколад с орехами, залитый колой, проник под эмаль. Кариес прогрессирующий тихо, сейчас бил молотком по моим нервным окончаниям. В сочетании с похмельным синдромом получалась веселая какафония.

Со стонами и визгом я даванула на педаль газа. Цель моей поездки была стоматологическая клиника Клиренс. В ней вся наша семья регулярно проходила обследования и лечение. Именно там мне в детстве ставили брекеты. Милая пухлая тененька врач — Алина Ивановна, всегда отличалась отменным терпением. Только ей было под силу выслушать несколько часов моего дикого воя и уговорить "милого ангелочка" раскрыть ротик.

Смахивая слезы и сплевывая шоколадные слюни в салфетку, я с трудом проехала несколько кварталов до своего спасения. В приемную я помчалась на всех парах, надеясь, что обезбаливающее мне вколят прямо на пороге.

— Ирина Геннадьевна, здравствуйте, — улыбнулась мне жутко медлительная овца в регистратуре.

— Шевелее. Острая боль, — простонала я, указывая пальцем на раздутую щеку.

— Алина Ивановна в отпуске. Вас примет новый врач нашей клиники. Барсов Денис Андреевич. Проходите в третий кабинет, — все с той же пластмассовой улыбкой произнесла невозмутимая медсестра.

Мой врач в отпуске?! Мои зубы будет лечить какой то Денис?! Новенький стажер — лошара из мединститута?!

— Когда вернется Алина Егоровна? — шипилявя спросила я. Ставить эксперименты над своей улыбкой не входило в мои планы. Вдруг этот Денис криворукий придурок. Потом еще придется зуб удалять.

— Через две недели, — сияя безболезненными винирами, ответила сучка за ресепшеном. Весело ей смотреть на мое перекошенное от боли лицо?!

— Пипец, — с выдохом обреченности, я поплелась к третьему кабинету.

На двери прочла табличку

"Барсов Денис Андреевич. Стоматолог. Челюстно-лицевой хирург. Врач высшей категории"

Уже легче, что не практикант зеленый. Ладно, выбора у меня не было. Придется довериться этому Барсу…

Глава 6

Шаг-второй. Запах больничных лекарств и антисептика. И мужик!

Стоит себе спиной ко мне и напяливает одноразовые перчатки.

Зуб отвлекал внимание болью. Сложно было сконцентрироваться на массивной фигуре врача в белом халате.

Удивило то, что я впервые в стоматологическом кабинете смотрела не на кресло для пыток, а на мужчину, что привлек мое пытливое внимание.

— Проходите, присаживайтесь, — приглушенным голосом произнес дядя доктор. А у меня засосало под ложечкой от его тембра — низкого, хрипловатого и такого взрослого.

Охо-хо! Да меня будет лечить мужичара! Причем с нехилыми внешними данными и эротичным голосом. Ему б немецкую порнуху озвучивать. Я бы посмотрела тогда интересное кино в его присутствии.

Денис Андреевич обернулся ко мне в полоборота и удивленно приподнял бровь.

А я, как дура, еще сильнее закаменела. Точеные черты лица. Ровный нос, недовольно поджатые губы, словно он собрался меня наказывать своей бормашиной. И глаза — равнодушные и слишком синие. Зрачки очень похожи на колодцы с осколками бирюзы. Под каштановыми волосами, уложенными в модной стрижке, они мерцали ослепительно и завораживающе. Скуластое лицо мужчины казалось слишком суровым и равнодушным. В сочетании с рельефной фигурой, стоматолог производил впечатление воина, маскирующегося под врача.

— У вас острая боль? — снова этот голос. Битое стекло завернутое в бархат. А я уже не понимаю слов и улыбаюсь, как блаженная.

Невольно подмечаю, как взгляд Дениса Андреевича сползает к шее. Жду, когда в нем проснется кобелиная натура, и он оценит сиськи, что без лифчика уже призывно торчат острыми сосками.

Траха с врачом еще в моем развратном арсенале не было. Кажется, пришло время исправить оплошность!

— Очень острая… и очень боль, — стараюсь придать голосу кокетства.

И огорченно выдыхаю, когда зрачки доктора возвращаются к моему лицу, так и не опустившись ниже.

— Присаживайтесь в кресло. Я стоя не буду ставить пломбу, — продолжает меня терроризировать своими приказами Денис Андреевич.

В голове вспыхивают радужные образы и ненужные ассоциации. Лечить зуб стоя может он и не будет. А вот сколько всяких поз можно сообразить…

— Как вас зовут? — стоматолог достает карту. Вальяжно раскинув колени в современных джинсах, смотрит на меня поверх бланка. Ручка зажата между ухоженными пальцами.

— Ира Шереметьева, — отвечаю, сглотнув растекшиеся на брутала слюни.

— Хм, дата рождения и адрес… Вы, случайно, не дочь Геннадия Шереметьева? — заинтересовано смотрит своими озерами, будто топит.

Ну что за странность?! Не помню за собой такой блажи, чтоб перед членом растекаться. Обычно все мужики падают ниц перед моей сочной молодой красотой и ухоженным телом. А тут все с точностью до наоборот.

— Дочь, — голос не поддается командам разума и срывается где то на мягком знаке.

— Хм. Я хорошо знаю твоего отца, — стоматолог переходит на ты. Неожиданно добро улыбается мне. Белый ряд ровных зубов показывается в просвет его губ. А я, словно течная сука с богатой фантазией, представляю как клыки этого хищника будут нарядно смотреться на моих сосках!

— Гена помог мне устроиться в Клиренс. Садись, Ира, посмотрим, что там у тебя в ротике поломалось.

Врач начинает говорить со мной, как с несмышленной девчонкой. Это не может не обижать и не злить. Я то мысленно его уже трахнула.

Провожу пальцами по брителе сарафана, словно поправляя ее. Неосторожно, но преднамеренно касаюсь выпирающего соска. Денис Андреевич мельком глянул на мои пальцы и завис. Не отвел взгляд, ничего не сказал.

Да, он заметил все части моего тела, что нуждаются в его лечении.

Сучка я знатная! К двадцати уже переспала с десятком парней и поднабралась опыта совращения. Да и в постеле мне есть чем порадовать взрослого дядю.

Потому, я продолжаю вести себя как гмошная дура. Спускаюсь пальчиками до подола сарафана и приподнимаю юбочку. Под пристальным взглядом бирюзовых зрачков, что начинают темнеть и затягиваться знакомыми мне тучами мужского желания, я провожу пальчиком по загорелой гладкой коже ноги.

— Доктор, платье надо снимать? — невинно хлопаю глазками, как Мальвина.

Денису Андреевичу надо несколько секунд, чтоб осмыслить сказанное мной. Я с трепетом и вожделением внимательно слежу за его реакцией.

Мужчина возвращает взгляд на мое лицо.

А затем… начинает громко смеяться!

Вот же гад! Он ржет надо мной заливисто и долго. А я стою и краснею, как свекла в борще!

— Ох, повеселила ты меня, малышка. Ты где насмотрелась таких дешевых трюков? Папа хоть знает, что ты актриса? Надо с Геной поговорить, пусть отдаст тебя в Вуз на актерское мастерство. А то пока смахивает на дешевые выходки глупой малолетки, — этот чертов стоматолог издевается! Продолжает, откашлявшись, — Ира, садись в кресло и прекращай вытворять глупости. Зуб — то у тебя болит, роковая соблазнительница?! — с насмешкой и очень обидно спрашивает этот сексуальный доктор.

Злость вскипает сильнее боли. Я нервно топаю ножкой:

— А ты… вы неблагодарный зритель. И вообще, ничего у меня не болит!

Первая встреча с Барсом! Я раздосадована и в гневе бегу прочь из кабинета. Напоследок громко бахнула дверью. Жаль, что башка этого гада в халате не оказалась на пути дверного полотна. Я бы с удовольствием хлопнула по ней со всей силы.

В спину мне снова смех и слова.

— Теперь я понимаю Гену. Дочь — то у него не подарок!

Скот. Сволочь. Паршивец!

Убить бы этого стоматолога его бормашинкой. Так меня за все двадцать лет никто не отшивал. Уж лучше я сама себе зуб плоскогубцами вырву, чем вернусь в кабинет к Барсову…

Глава 7

— Доктор, доктор, докторишка… — нагло сажусь на стеклянный стол перед Денисом и закидываю ногу на ногу. Короткое коктейльное платье вызывающе кровавого цвета задирается до ажурной линии чулок.

Барсов приехал час назад к моему отцу. Я знала, что он заедет уже с утра. Готовилась покруче, чем на свой День Рождение. Накрутила длинные волосы на плойку, надела самое развратное платье и туфли на умопомрачительной шпильке. Макияж смоки айс и пудровая помада в тон платью.

С гордостью отметила в зеркале, что я роковая соблазнительница. Денису Андреевичу не устоять!

Мой зуб по прежнему болел. Спасало обезбаливающее и мое нежелание идти к нему в кабинет на поклон. Но и другого врача я намерено не хотела посетить. Будто оставляла себе шанс на новую встречу с секси доктором.

А сегодня такая удача. Денис Андреевич сам заявился к нам в гости.

Я еле дождалась пока они с папой наговорятся. Пришлось схитрить, что б отец ушел с веранды. Я сказала, что мне срочно нужна его помощь с машиной. Не заводится, ласточка.

Папа извинился перед Барсовым и пошел в гараж инспектировать мою Тойоту. А я воспользовалась случаем. Феерично вышла на террасу к Барсову. И теперь в образе роковой искусительницы совращала желанного мужика.

— Как у тебя дела, Денис? Совесть не мучала, что дочь друга не полечил? Клятва Гиппократа не жгла кожу? — говорю хитро прищурившись и болтая ногами. Сидя на столе перед брутальным стоматологом я отчетливо вижу и блеск в его морских зрачках, и легкую ухмылку с которой он встречает мое представление.

Денис Андреевич сегодня без своего белого халата. Плотная футболка с логотипом Армани облегает его накаченный торс. На правом предплечье вдоль бицепсов вьется змеей черная татуировка. Перед ним бокал с водой. А на папином месте стакан с виски. Получается, доктор трезвенник. Алкоголь не употребляет.

Создает впечатление хорошего дяди при совершенно брутальной внешности. Гремучее соединение. Уверена, Барсов в свое время знатно покуролесил. Это сейчас он притворяется паинькой.

— Ириш, что ж тебе, детка, неймется? Зудит в одном месте? У тебя ведь сверстников достаточно. Пойди напейся и развлекись с дружками. Ты чего, маленькая, к взрослому дяде пристаешь? — Денис откидывается на спинку кресла. Продолжает ухмыляться шире.

— Может, мне со сверстниками не интересно. Захотелось чего — нибудь экзотического. Типа стомотолога, — жеманно облизываю губы. Как в Основном инстинкте перекидываю ногу на ногу, меняя их местами.

Если Барс думал меня пристыдить, у него это вряд ли получится. Совесть и целомудрие умерли во мне еще в семнадцать.

— Ты учишься где то? — лениво спрашивает Денис и, наконец, проводит медленный осмотр моего тела. Манера доктора держаться и смотреть с налетом холодности и цинизма возбуждает сильнее всех ухаживаний моих бывших и настоящих парней. Мужик матерый, опытный. Сразу видно, что знает толк в совращении девушек. Я готова совратиться с первого взгляда. И наш разговор напоминает утонченную прелюдию.

— Учусь в экономическом. Я вообще, Денис, прилежная ученица, — откидываю волосы назад. Демонстративно поправляю шлейку на платье.

Барс складывает руки на груди. Так, словно выстраивает между нами стену.

— А чего ты сейчас не на парах? — очередная насмешка.

— Прогуливаю, — отвечаю с ответной улыбкой.

— А говоришь, прилежная ученица… Тебе надо больше книжек читать и за образование думать. А ты голой жопой сверкаешь перед взрослыми мужиками. Давай, шуруй в дом и сделай домашнее задание, двоечница, — очередная обидная тирада. Барсов достает телефон из кармана. Игнорируя меня, набирает чей то номер.

Я со злостью слежу за его действиями. Ну что ж за непрошибаемый мужик!

— Да… закажи мне еще П6 и П8. Можно несколько… Жидкий коффердам… плавиковую кислоту и силан… запиши еще одноразовые маски. Закажи сотню… Нет, стопперы еще есть. Я практически ими не пользовался.

Денис встает с кресла и, не глядя в мою сторону, отходит к бассейну. Я сжимаю от злости зубы. И тут снова кариес дает о себе знать. Мучительная боль простреливает десну. Вероятно, обезбаливающее прекратило свое действие.

Я невольно вскрикиваю и хватаюсь за щеку.

Барсов стремительно оборачивается ко мне и сбрасывает вызов. Впервые в его холодном взгляде не равнодушие и насмешка, а взволнованность и участие.

Мужчина подходит ко мне ближе. Мои рецепторы уже улавливают запах его ментолового парфюма.

— Открой рот, Ириска, — властно требует он.

Я на столе перед ним… развожу колени в стороны, платье задирается. Покорно открываю рот и смотрю в синеющие глаза. Денис Андреевич колеблится всего секунду. Исполнительный и отзывчивый доктор в нем побеждает. Мужчина пришагивает ближе. Внутренняя сторона моих бедер оказывается вжата в грубый джинс. Мне стоит неимоверных усилий не обвить задницу Барса щиколотками и не притянуть его к себе ближе. Но и такого расстояния уже достаточно. Я безошибочно ощущаю, как в выпуклой ширинке Дениса растет заинтересованность в моем раскрытом положении.

Барсов хмурится, зажимает пальцами мой подбородок. Высматривает какой зуб болит.

Его лицо так близко, что я могу различить и маленькую точечку — родинку над изогнутой губой, и длинные закрученные ресницы, и большие выразительные зрачки с колотым льдом в синеве.

— Пятый слева снизу, — говорит Денис. Пальцами в рот не лезет — не гигиенично. А зря… я бы облизала их.

— Будете лечить, Ай Болит? — с придыханием спрашиваю я. Ротик мой давно закрыт. Только Денис забыл, что удерживает подбородок пальцами.

Смотрит на меня свысока. Я чувствую, как его выдержка плавится. Томно вздыхаю поглубже, чтоб возбужденные соски проехались по его футболке.

— Откуда ты такая шальная, Ириска? — рассеянно говорит Барс и сглатывает вязкую слюну. Смотрит мне на губы совсем порочно. Его член до треска натягивает джинсы и упирается мне в мокрые трусики. Я подаюсь навстречу его губам.

Сейчас должен был бы случиться поцелуй. Но по закону подлости и вселенского долбоебизма именно в этот момент на пороге веранды появляется отец.

— Ириш, с машинкой все в норме. Я трижды завел и выключил. Ты сегодня вечером собралась куда то? — спрашивает он.

Барсов вмиг возвращает себе самообладание, словно его ледяной водой окатили. Отшагивает и садится на прежнее место в кресло.

Я поправляю платье и спрыгиваю на пол.

— Так что, дядя доктор, полечишь зуб? — я смотрю ему прямо в глаза, игнорируя вопросы отца. С ним я еще наговорюсь. А вот нить, что между нами с Денисом образовалась может легко раствориться. Нужно удержать произведенный эффект. Добиться своего — трахнуть неприступного стоматолога.

— Конечно. Подъедь в Клиренс через два часа. Пока выпей обезбаливающее, — спокойно отвечает Денис Андреевич. Ох, вернулся суровый профи.

Но меня и такой его ответ устраивает. Значит, у меня намечается настоящее свидание с Барсовым! Это будет увлекательно.

Глава 8

Ира Шереметьева

Перед тем, как сесть в самолет в Эрджан, я заливаю в себя две чашки мерзкого американо. Горечь во рту немного отрезвляет и заглушает чувства разочарования и неминуемого пиздеца, с которым мне придется разбираться.

Еще хорошо, что офис нашей фирмы расположился в Турецкой части острова. Иначе новость о нападении на "Осколки" уже б грохотала ядерным взрывом во всех европейских СМИ.

Пока папа всё громче причитает о том, что ситуация патовая и единственный выход — это всунуть голову в петлю, я морщусь от покалывания в щеке. Отходит наркоз и возвращается чувствительность в мой ротик. Эх, а как было приятно беззаботно ласкать любимого мужчину. Надеюсь, Барс дождется моего возвращения, и мы продолжим на том, с чего начали. Если он в очередной раз меня продинамит, то даже нашествие зомби и крушение метеорита в его кабинет не послужит достаточным оправданием. Я его точно грохну!

— Теперь Самир Дагоев расторгнет договор с нашей компанией… — доносятся до меня слова отца, будто он ежик в тумане, а его голос это эхо, — Ириш, ты уверена, что сама справишься? Я еще могу купить билет на самолет.

— О, нет-нет. Только твоих бесконечных нотаций мне не хватает. Давай, папуль, ты будешь прикрывать тыл. Подготовь мне лучше отчеты по всем предприятиям с которыми у нас заключены договора. Данил сейчас будет занят со мной и не сможет предоставить необходимую информацию. А ты ведь знаешь, что я доверяю только тебе, — выдумываю отцу задания на ходу. Не хватало еще его утешать, когда мне надо сейчас все силы направить на разрешение конфликта. Поскорее клюю старика в щетинистую щеку и с сухим "Чао, не боись, я все решу", иду к паспортному контролю.

В который раз я улетаю из родной страны. В душе раздрай и вселенская печаль. Апогей катастрофы в семейном бизнесе и расставание с Денисом крушат все мои надежды на заслуженный отдых.

Снова работа! Снова проблемы!

Укоры отца, что я слишком циничная и грубая теперь кажутся насмешкой. Возможно, если б мне не пришлось после смерти матери стать единственным мужиком в нашей семье и вытянуть захудалую компанию на международный уровень, я и была бы другой. Напяливала бы на себя ромашковые барби-платья, жеманно пила с подругами мохито у бассейна и на все лицо надевала розовые очки, чтоб не замечать измены Филиппа. Скорее всего, я еще была бы замужем.

А так, конечно, вкалывая по пятнадцать часов в сутки и решая сотни задач на протяжении последних восьми лет, я очерствела до состояния годовалой буханки хлеба.

Удивительно, что Барсов еще может во мне воскресить женское либидо и вызвать вожделение. Наверное, если б я стала к нему равнодушна, это была бы безвозвратная пропасть моей мутации.

В самолете я снова заказываю эспрессо. Но влить в себя гадкое мессиво не позволяет чувство отвращения и позывы к рвоте. Уныло вспоминаю, что я еще ничего не ела. Заказываю сендвич с лососем и авокадо и греческий салат с оливковым маслом. Стакан апельсинового фреша служит приятным дополнением к импровизированному ужину.

Стюардесса во время полета радушно предлагает мне купить духи из дюти фри. Или я выгляжу богато или от меня воняет и мне срочно нужны духи.

Стараюсь не заморачиваться на счет этих выводов. Впереди меня ждет колоссальная работа. Шурупы в голове, наконец, начинают крутиться в противоположную сторону от члена Барсова и заводят машину моего сознания на рабочую магистраль.

Вспоминаю слова отца за Самира Дагоева, владельца крупной суконной фабрики в Турции. Он самый крупный наш клиент. А для меня самый неприятный.

Чего только стоило отбиться от его навязчивых намеков во время подписания договора о сотрудничестве. Осколки представляют его компанию на международной бирже. Нападение на офис — это форс мажор.

В уме вспоминаю все пункты договора — пожар, землетрясение, наводнение, цунами, пандемия… и ни слова о разбойном нападении с покалеченными сотрудниками. Этот въедливый и дотошный турок сто процентно будет оспаривать и переигрывать условия сотрудничества. Еще постарается навесить на мою фирму свои все недостачи и упадок в торговле, мотивируя свои траты тем, что пострадала его репутация.

И даже словом не обмолвится, что я в прошлом месяце свела его с крупнейшим заказчиком в Европе. Спасибо ждать не откуда.

Монотонное покачивание самолета и дребезжащая турбулентность расслабляют мои мышцы. Я позволяю себе отключиться на пару часов полета. Отдых перед сражением — необходимая микстура.

Вязкие сновидения снова утягивают меня в прошлое. В мои зарождающиеся чувства к Денису Барсову. Моему любимому стоматологу. Столько лет мы потеряли друг без друга. Так глупо устроена спираль судьбы. Очередной ее виток разлучает нас, но я надеюсь, что в этот раз не на восемь лет…

Глава 9

Погружение в прошлое…

— Ненавижу! Да что он о себе возомнил?! Козлина! Бешенный зверь. Настоящий гад! — моя пьяная бессвязная речь заглушается хохотом друзей.

Я в ночном клубе, с бокалом "Хеннесси" в руках, все в том же огненном платье.

— Свидание через два часа! Мать его за ногу! Чтоб ему попадались только беззубые пациенты и у него никогда не было работы! — я залпом допиваю коньяк. Морщась, закусываю долькой лимона.

Мира смеется громче всех. Моя подруга жмется к Филиппу, который игнорирует мой гневный рассказ про недоступного стоматолога. Блондинистые патлы Миры струятся по плечу Филиппа, и его это совсем не напрягает.

После секса на мой День Рождение мы вообще делаем с ним вид, что ничего не было.

Типа нас двоих разбил маразм и амнезия.

И если я реально ничего не помню, потому что была синяя в доску, то Филипп, как истинный джентльмен получил свое и потерял ко мне интерес.

— А чего ты не пригласила этого Дениса сегодня в клуб потусить с нами? Мне было бы интересно посмотреть на мужика, который тебя так завел, — с застывшей винировой улыбкой спрашивает Мира.

— Ты дура, что ли? Или совсем окосела? Я же тебе в сотый раз объясняю: я пришла в кабинет Барсова, как и оговаривали через два часа. Думала, он как приличный мужик трахнет меня в своем стоматологическом кресле и возьмет телефончик, чтоб обязательно повторить. А этот упоротый доктор пригнал к моему раскрытому рту с десяток практикантов из Медина. Малолетние стажеры тыкали в меня пальцем, как в вымирающий вид кенгуру в зоопарке. Записывали в свои планшеты и телефоны все, что говорил Денис Андреевич. А этот козел в халате так вошел в образ профессора, что больше часа вещал им умные термины. Гребанный стоматолог провел надо мной целую лекцию, пока отмороженные телки и пацаны пытались запомнить хоть что то про пломбы и кариес. Я думала, что сквозь землю провалюсь. Такого позора давно не испытывала. И самое обидное, знаешь что?! Он после этого баллагана опять меня продинамил! Сказал, "Иди, Ириска, домой. Ляжь пораньше спать, чтоб завтра не опоздать на пары. Ученье — свет!" Ох… как же он меня бесит…

Мира снова ржет лошадью и перебивает мое праведное возмущение

— А знаешь, что я думаю, подруга?! Да ты по уши влюбилась в соего стоматолога! Иначе, зачем бы ты все это терпела и снова ему навязывалась?!

Влюбилась в Дениса Барсова?! Это из области фантастики. Я люблю только себя… ну и покойную мамочку еще очень любила. Она мне плела самые красивые косички и идеально ровно завязывала бантики. А еще она учила меня печь шарлотку, складывать свои вещи, быть воспитанной ласковой девочкой…

— Ирка, ты чего ревешь? Совсем пьяная?! — слышу возглас Миры, — Филипп, отвези Иру домой, — отдает она приказ моему бывшему любовнику, будто состоит с ним в отношениях.

— Не надо. Все хорошо. Мне только в уборную надо отлучиться…

Хватаю сумку. Утирая на ходу кулаком слезы и размазывая водостойкую тушь по щекам, устремляюсь к выходу из клуба.

Доберусь домой сама. Моя гордая задница не сядет в тачку к Филиппу.

Свежий воздух бодрит и рождает в пьяной голове совершенно шальную идею. Что если…

Я бессовестно в двенадцать ночи набираю номер отца:

— Ириш, что то случилось? Ты где, детка? Я сейчас приеду, заберу тебя, — взволнованный голос в динамике придает решимости.

— Папуль, все в порядке. Скажи мне адрес Дениса Андреевича, пожалуйста. Представляешь, я случайно сегодня захватила его телефон из кабинета. Он просто разрывается. Куча пропущенных от стражду… жду… ждущих пациентов, — заплетающимся языком с трудом выговариваю заготовленную речь, — Уверена, что телефон ему и завтра с утра понадобится. Меня Филипп подкинет к его дому. Я только отдам Денису Андреевичу мобильный и сразу вернусь… Так что, папочка, скажешь адрес моего любимого стоматолога?

Папа спросони не почувствовал подвоха. И спустя минуту я уже знаю, где живет мой сегодняшний секс! Ну что ж, Барсов, жди! От меня так просто не отделаешься. Я всегда добиваюсь того, что хочу. А я жесть как сильно хочу поскакать на его сумасшедшем врачебном члене!

Такси довозит меня за какие то пятнадцать минут. Оказывается, Денис живет в самом дорогом районе города по соседству с нами. И хоромы стоматолога выглядят грандиозно и внушительно.

Я с восторгом оглядываю мраморное крыльцо и белые скульптуры львов по бокам от кованных ворот. В просвет прутьев виден и сам особняк. Три этажа, французские балконы, колокольные светильники и множество цветов. Отборные кусты голландских роз подсвечиваются цветными прожекторами, аллеи вдоль стриженного газона вымощены дорогой тротуарной плиткой.

Хера себе у нас врачи зарабатывают!

Достаю пудреницу из клатча и внимательно пытаюсь рассмотреть глаза поочереди. Фух, я опять пьяная панда. Позорище!

Пришла к спящему мужику, точно шлюха.

Что то явно идет не по логичному сценарию. Пришло время одуматься и бежать домой, пока я не опозорилась окончательно.

Влажной салфеткой я стерла сажу с лица, что когда то гордо звалась итальянской тушью. Пожевала мятную жевачку.

Ну уж нет! Домой я не сбегу на полпути. Если позориться, то до конца. Тем более я уже на финишной прямой и рука сама потянулась к кнопке звонка.

Красный глазок уличной камеры развернулся в мою сторону. В ночной тишине послышался лай собак.

Только я думала позвонить еще раз, как входная дверь распахнулась и на пороге дома появился знакомый мужской силует. Вот и мой Айболит!

Денис Андреевич в футболке и серых спортивных брюках стремительно подошел к воротам. Лицо стоматолога напомнило маску гладиатора перед боем в Колизее. Недовольно сведенные к переносице брови, взгляд, что стальным наточенным клинком прошелся по мне. Я распрямила плечи и выпятила грудь вперед. Сердечко заколотилось о ребра от прилива адреналина. Незаметно за спиной я сжала кулачки, будто и вправду решила с ним провести сражение.

— Ира, ты что здесь делаешь и почему в таком виде?! — строго, как папочка, отчитывал меня Барс, распахивая дверь.

— У меня зуб разболелся. Мне надо обезболивающее, — не краснея, соврала я.

Денис вышел из ворот и смерил меня осуждающим взглядом.

— Ты пьяная! — прогрохотал его раздраженный голос.

— Нет, — уверенно икнула я и задержала воздух в легких. Не к месту снова икнула, — Всего пару мохито, — улыбка выползла на мои губы непроизвольно.

В домашней одежде Денис Андреевич выглядел не так строго и моложе. Как то совсем уютно. Непреодолимая тяга к его мусулистому телу заставила меня потянуться пальчиками к его груди.

Пришлось наигранно споткнуться. Мое театральное представление осталось без благодарного зрителя. Только я коснулась твердой горячей груди мужчины, как он перехватил мои запястья и снял с себя мои руки.

— Тебе лучше отправиться домой. Я вызову сейчас такси, — холодно отчеканил Барс.

Выудив из кармана мобильный, он сосредоточенно начал искать номер такси.

— Признайся, Денис, ты гей?! — спросила я с вызовом, заломив руки на груди.

Барс устало потер переносицу, даже забыл, что хотел вызвать мне машину.

— Ира, признайся, ты совсем неугомонная и разбалованная дура? Какого черта ты приперлась среди ночи ко мне домой? Еще и синяя, как море?! Что ты пила?

Барс вцепился мне в подбородок и грубо задрал лицо к свету уличного фонаря. Я недовольно поморщилась.

— А ты, доктор, любишь грубо? Может, отшлепаешь меня тогда? Я не против, — кокетливое предложение растянулось пьяным бредом. Еще и навящевая икота портила сексуальный эффект.

— Твою мать, Ириска! Что же происходит в твоей голове, девочка! — задумчиво проговорил Барс, не выпуская скулы из кокона пальцев.

— Не трожь мою мать, Айболит! Она была святая женщина, — я дернула головой, как необъезженная лошадь. Все пошло не по моему сценарию.

Денис Андреевич не падал жертвой моего очарования. Более того, мое поведение убедило его в негативном мнении о моей персоне. От льдистого мороза в его взгляде меня начинает колотить гнев.

Да что он о себе возомнил, что он пуп Земли?! Важная персона?! А я дура малохольная в свои двадцать лет?

— Я хочу пить, — требую взглядом, чтоб Барс впустил меня в дом. Стоять на улице надоело, тем более мы топчемся на одном и том же месте. С таким темпом еще через двадцать лет мы перейдем к поцелуям в щечку, а долгожданный секс от неприступного мужика я получу, когда выйду на пенсию.

— Ира, этот номер не прокатит. И вообще…

Барс не успевает завершить свою гневную тираду, как на пороге возникает силует растрепанной пигалицы в очках. Нервный визг режет слух.

— Денис, кто там пришел к нам так поздно?

Я ошарашенно отступаю на шаг, будто эта сучка залепила мне пощечину. В этот раз действительно спотыкаюсь и падаю назад. Барс в мгновенье оказывается рядом. Молниеносно подхватывает меня за талию и удерживает от падения.

— Это еще кто в твоем доме? — шиплю тихо.

— Моя жена, — короткий ответ возвращает меня из мира грез в реальность.

Ой, блядь, как все запущено! Так мой стоматолог не гей. Он приличный дядя в узаконенном рабстве. И пигалица с порога нервно перетаптывается и щурится в темноту.

— Жанна, все в порядке. У пациента острая боль. Сейчас отвезу в круглосуточный стоматологический пункт и вернусь, — громко и отрезвляюще кричит жене через плечо мой врач.

— Хорошо. Только осторожно, дорогой.

Успокоенная ложью, неровно сшитой черными нитками, Жанна скрывается за дверью дома.

Она сама настоящая дура! Я бы в жизни такого роскошного мужика не выпустила ночью на улицу, еще и к пьяной девушке. Она же доверяет и даже не задает больше вопросов.

В принципе, на этой траурной ноте можно было и закруглить мое завоевывание Дениса Андреевича.

Но меня начинает смущать тот факт, что Барс не отпускает меня из своих объятий. И я вдруг ощущаю, как его пальцы подрагивают и сильнее сжимают мои бока. Я поднимаю лицо к нему, желая убедиться в своей догадке. Всего на миг успеваю заметить интерес и вожделение в его потемневших зрачках.

— Ты… женат, — неожиданно во мне появляется совесть.

Я сама выпутываюсь из желанных оков и отступаю на шаг.

— Прости, я не знала.

— Кольцо на пальце не о чем тебе не говорило? — с насмешкой Барс поднимает руку. Ненавистное мерцание золотого ободка на безымянном пальце ослепляет. Как я не заметила кольцо раньше?!

Видимо мне настолько было плевать на все мелочи, что я не заметила слона в чулане!

— Вызови мне такси, — бесцветным голосом прошу и отступаю еще на шаг. Чтоб запах тела и его тепло больше не раздражали рецепторы и не манили магнитом.

— Я тебя отвезу. Пошли, — Денис достает ключи от машины, перехватывает мою ладонь в свой кулак и сжимает до хруста пальцы.

— Малышка… Ты еще совсем юная девушка. Ириска, тебе надо заняться учебой и самореализацией. Ты еще найдешь себе хорошего парня. Не стоит так некрасиво себя вести…

Барсов входит в образ Мерри Поппинс, начинает меня отчитывать.

— Да заткнись ты просто, — пресекаю все его праведные потуги, — Ты мне на хрен не нужен… Старый мужик, еще и женатый. Не придумывай себе ничего. Я просто от скуки развлекалась.

В словах моих прослеживается тоска. Как я не пытаюсь скрыть горечь разочарования, Барс опытный и взрослый мужчина, старше меня на десять лет. Он все видит и понимает.

Молчит. Ведет меня за собой в гараж и усаживает на холодное кожаное сиденье на пассажирском месте. Заботливо пристегивает. Стараюсь не акцентировать внимание на том, как его пальцы случайно касаются груди, проводят по ремню на талии.

Все. Пошел он к черту. Забуду его завтра. Пусть возвращается к своей растрепанной Нафане в очках.

Не мог себе бабу нормальную найти?! Может мне не так обидно было бы. А так, чисто недоразумение. И как вот понять этих мужиков?!

Может мне не в спортзал и в салоны красоты надо ходить семь раз в неделю, а записаться на курсы кройки и шитья, чтоб на меня такие брутальные мужики внимание обращали…

— Ир, я серьезно. Займись своей жизнью. Ты молодая и перспективная девушка. Отец держит для тебя место в компании. Я верю в то, что ты способна и на отлично закончить универ и стать достойным человеком…

Слова Барса, как камни, булыжники. Летят прямо в душу и больно ранят.

Лбом утыкаюсь в стекло и смотрю на ночные улицы.

Всего несколько поворотов, и мы подъезжаем к моему дому. Внутри какая то пустота…

— Многие люди теряли близких. Я тоже потерял несколько лет назад отца. Ир, из-за смерти матери нельзя забивать на свою жизнь, регулярно напиваться с друзьями и блукать по ночным клубам. Остановись, пока не поздно.

Вздыхаю так глубоко, что кажется весь кислород из салона втяну носом. Наконец, машина останавливается, и я вижу родные двери. Спасение! Хочется домой. Скрыться от этого гребанного проповедника. И меня бесит, что все считают себя такими взрослыми и умными. Будто правильные слова могут вернуть мамочку, а высказанные советы изменить мою жизнь…

Оборачиваюсь к Денису, прежде чем захлопнуть дверь. Он склонил голову чуть набок и смотрит на меня исподлобья.

— Знаешь что, Барс?! Пошел ты на хер!

Хлопок двери и мои быстрые шаги. Цокот каблуков и удаляющийся рёв мотора.

А я, наконец, спряталась за стенами родного дома.

Денис не сможет изменить меня! Никогда…

Эта мысль в ту ночь утонула в слезах разочарования и пережитого горя.

До самого рассвета я сидела в папином кабинете и перебирала старые семейные фото. Тогда я была маленькой принцессой у папочки на руках, а рядом стояла моя любимая мамочка… такая счастливая и живая!

Глава 10

Настоящее…

Шасси касаются земли, и я вздрагиваю, проснувшись. Утираю бусины слез, застрявшие в ресницах. Воспоминание о покойной матери преследует в реальности. Столько много лет прошло после ее смерти… Больше пятнадцати! А больно так сильно, будто авария с ней произошла только вчера. Когда мне станет легче?!

— Девушка, сделайте американо… и капните туда двадцать грамм коньяка, — прошу стюардессу.

Обслуживание уже закончилось. Мы приземлились в аэропорту Эржана. Но девушка мне великодушно улыбается. Видит в моих покрасневших глазах, что мне нельзя сейчас отказывать.

Как сложно быть сильной.

Гораздо легче было бы сломаться и наплевать на все проблемы. Выскочить снова замуж за одного из своих богатых ухажеров и равнодушно наблюдать со стороны, как папин бизнес разрушается.

Но я врала себе в двадцать лет, что Барс тогда не повлиял на меня.

После той роковой ночи, когда он меня отшил, и я узнала о существовании его жены, я всю ночь вспоминала маму. Жалела себя. А утром приняла душ и пошла на учебу.

С того дня я начала усердно заниматься. Все свободные вечера заняла дополнительными уроками с репетиторами по английскому и турецкому. Хваталась за экономическую и юридическую практику. Увлеклась чтением классики.

Наверное, чтоб подняться, надо упасть на самое дно. Только тогда человек понимает себя лучше. Оценивает свой характер. Меняет предпочтения и цели в жизни.

Барс сильно хотел, чтоб я стала хорошая. Я почти стала.

Конечно, я продолжала общаться с друзьями и гулять по выходным. Но прошлый запал на самоуничтожение иссяк. В моей жизни начали появляться цели, достигая которые, мне неожиданно стало интересно жить.

Отлично сданные экзамены, новые прочитанные книги, первая работа в отцовском офисе, когда я зарекомендовала себя настоящим специалистом. Делать плохо я не умела. Пришлось выполнять возложенные на меня задачи лучше всех. Отец со временем успокоился и расслабился. Доверил мне управление сначала маленьким офисом, затем отправил меня для открытия громадного филиала на Кипре.

В это время я даже успела побывать замужем за Филиппом. Но это отдельная история, в которой снова поучаствовала ревность к Денису Андреевичу. Желание насолить ему, доказать, что и меня любят и хотят.

Моя девичья влюбленность к Барсу не растворилась, как мираж в пустыне. Она взрослела вместе со мной, окрепла и обрела реальные очертания.

Сейчас же, в двадцать восемь, я самодостаточная взрослая женщина. Имею силы и смелость, чтоб признаться себе — я с первого взгляда влюбилась в Барса. Все испытания, что на протяжении долгих лет выпадали на мою голову прошли не зря. Я почерпнула опыт и знания. Сейчас я могла общаться с любимым мужчиной на равных и не чувствовать себя больше глупой малолеткой.

Осталось решить проблемы с Осколками и поскорее вернуться на родину. Меня, наконец-то, ждет светлое будущее, о котором я грезила и мечтала долгие годы.

***

— Ир, с нашей стороны было бы правильно и великодушно выплатить дополнительную компенсацию пострадавшим сотрудникам, — говорит Данил Котов, выкладывая на мой рабочий стол еще несколько папок с претензиями по договорам.

Удивленно приподнимаю бровь и с интересом изучаю внешний вид своего юриста-аристократа. Данил выглядит как лондонский денди. Эксклюзивный костюм, сшитый на заказ из итальянской ткани, белоснежный ворот рубашки, подхваченный серым стальным галстуком, платиновые запонки в манжетах. Весь образ Котова верещит о самовлюбленности и напыщенной галантности.

— Свои деньги будешь раздавать? — спрашиваю с иронией, откинувшись на спинку кресла.

Поясница задеревенела и отекла. Прошла уже неделя, как я разгребаю завалы Осколков. И днем и ночью провожу время в офисе. Даже не прогулялась ни разу по Фомагусте, не посетила свои любимые кафешки в Вароше.

— Зря ты так… люди ведь не виноваты, что пострадали от нападения, — не унимается Данил. Конечно, чужими деньгами легко жертвовать. Подарил бы свои запонки раненному киприоту, раз такой добрый.

— Так я их и не виню. Скоро все получат страховые выплаты. Материальную помощь я оказываю только семьям тех, кто на стационаре. Не зря же мы столько лет оплачиваем страховые взносы!

Данил глубоко вздыхает. Хорошо быть сердобольным и чутким за чужой счет. У Котова на счетах миллионы припрятаны, но своими деньгами жертвовать этот пройдоха не собирается в помощь бедным.

— Ириш, может поужинаем сегодня? — меняет тактику Данил и предлагает просящим голосом, — Ты ведь не стальная. Пора немного развеяться, посмотреть на море. Тем более основные нападки конкурентов и партнеров ты уже отбила.

Довольная улыбка расползается на моих губах.

— Раз я сделала основную работу, то дальше ты и сам справишься. А я возвращаюсь к отцу на Родину.

Громко захлопываю папку с договорами. Не верю в свою удачу, что рабочая неделя подошла к концу.

Правильно было бы задержаться еще дней на десять. Тем более, я так и не встретилась с Самиром Дагоевым, основным клиентом Осколков.

Но мне впервые хочется стать беспечной и несерьезной. Подумать, наконец то о себе. Да и мысли о Барсе с каждым днем все ярче и навязчивее.

Не слушая треп юриста, заказываю билет на самолет. А спустя полчаса уже стою в очереди на стойке регистрации. И хоть зубы в порядке и не болят, я мчусь на крыльях к своему любимому стоматологу!

Я прекрасно помню, где живет Денис. По прилету заказываю такси. На улице сгущаются сумерки, а в душе светит ласковое солнце предвкушения.

Меня от моей мечты разделяют каких-то пару километров. И я бессовестно требую таксиста ехать быстрее. А что б он был посговорчивее, протягиваю несколько купюр сверху.

Роскошный особняк выглядит монументально. Прошло восемь лет с тех пор, как я побывала возле него. Плодоносные саженцы выросли в мощные деревья — абрикосы и черешню. Сад разросся и напоминал джунгли. Дорожки к дому утопают в кустах роз с мой рост.

Нажимаю на звонок дрожащими пальцами. С сожалением думаю, что я так спешила к Денису, что даже не накрасилась и не переодела офисный брючный костюм.

Моему удивлению нет предела, когда дверь открывает мелкая пигалица в очках. Это ведь жена Дениса! Что она делает в его доме, если они развелись?

— Здравствуйте, вы по какому вопросу? — пищит эта очкастая мышь.

Откашлявшись, отвечаю громко

— Мне нужно увидеться со стоматологом, Денисом Барсовым, — уверенности мне не занимать. Раз Денис сказал, что развелся, мне выгоднее верить ему на слово, чем реальной жене на пороге. Да и вообще, вдруг она привидение или оптический обман?

Да я поверю в любую чушь, лишь бы увидеть самого Барса.

— Вынуждена вас огорчить, но Денис здесь давно не живет. Обратитесь в Клиренс. Там работает много хороших специалистов. Вам обязательно помогут, — с тоскливым выдохом вещает пигалица.

Значит, все-таки бывшая жена. Барс не соврал, что не живет с ней.

Получается, что роскошный особняк принадлежит этой очкастой тетке.

— Не подскажите, где я могу его найти? У меня неотложное дело, — настаиваю я.

Пигалица щурится, как крот на свету. Презрительно выдает:

— Я не сутенерша, чтоб сводить своего бывшего с любовницами.

О, показала зубки, скрытая стерва.

— А жаль. Трахаться хочется, — цинично выдаю я и показываю фак очкастой стерве. Бью каблуком о ворота. От грохота сводит скулы. От сучка! Наверняка же знает, где Денис живет.

Лупоглазый покемон в замешательстве смотрит мне вслед.

Я разворачиваюсь и достаю мобильный. Звоню в частную стоматологию, в которой теперь работает Барсов. В ответ мне лишь протяжные гудки. Ну да, что я хотела, ночь на дворе.

С унылыми мыслями я понимаю, что единственный выход успокоиться и дождаться завтра — это напиться. Я не алкоголик. Поэтому остро нуждаюсь в собутыльнике. И лучшей кандидатуры, чем моя давняя подруга не сыскать для таких благородных целей.

— Инесса, привет, дорогая. Ты меня еще помнишь? — истерично смеюсь в трубку.

— Нет, коза гулящая, забыла. Ирка, ты обещала вернуться через пару дней, а прошла неделя! Совсем там со своими киприотами одичала? Единственную подругу похерила? — бодрый голос в трубке и фоновая музыка говорят о том, что подруга явно не дома в кроватке.

— Ты где, дорогуша? Я хочу напиться, и мне не хватает свободных ушей. Увидимся? — я отхожу подальше от дома бывшей жены Дениса.

— Приезжай. Я в новом крутом ресторане в центре города. Облака. Найди в Гугл карте. Я пока закажу нам бутылочку мартини, — искристо хохочет подруга.

— Закажи бутылку Джэка. И яблочный сок. Мне надо не красиво посидеть с искусственной улыбкой, а нажраться в хлам и забыть на сегодняшний вечер, как меня зовут. После недели на Кипре, я вымоталась, как белка в колесе. Нужны сильные транквилизаторы.

— Поняла. Будет сделано, босс.

Машинально поднимаю руку, завидев простенькую Тойоту. Машина останавливается. Вот и такси новоиспеченное образовалось.

Через пятнадцать минут я поднимаюсь в фешенебельный ресторан на десятом этаже небоскреба. В зеркало лифта отмечаю, что выгляжу устало и растрёпано. Но для Инессы я буду самой красивой. Поэтому подмигиваю своему отражению и смело шагаю в зал ресторана.

Подруга сидит за столиком у окна. Завидев меня, вскакивает и совсем по-детски несется мне навстречу. Худенькая блондинка стискивает меня в объятиях до хруста ребер. Мне уже кажется, что в ней поселился Чужой. Или Халк, ее вторая личность.

— Ну все, хватит меня жать, а то глаза вывалятся, — смеюсь над ее искренним восторгом.

— Так они у тебя итак вываливаются. Исхудала-то как, моя кипрская труженица!

После пары глотков виски по телу разливается приятное тепло.

— Этот тост за тебя, подруга. Желаю тебе, наконец-то, найти мужика, который взвалит на свои плечи хотя бы половину твоих проблем. Пока ты не исхудала так, что исчезла б с лица Земли.

Инесса цокает бокалом о мой. Я с удовольствием вливаю в себя очередную порцию виски.

— А что там с твоим крутым мужиком, — вспоминаю наш последний разговор перед моим отъездом.

— Так он скоро подъедет. Я вас и познакомлю. Только, чур, глазами в него не стрелять. Он крепко занят мной.

— Не боись. Солдат ребенка не обидит. Зачем мне твой мужик, если у меня есть мой вибратор?! — выдаю народную мудрость, как аксиому.

— Ох, Ирка, ты как была стервой, так и осталась. За это тебя и люблю, что ты словно отражение меня. Копия.

— Ага, вдруг мы с тобой двойняшки, Инесса.

От алкоголя, принятого на грудь, мы захмелели и ржем, как кони в чистом поле.

Смех Инессы затихает, когда за моей спиной появляется визитер. Подруга вытягивается в струну и надевает кокетливо-соблазнительное выражение лица.

— Привет, дорогой, — изменившимся кошачьим голосом тянет подруга. Нервно поправляет светлые волосы.

Я спиной ощущаю надвигающуюся фигуру здорового мужика. Оборачиваюсь поздороваться и замираю с открытым ртом…

Нет, ну я ожидала увидеть кого угодно. Бреда Питта, Метью Макконахи, может, даже Дональда Трампа.

Но никак не этого мужчину!

Глава 11

— Сами-и-р, — тянет восторженно Инесса. Вскакивает со своего места и вешается на шею здоровому бугаю в черном костюме.

Стоило уехать подальше от работы, чтоб работа настигла меня в родном городе на отдыхе.

Так вот почему мне не удалось встретиться с Самиром Дагоевым на Кипре. Он прохлаждается на нашей русской земле и совращает мою подругу. Турок слишком занят!

— Ира, привет, — говорит мужчина, полностью игнорируя Инессу.

И смотрит на меня так, будто сейчас разложит на сырной нарезке договор с Осколками и начнет тыкать меня носом в пункты о чрезвычайных обстоятельствах.

— Привет, Самир, — огорченно отвечаю и запиваю шок большим глотком виски. А вообще, похер. Я что, турок не видела. На меня где сядешь, там и слезешь. Не думаю, что он до того одержим работой, что сейчас начнет гонять пургу про наши материальные взаимоотношения.

— Ой, вы что, знакомы? — натянуто улыбается Инесса. Ей явно не понравилось, что ее горячий восточный приятель сверлит меня своими выпученными глазищами.

— Было дело, — бормочу я. Спешу добавить, увидев растерянность на лице подруги, — Мы вместе работаем. Ничего личного.

— А-а, — выдыхает Инесса, — Самир, присаживайся. Сейчас распоряжусь, чтоб тебе подали приборы.

Инесса мчится в конец зала ресторана за официанткой. А Самир усаживает свою здоровую тушу впритык ко мне.

— Слышал, ты круто разрулила проблемы с Осколками, — хриплым басом начинает неприятный мне мужик.

— Еще не все. Остался договор с тобой. Но раз ты встречаешься с моей лучшей подругой, то мы практически родственники. Уверена, теперь уладим конфликт полюбовно, — я ему нагло подмигиваю.

— Ну это вряд ли. Ира, ты должна мне немерено бабла. Я уже подготовил смету и расторжение договора. Если думаешь, что сможешь надавить на жалость через Инессу, то хера с два. Я выпотрошу твою фирму до капли.

Ублюдок ухмыляется. Черная щетинистая морда просится на оплеуху. Сжимаю кулаки, чтоб не врезать ему хорошенько.

— Самир, ты сама любезность. Вот только ни хрена у тебя не получится. У меня тоже есть юристы, прикинь?! А еще в договоре много спорных пунктов. Хочешь судиться — вперед. За десять лет тяжб мы выкачаем друг из друга тонны денег. Есть ли в этом смысл? Ты вроде создаешь впечатление нормального мужика, а не полного долбоеба. Не кажется ли тебе, что логичнее договориться по-хорошему? — я снова сама пью виски. Ловлю себя на мысли, что так стать алкоголичкой легко!

— Полюбовно? — Самир наклоняется ко мне ближе. Бесцеремонно лезет взглядом в распахнутую рубашку и сканирует грудь. Затем выдает тише: — обязательно договоримся, Ира. Сегодня в моем отельном номере и обсудим новые пункты договора сотрудничества.

А вслед за взглядом, наглый турок просовывает палец в ложбинку между грудью и имитирует движение зажатого члена.

Ну все, пиздец. Я злая.

Наотмашь бью его по лапе. Вскакиваю со своего места, как клоун на пружинке из коробки.

Инесса с замерзшей пластмассовой улыбкой подходит ближе.

— Ириш, ты куда?

— Прости, у меня голова разболелась. Увидимся на днях.

Самир Дагоев оборачивается в полоборота и упирается локтем на стол. Смотрит на меня из-под полуприкрытых век. Жадно. Противно. Сканирует все тело, скрытое под неброским костюмом. Хочется ему еще раз зарядить и по руке, и по лощенной морде.

Борзый кобель!

— Как знаешь, детка, — Инесса быстро чмокает меня в щеку. Заревновала подруга. Побоялась, что я останусь, поэтому не пресекает мое бегство.

— Ира… до встречи, — ухмылочка царская и властная на губах Самира вызывает еще большее отвращения к этому козлу.

Завтра с утра первым делом надо набрать Данилу. Пусть пришлет мне договор сотрудничества с Дагоевым. Его надо вычитать и хорошо подготовиться к войне. Потому что этот мужик явно настроен решительно. Или трахнуть меня, или разорить.

И что ему не сидится в своей Турции!

— Ириш, детка, иди завтракать. Уже двенадцатый час, — папина голова появляется в просвет двери кабинета.

Я полночи не спала, продумывала план борьбы с Самиром Дагоевым. А с семи утра вызвонила Данилу и потребовала срочно скинуть договор сотрудничества.

И вот, на часах двенадцатый час, а в моем рту еще не побывало ничего, кроме терминов и пунктов этого гребанного договора.

Я так хотела заключить контракт с непреклонным турком, что как полная дура согласилась на неподъемные условия. Дала гарантии своим имуществом на выплаты компенсации при материальных потерях его фирмы. Я была уверена в успехе своей работы.

Наивная дура! Убить бы себя за такой колоссальный проеб.

Но Самир не дождется больше от меня легкомыслия.

Уже подумываю, что легче было бы с ним трахнуться, чем найти лазейку в этом дьявольском договоре. Пять минут позора, имитация оргазма и дело с концом.

Все довольны. Противный турок затраханный и счастливый. А Осколки спасены от разорения.

Мысль гадкая, но выход очевиден.

— Ириша-а-а, давай кушать, — тянет отец с придурковатой улыбкой.

Он меня раздражает. Своим бесхребетным самоволием, своей отрешенностью от реальных проблем, своей жизнью в мирке, где все должна решать я.

А еще говорят, что мужики сейчас испортились, во время интернета и барбер-шопов. Они всегда делились на убогих слизней и бруталов. Только мой отец, к сожалению, выбрал первый путь деградации.

Любила бы я его меньше, уже послала бы на хер. А так, стиснув зубы, улыбаюсь в ответ и устало соглашаюсь:

— Иду, папуль.

Спускаюсь на кухню. Чувствую себя дерьмово. Не выспалась, в мятой пижаме и с клубком нечёсаных волос на голове.

Но главная беда в душе и сердце. Пропасть, разделяющая меня от долгожданной встречи с Барсом, увеличивается с каждым часом.

Пока я не решу с Дагоевым, я не могу увидеться с Денисом.

— Ир, я хотел напомнить тебе, детка, что ты должна вернуться на Кипр, — отец отпивает кофе и делает серьезное выражение лица, — Это не профессионально! Ты зря уехала так рано. Данил сказал, что ты пропустила интервью на новостной канал. Бросила дела не решенными до конца. Более того, ты не решила главную проблему с Самиром Дагоевым. Всего пару часов назад он прислал официальную претензию, составленную его юристами. Сумма компенсации колоссальная. Ира, твое поведение мне не нравится. Убегать от проблем это недостойно моей дочери.

Несколько минут смотрю на охуевшего отца во все глаза. В крови бурлит протест на каждую букву его лекции.

Набираю в легкие побольше воздуха, чтоб вспомнить рациональные и приличные слова. На языке крутятся сплошные маты.

— Папа, ты охерел только сегодня или всегда таким был?! — не сдерживаюсь. Дыхательная гимнастика прошла мимо и не принесла должного самообладания. Отец обиженно морщится, а меня уже несет по ухабам. Рот просто не закрывается! — Ты что возомнил себя умным руководителем, который решил с утра улучшить мне настроение конкретным пинком под зад?! Вспомнил за работу и Самира Дагоева, чтоб упрекнуть меня недостаточно хорошо проделанной работой? Так может сам уладишь конфликт и вытянешь Осколки?! Ох, нет, я забыла. Ты же только гонять воду в ступе можешь. Еще и свистеть с важным выражением лица. Самир готов отозвать иск, если я пересплю с ним. Так, может, ты станешь, наконец то мужиком и взвалишь на себя решение этого вопроса. Подъедешь к нему в отель и отсос…

Не успеваю договорить ужасные вещи, как мне прилетает хлесткая пощечина. Она меня затыкает.

Ухмыляюсь и потираю щеку.

Ну да, теперь точно ясно, что отец у меня мужик! Вместо того, чтоб решать проблемы, придумал идеальный выход — врезать мне с утра пораньше.

— Ира, ты несносная стерва! Мать была бы в шоке, услышав то, что ты мне только что сказала. Твоя задача выпутать фирму из клубка проблем. И тебе не впервой раздвигать ноги. Так пусть в этот раз хотя бы будет смысл, а не пьяные развлечения. Ты давно нравишься Самиру. В твоих интересах не просто переспать с ним, а заинтересовать богатого холостяка. Если б ты не была бестолковой дурой, то давно захомутала бы этого турецкого олигарха и женила б на себе. Только старайся больше молчать в его присутствии.

Вторая тирада отца звучит еще ужаснее первой.

Отлично! Заботливый папочка не видит ничего предосудительного в том, чтоб, как шкуру, подстелить меня под противного мне мужика.

Моя задача! Как заговорил…

Не до хуя ли у меня задач по сравнению с отцом — бездельником, а теперь еще и сутенером.

Да, плевать.

Отнимаю руку от пульсирующей щеке. В голове миллион мыслей. Все не пересказать. Обида горечью оседает на губах. Спокойно запиваю ее апельсиновым фрешем, пододвигаю тарелку с омлетом и начинаю меланхолично жевать.

Папа смотрит на меня мутным взглядом, пропитанным злостью и раздражением.

Трет лоб дрожащей рукой. Накал между нами спадает.

— Ира, прости. Боже, что мы друг другу наговорили. Детка, прости, что дал пощечину. Ты во всем права, — отец сдувается, как лопнувший шарик. Опускает плечи и его выражение лица меняется на патовую обреченность, — Я после смерти матери изменился. Стал надломленным, срываюсь на тебе. Прости, детка.

Дожевываю кусок омлета, что напоминает безвкусную подошву, допиваю фреш и встаю со стола. Глядя отцу в глаза, чеканю каждое слово

— Нет. Ты всегда был ничтожеством, готовым пустить меня в расход. Мужик с детства либо мужик, либо тряпка. Можешь больше не стараться мной манипулировать. Я трахнусь с Дагоевым и закрою контракт. Потом я уволюсь из Осколков и съеду из дома. Дальше учись жить без меня. Потому что твое потребительское отношение перешло все границы.

Хватаю ключи от тачки с полки и выхожу.

У меня нет жалости к отцу. У меня нет ее к себе!

Пусть учится нести ответственность за свои слова. Я за свои отвечаю!

Глава 12

Распахиваю дверь и жмурюсь от яркого солнца. Поплакать бы. Только и слезы недоступное мне сокровище. Кажется, я давно разучилась плакать.

Выхожу на веранду и спускаюсь к воротам в гараж.

Куда податься в пижаме днем?!

Но определенно чувствую, что в дом этого сноба не вернусь.

Не хочу больше не видеть, не слышать отца. В венах бурлит вязкая кровь и разносит раздражение и ненависть ко всем слабовольным мужикам. Только один образ Барса держит меня от полного разочарования.

Оглядываюсь к забору и замираю. Вижу машину Дениса!

Несколько минут стою и ошарашенно гляжу на то, как мой любимый стоматолог выходит из водительской двери. Наклоняется и достает букет кремовых пионов. Моих любимых!

Я ими украшала зал на свою свадьбу, пытаясь хоть так скрасить траурное событие.

Денис запомнил! А ведь прошло уже пять лет после моей свадьбы с Филиппом.

Барс выглядит шикарно. Брюки с отглаженной стрелкой, белоснежная рубашка на мускулистом торсе, чисто выбритое лицо и взгляд, что наточенной сталью режет сердце.

Завидев меня, Денис улыбается до складок на скуластых щеках. Ямочки на его по-мужски красивом лице выглядят невероятно сексуально. Моя мечта движется ко мне. С каждым шагом Барса в мою сторону, мне кажется, что я становлюсь меньше и ниже. Влияние его властной ауры невероятно будоражит. Заставляет забыть обо всем на свете, кроме моего желания быть с ним.

— Ириска, рад тебя видеть. В клинике твой пропущенный, а Жанна с утра уже позвонила со скандалом. Сказала, что ты приезжала вчера к ее дому, — Денис держит цветы в одной руке, очаровательный букет пузатых пионов. Не дожидаясь моего ответа, второй притягивает меня за талию к себе.

И я погружаюсь в невесомость. В атмосферу влияния харизмы лучшего в мире мужчины. Его запах, мощь твердого тела, пожирающий меня взгляд… Барс не врач, он драгдиллер. Мужик, заставляющий меня сходить с ума. Он мой наркотик.

Задыхаюсь от наслаждения, когда Денис склоняется ниже и сразу целует меня. Его губы упругие и жесткие одновременно. А язык — развратник, проникает в мой ротик и сплетается с моим. Вкус мяты, запах ментолового геля для душа и едва уловимый — больничной чистоты.

Обвиваю жилистую шею, привстаю на носочки и прижимаюсь грудью к его телу. Царапаюсь, необдуманно прогибаюсь под натиском желанной страсти.

Наша встреча не запланирована, но настолько долгожданная, что земля уходит из-под ног. Я бы точно упала без сознания от счастья, если б Денис крепко не придерживал меня.

Запах пионов и мужского одеколона добавляет моменту очарования и романтизма. Пальцы Барса перебираются по позвонкам выше. Они крепко впиваются в мою шею и начинают массировать затылок. Выводят причудливые узоры в унисон с языком во рту. Ощущения обостряются до невозможности. Я улетаю в невесомость. Туда, где нет проблем, моей войны со всеми врагами. Туда, где нет иной пищи, кроме любимого мужчины. И я не могу насытиться. Мы сталкиваемся губами, нежно ласкаем друг друга, чуть отступив, грубо накидываемся вновь. Жадно, алчно пируем наслаждением и упиваемся долгожданной близостью.

Поцелуй Барса — это секс в чистом виде. Мои стоны тонут в его довольном урчании. Барс — зверь, а я больше не добыча. Я равноправная самка, подверженная его дикому напору.

Так долго я ждала его…

Легкий ветерок трепет волосы. Солнечные лучи слепят глаза. И мы жмуримся одновременно от удовольствия. Остро веду коготками по колючему затылку, вжимаюсь в крепкую грудь. Наше желание стать одним целым совпадает. Мы трахаться хотим до безумия!

— Поехали ко мне, — хрипит Денис, упираясь лбом в мой лоб.

— Будешь лечить мне зубы? — кокетливо улыбаюсь, продолжая наглаживать сладкого и пьянящего мужчину. Такого вкусного, будто он мишленовский десерт из французской кондитерской. И при этом Денис терпкий и возбуждающий, как черный эспрессо с корицей и кардамоном. Такой разный. Хочу присвоить себе его полностью, без остатка. Выпить, съесть, сжать до точки и поселить в себе на вечно.

— Лучше. Будем лечить сердце, — Денис ведет пальцами по левой груди. И мое сердечко выпрыгивает ему в руку. Оно его уже давно. Пусть забирает и решает мою дальнейшую судьбу.

К черту все и всех! Сейчас хочу только Барса! Впрочем, как и все годы после нашей встречи.

Денис вручает мне букет, поглаживает мои пальцы, смотрит так поглощающе и страстно, что я уже готова отдаться ему на газоне перед отчим домом, на глазах соседей — интересантов и в который раз возмущенного моим поведением папочки.

Но Барс сдерживает меня одним многообещающим взглядом. Стоит подождать до его дома. Там уж попируем друг другом вдоволь.

Картинки солнечного города мелькают за окном, а я гипнотизирую Дениса. Красивый, сексуальный. Такой строгий и брутальный. Подсознательно я ликую, что смогла сломать его оборону. Броня равнодушия Барса осыпалась. Я вижу, как он нетерпеливо косится в мою сторону. Едет быстрее обычного. Торопится скорее добраться в кроватку.

И я только за!

На перекрестке не выдерживаю эту пытку. Дерзко перекидываю ногу к нему на бедра и переползаю на него, как на вороного мустанга верхом.

— Ира, мы на дороге. На перекрестке, — хрипло возмущается Денис моему развязному поведению. А сам темнит, хитрец. В шов спортивных брюк упирается его напряженный член. Я игриво прижимаюсь к нему ягодицами и с вожделением двигаюсь вперед-назад с короткой амплитудой. Обнимаю своего стоматолога за шею, шепчу в губы

— Доктор, у меня острая боль. Мне необходима скорая помощь! Терпеть нет никаких сил. Я восемь лет терпела…

Барс держит меня в руках за ребра. Может, правильный мужчина и думал меня оттолкнуть и вернуть на пассажирское сиденье. Но после того, как я провела язычком по его губам, выдержка Барса рассыпалась прахом…

Глава 13

— Ириска, сладкая такая, — бормочет Барс, упиваясь моими губами.

Еще окончательно не теряет рассудок, потому как успевает включить аварийку и отодвинуть пассажирское кресло назад на максимум.

Мне удобно на Денисе, но чертовски пусто между ног. Еще и долбанные брюки, его и мои, раздражающая преграда.

Приподнимаюсь, упираясь ногами в кресло Барса. Неловко и совсем неэротично выкручиваю задницу, чтоб стащить с себя ненужные тряпки. Упираюсь в руль ягодицами и протяжный сигнал оглушает. Это я случайно нажала на кнопку.

— Ой, блядь. Так и к кардиологу с инфарктом можно попасть, — выпаливаю, вздрогнув от неожиданности.

— Теперь твой лечащий врач я, — ухмыляется жадно Барс и тянется к своей ширинке, — И стоматолог, и кардиолог, и даже сексопатолог.

— Главное, чтоб не патологоанатом!

Денис притягивает меня к себе ближе. Мои голые колени на уровне его плеч, а пятки упираются в сиденье. Под попкой через кружевные трусики я ощущаю, как его горячий ствол требовательно упирается в промежность.

Барс задирает мою футболку и подхватывает оголившуюся грудь. Мы действуем синхронно, словно сговорившиеся преступники. Я ловко отодвигаю влажные трусики и медленно насаживаюсь на твердый член. А Денис умело ласкает грудь, уделяет особое внимание соскам и ложбинке между грудью.

— Ох, да, наконец-то, твою мать! — восторженные возгласы вырываются из нас практически одновременно.

И я впервые понимаю, чем обычный секс отличается от долгожданного занятия любовью. Между этими двумя понятиями целая пропасть.

С Филипом в постели я словно отбывала наказание за свою малолетнюю глупость. Терпела механические манипуляции, едва ли достигая кульминации.

Барса я ощущаю каждой клеткой. Впитываю в себя, как божественный нектар. Амброзию.

Между нами не пошлый трах с наигранными стонами, между нами цунами. Ураган эмоций и чувств. Из сознания они опускаются в сердце, клубятся и сгущаются в крови и несутся единым потоком эндорфинов в самый низ живота.

Воздух в салоне авто до того накаляется от движений наших тел, что окна начинают безжалостно потеть. Впрочем, как и наши тела, изголодавшиеся от томительного ожидания за годы разлуки.

Я закатываю глаза от наслаждения, когда Денис подается бедрами вперед проникая все глубже. Шепчет вязким голосом: "Ириска… Девочка моя любимая! Как долго я мечтал о тебе!"

Испарина покрывает позвоночник и ладони Барса легко скользят по коже. Он жадно и грубо сминает ягодицы, подкидывая мое тело над своими бедрами. Затем тянет вниз, резко обрушивая на стальной член.

И мне кажется, что чудеснее момента в моей жизни никогда не было.

Я вообще сейчас лишаюсь девственности! Не помню ни одного своего любовника. Под натиском Барса память стирается, как от галлюциногенных грибов. Картина нашей страсти становится красочной, сочной. Ядовитой!

Желанный мужчина выглядит, как сон. Барс слишком красивый и властный. Держит меня крепко, насаживает грубо. А при этом шепчет милые пошлости и признается в любви.

Он мое сокровище! Десерт, который я заслужила после многолетней диеты.

Момент нашего секса бесподобен. И если б я была художником, то картина, когда мы трепещем от оргазма в объятиях друг друга, стала бы настоящим шедевром. Для нас так точно!

***

— Ириш, переезжай ко мне сегодня. Не хочу тебя больше отпускать, — Денис целует висок, перебирает влажные пряди. Мы по-прежнему обнаженные в машине на перекрестке. Проезжающие мимо таксисты считают своим долгом выказать свое недовольство, сигналя и матерясь на нас.

— Денис, у меня серьезные проблемы, — вздохнув поглубже начинаю важную тему.

По классике жанра, я должна была бы сейчас страдать, обманывать Барса. Идти в отель к Самиру и трахаться с ним за подписание необходимого договора.

Затем, с чувством вины возвращаться к Денису и прятать глаза в пол, чувствуя себя последней шлюхой.

Трагедия неизбежна, когда в отношения влюбленных вмешивается страшный зверь под названием "Измена!"

Прокрутив в голове подобный расклад, я неожиданно для себя решила, что я задолбалась быть всю жизнь козлом отпущения. Я хочу жить своей жизнью, быть счастливой и любимой, а не стелиться под турка, вымаливая отсрочку платежа или очередной дерьмовый контракт, чтоб спасти "Осколки".

Видимо, название для компании отец выбрал слишком знаковое. Его компания трещит по швам, и уже даже мне не под силу изменить неизбежное. Я хороший специалист и не умру с голода. А папочка, раз не имеет силы воли и своих мозгов в голове, пусть привыкает жить на пенсию и идет на выборы раздавать листовки. В конце концов, давно пора всем занять свои места. Мне стать девушкой, а ему взрослым мужиком!

Денис вмиг становится сосредоточенным. От былой лени и расслабленности не остается и следа. Он помогает мне одеть брюки, целует в губы и пересаживает обратно на пассажирское сиденье.

— Давай заедем в "Тратторию". Выпьем по чашечке "Американо", и ты мне все расскажешь, — предлагает Барс. Я согласно киваю в ответ.

Честно?! Когда всю жизнь тебя окружают не мужики, а бесхребетные слизняки, то сложно поверить в мужскую силу. Даже любуясь и тая от одного взгляда на Дениса, подсознательно я ловлю себя на мысли, что не верю полностью, что он сможет мне помочь. Обжегшись на молоке, дую на воду. И боюсь! Боюсь разочароваться в единственном мужчине, на котором держится моя вера в последний вымирающий вид "Настоящий мужчина".

И пока Денис не дал ни одного повода для моего разочарования, но будет ли так, после того, как он поймет смысл моей проблемы?! Что если он обидится, как глупый пацан, начнет ревновать к Самиру или скажет, что помочь мне он не в состоянии…

— Ириска, не пыхти. Сейчас доедем до ресторана и все расскажешь. Не накручивай себя, — словно прочитав мои мысли, Барс улыбается и поглаживает мою коленку. Накрываю его большую ладонь своей. Смотрю как гармонично смотрятся наши пальцы, сплетенные вместе.

— Надеюсь, ты сможешь мне помочь, — бормочу рассеянно.

А сама задаюсь вопросом — и как же он мне поможет?! Трахнет Дагоева вместо меня?!

Мы входим в просторный итальянский ресторан. Обстановка уютная и располагающая к общению. Столики с диванчиками огорожены деревянными секциями, увитыми декоративными лианами. Официант услужливо приносит меню. Барс усаживается рядом со мной, мою руку не выпускает из сжатого кулака.

Пока официант несет нам кофе, я всматриваюсь в профиль Барса. Скуластое лицо, прямой нос и подбородок. На фоне солнечного пейзажа за окном он со своей щетиной выглядит брутально и мрачновато. Но мне нравится он любой.

— Ириска, не прожигай во мне дыры. Рассказывай, что у тебя стряслось, — мягким бархатным голосом говорит Денис.

Я набираю полные легкие кислорода, словно собираюсь спрыгнуть с самолета на стратосферу. Только бы парашют раскрылся!

— Самир Дагоев — клиент фирмы отца. Не знаю, слышал ли ты о нем, но он влиятельный бизнесмен в Турции. Владелец суконных фабрик в предместьях Стамбула, — начинаю рассказ, пытаясь систематизировать все события и создать логическую цепочку повествования, — Наша компания "Осколки" представляла его корпорацию на международном рынке и отвечала за поиск партнеров и взаимовыгодное сотрудничество в мировом масштабе. После недавнего покушения на наш филиал на Кипре, рейтинг доверия к нашей компании упал. Соответственно и партнеры страдают из-за снижения биржевой стоимости акций. Так вот, Дагоев выставил требования возместить ему материальный ущерб и разорвать договор сотрудничества.

Денис слушает внимательно, поддерживает меня пытливым взглядом и сжатой рукой. В своем рассказе я подхожу к самому главному спорному пункту. Поджилки начинают дрожать. Официант ставит кофе. Чтоб унять страх, отпиваю горькую жидкость.

— Самир готов продолжить работу на прежних условиях и забыть за потери своей компании из-за низкой репутации "Осколков", если я пойду на его условия, — сглатываю горечь, то ли от кофе, то ли от того, что придется договорить свою историю.

Барс не притрагивается к своему напитку, сводит брови к переносице. И вид у него становится угрюмым и опасным.

— Что потребовал Самир за урегулирование спорного вопроса? — медленно тянет Денис, вглядываясь в мои глаза.

— Чтоб я переспала с ним…

Ну вот. Груз с моих плеч перекочевал на мужские. И пусть теперь Барс ломает голову, как решить эту проблему. Главное, чтоб он сейчас не рассмеялся и не ответил: "Фух, такой пустяк! Так трахни его, Ириска, чего ломаешься, как девственница!"

Но Денис не говорит подобной глупости.

Достает мобильный и записывает данные, которые я ему назвала.

— Ириш, а сможешь мне на почту скинуть договор? — обманчиво ласково спрашивает мой мужчина. И я восторгаюсь его выдержанной реакцией.

— Денис, бумаги смотрели лучшие юристы. Там не к чему придраться. Это я виновата, что подписала персональные гарантии в случае снижения прибыли на его фабриках по нашей вине, — пытаюсь пояснить всю степень своего дерьмового положения.

Барс улыбается мне, как ребенку. Раньше я ненавидела именно эту его улыбку. Она значила, что между нами возрастная пропасть, которую он не хотел преодолевать.

Сейчас же и это его покровительственное выражение вызывает восторг во мне.

— Ириска, скинь мне договор. Раз его читало так много важных людей, то катастрофа не произойдет, если его еще я почитаю. Правда, конфетка? — Барс тянется к моим губам и мягко целует, вселяя свою уверенность.

Мне нравится, что он не кричит, что сейчас же все решит. Не начинает пениться и пузыриться, раздувая щеки и рассказывая, как вызовет Самира на дуэль.

Денис молча обдумывает пути решения серьезной проблемы на сотни тысяч долларов. И эта его реакция уже заслуживает уважения.

— Ириска, ты можешь мне кое-что пообещать? — он впутывает пальцы в мои волосы, рассматривает губы с искристым блеском в зрачках.

— Все что угодно, — в порыве новой волны возбуждения, выпаливаю, не задумываясь над смыслом своих обещаний. Я ради этого мужчины на все готова!

— Конфетка, дай мне пару дней. Не предпринимай пока никакие шаги. Хорошо? А то я знаю, насколько ты импульсивная и самодостаточная барышня. Глубину твоей проблемы я осознал. Мне нужно немного времени для вентиляции этого вопроса. Затем мы с тобой примем решение, которое устроит нас всех, — пытаюсь понять, что это значит. Какое решение мы примем? Сложно соображать, когда умелые пальцы массируют затылок, а упругие губы целуют скулы, — Спать ты теперь будешь только со мной. За Самира не переживай. Я найду ему женщину, раз он так остро нуждается в сексе!

Глава 14

Перед тем как объявлять серьезному противнику открытую войну, стоит провести расследование и развернуть партизанские действия.

Если самодостаточная и умная девушка — Ира Шереметьева оказалась в тупиковой ситуации, то проблема и вправду глобальная.

Денис это осознал сразу. А потому решил, что и разбираться придется круто.

В первую очередь, необходимо успокоить любимую красавицу и вселить в нее уверенность, что он сможет ей помочь. Ведь она, наверняка, все дни изводила себя и нервничала. А Барсов давно осознал, что ее спокойствие и хорошее самочувствие для него много значат. Впрочем, сама Ириска, значит для него все! Она его одержимость уже много лет подряд.

Дерзкая, грубая колючка с подвешенным языком, а в глубине души несчастная девочка, слишком рано потерявшая любимую мать, лишившаяся детства из-за слабохарактерного отца.

Когда Денис увидел ее впервые, он отгонял от себя наваждение. Все дни уговаривал себя, что двадцатилетняя девчонка, разбалованная статусом богатого отца и прожигающая свою жизнь в клубах и пьянках — ненужная обуза.

Он взрослый, женатый мужчина, перспективный стоматолог. Мастер своего дела. Его звали заграницу на практику, но он предпочел остаться на родине.

Большая возрастная разница тогда казалась Барсову основной причиной, по которой он скрывал свои чувства.

Ну и конечно жена! С Жанной он познакомился еще на первом курсе института. Они учились в одной группе и имели миллион общих тем для разговора. Он преданно жил в браке и не изменял ей.

Но с годами отношения начали изживать себя. Как Денис понял позже, это произошло из-за того, что их с женой соединила не любовь и страсть. А дружба и глубокое уважение. Чувства прекрасные и обычно именно они перерастают в крепкую привязанность, а со временем и в любовь.

Но в случае с ним и Жанной чуда не произошло. С каждым прожитым днем они отдалялись друг от друга все дальше. Обнаружили, что общих тем, кроме стоматологии, между ними нет.

Когда в жизни Дениса появился яркий лучик — экспрессивная эмоциональная девчонка с резкими высказываниями и пошлыми намеками, он почувствовал к ней тягу. Насколько мощную, настолько и разрушительную.

Жанна начала изводить Барса ревностью. Почувствовала окончательные перемены в муже и решилась на отчаянный шаг — похерить свою карьеру ради материнства.

Женщина придумала способ удержания мужа древний, как сам мир. Она поставила условие, что у нее возраст идеальный для зачатия, а потому она потребовала от Дениса ребенка.

Он и сам уже мечтал о потомстве. Вот только сама постановка вопроса напрягала.

А потом Барсов узнал, что его Ириска тоже выходит замуж за одногруппника Филиппа. Их пути должны были разойтись в параллельных плоскостях.

Но видимо, в их планы вмешалось провидение.

Жанна не смогла подарить мужу ребёнка. А Ира не построила счастливую семью с Филиппом.

Оказалось, что союзы, созданные без любви, рассыпались, как карточный домик от ветра.

Жить с Жанной Денис не смог. Спустя несколько месяцев после новости о свадьбе Иры, он поговорил с женой. Признался, что не любит ее и не хочет дальше мучать ни себя, ни ее.

После развода Барсов ушел с головой в работу. Из Клиренса — стоматологической клиники семьи Жанны, ему пришлось уволиться.

Начинать свою практику и открывать частный кабинет было сложно и дорого. Несколько лет Денис отбивал вложенные средства. Благо, что его пациенты ценили, как специалиста. Многие начали приезжать к нему на прием. Новых клиентов сначала было критично мало. Но вода камень точит. Так и Барсов, изо дня в день выполняя свою работу лучшим образом, заслужил авторитет для себя, как для стоматолога и повысил престиж своего кабинета. Теперь к нему съезжались пациенты со всего района. Запись велась на месяц вперед и свободных дней в его рабочем графике не было.

Работа позволяла забыться. Практиканты из института челюстно-лицевой хирургии развлекали его смешными студенческими байками. А редкие прогулки в бар с товарищами и мимолетные знакомства с женщинами, поддерживали мужское достоинство в тонусе.

Жизнь казалась насыщенной, и дни уже не тянулись унылой рутиной. Но стоило появиться свободной минутке в плотном графике, как Денис невольно вспоминал Шереметьеву. Огненную, дерзкую и такую сексуальную красавицу, от образа которой сводило челюсти и распирало ширинку.

С отцом Иры Денис общался крайне редко. В основном на приемах в кабинете. В один из таких дней, спустя несколько лет своей холостяцкой жизни, Денис узнал, что Ира развелась с Филиппом и снова стала свободна. Сначала он обрадовался и уже думал мчаться к желанной девушке, чтоб заявить открыто о своих намерениях. Они стали свободные люди. Если даже он уже не нравится Ире, то он готов был начать ухаживать и добиваться ее. Но слова отца девушки спустили его с небес на землю.

Сидя в стоматологическом кресле перед Денисом Геннадий тогда говорил:

— Ирка ж моя, разошлась с этим идиотом-футболистом. Теперь встречается с нормальным мужиком. Юристом нашей компании, с Данилой Котовым. Они собрались уехать жить на Кипр. Я решил отдать молодым в приданное свой филиал "Осколков". Пусть налаживают совместную жизнь одновременно с отцовским бизнесом.

— Данил этот, что же так сильно влюблен в Иру? — спрашивал сквозь зубы Барс, сжимая сверло в кулаке.

— Да. У них любовь взаимная. И Ирка расцвела. Загорелась. Сама хочет побыстрее улететь на Кипр. Истосковалась дочка по нормальному мужику. Этот Филипп был ходячее недоразумение. Я их брак не одобрял и рад за дочь, что у нее глаза раскрылись. А вот, Данила — парень видный, умный. Одним словом, находка!

— Очень рад за твою дочь, Гена…

В тот вечер Барс напился до поросячьего визга. Проснулся в отеле с какой-то шлюхой под боком и страшной головной болью.

А еще осознал, что влюблен крепко в Иру.

Не надо было ему тогда ее отвергать. Упустил он свое счастье…

Сейчас, допускать подобную ошибку он больше не собирался. Любимая Ириска, сладкая красавица, вернулась к нему спустя восемь лет разлуки. Девушка стала красивее и решительнее, сексуальнее! Хотя и раньше Денису казалось, что в ней всего достаточно. Но теперь она оформилась в женщину, при этом сохранив детскую непосредственность и свой колкий юмор.

Денис отвез Иру в свою холостяцкую берлогу — двушку с евроремонтом в новом современном комплексе. Поцеловал свою конфетку и ставил на пару часов на хозяйстве. Сам обещал вернуться, как можно скорее. Впервые уходить из квартиры не хотелось. Ведь она больше не была его унылым склепом. Там отныне жила его любовь!

Денис вышел на улицу и сразу набрал номер своего старого пациента.

— Привет, Дамир, можем пересечься по делу? Ты говорил, если мне понадобится помощь, я могу обратиться, — подходя к машине говорил Барсов. Товарищ, который не раз составлял ему компанию по субботам в баре и много лет лечил свои зубы в его кресле, охотно отозвался.

— Конечно, Барс, подъезжай в мой офис.

Спустя полчаса Денис поднялся на лифте фешенебельного небоскреба на двадцатый этаж. Блондинистая секретарша встретила мужчину на все согласной улыбкой. Виляя бедрами, провела Барса в кабинет своего начальника. Табличка на двери "Директор компании "Аудит Про" Дамир Чичек" отливала серебром.

Игнорируя секретаршу, Денис вошел в просторный кабинет друга. Панорамные окна открывали потрясающий вид на покатый горизонт. Казалось весь город распластался у ног влиятельного бизнесмена.

Дамир приветливо встал навстречу Барсу и пригласил его присесть в кресло.

— Виски, — с ухмылкой предложил, сверкая коллекционной бутылкой в руках.

— Пока откажусь. Отметим, когда решим одно щекотливое дельце, — Денис достал телефон и вошел на свою почту. Ира скинула договор "Осколков" с Самиром Дагоевым.

— У меня проблема, — серьезно обозначил Барсов, — Один влиятельный турок Самир Дагоев, пытается нагнуть фирму моей невесты. Подтянуть за неправильно составленный договор. Твои юристы могут проштудировать бумагу?

Дамир добродушно улыбнулся, вспомнив сколько раз Денис при нем напивался с горя вспоминая одну стервочку, что укатила от него на Кипр.

— Неужели вернулась твоя Ира? И сразу в невесты? — подмигнул он другу.

— Да. Мне впервые повезло. Но сейчас разговор не о моей удаче. Мне надо помочь любимой разрулить ситуацию с этим мудаком. Ты знаешь Самира? — пресек радость Дамира Барс.

— Приходилось пару раз пересекаться на фуршетах в Стамбуле. С его компанией не работал. Но ты ведь знаешь, для меня нет закрытых дверей. Стоит мне намекнуть ему о проверке, так он подпишет любую бумажку. Ты ведь знаешь девиз моей фирмы: "Не бывает чистых предприятий, бывает плохо проверенная бухгалтерия!" Перекинь договор на мою почту. Пару часов, и мои юристы его вычитают. К вечеру я уже дам тебе детальную раскладку по всем темным делишкам Дагоева.