Итальянец с дурной репутацией

Глава 2

– Понятия не имею, что мы должны выяснить, мистер Данти, – заявила Белла, как только они заняли кресла в пустой комнате для приемов.

– О, мы ведь старые знакомые, так что тебе, Белла, лучше избавиться от официального тона.

– Старые знакомые? – с деланым недоумением спросила она.

– Не ломай комедию, Белла! – процедил он.

Она бросила на него быстрый взгляд и отвела глаза.

– У меня не было уверенности, что ты помнишь о нашей встрече…

– Я помню, – произнес он каким-то надорванным голосом.

Она проглотила комок в горле, прежде чем отважилась на признание:

– Я тоже, Габриель.

Бесцветная улыбка скользнула по его губам.

– Ты не ожидала меня тут встретить, правда?

– Конечно нет, фамилия невесты – Фабрицци.

– Мать Далии – младшая сестра моего отца и, стало быть, моя тетя, – объяснил Габриель.

– Очень мило с твоей стороны примчаться из далекой Италии на свадьбу кузины, – попыталась уязвить его Белла.

Скептически хмыкнув, он изрек:

– Я не живу в Италии, Белла, – и, увидев ее изумление, добавил: – В часе езды отсюда раскинулись виноградники Данти, там я и провожу большую часть своего времени. Кстати, в Сан-Франциско у меня есть дом.

– Тебе нравится жить в Америке? – полюбопытствовала она.

– В этом есть свои преимущества. – Он пожал плечами и предложил: – Однако оставим пустую болтовню и перейдем к делу!

Белла насторожилась:

– Что ты от меня хочешь?

Очень интересный вопрос, мрачно подумал Габриель. Он так надеялся, что ему удалось навсегда стереть из памяти ее образ и ту единственную безумную ночь… Но вот в толпе он вдруг увидел ее, мгновенно узнал, и все в нем перевернулось.

Изабелла Скотт держалась легко. Весь облик ее дышал спокойной силой и достоинством. Она была потрясающе красива: фиалковые глаза сияли дивным блеском, роскошные черные как ночь волосы каскадом ниспадали на спину, укороченные шелковистые пряди ласкали лицо и шею. Вечерний туалет фиолетового цвета подчеркивал стройность стана и пышность груди.

Что он хочет?

Не видеть, не чувствовать всего этого!

– Что же ты мне можешь дать, Белла? – Он с напряженной пытливостью впился в ее глаза.

Он знал, что сильно изменился за последние пять лет. По утрам во время бритья он видел в зеркале уродливый шрам и каждый раз испытывал гнетущее чувство вины и груз тех перемен, которые с ним произошли. Возможно, его обезображенное лицо внушает Белле отвращение?

– Что я могу тебе дать? – повторила она вопрос и тут же нашла ответ: – Ничего!

Габриель прикоснулся к искалеченной щеке и холодно буркнул:

– Гм, как обычно, ничего нового.

Почему же в его глазах столько презрения? – поразилась Белла. Ведь это он обидчик, соблазнитель, а она пострадавшая сторона. И не важно, что его тогда бросила Джанин Чайлд и ушла к другому пилоту «Формулы-1».

Звали гонщика Пауло Дескари. Он погиб в автокатастрофе. Через пару часов после того, как Габриель и Белла расстались.

В день трагедии Джанин Чайлд публично заявила, что Габриель из ревности умышленно спровоцировал аварию.

Обвинения экзальтированной Джанин Белла никогда не воспринимала всерьез. Однако уверенность в том, что Габриель затащил ее в постель, чтобы просто забыться, никогда не оставляла ее.

Да как он смеет теперь смотреть на нее с таким презрением?!

– Я изменилась, Габриель, – многозначительно заметила девушка.

– К лучшему?

Белла пришла в негодование и воскликнула:

– Какого черта!

– Ты замужем, Белла? – резко перебил ее Габриель. Он метнул взгляд на ее руку и, не заметив на безымянном пальце обручального кольца, добавил: – Значит, нет. Что ж, тоже хорошо.

Белла чуть не лопнула от возмущения:

– С таким же успехом это можно сказать и про тебя!

– Возможно, – скривился он.

– Завтра у Брайана и Далии свадьба, давай не будем ссориться, – предложила она, понимая, какой пыткой может обернуться для нее предстоящий праздник.

Под маской смиренного спокойствия она пытается скрыть волнение и тревогу, догадался Габриель и спросил:

– Твои родители и брат тоже здесь?

– Да, – тихо подтвердила она.

Сардоническая улыбка скользнула по его губам.

– Они, как и твоя сестра, даже не подозревают, что мы знакомы?

– Нет, – вздохнула она.

– И ты бы хотела, чтобы ситуация не менялась?

Белла прищурила глаза:

– Да!

– Они не поймут, как пять лет назад мы оказались в одной постели.

– Я сама не понимаю, куда уж им! – воскликнула Белла. – Подобное поведение совершенно мне несвойственно. Абсолютно! – твердо добавила она, проклиная свою былую наивность, открытость и доверчивость.

Трясущимися руками Белла судорожно сжала бокал с шампанским. Габриель заметил ее смятение, и в душе его шевельнулось невольное сострадание. Опять шампанское! Габриель вспомнил, как ручеек шампанского струился на женское тело, как он медленно слизывал сладкие капли с нежной теплой кожи, – и чувство жалости испарилось.

– Уверен, все люди совершают поступки, в которых потом раскаиваются, – изрек он, пожав плечами.

Видимо, ему покоя не дает автокатастрофа и обвинения Джанин, решила Белла. Но почему такой яростью пылает его взгляд и сведен судорогой брезгливости рот? Господи, ведь речь-то идет о ней, догадалась вдруг Белла. Он жалеет, что жизнь когда-то свела их вместе.

– Пожалуй, будет лучше забыть, что мы знакомы, – сказала она.

В его улыбке не было ни грана юмора.

– Если бы все было так просто, Белла…

Ах, если бы!

Все было слишком запутано. Белла знала это лучше, чем кто-либо иной.

– Давай не будем все усложнять, – бодро начала она. – Я проведу в Сан-Франциско три дня, все это время постараемся держаться друг от друга подальше.

Белла откинула волосы на спину, ослепляя Габриеля молочной белизной плеч, полной грудью. Интересно, нарочно она выставляет свои прелести напоказ или нет? – подумал он.

– Подари мне один танец, Белла, потом, возможно, я рассмотрю твое предложение, – пробормотал он.

Она широко раскрыла глаза.

– Один танец? Ты хочешь потанцевать со мной?

– А почему бы нет? – удивился Габриель.

Она страшно побледнела.

– Потому что… ну… Ты разве можешь? Я имею в виду…

– Что я неловкий калека? – Он стал мрачнее тучи.

Последствия аварии были крайне тяжелыми. Из газет Белла знала, что у Габриеля были сломаны ноги, кости таза, он получил множественные ожоги, глубокие порезы. После выписки из больницы он несколько месяцев провел в инвалидном кресле, затем прошел длительный курс реабилитации. Мучительная боль и отчаяние остались в прошлом. О той ужасной катастрофе теперь напоминали шрам и легкая хромота.

Белла мотнула головой:

– Ты такой же неловкий, как крадущийся тигр!

– Рад, что ты осознаешь это! – прорычал он, с удовлетворением отметив, как вспыхнули ее щеки. – Танец под медленную музыку мне по силам, Белла. По крайней мере, медленные движения…

У Беллы пересохло во рту.

– Вообще-то я устала и намеревалась отправиться в постель…

– Предлагаешь присоединиться к тебе? – оживился он.

– Господи, нет! – взвизгнула она, залившись румянцем. Реакция была явно неадекватной.

Он лениво пожал плечами.

– В таком случае я отправлюсь веселиться дальше и попрошу Брайана представить меня твоим родителям.

– Ах ты, предатель, жалкий, мерзкий…

– Я позволю тебе произнести бранное слово, Белла, – ледяным тоном процедил он, – но только один раз. Выбор за тобой. – Внезапно голос его смягчился: – Соглашайся на один танец, или я пойду знакомиться с твоими родителями.

– Почему? – простонала она. – Почему ты хочешь танцевать со мной?

– Из любопытства, например…

Задумчивым взором он окинул ее шелковистые волосы, прелестное лицо, выпуклость груди.

Столь бесцеремонное разглядывание показалось Белле оскорбительным. Не выдержав, она подошла к Габриелю и крикнула:

– Один танец, Габриель! А потом избавь меня от необходимости даже разговаривать с тобой!

– Сначала потанцуем, а потом я сообщу тебе о своих намерениях.

Белла стремительно направилась в общий зал, где уже начались танцы.

Габриель всецело завладел ее мыслями и эмоциями. Все в нем волновало ее: насмешливый блеск темных глаз, сияющая триумфом улыбка, сексуальная ямочка на подбородке, ленивая грациозность движений.

– Отлично, – пробормотал Габриель, пробираясь в центр зала, где несколько пар скользили под музыку. – Жаль, что не существует песни о леди в фиолетовом. – Он взял Беллу за руку, приглашая на танец.

– Предпочла бы обойтись без фамильярностей, – возмутилась Белла, как только Габриель рывком привлек ее к себе.

– Несбывшиеся ожидания, – проворковал он. – Тебе никто не говорил, что жизнь преподносит нам массу разочарований? – Он прижал ее еще крепче, заставляя двигаться в ритме танца.

– О да! – гневно воскликнула она. – Кое-кто мне объяснил это слишком хорошо!

Габриель удивленно поднял брови.

– Тогда тебя не должно удивлять мое желание продолжить танец в том же духе.

В тот вечер Беллу уже ничто не могло удивить. Под звуки музыки они слились воедино в одном пульсирующем ритме танца. Белла остро ощущала мощь стальных мышц Габриеля, упругость его щеки, жар сильных рук.

Опаляющая чувственность его тела потрясла. Всем своим существом она бурно реагировала на его тепло, запах, легкое дыхание. Ее грудь тяжело вздымалась и опускалась, соски затвердели, кожа горела как в огне, влагой затопило лоно.

Это была пытка. Настоящая пытка.

Белла слегка отстранилась от своего партнера.

– По-моему, мы танцевали достаточно долго, – чопорно заявила она, вперив взгляд в третью пуговицу его белой рубашки.

Габриель внезапно осознал, что действительно достаточно долго танцевал с Изабеллой Скотт. В глубине души он вынужден был признать: тепло ее нежной груди, упругость изящных бедер поднимают в нем волны желания. Он выяснил все, что хотел.

– Кажется, ты права, – признал он и резко подался в сторону.

Беллу охватило холодящее чувство утраты, пустоты.

– Ты приводишь меня в замешательство, – обронила она и, вспыхнув, поспешила прочь.

– Ты же сама не хотела больше танцевать, – сказал Габриель, догнав ее.

– Уходи, Габриель! Уходи! – жалобно вскричала она.

Габриель пытливо посмотрел ей в лицо. Огромные фиалковые глаза как-то подозрительно блестели.

– Ты что, плачешь, Белла?

– Ничего я не плачу, – отрезала она, гордо вскинув голову. – Нет, встреча с тобой не может повергнуть меня в слезы. А теперь прости, я пройду в свою комнату.

– Ты остановилась в этом отеле? – Такая возможность не приходила ему в голову.

– А тебе какое дело? – поинтересовалась она.

– Мне интересно знать.

– Неужели? – Она горько усмехнулась. – Помнится мне, пять лет назад тебя интересовала только собственная персона.

Габриель стиснул зубы.

– Ты обвиняешь меня в том, что я был эгоистичным любовником?!

– Нет, конечно нет! – Белла залилась румянцем. – Бессмысленный разговор! – добавила она. – Мне пора. Не могу сказать, что встреча с тобой доставила мне удовольствие, Габриель. Мы оба знаем, что это неправда! – выпалила она и решительно направилась к выходу.

Габриель проводил ее долгим, пристальным взглядом. Ему не давали покоя и эти черные шелковистые волосы, струившиеся вдоль спины, и округлые очертания бедер, и сухие лодыжки, и узкие ступни в босоножках на высоком каблуке, и даже то, как волновалось ее тело под фиолетовой тканью платья.

Гм, подумал Габриель, и ему встреча с Изабеллой Скотт доставила отнюдь не удовольствие, а нечто совсем другое…

Спокойно, без паники, никаких попыток к бегству, приказала себе Белла, медленно прошествовала через зал и выплыла в коридор. Лишь в лифте она позволила себе расслабиться и перевести дыхание.

Господи, какой кошмар! Невеста ее кузена – родственница Габриеля Данти! Что может быть ужасней?!

Ничего, подумала Белла. А еще эта свадьба…

– Ты рано вернулась, – тепло улыбнулась Анжела, младшая сестра Далии, когда Белла вошла в номер.

– У меня разболелась голова. А ты все это время приглядывала за нашими детьми. Может, сходишь на вечеринку, развеешься? – предложила Белла, искренне восхищаясь этой стройной красивой девушкой, которая весь свой вечер посвятила целой дюжине маленьких англичан.

– А ты не возражаешь? – спросила Анжела.

– Ничуть. Танцы только начались. – Белла закрыла за девушкой дверь.

Она сделала глубокий вздох и прошла в спальню. Ее двенадцатилетний брат читал в постели.

– Все в порядке, Лайам? – прошептала она.

– Крепко спит, как видишь, – ухмыльнулся мальчик.

Белла склонилась над соседней кроватью. Глаза ее смотрели тихо и ласково.

Сын! Ее четырехлетний малыш Тоби.

Черные кудряшки разметались по подушке. Темные реснички, розовые щечки и милая ямочка на подбородке. Точно такая же, как у отца.