Ирония любви

16

Следующие три дня я боролась одновременно с двумя стихиями — Лёниной внезапно проснувшейся ко мне любовью, которой он едва не довел меня до умопомешательства, и своей собственной любовью к Саше. В первом случае мне даже удалось одержать небольшую победу — Лёня перестал нападать на меня с объятиями, после того как я врезала ему папкой по уху. Папка была довольно увесистая, поэтому Лёня обиделся на меня основательно и сел за стол, потирая покрасневшее ухо. Он еще раз попытался пригласить меня на свидание, но наткнулся на грубый отпор и затих.

Во втором случае победа была не столь явна. Меня неудержимо тянуло к Саше и, как я ни уговаривала себя не предпринимать никаких действий, только с большим трудом удавалось спокойно пройти мимо его двери. Рука сама тянулась к звонку.

В очередной раз проходя мимо дверей Сашиной квартиры, я подумала: значит, Людочка все же права. Я не могу быть просто счастливой хотя бы с тем же Лёней, который еще недавно казался мне пределом всех мечтаний, мне нужно обязательно преодолевать трудности.

Саша как будто почувствовал это. После того дня, когда он оставил на моем пороге цветы, я ни разу не видела его, хотя предпринимала для этого все, что только можно было предпринять. Я нарочито долго стояла в подъезде, проверяя содержимое пустого почтового ящика в надежде, что именно в это время Саша будет идти домой, долго копалась в сумке, ища ключи от входной двери, при этом умудряясь останавливаться прямо напротив Сашиного глазка. Я даже сидела вечером на лавочке под липой, замерев в ожидании красного «БМВ», но оно так и не появилось.

От безысходности и тоски хотелось выть.

На четвертый день я не выдержала и позвонила в Сашину дверь, но никто ее не открыл. Постояв под дверью минут пять, я в сердцах пнула ее ногой и пошла к себе переживать неудачу, которая в тот момент казалась мне едва ли не вселенской катастрофой. От всепоглощающей любви кружилась голова, тело ныло и жаждало ласк, которыми щедро одаривал Саша, внутренности сгорали от неразделенной страсти. Память то и дело воскрешала новые воспоминания, отчасти стертые коньяком: ласковые слова, которые нашептывал Саша мне на ухо, сильные руки, держащие меня над пропастью и не дающие сорваться вниз, теплые губы…

Я чувствовала себя совершенно несчастной.

На пятый день я не выдержала и позвонила Людочке.

— Так, значит, ты все же не впустила его? — угрожающе прошипела она, едва я посвятила ее в сложившееся положение вещей. — Я ведь тебя предупреждала…

— Я просто не могла его пустить, — пискнула я.

— Тогда чего ж ты теперь хочешь от меня? — удивилась Людочка.

— Мне нужен совет.

— Но ты ведь назвала мои советы идиотскими, — напомнила она.

— Когда? — удивилась я, притворившись, что не помню этого.

— Ладно, у меня сейчас все равно нет времени, — примирительно сказала Людочка и гораздо тише добавила: — Я не одна, так что извини, перезвони через недельку.

— Через недельку? — сдавленно прошептала я, сомневаясь, что смогу выдержать еще день такой пытки, не говоря о неделе. Совет мне нужен был немедленно и желательно действенный. — Но…

— Все, дорогая, не могу больше говорить.

Людочка положила трубку, и я осталась стоять посреди комнаты, медленно приходя в бешенство. Еще подруга называется…

Швырнув трубку на рычаг, я стала метаться по комнате, подобно загнанной в клетку тигрице, пока не наткнулась на энциклопедию по фэн-шуй, мирно лежащую на журнальном столике. В суматохе последних дней я совсем забыла о ней, сейчас снова пришло ее время.

Раскрыв книгу на нужной странице, я стала читать.

«Если на зону любви в вашей квартире приходится спальня, ярко-красное покрывало на кровати именно то, что вам нужно».

У меня не было ярко-красного покрывала, но я быстро это поправила, помчавшись в магазин на углу. Обратно я возвращалась уже гораздо медленнее, с большим картонным чемоданом в руке, в котором лежало сложенное ярко-красное покрывало с изображениями диковинных цветов.

Дома расстелила покрывало на кровати — получилось очень мило, покрывало выглядело вполне достойно, но, даже если бы оно оказалось тряпкой, я все равно оставила бы его. Оно было нужного цвета, и это перекрывало все мелкие недостатки. Я пристроила парочку дельфинов, купленных раньше, на прикроватный столик и зажгла две свечи.

В целях безопасности я не стала ставить их на комод у окна, а оставила на тумбочке, хотя небольшой пожар меня не пугал. Меня не пугало вообще ничего, когда речь заходила о Саше. Я была готова на что угодно, лишь бы снова увидеть его…