Глава 4

Харлоу

Взгляд Харлоу скользнул по проплывающей мимо сельской местности, отмечая ели и сосны, раскачивающиеся на ветру. Послеполуденное солнце светило на неё сверху, её веки дрожали, когда она изо всех сил старалась сохранять бдительность.

Она поёрзала на сиденье и резко качнула туловищем, пытаясь исправить ущерб, нанесённый двумя днями сна в кроватях номеров мотелей. Её спина хрустнула с приятным хрустом. Она представляла себя странницей, когда покидала стаю, но два дня скитаний уже утомили её.

Два враждующих полуприцепа перед ней, ни один из которых не пропускал другого и замедлял движение на мили позади них, заставили Харлоу почувствовать себя на взводе, возможно, даже больше, чем обычно. Она задавалась вопросом, не повлиял ли на неё каким-то образом пропуск её обращения. Старейшины всегда предупреждали её о возможных последствиях пропуска лунного события, но они часто были расплывчаты в отношении того, что произойдёт, до такой степени, что это было социальным табу.

Харлоу размышляла о том, что значит быть волком и что это значит для неё в цивилизованном обществе. Найдётся ли у неё место в обычном мире вдали от своей стаи?

Она ударила по тормозам, её машина теперь была в нескольких дюймах от одного из лидирующих полуприцепов. Позади неё несколько машин сигналили в знак разочарования из-за пробки, но, возможно, также, как она надеялась, чтобы предупредить её о надвигающемся столкновении. Харлоу глубоко вздохнула.

— Ладно, — сказала она себе, — думаю, пришло время немного отдохнуть.

Увидев дорожный знак, она решила свернуть на следующий съезд. Она чувствовала смущение, облегчение от того, что осталась жива, тревогу и ужас. Адреналин бурлил в её венах, не давая ей подвергать себя дальнейшей опасности и задремать за рулём. Она позволяла себе чувствовать прилив энергии от каждой травинки, каждой пасущейся коровы и каждого качающегося дерева. Всё это было прекрасно, потому что она была жива, чтобы познавать мир.

Когда первые капли дождя упали на лобовое стекло, а затем начали скапливаться и затуманивать зрение, всё её внимание сосредоточилось на вождении. Указатели указали ей на городок Форест-Крест, и что-то в названии города показалось ей похожим на Провиденс. Она клялась, что слышала о Форест-Крест в прошлой жизни или в книге, которую читала, и это заставляло её чувствовать себя в безопасности. Почему-то одно это название казалось родным.

К тому времени, когда Харлоу прибыла в Форест-Крест, привлечённая разнообразием деревьев, из-за которых этот город казался вырубленным прямо в лесу, дождь усилился, образовав уличный поток воды, который тёк как река. Ливневые стоки пытались остановить поток дождевой воды, но были переполнены. Большая часть города лежала перед ней, скрытая дождём, который затуманил даже зрение Харлоу. Она могла различить очертания прямоугольных зданий в центре города, а изношенные кирпичные дороги отчаянно нуждались в ремонте.

Харлоу почувствовала облегчение, что остановилась. Она знала, что если бы продолжила вести машину, то подвергла бы риску собственную жизнь.

Расспросив в круглосуточном магазине на окраине города, Харлоу обнаружила, что в Форест-Кресте нет мотелей. Однако небольшая гостиница «Золотой жёлудь» с радостью приняла бы её бронь. По настоянию служащего она остановилась в нескольких кварталах от главной дороги, чтобы забронировать номер.

На внешней краске здания образовались трещины. Местами были нанесены новые слои краски, но она была неправильного белого цвета, и на фоне тёмных теней от деревьев Харлоу была очевидна разница между новой и старой краской. Любопытно, что она, похоже, была единственной, кто забронировал номер на этот вечер. Парковка была пуста, если не считать её машины и очень старого, проржавевшего коричневого универсала «Додж Пауэр».

— Блядь!

Харлоу бросилась под дождь, забыв взять с собой зонтик, и обнаружила, что её рубашка и джинсы мокрые насквозь, и волосы промокли, когда она вошла в приёмную. Письменный стол был из искусственного дуба, а на стене висел телевизор, транслировавший ночной футбольный матч. Рядом с дверью стояла переполненная газетная стойка, ясно говорившая о том, что, несмотря на то, что никто не был заинтересован в приобретении газеты, эта гостиница запасалась ею для гипотетических клиентов.

Сначала никто не подошёл к стойке, и Харлоу забеспокоилась, что ей, возможно, негде будет переночевать под проливным дождём. Она вежливо позвонила на ресепшн один раз, а затем становилась всё менее вежливой с каждой минутой и каждым не отвеченным звонком.

В конце концов, к стойке регистрации подошёл измождённый мужчина, выглядевший старше из-за глубоких мешков под глазами. Он сказал ей, что раньше управлял этим бизнесом со своей женой и сыном, но его сын переехал шесть лет назад, а жена недавно скончалась.

Харлоу выразила своё сочувствие и извинилась за то, что грубо звонила в звонок, но владелец гостиницы сказал, что в такую погоду её беспокойство вполне понятно. Он даже предложил ей скидку.

Харлоу заплатила по сниженной цене. Доставая деньги из кошелька, она с некоторым огорчением осознала, что даже сниженная стоимость истощила её денежные резервы. Она пожелала владельцу гостиницы спокойной ночи и сказала, что надеется на скорое возвращение его сына.

Выйдя из приёмной, Харлоу нашла свою комнату на втором этаже, напротив того места, где она припарковалась. Холодный воздух наполнил комнату, посылая мурашки по её коже. Она обнаружила, что кондиционер установлен на пятьдесят градусов по Фаренгейту, и задумалась, кто мог бы жить в таких условиях.

Телевизор был частично выдернут из стены, и, похоже, даже пульт дистанционного управления был украден. В шкафу кто-то оставил висеть тяжёлое зелёное пальто, а на полу валялась пара скомканных носков. Харлоу отметила, что ей нужно будет вернуть это на стойку регистрации позже.

Сняв мокрую одежду, она повесила рубашку, джинсы и носки на вешалку в шкафу. В уборной она яростно встряхнула волосами, прежде чем сообразила, что в номере есть фен, и воспользовалась им.

— Достаточно хорошо, — пробормотала она, когда её волосы почти высохли.

Харлоу была полна решимости немного отдохнуть. Без этого она явно была не в лучшей форме, и последствия пропуска полнолуния давали о себе знать. Она сняла колючее одеяло и тонкую простыню с одной из двух односпальных кроватей и попыталась принять удобное положение. К счастью, эта кровать была намного лучше, чем две предыдущие, на которых она спала предыдущими ночами.

Но её разум не отключался.

Её деньги быстро заканчивались. Она не могла продолжать останавливаться в мотелях и гостиницах, ожидая найти идеальный город, работу и сообщество по своей прихоти. Очевидно, она сделала неверный шаг, покинув стаю, не имея даже плана собственного выживания.

Она скучала по безопасности и рутине жизни стаи. Она скучала по ощущению защищённости и объятий. Скучала по физическому контакту, который позволял ей находиться в стае. Очень доминирующая часть её процветала в окружении стаи, и покидать социальную структуру казалось неестественным. У неё здесь не было связей, и она была совершенно одинока.

Что только добавляло проблем. Могла ли она действительно вернуться к жизни в стае сейчас, после того, как её так жестоко отвергли? Что, если она разучивалась быть волчицей, и с каждым днём всё больше отклонялась от своей натуры? Она чувствовала себя вытесненной.

Она не была уверена, как справиться с адаптацией, но она была экспертом в исцелении. Повернуть назад на данный момент было невозможно. Ей отчаянно нужно было собрать ресурсы, если она даже думала о продолжении этого пути.

С её текущими средствами она могла бы пробыть в этом мотеле около полутора недель, предполагая, что питалась бы она очень скудно и тратила на еду всего от десяти до пятнадцати долларов в день. За это время ей нужно было бы найти какую-то финансовую поддержку для себя и вернуться к сообществу. Независимо от того, останется она или нет, она тратила деньги на бензин, просто нерешительно переезжая из города в город, так ни на чём и не остановившись.

Она начала думать о лёгкой работе, на которую могла бы устроиться, и почувствовала внезапное беспокойство, просто подумав о работе в розничной торговле. Но если она хотела выжить, ей, возможно, придётся принять несколько трудных решений.

Она вспомнила о корзине для газет на стойке регистрации и испугалась, что ей, возможно, придётся взять экземпляр, если она хочет получить реальное, конкретное представление о том, где она могла бы найти работу. Она взяла свою одежду с вешалки, которая, к счастью, теперь была немного суше, и выбежала на улицу в мокрой одежде, радуясь, что дождь утих за те несколько часов, что она была в одиночестве. Луна сияла белым сквозь серые облака, застилавшие горизонт.

Она улыбнулась администратору, взяв экземпляр «Крест», местной городской газеты, а затем оставила на стойке пять долларов, сказав ему оставить сдачу себе. Он был поглощён вечерним футбольным матчем, но, тем не менее, проявил признательность.

Вернувшись в свою комнату, Харлоу сначала задумалась, не присоединиться ли ей к газете, прежде чем поняла, что она, похоже, семейная. Объявлений было не только очень мало, но и газета была толщиной всего около восьми страниц, и в каждой строке стояла фамилия Табор. Она пролистала газету, едва обратив внимание на упоминание на первой полосе о всплеске туризма или на двухстраничный раздел о судоку, обнаружив, что секретный раздел отодвинут на задний план.

Это был тревожно пустой раздел, втиснутый над большим разворотом во всю страницу с просьбой о рекламной поддержке. В списке было немного вакансий, и Харлоу боялась, что ей, возможно, придётся искать работу в более крупном городе.

Местному кафе «Ухмыляющееся яйцо» требовались официантки. Зарплата была невелика и, вероятно, не покрыла бы расходов на эту гостиницу, но, если бы она смогла найти квартиру где-нибудь в городе или поблизости, она, возможно, смогла бы справиться с двумя подработками на неполный рабочий день и заставить это работать.

Рядом с рекламой она нашла ещё одно объявление о местной юридической конторе «Паттон и сыновья», где она могла бы работать администратором и офисным ассистентом. Зарплата была немного выше, и это действительно давало преимущества, но Харлоу задавалась вопросом, как она собирается найти рекомендации по работе, потому что это выглядело намного более профессионально, чем другие предложения на странице. Она решила завтра выйти и осмотреть офис, чтобы узнать, есть ли у неё шанс и какова атмосфера на работе.

Страницу заполнили ещё несколько объявлений о вакансиях, написанных в таких маленьких рамочках и таким мелким шрифтом, что ей захотелось использовать увеличительное стекло. Она нашла вакансию ассистента в библиотеке Форест-Крест. Она нашла так же несколько местных заведений быстрого питания, которые искали членов команды, предлагая даже меньшую компенсацию, чем кафе. Если бы она действительно была в отчаянии, то, возможно, смогла бы дополнить одну из этих работ работой в кафе.

Харлоу с разочарованием осознала, что работа, которую она действительно хотела, нигде не была указана, и она не могла использовать свои природные навыки целителя. Не было указано вакансий для медицинских работников, медсестёр, медицинских программистов или помощников ветеринара, по крайней мере, нигде в секретном разделе газеты «Крест».

Если она хочет найти какую-либо работу, где она чувствовала бы себя по-настоящему реализованной — где она вносила бы уникальный вклад, а не просто повторяла одну и ту же бессмысленную рутину, ей, вероятно, придётся пойти и поискать. Или провести более тщательное расследование.

Она достала свой ноутбук и повозилась с сигналом Wi-Fi, прежде чем, наконец, отключилась с компьютером на коленях. Она спала лучше, чем две предыдущие ночи, но мечтала о более простых временах, когда она вернётся в стаю и почувствует, что её приветствуют и ценят. Ей снились объятия Винсента. Ей снилось, что всё это было недоразумением, и он никогда не собирался отвергать её. И во сне её переполняла печаль.

Загрузка...