Исповедь Розабеллы (СИ)

Глава 4

..Уходит, значит отпусти,

Не стой на узеньком проходе.

Перестрадай, перегрусти.

Уходит, значит — пусть уходит.

Не смей ползти, но и не мсти,

И не перечь своей свободе.

Уходит, значит — отпусти.

Уходит, значит — пусть уходит.

А на дорогах снова будут встречи,

И жадность глаз, и щедрость умных фраз…

Пусть время лечит…

Разве помнить легче?

Что так уже бывало и не раз…

Ах… как острили, как с плеча рубили,

Как на постель швыряли, торопя…

Тебя любили..?

Нет! Тебя губили..

Себя любили около тебя..!

Елена

Не знаю сколько я тогда бежала. Куда я направлялась. Сколько падала и поднималась. Просто хотела уйти от реальности, скрыться от всего мира, исчезнуть…испариться во мраке промозглой ночи…

Я не чувствовала холода-мне его заменяла боль. Я не чувствовала физической боли от падений и ушибов, а ощущала моральную, которая ранила еще больше, еще глубже.

Я до сих пор не помню как добралась до такого странного места, но отрицать то, что меня привел туда голос свыше бесполезно. Как еще мне найти место, где начинается обрыв в пропасть? И откуда ему было взяться посреди такого города?

Этого мне никогда не узнать. Но то, что я оказалась прямо перед ним было реальностью и то, что я чуть не совершила самую большую ошибку в своей жизни-тоже…

***

Я остановилась слишком близко к пропасти, слишком близко к смерти… Но что такое смерть, по сравнению с теми чувствами, которые образуют беспорядок в моей измученной душе?

Что такое смерть, когда я сама желаю кинуться в ее спасительные объятия и раствориться в неизвестности?!

Я сама стремлюсь к ней, сама протягиваю руки в беспомощном жесте от поглотившего меня безумия…

Сама подхожу еще ближе… еще и еще…

И только в тот момент, когда одна моя нога уже поднята над пустотой безграничной пропасти, а руки раскинуты в стороны, передо мной встает лицо… лицо матери…ее грустные и полные боли глаза, которые умоляют меня о чем-то… требуют остановиться. Не делать этот шаг. Шаг, который приведет к краху всего того, чем я дорожу больше всего на свете…

И только это спасает меня от непростительного, по отношению к близким, поступка…

Только это заставляет меня понять то, что я делаю…что хотела сделать…

Медленной поступью я отступаю назад и, качая головой из стороны в сторону, осторожно останавливаюсь на безопасном расстоянии от заманчивой неизвестности…

Ноги просто не держат и это заставляет меня осесть на, мокрую от растаявшего снега, землю и зарыться в нее обеими, окоченевшими и посиневшими от холода, руками.

Слезы так и катятся, обжигая щеки… Тело дрожит непонятно от чего: то ли от холода, то ли от, сжигающей все на своем пути, боли…

Подняв голову и уставившись в беззвездное небо, я хочу закричать и выплеснуть все свои эмоции, но у меня ничего не получается. Голос не поддается мне. Комок стоит поперек горла и не позволяет крику вырваться наружу. Лишь шепот дрожащего голоса звучит в ночной темноте:

— За что? Почему именно я?

***

POV Валентины

Я не уловила тот момент, когда ее голос остановился и прервал, захватившую меня в плен, историю.

Не уловила тот момент, когда из глаз Розабеллы, сидевшей напротив меня на все том же мягком диване, покатились слезы.

Не заметила лишь потому, что сама в этот момент тайком вытирала мокрые щеки.

Знала ли я, когда бралась за это дело, что оно обернется ненавистью против мужа начальницы и возлюбленного Розабеллы?

Понимала ли, что сама так проникнусь этой затрагивающей душу историей, что забуду обо всем на свете и буду жаждать смерти человека?

Подсев к плачущей женщине, я неуверенно приобняла ее за плечи и попыталась успокоить:

— Не надо! Все уже в прошлом!

Но, услышав мои слова, Роза(так она просила называть себя), к моему удивлению, начала плакать еще сильнее, переходя на рыдания. Я не знала что мне делать, как успокоить эту, потрепанную еще молодой жизнью, девушку. Какие слова произнести, как повести себя.

Роза сама решила эту проблему за меня, отодвинувшись и заговорив низким, прерывающимся голосом:

— Я плачу не жалея себя. Не жалея ту наивную девушку, которой была. Мои слезы льются не из-за той боли, которую мне причинили, Они проливаются… — на последнем слове ее голос чуть дрогнул, но Роза быстро собралась и продолжила, — из-за презрения к себе. Из-за ненависти к себе за тот шаг, который я чуть не совершила. Из-за моего эгоизма, перебороть который в тот момент не смогла, и решила сдаться без борьбы. Я боюсь…

Я так и не сумела дослушать то, что она хотела мне сказать. То, чем хотела со мной поделиться, ибо тишину нарушил звук открывающейся двери и Роза, мигом вскочив с места, побежала в сторону спальни. А я лишь успела привести себя в порядок, когда в комнату вступил высокий мужчина среднего возраста и уставился на меня своими, почти что черными, обволакивающими глазами.

Не сложно было догадаться, кем являлся этот красивый мужлан, причинивший столько боли окружающим себя людям. Людям, которые доверяли и любили его.

Максим Чернышевский.

Наверное, на меня повлияла история Розабеллы, которая остановилась на самом интересном месте или же это было связано с уже давно знакомым мне знанием того, что красивые мужчины всегда являются обманщиками и предателями. Все-таки, горький опыт обмана и горечи есть и у меня самой.

Но, как только я увидела его бесстрастное лицо и заглянула в непроницаемые глаза, меня поглотила злость. Злость, порожденная воспоминаниями Розабеллы и собственными воспоминаниями.

Я уже хотела выплеснуть все накопившееся внутри меня наружу, как в комнату вернулась Розабелла и я застыла на месте. Застыла от происшедшего с ней преображения:

Грустная девушка, несколько минут назад делившаяся своими тайнами и проливавшая горькие слезы, превратилась в статную и гордую женщину, в глазах которой было столько радости и любви, что ее хватило бы на всю Россию.

Она тепло улыбнулась этому холодному на вид мужлану и указав на меня рукой, произнесла:

— Это Валя. Моя подруга.

Когда я перевела взгляд на Максима, то успела заметить в его глазах мелькнувший на секунду другую странный всплеск эмоции, так похожий на…

Да, нет!!! Просто показалось. Этот кусок льда не может испытывать к кому-либо теплые чувства.

— И где ты ее нашла?

Ну, вот! Я же говорила.

Спросил так, будто Роза не может иметь друзей и будто я какая-то вещь.

— В капусте нашла, — опередив Розабеллу, в тон ему ответила я и довольно усмехнулась, увидев как лицо мужчины окаменело еще сильнее. Не любят, когда перечат, да?

Услышав смех Розы, я удивленно взглянула на нее. Она перехватила мой взгляд и приподняла брови вверх. В ее изумрудных глазах читался вопрос: «Не ожидала от меня?»

Да, признаюсь она в чем-то права. После ее истории мне показалось, что она во всем подчиняется ему и не смеет даже открыть рот.

Этот смех опровергал эти догадки, да и следующие слова то же:

— А что, у меня не может быть друзей? Не думаешь же ты, Макс, что я целыми днями скучаю дома, дожидаясь тебя?

Я ожидала вспышки ярости со стороны Макса, ожидала, что он разъярится, но УЛЫБКИ???

Держите меня, девочки. Этот мужчина улыбнулся.

— Мы идем ужинать.

Сказал, как отрезал и испортил все впечатление…

— Никак не сегодня, Макс.

Голос Розабеллы стал тверже или мне это только показалось?

Но взгляд, которым Чернышевский ее наградил мне точно не предвиделся! В нем было столько холода и непроницаемости, что у меня даже мурашки по всему телу побежали…

Это человек, что скован изо льда?

— Ты перечишь мне?

Вот и голос сыплет лед.

— А ты указываешь?

О-о!!!

Чернышевский отстранился от стены, оперевшись о которую стоял все это время и уверенным шагом сократил расстояние, разделявшее их.

Я приготовилась к броску, ожидая увидеть, что он ударит ее, но…

Брюнет лишь остановился вплотную к Розабелле, которая даже не дрогнула и несколько долгих минут прожигал ее пронизывающим взглядом.

— Ты отдаляешься, — каким-то непонятным голосом произнес он и… РАЗВЕРНУВШИСЬ УШЕЛ.

Просто ушел.

Вы верите???

Я нет!

Закрыв рот от удивления и обернувшись к девушке, я поймала взгляд, которым Розабелла провожала удаляющегося возлюбленного.

Никогда не думала, что в глазах человека может за раз отражаться столько чувств. В них были и боль, и грусть, и любовь и много других, которых не передать и не описать словами.

Я уже готова была бежать за ним вместо нее, но заметив что я слежу за ней, девушка быстро поморгала глазами и нежно улыбнулась мне:

— Иногда это полезно и ему.

***

POV Максима

Сказать что я зол, ничего не сказать. Меня просто пожирала ярость. Я готов был на стену лезть от этой злости, в одну секунду охватившей меня. Эта женщина скоро доведет меня до сердечного приступа. И это в лучшем случае. А в худшем…

Сбежав по лестнице вниз, на первый этаж, я вышел из подъезда и быстрым шагом направился к ожидавшему меня черному BMW. Да, детка. Только ты у меня отличаешься преданностью.

Сев за руль, я откинулся на спинку сиденья и прижал руку к занывшему сердцу. Да, оно начало сильно беспокоить меня в последнее время.

Что, решило предать меня так же, как и Роза?

Только попробуй.

Вспомнив о Розабелле, я поднял глаза к окну, которое вело в ее квартиру и увидев, как подернулась занавеска, усмехнулся.

Не удержалась.

Сама выгоняет и сама же рвется за мной.

Сегодня она была еще холоднее, чем в нашу прошлую встречу.

Что станет потом, я даже боюсь представить.

А все началось с того дня рождения, обернувшегося сущим кошмаром.

***

Мне не удалось отвязаться от Наташи, как в прошлый раз.

Она что-то подозревает и не желает отпускать меня от себя ни на шаг.

Эх, если бы только не ее болезнь, я бы…

А что бы ты сделал? Предал бы жену и ушел бы к любовнице???

НЕТ! НЕТ! И НЕТ!

Я по дружески развелся бы с несостоявшейся женой и наконец ВЕРНУЛСЯ бы к своей любимой.

Постучал бы в дверь ее квартиры и прошептав «Я люблю тебя», крепко прижал бы ее к себе. А затем рассказал, как однажды, возвращаясь с рутинной работы увидел ее… Стоящую у маленького магазина и весело смеющуюся словам маленького мальчика, которого держала за руку.

Увидел твои невероятного цвета глаза, смотрящие на него с такой неземной любовью, и в тот же момент принял решение.

«Ты будешь моей! Ты будешь смотреть на меня теми же глазами, с такой же любовью и таким же счастьем. Будешь улыбаться только для меня, смеяться только со мной и держать за руку только меня…»

Если бы тогда я понял сколько горечи принесу тебе, то даже не заговорил бы. Ушел бы, скрепя сердце.

Рассказал бы, как целыми днями следил за тобой и собирал всю информацию, имевшую хоть какое-то отношение к тебе.

Уже через две недели после того, как я тебя увидел, я знал о тебе все. Я знал о тебе даже то, чего не знала ты сама.

Твои жесты, твоя мимика, твой характер… Все это я изучил досконально.

Твой смех, твоя боль, твоя радость стали частицами и моей души.

Твои глаза, губы, руки- все стало таким родным, что я не мог и дня прожить без твоего вида.

Я стал безумцем… Только моим демоном была ты.

Стал наркоманом…Только наркотиком была ты.

Я стал маньяком…Только целью была ты.

Узнав, когда будет твой праздник, я понял что ты с самого начала была предназначена мне судьбой. И пофиг, что раньше я не верил в нее.

В тот день я не сдержался. Не смог. Увидев тебя посреди улицы, такую потерянную и задумчивую, я не сдержался.

Взял и подошел, даже не подумав о том, что правда может разрушить наши отношения, которые не имели права даже начинаться.

Правда о том, что в Питере меня ждет ЖЕНА.

Глотнув из бокала виски, я откинулся на спинку дивана и устремил взгляд, на полыхавший в камине, огонь. Такой же огонь, который сжигал и меня.

Она даже не понимает, что за эти два года подарила мне счастье, которого так не хватало мне всю мою жизнь. До встречи с тобой, я и не жил вовсе. А так, просто существовал.

Жизнь перестала быть для меня прекрасной, когда в 16 лет умер отец, а мать и сестра отвернулись. И лишь только Дмитрий Анатольевич, отец Наташи спас меня от гибели, которая непременно постигла бы меня, если бы он не приютил у себя в доме. Не приютил бы совершенно незнакомого паренька, лишившегося дома по милости родных.

И именно в этом и состояла причина того, что я не мог уйти от Наташи. Не мог бросить ее после всего, что они сделали для меня. Да и сама Наташа была больна…

Именно это и стало причиной того, что сейчас я нахожусь вдалеке от любимой. Рядом с другой. Причиняя этим боль не только тебе, но и себе.

Я даже не заметил того, как запустил руку в волосы Наташи и начал нежно их перебирать.

Жест, который выработался за многие годы для отвода глаз.

— Сегодня так спокойно.

Рука Наташи начала перебирать пуговицы на моей рубашке и мне пришлось ответить, чтобы отвлечь ее от продолжения ее игры:

— Ты слышала такое выражение, как «Тишина перед бурей»?

Если бы я только знал, как прав.

— Какая буря, дорогой? Метели нам не светят в ближайшие несколько недель. Надо побольше слушать прогноз погоды.

— Ты же знаешь мой график…

Мне показалось или я увидел движение за окном?

— Конечно. Ты же у меня работяга.

Рука пробралась за воротник и прикоснулась к обнаженной коже.

Дабы отвлечь ее пришлось все-таки встать, прежде мягко отстранив ее и подойти к окну, за которым я и в самом деле увидел охранника.

Что за черт! Что он здесь делает?

— Что там?

Голос за спиной начал реально раздражать.

Приказав жестами охраннику пройти в дом, я развернулся к жене и бросил:

— Сейчас разберемся.

Через несколько минут промерзший и потирающий руки, наемный работник вошел и начал объясняться по моему молчаливому приказу:

— Там какая-то дура… то есть девушка… пробралась как-то и … и увидев вас…

— Я же просил никого не впускать.

— Так я и говорю: она пробралась сюда неизвестно откуда и как. Вышел я отлить, — при этих его словах я поморщился. Больно не любил, когда при близких мне людях так выражаются, — и вижу, что она здесь стоит. Вся мокрая, продрогшая до костей…

Не знаю откуда, но после его слов о продрогшей девушке меня вмиг настигла догадка.

Рванувшись с места, я подлетел к удивленному охраннику и приподняв над полом за шкирку, прорычал:

— Как она выглядела?

— Б-брюнетка, так-кая красивая…

Дальше я уже ничего не слышал. Ни слов жены, кричащей мне вслед, ни удивленных восклицаний охранника.

Я просто выбежал из дому и понесся вслед возлюбленной, хоть и не знал, куда она направилась.

Сердце подскажет…

Оно не подведет.