Из любви к истине

Глава 13

Раэн явился в управу к своей нынешней подопечной в лучшем стиле рода каэ Орон: неожиданно, как снег на голову. Его кузен именно таким способом предпочитал являться в казармы к подчиненным. В конце концов, это привело к тому, что во всех вверенных заботам Линха каэ Орона подразделениях был противоестественный порядок, а их воины пристрастились к настойке валерьяны. Третий лорд вообще обожает держать окружающих на грани нервного припадка.

Дознаватели и другие служащие смотрели на Раэна каэ Орона обреченно и выполняли любое его приказание покорно, как дрессированные собачки. Да, по мнению оборотня, таковыми они и являлись: брехливые шавки, с готовностью выполняющие приказ сильнейшего. В это раз им оказался Раэн, в другой раз… Одни боги ведают, кто будет командовать ими потом. Единственным человеком с чувством собственного достоинства в этом месте оказалась ларэ Риннэлис. Жесткая, несговорчивая, но при этом гордая и умная. Нет, эту особу просто необходимо украсть. Гадюку нужно содержать в стеклянном ящике, хорошо кормить и время от времени сцеживать яд в практических целях. Здесь же ее скорее пустят на ремни. Совершенно нерациональное применение способностей этой во всех смыслах примечательной ларэ.

На вопрос, где он может найти ларэ Тьен, перевертышу тут же подобострастно сообщили, что ларэ Риннэлис сейчас находится в своем кабинете и всех визитеров посылает по всем благопристойным адресам. Но вскоре, вероятно, будет выражаться менее пристойно.

«О, а это уже серьезно», — ошарашенно подумал каэ Орон. Представить себе ругающуюся ларэ дознавателя было чрезвычайно сложно, почти невозможно. Очевидно, бедную девушку довели до той критической точки, когда даже ее змеиная выдержка и самообладание отказывают.

Самое удивительное было то, что ларэ дознаватель выглядела абсолютно так же, как и всегда. Идеально причесанная, в отглаженной форменной мантии, совершенно невозмутимая, правда, слегка бледновата, с темными кругами под глазами, но мало ли что в жизни случается, может быть, просто переутомление. Руки так старательно спрятаны в рукавах, словно она по какой-то причине не хочет их показывать.

— Вы не очень хорошо выглядите, ларэ, — решил высказать свое мнение Раэн. — Наверное, вам стоит отдохнуть.

— На том свете отдохнуть успею, ларо каэ Орон, — отозвалась ларэ Риннэлис, глядя на оборотня одновременно как на палача и как на свой потенциальный обед.

— Не слишком оптимистично, ларэ Тьен.

— Мой подопечный все-таки покинул меня, — сообщила девушка.

Последовала пауза, во время которой перевертыш старательно осмысливал услышанное. Какие мысли бродили в голове ларэ дознавателя, было неизвестно, но на чуть похудевшем лице не дрогнул ни один мускул. Очевидно, она уже успела переварить новость.

— Каким образом ему это удалось?! — воскликнул наконец Раэн.

— Я бы сама хотела это узнать, — пожала плечами девушка, еле заметно вздохнув.

— А младший?

— Оставил у меня. Судя по всему, посчитал, что в моих цепких руках племяннику будет безопаснее.

Имен старательно избегали и оборотень, и его собеседница.

— Da-liss? — недовольно скривившись, спросил мужчина.

— Именно. Почему-то и вас, оборотней, и ваших соседей обычаи и традиции лишают всякого благоразумия. Ведь этот ларо не только подставляет под петлю свою шею, но и забывает, что его поступки будут иметь неблагоприятные последствия для его родственника.

Ларэ Тьен презрительно поджала губы.

«Человеку, существу приземленному и прагматичному, сложно понять мотивы старших рас. Смертные могут изучить традиции, но их дух так и останется для них недостижимым. Примитивные создания», — пренебрежительно подумал о народе ларэ Риннэлис и о ней самой Раэн, неосознанно копируя гримасу дознавателя.

— За младшим он в любом случае вернется. — Оборотень попытался успокоить девушку, а заодно и себя.

— Разумеется, ларо, — согласно кивнула та. — Разумеется. Если будет кому возвращаться.

— Он — Рука Смерти! — раздраженно воскликнул каэ Орон. — Ничего с ним не случится.

— То, что он Рука Смерти, еще не означает, что его невозможно убить, ларо Раэн. Все зависит от того, скольких выставят против него. К тому же, думаю, привлекут и воинов и магов, а вербальная магия в бою — не самый надежный союзник. Вам ли этого не знать, ларо каэ Орон.

Да, оборотни хорошо знали о той особенности колдовства своих соседей и врагов, которая давала преимущество в схватках между кахэ и перевертышами. Для вербальной магии требовалось некоторое время, в течение которого творящего заклинание можно было запросто убить. Если сородичам каэ Орона удавалось добраться до вражеских магов в нужный момент, битва была выиграна.

— Куда он мог направиться?

— Понятия не имею, — вздохнула человечка. — У него не было даже тех сведений, которые имею сейчас я.

— То есть ему практически ничего неизвестно, — подвел итог Раэн. — Потрясающе! Да он же в самое ближайшее время снова попадет в руки стражей!

— Именно, ларо Раэн. Его нужно найти. Срочно. К тому же он осведомлен о том, какое участие вы принимаете в моем расследовании, а у палачей стражи невероятно высокая квалификация, — равнодушно сообщила ларэ Риннэлис.

— Вы меня бесконечно обрадовали, — язвительно протянул оборотень.

В этот момент Раэн каэ Орон испытал жгучее желание придушить свою «очаровательную» собеседницу собственными руками. Тут же.

— Всего лишь дала еще один стимул к скорейшему нахождению этого предприимчивого ларо, пока он в очередной раз не наделал глупостей, — до отвращения мило улыбнулась ларэ Риннэлис, делая еле заметный пасс рукой.

Ну да, такую убьешь. Перевертыш готов был поставить свою шкуру против медной монеты на то, что девушка подвесила «гнев богов», а против такого заклинаньица защиту хоть ставь, хоть не ставь — все одно спалит.

— Знаете, ларэ Риннэлис, кажется, я тоже хочу вас убить, — с кривоватой улыбкой сообщил Раэн о своих намерениях. Впрочем, он уже отказался от подобной самоубийственной глупости.

Ларэ Тьен только пожала плечами и устало откинулась в кресле.

— Ваше право. Кстати, вы в курсе, что ларэ Эстела — сводная сестра герцога Вэйлина?

А заклятие так и не дезактивировала. В высшей степени мудрая особа.

— А вы, значит, уже осведомлены? — немного удивился перевертыш. У него-то в наличии имелись еще несколько пар глаз и ушей, к которым прилагались неплохие мозги, а вот откуда сведения попали к змее? Тем более что она отрезана от большинства источников информации.

— Да. Я пообщалась с этой ларэ, мы многое обсудили. Она утверждает, что ее «попросили» присмотреть за мной весьма высокопоставленные ларо под угрозой расправы с ее братом. Аргумент был тем более весомым, если учесть, что именно ларо Вэйлин содержит свою родственницу.

— А я думал, что сия особа стучит на вас своему драгоценному братцу.

— То, что она сливает сведения наверх, еще не означает, что она не делится информацией с ларо Вэйлином, — резонно возразила ларэ Риннэлис. — Одно другому не мешает.

— А ее братец и без того был у вас в черном списке, — подхватил оборотень. — Думаю, нужно получше узнать этого ларо.

— Я с вами полностью согласна, ларо Раэн, — кивнула ларэ Тьен. — Этот молодой человек явно на многое способен, раз факт его существования до такой степени нервирует короля.

— В том числе на убийство собственной родственницы, да к тому же и близкого друга? — изумился Раэн.

— Знаете, ларо каэ Орон, — горько усмехнулась ларэ Риннэлис, — мой собственный опыт говорит, что для некоторых дружба не является поводом не предавать и не убивать. Хотя я не буду заранее обвинять его светлость герцога Вэйлина во всех смертных грехах, не имея против него ни единого доказательства.

— Сочувствую, ларэ, — кивнул оборотень.

— Благодарю вас, — более открыто улыбнулась она.

— Всего доброго, ларэ Риннэлис, — коротко поклонился оборотень.

— Удачи, ларо Раэн.

Эстела была в бешенстве. Из-за этой гадюки Тьен она могла потерять все в своей жизни! Абсолютно все! Ларэ секретарь знала, что такое бедность, граничащая с нищетой, и не желала повторения этого опыта. А теперь… Если что-то случится со сводным братом, то Эстеле придется существовать на скромное жалованье, получаемое в страже, а это было унизительно. Все-таки она — дочь герцога, пускай и незаконнорожденная. Она не чета какой-то мещанке, которая наделена разве что избытком самодовольства. Природа, по мнению ларэ Кэррел, обделила ларэ Тьен всем: и красотой (на эту бледную моль ни один нормальный мужчина не взглянет), и умом (не зря же Эстела полгода морочила ей голову, а та так ничего и не поняла). Да, ларэ Риннэлис неплохо справлялась со своей работой, но это единственное достоинство не перевешивало того факта, что она была абсолютно невыносима. Сама ларэ секретарь благоразумно не хотела портить с местной подколодной змеей отношения, но с радостью согласилась поспособствовать ее удалению из управы. Да, ларэ Кэррел начала следить за Тьен из-за угроз прикончить ее брата в случае отказа, но она с удовольствием делала бы то же самое, просто чтобы насолить мерзавке.

Когда в управе появился этот оборотень, Эстела решила: наконец-то подходящая возможность! Но, видимо, ларэ секретарь потеряла бдительность, и Тьен разгадала ее замысел. Что будет теперь, одним богам известно. Каэ Орон знает о слежке, а это чревато многими неприятностями: все-таки он занимается внутренними расследованиями, такие, как он, не любят тех, кто идет навстречу желаниям вышестоящих. Особенно если эти желания направлены на уничтожение кого-то из стражи. Да и ларэ Риннэлис наверняка постарается устроить «счастливую» жизнь той, которая попыталась ее подставить. В общем, Эстеле обеспечены многочисленные и крупные проблемы. И вряд ли кто-то защитит ее от змеи и оборотня. Брат… Он терпеть не может глупости, а именно по причине собственной недалекости ларэ Кэррел влипла, соответственно помогать родственник ей точно не будет. Придется выпутываться самой.

В первую очередь девушка решила сообщить о своем провале поручившим ей слежку за Тьен. Этих ларо она даже в мыслях старалась не называть по имени, боясь, что может случайно проговориться. Или кто-то прочтет ее мысли. Если давние воспоминания невозможно прочесть тайно от их обладателя, то поверхностные мысли — легко, подобные фокусы по силам как минимум четверти дознавателей, работающих в управе. Значит, сначала сообщаем все, что удалось узнать о ларэ дознавателе, а потом посмотрим, каковы будут приказы. Хорошо бы ларэ Риннэлис убрали как можно раньше. Хотя бы из управы. Да и каэ Орона. Этот проклятый нелюдь имел наглость нахамить ей, Эстеле, еще во время первого визита, глядя на нее при этом с таким презрением, будто увидел таракана. Естественно, такого к себе отношения признанная красавица простить не могла.

«Они у меня за все ответят!» — злорадно думала ларэ Эстела, протягивая руку к кристаллу связи. Увы, за неимением магических способностей секретарю приходилось пользоваться подручными средствами. И это тоже вызывало вполне объяснимое раздражение по отношению к Тьен и ее оборотню.

Я пребывала в состоянии, которое подозрительно напоминало панику. В управе я была обложена, как лиса в норе. Меня вот-вот пришибут, как зарвавшегося таракана, особо вышестоящие ларо… Убийцу ларэ Айрэл тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Мои шансы остаться целой и хотя бы относительно невредимой тают с удручающе высокой скоростью. Наверное, мне страшно. Наверное, мне хочется бросить все: расследование, саму работу дознавателя — и уехать, Куда угодно, лишь бы подальше — скажем, к тем же оборотням.

Я раздраженно встряхнула головой и встала из-за стола. Порой такие глупости на ум приходят, что противно становится. Я — и куда-то там бежать? Да это просто бред. Я никогда не позволю себе таких безответственных выходок. Если уж взялась за что-то, то должна завершить начатое, и сделать это в лучшем виде. Лэр всегда посмеивался надо мной: «Мужик сказал — мужик сделал». Увы, во мне всегда было слишком мало женского. Я предпочитала быть сильной, независимой, самостоятельной… в общем, старалась воплотить в себе все те черты, что свойственны мужчине. Женщине же, по мнению большинства, пристало быть слабой, нуждающейся в помощи, словом, она должна быть оправой, оттеняющей достоинства мужчины, идеальной спутницей, которая, не выдвигаясь на первый план, должна помогать супругу достигать вершин. Я не хотела быть такой. Стать чьей-то верной тенью? Увольте. Я сама в состоянии отбрасывать тень.

Настроение у меня было… далеко не оптимистичное. И, что хуже всего, я не испытывала желания менять ситуацию. Чувство собственной беспомощности накатывало и не хотело отпускать, не давая возможности разумно мыслить и пытаться переломить ход событий. Я еще в состоянии это сделать. Нужно взять отпуск на пару месяцев. За весь период работы в страже я ни разу не удосужилась дать себе передышку, но теперь могу позволить себе побездельничать. И потом, скорее всего, придется какое-то время вести себя как можно тише. Может быть, обо мне забудут… Умирать совершенно не хочется.

Я давно усвоила, что апатию можно победить только работой: до полного истощения, когда под вечер, дойдя до собственной кровати, падаешь на нее едва ли не замертво. А наутро снова несешься на работу и загружаешь себя делами до такой степени, что лишняя мысль, случайно затесавшись в голову, умирает от ужаса. Сейчас необходимо поступить так же. Только работа — и никаких посторонних дум и стенаний над своей горькой судьбиной, иначе мои родные в скором времени будут заказывать для меня гроб.

Я фыркнула раздраженно и ехидно (так я смеюсь только над самой собой — собственная глупость вызывает во мне жгучее недовольство), отряхнула и расправила мантию и решительно вышла из кабинета, искренне сочувствуя тем, кто будет иметь неосторожность оказаться на моем пути.

Коридоры были пусты, будто все служащие нашей управы спешно эвакуировались из здания. Да… Похоже, визиты оборотней не проходят бесследно для простых смертных. Даже двери кабинетов закрыты и, по-моему, заперты изнутри. А ведь ларо Риэнхарн говорил, что Раэн каэ Орон — просто пыль по сравнению со своим кузеном лордом. У меня и так не было особого желания встречаться с ларо Линхом, а уж теперь и подавно.

…На стук никто не открыл, даже после того, как я подала голос. Может быть, просто телепортировались по домам из запертых кабинетов? С них станется. Мои дражайшие коллеги никогда не отличались храбростью и уважением к своим профессиональным обязанностям. Я тоже не была храброй. На самом деле более трусливого существа, чем я, не найти в этом мире — я всегда робела перед незнакомыми, отчаянно отнекивалась от походов в любое новое место, а в шумных компаниях предпочитала сидеть где-нибудь в темном углу, не привлекая внимания… но ведь для того, чтобы уничтожить страх, не нужна храбрость. Для этого необходима воля, а вот ее у меня, хвала богам, было предостаточно благодаря воспитанию моей обожаемой родительницы.

В конце концов, дабы решить свои сомнения по поводу степени бесхребетности остальных служащих управы, я просто вышибла все двери, встретившиеся мне в коридоре. Сильных чар не было вообще ни у кого, разве что маскировочные, позволяющие скрыть, кто находится внутри комнаты (очень удобно для бесед с гостями, чей приход необходимо сохранить в тайне). Просто рай для преступников. Заходи кто хочет, бери что под руку попадется. А тут ведь лежат секретные документы, правда, вполне возможно, сведения, в них содержащиеся, уже давным-давно проданы все теми же работниками стражи. В кабинетах было абсолютно пусто. На вахте не обнаружилось охранников. Я осталась в этом здании, напоминающем тюрьму, совершенно одна. Не было слышно ни единого звука, кроме приглушенного стука моих собственных шагов. Все происходящее стало походить на дурной сон. Я направилась на второй этаж, в приемную начальника.

На втором лестничном пролете обнаружился труп. Вот и первый охранник. Он лежал лицом вниз, вокруг его тела растеклась лужа темной крови, уже начавшая подсыхать. Я не стала трогать покойника. Зачем? Мертвому уже не помочь, а вот для экспертов будет лучше, если я оставлю все как есть.

Перед тем как переступить через убитого, я запустила поисковый импульс, определяя, есть ли кто-нибудь рядом. Заклинание было простеньким, если не сказать примитивным, и именно поэтому не давало сбоев. Да и засечь его было практически невозможно. Второй этаж был пуст, как и первый. Если, конечно, никто не укрылся в кабинетах.

Я огляделась. Все было как обычно. Видавшие виды стулья на своих исконных местах. Двери открыты или закрыты, в зависимости от предпочтений хозяев кабинетов. Я решила, что в целом все в порядке, если не принимать во внимание труп на лестнице, неестественную тишину и слабый, еле уловимый запах крови.

Я прекрасно понимала, что мне, с одной только магией, лучше бы отсидеться в безопасном кабинете или вообще уйти из управы, подальше от опасности, вызвав экспертов и всю ту многочисленную братию, которая обычно разбирается с подобными происшествиями, но я плюнула на осторожность и стала осматривать этаж.

Тихо, спокойно… Такое здесь бывает только в обеденный перерыв, а в рабочее время из кабинетов доносятся возмущенные вопли, носятся курьеры. Это место, при всем сходстве с тюрьмой, является на самом деле воплощением жизни. А теперь… Было жутко.

Я заглядывала в каждую открытую дверь, внутренне готовая обнаружить еще один труп, но пока, благодарение богам, было чисто. Понятия не имею, куда и зачем массово испарились мои коллеги, но, похоже, они сделали это по своей воле. А вот приемная преподнесла мне неприятный сюрприз. Около дверей обиталища ларэ Эстелы обнаружился второй охранник. Правда, не целиком. Голова несчастного стражника лежала чуть в стороне, около обрубка шеи натекла кровь. Я на мгновение прикрыла глаза и заставила себя успокоиться. Подобные зрелища всегда были для меня невыносимы: хотелось броситься прочь от трупов, от запаха крови, навязчиво бьющего в ноздри, от тишины, схожей с кладбищенской. Я лишь задышала глубже и вошла в приемную, уже зная, что меня там ожидает.

Ларэ Эстела лежала прямо на потертом шерстяном ковре, который был здесь, по-моему, всегда и успел понести урон от ног тысяч посетителей и служащих. Секретарь была одета так же, как во время нашего разговора, значит, из управы никуда не выходила… Крови не было, и я уже собралась привести девушку в чувство, полагая, что она в обмороке. И тут я поняла, что тело ларэ секретаря лежит как-то… неправильно. Иначе не скажешь. Так выглядит марионетка, брошенная впопыхах кукловодом. Шея ларэ Эстелы была странно повернута…

Внутри меня что-то свернулось в противный липкий комок, неуклонно пробиравшийся к горлу. Перед глазами замелькала рябь, и я бессильно оперлась о стену, по которой тут же начала медленно сползать вниз. Уже оказавшись на полу, я поняла, что необходимо хоть с кем-то выйти на связь.

— Ларо Раэн. — Я попыталась дотянуться до первого, кто вспомнился. Почему-то в голове всплыло имя оборотня.

Последовала чудовищно длинная для меня минутная пауза.

— Ларэ Риннэлис? — изумленно и встревоженно прозвучал голос оборотня. — Что-то случилось?

— В управе три трупа. Два охранника и ларэ Эстела.

— Через пятнадцать минут буду! — мгновенно отозвался каэ Орон.

И мне стало легче.

К тому моменту, когда появилась шумная толпа под предводительством ларо Раэна, я была уже более-менее в порядке и могла адекватно отвечать на вопросы. Перевертыш смотрел на меня, прищурившись, будто пытаясь разглядеть что-то едва заметное, и в его взгляде я чувствовала молчаливое, но весьма приятное уважение.

— Я не могу понять, куда подевались остальные, — растерянно призналась я каэ Орону, когда два других дознавателя прекратили вытряхивать из меня душу. — И, главное, когда. То ли они покинули здание сразу после вашего визита, то ли их перепугали убийцы.

— Скорее всего, в массовом бегстве работников стражи повинен я, — покаянно опустив голову, хмыкнул оборотень. — Думаю, застань убийцы еще кого-то — трупов было бы больше. Похоже, они убили тех, кого встретили по дороге к приемной.

— Тоже считаете, что они приходили за ларэ Эстелой?

— Да.

— Но почему они не убили меня? — не смогла сдержать удивления я.

Ларо Раэн усмехнулся и ответил:

— Ларэ, вы сидели за закрытыми дверями в наглухо запечатанном магией кабинете и ничем не обозначали своего присутствия. Все здание было пустым. Убийцы, скорее всего, просто подумали, что вы отправились домой, как и остальные ваши коллеги.

Логично.

— Кстати, покойная с кем-то общалась незадолго до смерти. В приемной обнаружили разряженный кристалл связи, причем пользовались им примерно час-полтора назад, — сообщил мне оборотень.

— Судя по всему, она связывалась с теми таинственными высокопоставленными лицами, которые поручили ей приглядеть за мной, — предположила я.

— Думаю, да, — согласился ларо Раэн. — Ларэ секретарь была не особо ценной фигурой, шантажировать с ее помощью брата бесполезно, а тут она еще так засветилась. Убили, чтобы лишить нас возможной зацепки.

— Эстела мало знала.

— Ларэ Риннэлис, наверное, все в этом городе в курсе, что вам не нужно много информации, чтобы сделать верные выводы.

— Вы мне льстите.

— Ничуть, ларэ Тьен, — покачал головой мой собеседник с невероятно серьезным лицом.

Мне стало неудобно отнекиваться от комплимента моим умственным способностям, и я поспешила сменить тему:

— А нельзя узнать, с кем общалась ларэ Эстела? Проверить тот кристалл связи, о котором вы упоминали?

— Нет, — покачал головой перевертыш. — По этой игрушке предусмотрительно стукнули чем-то тяжелым. Теперь кристалл можно только выбросить.

Я с трудом поборола в себе желание выругаться.

Каэ Орон оставил меня одну, занявшись более насущными проблемами, и я уже планировала насладиться одиночеством, как вдруг на мою голову свалился неизвестно откуда взявшийся Лэр.

— Риш! — возопил он, едва увидев мою постную осунувшуюся физиономию. — Да ты отвратительно выглядишь!

— Спасибо, — скривилась я. — Будто без тебя не знала.

Алхимик всегда поражал меня своей бесцеремонностью по отношению к слабому полу. Ну какой женщине будет приятно, когда ее друг заявит во всеуслышание, что она похожа на несвежий труп, вытащенный из могилы кладбищенскими ворами. А именно это выдал Лэр, не обращая внимания ни на мое раздражение, ни на ехидные перешептывания окружающих.

— Пошли со мной, все равно я здесь уже все закончил, — заявил Лэр и, не обращая внимания на мои возражения, потащил на улицу.

Впрочем, я и не особо сопротивлялась. Безумно хотелось выйти из этого зловещего здания. Я, вероятно, была напугана, но не столько обнаружившимися трупами, сколько той мертвой тишиной в управе, которая буквально душила меня, пока я шла к приемной. Необходимо было отвлечься от произошедшего, а лучшего лекарства, чем общество патологически жизнерадостного Лэра, я не знала. Рядом с этим неисправимым оптимистом волей-неволей начинаешь думать, что все будет хорошо, нужно только подождать немного.

Оказавшись на свежем воздухе, я немного взбодрилась.

— Вот зуб даю: последние несколько дней ты безвылазно торчала в закрытых помещениях, — ворчливо произнес мой приятель.

— С чего ты взял? — спросила я. Да, я действительно в последнее время не радовала себя прогулками на свежем воздухе, но мне хотелось узнать, на чем основаны выводы эксперта.

— А у тебя вид, как у покойницы относительной свежести.

— Переутомилась.

— Из-за переутомления ты, дорогуша, бываешь синевато-бледной, а этот землистый оттенок кожи у тебя появляется только из-за недостатка свежего воздуха.

— Знаешь, было как-то не до этого, — призналась я. — Ты же понимаешь…

— Понимаю, — кивнул Лэр. — Посмотрел сегодня на твоего оборотня. По-моему, тебе стоит хорошенько подумать, как отвязаться от этого парня. Мне его взгляд не понравился, Риш. Явно задумал что-то помимо сообщенного тебе.

— Думаешь, я не знаю? — недовольно буркнула я. — Я просто не представляю, как мне выкрутиться. Зажали со всех сторон.

— Расскажешь?

— Нет. Для тебя будет лучше ничего не знать. Я вообще зря тебя во все это втянула, но просто больше не к кому было обратиться.

— Ну что ты, Риш, — до ушей улыбнулся эксперт. — Кого же тебе еще втягивать, как не меня? Да я бы просто разобиделся насмерть, если бы ты в такой ситуации побежала к кому-то другому. Друзья для того и существуют, чтобы в случае чего прикрывать задницу!

— Как бы потом кому-то не пришлось прикрывать твою задницу, — тяжело вздохнула я.

Было противно. Я понимала, что обращаться к Лэру, единственному другу, нельзя. Слишком большой риск подставить его под удар. Те, с кем я имела неосторожность связаться, были людьми решительными и не гнушались пачкать свои руки в крови по локоть. Я еще могу понять этого злосчастного убийцу ларэ Софии. Когда человек один раз сознательно переступает через запрет уничтожать себе подобных, ему уже ничего не стоит сделать это вновь. Похоже на сумасшествие. И свойственно именно убийцам — не воинам, которые заставляют себя презирать свою, а не чужую жизнь. Высшим проявлением подобных качеств является бесстрашие Рук Смерти.

Но как могут люди, которые шантажировали ларэ Эстелу, с таким безразличием решать, жить кому-то или умереть? Убийцы честнее. Они хотя бы не пытаются убедить всех вокруг и самих себя в том, что отдают приказ убивать ради общего блага. А его, этого самого великого общего блага, попросту нет… А если бы и было, то на кой демон оно нужно, если на его алтарь приносят кровавые жертвы?

Друг пощелкал пальцами перед моим носом, заставив вернуться в мир живых.

— Риннэлис Тьен, живо прекратила пестовать свою хандру! — рявкнул на меня лучший эксперт управы. — Сейчас мы с тобой нормально пообедаем, я расскажу тебе, что сумел нарыть по своим каналам, немного погуляем, а затем ты отправишься домой и по-человечески отдохнешь. Поняла?

— Взялся за мой режим? — ехидно посмотрела на него я.

— Да, пока ты окончательно себя не уморила, первый дознаватель нашей славной столицы.

— Ты мне льстишь, — рассмеялась я, и этот смех удивил даже меня саму: легкий, искренний, такой несвойственный мне.

— Ничего подобного, ларэ Риннэлис, — шутливо поклонился друг. — Всего лишь констатирую факт, известный каждой собаке в этом городе. И именно это нравится тебе больше всего, змейка.

На моем лице, как жирное пятно на воде, расплывалась довольная улыбка. В этот момент я была счастлива.

— Ты что-то говорил насчет обеда? — усмехнулась я.

— О! К моей несравненной Риннэлис вернулся аппетит. Боюсь, моего скромного заработка не хватит, чтобы оплатить все, что ты в состоянии съесть, — с преувеличенным ужасом всплеснул руками Лэр.

О да, мой аппетит был достоин среднего тигра даже в тех случаях, когда у любого нормального человека не могло возникнуть даже желания взглянуть на еду. Мне приходилось есть и на выездах рядом с трупом потерпевшего, и… да, боги мои, куда только не заносят дознавателя издержки его профессии…

— Зачем ты тогда, презренный нищий, приглашал приличную девушку? — издевательски приподняла бровь я.

— Приличная девушка не станет работать дознавателем, — отмахнулся друг и, взяв меня под руку, потащил к ближайшему трактиру.

«Хвост», разумеется, прилепился сразу же, но я не собиралась портить себе и без того паршивый день из-за такой мелочи.

Лэр обеспокоенно украдкой поглядывал на Риннэлис. Казалось, что она полностью пришла в себя — снова была сдержанной и деятельной, как всегда, — но алхимик знал, что даже у этой стальной особы есть свой предел, и при таком диком темпе она вскоре может не выдержать. Вон, бледная, как упырь, похудела так, что кости просвечивают, а она и так полнотой не отличалась.

Ларэ Тьен чинно вышагивала рядом со своим другом, сохраняя на лице самое благопристойное выражение. Иногда эта мерзкая идеальность бесила парня до судорог. Она была такой нарочитой, что казалась неживой, неестественной.

А потом эксперт ощутил чей-то неприятный взгляд, упирающийся ему меж лопаток, как арбалетный болт.

— Риш, за нами следят?

— Только что заметил? — насмешливо сощурилась та. — Да. От самой управы.

— Почему ты ничего мне не сказала? — изумился Лэр, порываясь остановиться. Риннэлис решительно пресекла этот маневр.

— А смысл? — фыркнула девушка. — Ты мог бы что-то сделать?

— Ну…

— Не забивай себе голову, в данный момент все равно ничего не изменить.

— Да как ты можешь оставаться такой спокойной? — раздраженно воскликнул эксперт.

— А что мне еще остается? — хмыкнула она.

— Риннэлис, ты допрыгаешься!

— Уже, — холодно отрезала она. — Так что не порть мне настроение. И вообще, напоминаю, что ты обещал мне обед.

— Как ты можешь… — снова завел было Лэр, но Риннэлис бесцеремонно его оборвала:

— Я многое могу. Пойдем поедим.

Он решительно не понимал ее поведения. Ну не дура же, далеко не дура, но что за странные поступки?

Не оглядываться, чтобы посмотреть на тех, кто идет позади, было безумно сложно. Лэр то и дело порывался, но Риш каждый раз сильно сдавливала его локоть. Наверное, будет синяк.

«Вот только пусть попробует после этого заикнуться на тему, что она-де „слабая, хрупкая девушка“»! — возмущенно подумал алхимик, стараясь не морщиться от боли.

Трактир, в который Лэр намеревался привести свою закадычную подругу, располагался недалеко от управы. В некоторых заведениях служащих управы встречали неласково и старались выпереть под любым предлогом — возможно, по причине продажи хозяевами запрещенных зелий и сидящих в зале полураздетых девиц, которые отстегивали проценты за использование номеров. Разумеется, подобный дополнительный доход был незаконным, но ведь ушлые стражники и дознаватели частенько вместо того, чтобы сдать правонарушителей, изъявляли настойчивое желание войти в долю, а это было даже хуже, чем штраф.

В трактире «Меч и корона» (намек на профессию завсегдатаев, так как гербом стражи были как раз меч и королевская корона) коллег ларэ Тьен и Лэра если и не любили, так уж точно уважали и ценили, поскольку более надежных защитников против бандитов, страстно желающих взять сие заведение под свое «покровительство», найти было сложно.

Едва друзья вошли в трактир, как его хозяин тут же вылетел им навстречу.

— Ларэ Риннэлис, ларо Лэр! Я так рад видеть вас в нашем скромном заведении! Вы самые желанные гости!

Как ни странно, но этот полноватый мужчина с лицом доброго дядюшки действительно был рад их видеть. Даже Риннэлис. Точнее, особенно Риннэлис. Она была одним из немногих посетителей, которые не только не создавали проблем, но и успешно решали создаваемые другими. Папаша Эдвард искренне считал ларэ Тьен милой достойной девушкой, которой осталось только замуж выйти для полного счастья. Ларэ Тьен тактично умалчивала о собственных представлениях о полном счастье.

— Как обычно, ларо? — осведомился хозяин, впрочем, даже не нуждаясь в ответе. Тьен и ее лучший друг частенько здесь бывали, и папаша Эдвард превосходно знал их вкусы. Правда, обычно вместе с этой парочкой появлялся и третий приятель. Как там его… Тарн? А сейчас вот только двое… Не к добру.

— Да, — ответила за себя и друга ларэ Тьен. — И, пожалуйста, бокал белого полусладкого. Получше.

Трактирщик недоуменно поднял кустистые брови. Ларэ дознаватель редко заказывала вино, точнее говоря, всего три раза. И все эти три раза девушка выглядела преотвратно. Риннэлис Тьен чинно выпивала один-единственный бокал белого вина, но для такой, как она, и это было из ряда вон выходящее явление. Сейчас ларэ дознаватель выглядела спокойной и довольной жизнью, но чутье старого трактирщика подсказывало: что-то произошло.

— Итак, Лэр, — мягко улыбнулась Риннэлис, предварительно активировав «шелест крыльев», заклинание, которое должно было помешать уловить суть их беседы, если у кого-то вдруг возникнет желание подслушать.

— В общем, ты не поверишь, дорогая моя, но все твои подозреваемые в той или иной степени контактировали с тем типом, лицо которого ты мне подбросила.

— Нравы нынешней аристократии всегда были выше моего понимания, — слегка удивленно протянула девушка.

— Риш, вот только не пытайся внушить мне, будто ты не знаешь, что эти люди редко бывают чисты на руку.

— Просто я предпочитаю не замечать некоторых вещей, — пожала плечами ларэ дознаватель. — Так проще верить, что этот мир еще не до конца прогнил.

— Последний романтик стражи, — рассмеялся Лэр.

— Да ты фантазер, — хмыкнула Риш, криво усмехаясь. — Дальше.

— С этим типом, по-моему, все связываются в случае затруднений, которые нельзя решить законным способом.

— Как ты полагаешь, вежливо ли будет поинтересоваться у этого почтенного ларо, кто из его клиентов пожелал устроить мои похороны?

— Увы, но почтенный ларо исчез.

— Что?

— И я не думаю, что когда-нибудь его найдут, по крайней мере целиком.

— О-о-о. Это твои личные предположения, или для подобных выводов есть основания?

— Слухи, Риш, слухи. И большинство тех, для кого этот тип был посредником, спешно ищут ему замену.

— Порой слухи — наиболее правдивый источник информации, — устало прикрыла глаза Тьен. — Опять пустышка?

— Выходит, что так, Риш, но в этом ты лучше меня разберешься — у меня логика так себе.

— О нет, — простонала ларэ дознаватель. — Лэр, это очередной провал. Кто-то успевает оборвать все ниточки до того, как пытаюсь по ним пройти. Это невероятно раздражает.

Да. Именно раздражение я испытывала, сидя за любимым столиком вместе с Лэром. Это место редко кто занимал, будто всегда ожидая, что сюда ввалится наша когда-то неразлучная троица: Лэр, Тарн и я. Уже не ввалится. Никогда. Я не умею прощать, я могу лишь что-то не замечать до определенного предела, но вычеркнуть из памяти предательство не получается. Змеи — твари на редкость злопамятные.

— Что будешь делать, змейка? — с тяжелым вздохом поинтересовался мой друг. Лучший друг. Единственный друг. Иногда он называет меня так — тоже считает изрядной змеей, но при этом все равно любит. Так что для него я не гадюка, а всего лишь змейка — небольшое, забавное создание.

— Выкарабкиваться, — отозвалась я. — И не спрашивай, каким образом, сама еще не представляю, но сделать это нужно. Все-таки у меня родители.

— Была бы нормальной, были бы еще и дети, — не удержался от подкола алхимик.

— Какие дети? У меня даже рыбки дохнут через неделю, — невесело усмехнулась я.

— А Кэрри?

— Ему просто невероятно везет.

— Или он слишком хорошо приноровился воровать еду.

— И это тоже.

— Каэ Орон?

— Пока он мне нужен, потом постараюсь намекнуть кому следует, что верноподданный оборотень стучит своим родственничкам на всех сразу, — пожала плечами я.

— И тебе не совестно? — укоризненно нахмурился друг.

— Ни капли. Он планирует сделать со мной то же самое.

— Откуда ты знаешь?

— Ну… Как бы тебе сказать… Предугадываю ход его мыслей.

— Значит, ты только предполагаешь, — недовольно подвел итоги Лэр.

— Брось, когда я ошибалась? Мы оба постараемся вывести друг друга из игры, как только отпадет необходимость в сотрудничестве. Это вполне закономерно.

— Риннэлис Тьен, ты когда-нибудь слышала о такой вещи, как благородство и взаимное доверие?! — Алхимик был буквально переполнен возмущением.

— Да, — пожала плечами я. — И даже регулярно ношу цветы на могилы тех, кто рассказывал мне об этих понятиях.

— Неужели ты безжалостно убиваешь тех, кто пытается просветить тебя на тему общепринятой этики?

— Разумеется, нет. Просто такие вот, чересчур этичные, личности, по моим наблюдениям, долго не живут.

— Все-таки я поторопился насчет романтика, — вздохнул мой лопоухий приятель.

Я лишь улыбнулась в ответ.

В следующее мгновение я уже активировала «адово пламя», накрывая им трех несчастных, один из которых имел наглость использовать на мне «удавку».