Испытание Терний

У меня падает челюсть.

— Интересный поворот, не правда ли? На этот раз они решили устроить нам Голодные игры.

Закатываю глаза, хотя на самом деле меня впечатлила его отсылка к человеческой поп-культуре. Это определённо меняет правила игры и… присутствие Бриэлль и Рука начинает беспокоить меня ещё больше.

— Я подготовил список вещей, которые ты должна будешь взять с собой. Если у тебя их нет, постарайся раздобыть. В крайнем случае, попроси меня, и я тайком передам тебе некоторые вещи, но наш союз должен оставаться в большом секрете до определённого момента, — он передаёт мне клочок бумаги.

— Лабиринт начнётся с определённого квеста. Нашей задачей будет найти древний колодец. Там будет следующая подсказка, которая должна будет направить нас в горы в тридцати километрах от колодца.

Откуда он всё это знает?

— У этого колодца мы устроим засаду врагу. Я рассчитываю, что ты отвлечёшь на себя союз наших соперников и дашь нам с Кари время вырваться вперёд и подготовить ловушку. Беги на восток, они последуют за тобой на два-три километра, тем самым ты выиграешь достаточно времени для нас.

Засада врагу. В единственном числе.

— Звучит несложно, согласись? Затем мы вместе придумаем, как избавиться от гнома, а потом уже двинем к горам, — он кладёт ладони на пояс.

Я поднимаю руку, как примерная ученица.

— Да, Кейлин?

Он только что назвал меня по имени. Это часть его игры? Или он действительно уважает меня?

— Что здесь делали Бриэлль и Рук? — спрашиваю я максимально мрачным голосом. — У нас… расширяется союз?

— Типа того.

Нахмурившись, слегка похлопываю рукой по бедру, обдумывая свои дальнейшие действия. Их желание отомстить мне было одной из наиболее весомых причин, по которой я согласилась на этот союз. Он же понимает, в какое неудобное положение это ставит меня?

— Так, значит, в следующем испытании королева даст полную амнистию за убийство любого чемпиона? — повторяю я. Это определённо на руку моим врагам. Королева знает, что они все хотят моей смерти, и идёт им навстречу. — То есть Бриэлль и Рук приходили сюда обсудить план моего убийства.

— Нет, — небрежно бросает Дрейк. — У них сейчас другая цель.

Что?

— Это правда, — Кари выходит вперёд, спокойная, задумчивая. — Я не сомневаюсь, что они всё ещё желают твоей смерти, но мы заключили временное перемирие относительно тебя.

— Перемирие. Хотите сказать, что есть кто-то, чьей смерти Бриэлль желает больше, чем моей?

Мне как-то сложно в это поверить. Есть несколько вариантов, но, честно говоря, они все бредовые.

— Больше твоей? Может быть, есть. А может, и нет… Кто их знает, этих озлобленных женщин, — усмехается Дрейк, и я едва сдерживаюсь, чтобы не скривиться. — Но эта цель… Скажем так, в интересах всех и каждого избавиться от него как можно скорее. Бриэлль и Рук согласились потерпеть тебя ради устранения куда большей угрозы.

Куда большая угроза.

У меня кружится голова. Союзники Рева решили пойти против него.

Дрейк складывает руки за спиной, начиная расхаживать из стороны в сторону, и разъясняет:

— Вчера мы получили сообщение от высокопоставленного дворянина, заказавшего смерть одного конкретного чемпиона. Награда весьма щедрая, особенно для тебя, Кейлин, — он улыбается, будто только что оказал мне огромную услугу. — И эта задача превыше всего, хотя, признаюсь, нам это выгодно во всех отношениях.

Они собираются убить Рева. У меня сжимается всё внутри, лёгкие не могут вобрать достаточно кислорода. Кто? Кто хочет его смерти? Кто заказал его другим чемпионам? Я стискиваю зубы, сдерживая тьму в душе. Сохраняй спокойствие.

«Рев сам жаждет моей смерти», — напоминаю себе. Он убьёт меня при первой же возможности.

У меня нет иного выбора. Если все решат, что Рев должен умереть, то я ничего не могу с этим сделать. Мне нужен этот союз.

— Таким образом, во время следующего испытания нашей первостепенной задачей будет избавление от главного соперника.

— Вы собираетесь убить Рева, — констатирую скучающим голосом. Вообще-то я уже сыта по горло этими интригами, но мне нужно убедить его, что мне всё равно.

— Да.

— И что за награда?

— Деньги. Влияние. Лично я получу корону.

Само собой. Хотя я замечаю, как напряглась Кари. Внезапно до меня доходит, что она тоже подыгрывает ему. У неё свои планы на корону.

— А я? — спрашиваю его.

— Обещанное помилование.

По коже пробегают мурашки. Помилование — это значит, что все мои преступления будут прощены. Я смогу вернуться домой и жить нормальной жизнью, и для этого даже не нужно побеждать. От меня требуется лишь согласиться участвовать в этом плане и выжить, и тогда я получу право вернуться на родину.

— Это воля королевы? — наверное, я уже проявляю излишнее любопытство, но мало кто может дать подобное обещание. Прямо сейчас это могут сделать только верховная королева или правитель двора, против которого было совершено преступление, то есть отец Рева. Третьим вариантом может быть Дрейк, если он настолько самонадеян, что верит, будто я буду просто стоять в сторонке и смотреть, как он побеждает в Испытаниях Терний, проходит через Выжженные земли и получает корону.

— Да.

— Как? — шепчу я, земля уходит из-под ног от понимания горькой правды. — Почему?

— Она осознаёт угрозу всем нам, которую несёт наш враг, и это стоящая жертва.

Рев. Угроза всему миру фейри. Мотаю головой, ничего не понимая.

Я Кейлин из Двора Теней. Убийца наследника Верховного двора. Символ восстания.

И каким-то образом я стала меньшей угрозой? Ладно для других чемпионов: он считается главным претендентом на победу. Но для королевы?

Мне как-то не верится. Возможно, он сможет договориться о помиловании, но давала ли в действительности королева такое обещание? Могут ли дела обстоять так на самом деле? Я не сбрасываю со счетов вариант, что нападение Рева мог заказать его собственный отец, и Дрейк просто пытается это скрыть.

Эта версия кажется даже более вероятной.

Я знаю одну из его тайн. Может ли знать её Дрейк?

— Она выдаст тебя замуж за представителя другого двора, — уточняет Кари. — Тебе придётся согласиться, чтобы получить помилование.

— Ааа, — тихо протягиваю я. Неприятный нюанс, но многое объясняет. Брак с каким-нибудь не особо влиятельным придворным ослабит угрозу восстания. Но зато я буду свободна.

И в то же время в новой тюрьме.

Фейри серьёзно относятся к королевскому помилованию. Они будут считать, что раз меня простила верховная королева, значит, на то есть веские основания, и вся ненависть — постепенно — рассеется. Только Светящийся двор не забудет моё преступление.

— Это искупление, которое ты ищешь, — добавляет Кари.

— Путём убийства ещё одного наследника Светящегося двора?

Так я искуплю свою вину? Убив того, кого не получилось в прошлый раз? Морщу нос. Это настолько дерьмовая ситуация, что я не могу мыслить ясно.

— Порой враги скрывают то, насколько они опасны, пока не становится слишком поздно, — отвечает она. Я сглатываю. Именно так я оправдывала убийство Рихгана десять лет назад.

— Рев должен умереть ради всеобщего блага.

— Так ты в деле? — спрашивает Дрейк, делая шаг вперёд. В его глазах нет ни намёка на сомнения. С чего бы мне отказываться? Рев — мой враг. Рев хочет убить меня.

С комом в горле и колотящимся сердцем я как-то умудряюсь держать голову высоко и отвечаю одним словом:

— Разумеется.

Сова врезается в меня, стоит мне только спуститься по лестнице. Я неловко ловлю её, стараясь не повредить крылья. Мой мозг всё ещё пытается осмыслить тонну информации, полученной на этой встрече. Рейвен дёргается в моих руках.

Я моргаю и крепче прижимаю её к себе.

— Что?

Она тихо ухает. Это сбивает меня с толку, но если бы кто-то увидел со стороны, то ничего бы не заподозрил. У неё всё лучше получается маскироваться.

— Я не в том настроении, Рей, — слабым голосом отвечаю ей.

Она вытягивает шею и кусает мочку моего уха своим острым клювом.

— Ай!

Рейвен вырывается из моих рук и летит по дороге впереди, прочь от поместья, к лесу на границе территории. Недовольно ворчу, но бегу за ней.

Тёмные деревья с жёлтыми и оранжевыми листиками окружают меня, когда я, наконец, догоняю маленькую белоснежную совушку, присевшую посреди дороги. Быстро оглядываюсь по сторонам и взмахиваю рукой, возвращая ей настоящий облик.

В одно мгновение она превращается в знакомую милую девушку. Она твёрдо стоит на ногах, но на лице написана ярость:

— Какого чёрта сейчас было?!

Я закрываю глаза, опускаю плечи и стою неловко в полутора метрах от неё. Она не спешит подходить ближе.

— Что именно? — устало спрашиваю я.

— Ты серьёзно собираешься убить Рева?

Моё сердце замирает на мгновение. Я внимательно наблюдаю за её лицом:

— А тебе-то какая разница?

Ветер шуршит листьями вокруг нас, напоминая мне Шепчущий лес, где тени перешёптываются, мелькая между деревьями. Я смогу вернуться туда, если сделаю это. Я смогу вернуться домой. Буду свободна от этого проклятья.

— Я переживаю за тебя! — восклицает она. — Ты же сама понимаешь, что нельзя этого делать… Это убьёт тебя.

Прикусываю губу, медля с ответом. Я уже ничего не понимаю, если честно.

— Ты сама говорила мне, что ненавидишь себя за то, что совершила тогда. А сейчас собираешься сделать это снова. Ты говорила мне, что хочешь, чтобы тебя запомнили иначе, а сейчас ты просто собираешься удвоить свою прежнюю репутацию.

Делаю долгий судорожный вдох. Я ещё никогда не видела Рейвен в таком запале. Никогда не слышала, чтобы она говорила такие разумные вещи.

— Я уже видела это прежде, Кейлин. Видела, как близкие мне люди, срываются. Видела, как они снова и снова возвращаются в ту яму, из которой едва выкарабкались.

Моё сердце ухает вниз. Она сравнивает меня со своей матерью.

— Я не говорила, что сделаю это! — спешно закричала в ответ, подгоняемая растущей в груди паникой. Я же не могла сказать Дрейку, что собираюсь предать его. Тем более, я ещё даже не решила. Я не… Я не знаю, что думать.

— Вслух не говорила. Но твои глаза сказали всё за тебя, — её нижняя губа дрожит, голос переходит на шёпот: — Ты готова сдаться, прямо как моя мама. Но я тебе не позволю.

Её руки сжимаются в кулаки.

— Всё не так просто, Рей. Я… У меня нет выбора.

— Есть у тебя выбор! Всегда есть.

— Я не могу, — мой голос срывается на писк. — Я ничего не могу с этим поделать. Я не настолько сильна.

— Так говорила мне мама, — шепчет она. Моё сердце разбивается на кусочки, но тьма поддерживает изнутри. Я уже давно приняла эту часть себя. Видимо, это только вопрос времени, когда я потеряю последнего дорогого мне человека.

Рейвен не простит мне, если я сделаю это. И в то же время у меня нет других вариантов.

— Ты сейчас делаешь то же самое. Возвращаешься к тому, что сломило тебя. Повторяешь это снова и снова.

Я сглатываю, вспомнив состояние, в котором была Рейвен, когда нашла свою мать, едва цепляющейся за жизнь. Но как она не понимает, что это совсем другое?

— Кей, пожалуйста, — в её голосе столько боли, что это почти невыносимо. Она делает шаг ко мне, но я отступаю назад. Она всхлипывает, умоляя: — Пожалуйста, не делай этого.

«Убей его», — эхом раздаётся в моей голове голос из худших воспоминаний. Я сжимаю зубы.

Я недостаточно сильна, чтобы бороться с этим.

— Ты же сама говорила, что сильнее их всех.

— Да, но не сильнее их четверых вместе взятых. Пойти против них значит подписать себе смертный приговор. А ведь Рев меня ненавидит. Он убьёт меня, если ему выпадет такая возможность. Я не могу объединиться с ним. Он не поверит, если я решу ему рассказать…

По её щекам текут слёзы, лицо кривится от рыданий. Неужели она осознала всю безвыходность ситуации?

Это единственный способ победить. Я знала, что мне придётся быть жёсткой и беспощадной. Я знала, что моя душа вновь может разорваться на части. Если бы можно было поступить иначе, я бы так и сделала. Я не хочу, чтобы Рев умирал. Я честно не хочу, чтобы Рев умирал.

Но что бы я ни сделала, Рева это не спасёт.

— Тогда давай сбежим. Прямо сейчас. Покинем магический мир и вернёмся домой. Будем жить вместе.

— Но Рев всё равно умрёт, — безжизненным голосом отвечаю я. — Это не изменит ничего, только будет означать, что я по-настоящему сдалась.

Я позволяю своей злости, боли, тьме вновь придать мне сил, закрыть мою сломленную, израненную душу, как доспехами. Задумываюсь на мгновение, прежде чем взмахнуть рукой и снова превратить свою лучшую подругу в ворона, не спрашивая её разрешения.

Она каркает, гневно и обиженно, но затем улетает, скрываясь в ночной темноте и оставляя меня одну.

Как всегда, одну.

Рев

Наступает день третьего испытания, и моё волнение только усиливается.

Я так и не смог поговорить с Бриэлль. Единственное свидетельство её дальнейшей дружбы с нами — это обещание Рука. Я склонен верить ему… Но у меня какое-то дурное предчувствие.

Во время подготовки к этому испытанию, — где, как мне кажется, нам надо будет проявить свои физические качества, — я не пил алкоголь, накануне принял снотворное, проспал полноценные девять часов и отказался от утренней пробежки.

В тренировочный зал я прихожу первым и полчаса выполняю несложные упражнения, отчасти потому, что моя рана всё ещё даёт о себе знать.

Затем в зал заходят Бриэлль и Рук, громко шагая.

— Привет, — осторожно произношу я, когда они подходят ближе.

— Привет, — Бриэлль избегает моего взгляда, и у меня в груди всё сжимается.

Рук хлопает меня по плечу с широкой улыбкой:

— Ты готов? Чувствую, это будет интересное испытание.

Медленный вдох и выдох. Я чувствую только плохо скрываемую панику.

— Я готов как никогда.

Его улыбка становится ещё шире.

Мы с Руком проводим разминочный бой, пока через несколько минут не начинают собираться другие чемпионы. Мы все замираем, когда заходит Кейлин. Я присматриваюсь к ней внимательнее, чем раньше. Её глаза тусклые, как обычно, полуприкрытые и скучающие. Движение плавные, поза уверенная.

Сегодня она выглядит более подготовленной, чем на предыдущих испытаниях. Вместо футболки и джинсов она надела кожаные штаны, надёжные ботинки и тунику. На спине у неё рюкзак — полагаю, туда она сложила всё необходимое для длительного испытания.

Я не знаю, как к ней относиться после того видения. Та милая, невинная девушка, которую мучал мой брат… Это была такая шутка, чтобы запудрить мне мозги, или всё-таки правда? Закрываю глаза, и передо мной возникает её мысленный образ. Юной. Сияющей. Невинной. Счастливой.

Совсем не похожа на ту воинственную фейри, что только что вошла в зал. Из общего у них одна только красивая внешность.

Оглянувшись, замечаю, что Бриэлль наблюдает за мной. Её глаза распахнуты, но больше ничто не выдаёт эмоций.

Она моргает, смягчая взгляд.

— Это наш шанс. Она не выйдет из этого испытания живой, ведь так?

Моё сердце сжимается, но Бриэлль права. То видение не должно изменить моего отношения. Суть второго испытания была проверить нас самым жёстким образом. Моим заданием было выбрать. Магия сферы просто пыталась усложнить мне выбор.

Встряхиваю головой. С каким бы обманом мне ни приходилось иметь дело, даже самым правдоподобным, я должен сделать выбор: убить её или пощадить.

Я уже свой выбор сделал.

Кейлин

Я захожу в тренировочный зал, когда остаётся только десять минут до начала испытания. Утром я выходила на пробежку и, возможно, загоняла себя больше, чем следовало бы, но мысли в голове крутились так бешено, что я даже не смотрела, куда бегу. Даже не успела осознать, как уже неслась на полной скорости.

Сегодня начнётся испытание на стойкость — как физическую, так и эмоциональную, — а я уже потратила кучу сил на пробежку, что нельзя назвать мудрым решением. Что ж, теперь придётся иметь дело с последствиями.

Королева ещё не объявила это официально, но, судя по всему, у всех, кто меня ненавидит, теперь есть лицензия на моё убийство. В прошлый раз они пытались избавиться от меня косвенным путём. Ловушки, злобные твари и палки в колёса. А сейчас? Сейчас они могут все объединиться против меня, всадить кинжал в сердце и продолжить испытание как ни в чём не бывало.

Именно так, согласно плану, они собираются поступить с Ревом…

Что бы там ни говорил Дрейк, я понимаю, что являюсь целью номер один. Есть только одно объяснение, почему меня сдвинули на второе место: чтобы убить Рева, им понадобится объединить усилия. Они считают, что от меня можно будет без проблем избавиться потом.

Стратегия скрывать свою настоящую силу оказалась невероятно удачной. Если бы они только знали, насколько мощна моя магия на самом деле, мне бы пришёл конец.

За последние две недели мне удалось улучшить свою физическую форму и потренироваться с кинжалами, даже позаниматься с профессиональными тренерами, когда у них было на то желание.

На этот раз я готова к испытанию.

Гоню из головы всё, вплоть до малейших сомнений. Моя боль — моё топливо. Моя тьма — моя сила.

Чемпионы начинают собираться у ворот. Я медленно приближаюсь к ним, внимательно оглядывая каждого из своих соперников. Даже заключив союз, я не доверяю ни одному из них.

Я Кейлин из Двора Теней. У меня нет друзей. С некоторых пор.

Занимаю место рядом с Тьядином, но он даже не взглянул на меня. Сегодня он снова в своих доспехах. Мне почему-то кажется, ему так удобнее. Да, они замедляют его, но сегодня, может быть, оно и к лучшему — раз уж в первый же день испытания намечается кровавая резня, то, скорее всего, всё самое страшное уже закончится к тому моменту, как он догонит остальных. Остальные участники испытаний могут попытаться выкинуть его из игры, но только если представится удобный случай. Потому что проигрыш Тьядина для них не приоритетная задача. Как и мой.

Они считают, что смогут избавиться от меня, когда захочется, поэтому сейчас будут сосредоточены на более серьёзных противниках. И меня это более чем устраивает. Их заблуждение играет нам на руку.

Я немного наклоняюсь к Тьядину и замечаю, как за мной наблюдает Дрейк. Выпрямляюсь и поправляю сумку. Я хотела предупредить полугнома, но остальные чемпионы стоят слишком близко. Придётся подождать.

Гигантские рубиновые врата открываются, впуская дневной свет. И снова я стою в самом центре и закрываю глаза, греясь в лучах солнца. В этот краткий миг, в шаге от начала испытания, один лучик пробивается сквозь тьму — моя единственная возможность прочувствовать то, чего я лишилась.

Солнце всегда будет преследовать меня, не давая забыть, кто я такая. И кем никогда не буду.

Я вздрагиваю, но вскоре свет становится таким ярким, что слепит глаза. Морщусь, отворачиваясь, и замечаю, как кое-кто наблюдает за мной.

Рев.

Наши взгляды встречаются, и в его глазах я вижу… Ну, явно не ненависть. Любопытство, может быть? Сглатываю, не в силах скрыть эмоции. Всего лишь на мгновение чувства берут верх. Крошечное окошко, позволяющее заглянуть в мою душу.

Рев удивлённо моргает, на его лице отражается потрясение. Он быстро отворачивается, снова выходя вперёд, чтобы вывести остальных чемпионов на масштабную арену.

Толпа ревёт. Они жаждут крови. Прошлое испытание не прошёл лишь один чемпион. Они ждут от этого испытания большего. Они желают больше жертв среди нас.

Мы покидаем спокойный полумрак тренировочного зала, выходя на слепящий солнечный свет, и моё сердцебиение учащается. Чёрная птица парит высоко в небе.

Я не видела Рейвен с прошлой ночи в лесу. Она никогда меня не простит.

Я превратила её в ворону, потому что сова уже дважды за час до этого привлекала внимание к себе. Мне показалось, что новый облик будет безопаснее. Но я не ожидала, что она всё это время будет избегать меня.

— Убейте её! — выкрикивает кто-то из зрителей, за ним повторяет другой, третий, пока вся толпа не начинает скандировать: «Убейте её. Убейте её. Убейте её. Убейте её».

Мой желудок скручивается в узел. Они уже знают о нововведении, и жаждут получить мою голову на блюдечке. Супер.

— Приветствую, чемпионы! — минотавр с огромными чернильно-чёрными рогами стоит на постаменте в центре арены. — Сегодня начинается ваше третье и самое продолжительное Испытание Терний!

Толпа кричит.

— Каждый день вам будет дано новое задание. Всего в сумме пять. Какие-то из них окажутся простыми. Другие покажутся непреодолимыми. В этом испытании от вас потребуются выносливость, ум, хитрость и базовые навыки выживания. Вам предстоит, следуя подсказкам, пройти множество миль, иногда несколько раз по кругу, и сражаться умом, силой и магией целыми днями.

Это будет сложнейшее испытание из всех.

— Ваша арена — пустыня, простирающаяся на сотни миль. Вам предстоит обойти её целиком и полностью, обыскать все уголки, следуя подсказкам. Не думайте, что всё будет просто: некоторые подсказки будут заводить вас в тупики. Не теряйте бдительности. Будьте скромны, иначе вам не выбраться оттуда живыми.

Дрейк говорил, что это будет лабиринт, и я держу эту мысль в своей голове, вслушиваясь в речь минотавра на предмет возможных подсказок.

— Чтобы напомнить вам, за что и против чего вы сражаетесь, мы включили в арену территории, поражённые чумой. Вы столкнётесь с главным врагом нашего мира. И чтобы сделать испытание более приближенным к реальности, ужесточить условия и усилить конкуренцию, мы приняли решение снять ранее введённое правило. Во время этого испытания убийство чемпиона не будет караться, независимо от обстоятельств.

Толпа буйно поддерживает, снова скандируя «Убить её!»

Как мило.

Бриэлль ухмыляется мне через плечо.

Похоже, последнее испытание только подлило масла в огонь их враждебности ко мне.

Я скрещиваю руки на груди, впитывая в себя горький вкус ненависти. Это то, кто я есть. И такой я буду всегда.

Ловлю на себе внимательный взгляд Тьядина.

— Тебе это нравится?

— То, что все хотят моей смерти? Нет, — честно отвечаю ему, мрачно улыбаясь. — Но я готова принять это и использовать как своё преимущество.

Он поджимает губы.

— Кстати, хотела тебя предупредить, раз уж они отменили прежнее правило…

— Они попытаются избавиться от меня. Я знаю.

Я подхожу ближе, но мой шёпот всё равно никто, кроме него, не услышит в гневных выкриках толпы.

— Планируется засада у места первой подсказки, — я выразительно опускаю взгляд на его доспехи. — Советую и тебе сделать свой главным недостаток преимуществом. По крайней мере, сегодня.

Тьядин сужает глаза, пытаясь разгадать мой намёк.

— Это было ошибкой с моей стороны, да? Отказаться от союза с тобой? — тихо произносит он, хотя смотрит показательно грозным взглядом из-под сведённых бровей. Со стороны наш разговор, наверное, похож на классический обмен угрозами, которым сейчас занимаются другие чемпионы.

Подмигиваю ему.

— Завтра всё может сильно измениться.

Он делает глубокий вдох.

— Я не буду действовать против тебя, если только ты не нападёшь первой или если того не потребует испытание.

Я уже мысленно представляю наш бой один на один — обычно в этом заключается последнее испытание, в котором определяется победитель. Но пока ещё рано говорить об этом. Сначала нужно пройти лабиринт.

— Это всё, что я могу пообещать, — заканчивает он.

Что ж, от моих союзников даже этого ждать не приходится.

— Я тоже.

Рев

Рук стоит между мной и Бриэлль. Он не смотрит мне в глаза, и дурное предчувствие в груди усиливается, но радует, что толпа — ликующая, скандирующая, призывающая нас убить предательницу, — похоже, вернула Бриэлль к жизни. Она чуть ли не светится изнутри.

— Для начала, — перекрикивает минотавр скандирующих зрителей, — вам предстоит найти Рубиновый колодец в пустыне и испить из него воды. Там будет ещё одна подсказка, разгадав которую, вы получите дальнейшие инструкции. Каждый день вы будете получать новое задание, которое нужно выполнить до захода солнца, иначе вы покидаете испытание.

— Сколько у тебя воды с собой? — спрашивает Бриэлль.

— Пол-литра. Не хочу, чтобы лишний груз нас замедлил.

— Этого хватит на день.

— Будем надеяться, что не все дни испытания придётся провести в пустыне.

Хорошо, что Каспиан уже вылетел из соревнований. Его стихия — вода — сейчас бы сильно пригодилась Дрейку и Кари.

— Помните, задания нужно выполнить до заката, или вы вылетаете из испытаний. Начинаем обратный отсчёт!

Мы пробегаем под терновыми воротами, но дальше дорога полностью отличается от той, что была на первом испытании. Мы пересекаем небольшой участок леса и выходим в пустыню. Пока что всё предельно ясно. И теперь, когда все чемпионы собрались рядом, а нам дали разрешение на убийство, я постепенно замедляюсь.

Позволяю Бриэлль и Дрейку обогнать меня. По крайней мере, мне не придётся прикрывать тыл.

Гном задерживается позади, двигаясь скорее быстрым шагом, чем бегом. Да, его замедляют тяжёлые доспехи, но у меня мелькает мысль, что это может быть продуманный план. Не обязательно найти все подсказки первым, главное — успеть сделать это до конца дня. Станут ли другие чемпионы задерживаться в пустыне, чтобы напасть на него? Вряд ли. Найти укрытие — более приоритетная задача.

Если он доберётся до колодца последним, то вполне возможно, что он сможет выполнить задание без каких-либо стычек. Умный гном.

Жаль, я не могу позволить себе такой роскоши.

— Сюда! — зовёт Бриэлль, сворачивая на восток. Мои ноги уже горят от бега по мягкому песку, но я стараюсь изо всех сил поспевать за ней.

— Зачем? — кричу я, вспотев. — Это же неверное направление.

Ещё одна причина не торопиться — снизить риск обезвоживания. Нам нужно выполнить задание до заката, зачем же так быстро расходовать силы?

— Я видела, как предательница побежала в эту сторону. Она пытается скрыться от нас.

Останавливаюсь, тяжело дыша. Я же только что видел, как Кейлин обогнала нас, направляясь на северо-восток, как и все остальные.

— О чём ты? — хмурюсь.

Бриэлль оборачивается, в её ярко-красных глазах полыхает огонь.

— Ты хочешь убить её или нет? — она сплёвывает мне под ноги. Я сужаю глаза.

— Да что с тобой, Бриэлль? Ты игнорировала меня всю неделю. С того момента, как прошла испытание в сфере.

Её губы изгибаются в подобии усмешки. С ней явно что-то не так.

— Я видел, что Ке… предательница побежала туда. В правильном направлении. Так зачем нам сворачивать с пути? Или ты что-то задумала?

С её лица сходят все краски. Волнение, растерянность… паника? Не понимаю.

— Ой, мне показалось, что она свернула сюда, — её голос звучит спокойнее. — Прости, я была на нервах в последнее время.

Её плечи опускаются. Не знаю, что с ней делать. Как реагировать на эту попытку увести нас в другом направлении? Рук молчит, его лицо не выдаёт никаких эмоций.

— Ты же хочешь убить её, да? — шепчет Бриэлль.

Вздыхаю, стараясь не обращать внимания на то, как сжалось сердце.

— Да.

Она резко кивает и разворачивается в нужном направлении.

— Тогда пошли.

— Всё-таки прошлое испытание сильно нас подкосило, согласись?

— И тебя тоже?

Киваю.

— Я хотел, чтобы ты поговорила со мной. А сейчас неподходящее время устраивать сеанс психоанализа.

— А вдруг время как раз-таки самое подходящее? — ухмыляется Бриэлль.

— Как думаешь, то, что они показали, было правдой? Или они пытались таким образом запудрить нам мозги?

Она сводит брови.

— Что ты видел?

Открываю рот, чтобы рассказать, но тут же одёргиваю себя.

— Нечто настолько дикое, что я сомневаюсь в реальности этого. А затем мне нужно было убить её, — полуправда. Мне не обязательно было убивать её.

— Это её ты заколол?

Киваю.

— И как оно?

— Не так хорошо, как я думал.

Кейлин

Я бросаюсь вперёд, обгоняя Рева и его друзей, но не Дрейка с Кари.

Замечаю идеальное место, чтобы свернуть налево, как и предлагал Дрейк, но пробегаю мимо. Дрейк думает, что всё идёт у него по плану. Он всё подстроил, используя желания других участников против них самих, переделал игру под себя.

Но я испорчу ему планы.

Мне он, скорее всего, готовит быстрое падение. Так что нет, я не собираюсь следовать его плану. Пусть думает, что я слишком глупа, чтобы следовать его инструкциям. Упс.

Бриэлль сворачивает на тропу, которую я заметила, но проигнорировала. Рев и Рук следуют за ней.

Ага, значит, они точно в деле, и собираются воплотить план со мной или без меня. В моей голове рой мыслей.

Стоит ли, согласно замыслу Дрейка, позволить убить принца, не скрывающего своего желания убить меня? Несущий Тьму будет мной доволен.

А дальше что? Мы впятером выступим против Рева. И что потом? Кари сказала, они договорились о временном перемирии относительно меня. Но когда оно закончится? Со смертью Рева?

Может, в этом и заключался план Дрейка с самого начала. Во-первых, он избавляется от главного соперника. Во-вторых, получает желанную награду и признание от некого представителя Верховного двора.

И в-третьих, пока Бриэлль на сто пятьдесят процентов против меня, я никак не смогу переметнуться — мне придётся поддерживать союз с Кари и Дрейком, либо я проиграю.

Тогда будет трое против двоих.

Устранив Рева, Дрейк сможет расправиться с остатками лидирующего союза. Избавиться от двух чемпионов послабее будет несложно.

Дрейк, может, и высокомерный засранец, но он умён.

Если я буду помогать ему, мне придётся не просто убить Рева и разорвать свою душу окончательно, но ещё и в одиночку сразиться с Дрейком и Кари. Может быть, Тьядин согласится, наконец, объединиться со мной, но это «может быть» стоит под большим вопросом.

Но какие у меня ещё варианты? Пойти против союза пятерых и спасти Рева?

Хотела бы я иметь волю так поступить. Идея искупления таким образом звучит заманчиво, но… он же ненавидит меня. Я не знаю, что он предпочтёт: сотрудничество со мной или смерть. И поэтому мне непросто выстроить стратегию.

То есть у меня два варианта. Первый: придерживаться манипулятивного плана Дрейка и надеяться на лучшее. Возможно, я не одержу победу в Испытаниях Терний, но зато шансы выжить будут выше.

Второй: рискнуть своей жизнью, чтобы спасти того, кто может в любую секунду перерезать мне горло.

На ум приходит третий вариант: сбежать. Это у меня хорошо получается. Я могла бы выполнять официальное задание, пока все остальные отвлечены интригами. Пусть соперники разбираются между собой, ослабляя друг друга.

Ускоряюсь. Ничего лучше я всё равно не придумаю.

И только покалывание на затылке напоминает, что бездействие — тоже преступление.

После часа непрерывного бега мой рот пересох, а мышцы ноют от усталости. Обычно я рада боли и стараюсь сосредоточиться на ней. Но сейчас другой случай: мало ли что может выскочить из-за угла.

Делаю глоток воды, восстанавливая дыхание. Палящее солнце обжигает кожу — мой новый навязчивый враг. Напоминает Рихгана, который парализовывал меня своим светом.

Он был похож на ребёнка с лупой, издевающегося над муравьями. Я могла бы сломать ему жизнь — эта мысль вызывает во мне какую-то извращённую гордость (ещё одна причина, почему сотрудничество с Ревом — плохая идея), — но его рука сжимала мне горло, ещё когда я была подростком. И призрак его до сих пор преследует меня, словно неупокоенная душа.

Глотаю слюну, в горле всё ещё сухо, но воду лучше экономить, поэтому я задвигаю пугающие мысли подальше и стараюсь обуздать свою ярость.

Вот почему мне нужно победить в Испытаниях Терний: чтобы доказать, что Рихган ошибался насчёт меня — я не пустое место. Не бесполезное ничтожество. Не кукла, с которой можно поиграться и выбросить.

Я сильна.

И я докажу это всем.

Рев

После того, как мы совершили небольшой, но бессмысленный крюк, дальнейший путь проходит без особых происшествий. По пути нам встречается несколько ядовитых змей, но Бриэлль просто отгоняет их мощной огненной волной. Тем не менее, она постепенно замедляется. Это странно — обычно она предпочитает разобраться с делами как можно скорее.

И уже не в первый раз я задаюсь вопросом, верна ли она ещё нашему союзу. Хотелось бы мне спросить её, что же она видела на том испытании. Я ведь до сих пор сомневаюсь, что магия сферы показывала правду. Что, если она увидела что-то ужасное обо мне? Обман, настроивший её против меня?

Не могу заткнуть интуицию, кричащую, что что-то здесь не так.

Мы подходим к песчаным дюнам. Мои бёдра горят при подъёме по крутому склону. Оказавшись наверху, я окидываю взглядом бескрайние просторы оранжевого песка.

— Я хочу пить, — просит Бриэлль. Мы останавливаемся, что сделать несколько глотков, прежде чем вновь возобновить путешествие.

— Вон он, я вижу, — Рук указывает на красное пятно на горизонте.

— Рубиновый колодец, — шепчет Бриэлль. — Не думала, что мне когда-либо доведётся увидеть его.

— Ты слышала о нём?

— Есть одна легенда, — кивает она. — Она гласит, что того, кто выпьет воды из Рубинового колодца, ждёт исполнение одного желания. Не обязательно того, которое ты озвучиваешь, это может быть тайное желание сердца.

— Похоже, это опасно.

— О, ещё как. Слухи, которые ходят об этом колодце… в лучшем случае трагичны. Но всё же своими глазами его видели только несколько избранных.

Сглатываю. Некоторые мои тайные желания на самом деле тёмные, откровенно жуткие. Не хочу, чтобы колодец выбирал, какое из них исполнить. Лучше вообще обойтись без исполнения желаний.

Бриэлль закидывает свою флягу с водой обратно в сумку и первой начинает спускаться со склона. Рук ухмыляется мне, взглядом бросая вызов, и мы оба бежим следом за ней.

Бриэлль, кажется, оживилась, и я с радостью следую её примеру, набирая скорость. Меня несколько удивляет, что до сих пор не было открытых сражений между участниками, с учётом того, что в этом испытании разрешены убийства. Если не считать Бриэлль, ошибочно погнавшуюся за Кейлин, то ещё никто не пытался воспользоваться новыми возможностями.

Пока мы бежим к Рубиновому колодцу, сверкающему алым огоньком вдалеке, чувство тревоги внутри меня нарастает. Холодный пот стекает по спине, волоски на руках встают дыбом.

О чём же пытаются предупредить мои инстинкты?

Чёрт, что же мне делать? Обвинить Рука и Бриэлль в заговоре против меня? Остановить их и потребовать ответы? Не знаю. Потому что не понимаю, чем вызвана эта тревога.

Я замедляюсь. Рук и Бриэлль продолжают бежать, словно и не заметив, что я остался позади.

— Что ты делаешь? — орёт Бриэлль. Её тон сочится раздражением.

Оглядываюсь вокруг. Далеко на западе возвышается ряд гор, вершины которых скрыты пышными белыми облаками. На востоке одна сплошная пустыня, в поле зрения нет ничего больше. На несколько миль вокруг нас во все стороны простирается одна пустыня. Только дюны и песок, поднимаемый ветром — перемещающийся и закручивающийся, но едва ли способный скрыть из виду других чемпионов.

Однако среди моих врагов есть фейри, чья стихия — земля. Может ли она управлять песками?

Ветер может поднимать песок. Дрейк способен контролировать ветер…

— Что-то не так, — я перехожу на шаг. Бриэлль выразительно закатывает глаза.

— Ты весь день ругал меня за медлительность, а теперь, когда до колодца осталось всего ничего, сам решил остановиться?

— А где все остальные? — внезапно спрашиваю я. Почти все из них убежали вперёд, когда мы делали лишний крюк. Позади нас оставался только гном. Могли ли они уже добраться до колодца, выполнить задание и уйти так далеко, чтобы их нигде не было видно? Неужели мы настолько отстали?

— У тебя паранойя, — Рук кладёт руки на пояс, но затем бросает взгляд на Бриэлль, который вызывает у меня нервную дрожь. Кровь в жилах стынет, я укрепляюсь в своих подозрениях.

— Пошли, — зовёт Бриэлль. — Давайте поскорее закончим с этим, чтобы успеть в горы до заката.

— В горы? — переспрашиваю я. Никто ничего не говорил о горах.

Её глаза распахиваются на мгновение. Ещё одно подтверждение её обмана. Она получила какую-то информацию, которой не поделилась со мной. Ей что-то сообщил её шпион-пикси? Тогда почему она не рассказала мне?

— Там будет безопаснее переночевать до следующего задания.

Хорошее прикрытие, но я чувствую ложь. Бриэлль нервно переминается с ноги на ногу.

— Идите вперёд без меня, — говорю я.

— Ты что, смеёшься?

Я всё ещё не замечаю ничего опасного, но интуиция кричит мне бежать. Но куда бежать? Колодец находится впереди, всего в двухсот метрах от нас. Да, у меня ещё есть несколько часов в запасе, но если я убегу, мне всё равно придётся вернуться сюда.

Справа от меня возникает некий силуэт. Тьма расходится рябью, и из тени выходит она. Моё сердце ухает вниз.

Передо мной стоит Кейлин со скрещенными руками, на лице маска равнодушия. Её белая рубашка развевается на лёгком ветерке. Всегда уверенная в себе, без единого признака нервозности. Но если приглядеться, можно заметить смутное раздражение. Злится, что я не попался в её ловушку?

Прямо за её спиной странным образом движется песок, привлекая моё внимание. Там какая-то рябь, лёгкое движение, словно… ветер.

Выругавшись, я обнажаю меч, но Кейлин поднимает ладони вверх, как бы выражая мирные намерения.

— Я убью тебя, — шиплю ей.

Она отшагивает назад, не опуская рук. Бриэлль скалится на неё, но не выглядит удивлённой. Ни капли.

Чёрт, я очень хочу знать, что здесь происходит.

Мой взгляд мечется между Бриэлль и Кейлин.

— Вы заодно, — мёртвым голосом произношу я. Как? Почему? Мне не хватает сил даже озвучить эти вопросы.

Кейлин снова подходит ближе, её светлые волосы развеваются от поднявшегося ветра.

— Так вперёд, — подзывает она меня к себе и подмигивает. По её лицу несложно прочитать: она прекрасно знает, что я не сделаю этого. Не сейчас.

Она выставляет ногу вперёд, слегка расчищая песок. Мой взгляд цепляется за это движение, она намеренно не ступает дальше.

Древесина. Под песком скрыта деревянная доска.

Я выдыхаю. Могла ли моя предательница только что намеренно раскрыть ловушку? Потому что выглядело это именно так.

Сердце колотится.

— Я убью её, — рычит Бриэлль. Ну, это было искренно. Я вижу это по глазам.

— Всем плевать, чего ты хочешь, — небрежно отмахивается убийца. — Это только между мной и Ревом.

Морщусь.

— Не называй меня так. Это имя только для друзей.

Её брови взлетают от удивления.

— А я и не знала. Эти двое всё время тебя так называют. А они… ну…

Она не договаривает, и я слышу недовольное пыхтение за её спиной. У меня нет никаких сомнений, кого скрывает эта стена из песка. Все пятеро против меня?

Или четверо?

Не время разбираться, надо бежать. Но стоит мне только дёрнуться прочь, как лоза вырастает из-под песка и обвивает мою лодыжку. Я стискиваю зубы и отгоняю лозу своим светом, но Рук и Бриэлль уже закрыли мне пути отступления.

Песок позади Дрейка закручивается в небольшую воронку, я слышу его смех. Кари и Дрейк становятся рядом с Кейлин.

На мгновение мелькает мысль: мне конец.

Но нет времени думать, я действую. Разворачиваюсь, нацеливая кинжал в тех, кто стоит ближе всего: в Бриэлль и Рука. Мне отвечает рёв огня, обжигающий предплечье, но я не обращаю внимания на боль. Стон злости вырывается из моего горла, и я замахиваюсь клинком на Рука. Он отбивает свои кинжалом, а я разворачиваюсь к Бриэлль, её глаза горят алым: в них полыхает яростная решимость. Целюсь ей в лицо, но Рук успевает ударить первым. Звук рвущейся плоти — первое, что я замечаю.

А затем вижу блеск серебряного клинка в своём животе.

Моё лицо белеет, я чувствую, как из меня хлынула горячая кровь. Выпускаю вспышку белого раскалённого света, не оставляя ничего внутри — мне терять нечего. Паника завладела моим сознанием. Смерть берёт надо мной верх.

Никогда не думал, что это случится вот так.

Бриэлль и Рук отскакивают от моего света, оставляя единственный путь к спасению.

Я не теряю времени, мозги едва соображают. Бросаюсь бежать, понимая, что с такой раной мне далеко не уйти.

Понимая, что всё, мне по-любому конец.

Кейлин

Дрейк, Кари и я погнались за раненым Ревом. Каменная стена выросла из песка, преграждая ему путь. Его глаза округлились от страха и злости. На мгновение я подумала, что это сделал Тьядин, но потом вспомнила, что у Кари похожие способности. Их двор разделился на два в годы гномьей гражданской войны. Теперь чистокровные фейри Хрустального двора правят над более слабой ветвью каменных собратьев — Обваливающимся двором.

Рев врезается в каменную преграду, отчаянно пытаясь нащупать руками лазейку, при этом не упуская из виду всех своих врагов. Он загнан в ловушку и серьёзно ранен.

Ему стоило бежать, когда он понял, что что-то не так. Ему стоило бежать, когда я предупредила его о ловушке. Но он медлил. Долго думал. Позволил боли от предательства взять над ним верх.

А теперь бежать некуда.

Рев умрёт.

Эта мысль вызывает волну сожаления, обрушившуюся на меня.

Я никогда особо не задумывалась, какую судьбу желаю ему после всех этих лет, с тех пор как я убила его брата, но страх на его подростковом лице — боль, исказившая его черты, когда магия сферы показала смерть Рихгана, — стоит перед моими глазами, и это невыносимо.

Слишком поздно менять решение. Рев — раненый зверь, загнанный в угол. Ему не жить, и он это понимает.

— Почему? — срывается с его губ, и он разворачивается к нам лицом, отчаянный, но не сдающийся.

— Ничтожество, — презрительно выплёвывает Дрейк. Я закатываю глаза. Серьёзно? Окажись Дрейк на месте Рева, я уверена, этот неженка тут же бы разрыдался и взмолился о пощаде. Но оскорбление, видимо, задевает Рева за живое: он выпрямляется, высоко поднимая его голову. Но в его распахнутых глазах всё ещё отражается боль.

Я стискиваю кулаки.

Ворон каркает над головой, часто и пронзительно. Я буквально слышу, как она умоляет меня сделать что-нибудь.

«Но я ничего не могу», — снова повторяю себе. Он ранен, кровь стекает по его животу к ногам. Лицо бледное. Он быстро теряет силы.

Если бы я решила ему помочь, мне бы пришлось сразиться с четырьмя будущими правителями дворов фейри. С их силой следует считаться. С силой каждого из них.

Я могла бы без проблем одолеть одного, максимум двух. Но четырёх? Мотаю головой, замечая, как близко мы стоим друг к другу, и у меня начинает кружиться голова…

— За что?! — кричит Рев.

Дрейк ухмыляется, скрещивая руки. Он наслаждается игрой. Смакует свою победу.

— Твой отец назначил цену за твою голову, — моё сердце ухает вниз, хотя я так и предполагала. — Ты удивишься, сколько он готов заплатить, чтобы убрать тебя с дороги.

Губы Рева приоткрываются, но ничем больше он не выдаёт свою реакцию. Он тоже не удивлён?

— Ты никогда не был достаточно хорош, Рев. Даже твой собственный отец не хочет отдавать столь могущественный двор такому жалкому наследнику, как ты. Он бы предпочёл передать власть бастардам. Печально, согласись? — Дрейк смеётся. — Но, разумеется, он не хочет, чтобы весь мир узнал о том, как ты на самом деле слаб. Он надеялся избавиться от тебя осторожно. И я согласился помочь ему с этим.

Морщу нос. Мир фейри загнётся, если этот козёл станет верховным правителем.

— А что насчёт вас? — спрашиваю, только сейчас развернувшись к друзьям Рева. — Какое у вас оправдание?

Слёзы наполняют глаза Рева. Чёрт.

Ненавижу. Ненавижу всё это.

И внезапно понимаю, что они собираются перевесить вину на меня.

Когда это испытание закончится, они расскажут остальным дворам, что это я убила Рева. Даже не сомневаюсь. Я вижу это по их глазам, по взглядам, которые они на меня бросают. Ещё одна часть плана Дрейка.

Из меня сделают козла отпущения, независимо от того, выживу я или нет.

Впиваюсь взглядом в Бриэлль:

— Ты хотела избавиться от меня, потому что я предательница. Убийца. Твои слова. Но вот ты стоишь здесь и смотришь, как твой друг умирает по твоей же вине.

Рук вскидывает подбородок, избегая встречаться со мной глазами.

Бриэлль хмыкает.

— Я всё ещё хочу убить тебя. Это ни для кого не секрет.

— Но сначала… убьёшь собственного друга. Сама сделаешь то, за что меня ненавидишь?

— Он нам не друг, — вмешивается Рук, всё ещё глядя куда-то в сторону.

— Он предал нас первым, — добавляет Бриэлль.

Прищуриваюсь, но Бриэлль отворачивается, словно ей надоело разговаривать со мной.

— Как? — Рев закашливается, отчаянно желая услышать ответ. Не знаю, почему я пытаюсь докопаться до истины. Не знаю, почему я продолжаю задавать все эти вопросы, при том что каждый второй приближает меня к тому, чтобы сдаться.

Ворон над головой спускается всё ниже. Всё ближе.

Я же, чёрт подери, прекрасно понимаю, что всё, кроме содействия, — чистое самоубийство. И всё же тьма клубится внутри меня. Сосредотачивается. Готовится сразиться, если потребуется.

Бриэлль бросается ко мне быстрее, чем я успеваю заметить какое-либо движение. Её кулаки сжаты, глаза полыхают ненавистью. Рук хватает её за плечо, останавливая.

Ах да, точно. Таинственный договор, заключённый с Дрейком и Кари, включает мою неприкосновенность.

— Ты, — выплёвывает она. Дрейк усмехается. — Сначала он, — Бриэлль указывает на Рева, по щекам которого текут слёзы, — говорит нам, что собирается убить тебя, чтобы отомстить за брата. Он повторял мне каждый день, что жаждет этого не меньше меня. А потом, в этом испытании со сферой, я увидела вас двоих… вместе!

Что-то во мне обрывается. Я не уточняю, что она имеет в виду под этим «вместе». Не решаюсь взглянуть на Рева. Боюсь увидеть его реакцию на это откровение.

Нижняя губа Бриэлль дрожит. Огненная фейри резко отворачивается, утыкаясь в грудь Рука.

Я тупо смотрю на них, застыв от шока, неприлично долго. Наконец, мне удаётся собраться с мыслями.

— Я никогда не оставалась наедине с Ревом. Он никогда не испытывал ко мне ничего, кроме ненависти…

— Так я тебе и поверила! — выкрикивает она, хотя звук, направленный в рубашку Рука, выходит приглушённым. Рев всё ещё не издаёт ни звука, но краем глаза я замечаю, как он падает на колени с тихим стуком.

— То есть ты собираешься убить своего друга и якобы возлюбленного, — произношу с большим ядом в голосе, чем следовало бы, всё ещё прожигая взглядом спину Бриэлль, — потому что некая неведомая фигня показала тебе такое видение? Да вся суть испытания была в том, чтобы сбить нас с толку! Сфера играла с нашими мозгами. Показала нам самые глубокие наши страхи. Но это не значит, что всё увиденное было правдой.

Глубоко внутри я надеялась, что Бриэлль передумает. Если они обернутся против Дрейка и Кари, вернувшись на сторону Рева, то, может, мне удастся избежать этой судьбы.

Мне не придётся стоять и смотреть, как его свет навсегда покидает этот мир.

Дрейк выступает вперёд, весь из себя горделивый и напыщенный.

— Хватит болтать.

— Поверьте, — мягко добавляет Кари, — в интересах каждого из нас довести начатое до конца.

Взгляд Рева впивается в меня, и, в конце концов, я поворачиваюсь к нему. Не могу прочитать его выражение лица. Потрясение, боль, ярость, растерянность. Отчаяние.

Сердце колотится. Ему не даёт покоя заявление Бриэлль. Кажется, я знаю, что она видела, но это не было прошлым или будущим. Значит, Рев не предавал их, но всё равно поплатится жизнью за это.

— Кейлин, возьмёшь эту честь на себя? — предлагает Дрейк.

У меня застывает кровь в жилах. Паника сдавливает всё тело, пока я тупо пялюсь на кинжал, который он протягивает мне.

— Зачем? — бормочу с запинкой. Голова отказывается соображать.

— Закончи начатое.

Даже Бриэлль выглядит потрясённой. Я забываю, как дышать, глядя на тот самый кинжал, которым я убила Рихгана. Слёзы набегают на глаза. Откуда? Как он узнал?

— Дрейк, — предупреждающе окликает его Кари. — Не думаю, что это хорошая идея.

Я на секунду поднимаю глаза в небо, но Рейвен нигде не видно. Моё сердце ноет, обливается кровью. Но только сейчас я понимаю, что она чувствовала, вижу мир её глазами. Давным давно я сделала свой выбор. Тогда я была недостаточно сильна.

Но теперь я снова вернулась к этому. И вновь передо мной стоит выбор.

Я разворачиваюсь к четырём высшим фейри рядом со мной, к каждому по очереди. Они стоят идеально. В один ряд, как на расстрел.

Моя душа успокаивается.

— Я сделаю это.

Внутри меня разгорается ярость, когда я сжимаю обсидиановый кинжал в руке. Поворачиваюсь к Реву и медленно подхожу к ним. Сила уже накапливается внутри, закручивается, разрастается.

Теперь эмоции Рева становятся ясны, как день: ненависть, чистая ненависть переполняет его.

— Кто бы сомневался, — шипит он.

Я улыбаюсь.

— Вот только Дрейк не знает, — шепчу я, и все замирают на месте, — что он только что сам вырыл себе могилу.

Кейлин

Я поворачиваюсь спиной к раненому Реву и лицом к четырём чрезвычайно могущественным фейри. Это самый идиотский поступок за всю мою жизнь, который, скорее всего, обернётся моей смертью.

Рейвен парит над головой, снова каркая. Она понимает, что я делаю?

Чувство вины давит на меня так, что невозможно дышать. Что будет с Рейвен, если я сейчас умру? А ведь это наиболее вероятный исход. Я встречу смерть как старого друга. Знаю, она давно меня ждёт.

Стискиваю зубы.

Нет. У меня есть план. Я смогу выбраться отсюда живой. Надеюсь, по крайней мере.

Дрейк и его союзники заняли выгодные позиции — окружили свою жертву и подошли вплотную. Они все у меня в зоне досягаемости.

Это всё ещё огромный риск… но мне это по силам.

Потому что пришло время перевернуть игру. Пока они думают, что я слабая. Пока они считают меня ведомой. Лёгкой мишенью.

— Думаешь, мне нужно твоё грёбаное прощение? — обращаюсь к Дрейку, глядя ему в глаза, пока призываю свою силу и собираю её в шар, готовый взорваться. — Думаешь, для меня реально предел мечтаний — стать послушной жёнушкой не пойми кого?

Так они удерживали мой двор в аутсайдерах на протяжении последних нескольких веков — принуждали наших сильнейших фейри выходить замуж за представителей других дворов, чтобы вся сила утекала к ним, а у нас оставалось всё меньше и меньше.

Это не свобода. Мне не нужно ничего из того, что он может мне дать.

— Так, значит, ты выбираешь смерть? — равнодушно спрашивает Дрейк, стоя в расслабленной позе, но глаза выдают его ярость. Ему плевать на моё предательство, но моё неповиновение путает ему все карты. Если они сейчас убьют и меня, и Рева, ему придётся сразиться с врагами на равных: двое на двое. Он хотел с моей помощью наклонить чашу весов в свою сторону.

Какая жалость.

— Рев, — зову я. Это самая сложная часть моего плана. Он слишком близко и серьёзно ранен. Моя сила может убить его и при этом только ранить остальных… но вдруг стена за моей спиной начинает рушиться. Я моргаю, с потрясением оглядывая дыру размером в дверь, возникшую прямо за Ревом.

Улыбка расцветает на моих губах, и я перевожу взгляд на Рева:

— Беги.

Рев

— Беги, — говорит мне мой враг.

Убийца моего брата стоит между мной и двумя моими союзниками с двумя моими соперниками. Они все хотят убить меня, а она… пытается спасти? Кажется, мой мозг взорван.

Она же слабая. Её тусклые глаза тому доказательство.

Но вот она стоит напротив четырёх могущественных фейри с уверенностью, пугающей меня до смерти. Даже я бы не рискнул выступить против них в одиночку.

Может ли она быть сильнее меня? Или она готова принести себя в жертву, чтобы помочь мне сбежать? Почему? Что она хочет этим доказать?

— Скорей! — кричит она, и я бегу через дыру в каменной стене. Через мгновение взрыв сотрясает землю под моими ногами, толкая меня в спину. Пролетаю вперёд, и последнее, что я чувствую перед тем, как в глазах темнеет, это песок, в который я врезаюсь лицом.

Кейлин

Со стоном поднимаюсь на колени. Злобно рычу, хотя мне некого винить, кроме себя самой. Все четверо моих врагов без сознания и отброшены, по меньшей мере, на пятнадцать метров от меня.

Сразиться в одиночку с четырьмя невероятно сильными фейри и выжить практически невозможно. Но выплеснуть всю свою магию до последней капли разом — непредвиденная атака, заставшая их всех врасплох, — это нечто сродни эффекту взорвавшейся бомбы. Я постаралась вложить в ударную волну побольше гипноза, чтобы они как можно дольше не приходили в себя или хотя бы не могли ничего сделать из-за головокружения.

А я надеюсь, что мне этого хватит.

Потому что мой магический резерв теперь полностью опустошён. Я использовала всё. До дна.

Ближайшие несколько часов я буду слаба и смогу восстановиться не раньше, чем к завтрашнему утру.

Я пробираюсь через дыру в едва стоящей, почти развалившейся стене, несколько мелких камешков падает мне на голову.

С другой стороны оказывается Тьядин, пытающийся волочь Рева по песку. Он останавливается, заметив моё приближение.

— Что ты, чёрт возьми, только что сделала?

Пропускаю его выпад мимо ушей.

— Вижу, ты, наконец-то, определился с союзником?

Он дёргает плечами, всем своим видом говоря, что его это не очень-то радует.

— Спасибо.

— Почему мы спасаем его? Он тоже теперь союзник?

— Его выбор: либо мы, либо смерть, — пожимаю плечами. — Думаю, мы узнаем его ответ, только когда он проснётся.

— Что произошло? Они все объединились против него? — Тьядин кивает на тела, неподвижно лежащие на песке.

— Как выяснилось, некто вне соревнований пожелал избавиться от него. Не просто, чтобы он вылетел… А чтобы отправился на тот свет.

— Ну, тебе это практически удалось. Он почти неживой.

— Оклемается через часик-другой. Наша главная проблема — как выполнить задание, пока он в таком состоянии.

Тьядин поджимает губы.

— Почему бы просто не оставить его здесь?

— Если мы его бросим, он умрёт, и тогда весь мой бунт окажется напрасным.

— А если его где-нибудь спрятать? Он не пройдёт первый день испытания, но, по крайней мере, останется жив.

Обдумываю этот вариант, хотя он мне не очень нравится. Рев не сдастся. Да, когда он очнётся, у него будет немного больше времени подготовиться к встрече с новыми врагами, но он всё равно рискнёт пойти против всех них из чистого упрямства и нежелания покидать испытания.

Четверо против одного.

У него по-прежнему остаются все шансы умереть.

К тому же стоит учесть ещё кое-что.

— Без него нас только двое против четырёх, и это если мы хорошо сработаемся. С ним… наши шансы значительно возрастут.

Тьядин оглядывается округ, словно изучая арену испытания на много миль вокруг. Его лицо мрачнеет, когда он снова поворачивается ко мне.

— Жалеешь обо всех своих решениях?

Он вздыхает:

— Очень.

— Так что?

— Помоги мне донести его до колодца. Посмотрим, как можно выполнить задание, пока он в отключке. Но если другие проснутся раньше, я бросаю всё и действую сам за себя.

Киваю. Справедливо.

— Посмотрим по обстоятельствам.

Тьядин подхватывает Рева за подмышки, я беру за лодыжки, и вместе мы таким вот странным образом проходим оставшиеся полтора километра до колодца. Мы охаем и ворчим, мышцы ноют, ноги спотыкаются, пот льёт градом под палящим солнцем пустыни.

— По-моему, вся эта муть с союзами сильно переоценена, — высказывается Тьядин, когда мы, наконец, бросаем тело Рева на песок рядом со сверкающим рубиновым колодцем.

Моё лицо такое же красное, как и песок под ногами, когда мы в конце концов присаживаемся отдохнуть. Полчаса передышки пролетают незаметно. Нам нужно выполнить задание и свалить отсюда как можно скорее. К счастью, моя ударная волна задела Рева меньше, чем всех остальных, так что он должен очнуться раньше. К тому же той четвёрке ещё нужно будет выполнить задание, и это займёт их на некоторое время.

А нам осталось только понять, как это сделать с парнем, который всё ещё не пришёл в себя…

Тьядин первым поднимается на ноги, хватает пергамент из ведра над нами и читает вслух:

— Первое задание: выпейте воды из колодца и загадайте желание, используя только одно слово.

Поджимаю губы. Звучит подозрительно просто.

— Загадать желание одним словом?

— Колодец известен исполнением желаний… со своеобразной трактовкой.

Прикусываю губу, задумавшись. Нельзя сказать, что это неожиданно, но надо хорошенько всё обдумать, прежде чем что-либо просить.

Первым на ум приходит «искупление» — то, чего, как всем кажется, я хочу больше всего на свете. И хотя это отчасти правда, мне не нравится этот вариант. Слишком много возможных трактовок. Да и я не хочу, чтобы все меня простили… Потому что сама себя не простила.

Я могла бы попросить нечто простое вроде «выживания». Но стоит только представить, как я окажусь на дне колодца до конца своих дней: да, живая, но обречённая на вечные муки. Нет, это точно не подходит. «Победа» — тоже требует уточнения. Победа в чём? В гонке «кто первым спрыгнет со скалы»?

Тьядин набирает воду и жадно отпивает из ведра:

— Дружба, — загадывает он.

Киваю. «Дружба» — простое слово. Сложно представить, чтобы с ним что-то пошло не так.

Забирая ведро из крепких пальцев Тьядина, я бросаю его обратно вниз и медленно поднимаю. Сама по себе задача несложная, но мои руки к этому моменту уже сильно устали и болят. Использовать всю свою магию за раз мне раньше не приходилось. Фейри стараются так не делать, потому что на восстановление уходит несколько часов, и всё это время мы крайне уязвимы.

В моём случае это был оправданный риск, потому что все мои враги в итоге лежат без сознания. Но что, если Тьядин решит вывести меня из игры? Для него это не составит труда. А если бы нашей задачей было сразиться с чудовищем? Я бы не выжила.

В конце концов, я подтягиваю ведро с блестящей водой к краю рубинового колодца и вижу своё отражение. Мои глаза тусклые, лишь слабые золотые искорки мерцают в глубине.

Касаюсь губами деревянного ободка и делаю большой глоток холодной сладкой водицы, хотя ещё не приняла окончательно решение, что же загадывать. Не очень умно с моей стороны, да.

Пока вода смачивает моё пересохшее горло, в мышцах возникает приятное ощущение, и слово само всплывает в голове, сверкая чистейшей магией.

— Уважение, — загадываю я чуть ли не шёпотом.

У меня нет идей, как это желание может мне навредить, поэтому я, обнадёженная, толкаю ведро обратно вниз. Отчего-то у меня такое чувство, будто сам колодец подсказал, что мне нужно сказать.

Тьядин кивает — видимо, одобряя мой выбор.

Мы оба поворачиваемся к Реву и окидываем взглядом его тело, лежащее на горячем песке. Ну и как мы заставим нашего бессознательного союзника загадать желание?

— Он же очнётся раньше них, верно? — рассуждает Тьядин. — И он уже здесь. Он успеет выполнить задание, и мы уйдём отсюда ещё до того, как остальные доберутся до колодца.

Прикусываю губу. Это лучше, чем пытаться заставить его немедленно загадать желание, не дав даже времени на подумать. С другой стороны, если колодец подсказал мне ответ, он может подтолкнуть в нужном направлении и Рева тоже.

Опускаюсь на колени рядом с ним и кладу ладонь на его грудь.

— Рев, — осторожно трясу его и повторяю громче: — Ревелн.

Он шевелится и стонет, поворачивая шею, пока не утыкается лицом в песок.

— Дай ему воды, — прошу Тьядина, тот поднимает брови, не горя желанием помогать. — Пожалуйста.

Он закатывает глаза, но соглашается. Рев переворачивается на спину, часто моргая, его взгляд не фокусируется. Я стряхиваю песок с его правого глаза, он снова стонет.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он хриплым голосом.

— Помогаю тебе. Вот, выпей воды.

— Нет, — со стоном отворачивается он. — От тебя. Ничего, — выплёвывает он.

— Умеешь ты выбирать союзников, — комментирует Тьядин.

— Помолчи, — огрызаюсь я.

Тьядин удерживает ведро на краю колодца и набирает воду в ладони. Я помогаю Реву сесть, пока Тьядин подносит воду к его губам.

— На, выпей, — тихо предлагает он.

Веки Рева снова дрожат, и стоит только жидкости коснуться его пересохших губ, как он жадно открывает рот и позволяет воде стекать по языку в горло.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю Рева, как только он сглатывает.

Он сводит брови вместе.

— Правду.

Тьядин вздёргивает подбородок. По его лицу я понимаю, что он впечатлён.

— Хорошо, но сначала давайте уберёмся отсюда на хрен.

Рев

Голова раскалывается, все мышцы ноют, я с трудом открываю глаза. Вспышки воспоминаний проносятся в голове: двое фейри помогают мне пересечь пустыню и спрятаться в тени Ветреных гор. Сначала я решил, что это Бриэлль и Рук — мои союзники. Но следующие воспоминания никак не укладывались в общую картину.

Бриэлль и Рук стоят рядом с Дрейком, Кари и Кейлинн.

Кейлин подходит ко мне с чёртовым обсидиановым клинком в руке, готовясь нанести удар.

Кейлин разворачивается лицом к Дрейку и командует мне бежать.

Мощная взрывная волна теневой магии, и я теряю сознание.

Стону, скорее от замешательства, чем от боли. Хотя боль тоже мучительная. Осторожно касаюсь своего живота, и пальцы скользят по чему-то липкому. Всё плохо.

Мой торс криво перевязан какой-то тряпкой, но кровь всё равно просочилась через ткань. Я закрываю глаза и направляю свою магию на рану. Пока я был без сознания, процесс исцеления не мог начаться.

Вокруг темно. Сейчас ночь. Надо мной сплошная чернота, ни одной звёздочки не видно.

Живот скручивает. Я ведь ещё не выполнил задание… А если уже ночь…

Кто-то шевелится рядом. Неясная фигура садится, потирая глаза после сна.

— Рев?

Тихий женский голос. Это не Бриэлль.

Я стискиваю зубы.

— Где я? — спрашиваю едва слышно.

— В одной из пещер в Ветреных горах.

Зажмуриваюсь, каждая клеточка моего тела горит от боли, ярости и ужаса. Её глаза сияют мягким золотым светом.

— Ты спасла меня. С чего вдруг, чёрт побери, ты решила меня спасти?

Кейлин вздыхает.

— Я просто… Не могла убить тебя. Да ещё и Дрейк вывел меня из себя… Это было спонтанное решение, — театрально разводит руками. — И вот к чему оно привело.

В моей голове рой мыслей, я гоню от себя страхи и сдерживаю рвотные позывы.

— Сейчас ночь, — отмечаю, глядя на, если я правильно понимаю, выход из пещеры. Меня встречает одна лишь тьма, но тёмно-синее пятно снаружи намекает на небо в тусклом свете звёзд.

— Да.

— Тогда почему меня ещё не вывели из испытания?

— Потому что ты выполнил задание, — отвечает другой голос. Его крупный силуэт садится, заслоняя широкой спиной тот скудный звёздный свет, что проникал в пещеру.

Сглатываю.

— Как это? В чём оно заключалось?

— Выпить воды из Рубинового колодца и загадать желание, используя лишь одно слово.

Сердце уходит в пятки. Желания — это не игрушка. Что бы я сейчас ни загадал, может отразиться и спустя много лет после испытаний.

— Что я пожелал?

— Правду, — от её голоса у меня пробегают мурашки по спине.

Ну, могло бы и хуже.

— Это ты мне сказала, что пожелать?

Её лицо находится в тени, и я не могу разглядеть его выражение, но эти глаза… её глаза совсем не похожи на те, что я видел прежде. Как она могла так хорошо скрывать свою силу?

— Нет, — тихо отвечает она. — Это твой выбор.

Снова зажмуриваюсь, пытаясь унять дрожь. Чёрт, почему её голос так действует на меня? Она же мой враг. Я ненавижу её. Я поклялся её убить. И даже тот факт, что она по иронии судьбы стала моим временным союзником, ничего не меняет.

Я всё равно убью её.

— Как ты себя чувствуешь? — интересуется мужской голос. Полагаю, это гном — единственный оставшийся участник соревнований, кроме тех, что предали меня.

Снова дотрагиваюсь до своего живота, на этот раз увереннее.

— Ужасно. Мне понадобятся сутки, чтобы полностью исцелиться.

— Всего-то? — удивляется гном. — Мы дали тебе только одну склянку зелья от кровопотери.

Кейлин качает головой.

— У него способности к целительству.

Киваю. Только фейри Светящегося и Сверкающего дворов имеют такие способности. Я довольно неплохо умею исцелять, но мне нечасто приходилось применять дар на практике. Недостаток опыта сказывается не только в том, что исцеление займёт больше времени, но и в том, что на это потребуется больше моих сил. Нет практики — нет эффективности.

Отец больше ценит боевые способности, а целительство, по его мнению, — девчачья тема.

— Я мог бы исцелиться мгновенно, если бы не был так измотан и мог бы позволить себе риск потратить весь свой резерв за раз.

— Впечатляюще.

Пожимаю плечами. Я бы так не сказал.

— Почему они обернулись против меня? — спрашиваю я, запустив пальцы в волосы. Песок сыпется на штаны.

Кейлин медлит, бросая взгляд на гнома… Тьядина.

— Похоже, кто-то хочет твоей смерти.

— Дрейк?

Логичное предположение, но это не объясняет предательство Бриэлль.

Она снова молчит несколько секунд, разглядывая свои руки.

— Нет. Кое-кто намного более влиятельный. Видный политик, способный щедро заплатить за услугу. Мне предложили помилование в обмен на содействие.

Сужаю глаза.

— Есть только два фейри, которые могут выполнить это обещание. Королева и мой отец.

Поскольку преступление было совершено против нашего двора, то у нас есть право решать, простить ли преступника. Сейчас во главе двора стоит мой отец, поэтому это в его полномочиях. И, конечно же, королева тоже обладает такой властью.

— По словам Дрейка, это желание королевы, но я не уверена, что ему можно верить.

Киваю.

— Королеве не за чем меня убивать. Она может раздавить меня во всех смыслах, кроме физического. Что я мог сделать такого, чтобы она захотела моей смерти?

— Но с отцом тоже выходит неправдоподобно, — добавляет Тьядин. — Зачем ему убивать собственного ребёнка?

Делаю глубокий вдох.

— От него всё можно ожидать, — шепчу.

— А? — удивляется Кейлин.

— Он всегда меня ненавидел. Не знаю уж почему. И, наверное, никогда не узнаю.

Они больше ничего не говорят, и я снова ложусь на жёсткий камень. И как мне только удавалось так крепко спать в таких ужасных условиях? Я вглядываюсь в тёмный каменный потолок, осмысливая новую реальность, в которой неожиданно оказался. Всё кардинально изменилось.

Друзья стали врагами. Враг стал другом — или, по крайней мере, союзницей.

Почему? Зачем ей было спасать меня? Это какая-то бессмыслица.

Закрываю глаза, и в памяти всплывает картинка — юная версия девушки, сидящей передо мной. В том видении у неё была только одна просьба.

«Назови меня по имени, перед тем как убьёшь».

Кейлин

Мы поднимаемся на рассвете, собираемся и выходим, не говоря друг другу ни слова.

Самый странный союз в истории фейри.

Мы забираемся на самую высокую точку, до которой только можно добраться за день, потому что по подсказке, полученной у колодца, нам нужно подняться повыше и посмотреть на юг. Похоже, что в подъёме в гору и поиске следующей подсказки и заключается наше второе задание. Звучит довольно просто. Если мы успеем расшифровать подсказку до захода солнца, то этот день можно считать успешно пройденным.

Единственное, о чём нам нужно сегодня беспокоиться, это вопрос выживания. Сюда же относится избегание встречи с вражеской четвёркой, которая однозначно будет выслеживать нас весь этот день.

Мы часами поднимаемся в гору, не общаясь друг с другом, и каждый пользуется только своими припасами. Выбранная нами гора представляет собой плато с крутой, но проторенной тропой на вершину. Мы могли бы срезать путь, но с учётом большого запаса времени и ранения Рева решили всё-таки пойти более длинной, но простой дорогой. «Решили» — это сильно сказано, конечно. Скорее просто никто не высказался против.

За всё это время Рев ни разу не взглянул на меня.

Не сказал ни единого слова.

Мы держимся вместе только потому, что в одиночку против врагов не выстоит ни один из нас.

Когда мы проходим по узкому выступу, я замечаю, как с Рева градом течёт пот.

— Ты в порядке? — спокойно интересуюсь.

Он морщит нос, будто ему неприятен сам факт, что я с ним заговорила.

— Нормально, — отвечает сквозь зубы.

Я поднимаю руки, как бы сдаваясь. Он закатывает глаза. Да, этого следовало ожидать. А чего я хотела? Чтобы он внезапно потерял из-за меня голову, раз я спасла его задницу?

Нет, для него я всё ещё убийца его брата. Мне нельзя забывать, кто я такая — для него, для других чемпионов, для всех жителей мира фейри, даже для Тьядина.

Когда-нибудь я умру и стану призраком, приговорённым вечно блуждать по Выжженным землям — и всё из-за одного проступка. Из-за одного решения, принятого мной много лет назад, которое невозможно исправить.

Я смирилась со своим прошлым и своим будущим, раз уж его не изменить. Даже если бы Рев относился ко мне как к равной. Даже если бы он смог простить меня — чего никогда не случится, — это всё равно ничего не изменит.

Чтобы оставить другой след в истории, я должна победить, но моё будущее останется таким, какое есть.

Над нами летит ворона, что-то каркая по пути.

— Да что не так с этой птицей? — раздражённо восклицает Рев.

— Птица как птица, ничего особенного.

— Да, конечно, — саркастично отвечает Рев, всем своим видом говоря, что не верит мне.

Нервно сглатываю.

Нога Рева соскальзывает, и несколько мелких камней падают с горы. Без задней мысли подаюсь вперёд и хватаю его за предплечье, помогая вернуть равновесие. Он вырывает руку с рыком:

— Не трогай меня!

Морщусь. Встречаюсь взглядом с Тьядином, но тот быстро отводит глаза.

— Тогда пошевеливайся, — огрызаюсь я.

— Уже, — он делает следующий осторожный шаг. Во мне поднимается раздражение.

— Другие могли заметить падающие камни, — продолжаю я, закипая. Вполне возможно, что фейри, которых я вчера вырубила, очнулись и теперь жаждут мести, озверев, как никогда раньше. — Ещё не хватало, чтобы они нас заметили.

— Знаю, не идиот, — шипит он.

— Нет, ты просто задерживаешь нас своим упрямством.

— Никого я не задерживаю, — он ускоряется, шаркая по краю утёса.

Наконец, узкий участок дороги заканчивается, и мы продолжаем подниматься в гору нормально. Рев всё ещё ворчит что-то себе под нос.

Я обгоняю его и начинаю взбираться напрямую по отвесной скале. Тропа слишком длинная и петляющая, а у меня закончилось терпение. Рев и Тьядин могут идти дальше, как шли. Встретимся на вершине.

Тьядин останавливается, кладя руки на пояс, и наблюдает за тем, как я взбираюсь наверх.

— Не уверен, что это хорошая идея, Кей.

— Почему нет? Рев думает, ему по плечу всё то же, что и мне, хоть с раной, хоть без.

Я слышу рычание внизу. Не знаю, насколько он успел подлечиться за это время. Его рана без медицинской помощи могла привести к летальному исходу. Зелье, которое мы ему дали, было просто временной поддержкой. Некоторые целители могут исцелять даже смертельные раны за считанные мгновения, но только самые талантливые из них с многолетним опытом за плечами. И я могу однозначно сказать, что он мне не доверяет. Рев экономит магические силы, чтобы в любой момент быть готовым к бою.

И судя по его тяжёлой походке, он пока только на полпути к восстановлению.

Где-то через тридцать-сорок метров вверх по скале я добираюсь до следующего витка тропы и, забравшись на выступ, оглядываюсь вниз на своих спутников.

Отсюда видно, что три четверти горы я уже покорила. Если они поднимутся вслед за мной, до вершины мы доберёмся очень быстро.

Рев и Тьядин спорят где-то минуту-две, пока я сижу на выступе скалы, свесив ноги, и затем вижу, как Рев начинает карабкаться следом. Увлекательное зрелище. Только попкорна не хватает.

Первые метров десять он преодолевает без проблем. С лёгкостью подтягивается, спокойно и технично. Но на середине пути его темп заметно замедляется. До меня остаётся ещё двадцать пять метров.

Тьядин терпеливо следует за ним, внимательно наблюдая за Ревом.

— У него вся повязка в крови, — кричит мне Тьядин.

Пожимаю плечами. Мне-то что?

— Это всё из-за тебя, ты же это понимаешь? — добавляет он, в его глазах отражается одновременно и негодование, и интерес.

Рев ничего не отвечает, просто продолжает взбираться. Движения рук становятся всё более дёргаными, и при каждом рывке он издаёт стон. Он уже достаточно близко ко мне, и я хорошо вижу его напряжённую челюсть, пульсирующую венку на виске и пот, стекающий по лицу и шее. Упрямый идиот.

Да-да, я сама поступила бы так же.

— Давай, ты сможешь, — подбадриваю я, жадно наблюдая за его усилиями. — Осталось всего пару метров.

Видно, что ему больно, но он не останавливается, продолжает подтягиваться. Его мышцы спины так напряжены, что это видно даже через рубашку. Прикусываю губу.

Да, он идиот, потому что зашёл так далеко, вышел за пределы своих физических способностей в нынешнем состоянии. А я дура, потому что раздразнила его.

Но наблюдая за тем, как он превозмогает себя и совершает невозможное, я прихожу в себя и надеюсь, что Рев справится. Он живое воплощение выносливости и упорства.

— Вот так, продолжай в том же духе! — громче поддерживаю я.

Он стонет и рычит, его пальцы трясутся. Осталось полметра. Один рывок, и он поднимется ко мне.

— Давай же, — шепчу я. Всё внутри сжимается от неожиданного предвкушения. Я впечатлена. Он сильнее, чем я думала.

— Заткнись, — выплёвывает он между рваными вдохами.

Усмехаюсь.

Его нога находит выступ, но стоит ему перенести на неё свой вес, как кусок скалы откалывается и падает в пропасть. У меня перехватывает дыхание, когда он вскрикивает от боли, держась одной правой рукой, его рана на спине растягивается. На рубашке проступает огромное тёмно-красное пятно.

Я ложусь на живот и протягиваю ему руку. Он достаточно близко, чтобы ухватиться. Я могла бы его поднять.

— Сказал же, не трогай меня! — кричит он сквозь стиснутые зубы и раскачивается, чтобы дотянуться до другого камня левой рукой. Он отталкивает мою всё ещё протянутую руку и, обнаружив последний выступ, чтобы опереться ногой, с рыком подтягивается наверх. Забирается на ровное пространство рядом со мной и падает на живот.

Я сажусь, с восхищением наблюдая, как он встаёт, даже не глядя в мою сторону, отряхивает штаны и идёт дальше, заметно хромая, но с уверенностью в каждом шаге.

Сразу за ним поднимается Тьядин, внимательно следящий за моей реакцией, пока я всё ещё смотрю Реву вслед с сжавшимся сердцем.

Полугном подставляет два пальца под мой подбородок и поднимает мне челюсть. Я даже не заметила, что сидела с раскрытым ртом.

Он наклоняется и шепчет мне:

— Могла бы хоть притвориться не такой возбуждённой.

Прожигаю его злым взглядом, но он только смеётся в ответ и разворачивается за Ревом, который уже скрылся за поворотом.

— Я вас догоню, — кричу ему. Знаю, я спровоцировала Рева, когда этого делать не стоило, когда он был не в том состоянии, чтобы совершать подвиги. Так что мне нужно как-то загладить свою вину. Реву сейчас понадобится немного помощи, раз уж его рана вновь раскрылась.

Я ещё снизу приметила алые цветы — это была одна из причин, почему я вообще предложила подняться именно на эту гору. Да, она и так была отличным вариантом: золотой серединой между лёгким подъёмом и достаточно высоким пиком, но ещё немаловажно то, что на её вершине растут чрезвычайно эффективные целебные травы.

Пусть эти дурацкие красные цветочки будут моей оливковой веткой — символом мира.

Он всё ещё ненавидит меня. Я всё ещё ненавижу себя. Но по крайней мере, ему будет не так больно.

Рев

Боль пронизывает моё тело на каждом шагу. Перед глазами то темнеет, то проясняется. Я на грани обморока. Всё намного хуже, чем я готов признать вслух, но у меня высокий болевой порог, а вот уровень терпимости к провокациям куда ниже.

Я не дам ей выиграть этот раунд. Пройду остаток пути до вершины, не выказывая слабости перед ней.

Рана горит, мышцы дрожат, но я напрягаю свою силу воли и заставляю себя делать шаг за шагом.

Ещё чуть-чуть. Ещё чуть-чуть.

Я справлюсь сам, без неё. Обойдусь.

Мне не нужна её помощь.

Мне не нужна она.

Я так сосредоточен на каждом своём шаге, что не замечаю, как добираюсь до пункта назначения, пока Тьядин не кладёт руку мне на плечо, останавливая. Мы на ровном пространстве на одной из самых высоких вершин в этой местности.

Моргаю, окидывая взглядом потрясающий вид — леса внизу протягиваются на многие мили вперёд. Колени подкашиваются, и я падаю на задницу под синим клёном.

Откидываю голову к стволу, тяжело дыша. Тьядин протягивает мне бутылку воды, и я жадно пью из неё, морщась от каждого глотка.

Кейлин нигде не видно, поэтому я решаюсь задать вопрос, из-за которого рискую показаться слабаком:

— Мы можем разбить лагерь на ночь здесь?

Тьядин отвечает не сразу.

— Наверное. Хотя будет лучше, если мы немного спустимся. Меньше шансов, что нас заметят, и завтра путь обратно будет короче. Я помогу тебе, если понадобится.

Киваю. Голова кружится.

— Где она?

— Сказала, что подойдёт позже. Может, хочет дать тебе немного личного пространства.

— Хорошо, — закрываю глаза, меня всего потряхивает.

— Похоже, ты задел её гордость. Она не ожидала, что ты сделаешь это.

— Хорошо, — повторяю я.

— Она была явно под впечатлением. Видел бы ты её лицо. Рот раскрыт, щёки горят. Забавное зрелище.

С трудом сглатываю, но не отвечаю. Я не пытался её впечатлить. Просто не хотел, чтобы она считала меня слабаком.

Рядом раздаются тихие шаги, и Тьядин встаёт, но я не могу поднять отяжелевшие веки. Моё дыхание всё также тяжелое, оставаться в сознании становится всё сложнее.

Голова кружится при попытке подняться, но в итоге я сдаюсь и проваливаюсь в темноту.

Кейлин

— Можешь уговорить его съесть немного этого? — спрашиваю Тьядина, закончив растирать целебные семена в порошок. — И приложить к ране вот это?

Протягиваю красные лепестки.

— Я?

— От меня он ничего не примет, — пожимаю плечами.

— Сейчас он без сознания, — Тьядин кивает в сторону Рева, привалившегося к клёну. — Он даже ничего не заметит.

— Хорошо, я сама поменяю повязку, но ты потом убедишь его поесть.

Он соглашается на такой расклад, и затем мы обсуждаем задание на следующий день, сообща помогая Реву. Тьядин поднимает бессознательное тело, чтобы я могла поменять повязку.

Стоило посмотреть на юг, и подсказка стала очевидной: три слова, выложенных голубыми камнями на равнине внизу. Чем выше забраться, тем легче их прочитать. На меньшей высоте буквы тоже видно, но под неверным углом можно неправильно прочитать сообщение. Хотя, возможно, не было необходимости подниматься так высоко.

ЮВ ЧЕРНЫЕ ВРАТА

— Это в восьмистах километрах отсюда, — задумчиво бормочет Тьядин.

Я поджимаю губы, размышляя. Чёрные врата находятся на северной границе земель Теневого двора, моей родины. И он прав, это слишком далеко, чтобы добраться за один день.

Медленно обхожу плато на вершине горы по краю, изучая местность вокруг. Всё кажется нормальным. Вот только…

Мы двигались на запад к горам, и здесь мы прошли всего пару километров, если не считать подъём вверх. Отсюда должно быть хорошо видно Огненные пески… Но нет, никакой пустыни в обозримом пространстве.

Мне кажется, или лес у подножия гор намного больше, чем тот, через который мы прошли?

— Думаю, мы преодолели намного большее расстояние, чем думали, — делюсь выводами с Тьядином. — Это не Ветряные горы.

Он оглядывается вокруг.

— У меня была мысль, что эти горы не похожи на те, что находятся на территории Двора Ветров. Слишком крутые склоны.

Кто бы сомневался, что наш гном хорошо разбирается в видах гор.

— Больше похоже на Синие горы. Те, что на границе Сверкающего и Вихрящегося дворов.

— И что это значит? Вся арена — ненастоящая? Они просто сделали подобие реальных мест? Тогда Чёрные врата могут быть всего в нескольких километрах отсюда.

Пожимаю плечами.

— Может быть. Но… если арена на самом деле такая маленькая, то мы бы точно увидели отсюда пустыню.

Он поджимает губы, окидывая взглядом местность.

— Возможно, мы прошли через портал и не заметили этого? — фейри тысячелетиями используют магию для создания порталов. Есть несколько общественных, всем известных переходов. Некоторые фейри обладают способностью создавать и разрушать их. Но я никогда не слышала, чтобы порталы использовали таким образом. Пройти через один из них и даже не понять этого… Дико.

— Интересная мысль. Думаю, ты вполне можешь оказаться прав.

— В общем, пойдём в юго-восточном направлении искать Чёрные врата. Сможешь узнать их, если увидишь? — спрашивает Тьядин. — Это ведь на территории твоего двора.

— Смогу. Я легко найду их, как только мы окажемся там. Если здесь действительно используются скрытые порталы, то даже не знаю, сколько времени займёт дорога… Нужно будет внимательно смотреть по сторонам. Если это правда, то наверняка важно для прохождения испытания.

Он кивает.

Рейвен садится на ветку над нами, тихонько каркая. Тьядин поднимает глаза на птицу, а затем смотрит на меня:

— Твой друг?

Вздыхаю.

— Можно сказать и так.

Он пожимает плечами.

— Главное, чтоб не вражеский шпион.

Нельзя, чтобы Рейвен ассоциировали со мной. Это опасно для неё, кто бы об этом ни узнал.

Любой, кто захочет добраться до меня (то есть в принципе все), постарается избавиться от любых моих сторонников: хоть от питомца, хоть от человека — разницы никакой.

Не хочу, чтобы кто-либо знал о ней. Если только Тьядин догадался, то пока что можно рискнуть. Но если кто-нибудь ещё прознает, я отошлю её прочь или превращу в чёртову лягушку, чтобы она не могла последовать за мной. Но если Рев поймёт, кто она…

Рейвен снова каркает и облетает плато, ныряя за поворотом.

— Я сейчас вернусь, — вздыхаю и следую за ней.

Спустившись на полсотни метров, я нахожу Рейвен на траве рядом с тропой, взволнованно размахивающую крыльями. Закатываю глаза и взмахиваю рукой. Она снова превращается в человека, тяжело дыша.

— Вау! — восклицает она, как только у неё появляется такая возможность. — Это было… мощно!

Смотрю на её радостный вид и не могу сдержать улыбку.

— А говорила, что не настолько сильна.

Вздыхаю, прислоняясь к склону горы со скрещенными руками на груди.

— Просто повезло.

— Ты невероятная, — её глаза блестят, а у меня сжимается сердце. — Это было далеко не просто везение.

Пожимаю плечами. Я могла бы сказать ей, что если бы хоть что-то пошло не так, то я бы уже была мертва, но не хочу ничего доказывать.

— Я боялась, что потеряла тебя, — признаюсь ей. Я уже была готова пожертвовать всем ради неё. Может, она права, и нам надо было просто сбежать вместе. Но ведь тогда Рев был бы мёртв…

Часть меня верит, что вчера судьба была на моей стороне. Словно мне было предначертано оказаться здесь и спасти его.

Глупая мысль, но ободряющая.

— Я тоже, — шепчет Рейвен в ответ и берёт меня за руку, переплетая наши пальцы. А затем внезапно хихикает. — Видела бы ты их лица, когда они очнулись.

Резко вскидываю голову.

— Что?

— Эти гниды, пытавшиеся заставить тебя убить твоего горячего дружка.

Закатываю глаза, пропуская мимо ушей комментарий про Рева.

— Ты ждала, когда они очнутся? Совсем из ума выжила? Да ты хоть понимаешь, в какой опасности была, находясь так близко к ним?

— Да ладно тебе, я же просто птица. Всем плевать.

Сделав шаг к ней, хватаю её за предплечье.

— Нет, Рейвен. Рев обратил внимание на тебя буквально час назад. Он считает, что ты чей-то шпион.

Она пожимает плечами.

— Так и есть. Я твоя шпионка, — и с гордостью улыбается.

— Да, но в этом-то и проблема. Если он начал что-то подозревать, они тоже могут. И они не станут раздумывать дважды, искать доказательства или ещё что, а просто убьют прямо в полёте.

Её энтузиазм немного сбавляется.

— Я буду осторожнее.

Морщу нос.

— Ладно, но ещё один тревожный звоночек, и я отправлю тебя домой, — приседаю на большой камень рядом и недовольно добавляю: — Так на что были похожи их лица?

Каюсь, мне любопытно.

Её глаза загораются.

— О, они были в такоооом бешенстве. Смешно было смотреть. Дрейк матерился, как сапожник. А та заносчивая девчонка…

— Кари?

— Нет, которая была раньше с Ревом. Рыжая такая.

— Бриэлль.

— Точно! У Бриэлль прям волосы дыбом встали, когда она очнулась и поняла, что произошло. Ну, не в буквальном смысле, её причёска выглядела, как всегда, безупречно (прям бесит!), но всё равно смешно было наблюдать за её реакцией.

Не могу сдержать улыбку.

— Они потом бурно обсуждали, как ты это сделала. Говорили, что ты, видимо, намного сильнее, чем они думали. Дрейк отказывался в это верить… Напыщенный индюк. Но Кари оказалась умнее всех и смогла убедить его, что ты всё это время скрывала свою силу.

Поджимаю губы. Вот мой секрет и раскрыт.

— И где они сейчас?

— Они едва успели добраться до гор до заката, так что поднялись на ту, что была ближе всего к пустыне. Сейчас они примерно в полутора километрах к востоку от вас.

Киваю.

— Спасибо за информацию, но я серьёзно, — говорю ей, пригрозив пальцем. — Не подлетай к ним слишком близко. И перестань каркать в полёте. Не поднимайся высоко, держись ближе к деревьям. Как можно тише и как можно дальше. Поняла?

Она нервно сглатывает.

— Я не шучу. Если понадобится, я превращу тебя в чёртову древесную лягушку и вернусь за тобой уже после испытаний.

— Ой, фу!

— Следуй правилам, которые я назвала. Будь осторожна, не вынуждай меня идти на крайние меры.

Рейвен кивает с удручённым видом. Я приобнимаю её сзади и целую в щёку, после чего быстро разворачиваюсь и шагаю обратно к вершине горы. Взмахиваю рукой, превращая её на этот раз в чёрную сову с синими глазами. Надеюсь, это хоть немного поможет.

Если она будет послушно выполнять мои указания, то через несколько дней я, может быть, в награду снова превращу её в ворона.

Мне страшно за неё, потому что если она умрёт здесь…

Я потеряю то единственное хорошее, что у меня осталось.

Рев

Когда я просыпаюсь, солнце уже село и тьма опустилась на верхушки деревьев. Каждое движение вызывает стон, хотя боль даже близко не так сильна, как было до этого.

Я замечаю небольшой костёр. Тьядин и Кейлин сидят у него, грея руки.

— А здесь неожиданно холодно ночью, согласитесь?

Дин подскакивает при звуке моего голоса.

— С возвращением, — улыбается он. — И да, соглашусь. Но есть у нас одна теория на этот счёт.

— Даже так? — спрашиваю, стараясь не смотреть на девушку рядом с ним. Я бы мог поладить с Дином. И делать вид, что её здесь нет. Это значительно упрощает мою жизнь.

— Это не Ветряные горы, — отвечает она как ни в чём ни бывало.

— Сейчас темно, — поясняет Дин, — но мы изучали местность днём, и на много километров вперёд нет никакой пустыни.

Свожу брови.

— Как так?

— Мы предполагаем, что дело в пространственной магии. Они хотят, чтобы мы побывали в разных уголках мира фейри. Между некоторыми из них сотни километров, тогда как мы, по ощущениям, проходим всего пару десятков.

Прикусываю губу. Звучит сложно и запутанно.

— На горизонте есть какая-то подсказка. Я успел заметить только ЮВ. Что ещё там было?

— Чёрные врата.

— Настоящие Чёрные врата?

Дин кивает.

— Подозреваем, что да.

— Хорошо для неё, — кивком указываю на блондинку, всё ещё не глядя на неё.

— Да, я хороши ориентируюсь в той местности, — соглашается она.

— Однако там уже распространилась чума. Возможно, завтра нам придётся столкнуться с последствиями.

— Что? — шепчет она.

Не знала?

— Где именно прошла чума?

— Только по краю Шепчущего леса. Затронула небольшой шахтёрский городок.

Она закусывает губу, глядя вниз, на свои колени. Неужели её волнует судьба соотечественников? Насколько мне известно, она не появлялась там вот уже десять лет. Мне вообще сложно представить, чтобы она испытывала какие-то чувства.

Она не поднимает глаз, поэтому я пользуюсь моментом внимательно присмотреться к своему главному врагу. Её глаза стали темнее, пока она смотрит на пламя костра, а брови изящно сведены вместе. Ничем больше она не выдаёт свою боль.

Это помогало ей скрыть свою силу? Боль? Если представить кого-то, полного боли и ярости, то в её образ это легко вписывается. Она так разрушена изнутри, что её почерневшая душа скрывает истинный цвет радужек. Её сущность.

Гоню из головы воспоминание о девушке с золотыми глазами из видения.

Нельзя ей сочувствовать. Даже если её голос, умоляющий моего брата остановиться, эхом звучит в голове.

Внезапно встаю.

— Пойду прогуляюсь.

Они не останавливают меня. Ничего не говорят, а я и не спрашиваю, как им удалось снять боль в моём боку. Мои мышцы по-прежнему ноют, но рана на животе не болит.

Обхожу плато на вершине горы по краю и вглядываюсь в усеянное звёздами небо несколько долгих минут. Линия горизонта едва различима в свете луны. Хотел бы я рассмотреть долину днём, пока солнце ещё освещало местность. Но, увы, я был упёртым глупцом и довёл себя до обморока, лишь бы доказать ненавистной девчонке, что я не слабак.

Ну не дурак ли?

Их теория — мол, мы прошли через порталы, переместившись на сотни километров, и даже не заметили этого, — весьма занимательна, но может оказаться полной нелепицей. К счастью, подсказка довольно прозрачна. Неважно, так ли проста арена, как кажется на первый взгляд, или намного сложнее (они говорили что-то про лабиринт): так или иначе, отправившись на юго-запад, мы попадём туда, куда надо.

Но что-то мне подсказывает, главной задачей будет, при определённой внимательности к окружающей обстановке, вернуться назад до конца недели. Если здесь есть порталы, они могут показывать нам путь через лабиринт, а мы даже не обращаем на это внимания, и потом, вполне возможно, нам надо будет искать путь обратно, чтобы успешно завершить это испытание.

Я обдумываю этот вариант, взвешивая и оценивая вероятность такого развития событий, наедине с ветром и умиротворяющим светом звёзд. Закрываю глаза и прокручиваю в голове всё, что мне удалось узнать. Хотя каждое задание само по себе поверяет наши физические, психические, эмоциональные качества, конкретно это испытание в целом кажется подозрительно простым. Чем больше я думаю об этом, тем сильнее укрепляюсь во мнении, что теория верна или близка к правде. Мы должны видеть дальше своего носа, обращать внимание на то, что нас окружает, и научиться отличать настоящее от фальшивки. Замечать изменения в том, что, казалось бы, осталось позади. Понимать, что дорога в какой-то момент изменилась.

Лабиринт, который не кажется лабиринтом.

Если мы реально перемещаемся из одного конца мира в другой, значит, они сделали так, чтобы путешествие на сотни километров можно было осуществить за пять дней. Теперь уж я точно буду смотреть в оба, чтобы понять, как им это удалось. Они направляют нас через маленькие порталы? Вспоминаю мост через реку, где могли быть какие-то подсказки. Или эти порталы тянутся на многие километры, чтобы мы точно не прошли мимо? Такое вообще возможно? Здесь должен быть либо один-единственный путь, который нам предстоит запомнить, либо закономерность, которую нужно выявить.

Ещё в самом начале нам сказали, что в ходе испытания мы побываем во всех уголках арены, и тут напрашивается сама собой мысль, что мы двигаемся к её юго-западному углу. Мы прошли не меньше пятнадцати километров, чтобы добраться до Рубинового колодца, где, судя по всему, находится северо-восточный угол. Если нам нужно побывать во всех четырёх углах за пять дней, а мы уже пропустили один из них, то другого выбора нет.

Веки снова тяжелеют, а мозг доволен информационной подпиткой. Мне будет очень интересно, как пойдёт наше путешествие завтра. Не только конечный пункт, но и всё, что ждёт по пути, на каждом повороте.

Это испытание, как и всё соревнование в целом, становится всё сложнее и запутаннее с каждым часом.

Кейлин

Проснувшись, я вижу Рева, глядящего вдаль, на горизонт.

— Не спится? — спрашиваю, садясь.

— Выспался уже. Просто изучаю местность.

Киваю.

— Выяснил что-нибудь?

— Пустыня должна быть там, — он указывает за собой. — Но её нет.

Снова киваю. Мы ему так и сказали ночью.

— Отсюда сложно делать выводы. Кроме того, что место, откуда мы пришли, исчезло, ничего больше не вызывает подозрений. Ни единого признака теневых тварей на юго-западе. Лес выглядит однородным. Всё кажется… нормальным.

— Ты пытался найти доказательства наличия порталов?

— Да, — подтверждает он. — Но, стоя здесь, ничего не заметил.

— Думаю, они не хотели, чтобы это было слишком просто. Посмотрим, что удастся заметить по пути на юг. Сейчас разбужу Тьядина, и отправимся в путь. Один только спуск с горы займёт пару часов, и кто знает, сколько нам нужно будет пройти сегодня.

— Два часа спуска, а затем ещё несколько часов бега, и мы без проблем сможем пересечь от тридцати до пятидесяти километров, если, конечно, будем бежать по прямой и не встретим никаких препятствий. Гном может бежать часами без остановки?

— Мы спокойно прошли первое испытание.

— Если не считать, что полпути вы пролетели на виверне, — тихо и резко добавляет он. Злость вспыхивает в груди, хотя это камень даже не в мой огород. Я-то думала, что он нормально относится к Тьядину.

— Не полпути, а десятую часть. И эту часть, если ты забыл, мы пересекли под землёй. Через туннель, которого там не было, пока Тьядин не пробил дорогу. Я уж молчу о том, что летать на теневиверне — тоже непростая задачка.

— У меня в союзниках два слабейших участника испытаний.

В моей голове мелькают несколько готовых возражений и ответных нападений, особенно тот факт, что мне хватило сил спасти его задницу, но я их проглатываю и просто бросаю на него злой взгляд.

— С таким отношением, тебе никогда не победить, — говорю без капельки яда в голосе. Это просто факт.

Если он не видит ничего, кроме своих предвзятых представлений, и не понимает, что творится у него под самым носом, то он будет проигрывать раз за разом.

Рев кривит губы, его глаза темнеют и вспыхивают яростью.

— Как и тебе, — шипит он с неприкрытой ненавистью. Готова спорить, он мысленно представляет всевозможные способы убить меня. Я буквально вижу их все: как его пальцы сдавливают мою шею, как я судорожно хватаю ртом воздух. Он бы хотел услышать, как я молю его о пощаде.

Но я проглатываю боль, которую вызывают эти мысли.

— Тогда смотри внимательно.

Рев

После завтрака и ещё одного восстанавливающего зелья я чувствую себя намного лучше, и мы спускаемся вниз, к долине, даже быстрее, чем предполагали.

Начинаем бежать через лес, двигаясь строго на юго-запад, как и было указано в подсказке. Мы обсуждали вариант направиться сначала на запад, а потом свернуть на юг, чтобы избежать встречи с соперниками, но в итоге решили, что риск пропустить портал слишком велик, и отказались от этой идеи.

Мы пересекаем ту же самую реку, что была по пути к горе вчера, и я останавливаюсь. Кейлин и Дин замечают мою задержку и тоже тормозят.

Течение спокойное, мост находится там же, где и был, не вижу ничего подозрительного. Мы бы не могли никак обойти эту реку, кроме как по этому или ещё какому мосту дальше по течению.

— Что? — спрашивает Дин, заметив, что я уставился на мост как идиот.

Кейлин прослеживает мой взгляд.

— Мы уже переходили этот мост по пути сюда.

— Ну да, и? — не понимает Дин.

— Давай попробуем, — предлагает мне Кейлин.

Киваю, разгоняюсь и перебегаю мост в одно мгновение. На другом берегу останавливаюсь и оглядываюсь вокруг. Птицы всё ещё щебечут, деревья остались прежними и небо никак не отличается. Но стоит обернуться, как я обнаруживаю, что Тьядина и Кейлин нигде нет. Наклоняю голову, внимательно рассматривая берег, на котором был минуту назад. Тишина. Никого и ничего.

Медленно возвращаюсь через мост, сосредоточенно наблюдая за обстановкой.

Ничего необычного. Как вдруг — раз — и Тьядин с Кейлин возникают прямо передо мной.

— Вау! — восклицает Тьядин, глядя круглыми глазами на место, где я, видимо, внезапно появился.

— Тонкая работа, — отмечаю вслух.

— Что?

— Нет никакого разреза. Если бы не вы, я бы не смог сказать, где заканчивается одно место и начинается другое: лес выглядит абсолютно одинаково. Как им удалось найти два идентичных моста в столь схожей обстановке?

— Ты видел нас на той стороне? — спрашивает Кейлин.

— Нет, и это единственное, что выдаёт портал. Вот вас нет, а через секунду — появились. Может, это иллюзия? Как думаете? Все деревья до единого там выглядели так же, как сейчас здесь, но это, очевидно, совсем другое место.

— Версия с иллюзией звучит вполне правдоподобно, — кивает она.

— Ну, остаётся вопрос, будут ли они и дальше подталкивать нас к порталам, или мы должны будем отыскать их сами?

Она прикусывает губу, задумавшись, и обводит внимательным взглядом местность, будто где-то здесь лежат ответы, которые она ищет.

Правда. Это то, что я попросил у колодца желаний.

Надеюсь, правда, которую я получу, будет о ней. У меня скручивает внутренности при мысли, что никакая правда не изменит моей ненависти к ней, а только усложнит мне жизнь — поэтому я уверен, что колодец исполнит желание именно таким образом.

Скрепя сердце жду, какие же тайны она откроет.

Правда, которую я не хочу знать. И которой мне, похоже, не избежать.

— Давайте двигаться дальше, — предлагает Дин. — Подумаем над разгадкой по дороге.

Быстрыми, но в то же время лёгкими шагами мы бежим по лесным тропинкам, сверяясь с компасами. Меня беспокоит, каким бесшовным оказался портал — внешний вид, звуки и запахи ничуть не изменились. А значит, мы можем не заметить изменений даже сейчас, когда знаем, что искать.

Мне хочется вернуться назад, чтобы тщательнее изучить портал на мосту: там должны быть подсказки, которых мы не заметили. Но сейчас лучший вариант — продолжать бежать, увеличивая дистанцию между нами и остальными участниками соревнований.

Я был в сильнейшем союзе Испытаний Терний, но каким-то образом оказался в слабейшем. Четверо могущественных фейри охотятся на меня, чтобы убить. И хотя я уже почти полностью восстановился, вчерашний подъём в гору несколько замедлил исцеление, да ещё и мои новые союзники — выходцы из младших дворов. Самые слабые.

Качаю головой. До чего же нелепое положение!

Ну, стоит радоваться, что я хотя бы жив. Впрочем, смерть вполне может поджидать меня за ближайшим поворотом.

— А если попробовать уничтожить его? — внезапно предлагаю я. Дин и Кейлин разворачиваются ко мне. — Мост. Портал. Если вы правы, и наши соперники остались позади, то они, скорее всего, ещё по ту сторону портала. И если мы его уничтожим, то они никогда не смогут добраться до нужного места.

Кейлин прикусывает нижнюю губу. Ловлю себя на том, что пялюсь, и встряхиваю головой. Идиот.

Да, она привлекательна. Да, она умна. Да, она сильна. И кто знает, сколько ещё сюрпризов… Но она всё ещё мой враг.

Она разрушила мою жизнь ради собственной выгоды. Да она чёртова террористка.

— Мы не знаем, сработает ли это, — возражает Дин.

— Это не причина, чтобы не попытаться.

— А вдруг нам понадобится вернуться через него потом? — спрашивает Кейлин. Золотые искры мерцают в её глазах, словно пламя.

Я поджимаю губы.

— Вся арена — это своего рода лабиринт, — продолжает она. — Пока что он не выглядит слишком сложным. Я бы поставила на то, что порталы будут становится всё важней и важней по ходу испытания.

— Считаешь, нам придётся возвращаться тем же путём, чтобы выполнить все задания?

— Возможно.

Киваю. Такая причина не разрушать единственный известный нам портал меня устраивает.

— Может, нам оставить подсказки, чтобы потом суметь вернуться по ним? — выдвигает идею Дин, когда мы продолжаем мчаться на полной скорости.

— Может, — соглашаюсь я, — но тогда мы рискуем, что по этим подсказкам нас найдут соперники. Я бы предпочёл довериться собственной памяти и инстинктам. У Бриэлль, например, очень цепкий взгляд. Она сразу заметит что-то необычное.

Мы снова натыкаемся на небольшую речку, но после недолгой проверки приходим к выводу, что здесь никакого портала нет. Бежим дальше. Эти проверки отнимают драгоценное время, но вероятность обнаружения портала определённого того стоит.

Мы переходим скорее на быстрый шаг, чем на бег, но всё ещё преодолеваем несколько километров, прежде чем сделать перерыв на обед.

— Тебе нужно сменить повязку? — спрашивает Тьядин.

Поднимаю рубашку, разглядывая ткань, обёрнутую вокруг моего торса.

— По-моему, всё нормально. Это ты поменял ночью?

Он кивает. Мои плечи слегка расслабляются от того факта, что, пока я пребывал в бессознательном состоянии, мне помогал он, а не Кейлин. С неё бы сталось добавить яд в процессе.

Не хочу, чтобы она ко мне прикасалась. Вообще. Никогда.

— Просто перевязал или ещё что-то? Кажется, оно стало заживать быстрее.

Или я не так сильно перенапрягся во время крутого подъёма, как показалось.

Он кивает, но не поднимает глаз.

— Сердолик, — произносит Кейлин.

Мой взгляд устремляется к ней, а кровь стынет в жилах. Глупо, но я не могу сдержаться. От одной только мысли, что она прикасалась ко мне…

— Это ты сделала?

Она не смотрит на меня, её лицо нечитаемо.

— Нет, всё сделал Дин. Я просто рассказала ему про цветок.

Поджимаю губы в тонкую линию и прищуриваю глаза.

— Ложь, — ярость разливается по моим венам. — Хочешь, чтобы я поверил, якобы гном забрался на отвесную скалу, чтобы достать какие-то цветочки? Я же видел, где они росли.

И если она солгала об этом…

Тьядин встаёт.

— Тебе стоило поблагодарить её, — говорит он ровным тоном, но его напряжённая поза подсказывает, что его что-то задело. То, что я назвал его гномом? Он стыдится своего наследия? Он же не думал, что кто-то может принять его за чистокровного фейри?

— Прости, если мои слова тебя оскорбили, — говорю я, опуская взгляд, — но я не стану её благодарить. Ни за что. Я не хочу, чтобы она дотрагивалась до меня, даже чтобы спасти мою чёртову жизнь.

Тьядин кривит губы в отвращении.

— Что, по-твоему, меня оскорбило?

Сужаю глаза. Вопрос с подвохом?

— Не знаю точно, — честно признаюсь. — Может, то, что я назвал тебя гномом.

Его руки сжимаются в кулаки.

— Я горд тем, что я гном, — тихо рычит он.

Делаю глубокий вдох.

— И это правильно.

Он закатывает глаза, будто я глупо пошутил, но я говорю серьёзно. Гномы отличаются от фейри, и различия между нами всегда будут выделять его среди нас. Но это не делает его чем-то хуже. У него есть полное право гордиться своим происхождением. Я бы точно гордился, если бы у меня в предках оказались гномы и я бы что-то о них знал. Но я знаю одни лишь стереотипы.

— Я не знаю, что тебя обидело. Просто заметил твою реакцию. Тебя задело моё отношение… к ней?

— Нет. Ты глупец, что так к ней относишься, но не могу винить тебя за эмоции. Я бы тоже на твоём месте ненавидел её. Я и сам ненавидел её много лет, хотя лично мне она ничего не сделала. Ни моей семье, ни даже моему двору.

— И тем не менее ты присоединился к ней.

Он медленно кивает, скрестив руки на груди, и не спешит садиться обратно.

— Из необходимости. Ты знал, что её позвали вступить в союз, а меня нет? Ловкость и скорость — далеко не единственная проблема, с которой приходится иметь дело, если ты гном.

Я перевожу взгляд на Кейлин, но она пристально смотрит на Тьядина. Что её так зацепило?

— Меня оскорбило, — медленно продолжает Тьядин, подчёркивая каждое слово, — то, что ты хотел меня этим оскорбить.

Открываю рот, чтобы ответить, но тут же закрываю. Чего?

— Если хочешь называть меня гномом — пожалуйста. Это правда: я полугном. Но не используй это слово как ругательство.

Мои брови взлетают, пока я обдумываю его слова, понимая, что в прошлом делал так множество раз.

— Не думай, что я не вижу разницы. Название моего народа редко используется в позитивном ключе.

Сглатываю ком в горле.

— Прости, — не могу сказать, что это получилось не специально, но… — Я постараюсь больше так не делать.

Он кивает.

— Это всё, о чём я прошу.

— И я правда считаю, что ты должен гордиться тем, кто ты есть и кем были твои предки.

— Даже если они были гномами? — в его голосе неприкрытое удивление. Я улыбаюсь.

— Мы смеёмся и смотрим свысока на то, чего не понимаем, — мягко добавляет Кейлин. — Может, отношение изменится, если мы узнаем больше о твоём народе?

Дин искренне улыбается, его глаза загораются.

Мы собираем вещи и продолжаем идти быстрым шагом, пока Тьядин рассказывает нам о последней битве, изгнавшей гномов из их родины больше ста лет назад. У них была огромная страна внутри горной цепи с глубокими извилистыми пещерами и несметными богатствами. Гномы славятся умением работать с камнями. Почти все драгоценные камни, которые есть в распоряжении фейри, были добыты в гномьих шахтах.

Многие полагали, что город гномов в горах будет невзрачным, поскольку гномья культура в целом считается довольно грубой и простой. Но каждый, кто проходил через входные врата, был поражён сложностью каменной кладки, встроенной в горы.

Легендарный город был разрушен больше века назад тёмной тварью — чудовищем, атаковавшим снизу, снеся опоры и разрушив тронный зал — и заодно избавившись от короля. Два принца были захвачены двумя враждующими гномьими дворами, боровшимися за власть, утверждая, что именно их принц — истинный наследник и что именно их гора должна стать новой столицей. Так началась гражданская война.

Затем пришли гоблины и забрали всё, что осталось от их разваливающегося общества.

Их разобщённый народ не смог убить чудовище, так что оно до сих пор живёт в недрах тех гор, заставляя бежать оставшихся гномов. Фейри, вместо того, чтобы помочь их народу, разграбили руины некогда славного города и забрали себе главные ценности, отказывая гномам в праве на результат их труда. Некоторым дали работу, чтобы те помогали строить дома на территории их дворов, а достоинства архитектуры в итоге фейри присвоили себе.

Остальные расселились кто куда. Некоторые стали кочевниками близ гор, которые когда-то были их родиной. Многие влились в общество фейри — особенно гостеприимным оказался Обваливающийся двор.

Время летит незаметно, пока я слушаю рассказ Дина. Я уже слышал эту историю обрывками, но впервые узнаю её с точки зрения гнома. От печали в его голосе, когда он рассказывает об утраченном наследии, о разлуке семей, об отношении со стороны других народов, с которым им пришлось столкнуться после всей этой трагедии, у меня болит сердце.

Я настолько поглощён этими эмоциями, что не замечаю шум приближающихся сзади шагов. Понимаю это только за секунду до того, как каменная стена вырастает на нашем пути. И, резко обернувшись, я вижу трёх очень злых фейри, догоняющих нас.

Кейлин

Я оборачиваюсь и замечаю врагов, несущихся на нас.

Мгновенно обнажаю два своих меча. Меня охватывает полное спокойствие, магия бурлит под кожей. В предвкушении.

Вспышка огня летит к нам, и я отскакиваю в сторону, быстро поднимаясь на ноги, пока рядом разлетаются листья.

— Бегите, — командую Реву и Тьядину. Рев ранен. Да, он может сражаться, если придётся, но всё же я могу задержать их ненадолго и выиграть время.

Мой резерв почти полностью восстановился, и жгучее ощущение в груди намекает, что тьма желает вырваться на свободу. Жаждет разрушать.

Кари пролетает мимо меня, прямо в дыру в каменной стене, преследуя убегающих Рева и Тьядина.

Оставшиеся трое смотрят на меня. На этот раз они не собираются рисковать. Я тёмная лошадка. Они не знают, на что я способна, и планируют вместе быстро вывести меня из игры.

Мои губы изгибаются в усмешке.

Они забывают, что я из Двора Теней: тайны — моё главное преимущество.

Тени обволакивают мои кулаки, распространяясь по лезвиям мечей-близнецов.

Небо над нами темнеет, солнце скрывается пеленой. Дрейк — единственный, кто замечает. Единственный, чьё выражение лица меняется, выдавая страх.

Единственный, кто понимает, что это значит.

Мои мечи взлетают, блокируя первый выпад Рука. Они с Дрейком нападают, я лишь кручусь и уворачиваюсь, избегая их клинков. Бриэлль поднимает стену огня, перекрывая пути отступления.