Истинная для Альфы (СИ)

Глава 17

— Что молчишь, гадина? Сказать нечего?

Язык прилип к небу от шока, сковавшего мое тело. А лицо Миранды, казавшееся столь симпатичным днем, сейчас все больше походило на оскал разъярённой волчицы, которая вот-вот набросится на меня.

— Если ты надеешься, что у него к тебе все серьезно, то спешу тебя разочаровать. Он мой!

А вот на это заявление что-то глубоко внутри меня воспротивилось, встало на дыбы и протяжно зарычало, показывая острые зубы.

Уголек ярости в глубине моего тела, будто специально раздувался кем-то до состояния огромного пожарища, угрожающего спалить все вокруг и превратить все в пепел.

И я не смолчала:

— Ты кто такая? — я не узнавала свой собственный голос. Настолько он был низким и раскатистым, — По какому праву ты мне сейчас здесь что-то выговариваешь, я не поняла?

Специально созванная свита Пристли зашипела за ее спиной, гневно сверкая желтоватыми глазами в мою сторону. А Миранда, на мгновение удивившись моему отпору, вдруг исказилась в лице ещё больше:

— Я?! — от ее противного визга звон стоял в ушах, отчего я скривилась, — Ты хоть знаешь, кто мои родители, шваль подзаборная? Да я тебя…

— Ведешь себя, как тупая курица. Тебе не идёт. Перестань скалить зубы. И плеваться, — я демонстративно вытерла лицо рукавом пальто, а Миранда еще больше зашлась в своей ярости.

— Заглохни, сука! Слышишь?! Кейт, оттаскай ее за волосы, а то больно резвая стала, — одна из девок вышла вперед, мерзко усмехаясь мне в лицо, но я не сделала ни шагу назад.

— Не подходи ко мне, — мой голос приобрёл несвойственные ему ранее рычащие нотки, — А то пожалеешь.

— Угрожаешь мне? — иронично изогнутые брови оборотницы взлетели наверх, — Что ты мне сделаешь? Покусаешь? Мы уже в курсе про твой маленький секрет, ущербная. Или ты думала, раз пробудилась, то все? Жизнь прекрасна? Хрена с два! Твой щенок ни в какое сравнение не пойдёт с моей волчицей, поняла?

От того, как она назвала мою вторую ипостась, внутри снова набирал обороты огонь ярости. Чужой. Неизведанный. И глухой, словно он находился от меня за бетонной монолитной стеной на расстоянии нескольких километров. Но при этом я слышала его слабый голос.

Не мой. Моего зверя.

— Кейт, что ты с ней болтаешь? Отхерачь эту суку и дело с концом, — словно команду собаке дала, приказала Миранда.

Я не поняла, когда меня сбили с ног и уронили прямо на грязную, холодную землю. Лишь почувствовала, как из моей груди вышибло весь дух, стоило моей спине встретиться с твёрдой поверхностью. Адски больно. Но дальше я не позволила себе лежать без дела.

Вцепившись в разъяренное лицо старшекурсницы короткими ногтями, я не давала ей схватить меня за волосы, оставляя на ее лице кровавые борозды, которые на моих глазах тут же затягивались.

— Отцепись от моего лица, блять! — в мой живот со всей дури прилетело ее тяжелое колено, отчего я, охнув, согнулась пополам. И, благодаря этому, осталась беззащитна, — Тварь!

— Давай, Кейт, не церемонься с ней! — выкрикивала Миранда, а ее прихвостни поддерживали ее, обступив нас с Кейт со всех сторон.

— Отпусти меня! — мой голос был полон нестерпимой боли, — Я заявлю на вас в полицию…

— Очень смешно! Попробуешь это сделать, и тебя развернут обратно. Только я об этом уже буду знать и простыми синяками ты не отделаешься! — без капельки страха в голосе заявила Миранда.

На мою щеку опустилась чужая ладонь и ее тут же обожгло жжением от мощной пощёчины. Мне показалось, что левая половина моего лица мгновенно онемела.

— Мартин… он…

— Ты всего лишь шлюха, с которой он пару раз развлекся. Так что не надейся, что ему будет не плевать на тебя, даже если мы тебя с землей сравняем!

— Он м-мой… истинный, идиотка! — выкрикнула я, чувствуя, как мои волосы с силой оттягивают вперёд, а потом роняют назад. По инерции моя голова откинулась вместе с ними, отчего мой затылок с глухим стуком встретился с промерзлым асфальтом. В глазах резко потемнело.

— Ты?! Наглый пиздежь! Придумала бы, что получше. Такого быть не может…

— Что, мать вашу, здесь происходит?! — неожиданно раздался над нами чужой низкий голос, — Оглохли? Это что за хуйня, я спрашиваю?

— Кристиан? — после столь уверенных и дерзких речей, блеяние Пристли звучало довольно необычно, — Ты…

— Миранда, у тебя мозг из ушей вытек или что? Совсем бесстрашная стала? — сквозь мутные тени, мелькавшие в глазах, я увидела, как мощная фигура Альфы высилась над трясущейся девушкой, буквально сметая своей энергетикой всю ее нелепую браваду.

— Я..я… Она соблазнила Мартина… она…

— Это типо твоё оправдание? Ты и вправду такая тупая или прикидываешься? — бесстрастный голос Рейна звучал жёстче, чем если бы он кричал. Даже у меня, едва живой, лежащей на земле, все тело в дрожь бросило от звука его голоса, — Встала с нее. Живо.

Кейт, которая все также сидела на мне, крепко сцепив мои запястья, тут же сдуло к стене.

А я, больше не вытерпев боли в груди и животе от ударов, свернулась калачиком прямо на земле, наплевав на то, что сейчас глубокая осень. Внутри меня, словно мина взорвалась, настолько боль, пожирающая меня, была похожа на агонию.

— Я с женщинами не воюю, Пристли, — внезапно Кристиан двинулся в мою сторону, сняв с себя куртку и накинув ее на мое безвольное тельце, — Однако не надейся, что Мартин простит тебе избиение его истинной…

— Что?! — визг девушки резанул по ушам, — Она не может быть его истинной! Она…

— Свалили все. Быстро.

После тихих слов оборотня сторонницы Миранды исчезли из сквера так быстро, словно их никогда и не было здесь. Правда, Пристли так и осталась стоять подле нас, не замечая, что ее тянут за руку и пытаются оттащить в сторону:

— Этого не может быть! Она же ущербная! Гребаная су…

— Я непонятно выразился? Свалила, нахуй, отсюда, пока я еще помню свои слова о том, что не трогаю женщин.

Я не видела лица Миранды, но отчетливо слышала ее чеканный шаг.

Она ни черта не жалела о содеянном. А мне казалось, будто все кости в моем теле были сломаны и измельчены в крошку. Плевать на все. Лишь бы сейчас доползти и оказаться в своей кровати в общежитии и заскулить от жуткой боли, как побитая собака.

Побыть одной.

— Встать можешь?

Я не ожидала услышать голос Кристиана Рейна снова. Но парень стоял надо мной, сверкая беспросветно чёрными глазами, без капли жалости во взгляде.

— Ясно.

Внезапно мое измученное тело поднялось вверх, а чужие мужские руки сомкнулись на моих рёбрах. Я не смогла сдержать тихий стон.

— Потерпи.

Не знаю, куда нес меня Рейн. Сейчас мне казалось, что легче сдохнуть, чем дальше терпеть эти муки. И даже ускоренная регенерация мне не помогала. Я едва держала мутные глаза открытыми.

Звук автомобильной сигнализации, щелчок открытой двери и мое тело, наконец, сгрузили на заднее сиденье неизвестной мне машины.

Я хотела воспротивиться, мало ли куда парень решил меня увезти. Уж ясно, что не в общежитие, которое находилось в двух минутах ходьбы отсюда. Но вылезти из машины самостоятельно оказалось непросто.

Сил во мне почти не осталось.

— Куда мы? — просипела я.

Рейн устроился за рулем и взглянул на меня через зеркало заднего вида. Черные глаза прожгли меня внимательным взглядом. На мои колени вдруг упала упаковка влажных салфеток, которую я машинально сжала в руках:

— Вытрись, сейчас мне весь салон кровью зальёшь.

До этого я даже не замечала, что у меня кровоточила губа и текла кровь из носа.

Я зашипела, стоило мне только коснуться грязными пальцами ранки на нижней губе. Прикусила, видать, пока терпела крепкие удары старшекурсницы.

Салфетки пришлись очень кстати.

Серые пейзажи города, размытые начавшимся дождем, мелькали в окне мчавшегося вперёд автомобиля.

Кристиан Рейн оказался лихим водителем, обгоняя и подрезая машины, попадающиеся на нашем пути. То и дело сзади звучали возмущённые клаксоны других автомобилей, но Рейну не было до этого дела. Машина неслась все быстрее.

Я не задавала лишних вопросов. Впрочем, у меня и не было желания что-то спрашивать. Хотелось лишь лечь и не чувствовать сковавшую все мое тело боль.

Умереть проще, чем терпеть подобное. Приходилось дышать мелкими урывками, лишь бы не тревожить отбитые рёбра и несчастный живот. Думать о том, что сейчас творится с моим лицом и волосами и вовсе не хотелось.

Стоило мне только взглянуть на рукава своего пальто, я поняла, что вся ткань была в грязи и мокрых разводах. А Рейн ещё там что-то про кровь говорил. Уже после одного моего присутствия в машине нужно будет химчистку заказывать.

Борясь с дурнотой, я не заметила, как мы приехали. Местом, куда мы так мчали, оказалась знакомая современная высотка, огороженная забором и постом охраны. Дом Мартина.

Дверь с моей стороны открылась и Кристиан в очередной раз за этот день взял меня на руки. Находиться в его объятиях мне было неловко и больно. Это вызывало совсем не те ощущения, что были с Мартином…

Мартин…

Я так и не успела ничего ответить ему. А где теперь мой телефон, я вообще понятия не имела. Наверное, до сих пор лежит в луже в темном сквере, как и другие мои вещи. И как теперь связаться с ним?

И зачем Рейн привёз меня именно сюда?

Охранники на посту не задавали лишних вопросов. Лишь посмотрели допуск Рейна на территорию и пропустили машину на парковку. А потом парень и вовсе не заморачивался со мной. Донес мою обессиленную тушу до квартиры Солмнхелла и даже открыл дверь неизвестно откуда взявшимися ключами.

Запах моего оборотня тут же вдарил в нос, стоило мне оказаться внутри, даря неожиданное успокоение и чувство правильности происходящего.

Именно здесь я должна быть.

Зачем я упиралась? Сейчас сама не понимала. Почему не хотела оставаться у Альфы с самого начала? Гордость и смущение говорили тогда во мне. Я не хотела спешить, не хотела влезать в чужую до недавнего времени территорию, несмотря на то, что Мартин буквально уговаривал меня остаться здесь до его приезда. А теперь я жалела, что не согласилась. Тогда всего этого, наверное, и не случилось бы…

Совершенно не церемонясь, Рейн опустил меня на знакомый диван в гостиной и опустился передо мной на корточки:

— Сколько пальцев показываю? — перед моим лицом замаячило три пальца.

— Три…

Оборотень тихо вздохнул.

— Значит, сотрясения нет, вроде. Хоть что-то. Голова кружится? — спросил парень.

— Немного…

— Погоди. Здесь где-то должна быть аптечка.

Рейн скрылся в недрах квартиры. А я осталась в комнате одна, уткнувшись взглядом в замыленное дождем панорамное окно. Лишь бы не отрубиться…

Наконец, вернулся Кристиан. И не с пустыми руками.

— Держи, — мне протянули стакан с обычной водой и серебристый блистер с неизвестными мне таблетками, — Это обезболивающее. Регенерация скоро начнёт действовать, но это не значит, что нужно терпеть боль.

Я не ожидала такой заботы от, по сути, незнакомого мне оборотня. Даже несмотря на то, что он являлся другом и братом Мартина. И вообще. Как он оказался в том сквере?

Я подняла взгляд на парня, но тот уже уткнулся в своей телефон. Пришлось запить таблетку и свои появившиеся вопросы водой.

Меня напрягало столь близкое присутствие Рейна рядом со мной. Но могла ли я сказать сейчас что-то нелицеприятное, когда он стал сегодня, по сути, моим спасителем? Пришлось снова прикусить язык.

Обезболивающее оказалось быстродействующим. Мое тело безвольно обмякло, перестав содрогаться от невыносимой боли.

— Ты пишешь Мартину? — наконец, нарушила тишину между нами, когда парень так и не оторвался от своего телефона.

Он качнул головой.

— Нет смысла тревожить его. Он специально попросил присмотреть за тобой в его отсутствие, но я не думал, что с тобой действительно что-то может случиться. Но ты меня удивила.

Я себя тоже. Я сделала очередной глоток, хотя не чувствовала жажды.

— Тебе нужно раздеться.

— Чего? — я недоуменно уставилась на парня.

— Я хочу осмотреть тебя.

— Не надо, — для убедительности я даже покачала головой, — Ты не врач.

— И что? — оборотень пожал плечами, сканируя меня взглядом, — Синяки тебе мазью намазать вполне способен.

— У меня есть регенерация. И я тоже в состоянии намазать себе синяки. Не утруждайся.

Рейн еще мгновение рассматривал меня, но настаивать больше не стал. И слава богу. Не надо мне его помощи. Но вот снять хотя бы верхнюю одежду все же стоило. Я до сих пор сидела в грязном пальто и ботинках, оставляя за собой некрасивые следы.

Стиснув зубы, я осторожно стянула с себя пальто и обувь. Таблетки хоть и подействовали, однако не снимали все неприятные ощущения в теле. Приходилось действовать предельно аккуратно.

— Тебе нужно поспать, — вновь напомнил о себе Альфа, все также находясь вместе со мной в гостиной, — Регенерация пройдёт легче.

— Спасибо за совет, — постаралась абстрагироваться от пристального внимания парня.

Неспешным шагом, отказавшись от чужой помощи, хотя она была бы очень кстати, я прошла в спальню Мартина. Мне просто совершенно не хотелось оказываться сейчас на чужих руках.

В комнате оборотня я почувствовала себя значительно лучше. Совершенно не обратив внимание на то, что Рейн последовал за мной, следя за каждым моим неуверенным шагом, я легла на кровать и закуталась в одеяло, уткнувшись носом в подушку моего Альфы. Она пахла им так свежо и сладко, что у меня создавалось ощущения, что он сейчас со мной. Что именно он, а не тёплое одеяло держит меня в своих объятиях.

Мое растерзанное тело, окутанное желанным ароматом, постепенно расслаблялась и успокаивалось, настраивалось на лечение и выздоровление.

И, уплывая в столь нужный мне сейчас, как глоток воздуха, сон, я услышала чужой шёпот:

— Отдыхай.