Ирландская роза

Глава 12

На следующее утро Мод поднялась как обычно и, захватив два подноса с едой для ирландских вождей, остановившихся в их доме, направилась к их комнатам. Оставив один поднос перед дверью О'Доннела, она подошла к комнате, которую занимал Сорли Макдоннел. Неожиданно дверь приоткрылась, и оттуда выглянул сам Макдоннел, прижав к губам палец.

– Тсс! – прошептал он и кивком головы пригласил зайти в комнату.

Мод колебалась всего несколько мгновений, в конце концов, она уже не молоденькая девушка, чтобы бояться заходить в спальню к мужчине. Она вошла, и дверь за ней захлопнулась.

– Вчера вечером мне показалось, что вам не безразлична судьба леди Кэтрин, – тихо сказал старик Макдоннел. Он замолчал на мгновение, смущенный бесстрастным выражением ее лица, затем все же решился продолжить: – Мне даже показалось, что вы любите ее.

Мод лишь молча кивнула, подозрительно глядя на соратника Терлоу.

– О'Нейл изнасиловал ее вчера ночью, – прямо сказал Макдоннел, и в его голосе Мод явно услышала сострадание. – Я слышал, как она кричала.

Женщина всплеснула руками и заторопилась уйти.

– Я должна немедленно пойти к ней. Бедняжка!

– Подождите, я хочу сказать вам еще пару слов. Передайте леди Кэтрин, что я помогу ей, но мое участие должно остаться в тайне. Когда я уеду завтра утром, то пошлю сообщение ее мужу. О'Нейл ждет, что Хью попытается освободить ее и угодит в расставленную ему ловушку. Я предупрежу его и помогу освободить жену. Но вы должны передать ей, чтобы она была осторожна. Терлоу О'Нейл – опасный и непредсказуемый человек. Пусть не делает ничего, что может спровоцировать его на убийство. Вы понимаете меня?

– Да. – Мод кивнула, облизнув пересохшие губы. – Очень хорошо понимаю.

– Постарайтесь, чтобы и леди Кэтрин это также поняла. Я не хочу жертвовать своим положением и даже жизнью ради мертвой пленницы.

– Не беспокойтесь, милорд, я позабочусь о том, чтобы сохранить леди Кэтрин живой и невредимой до самого ее освобождения.

Макдоннел кивнул и с улыбкой открыл перед старой служанкой дверь.

Некоторое время спустя Мод принесла поднос с едой в комнату Кэтрин. Она сразу заметила валявшуюся на полу разорванную рубашку и с беспокойством подошла к кровати. Необузданный в своей похоти Терлоу вполне мог замучить Кэтрин до смерти этой ночью.

Поставив поднос на столик возле кровати, Мод внимательно посмотрела на спящую женщину. Ее сердце буквально разорвалось, когда она увидела ее расцарапанное лицо, распухшие губы и чудовищный кровоподтек на пол-лица.

Мод осторожно поправила на ней одеяло и коснулась ее руки. Кэтрин вздрогнула и сжалась, словно ожидая удара.

– Не бойтесь, это я, – прошептала старуха, успокаивающе погладив бедняжку по руке.

– Мод? – с облегчением прошептала Кэтрин, окончательно проснувшись. Но глаза ее при этом наполнились болью и стыдом.

– Этот негодяй взял вас силой? – прямо спросила Мод.

Кэтрин покачала головой и отвернулась.

– Хорошо. Тогда слушайте внимательно, у нас не так уж много времени, – прошептала экономка. – Я виделась сегодня с Сорли Макдоннелом. Он обещал вам помочь.

– Он поможет мне бежать? Когда? Сегодня? – в глазах Кэтрин вспыхнула надежда.

– Не сегодня, деточка. Завтра он уедет и пошлет сообщение вашему мужу. Потом они вместе придумают план, как вас вызволить отсюда. Милорду графу следует быть осторожным, чтобы не попасть в ловушку Терлоу.

– И как долго мне придется ждать?

– Это, к сожалению, мне неизвестно. Одно лишь могу сказать. Вы не должны давать Терлоу повода убить вас. Хотя, как мне кажется, убийство не входит в его планы, все же не следует слишком злить и дразнить его. Учтите, чем яростнее будет ваше сопротивление, тем настойчивее и безжалостнее будет он сам.

– Так что же мне делать? – растерянно прошептала Кэтрин. – Сдаться на его милость?! Да я лучше умру!

– Не говорите так! – воскликнула Мод, испуганно перекрестившись. – Это тяжкий грех! Подумайте о своих дочерях! Неужели вы хотите лишить их материнской любви только из-за своего гордого нрава?

– Я ненавижу Терлоу! Как же я могу позволить ему… – Кэтрин содрогнулась при воспоминании о прошлой ночи. Его грубые поцелуи до сих пор жгли ей кожу. Ей хотелось смыть их с себя.

– Иногда нам, женщинам, приходится делать то, что не нравится. Подумайте, разве жизнь не стоит нескольких недель смирения? Неужели счастливой жизни с мужем и детьми вы предпочтете холод могилы?

Кэтрин отвела взгляд и машинально погладила свой живот. Сражение с Терлоу равносильно самоубийству, она хорошо это понимала. Но что будет с ней, если после всего Хью не захочет больше иметь с ней дело? Что будет с ее дочерьми? Нет, Хью благородный человек, даже если он не захочет больше знать ее как свою жену, детям он не сделает ничего дурного. И она хочет жить! Хочет увидеть своего будущего ребенка!

– Хорошо, я постараюсь, – тихо ответила она.

– Ну, вот и хорошо. А теперь поешьте, вам нужны силы.

Кэтрин взглянула на поднос и тут же недовольно поморщилась.

– Ты же знаешь, я терпеть не могу молоко, – капризным тоном сказала она.

Мод облегченно улыбнулась. Кэтрин все больше становилась собой.

– Мне кажется, вам не повредит сейчас горячая ванна.

– Да, пожалуйста, я так хочу смыть с себя запах этой свиньи!

Уже через полчаса Кэтрин с блаженством погрузилась в горячую воду, приятно пахнущую травами. Закрыв глаза, она попыталась выбросить из головы все мысли о Терлоу. Этот час принадлежит ей, и она не станет тратить его на такого негодяя.

Почувствовав, что в комнате все как-то изменилось, Кэтрин открыла глаза. Мод с напряженным выражением лица смотрела на что-то позади нее. Кейт обернулась и встретилась с пылающим взглядом Терлоу, стоящего на пороге.

– О, боже, – только и смогла пробормотать Кэтрин в отчаянии, погружаясь глубже в воду.

– Доброе утро. – Терлоу вошел и направился прямо к ней.

Слишком смущенная, чтобы отвечать ему, Кэтрин сидела, опустив низко голову, в то время как Терлоу с наслаждением изучал восхитительную картину, открывшуюся его жадному взору. Ее золотистые, с медным отливом волосы были высоко подобраны и небрежно сколоты в пучок, но несколько прядок выбились, окружая ее лицо и шею огненными завитками. Густой румянец залил щеки и шею и даже слегка коснулся пышных грудей, соблазнительно подрагивающих в такт ее быстрому взволнованному дыханию. Выражение ее глаз Терлоу не мог видеть, так как они были опущены, но он прекрасно представлял себе, как они сверкают от ярости.

– Оставьте нас, – приказал Терлоу, бросив тяжелый взгляд в сторону Мод.

– Я моюсь, – попыталась протестовать Кэтрин. – Вы не можете…

– Я вижу, – чуть насмешливо ответил Терлоу и сел на стул недалеко от нее.

– Я что, уже не могу рассчитывать на уединение в этом доме?

– Нет, голубка моя. Во всяком случае, мое общество вам придется терпеть всегда, когда это будет мне угодно. – Терлоу наклонился вперед и положил ладонь на ее обнаженное плечо. – Кейт, я не хочу причинять вам боль. Если бы вы так яростно не сопротивлялись мне вчера, я не был бы так… груб с вами.

– Да, я понимаю, – тихо прошептала Кэтрин, хотя в душе у нее все противилось такой покорности. Словно это она была виновата в том, что он чуть не изнасиловал ее. – Но поймите и вы меня, я не могу допустить, чтобы был причинен вред моему ребенку.

Кэтрин изо всех сил старалась не встретиться с ним взглядом. Она боялась, что он прочтет ее истинные чувства, что бушевали сейчас в ее груди. Уж кем-кем, а дураком Терлоу не был.

Приятно удивленный ее покладистостью, Терлоу решил, что это результат их ночной встречи. Возможно, строптивице просто нужен настоящий мужчина, который сумел бы держать ее в руках. Что ж, если это действительно так, он теперь может позволить себе проявить великодушие.

– Хотя это произошло в значительной степени по вашей же собственной вине, – сказал Терлоу, почти любуясь своим благородством, – я все же прошу у вас прощения за то, что невольно причинил вам боль, пытаясь проявить мои… искренние чувства. Можете не беспокоиться, я не трону вас до рождения ребенка. Но после того, как ваш ребенок родится, вы станете навсегда моей. Итак, я прощен, моя голубка? Да или нет?

– Да, – тихо ответила Кэтрин и, придав своему взгляду подобающую случаю робость, подняла глаза.

– Ну, вот и чудесно! А теперь я помогу вам мыться.

– Нет! – Ее протест был слишком импульсивным и резким.

Взгляд Терлоу вновь приобрел прежнюю холодность.

– Отчего же нет? – с подозрением спросил он.

– Нет необходимости вам исполнять роль служанки, – нашлась Кэтрин. – Вы прощены, зачем же наказывать вас.

– Но я настаиваю. И это вовсе не наказание… – Он погладил ее обнаженное плечо, и Кэтрин едва не скривилась от отвращения. Терлоу почувствовал, как она напряглась, но приписал это совсем другой причине.

– Расслабься, – тихо сказал он, принимаясь умело массировать ей спину.

Через несколько минут Кэтрин и впрямь расслабилась, закрыла глаза и даже незаметно для самой себя оперлась на его сильные руки. Довольный достигнутым эффектом, Терлоу положил одну руку ей на грудь.

Изумленная этим нежным прикосновением, Кэтрин открыла глаза и встретилась с его внимательным испытующим взглядом. «Он проверяет меня!» – догадалась женщина и отвела взгляд, вспыхнув от смущения. А Терлоу продолжал ласкать ее груди уже более смело, но так же нежно. Помня наставления Мод, Кэтрин не протестовала. Но ее смущала ее собственная реакция. Взглянув из-под полуопущенных ресниц на сильную руку, играющую с ее левой грудью, она была потрясена, когда почувствовала, как затвердели ее соски.

– Взгляни на меня, – глухо произнес Терлоу. Кэтрин послушно подняла глаза. – Ты больше не станешь бороться со мной?

– Нет, – покачала головой Кэтрин, с трудом подавив внутренний протест.

Терлоу нагнулся к ней и властным поцелуем накрыл губы. Его язык требовал доступа к сладости ее рта, и Кэтрин ничего не оставалось, как подчиниться. Ей было неприятно и мерзко, но поцелуй затянулся, и совсем скоро женщина почувствовала со страхом, как ее начала поглощать совсем иная – мощная сила, сопротивляться которой было бесполезно.

– Встань, – прошептал Терлоу. – Я хочу видеть тебя целиком.

– Но вы же сказали… – запротестовала Кэтрин.

– Я знаю, что я сказал, – резко оборвал он ее, а затем уже мягче добавил: – Но я не обещал, что не стану прикасаться к тебе.

– Вы… вы… не смеете! – Терлоу насмешливо прищурился.

– Хотите снова повторить вчерашний урок? Драться со мной бесполезно.

Кэтрин медленно встала, глядя в сторону, чтобы скрыть навернувшиеся слезы стыда и негодования.

– Так-то лучше!

Терлоу припал поцелуем к темному, призывно торчащему соску, лаская другой сосок ладонью. Свободной рукой он гладил и мял ее живот, ягодицы, треугольник шелковистых волос между бедрами…

– А ты хочешь меня, моя бесценная! – пробормотал Терлоу, когда его пальцы проникли в горячую, влажную глубину ее тела.

Кэтрин задрожала – не то от желания, не то от отвращения… Она и сама уже не могла себя понять. Терлоу же не сомневался в ее реакции. Однако он не мог долго наслаждаться этой приятной, но довольно рискованной игрой. К тому же его ждали дела.

– На сегодня довольно, – сказал он, опуская руки. – Отдыхай до вечера. Мои гости уезжают завтра, и я хочу, чтобы вечером ты приняла на себя роль хозяйки этого дома.

Он направился к двери, но на пороге обернулся, пожирая взглядом ее нагую красоту.

– Я хочу, чтобы сегодня вечером ты надела платье из изумрудного шелка.

– Из изумрудного шелка? – растерянно повторила Кэтрин.

– Ну да, то самое, которое ты надевала в Белтане, когда я в первый раз тебя увидел. – Терлоу улыбнулся своим воспоминаниям. – Я прикажу, чтобы Мод приготовила его.

– Но я…

– Надень, я настаиваю, – перебил он ее. – Этим ты доставишь мне огромное удовольствие. Твое изумительное тело хочет меня, и только твое упрямство мешает тебе это понять.

С этими словами Терлоу вышел из комнаты. Он явно был доволен всем произошедшим.

Ошеломленная Кэтрин продолжала стоять в ванне. Горькие слезы стыда и раскаяния текли у нее по щекам. Она чувствовала себя грязной от его сладострастных прикосновений. Жгучий стыд владел ее сердцем. Ее тело предало ее, оно отвечало на эти мерзкие ласки вспышкой желания. И теперь Кэтрин чувствовала себя вдвойне отвратительно. Она принялась яростно тереть себя мочалкой, словно хотела стереть следы его поцелуев. Затем, отмывшись, она вылезла из ванны, добежала до кровати и, горько рыдая, упала на подушки. Она оплакивала свою честь, свою гордость, свою любовь… ибо она не сомневалась, что после того, как она станет принадлежать Терлоу, Хью не простит ей предательства. Возможно, он не прогонит ее прочь, он достаточно благороден для этого. Но Кэтрин сомневалась: захочет ли он еще раз прикоснуться к ее телу, будет ли относиться с прежней нежностью и заботой?

Она проплакала весь день и успокоилась только тогда, когда благословенная ночь спустилась на землю и окутала ее темным плащом, скрывая от посторонних глаз грехи простых смертных.

Ближе к вечеру зашла Мод.

– Как вы, миледи? Терлоу не причинил вам вреда? – обеспокоенно спросила добрая женщина.

– Нет. Пострадала лишь моя гордость.

– Очень хорошо! – Мод заметно повеселела.

– Чему же вы радуетесь? – грустно удивилась Кэтрин.

– Ну, главное, что с вами все в порядке и с вашим ребеночком тоже. А от уязвленной гордости еще никто не умирал.

Нехитрая философия этой простой женщины оказалась бальзамом для израненной души Кэтрин.

Вечером, надев, как приказал Терлоу, зеленое шелковое платье, Кэтрин вышла из комнаты и направилась к лестнице. Ей невольно пришло на память, что это платье было одним из самых любимых у ее покойного мужа. Шон также часто просил надеть его. Неудивительно, что Терлоу его хорошо запомнил.

Но теперь по вполне понятным причинам платье было ей несколько узковато. Лиф слишком туго затягивал располневшую талию, и грудь почти полностью вылезала из глубокого выреза. Кэтрин не знала, что делать, она чувствовала себя совершенно голой. И тогда ей в голову пришло неожиданное решение. Она распустила сложный узел на затылке и тряхнула головой. Волосы золотым дождем окутали ее фигуру до талии. И тогда Кэтрин перебросила несколько густых прядей себе на грудь. По крайней мере, теперь она была защищена от излишне любопытных нескромных взглядов. Она уже дошла до середины лестницы, как услышала низкий чувственный мужской смех.

– Я пришел проводить вас вниз, миледи, – произнес Терлоу, поднимаясь по лестнице.

– Дверь не была заперта, – пробормотала Кэтрин в замешательстве.

Но Терлоу не обратил на ее слова никакого внимания. Поравнявшись с ней, он положил руки ей на грудь и отвел назад волосы, обнажая соблазнительно выступающие из декольте полушария.

– Ваши груди восхитительны, – сказал он, лаская их горячими ладонями. – Они созданы для того, чтобы все ими восхищались.

Кэтрин с досадой почувствовала, что заливается краской. Довольно улыбнувшись, Терлоу предложил ей руку. Вместе они спустились вниз и вошли в зал.

Там царило оживление. Зал был полон людьми – сегодня здесь собрались воины трех кланов. Пока Терлоу вел ее к стоящему на возвышении столу, Кэтрин чувствовала себя крайне неуютно, ощущая на себе мужские взгляды. Ей показалось, что ее, словно военный трофей, выставляют на всеобщее обозрение.

Терлоу усадил ее рядом с собой. По правую руку от него сел Кальваг О'Доннел. Почти тотчас же появился Сорли Макдоннел и опустился на свободный стул возле Кэтрин. Она почувствовала себя несколько более уверенно. А когда стали подавать еду и разливать вино, она и вовсе успокоилась, перестав быть центром внимания.

– Я поднимаю этот кубок в честь леди Кэтрин! – громко провозгласил Терлоу. Последовав его примеру, остальные вожди кланов также подняли в приветственном жесте свои кубки.

Кэтрин сидела молча, сжав под столом руки и опустив взгляд. Ей не хотелось принимать столь сомнительную честь. Но Терлоу повелительным жестом положил свою руку ей на плечо.

– Выпейте, – приказал он. – Это поможет вам успокоиться.

Кэтрин подняла глаза и, встретившись с ним взглядом, чуть вздрогнула. Она поняла, что он не потерпит никакого, даже малейшего непослушания с ее стороны. Молча кивнув, она подняла свой кубок и выпила все до капли. Тепло разлилось по ее жилам, напряжение действительно несколько ослабло. Кэтрин, вздохнув, чуть откинулась на высокую спинку кресла.

Довольный ее покорностью, Терлоу улыбнулся и собственническим жестом погладил ее обнаженное плечо. Затем наклонился и, едва не касаясь губами ее шеи, прошептал:

– Улыбнись и изобрази из себя приветливую хозяйку.

Смирив гордость, Кэтрин подчинилась. Она посмотрела сначала на Кальвага О'Доннела и с улыбкой произнесла:

– Добрый вечер вам, милорд. Надеюсь, вы нашли здесь все по вашему желанию.

– Добрый вам вечер, графиня. – Взгляд О'Доннела, скользнув по ее лицу, опустился на пышную грудь, с трудом сдерживаемую тесным корсажем. – Щедрость Данганнона… безгранична!

Намек был слишком прозрачен. Кэтрин вспыхнула, а Терлоу громко рассмеялся, увидев ее замешательство. С трудом сдерживая нарастающую ярость, Кэтрин повернулась к Макдоннелу и с трудом выдавила из себя улыбку.

Стараясь скрыть свое сочувствие за холодностью, Макдоннел ответил ей насмешливым циничным взглядом.

– Вижу, ты не терял времени даром, – сказал он, обращаясь к Терлоу. – Тебе удалось подчинить себе эту строптивую кошечку.

– Конечно! – усмехнулся Терлоу. – Ведь все, что ей было нужно, – так это настоящий мужчина, который способен поставить ее на место… или лучше сказать – положить.

Эта грубая шутка была встречена громким смехом. Терпение Кэтрин кончилось. Вся горя от унижения, она резко встала.

– Надеюсь, благородные лорды извинят меня? – сказала она, недвусмысленно выделив слово «благородные».

– Сядьте, – приказал Терлоу, и Кэтрин показалось, что он сейчас прожжет ее своим взглядом. – Сядьте и ешьте. Ведь вы не хотите выставить себя на посмешище.

– Я не желаю сидеть здесь, пока вы обсуждаете меня так, словно меня здесь нет. Или вы полагаете, что у меня нет никаких чувств? – Голос Кэтрин дрожал от гнева и слез.

– Извините нас, грубых воинов, – снисходительным тоном произнес Терлоу. – И ешьте спокойно. Вам нужно набраться сил.

– Прошу вас, сядьте, – поддержал его Макдоннел. – Я не хотел вас оскорбить.

Кэтрин колебалась несколько мгновений, но все же села. Все опять вернулись к еде. Вскоре мужчины вообще забыли о ее присутствии и принялись обсуждать планы. Они говорили о том, как расправятся с англичанами после того, как Терлоу уладит свои дела с Хью О'Нейлом. При упоминании имени мужа Кэтрин насторожилась, однако Терлоу, заметив это, подал знак своим собеседникам сменить тему.

Кэтрин совсем не хотелось есть. Она была полностью погружена в свои невеселые мысли и с трудом заставляла себя проглотить кусочек того или другого, да и то делала это лишь тогда, когда Терлоу, неустанно следивший за каждым ее движением, слишком уж настаивал. Так, под неусыпным надзором Терлоу, ей пришлось выпить два бокала вина, и теперь она чувствовала себя немного захмелевшей. Гости же от большого количества выпитого вина и вовсе развеселились, начали шуметь и отпускать скабрезные шуточки.

Терлоу также был пьян. Он обнял Кэтрин за плечи и притянул к себе, пробормотав на ухо:

– Я считаю минуты до того счастливого мгновения, когда мы останемся одни, моя голубка!

Кэтрин сразу же протрезвела от этих слов и попыталась оттолкнуть его.

– Поцелуй ее! – закричал кто-то. Его тут же поддержали другие:

– Да, целуй ее!

– Усмири эту бабу!

– Ты ведь и не таких кобыл объезжал!

– Возьми ее!

– Завали ее прямо тут, на столе! – Разгоряченный вином и этими криками, Терлоу сжал Кэтрин в своих железных объятиях и, закинув ей голову назад, впился в губы яростным поцелуем. Женщина едва не задохнулась, на ее глазах выступили слезы, она уже не сопротивлялась, мечтая только об одном – чтобы эта бесконечная пытка наконец кончилась. Внезапно Терлоу разжал объятия, и Кэтрин буквально рухнула на свой стул.

Воины разразились ликующими одобрительными криками, приветствуя удаль своего вождя, а Кэтрин с трудом удержалась, чтобы не вытереть рот рукавом.

– Так, значит, теперь пленники сидят за столом вместе с хозяевами! – раздался пронзительный женский голос. К Кэтрин подошла Маура и, уперев кулаки в свои широкие роскошные бедра, смерила соперницу вызывающим взглядом. – Неужели ты хочешь взять на мое место эту английскую неряху?! – обратилась она к Терлоу. – Этой твари самое место на кладбище!

– Лиам! – зычно крикнул Терлоу, отвернувшись от своей любовницы.

Мгновенно возникший возле стола Лиам схватил Мауру, которая тут же попыталась вырваться из его железной хватки, но тщетно.

– Отведи эту девку домой и проследи, чтобы она там и оставалась. Отвечаешь за нее головой, – сказал Терлоу своему воину, а затем, подмигнув, добавил: – Возможно, тебе придется лично сторожить ее всю ночь…

Пирующие встретили это заявление раскатами хохота. Широко усмехнувшись, Лиам поднял визжащую и брыкающуюся Мауру и, закинув ее на плечо, пару раз шлепнул по аппетитной попке. Затем широким шагом направился к выходу.

– Я должен проводить леди Кэтрин в ее комнату, – сказал Терлоу, поднимаясь с места. – Мы с вами еще успеем поговорить до вашего отъезда. – И, повернувшись к Кэтрин, предложил ей руку. – Пойдем, голубка моя.

Женщина вложила свою дрожащую руку в его широкую ладонь и позволила вывести себя из зала.

Наверху Терлоу вошел вместе с Кэтрин в ее комнату, запер дверь и, повернувшись к ней, заключил ее в свои медвежьи объятия. Он смял ее рот яростным поцелуем. Женщина чувствовала огонь, который сжигал Терлоу, могла ощутить его яростное желание, сопротивляться которому было бесполезно. Со сладострастным вздохом он обхватил ее роскошную грудь и помог ей вырваться из плена тесного платья.

Наконец, задыхаясь, Кэтрин смогла оторваться от его губ. Откинув голову назад, она прошептала:

– Вы же обещали… мой ребенок! Пожалуйста… умоляю вас!

– Вы плачете? – удивился Терлоу. Его голос показался Кэтрин холоднее ледяного зимнего ветра. – Неужели мои поцелуи доводят вас до слез?

Кэтрин отвернулась, не зная, что сказать.

– Вы боитесь меня? – спросил он и, повернув к себе лицом, заглянул в ее широко раскрытые, полные страха и муки глаза.

– Нет, – солгала она.

Терлоу усмехнулся, отпустил ее и направился прочь из комнаты.

– Я могу… – Услышав ее голос, Терлоу остановился на пороге. – Я хотела бы навестить могилу Шона… Это мой долг как вдовы…

Терлоу обернулся и посмотрел на нее долгим, пытливым взглядом.

– Я подумаю над этим, – наконец сказал он и вышел, хлопнув дверью.

Кэтрин без сил опустилась на постель. Она слышала, как повернулся ключ в замке, как удаляются по коридору его тяжелые шаги… Каким еще унижениям он собирается подвергнуть ее?

Постепенно мысли ее обратились к ее девочкам, к мужу. О чем думает и что делает сейчас Хью? Вспоминает ли о ней?

«Боже! Если бы не ребенок, которого я ношу, – прошептала несчастная женщина, – я бы прямо сейчас покончила со своей никчемной жизнью и сберегла бы честь мужа».

На следующее утро Кэтрин разбудили громкие голоса и ржанье лошадей, доносившиеся со двора. Не сразу она вспомнила, что сегодня должны уехать вожди кланов. Скоро Макдоннел свяжется с Хью, и тогда муж придет ей на помощь… Но сколько пройдет времени? Как долго ей удастся сдерживать Терлоу? При мысли об этом отчаяние охватывало Кэтрин. Нет, ей все-таки необходимо самой попытаться бежать. В конце концов – стоит попытаться. Если у нее все получится, то Хью не придется подвергать себя смертельной опасности.

Она встала, оделась и, воспользовавшись тем, что дверь была открыта, спустилась во двор.

– Что вы здесь делаете? – спросил Терлоу.

– Вы обещали, что я могу навестить могилу Шона, – спокойно ответила Кэтрин.

– Я ничего не обещал. Я только сказал, что подумаю.

– Ну и как?

Терлоу благосклонно улыбнулся.

– Мадам, вас должен кто-то сопровождать, а я в данный момент занят.

– А Лиам?

– Все мои люди также заняты.

– А Мод? – продолжала настаивать Кэтрин.

– У Мод есть свои обязанности по дому. Люди не могут бросить все свои дела и выполнять ваши прихоти.

– Ну, должен же найтись хоть кто-нибудь! – в отчаянии воскликнула Кэтрин. От ощущения полной своей беспомощности она чуть не плакала.

При виде ее слез решительность Терлоу явно ослабла.

– Лиам! – громко позвал он. Лиам тотчас же явился на его зов.

– Найди этого придурка, помощника конюха, – резким тоном приказал Терлоу.

Лиам чуть заметно подмигнул Кэтрин и направился к конюшне, а воспрявшая духом женщина подарила своему тюремщику обворожительную улыбку.

К ним подошел долговязый худенький юноша лет тринадцати-четырнадцати с длинными каштановыми волосами и большими голубыми глазами. Его лицо вполне могло бы послужить какому-нибудь художнику в качестве модели при изображении ангелов, если бы не отрешенно-бессмысленный взгляд его удивительных глаз. Испуганный громким голосом Терлоу, мальчик втянул голову в плечи и растерянно посмотрел на своего повелителя. Кэтрин поняла, что он довольно медленно соображает.

– Не бойся, Тим, – между тем сказал ему Терлоу. – Вот, это леди Кэтрин. Ты будешь сопровождать ее, когда она соберется пойти на кладбище, сегодня, а также в любой другой день, когда она захочет. Ты понял меня?

– Да! – прошептал Тим.

Открыв рот, он во все глаза смотрел на красавицу, стоящую перед ним. Ему казалось, он видит прекрасный сон. Красавица улыбнулась ему, и Тим, вспыхнув, опустил голову.

– Так что же, пойдем? – спросила Кэтрин и протянула ему руку.

Так, взявшись за руки, графиня и помощник конюха направились мимо Терлоу и его воинов к выходу со двора.

– Кажется, леди Кэтрин покорила сегодня еще одно сердце, – усмехнулся Лиам, глядя им вслед.

– Занимайся своим делом, – грубо оборвал его Терлоу.

Выйдя со двора, Кэтрин и Тим прошли мимо семейной часовни О'Нейлов, находящейся возле кладбища. Заметив, как нервничает мальчик, Кэтрин заговорила с ним:

– Когда-то я жила здесь. Шон О'Нейл был моим мужем, и Данганнон был моим домом. Ты помнишь меня?

Тим резко остановился и внимательно посмотрел на нее. Какое-то смутное воспоминание забрезжило в его затуманенном мозгу. В глазах появилось выражение узнавания.

– Да, миледи, я помню вас. – Он вновь смутился и добавил: – Вы так прекрасны, что я никогда не смог бы вас забыть…

– Спасибо, – рассмеялась Кэтрин. – Я тоже тебя помню. С тобой тогда случилось несчастье. Теперь ты полностью выздоровел?

– Я хорошо себя чувствую, – отвечал Тим, смущенно глядя на нее. – Но люди говорят, я очень с тех пор изменился. А О'Нейл сказал, что я повредился рассудком. Сам-то я ничего не помню.

На кладбище Тим не пошел, а остановился возле ворот. Страх перед мертвецами оказался сильнее его желания услужить леди Кэтрин.

Дойдя до могилы Шона, Кэтрин опустилась на колени. Она смотрела на могильный камень, и перед ее внутренним взором предстало лицо умершего мужа.

«Здесь так спокойно, – мысленно обратилась она к нему. – Так тихо… Я не приходила к тебе так долго, потому что вынуждена была бежать от Терлоу. У тебя родилась еще одна дочь. Я назвала ее в твою честь – Шана. Она вылитая твоя копия».

И тут так долго сдерживаемые рыдания прорвались наконец наружу, горькие слезы хлынули из глаз.

– О, Хью, мой милый, где же ты? – прошептала она сквозь рыдания.

– Не плачьте, миледи, – раздался за ее спиной голос Тима. Даже страх перед мертвыми не мог удержать юношу, когда он увидел, как горько плачет Кэтрин. Он опустился рядом на колени и взял за руку. – Пожалуйста, не надо плакать. Тим ваш самый преданный, самый лучший друг!

– Спасибо, Тим, – печально улыбнулась Кэтрин. – Я тоже буду твоим самым верным другом.

Не зная, что бы такое сделать, чтобы порадовать леди Кэтрин, мальчик сказал:

– Завтра я украду цветы из сада О'Нейла, и вы сможете положить их на могилу.

– Спасибо. Мне будет очень приятно.

И, подумав о том, как вытянется лицо у Терлоу, когда тот увидит свой опустошенный сад, Кэтрин неожиданно засмеялась. Довольный Тим тут же присоединился к ней.