Избавься от гордыни

3

– Что там происходит? – пробормотал Норманн, уставившись через стеклянную стену-перегородку на толпу людей в главном офисе редакции.

Толпа состояла из сотрудников, занимавших ответственные должности, и все они с энтузиазмом приветствовали Фернандо Ретамара. Спустя несколько минут в офис вошел вице-президент журнала «Время и люди», который прямо от двери направился к Фернандо, чтобы тоже пожать ему руку.

– Теперь мне ясно, кто был инициатором слияния нашего журнала с другой компанией. – Марджи вздохнула и повернулась к Норманну. – Что ты на этот счет думаешь?

– Думаю, операция по захвату издания «Время и люди» была проведена столь же бесшумно, сколь и успешно.

Неудивительно, что Керк Сэлинджер с утра выглядел таким подавленным. Ему наверняка заранее был известен исход переговоров, рассуждала Марджи. Если Издательский дом «Ретамар» решил поглотить, а точнее, проглотить его журнал, он уже ничего не смог бы изменить. Попробуй он оказать сопротивление «Ретамару»… Это было бы похоже на сражение между игрушечным оловянным солдатиком и выступившей против него настоящей, живой армией.

– Но зачем Фернандо Ретамару понадобился наш журнал? – Марджи недоуменно пожала плечами. – Ведь мы не входим даже в двадцатку самых раскупаемых ежемесячных изданий.

Она замолчала и на несколько минут задумалась. Потом вдруг хлопнула себя ладошкой по лбу. Да ведь вся эта затея со слиянием придумана им только ради Шона! Он готов использовать любые способы и средства, делает самые невероятные тактические ходы, чтобы заполучить сына!

Фернандо уже завладел домом, в котором она жила. Теперь завладел компанией, в которой она работала… То есть он постепенно, шаг за шагом косвенно завладевал ею, загонял ее в безвыходную западню, чтобы в конце концов получить реальную возможность завладеть Шоном, то есть отнять его у нее… От этих размышлений Марджи стало тоскливо.

– Эй, ты что взгрустнула? – Норманн попытался заглянуть ей в глаза. – Фернандо, кажется, не такой уж плохой парень.

– Первое впечатление может быть обманчивым.

– Тебя ждет продвижение по службе, и вопрос этот, судя по всему, уже решенный. – Норманн говорил уверенным голосом. – Ретамар знает, что ты вполне подходишь для должности главного редактора. А вся эта чехарда со слиянием может оказаться для тебя даже выгодной. Я имею в виду, что Фернандо мог бы подыскать для тебя в новой компании какую-то даже более высокую и значимую должность. Стоит только ему захотеть.

– Норманн, очнись от сновидений. Какая уж там высокая должность! – Голос Марджи был безутешен. – Мне кажется, Фернандо не допустит, чтобы я заняла даже простую редакторскую должность.

– Но почему?

– Потому что я хорошо знаю его и могу смело утверждать, что сейчас ему нет дела ни до чего и ни до кого, кроме сына. Он во что бы то ни стало желает его заполучить. И если я не отдам ему Шона, он просто выгонит меня из журнала.

– Успокойся, Марджи. Думаю, ты слишком драматизируешь ситуацию. – Норманн говорил спокойным, рассудительным тоном. – Фернандо не связан с мафией, он респектабельный, процветающий бизнесмен, заслуживающий доверия. Вряд ли он стал бы присоединять к своему издательскому дому далеко не самое прибыльное периодическое издание только для того, чтобы добиться опеки над сыном. Нет, Марджи, он пошел на настоящую, большую, серьезную сделку.

– Ты просто не в курсе… Эта сделка для Фернандо – сущая мелочь, пустяк, она ничего ему не стоила.

– Хорошо. – Норманн внимательно посмотрел на нее. – Но даже если поверить твоему утверждению о том, что он купил журнал с определенной целью, все равно ему не удастся достичь ее. Кроме денег, а также соответствующей личной просьбы, с которой он вправе обратиться к тебе в суде, никаких других способов перетянуть к себе Шона в распоряжении Фернандо Ретамара нет и не может быть.

– Ты так считаешь? – Она очень хотела верить тому, что сказал Норманн.

– Милая Марджи, он может выгрузить перед тобой, перед кем угодно тонну долларов, но судьи все равно останутся на стороне матери. И Фернандо должен знать об этом.

– Полагаю, ты прав. – Она начала успокаиваться. – Как ты считаешь, я… не очень плохая мать?

– Ты прекрасная мать, и Шон обожает тебя. Норманн улыбнулся ей и нежно погладил по щеке. Но его прикосновение ничего не зажгло внутри нее, не вызвало переполоха чувств, не заставило биться сильнее сердце. Марджи всей душой хотела бы прореагировать на его ласку, но не смогла, и ее опять стали охватывать мрачные, панические предчувствия.

– Что ж, мне пора идти в свой кабинет. – Казалось, он не мог оторваться от ее голубых глаз. – Сяду опять за стол, разложу бумаги и, пока новый босс не покинул здание, буду делать вид, что работаю… – Не переживай так за себя и за сына, Марджи. Все у вас будет хорошо.

Когда дверь за Норманном захлопнулась, она вспомнила фразу Фернандо о том, что он всегда добивается того, чего хочет добиться, и сердце ее мучительно и тревожно сжалось. Несколько лет назад об этой черте характера Фернандо ей говорил еще Ники. Он восхищался этой чертой старшего брата. Фернандо был для него кумиром, настоящим героем. Еще задолго до того, как Марджи познакомилась с Фернандо, она узнала о нем все или почти все из восторженных рассказов Ники.

Со времени тех рассказов утекло много воды, но даже сейчас, когда Марджи вспоминала о Николасе Ретамаре, которого его родственники и близкие друзья называли ласковым именем Ники, в душе ее просыпалась старая боль.

Они познакомились в Колумбийском университете, и между ними сразу завязалась искренняя, чистая дружба. В Ники всегда горел энтузиазм и плескалось веселье, и его все любили. Где бы он ни появлялся, вокруг него сразу собиралась компания, люди начинали смеяться, шутить, радоваться жизни. Все знали его ярко-красный спортивный автомобиль, на котором он лихо подъезжал к университету, а женщины были без ума от его вьющихся черных волос и гладкой оливковой кожи.

Николас Ретамар мог выбрать любую девушку, любую женщину, которая ему понравилась бы', но ему нравилась только Марджи Уайет. И вот тут-то и загорелся весь сыр-бор, потому что, хотя Ники был чудесным человеком и нравился ей, она не любила его. После первого же его поцелуя Марджи поняла, что этот мужчина не для нее, что она никогда не проникнется к нему глубоким чувством, о чем в тот же день мягко и недвусмысленно сказала ему.

– Ты мне очень нравишься как друг, Ники, – сказала она. – Но для любви у нас с тобой слишком разные характеры, между нами налицо явная психологическая несовместимость.

– Хочешь сказать, что я слишком легковесен? Твоим сердцем может завладеть лишь мужчина, который способен метать громы и молнии? – не отступал Ники. – Тогда позволь мне хоть раз разделить с тобой постель, и я устрою тебе такой громоотвод, о каком ты до сих пор не имела никакого представления.

– Никаких громоотводов, Ники. – Мелодраматический тон, каким он произнес свою тираду, едва не рассмешил Марджи, но она все-таки сдержалась и тихо добавила: – Мы остаемся просто друзьями.

Однако он продолжал с прежней страстью преследовать ее. Ники осыпал недоступную девушку цветами и подарками, а на последнем курсе университета неожиданно сделал ей предложение. Марджи остолбенела. У нее и в мыслях не было, что у него это настолько серьезно. Но она-то не испытывала к нему никаких чувств, кроме дружеских. К тому же среди друзей, особенно среди женщин, он слыл неутомимым сердцеедом, а такие мужчины никогда не интересовали ее. И она, проявив максимум такта, мягко отвергла его предложение.

Ники внешне воспринял ее отказ довольно спокойно, без лишних эмоций; они сохранили дружеские отношения, но с тех пор Марджи старалась держаться от него на расстоянии, избегала встреч один на один, предпочитая видеться с ним только в кругу их общих друзей.

После окончания университета Марджи сразу столкнулась с проблемами трудоустройства. Она проходила собеседование за собеседованием и везде получала приблизительно один и тот же ответ: квалификационные данные у вас хорошие, но такому-то учреждению на такую-то должность нужны не юные теоретики, а сотрудники с определенным практическим опытом.

Обежав за неделю более дюжины федеральных служб и частных компаний и порядком измытарившись, Марджи в конце концов каким-то чудом зацепилась за должность младшего редактора в малоизвестной коммерческой газете «Вечерний час». Должность пустовала уже около двух месяцев, и это сразу показалось ей подозрительным. Сама работа оказалась скорее лакейской, чем творческой, зарплата была мизерной, а ломаный график не позволял заняться чем-нибудь всерьез дома или хотя бы на часик зайти к кому-нибудь в гости.

Формально в ее обязанности входило устанавливать контакт с людьми, у которых планировалось брать интервью, собирать материал для очерков и помогать заведующему отделом, редактировать написанные им очерки. Однако фактически ее работа сводилась к тому, чтобы по заведенной традиции вовремя приготовить чай, кофе, бутерброды и разнести все это коллегам, в первую очередь, разумеется, начальству. Девочка на побегушках – вот какова была, по сути дела, ее основная функция в «Вечернем часе».

Но Марджи не ныла, не куражилась, ни на что не жаловалась руководству; она стойко переносила все тяготы и лишения своей первой работы и, зная цену своим способностям, терпеливо ожидала своего звездного часа. И час этот пришел, причем даже раньше, чем она думала.

Газета «Вечерний час» решила напечатать статью о Фернандо Ретамаре. Но этот человек, стоявший во главе могущественного издательского дома «Ретамар», мало кого впускал в свою частную жизнь и никогда не давал интервью. Марджи знала, что в редакции не было ни одного сотрудника, который бы смог пробиться к издательскому магнату. У нее тоже не было шансов. Но среди остальных она выделялась упрямством, отвагой и обаянием. Об этом Марджи тоже знала. И она решила попытаться сделать прорыв. Прорыв за интервью к процветающему бизнесмену. И прорыв в своей карьере. Чем черт не шутит?

Марджи сразу начала действовать. Прежде всего она встретилась с Николасом Ретамаром и попросила его помочь ей выйти на Фернандо, чтобы взять у него интервью. Выслушав ее, Ники хитро улыбнулся и спросил:

– А что я буду иметь за услугу?

– Я приглашу тебя на ужин в любой ресторан Нью-Йорка, какой ты только назовешь.

– У меня есть другая идея. Я хотел бы пригласить тебя на свадьбу моей сестры. Бракосочетание состоится этим летом…

– Ники, неужели ты не можешь пригласить на эту свадьбу женщину, с которой поддерживаешь сейчас самые близкие отношения? Ведь за тобой постоянно гоняется целое стадо красавиц!

– Но ни одна из них мне не нужна, Марджи. – Она искоса взглянула на него, и он заметил в ее глазах легкий испуг. – Эй, не подумай чего-нибудь такого. Я приглашаю тебя просто как друга, как единомышленника, сотоварища… Не только моя сестра, но и наш отец, все наши родственники и близкие друзья будут рады познакомиться с тобой. Ты полюбишь всех их… Как полюбишь Мадрид, всю Испанию…

– Испанию? Свадьба состоится в Испании? – Она уставилась на него теперь уже с нескрываемым страхом. – Но ведь это так далеко! Лететь через океан… А как же Шон?…

– С Шоном может остаться твоя мама… Послушай, Марджи, от Америки до Европы – всего несколько часов лета. На современном реактивном лайнере – это рукой подать… Короче, ты хочешь взять интервью у моего большого брата или не хочешь?

Она раздумывала не больше минуты и согласилась.