Из-под палочки (СИ)

Глава 20

— Ну как продвигается наша работа? Замечаете ли изменения?

Алиса сидела за буком, расставив на столе перед собой куклу-Алису, куклу-Ясеня и пупса так, чтобы психологине было видно в камеру. Она закивала.

— Помогает. Не так страшно стало. Я отсняла историю про прогулку и про ужин в трактире. Ну, трактира у меня нет, в смысле, декораций, но я там в углу столик поставила, вышло ничё так. Короче, разыграла такой сценарий, и теперь мне кажется, что я могла бы, ну, пережить такой день.

Психолог улыбнулась.

— А какие проблемы были у персонажей в сценарии? Как решали?

Алиса принялась перечислять все способы, которыми пупс допекал своих родителей. В экран она почти не смотрела, вместо этого разглядывая пейзаж за окном, где показывали очередной закат над Ахмадмирном. В свете того, что Алисе скоро предстояло делить домик на двоих, она решила сделать себе ещё одно рабочее место в спальне, так что у окна вырос комбинированный шкафостол, и вскоре Алиса с удивлением заметила, что за ним сидеть удобнее, чем за маленьким в кухне, к которому приходилось нагибаться через скрещенные ноги.

— И тогда он просто отвёз их домой на машине, — заключила Алиса, вглядываясь в почерневшие силуэты гор. Вдоль воды там шла дорога, и на ней изредка появлялись пары жёлтых глаз, чтобы скрыться слева за оконной рамой.

— Алиса, — негромко позвала психолог, и та отвлеклась наконец от фар, чтобы взглянуть в экран. — Я так понимаю, что часть проблем решил именно мужской персонаж?

— Ну да, — охотно подтвердила Алиса.

— А как этот момент переносится на вашу собственную жизнь?

Алиса замялась, и уголки её губ поползли вниз.

— Я хочу сказать, — поспешила уточнить психолог, — как вы будете решать те же проблемы в вашей ситуации?

— Не знаю, — Алиса криво пожала плечами. — Я об этом не думала. В домашке такого не было.

Изображение на экране мотнуло головой.

— Конечно, я этого не задавала. Я предлагаю подумать об этом сейчас. Вы сделали очень важную часть работы: предположили возможные проблемы. Осталось только подумать, что вам делать, если они возникнут.

— Я что-нибудь придумаю, — нахмурилась Алиса. — Я не хочу сейчас! А то опять бояться начну. Сейчас мне кажется, что я со всем справлюсь, а если задумываться, сразу, ну, куда-то ух! И там опять страшно.

— Понимаю, — серьёзно кивнула психолог. — Но прямо сейчас угрозы никакой нет, до появления ребёнка ещё есть время. Мы можем сейчас вместе набросать идей, как именно можно справиться с той или иной ситуацией? Если у вас будет план на любой случай, то страху места не останется, так ведь?

Алиса потеребила мочку уха, которая чесалась от серьги. Так вроде всё звучало логично, но представлять сценарии, в которых Алиса со всем справляется одна, не хотелось отчаянно. Она понимала, что ей всё равно придётся их прожить рано или поздно, но… Может, проще будет это сделать один раз, когда уже не будет выбора? Хотя это, конечно, примерно то же самое, что спрятаться под одеялом от снайпера. Она уже совсем было собиралась попытаться всё это объяснить, но тут в дверь постучали.

— Ой, я сейчас! — обрадовалась Алиса возможности отложить неприятное обсуждение. Психолог, кажется, пыталась что-то сказать, но Алиса уже выбежала из спальни, как была, босая, в велосипедках и спортивной кофте. После того, как она освоила запуск тёплого пола на базе печки, ей удавалось поддерживать в доме очень приятную температуру.

Дверь она распахнула без спроса, потому что кто мог к ней пожаловать в вечеру? Лиза или Ухаб, в крайнем случае курьер из трактира, хотя ещё рано вроде. А на пороге оказался Ясень.

Наученная горьким опытом, Алиса присмотрелась повнимательнее: точно он? Не Явор? И поняла, что успела подзабыть его черты — и то сказать, сколько раз она его видела? Внешность живого человека в её памяти заместилась внешностью куклы, и теперь Алису заново восхитила его красота. Она уже и забыла, как изящно изгибается контур его верхней губы, как тени от ресниц во внешних уголках глаз делают взгляд добрее и печальнее, как прядь длинной чёлки щекочет щёку. Забывшись, Алиса едва не протянула руку, чтобы потрогать его лицо и удостовериться, что оно мягкое, живое, а не из кукольной резины. А может быть, просто чтобы потрогать. Просто чтобы прикоснуться к нему.

Но напоролась на его взгляд — горячечный, жгучий, он пригвоздил её к месту, не давая двинуться, обжёг её лицо, скользнул ниже и вспыхнул, обводя контуры груди, обтянутой тонкой тканью, а потом ещё ниже, где кофта неловко натягивалась на уже начавшем расти животе. Алисе вдруг стало стыдно — Ясень пришёл, а она тут чёрт знает в чём, полуодетая для пробежки, и домашние велосипедки лиловые с чёрно-зелёной кофтой не сочетаются, и ноги её босые угловатые, а вон на том пальце ноготь криво пострижен и…

— Это… правда? — выдохнул Ясень, и несмотря на жар его взгляда от него пахнуло холодом. Хотя дверь же распахнута. Алису настигло лёгкое дежа вю. Ох, она же не должна говорить! Но он ведь уже знает, иначе о чём он? Или о чём-то ещё?

Алиса неловко перемялась с ноги на ногу — стопы подмерзали, и голени покрылись непривлекательными мурашками.

— Ты дверь не закрыл, — сказала Алиса, не поднимая глаз от коврика, на котором стояли мощные, как корни старого дерева, сапоги Ясеня, все в декоративных ремнях. Она как раз такие ему и хотела сшить.

Он хватанул ртом воздух, обернулся и захлопнул злосчастную дверь, вогнав в комнату созвездие первых снежинок, которые осели на его куртке — не той, расписной, в которой Алиса его запомнила, а какой-то обычной чёрной кожаной. Холодно же. Не думая, Алиса взяла его за руку — проверить. И точно, ледяная. От её прикосновения Ясень вздрогнул так, что чуть снова дверь не толкнул, и Алиса поспешно его отпустила. Надо что-то делать в таких случаях. Что делают взрослые умные девочки, когда мужчина вваливается с мороза в тонкой куртке? Алкоголя Алиса дома не держала, а кофе — это достаточно взрослое или это только для гламурных вздохов на подоконнике? Она пожала плечами своим мыслям, повернулась и пошла к кофеварке.

— Алиса! — позвал мороженый мужчина каким-то уж вовсе нездоровым голосом. Не заразил бы… Тётя из женской клиники её предостерегала на этот счёт. — Это правда⁈

Вот тоже заладил! Ей же нельзя говорить! С другой стороны, если он сам скажет, с Алисы ведь взятки гладки, так?

— Что правда-то? — буркнула она, совершая ритуальные пассы над машинкой. Кофеварка оказалась с причудами и требовала, чтобы все кнопки нажимались в строго определённом порядке, а иначе выдавала ошибку, но Алиса могла её понять и готова была поступиться своей свободой выбора, чтобы сделать её существование комфортным.

— Что ты…

Ясень так и стоял на коврике у двери, не пытаясь ни разуться, ни так войти, и Алиса тихонько вздохнула: похоже, оставаться он не собирается.

— Что ты… — повторил он, но дальше слова не шли. Алиса обернулась и увидела, что он снова хватает ртом воздух, как будто его недостаточно, чтобы озвучить следующее слово.

— Ты подавился, что ли? — нахмурилась она.

— Беременна? — одновременно с ней выдавил наконец Ясень и покачнулся, неловко взмахнув рукой. Алиса посмотрела на него, потом на кофе. Этак он ей весь коврик зальёт, новенький с кошачьими лапками. Как бы его на крашеный пол заманить?

— Подойди и узнаешь! — придумала она.

Ясень снова покачнулся, словно хотел рвануться вперёд, но что-то его остановило. Он сделал осторожный шаг, потом ещё и ещё — а тут и место кончилось, на габариты муданжского мужика Алисина кухня-гостиная-прихожая не очень-то была рассчитана. Алиса оказалась заперта в углу между кухонным столом и Ясенем, вокруг которого расползалось поле холода. Она неуклюже повернулась, стараясь не сбить локтем чашку с кофе. Явор велел ей не говорить, так? Да без проблем!

Алиса снова схватила ледяную руку Ясеня и прижала к своему животу. Ну давай, детка, поздоровайся с папой! То ли послушав мамочку, то ли от внезапного холода, пробравшего сквозь тонкую ткань прямо под кожу, ребёнок и правда зашевелился. Глаза Ясеня окргулились, он дёрнулся, но Алиса не сообразила вовремя отпустить его руку, и тут он вдруг упал! На колени! Прямо вот так и бухнулся с высоты своего роста на глиняный пол, неловко вывернув запястье. Ох и отшиб колени-то, наверное… Алиса аж поморщилась.

Схватился он, впрочем, за грудь, и задышал, как после бега.

— Я… Ты… — пропыхтел он и осел назад и вбок, упираясь рукой в пол. — Я не хотел… Я не думал…

Алиса пожала плечами. Она, в принципе, и не ожидала, что он хотел. Конечно, слышать это было немного обидно, но так высоко её самомнение ещё не выросло, и всерьёз ждать, что красавец сказочный царевич мог хотеть чего-то, связанного с ней, она не отваживалась. Он просто подтвердил то, что она и так знала. Взяв чашку с кофе, она тоже опустилась на пол, осторожно втиснувшись между Ясенем и шкафчиками. Одна рука его лежала на груди, а другая упиралась в пол, и Алиса растерялась, куда совать чашку. Сам Ясень вообще не смотрел, что она делает, и помогать решать проблему не собирался. Разозлившись, Алиса сунула кофе ему прямо под нос, мазнув его выпирающей через край молочной пеной.

— Ну на!

Мужчина наконец включился, перестал задыхаться и отодвинулся, осматривая чашку размера гранде. Кажется, она ему не понравилась — всё лицо Ясеня как-то осело и оплыло, как будто мимические мышцы разом потеряли тонус. Он взял кофе одной рукой и проглотил практически залпом, а потом ещё и поморщился, как от горькой микстуры.

Тут уже Алиса возмутилась. Во-первых, идея была в том, чтобы он руки свои согрел, а не демонстрировал тут чудеса шпагоглотания. Во-вторых, ещё и рожи корчит! Ладно Алиса ему не нравится, но кофе-то чем виноват⁈ После такого она даже не знала, что выбесит её больше — сидеть напротив него, как будто ей хочется составить ему компанию, или встать, снова протискиваясь мимо него и таким образом рисковать к нему прикоснуться. Прикасаться было страшновато. В прошлый раз прикоснулась вот, а теперь пелёнки покупает. Конечно, дважды беременной одновременно не будешь, да и пелёнки — невелик страх, но Алиса подозревала, что от новой порции прикосновений ей захочется чего-то более приятного, чем пелёнки. Внимания там, тепла… А получить она этого, очевидно, не получит.

Пока она размышляла, Ясень встал сам. Кажется, его больше не вело. Поставил чашку на стол и повернулся испачканным в пене носом к двери.

— Ты сейчас уйдёшь, — поняла Алиса.

Он глянул на неё через плечо.

— А что ещё я могу сделать?

Алиса неловко пожала плечом. У неё была пара идей, но…

— Нет, серьёзно! — внезапно с жаром заговорил Ясень, снова разворачиваясь к ней. — Что я могу сделать для тебя? Позволь мне сделать хоть что-нибудь!

Алиса растерянно приоткрыла рот. Такого поворота она не ожидала! Сказочный царевич оказался по совместительству золотой рыбкой, готовой исполнять желания? Интересно, о чём его можно попросить… Алиса попыталась подумать, но под опаляющим взглядом Ясеня мысли разбегались. Она постаралась взять себя в руки и думать, как взрослая. Что ей нужно, что сейчас самое важное? Пристройку сделать. Она ещё не обсуждала этот вопрос с хозяином, потому что тот не говорил на всеобщем, а она плохо понимала по-муданжски, а значит, нужен был переводчик, и всё это звучало, как очень большое и сложное дело. Но пристройка нужна. Но тратить на неё желание для золотой рыбки как-то глупо. У золотой рыбки надо просить что- то такое, чего больше нигде не достать. Пристройка — это сложно, но можно попросить помощи у Ухаба или даже у Лизы. А что такое можно попросить у Ясеня, чего больше никто не сможет сделать?

Алиса бы не отказалась, например, если бы он посидел с ней, как тогда, в поезде. Или сходил бы с ней в магазин. Или — ещё лучше, вот бы ещё разок пережить такое приключение, как когда спасали папу! Это было интересно и захватывающе, и Алиса казалась сама себе такой умной и полезной, а потом… То, что было потом, она бы тоже повторила. Но, наверное, просить об этом было бы слишком нагло… Так недолго и у разбитого корыта остаться. Да и стал бы умный взрослый человек переводить волшебное желание на такие глупости?

— Я бы раньше предложил, — продолжал меж тем Ясень, ещё больше сбивая её с толку. — Но я не знал… Ты же мне не сказала…

Алиса нахмурилась. Значит, если бы он не узнал, то и не предложил бы ничего. То есть желание рыбка исполняет только за ребёнка? А жирно не будет тут кому-то? Пристройка столько не стоит. И даже приключения. Ну то есть, приключения, может и стоят, но не за один раз, а за много-много приключений и того, что бывает после них, и вообще… И вообще Алиса наконец сообразила, какой вариант ответа будет самым взрослым. Лиза ей целый вечер мозги клевала, а она только сейчас вспомнила!

— Пожениться же надо! — выпалила Алиса. — Это ты можешь сделать?

Глаза Ясеня раскрылись так, что как бы душа не выпала.

— Ты хочешь… за меня замуж?

Алиса пожала плечами. Для неё эти слова мало что значили — ясно же, что от одной подписи она не станет больше нравиться Ясеню.

— Для ребёнка так будет лучше.

— Да… — выдохнул Ясень, опуская взгляд. — Да, конечно. Я всё устрою.

Он снова отступил к двери, и Алиса бездумно шагнула вперёд, чтобы не позволить расстоянию между ними увеличиться. Ясень вдруг нахмурился.

— Но… Если ты не против выйти за меня замуж, то почему не сказала мне сразу?

— Нельзя было, — развела руками Алиса.

— Почему?

— Не знаю, — тут уже Алиса нахмурилась. Она тогда так растерялась, что не спросила. — Явор запретил.

— Явор? — оскалился Ясень. — Мой брат?

— Мгм. — Алиса кивнула. — Пришёл и сказал, чтобы я ни за что тебе не говорила, а иначе… м-м… — Она попыталась вспомнить суть угроз, но не смогла. — В общем, иначе пожалею.

Ясень со всей дури врезал кулаком по стене. Хорошо, что она была глиняная и очень толстая. Ну или плохо — он же руку отбил, наверное.

— Тварь! — выкрикнул Ясень, и Алиса отшатнулась. Она опять что-то не так сделала? Нормально же общались… Но сказать она ничего не успела — дверь распахнулась, и Ясень вылетел в ночь, оставив по себе только мерцание снежинок на сбившемся коврике.

Алиса задумчиво поправила его мыском ноги и пошла мыть чашку. Ну, в принципе, она и так получила больше, чем то, на что могла рассчитывать: Ясень пришёл к ней домой, выпил её кофе и даже немножко с ней поговорил. Даже обещал желание выполнить! И пусть желать пришлось не того, чего хотелось, но всё равно Алиса тихонько улыбнулась, чувствуя внутри тепло.

Дверь кабинета брата Эндан распахнул с ноги и за шиворот вышвырнул в коридор подчинённого, топтавшегося у стола. Сам Экдал успел вскочить на ноги к тому моменту, как Эндан добрался до его шиворота, и увернулся. Последовал обмен ударами вхолостую — оба брата отлично владели техниками единоборства и уворачивались, как муха от шлепка. Разок Эндану удалось ухватить брата за шею, но тот тут же перекинул его через голову. Другой раз Экдал смог заломить ему руку, но упал, когда Эндан вышиб из-под него ноги. По ощущениям Эндана бой длился целую вечность. Он был уверен, что в команде у Ахмад-хона научился драться лучше, чем Экдал, но тот, похоже, и сам времени не терял, а последние годы лучше следил за своей подготовкой, чем Эндан, не вылезающий из офиса. Силы оказались равны.

Сто тысяч лет спустя они сцепились в захвате, тяжело дыша и обливаясь потом. Эндан понимал, что довести задуманный приём до конца у него уже сил нет, но и брат не спешил вырываться — скорее всего, по той же причине.

— Тварь, — прошипел Эндан, прибегая к последнему методу атаки. — Подонок. Я тебе доверял. Я думал, прошлое осталось в прошлом. А ты… ты…

— Да что я сделал-то⁈ — выкрикнул Экдал. Он ещё имел наглость обижаться! Рука Эндана поползла к его горлу.

— Ты угрожал моей женщине! Ты запретил ей говорить мне, что она беременна! Чего ты этим хотел добиться⁈ Меня ославить⁈ По-твоему, мне мало бед⁈

— Идиот! — Экдал отпихнул его руку, а затем и его самого. — Я бы сам тебе всё рассказал, только ближе к сроку! На кой ляд мне тебя подставлять, что бы я с этого выиграл? Головой-то думай хоть иногда, а не только тем, чем ты ей ребёнка сделал! А страдал-то, страдал, былинного героя из себя строил высокой морали, а стоило до девки добраться — хвост между ног и был таков!

Эндан опешил.

— Зачем тебе это было нужно?

Брат закатил глаза.

— Затем! Ты себя видел вообще? Под глазами синяки, на руке ссадины, волосы когда мыл последний раз? Ворвался с мороза в летней куртке — давно в Доме Целителей не валялся? Я же знал, что ты, когда речь о бабах и детях заходит, становишься невменяем. Ты бы тут за весь срок двести раз с ума спрыгнул и натворил Ирлик-хон знает что! Оно мне надо⁈

Эндан стоял, тяжело дыша и то сжимая, то разжимая кулаки. Брат потёр заломленное запястье. Он выглядел усталым. Рабочий день кончился вроде как около часа назад, если Эндан не полностью утратил представления о времени. Совесть закопошилась на дне рассудка, и Эндан тут же ощетинился.

— А с ней ты так за что? Она и так за мою ошибку заплатит! Она могла бы хотя бы прожить эти месяцы в покое!

— За что? — фыркнул брат. — А ничего, что она тебя на ребёнка развела? Да ещё молчала об этом, пока поздно не стало? Мало того, что ты мог рассудком повредиться из-за этого, так ещё теперь и женишься на ней, как честный человек, и будет она жить-поживать, как у Учок-хона за пазухой! А ты мог бы и получше кого найти, если бы голову пролечил!

— Ты думаешь, она нарочно⁈ — изумлённо прищурился Эндан. — Алиса⁈ С чего ты это взял?

Брат развёл руками, словно это было очевидно.

— Какая землянка не предохраняется? Им же всем чуть не с детства пластырь клеят. Раз отклеила, значит, замышляла это. Она ещё когда с оркестром приезжала, на тебя глаз положила. Что я, думаешь, не видел, как она перед тобой хвостом крутит? Наверняка её Хотон-хон подучила, как тебя в оборот взять, только она не знала, что у тебя от этого может шапка слететь.

Эндан застонал.

— Ты придурок! Ты даже не представляешь себе… Она не такая!

— Ага, рассказывай себе сказочки, — усмехнулся брат. Он расслабил всё ещё напряжённую позу и подошёл к подоконнику, где держал чайные принадлежности. Чай забулькал из глиняного носика по чашечкам. Эндан тоже подошёл, влекомый блеском выпуклого бока расписного чайника.

— Ты не понимаешь, что она за человек. Ей бы в голову не пришло устраивать на меня ловушку. Она вообще, по-моему, смотрит сквозь меня на что-то совсем другое на горизонте. Это какая-то нелепая случайность, Алиса слишком беспомощная, она и простые-то, ежедневные задачи сама решить не может, а ты говоришь…

— Не знаю, чего она там не может. — Брат передал ему налитую под край маленькую чашечку. Эндан неслышно вздохнул, припомнив ведро, которым его наградила Алиса. Сможет ли она его простить хотя бы за то, что не был рядом всё это время? — Я понимаю, что тебе нравится свою бабу представлять маленькой и слабой, но ты же не дурак, сам подумай: на жизнь она себе зарабатывает, не напрягаясь, Ирнчин говорит, у него столько работы нет, чтобы её загрузить на полную ставку, но платит всё равно, потому что стрёмно, как бы не перекупил кто, у неё реально сверхспособность всё ломать. Говорит, что не вскроет, то уж точно из строя выведет. Сняла себе дом, обжилась там нормально, и от печки не угорела до сих пор, и с воспалением лёгких не слегла или там водой не потравилась, и в грязи не утонула. Наняла водителя, он ей всё на дом доставляет, помогает по хозяйству, ещё и на рынок за неё ездит — зелень там берёт, фрукты, орехи. Еду ей два раза в день свежую из трактира возят. Я узнавал: мясо хорошее, супы в основном. В смысле, не одними медовыми слойками питается, понимаешь?

Эндан кивнул, чувствуя, как что-то внутри разжимается. Хотя бы Алиса жила не на заказанных с Земли замороженных пирогах, пока он прятался от ответственности на Прерии.

— Потом, — продолжил брат, разливая им ещё по чашечке, — целители, конечно, так просто не колются, но я лаборанту дал на лапу, чтобы послеживал. Здоровая она, как демоница, придраться не к чему, ребёнок развивается нормально. Ну и Хотон-хон за ней присматривает, в свой дом на Доле приглашает регулярно. А у неё глаз цепкий, ты же знаешь. Будь что не так, сразу бы заметила. Ну и вот в каком месте твоя Алиса беспомощная? Это ты тут на стенку лезешь, куда приткнуться не находишь, а у неё всё схвачено!

Эндану было очевидно, что брат всё понимает неправильно, но подкопаться под его рассуждения не удавалось.

— Я бы ей хоть заплатил за ребёнка, — протянул он последний аргумент.

— Так я ей мешок мингей подкинул за тебя, — пожал плечами брат. — Если кто чего тебе предъявит, скажешь, мол, ничего не знаю, уплочено. — Он вздохнул и потёр уголки глаз. — Если ты раздумал драться, то давай займись уже наконец своей жизнью. К духовнику сходи, он же у тебя Старейшина, уж наверное подгадает как-то денёк для свадьбы, чтобы никто не встрял. А потом дома надо смотреть. Тебе по статусу будет её в Долхоте поселить, скажем, я там отобрал несколько вариантов неплохих, выберешь потом.

Эндан поставил чашечку на подоконник, хмуро глядя на ночной город, раскинувшийся под окнами дворца. Оптимизм и деловая хватка брата были заразительны, но всё же он игнорировал главную проблему.

— А если… Если она не выживет?

Брат состроил длинное лицо со втянутыми щеками.

— И ты ещё спрашиваешь, почему я тебе ничего не сказал. Гармарры выпей — и за работу. Моцог проведи, если так переживаешь, а лучше предупреди о своих страхах Хотон-хон, чтобы проследила за твоей кралей, хотя, по-моему, из вас двоих здоровье под угрозой только у тебя. Как тебя во дворец пустили с таким взглядом, я без понятия! Пойду поговорю с охраной.

И он вытолкал Эндана прочь, в мир, который оказался одновременно сложнее и веселее, чем тот думал. Если у Алисы было будущее… Если у него было будущее с Алисой… С какого конца к нему вообще подходить?