Искра, погружайся! Под провокатором

Глава 55. Суд, Верховный джудах

КЛАУД ДЮБОН

Посвящение Асдис во все сокровенные тайны моего происхождения было событием невероятно долгим. Меня же куда больше интересовала вторая часть повествования Патрика, которая касалась информации о некой Лъеде. Я был посвящен в некие подробности деятельности Настасьи, но многих деталей не знал и не помнил. Эта часть ее прошлого была компетенцией Патрика и Руфуса. И факт того, что Патрик знал что-то о том, что хранилось в архивах первой лаборатории Провиданс не могло не насторожить.

– Думаю, нам давно пора перейти к более значимой информации, чем то, кто учувствовал в процессе моего зачатия.

– Да что тут говорить. Мне самому не так много известно. Настасья снабжала нас информацией, настолько, насколько хватало ее доступа. Она не входила в Правящий круг, хоть и была замужем за одним из его членов. «Лъеда»…, хм, это слово фигурировало всего пару раз в ее отчетах. В основном в них были данные касаемо отъездов тех или иных лиц, нововведений и прочего. Той информацией, которая была доступна всем Правящим. От нее мы узнали, что Правящих тоже модифицровали, ничего особенного, просто в спинной мозг иногда пункцировали модулятор универсальных антител. Собственно, от того, они не болеют ничем, живут дольше, и на этом все, ничего сверхъестественного. Настасья пыталась копать глубже, она узнала, что Рош и круг работали над проектом «Лъеда» долгие годы, и это было что-то невероятно важное и засекреченное на самых глубинных уровнях доступа. И все.

– Ладно, мы все итак устали, – вздохнув произнесла Асдис. – Давайте закончим на сегодня. С завтрашнего дня начну активно работать над этим, может раскопаю что-нибудь в этих файлах.

***

Так и проходили наши последующие будни. Асдис со своей командой с головой погрузились в изучение архивов первой лаборатории Провиданс. Как выяснилось, там было все закодировано, шифр на шифре. Так что из нашего поля зрения, четырнадцатая пропала на некоторое время, мы ее не видели пару недель. У меня же на повестке стояло несколько задач: суд над Джошуа, и как раз после него, подготовка к диверсии на консоль искр.

Трибунал был назначен в ближайшие дни. Мел, неугомонно сновала вокруг меня, в надежде получить от меня слово, что я буду настаивать на пощаде Джошуа. Этого слова я дать ей не мог. Мой голос будет идти за два из семи, потому что, это вопрос – моего военного ведомства. Другие бункеры и Гипфель вмешиваться не будут. Будут приниматься так же во внимание голоса суда присяжных. Сейчас Джошуа находился под стражей, с одной разницей, у Гипфеля не было военных преступников, и в военных тюрьмах они не нуждались, так что Джошуа так и оставили на цокольном этаже, в боксе научного центра Асдис.

Когда этот день, наконец, настал, я чувствовал, наверное, впервые в своей жизни нерешительность. Мел сильно переживала из-за Джошуа. Я, сначала воспринял ее жажду уберечь его от казни, как некий каприз, но потом понял, что это для неё важно. Она же, не понимала того, что есть закон, которому я подчиняюсь, и не могу действовать по ее прихотям.

В день суда, я хотел уйти из нашего номера спозаранку, что бы Мел не застала меня, и снова не стала просить невозможное.

Мой план был обречен на провал.

– Клауд, пожалуйста, прошу подожди, – послышался тоненький голосок позади меня.

Черт. Я встал бесшумно, собрался также не издав ни шороха. Мел, наверное, интуитивно чувствовала, что я собирался совершить утренний побег. Нехотя обернулся к ней, зная, что получу очередную порцию просьб.

– Обещай!

Я поджал губы. Поправил свой китель, который надевал исключительно на церемониальные военные процессии.

– Мел, я обещаю, поступить по справедливости, поступить в соответствии с законом, своими обязанностями и долгом. Обещать пощадить военного преступника я не могу. Мы уже не раз говорили об этом.

– Пожалуйста, – она подскочила ко мне, обнимая, прижимая к себе. – Если я для тебя действительно что-то значу! Клауд! – она слезно молила меня об этом глазами. – Если любишь меня, я тебя прошу! – она использовала запрещённые приемы.

Я с досадой посмотрел на неё, и единственное, что сказал:

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, – и быстро вышел из номера, чтобы не видеть её разочарования.

***

– Судебное заседание объявляю открытым! – громогласно разнесся по залу голос Верховного джудаха[1]. – Подсудимый, Джошуа Лившиц, встаньте.

Джошуа встал, расправляя плечи. В его глазах больше не было той легкой непринужденности, которая сопутствовала ему в течение всей его жизни.

– Вы обвиняетесь в измене. Вы так же, являетесь виновником трагедии, произошедшей в бункере Муравейник, повлекшей за собой количество жертв, равное 7898 человек, среди которых есть мирные жители, в том числе и дети. Более миллиона человек остались без крова. Если суд сейчас признает вашу вину, то вас предадут смертной казни. Если нет, то вы будете помилованы, – после последних слов брови Верховного джудаха показательно поползли наверх. Скорее всего, он не видел в трибунале никакой надобности, и вообще был удивлен необходимости проведения суда над таким преступником.

Я глянул по сторонам. Шло прямое вещание. За судом наблюдал весь Гипфель, и Мел в том числе…, выдохнув, перевел взгляд на Джошуа, который сидел, скрючившись по полам. Его плечи тряслись, он плакал. Ещё бы. Цифры были ужасающими.

Процесс шел долго, очень долго. В зале присутствовали те, чьи родственники погибли при вторжении. Их лица искажал гнев. Я же был в неопределенности. С одной стороны, жаждал собственноручно пристрелить Джошуа, с другой понимал…, он действительно действовал неосознанно.

Я откинулся на кресле, собираясь с мыслями. Судя по всему, Джошуа единогласно будет признан виновным. Так что, даже если его казнят, у Мел ко мне не будет претензий. Только вот, не тут то было…

– Подождите! Пожалуйста, подождите!

По моему затылку прошли мурашки, когда я оторопело посмотрел в сторону распахнувшихся дверей Залы джудов.

Какого… черта?

– Мел… – недоверчиво прошептал я.

Она, как ураган влетела в зал, поражая своим запыхавшимся видом. Тяжело дыша, оббежала зал глазами и наконец, выделив из толпы меня, воинственно вскинула подбородок и скрестилась взглядом.

– Простите, сер, мы пытались ее остановить, – сказал, восстанавливая дыхание, не менее растерянный и, забежавший следом за ней, охранник. Он схватил ее за плечо, попытался оттащить, при этом приставляя к ее спине дуло пистолета. – Эта чертовка надурила меня!

Я молниеносно среагировал, забыв про всякую злость на девчонку, и подскочил с места, но прежде, чем успел что либо сделать, заговорил Верховный джудах:

– Никому не двигаться!

Я титаническим усилием воли отвел взгляд от охранника, которого мысленного уже разорвал на сотни мелких кусочков. Верховный джудах кашлянул, привлекая мое внимание. Я сначала посмотрел на присутствующих, которые с изумлением таращились то на меня, то на прервавшую суд, парочку, затем перевел взгляд на судью, который все это время смотрел в мою сторону со взметнувшимися бровями.

– Ваша реакция для меня настоящая загадка, генерал, займите свое место, будьте добры…, – затем он обратился к виновникам всего переполоха. – Отпустите девушку, она не выглядит угрожающе, и наврядли сможет кому либо навредить, – хмыкнув произнес он. – Могу я узнать причину вашего столь внезапного и, определенно, эффектного появления в Зале Джудахов, юная мисс?

– А…, да, спасибо, – Мел пихнула в бок охранника, который не торопился отпускать ее. Верховный джудах небрежно махнул рукой блюстителю порядка, на что тот виновато посмотрел на судью и отступил от девушки на шаг.

– Говорите мисс, раз уж вы столь отважно ворвались сюда, значит сказать вам есть что.

– Я…, я, у меня есть доказательства того, что подсудимый невиновен!

По залу прошелся ропот.

Верховный джудах напрягся, и, пристально посмотрев на Мел, сквозь седые густые брови, произнес:

– Представьтесь сначала, мисс.

Мел затеяла опасную игру. Я сразу почувствовал это по резкому всплеску страха, который она стала источать. Знал, что сейчас будет искать меня поисках поддержки. Именно так и вышло. Я исподлобья, все еще подавливая свою сущность, и просто пылая гневом, посмотрел на нее и остерегающе, едва заметно, отрицательно покачал головой.

– Мисс…, я жду ваше имя, для внесения в протокол, – вновь озарил тишину зала голос джудаха. – Либо представьтесь и говорите, либо оставьте эту информацию для баек и сплетен за пределами моей Залы.

Её страх усиливался. Она умоляюще посмотрела меня, прекрасно понимая, что последует за тем, если она решит стоять на своем. Мой жест рукой, указывающий на дверь, был едва уловимым, предназначенным только для нее.

Молчи.

Уходи.

Просто уйди…

– Я…, мое имя… – Мел перевела взгляд на Верховного джудаха. – я Мелания Рош… сер.

Твою мать.

Зал взревел. Даже Верховный джудах был ошарашен, явно не ожидая увидеть на своем заседании дочь нашего злейшего врага. Люди начали вскакивать с мест, но приставы и охрана, профессионально среагировали, сдерживая негодующих. Быстро собравшись, судья поднял руку с двумя сложенными пальцами вверх, вследствие чего громко зазвучал гудок, призывающий к тишине и спокойствию в зале.

– Тихооо! – взревел он. – Я все понимаю и удивлен не менее вас…, – седовласый мужчина встал, обращаясь к Патрику.– Уважаемый Великий марл…, у вас есть этому объяснение?

Мой отец встал, осуждающе качая головой и поправляя лацканы своего пиджака. Его порицание, определенно, предназначалось мне.

– Девушка… наша пленница.

Верховный джудах посмотрел на моего приемного отца как на умалишенного.

– Наследница Роша в плену у повстанческого союза? И почему об этом никто не знал?!

– Мы посчитали конфиденциальность необходимой мерой, для ее безопасности. Вы сами видите… реакцию наших людей на ее присутствие….

– Вы втайне от всех удерживали у себя такого важного политического заложника и…,

– Она потеряла свою ценность, как заложница еще в самый первый день ее похищения. Отец отказался от нее и мы были вынуждены оставить ее у себя.

– Допустим. А в Муравейнике все пленники ходят там где им заблагорассудится, уважаемый Великий марл? Как вы объясните это?

– Нет, сер, Верховный джудах… – начал Патрик.

Я поднял свою руку, привлекая внимание Джудаха к Катарскому наручнику.

– Она под моим надзором.

– Под надзором? Катарский наручник прекрасное устройство для отслеживания, но если она захочет выйти с кем либо на связь, сбежать или…

Его перебили выкрики из толпы:

– Правящая сука! – заорал кто-то из присутствующих.

Его решили поддержать единомышленники:

– Шлюха с поверхности!

– Убейте ее так, как Рош убил мою дочь!!

– Еще одно нарушение дисциплины, и я перенесу заседание! И в следующий раз, оно будет закрытым! – вновь заорал Верховный, поднимая два пальца вверх. – Юная мисс Рош, давайте быстрее выкладывайте, что там у вас, ваше появление итак вызвало глубочайший резонанс! А разговор по поводу вашего присутствия среди нас, мы будем рассматривать после заседания.

– Да, простите…, я принесла информацию, которую получила от Асдис Стронгхарт Четарнадцатой, дочери марла Ингара. Действия, совершенные под влиянием чего либо не являются действиями личной воли, а значит, не могут нести на себе ответственность, равную умышленным действиям!

По залу вновь разнеслись голоса протестующих.

Верховный джудах поднял руку, призывая всех замолчать.

– Тишина в зале!! – он очень медленно открыл голографическую сферу, которая лежала на его столе, и стал листать там папки. Открыл папку «Единая конституция Конфедерации». – Согласно закону о правах человека, в чью волю было вмешательство извне, действительно, подсудимый не должен нести уголовной ответственности…

– Вот видите, – радостно выкликнула она, но Верховный джудах пресек ее дальнейшие разговоры взмахом руки.

– Не перебивайте меня, мисс Рош. Такой закон действительно существует, но существует он исключительно в законодательстве наземных полисов. В законодательстве повстанческого союза, такого закона нет.

– Неужели, вам всем нужен закон, что бы быть справедливым? Вы же повстанцы, эти законы лишь формальность, вы же боретесь за справедливость, разве не это повод поступить по человечески по отношению к этому человеку, который, верно, насколько я знаю, до этого, служил вашему союзу!

– Иди, давай отсюда! Убирайся к своему папаше! А своей этой Асдис Стронгхарт, передай, пусть препарирует лягушек и не лезет к нам! – заорал кто-то из зала. – Две выскочки, одна из Гипфеля, а другая дочь нашего кровного врага, пришли учить нас тут своим законам и порядкам!

– Это горе случилось в Муравейнике, и решать, что делать с его виновником мы будем сами!

– Верно! Откуда ты вообще взялась тут?! И какое имеешь право вмешиваться в наш суд?!

Даже Верховный джудах с интересом посмотрел на девчонку, явно, не меньше остальных жаждая услышать ответ.

– Я… ,меня более четырех месяцев назад похитили…ваши люди, и… требовали от моего отца выкуп, но мой отец бросил меня, и я с тех пор, жила в Муравейнике… и …, поверьте, всем сердцем верю вам, и не поддерживаю своего отца, я знаю, что он творил и что сделал с вашим домом…

– Речи твои сладки…, только вот, вдруг ты такая же шпионка…, как этот подонок! – выкрикнувшая это, женщина ткнула пальцем в Джошуа.

– Нет…, вы ошибаетесь, разве я бы пришла сюда, будь шпионкой….

– Вот и пришла эту крысу спасти!

– Пожалуйста, выслушайте меня. Эту информацию мне дала Асдис…, я все покажу… вы поймете, что ошибаетесь насчет Джошуа…

Но ее никто не слушал.

– Посадите ее рядом с этим предателем и судите вместе с ним!

– Во во… отродью Роша только там и место!

– Еще речи заливает о своей верности городу, разрушенному ее отцом!

– Может это она и навела отца своего на Муравейник!

– Казните ее вместе с предателем!

Народ опять начал вскакивать со своих мест. Охрана оцепила периметр, стараясь сдерживать беснующую толпу.

– Казнить!

– Казнить!

– Казнить!

Я отсюда почувствовал как ядом ярость и ненависть расползалась по залу, заполняя каждого присутствующего…, и если на это… я как-то мог закрыть глаза, но на то, что произошло дальше…

Кто-то изловчился и швырнул в Мел бутылкой с водой…

Не обращая уже ни на что внимания, я резко встал, проигнорировав попытку рядом сидящего Патрика удержать меня на месте, в пару шагов оказался около Мел, и приобняв ее спрятал от толпы, затем обернулся и скорее прорычал, чем сказал:

– Еще раз… кто-то что-то скажет, или даже шелохнется с места в ее сторону, я лично оторву ему бошку, и не посмотрю, кто стоит передо мной.

Я чувствовал, как тело Мел била мелкая дрожь, и не менее ярко ощущал ее страх. Но, несмотря на это, она держалась и вела себя храбро.

В зале, сначала прошел недоумевающий шепот. Уж что-что, но моя репутация говорила сама за себя. Уверен, те, кто по сообразительней, уже сложили два плюс два, но были и те, кто-то не сразу понял, зачем мне так рьяно защищать свою «пленницу».

– Она дочь нашего врага! А ты… наш будущий лидер, и защищаешь ее, угрожая при этом нам!

Периферическим зрением, увидел, как вскочил Патрик. Он, явно понимал, что я ступил на шаткую дорожку…, пара неверных фраз с моей стороны и…

– Ты же тоже с поверхности…, а может и наш Вице-марл душой не чист?!

– Может и он предатель?! А иначе, зачем бы ему защищать дочь нашего главного врага!!

Я поморщился.

– Как нам верить вам, Вице-марл?! И мы должны давать такому человеку клятву верности?!

Лицо Патрика побледнело.

Я смерил присутствующих взглядом, обдумывая варианты ответа, которые мог бы им дать…, такого ответа, который разом прекратит все дальнейшие вопросы и сомнения.

Я принял решение.

Набрав в легкие побольше воздуха, твердо произнес:

– Она мать моего будущего ребенка! И скоро станет моей женой.

Вот теперь замолчали все…, абсолютно все, зал… Верховный джудах…, даже Патрик и что уж говорить…, сама Мел, которая, моментально, перестав трястись, ошарашено вскинула на меня голову.

Я себе это, в общем-то, не так представлял. Да даже вообще не представлял. Просто, это было само собой разумеющимся. Я ее люблю, а ее волнует статус наших отношений, так почему бы не устранить причину ее беспокойств. Видимо, для нее это было чем-то особенным, раз она придавала этому такое значение. Навряд ли она хотела бы получить предложение руки и сердца на заседании суда по поводу казни предателя нашего народа…

Я посмотрел на девчонку, которая стояла не мигая, хлопая глазами, а ее щеки моментально налились румянцем, когда наши глаза встретились.

В зале было настолько тихо, что стук сердца Мел казался мне барабанным маршем.

Да уж, решил – как отрезал. Вопросов больше быть недолжно.

– Вот так сюрприз…,– вымолвил Верховный джудах. – Это впринципе дело меняет, – сказал он – Меняет же? – обращаясь к толпе повторил он. Народ в немом молчании стал потихоньку рассаживаться на места…, и каждый избегал моего взгляда. – Видимо, вопросов по поводу присутствия мисс Рош больше ни у кого нет. Что по поводу претензий к компетентности третьего лица?

В зале была тишина. Гробовая тишина.

Еще бы.

– Я прошу всех соблюдать в дальнейшем субординацию и наконец, вернуться к нашему заседанию. Генерал, вы можете уже отпустить девушку, обещаю, что ее никто не съест, по крайней мере в пределах моей Залы джудахов, – я еще раз посмотрел на Мел, нехотя отпустил ее, и пошел в сторону своего кресла. Верховный джудах встал, и громко произнес. – Слово предоставляется Мелании Рош, – увидев, что возражений больше никаких не последовало, судья сел обратно на свое место.

Когда я поравнялся с Патриком, тот, моментально тряханул меня за плечо, заставляя посмотреть на него.

– Мелания беременна?! – тихо прошипел он.

– Да, – лениво, шёпотом, сказал я.

– От тебя?!

– Да…

– И ты молчал?!!

– Не знал, как преподнести новость, что ты станешь дедом.

– Но как…? А вдруг это не твой…

– Мой! – сказал, как отрезал я. – Асдис недавно обследовала Мел, а на днях сделает тест ДНК нашего ребенка.

– Но…, почему ты не сказал мне сразу… и еще… ты женишься?! ТЫ ЖЕНШЬСЯ?! – растерянно произнес Патрик.

Я тяжело вздохнул, и, пожав плечи произнес:

– Видимо да…

– Видимо?!

– Отец…, давай поговорим об этом после суда.

Голова итак шла кругом.

На лицо Патрика наползло недоумение, и он, похлопав меня по плечу, повернул голову в сторону Мел. То же сделал и я.

Тем временем «моя будущая жена» заговорила, обращаясь к присутствующим:

– Во первых, хочу поблагодарить, что вы все таки дали мне слово, и еще раз уверяю вас, что я больше не отношу себя к жителям поверхности, мое сердце навсегда…, – она посмотрела на меня, сияя глазами. – Мое сердце навсегда принадлежит этому месту. И именно по этому, мне не безразлична судьба этого человека, – она указала на Джошуа. – Я понимаю, что вы злитесь, что вам больно, но его смерть не поможет никому! Он подхватил синтетический вирус тогда, когда верно исполнял свой долг, в то время, как вы мирно спали в своих кроватях! На его месте мог оказаться каждый!

Все хором ахнули.

– Вирус?

– Что еще за вирус?

– Это заразно?!

– Если у вас есть какие-то доказательства, то предоставьте их суду, – сказал Верховный джудах.

Мелани явно волновалась, и дрожащими руками, быстро вызвала голографические сферы, и стала одну за другой показывать всю информацию, которую принесла. Эффект это определенно воздало неимоверный. Через какое-то время, кто-то даже начал кивать головой в знак согласия.

– Ваши факты приняты к сведению, мисс. Если вам больше нечего добавить, то вы можете покинуть трибуну.

Я окинул взглядом толпу, которая выглядела воодушевленной после ее слов. Конечно не все, но многие.

Когда Мел ушла и села на свободное место, Верховный джудах провозгласил начало голосования. Поднятая рука с открытой ладонью – оправдать, рука сжатая в кулак – признать виновным.

И вот тут я был шокирован.

Сначала провели подсчет голосов суда присяжных, которые неоднозначно разделились практически пополам, чем повергли меня в шок. Я ожидал, что все будут голосовать «за». Следующими, свои голоса отдали старшие члены нашего правления, которые тоже, на мое удивление – разнились. Неужели слова Мел действительно возымели такой колоссальный эффект? Когда очередь дошла до меня, я попросил воздержаться, и проголосовать последним. К концу голосования случилось самое худшее, что могло произойти…, мой голос был решающим.

Твою мать. Я посмотрел на сидящего в самом углу камеры заключенного. Мое слово решит его участь. Молящие глаза Мел говорили громче слов, звучали где-то на отголосках моего сознания. Я знал, что она даже не сомневалась в том, каков будет мой ответ. Она бесконечно, безгранично верила мне. В меня.

Я посмотрел на Патрика, вспомнив его слова.

****

– Джошуа не виноват в произошедшем, – сказал я.

– Я понимаю. Однако мой голос ты уже знаешь, ты должен будешь последовать моему примеру.

– А как же свобода выбора…? – спросил я Патрика.

– Не всегда получается так, как хочешь. Наши люди настроены крайне негативно. Они потеряли кров, многие потеряли семьи. И все по вине – одного человека. Как ты думаешь, что будет с нашим единством, пощади ты повинного в этом преступника?

– Оно развалится, – договорил я.

– Именно. Людям нужен козел отпущения, и им плевать, действовал он осознанно или нет. Если мы не дадим им спустить пар так, они найдут другой способ это сделать, который может оказаться в разы хуже. К сожалению «малая кровь», это наш гнет, сын. В одной нашей руке всегда будет зерно, а в другой меч палача. И этим мечом иногда приходится взмахивать, как, например, сейчас.

****

Какую руку сейчас подниму я? В словах Патрика был смысл. А Мел? Мог ли я так поступить с ней? Она не понимала глубины этого вопроса. Но всё же, она просила меня…

Я понимал, что пауза затянулась слишком долго. Все выжидающе смотрели на меня. Ждали моего голоса.

Однако, я принял решение, ещё до того, как переступил порог судебного зала, и ни Мел, ни Патрик на него не повлияли. Руководствовался я совсем иными соображениями…, теми, о которых знал только я. Почти.

Еще раз оглядел толпу, посмотрел на Джошуа, который пристально, не отрываясь смотрел на меня красными глазами, затем встретился взглядом с Мел, которая все так же, доверчиво смотрела на меня, и… прости девочка, вознес меч.

– Голос Вице-марла, – громко произнес я, поднимая сжатую в кулак руку вверх. – Виновен.

Руку – символизирующую орудие палача.

[1] Верховный джудах – должностное лицо, не подвластное ни единому ведомству повстанческого союза, лицо, участвующее исключительно в высших военных трибуналах. К гражданским судам отношения не имеет. Джудахи – занимаются военным судейством, а Верховный джудах – единственный на весь повстанческий союз регламентирует и выносит решения по казни.