XXIII. Примирение (не)возможно
Декабрь 1796 год
“Как же меня утомили эти приливы настроения!” - Сезен закатила глаза, когда Пакизе пригласила её себе в покои.
Чем ближе была предполагаемая дата родов, тем менее стабильным становилось эмоциональное состояние беременной кадын. В один день Пакизе могла накричать на Сезен, на другой мило беседовать о погоде, в третий подшучивать над ней. Русская гёзде не хотела принимать её приглашение, но девушка была ниже по положению, а значит выбора не было.
Пакизе, находившаяся уже на восьмом месяце беременности, встретила Сезен, сидя на диване в то время, как ей делала массаж ног джарийе. Теперь у султанской кадын было намного больше служанок, а покои более просторные и роскошные.
- Кадын эфенди, - Сезен вежливо поклонилась.
- Садись рядом. - Пакизе жестом руки подозвала гёзде, а затем велела служанке, массировавшей ноги, заняться другими делами.
Когда Сезен села напротив кадын, в покои зашла Рабия с подносом, на котором был кувшин и полный стакан.
- Кадын эфенди. - джарийе поставила поднос на стол, - Ваш любимый щербет.
- Прекрасно. - Пакизе, поднеся стакан, уже была готова сделать глоток, но внезапно она отстранила напиток от себя, - Рабия, налей и Сезен-хатун.
Принеся точно такой же стакан, Рабия налила щербет и для Сезен. Гёзде, окинув взглядом стакан, скептически взглянула на Пакизе.
- Прости. Я совсем забыла. - кадын обратилась к одной из служанок, - Эй, ты! Проверь напиток!
Джарийе ложкой забрала щербет и опробовала его на вкус.
- Кадын эфенди, - устало обратилась Сезен, - Зачем вы меня позвали?
- Сезен-хатун, - взгляд Пакизе стал очень печальным, - Скажи, ты жалеешь, что когда-то спасла меня?
Очень сложно было забыть первую встречу, когда четыре года назад Варвара спасла от самоубийства Тамару. И сложно было поверить в то, что эта в прошлом испуганная абхазская девочка сейчас сидит перед ней и с удовольствием вкушает все блага гаремной жизни.
- Я... - Сезен опустила взгляд, - Как могу о таком жалеть?
Пакизе хотела слово молвить, но в этот момент пришла калфа, которая сообщила о вызове Валиде-султан. Кадын, попросив русскую гёзде подождать в покоях, вместе с Рабией отправилась на встречу с Михришах-султан. Читай книги на _к_н_и_г_о_ч_е_й._н_е_т_ В ожидание Сезен задумалась о том, почему Пакизе задала ей этот вопрос. Девушка настолько сильно ушла в размышления, что случайно опрокинула свой стакан с щербетом. Служанка тут же подбежала, чтобы собрать осколки, а затем принесла новый стакан. Сезен притянула целый стакан к себе, а в новый служанка налила щербет и положила на стол рядом с диваном.
Вскоре в покои вернулась Пакизе, поглаживая свой круглый животик.
- Тихо, шехзаде. - кадын села на диван, - Сезен-хатун, ты даже не представляешь, какой у меня сынок сильный. Он будет великим войном!
- Иншалла. - Сезен, наконец, отпила щербет.
- Я... - Пакизе долго не решалась на эти слова, - Я хотела бы извиниться. Извиниться за всё, что случилось за последний год.
- Что? - это настолько удивило гёзде, что она сделала ещё один глоток щербета, - Ты понимаешь за что ты просишь прощения?
- Понимаю. - вздохнув Пакизе также сделала глоток напитка, - Просто я кое-чего боюсь.
- И что же это?
- Почти два года назад Чичек-хатун мне сделала предсказание. Я про него вспомнила месяц назад.
- Да, я помню. Ты была такой хмурой после него. И что в нём было?
Пакизе молча отдала Сезен свиток, в котором было не только предсказание, но и покаяние кадын.
- Прости, я не могу всё это сказать, глядя тебе в глаза. - Пакизе опустила взгляд, - Да, я трусиха.
Стоило Сезен принять свиток, как гёзде почувствовала острую боль в животе. Увидев болезненную гримасу на лице русской наложницы, Пакизе сильно забеспокоилась. Тем временем боль стала сильнее.
- Вот дура! - проскулила гёзде, схватившись за живот, - Как я могла тебе поверить?
- Сезен-хатун, Аллахом клянусь я тут не при чём! - затем Пакизе закричала служанкам, - Скорей позовите лекаршу!
Пока русская наложница, мучаясь от боли, ждала помощи, она обратила внимание на эмоции Пакизе. Было видно, что беспокойство кадын неподдельно.