Испанский рассвет

Глава 5 Жизнь без прикрас

Бакстер проснулся в 6:30 от звона будильника, а не от голоса инструктора по строевой подготовке, как ему показалось в первые секунды. Мия безмятежно спала рядом.

– Солнышко, пора вставать, – его голос прозвучал довольно бодро. – Глазки открываем, просыпаемся, ножки ставим на пол. Хотя, признаюсь, храп твой – услада для моих ушей.

– Я не храплю. – Она с трудом открыла глаза и с вызовом глянула на него. Ох уж этот подростковый возраст!

Бакстер собрал пальцы в щепотку.

– Ну если только совсем чуть-чуть. Вот так… – Он издал звук, похожий на тот, который издают дети, когда учатся свистеть.

– Ну да, конечно. – Мия перевернулась на другой бок и уткнулась лицом в подушку.

– Нет, без шуток. Встаем.

– Я не хочу никуда идти, – знакомый обиженный тон. Глаза закрыты, лицо наполовину утонуло в пуховой подушке. – Ну, можно хотя бы сегодня?

– Мия, нет. Этого не будет.

– Чего не будет?

Бакстер покачал головой, стараясь держать себя в руках.

– Солнышко, мне сейчас тоже непросто.

Она оторвала голову от подушки.

– А мне кажется, мы должны ей ответить.

– Кому ответить?

– Маминой маме.

– Мия, мы ведь все обсудили. – Бакстер присел на край кровати и взял дочь за руку. – Давай сегодня сделаем перерыв. Сейчас ты должна встать и быстро собраться в школу.

Она тяжело вздохнула, словно ей поручили вымыть все полы в доме.

– Ладно.

– Спасибо!

Мия откинула одеяло и побрела к двери. Он всего лишь уговорил дочку встать с постели, а чувство недовольства собой уже лишило его покоя.

– Кстати, – бросила девочка, – если будет время, поможешь мне доделать ожерелье для мисс Мекки? Без твоей помощи я не справлюсь.

В голове он уже прокручивал список дел, с которыми нужно быстро разобраться, чтобы не опоздать на работу и в школу.

– То есть без меня никак?

Мия кивнула и надула нижнюю губу.

Бакстер пристально посмотрел на нее. Нет, никакого ожерелья сегодня утром. Она должна его понять.

– Слушай, давай не сейчас. Я… У меня… Нам скоро выходить из дома, а мне еще тысячу дел надо переделать. Напомни мне вечерком, хорошо?

– Но я обещала ей сегодня. – Мия вскинула руки в вопросительном жесте.

– Понимаю. Тогда еще вчера следовало озаботиться этой проблемой. Согласна? Не переживай, она поймет. А сейчас нам надо поторопиться. Времени в обрез.

– Вечно у тебя времени в обрез. – Она смиренно опустила руки.

– Увы, такова взрослая жизнь.

С опущенными плечами Мия направилась к двери.

– Мия? – окликнул ее Бакстер.

– Чего еще?

– Я тебя люблю. – Бакстер коснулся кончика носа.

– Я тебя тоже, – ответила она, повторив за ним жест.

Мия скрылась за дверью, а он задумался. Воспитывать ребенка в одиночку тяжело. Последние слова Софии постоянно звучали в его голове. Он обещал ей заботиться о Мии.

Иногда боль становилась просто невыносимой. Он боялся подвести дочку, которую любил больше всего на свете. Боялся подвести Софию, которая верила в него безгранично. Конечно же, он пытался, выкладывался на полную, в отличие, например, от его собственного отца, который не принимал в жизни сына никакого участия, но Бакстер не был уверен, что все делает правильно. Благие намерения не стоят ничего, если не видишь перед собой конечную цель.

И эта история с генетическими тестами… Ответить маме Софии? Нет, общение с ней в его планы не входило. Да и Мии это ни к чему.

В такие моменты Бакстеру хотелось одного: положить голову на колени Софии и выплакаться. Но Мия здесь ни при чем, и посвящать ее в свои страдания нельзя. Дочка не должна знать о его душевной боли.

Он сжал от злости кулаки и напрягся всем телом. «Черт! Достало все!» Крик прозвучал только в голове. А потом, как заклинание, он произнес фразу, которую говорил себе вслух каждое утро с тех самых пор, как погибла София:

– Бакстер, соберись! У тебя на руках маленький ребенок!

Наверное, именно таким тоном Сидури вразумляла Гильгамеша.

– Неважно выглядишь, – сказал Алан, когда Бакстер приехал на стройку и вышел из машины. Каркас дома был наполовину готов. – Опять бессонная ночь?

– Можно и так сказать.

Стояла по-летнему теплая погода. Осень, похоже, задержалась в пути.

Бакстер взглянул на дом, из которого доносился стук молотков. Это был один из трех домов, что он планировал выгодно продать.

Когда Бакстер впервые услышал о планах «Авери-групп» реализовать мощный проект по строительству жилого комплекса, он сделал все возможное, чтобы в него попасть. В ход пошли даже мольбы. Застройщик предложил нескольким подрядчикам взяться за строительство нового жилого комплекса, что гарантировало объемы как минимум на ближайшие десять лет. Бакстера в список не включили.

Однако это препятствие его не остановило. Ему уже осточертело заниматься продажами, и кровь из носа нужен был этот проект. Бакстер наступал по всем фронтам, и застройщикам пришлось в конце концов сдаться. Бакстера утвердили на временной основе, назначив испытательный срок. Он не сомневался, что добиться успеха ему помогло музыкальное прошлое. Один из руководителей компании оказался поклонником группы «Кактус роуд».

Теперь они готовы были содрать три шкуры: потребовали, чтобы он выкупил десять участков и до конца февраля сдал три дома. Если все пройдет гладко, Бакстера оставят в проекте. А значит, он будет обеспечен работой до пенсии. Конечно, это не тот проект, где можно творчески проявить себя и получить удовольствие от деятельности, но с его помощью он надеялся переломить ситуацию. Бакстер без раздумий согласился на условия застройщика, хотя сейчас понимал, что, наверное, поспешил, потому что все средства до последнего цента и даже больше приходилось вкладывать в строительство.

Случись какой-нибудь форс-мажор, не сносить ему головы. Мало того, что он вывел все деньги из собственного паевого фонда, снял четыреста одну тысячу долларов со счета Софии и закрыл свой накопительный счет, он привлек к участию в проекте других инвесторов. Безусловно, с «Авери-групп» у него были все шансы на успех. Ребята умели делать деньги, этого у них не отнять. Однако случиться может что угодно. Вдруг не выйдет продать дома по хорошей цене? Как ни крути, все упирается в ситуацию на рынке недвижимости и цены на стройматериалы. И то, и другое – переменные капризные.

Если бы это был его единственный проект, вряд ли Бакстер так переживал бы. Но ввязался он в строительство домов в самое неподходящее время, когда все четыре зама уже были перегружены. Не добавлял оптимизма и тот факт, что его малоопытные подчиненные привыкли работать исключительно из-под палки. Бакстер уже сбился со счета, сколько раз за последнее время пытался разжечь в них энтузиазм, призывая собрать все силы в кулак и обещая им райскую жизнь через два года.

Бакстер глянул на Алана. Работа на пределе сил на нем сказалась.

– Ты сам как? Выглядишь ненамного лучше.

– Справляюсь пока. – Алан выплюнул табачную жвачку и поправил желтую каску. Бакстер считал его своей правой рукой и другом. Таких называют «славный малый». Рабочие штаны на Алане местами прохудились, а на левом кармане образовалась круглая отметина от постоянного ношения банки с жевательным табаком. Оранжевый маркер выглядывал из нагрудного кармана голубой рубашки. На красавца он явно не тянул. При всей своей худощавости Алан умудрился обзавестись вторым подбородком, а его крючковатый нос в профиль повторял очертания съехавшей на лоб желтой каски, из-под которой торчали большие уши. Однако это не помешало ему жениться на молодой красотке, не чаявшей в нем души. По характеру Алан был милейшим и порядочным человеком, каких еще поискать. По этой причине предстоящий разговор не обещал быть легким.

Без конфликтов не обходилось. Они сталкивались лбами миллион раз. Но это были рабочие моменты. Сейчас Бакстер хотел поговорить о личном.

– Ко-о-ороче, – сказал Алан, растянув слово на добрые три секунды. – Из-за недопоставки придется где-то раздобыть еще листов два на четыре. Потом в одиннадцать у меня очередное совещание с парнями из «Прайсис». И как-то надо успеть…

Они быстро обсудили текущие вопросы, после чего Бакстер воспользовался возникшей паузой.

– Слушай, поговорить хотел.

Алан снял каску, из-под которой вырвалась на свободу беспорядочная копна волос. Над ушами виднелись капельки пота. Должно быть, он на ногах часов с шести.

– Что случилось?

Бакстер посмотрел ему в глаза.

– Филип вчера ничего не рассказывал? Мия ударила его в школе.

Алан задумался на мгновение.

– Я знаю, что произошла какая-то стычка. Но кто это сделал, Филип не сказал. Из школы прислали уведомление о происшествии.

– В общем, я тут выяснил, что Филип еще в августе рассказал Мии о том, что Софию убили. И думаю, вчера он опять коснулся этой темы.

Алан нахмурился и бросил каску на землю.

– О черт! Как же так?..

– Откуда он вообще знает? – развел руками Бакстер.

– Думаю, подслушал наш с Эми разговор пару месяцев назад.

Видя, как сокрушается Алан, Бакстер смягчился.

– Подслушал. Как пить дать.

– Мне жаль, что так вышло. Обязательно с ним поговорю.

– Твоей вины здесь нет. Я давно должен был ей все рассказать сам. – Стук молотков не умолкал ни на секунду. – Зачем вообще вы завели этот разговор?

Алан улыбнулся.

– Ты же знаешь, как мы за тебя переживаем. Сидели, думали, чем еще можем помочь, как…

– За меня переживать не надо.

– Здесь я поспорил бы. Кошмары у Мии тогда еще не начались. Ты совсем себя не жалел. Мы решили, что тебе надо собой заняться, выходить почаще в люди, развеяться как-то. Неплохо бы и на свидание сходить. Знаешь, сколько красоток там заждались? Я сказал жене, что Мия подросла и, наверное, готова услышать правду. Смотрю, а в дверях стоит Филип…

Бакстер покачал головой. Все вокруг знают, как ему жить. Не успел он остаться без жены, как рядом выстроилась очередь из желающих помочь советом. Ребята из группы, и особенно их жены, тоже не хотели оставаться в стороне. Каждый считал своим долгом сказать: «Я бы так поступил» или еще лучше: «Время лечит». Бакстер даже перестал отвечать на звонки. Они все быстро поняли и отстали.

– Жаль, конечно, что правда вскрылась именно так. Но рано или поздно Мия все равно узнала бы. Я не оправдываюсь, здесь я недоглядел. Только раз уж у нас такой разговор, я скажу тебе то, что говорил тогда Эми.

– А может, не стоит?..

На лице Алана появилась несвойственная ему решимость.

– Скажу, раз уж начал. Видок у тебя в последние месяцы неважнецкий. А когда Мия еще и по ночам спать перестала, ты совсем сдал. Я почему-то всегда думал, что падать духом – это не про тебя. Сейчас, когда нам так подфартило с проектом, видит бог, очень хочется довести его до конца. Без обид, конечно, я и сам не ангел, но когда на тебе столько всего завязано, не мешало бы о себе позаботиться.

Бакстер бросил взгляд на недавно проложенную дорогу, которая вела к одному из участков под застройку. Не то чтобы он воспринял слова друга в штыки, доля истины в них была, просто Алан не понимал, что выше головы не прыгнешь.

– Поверь мне, я держусь из последних сил. Как только с Мией все станет хорошо, мы продадим дома, и я займусь собой – посижу, отдохну.

– Извини за назойливость, но, на мой взгляд, такими темпами до этого момента просто можно не дожить. Надо менять что-то прямо сейчас и найти время для отдыха и восстановления. Работа никуда не денется, а вот ребенку без отца тяжело. Ты говоришь, она заново переживает сейчас чувство утраты. А ты сам…

– Алан, прошло всего три года. Это недостаточный срок для того, чтобы забыть о своем горе. И самое главное, на нас навалилась сейчас куча проблем. Настал момент истины для компании. На карту поставлено многое, понимаешь?

– Поэтому все и впахивают как проклятые. Просто тебе будет легче управляться с делами, если ты себя немножко пожалеешь. Эми в таких случаях говорит, что выходные в спа, общий массаж и маска для лица творят чудеса. В общем… иди и найди себе женщину. Выйди из своей скорлупы. – Он слегка ткнул Бакстера в грудь. – Вот ответь мне на вопрос. Когда ты в последний раз брал в руки гитару? Или песню написал? Ладно, просто что-то для души сделал?

– Я каждый день Мии колыбельную пою, даже две иногда, – гордо ответил Бакстер. Почему бы людям не заняться своими собственными делами? Если уж горят желанием помочь, оставленной на пороге дома запеканки и окорока вполне достаточно.

Алан поднял с земли каску и стряхнул в нее пыль.

– Понятно. Знаешь, иногда складывается такое ощущение, будто ты сам прячешься от жизни. Ну да ладно, не мне судить.

Бакстер сглотнул слюну и приготовился обороняться. Правильные слова нашлись не сразу.

– Я очень ценю твою заботу. И не хочу, чтобы ты корил себя из-за этой истории с Филипом. Все равно рано или поздно правда вышла бы наружу.

– Прости еще раз. Мы с Эми очень переживаем за вас и хотим помочь.

– Я знаю. Как она, кстати? Как дела у ее матери?

Алан надел каску, опять съехавшую почти на нос.

– Доктор говорит, ей уже не помочь. Диагноз поставили слишком поздно. Рак – штука коварная.

Бакстер закусил нижнюю губу.

– Да уж, мои трудности – просто детская забава… Мне очень жаль. Если нужна помощь, я всегда готов.

– У каждого свой крест.

– С этим не поспоришь.

Когда Бакстер заехал в школу забрать Мию после продленки, она оказалась последней, и ему долго пришлось извиняться перед учительницей. Уже на парковке девочка неожиданно заявила:

– Я не пойду завтра на роллер-вечеринку к Люси.

– Что значит «не пойду»? Солнышко, она твоя лучшая подруга. Так не поступают.

– Вообще-то она мне не лучшая подруга. И идти туда я не обязана, – безапелляционно заявила Мия.

Если сейчас он поддастся на провокацию, ответная реакция не замедлит себя ждать. Они проходили это уже не раз.

Бакстер еле сдержался, чтобы не заявить: «Будешь делать то, что я тебе скажу».

– Что между вами случилось? – поинтересовался он.

– Ничего особенного. Просто не хочу никуда идти.

Принуждать дочь в его планы не входило, но он осознавал, что ребенку без общения нельзя. В последнее время ничто не могло заставить Мию выйти из дому. Она либо играла в шахматы, либо плела браслеты и ожерелья из бусин, либо спала.

В обед ему позвонила доктор Карр. Ничего нового Бакстер от нее не услышал. Он и сам знал, что новость об обстоятельствах гибели Софии заставила ребенка страдать с новой силой и что он должен быть рядом.

– Во всем идите ей навстречу. Играйте с ней, слушайте ее, общайтесь с ней. Отдавайте себя без остатка, – посоветовала она.

– Уже отдаю. – Ему с трудом удавалось скрыть разочарование. Чем еще, по ее мнению, он занимается?

– Вот пришли вы на детскую площадку. Не надо сидеть на скамейке в стороне. Качайтесь с ней вместе на качелях.

Наверняка об этом ее попросила Мия. Кое-какие слова, сказанные доктором Карр, оставили неприятный осадок. В беседе с ней Бакстер сокрушался, что не рассказал все Мии раньше, и доктор ответила:

– Сделанного не воротишь.

Неужели она хочет сказать, что он наломал дров и Мии ничего не поможет? По крайней мере, именно так Бакстер воспринял ее слова.

Однако, когда он сообщил о том, что нашлась предполагаемая бабушка Мии, доктор Карр оживилась.

– Прекрасная новость! Через бабушку Мия может как бы воссоединиться со своей мамой и примириться с потерей. Пусть она напишет бабушке письмо. Такое общение пойдет ей на пользу.

Мысль о том, что человек жив, пока о нем помнят, Бакстеру никогда не нравилась, но спорить он не стал. Тем более что спор он, скорее всего, проиграл бы.

– В этом-то и проблема. Женщина, разыскивающая свою дочь, не в курсе, что София умерла.

– Согласна, ситуация непростая. Решать только вам, и сомнения ваши мне понятны.

Мия по-прежнему злилась. Не заметить это было сложно. Что ж, яблоко от яблони… В свое время ему не раз довелось испытать гнев Софии на собственной шкуре. И надо сказать, приятного в том было мало. Бакстер уже хотел поклясться Мии, что впредь будет говорить только правду, но жизнь – штука сложная, он быстро одумался и спросил:

– Ты сердишься из-за того, что я утаил от тебя правду?

Девочка посмотрела в окно, демонстрируя всем своим видом нежелание возвращаться к этой теме.

– Или из-за того, что не разрешил ответить той женщине?

Она пожала плечами, что, вероятно, означало «и то, и другое».

– Я ошибался, – кивнул Бакстер. – Давно должен был тебе все рассказать. А что касается истории с генетическими тестами… Даже не знаю, что сказать.

Мия начала напевать себе под нос – верный признак того, что он дал маху. Да, он лгал ей три года подряд, но еще можно изменить положение дел, если позволить ей написать письмо Эстер. Разве плохо, что у девочки появится друг по переписке? Зря он так остро отреагировал.

Лишь бы покончить с этим бурчанием под нос – несомненным доказательством его несостоятельности как отца, Бакстер предложил:

– Я тут подумал… Наверное, ты права, и мы должны написать Эстер. Посмотрим, что из этого выйдет.

Ее реакция напомнила срабатывание подушки безопасности при дорожно-транспортном происшествии.

– Правда?!

– Почему бы и нет.

– Здорово! А как мы расскажем ей о том, что случилось с мамой?

Бакстер задумался. Именно этот момент смущал его больше всего, когда он размышлял над ситуацией.

– Солнышко, по-моему, лучше ей сразу все рассказать.

Он поставил бефстроганов на разогрев в микроволновку и достал ноутбук. Мия, сгорая от любопытства, вертелась рядом и готова была взобраться ему на голову.

– Даже не верится. Жалко, мама этого не видит.

«Только ты и я». Почему он вспомнил сейчас название этого альбома?..

Он напечатал: «Здравствуйте. Меня зовут Бакстер. Моя супруга, София, была приемным ребенком. С семьей они проживали в Венис-Бич, штат Калифорния. У нас есть дочь – Мия. Она сейчас стоит рядом. Мы можем поговорить по телефону? Бакстер и Мия».

Мия прочитала письмо вслух.

– Все хорошо. А можно как-то повежливее?

– Справедливое замечание.

Бакстер добавил: «Очень рады познакомиться».

Мия одобрительно кивнула. Бакстер пододвинул курсор к кнопке «Отправить сообщение». Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. А что, если они зря все это затеяли? В этот момент Мия уверенно положила свою руку поверх его ладони и нажала на его застывший в неуверенности палец. Он даже не успел опомниться. Сообщение ушло адресату.