Искалеченные. Книга вторая

Глава 3 «Слезы счастья»

Они встретились глазами, и вся решимость Лин, собранная по кусочкам за десять дней, уползла и поджала хвост.

Лин мысленно проклинала себя. Что с ней не так? Почему ею не движет инстинкт выживания? Невозможно хотеть того, кто может принести погибель. Это противоречит законам природы. Даже антилопа пытается сбежать при виде гепарда.

Рэймонд сделал шаг вперед и хотел обнять Лин, но она отпрянула от него.

– Не подходи ко мне, – слова хлынули из нее потоком. – Тот вечер, когда ты ушел, дал мне понять, что я не нужна тебе. Что я твоя ошибка. Пожалуйста, уйди… – она замолкла, ее губы дрожали. – Во мне не осталось сил, чтобы еще раз вытерпеть боль.

Лин не выдержала, и слезы полились из ее глаз.

– Я налажал, – Рэймонду хотелось стереть все ее слезы, отгородить от страданий, что он собственноручно нанес ей. – Ты нужна мне.

– Нет, – возмущенно сказала Лин, отворачиваясь.

– Я знаю, о чем говорю. Я был у священника. Он сказал, что моя душа жива. Я был у психолога, пытаясь найти ответ, как вернуть тебя. Но все их слова ничего не значат по сравнению с тем, какая пустота сидела во мне, когда рядом не было тебя. Сегодня я увидел тебя, и ты заполнила меня за несколько секунд. Ты нужна мне, Лин.

Он аккуратно коснулся ее щеки, не в силах остановить свою руку, чтобы стереть скатившуюся слезу. Лин тяжело вздохнула. Она с горечью признала, что ее шаткая крепость готова пасть окончательно, заставляя поверить в его слова.

«Беги, пока ты не кинулась ему на шею»

«Хватай ее, пока она не убежала»

– Если ты не уйдешь, то уйду я, – пробормотала Лин и развернулась, чтобы уйти, но ее тут же прижал к себе Рэймонд.

Он прижал ее, как хотел и как чувствовал – основательно, грубо и невозможно близко. Будто стремился пробить себе ребра, чтобы отметиться в ее сердце. Ему хотелось, чтобы она пропиталась им, приняла его таким, какой он есть. И осталась с ним.

Лин не стала отталкивать его. Она чувствовала, как Рэймонд проникает в нее невидимыми нитями, заполняет собой каждую вену в ее дрожащем теле. Она прижалась к нему, такая маленькая и хрупкая в сравнении с его широкой грудью, и зажмурилась.

Каждый из них боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть ту волну, окутавшую их обоих с головы до ног, заставляя почувствовать то, что чувствует жаждущий в пустыне, отыскавший оазис, что чувствует заблудившийся путник, когда переступает порог родного дома.

– Ты замерзла, – Рэймонд обхватил ее кисть, ощущая, какая она ледяная. – Поехали домой.

– Нет. Ты не сядешь за руль, и сегодня я не хочу никуда ехать.

***

Спустя несколько минут Лин сидела на полу в маленьком номере, прижавшись спиной к груди Рэймонда. На них падал приглушенный свет от ночника, лучи которого еле доставали до противоположной стены. В полумраке комнаты спрятались односпальная кровать и маленькая тумбочка с таким же маленьким холодильником.

Уткнувшись в стену затылком, Рэймонд обнимал Лин. Одна его рука покоилась на ее талии, а другой он держал книгу с сонетами, читая их вслух:

Мои глаза в тебя не влюблены,

Они твои пороки видят ясно.

А сердце ни одной твоей вины

Не видит и с глазами не согласно.

Ушей твоя не услаждает речь.

Твой голос, взор и рук твоих касанье,

Прельщая, не могли меня увлечь

На праздник слуха, зренья, осязанья.

И все же внешним чувствам не дано -

Ни всем пяти, ни каждому отдельно -

Уверить сердце бедное одно,

Что это рабство для него смертельно.

Лин закрыла глаза, наконец, чувствуя себя целой. Как будто она нашла вечно недостающий пазл. Этот пазл находился рядом, и его низкий обволакивающий голос вводил ее в приятный транс.

В своем несчастье одному я рад,

Что ты – мой грех и ты – мой вечный ад.

– Мой любимый сонет, – не открывая глаз, прошептала Лин.

– Теперь и мой тоже.

Рэймонд закрыл книгу и уткнулся носом в ее волосы. Затем убрал их в сторону, оголяя шею, и трепетно настолько, насколько умел, коснулся губами нежной кожи, вдыхая ее аромат.

– Как же мне тебя не хватало, – хрипло сказал он.

Все мысли, витавшие в голове Лин, испарились. Она чувствовала себя расслабленно и счастливо, как никогда. Открыв глаза, она положила ладонь на коленку Рэймонду, проверяя, что парень был реальным, а не плодом ее воображения. Но будто в подтверждение, что это все по-настоящему, ее тонкую кисть обхватили сильные пальцы.

– Иди ко мне, – проговорил на ухо Рэймонд, и от его дыхания, скользящего по коже, Лин покрылась мурашками.

Без особых усилий Рэймонд развернул к себе Лин. Она удобно расположилась сверху, сев на его крепкие твердые бедра. Ее ноги были раздвинуты по обе стороны от него, и Лин отчетливо чувствовала всю его твердость. От Рэймонда исходил такой жар, что ей казалось, что она горит заживо.

Без тени смущения Лин сняла с себя пижамную кофту, оставшись в коротком топике. Рэймонд смотрел на нее зачарованными глазами. Сначала его взгляд прошелся по оголившейся полоске плоского живота, затем на груди с затвердевшими сосками, задержался на губах и остановился на глазах.

– Ты не представляешь, какая ты красивая.

Рэймонд обхватил затылок Лин и решительно притянул к себе. Его губы накрыли ее, целуя требовательно и жадно. Ему хотелось выразить своим поцелуем, что он никогда не отступит от нее. Прикусив нижнюю губу, он потянул за нее, после чего провел по ней языком, вызывая слабый стон из ее рта.

– Рэймонд, – прошептала Лин.

Она прижалась к нему, обвивая его шею рукой. Другой Лин провела по его твердой груди, и под подушечками ее пальцев она почувствовала, как дико билось его сердце. Уловив волнительный пульс, Лин скользнула рукой вниз и прошлась по его животу. Под футболкой напряглись кубики пресса, и Лин, прикусив губу, стала расстегивать ремень. Но внезапно ее остановил Рэймонд.

– Не торопись, – сказал он в ее приоткрытые губы, разрывая их поцелуй. – Я знаю, что ты сейчас хочешь. Но я хочу тебя на другом уровне.

Он убрал ее руку, и Лин с трудом сдержала громкий вздох разочарования. Не обращая внимания на ее уничтожающий взгляд, Рэймонд поднял с пола книгу и аккуратно вырвал страницу. Он сложил пополам листок и поднял взгляд на Лин.

– Это наш сонет, – произнес он и потянулся к своей куртке, лежащей рядом.

Лин молча смотрела на Рэймонда. На то, как он быстро и ловко заполнял вырванную страницу зелеными соцветиями. Он делал это не в первый раз и не растерял навык. Его движения были отточенными, когда он скручивал самокрутку. Ему оставалось склеить края, но Рэймонд остановился и взглянул на Лин.

– Сделаешь последний шаг?

– Но мы же в завязке. Мы избавляемся от зависимости, – пробормотала Лин.

– Моя единственная зависимость – это ты, – Рэймонд достал зажигалку, и вспышка от пламени отразилась в их глазах. – Один джойнт на двоих?

Лин кивнула и сделала последний шаг: облизала кончик бумаги и склеила края самокрутки.

– Тяни, – Рэймонд сделал затяжку и прислонился к губам Лин, впуская в нее дым.

Рэймонд не знал, что двигало им, когда он предложил скурить сонет. Но он был уверен, что это нечто более значимое, чем просто красивые строчки. Он завороженно наблюдал, как Лин затянулась и выпустила две тонкие струи облака через нос.

– Это же последний раз? – шепотом спросила она.

– Я готов прочитать с тобой все сонеты, – Рэймонд пристально смотрел в ее глаза. – Я люблю тебя.

Лин замерла, чувствуя, как резко подскочил ее пульс.

«Он пьяный и накуренный. И не понимает, что сказал»

«Ты кретин, Стэлфорд. Зачем ты признался ей в такой момент? Лин думает, что ты признался ей под кайфом», – подумал Рэймонд, увидев, как она изогнула бровь, красноречиво говорящую о недоверии.

– Завтра ты заберешь свои слова обратно, – Лин покачала головой.

Рэймонд собирался ей возразить. Но вместо этого вновь прижался к ее губам. Пускай Лин ему не верит. Его поцелуй докажет обратное.

Избавившись от потухшей самокрутки, Рэймонд крепко обхватил ее талию обеими руками. Он привлек ее ближе, дав ей прочувствовать, как она на него действует.

Крышесносно. Горячо. Взрывоопасно.

Жар их тел, их сбитое дыхание слилось в единое целое. Издав стон, Рэймонд опустился и прикусил сосок через топик. Тихо вскрикнув, Лин уперлась в его плечи руками, заглядывая в его затуманенные глаза.

– Ты думаешь, что завтра я заберу свои слова обратно? – спросил он. – Нет. Этого не будет. Я люблю тебя. Завтра я скажу то же самое. И через месяц. И через год. Мне не шестнадцать лет, чтобы от алкоголя и гормонов я терял рассудок.

Лин задумчиво смотрела на него. Могла ли она сказать ему то же самое?

– И если ты думаешь, что я все это говорю, ради того, чтобы трахнуть тебя – это не так, – продолжил Рэймонд. – Сегодня я хочу спать с тобой. Просто спать. А уже завтра я оттрахаю тебя так, что ты охрипнешь, крича подо мной мое имя.

Щеки Лин вспыхнули огнем. Она не успела ничего возразить, как Рэймонд поднялся вместе с нею с пола. Нащупав кнопку на светильнике, он погрузил в темноту номер. Через окно пробивался свет от фонарей на парковке. Он очертил мужскую фигуру с широкой спиной, укладывающего на постель девушку. Рэймонд укрыл одеялом Лин и улегся рядом.

– Что тебе снилось вчера? – он прижал Лин ближе, чувствуя, как она сжалась от его вопроса.

– Кошмар, – она повернулась к нему. – Он приходит каждую ночь и хочет убить меня.

Внешне Рэймонд излучал спокойствие. Но внутри него разрывался вулкан злости к ублюдку, посмевшего обижать его Лин. Теперь Рэймонд хотел прикончить его еще сильнее. Кто бы знал, как он жалел, что выстрелил в Майка лишь одну пулю.

– Ничего не бойся, – твердо сказал Рэймонд. – Я с тобой. Я не позволю никому обидеть тебя. Ни Майку, ни любому другому ублюдку на свете.

– Я боюсь другого, – прошептала Лин, не отрывая от него взгляд. – Я боюсь, что присяжные примут его сторону.

– Ферингтон хороший адвокат, и он отмажет меня, – Рэймонд на мгновение замолчал. – Черт… Это звучит так, будто я в самом деле убийца.

– Сколько случаев, когда сажают невиновных, а реальные преступники ходят безнаказанными.

– Первое судебное слушание назначено на середину следующего месяца. У Ферингтона уйма времени, чтобы подготовиться. Все будет хорошо, – Рэймонд поцеловал Лин. – Спокойной ночи.

Сегодняшний день отнял много сил, и Рэймонд легко провалился в сон.

– Рэй, – протянула Лин, и он с трудом открыл глаза. – А как ты понял, что любишь меня?

Сонный Рэймонд подавил в себе смешок. Лин хочет разговора?

Ладно.

Только что он мог ей ответить?

Что того как она смотрит на него сейчас, уперевшись локтем в его грудь, ему достаточно чтобы почувствовать себя самым счастливым? Что он, сродни статуе, каждый раз застывает в коридоре, чтобы просто полюбоваться ее силуэтом на кухне? Что от одного ее звонкого смеха внутри него расцветает долбаная радуга?

Нет. Он не скажет такое вслух.

Может быть, когда-нибудь, когда ему перевалит за пятьдесят, он рискнет ей в этом признаться…

– Это вопрос, на который я не знаю ответа, – Рэймонд поцеловал ее в висок, зарываясь лицом в волосы.

Его трогательный жест заставил Линдси зажмуриться, чтобы не расплакаться. Но одна слеза все-таки проскользнула по щеке. Сегодня Лин впервые узнала, что такое "слезы счастья".