Искусство фотографа

Глава 9

Нахмурившись, Кори в раздумье разглядывала себя в зеркале. Она остановила свой выбор на узком черном комбинезоне из джерси, с открытыми плечами, глубоким вырезом на спине и узкими лямками, пристегнутыми к корсажу золотыми пряжками.

Костюм облегал ее тело и ноги, словно мягкая перчатка, и лишь у самых щиколоток брюки были слегка расклешены. Кори подумалось, не слишком ли наряден ее туалет для ужина на кухне. А может быть, для здешней обстановки он, наоборот, слишком прост? Спенсу комбинезон наверняка понравится… Спенс, опять Спенс!

Кори рассердилась на себя за то, что хочет ему угодить, и поспешно надела босоножки, вдела в уши серьги в виде золотых дисков и защелкнула на запястье широкий плоский золотой браслет, с которым редко расставалась Она было направилась к двери, но тут же снова вернулась к зеркалу, чтобы бросить последний взгляд на лицо и прическу. Сегодня она распустила волосы по плечам, и это ей нравилось, но, самое главное, ей больше не надо было думать о том, что она слишком молода для Спенсера Аддисона. Кори решила немного прибавить губной помады и быстро подвела губы. Она взглянула на часы и удивилась, что уже так поздно. Стрелки показывали восемь пятнадцать. Сегодня, чтобы одеться к ужину, ей понадобилось ровно вдвое больше времени, чем когда-то на подготовку к последнему Балу орхидей в Хьюстоне. Очень недовольная собой. Кори резко повернулась и пошла к двери.

Маленькая комнатка возле кухни оказалась не мрачной кладовкой, как представляла себе Кори, а уютным помещением с высокими окнами, выходящими на лужайку позади дома. Уже издалека Кори услышала голос матери и, улыбаясь, открыла дверь.

Первым, кого она увидела, был Спенс.

Он сидел в конце стола, небрежно положив руку на спинку стула, который занимала Мери Фостер. Бабушка Роза сидела рядом с Мери, а возле бабушки сидела Джой. Стол был накрыт на пять человек, и четверо из них уже занимали свои места. Кори была пятой. Значит, Спенсер ужинал с ними.

Улыбка исчезла с лица Кори, она чуть не повернула обратно, но вовремя опомнилась, тем более что бабушка Роза уже объявила:

— А вот и Кори. Ты опаздываешь, дорогая. Боже мой, какая ты сегодня нарядная! Это что — обновка?

Кори готова была провалиться сквозь землю. Бабушка намекала, что она специально оделась к ужину, и это, конечно, было правдой, чего Спенсер не мог не заметить.

Спенсер Аддисон действительно заметил, как прекрасно выглядела Кори. Но в первую очередь он обратил внимание на ее реакцию, когда она увидела его за столом. Он понял, что Кори не ожидала встретить его здесь. Она вообще не хотела его видеть. Это открытие озадачило и обидело Спенсера.

Он смотрел, как она шла к столу с той неизменной легкой грацией, присущей ей еще в подростковом возрасте, и улыбнулся ей. Кори ответила ему улыбкой, но при этом смотрела как бы сквозь него, и Спенсеру захотелось встать на ее пути и крикнуть: «Черт возьми, Кори, посмотри на меня!» Он все еще не мог поверить, что эта холодная, сдержанная молодая женщина была той самой Кори Фостер, которую он когда-то знал.

Одно осталось прежним, заметил Спенсер: стоило ей войти, как комната наполнялась теплом и светом. Вот и теперь, не успела она сесть напротив него и заговорить, как вся атмосфера вокруг изменилась. Это по крайней мере осталось таким же, как много лет назад. Только в те дни Кори всегда радовалась встрече с ним.

Картины тех дней… Воспоминания о прелестной девочке-подростке, которая появлялась с фотоаппаратом на всех его теннисных матчах. «Я должна снять тебя в первом сете, Спенс». Он неудачно начал партию и сказал ей об этом. «Ну и пусть, — ответила она с обычной заразительной улыбкой, — но какой снимок! Он у меня здорово получился!»

Когда он, бывало, неожиданно заезжал к ним домой, она так искренне радовалась ему, она сияла от счастья. «Привет, Спенс! Хорошо, что ты нас не забываешь!»

И вдруг однажды, когда ей было почти пятнадцать, он увидел ее в саду: она шла ему навстречу, и ветер раздувал ее распущенные по плечам светлые волосы, солнце золотило выгоревшие пряди, голубые глаза были отражением такого же ярко-голубого летнего неба. Золотая девочка, вся — сияние молодости и сгусток энергии, длинноногая и смеющаяся. С того самого дня она стала для Спенсера его золотой девочкой, изменчивой, но верной и всегда прекрасной.

Даже теперь, стоило ему закрыть глаза, и он видел ее стоящей под пучком омелы с заложенными за спину руками. Тогда ей было уже шестнадцать, и она выглядела совсем взрослой.

«Спенс, разве ты не помнишь, что нельзя нарушать рождественские традиции друзей? Это может принести им несчастье…»

Он тогда спросил ее: «А ты уверена, что достаточно взрослая для этого?»

Конечно, он знал, что Кори безумно влюблена в него, и он знал также, что придет время и она вырастет, вырастет из своей любви к нему. Вырастет и забудет его. Неизбежно и естественно молодые люди ее возраста вытеснят его из ее сердца. Разве может быть иначе?

Он ожидал этого и все-таки, когда это произошло, немного встревожился.

Пожалуй, даже несколько больше, чем следовало. Он не замечал надвигающейся перемены до того самого вечера, когда она предложила ему принять участие в эксперименте с поцелуями. Господи, каким подлецом он себя чувствовал из-за своего поведения в тот вечер, а еще больше из-за того, что хотел с ней сделать, это с неопытной-то, невинной девушкой!

Со своей золотой девочкой.

Он тогда забыл о своем обещании сопровождать ее на рождественский бал, и это погасило остатки ее чувства к нему. Она отправилась на бал с кем-то, кто подвернулся ей в последнюю минуту, как когда-то подвернулся ей и он сам. По словам бабушки Спенса, миссис Бредли, Кори сопровождал кто-то более подходящий ей по возрасту и вообще «более подходящий кавалер для такой невинной девушки».

Затем Кори совсем вычеркнула его из своего сердца, и на похоронах миссис Бредли, спустя несколько месяцев, даже не удосужилась сказать ему хотя бы несколько слов. Диана извинилась за нее. объяснив, что у Кори назначена встреча. Она не появилась и на его свадьбе, хотя получила приглашение прийти вместе со своим молодым человеком. Если, конечно, таковой имеется…

Люди за столом вокруг Спенса ужинали и вели общий разговор, он иногда вставлял одно-два слова, но и только: его мысли были заняты другим, он предпочитал наблюдать за Кори. А так как она смотрела в его сторону очень редко и лишь мельком, у него были для этого неограниченные возможности. Спенсер очень удивился, когда подали десерт; он съел ужин, не замечая вкуса, и уж совсем не хотел сладкого.

А то, что он хотел, было ему недоступно. Хотя бы на один миг Спенсер хотел перенестись назад, в прошлое, в тот далекий вечер, когда он ужинал в доме Фостеров и Диана попросила его сопровождать Кори на рождественский школьный бал. Уже тогда у Кори был молодой человек по имени Дуглас Спенсер не помнил его фамилии — и в придачу еще несколько других. Спенсер больше не играл значительной роли в жизни Кори, но тем не менее она, случалось, одаривала его улыбкой.

То, что теперь в его собственном доме и за его собственным столом Кори не обращала на него никакого внимания, не просто раздражало Спенса, это огорчало его. И он знал почему. Сильнее, чем он мог себе признаться, он ждал встречи с ней и с ее счастливой семьей. Когда он увидел Кори сегодня на лужайке, и ветер играл ее волосами, а солнце золотило светлые пряди, он подумал… Он подумал о недостижимом и неосуществимом.

— Дядя Спенс! — Это Джой прервала его мечтания. — Что ты делаешь со своим стаканом?

— Со стаканом?

— Ну да, со стаканом с водой. Ты не спускаешь с него глаз и вертишь его в руках.

Спенс выпрямился на стуле, готовый забыть о прошлом и вернуться в настоящее.

— Прости, я задумался. О чем вы беседуете?

— В основном о свадьбе, но эта тема уже порядком надоела. Так или иначе, все идет своим чередом, — сказала Джой.

Кори инстинктивно почувствовала, что Спенс готов вступить в разговор, а так как она не хотела с ним разговаривать, то постаралась привлечь внимание к Джой.

— Нет, — поспешила вставить Кори. — Эта тема не может надоесть. Пока все идет гладко, хотя в последнюю минуту могут возникнуть какие-нибудь неполадки.

Иногда что-то действительно важное.

— Например что? — спросила Джой Кори принялась торопливо выискивать в памяти какие-либо упущения.

— Ну, например, вы оформили разрешение на брак? — наконец нашлась она.

— Нет, но судья принесет его с собой.

— Боюсь, что это невозможно, — сказала Кори, забеспокоившись, что Анджела, слишком занятая внешней, показной стороной свадьбы, забыла о более прозаичных деталях. — Я была подружкой невесты на нескольких свадьбах и знаю, что разрешение следует запрашивать заранее, так как его выдают не сразу, а только через несколько дней. Да, забыла — еще требуется анализ крови!

Услышав об анализе крови, Джой вздрогнула.

— Я падаю в обморок при виде шприца. Судья, который поженит нас, друг дяди Спенса, и он сказал, что это не обязательно. Он имеет право решать, нужно ли делать анализ.

— Пусть так, но все-таки как насчет разрешения и испытательного срока? настаивала Кори.

— Я уже обо всем позаботился. Между прочим, здесь, на Род-Айленд, нет испытательного срока, — наконец вмешался Спенс, и хотя Кори уже убедила себя, что ее не трогает этот низкий проникновенный голос, тем не менее при его звуках у нее защемило сердце. Кори начала сознавать, что ностальгия — великая сила.

— Я не знала об этом, — сказала Кори и отвела глаза в сторону, чтобы не смотреть на Спенсера. Она не стала искать другую тему для разговора, а последовала примеру остальных принялась за десерт. К сожалению, Джой мало интересовалась куском торта на своей тарелке, но зато не спускала глаз с Кори и Спенса.

— Удивительно, — заметила она, переводя взгляд с одного на другого, — но я считала, что вы близкие друзья.

Спенсер больше не мог сдерживать обиды, что Кори смотрит на него как на пустое место, и решил заявить о себе и своих чувствах.

— Я тоже считал, что мы друзья, — сказал он резко и с удовлетворением отметил, что вся «галерка» из трех человек одобрила его реплику и повернулась к Кори в ожидании ответа.

Кори подняла голову и встретила его вызывающий взгляд. Мысленно она протянула руку, схватила его тарелку и опрокинула ее содержимое ему на колени.

— Да, мы были друзьями, — сказала она и недоуменно пожала плечами.

— Но вам почему-то не о чем говорить, — удивилась Джой, не скрывая своего разочарования.

«Галерка» посмотрела сначала на Спенсера справа, затем на Кори слева, но Кори положила в рот большой кусок торта и предоставила Спенсеру выкручиваться одному.

— Это было очень давно, — объяснил Спенсер.

— Все это так, дядя Спенс, но два дня назад ты огорчился, что Кори отложила свой приезд на несколько часов. Я было подумала, что, может быть, вас в молодости связывали… какие-то отношения.

Теперь, как и все остальные, Кори в упор смотрела на Спенсера. Она изумленно подняла брови, как бы удивляясь его оплошности и говоря «ты сам навлек на себя беду». Зрители с любопытством наблюдали за их единоборством.

— Я вовсе не огорчился, что Кори отложила свой приезд, — начал оправдываться Спенс. — Я огорчился, что она может вообще не приехать. — Все молча ждали продолжения. — Кори отличный фотограф, и Анджела договорилась с журналом, что именно Кори будет делать все снимки на свадьбе. Мы заключили с ней юридический договор, который, я надеюсь, она выполнит.

Услышав эту вопиющую ложь, Кори открыла от удивления рот, но мать поспешила ей на помощь, чтобы предотвратить столкновение.

— Кори всегда выполняет все свои обязательства, — обратилась она к Джой. Для нее это вопрос чести.

— Между прочим, — добавила Кори, подозревая, что Джой приготовила новый неловкий вопрос, — Спенс был другом всей нашей семьи, а не только моим.

Кори осталась довольна своим объяснением, Джой тоже одобрительно посмотрела на нее, но, к сожалению, бабушка Роза была другого мнения.

— Мне кажется, Кори, — заметила она, — ты немного ошибаешься.

— Нет, бабушка, это так, — твердо сказала Кори, и в ее голосе послышалось предостережение.

— Возможно, это и так, дорогая, но ты была единственной из нас, кто вместо обоев оклеивал стены своей спальни фотографиями Спенсера.

Кори была готова убить бабушку Розу на месте, но ей не оставалась ничего другого, как, не подвергая сомнению главное, сосредоточиться на мелочах.

— Ну уж не вместо обоев! — устыдила она бабушку.

— Твоя комната была храмом во славу Спенсера, — настаивала бабушка. — Если бы ты возжигала там свечи, люди вполне могла бы приходить туда молиться.

Господи, да у тебя под кроватью было полно альбомов с его фотографиями!

— И что же произошло дальше? — спросила Джой.

— Ничего не произошло, — с нажимом произнесла Кори, одновременно пытаясь взглядом усмирить бабушку.

— Вы хотите сказать, что в один прекрасный день дядя Спенсер вдруг вам разонравился и вы сняли со стен его фотографии? Вот так просто, ни с того ни с сего?

Кори одарила Джой безмятежной улыбкой.

— Вот так просто, ни с того ни с сего, — подтвердила она.

— Я не представляла себе, что такое может быть, — мрачно сказала Джой. Разве человек может вдруг сразу разонравиться?

Кори заметила, что теперь Джой не просто любопытствовала, но проявляла кровную заинтересованность.

Бабушка Роза тоже уловила странности в поведении Джой, но обвинила во всем предсвадебное волнение. Она похлопала Джой по руке, почувствовала при этом, что рука нервно сжата в кулак, и успокоительно сказала:

— У Кори была на то серьезная причина, милочка. Тебе, я уверена, это не угрожает.

— Какая?

— Спенсер разбил ей сердце Кори мысленно смирилась с неизбежным — не могла же она заткнуть бабушке рот салфеткой — и покорилась судьбе. Ей оставалось ждать, как растерзают в клочья ее гордость ради того, чтобы извлечь на свет правду и удовлетворить пустое любопытство молоденькой глупенькой невесты. Кори откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Ей не оставалось ничего другого, как ждать реакции Спенса, которому тоже приходилось несладко. Его лицо выражало полную растерянность, рука с чашкой кофе застыла на полпути ко рту — Что я сделал? — переспросил он, не понимая, и взглянул на Кори, словно ожидая, что она придет ему на помощь и все разъяснит. Вместо этого Кори подняла брови и пожала плечами, но промолчала.

— Ты разбил ей сердце, — повторила бабушка Роза — Интересно, как я это сделал? — потребовал ответа Спенсер.

Бабушка Роза осуждающе посмотрела на Спенсера, как на труса, неспособного признать свою вину, и обратилась к его племяннице:

— Когда Кори училась в последнем классе, твой дядя Спенсер предложил сопровождать ее на рождественский школьный бал. Я никогда не видела Кори в большем волнении. Они с Дианой, это сестра Кори, обошли все магазины в округе в поисках подходящего платья для Кори, такого, чтобы свести Спенсера с ума, и в конце концов отыскали такое платье. Наступил день бала, и Кори до самого вечера прихорашивалась у себя в комнате перед зеркалом и только перед самым приездом Спенсера спустилась в гостиную. Боже мой, как шло ей это платье! Она выглядела настоящей красавицей и совсем взрослой девушкой, мы с дедушкой любовались ею со слезами на глазах. Мы ее сфотографировали, а потом собирались снять их вместе со Спенсером.

Бабушка остановилась, чтобы выпить глоток воды, а заодно паузой подогреть интерес слушателей. У Кори мелькнула мысль, что у бабушки открылся невостребованный драматический талант. Джой вытянула шею и передвинулась на самый кончик стула, ловя каждое слово и неодобрительно поглядывая на дядю, готовая осудить его за неблаговидный поступок. Вопреки всему Кори наслаждалась ситуацией.

— И что было дальше? — умоляюще спросила Джой. Бабушка медленно поставила стакан с водой на стол и печально посмотрела на Джой:

— Твой дядя подвел Кори и не явился.

Джой устремила негодующий взор на дядю, пригвоздив его к позорному столбу.

Кори почувствовала, как в ее собственной душе зашевелилась жалость к Спенсеру.

— Неужели, дядя Спенс? Неужели ты мог так поступить?

— Еще как поступил! — развеяла последние сомнения бабушка Роза. Спенсер открыл рот, видимо, для того чтобы замолвить за себя словечко, но бабушка опередила его:

— Я смотрела, как она ждет его у окна, и у меня сердце разрывалось на части. Она никак не могла поверить, что он ее подвел.

— И вы так и не попали на бал? — спросила Джой Кори со всем сочувствием и жалостью, на которые способны женщины в подобных обстоятельствах.

— Нет, попала, — вмешался Спенсер.

— Нет, не попала.

Последние слова принадлежали бабушке.

— Мне кажется, вы ошибаетесь насчет этого и кое-чего еще, — сказал Спенсер, раздраженный тем, что его обвиняют в большем преступлении, чем он совершил на самом деле. — Я не отрицаю, что обманул Кори в тот вечер, продолжал он, адресуясь в первую очередь к своей племяннице, смотревшей на него широко открытыми глазами. — Я забыл о том, что обещал сопровождать Кори на бал, и отправился на каникулы в Аспен вместо того, чтобы ехать домой в Хьюстон.

Конечно, я не должен был поручать моей бабушке извиняться за меня перед Кори, но она настаивала, и я согласился. Я признаю, что виноват в этих двух вещах, но остальное… — Спенсер замялся, не зная, как поделикатнее сказать, что бабушка Кори сильно ошибается. — У меня сохранилось об этом совсем другое представление. У Кори уже был сопровождающий, и она уже приготовила себе платье, но случилось так, что ее молодой человек отказался в последнюю минуту.

Другие знакомые молодые люди Кори уже договорились со своими девушками, поэтому Диана попросила меня пригласить Кори, что я и сделал. Я был не добровольцем, а скорее рекрутом, и . сама Кори остановила на мне свой выбор, потому что не было никого другого. Даже когда я не появился, она все равно нашла кого-то еще. Я был для Кори чем-то вроде запасного игрока, — завершил Спенсер свое оправдание.

— Высказав все это, Спенсер с примирительной улыбкой посмотрел на бабушку Розу и добавил:

— Я тоже не могу особенно похвастаться своей памятью, но все это я прекрасно помню, так как сильно переживал, что забыл о рождественском бале. Для меня было большим облегчением узнать, что Кори нашла кого-то еще.

— Не сомневаюсь, что у тебя прекрасная память, — ядовито заметила бабушка Роза. — Жаль только, что ты не мог быть на моем месте и видеть, как Кори пошла к себе в комнату в своем великолепном синем платье — я бы даже уточнила, темно-синем, потому что это был твой любимый цвет и она специально его искала, — и там его сняла. Не знаю, почему ты решил, что она избрала тебя в качестве замены, но уверена: если бы ты слышал, как она рыдала, пока не уснула, ты бы запомнил это на всю свою жизнь. Она была в отчаянии, бедная девочка!

Хотя кое-что из рассказа пожилой женщины и показалось Спенсу не правдоподобным, он сердцем чувствовал, что она говорит правду. Племянница Джой тоже это знала. Сгорая от стыда, он смотрел на их укоризненные лица и мысленно представлял себе, как его золотая девочка спускается по лестнице в темно-синем платье, а потом долго ждет его у окна. Он думал о Кори, рыдающей в подушку в спальне, полной его фотографий, и ему становилось дурно. Он не знал, для чего Кори придумала уловку с заменой кавалера, но одного взгляда на миссис Фостер было достаточно, чтобы понять очевидную вещь все без исключения знали о чувствах Кори к нему. Все, кроме него самого Он взглянул на Кори, но она оперлась локтями на стол и закрыла лицо руками. Он был противен самому себе, а тут еще его оскорбительное замечание насчет выполнения якобы подписанного договора. Неудивительно, что Кори не желает даже смотреть на него!

Сквозь пальцы Кори наблюдала за виноватым выражением на лице Спенсера и довольной усмешкой на лице бабушки Вся эта фантастичная мелодраматическая сцена должна была бы вызвать слезы… А вместо этого Кори одолевал смех.

— Кори, — начал Спенс, подняв глаза на ее закрытое руками лицо и готовый принять любое словесное наказание. — Я не знал… Я не понимал .. — начал он запинаясь и вдруг увидел, как у нее затряслись плечи. Кори плакала! — Кори, прошу тебя, не надо! — сказал он умоляюще, протягивая к ней руки, но боясь притронуться и усугубить положение.

Ее плечи затряслись еще сильнее.

— Я очень сожалею, — продолжал Спенсер жалобным голосом. — Я не знаю, что еще сказать…

Кори отняла руки от лица, и Спенсер в изумлении увидел пару смеющихся глаз, смотрящих на него с сочувственным любопытством и без всякой вражды.

— На твоем месте, — посоветовала она Спенсеру, продолжая задыхаться от смеха, — я бы пожелала всем спокойной ночи и поскорей удалилась. Особенно если ты не убедил бабушку в своем искреннем раскаянии.

Ее превращение из холодной незнакомки в очаровательную союзницу было таким неожиданным, таким неоправданным и одновременно таким привычно знакомым, что Спенсер почувствовал, как его захлестнула волна нежности.

Он встал из-за стола, подмигнул бабушке Розе и протянул руку Кори:

— Наверное, будет лучше, если я сыграю сцену раскаяния в саду, чтобы избавить бабушку Розу от этого ужасного зрелища.

— Следовало бы тебя хорошенько наказать, — отозвалась Кори, улыбаясь своей заразительной улыбкой, которую он так любил, — но поздно, я уже тебя простила и все забыла. Между прочим, я отправила сюда вместе с оборудованием и прочими вещами старые альбомы с фотографиями. Хочу подарить их тебе, так что тебе незачем в знак раскаяния рвать на себе волосы или раздирать одежду, да еще публично на лужайке Перед домом.

— Я настаиваю, — произнес Спенсер с тихим упорством и взял Кори за локоть.

Джой вышла из комнаты следом за Кори.

— Пожалуй, мне надо немного побыть с мамой и Питером и их гостями, объяснила она.

Миссис Фостер подождала, пока Джой, Кори и Спенсер скроются из виду.

— Мама, — обратилась она к бабушке Розе, — как ты на это решилась?

— Я только сказала правду, дорогая.

— Иногда правда причиняет людям боль.

— Правда остается правдой, — удовлетворенно сказала бабушка Роза, вставая из-за стола. — Правда заключается в том, что Спенсер достоин хорошей взбучки за свое поведение в тот вечер, а Кори заслужила, чтобы у нее попросили прощения. Я сегодня добилась и того и другого, и это пошло им обоим на пользу, — Если ты думаешь, что теперь они влюбятся друг в друга, то ты глубоко ошибаешься Как гласит пословица: «Обжегшись на молоке, будешь дуть и на воду».

Кори именно из таких, ты сама об этом сто раз говорила.

— Да, это правда.

— А не могла бы ты, мама, — спросила миссис Фостер, переходя от Кори и Спенсера к основной проблеме, — не могла бы ты не высказывать правду вслух и почаще помалкивать?

— Нет, не могу.

— Почему не можешь?

— Мне семьдесят один год. Я больше не имею права тратить время на пустые слова. К тому же в моем возрасте причуды простительны.