Искусство похищения навсегда

– Я не умею ждать. – Пожимает он плечами. – Предпочитаю, чтобы все происходило по

моему желанию.

– Хотелось бы мне быть отчасти такой же, самой вершить свою судьбу, не бояться

следовать за тем, чего желаю. – Я вздыхаю и задумываюсь, как могла бы измениться моя

жизнь, насколько бы она отличалась сейчас, если бы я не была такой осторожной.

– Ты такая и есть, – уверяет он, беря меня за руку. – Ты здесь, сама принимаешь

решения в данный момент. Не нужно себя недооценивать, Грэйс. Кроме того, как только мы

окажемся в Париже, времени на жалость к себе не будет.

– В Париже?!

В его глазах пляшут чертенята.

– Ведь именно там будет картина, – смеется он. – Что скажешь о маленьком

путешествии?

– Я еду в Париж! – чуть ли не кричу от ликования. Париж! Не могу поверить.

Два дня спустя я полностью готова к поездке, ну, или почти. Мне все еще нужно найти

великолепное бальное платье для мероприятия по случаю большой выставки, поэтому я

прошу Пэйдж сходить со мной на шопинг в Сохо.

– Что думаешь об этом? – спрашиваю Пэйдж, держа на вытянутой руке потрясающее

красное шелковое платье со спадающими до пола пышными фалдами, и подчеркивающее

изгибы фигуры.

Пэйдж присвистывает.

– Великолепно. Вот бы у меня был повод надеть такое платье.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты тоже могла пойти на открытие выставки, – говорю я.

Поездка в Париж все еще кажется как сбывшаяся мечта: самый романтичный город мира с

самым горячим парнем, которого я когда-либо встречала и который, к тому же, влюблен в

меня. Что можно придумать лучше этого?

– Мне тоже, – вздыхает Пэйдж. – А еще бы хотелось, чтобы у меня был красивый

богатый бойфренд, который свозил бы меня за границу на романтические выходные. –

Подмигивает она. – Полагаю, ты решила, что в итоге положительные моменты преобладают

над отрицательными?

– Что? – я отрываю взгляд от платья полуночно-синего цвета, на которое мечтательно

уставилась.

– Я о нашем не таком уж гипотетическом разговоре о темных сторонах людей, –

напоминает она. – Похоже, что бы ты там не узнала о Сент-Клэре, больше это не составляет

проблемы.

Чувствую вину, скрывая от нее что-то, но не могу сказать правды.

– Думаю нет. Но у меня есть для тебя другой гипотетический вопрос…

– Спрашивай! – поднимает она голову, держа в руках длинное черное платье на

бретельках с кучей блесток на лифе. – Слишком Вегасное? – уточняет она, вертя его туда-

сюда. Я опускаю большой палец вниз.

– Так вот, вопрос в следующем… делала ли ты когда-нибудь что-то плохое, но с благим

намерением? – стараюсь задать вопрос так, чтобы он звучал непринужденно, но в то же время

горю желанием узнать ее мнение.

Она вскидывает голову от очередного платья, которое рассматривала, и приподнимает

брови.

– У тебя сегодня глубокомысленные вопросы, Грэйс?

Я пожимаю плечами.

– Просто интересно.

Пэйдж смотрит на меня, и знаю, что она видит, насколько я серьезна.

– Что бы ты ни делала, или какие бы у тебя, или у него, не были причины, я верю, что

для себя ты примешь верное решение. Ты же знаешь, не существует лишь черного и белого. –

Она делает паузу. – Думаю, тебе просто нужно доверять своим инстинктам.

– Это разумно. – И мои инстинкты говорят мне, что я поступаю верно. – Спасибо.

– Не хочешь поговорить о том, что у тебя на уме? – спрашивает Пэйдж, и я ощущаю

очередной укол вины из-за того, что не могу довериться ей.

Я качаю головой и выдавливаю из себя улыбку.

– Я просто нервничаю. – Снова прикладываю к своей фигуре красное платье. –

Примерить это?

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Да! – восклицает Пэйдж, позволяя сменить тему. – Дама в красном… – напевает она,

пока я удаляюсь в кабинку.

Когда выхожу из примерочной в этом платье с бретелькой через одно плечо, которое

подчеркивает мою стройную фигуру, а восхитительный шелк приятно ласкает кожу, я

ощущаю себя на миллион долларов.

– Выглядишь сногсшибательно, – произносит Пэйдж.

– Это не слишком? – спрашиваю я. Это определенно самое привлекающее внимание

платье, которое я когда-либо носила.

– Ни в коем разе, – успокаивает она. – Оно сексуальное. Стильное. Идеальное.

Я немного верчусь на месте, и Пэйдж смеется.

– Чувствую себя знаменитостью, – говорю ей, глядя на себя в зеркало. Я прошла долгий

путь от наряда официантки в ресторанчике Джованни.

– В последнее время именно такой ты и кажешься, – говорит Пэйдж. – Правда, я

никогда не видела тебя такой счастливой, такой уверенной и оживленной. Твоя мама

гордилась бы тобой, видя, как ты снова живешь. – Пэйдж сжимает мое плечо. – Думаю, она

бы согласилась, что пришло время.

Чувствую, как при мысли о маме сердце кольнула грусть, хотелось бы мне, чтобы она

могла отправиться со мной в Париж. Но вместе с тем испытываю благодарность, что

повстречала Сент-Клэра, что влюблена и живу такой интересной жизнью.

– Чувствую себя счастливицей, – признаюсь я. – Все из-за Сент-Клэра.

– Я очень рада за тебя, – говорит Пэйдж. Она улыбается, и я знаю, она говорит

искренне, даже несмотря на то, что сама еще не нашла своего счастья.

– Спасибо, – говорю ей. – Я бы не достигла всего этого без твоей поддержки все эти

годы.

Обнимаю ее, а после юркаю в примерочную, пока не успели проступить слезы. Смотрю

на свое отражение: я в фантастическом платье стаю за тысячи километров от того места, где

думала в итоге окажусь, и занимаюсь вещами, которые себе даже представить не могла.

Одобрила бы мама наш план «воздаяния по заслугам»? Не уверена, но знаю точно, она

всегда говорила мне следовать по собственному пути, принимать собственные решения. И что

более важно, я верю в Сент-Клэра, в это дело, в котором он теперь не один. Мы совершаем

благое деяние, в этом я уверена.

Я снимаю платье и отношу его на кассу. Пэйдж визжит:

– Ты едешь в Париж! Хорошо приглядывай за своей сексуальной попкой, если она

знает, что для нее лучше.

Широко улыбаюсь моей старой подруге.

– Да, так и сделаю.

Уверена, что это путешествие будет судьбоносным.

35

N.A.G. – Переводы книг

Глава 8

Мы приземлились в Париже! Я в таком предвкушении, что едва сдерживаю себя в руках,

пока мы ловим такси из аэропорта, и верчу головой во все стороны, стараясь мельком увидеть

Эйфелеву башню.

– Где она? – спрашиваю я, когда мы сворачиваем за очередной поворот. – Когда мы

сможем посмотреть достопримечательности?

– Ты восхитительна, когда так взволнована, – говорит Сент-Клэр, целуя меня в щеку. –

Но помни, зачем мы здесь.

Я улыбаюсь.

– Вообще-то из-за этого я тоже взволнована, – честно признаюсь я. – Похоже на мне

сказывается твое пагубное влияние.

Он ухмыляется, а затем прочищает горло.

– Я свожу тебя посмотреть достопримечательности, обещаю. Но сначала нам нужно

доставить мою картину в галерею, чтобы мы могли там осмотреться. Я отправил ее в фургоне

впереди нас, и они только что доехали.

– Ты и впрямь все продумываешь, – отмечаю я.

Сент-Клэр берет меня за руку, и видно, что он тоже взволнован.

– Я рад, что мне не нужно это скрывать, – шепчет он, целуя мою шею. – Что мне больше

не нужно лгать. От этого я чувствую себя еще ближе к тебе.

– Я тоже, – отвечаю ему, хотя на нервной почве живот стягивается в узел. Теперь, уже

находясь непосредственно в Париже, наши планы кажутся более реальным.

Не совершаю ли я ошибки?

Галерея находится в старинном здании в модном районе и являет собой пример

утонченной роскоши. Она закрыта, но нам сигнализируют, и мы въезжаем во двор, мимо

строительных лесов и прочих подготовительных работ к предстоящей выставке. Я

осматриваюсь по сторонам, отмечая, что картины уже висят на стенах. Часть меня хочет

просто насладиться искусством во время выставки, как рядовой посетитель.

– Мистер Сент-Клэр, – произносит женщина с французским акцентом, подходя

поприветствовать нас. – Как я рада наконец-то с вами встретиться. Я – Мари Вильнёв. – Она

подходит ближе и пожимает его руку.

– Аншанте, – говорит Сент-Клэр, а затем еще что-то на французском, отчего Мари

озаряется улыбкой. – Это Грэйс Беннет, мой арт-консультант.

– Приятно познакомиться, – обращается она ко мне. – Мы так взволнованы, что вы

предоставили такую значимую картину на открытие нашей выставки. Даже не знаем, как

отблагодарить.

– Мне очень приятно. – Сент-Клэр осматривается. – Она благополучно прибыла?

– Конечно. Мы поместили ее в задней части, и вы несомненно можете сами проверить ее

состояние. – Мари улыбается и бросает на меня взгляд. – Уж я-то знаю, какими ревностными

могут быть любители искусства. Им приятно осознавать, что их малютки в безопасности.

Пройдемте.

Через дверь «Только для персонала» мы проследовали за ней в заднюю часть галереи.

Закулисье здесь совсем не похоже на аукционный дом в Сан-Франциско: тут расположены

офисы и несколько комнат, заполненных произведениями искусства на разных этапах

распаковки или хранения, а вокруг суетятся люди, подготавливая все к открытию.

Мари ведет нас в большую комнату, задняя часть которой выходит на погрузочную

платформу для доставок. Это пространство является наиболее хаотичным из всех:

упаковочные ящики уложены вдоль стены, на столах множество подручных средств, а

работники заняты разгрузкой паллет с огромными ящиками с надписью «обращаться с

осторожностью».

Я осматриваюсь по сторонам, стараясь рассмотреть место действия не как новый

консультант или интерн, а как его бы видел Сент-Клэр с позиции вора. В первую очередь я

отмечаю, что Сент-Клэр был прав: здесь безусловно меньше мер безопасности. Вижу парочку

парней в форме охранников, но они шатаются по помещению, болтают с людьми, а не

сфокусированы на наблюдении. Куча народу приходит и уходит: рабочие, обслуживающий

персонал, доценты галереи, кураторы вроде Мари, художники-реставраторы и прочие

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

всевозможные сотрудники. Также тут имеется множество входов и выходов, чтобы

проскользнуть в помещение и выбраться из него.

По сравнению с хранилищем – это пустячное дело.

Из фургона на погрузочную платформу сгрузили очередной ящик. На этикетке сбоку

напечатано «Кроуфорд». Мари замечает, что я смотрю на ящик.

– Одновременно с вашим прибыло еще одно значительное поступление! – Она

разворачивается к Сент-Клэру. – Мы не знаем, как вас о отблагодарить за то, что вы помогли

выставке заручиться поддержкой Спенсера Кроуфорда.

Сент-Клэр скромно улыбается.

– Это важное дело, и я хочу проследить, чтобы оно прошло успешно.

– Мы и не ожидали таких щедрых займов от двух самых значимых фигур в мире

искусства! – фонтанирует она. – Это, действительно, большая честь.

– Я рад, что могу помочь, – отвечает он.

Мари расчищает место на ближайшем столе и отправляет двух рабочих подкатить

поближе ящик с картиной Сент-Клэра. Они бережно, словно младенца, достают картину из

ящика и осторожно кладут на стол.

– Красота, – выдыхает Мари. – Я еще не видела ее воочию.

– Воистину, – говорит Сент-Клэр. – С нетерпением ожидаю момента, когда увижу ее в

галерее сегодня вечером.

Мари подзывает еще кого-то, и они начинают шпарить на французском. Уверена, мозг

Сент-Клэра подмечает малейшие детали, которые потребуются ему, чтобы провернуть

ограбление, и точно знаю, что подмеченное мной – лишь начало.

– Видишь там? – шепчет Сент-Клэр, кивая на другой стол. Я прослеживаю за его

взглядом. Через спинку стула перекинут пиджак, из кармана которого высовывается бэйджик

охранника.

Я киваю.

– Мне нужно их отвлечь, – шепчет Сент-Клэр. – Можешь это сделать?

Я киваю, но в голову ничего не приходит. Что же мне сделать?

– Прошу прощение, – говорит Мари, вновь обращаясь к нам. – Что ж, мы здесь

закончили?

Сент-Клэр бросает на меня взгляд. Время на исходе, мне нужно что-то быстро

придумать.

Смотрю по сторонам и замечаю на столе бутылку с реагентами для реставрации, прямо

рядом с картиной Сент-Клэра. Я узнаю этикетку: это щадящее средство для отчистки на

водной основе, которое можно использовать даже для самых деликатных полотен.

Иными словами – оно совершенно безвредно.

– Что это? – громко спрашиваю я, указывая на картину. – Вон то темное пятно?

– Где? – крутит головой Мари.

– Вон там в углу, – я наклоняюсь, неуклюже опрокидывая бутылки и проливая чистящее

средство на картину.

– О, боже мой! – ору я, в то время как жидкость растекается по холсту. – Мне так жаль!

– Черт! Нет! – ахает Мари.

Наши вопли привлекают внимание, и все взоры обращаются на нас.

– Джордж! – зовет она в панике. – Реставрационный набор! – Низкий мужчина

подбегает с маленькой сумкой в руке.

– С дороги, – рявкает он.

– Мне так жаль! – вновь громко извиняюсь. – Могу я помочь?

Мари и Джордж заняты картиной, пока мужчина не понимает, что расплескавшаяся из

бутылок жидкость безвредна.

– С ней все в порядке, – говорит он, глядя на меня.

– О, слава богу! Не могу поверить, что это произошло, – произношу я, стараясь играть

свою роль наилучшим образом. – Обычно я не такая неуклюжая!

– Мне очень жаль, мистер Сент-Клэр, – говорит Мари. – Обычно, у нас так не валяются

открытые бутылки с реактивами. Мы перенесем ее в охраняемую комнату-хранилище,

подальше от… – она зыркает в мою сторону, – для безопасности.

Сент-Клэр как всегда само обаяние.

– Ущерб не причинен. Благодарю, что так оперативно среагировали.

37

N.A.G. – Переводы книг

– Это бесценное произведение искусства, и мы сделаем все от нас зависящее, чтобы

обеспечить ему первозданное состояние, – заверяет она.

– Уверен, что так и будет, – говорит он.

Мне удается сдержать себя, пока мы не возвращаемся в такси и не уносимся прочь от

галереи. Только после этого я наклоняюсь и шепчу:

– Ты его раздобыл?

– Да, пропуск охраны у нас. – Он берет меня за руку и сжимает. – Кстати, отлично

сработала с отвлечением.

– Правда? – Мое сердце замирает от гордости.

– Почти профессионально, – кивает он. – Но настоящее веселье начнется вечером. Мы

вернемся и разберемся с картиной Кроуфорда до открытия выставки.

– Но разве все не заметят, что она пропала? Повсюду в галерее будет полиция. А как

только Леннокс узнает, что мы тут… – я сглатываю.

Сент-Клэр улыбается.

– Не волнуйся, у меня был нарисован дубликат. Я упаковал его в заднюю часть ящика, в

котором перевозят мою картину, он как раз находится в хранилище. Вечером мы поменяем их

с настоящим, и никто ничего не заметит.

Через разделяющее стекло бросаю взгляд на водителя, который совершенно не

обращает на нас никакого внимания. Даже если его английский безупречен, ему все равно не

понять, о чем мы говорим. И я расслабляюсь на плече Сент-Клэра.

– Отличная работа, Робин Гуд.

Он обнимает меня одной рукой.

– Согласится ли Леди Мэрион сегодня вечером отужинать с Робином?

Я улыбаюсь.

– Только если не случится так, что он не уплатит в ресторане по счету. – Сент-Клэр

разражается искренним смехом, который я так люблю.

– Я знаю местечко в паре кварталов отсюда. Поверь мне, оно тебе понравится.

Мы подъезжаем к крошечному отверстию в стене на втором этаже маленького здания, в

котором мэтр знает Сент-Клэра по имени и усаживает нас за столик у окна с видом на Сену.

Вид из окна просто потрясающий: окутанный сумерками город, иссиня-черное небо

подсвечивается лишь мерцанием белых звезд, а на противоположной стороне реки

возвышается Эйфелева башня.

Я так взбудоражена, что буквально хлопаю в ладоши.

– Эйфелева башня! – вбираю ее идеальную архитектурную форму, конусообразную

металлическую конструкцию, освещенную золотистыми огнями, ярко горящими на фоне

чернильного неба. – Всю жизнь мечтала ее увидеть, – произношу я, с трудом находя слова. –

С тех самых пор, как увидела ее изображение на картине в галерее, находясь там с мамой.

– Я подумал, что тебе может понравиться это место, – улыбается Сент-Клэр.

Официант приносит нам два бокала и бутылку красного вина. Сент-Клэр наливает

каждому понемногу и поднимает свой бокал. – За тебя, Грэйс Беннет.

– За меня? – удивленно спрашиваю я. – Почему?

Он качает головой, и на его лице появляется серьезное выражение.

– Я уже говорил тебе, что мне всегда приходилось хранить в секрете эту часть моей

натуры. – Он смотрит на меня в упор, и я никогда не видела у него такого взгляда – это

искренняя честность. Без присущего ему подтрунивания или легкого обаяния. Вот он

настоящий, и я чувствую сильнейшую связь между нами, словно мы магниты, настроенные

друг на друга.

– Не могу описать, как приятно ощущать, что больше не нужно ничего скрывать, что

могу разделить с тобой эту часть меня – позволить увидеть себя полностью, каков я есть, а не

только публичную сторону, которую изображаю перед всем миром. – Он берет мою руку. – Ты

так меня осчастливила, Грэйс.

Я сжимаю его руку.

– А ты осчастливил меня. Показал, какой может быть жизнь, когда живешь ею по

полной. Спасибо тебе.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Я осознаю, как мне повезло, что познала радость найти человека, который получает

удовольствие от тех же вещей, что и ты, который полностью, до глубины души тебя понимает.

Сент-Клэр поднимает свой бокал.

– За нас.

– За приключение, – говорю я.

– За этот вечер, – Сент-Клэр подмигивает мне точно так же, как в день нашего

знакомства, пока мы чокаемся бокалами и пьем за наше будущее.

39

N.A.G. – Переводы книг

Глава 9

Квартира, которую Сент-Клэр снял для нас, просто восхитительна: в ней много

французского антиквариата, удивительно высокие потолки, кремовые шторы и стены цвета

«утиное яйцо»3. Но на этот раз я не акцентирую свое внимание на стенах, украшенных

произведениями искусства, или на невероятных панорамных видах города. Сегодня все

внутри меня скручивается от нервов из-за предстоящего дела.

Кража картины Кроуфорда.

Мы оба переоделись для важного вечера в черные брюки и куртки. Чувствую себя,

словно Тринити из фильма «Матрица», готовая к действию.

– Ты как милая маленькая воровка-домушница, – шутит Сент-Клэр. Он склоняется над

кучей чертежей и карт, разложенных на столе, и еще раз перепроверяет свой план.

Я доверяю ему планирование кражи, но все же нервничаю, особенно насчет того, чтобы

не попасться на видео. После той ночи, когда Леннокс барабанил в нашу дверь, мне хочется

быть уверенной, что никаких улик не останется.

– Как мы пройдем мимо камер слежения? – спрашиваю я. – Они повсюду.

Сент-Клэр ухмыляется.

– Нет нужды волноваться из-за них. У меня есть компьютерная программа, которая

перехватит камеры наблюдения и будет прокручивать одно и то же видео. Они не увидят, как

мы входим или выходим.

Я улыбаюсь.

– Умеешь ты сказать что-нибудь приятное.

Он посмеивается и жестом подзывает к себе.

– Смотри, – говорит он, указывая на карту галереи. – Картины будут вот тут, в

демонстрационной комнате, где они хранят их после распаковки. – Он проводит пальцем по

линии. – Это маршрут ночной охраны, но сегодня будет важный футбольный матч, так что

они будут отвлечены. Полагаю, что патрулировать будут лишь во время перерывов и между

таймами, если вообще будут. В галереях вроде этой по ночам не наблюдается особой

активности, и они не будут ожидать воров.

– Ты думаешь обо всем, – говорю я, качая головой.

– Это не первое мое родео, – подмигивает он, будучи совершенно расслабленным и

уверенным, затем собирает маленькую сумку и перекидывает ее лямку наискосок через грудь.

Но для меня оно первое. Мне остается только положиться на опыт Сент-Клэра и

надеяться на удачу.

Мы паркуемся на тихой улочке в паре кварталов от галереи. Ночь стала дымчато-

черной, а огни размывает спустившаяся на город низкая облачность, которая также

затуманила свет звезд. Сент-Клэр открывает дверцу со своей стороны и выбирается из

машины, после чего склоняется к открытому окну и целует меня в щеку.

– Оставайся здесь и не высовывайся, будь готова уехать по моему сигналу.

О, черт, нет.

– Что? Я иду с тобой.

Он хмурится.

– Это слишком опасно, Грэйс. Я не могу рисковать, вдруг с тобой что-то случится.

– Тогда зачем позволил мне приехать? – спрашиваю я, чувствуя странную обиду. – Я

была в этом с самого начала. Это была моя идея!

Сент-Клэр похоже колеблется.

– А что если тебя поймают? Вся твоя жизнь на кону.

Я проявляю твердость.

– Это мой риск, и я хочу принять его.

Он смотрит на меня, будто пытается оценить, как сильно я буду настаивать.

– Ладно, – смягчается он и протягивает мне маленький наушник и микрофон из сумки.

– Вставь в ухо, чтобы мы могли общаться. – Он вставляет наушник, и я повторяю за ним,

после чего мы тихо выскальзываем из машины и растворяемся в ночи.

3 цвет «утиное яйцо» - зеленовато-голубой.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Просто веди себя непринужденно, – шепчет Сент-Клэр, пока мы шагаем по улице,

словно направляемся куда-то, затем замедляем шаг, чтобы прислушаться, когда он

вскидывает голову.

Сделав круг, мы оказываемся на улочке у заднего входа в галерею. Погрузочная

платформа, увиденная нами днем изнутри, сейчас окутана абсолютной тишиной и темнотой.

Сент-Клэр выставляет руку, останавливая меня.

– Подожди.

Он достает из кармана высокотехнологичное устройство размером с мобильник и что-то

нажимает на экране.

– Это устройство воздействует на камеры слежения. Видишь? – На экране изображены

черно-белые кадры под немыслимыми углами – коридоры и двери, территория снаружи

здания и пустая улица перед нами.

– Теперь просто зациклим то, что видят камеры… – Сент-Клэр нажимает на несколько

кнопок. Я не вижу каких-либо изменений: переулок все еще виден на камере наблюдения.

– Ладно, пошли. – Он берет меня за руку и направляется к зданию, но я отступаю.

– Откуда ты знаешь, что это сработает? – спрашиваю я в панике. – А что если что-то

пойдет не так?

– Я уже делал такое раньше, – убеждает он. – Все сработает. Но если ты хочешь

подождать в машине…

Я собираюсь с силами.

– Нет, я все еще в деле.

Мое сердце колотится со скоростью миллион миль в минуту, когда мы выходим из тени,

двигаясь к дверям. Сент-Клэр снова показывает мне экран: на камерах по-прежнему

прокручиваются одни и те же кадры. Кто бы ни следил за монитором, для него мы

совершенно невидимы.

Делаю глубокий вдох, стараясь расслабиться.

Сент-Клэр уже делал это, возможно, дюжину раз. Мне нужно ему верить.

Меня накрывает осознание иронии происходящего: то, из-за чего я не доверяла ему раньше,

сейчас единственное, что мне нужно – его навыки вора, быстрое мышление и способность

выкручиваться из любой передряги.

Мы быстро идем к маленькой двери, которая соседствует с большими гаражными

воротами погрузочной платформы. Сбоку охранная панель доступа, и, к счастью, у нас есть

пропуск. Я ощущаю гордость за то, что смогла сегодня отвлечь внимание, а тем временем

Сент-Клэр проводит картой, и загорается зеленая лампочка. Он приподнимает брови и

толкает дверь. Мы внутри.

В здании темно, а вдоль стен горят лишь несколько аварийных огней. Тихо, словно

мыши, мы проскальзываем в коридор, медленно двигаясь в темноте. Мы почти на середине

пути к главной экспозиции, когда неожиданно в коридоре раздается звук шагов.

Я замираю, а кровь в моих жилах холодеет, но Сент-Клэр даже ухом не ведет. За долю

секунды он начинает действовать с кошачьими рефлексами: тянет меня назад, вжимая наши

тела в стену.

– Шшш, – шепчет он мне на ухо. – Расслабься.

Я заставляю себя дышать тише, пока в паре футов от нас по коридору

перпендикулярному нашему мимо не проходит свет от фонарика. Когда шаги стихают, Сент-

Клэр жестом говорит мне оставаться на месте.

– Схожу проверю будку охраны, – шепчет он. – А ты не двигайся и жди, пока я не позову

тебя в наушник. Ладно?

У меня все обрывается внутри от мысли, что останусь тут в одиночестве, но я заставляю

себя кивнуть.

– Скоро вернусь.

Он крадется за охранником, следуя за ним из-за поворота вне поля зрения. Секунды

тянутся невыносимо долго, а я стою в одиночестве в темноте. Мое сердце так грохочет, что

уверена, любой сможет услышать его стук на другом конце здания.

Что ты творишь, Грэйс?

41

N.A.G. – Переводы книг

Я игнорирую сомнения и стараюсь сфокусироваться на собственном дыхании, пока

наконец в моем наушнике не раздается потрескивающий голос Сент-Клэра, отчего я

подскакиваю.

– Будка охраны в конце следующего коридора, – бормочет он. – Они смотрят игру, так

что медленно иди ко мне. Держись пониже, можешь проползти мимо стойки и остаться вне

поля зрения.

О, Боже. Вот оно.

Мне не хочется двигаться с места, но я не могу оставаться здесь всю ночь, поэтому

проглотив страх, иду вперед. Высовываюсь из-за угла, и глаза с тревогой шарят по округе. Как

и сказал Сент-Клэр, в конце коридора находится большое стеклянное окно будки охраны. В

ней двое охранников смотрят на маленьком телевизоре футбольный матч. Приблизившись, я

даже могу слышать, как они переговариваются на французском, изредка ворча на экран или

что-то взволнованно восклицая.

Сент-Клэр ждет в тени как раз за будкой. Он жестом подзывает меня. Мне нужно пройти

прямо мимо них.

Я настраиваю себя, а затем опускаюсь на корточки и прижимаюсь к полу, после чего,

пригнувшись, пересекаю последние пару футов, минуя окно, в этот момент бешенный стук

моего сердца отдается в ушах.

Они не оборачиваются.

Слава Богу.

Я присоединяюсь к Сент-Клэру у следующего проема. Он кивает мне, и вновь,

воспользовавшись пропуском охранника, мы попадаем в комнату хранения, в которой, словно

валуны, стоят все ящики. Заметив ящик Кроуфорда, мы снимаем с него крышку. Сент-Клэр,

будучи в перчатках, аккуратно достает из ящика картину.

– Она великолепна, – шепчу я.

– В детстве я любил часами на нее смотреть. – Он восхищается мазками кисти, и

кажется, что масляные краски на холсте буквально сияют. – Не могу дождаться момента,

когда смогу поместить ее туда, где ей и место.

Я озираюсь по сторонам в поисках ящика Сент-Клэра с подделкой, которой нам нужно

заменить оригинал Арманда.

– Где твой ящик? – спрашиваю я. Он пробегает глазами по помещению и хмурится.

– Я его не вижу, – отвечает он.

Черт!

– Нам он нужен, – восклицаю я, начиная паниковать. – Что же нам делать?

– Сохраняй спокойствие, – говорит Сент-Клэр. – Это правило номер один.

Я стараюсь думать рационально. У нас всего пара минут до перерыва в футбольном

матче или до того момента, как один из охранников решит осмотреть периметр. Есть дюжина

мест, где теоретически может находиться ящик с картиной, и едва ли у нас есть время

проверить их все.

– Тогда ты проверь задние комнаты, а я посмотрю в галерее. Он должен быть где-то

здесь, – шепчу я.

Сент-Клэр колеблется.

– Я не хочу, чтобы мы разделялись…

Мне тоже этого не хочется, но у нас нет времени.

– А какие еще у нас варианты?

Видно, что он сомневается, но уступает.

– Хорошо, но, если хоть что-то услышишь, тут же зови меня.

Он направляется назад в зону хранения, а я разворачиваюсь к галерее. Передо мной

темный лабиринт смежных друг с другом комнат. Я ползком осматриваюсь, стараясь

оставаться в тени и не высовываться. Даже зная, что камеры за мной не следят, я по-

прежнему нервничаю, а сердце пускается вскачь каждый раз, когда из-под ноги доносится

хоть малейший шум. Перемещаюсь из комнаты в комнату, пока не вижу ее – картину Сент-

Клэра.

– Я нашла ее! – сообщаю ему в наушник. – Она в зале Мартиника4, ее уже повесили.

– Ящик там?

4 Мартиника (фр. Martinique) — остров в центральной части архипелага Малые Антильские острова,

расположенного в Карибском море Атлантического океана. Административно является регионом и

одновременно заморским департаментом Франции.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Шарю глазами по комнате, изучая формы окружающих меня в темноте предметов.

– Да, в углу.

– Отличная работа. – Слышу, как он облегченно вздыхает. – Сейчас буду.

Я подхожу к ящику и проверяю потайное отделение, в котором Сент-Клэр спрятал

подделку. С каждой проходящей секундой моя паника возрастает. Охранники могут в скором

времени прийти сюда и обнаружить Сент-Клэра до того, как он до меня доберется. Нам нужно

обменять картины и скрыться… прямо сейчас.

Всем нутром чую, что что-то пойдет не так. Сохраняй спокойствие, Грэйс. Не паникуй.

Пробегаю пальцами по внутренней части ящика в поисках выступа или рычага. Вот он.

Нажимаю и в открывшемся тайнике обнаруживаю свернутый холст. Достаю его и

разворачиваюсь, чтобы проверить дверь…

И в этот момент холст раскрывается в моих руках, мимолетно касаясь картины на стене.

Ох, черт.

На потолке начинают мигать красные лампочки, вызывая сигнал тревоги. Мое сердце

останавливается. Я замираю, но уже слишком поздно. С потолка к полу с грохотом опускается

металлическая решетка и, словно захлопнувшаяся дверь темницы, отсекает мне выход.

Я в ловушке.

43

N.A.G. – Переводы книг

Глава 10

Я дергаю тяжеленную решетку, но она не двигается с места. Между мной и свободой

стоят килограммы металла.

«Не паникуй, не паникуй, не паникуй», – вновь и вновь крутится у меня в голове.

Хороший совет, но мне трудно сейчас к нему прислушаться. Следующая пришедшая на ум

мысль более утешительная: «Сент-Клэр что-нибудь придумает».

А что, если нет? Или если нас обоих поймают?

– Грэйс! – кричит в наушнике Сент-Клэр. – Грэйс, ты там?

Я стыжусь своей ошибки и просто в ужасе, но мне удается выдавить из себя:

– Я здесь.

– Слава Богу, – чувствую облегчение в его голосе. – Поговори со мной. Что происходит?

– Я с картинами заперта в демонстрационном зале.

– Что? Как? Я не слышал сигнализации.

– Она бесшумная, – говорю я, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Но решетка

безопасности опустилась. Я не могу выбраться. – Чувствую, как глаза наполняются слезами.

Как я могла быть такой дурой?

Сент-Клэр живо отвечает:

– Не паникуй, Грэйс. Я уже иду за тобой.

– Нет, не надо, – протестую я. – Тебе нужно выбираться, пока не появились охранники.

Тишина.

– Чарльз? Пожалуйста, уходи! Забери картину Кроуфорда и уходи отсюда, пока можешь.

Наушник продолжает хранить молчание. Может он уже ушел.

По щекам катятся слезы, в то время как я стою и чувствую себя беспомощной и глупой.

Если бы мама меня сейчас могла видеть, что бы она сказала? Что бы сказала Нона? Что я

позволила сердцу верховодить разумом. А теперь меня арестуют, и моя жизнь навсегда

изменится.

До меня доносятся шаги снаружи галереи, и я сдерживаю рыдания. Охранники.

Конечно же их предупредили о тревоге.

Собираюсь с духом и разворачиваюсь с поднятыми вверх руками, но вместо

разъяренной охраны передо мной стоит Сент-Клэр.

– Я же сказала тебе уходить, – возмущаюсь я.

– Я ни за что тебя не оставлю, – улыбается Сент-Клэр, но за этим скрывается

ожесточенное выражение лица. Он проверяет прутья решетки, затем осматривается вокруг,

исследуя стену на наличие рычагов или панелей безопасности с соответствующими

кнопками, чтобы освободить меня.

– Пожалуйста, кто-то придет, – умоляю я, в то время лампочки продолжают вспыхивать

красным. – Это я во всем виновата. Я уговорила тебя заняться Кроуфордом. Ты не можешь

попасться из-за того, что я облажалась.

Сент-Клэр не останавливается.

– Мы в этом вместе, – заверяет он. – Ты слышишь меня, Грэйс? Я не оставлю тебя.

Никогда.

У меня перехватывает дыхание от потрясения. Он это серьезно. Он останется здесь и

пойдет в тюрьму, и все из-за меня.

Последние сомнения или неуверенность относительно него испаряются.

Он готов рискнуть всем ради меня.

Сент-Клэр вскрывает панель безопасности на стене и подключает свое устройство. Он

яростно работает с клавиатурой, пробуя дюжину различных комбинаций, а я все это время

ожидаю звука громыхающих рассерженных шагов и появления охранников.

– Получилось, – выдыхает он.

Вдруг лампочки перестают мигать, а решетка начинает подниматься.

Меня охватывает облегчение и благодарность. Я открываю рот в изумлении:

– Что ты сделал?

– Все что мог. Должно быть система сигнализации неисправна, сигнал тревоги не

передался по системе. Поэтому звукового оповещения и не было.

Повезло. Боже, я не могу поверить. Сент-Клэр ныряет под поднимающиеся

металлические прутья и заключает меня в жесткие объятия. Я цепляюсь за него радостная,

что он тут со мной. Мужчина, который готов пожертвовать ради меня собственной

безопасностью. Он не бросил меня.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Не ушел.

Сент-Клэр страстно меня целует, затем отстраняется.

– Что ж, давай вытаскивать тебя отсюда.

Я позволяю вести себя к выходу, но тут вспоминаю:

– Картина!

– Не думай об этом, – качает он головой, но я настаиваю.

– У меня тут подделка, – я поднимаю ее с крышки ящика. – Эта ночь не может пройти

впустую.

Зайти так далеко и уйти с пустыми руками… Я знаю, что должна бежать из этого здания

как можно дальше, но упрямство требует, чтобы мы получили то, за чем пришли.

Сент-Клэр поигрывает желваками, и его глаза сверкают, но он кивает, быстро

закрывает крышку ящика, придавая ему нетронутый вид, после чего тащит меня из комнаты.

На этот раз мне приходится бежать, чтобы поспеть. Чувствую, как от его тела исходят волны

напряжения, и у меня предчувствие, что это из-за меня.

Он разочарован и, возможно, зол. По моей вине нас чуть не поймали.

Сент-Клэр вновь приводит нас в хранилище и быстро меняет картины. Он даже не

смотрит на меня, полностью сконцентрировавшись на деле: освобождает из рамы оригинал

Кроуфорда и замещает его собственной подделкой. Через пару минут все готово: картины

подменены, и никто не отличит.

Он кладет скрученный оригинал себе под мышку.

– Время на исходе, – рычит он на меня. – Поторопись.

Я следую за ним тем же путем, что мы пришли, нырнув под будкой, в которой

охранники уже орут на экран телевизора, чья громкость зашкаливает, все в полном восторге

от игры. Еще пара шагов и дверь, а за ней свобода.

Сент-Клэр тянет меня через нее, а затем по переулку, пока мы не исчезаем в сумраке.

К тому времени, как мы скидываем картину в безопасном месте и возвращаемся в его

квартиру, мое сердцебиение почти приходит в норму. Ужас исчезает, а в квартире меня

охватывает такой безумный всплеск триумфа и восторга, что я чувствую себя непобедимой.

Если именно такой выброс адреналина он ощущает от проворачивания кражи, то сейчас

я могу его понять.

– Мы это сделали! – ликую я, когда оказываемся в безопасности квартиры, и никто не

может видеть моей ухмылки. – О, боже мой, не могу поверить, что мы на самом деле это

сделали.

Сент-Клэр подходит к бару и наливает себе виски. Одним глотком выпивает и ставит

стакан на стол.

Мой восторг утихает. Он выглядит разъяренным, и я осознаю, как ужасно облажалась. Я

рисковала всем, поставила на кон наши жизни из-за неуклюжей, примитивной ошибки.

– Я сожалею, – шепчу я. – Знаю, что облажалась, и сейчас ты, наверно, меня

ненавидишь, но мы благополучно выбрались, и это самое важное. Ты был прав, мне вообще

не следовало идти…

– Но ты пошла. – Он бросает на меня взгляд, от которого меня обдает холодом. – И чья

это была вина?

Мое сердце обрывается.

– Знаю, что уговорила тебя на это. Это было ошибкой. – Он отворачивается, и я подхожу

ближе. – Посмотри на меня. Пожалуйста?

Сент-Клэр разворачивается, и я вижу на его лице ярость.

Я пячусь назад.

– Мне следует уйти, – жалко лопочу я. – Вернусь в Англию или в Америку, куда

скажешь. Прости.

– Ты перестанешь это повторять? – взрывается Сент-Клэр. – Тебе не за что извиняться.

Весь этот провал по моей вине!

Я замираю, не понимая.

– Чарльз…

– Не могу поверить, что подверг тебя такой опасности. – Сент-Клэр вышагивает по

комнате, на его лице искажена ярость. – Я знал, что это слишком опасно, но был самонадеян,

45

N.A.G. – Переводы книг

решил, что легко справимся. А затем, когда увидел тебя за той решеткой… черт, Грэйс, это

мне нужно просить прощения. Прости, что недостаточно позаботился о тебе. Я поставил на

кон все наше будущее и ради чего?

Так вот в чем дело? Он зол на себя. Винит себя в произошедшем.

У меня сжимается сердце.

– Не нужно, – говорю ему и, успокаивая, кладу ладонь на его руку. – Я не ребенок и не

домохозяйка из пятидесятых, Чарльз. Мне не нужно твое разрешение, чтобы действовать, к

тому же я знала, во что ввязываюсь и чем рискую. Отправиться туда было моим выбором. И я

сама за себя несу ответственность.

– Нет, но…

– Послушай, – настаиваю я. – С самого начала это была моя идея. Ты не можешь

обернуть меня в папиросную бумагу и держать в безопасности от всего мира. Я должна быть

готова к последствиям своих действий, что и делаю.

Сент-Клэр не выглядит убежденным.

– Я больше не буду этого делать, – предупреждает он. – Знаю, что ты хочешь быть

частью этой жизни, но честно, я все бросаю и никогда больше ничего не украду, если это

необходимо, чтобы держать тебя в безопасности.

Я обнимаю его и кладу голову на грудь.

– Думаю, я покончила с воровской жизнью, – признаюсь я. – У меня не хватит на это

нервов.

Он смеется тихим раскатистым смехом у моего уха.

– Ты практически меня обманула. Казалась такой спокойной.

– Это все было показное. Внутри я сходила с ума.

Сент-Клэр поднимает мое лицо за подбородок.

– Мне безумно жаль, – вновь говорит он искренне.

– Все в порядке. Ты вернулся за мной, – улыбаюсь я. – Ты мог бы уйти и спастись сам, но

не сделал этого.

– Никогда, – клянется Сент-Клэр. Он целует мою ладошку, посылая небольшую партию

мурашек вдоль моего позвоночника. – Мне нравится, что ты все еще можешь удивить меня

своей силой, Грэйс. Сегодня ты была невероятно храброй.

Я смущенно опускаю взгляд.

– Ты не похожа ни на одну из женщин, что я когда-либо знал. – Он целует меня в лоб.

Я не могу сдержаться, чтобы не просиять от его слов, но мне все еще нужно кое-что

знать.

– Зачем ты вернулся за мной? Ты мог уйти.

Он поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела в его глаза, в эти постоянно

меняющиеся оттенки синего, словно картины океана. В данный момент в них море любви, и я

собираюсь в него нырнуть.

– Я никогда не оставлю тебя, Грэйс. Ни ради картины, ни ради чего-нибудь еще. Я

всегда буду возвращаться к тебе, всегда. Ты важнее всего.

От его слов у меня сжимается сердце.

– Я тебе верю.

Он целует меня жестким, жаждущим поцелуем. Я окунаюсь в него, по крови бежит

адреналин, с каждым настойчивым движением наших языков моя потребность в нем

становится все сильнее и отчаяннее.

Сент-Клэр прижимает меня спиной к стене, его руки судорожно шарят по моему телу,

срывая с меня одежду. Я хватаю его за рубашку и распахиваю ее, обнажая скульптурную

грудь. Пуговицы разлетаются в разные стороны, ткань трещит, но я не обращаю на это

внимание. Все, что имеет значения – это наша кожа, прижимающаяся друг к другу,

ощущение его крепкого обнаженного тела, касающегося моего. Он подхватывает меня за

бедра и приподнимает, закидывая мои ноги себе на талию. Могу чувствовать его стержень,

уже возбужденный и прижимающийся ко мне, и я стону в сладостном предвкушении.

Сент-Клэр переносит меня и укладывает на обеденный стол.

– Каким же ты будешь пиршеством, – бормочет он, стягивая с меня трусики и

отбрасывая их в сторону, я перед ним раскрыта и полностью обнажена.

Живот сводит, и я вся дрожу от похоти.

– Не двигайся, – рычит он, отводя руки мне за голову и разводя ноги в стороны. –

Побудь так.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Я хватаюсь руками за край стола, собираясь с духом, но Сент-Клэр не спешит. Он

медленно, словно хищник, обходит вокруг стола, пожирая меня глазами.

Боже, он такой сексуальный.

Я ерзаю от нетерпения. Ощущаю его взгляд, словно огонь на моей коже, и с каждой

пробегающей секундой сердце колотится все быстрее, а тело томится в ожидании его

прикосновения. Я обнажена, полностью беззащитна, но в данный момент чувствую себя

могущественной.

Он жаждет меня.

Я выгибаю спину, выпячивая сильнее грудь, и слышу благодарный стон.

– Тебе место в галерее, – выдыхает он, проводя ладонью по моей груди. По телу струится

удовольствие, но этого недостаточно. – Шедевр, достойный поклонения всего мира.

– Ты имеешь в виду в таком положении? – я приподнимаю голову и одариваю его

дразнящей улыбкой.

Он посмеивается.

– Нет, этот вид только для меня.

Неожиданно он прихватывает меня за лодыжки и притягивает по столу к себе. Мое

дыхание вырывается рывками. Он опускается на колени, накрывает ладонями мою попку и

зарывается лицом мне между ног.

– О, Боже, – стону я, когда его язык находит меня, ласкает и подразнивает клитор,

проникая в мою жаркую, изнывающую сердцевину. Я откидываюсь на спину, подчиняясь

абсолютной власти его ненасытного языка. Он тянется к моей нежной груди, поглаживает и

сжимает ее. Поигрывает пальцами с моими сосками и щипает сначала слегка, а затем

сильнее, возникшая при этом боль усиливает удовольствие между бедер.

– Чарльз, – шепчу я сквозь прерывистые вдохи, подходя к грани.

Он ласкает меня все глубже, сильнее, и, боже, я чувствую приближение оргазма. Но до

того, как меня успевают накрыть его волны, Чарльз поднимает голову. Я чуть не рыдаю от

отчаяния, но он лишь улыбается.

– Дорогая, мы только начали.

Он поднимает меня со стола и в несколько шагов переносит в спальню, укладывая

лицом вниз на кровать, мимоходом шлепнув по попе. Я ахаю от резкой боли, в то время как

по телу пробегает трепет желания.

– Скажи-ка, моя сладкая Грэйс… как ты меня хочешь? – Сент-Клэр находится позади

меня и соблазнительным голосом мурлычет мне в ухо. Я по-прежнему чувствую его руки на

себе, успокаивающие, ласкающие.

– Я просто хочу тебя. – Пытаюсь обернуться, чтобы взглянуть на него, но он опускает

мои ноги на пол, так что теперь я распластана на кровати с приподнятой вверх попкой. Он

вновь шлепает меня резко и сладостно.

– Хочешь меня здесь? – нашептывает он, скользя рукой вокруг моего чуть набухшего

клитора.

Я стону.

– Или может здесь… – Его пальцы скользят ниже, погружаясь в мою увлажнившуюся

сердцевину.

– Да. Пожалуйста, – молю его.

– Попроси вежливо, – велит он.

– Пожалуйста, Чарльз, – я толкаюсь ему на встречу, желая ощутить его пальцы еще

глубже. – Трахни меня.

Он чуть сгибает их во мне, и это приятно, чертовски приятно, но не сравнится с его

членом.

Я извиваюсь от нетерпения.

– Чарльз.

– Моя сладкая дрянная девчонка, – усмехается он. – Ты жаждешь меня, не так ли? Тебе

нужен мой член, чтобы я проник поглубже, давая тебе все, чего ты хочешь и даже больше.

– Да, – да, тысячу раз да.

– Да, что?

– Мне нужен твой член, – молю я, больше всего на свете желая, чтобы он оказался во

мне. – Трахни меня, Чарльз. Заполни меня. Будь пожестче. Пожалуйста.

47

N.A.G. – Переводы книг

Он хватает меня за бедра и переворачивает на спину, а затем входит одним мощным

рывком.

– Боже! – восклицаю я, зарываясь лицом в его грудь. Он замирает, и я приближаю губы

к его уху. – Еще, – требую я. – Не останавливайся.

Сент-Клэр подчиняется, заполняя меня своей пульсирующей твердостью, я двигаюсь в

такт с ним, оба прерывисто дышим.

– Боже, Грэйс, – шепчет он, его сердце так сильно колотится, что я ощущаю его биение,

в то время как мои ногти царапают его спину. Он погружается в самую глубину меня, а затем

медленно, очень медленно выходит, чтобы вновь ворваться в мое влажное естество. Мы

смотрим в глаза друг друга, и это так эмоционально: связь, жар, момент, когда он толкается,

наращивая темп, пока я не прикрываю глаза, и окружающий мир не исчезает.

Он вжимает меня в простыни, врываясь снова и снова, вынуждая рыдать и молить о

большем. И он дает мне это целиком и полностью, именно то, что мне нужно.

– Чарльз! – кричу я, извиваясь под ним, охваченная оргазмом. Мне кажется, что я могу

взорваться, все тело вибрирует и замирает, когда он в последний раз толкается в меня и

падает мне на грудь, полностью опустошенный.

– Я люблю тебя, Грэйс, – говорит он и целует меня в плечо.

Я засыпаю, чувствуя себя в большей безопасности, чем когда-либо.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Глава 11

На следующее утро Сент-Клэр оставляет меня, чтобы отправиться на парочку встреч,

поддерживая легенду, что он просто успешный бизнесмен, приехавший поработать и

развлечься. Он говорит мне расслабиться, сходить на процедуры в СПА или насладиться

достопримечательностями Парижа, но как только его не оказывается рядом, чтобы меня

отвлекать, мне остается только беспокоиться.

Миллион раз прокручиваю в голове вчерашнюю ночь, задаваясь вопрос, не упустили ли

мы чего-нибудь: чего-то, что раскроет нас и укажет на нашу причастность. Беспрестанно

проверяю сайты горячих новостей, блоги и чаты по изобразительному искусству, где обычно в

первую очередь появляются различные известия, на наличие статей о выявлении факта

нашей кражи, но там ничего нет. Как безумная я снова и снова нажимаю кнопку «обновить»,

ожидая что они узнают об исчезновении оригинального холста и о том, что на его месте висит

подделка – но за весь день ничего, лишь тишина. Или вернее восторженные обсуждения

открытия сегодняшней выставки и двух изысканных (и редко выставляемых) картин,

предоставленных двумя самыми значительными европейскими арт-донорами. Это хорошая

новость, но я не могу избавиться от неприятного чувства, будто стою на краю скалы, готовая

рухнуть в неизвестность.

Знаю, что нам повезло. Мне повезло. Если бы не было неполадок в системе

безопасности, то сбежавшиеся на сигнал тревоги охранники, полиция и СМИ напоролись бы

на нас обоих. Сейчас бы я уже сидела за решеткой в тюрьме, вместо роскошных апартаментов,

в которых нахожусь, была бы одета в тюремную робу, а не готовилась к модному гала-приему.

Нас чуть не поймали. Я не могу впредь рисковать так собой или Сент-Клэром. Мне

хотелось заглянуть в его тайную жизнь, совершить вместе с ним ограбление и восстановить

справедливость, но в итоге я только рисковала нашими жизнями.

Может, я и далека от робкой, неуверенной Грэйс, которой была еще пару месяцев назад,

но еще не стала закоренелой преступницей. Мои нервы не могут выдержать напряжения.

Однако, ты это сделала, – нашептывает слабый голосок у меня в голове. – Ты

оставалась спокойной, выбрались оттуда целыми и невредимыми, а еще позаботилась,

чтобы он прихватил картину.

Я ощущаю незнакомый трепет: триумф и вместе с тем гордость. Может, я и не приму

больше участия в ограблении, но все же частичка меня гордится тем, что мы справились. И

сегодня вечером Кроуфорд будет фанфаронить, что он одержал вверх на фоне фальшивой

картины, висящей на стене позади него.

Никто не будет знать об этом. Никто кроме меня и Сент-Клэра.

Я заставляю себя скинуть странное дурное предчувствие и заняться подготовкой к

мероприятию. Сент-Клэр предусмотрительно оставил мне адрес находящегося по близости

салона красоты, так что остаток дня я провожу, прихорашиваясь и делая прическу, пока не

чувствую, что способна соответствовать всем гламурным светским львицам, которые будут

присутствовать на вечере. К тому моменту, как он встречает меня в восемь у парадной двери, я

преобразилась в элегантную и изысканную даму в красном шелковом платье, которое

помогла мне выбрать Пэйдж.

– Вау, – Видя похотливое восхищение в его взгляде, понимаю, что мои усилия стоили

того. Сент-Клэр целует меня в ключицу, шею и затем в ушко. – Выглядишь сногсшибательно,

– шепчет он мне на ухо, прежде чем прикусить мочку, посылая волну жара по всему телу.

– Ммм, – счастливо вздыхаю я. – Именно этого взгляда я и добивалась.

Он ведет меня к ожидающему нас лимузину и галантно открывает передо мной дверцу.

– Ты и сам неплохо выглядишь, – дразню я, поправляя узел на его галстуке. Он

переоделся в офисе в изысканный смокинг и выглядит сейчас так, будто только что сошел с

красной ковровой дорожки.

– Стараюсь не отставать.

Галерея находится в нескольких минутах езды, в чем я убедилась после наших

полуночных приключений. Мой пульс ускоряется по мере нашего приближения, в голове

вспыхивают воспоминания прошлой ночи. Сент-Клэр берет меня за руку, стремясь успокоить.

– Отныне все пойдет как по маслу, – заверяет он. – Этим вечером мы просто сыграем

свои роли и будет вести себя непринужденно. Все собрались ради искусства.

– А что если кто-то заметит? – дрожу я. – Подделку…

49

N.A.G. – Переводы книг

– Они не заметят, – перебивает он. – А даже если и так, никто и слова не скажет, ведь

это будет грандиозный скандал. Верь мне, – добавляет он с ухмылкой. – Я знаю людей,

которые предпочитали годами выдавать подделки за оригиналы, чем признать, что их

обдурили. Кроуфорд никогда не признает, что в свое время мог приобрести подделку.

Он переплетает наши пальцы, будто для наших рук это нечто само собой разумеющееся.

Я стараюсь расслабиться, когда мы подъезжаем к галерее и останавливаемся перед

красной ковровой дорожкой, расстеленной на мраморных ступенях перед входом. Повсюду

огни, вспышки камер и софиты, направленные на особо значимых представителей мира

искусства и европейского высшего общества. Мы выходим из лимузина и попадаем под

шквал вспышек фотокамер и тянущихся к нашим лицам микрофонов. Сент-Клэр галантен и

любезен, благодарит за комплименты и говорит, что «просто делает, что может, чтобы

помочь галерее и большому миру искусства, который так любит».

Улыбаюсь ему, когда нам удается выбраться из осады репортеров и поклонников

искусства. По огоньку в его глазах я знаю, что он получает от этого такое же удовольствие, как

и я. Не ожидала такого, но здорово иметь огромный общий секрет лишь между нами двумя.

Никто понятия не имеет, что прошлой ночью в этой самой галерее я оказалась в ловушке за

охранной решеткой, а сейчас у меня чувство словно я стою буквально на вершине мира и

смотрю на старую версию меня, меня – невидимку, меня, которая никогда бы так не

рискнула. Теперь она кажется такой маленькой.

– Восхитительное чувство.

Он улыбается.

– Ты даже не представляешь насколько приятнее это ощущать, когда ты рядом со мной.

Не думала, что могу почувствовать себя еще выше, чем уже была, но эти его слова

закидывают меня на седьмое небо.

– Мое любимое место – быть подле тебя, – честно признаюсь я. – Благодаря тебе у меня

появляется ощущение, что мне все подвластно, словно я могу сама выбирать свою судьбу.

Он сжимает мою руку, когда мы проходим через центральный вход.

– Ты можешь добиться всего, чего захочешь, Грэйс, ты же знаешь.

– Теперь, да, – говорю я, входя в зал.

Наряды представителей бомонда, пришедших на открытие главной арт-выставки,

представлены радужной палитрой цветов платьев, контрастирующих с морем черных

смокингов и белых сорочек. Так как Сент-Клэр является одной из звезд сегодняшнего вечера,

знаю, что у нас не будет особой возможности побыть наедине, а мне хочется кое-что сказать

ему. Я отвожу его в сторону, подальше от общей массы людей, и смотрю ему в глаза.

– После того как я потеряла маму, думаю, что немного сдалась внутри, – признаюсь я. –

Я позволила другим принимать за меня решения насчет того, что было важно и что должна

делать. Я просто позволила окружающему миру решать, что со мной будет, вместо того, чтобы

выбрать свой собственный путь. – Делаю глубокий вдох, ощущая эмоциональный накал и

желая, чтобы он знал, как сильно его поддержка помогла мне исцелиться. – Ты помог мне

вернуть саму себя. Напомнил, что я должна стремиться к той жизни, которую хочу, и сама

решать, какой она будет. – Тянусь и оставляю легкий поцелуй на его щеке. – Спасибо тебе.

Вижу, что он хочет что-то сказать, но нас прерывает Мари – директор галереи.

– Мистер Сент-Клэр! – приветствует она нас, мне достаются воздушные поцелуи в обе

щеки. – Добро пожаловать. Все хотят поприветствовать великого человека. У вас есть минутка

пообщаться с прессой?

– Для вас, Мари, все что угодно, – галантно отвечает он. Нас отводят в толпу, и как

всегда его окружают доброжелатели, знакомые бизнесмены и друзья из общества. Это

настоящий водоворот, но отчасти я к нему привыкла и могу держаться сама по себе – беседую

о его недавних приобретениях и наших планах относительно его коллекции.

Люблю быть рядом с ним. Я понимаю, почему у него так много поклонников, есть что-то

в его энергетике, отчего появляется ощущение, будто находишься в эпицентре событий.

Со стороны бара доносится какой-то шум, и я вижу, как Кроуфорд дико жестикулирует

бармену, который выглядит недовольным. Куда бы ни пошел этот человек, он буквально сеет

невзгоды. Буду рада увидеть, как ему придется ощутить вкус собственных пилюль. Взяв свой

напиток, он замечает образовавшуюся вокруг Сент-Клэра толпу и с досадой на лице

проталкивается к нам через весь зал.

– Похоже, этим вечером большинство ведущих выпусков новостей уже закончили брать

интервью, – самодовольно произносит он. – Они ведь взяли интервью у меня, так что особо

уже нечего добавить, не так ли? – смеется он. – Я бы на твоем месте не переживал, что вокруг

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

не рыщут телевизионщики, чтобы поговорить с тобой, – продолжает Кроуфорд. – Уверен,

СМИ признает такого гиганта индустрии и законодателя вкусов в моем лице, который

тяжким трудом выбился из грязи в князи, а не того, кто просто руководит переданной ему от

папочки компанией.

Любой, кто знает Сент-Клэра, прекрасно понимает, как тяжело он работал, чтобы

расширить и улучшить компанию его отца, включая Кроуфорда. Он просто провоцирует

Чарльза, думая, что выиграл.

Он даже не осознает, что картина на стене с его именем теперь ничего не стоит.

Но Сент-Клэр сохраняет спокойствие.

– Ты, кажется, немного охрип – должно быть слишком много говорил, раздавая те

интервью! Почему бы не дать твоему голосу передышку? – Он кладет руку мне на талию и

уводит.

– Думала, что, возможно, буду раскаиваться, – бормочу я. – Но этот придурок того

заслуживает.

Я беру нам два бокала шампанского с серебряного подноса у проходящего мимо

официанта. Тот вечер, когда я делала ставки на Рубенса вместо Чарльза и когда сама

прислуживала на модном арт-приеме подобном этому, был словно тысячу лет назад. Как же

далеко мы зашли вместе.

– За нас, – поднимаю свой бокал, и Сент-Клэр мне вторит. Чокаясь и отпивая, я так

счастлива, что готова кричать об этом всему миру, но ограничусь созерцанием своего

бойфренда, являющегося поистине произведением искусства. – Что дальше? – спрашиваю я.

– Командировка в Лондон скоро закончится. Мы вернемся в Сан-Франциско?

– Да, со временем придется, но я подумывал сделать крюк. – Сент-Клэр тянет меня к

себе, прижимая к своему статному телу. – Как на счет Карибов? Ты, я и белоснежный

песчаный пляж? Без одежды, – подмигивает он.

– Звучит божественно, – вздыхаю я. Но выражение его лица говорит, что он серьезен. –

Подожди. Правда?

– Я закажу билеты, – ухмыляется он. – Знаю небольшой пятизвездочный отельчик,

скрытый от глаз на острове Сент-Китс. Очень приватный… очень сексуальный, – нашептывает

он мне на ухо.

Я чувствую дрожь. Все на самом деле: я, он и любое приключение на наше усмотрение.

Не могу поверить, но это больше не пустые мечты.

На мгновение мы переносимся в наш собственный мир. А затем я слышу гул,

доносящийся с другого конца галереи. Мы с Сент-Клэром одновременно переводим туда

взгляды и видим, как зал суетливо наполняют охранники, рассредоточиваясь по углам и по

всему помещению. Мое сердце ускоряет темп.

Что-то не так.

Сент-Клэр напрягается, и я знаю, что он чувствует тоже самое.

– Думаю, нам пора уходить, – произносит он небрежно и начинает вести меня через

толпу, двигаясь к двери в коридоры, где помещение хранилища выведет нас к выходу.

Я сглатываю и стараюсь держаться спокойно. Живот скручивается в узел, а мысли

бешено скачут. Что им известно? Они узнали о подделке?

– Куда-то собрались? – от звука этого голоса Сент-Клэр резко останавливается.

Леннокс стоит со скрещенными руками, блокируя нам дорогу.

– Просто пытаемся остаться наедине с моей прекрасной девушкой, – любезно отвечает

Сент-Клэр будничным тоном. – Что привело вас сюда через Ла-Манш, Агент? Решили

немного проникнуться культурой? Это прекрасная выставка.

– Не спорю, – Леннокс не отводит взгляда. – За исключением одной из картин. Говорят,

что это подделка.

У меня замирает сердце.

Сент-Клэр выгибает бровь, по-прежнему сохраняя спокойствие.

– Правда? Какой позор. Хотя, никогда не знаешь. Все, кому не лень, пытаются выдать

липу за оригинал.

– В данном случае владелец похоже без умолку болтает о сенсационном открытии. –

Леннокс кивает на краснолицего Кроуфорда, неистово доказывающего что-то нескольким

полицейским.

51

N.A.G. – Переводы книг

– А я думал, вы никогда не верите людям на слово, – отстреливается Сент-Клэр.

Леннокс фыркает и впервые с начала разговора поворачивается ко мне.

– Я предупреждал вас, Грэйс, – он говорит почти с сожалением.

Я замираю, ладони увлажняются.

– О чем вы?

– Прошлой ночью видели, как кто-то покидал галерею. Кто-то похожий по описанию на

вас. – Он достает наручники, и у меня отвисает челюсть. Этого не может быть.

– Погодите минутку, тут явно какая-то ошибка. – Сент-Клэр пытается загородить меня,

но Леннокс молча кивает парочке полицейских, и они оттаскивают Сент-Клэра с дороги.

– Ничего не говори, Грэйс, – изо всех сил кричит Сент-Клэр. – Клянусь, это всего лишь

блеф. Все будет хорошо.

Но его голос растворяется в пульсирующем шуме у меня в ушах. Я чувствую, как все

вокруг смотрят, перешептываются о скандале и ахают.

Леннокс подходит и разворачивает меня на месте. Ощущаю холодную твердость

металла, когда он надевает и защелкивает на мне наручники.

– Грэйс Беннет, вы арестованы.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Глава 12

Ночь я провожу в камере во французском полицейском участке, дрожа на краю койки в

нарядном вечернем платье. Не могу сомкнуть глаз и к утру я уставшая, голодная и до смерти

напуганная. Я часами пыталась не впадать в панику, прокручивая в голове каждую деталь

нашего ограбления. Миллион раз обдумала, какие улики у них могли быть, и придумала

очень много вариантов: следы ДНК, волосы, очевидцы, записи с камер, которые мы возможно

пропустили…

Обхватываю себя руками и стараюсь храбриться. Сент-Клэр сказал, что это всего лишь

блеф, и мне очень хотелось бы в это верить. Но если он ошибается… на кону стоит мое

будущее. Даже если не проведу весь остаток жизни в тюрьме, все равно больше не смогу

работать в мире искусства. И Нона будет очень разочарована. Мама была бы разочарована. От

этой мысли мне особенно дурно.

К тому моменту, когда за мной пришел полицейский с бряцающей связкой ключей,

через зарешеченное окно моей камеры начали пробиваться первые лучики солнца.

– Адвокат пришел? – От нетерпения я подскакиваю с места. Сент-Клэр бы не оставил

меня тут одну, и я знаю, что он нажмет на все кнопки, и даже заключит парочку

международных соглашений, чтобы вызволить меня. – Я могу сделать полагающийся мне

телефонный звонок прямо сейчас?

Но охранник лишь бормочет что-то на французском и выводит меня из камеры. Следую

за ним по длинным коридорам, морщась из-за мышц, затекших после ночи, проведенной

дрожа на той койке. Наконец, он открывает дверь в комнату, судя по всему, для допросов и

кивает головой, чтобы я зашла.

– Мне нужно позвонить, – протестую я. – У меня есть права, знаете ли.

Дверь за мной с грохотом закрывается, и я остаюсь в одиночестве.

Я выдыхаю. По крайней мере, в этой комнате чуть теплее, чем в камере внизу, а

пластиковый стул более удобный. Сажусь, ожидая прихода Леннокса, или адвоката, или

детектива для проведения допроса, но секунды тянутся, а никто не появляется.

Пытаюсь мыслить логически. Что мне им сказать? Что если я не смогу настоять на своей

версии событий? С каждой пробегающей минутой представляю свою жизнь за решеткой без

права на УДО и чувствую, как моя решимость тает.

Перестань, Грэйс.

Делаю несколько глубоких вдохов и стараюсь успокоиться. Именно этого они и

добиваются: чтобы я испугалась и была готова разоткровенничаться. Разве мало я видела

такого в ТВ-шоу про полицейских? Подозреваемого оставляют вариться в собственном соку,

пока, в итоге, кто-то не приходит и не предлагает ему сделку. Но если они думают, что время,

проведенное в одиночестве, поможет расколоть меня, то ошибаются. Когда у твоей мамы рак,

ты проводишь много времени в ожидании ответов.

Как по сценарию дверь, наконец, открывается, и входит Леннокс.

– Простите, что заставил ждать, – говорит он, держа в руках два дымящихся

пластиковых стаканчика и коробку из булочной. – Был на вызове. Как вы? Голодны?

Он ставит еду передо мной. Свежие круассаны и булочка с шоколадом пахнут

восхитительно. А это?..

– Кофе, – говорит он, подталкивая стаканчик ближе ко мне. – И не из автомата.

Французы знают, как готовить правильный латте, отдаю им должное.

Он замечает, как я дрожу в своем шелковом платье.

– Вот, возьмите мой пиджак. Устраивайтесь поудобнее, мы пробудем тут некоторое

время.

Он накидывает свой пиджак на мои оголенные плечи, после чего устраивается за столом

напротив.

– Ммм, именно то, что мне нужно, – вздыхает он, делая большой глоток кофе и отрывая

кончик круассана. – Я не спал всю ночь, протоколируя улики. Признаю, вы ребята все

тщательно продумали, но никто не оставляет место преступления абсолютно чистым.

Продолжая есть, он откидывается на спинку стула, при этом ведет себя непринужденно,

дружелюбно и совершенно не похож на угрюмого агента, которого, как мне казалось, я знала.

Он играет в хорошего копа. Я прищуриваюсь и сжимаю губы.

53

N.A.G. – Переводы книг

В данный момент больше всего мне хочется сказать, куда ему стоит засунуть его

выпечку, но запах слишком аппетитный, а я не ела со вчерашнего дня. Желудок громко

урчит, и я тянусь за круассаном. Пропитанное маслом тесто буквально тает во рту, и я съедаю

все в три укуса. После чего залпом выпиваю полстакана кофе, и только тогда вновь начинаю

чувствовать себя человеком. Я уже собираюсь поблагодарить его, но вспоминаю, кто посадил

меня сюда.

– Получше? – спрашивает он.

Я киваю и не спеша потягиваю свой кофе, решив хранить молчание и посмотреть, что

будет. Леннокс приканчивает свою порцию, прежде чем откинуться на стуле и одарить меня

дружелюбным взглядом.

– Дело вот в чем, Грэйс. В данный момент вы меня не заботите. Я охочусь на рыбку

покрупнее, и вы это знаете, так что пришло время поговорить на чистоту. Расскажите мне все

и будете свободны.

Я решаю подыграть ему в его блефе.

– А что, если я виновна?

Леннокс фыркает.

– Я знаю, что вы всего лишь погрязли в играх Сент-Клэра. Я опросил достаточно

свидетелей, чтобы понять, что он может быть довольно убедительным. Возможно, он вынудил

вас думать, что все это просто игра, маленькое веселое приключение. Но это не так. Это

серьезные проступки, тяжкие преступления. Вы понимаете?

Даже лучше, чем он может себе представить, но заставляю тело просто продолжать

дышать. В конце концов, если у него есть против меня улики, то он бы уже использовал их

против меня?

– Вы предъявляли эти претензии Сент-Клэру с самого начала, – тихо говорю я. – Мы не

сделали ничего плохого.

Ненавижу лгать, но в какой-то степени это правда. Наши действия, возможно,

технически были незаконными, но я по-прежнему верю, что отомстить Кроуфорду было

правильным поступком. Этот Арманд принадлежит семье Сент-Клэра.

– Ах, нет? – Леннокс переходит в наступление. – Тогда почему ваши отпечатки повсюду

на месте преступления? Это выглядит не очень хорошо.

Я замираю, сердце в панике трепещет, но затем я вспоминаю.

– Я была на вечеринке в галерее и до этого тоже. Для нас с Сент-Клэром провели

обзорный тур, мы наблюдали за доставкой его картины. Я, должно быть, касалась дюжины

предметов.

Леннокс хмурится.

– А где вы были в ночь перед открытием?

– С Сент-Клэром, – твердо выдаю я, ведь это правда. Мне не обязательно говорить ему,

чем мы занимались. – Мы провели вместе всю ночь.

Он остается при своем мнении.

– Как удобно.

Должно быть хороший коп исчерпал себя, потому что сейчас Леннокс смотрит на меня

свирепо.

– Знаете, сначала я думал, что вы умная девушка, Грэйс. Но выгораживать человека,

который сдаст вас, чтобы спасти собственную задницу – невероятно глупо.

– Что вы имеете в виду, сдаст меня? – хмурюсь я.

– А вы разве не знаете? – усмехается Леннокс. – В данный момент Сент-Клэр в другой

комнате и все рассказывает. Я хотел посмотреть удастся ли заключить с вами сделку,

вытащить вас из этой передряги, пока он не успел сдать вас с потрохами, но полагаю уже

слишком поздно.

Не мигая, я упираюсь в него взглядом, подмечаю, как напряжена его рука, вцепившаяся

в стол, и вдруг все мои страхи исчезают. Он на самом деле блефует.

– Сент-Клэр никогда бы так не поступил, – говорю я.

Леннокс подается вперед и понижает голос.

– Вы не первая женщина, которая верит в ложь мужчины. Вы не можете доверять вору,

Грэйс. Они все лгуны.

Я смотрю Ленноксу прямо в глаза.

– Он мне не лжет.

Леннокс встает, резко отодвигая свой стул, и направляется к двери.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Просто спросите себя: готовы ли вы поставить на кон свое будущее ради него?

Мне даже нет нужды обдумывать это дважды.

– В любую минуту, – заверяю я. Леннокс фыркает и уходит.

Я остаюсь ждать в комнате для допроса еще на час, в итоге решаю, что могу позволить

себе доесть оставшиеся круассаны. Теперь, когда моя паника прошла, я чувствую себя лучше.

В данный момент Леннокс действительно хватается за соломинку. Это вынуждает меня

задаться вопросом: сдастся ли он когда-нибудь?

Он последовал за Сент-Клэром через полмира, преследуя его на каждом шагу… даже

если Сент-Клэр больше не провернет ни одного ограбления и решит переквалифицироваться

в добропорядочного, законопослушного гражданина, Леннокс будет следить за ним,

притаившись и ожидая любого повода напасть.

Вопрос лишь, как далеко он зайдет, чтобы низложить Сент-Клэра?

Наконец, дверь открывается, и вновь появляется Леннокс, при этом выглядит он не

радостно.

Обойдя его, в комнату входит другой мужчина – низкий француз.

– Прошу прощение за задержку, мадемуазель, – изливается он. – Пожалуйста,

пройдемте.

– Куда вы меня ведете? – спрашиваю я.

– Куда пожелаете. Вы свободны, – поясняет он.

Перевожу взгляд на Леннокса, но он сердито пялится в пол. Очевидно, все его протесты

были отклонены.

Я встаю и вскидываю подбородок, тут же оживившись.

– Наконец-то.

– Еще раз простите за доставленные неудобства.

Низенький мужчина сердито смотрит на Леннокса, а затем провожает меня до холла

полицейского участка. По мере того как мы подходим ближе, я узнаю знакомый голос – это

Сент-Клэр, и он в ярости.

– …Я буду подавать официальную жалобу. Это недопустимо…

– Месье Сент-Клэр, – француз бросается вперед, вскидывая руки в мольбе. –

Пожалуйста, не нужно кричать. Ваша подруга в целости и сохранности. И свободна.

Сент-Клэр замечает меня и спешит заключить в свои объятия. Он крепко прижимает

меня, и я льну к его груди.

– Мне так жаль, – шепчет он.

– Все хорошо, – я отстраняюсь. – Все в порядке. – Я оглядываюсь по сторонам на

окружающих нас полицейских, простых зевак и толпящихся у дверей репортеров. – Я просто

хочу выбраться отсюда.

– Сейчас.

– Я бы не уезжал далеко, – произносит Леннокс, возникая перед нами. – Мне по-

прежнему может понадобиться задать вам вопросы.

Сент-Клэр смотрит так, будто хочет зарядить в лицо агента правым хуком, но я слишком

устала, чтобы разбираться с чем-то еще. События последних суток сильно подкосили меня, и

приходится крепко держаться за Сент-Клэра, чтобы не упасть.

– Пожалуйста, – шепчу я. – Хватит ссор. Просто отвези меня домой.

– Конечно.

Он в защитном жесте обнимает меня рукой за плечи и ведет сквозь царящий вокруг

хаос.

55

N.A.G. – Переводы книг

Глава 13

Возвращаясь в квартиру, хочу только одного – понежиться в горячей ванне.

– Я принесу тебе чая, – говорит Сент-Клэр, с беспокойством глядя на меня. Я не виню

его. Мое отражение в зеркале настоящий кошмар: всклокоченные волосы, темные круги под

глазами.

– Чай – звучит заманчиво, – одариваю его усталой улыбкой. Он отправляется вниз, а я

включаю горячую воду в огромной ванной на ножках и выливаю туда целую бутылку

чудесной пены с ароматом лаванды. Когда она заполняется, снимаю с себя платье, которое

так мне нравилось, но сейчас оно серое от тюремной грязи, в пятнах от слез и бог знает чего

еще. Помещение заполняет сладко пахнущий пар, и я погружаюсь в образовавшуюся пену,

позволяя мыльным пузырькам смыть последние двенадцать часов.

В полудреме отмокаю, когда с подносом возвращается Сент-Клэр.

– Я прихватил еще и бисквит, – добавляет он. Смеюсь, вспоминая круассаны, съеденные

сегодня.

– Арест чертовски сказывается на моей талии, – усмехаюсь я, садясь чуть ровнее.

Сент-Клэр выглядит удивленным.

– Я удивлен, что ты можешь шутить после пережитого.

– Бывало и хуже, – говорю я просто. – Ночь в тюрьме ничто по сравнению с ночами,

проведенными в больнице с мамой. – Пожимаю плечами. – К тому же я знала, что в итоге ты

меня вызволишь.

– Я чуть было не вызвал дипломатический скандал, – признается Сент-Клэр с

кривоватой улыбкой. – Позвонил всем, кто только пришел на ум, даже вытащил из постели

посла в три часа ночи.

Я улыбаюсь.

– Полагаю, это означает, что нас вряд ли пригласят на их следующий прием.

– Не могу поверить, что ты такая спокойная.

– Уставшая, – поправляю его. – Но я в порядке. Не скажу, что не была напугана, но я

знала, что Леннокс блефовал.

– Не могу поверить, что он наказывает тебя, чтобы отомстить мне. – Челюсть Сент-

Клэра каменеет, и он опускается на колени рядом с ванной, сжимая мою ладошку в своих

крепких и надежных руках. – От одной мысли о тебе там, в тюрьме, без меня… – Он качает

головой. – Этому нет оправданий. Мне вообще не следовало позволять тебе заниматься чем-

то незаконным.

– Эй, – прерываю его, – Я хотела это сделать. Начнем с того, что это была моя идея. Не

вини себя. Это был мой выбор. Мой. И я о нем не жалею.

Сент-Клэр выглядит так, будто хочет что-то сказать, но медлит.

– Что он сказал? – спрашивает он. – На допросе?

Я пожимаю плечами.

– Только то, что у них есть мои отпечатки пальцев на месте преступления, что хотел

заключить со мной сделку, чтобы я тебя сдала. Сказал, что ты уже даешь признательные

показания, – добавляю я с улыбкой. – Что ты в соседней комнате и во всем обвинил меня.

Сент-Клэр взрывается смехом.

– Я бы никогда тебя не продал. Никогда.

– Знаю, – заверяю я. – Именно тогда-то я и поняла, что у него ничего нет. После этого я

просто ждала тебя. Отчасти думала, что ты проберешься тайком, отключишь сигнализацию и

вызволишь меня оттуда, – улыбаюсь я.

Он смягчается.

– Я подумывал об этом. Но так ты бы стала беглянкой, а я не мог этого допустить.

Обещаю, мы найдем способ отделаться от Леннокса.

– Знаю. А сейчас я просто счастлива вернуться к благам цивилизации, таким как

горячая вода и ты. – Я протягиваю руку и подцепляю пальцем его за воротник, приближая к

себе. – Я скучал, – Сент-Клэр подносит мою руку к губам и целует каждый пальчик.

Растопыриваю их, и он целует мою ладонь. Кожу начинает покалывать.

– Даже одна ночь без твоего присутствия в моей постели – это слишком долго.

Мы смотрим друг другу в глаза.

– Я тоже скучала, – говорю ему и с тихим стоном прижимаюсь к его губам.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Наш поцелуй углубляется, и меня охватывает чувство защищенности: в его руках нас не

коснутся никакие горести. Я приоткрываю рот и тянусь, чтобы зарыться пальцами в его

мягкие волосы. Он издает стон, и я сильнее прижимаю его губы к своим, давая понять, что

хочу его. Наше дыхание учащается и становится жарким, а мои руки сами собой тянут его за

рубашку и пояс брюк.

Сент-Клэр помогает мне раздеть себя, в то же время целует внутреннюю сторону моего

запястья. Он прикусывает нежную кожу в этом месте, затем продвигается выше к внутренней

части локтя, оставляя дорожку из поцелуев вплоть до моей мокрой обнаженной ключицы,

периодически чуть покусывая и посасывая. Мое тело начинает гудеть, и я, прикрыв глаза,

откидываю голову и прислоняюсь макушкой к плитке, но неожиданно он останавливается.

Когда я поднимаю на него взгляд, он отходит на шаг и со слабой улыбкой стягивает с себя

трусы.

Я усмехаюсь в ответ и глазами пробегаю по линии его мышц: от гладкой поверхности

его груди до подкаченного пресса, а затем ниже – к идеальному, уже окрепшему и

великолепному члену. Сажусь в ванне, хлопья пены стекают с моей груди, когда я тянусь

погладить его и привлечь Сент-Клэра ближе, чтобы направить его кончик к себе в рот.

Смыкаю губы вокруг его естества, скользя языком вверх-вниз и двигая руками вдоль его

стержня. Сент-Клэр стонет, и я чувствую, как у меня между ног распространяется жар.

– Вот так, Боже, да. – Его рука сжимает мои волосы, направляя в медленном глубоком

ритме. Я вбираю его, наслаждаясь вкусом и его запахом до тех пор, пока Сент-Клэр не

отстраняется.

– Не так быстро, – дразнит он, тяжело и прерывисто дыша. – Я планирую продлить свое

время с тобой.

Мой живот скручивает от вожделения.

– Потеснись немного, – усмехается он, перешагивает через край ванны и устраивается

позади меня, расплескивая воду, и в итоге я оказываюсь зажатой между его мускулистых

бедер. Он прислоняет меня к своей груди, а руки, невидимые под взбитой пеной, лениво

шарят по моему мокрому обнаженному телу. Я ощущаю, как его отвердевший член упирается

мне в спину, и непроизвольно двигаюсь, чувствуя, как из Чарльза с шипением вырывается

воздух.

– Потише там, тигр, – мурлычет Сент-Клэр мне в ухо. Его пальцы подразнивающе

скользят по животу вниз мне между ног, а затем снова поднимаются наверх. – Хочу

убедиться, что каждый дюйм твоего тела чист как стеклышко…

После всего, через что мне пришлось пройти, именно это мне и нужно: чтобы меня

утешали, касались, заботились. Он берет в руки бутылочку с гелем для душа и намыливает

свои ладони, после чего снова начинает водить ими по мне. Успокаивая. Лаская. Пена

скользит по моей коже словно шелк, и я откидываюсь назад, растворившись в блаженстве.

– У тебя невероятное тело, – шепчет он.

Я открываю глаза как раз, когда он медленно начинает гладит мои груди, обхватив

каждую руками. Он вновь и вновь проводит пальцами по соскам круговыми движениями,

заставляя меня резко вдохнуть от всплеска энергии, пульсирующей внизу живота.

Я издаю стон, извиваясь в его руках, но Сент-Клэр перемещает одну руку мне под грудь,

буквально пришпиливая к своему телу.

– Смотри, – приказывает он, и я подчиняюсь: наблюдаю, как его сильные умелые руки

поглаживают меня, опускаясь все ниже мне между ног. Пузыри пены осели, и мне видно, как

они прикасаются ко мне, и в то же время я испытываю удовольствие, которое они дарят.

Пульс шумит у меня в ушах, и я задыхаюсь.

– Шшш, – успокаивает он, но при этом не унимается. Он скользит своим толстым

пальцем то по моему клитору, то вокруг него, все быстрее и сильнее, пока я не издаю стон.

После чего сгибает два пальца и ныряет ими ниже, глубоко в меня.

– Да…

Я выгибаюсь, вся охваченная желанием, нуждаясь, чтобы он оказался глубже. Требуя

большего.

Сент-Клэр трахает меня пальцами, медленно и бережно, пока моя кровь не вскипает, и я

уже не могу больше терпеть. Вырываюсь из объятий, разворачиваюсь и скольжу вниз вдоль

его торса пока не усаживаюсь на его ногах, лицом к нему.

57

N.A.G. – Переводы книг

Я удерживаю его взгляд, параллельно прижимаясь киской к его затвердевшему и

вставшему члену.

Сент-Клэр играет желваками и издает стон.

– Мы закончили с играми, – рычит он.

Я ахаю, когда он задирает вверх мои бедра, тем самым полностью приподнимая меня,

начинает медленно, очень медленно скользить моей увлажнившейся киской по всей длине

своего естества до тех пор, пока я не ощущаю лишь его кончик, готовый вот-вот прервать наш

телесный контакт, а затем он резко и с усилием опускает меня вниз. О, Боже.

Я заставляю себя расслабиться, принимая в себя каждый его дюйм, пока он не

заполняет меня полностью. Боже, как приятно, а я, будучи сверху, могу чувствовать, как его

плоть, по всей своей длине соприкасается с моими стеночками, трение растет, в то время как я

медленно покачиваюсь на нем в своем собственном ритме, издавая всхлипы.

Боже, да.

Пальцы Сент-Клэра впиваются и сжимают мою попку, поторапливая меня. Я ускоряюсь,

наслаждаясь жаром между нами и тем, как вода омывает нашу кожу. Чувствую приближение

своего оргазма и выгибаюсь, вновь и вновь опускаясь на него, не задумываясь о том, что мы

расплескиваем всю воду. Сент-Клэр вторит мне, толкаясь навстречу, накрывает руками мою

грудь и мурлычет мое имя снова и снова.

– Черт, да, Грэйс. – Его слова заводят меня, и я чувствую себя невероятно, раскованно,

словно ничто не может меня удержать. Я получаю от него удовольствие и в свою очередь дарю

его ему, каждый раз двигая бедрами в безудержном стремлении утолить свою страсть. Вновь

и вновь он приподнимается и опускается, зарывшись лицом в мою грудь. Мы подгоняем друг

друга собственным участившимся дыханием и тихими постанываниями, пока я не ощущаю,

как в моем клиторе начинает образовываться гудение, нарастающая симфония удовольствия,

которая усиливается с каждой секундой, достигая состояния, когда кажется, что лучше уже и

быть не может.

– Да, – стону я ему в ухо. – Да. – Но она становится еще лучше, и в момент, когда это

крещендо окончательно срывает мне мозг, я выкрикиваю имя Сент-Клэра, и меня сносит

оргазмом. Сент-Клэр в последний раз толкается мне на встречу и издает животный рык.

Мы достигаем кульминации вместе, и я падаю в его объятия.

– Я люблю тебя, Грэйс, – он целует меня в плечо, и по моему телу пробегает трепет. –

Больше, чем кого-либо за всю мою жизнь.

Позднее, закутавшись в роскошные пушистые халаты, мы отдыхаем перед камином.

– У тебя запасы таких халатов в каждом доме? – спрашиваю я, перебирая мягкую ткань.

– Ты самый массовый их покупатель?

– Едва ли, – отвечает он. – Я точно знаю, что у Принца Уильяма есть по одному на

каждый день недели. – Он притягивает меня для поцелуя, ведь наши губы все еще не устали

друг от друга, и наши языки вновь переплетаются… Я слишком сильно откидываюсь и

ударяюсь о край стола. Моя сумочка опрокидывается на пол, и ее содержимое рассыпается

словно конфетти.

Я беру в руки свой телефон и замечаю, что корпус развалился, а внутри рядом с

динамиком вставлен крошечный чип. Я замираю, а затем протягиваю Сент-Клэру телефон,

чтобы он посмотрел.

– Что это? – шепчу я. – Жучок?

Он внимательно рассматривает его, а затем кивает и тянет меня к другому концу

комнаты.

– И следящее устройство, которое будет записывать все твои телефонные разговоры и

сообщать о твоем местонахождении. Должно быть они установили его в участке, пока ты была

там под стражей.

У меня обрывается сердце и возвращается прежняя неуверенность.

– Он никогда не сдастся, – говорю я. – Что бы ни было Леннокс придет за нами. Он

хочет поймать своего гениального вора.

– Мы что-нибудь придумаем, – Сент-Клэр сжимает мое плечо. – Обещаю, он уйдет с

пустыми руками.

– А может как раз и не стоит.

Меня осеняет идея.

Сент-Клэр хмурится.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Что ты имеешь в виду?

Я улыбаюсь по мере того, как мой план начинает обрисовываться.

– Если план Леннокса состоит в том, чтобы проследить за мной ради поимки зачинщика

всех этих ограблений, то почему бы не дать ему то, что он хочет: надеть наручники на вора и

затянуть петлю на том, за кем он все это время охотился?

Сент-Клэр улавливает хитрый блеск в моих глазах, я знаю это, потому что вижу такой же

и в его взгляде. Он понимает, о чем я.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

Я оскаливаюсь.

– Ты еще ничего не видел.

59

N.A.G. – Переводы книг

Глава 14

На следующий день я пакую оставшиеся вещи и направляюсь на улицу дожидаться

такси. Звонит мой телефон. Это Сент-Клэр – он отправился вперед, как мы и планировали.

– Ты готова? – спрашивает он.

– Да, жду кэб, – четко произношу слова.

– Грэйс? Не пугайся, ладно? Помнишь правило номер один?

– Сохранять спокойствие, – говорю я, осматривая улицу, и замечаю темную машину,

припаркованную в квартале ниже по улице… кто-то из нее наблюдает за мной? На этот раз я

искренне на это надеюсь.

– Умница, – говорит Сент-Клэр. – А теперь еще раз, каков план?

Делаю глубокий вдох, вспоминая свою реплику.

– Я заберу картину и встречусь с тобой в условленном месте.

– Прекрасно, – отвечает он, как мы и репетировали. – Покупатель приезжает сегодня

днем, и как только он нам заплатит, мы сядем на самолет и отправимся на песчаные пляжи

под голубые небеса до конца своих дней.

– Не могу дождаться. – Перед квартирой Сент-Клэра притормаживает и сигналит

темно-синий кэб. – Машина приехала. – Тяну время, надеясь, что это позволит Ленноксу

завести свою машину и приготовиться к поездке. – Мне нужно идти.

– Грэйс, будь осторожна, – произносит Сент-Клэр, и я знаю, он говорит серьезно. – Мне

показалось, что утром за мной кто-то следил. Возможно, у тебя тоже будет «хвост».

Поглядывай по сторонам.

– Так и сделаю, – отвечаю я, надеясь, что Леннокс заглотил наживку. – Ты тоже будь

осторожен.

Я вешаю трубку и прежде чем сесть в машину шепчу молитву, чтобы все прошло

хорошо, при этом заставляю себя не озираться по сторонам, проверяя «хвост». Выполнение

этого рискованного плана будет зависеть от нас. Моего плана. Если мы потерпим неудачу, то

все будет по моей вине – Кроуфорд продолжит бахвалиться, мой роман с Сент-Клэром

потерпит крах, не говоря уже о том, что я лишусь свободы и возможности когда-либо жить,

как нормальный гражданин.

Для меня было более чем достаточно провести одну ночь за решеткой, но все же вот она

я, вновь рискующая всем. Делаю глубокий вдох. Сконцентрируйся, Грэйс. Один шаг, один

мазок киски за раз. Так ты сможешь нарисовать всю картину, но сперва надо начать.

И если нам удастся это провернуть… Леннокс оставит нас в покое раз и навсегда. Мы

будем свободны.

Это стоит риска.

Я еду на такси до хранилища Сент-Клэра, затем покидаю здание, не забыв прихватить

под мышку не такую уж и неприметную коричневую тубу для картины, наподобие той, с

которой вышел из переулка Сент-Клэр в ночь, когда я выяснила правду. Кажется, что с тех

пор прошла целая вечность, и от меня не скрывается ирония того, что сейчас я нахожусь в

аналогичной ситуации.

Только в отличие от него я хочу, чтобы меня поймали.

Я возвращаюсь в кэб и говорю водителю ехать на вокзал Гар-дю-Нор. Глянув в заднее

стекло автомобиля, я вижу, что за нами по-прежнему едет все та же темная машина,

подмеченная мной ранее у квартиры.

Они клюнули на приманку.

– Мерси, – благодарю я водителя, оплачивая проезд, и выкатываю за собой чемодан.

Старый железнодорожный вокзал гудит от количества людей в каменных арочных проходах,

все снуют с сумками, спеша кто куда. Я нервно озираюсь по сторонам, пряча тубу под пальто и

убедившись, что оставила кончик на виду. Хочу выглядеть встревоженной и напуганной, это

даже не приходится играть. Сейчас я на самом деле обеспокоена. Многое в плане может пойти

не так, и есть множество моментов, которые мы не можем предугадать.

Один шаг за раз.

Я приближаюсь к билетной кассе.

– Один билет до Эльзаса, – громко произношу я, чтобы окружающие могли услышать,

даже несмотря на то, что трекер в моем телефоне приведет слежку прямо ко мне. Беру свой

билет, медленно иду и сажусь на поезд.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Направляюсь дальше по узкому коридору, пока не нахожу свободное купе. На телефон

приходит сообщение от Сент-Клэра: «Все в порядке?»

«Все согласно плану», – отписываюсь ему.

Заводится двигатель, и поезд медленно отходит от станции. Я откидываюсь на сиденье,

глядя в окно на то, как улицы Парижа сменяются сельскими пейзажами. Это прекрасно, и

мелькающий ландшафт напоминает мне обо всех фильмах, просмотренных с мамой, в

которых герои садятся на поезд или самолет, или же воздушный шар и отправляются в свое

очередное приключение в далекие дали. Только гляньте на меня сейчас, я поступаю также –

отправляюсь выполнить квест, чтобы помочь любимому, в места, которые всегда хотела

посетить. Может, обстоятельства не совсем те, о которых я мечтала, но тем не менее я здесь, а

фантазия не может сравниться с реальностью любви, с той связью, что есть у нас с Сент-

Клэром. И тем будущим, что мы собираемся совместно построить. За моим окном

простираются достойные быть запечатленными на картине бескрайние поля желтых

маргариток, а по небу лениво плывут белоснежные пушистые облака.

Мне не верится, что лишь пару месяцев назад я спешила на свое первое собеседование

по поводу интернатуры в аукционном доме и столкнулась с Сент-Клэром. Тогда я и понятия

не имела, что ожидает меня.

Нас.

Легко думать, будто это он сбил меня с пути, но даже если Сент-Клэр и предложил мне

шанс всей жизни, именно я решила его принять. И с каждым новым днем я оказывалась все

дальше от той нервной, робкой девушки из Сан-Франциско, становясь… кем? Я изменилась,

сама это чувствую, теперь я более уверенная в себе, намного смелее. Счастливей. Мне

нравится думать, что если бы тут была моя мама, то она бы гордилась моим ростом, как

личности. Если я чему и научилась после всего произошедшего, так это тому, что больше не

могу ждать, пока судьба сама преподнесет мне желаемое.

Смотрю на небо, на шарики облаков и в миллионный раз, с тех пор как умерла моя

мама, задаюсь вопросом, может ли она меня видеть, на самом деле видеть меня. Одобрила бы

она эту затею, которую я совершаю во имя справедливости и любви? Поняла бы она?

Однозначно да, если бы она могла заглянуть в мое сердце, ведь эту часть меня она всегда

понимала. И она часто говаривала: «Если ты счастлива, то и я счастлива», и действительно

так думала. Она делала все, чтобы я улыбалась.

– Я счастлива, мамочка, – шепчу я небесам. – И надеюсь, ты тоже.

Я прибываю на станцию строго по расписанию и выставляю на обозрение тубу,

вытаскивая свой чемодан и ловя очередной кэб. Сообщаю водителю адрес в сельской

местности. Когда мы покидаем толчею на вокзале, по моему телу начинают растекаться

волны адреналина. Вот он. Последний шаг.

Не напортачь сейчас.

Примерно через двадцать минут, после того как мы покинули пределы города, кэб

сворачивает с центральной трассы на извилистую проселочную дорогу. Деревья становятся

ухоженными, рассаженными на расстоянии друг от друга для создания широченной

подъездной дорожки. Преодолев холм, перед нами открывается вид на обширное поместье.

Каменный особняк окружен невысокой кирпичной стеной, и по меньшей мере еще три

каменных здания и деревянный амбар раскинулись позади него на сотнях акров изумрудных

холмов с редкими деревьями.

– Вау, – выдыхаю я. Все элегантное, со вкусом, и, учитывая кто владелец, я удивлена.

Шины скрипят на гравии подъездной дорожки. Таксист высаживает меня перед

большим парадным входом, после чего уезжает. Я вытираю ладони об юбку и молча считаю

до трех.

Дыши, Грэйс.

Пара шагов до двери и вот я уже звоню в дверь.

– Да? – доносится лающий голос. – Я же говорил, что меня не интересует ваше местное

кровавое молоко…

Дверь распахивается, и я оказываюсь лицом к лицу с владельцем поместья.

Спенсером Кроуфордом.

Он удивлен увидеть меня.

61

N.A.G. – Переводы книг

– Я тебя знаю, – скалится он. – Ты последняя пассия Сент-Клэра. Разве тебя не

арестовали?

Я прочищаю горло.

– Грэйс Беннет. И они меня отпустили.

– И? В чем дело? – Кроуфорд смотрит по сторонам. – Сент-Клэр тут?

– Нет. Но можете уделить мне минутку? Это не займет много времени, – добавляю я.

Кроуфорд медлит, а затем пожимает плечами.

– Только побыстрей. Я жду к вечеру нескольких друзей. И им нравится веселиться, если

понимаешь, о чем я.

Я стараюсь не вздрогнуть, когда делаю шаг в сторону двери, держа тубу для картины на

вытянутой руке. Но прежде чем успеваю поставить ногу за порог, с дороги раздается вопль

сирен. В нашу сторону несется туча полицейских машин с сигналами и мигающими огнями.

Как по команде.

– Какого черта… – ругнувшись и прикрыв уши, Кроуфорд выходит на крыльцо.

К нам приближается еще больше сирен, и от их рева воздух аж вибрирует, а над нами

вокруг поместья кружит вертолет.

Ого, вертолет?

– Не двигаться! – орет голос через мегафон. – Вы окружены. Руки за голову и

оставайтесь на месте.

Мы оба с округлившимися глазами поднимаем руки вверх. Мне не нужно притворяться,

изображая страх или шок – все получается само собой. Это какое-то безумие: копы повсюду,

шум от вертолета и даже звук лая, когда из минивена полицейские выпускают группу

поисковых собак. Наконец, хаос, похоже, стихает, и из толпы доносится знакомый голос.

Леннокс.

Круфорд тоже его замечает.

– Какого черта вы тут вытворяете?! – рявкает он. – Это частная собственность!

– А у меня жетон и основание для задержания, – отвечает Леннокс, светя своим

удостоверением агента Интерпола. – А где Сент-Клэр?

Кроуфорд запинается.

– Сент-Клэр? Я не понимаю.

– Его здесь нет, – говорю я невинно. – Вы что-то ищете?

Леннокс сердито смотрит на меня.

– Грэйс, мне надоело играть с вами в игры. Если здесь нет Сент-Клэра, то вы сами

отправитесь в тюрьму.

Он выхватывает у меня из руки тубу быстрее, чем я успеваю среагировать.

– Все, что мне нужно – вот эта улика, – говорит он, открывая тубу. Он достает из нее

полотно и разворачивает его. После чего меняется в лице.

– Что это? – требовательно вопрошает он.

– Не то, чего вы ожидали, детектив? – слащаво улыбаюсь я.

– Кто-нибудь объяснит мне, какого черта тут происходит? – вклинивается Кроуфорд.

– Это не Арманд, – хмурится Леннокс. Он поворачивается и выкрикивает своей

команде: – Обыскать дом!

Мимо нас проталкиваются мужчины, направляясь в здание с полицейскими собаками.

Леннокс снова поворачивается ко мне.

– Где украденная вами картина?

– Не знаю, о чем вы. Эта картина – между прочим, О’Брайена, из частной коллекции

Сент-Клэра – должна была стать подарком мистеру Кроуфорду. – Я разворачиваюсь к

мужчине, к которому испытываю отвращение и одариваю его улыбкой. – Мистер Сент-Клэр

выразил сочувствие вашей утрате, ведь в свою очередь он потерял одну из собственных

картин во время ограбления, и хотел предложить вам небольшое утешение. Сент-Клэр вовсе

не тот монстр, каким вы его считаете, – демонстративно сообщаю я Ленноксу. – Возможно,

теперь вы поймете, что ошибались на его счет.

В глубине дома начинают лаять собаки. Леннокс моментально вскидывает голову и

спешит внутрь.

Я следую за ним, Кроуфорд идет за мной по пятам.

– Какого черта? – продолжает Кроуфорд гневно выражать свое недовольство. –

Осторожнее! Это антиквариат!

Псы сгрудились у двери и дико лают.

– Что за ней? – требует ответа Леннокс.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

– Там винный погреб, – негодует Кроуфорд. – У меня бесценная коллекция, вы не

должны портить бутылки…

Леннокс пинком открывает дверь.

Кроуфорд в ярости, все его лицо побагровело.

– Ожидайте завтра судебного иска! Вы и весь ваш департамент! – он дико

жестикулирует и орет Ленноксу в спину. – Чертовы собаки! – Он порывается пнуть одного из

лающих псов, но одна из здоровых немецких овчарок бросается на него, щелкая зубами.

– Ой-ёй!

Кроуфорд отшатывается, поспешно шмыгая наружу.

– Где моя помощница? Натали? Натали! – ревет он.

Она выходит из-за угла одного из гостевых коттеджей.

– Вы кричали? – спрашивает она.

– Кто все эти люди? – требует он ответа. – Живо, вызовите моих юристов!

– Отличная мысль, – доносится голос Леннокса. Он выходит из дома, держа в руках

картину Арманда. – Они вам потребуются.

Кроуфорд выглядит растерянным.

– А это откуда? Я думал, вы сказали, что ее украли.

– Так мы и полагали. – Леннокс пронизывает его подозрительным взглядом. –

Пытаетесь провернуть аферу со страховкой, мистер Кроуфорд?

Леннокс подзывает других офицеров:

– Мне нужна команда криминалистов в тот винный погреб. Я наткнулся там по крайней

мере на полдюжину украденных картин. И обыщите остальную часть дома. Похоже, мы

обнаружили нашего грабителя.

– Это смехотворно! – взрывается Кроуфорд. – Вы поплатитесь за это своим жетоном!

Натали!

Она спокойно стоит на месте.

– Я и понятия не имела, – говорит она. – Агент Леннокс, мне принести ключи от

остальных помещений? На территории имеются несколько пристроек и гаражей. Я могу

показать вашим людям дорогу.

– Спасибо, это было бы весьма любезно.

Натали на мгновение ловит мой взгляд, и мы обмениваемся таинственными

ухмылками. Было не трудно подбить ее на это дело: она была свидетелем того, какой

Кроуфорд причинил ущерб. Ей не терпелось дать нам доступ к поместью, чтобы Сент-Клэр

мог с утра проникнуть сюда и занести компрометирующие украденные произведения

искусства.

– Оцепите тут все для команды криминалистов. – Леннокс аккуратно помещает

Арманда в тубу для картин. – Похоже, мои поиски завершились. Спенсер Кроуфорд, вы

арестованы.

Он достает пару наручников и защелкивает их на запястьях Кроуфорда. Тот ругается,

орет и угрожает всем копам, включая Леннокса, и даже немного сопротивляется, будто может

убежать, пока его не усаживают на заднее сиденье полицейской машины.

– Вам это с рук не сойдет! – последние слова, которые он успевает прореветь, прежде

чем дверцу захлопывают.

По подъездной дорожке несется еще одна машина и резко тормозит рядом с нами. Из

нее выскакивает Сент-Клэр и хватает меня в объятия.

– Ты в порядке? – требовательно вопрошает он.

– Все хорошо, – смеюсь я, отстраняясь. – Ты опоздал и пропустил все самое интересное.

Сент-Клэр смотрит по сторонам на закованного в наручники Кроуфорда на заднем

сиденье полицейской машины и на стоящего недалеко от нас Леннокса, наблюдающего за

нами с нечитаемым выражением на лице.

– Леннокс, кажется, вы наконец нашли настоящего преступника, – говорит Сент-Клэр. –

Поздравляю. Это явно скажется на карьерном росте.

Леннокс сокращает короткое расстояние между нами.

– Похоже на то, – отвечает он с прежней подозрительностью в голосе. – Но вы так же,

как и я, знаете, что вещи не всегда такие, какими кажутся.

– Улики никогда не лгут, верно, детектив? – говорю я. – Как я уже сказала, вы

преследовали не того.

63

N.A.G. – Переводы книг

Леннокс склоняет голову на бок и размышляет, внимательно глядя на нас с Сент-

Клэром, рука которого в защитном жесте обнимает меня за талию, под гнетом его взора мы

стоим с непроницаемыми лица и немигающими взглядами. Наконец, он кивает.

– Вы правы. Я прошу прощения. – Он в последний раз оценивающе смотрит на нас, его

мозг обдумывает что-то, чего он решает не говорить.

Он разворачивается и возвращается в дом – к винному погребу, набитому ценными

компрометирующими уликами.

Машина с Кроуфордом покидает его собственную подъездную дорожку в

сопровождении еще нескольких полицейских, в то время как другие люди в униформе

патрулируют

окрестности,

устанавливают

оградительную

полицейскую

ленту,

фотографируют и выполняют все остальное, что положено делать копам на месте

преступления, но меня это уже не волнует. Доказательством являются картины, а все они

находятся в поместье Кроуфорда.

Сент-Клэр сжимает мое бедро, притягивая ближе к себе. Он целует меня, победоносно

ликуя.

– Мы сделали это!

Мы сделали это. Мне почти не верится. Если бы тут не было Леннокса, думаю, я бы

прыгала от радости до потолка, но вместо этого зарываюсь носом в шею Сент-Клэра и с

удовлетворением вздыхаю. Риск оправдался, и теперь мы свободны. Больше не нужно

оглядываться, ждать, что Леннокс набросится и отнимет у меня Сент-Клэра, или отправит нас

обоих в тюрьму.

На нашем пути больше нет препятствий. Наше «жили долго и счастливо» наконец

может начаться.

– Куда ты хочешь теперь отправиться? – спрашивает Чарльз, беря меня за руку, когда

мы прогулочным шагом отправляемся к его машине.

– Не знаю… – поддразниваю я. – Разве ты не говорил что-то про Карибы?

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 3

Эпилог

Чувствую себя будто во сне.

Передо мной сверкающее бирюзовое море, переливающееся, словно краски на ожившем

холсте, на который я могла бы смотреть часами. В паре футов передо мной белые пенные

волны ласково ударяются о приторно гладкий песок, орошая воздух прохладными брызгами

соленой воды и приятно увлажняя мою нагревшуюся кожу. Если бы я не могла зарыться

пальцами ног и ощутить мягкий песок, или почувствовать аромат кокоса от моего масла для

загара, то легко бы поверила, что грежу.

Особенно когда рядом со мной возникает сексуальный Сент-Клэр без рубашки,

демонстрируя идеальный пресс и скульптурные плечи, с фруктовым напитком, оформленным

маленькими праздничными зонтиками.

– Я умерла и попала в рай? – спрашиваю я, проводя рукой по его груди и игриво теребя

пояс его плавок.

Его брови взметаются вверх.

– Кажется, в рай ты попала прошлой ночью… – он наклоняет голову, чтобы поцеловать

меня в пупок повыше линии бикини. У меня между ног обдает жаром, совершенно не

связанным с Ямайским солнцем.

– Ммм. – Я притягиваю его лицо к своему. – Что-то я не слышала, чтобы ты жаловался.

– Его губы соленые от морского воздуха и сладкие от коктейлей, он погружается в поцелуй,

вжимаясь в меня, и наши покрытые бисеринками пота тела тесно прижимаются, в то время

как губы ласкают друг друга. Я задаюсь вопросом, устанем ли мы вообще когда-нибудь от

этого, но с каждым прикосновением, с каждой страстной ночью мне все больше его хочется, и

он, похоже, испытывает тоже самое.

Сент-Клэр наконец разрывает поцелуй и делает глубокий вдох.

– От меня у тебя перехватывает дух? – невинно спрашиваю я.

– Всегда, – отвечает он, целуя мою руку. – Вот, мне нужно тебе кое-что показать.

Он достает из-под мышки газету «Лондон Таймс». В ней статья об аресте и суде над

Кроуфордом. На фотографии изображен Кроуфорд, спускающийся по ступенькам в здании

суда с перекошенным от злости лицом и в сопровождении адвокатов. Заголовок гласит: Арт-

коллекционер, оказавшийся вором, признан виновным.

– Все закончилось! – Я издаю слабый визг от восторга и целую Чарльза.

Сент-Клэр кивает, улыбаясь.

– Он отправляется в тюрьму. Всего лишь на пару лет, но это послужит ему уроком.

– И теперь никто не придет за нами. – Я чувствую облегчение.

– Да. Я наконец могу расслабиться, – соглашается он и кладет свою сильную руку, – ах,

как же я люблю эти руки, – на мою оголенную коленку, отчего я ощущаю слабую искру. – Я

бы не справился без тебя. – Он смотрит мне в глаза. – Мне никогда не хотелось дойти до этого

момента с кем-то другим.

Глаза Сент-Клэра сияют манящим блеском, он явно что-то замышляет. Неужели нам

предстоит планировать очередное приключение?

– Какого момента, Чарльз? Не уверена, что еще готова к следующей… авантюре.

Он смеется, демонстрируя ямочки.

– У меня есть еще одна «авантюра», Грэйс, и я всю жизнь ждал женщину, которая могла

бы провернуть ее со мной.

У меня начинает колотиться сердце, когда с моего шезлонга он опускается на колени

подле меня.

– Я люблю тебя, Грэйс. Ты самая удивительная женщина, которую я когда-либо

встречал. Ты заставляешь меня чувствовать себя лучшим человеком, и я хочу провести

остаток своей жизни, пытаясь быть самым лучшим для тебя.

Он достает из-под газеты маленькую бархатную коробочку, и мое сердце сжимается в

предвкушении. В животе порхают бабочки, но это радостное волнение, и я жду, глядя в

прекрасные синие глаза мужчины, которого обожаю. Он открывает коробочку, и с моих губ

65

N.A.G. – Переводы книг

слетает слабый возглас. Огромный сверкающий бриллиант, окруженный двумя рядами

голубых бриллиантов поменьше, подмигивает мне на солнце.

– Грэйс Беннет, ты выйдешь за меня замуж?

Я подскакиваю и обнимаю его за шею.

– Да! – шепчу я.

– Да? – он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, и, на мой взгляд, выглядит при

этом, как воодушевленный маленький мальчик, давая мне некоторое представление о том,

что сулит нам будущее. Перед нами раскрыты все возможности, словно чистый холст,

ожидающий первых мазков ярких красок.

– Я так тебя люблю, Чарльз.

Он подхватывает меня и начинает кружить. Я полна радости, веры и любопытства к этой

жизни, моей жизни, где бы я в итоге не оказалась. Смотрю на Сент-Клэра, и в его синих

глазах отражаются те же любовь и надежда, которые я, в свою очередь, ощущаю всеми

фибрами души и знаю, что наше приключение только начинается.

КОНЕЦ