Искушение из правил

Глава третья. Дорогой, это ты?

Мысль о том, что у меня попросили помощи, слегка меня насторожила. Я с подозрением посмотрела на Лошадку, который ждал от меня ценных указаний. Где-то неподалеку перетаптывался голодный монстр. Он пытался грызть ветку. И кору с дерева. А потом переводил на нас взгляд с неким укором: «Ну вы там долго? А то голодом морите! Не ровен час, я на морковку перейду!».

«Если я откажусь помогать, то есть вероятность, что Нюша ему надоест. И он выбросит ее, как надоевшую игрушку. Тогда тут два варианта. Либо он вернет ее мне…», – я прищурилась на холодные голубые глаза принца Нечисти, пытаясь разглядеть в них если не ответ, то хотя бы намек на него.

«Либо… Бросит ее в лесу. Или убьет! Он же нечисть!», – прошибла меня жуткая мысль. «А если помогу справиться, то выиграю время! И Нюша будет в безопасности. Даже если со мной что-то случится, то есть шанс, что Нюша пристроена!», – я внимательно посмотрела на огромного пушистого монстра, который слонялся по округе. И вздыхал, как девица на выданье. Он попробовал гриб и сплюнул.

На секунду я представила что-то вроде: «Спасибо тебе огромное! Ладно, я вас покидаю! Если что ты лежала тут. А ты стоял здесь! Пасть расширь! О, вот так! Всем пока! А тебе, ежик, прощай!».

Бррр! У меня в планах не было стать чьим-то завтраком. Я точно знаю! У меня в ежедневнике такого нет! Чудовище, присмотревшее меня на завтрак, уныло посасывало палку. Тихо всхлипывая. Мне даже сюда было слышно, как урчит его желудок!

– Вижу, ты совсем отчаялся, раз решил обратиться ко мне, – насмешливо заметила я, немного уводя разговор и принца в сторону. Если мне удастся отойти подальше, то, возможно, убежать будет проще!

– Ну что ж, рассказывай… Лошадь, – участливо произнесла я, осторожно сдвигаясь подальше от предстоящей смерти.

– Так вот, знаешь, от чего я проснулся? – спросили меня. Я старалась не смотреть в льдистые глаза, потихоньку покидая туманную дорогу. – Перенос дался нелегко, поэтому я решил отдохнуть. Я проснулся от того, что у меня во рту – яблоко. Застряло. Мало того, что застряло, так его еще проталкивают. И голосок такой: «Куфай лофадка! Мне подуфка скажала, что ты голодный!».

«Кони в яблоках! Кони серые!», – развернулась душа народным ансамблем.

– Сам виноват. Потерял бдительность, – вздохнула я, украдкой переводя взгляд на его влажные волосы. Такое чувство, словно ему ушат воды на голову опрокинули.

– В итоге. Тыквенный суп – нет. Тыквенную кашу – нет! Запеканку – нет! И сок – нет! Я пытался кормить ее с ложки, – бледная рука вытерла лицо.

Мы отошли на приличное расстояние. Монстр что-то зазевался, пытаясь охотиться на крикливую ворону.

– Рассказываю, – усмехнулась я, осторожно поднимая глаза на влажные локоны. – Берешь большой леденец! Конфету! Показываешь Нюше! Но не даешь! Начнется истерика: «Дай! Дай! Ты меня не любишь!». Сопли, слезы и так далее. Ждешь минуты три. До тихих всхлипов. Потом! Все внимание на меня! Кладешь леденец на стол. Но так, чтобы она рукой не достала. Ставишь перед ней тарелку. Выдаешь ложку. Хорошо кушает – конфету придвигаешь. Плохо кушает – отодвигаешь подальше. Понял?

Лошадка кивнул, а потом обвел взглядом место, в котором мы очутились благодаря моей хитрости. Карканье возмущенной вороны и глухие удары об дерево были почти не слышны.

– Я очень благодарен тебе за помощь, хитрый Ежик! – послышался голос Лошадки. Его наряд шелестел при ходьбе. А я думала, бриллианты настоящие? Или так, стекляшки? Я посмотрела на него внимательно. Мне казалось, что он даже чем-то симпатичный. Хотя нет! Нет! И еще раз нет!

– Диана, – представилась я. – А тебя как?

– Красивое имя. Кэльпи, – послышался голос.

– Спасибо, – мрачно ответила я, пытаясь отойти еще подальше.

– Это я не тебе. У меня красивое имя! Но ты можешь звать меня просто Кэльпи, – рассмеялась Нечисть, которая выглядела, как после душа.

– Ты обвела меня вокруг пальца, – Лошадка улыбался, не разжимая губ.

– Если бы я обвела тебя вокруг пальца, то ты бы сейчас плакал над штампом в паспорте, – ядовито ответила я.

Мы вышли к развилке. На старом, почерневшем указателе сидела дохлая ворона. Две дороги вели в разные стороны. И ни одна мне почему-то не нравилась. Интересно, с чего бы это?

– В лесу очень опасно, – послышался вкрадчивый и очень встревоженный голос. Кэльпи отвел роскошные влажные кудри себе за спину таким жестом, что я украдкой закусила губу. Ну-ну…

– Поэтому, шла бы ты обратно. Я могу вернуть тебя к озеру.

Один взмах руки, как вдруг перед нами появилась знакомая уютная полянка. Золотые листики шуршали и осыпались. Яркие светлячки сновали туда-сюда, напоминая брызги костра.

– Подумай хорошенько, – послышался голос мне на ухо. По сравнению с тем местом, где меня чуть не схомячили, полянка выглядела курортом. – Никому еще не удавалось выжить в этом лесу. Поверь моему опыту. Люди часто приходили в наш мир. Одно время существовало поверье, что я выполняю заветные желания.

Мне на плечо легла рука. Меня насильно развернули в сторону повисшей в воздухе дыры в пространстве, ведущей к озеру.

– И ты их выполняешь? – спросила я, чувствуя, как меня снова разворачивают в сторону выхода.

– В какой-то мере да. Когда из казематов слышится: «Хочу сдохнуть!», я превращаюсь в исполнителя желаний, – прозрачно намекнули мне. – Давай, Ежик, шевели лапками. Считай, что я тебя поблагодарил! Шурши в сторону дома!

– Нет, – отрицательно покачала я головой. И помахала рукой, развеивая чужое заклинание. – Если бы тебе нужна была консультация по воспитанию ребенка, то мог бы перенести меня во дворец…

Хоть бы сработало! Я так на это надеюсь!

– Увы, Ежик. Нет, – послышался разочаровавший меня ответ.

В моем желудке проурчало, я обняла себя двумя руками.

– Проголодалась? На, держи! – послышался участливый голос. Я подняла глаза и увидела в его руке алое яблоко. Огромное, красивое и такое аппетитное. – Не стесняйся. Бери!

«Ничего у него не бери! Иначе это будет считаться оплатой за ребенка!», – прозвучал внутри меня предупреждающий голос. Я отдернула протянутую руку, которая едва не коснулась яблока.

Яблоко рассыпалось золой, просочившись, сквозь его пальцы.

– Почему ты такая упрямая, Ежик! – послышался разочарованный голос. – Отдай мне ребенка по-хорошему. Хочешь, золота? Бриллиантов? Все, что угодно! Любой твой каприз…

– Как только ты возьмешь что-то или попросишь, и тебе дадут, тебя вышвырнет обратно в твой мир,– послышалось над головой хриплое карканье. Мимо нас летела щипанная ворона.

– Ах, вот оно что! – усмехнулась я, отворачиваясь. «Ничего у него не брать! Ничего не брать! Ничего не просить!», – повторяла я мысленно.

– Ежик. Не зли меня. Я ведь могу очень разозлиться! – в глазах полыхнул голубой огонь.

– И что будет, если ты разозлишься? – спросила я, осматриваясь по сторонам.

– Что будет? – поднял красивые брови кэльпи. Он раскинул руки в стороны. И лес превратился в такой ужас, что я даже присела. Деревья стали выше! Они раскрыли жуткие рты. Небо стало непроглядно черным. А отовсюду появились жуткие морды таких тварей, которых я не могла себе представить даже в бреду родильной горячки.

– Миленько, – согласилась я, видя, как все возвращается на свои места.

– Думай, Ежик, думай,– послышался страшный голос. Черная хламида взметнулась в воздухе. А я с удивлением увидела, как что-то упало на траву. Интересно, что это?

– Хорошо, – вздохнула я. – Я подумаю. Обещаю.

Его и правда лучше не злить. То, что я вижу сейчас – курорт по сравнению с тем, что могло бы быть!

– Ах, да! Тебя ждет сюрприз, – послышался голос исчезающего принца. Он растворился в воздухе, пока я смотрела на старинный указатель.

– Тебя тоже, – выдохнула я. «Дай! Дай! Кошаладку!» – слышится в воспоминаниях писклявый голосок. «Ай!!!!», – внезапно орет мужской голос. Маленький поседевший и скрюченный гномик пробирается к ближайшей табуретке. Он с ужасом смотрит на детские ножки, рожденные для футбола и пенальти. И зажимает самое дорогое, что у него есть. То, что случайно перепутали с мячом. Но Нюша у меня – добрая девочка. Поэтому подходит к «дяде с выпученными глазами» и утешает его, вытирая липкие от конфет руки. И шепотом говорит, что очень хочет котенка. Или братика.

Я подошла к тому месту, где мне показалось, что что –то упало. На всякий случай, я обернула руку свитером, и пошарила в траве. Внезапно я нащупала старинный ржавый ключ.

– Чтоб ты был от туалета! Или от единственной комнаты, где тебя не найдет Нюша! – пожелала я, идя направо. Лес редел, чтобы показать мне холм. На холме стоял зловещий дом. Окна у него были заколочены. Доски посерели. Вокруг него виднелись заросли чертополоха и залежи какого-то мусора. И грядка с большими оранжевыми тыквами.

Я подошла к двери, видя ржавую дверную скважину. На всякий случай подергала ручку. Дверь была закрыта.

– Ключ! – вспомнила я, воровато доставая ржавый ключ и вставляя его в замок. Промелькнула мысль, что Нюша здесь! А вдруг он ее действительно запер? Вдруг он держит ее в этом ужасном месте? Иначе, зачем носил бы с собой этот ключ?

Ключ с хрустом провернулся в замке. Дверь со скрипом открылась. Я опасливо вошла в темный коридор. Остаться в лесу на ночь, или предпочесть жуткий дом? Я не знаю. Все такое страшненькое!

– Здесь кто-нибудь есть? – спросила я, слыша, как скрипят под ногами старые доски. Если мне ответят, то я тут же закрываю дверь. И даю деру в лес. Первая дверь была приоткрыта. Я заглянула в нее, видя стол и множество стульев. На столе стояла свечка и тарелка. Рядом лежала салфетка. И бокал с чем-то оранжевым сверкнул хрустальными гранями.

Я принюхалась к тарелке, глотая слюнки. Тыквенная запеканка. Интересно, а можно это есть? Ладно, я подумаю.

Старинные часы на стене пробили полночь. Мне стало страшно за мой мочевой пузырек. Скрипы и шорохи в старом доме напоминали, что отдельного туалета нет. Туалет везде. Особенно, где слышится скрежет и чавканье.

– Ух-ты! Полночь! – всплеснула я руками, вспоминая фильмы ужасов. – А я еще в подвале не была!

Я двинулась искать подвал. И нашла его. Угол пыльного ковра был откинут, обнажая крышку и ручку.

Прямо на подвал упал перевернутый мною шкаф. Сверху на шкаф я водрузила ветхое кресло. Потом притащила тумбочку. И отряхнула руки.

Мне очень хотелось спать. Поэтому я решила устроиться на старинной кровати. Не забыв поставить рядом черную свечку с кухни. Краем уха я слышала, как кто-то бьется обо что-то деревянное. Бьется неумело. Явно непривычно. И, видимо, ругается, на своем, монстрячьем языке.

Тьма собиралась в углах комнаты. Я опасливо смотрела на самый темный угол. Мне уже не первый раз казалось, что там кто-то сидит. И что-то выжидает… Свечка постепенно превращалась в огарок. А потом и вовсе потухла…