Исключительно моя

Пролог

- Добрый день.

- Здравствуйте, Вадим Александрович ждет вас, - рассматривает меня пристально платиновая блондинка, с подобранными в красивый пучок, волосами. Я, наверное, выгляжу затравленно. - Пальто можно оставить здесь.

Осознание масштабов компании и дорогая обстановка заставляет в полной мере осознать свою ничтожность. Что я здесь делаю? Я из совершенно другого мира.

- Проходите, - секретарь показывает на дверь с позолоченной табличкой «Генеральный директор» с фамилией и инициалами.

Я сглатываю и на деревянных ногах берусь за ручку. Как-то проще выглядел Никольский на торжествах. Здесь и сейчас так ясно понимаю социальный уровень этого мужчины, что меня начинает лихорадить еще сильнее.

Стучусь, нажимаю ручку вниз и делаю шаг в кабинет.

Вадим сидит за столом, перед ним папка с бумагами. Он в костюме, правда, без галстука, рубашка расстегнута на пару пуговиц, и по кабинету витает Шанель. Он без эмоций смотрит мне в глаза.

- Привет, - выдавливаю из себя, голос не слушается.

- Привет. Проходи.

С моей стороны у его стола стоят два кресла. В одно из них я и усаживаюсь.

- Мне нужно с тобой поговорить.

Бах, бах, бах – разрывается сердце.

- Я понял. Слушаю тебя.

Нет и следа от того Вадима, который шутил и говорил, что я вкусно пахну. Я пытаюсь как-то начать, но впервые в жизни не получается связать и пары слов. Секунда, две, три, четыре. Я молчу и смотрю ему в глаза, как это сказать? Я никогда не была в таком унизительном положении.

- Яна, не молчи.

- У меня большие проблемы.

- Ты пришла мне рассказать свои проблемы?

Боже, как это неприятно, словно лицом в помои.

- Помоги мне, пожалуйста… Я согласна на отношения с тобой.

Он внимательно изучает мое лицо, затем откидывается в кресле.

Я – сплошное нервное месиво, держусь на грани, из последних сил.

- Я правильно понимаю - ты продаешь себя, взамен на решение твоих проблем?

Кровь приливает к лицу. Как же стыдно.

- Моего отца грозятся убить, а меня изуродовать.

- Кто?

- Мой бывший.

- Насколько бывший?

- Мы не виделись два с половиной года, а пару недель назад он появился.

Никольский встает и подходит к окну. Стоя вполоборота, что-то обдумывает. Как понять, о чем, что чувствует? С другими для меня это не составляет труда. Но эта глыба мне не под силу. Особенно сейчас, в таком состоянии. Я так надеюсь, что он согласится. Мое напряжение растет с каждой секундой.

Он обходит стол, и опускается в кресло рядом со мной. Разворачивает к себе лицом, наши колени практически соприкасаются.

- Хорошо. Но есть пару нюансов.

- Каких?

- Я предлагал тебе отношения на твоих условиях, ты не захотела. Теперь они будут на моих.

Мурашки бегут по коже, но я киваю. Горло пересохло, пальцы покалывает, я все еще не могу выдохнуть и успокоиться.

- Рассказывай...

Глава 1

Месяцем ранее

Яна

- Кравцова Яна Эдуардовна, - сверяет мои данные с билетом проводник, закрывает паспорт и отдает мне - седьмое купе, двадцатое место, проходим.

Еле затаскиваю в вагон свой неподъемный чемодан, прохожу в купе. Мужчина, вошедший передо мной, помогает положить его внутрь под полку.

Через десять минут поезд трогается, и я провожаю глазами Витебский вокзал. Мне будет не хватать красоты и величия Питера, белых ночей и даже тяжести дождливых облаков. И, хотя я планирую в скором времени вернуться обратно, все же ближайший год, а может и больше, мне предстоит провести в чужом городе.

Так сложились обстоятельства. Кто бы что ни говорил о том, что нашу жизнь определяем мы сами, это чаще громкие слова. Мы определяем лишь свой выбор в каждой конкретной ситуации. А ситуации нам жизнь подкидывает иногда самые непредсказуемые.

- Чай, кофе? – заглядывает проводник.

В купе нас пока двое – я и мужчина напротив, что-то с интересом читающий в телефоне.

- Чай принесите, пожалуйста и что-то сладкое, - отвечает мой сосед.

- Вафли, печенье?

- Пусть будет печенье.

- А вам, девушка.

- Спасибо, пока не нужно. Может, позже.

Когда за окнами начинает проноситься лес и поезд набирает скорость, с головой ухожу в свои мысли. Давно не было так неприятно на душе. Снова прокручиваю свой звонок матери. Я же знала, что будет так, почему так мерзко?

- Привет, мам.

- Ох, Яночка! Только домой забежала. Представляешь, телефон забыла, а тут захожу и сразу звонок. Как ты поживаешь?

Дежурный вопрос, маме давно не интересно, как я. Она привыкла, что я все проблемы решаю сама, не жалуюсь, не прошу денег. Того, что она отправляла, пока я была студенткой, хватало на коммуналку и продукты, если не шиковать. Одежда, средства гигиены, все по хозяйству, приходилось покупать самой. Интересно, она хоть раз задумывалась, где я беру деньги?

- Мам, у нас проблемы.

- Что случилось?

- Папа решил, что он будет жить в квартире. С работы его уволили, комнату отобрали. Он теперь в твоей живет.

- Вот козел! Столько лет болтался где попало, а на старость приполз, про дочь вспомнил. Ты там ему не вздумай жрать варить, обойдется.

- Мама, тебя только это смущает? Он пьяный каждый день, друзей своих приводит, мне надоело пустые бутылки после них убирать, у меня вообще в холодильнике пусто, они все съедают за один присест. В квартире запах, будто бомжи живут. И это все за четыре дня. Не представляю, как с ним существовать дальше.

- Слушай, напиши заявление в полицию, мол буянит, жизни нет.

- И что? Заберут его на сутки, проведут разъяснительную работу и отпустят. Он такой же совладелец квартиры, как и мы с тобой.

- Ну, не знаю, дочь. Хочешь, я ему позвоню? Скажу ему пару ласковых!

- Мама! Он невменяемый, ему все равно, кто и что ему скажет. Я была на консультации у юриста. Единственный способ, уговорить его продать квартиру и разменять на две. Либо выплатить ему его долю и переоформить на себя. Первый вариант он отметает. Говорит, что выжить его хочу, обмануть и выкинуть на улицу. Но от денег, сказал, не откажется. Если дадим ему на отдельное жилье, все подпишет.

- Даже не знаю, что тебе сказать. Ты же знаешь мои доходы… Слушай, ты же работаешь, возьми кредит.

- Я работаю официально на полставки, мне не дадут кредит.

- Ну, в конце концов, у тебя высшее образование, найди себе достойную работу. Я с самого начала говорила, что продавец в магазине косметики и парфюмерии – это не то, для чего нужно было столько лет учиться на психолога.

- Ладно, мам. Мне нужно бежать, как-нибудь разберусь.

Отключаюсь и плачу. Мало того, что даже добрым словом не поддержала, еще и снова упреки. Как устроиться на нормальную работу без связей и опыта? Был бы хоть опыт работы, тогда да. А так, все разводят руками.

Месяц после окончания вуза я обивала пороги, прошла множество собеседований, в двух местах даже конкурс. И везде одно и то же. Опыт работы не менее трех лет. А жить за что-то нужно. Так я около года проработала консультантом в магазине. Дополнительно писала курсовые и дипломные работы для нерадивых студентов. По правде сказать, этим я зарабатывала еще в институте. Мозгами Бог не обделил.

А на прошлой неделе к отцу заявилась компания из трех алкашей. Я закрылась в своей комнате, а один из них, напившись, стал выламывать дверь и грозиться поиметь меня прямо на полу, если сама не открою. Никогда не воспринимала такой контингент всерьез, а тут стало до ужаса страшно. Позвонила в полицию, они, на удивление, приехали быстро.

Потом папа, протрезвев, отчитывал, что я не уважаю его друзей, мужик просто пошутил.

Вспоминаю его молодым - статный, красивый, всегда с иголочки. Эрудированный и интересный собеседник, много читал, интересовался литературой. Он был моим кумиром, мне казалось, что именно таким должен быть мужчина. Моя крепость, я была уверена в нем на сто процентов. Как случилось, что он стал таким? Тетка говорит, что это генетика, их отец тоже на старости лет пил безбожно.

В какой-то момент, когда мне было лет десять, в нем что-то начало ломаться. Он потерял работу, времена были трудные, мама тянула на себе несколько месяцев всю семью – брату тогда было шесть. Жили от зарплаты до зарплаты. Мать жевала его ежедневно, он перебивался случайными заработками, а потом стал пить.

А через год заболел Сережа. Просто грипп, ничего не предвещало беды. Была высокая температура, потом болезнь перешла в бронхит и очень стремительно в воспаление легких. Помню ту ночь, когда его увезли на скорой в больницу, она была необычайно темной для этого времени года, а оттуда его привезли уже с морга.

С тех пор папы у меня не стало. Он обвинил во всем мать и ушел из дома.

Нам было сложно – и морально, и материально. Мама как-то двигалась по течению, меня нужно было поднимать. Но горе изменило и ее. Я стала словно второстепенным элементом. Как будто в ее жизни был лишь сын, а когда его не стало, не стало и смысла.

Глава 2

Яна

До работы мне ехать всего две остановки маршруткой, но у нас не конечная, и две из них проехали мимо, набитые битком. Добралась я за десять минут до начала занятий, едва успела забежать в преподавательскую, в турборежиме познакомиться с коллегами, поправить одежду – черную юбку-карандаш и белую рубашку, и поспешить в свой кабинет. Первым у меня по расписанию четвертый курс.

Вхожу в аудиторию после звонка, дверь расположена напротив рабочего стола. Слава Богу, не пробираться мимо парт со студентами, как бывало у нас в институте.

- Добрый день. - здороваюсь под заинтересованными взглядами пары десятков человек. – Меня зовут Кравцова Яна Эдуардовна, я ваш новый преподаватель. Буду вести гостиничный менеджмент.

- Круто! А номер телефона? – слышу с третьей по центру парты от вольготно развалившегося темноволосого паренька.

Все хихикают и наблюдают в ожидании моей реакции. Карие глаза смотрят нагло, легкая улыбка и раскрепощенная поза говорит о том, что парень пользуется авторитетом у присутствующих.

- Как твоя фамилия? – я предполагала, что нахальные студенты однозначно будут, но что с первой фразы, конечно, не ожидала.

- Титов, - говорит он с нотками гордости. Легкая улыбка трогает губы.

- Так вот, Титов, все, что тебе нужно было знать, я уже сказала. Вернемся к предмету. Записываем тему лекции.

Занимаю свое кресло и погружаюсь в тему. Еще какое-то время студенты заинтересованно рассматривают мою внешность, но потом переключаются на конспекты. И только Титов и пара парней ничего не записывают. Эти двое сидят за партой справа от него и занимаются всякой ерундой – показывают друг другу что-то в телефоне, перешептываются, какими-то, понятными только им жестами, общаются с Титовым. А он практически всю лекцию продолжает сканировать меня взглядом, ни капли не скрывая, что оценивает как женщину, засранец.

Следующая пара у меня с первокурсниками. Тут все проходит не просто гладко, а идеально. Планы лекций я переделала по-своему, постаралась подать материал более интересно, креативно. Будущие педагоги сидят, как мыши и впитывают материал сосредоточенно, стараясь не пропустить ни слова.

На большой перемене одна из самых молодых преподавателей, Виктория Андреевна Уварова - так мне ее представили на кафедре, предлагает спуститься в буфет и выпить кофе.

- После вуза? – спрашивает, пока спускаемся вниз на первый этаж.

- Год назад закончила.

- Питер, говорят?

- Угу.

Заказываем два американо, по десерту и идем за столик.

- А вы что преподаете? – интересуюсь, занимая место за столиком у окна.

- Ян, давай на ты. А то тут с этой интеллигенцией с ума можно сойти, все такие правильные, до чертиков. Просто Вика, мне двадцать восемь, так иногда бесит собственное отчество, - улыбается она.

- Окей, - радуюсь, что в коллективе есть хоть кто-то, думающий как я.

- На твоем месте моя подруга работала, но случайно залетела и пришлось уехать в другой город с отцом ребенка. Поставил условие и все тут. Представляешь, она сообщила об этом в конце августа. Шмелева тут рвала и метала. А ты почему из Питера к нам?

- Меня тоже привели обстоятельства. Еще неделю назад я даже не предполагала, что окажусь здесь.

- А живешь где?

- На Серова. Там бабушкина старая квартира. Мой папа отсюда родом, тетка здесь живет. Сестра тоже в колледже учится, кстати - Лера Станевич.

- Моя группа, я у нее куратор. Смышленая девчонка, бойкая.

Она делает глоток, закатывает глаза на шумную толпу вбежавших в кафе девочек, со стороны которых до нас долетело матерное слово.

- Что за молодежь пошла? Ну, мальчишки матерились всегда, но, чтобы девочки. Сейчас у них как так и надо, – она накалывает кусочек пирожного и, отправляя его в рот, продолжает. - Я здесь тоже не так давно, лет пять. Муж работу хорошую нашел, он инженер-проектировщик, предложили зарплату, от которой невозможно было отказаться, и жилье. Я сначала ворчала, а сейчас прижилась. Город расстраивается с каждым годом, даже с тех пор, как мы переехали, уже многое изменилось, прямо целые районы растут, как грибы. Виталик, кстати в строительной компании работает, они их и строят.

Мимо нашего столика проходят трое парней. Поднимаю голову и встречаюсь глазами с Титовым. С ним те двое, что бездельничали на паре. Титов подмигивает мне и весело усаживается через один столик от нас. Ребята плюхаются рядом, и у них продолжается живой разговор.

- Придурки, - комментирует Вика, она тоже видела жест парня.

- Кто он такой?

- Мажор местный, племянник очень влиятельного человека, кстати директора строительной компании, в которой работает мой муж. Уже познакомилась?

- Имела счастье.

- Вообще неуправляемый, только родственник, говорят, и может его на место поставить. А все остальные ему нипочем. И Шмелева молчит, мецената терять не хочет. Дядя столько денег на колледж отваливает, что всем приходится терпеть это малолетнее чудовище.

- Он всем хамит? Я думала это потому, что я новенькая.

Глава 3

Яна

Субботу я решила посвятить шоппингу. Если это можно так назвать. Написала список всего необходимого по хозяйству и очумела. Во-первых, нужно кучу времени, во-вторых, денег. Но деваться некуда, и я отправилась по магазинам.

Вернувшись домой к обеду, едва разложила покупки, вспомнила, что не купила моющее для посуды. А то, что оставила тетя Лида, закончилось.

Злюсь на себя, снова спускаюсь и иду в ближайший хозяйственный магазин. А выйдя из него, меня подмывает зайти в торговый цент, находящийся напротив метрах в тридцати. Мои глаза как раз выхватывают витрину с обувью, и я вижу черные ботильены на каблуках. У меня есть только туфли и сапожки, а чего-то среднего нету. В чем я буду ходить на работу? Кроссовки же не наденешь.

Вхожу и застываю – красивые и дорогие. Половина моей зарплаты в магазине, но мне, в любом случае, нужно будет что-то подобное. Если дождь, даже нечего обуть. Черт с ним, решаю, в себя тоже нужно вкладывать. Примеряю и прошу запаковать.

Проходя мимо магазина косметики и парфюмерии, сцепляю зубы и шагаю мимо. Туалетная вода закончилась, а купить новую, тем более после обуви – проблема. Придется очень туго подвязать поясок на еде. Но потом отпускаю тормоз и возвращаюсь. Сяду на диету. Уже несколько лет я пользуюсь одним ароматом. Мой любимый Calvin Klein. На него не бывает акций, но я всегда его покупаю, пахнет дорого, держится стойко, а главное – это мой запах.

Довольная покупками, иду на выход.

- Яна! – вдруг слышу сзади женский голос.

Поворачиваюсь, озираюсь. Да ладно! Машка!

- Привет! Ты что здесь делаешь? – она радостно обнимает меня, чуть не сбив с ног.

Обнимается, визжим.

- Глазам своим не верю! Я работать приехала, а ты как тут очутилась, пропажа?

- Мы живем тут с Мироном, с тех самых пор, - улыбается она. - А ты где работаешь? Давно здесь? Слушай, давай в кофейню зайдем, - тараторит Машка. – Я т-аак рада тебя видеть!

Маша – моя институтская подруга. Просто случайно на первом курсе, первого сентября мы с ней сели за одну парту, а дальше даже не подружились, сроднились будет правильнее.

В начале третьего курса Маша познакомилась с Мироном Романовым. Мужчина был старше нее, ему было тридцать восемь. Родители у Маши строгие, особенно отец. Когда узнали, был большой скандал. Мирон тогда был в длительной командировке в Питере, и в скором времени ему нужно было уезжать. Под давлением родителей Маша прекратила с ним отношения, причем в резкой форме, а потом страдала, рыдая белугой у меня на плече.

А в декабре она пропала. Просто исчезла, ничего никому не сказав. Я догадывалась, что она уехала к Романову и было очень обидно, что Маша скрыла это и от меня.

Только спустя пару лет, я стала объективнее смотреть на вещи, на людей. В моей голове поселилась некая мудрость. Накопленные знания по психологии привели меня к пониманию, что любой поступок человека чем-то мотивирован, у всего есть свои корни и объяснение. Переосмыслив ее ситуацию, я перестала обижаться, нельзя судить, когда не знаешь, что на самом деле произошло.

Маша щебечет взахлеб, когда нам приносят кофе, я тоже рассказываю как и почему здесь. Она огорчается, но через какое-то время, торжествующе заявляет:

- Янка, это судьба! Это невероятно, но это там так решили, - поднимает палец вверх.

Я смеюсь, как же мне не хватало ее живого, всегда жизнерадостного общения.

- Ну теперь хоть расскажи о себе, - говорю, когда эмоции немного улеглись.

- Я тогда узнала, что беременна. Понимала, что отец заставит сделать аборт. Просто позвонила Романову и попросила меня забрать. Он приехал на следующий день, я прыгнула в машину, в чем была. Даже телефон оставила дома, чтобы не звонили и не искали. Тебе не сказала, чтобы не подставлять. Прости… Ты же знаешь папу, он бы выдавил из тебя признание, он людей чувствует даже на расстоянии. Помнишь, ты все время говорила, что он смотрит, как будто рентген, кажется, считывает каждую мысль?

Киваю, было. Я побаивалась Машкиного отца. Липкий, неприятный взгляд, рядом с ним было всегда некомфортно. Даже удивлялась, как подруга такая жизнерадостная выросла в такой-то обстановке. Потом оказалось, что долгое время он жил с другой семьей, первой. Машина мама закрутила с ним роман и долго ждала. Он пришел к ним жить, когда Маше было уже пятнадцать.

- Он приезжал несколько раз, даже угрожал создать проблемы в институте, если не скажу, где ты, - только от воспоминаний мне становится мерзко.

- Знаешь, я только пару лет, как перестала бояться, что он меня найдет. Мирон бесился, не понимал, почему я, замужняя женщина так эмоционально зависима от отца. Тем более, он может сломать отцу хребет, - при этом она показывает пальцами кавычки, – при первой же попытке сунуть нос в нашу семью.

- Ты молодец, Маш. Счастье стоит того, чтобы пройти трудности.

- Это да… Когда ехала с Романовым в чужой город, казалось падаю в неизвестность. Единственное, о чем я жалела, это, что на моей свадьбе не было ни тебя, ни мамы… Вот так мы и живем с тех пор здесь. И, знаешь, я ни разу не пожалела. Мирон любит меня, я даже не представляю себя с кем-то другим, а еще у нас есть Ростик, и это лучшее, что случилось со мной.

Глава 4

Яна

В понедельник мне на третью пару, чему я безумно рада. Понедельник – день тяжелый, трудно настроиться на рабочий лад после выходных.

На мне сегодня черные укороченные модные брюки из гардероба Маши, моя белая блузка с воротником стойкой и красные туфли. Светло-серое легкое пальто, которое мне по лекалу известного бренда в прошлом году сшила тетка, довольно гармонично смотрится с этим нарядом. Волосы я просто помыла и уложила феном.

На улице еще довольно тепло, осень радует хорошей погодой. Пока дохожу до колледжа, становится даже жарко, расстегиваю полы пальто, проходя мимо стоянки с автомобилями, и натыкаюсь на троицу, дымящую никотином возле черно-синего спортивного Бугатти. Правда курят только Булатов и Канаев, Титов без сигареты. Прохожу мимо, стараясь сохранять хладнокровное выражение лица.

- Здравствуйте, Яна Эдуардовна, - выбрасывает окурок Канаев.

- Добрый день.

Проходя, отмечаю, что они все на голову от меня выше, дорого одеты, пахнет от них также дорого. Видные парни, по рождению получившие право быть элитой. Не ударив палец о палец, могут позволить себе все. Абсолютно все - хамить, издеваться над окружающими, и даже вот так, как сейчас смотреть на преподавателя – бесцеремонно и с пошлостью во взгляде.

- Яна Эдуардовна, вам жарко? Может, помочь снять пальто? – слышу за спиной голос Титова и смешки его друзей. Останавливаюсь, поворачиваюсь.

- Ты переживаешь за мое состояние или ищешь тему для очередной пошлой шутки, Матвей?

- Почему шутки? Я не шучу, - делает он несколько шагов ко мне, засовывая руки в карманы брюк. Впивается глазами и мне некомфортно, что приходится смотреть на него снизу.

- Ты не в том статусе, чтобы снимать с меня что-либо.

- За стенами колледжа нет статусов, Яна. - говорит он тихо, наклоняясь критически близко. – И если честно, девушкам, обычно, я предлагаю снять другую одежду. А к вам, Яна Эдуардовна, я как раз, со всем уважением. Так что не пылите зря, если я захочу пошутить, вы это ощутите.

Он улыбается ослепительной улыбкой, сверкая идеальными белыми зубами, разворачивается и отходит.

Крутанувшись на каблуках, размеренными шагами ухожу в здание, внутри огонь, шквал, возмущение. Не хотелось прибегать к крайним мерам, но похоже пора сменить тактику. Парень решил, что я должна очароваться его смазливым лицом и запасть на него, наряду с половиной студенток колледжа.

Правды ради, нужно признать, что действительно красив. Прекрасно сложен и видно, что поддерживает себя в форме. Но, что в голове у Титова, если он думает, что я могу поддаться чарам своего двадцатилетнего студента?

На последней паре у меня их группа. По звонку студенты стекаются в кабинет, здороваясь, рассаживаются по своим местам, староста кладет на стол журнал.

- Здравствуйте, я отметила отсутствующих.

- Спасибо, Катя.

Настраиваюсь, встаю из-за стола.

Озвучиваю тему и предлагаю ученикам, вместо банальной записи лекции, порассуждать самим.

Подхожу к доске, беру маркер в руки.

- Я буду записывать ваши версии, а потом соединим их в единое целое. И так, функции управления гостиничным предприятием.

Большая часть аудитории включаются в процесс, и у нас происходит оживленное взаимодействие.

Когда названо все, что могли перечислить ребята и версии заканчиваются, я довольна результатом. Вижу, что большинство имеют хорошую базу знаний, разбираются в своей сфере деятельности.

- Отлично! – резюмирую. - Вы не назвали лишь одну – планирование.

Дописываю к списку на доске.

- Подразумевает определение целей и стратегий, разработку бизнес-планов, создание бюджета и определение процедур управления.

Практически все время мажоры снова роются в телефоне и, не стесняясь, все громче разговаривают между собой. По традиции к ним периодически наклоняется через проход Титов и дает оценку увиденному на экране мобильного. Это определенно начинает напрягать.

- Стас, Антон, вам не интересно?

- Нет, а вам? - отвечает Булатов.

- А мне неинтересно тратить время на тех, кому не интересно. Выйдите из аудитории.

- Да не вопрос, - Канаев встает первым, накидывает рюкзак на плечо, ему вторит сосед по парте, и они выходят.

- Кому еще не интересно?

В кабинете воцаряется тишина, смотрю на Титова, но он и виду не подает, издевательски смотрит то на меня, то на вырез на груди.

- Матвей, можешь присоединиться к своим друзьям.

- Мне и здесь неплохо.

- Ты не пишешь, не работаешь, зачем ты здесь?

- Я смотрю, - улыбается он, и за ним местами слышатся смешки.

- Здесь не кинотеатр, твои одногруппники пришли за знаниями. Вы мешаете, ваша компания уже раздражает.

- Ну вот, уже появились эмоции, рад слышать, Яна Эдуардовна.

- Эмоции проходят, а впечатление остается, и оно сейчас не самое лучшее.

Глава 5

Вадим

Я не верю в Бога. И в церкви я первый раз в жизни. Хотя нет, во второй, я все-таки, крещенный, просто был очень маленьким, не помню.

Проходя мимо клумб с розами, по дорожке, ведущей ко входу, слышу колокольный звон, раздающийся с башни неподалеку. Цепляет, неосознанно поднимаю взгляд в небо. Что я там хотел увидеть? Странная реакция.

Немного опоздал на церемонию, вхожу и останавливаюсь позади небольшого скопления людей. Здесь всего человек пятнадцать, в ресторане Мирон сказал будет около сорока. Батюшка проводит обряд, читая молитву. Младший брат Миронова, Давид держит на руках Ростика, рядом неизвестная мне девушка. Лиц не вижу, но точно ее не знаю. Даже не спросил у Мирона, кто крестная.

Рядом со мной горят свечки на какой-то подставке, совершенно в подобном не разбираюсь, они излучают такое благоухание, что становится немного дурно. И вообще в помещении характерный запах, не спутал бы его ни с чем. Видимо, так пахнет ладан.

Отхожу в сторону, придвигаясь к стене. Плохо воспринимаю слова батюшки, вообще в этом не секу, больше смотрю на само действо.

В кармане брюк вибрирует телефон, хорошо, что отключил звук. Отбиваю звонок и возвращаю мобильный на место. Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с ней.

Вспышка. Полоснуло. Горячо.

Она отводит глаза, а я уже не могу.

Темные волосы выбились из-под красного шифонового шарфа, перекинутого через плечи, черное по фигуре платье до колена и красные туфли на высоком каблуке. Красивый изгиб полных губ, выделяющиеся скулы, открытый лоб. Эффектная, я бы даже сказал, жгучая красота. Кто она? Никогда раньше не видел. Молоденькая, наверное, какая-то родственница или подруга Маши.

Не странно, что зацепил взглядом, странно, что стою и пялюсь дальше. Меня редко привлекают слишком молодые, самый сексуальный орган у женщины – мозг. Стараюсь не связываться с молодняком, претит дурацкая болтовня, глупые фантазии и планы на мой счет, расхождение интересов и взглядов на жизнь.

Батюшка рисует на лбу Ростика крест, потом забирает его у Давида, окунает в большую чашу с водой, ребенок начинает плакать. Девушка раскидывает полотенце, батюшка кладет туда ребенка, она его кутает, тихонько уговаривая, и он затихает. Жмется к ее груди и смотрит исподлобья на батюшку, когда тот надевает на него крестик.

Еще раз наши глаза встречаются, когда все выходят из церкви. Девушка снимает платок, и по ее плечам рассыпаются шикарные волосы, завитые в локоны на концах.

Она смотрит на меня чуть дольше, чем в первый раз, спускается по торсу и отводит взгляд. Экзотический цветок, необыкновенно красива.

В банкетном зале ресторана уже собрались практически все. Приехавшие из церкви рассаживаются за стол. Мы с Мироном задерживаемся на крыльце покурить.

- С крещением, - говорю улыбаясь.

- Просто повод для очередной попойки. Машин бзик исполнил, ей хочется, пусть будет. И родителей попутно осчастливил, уже все уши прожужжали.

- Почему за городом? Есть же ближе церкви.

- Мама туда ездит, говорит, батюшка там правильный. Не знаю, что у них там за критерии, не вникал. Она у меня на этот храм уже кучу бабла вытащила, хоть что-то нужно было с них поиметь, - ухмыляется Романов.

- А крестная кто такая?

- Она из Питера, одногруппница Маши, очень дружили, пока я ее не увез.

- Так и понял, что не местная.

- Уже местная. Переехала сюда недавно, преподает в колледже.

- Ясно. Пошли?

- Угу.

Проходим основной зал, из банкетного выходит Ирина.

- Привет.

- Привет, у тебя не выходной?

- Хозяин просил лично проконтролировать банкет, пришлось выйти.

- А вырядилась так к чему, если на работе? – смотрю на вырез декольте бордового вечернего платья.

- Я же не официантка, форму носить.

- Мм, и других причин нет…

- Есть, - улыбка трогает ее губы, – но мог бы сделать вид, что не догадался.

- Ирэн, ты же знаешь, что эти игры не для меня.

- Знаю. Какие планы на вечер? – пристально заглядывает в глаза.

- Если будешь нужна, позвоню.

Она разочарованно разворачивается и, виляя задницей, скрывается за дверью кухни.

Захожу в зал, занимаю свое место, оказываюсь почти напротив девушки с агатовыми глазами. Маша, сидящая с ней рядом, нетерпеливо оглядывает присутствующих.

- Наконец, все в сборе, можно бы начинать. Нет только Глебовых, - смотрит на Мирона.

- Семеро одного не ждут. Наливайте – командует он.

Бахают пробки от шампанского и по длинному столу слышится звон бокалов и звуки льющегося в них шипящего напитка.

- Да, кстати, - спохватывается Романова и смотрит на меня, – я всех уже познакомила, пока тебя не было. Наша крестная, и моя подруга Яна.

- Вадим, - представляюсь сам.

Глава 6

Яна

Воскресный день омрачается мелким осенним дождем, температура воздуха тоже поползла вниз.

Поработав над учебным материалом, откладываю записи в сторонку, верчу головой, разминая затекшую шею. И снова возвращаюсь мыслями к Вадиму. Романовы вчера взяли меня в свое такси на обратном пути, нам было в одну сторону.

- Маш, этот Вадим, что можешь о нем сказать? – шепчу подруге, чтобы ее муж с переднего сидения нас не слышал.

- Никольский? Ну,… он мощная фигура в нашем городе, реальный мужик, сам выбился наверх, перекусил всех конкурентов, и по сей день держит первенство в строительном бизнесе.

- Он не женат?

- А, ты в этом смысле? Понравился?

- Да нет, просто в гости напрашивался. Явно не на чай.

- Да? – удивляется подруга. – Обычно, он предпочитает женщин постарше. Видела Ирину, управляющую рестораном?

- Угу.

- Ей тридцать два, одна из его любовниц.

- Одна из?

- Он не из тех, кого интересуют постоянные отношения. Позволяет себе разнообразие, и его женщины об этом знают, хотя предпочитать вид, что не знают. Все честно и обоюдно.

- Хорошо, что сказала. Предупрежден – вооружен.

Может, просто мужчине алкоголь в голову ударил? Я ведь осознаю, что вчера выглядела эффектно. Не кичусь своей внешностью, но и отрицать бессмысленно, предпочитаю называть вещи своими именами.

Почему я думаю о нем? Понравился? Даже не знаю. Красивый мужик, отлично сложен. Высокий, подтянутый, широкая от природы спина и даже через рубашку хорошо видны прокачанные мышцы пресса. Глубокие глаза, обжигающий взгляд, харизматичный, уверен в себе - таких называют брутальными.

Но взрослый, мой папа всего лет на пять старше. Никогда не представляла себя рядом с таким мужчиной. Хоть понимаю, что для многих большая разница в возрасте не помеха, вон даже Романовы – абсолютно счастливы вместе. Но, как психолог, я понимаю, что в сорок и двадцать, кто бы что не говорил, абсолютно разные взгляды на все, разные желания, восприятие и ценности, разные ритмы жизни. Кому-то нужно обязательно подстраиваться.

Почему я, собственно, об этом думаю? Никольский хотел приятно провести время, скрасить ночь, не стоит воспринимать всерьез. Тем более, что я не собираюсь становиться одной из, как сказала Маша.

«Ты вкусно пахнешь» - врезается в память и мурашки разбегаются по коже, как и тогда. Наверное, всему виной его парфюм, я чуть не сказала: ты тоже. Микс оттенков цитруса и морской свежести с нотками пряностей, всколыхнул мои рецепторы - Шанель. Мой любимый мужской аромат, запах силы, энергии и мужественности. Как часто я советовала его клиентам, работая в магазине. От его близости сбилось дыхание, и на фоне низкого с хрипотцой голоса, когда он наклонился к моему уху, вдруг обдало жаром.

Стоп. Хватит об этом вспоминать. Я обещала своим прийти сегодня на ужин.

Набираю тетку, говорю, что буду к шести, накидываю пальто, беру зонт и спешу на улицу.

***

Сегодня суматошный рабочий день. Совещание, полученная пилюля от завучки, для всех в общем и каждого по отдельности. Мне припомнили, что отпустила группу с пары на пятнадцать минут раньше звонка, и если такое повторится, меня ждет выговор. Они с Шмелевой, как злой полицейский-добрый полицейский. Наталья Леонидовна всегда доброжелательная, улыбчивая, а Львовна только и ищет недочеты, чтобы при случае предъявить. А директрису такое положение дел устраивает. Она пушистая и хорошая, и коллектив есть кому держать в тонусе.

Улыбаюсь в очередной раз, вспомнив, как вышли с Викой с совещания. Ей тоже досталось.

- Мне так понравилось, как ты нашей Тигре Львовне ответила, - говорит она.

- Тигре Львовне? – смеюсь.

- Эта кличка у нее уже лет десять, студенты прозвали, когда еще преподавала.

- Людей нужно ставить на место с самого начала. Если пару раз проглотить, потом будет труднее осадить.

- Да, это так. Но многие дорожат работой, куда тут устроиться еще? В школе зарплата маленькая, а у нас тут заочники на платной основе, хорошая подпитка, плюс у Шмелевой связи, вечно что-то выбьет для заведения. Своих не обижает ни зарплатой, ни условиями труда.

На семинаре пришлось задержаться, не успели с группой социологов раскрыть один вопрос, поэтому большая перемена у меня сократилась, а еще нужно объяснительную Тигре Львовне написать. Пришлось остаться в кабинете, а так хотелось выпить кофе.

Засовываю наушники в уши, включаю на телефоне плейлист и подгоняю свои дела. Увлекаюсь и не замечаю, когда оказываюсь не одна. Краем глаза улавливаю рядом стоящего человека. Поднимаю глаза – Титов.

Он вытаскивает один наушник, вставляет себе в ухо и одобрительно качает головой в такт музыке.

- Ого, Яна Эдуардовна! Я думал, училки такое не слушают. Песня - топ.

Дергаю за проводок, забирая наушники и откладываю телефон, молча наблюдаю, что же будет дальше.

Он усаживается на первую парту напротив меня, и, развалившись в своей обычной манере, ставит передо мной стаканчик с крышкой, в котором по запаху узнаю кофе.

Глава 7

Яна

Маша пригласила в гости. Пока я добиралась, успела продрогнуть. Мелкий дождик даже под зонтиком, намочил низ джинсов и коробку с тортом. На такси денег у меня нет, а от ближайшей остановки маршрутки до них шагать минут пятнадцать. Живущие в этом районе, ездят на машинах. Наверное, никому и в голову не взбредет ехать на общественном транспорте.

Маша, предлагает просушить джинсы феном, а потом мы идем на кухню пить чай.

- А Ростик где?

- У свекрови. Они часто по пятницам забирают его на ночь. Няня у нас в этот день выходная, и родители дают нам с Мироном время побыть наедине.

- Здорово! Только ты решила побыть наедине со мной?

- У них сегодня на работе завал, Мирон еще утром предупредил, что может прийти поздно. Договор какой-то там подписывают, он же юрист, без него никак.

- Ясно, тогда заваривай чай.

Мы долго болтаем о разном, рассказываю ей о том, что Костя появился на горизонте, о маме. Она спрашивает, что знаю о ее родителях.

Проболтав целый час, перемещаемся в гостиную. Маша показывает альбомы с маленьким сыном, фото со свадьбы. Так интересно, я столько всего пропустила из ее жизни, будто в прошлое заглянула.

В дверь звонят, и подруга идет открывать.

- Здравствуйте, вам доставка.

- Мы не заказывали.

- Я всего лишь курьер, разбирайтесь с рестораном.

Машка разворачивает пакет.

- Еда, и довольно много. Это, наверное, Мирон.

Она набирает его номер, он снимает трубку почти сразу.

- Да.

- Ты заказывал доставку?

- Забыл предупредить, уже еду домой. Положи в холодильник вино, пожалуйста.

- Мы будем пить вино? Я не одна.

- Да ты что? Я помню, - смеется он, - у тебя в гостях Яна. Я тоже не один.

- Даже так? А что за праздник?

- Удачная сделка, освободились раньше. Вадим предлагал поехать в ресторан, но я же не могу бросить жену в наш день, пригласил его к нам на ужин.

- Ладно, тогда накрываем.

Отчего-то по телу пробегает озноб, не ожидала ужин с Никольским. Пока сервируем стол, Маша продолжает болтать, как ни в чем не бывало, а я даже умудряюсь упустить приборы на пол, и они со звоном, падают и разлетаются по плитке в разные стороны.

- Черт!

- Ничего страшное, закидывай в мойку, новые достану.

Мужчины приезжают в настроении, от обоих пахнет дождем, потому что курили на крыльце, и волосы покрыты мелкой моросью.

- Привет, - здороваются, войдя на кухню.

- Привет, - отвечаем мы одновременно.

Мирон целует в щеку Машу.

- Мойте руки и садитесь, пока не успело остыть.

На столе тушенная телятина, запеченный картофель, жульен, два вида салатов и сандвичи Панини. Их название я прочитала на коробке, чтобы не облажаться. Никогда такие не пробовала и не видела.

Стол у Романовых большой, мы с Никольским оказываемся по одну сторону, Романовы напротив. Вадим снимает пиджак и вешает на спинку стула, оставшись в белоснежной рубашке. Я в своих джинсах и трикотажной кофточке смотрюсь рядом с ним нелепо. Хотя, Маша тоже в домашнем костюме, и похоже, это ее не смущает.

Мирон разливает вино, мы чокаемся и встречаемся взглядами с Никольским. Почему мне постоянно кажется, что он смотрит лишь с одним желанием, уложить меня в постель?

- Купили новый участок под застройку? – интересуется Романова.

- Купили тендер на строительство крупного гособъекта, - улыбается Мирон.

- Тендеры же вроде выигрывают, а не покупают, - недоумеваю я.

- А мы купили, - весело отвечает Никольский.

Ухмыляюсь, мне же Маша рассказывала, что у него все схвачено, чему тут удивляться.

За окном пускается ливень, переходящий в град, и барабанит по стеклам окон, на улице становится совсем темно.

- Оу, - говорит хозяин дома, – Яна, может, останешься с ночевкой? Куда по такой погоде ехать?

- Я подвезу, - говорит Никольский и многозначительно смотрит на Мирона. Сговорились?

В общем, вечер проходит позитивно. Мужчины шутят, нам с Машей, после вина, весело. Я расслабляюсь, время от времени вставляю какие-то реплики. Никольский подливает еще, но у меня табу – не больше бокала. Когда учили в институте генетику, начиталась такого, что не передать. Не хочу стать такой, как мой отец, всегда держу этот пунктик на контроле.

- Больше не наливать? – спрашивает он.

- Нет.

- У тебя какая-то определенная доза?

- Бокал.

- А если бокал будет больше по размеру? – улыбается Никольский.

- Значит, три четверти.

Глава 8

Яна

- Яна, а ты завтра еще ко мне придешь? – спрашивает Ростик. Мы играем в детское домино, которое я принесла ему в подарок. Он приболел, и я не смогла не проведать. Поехала прямо после работы.

- Завтра я работаю, а на выходных обязательно приду.

- И будем играть?

- Конечно.

- Ростик, нам пора отпускать крестную и ложиться спать.

- Мм, - дует губы он, - мы еще не доиграли.

Маша закатывает под лоб глаза.

- Вынос мозга! И так третий день подряд. С няней не хочет оставаться, спасибо хоть ты пришла, в магазин меня отпустила.

- Чем могу, - улыбаюсь.

- Заваришь чай? Я быстро его уложу, у него уже глаза слипаются.

- Хорошо.

Подруга идет укладывать сына, а я отправляюсь хозяйничать на ее кухне.

Мирон в командировке, и мы, как в старые добрые времена, с удовольствием засиживаемся допоздна, болтая и вспоминая студенческие годы. Только тогда мы зависали у меня. Разговор каким-то образом переходит на тот вечер, когда я была у них в прошлый раз и на Никольского.

- Он мне отношения предлагал, - почему-то, перехожу на тон тише.

- А ты?

- Отказала.

- Я так и подумала, что ты не захочешь. Правильно сделала, Вадим кроме как перепихнуться, ничего не предложит. У него своя концепция на этот счет.

- Маш, он был женат?

- Был, давно. Там неприятная история, он не любит ее вспоминать.

- Расскажи.

- Знаю только то, что рассказывал Мирон. Это было больше десяти лет назад. У Никольского была женщина, они сначала просто встречались без обязательств, потом сошлись, жили в гражданском браке, но разбежались. Никольский изменял, сама видишь – мужчина видный, а в молодости был вообще мачо. А потом выяснилось, что она беременна. Они расписались, вроде, все наладилось. Но жизнь тогда у Вадима была, как на пороховой бочке. Шла дележка сфер влияния в городе, его топили, а он всплывал и снова лез наверх. Когда его жена была на седьмом месяце беременности, конкуренты устроили ей аварию. Камаз вылетел на встречную полосу, и она не справилась с управлением. Разбилась насмерть, вместе с ребенком. С тех пор он один. Ну как один, дефицита женщин он не испытывает, но официально живет один.

Меня странно царапает по душе эта история. Вызывает противоречивые чувства. С одной стороны возникает понимание его образа жизни, с другой неприятно задевает, что у него была та, с которой он связал жизнь. Почему так? Почему неприятно? Зачем я об этом думаю?

Я всегда себя анализирую, привыкла быть честной с собой. Во многом благодаря моей преподавательнице по психологии из института.

Я была у Людмилы Петровны любимой студенткой, мне так нравились ее лекции, я даже домой к ней бегала на чай. Мы много разговаривали, я впитывала каждое слово. Сейчас понимаю, что тогда у меня просто никого не было, мне не хватало мудрого материнского слова, а она умела сказать. Объективно и по делу. Помню, как уходила от нее всегда с чувством выросших за спиной крыльев. Казалось, жизнь прекрасна, в любом своем проявлении, и мне все под силу преодолеть.

- Главное, понимать, что ты чувствуешь, прислушиваться к себе, - говорила она. - Нет плохих чувств. Злость, агрессия, тоска и даже боль – это составляющие нашей психики. С ними не нужно бороться, ими нужно научиться управлять, понимать причины и уметь проживать.

Вот и сейчас, по пути на остановку, задумываюсь над причинами такой реакции. Он мне нравится или мне льстит, что я понравилась ему? Судьба меня не сводила с людьми такого статуса и достатка, мой круг общения был самым простым - люди ниже среднего класса. Так может, дело в этом? Приятно, что на меня обратил внимания такой человек?

Метров за пятьдесят до остановки, с ужасом замечаю, что подошел мой автобус, и начинаю бежать. Но, прямо перед моим носом он уезжает. Я машу, надеясь, что водитель меня увидит в зеркале заднего вида, но тщетно.

Опоздала на последний автобус. Черт! Придется вызывать такси. С такими растратами, не только на диету придется сесть.

На остановке ошивается пьяная компания, двое парней и две девушки, по одежде больше похожих на мальчиков. Малолетки совсем, курят, матерятся. Один из них обращает на меня внимание.

- Что опоздала? Придется ночевать на лавочке.

Они хохочут, а я лезу в сумку за телефоном, таким лучше не отвечать, себе дороже.

Но парень подходит прямо ко мне.

- А что у нас тут? Неплохой телефончик, - пытается перехватить мою руку.

В панике, бросаю телефон обратно в сумку и отступаю назад, в голове одно желание – бежать, чем быстрее, тем лучше. Но он хватает меня за рукав пальто и тянет назад, выдергивая у меня сумку. Несколько секунд я еще борюсь с ним, но подходит второй и хватает меня за воротник, а сумка оказывается в руках у первого.

Он начинает в ней копошиться, а я стою и молча смотрю на эту картину, удерживаемая за воротник малолеткой, дышащим мне в лицо перегаром. Говорить с ними бесполезно - невменяемые. Мимо проносятся машины, и хоть остановка освещается, никто даже не думает остановиться.

Глава 9

Яна

Сегодня у Давида и Лоры Романовых годовщина свадьбы. И поскольку она еще на костылях, решили отпраздновать небольшой компанией дома.

До сих пор не понимаю, каким образом я оказалась в списке приглашенных. Маша сказала, что Лора хотела со мной познакомиться, и Маша поддержала мое приглашение.

Надеваю, подаренное подругой, оливковое, свободно струящееся короткое платье, с воротником-стойкой. Узкий, но глубокий разрез на груди открывает декольте таким образом, что кажется и прилично, и одновременно смело.

- Вроде не вульгарно, - говорю Лере, крутясь перед зеркалом. Она минут сорок пыхтела над моей прической, получилось даже вполне профессионально.

- Янка, это просто бомба! Сюда бы длинные серьги и ты звезда.

- Я и так звезда, - запускаю в нее косметическим спонжем, – не обязательно мне указывать на недостаток украшений.

Лера смеется и швыряет спонж в меня обратно.

- Там, наверное, будут все такие-растакие. Но ты и без украшений их сделаешь, систер, не переживай. «Раздражайте, даже, если не планировали» - декламирует она.

Смеюсь.

- Там будут до десятка человек, Маша сказала только свои.

- Слушай, а правда, что на твоих парах наши мажоры с четвертого молча слушают лекции? Молва такая по колледжу ходит.

- Правда.

- Ого! Еще скажи, что записывают.

- Нет, все как обычно, но не галдят, и слава Богу. Иногда вообще не приходят, но это тоже хорошо.

- И как ты это сделала?

- Приструнила главного.

- Мм, прямо о-очень интересно!

- Лер, я опаздываю.

- Ну хоть без подробностей, интересно же, – умоляюще складывает руки.

- Сказала, что кому-то одному из нас придется уйти. Либо ему с моих лекций, либо мне из колледжа.

- И прям он так проникся и пожалел тебя… - недоверчиво говорит она.

- Лера, ты спросила – я ответила. Я не знаю, что там у него в голове, главное, есть результат.

- Что-то тут не так…

В квартире младших Романовых стол накрыли в большой гостиной. Я не знала, что можно купить таким людям на подарок, но на помощь пришла тетка. Сшила из кашемировых лоскутов такой шикарный плед, что невозможно даже предположить, что его делала простая портниха. Выглядит, как из дорогого текстильного бутика.

Меня знакомят с Лорой и десятилетней дочкой Романовых – Ариной. В гостях также их кумовья – семейная пара с девчушкой Арининого возраста. Мирон с Машей и младшая сестра Лоры – Даша.

На стол накрыто, дети отпрашиваются в торговый центр погулять, а остальные гости занимают свои места. Лора оказывается симпатичной, приветливой женщиной. Живая, своеобразная и с юмором. Все время шутит над собой, потому что скачет на костылях вокруг стола. Мы смеемся над ее репликами, А Давид вдобавок еще и добавляет:

- Это все ничего, но она же со своей ногой, отжала больше половины кровати! Сплю, как аппендицит, где-то сбоку, внизу.

Мы взрываемся хохотом, и в это время Лора радостно реагирует на вновь вошедших.

- Ну, наконец! Все в сборе.

Поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Никольским. В груди что-то сжимается, он не один. Рядом с ним красивая блондинка лет тридцати. Роскошно одетая, в длинном платье цвета шоколада, под молочного цвета манто и в таких серьгах, какие мне советовала Лера к моему платью.

Он чуть дольше обычного задерживает на мне взгляд, внешне не выражая никаких эмоций. А потом помогает своей даме раздеться. Они непринужденно здороваются со всеми, сообщая, что попали в пробку из-за большой аварии на центральном проспекте. Им что-то отвечают, но я пропускаю мимо ушей, собственные мысли атакуют голову. Значит, он не первый раз с ней в этой компании.

Больше не чувствую себя раскованно. Вроде бы и нет больше повода к неловкости или дискомфорту, мы же с ним все решили, но сердце топит в ускоренном режиме. Так, нужно успокоиться, а то еще покраснею.

- Знакомься, Ольга, это моя новоиспеченная кума, - представляет меня Давид.

- Яна, - киваю.

- Ольга, очень приятно.

Она говорит таким тоном, будто сейчас подаст руку для поцелуя, как Папа Римский. Взгляд голубых глаз оценивающе пробегает по моему наряду, фигуре, прическе. Что бы я делала, если бы Маша не подарила мне несколько комплектов одежды и эти платья?

Потом равнодушно отводит взгляд, уж очень уверенно держится, царская осанка не исчезает и за столом. Им выделяют места прямо напротив меня, Боже, дай мне сил на этот вечер.

Первый тост за счастье Романовых толкает Мирон, делаю пару глотков шампанского и вижу, как Вадим смотрит на мои губы. И даже, когда понимает, что я это увидела, без стеснения, спускается глазами в декольте, а потом спокойно отводит взгляд.

За столом завязывается беседа, в которой участвует и он, и меня немного отпускает.

Глава 10

Яна

Поднимаюсь по ступенькам на второй этаж колледжа. На самом верху замечаю Титова, перед ним стоит девушка со второго курса, кажется, с графического дизайна.

Меня она не видит, что-то на эмоциях доказывает парню.

- Лика, я ни хр*на тебе не обещал, какие претензии?

- Зачем было рассказывать об этом?

- Я рассказывал? Ты че, думаешь ты большое событие в моей жизни? Подружек нужно правильно выбирать, они твои фотки слили.

Я прохожу мимо, девушка затихает.

- Яна Эдуардовна! – окликает меня Титов.

Останавливаюсь, девушка сбегает по ступенькам вниз, а он направляется ко мне.

- Привет, - понижает голос.

- Привет. Ты почему не паре?

- Вышел, скучно.

- Мне нужно к завучу, - смотрю на часы, – веселить тебя не могу.

Он ухмыляется.

- Ты будешь на концерте в честь Дня рождения колледжа?

- Ты будешь выступать?

- Я че, дебил? После концерта будут банкет и танцы. Хочу пригласить любимую преподавательницу на медленный.

На губах блуждает игривая улыбка, а в глазах веселятся чертики.

- Я буду на концерте, но в качестве партнерши по танцам присмотри себе кого-то из студенток, - тоже не могу удержаться от улыбки.

Дверь рядом с нами открывается, оттуда выходит преподаватель по ОБЖ и смеряет Титова недовольным взглядом.

- Здравствуйте, Аркадий Павлович, - говорю я, он здоровается в ответ, и я, пользуясь случаем, сбегаю по своим делам.

После общения с Ингой Львовной настроение катится вниз. Эта дама даже из мелочи сделает проблему и отчитает за нее, как школьницу.

У меня остается еще время до следующей пары, беру кофе с собой в кабинет и усаживаюсь на подоконник. Моросящий противный дождь навевает уныние, так и хочется укутаться в плед и сидеть с чашкой чая в уютной квартире. Желательно своей, в Питере.

На столе вибрирует мобильный – Надя, соседка. Только вспомнила про Питер, принимаю звонок.

- Яна, привет.

- Привет, Надюш.

- Я с новостями, но они не очень.

- Что случилось? – пульс учащается, сажусь на стул.

- Снова Кириенко приходил. Меня дома не было, мама рассказала. Он перерыл твою квартиру вверх дном, снова тебя искал. Отца твоего ударил, мама полицию вызвала, но он успел уйти, пока они приехали.

- Господи! А папа как сейчас? У него же даже телефона нет, и позвонить не могу, - волна жалости к отцу и нехорошего предчувствия захлестывает разом.

- Да нормально, фингал, правда, под глазом. А в квартире, мама говорит, и без того был бардак, а сейчас вообще трэш.

Сердце больно сжимается, там все до боли родное, мое.

- Он что-то искал? Или что ему нужно было?

- Ян, я не знаю. Может, и лучше, что меня не было. Маме Костя угрожал на словах, что, если не скажет куда ты подалась, у нее будут проблемы. Я бы не смогла в страхе соврать, ты же знаешь, у меня все на лице написано.

- Даже не знаю, как быть… Приехать не могу, и что с этим делать, не представляю. Понять бы, чего он хочет.

- Яна, не вздумай сюда ехать. Ты бы его видела, это совсем другой Костя, от одного взгляда озноб по коже.

- Ладно, спасибо, Надя. Держи меня в курсе. И маме от меня спасибо передай, что полицию вызвала.

Отключаюсь и не могу прийти в себя. Просто какая-то черная полоса. Что в моей квартире понадобилось Косте? Надеюсь, он больше туда не заявится, там нечего ни брать, ни искать.

***

Но вечером, в пятницу, когда я собираюсь выходить на концерт, в дверь звонят.

Открываю и замираю – Кириенко. Поправился, возмужал, а взгляд, на самом деле, колючий и обозленный.

- Ну привет, Яна. Думала не найду?

- Привет. Зачем вообще искал? – меня охватывает беспокойство, он не выглядит доброжелательным, да и тон настораживает.

- Может, я войду?

Отступаю и впускаю его в квартиру. Он проходит в комнату, оглядывается. Останавливаюсь в паре метров, мне некомфортно с ним в закрытом пространстве. Даже не верится, что когда-то я любила этого человека, и нам было хорошо вместе.

- Так зачем ты меня искал? И что за беспредел устроил в моей квартире?

- Я пришел забрать свое, Яна.

Он впивается в глаза, коварная улыбка, больше похожая на оскал, пугает, и я слышу грохот моего, лихорадочно стучащего, сердца.

- Все, что между нами было, давно прошло, Костя. У меня другая жизнь и…

- Да ты мне и нафиг не нужна! - перебивает он резко. – Бабки мои верни и живи своей другой жизнью.

Глава 11

Яна

Прошло три дня с тех пор, как ко мне приезжал Костя. На выходных я ночевала у родственников, а днем мы с Лерой разгребали мою квартиру.

Сказать, что мое настроение ниже плинтуса – ничего не сказать. Я без телефона, потому что зарплата только через неделю, денег мне тетя Лида одолжила, но я экономлю. На карте немного было, но, чтобы ее восстановить, нужен паспорт. Замкнутый круг.

Сегодня я отпросилась на весь день с работы, ни о чем не могу думать, нервы на пределе. Панический ужас ползет по организму липучими щупальцами и не дает ни на минуту забыть о нависшей проблеме. Что мне делать, если он заявится снова? А он приедет, я это понимаю.

Безумно стыдно, безумно страшно. Я звонила с телефона Леры Наде, она сказала, что никто в нашей квартире больше не появлялся, все спокойно. Но сегодня выходит срок, который озвучил Кириенко, и я до чертиков боюсь идти домой.

Тетка напрягала написать заявление в полицию, но я категорически отмела эту идею. Знаю, как сейчас работает полиция, никто никому не нужен. Они даже искать его не будут, подумаешь, приехал бывший и устроил дебош в квартире. Только усугублю, если Кириенко узнает, никакая полиция меня не спасет. Кроме того, сейчас понимаю, что он не сам по себе эти машины гонял, он точно работал на кого-то крупного, такие дела крышуются на высоком уровне. Я для них – букашка.

С тяжелым сердцем поднимаюсь на свой второй этаж, достаю ключи и сердце ухает в пятки. В дверях торчит записка. Озираюсь вокруг, изнутри адреналин всплеском выдает порцию дрожи. Лихорадочно выдергиваю бумагу, отпираю дверь, забегаю в квартиру и запираюсь на три оборота. Господи, до чего я дошла!

В груди жжет, снова хочется плакать. Не раздеваясь, прямо в коридоре разворачиваю сложенную вчетверо бумажку: «Время вышло! Завтра».

В ушах звенит, а сердце пускается в галоп. Что с этим делать? За эти дни я не нашла ни единого варианта выхода из ситуации. Его нет!

Первая мысль поехать к тетке. Но я не могу все время прятаться. Несколько раз за эти дни было желание рассказать все Маше, чтобы попросила помощи у мужа. Но каждый раз останавливала себя. Зачем Мирону такая проблемная подружка? Какому мужу понравится подобная история и почему я решила, что он станет мне помогать? Маша ведь, без него мне точно не помощник.

Прохожу в комнату и опускаюсь на диван. Почему все так? Куда деться от этих разом навалившихся проблем? Решить их одной не под силу. Это только в женских журналах и соцсетях можно встретить радужные цитаты о правильном настрое на жизнь, советы, как не заражаться негативными эмоциями, мыслить позитивно, и все получится. Все это работает, когда у тебя все ровно. А когда случается такое, ты панически желаешь просто уцелеть или выжить.

Пару раз у меня пролетала мысль обратиться к Никольскому, но я сразу же ее отметала.

«Если что-то противозаконное или проблемы, то лучше рассказать».

«Может тебе помощь нужна?».

Нужна, и вариантов больше нет. Но, что я ему скажу? Тем более, он говорил это, предлагая мне отношения, а я его отшила, причем довольно прямолинейно.

В дверь звонят и меня подкидывает на месте, страх сковывает по рукам и ногам. Крадусь и заглядываю в глазок - тетя Лида.

- Яночка, это я.

- Входите, - открываю, – я уже испугалась.

- Лере Надя позвонила, к Эдику приезжал этот козел, у того хватило ума открыть, пьяный был. Кириенко сменил у вас замок, одни ключи отдал отцу, вторые забрал себе. Соседка напротив в глазок видела. Яна, он его прибьет и квартиру себе отберет, - начинает плакать тетка. – Еще она просила у тебя прощения, но Костя на нее наехал и ей пришлось сказать, что ты к нам уехала. Вот от кого он узнал, где ты. Пошли к нам ночевать, я боюсь за тебя.

И все. Я больше не могу это выдержать, не могу думать, что все обойдется и я как-то вырулю. Я не потяну бодаться с Кириенко.

- Я сейчас съезжу в одно место, а потом приеду к вам ночевать.

Поднимаюсь, надеваю пальто и ботильоны, беру сумку и выхожу. Тетка выходит со мной.

- Куда ты собралась? К Маше?

- Нет. Я недолго, не переживайте. Только дайте мне телефон на минутку, пожалуйста.

Ввожу в поисковике «Никольский», сразу же выпадает много информации по строительной компании. Нахожу адрес офиса, смахиваю, чтобы тетка не поняла, что я искала, и иду к остановке. Тетя Лида дворами уходит домой в другую сторону.

Беру такси, черт с ним, что денег кот наплакал, мне уже все равно. Называю адрес и направляюсь к Никольскому.

Но, приехав, сразу же натыкаюсь на барьер. В холле большого стеклянного здания установлены турникеты, вход по пропускам. Ну и что теперь делать?

Объясняю охраннику, что потеряла телефон, а мне очень нужно попасть к Никольскому. Сначала он даже разговаривать не хочет, но, когда видит, что я в отчаянии и вот-вот расплачусь, соглашается помочь.

Набирает кого-то по внутреннему телефону, судя по всему, секретаршу, называет мою фамилию, имя и ждет. Я жду вместе с ним.

Сердце отбивает гулкие удары и бьет по нервам неизвестностью и страхом, что меня могут не принять. Внутри, не прекращаясь, бурлит неприятное чувство тревоги, волнения и стыда.

Глава 12

Вадим

Ничтожество, кошмарившее Яну, оказался шестеркой хозяина сети питерских ломбардов, торгующих не только отобранными за долги золотом, бытовой техникой и даже, машинами, но и ворованным имуществом. Больше двух лет он был в бегах, пока его хозяин спустил на тормоза, а потом уладил его проблемы. А когда появился, облажался на первом же деле, и хозяин потребовал платить за косяк со своего кармана.

Вопрос с Кириенко удалось решить двумя звонками, даже ехать никуда не пришлось, а вот папашу поручил Мирону.

Оказывается он родом отсюда. Эдуард Кравцов, помню его. В четырнадцать я попал на свои первые городские соревнования по шахматам, он был там уже известным, занимал призовые места. Красивый, статный, Яна на него похожа. Как случилось, что пустил жизнь под откос? Интересно, из-за этого она практически не пьет?

В дверь стучат. Поворачиваюсь, тушу сигарету. Мирон входит с бумагами и садится в кресло у стола.

- Договор по карьеру. Посмотри сроки, если вписываемся, на днях подпишем, - кладет папку на стол.

- Хорошо, гляну.

- Что за поездка в Питер?

Вкратце рассказываю ситуацию, он молча дослушивает до конца.

- Купи ему однушку где-нибудь, на другом конце города, чтобы не ошивался даже по району. И пусть подпишет дарственную своей доли на Яну. Смени замок в квартире и вызови клининг, пусть уберут бомжатник, который там устроили и приведут все в идеальный порядок.

- Дай закурить, - Романов смотрит с недовольным видом, запускаю пачку по столу, он перехватывает, достает сигарету и закуривает.

- Что-то не так, Мирон?

- Почему она пришла к тебе, почему не сказала Маше? Я бы ей просто так помог. Какого черта?

- Видимо не хотела впутывать никого в свои проблемы, с понятиями девочка.

- А твои понятия куда делись, Вадик? Ты, пользуясь случаем, купил девчонку и будешь трахать за то, что помог?

- Ты меня повоспитывать решил?

- Вадим, я познакомился с ней, когда они с Машкой были еще студентками. Она с пятнадцати лет одна, никому не нужна, без присмотра и без денег. Другая бы на ее месте уже скатилась бы вниз, пошла по рукам или спилась. Но уже тогда в ней был стержень, абсолютно здравое восприятие мира и стремление жить лучше.

Он делает глубокую затяжку и выпускает дым, глядя мне в глаза.

- Она умеет думать и анализировать, и, если успел заметить, с самоуважением у нее лады. Это твои дамы понимают, что, кроме денег и траха, они ничего не получат, и такое положение дел их устраивает. Янка другая, она бы никогда себя не продала, просто ради сытой жизни. Ты хоть понимаешь, бл*дь, что каждый раз она будет ложится с тобой в постель и понимать, что она отрабатывает?

- Мирон, не мороси. Так или иначе, я все равно бы ее трахал, зацепила. Но так даже лучше, не будет строить иллюзий. Все честно и на взаимовыгодных условиях.

- Честно? Ты так себя успокаиваешь?

- Бл*дь, Мирон, если ты решил надавить на кнопку «совесть», то мимо. У меня на нее планы. Точка! И тебе пора в аэропорт.

Он нервно тушит сигарету, кидает исподлобья недовольный взгляд и выходит.

Подхожу к окну, смотрю на проезжающий внизу, поток машин.

Да, я не собирался отступать, я бы нашел способ уложить ее в постель, просто на это понадобилось бы больше времени. Но она пришла сама.

Когда поведала свою историю, стало неприятно. Тогда, после моего предложения, четко дала понять, что я немолод и ей нужно другое. А когда приперло и стало страшно, то подошел. Хотел отказать, помочь просто так, как говорил Романов, но, чтобы она не поняла, кто и как решил вопрос. А потом вдруг понял, что не хочу ждать, покорять, влюблять. Хочу себе, прямо здесь и сейчас. Поставить, как в средневековье, сургучную печать и знать, что только моя.

До сих пор не могу себе объяснить, почему запал на девчонку, вообще ведь не мой вариант. Наверняка, неопытная, о покладистости вообще говорить не приходится. Но, черт побери, нещадно бомбит от нее, от этих жгучих глаз, совершенной фигуры, словно кто-то вылепил эталон, этого запаха и эмоций, что испытываю, когда она рядом...

Разрыв шаблона. Понимаю, что строить отношения, как у меня бывало до этого, не получится. Не потому, что не смогу заставить ее играть по моим правилам, а потому, что хочу, чтобы ей нравилось быть со мной. Чтобы ждала встречи, чтобы скучала, а не отдавала долги.

Для нас обоих это будет новый опыт, но ответственность на мне, я устанавливаю правила.

Набираю ее номер, идут гудки, но она отбивает. Через несколько секунд приходит смс: «У меня пара. Через пять минут перезвоню».

Нажимаю кнопку вызова секретарши.

- Лада, сделай кофе.

- Минуту, Вадим Александрович.

«Я преподаватель, и не хочу иметь испорченную репутацию», - вспоминаю тот наш разговор.

Еще и это. И ведь, действительно, не поспоришь. Я не привык задумываться, что станут думать о тех, с кем я появляюсь в обществе, меня это не волнует, а тут как быть? Ей всего лишь двадцать четыре, еще замуж выходить, со мной не получится кристально-чистой репутации.

Глава 13

Яна

19:30, Никольского нет. Гашу свет на кухне и выглядываю в окно. Одинокий фонарь над входом в подъезд разрезает темноту ночи, на улице легкий туман, деревья не шелохнутся. Все, словно вымерло, остановилось во времени.

Странное состояние, новое. Я уже спокойна, проживаю его, без претензий к себе и планов на ближайшее будущее. Не знаю, каким оно будет, но не жалею, нет. Я спасла от несчастья себя и близкого человека. Пусть я ему не нужна, он сломался и не смог дать мне чувство его плеча рядом. Но я не сломаюсь. И хоть моему отцу уже ничего хорошего в этой жизни не светит, как смогла, я его поддержала. Это нужно для меня, прежде всего.

Когда я уехала к Вадиму, тетка позвонила маме. Она пообещала приехать на днях. И попросила меня перезвонить, когда буду дома. Но когда я ей сказала, что все уладила, мама выдохнула.

- Как же хорошо, Яночка! Слава Богу! А то у нас тут свадьба.

- Что?

- У Стефана дочка выходит замуж. Представляешь, парню двадцать пять, а он уже директорский пост в крупной компании занимает. Но и Марта умница, защитила диплом, и уже нашла работу.

Легкие сжимает жесткими тисками, в ее мире все хорошо, у ее нового мужа дочка замуж выходит – событие. А мои проблемы - раздражающий фактор.

- Ладно, мам, я устала, пойду отдыхать. Рада за Марту, - не удерживаюсь от колкости.

- Ян, ну вырулила ведь - молодец, я в тебе не сомневалась.

- Хорошо, пока.

Она искренне радуется за Марту, а ее дочка, чтобы решить свои проблемы, продала себя Никольскому. Только кому это интересно?

Утром я в двух словах рассказала тете Лиде, кто решил мой вопрос. Хорошо, что мне было ко второй паре, а Лера уже ушла. Тетка взорвалась не на шутку.

- Яна, ты больная, что ли? Ты понимаешь с кем связалась?

- Понимаю. Вы же знаете, что я ничего не делаю бездумно.

- Ну дура же набитая! Из одного дерьма вылезла, в другое встряла. Будешь теперь отрабатывать? С ним, думаешь проще будет?

- Точно безопаснее.

- Да что ты? Это сейчас он бизнесмен и меценат, и все в городе падают ниц, какой влиятельный и серьезный человек! А лет двадцать назад он переступал через всех, кто попадался на пути, и отгрызал себе каждый раз по куску. Думаешь он честно построил свою империю?

- Я предпочитаю судить людей в настоящем времени, что было двадцать лет назад, меня не касается.

- Какой авторитет у тебя будет среди студентов, если ты будешь приходить на лекции из его постели? Не подумала? Будут говорить – подстилка Никольского. Стыдоба какая! Мне перед Шмелевой стыдно.

- Стыдно, откажитесь от меня. Можете даже на свадьбу к Марте съездить, как моя мать. Хватит меня обзывать, это моя жизнь, я уже десяток лет ни у кого советов не спрашиваю. И сейчас тоже не спрашивала! - выхожу из себя.

Потом она плакала и извинялась, а у меня до сих пор стоит в ушах «подстилка Никольского».

Во дворе появляется черный Ламборгини и мой телефон разражается звонком. Отвечаю.

- Яна, я внизу.

- Выхожу.

Вынырнув в молоко тумана, замечаю огонек сигареты возле пассажирской двери. Вадим видит меня и выбрасывает ее, открывает дверь.

- Привет.

- Привет.

Помогает мне забраться в салон.

- Заедем в ресторан, я не ужинал? - говорит по дороге.

- Хорошо, только я перекусила.

- Закажешь что-нибудь легкое.

Устраиваюсь поудобнее в кресле и вполоборота рассматриваю его.

Красивый, брутальный, уверенный в себе. Умный и взрослый. Смогу ли я быть с ним на равных? Людмила Петровна как-то сказала: «Не нужно бороться за равноправие с мужчиной. Они от природы самцы, любят тех, кто им покорился. Но не подпускай сразу, позволь ему испытывать ради тебя сложности и решать задачи. Мужчины ценят только то, чего они добились с трудом».

А я сама предложила ему себя. И теперь придется подключать все свои ресурсы, чтобы найти золотую середину между желаниями этого мужчины подавлять и достигать.

В ресторане мы задерживаемся меньше, чем на час, Вадим расспрашивает, что случилось с папой, где моя мать и как меня угораздило связаться с Кириенко.

После ужина едем в центр. Поворачиваем в район новостроек, и останавливаемся у одного из домов. Дворы вокруг жилого комплекса шестнадцатиэтажек благоустроены детскими и спортивными площадками, зелеными насаждениями и лавочками. Вдоль аллеи около подъездов горят фонари – здесь другой мир, иной уровень.

Заходим в один из подъездов, Вадим вызывает лифт. Впечатленная ремонтом в коридоре, озираюсь вокруг – красивая, под мрамор, напольная плитка, декоративная штукатурка на стенах, идеальная чистота.

В лифте он нажимает на десятый этаж и пока мы едем, чувствую неловкость.

- Ты строишь эти дома? – спрашиваю, чтобы заполнить паузу.

- Да, этот сдан в эксплуатацию пару лет назад.

Глава 14

Яна

Хорошо, что мне на вторую пару. Не представляю, как все успею сегодня. Утром, без звонка, сразу отправляюсь в клинику, мне везет и меня принимает гинеколог. После я даже успеваю забежать в супермаркет и закупить необходимые продукты. Теперь у меня есть кофемашина, а кофе утром не удалось выпить. В холодильнике пусто, вообще ничего не забирала с той квартиры, неудобно было грузить водителя Никольского еще и котомками с продуктами.

На четвертую пару явился Титов. У них сегодня письменная контрольная, даю задание и окунаюсь в свои мысли. Маше нужно написать, вчера она звонила, сказала, что Мирон в командировке, приглашала в гости. Я сослалась на то, что много накопилось и встретимся, как только появится возможность.

Матвей, по традиции, не пишет. Сидит и общается с кем-то в сети, периодически посматривая на меня. Он обижен, старается не подавать виду, но я-то понимаю. Он хотел стать для меня героем, а я спустила его на землю. Но ведь других вариантов в той ситуации не было.

После разговора по душам, мне его искренне жаль. Конечно, он сильный духом парень, и обязательно справится, из таких разгильдяев зачастую получаются настоящие мужчины. Но я не завидую женщине, которая решится связать с ним свою судьбу. Не каждой под силу справится с кучей проблем в его голове.

На телефон приходит смс, Маша:

«Привет. Приезжай на ужин, Лора придет, устроим девичник ☺».

Выхожу из аудитории, миную пару кабинетов и останавливаюсь в торце коридора у окна. Набираю подругу, она сразу же берет трубку.

- Приветик!

- Привет, Маш. Сегодня не смогу, решу кое-какие вопросы и наберу тебя. Завтра, может, получится.

Дожилась, даже собственным временем не распоряжаюсь. Нужно будет обговорить это с Вадимом.

- Жаль, - Ростик тоже о тебе спрашивал.

- Маш, я тоже очень хочу вас увидеть. Постараюсь завтра. У меня тут кое-что произошло, мне нужно тебе многое рассказать.

- Хм, как теперь дожить до завтра? – смеется она.

- Держись, Маша! – шучу в ответ и отключаюсь.

Задумавшись и рассеяно разглядывая, как дворник за окном метет дворовую территорию, дергаюсь, когда чьи-то руки поворачивают меня к себе.

- Матвей! Напугал меня.

Он нависает сверху и заглядывает в глаза.

- Где ты сейчас живешь? У тебя постоянно темно.

Значит, снова приезжал, неугомонный.

- Не лучшее место для разговоров.

- Не заговаривай мне зубы, Яна.

- Несколько дней жила у родственников, а сейчас переехала в другой район.

- Все еще бегаешь от своих проблем?

- Нет, я их решила.

- Тогда почему переехала?

- Поближе к работе.

На этаж поднимается директриса, вижу ее в начале коридора, обхожу Титова и возвращаюсь в кабинет.

- Здравствуйте, Наталья Леонидовна.

- Добрый день. А что у вас, Яна Эдуардовна, студенты по коридорам разгуливают во время уроков?

Титов так и остается у окна, облокотившись о подоконник и сложив перед собой руки в замок.

- Да вот пыталась выяснить, почему разгуливает, ответ так и не получила.

- Титов, зайди ко мне!

Последнее, что слышу, перед тем как прикрыть за собой дверь.

После работы, не заходя домой, иду в торговый центр. Сразу даже теряюсь, не так часто я заходила в бутики. В интернет-магазинах, конечно, что-то покупала, когда давали максимальную скидку, но чтобы вот так зайти и купить все, что тебе нужно…

Брендовые магазины находятся на втором этаже, туда и поднимаюсь. Через два часа выхожу с полными руками пакетов и чувством эйфории. Какие же там вещи! Хочется скупить все.

На вечер приобрела серое, с нежным переливом платье до колена. Наверное, на деловую встречу надевать роскошное платье в пол – дурной тон. Но в магазине я такое присмотрела, нужно будет купить на другой случай.

По дороге до квартиры, успела забежать в салон и записаться на прическу. Вот что значит, новый элитный район – все в шаговой доступности, абсолютно все. Прямо в нашем доме магазин текстиля, там покупаю себе немного домашней одежды, все, что просил Вадим для него. И, уже выходя, замечаю на манекене темно-бордовый бархатный халат, отделанный черной кружевной оторочкой. Длинный, люксовый, мой – решаю я.

- И этот халат упакуйте.

- Отличный выбор! Он шикарен, - восхищается девушка-консультант.

Приняв дома душ, заваливаюсь на кровать, полежу минут двадцать, а потом в салон. До семи не так много времени осталось.

Просыпаюсь от звука телефона на тумбочке. Надо же отключилась.

- Алло!

- Яна Эдуардовна, это Денис. У меня для вас посылка.

- Посылка?

- Вадим Александрович сказал доставить до девятнадцати, я у вашего подъезда.

Глава 15

Яна

Вадим закрывает на замок дверь, помогает мне снять пальто, свое тоже вешает на вешалку, и меня начинает лихорадить. У меня больше двух лет не было секса, а еще Ольга подлила масла в огонь. Что я могу дать такому опытному мужчине?

Ему звонит Мирон и он уходит на кухню. Пока разговаривает, принимаю душ, накидываю свой новый халат, задаюсь вопросом, стоит ли надеть шелковую ночную рубашку. Нет, не буду, лишняя возня только все усугубит, пусть уже сделает это. Мои нервы и так едва выдерживают такое напряжение.

Я выключаю в спальне свет, зажигаю напольный торшер, создавая полумрак. Задергиваю шторы, но так и застываю, не дотягивая одну до конца. Вид из окна на ночной город потрясающий, и я цепляюсь за него, чтобы хоть как-то переключиться. Рассматриваю тысячи огней, волнуюсь и жду.

Позади открывается дверь, и мое сердце падает вниз. Не оборачиваюсь, мне страшно. Я даже не понимаю с чем связан этот страх, скажи описать, и двух слов бы не нашлось.

Каждый шаг отзывается ударом сердца. Из клубка мыслей выбивается одна – у меня сейчас будет секс с Никольским, с мужчиной, которого я едва знаю.

Удар! Еще удар!

Вадим подходит сзади вплотную, одна рука притягивает меня за талию, другая ложится на плечо. Нежно. Признаться, я ожидала другого.

Он в одном полотенце, от прикосновения к его голому торсу, даже через халат, чувствуется тепло. Пульс учащается, а меж лопаток сводит спазмом.

Он аккуратно убирает мои волосы на одну сторону и проводит носом по шее вверх.

Мурашки. Задерживаю дыхание.

- Ты меня боишься? - хрипло раздается над самым ухом.

- Нет… Я не знаю, как это объяснить, не могу расслабиться…

- Попробуй не думать ни о чем, просто чувствуй, – все так же, почти шепчет он.

Спускается губами по скуле, обдавая горячим дыханием и стягивает с плеч верх халата. Движения выверенные и медленные, робкий трепет пробегает по коже, и я снова забываю дышать.

- Дыши, маленькая.

Вдыхаю глубоко, прикрываю глаза, его шепот проникает прямо под кожу, распускается по внутренностям и отзывается теплом в животе.

Вадим целует плечо, и снова неспеша скользит губами к шее, поднимается выше, всасывает мочку и протяжно выдыхает. А потом поворачивает к себе лицом, запускает пятерню в волосы и сминает мои губы. Врывается не резко, но с напором, проникая языком вглубь.

Голова идет кругом. Что это? Не бывает таких ощущений от поцелуя. Может на фоне стресса? Объятая необъяснимым, диким восторгом, я не только принимаю, но, так же жадно отвечаю, прикрываю глаза и ловлю волну наслаждения.

Когда Никольский отрывается от меня, его глаза горят желанием.

Громкое дыхание на моих губах и подбородке, тепло его торса, эти темные, с поволокой глаза.

Мне горячо, жарко, ново.

Расслабляюсь, удивлена. Как эта сила и мощь может так нежно касаться, вызывать такие трепетные эмоции?

Он перемещает руку на спину, попутно стягивая халат до пояса. Скользящая по моей коже, рука обжигает и тонизирует. Она уже на пояснице, меня кроет неведомыми шелковыми волнами.

Вадим разглядывает мою грудь. Мне неловко и приятно одновременно, его взгляд излучает восхищение.

- Какая же ты красивая. Если не рехнусь, то выживу, - говорит надсадно, похоть сквозит в каждом звуке.

Молча созерцаю пламя в глазах напротив, не нахожусь, что ответить, слишком много эмоций внутри меня.

А потом он склоняется и всасывает сосок.

- Мммм! – стону протяжно, и выгибаюсь, прикрыв глаза.

Восхитительно! Дрожу, но уже не от страха.

Он переключается на другую грудь, я скулю и зарываюсь ему в волосы. Чувствую его эрекцию, и сама от себя не ожидая, ощущаю желание.

Сильное, убийственное желание. Между ног становится пульсирующе-влажно. Что это? Боже!

Не успеваю понять, как мой халат оказывается у ног на полу, а полотенце Никольского приземляется на пуф. Он тянет меня на кровать, опрокидывает и устраивается рядом.

Снова целует, уже жестче, импульсивнее.

Отвечаю. Штормит, безумно хорошо. Он спускается на живот, чертя языком вензеля, наблюдая за моей реакцией, рука блуждает от талии по бедрам и обратно.

Запрокидываю голову и блаженствую, мыча сжатыми губами. Стараюсь негромко, но понимаю, что еще немного и перейду на громкие стоны. Каждая клеточка организма остро реагирует на мужчину рядом. Никогда ничего подобного не испытывала, превращаюсь в комок вожделения.

Хочу его! - так ясно простреливает в мозгу.

Он считывает. Чуть шире раздвигает мои ноги, проводит ладонью по промежности, задевая большим пальцем клитор, отчего я дергаюсь и делаю резкий вздох, а потом медленно вводит в меня средний и указательный.

- Аааа! Господи, кайф! – наконец, отпускаю себя.

- Кайфуй, моя сладкая, - шепчет в висок, медленно вынимает пальцы и снова входит внутрь, растягивая стенки и, с каждым разом, проникая глубже.

Глава 16

Яна

В пятницу у меня всего три пары. Ближе к концу последней звонит Вадим, выхожу на коридор и принимаю звонок.

- Привет. Ты во сколько заканчиваешь?

- Привет, через двадцать минут.

- Заеду за тобой.

- Хорошо.

Захожу обратно в аудиторию и ловлю себя на том, что настроение поднимается. Та-ак! А что за бабочки в животе?

Хочу его увидеть, определенно хочу. А еще хочу, чтобы остался на ночь. М-да…

Машина подъезжает под ворота, сажусь и окунаюсь в его запах.

- Привет.

Выглядит безупречно, как всегда, но, кажется, не в духе.

- Привет, - все же притягивает меня к себе и целует. Взасос, прямо на глазах студентов, проходящих мимо. Ловлю, конечно, свою порцию кайфа. Но и дискомфорта тоже, потому что, когда он отлипает от меня вижу заинтересованные событиями в машине, глаза девчонок с первого курса. Я у них читаю психологию, ужас. Хорошо, хоть стекла тонированы.

Даже не знаю, стоит ли обговаривать это с ним, но как-то это не прилично при моей профессии. Да, скажу, но не сейчас, и не сегодня.

- Поехали поедим?

- Поехали, - соглашаюсь.

Вчера успела приготовить только суп, зато проверила все работы, засидевшись допоздна. Теперь выходные будут свободны.

Всю дорогу Никольский беседует с кем-то по работе, ругается и нервничает. Что-то пошло не по плану, как я поняла, и полчаса к ряду выгребают все. Я молчу, изредка поглядывая на его профиль. Прямо несостыковка. Вадим в компании и Вадим-начальник – две разных ипостаси. Сейчас он жесткий и принципиальный, а еще очень серьезный.

Обедаем в том же ресторане, где встречались со Шмелевым, и в той же кабинке, хотя в зале занято всего лишь несколько столов. Никольский переключается на другую волну, говорим о Питере, о временах, когда Маша жила там, о том, как я познакомилась с Мироном.

Под конец официантка приносит счет и кладет на стол папку с какими-то бумагами.

- Вадим Александрович, ваш водитель привез, попросил передать.

- Спасибо, - говорит Никольский.

Открывает, бегло просматривает содержимое, пару раз задерживаясь на каких-то чертежах.

А потом оттуда же, достает цветной бланк в файле и кладет передо мной. Внутри под прозрачной пленкой вижу ключи.

Девушка убирает со стола посуду и удаляется.

- Это дарственная от твоего отца на его долю в квартире и новые ключи. Ему купили жилье на другом конце города, обустроили всем необходимым. Купили зимнюю одежду и обувь. У него последние ботинки украли.

Беру в руки документ, слезы наворачиваются на глаза. А еще ужасно стыдно за папу, он не на много старше Никольского, а выглядит, как бомжеватый старик. Надеюсь, не он ездил оформлять эту дарственную, не хотелось бы, чтобы они встретились.

- Спасибо, - стараюсь совладать с минутной слабостью.

- А теперь о нас, Яна.

Поднимаю глаза, что-то внутри переворачивается. Лицо Вадима выглядит сосредоточено.

- Свой график тебе придется подстроить под меня, кроме работы, разумеется. Если я хочу тебя видеть - дела, подружки, маникюр и прочая возня уходят на второй план, и ты едешь ко мне или ждешь, где я скажу. Исключение составляют только проблемы со здоровьем.

Кроме меня, в твоей жизни нет мужчин, даже друзей или коллег по работе. Никаких «просто зашли выпить кофе» и тому подобное.

Мою личную жизнь до тебя мы не обсуждаем, если посчитаешь нужным, твою тоже.

В деньгах я тебя не ограничиваю. Никогда подобного не практиковал, но в этот раз решил так.

Дальше. Ты четко следуешь инструкциям твоего врача и вовремя принимаешь противозачаточные. Я не хочу пользоваться презервативами.

В постели нет слова «нет», если я хочу, ты делаешь.

Мое сердце, и без того частившее во время его тирады, забивается в бешенном ритме. Похоже, я рано расслабилась. Наверное, мою мысль транслируют испуганные глаза, и Никольский добавляет более мягким тоном.

- Я не имею ввиду извращения или причинение боли. Но все, что подразумевает допустимый, удовлетворяющий фантазии обоих, секс, должно тобой восприниматься естественно.

- А… анальный? – выдавливаю заглушено.

- И это тоже… Если у тебя остались вопросы, давай обсудим их сразу.

Какие тут вопросы, в голове ураган и смятение. Я не ожидала сегодня такого разговора. Даже не предполагала, что на его условиях, будет означать реальные, жесткие условия.

- Нет вопросов, - только и могу сказать.

Он кивает, кладет в папочку со счетом пятитысячную купюру и встает из-за стола.

- Тогда поехали.

Или я так чувствую, или между нами, действительно, напряжение. Но едем мы в полной тишине. И мне некомфортно, совсем. Не пытаюсь анализировать причины, знаю и так. Я вообразила Никольского другим человеком, решила, что у меня с ним будет по-другому. И как бы не убеждала Машу, что не питаю иллюзий, питала. В какой-то момент уверовала, что я смогу его изменить. Какая глупость, люди не меняются, особенно в таком возрасте.

Глава 17

Яна

Гости разошлись, Вадим ушел в спальню, а я задерживаюсь на кухне. Неспеша, убираю остатки еды в холодильник, прикидываю, что утром приготовить на завтрак из имеющихся там продуктов, протираю стол, складываю вымытую посуду.

Много мыслей в голове, слишком много. Всего за несколько встреч я ясно ощутила многогранность мужчины, с которым связала себя на ближайший период жизни. Он может быть сильным и жестким, властным и бескомпромиссным, а может – заботливым и нежным, веселым и компанейским, а еще страстным и безудержным.

И все эти характеристики происходят по одному ему известному, алгоритму. Только знать бы по какому. Мне нужно научиться понимать его, чувствовать, предугадывать.

Открываю дверь в спальню, вхожу и замираю.

В комнате темно. Всего пара потолочных светильников горит над диваном, и свет душевой кабинки тускло освещает остальную часть комнаты. Вадим стоит под струями воды, и я зависаю на этой картине. По красивому, крепкому телу стекают ручейки пенной воды, мне кажется я даже отсюда чувствую запах его геля для душа. Он поднимает на меня глаза, и мы несколько секунд просто смотрим друг на друга.

- Иди ко мне, - говорит он. Оттуда не слышно звука, но я отчетливо читаю по губам.

Мысли разлетаются осколками. Раздеваюсь и шагаю за стекло. Я не просто выполняю его требование, я хочу к нему.

Делаю шаг под воду, Никольский привлекает меня к себе, поднимает пальцем за подбородок и нежно целует. Кладу руки ему на грудь и, лаская, изучаю твердые мышцы. Когда мои ладони спускаются на живот, его штормит, и он глубже проникает в мой рот. Не остается и следа от недавней нежности.

Мужские пальцы впиваются в бедра, припечатывая меня к запотевшему стеклу. Прервав поцелуй, он пьяно сжигает меня глазами.

- Ты - мое безумие, - хрипит в губы, а у меня переворачивается все внутри.

Мне так нравится, что он восхищается мной, что я разжигаю в нем такой огонь. Закидываю на него руки, он горячий, возбужденный и безумно хорошо пахнет.

Вадим оттягивает мою нижнюю губу зубами, а потом отпускает и проходится по ней языком, влажно, неторопливо.

Внутренняя дрожь запускает по телу мурашек. Я уже горю между ног, чувствую желание и, сама от себя не ожидая, шепчу с мольбой:

- Я хочу тебя.

- Не спеши.

Он улыбается, наливает в руку гель, неторопливо намыливает меня и тянет под воду.

Плавлюсь от его прикосновений, от скользящих по коже, ладоней, вызывающих всполохи огней и тягучее напряжение в области таза. Смывая пену, проходится руками по всему телу, и я больше не могу себя контролировать. Стону, прикрыв глаза от удовольствия. А когда он заводит руку в промежность, распахиваю глаза от прострелившего, словно током, импульса.

- Нравится? – Вадим придерживает меня одной рукой, иначе я бы свалилась, ноги подкашиваются и хочется повиснуть на нем.

- Даа, - получается с воздыханием.

Проделывая там манипуляции, он присасывается к жилке на шее, и я тону в ощущениях. Безумно хорошо, томительно и чувственно.

Когда вода смывает последние пенные остатки, он осторожно отстраняется и отпускает меня. Выключает воду.

- Выходи.

Разнеженная и возбужденная, я медленно вытираюсь, Никольский вешает свое полотенце на крючок, с моим делает то же самое и тянет меня в комнату.

- Иди сюда, - говорит, подходя к дивану.

Усаживает меня и опускается на колени.

- Поставь ступни на диван.

Вспыхиваю, его глаза на уровне… Черт! Смотрю на него сверху вниз и не могу пошевелиться.

- Яна, сделай то, что я прошу, - повторяет спокойно, но требовательно.

Ставлю и, не успеваю опомниться, как Вадим обхватывает руками мои ноги и, раздвигая их, тянет на себя.

Вздох! Сладкий стон.

Он впивается губами в мою плоть и вводит в меня язык.

- О, Боже, Вадим! Ааа!

Лаская, поднимает на меня глаза. В мозгу проскакивают последние искры неловкости, со мной это впервые.

Периодически закрываю глаза, а когда открываю, вижу его действия, и это еще больше распаляет. Язык творит чудеса, тараня то нежно, то настойчиво промежность и клитор, время от времени переключаясь на внутреннюю поверхность бедра.

Знойно, стремительно, с похотью. Со страстными звуками и громким дыханием. Снова это ощущение полета, как же невыносимо хорошо!

А дальше ласки становятся настойчивее и жестче, и у меня все плывет перед глазами. Откидываюсь на спинку, закрыв глаза, и выкрикиваю от наслаждения. Исчезает время, за ним пространство. Взлетаю, падаю, взлетаю, рассыпаюсь на атомы. Что он со мной творит? Со стороны, наверное, все выглядит безумно развратно, но это, почему-то еще больше зажигает и возбуждает.

Вадим вводит в меня палец, вторым надавливает на клитор, ускоряя темп, скользя языком по лобку.

- Вадиииик! - слетаю с катушек, зарываюсь в его волосы рукой.