Истерзанное сердце

Глава девятая

Сапфира почувствовала отвращение к работе, когда на следующее утро извлекла из компьютера диск и отключила его. Она намеревалась снова засесть за программу, но творческое воображение, казалось, покинуло ее.

Полностью погрузившись в мысли о вчерашней ссоре с Тэйном, Сапфира почти не обратила внимания на звонок в парадную дверь.

Осторожно постучав, в кабинет вошла Эфими.

– Это госпожа Андроникос. Она хочет видеть вас. – На лице домоправительницы застыло беспокойство, будто она ожидала, что Сапфира ответит грубым отказом. Раньше она бы, наверное, так и сделала, но не сейчас. Страдание закалило Сапфиру, и ее теперешняя зрелость придала ей достоинство.

– Хорошо, Эфими. Я как раз решила сделать перерыв в работе и смогу уделить ей несколько минут. – Машинально подняв руку, она нервным жестом провела пальцами по волосам. Еще совсем недавно, во время болезни, ей было все равно, как она выгладит. Но не теперь, особенно под оценивающим взглядом женщины, играющей в жизни Тэйна более значительную роль, чем она сама. Может, это было и тщеславие, но Сапфира радовалась тому, что ее утреннее отчаяние не помешало ей одеться с непринужденным изяществом в простую белую юбку и темно-розовую, свободно сидящую блузку, красиво облегающую бедра.

– Kalimera (Доброе утро (новогреч.), – вежливо поздоровалась с Сапфирой Ангелия Авдроникос, прежде чем перейти на свой превосходный, но слегка гортанный английский. – Танос сказал мне, что вы согласны взять себе одного котенка. – Она подняла большую картонную коробку с вырезанными в ней отверстиями и поставила ее на стол. – Это мальчик. Он совершенно здоров, и мы только что отняли его от матери.

Сапфира молча открыла коробку и вынула из нее серого, с тигриными полосками котенка. На его маленькой узкой мордочке с длинными заостренными ушами выделялись огромные яркозеленые глаза.

– Ой, какая прелесть! – Сапфира погладила миниатюрное создание, очарованная его экзотически восточным видом, разительно отличавшим его от английских собратьев.

– Полагаю, когда он подрастет, вы его непременно стерилизуете, – с выжиданием посмотрела на нее Ангелия. – Я знаю, что в Англии это принято. Здесь у нас считается слишком жестоким лишать существо мужского пола его мужского достоинства.

Признавая правоту ее замечания. Сапфира тем не менее почувствовала, что за ним кроется нечто большее, чем забота о домашних животных. Может быть, ее обвиняют в том, что она унизила мужское достоинство Тэйна, навязав ему судебное постановление о раздельном проживании? Возможно, Ангелия не знает, что Тэйн в любом случае больше не желает ее как жену?

Решив не ввязываться в дискуссию, Сапфира сделала вид, что не обратила внимания на двусмысленность слов гостьи.

– Дети будут в восторге, – сказала она, изображая приветливую улыбку. – Я позову их сюда. Кстати, не хотите ли выпить чего-нибудь освежающего?

– Благодарю, тогда лучше кофе. – Ангелия села, всем своим спокойным и уверенным видом, даже темно-голубым платьем, с шалевым воротником и узкой юбкой, олицетворяя энергичную деловую женщину.

Сияя восторженными глазами, в комнату вбежали дети и с радостными восклицаниями схватили котенка и понесли его к Эфими, чтобы, как им наказали, оставить его ей, пока он не привыкнет к своему новому окружению.

– Надеюсь, они не причинят ему вреда? – спросила Сапфира несколькими минутами позже, когда вошла Эфими, неся на подносе кофе.

– Ну конечно же, нет! – с изумлением воскликнула та. – Они добрые дети, не смотрите, что такие сорванцы. Спирадоула нашла для него коробку, в которой он будет спать, а сейчас они все наблюдают, как он играет с мячиком для пинг-понга.

– Вы очень любезны, что подумали о них, – вежливо сказала Сапфира, наливая в чашку кофе и протягивая ее гостье. – И к тому же не посчитали за труд самой принести его к нам.

– Я хотела поговорить с вами, – сказала Ангелия, обратив непреклонный взгляд поверх своей чашки на Сапфиру. – Насколько я знаю, вы отказались поужинать сегодня вечером с Робинсонами.

Сапфира почувствовала, как все ее тело напряглось в ответ на такое явное неуважение к правилам хорошего тона.

– Это Тэйн вас прислал? – высокомерно спросила Сапфира, с явными нотками вызова в холодном тоне голоса.

Ангелия с удивлением вздернула брови.

– Госпожа Ставролакес, меня нельзя прислать иди не прислать куда-нибудь! Может быть, я и не занимаю высокого положения в фирме, но я хороший профессионал, а не какаянибудь рассыльная!

– Я, разумеется, это знаю, – упрямо не сдавалась Сапфира. – Так сказать, на личном уровне… – Ревность, оказывается, имеет горький привкус.

– Ах, вот оно что! Так я и думала. Вы действительно считаете, что между вашим мужем и мной есть нечто большее, чем чисто деловые отношения!

– А разве не так? – Из самолюбия она должна была смолчать, но вместо этого, не подумав, брякнула свой вопрос.

– Не лучше ли вам спросить об этом своего мужа?

Сапф1фе показалось, что в тазах ее гостьи промелькнула жалость.

– Я спрашивала, – без всякого сражения сказала она. – Но он все отрицает.

– И вы ему не вериге? – Прелестное лицо Ангелии было совершенно бесстрастно. – В таком случае вы очень несправедливы по отношению к Тэйну, подвергая сомнению искренность его слов и тем самым задевая его честь. Если в некоторых случаях я, так сказать, заменяла вас, это было вызвано тем, что вы отказывались помогать своему мужу и мне, исключительно в интересах компании, приходилось выручать Тэйна. – Ее матово-бледное лицо с яркими полными губами оставалось спокойным. – Что же касается тех случаев, о которых я упомянула, они всегда носили общественный, а не интимный характер.

– Но… – Сапфира замолчала. Как ей поверить утверждениям Ангелии? Соблазн поверить ей был слишком велик, так как у самой Сапфиры не было реальных доказательств неверности Тэйна. Ее подозрения были порождены чувством своей неполноценности, когда вокруг нее стал рушиться ее доселе безопасный мир, а также чувством вины, так как она больше не могла быть для Тэйна той женой, которая была ему нужна и которой он заслуживал.

Казалось, Ангелия читала ее мысли.

– Но, – подхватила гречанка, – моих слов недостаточно, чтобы убедить вас? Что же еще вы хотели бы узнать? Что у меня есть другой человек, который устраивает меня во всех отношениях? Можете поверить, это действительно так. Я вам скажу даже больше. Веру, в которой вы так нуждаетесь, вы должны найти в собственном сердце. Вас должны беспокоить не придуманные вами фантазии о том, как я соблазнила Тэйна, а будущее процветание компании. Предлагаемый Робинсоном контракт – самое заманчивое из кого-либо сделанных нам предложений. Он может поднять всех нас на недосягаемую высоту! Мой брат вместе с вашим мужем долгое время работали не покладая рук, чтобы заполучить такую возможность. – Она обожгла Сапфиру дерзко-насмешливым взглядом. – С вашей стороны принять участие в деловом ужине вполне посильная жертва, тем более что вы все еще имеете честь проживать в одном доме с мужем.

– Тем более что это вряд ли может как-то отразиться на успехе или неуспехе всего предприятия, ведь так? – Сапфира с трудом подавила в себе обиду на откровенную критику Ангелии.

– Возможно, – не стала отрицать та. – Хотя, с другой стороны, иногда самые незначительные вещи могут качнуть чашу весов в нужную сторону, да? Все дело в том, что г-н Робинсон, являющийся потенциальным клиентом, выразил желание познакомиться с вами лично. Отказ будет равносилен неуважению. Ваше желание выразить свое неудовольствие мужу – это ваше личное дело. Там же, где дело касается моего брата, я беру на себя смелость просить вас пересмотреть свое решение.

– Но почему он так хочет познакомиться со мной? – с тоской в голосе спросила Сапфира. – Откуда вообще он узнал о моем существовании?

– Вряд ли он мог не заметить вашей фотографии, стоящей на самом видном месте на столе у Тэйна, – сухо ответила Ангелия.

– Фотографии? Какой фотографии? – Уже несколько лет, как она не фотографировалась. То, что на столе у Тэйна оказалась какая-то из ее фотографий, потрясло Сапфиру до глубины души.

Взгляд Ангелии заметно смягчился. Похоже, она заметила смятение Сапфиры и почувствовала к ней искреннюю жалость.

– Вы изображены сидящей на столе в яркокрасном платье, отороченном на шее белым кружевным воротником, и с длинными, расширенными книзу рукавами.

– Мое свадебное платье! – вскрикнула Сапфира, чувствуя, как вдруг пересохли у нее губы. Они поженились холодным промозглым днем в начале февраля, с особого разрешения местной регистратуры. Ее нарядное платье выделялось ярким пятном на фоне серого зимнего дня. Ради официальной церемонии она забрала свои длинные волосы наверх и надела широкополую полую шляпу с низкой тульей такого же яркокрасного, под тон платья, цвета.

На свадебном приеме, окруженная любящей семьей и переполненная радостным чувством любви, она танцевала в объятиях Тэйна, оттягивая тот блаженный миг, когда они впервые отдадутся друг другу как муж и жена.

– Я могла бы танцевать всю ночь! – в радостном возбуждении заявила она позднее вечером, когда ушел последний гость, и уселась на обеденный стол, поддразнивая его таящимся в ее глазах обещанием и чувственными, такими красноречивыми движениями своего гибкого тела. Тэйн, смеясь, стал вытаскивать шпильки из ее волос, и они вдруг упали тяжелой золотистой волной на ее плечи.

– Танцы окончены, agape mou. – Глаза его светились желанием, и Сапфира ощутила внутри дрожь восторженного блаженства. Затем он схватил оставленную ее братом фотокамеру и направил на нее объектив. – А теперь улыбайся, пока я буду рассказывать Тебе о своих планах на сегодняшнюю ночь.

Сапфира послушно улыбнулась, и Тэйн, закончив свой рассказ, нажал на спуск, затем, оставив фотоаппарат, понес ее наверх, в любовно убранную спальню совершенно опустевшего дома.

Снимок получился замечательный, и Сапфира считала, что он находится в альбоме вместе с другими фотографиями. Даже в самых своих смелых мечтах она не могла предполагать, что Тэйн забрал его и поставил на столе у себя на работе. На фотографии она была просто неотразима, юная и беззаботная нимфа, с первой встречи пленившая опытного и зрелого мужчину. Никакого сравнения с тем, как она выглядит теперь, постаревшая, подурневшая, физически и эмоционально травмированная родами и собственной глупостью!

Сапфира вздрогнула.

– Я уже не та, что раньше.

– Все мы меняемся. – Ангелия остановила на ней задумчивый взгляд – Это не страшно. К тому же для тех, кто нас любит, такие перемены незаметны.

– Но Тэйн не любит меня, – неожиданно вырвалось у Сапфиры. Ее лицо залила краска стыда оттого, что она ненароком выдала свою потаенную боль женщине, чей интерес к ней был вызван исключительно финансовыми соображениями.

Ангелия допила свой кофе и встала.

– Ничего не M0iy сказать по этому поводу, он никогда не говорил о своих чувствах к вам. Вы не находите, есть некая ирония в том, что, в то время как многие мужчины-греки не желают посвящать жен в свои дела, Тэйн, не имея ничего против, вынужден искать женскую поддержку на стороне?

– Но мы ведь не живем вместе, как муж и жена! У каждого из нас своя жизнь! – Ее слова прозвучали так, будто Сапфира пыталась оправдаться в совершенном ею страшном преступлении. – Почему я должна изображать то, чего нет?

Ангелия пожала плечами.

– Почему? Да потому, что так нужно Тэйну. В конце концов, кроме вас, это некому сделать. Всего лишь на пару часов. Первоклассные блюда, приятное общество, кстати, ваших соотечественников. Неужели эта просьба невыполнима?

– Подождите! – Ангелия уже повернулась, чтобы уйти, но прозвучавшая в голосе Сапфиры настойчивость заставила ее остановиться. – Может быть, уже слишком поздно. Что, если он отклонил приглашение в той его части, что касается меня?

– Я знаю, что нет. – Сапфире показалось, что темные глаза Ангелии немного потеплели. – Он решил ничего не говорить, пока не придет на ужин к ним в гостиницу. Тогда он извинится за вас и скажет им, что в последний момент у вас разыгралась мигрень и вы не смогли приехать. Это наименее обидное объяснение вашего отсутствия.

– Мне нечего надеть, – в отчаянии произнесла Сапфира, как бы ища предлога, чтобы остаться дома.

– Но ведь по суду вы получаете отдельно суммы, покрывающие ваши расходы на одежду, разве не так? К тому же до Афин можно доехать на такси. У вас масса времени, чтобы успеть не только пройтись по магазинам, но и посетить парикмахера, прежде чем вы встретитесь с Таносом.

Ангелия была права. При желании она могла все это сделать. Вопрос в том, не иссякнет ли ее решимость за оставшиеся до вечера несколько часов? Сможет ли она сыграть отведенную ей роль и не подвести Тэйна? Не окажется ли ее присутствие на ужине менее желательным, чем отсутствие, если она предстанет перед ними далеко не той искрящейся весельем и полной энергии девушкой, какой была когда-то?

– Я подумаю, – сказала она наконец. – Мне нужно какое-то время, чтобы решиться. Вы ведь ничего не скажете Тэйну, правда? Если я решу пойти, я позвоню ему в офис перед его уходом.

– Обещаю, что не скажу ни слова, – впервые улыбнулась Ангелия. – Ваш муж знает, что я просто должна была принести котенка. Я бы не хотела портить наши хорошие деловые отношения признанием в том, что вмешиваюсь в его личную жизнь. Хотя мне жаль не воспользоваться такой возможностью, когда так много поставлено на карту. Может быть, со временем вы простите мою дерзость. В любом случае, я думаю, нам нужно было откровенно поговорить с вами с глазу на глаз, не так ли? – Не дожидаясь ответа, она как ни в чем не бывало продолжала: – Кофе был просто отличный. Надеюсь, котенок доставит вам всем много радости.

Сапфира взяла протянутую руку, удивившись твердости ее рукопожатия.

– Робинсоны остановились в отеле «Эликсир палас», и Танос встречается с ними там, время – семь, начало восьмого.

Стоя у парадных дверей. Сапфира провожала глазами направлявшуюся к своей машине гостью. Наверное, Ангелия Авдроникос посчитала, что ее личный визит к ней пойдет на пользу делу. Возможно, если бы Тэйн вчера повел себя иначе, она бы согласилась. Нет, она не собирается снимать свою вину. Но у Сапфиры не было прежней юношеской уверенности, и она сомневалась, что сможет повести себя с нужным апломбом. Может быть, она слишком недооценивает свои возможности. Она вспомнила, что сказала Ангелия по поводу своих взаимоотношений с Тэйном, и с внезапно нахлынувшей на нее радостью поняла, что та говорила правду, такую же правду, как и Эбби, в свое время не солгавшая ей.

Она вдруг ясно увидела то, чего не хотела видеть раньше, она поняла, что, не сумев сделать их брак счастливым, пыталась свалить всю вину за это на другого, отказываясь верил" старавшемуся разубедить ее Тэйну, пока наконец ему это не надоело. Какой же непроходимой дурой она была! Их брак уже не спасти, но еще не поздно помочь Тэйну, если, как сказала Ангелня, от нее зависит его дальнейшая карьера. Это самое меньшее, что она может сделать, чтобы хоть как-то загладить свою вину перед ним.

В глубокой задумчивости она направилась в спальню и, глянув в зеркало, увидела, как от волнения перед предстоящим сегодня испытанием заблестели ее глаза. За последние несколько месяцев внешне она определенно изменилась к лучшему, решила Сапфира, окидывая себя критическим взглядом. Отдых на Константиносе, радость общения с детьми, удовлетворение оттого, что ее папка постепенно заполняется рисунками, плюс превосходная еда, приготовленная Эфими, – все это сыграло свою роль, и Сапфира превратилась из существа изможденного в существо весьма привлекательное.

Правда, ее лицо все еще сохраняло следы прежней худобы, скулы были слишком резко очерчены, глаза запали чуть глубже, чем раньше, но шея уже не напоминала скрученный жгут, а что касается ее плеч… она тронула теплую плоть и провела пальцами по ключицам: исчезли отвратительные впадины, из-за которых она выглядела словно бездомный бродяга, ну а грудь, что ж, она вернула себе былую полноту и упругость, Сапфира заметила это, когда надела свой старый лифчик и он оказался ей впору.

В соответствующем народе она, можно надеяться, с успехом пройдет так называемый смотр. Сапфира поднесла руку к лицу. Благодаря помощи и советам Лорны ее кожа снова стала нежной, так что с этим проблем нет. А волосы? Они просто ужасны, и, вероятно, тут уже ничем не поможешь. Ощупывая их, она вспомнила слова Ангелии о визиге к парикмахеру. Ну конечно, это идея!

Раздираемая противоречивыми мыслями, Сапфира отвернулась от зеркала. Сможет ли она провести целый вечер родом с Тайном, играя роль любящей и преданной жены, готовой на все ради успеха мужа? Почему бы не попытаться слетать в Афины, сделать прическу, купить что-нибудь. У нее еще достаточно времени, чтобы принять какое-нибудь решение. Разве она не может в конце передумать, ведь от этого не будет никакого вреда.

Решившись, она пошла в детскую предупредить детей и Спиридоулу, что собирается съездить в столицу.

– Не знаю, как долго я там пробуду. Может быть, я приму приглашение на ужин, так что не тревожьтесь, если вернусь поздно.

Сапфира поцеловала детей, погладила котенка, которого они назвали Тигрис, и поспешила вниз сказать Эфими о своих планах на вечер.

Ожидая такси, она вспомнила об обручальном кольце, которое ни разу не надевала с тех пор, как сняла его во время беременности, когда ее пальцы слишком отекли. Вынимая из бархатного чрева шкатулки кольцо, Сапфира почувствовала легкую грусть. Кольцо с рубиновым камнем в окружении восьми бриллиантиков она надела на палец без труда. Неужели оно стало ей слишком велико? В шкатулке лежало завернутое в папиросную бумагу еще одно кольцо, которое она могла надеть вместо обручального.

Оно было подарено ей Тайном по случаю рождения близнецов. Она ни разу не надевала это кольцо, и оно так и продолжало бы лежать в шкатулке, если бы Сапфира вдруг не вспомнила о нем. Она осторожно поднесла к свету это типичное для викторианской Англии изделие из толстой и плоской золотой пластины, усеянной полукругом рубинов и бриллиантов. Потеряв голову от тревоги за жизнь недоношенных близнецов и страдая от неустановленной врачами болезни, она была не в состоянии оценить ни подарок, ни того, кто его преподнес.

Боже милостивый, как она могла быть такой несправедливо жестокой к человеку, за которого вышла замуж и которого так любила? До сего дня Тэйн ни разу не упомянул об этом кольце, хотя оно наверняка стоило ему уйму денег. Дело, конечно же, не в деньгах, но он, наверное, был очень уязвлен тем, как грубо она пренебрегла этим знаком внимания с его стороны.

Стоит ли удивляться, что она убила в нем остатки тех чувств, которые Тэйн еще мог питать к ней. Легко надев кольцо на палец. Сапфира спустилась вниз, чтобы открыть дверь приехавшему таксисту. Если у нее достало смелости решиться поехать в «Эликсир палас», тем более она не должна стесняться носить это кольцо.

Когда Сапфира приехала в Афины, был уже полдень. Прежде чем пойти в район, где располагалось большинство магазинов, она зашла в кафе под открытым небом в обсаженном деревьями тенистом сквере и заказала себе порцию пиццы и кофе. Женский салон она увидела, направляясь в очередной магазин готового платья. Наверняка это очень модный и дорогой салон, подумала она. Но ведь ей как раз и нужно было сделать такую прическу, которая чудесным образом могла бы ее преобразить, и она готова заплатить за это.

К счастью, одно из кресел оказалось свободным, и Сапфира с волнением наблюдала, как молодой мастер задумчиво прикидывает, что можно сделать с ее головой.

Она просидела в кресле почти три часа, читая журналы и потягивая прохладительные напитки, пока мастер колдовал над ее новой прической.

– Готово! – с некоторым торжеством объявил он наконец. – Теперь можете посмотреть на себя в зеркало, kyria (Госпожа (новогреч.).

– Ой! – Сапфира с изумлением увидела в зеркале уставившуюся на нее незнакомку. Это было чудо, настоящее чудо из светящихся как нимб густых и блестящих волос, спереди закруглявшихся концами к щекам, а сзади плавной линией спускающихся до самой шеи.

– Спереди прическу можно менять по вашему усмотрению, вот так, видите? – Легкое движение расчески, и блестящие пряди изменили классическую форму ее лба.

– Мой муж меня не узнает! – с ней словно произошла невероятная метаморфоза. Это было похоже на рождение заново, рождение совершенно другого человека, чьи страдания остались в далеком прошлом. Ее губы казались более полными и чувственными, глаза стали более яркими и синими. Сапфира в изумлении покачала головой.

– Вам не нравится? – разочарование, прозвучавшее в голосе этого чудотворца, чуть не рассмешило Сапфиру.

– Нет, нет, очень нравится, – поспешила успокоить она его и ужаснулась тому, как мало у нее остается времени до ужина. – Сколько я вам должна?

Заплатив по счету, Сапфира поспешила на улицу, где, как ей было известно, находились первоклассные магазины одежды. Какая удача, что в Греции магазины работают допоздна.

Как только она увидела ярко-красный шелк, все ее сомнения исчезли. Расклешенная юбка и задрапированный складками верх, мягко падающий чуть ниже линии бедер, подчеркивали каждый изгиб ее стройной фигуры. Рукава отсутствовали, но линия плеча была по моде прямой и слегка удлиненной. Вся прелесть платья-костюма заключалась в его ткани, цвете и покрое. Такой наряд не требовал украшений. Маленьких золотых часиков, которые она всегда носила, и колец вполне достаточно.

Платье было не из дешевых, но и не умопомрачительно дорогим, по меркам Тэйна. Так что Сапфира не чувствовала себя мотовкой, спрашивая насчет босоножек и вечерней сумки. Лишь после того как она выбрала босоножки на высоких каблуках и изящную красную, с золотыми полосками сумочку под цвет платья, Сапфира задумалась о том, что же надеть вниз.

– У нас есть именно то, что вам нужно, kyria. – Продавец сунул руку в выдвижной ящик и вытащил оттуда узкую эластичную комбинацию ярко-красного цвета. – Пикра и кружева, – с гордостью объявил он. – Будет сидеть на вас, как вторая кожа. К тому же, видите, здесь есть еще и пояс для чулок!

– Я беру ее. – Ну что ж, решила Сапфира, раз ей все равно не избежать маскарада, она постарается сыграть свою роль как можно лучше. – Еще я куплю у вас две пары самых тонких нейлоновых чулок!

Сапфира вышла из магазина. Теперь, когда она истратила на покупки небольшое состояние, время уже приближалось к шести, путь назад был отрезан. Ей оставалось только сказать мужу, что она изменила свое решение, и надеяться, что он будет доволен!

Найдя платный телефон, она набрала номер его офиса и стала с нетерпением ждать, когда он снимет трубку. Ничего, кроме гудков. Выждав еще несколько секунд, она медленно повесила трубку. Этого она не могла предвидеть. У нее не было другого выхода, как отправиться в «Эликсир палас», там переодеться и ждать Тэйна, моля Бога, чтобы он не передумал и приехал на ужин, к тому же один.

Полчаса спустя Сапфира с облегчением обнаружила, что женская туалетная комната довольно просторна и никем не занята. Переодевшись в большой кабине, она вышла в холл и подошла к большому, в полный рост зеркалу. Сапфира не только осталась довольна своим новым платьем, но ощутила особое удовольствие от плотно прилегающей к телу грации. Она неторопливо привела в порядок лицо, полностью сменив макияж, обрати" особое внимание на глаза, чуть подогнув ресницы и наложив на них темную тушь, чтобы подчеркнуть блеск своих глаз. К счастью, у нее с собой оказалась губная помада того же цвета, что и платье. Твердой рукой она накрасила губы и сняла излишки помады, чтобы случайно не оставить неприятных следов на серебре или посуде. Было без четверти семь, когда она появилась в фойе, неся в руке магазинную коробку с аккуратно сложенной старой одеждой. Осмотревшись, она определила, что ресторан расположен на первом этаже, за баром, непосредственно примыкающим к залу для приема вновь прибывших.

Если Тэйн придет, то наверняка заявит о своем прибытии у стола администратора или же сразу направится в бар при ресторане. В любом случае, сидя в холле, она не может не заметить его. Даже если он решит пройти сразу в номер Робинсонов, он должен пройти мимо нее, направляясь к лифту. Стараясь не показывать нарастающего волнения, Сапфира выбрала кресло, откуда ей будет удобно следить за громадными стеклянными дверями главного входа, и попыталась расслабиться.

Вдруг он не придет, что тогда? Возвращаться на виллу, словно побитая собачонка? Как глупо с ее стороны броситься очертя голову в гостиницу, не будучи уверенной, что Тэйн все же нуждается в ней. В очередной раз взглянув на часы. Сапфира увидела, что до семи остается всего две минуты. Уже почти пятнадцать минут она садит здесь одна, испытывая неприятное чувство от обращенных на нее любопытных взглядов. Что, если менеджер гостиницы превратно истолкует цель ее ожидания здесь и попросит уйти? От такого предположения по спине у нее пробежал неприятный холодок. Тэйн никогда не опаздывает! Она подождет еще две минуты и затем поскорее покинет гостиницу. Именно в этот момент, когда ее состояние приблизилось к паническому, она наконец увидела Тэйна и почувствовала такое громадное облегчение, что невольно громко вздохнула, поднимаясь ему навстречу.

Как всегда он был великолепен, возвышаясь над остальной, мельтешащей в фойе публикой. В темном костюме, с большим дипломатом в руке он уверенной походкой, не гладя по сторонам, направился к стойке администратора. Сапфира заметила, как он что-то сказал администратору и, улыбнувшись, передал ему кейс, прежде чем повернуться в ее сторону.

В его быстро окинувшем фойе взгляде не было и намека на то, что он заметил ее присутствие, и он прошел мимо.

– Тэйн… – неуверенно окликнула она его. Сапфира не ожидала, что ей придется вот так обращать на себя его внимание.

Он остановился, повернув голову на звук ее голоса. С расстояния двух метров, разделявших их, Тэйн смотрел на нее как на совершенно незнакомого человека.

Она все испортила! Это было очевидно. Тэйн, наверное, передумал и сказал Робинсонам, что она не придет, или, что еще хуже, несмотря на уверения Ангелии, решил пригласить другую женщину вместо нее. В любом случае ее присутствие здесь будет для него лишь помехой.

– Извини… в общем, это неважно… я просто подумала… Я пойду! – Увидев его бесстрастное лицо. Сапфира стала отступать назад, желая как можно скорее исчезнуть с его глаз.

– Сапфи! – Он, казалось, не замечал ее отчаяния и цепким взглядом окинул ее фигуру с головы до ног. – Что, черт побери, ты здесь?.. – Тэйн остановился на полуслове и медленно покачал головой, как бы не веря своим глазам.

– Я пыталась дозвониться до тебя в офис, но было поздно, и никто не отвечал… Я не собираюсь тебе мешать, если ты изменил свои планы…

– Я решил побриться у парикмахера, вместо электробритвы, – объяснил он причину того, что его не оказалось у телефона, и, подойдя к ней, взял из ее онемевших рук коробку с одеждой.

Оказавшись рядом, она смогла оценить оливковую гладкость слегка отдающей лосьоном кожи его прекрасно выбритого лица. И с трудом удержалась от того, чтобы не коснуться кончиками пальцев его щеки.

– Надо понимать, что ты передумала и решила составить нам компанию за ужином? – тихо спросил он ее.

– Я… да. – Сапфира впилась взглядом в его искрящиеся умом, все понимающие глаза, в надежде увидеть в них какую-нибудь реакцию. – Если еще ire поздно и я тебе все еще нужна, – сказала она дрогнувшим голосом. Испытание оказалось намного более жестоким, чем она ожидала. В каком глупом положении она окажется, если он велит ей ужаться.

– Почему, Сапфи?

Сапфира посмотрела на него с испугом. Она никоим образом не должна сказать ему правду.

– Потому что, что бы там между нами ни было, я поняла, что все еще люблю тебя и хочу, чтобы ты добился успеха, даже если я не смогу разделить его с тобой… – Боже! Она должна спасти хотя бы остатки гордости. И тут к ней на помощь пришло вдохновение.

Сапфира чуть заметно пожала плечами.

– Я подумала, долг платежом красен. Ты обещал показать мою работу Андреасу Констаниду…

– И ты решила, что я сделаю это, только если ты согласишься выполнить мою просьбу? – Он произнес эти слова довольно спокойным голосом, но выражение его лица не на шутку испугало Сапфиру.

– Нечто в этом роде, – безо всяких уверток признала она и улыбнулась, пытаясь вернуть ему хорошее настроение. – Мне это показалось неплохой сделкой… Но если условия изменились…

– Нет! – бесцеремонно оборвал ее Тэйн. – Условия те же. Я оставил все как есть до последней минуты, чтобы затем извиниться в случае твоего отсутствия. Подожди минутку, нужно избавиться от твоего багажа.

Он схватил ее за руку, будто боялся, что она может исчезнуть, если он хоть на мгновение оставит ее одну, и повел к стойке администратора, где попросил положить коробку радом со своим дипломатом.

– Да-а! – с удивлением протянул он, ведя ее к бару, но на самом пороге остановился и увлек ее в сторону. – Это для меня большая неожиданность, Сапфи. Я и не думал, что ты так легко поддаешься шантажу. Наверное, мне стоило прибегнуть к нему намного раньше.

– Не стоило! – Почувствовав боль, она попыталась высвободить свою руку из тисков его пальцев, но он лишь крепче сжал ее локоть.

– А вот еще один сюрприз, agape mou. – Он приподнял ее кисть ладонью вниз. – Я-то думал, что ты их давно выбросила! Но, видно, в тебе алчность сильнее неприязни ко мне.

Если бы Сапфира не считала Тэйна неуязвимым, она могла бы подумать, что причинила ему боль. Однако красноречивый блеск в его глазах говорил о том, что он скорее испытывает желание причинить боль ей, чем сам переживает нечто подобное, и это подтверждалось издевательской пародией на нежность в обращенных к ней словах. Она была не права, предположив, что он ее шантажирует. Тэйн никогда бы не пошел на такую низость, и она никогда бы не посмела обвинить его в этом, если бы не хотела хоть как-то защитить себя. Теперь уже поздно извиняться или пытаться что-то объяснить. Так же, как и раньше, она всеми силами стремилась сохранить свое я.

– Красивые кольца, – спокойно сказала она, не желая показывать, что он причинил ей боль. – Когда-нибудь твоя дочь с радостью будет носить их. Я надела их сегодня, полагая, что так будет лучше. Похоже, благодаря тебе у Робинсонов сложилось впечатление, что мы счастливы в браке, я не ошибаюсь?

– У них сложилось вполне определенное впечатление, что я люблю тебя, – так же спокойно ответил Тэйн. – От тебя зависит, какие чувства ко мне ты продемонстрируешь в их присутствии. – Его зубы сверкнули в тигриной улыбке, эдакий пушистый котенок, скрывающий за мягкой повадкой инстинкты хищника. – Ты знаешь, Сапфи, мне сдается, что ты так и не поблагодарила меня за кольцо, а?

Его слова прозвучали как вопрос, хотя он хорошо знал, что прав. Так же, как знала и она, к своему вечному стыду. Слишком легко все свалить на болезнь и перенесенную травму. Болезнь болезнью, но главное в том, что она была эгоистичной, испорченной девчонкой, требующей от мужа, чтобы он поступал так, как хотелось ей, и не способной видеть в поступках Тэйна его настоящего чувства к ней. Она сунула подаренное им кольцо в шкатулку без единого слова благодарности, и это, как бы у нее ни складывались обстоятельства, было непростительно.

Сожаление и стыд окрасили матовую белизну ее щек в розовый цвет.

– Тебе ужасно не повезло с женой, – прошептала Сапфира, не в силах выдержать его укоризненный взгляд. – Хотя для тебя это далеко не ново.

– Гм-м… – едва сдерживая смех, промычал Тэйн. – Признание вины снимает большую часть грехов. Теперь я действительно припоминаю, как ты благодарила меня с опозданием за подаренное обручальное кольцо. Я думаю, что стоит и мне выказать тебе благодарность. Это послужит не только карой, но и задаст тон сегодняшнему вечеру.

Если бы Сапфира поняла, что он имеет в виду, чуть раньше, она успела бы сорвать его замыслы, но, к сожалению, она замешкалась, пытаясь припомнить, как она отблагодарила его за это кольцо с рубиновыми камнями. Когда Сапфира наконец вспомнила, было уже слишком поздно.

Тэйн просто притянул ее к себе и, крепко взяв одной рукой за подбородок, чтобы она не смогла увернуться, властным поцелуем впился ей в губы. Они находились в общественном месте, и Тэйн не был эксгибиционистом, предпочитая предаваться эмоциональным излияниям в местах без посторонних глаз, и все же, даже не выходя за пределы приличий и вкуса, сумел потрясти Сапфиру до глубины души.

От его жадного, полного любовной страсти поцелуя Сапфира откинулась назад, еле устояв на своих высоких каблуках, и, чтобы не упасть, вынуждена была схватиться за плечи Тэйна, впившись пальцами в его защищенное лишь легкой тканью костюма тело. Она ощутила тесную близость его плоти, его бедер, прижавшихся к мягкому шелку платья. Руки Тэйна ласкали ее со сладострастной медлительностью, сводя Сапфиру с ума, легкими, жгучими прикосновениями поглаживающих позвоночник больших пальцев.

Это был карающий поцелуй. И не потому, что ей было физически больно, вовсе нет. Он взял у нее то, что она готова была отдать, потребовал большего и взял это большее, а у нее не хватило воли воспротивиться ему.

Карающим он был потому, что Тэйн доказал ей свое превосходство, свою волю к жизни и свою намного превосходящую ее собственную способность к выживанию. Он целовал ее не потому, что она была дорога ему, а потому, что ему было на нее наплевать.

Сапфира буквально задыхалась, когда Тэйн наконец отпустил ее, потрясенную собственными ощущениями и чувством реальной потери, овладевшим ею, когда его тело отодвинулось от ее воспламененной плоти. Полная решимости сыграть как можно лучше свою роль в этой игре, она предостерегающе подняла руку, не давая Тэйну увести ее в бар.

– Погоди! – (Он остановился, удивленный решительностью ее тона.) – Эта помада тебе не к лицу!

На его горячих губах не было никаких признаков помады, но это не имело никакого значения. Достав из сумки салфетку, Сапфира с милой улыбкой стала вытирать ему губы, изображая Преданную жену и с удовольствием наблюдая за его неожиданной беспомощностью.

Она столь старательно вытирала его такие знакомые, такие любимые губы, что не заметила, как к ним приблизились вышедшие из бара мужчина и женщина и стали с терпеливым и чуть насмешливым любопытством наблюдать за ее действиями, пока Тэйн не взял ее за руку и, мягко развернув в сторону, заставил встать сбоку. Затем, обняв ее за талию, он произнес на своем, до сих пор приятном ее сердцу, английском, с легким греческим акцентом:

– Филип и Кэтрин! Разрешите представить вам мою жену Сапфиру.