Исцеление

Саманта

Методика исцеления Романа работает, только когда он рядом со мной. Он — источник моей уверенности. Рядом с ним я чаще улыбаюсь и более счастливая, но эти мысли стараюсь спрятать где-нибудь глубоко.

После его милых слов в примерочной я почувствовала, что горы могу свернуть. Роман считает меня красивой. Он говорил это раньше, но когда сказал это в последний раз, мне показалось, что он говорит правду. Я поняла это по тому, как он относится ко мне — как смотрит на меня. Мне нужно все, что он может дать мне, но я не должна забывать, что мне нужно все это от Майкла, а не от Романа.

После того как мы вернулись к клинике и я вышла из машины Романа, я села в свою и вернулась в бутик. Консультант помогла мне подобрать несколько вещей, которые выглядели на мне сексуально, и я вышла из магазина с кучей пакетов с одеждой, которую планировала надевать для Майкла.

Я затащила пакеты в дом и со вздохом уронила их на пол. Швырнув сумочку на столик возле входной двери, отправилась наверх в спальню, чтобы начать просматривать покупки.

— Ты где была? — раздался голос Майкла из-за спины.

Я повернулась и увидела, что он стоит в дверях спальни, гневно хмуря брови.

— Ездила за покупками, — ответила я, отворачиваясь, чтобы вытащить свою новую одежду.

Я практически могла видеть, как он закатил глаза у меня за спиной, и услышала, как он вздохнул. Затем он подошел ко мне и взял пару черных кружевных трусиков, когда я вытащила их из пакета.

— Вижу, ты снова пытаешься, — пробормотал он.

Именно тогда я заметила оскорбительную интонацию в его словах. Я повернулась посмотреть на него и увидела, что его глаза остекленели. Он уже успел сегодня присосаться к бутылке со скотчем, а это означает, что он проиграл дело.

Поправив галстук, он одернул рукава своего дорого пальто. Майкл выглядел хорошо, но я не собиралась тратить на это время и говорить ему об этом. По его выражению лица итак понятно, что он уже знает это.

Впервые за долгое время он не казался мне симпатичным. Всезнающая ухмылка на лице и тщательно уложенные с помощью геля волосы смущали. У Романа же, напротив, милая улыбка — честная, с ямочками на щеках. Его волосы частенько взлохмачены, но этот небрежный стиль располагает к нему. Он часто бывает небрит, и, вспомнив, как его колючая щека прикасалась к моей на заднем сиденье лимузина, я задрожала.

Неожиданно у меня пропало желание красиво наряжаться для Майкла. Почему он не может любить меня такую, какая я есть? Почему мне нужно из кожи вон лезть, чтобы возбудить его?

— Не знаю, что ты имеешь в виду. Я ничего не пытаюсь.

Обойдя вокруг него, я проскользнула вдоль стены и ушла.

Он спустился вниз, следуя за мной по пятам. Я вошла на кухню и потрепала Дьюка по голове, а когда повернулась, увидела что Майкл стоит рядом, уперев руки в бока.

— Что с тобой происходит? — поинтересовался он.

— Понятия не имею о чем ты, — честно ответила я.

Ничего со мной не происходит. Я просто устала пытаться, когда речь заходит о нем. Что я ни делаю, это ничего не меняет. Так в чем смысл? Мне с трудом удалось вспомнить, за что конкретно я борюсь.

— Нет. Ты изменилась. Раньше ты никогда не уходила от меня вот так, и если честно, не думаю, что мне нравится твое такое поведение.

Снова я посмотрела на него, и снова, он смотрел на меня иначе.

— Серьезно, Майкл. Не будь ребенком. Ты, кажется, собирался отправиться в какое-то важное место. Иди. А я посмотрю, смогу ли заняться чем-нибудь, пока тебя нет.

Я отвернулась от него, открыла дверцу холодильника и начала искать бутылку воды.

— Ты даже не собираешься спросить, куда я отправляюсь? — его голос эхом отразился от кафеля на кухне.

В его голосе послышалась беззащитность, из-за чего он стал похож на того, старого Майкла, но все равно, я почувствовала раздражение. В любое другое время он бы ушел, наплевав на меня, но опять же, разве он не делает сейчас именно то, что я хочу, чтобы он делал?

Выпрямившись, я закрыла дверцу холодильника и облокотилась на нее.

— Мне жаль. Ты прав. Куда ты собрался? — спросила я.

Его взгляд пробежался вниз по моему телу, а затем он посмотрел мне в глаза. Такое случалось редко, и в любой другой раз я бы наслаждалась нашим зрительным контактом, но не сейчас. Я отвела взгляд, делая вид, что поправляю блузку.

— Трахаешься с кем-то? — внезапно спросил он.

В этом весь Майкл. Я гадала, когда он вернется ко мне. Я подняла голову, ошарашенная, и посмотрела на него в ужасе.

— Ты на полном серьезе снова задаешь мне этот вопрос? — парировала я.

— Отвечай на вопрос, Саманта, — он использовал тон профессионального юриста — неумолимый тон, отметающий любые аргументы.

— И что ты скажешь, если я отвечу «да»? — я едва могла поверить, что эти слова сорвались с моих губ, но наслаждалась эффектом, который они произвели. — Не секрет, что у тебя немало женщин. Почему те же правила не могут распространяться и на меня?

Я блефовала. Другие мужчины едва ли замечали меня. За исключением поцелуя с Романом, который, я уверена, никогда не повторится снова, я была верна Майклу.

Он пересек кухню, подошел ко мне и схватил меня за руку. Его пальцы сжались на моем предплечье, сдавливая кожу. Его лицо покраснело, а ноздри трепетали.

— Ты моя. Поняла? Кто бы он ни был, избавься от него или это сделаю я.

Это угроза? Похоже на угрозу, но я не уверена. Конечно же, иррациональная часть меня расцвела от его ревности. Что я за чокнутая женщина? Я по-прежнему чувствую, будто его реакция означает, что я все еще небезразлична ему. Если мысли о руках другого мужчины на моем теле до такой степени сводят его с ума, значит, он все еще любит меня.

Когда он отпустил мою руку, я отошла и потерла места, куда вцепились его пальцы. Взглядом он проследил за моими движениями, и сожаление проскользнуло в его глазах. Затем он развернулся и ушел, оставив меня одну стоять на кухне и гадать, куда он собрался.

Этим вечером я сделала вид, что сплю, когда он вернулся домой. Он прошел рядом с кроватью, и когда я почувствовала запах женских духов, мое сердце снова разбилось. В душе зашумела вода, и дверь в ванную тихо закрылась. Крошечная слезинка стекла вниз по моей щеке, перед тем как я уснула.

Когда я проснулась на следующее утро, Майкл уже ушел на весь день. С новыми силами я подошла к гардеробу и вытащила белое платье, которое купила накануне. Милое летнее платье с пояском на талии, в котором я почувствовала себя хорошенькой. Если Роман хочет, чтобы я одевалась сексуально, то я буду одеваться именно так.

Приняв душ и уложив волосы, я нанесла макияж, надела платье и украшения. Перед выходом я еще раз проверила, как выгляжу в зеркале. Мы с Романом не назначали встречу, но после того, как вчера вечером я почувствовала запах женских духов на Майкле и вспомнила все те нежные слова, которые Роман сказал мне накануне, я была несколько не в себе.

Пока я сидела в приемной и ждала, когда меня позовут, в моей груди бурлило волнение. Я дождаться не могла, когда увижу реакцию Романа на мой внешний вид. Майкл уже довольно ясно дал понять, что я выгляжу нелепо, надевая такие наряды, но, может быть, он просто пытался как обычно унизить меня.

Новая медсестра провела меня в обычную смотровую, а не в кабинет Романа. Не знаю, то ли потому, что она новенькая, или потому, что мне не было назначено, в любом случае, когда я вошла и увидела кушетку, застеленную бумажной простыней, я почувствовала, как щекам стало жарко.

Оказавшись в комнате, я сняла пиджак. Меня приветствовала тишина, пока я нетерпеливо ждала знакомый щелчок его планшетки и легкий стук в дверь. Когда стук наконец-то раздался, я подпрыгнула и встала, поправляя платье. Я напряглась, когда он вошел в смотровую.

Глядя в планшетку, он поздоровался.

— Доброе утро, Саманта. Надеюсь, сегодня ты чувствуешь себя хорошо?

Затем он поднял взгляд и его глаза распахнулись, когда он медленно проследовал взглядом от лица вниз по всему моему телу к ногам. Я инстинктивно расправила плечи, зная, что платье слегка приподнимется, и мои ноги станут видны. Не знаю, как Роман, но благодаря ему я чувствую себя бесстыдной и смелой.

— Черт возьми! — прошептал он себе под нос, и его глаза снова вернулись к моему лицу.

Из-за его реакции я занервничала. Может быть, он думает то же самое, что и Майкл. Может, считает, что я слишком стара, чтобы носить такое сексуальное платье. Я опустила руки, чтобы немного прикрыть ноги, и робость снова овладела мной.

— Что, все так плохо? — спросила я. — Ты сказал, что я должна носить то, в чем чувствую себя сексуальной и хорошенькой и вот, я…

— Совершенно прекрасно, — прервал он мою речь.

Жар снова прилили к щекам, и прошел через все мое тело.

Он прочистил горло и прошел к своему месту. Поправил свой белый халат, прикрывая очевидную выпуклость на его медицинской форме.

— Я хотел сказать, ты выглядишь очень мило, Саманта.

Мне нравится, как он произносит мое имя. Он не называет меня Сэм, из его рта не сочится презрение, как это получается у Майкла. Он произносит мое имя так, словно я человек, и мое имя приятно ощущается на языке. Это странным образом возбуждает меня.

— Спасибо, — сказала я.

Сев, я закинула ногу на ногу и положила руки на колени. Я заметила, как он снова скользнул взглядом по моим ногам.

— Так, как дела дома? — спросил он.

Его вопрос застал меня врасплох. Странно, что он смотрел на меня вот так и при этом спрашивал, как дела у нас с Майклом.

— Э, ситуация изменилась, — сказала я.

Его глаза изучили мое лицо, затем он отвел взгляд и спросил:

— Изменилась в какую сторону?

Я рассказала ему все, что произошло после того, как вернулась домой из магазина. Я честно рассказала ему все. Его челюсть напряглась, когда я упомянула, как Майкл вцепился в мою руку. Я закончила рассказ на том, как он вернулся домой, и от него пахло другой женщиной. Я почувствовала, как глаза наполняются слезами от моей истории, и опустила голову. Мне уже не так больно, но я все равно в замешательстве от того, что мой муж так открыто изменяет мне.

Я ахнула, когда почувствовала прикосновение его теплых пальцев к моему подбородку. Он приподнял мое лицо и посмотрел мне в глаза.

— Он идиот, Саманта. Не стоит проливать слезы по этому мужчине.

Его палец двинулся вверх, чтобы стереть горячую слезу, которая катилась из уголка глаза вниз по щеке.

Я кивнула, так как голос изменил мне. Его рука двинулась выше, он зарылся пальцами мне в волосы, и я закрыла глаза от ощущения этого прикосновения. Другой рукой он обхватил мою щеку, и я прижалась к его ладони.

— Ты такая красивая, — прошептал он мне.

А затем он наклонился и поцеловал меня. Схватив его за руки, я поцеловала его в ответ. Встала, не прерывая поцелуя, и придвинулась к нему, жар его тела успокаивал меня, и Роман застонал.

Когда я приоткрыла рот, его язык скользнул внутрь, и я почувствовала его вкус на своем языке. Мои пальцы запутались в его волосах, когда я углубила наш поцелуй. Я не могла насытиться.

Он подталкивал меня назад до тех пор, пока мои бедра не коснулись края кушетки. Бумажная простыня, покрывающая кушетку, шумно зашуршала, когда я прижалась к ней. Инстинктивно, я слегка раздвинула ноги, позволяя ему вклиниться между моих бедер. Его эрекция прижалась к моим белым кружевным трусикам. Отстранившись, он обхватил мое лицо ладонями и, тяжело дыша, посмотрел на меня.

— Что ты делаешь со мной? — спросил он, в его глазах плескалось замешательство.

А затем его губы опять коснулись моих, и я ответила на поцелуй. Он отпустил мое лицо и обхватил рукой под коленкой. Медленно его рука поползла вверх по моей ноге под платье, пока не сжала мое бедро. Платье задралось вверх, открывая ему вид на мои трусики, но мне было все равно.

Выпрямившись, он посмотрел вниз, закрыл глаза и зарычал. Проведя рукой вверх по его груди, я сдернула белый халат с его плеч, оставив его стоять передо мной только в голубой медицинской форме. Он такой сексуальный. Пряди волос упали на глаза, когда он наклонился, углубляя и ускоряя поцелуй. Я вонзила ногти ему в спину, а он мягко прикусил мою нижнюю губу.

Он перемещал руку по моему бедру, пока его пальцы не начали теребить край моих трусиков, сводя меня с ума.

— Все нормально? — спросил он между поцелуями.

Мои бедра дернулись вперед, тело умоляло его о прикосновениях.

— Пожалуйста, Роман.

И тогда его рука проникла под трусики, и он прикоснулся костяшками пальцев к коже. Я была готова взорваться почти сразу же. Так долго. Прошло так много времени с тех пор, как ко мне прикасались подобным образом — с тех пор как мое тело было таким влажным и готовым.

Прервав поцелуй, я склонила голову набок и простонала его имя. Раздвинула ноги для него. Единственный звук, наполнявший комнату — наше затрудненное и частое дыхание.

За стенами смотровой шел своим чередом рабочий день, но внутри жара достигла максимума и я была близка к тому, чтобы нарушить клятву, данную девять лет назад. Тем не менее, в этот момент угрызения совести не мучили меня. Все это слишком правильно и ощущается слишком хорошо.

Большим пальцем он провел по клитору, и я закусила губу так сильно, что испугалась, что почувствую вкус крови.

— Ты такая влажная, дорогая, — прошептал он мне в шею, прежде чем всосать нежную кожу между зубами. — Скажи мне, чего ты хочешь, Саманта.

Как только он задал этот вопрос, он погрузил два толстых пальца глубоко в меня, от чего я выгнулась и снова дернула бедрами.

— Я хочу... — тяжело дышала я.

Я хочу его. На мне. Во мне. Вокруг меня. Мне нужен он.

Он вводил и выводил пальцы, кружа вокруг клитора и сводя меня с ума.

— Ты такая тугая, — сказал он, толкая пальцы еще глубже. — Когда у тебя был последний раз?

Я поняла, о чем он спрашивает, но соображала с трудом. Открыв глаза, я посмотрела на него.

— Год назад, — призналась я.

Этот ответ он и хотел услышать. Я поняла это по выражению триумфа на его лице.

— А когда ты последний раз кончала, дорогая? — спросил он.

В его сильном акценте слышалась нужда, пока он, не останавливаясь, погружал в меня пальцы снова и снова. Когда он подобрал ритм, комнату наполнили звуки, которые издавало мое влажное тело — они были громче, чем наше дыхание.

— Так давно… — с трудом выдохнула я.

Неужели это, правда, я? Женщина, в чьем голосе звучат соблазнительные нотки страсти, не может быть мной, но, тем не менее, это я. Роман воскресил эту женщину во мне и крепко удерживал на цепи своими длинными пальцами.

Потянувшись к нему, я вцепилась в завязки, удерживающие его медицинскую форму. Мне уже не было дела до того, что правильно, а что нет. Я хотела почувствовать его глубоко в себе. Хотела взорваться вокруг него так, как у меня никогда не было с Майклом.

Он остановил меня другой рукой и поцокал языком.

— Нет, красавица. Позволь мне доставить тебе удовольствие.

Он прижался своим лбом к моему и мимолетно коснулся губ своими губами, пока продолжал кружить вокруг клитора большим пальцем и проникать внутрь.

Его дыхание коснулось моих губ, а мое — его губ, и я почувствовала, что внутри меня что-то напряглось.

— Так близко, — выдохнула я. — Пожалуйста, Роман. Так близко.

Он снова поцеловал меня и затем ответил:

— Кончай, дорогая. Я держу тебя.

Его слова подтолкнули меня к краю. Я вскрикнула, и он быстро закрыл мне рот рукой. Я кончала сильно и долго, мое тело вздрагивало рядом с его, пока я стонала ему в руку.

Он продолжал свою сладкую пытку, пока я не поняла, что больше не выдержу, и тогда он вытащил из меня пальцы. Холодный воздух ворвался внутрь, заполняя меня, и я задрожала. Живот болел от того, что я удерживала себя в этом странном полустоячем положении, поэтому я расслабилась и рухнула на кушетку.

Я глубоко дышала, пытаясь выровнять дыхание, и почувствовала, как мне не хватает его, когда он отошел от меня и прошел в другую часть комнаты, чтобы взять коробку салфеток.

Когда он протянул их мне, я увидела виноватое выражение на его лице. Протянув руку, вытащила несколько салфеток из коробки. Сев, я посмотрела на него и увидела на его лице целую гамму эмоций. Я разочаровала его, и не уверена, что смогу справиться с тем, что я еще чье-то разочарование.