Истинная пара дракона (СИ)

Часть третья Ссоры и примирения

Мне тринадцать. Снова пролетело время, на сей раз сопровождаясь гормональными всплесками, психами и трудностями в отношениях с окружающими и учебой. Типично для подросткового взросления. В этот, пожалуй, самый тяжелый год моего детства лично дракона со мной не было нигде. Я больше не замечала тех редких моментов, когда кто-то невзначай мелькнет в поле зрения и поддерживающе улыбнется отражением стекла, не дул узнаваемый теплый ветерок, я не слышала ни разу более шепот «все будет хорошо». ЕГО со мной не было. Словно я потеряла для него такое значение…

Однако, конечно, я понимала, что все всё равно происходит под его колпаком. И много думала об этой своей принадлежности дракону. Навязчивая власть надо мной, маленькой избалованной леди, была ли ему в удовольствие? Или истинность — лишь обязанность, и на самом деле я и правда надоела лорду?

Я была очень злопамятной девочкой. Отчетливо помнила то, какой мерзкий был момент инцидента. Помнила осуждение родителей и напряжение, помешавшее мне насладиться шоу, о котором я мечтала долгое время. Помнила небрежность, с которой он унизил и опустил меня туда, где мне стоило, по его мнению, быть. Так меня в жизни никто еще не отчитывал! И моя злость росла. Росла комом, котящимся вниз с заснеженной горы, где снег — переживания, которые сопровождали месяцы моей неспокойной цифры двенадцать, полной конфликтов. Я считала дракона несправедливым чудовищем, самому разрушившим нашу только образовавшуюся дружбу.

Потому когда я увидела, сидя в своей комнате у окна, темную фигуру мужчины, идущего к нашему порогу через сад, неожиданное решение оттолкнуло разумные доводы совести. Раздался традиционный стук, эхом пролетевший по коридорам дома, а я… Не сдвинулась с места.

Мой бойкот, наверное, можно было предугадать, если бы хоть кто-то из взрослых допустил бы мысль, что дракон мне не страшен. Поэтому еще пару минут меня ждали, а вот потом… Я была уверена, что сейчас самолично заявится кто-то из родителей, пылая праведным гневом, и готовилась оказать сопротивление. Вот что они могут сделать? Ни-че-го! Меня, истинную пару дракона, даже родные люди не то, что ударить не могли — локтем не заденут! И вот дверь распахнулась. Без стука, резко, и столь же резко хлопнула, закрываясь. Я не пошевелилась, только сжала губы, пристальнее вглядываясь в горизонт.

Но когда вместо баса графа или истеричного крика графини Аймит раздался менее всего ожидаемый баритон, не вздрогнуть было невозможно.

— Вы портите прекрасное утро, Мариабелла, — сухо произнес гость из-за моей спины: я услышала его негромкие медленные шаги, очерчивающие мою комнату по приближению ко мне.

— Что вы здесь делаете? — Вот тут я все-таки обернулась, испуганно дернувшись, и уверенность в своей защищенности стремительно уменьшалась. Голос, к счастью, не дрогнул, хотя внутри что-то опасно потянуло в знакомом страхе перед драконом. Полутьма моей комнаты, закрытая дверь, маленькая я и огромный мужчина с холодным взглядом, чью фигуру словно облепляют тени, словно…

— Уходите! Я больше не приму ваших подарков! — нотки истерики вырвались наружу, и по телу пробежали мурашки от его взгляда.

— Ты… — неожиданно перейдя с отстраненного «вы» на более, я бы сказала в тот момент, презрительное из его уст обращение, зло выдохнул он и замер в полуметре от меня; стало по-настоящему жутко. Ледяная маска равнодушия, закрывающая его лицо, никуда не делась, но не скрывала пламя отчетливой ярости в глазах, радужки которых приобрели кроваво-красный оттенок. — Так почему же ты пошла тогда на выступление? Или гордость в тебе просыпается, только когда я рядом? А потом можно и дарам радоваться?

Секунда, и он рядом. Сжимает мое запястье — не сильно, но на той опасной грани, когда стоит сжать еще немного и станет больно. Второй рукой мужчина схватил меня за подбородок, вырывая вскрик.

— Ты моя, девочка, нравится нам обоим это или нет. И тебе стоит усвоить, что своими истериками ты лишь испортишь отношения, которых не избежать. Я оскорблял тебя? Обижал? Я рисковал тайной, когда драконом прыгал вокруг шайки детишек, чтобы ты могла порадоваться, и что… В ответ я не достоин даже приветствия? — Он повысил тон. Не намного, но этого было вполне достаточно, чтобы зычный грозный рык дракона пригвоздил меня ужасом, чтобы слезы испуга заволокли глаза.

Я пораженно застыла, в ужасе выслушивая ярость дракона. Это был первый раз, когда он показал свою ярость. И маска… всегда ровна маска на его лице треснула на моих глазах.

Это было страшно. Мне казалось, что вот-вот его ногти, слишком длинные для просто человека, на пальцах, зажавших мой подбородок, сейчас заденут до крови, мне казалось, что его захват на моем запястье все же в любой миг сожмется и сломает руку. А он продолжал, невзирая на слезы и мольбу в моем взгляде:

— Мне ничего не стоило забрать тебя к себе, как только я тебя обнаружил, моя леди. Но я оставил тебя дома, позволяю тебе расти и взрослеть, стать личностью, считаюсь с тобой. Я лишь защищаю тебя, и раз в год напоминаю о себе. А что же ты? Неблагодарная девчонка! — последнее мужчина почти прошипел. Закрыл глаза, возвращая себе контроль, а, открыв, посмотрел похолодевшими глазами — в них действительно мелькнула синева льда вместо того алого пламени — и зачем-то вдруг протянул мне ладонь. Вспыхнула маленькая красная вспышка магии, и мне была представлена материализованная коробка того же цвета. — Вот твой подарок, Мариабелла. Отказаться у тебя права нет.

Я выдвинула свободную ладонь, упираясь ему в грудь в попытке отстранить от себя, и грубость, с которым меня после этого оттолкнули, отпустив, стала последним ударом. Хлынули слезы страха и обиды, и моя дрожащая рука с силой ударила по треклятому подарку, скидывая его на пол. Звон стекла оглушил, и на долю секунды воцарилась не естественная тишина. Нарушила ее я.

— Ненавижу вас! — закричала я, и жгучая ненависть опалила легкие. — Вы ненормальный! Мне не нужны ваши дары, мне нужно, чтобы вы отстали от меня и моей семьи!

Я всхлипнула и уткнулась лицом в свои коленки. Мне казалась, что он меня сейчас ударит. Настолько поразила меня эта вспышка, настолько изменились наши отношения в моем представлении.

Но дракон снова поразил ожидания. Я только услышала его усталый вздох, как вдруг была аккуратно притянута к нему, и сильные руки заключили меня в свое кольцо.

— Ты не даешь мне и шанса, девочка, — тихо прошептал лорд, чуть поглаживая меня по дрожащим плечам. — Я готов исполнять любой твой каприз, неужели ты не понимаешь? Ты можешь вертеть мной, как хочешь, но только стоит стать немного разумнее. Попробуй по-хорошему, моя леди, и все будет хорошо.

Я замерла. Слезы не кончались, но всхлипы поутихли, и я лишь мелко дрожала, не веря в столь резкие перемены. Вот он в ярости и вот он обнимает меня совсем как папа — по-теплому, так по-доброму. Я смутно воспринимала его речь, но осторожные, мягкие слова все же достигли моего понимания.

С драконом лучше дружить. Вот что я поняла в то утро, так сидя на подоконнике и обнимаемая наклонившимся ко мне в наверняка жутко неудобной позе мужчиной.

— Дай мне шанс, Мари, — сколько нежности было в этом тихом, чуть рычащем протяжном «Мар-ри»! И… отчаяния. — Перестань вести себя так, словно я твой враг.

Я поняла также и собственное к нему отношение. Почему я так предвзято относилась к дракону изначально? Из-за страха? Не совсем. Скорее, из-за чувства безысходности, которое он оставлял своими визитами. Меня пугало то, как рано все решили с моим будущим, как близок мужчина, старший меня во много, ужасно много раз. Сколь бы добр и учтив он ни был, но пугающее впечатление не перебить было ничем, и очень редко когда холод его взгляда сменялся, как сейчас, теплом.

— Вы мой враг и есть, — хрипло прошептала я, шмыгнув сопливым носом. — Только притворяетесь другом.

В этот момент мужчина весь как будто заледенел. Он отстранился от меня, и мне чудилось, что я слышала звуки крошащегося льда от движений оцепеневшего дракона.

— Так ты считаешь? — он горько усмехнулся.

Дракон ушел молча. Дверь за ним осталась незакрытой.

А я еще долго не могла пошевелиться, в оцепенении глядя на коробку, одиноко валяющуюся на ковре. Облегчения, удовлетворения после его ухода не было, я чувствовала себя мерзко, и сама не могла определиться, из-за чего. Винила ли я все еще его или признавала свою ошибку?

Поднимая коробку, я опять слышала звон. За откинутой деревянной крышкой сверкнули стеклянные осколки. Как завороженная, я аккуратно перебирала разбитые части узнаваемой композиции. Голова дракона, хвост, хрупкое тело в доспехах, меч…

Мне было так стыдно.

С того инцидента мои мысли о страшном лорде поменялись. «Дай мне шанс» — просил он меня, а я… А я тогда ведь даже не пыталась. И чем больше проходило времени, чем дальше я оглядывалась на свое поведение, тем хуже было чувство собственной неправоты, хотя какой-то червячок все еще пищал, что неправ именно он, чертов больной любитель доводить детей до слез.

Однако свой четырнадцатый день рождения я ждала. Поймала себя на том, что, взяв с прошлого раза привычку сидеть на подоконнике в ожидании гостя, теперь и правда ждала его, а внутри что-то замирало, но уже не в сопротивлении, отнюдь. Я действительно его ждала. И на губах застыли слова извинения, такие простые и ужасно трудные.

Вот показалась его фигура.

«Что это?» — я изумленно выдохнула и уставившись в прозрачное стекло так, как будто не верила его чистоте. Может быть, это пятно на окне?..

Глаза не обманывали меня. Ведомое мужчиной животное оказалось самым что ни на есть настоящим, и в то же время это была самая сказочная на моей памяти белоснежная лошадь, на которой, по традиции, обязан был приехать мой принц. Только вот принц шел пешим шагом, да и вообще корона у него если и была, то из чешуи. А лошадь…

Что-то во мне щелкнуло окончательно. Может быть, я меркантильна, но такой подарок был тоже откровенно нечестным шагом. Мошенничество чистой монеты! Верховую езду, которой обязан владеть в идеале любой рыцарь, мне запрещали… До этого момента. Ведь если сам дракон дарит, то уж точно не останется доволен, если его подарок оседлает конюх. Ну, разве можно остаться равнодушной, когда он раз за разом угадывает мои самые желанные мечты?! Осознание этого больно ударило по совести напоминанием о том, как мерзко я вместо благодарности повела себя с ним в прошлый раз.

Я уже было опустилась на пол и хотела развернуться к двери, чтобы побыстрее успеть вниз, встретить его, как вдруг лорд, закончив привязывать лошадь к прутьям скамьи, кинул взгляд вверх, встретившись взглядом точно со мной — на лице его, в отличие от растерявшейся меня, не дернулся ни нерв, и… направился прочь. Что же это? Он не хотел больше меня видеть?!

Ошарашенная, я вылетела из комнаты и на всех парах побежала вниз. Обогнула стоящих в ожидании стука графа и графиню, едва не задев маму по пути, распахнула дверь, игнорируя неодобрительное цоканье мне в спину. Беловолосый мужчина уже вот-вот должен был скрыться в карете, припаркованной перед нашими воротами. О, кажется, я первый раз застала транспорт дракона. До этого мне думалось, что он просто бесследно испаряется, когда уходит из поля моего зрения.

— Стойте! — закричала я так отчаянно, словно это был как минимум судьбоносный миг. Хотя почему же «словно»? Так и было. Действительно один из судьбоносных в наших отношениях миг.

Лорд застыл, так и держа ладонь на ручке двери. Встала и я, даже не успев сойти с крыльца. Все равно беги я дальше, никак бы не преодолела пятьдесят метров дорожки сада прежде, чем он решил бы ехать. В страхе сердце пропустило удар. И страх не был связан с образом пугающего меня дракона, страх был не того, что он что-то со мной сделает, нет, наоборот. Абсурдно, но я, загадывающая раньше лишь его ухода из моей жизни, устрашилась внезапно того, что он действительно уйдет.

И вот он оборачивается. В его прохладном взгляде вопрос, но меня не коробит холод. Мне хочется ликовать хотя бы от того, что ему не все равно, что он не смерил полным равнодушием и не уехал в ужасном безмолвии…

«Дайте мне шанс» — немо шепчут мои одеревеневшие губы. Вслух я не выдала ни звука, но он услышал…

Если бы он ответил ехидно «Но ведь я ваш враг» и уехал, то, наверное, это был бы ожидаемый конец всяким искоркам между мной и незваным гостем моей жизни, навсегда бы только им и оставшимся. Я подсознательно ждала именно такого исхода — возможно, потому что так бы поступила сама на его месте. Звякнувшие тяжестью выбора, пара секунд показались мне часами.

Он улыбнулся. Кто бы мог подумать, что грозный дракон умел так улыбаться, что неволей сразу думалось: душа у ящеров есть. Столь нежную, кажется, совсем мимолетную, счастливую улыбку я видела впервые. Он говорил позже, что это был мой второй ему подарок. Когда я спросила, что было первым… Впрочем, неважно, тот диалог случился гораздо, гораздо позже этих событий.

А в следующий миг карета тронулась, и мир ожил, вскинулся пронизывающий насквозь дрожью по-зимнему ветер, больно кольнули камешки под моими босыми ногами…

Лорд остался на месте. Он сделал шаг ко мне, насмешливо вскинул бровь, затем уже его голос отчетливо прозвучал в моей голове: «Чего же вы ждете, моя леди?»

Уже спустя секунду я нашла себя крепко обнимающей лорда поперек талии, и его рука мягко гладила меня по едва вьющимся, спутанным кудряшкам длиною уже ниже пояса. Здравая мысль о том, что неплохо бы расчесаться, отрезвила и заставила отчаянно покраснеть от осознания своей неприличной порывистости.

Я вскинула голову, встречаясь с бездонно-черным взглядом, но неудовольствия в нем не нашла. Более того, дракон, заметив мой румянец, весело подмигнул и беззвучно, одними губами пообещал, что никому не станет на этот раз жаловаться насчет моего поведения. Я смутилась еще сильнее и поспешила отстраниться.

— Останьтесь сегодня, — тихо попросила я, неловко отступив на шаг. — Пожалуйста.

Кажется, мы оба услышали в этих словах «Простите меня». Губы мужчины вновь тронула улыбка, и столько нежности в ней было, сколько я сомневалась, что способен был подарить кому-нибудь дракон вообще за всю его бесконечно долгую жизнь. И снова не могла не улыбнуться ему в ответ.

— Вы приглашаете меня? — предельно вежливо уточнил он, кинув на что-то пристальный взгляд мне за спину. Я подавила любопытный порыв обернуться, и так догадавшись, что на крыльцо вышли родители.

— Конечно, — я кивнула и, хихикнув, лукаво добавила, вспомнив свои некогда обвинения в том, что ни разу не приглашала его: — Вы впервые будете моим званым гостем.

Вдруг, нарушая чудесную, светлую сцену примирения, сзади раздался странный, жуткий звук, настолько меня напугавший от неожиданности, что я кинулась к дракону интуитивно за спину, рассудив, что чудище или испугается его, или… Впрочем, нет, другого варианта не было. Дракона боялись без исключения все, я в этом не сомневалась.

Несколько секунд царила тишина.

А потом он разразился хохотом. Таким долгим, светлым и искренним, что я толком не смогла обидеться на такую реакцию, хотя имела полное право.

Таким образом я и познакомилась со скверным нравом своего подарка. Лошадь из сказки, оказалось, имела отнюдь не сказочный характер и просто не могла не возмутиться тем, что о ее присутствии забыли (а, к своему стыду, увлеченная разборками с мужчиной, я даже не посмотрела на животное). Выяснилось, что мой питомец не только имел удивительно по-человечески упертую и необоснованную гордость, подобно своей хозяйке, но и абсолютно по-человечески умел… Кашлять. Именно не фырчать, не ржать, даже не чихать, а дико, неистово откашливаться, как олицетворение заливающегося зловещим хохотом зла из преисподней, только что вылезшего на свет, как умирающий старик, извергающий отчаянно последнее свое дыхание, как спасенный из пожара, надышавшийся гарью — все это надо было сложить вместе и прибавить звериную глотку, которую театрально надрывала скотина. Страшно, одним словом.

Такое знакомство едва ли поспособствовало оказанию положительного впечатления на меня лошади, и когда до перепуганной меня дошла причина веселья дракона, в моем настороженном взгляде из-за его спины навряд ли осталась хоть доля того восторга, что вызывала у меня недостижимая мечта. Воистину говорят, что ожидание слаще, чем результат.

— С днем рождения, Мари, — прозвучал надо мной смеющийся голос дракона, и внезапно на плечи мягко, но властно надавили, а затем буквально вынудили шагнуть вперед, минуя совершенную защиту в виде могучей фигуры мужчины. Меня немножко подтолкнули, намекая, что вот момент истины, восторгайся своим даром.

Мне же уже совсем не хотелось больше гладить это, гм, златокудрое создание. Вот совсем. На морде животного виднелась доброжелательная… Нет, не улыбка. Оскал, насколько он может быть «доброжелательным». Удовлетворенная моим ужасом, лошадь еще и, как мне почудилось, угрожающе двинула копытом и издевательски махнула гривой. Видимо, мысли о тактическом отступлении — отказе от такого чудного дара, отразились у меня слишком явно, потому что, наклонившись, лорд тихо добавил мне на ушко:

— Моя леди, вы похожи на милого зверька-параноика, которого коварным образом спугнули.

Во мне всколыхнулось возмущение, но недостаточно сильное, чтобы я решилась заглянуть страху в его хитрый лошадиный прищур.

— Ну же, перестаньте трусить! — вздохнул разочарованный в моей смелости (читайте: безрассудности) дракон. Не знаю, действительно ли имел в виду нечто двойственное он, когда добавил следующее, или всего лишь так совпало, но тихо добавленная фраза, которая прозвучала дальше, запомнилась мне с того дня подозрительно ярко, и только позже, выросши, я поняла ее подвох. — Она совсем малышка, ее будет легко приручить к себе.

Впрочем, на меня все же подействовало. «В конце концов, рыцарь должен быть бесстрашным», — решила я.

Я глубоко вздохнула, собираясь с силами, и протянула дрожащую руку. Только после того, как убедилась, что моя будущая подруга не стала откусывать мои пальцы, по меньшей мере гладить ее я бояться перестала точно.

— Спасибо, — растроганно прошептала я, готовая расплакаться от счастья. За этот дар, наверное, не хватит слов отблагодарить, и в будущем я еще убедилась в этом. — Вы замечательный. И ваши подарки самые лучшие. Знаете, мне не стоило себя так вести, я… Мне просто было обидно. Вы, правда, больше не обижаетесь? Я на самом деле не считаю вас врагом, поверьте!

Но дальнейшие неловкие извинения он пресек. Не потому, что не принял, а просто понял. Как должна была научиться понимать его я, он старался понимать меня как никто другой, и по улыбке его было ясно: меня больше не винили и даже не думали обижаться.

Мы немного помолчали.

— А как… Как мне назвать ее? — спросила я, пряча смущенный взгляд в густой пшенично-золотой гриве.

— Назовите, как нравится вам, — мягко ответили мне, и его рука коснулась покровительским жестом моей спины. — Так, как хотели ли бы, чтобы, возможно, звали вас, моя леди.

Я обернулась на миг, заглянула в его лицо и лукаво улыбнулась.

— Например, Леди? — хихикнула я. Мне вдруг мне подумалось о странной, особенной интонации, которую придавал этому обращению он. У меня такой не получалось… Быть может, ключевое слово — моя?

На мне, наверное, слишком отчетливо был виден немой вопрос, но в ответ на него дракон ответил лишь загадочным смешком.

— Леди — хороший вариант, — тактично согласился он. — Я думаю, вы подружитесь. А сейчас, к сожалению, нам нужно попрощаться, Мариа, у меня не было в планах оставаться с вами, я вынужден покинуть вас.

— Жаль, — искренне расстроилась я, уже предвкушавшая, как стану показывать ему свою коллекцию кукол, начавшуюся с его дара. — А в следующий раз вы обещаете остаться подольше?

— Обещаю, — заверил меня лорд. И я поверила. На прощание он обнял меня легонько за плечи еще раз и кивнул замершим на крыльце графу и графине. Я провожала забравшую его карету, махая рукой за неимением белого платочка.

И снова я улыбалась ему вслед.