Избранница

Глава 16

На следующее утро она опоздала к завтраку, Обычно Леонора вставала намного раньше дяди и Джереми, успевала отдать необходимые распоряжения по хозяйству и ждала, их в столовой. Но сегодня проспала. Зато, спускаясь по лестнице, Леонора что-то напевала от переполнявшего ее счастья, а когда вошла в столовую с улыбкой на устах, застыла на пороге.

Тристан сидел по правую руку от дяди, слушал какие-то объяснения и одновременно с завидным аппетитом поглощал ветчину. Джереми расположился напротив. Завидев ее, Тристан и Джереми встали, а дядюшка заулыбался и воскликнул:

— Прими мои поздравления, дорогая! Тристан только что сообщил нам новости! Должен сказать, я искренне рад и весьма доволен твоим выбором.

— Поздравляю, сестричка. — Джереми потянулся через стол, чмокнул ее в щеку и шепнул: — Прекрасный выбор.

Улыбка Леоноры была несколько принужденной:

— Спасибо.

Она взглянула на Трентема, надеясь обнаружить какие-нибудь признаки раскаяния. Но этот невозможный тип смотрел на нее с полнейшим спокойствием и уверенностью.

— Доброе утро, — сказала Леонора, не в силах заставить себя прибавить к этому традиционное «милорд».

Вчера вечером, несмотря на ее слабые протесты, Трентен проводил ее до дома. По дороге пришлось заглянуть в клуб «Бастион», и, пока Леонора ждала в экипаже, он привел Генриетту, а потом доставил обеих к парадному крыльцу дома номер четырнадцать.

Как ни в чем не бывало Тристан отодвинул ей стул, поцеловал руку и, глядя в лицо непроницаемыми глазами, поинтересовался:

— Хорошо ли вы спали?

— Как мертвая, — буркнула Леонора, усаживаясь.

Губы его дрогнули, но он промолчал и занял свое место за столом.

— Мы как раз рассказывали Тристану, что дневники Седрика совершенно ни на что не похожи, — сказал сэр Хамфри.

Потом он вернулся к яйцам всмятку, а Джереми продолжил:

— Ты знаешь, что они писались не в хронологическом порядке. Так вот, теперь мы можем сказать, что и наиболее распространенный принцип — по темам — тут не подходит.

— Должен быть какой-то ключ, но весьма вероятно, что Седрик не удосужился его записать, — добавил дядя.

— То есть вы ничего не можете понять в его записях? — хмурясь, спросил Тристан.

— Ничего подобного, — бодро ответил Джереми. — Просто это займет больше времени. — Он взглянул на сестру — Помнится, ты что-то говорила о письмах?

Писем очень много, — кивнула она — Я просмотрела только те, что относились к последнему году его жизни.

— Лучше принеси их в библиотеку, — проворчал сэр Хамфри. — Какие найдешь. И вообще все бумаги Седрика, даже обрывки.

— Ученые, особенно такие, как Седрик, — пояснил Джереми, — часто записывают ценные мысли и сведения на первых попавшихся под руку бумажках.

— Хорошо, — покладисто сказала Леонора. — Я прикажу горничным собрать все бумаги кузена Седрика, какие только найдутся, и отнести в библиотеку. А я собиралась сегодня осмотреть его спальню.

— Я помогу, — быстро вставил Тристан.

Девушка взглянула ему в глаза, надеясь прочесть там подлинные мотивы подобного желания…

— А-а-а! — Крик и плач донеслись откуда-то из глубин коридора, и все разом замолчали и уставились на дверь. Через несколько секунд звуки стали глуше, но в дверях появился взволнованный слуга:

— Мистер Кастор, прошу вас, вы должны пойти со мной! Кастор, который прислуживал за завтраком, уставился на молодого человека с растерянным видом. Тарелка в его руке задрожала.

— Что за черт, что происходит? — рявкнул сэр Хамфри.

Лакей, позабыв о приличествующей в общении с господами сдержанности, подошел к столу и почему-то зашептал, оглядываясь на дверь:

— Это Дейзи, милорд, горничная соседская…

Тристан начал подниматься со своего места, и лакей, переведя на него испуганный взгляд, продолжал бормотать:

— Она прибежала вся в слезах и кричала… сказала, что ее хозяйка, мисс Тимминс, что она упала с лестницы, .. И Дейзи говорит, вроде как она умерла… милорд.

Тристан швырнул салфетку и вышел из-за стола. Леонора поднялась и спросила лакея:

— Смизерс, а где Дейзи? В кухне?

— Да, мисс. С ней что-то ужасное творится.

— Я пойду к ней.

Уже в коридоре она обернулась к Тристану:

— Ты пойдешь в соседний дом?

— Сначала я хотел бы услышать, что скажет Дейзи. — Он шел следом за Леонорой и теперь коснулся ладонью ее спины, чтобы хоть немного поддержать и успокоить. Вздохнул и добавил: — Дейзи не глупа. Если она решила, что хозяйка мертва, то скорее всего так и есть. А значит, она никуда не уйдет.

Это, несомненно, было правдой, но все же жестокие слова немного покоробили Леонору. Затем она напомнила себе, что Тристан повидал немало смертей. Не слишком приятная мысль, но в данных обстоятельствах это было, пожалуй, кстати.

— Мисс! О, мисс! — Увидев Леонору, Дейзи вновь разразилась слезами. — Я ничего не могла сделать, ничего!

Она уткнулась в кухонное полотенце, которым кухарка снабдила ее вместо носового платка.

Трентем быстро взял стул, поставил его так, чтобы Леонора могла сесть лицом к несчастной горничной. Когда девушка опустилась на стул, он встал сзади и положил руки на спинку.

— Послушай меня, Дейзи. Единственное, что ты можешь сделать — и что твоя хозяйка хотела бы, чтобы ты сделала, — это перестать плакать, собраться… вот так, молодец… и рассказать, что произошло. Его милость господин граф и я — мы тебя слушаем.

Дейзи кивнула, несколько раз судорожно сглотнула, но все же смогла взять себя в руки и начала рассказывать:

— С утра все было как обычно. Я спустилась из своей комнаты по задней лестнице, разожгла котел, потом плиту, приготовила поднос с чаем для хозяйки… И пошла его относить… — Глаза женщины опять наполнились слезами. — В холле я поставила поднос на стол и посмотрелась в зеркало:

поправила волосы, платье, чтобы все было аккуратно… А она там лежит…

Слезы заструились по ее щекам, но Дейзи мужественно продолжала:

— Она лежала там… у подножия лестницы, такая маленькая, такая… беззащитная. Я бросилась к ней… но она была мертва!

В кухне воцарилось молчание, нарушаемое лишь всхлипываниями Дейзи. Кухарка вздыхала и теребила фартук.

— Вы прикасались к ней? — ровным голосом спросил Тристан.

— Да сэр, ваша милость. Я потрогала ее щеки и брала за руку.

— Были ли ее щеки холодными? Постарайтесь вспомнить.

Дейзи нахмурилась, припоминая, потом кивнула: — Да, холодная… очень. Руки-то у нее всегда были как у ледышки, но вот щеки… — Она заморгала и неуверенно спросила: — Это значит, что она умерла давно?

— Думаю, это произошло несколько часов назад, еще ночью. — Он поколебался, потом спросил: — Вы не знаете, у нее не было привычки вставать по ночам? Обходить дом?

— Нет. Я не замечала, а она никогда не говорила.

Тристан направился к двери. Прежде чем выйти, он сказал:

— Я позабочусь о мисс Тимминс.

Потом вопросительно взглянул на Леонору.

Девушка встала и сказала Дейзи:

— Думаю, вам лучше сегодня остаться у нас. И на ночь тоже. Нипс, — она повернулась к камердинеру сэра Хамфри, — помогите ей перенести вещи.

— Слушаюсь, мисс. — Слуга поклонился.

В холле Тристана и Леонору поджидал Джереми.

— Это правда? — Он был заметно бледен.

— Боюсь, что да. — Леонора взялась за плащ, но Трентем мягко забрал его.

Держа пдащ в руках, он спросил:

— Не удастся ли мне убедить вас подождать меня здесь, вместе с дядей и братом?

— Нет, — решительно ответила девушка, и он со вздохом закутал ее плечи плащом.

— Я так и думал.

— Я тоже пойду!

Джереми вышел вслед за ними, и они прошли по тропинке, за ворота и к соседнему дому. Дверь Дейзи не заперла, и они вошли в холл.

В доме номер четырнадцать холл представлял собой большую комнату, из которой поднимались две широкие и довольно пологие лестницы. Здесь архитектор распорядился иначе, и в небольшом пространстве лестница была одна. Ступени начинались у дальней стены, а площадка находилась почти над входной дверью.

Мисс Тимминс лежала у ступеней, в глубине помещения. Маленькое тело походило на брошенную куклу. Тристан, который вопреки всему надеялся, что дальше порога девушка не пойдет, встал так, чтобы его широкие плечи загораживали от нее печальное зрелище. Но Леонора уперлась руками ему в спину, и он вынужден был сделать шаг в сторону. Она подошла к старушке и опустилась на колени рядом с телом.

Мисс Тимминс была одета в плотную ночную рубашку, поверх которой была наброшена кружевная накидка. Подол у рубашки был должным образом опущен и расправлен — Дейзи позаботилась, — но все же было заметно, что ноги выглядят неестественно согнутыми. Из-под рубашки выглядывали трогательные розовые тапочки.

Глаза старушки были закрыты. Леонора поправила седые локоны, упавшие на лицо, мельком подивилась тому, что кожа кажется тонкой и едва ли не хрупкой.

Поглаживая руку мисс Тимминс, она спросила возвышавшегося рядом Тристана:

— Можно ли перенести ее куда-нибудь? Я не хочу оставлять ее так…

Трентем еще несколько секунд молча смотрел на тело, стараясь зафиксировать в памяти все подробности, потом кивнул.

— Думаю, надо положить ее в гостиной.

Леонора встала, сделала несколько шагов и распахнула нужную дверь. Она вскрикнула, и Джереми, который успел добраться до двери в кухню, что располагалась в противоположном углу холла, в два прыжка оказался рядом с сестрой.

— Что там?

Она молчала, стоя на пороге. Джереми толкнул ее в комнату и вошел следом. Придя в себя, Леонора поспешила к дивану и, поправив подушки, сказала Тристану:

— Положи ее сюда.

Тристан осторожнб опустил мисс Тимминс на диван. Теперь, когда она лежала прямо и голова ее покоилась на подушке, казалось, что старая дама просто спит.

Тристан внимательно оглядел комнату. Аккуратная и чистенькая гостиная превратилась буквально в руины. Все ящики шкафов и буфетов были выдвинуты, и их содержимое валялось на полу. Чья-то безжалостная рука смела с каминной полки многочисленные безделушки. Некоторые не просто упали: их явно постарались разбить на мелкие кусочки. Те немногие картины, что остались на стенах, висели криво… Леонора пробормотала:

— Должно быть, здесь были воры… А она их услышала, Тристан обвел комнату внимательным взглядом и повернулся к застывшему на пороге Джереми, который изумленно озирался по сторонам.

— Идите в дом номер двенадцать и скажите Гасторпу, что нам снова нужен Прингл. И немедленно.

Встретив взгляд Трентема, молодой человек поспешно кивнул и вышел.

Леонора поправляла накидку мисс Тимминс так, как той было бы приятно ее носить, и подняла на Тристана удивленные глаза:

— Но почему Прингл?

— Я хочу знать, что произошло: сама она упала или ее толкнули.

— Она упала, — уверенно объявил Прингл, закрывая свой чемоданчик. — Если бы кто-то-схватил ее, на теле непременно остались бы синяки. Очень тонкая и чувствительная кожа. Но я не нашел ничего похожего. Честно сказать, ей и так немного оставалось — она была уже очень старой и хрупкой. И хотя теоретически даже не очень сильный мужчина мог бы столкнуть ее с лестницы, он не смог бы этого сделать, не оставив следов.

— Это слабое, но все же утешение, — сказал Тристан, который время от времени с беспокойством поглядывал на Леонору. Та бродила по гостиной, пытаясь навести хоть какой-то порядок.

— С другой стороны, — продолжал врач, — остается открытым вопрос, почему она вообще встала в это время: думаю, где-то между часом и тремя утра. И что напугало ее до такой степени, что она не устояла на ногах. Полагаю, она лишилась чувств, оттого и упала.

— Хотите сказать, что хозяйка дома упала в обморок? — хмуро спросил Тристан.

— Утверждать не могу, но, глядя на все это, — Прингл махнул рукой в сторону беспорядка, — думаю, что все происходило следующим образом. Она услышала шум, вышла посмотреть. Остановилась наверху, у края лестницы, и поглядела вниз. Увидела мужчину. Это было неожиданно. Шок, обморок, падение. И все.

— Что ж, как вы сами сказали — вот и все. Спасибо, что пришли.

Тристан пожал руку врачу. Тот улыбнулся и сказал:

— Покидая армию, я с тоской думал о предстоящем мне однообразии хворей мирного населения. Но пока вы и ваши друзья помните обо мне, скучать не приходится.

Обменявшись мрачными улыбками, мужчины расстались.

Когда за Принглом закрылась дверь, Трентем подошел к девушке и обнял ее за плечи. На секунду прижавшись к нему, Леонора, которая все не могла отвести взгляд от мисс Тимминс, прошептала:

— Она выглядит такой умиротворенной.

Через несколько секунд девушка взяла себя в руки, глубоко вздохнула и обвела комнату внимательным взглядом.

— Итак, сюда проник вор, и когда он обыскивал комнату, мисс Тимминс услышала его, пошла проверить, что за шум. Когда он вернулся в холл, она заметила его, испугалась, упала и… и умерла.

Тристан молчал. Леонора взглянула в лицо лорда, нахмурилась и спросила:

— Что неправильно в моих выводах? Они выглядят очень логичными.

— Абсолютно. Именно так мы и должны были представить себе случившееся.

— Должны были? — с недоумением переспросила девушка.

— Есть кое-какие детали, указывающие на иной ход событий. Во-первых, как вор мог попасть в дом? Я сам проверял замки и засовы — все абсолютно надежно и вряд ли Дейзи забыла запереть парадную дверь. Во-вторых, ни один уважающий себя вор не станет устраивать такой погром. К тому же это очень рискованно — так шуметь.

Он взял Леонору под руку и вывел в холл. Она послушно шла, потом спросила:

— Есть и третий пункт?

— Ни одна другая комната в доме не носит следов обыска или ограбления. Кроме… — Они были уже на пороге, и Леонора с нетерпением ждала, пока он повернет ключ в замке.

— Ну же, — она готова была рассердиться, — что «кроме»?

— Кроме нескольких весьма свежих следов и царапин, которые появились на стене в подвальном этаже, — резко ответил Трентем.

— Ты хочешь сказать… — Леонора смотрела на лорда с изумлением, — на стене, общей с моим домом? С номером четырнадцать?

Когда Тристан кивнул, она воскликнула:

— Значит, это работа Маунтфорда!

— Думаю, да. И он очень не хочет, чтобы мы об этом узнали.

Леонора и Тристан вернулись домой, чтобы сообщить сэру Хамфри печальные новости и подтвердить то, что сказала Дейзи. Тристан спросил служанку, есть ли у ее хозяйки родственники, но Дейзи ничего не знала: за шесть лет никто из родни в гости не приходил и хозяйка ни о ком не рассказывала. Обязанность устроить достойные похороны была возложена на Джереми. А пока Леонора и Тристан вернулись в номер шестнадцать, чтобы просмотреть бумаги покойной и найти — если возможно — каких-нибудь родственников.

Тристан начал со спальни мисс Тимминс и, выдвигая ящики бюро, сказал:

— Ищи письма, завещание, письма поверенного. Что-нибудь обязательно найдется.

— Она никогда не упоминала родню, — задумчиво отозвал ась Леонора.

— Это значит только то, что она не хотела об этом говорить.

Леонора перебирала бумаги в многочисленных ящичках бюро и краем глаза посматривала на Тристана, который кружил по комнате и заглядывал туда, где она никогда не сообразила бы поискать что-то важное — за картины, с нижней стороны ящиков комода, под каминными часами.

И все же именно Леонора нашла нужную информацию. Письмо было очень старым и мятым, даже чернила выцвели, и лежало оно в глубине маленького ящичка, предназначенного скорее для перьев и прочих мелочей.

— Преподобный Генри Тимминс, Шеклгейт-лейн, Строберри-Хиллз, — торжественно прочла девушка.

— Где это, интересно? — задумчиво спросил Тристан.

— Кажется, сразу за Туикснемом.

Он подошел и взял письмо из ее рук. Глянул на дату и с сомнением покачал головой:

Оно было отправлено восемь лет назад. Что ж, попробовать все равно нужно. — Тристан посмотрел на часы, постом — вопросительно — на Леонору: — Если мы возьмем мой экипаж…

Услышав «мы», девушка не смогла сдержать счастливой улыбки. Взяла Тристана под руку и воскликнула:

— Едем немедленно! Только домой на минуточку зайду взять пальто.

Преподобный Генри Тимминс оказался сравнительно молод. Он имел жену, четырех дочерей и многочисленный приход.

Услышав новости, он рухнул на стул и прошептал:

— Боже милостивый!

Потом вскочил было с явным намерением куда-то бежать, но Тристан властным жестом заставил его вернуться на место. Усадил Леонору на диван и приступил к расспросам:

— Так вы были знакомы с мисс Тимминс?

— Конечно! Она была моей бабкой… двоюродной. Честно сказать, мы не были близки. Когда я навещал ее, она всегда очень нервничала, а когда писал — просто не отвечала. — Он немного покраснел, но твердо продолжал: — Потом я получил приход, женился… Знаете, она абсолютно не проявляла к нам интереса, а я никогда не мог понять почему….

Тристан чуть сжал руку Леоноры, призывая ее к молчанию, потом заговорил:

— С прискорбием должен сообщить вам печальные вести. Ваша двоюродная бабушка скончалась сегодня ночью: она упала с лестницы, и это послужило причиной смерти. К несчастью, это падение не было случайностью: в дом мисс Тимминс проник вор, и именно он явился виновником ее гибели, ибо напугал ее так, что она лишилась чувств и упала.

— Мой Бог! Это ужасно! — воскликнул преподобный Тимминс.

— Именно, — продолжал Тристан веско. — Должен вам сказать, что последнее время имел место целый ряд проникновений в соседние дома, и мы имеем все основания полагать, что это дело рук одного и того же негодяя. Мисс Карлинг, присутствующая здесь, также подверглась нападению — она живет в доме номер 14. Негодяй не побоялся проникнуть ночью в дом, полный прислуги, и напасть на хозяйку… Кроме того, я являюсь совладельцем дома номер двенадцать, где также был совершен взлом…

Преподобный Тимминс хлопал глазами, рот его приоткрылся от удивления. Тристан меж тем очень кратко и ясно изложил весь ход событий и рассуждений, который привел их к мысли, что упорный взломщик пытается найти некое сокровище, спрятанное в доме номер четырнадцать, и для этого предпринимает попытки добраться до стен первого этажа, каковые являются общими с номерами двенадцать и шестнадцать.

Наконец Генри Тимминс кивнул.

— Я жил как-то в таком доме, — сказал он. — Помню эти стены, и должно быть, это вполне возможно — пробраться из одного дома в другой таким способом.

— Именно поэтому нам было так важно разыскать вас как можно скорее. — Трентем впился глазами в лицо преподобного, и голос его обрел прямо-таки завораживающие нотки. — Мы выражаем вам соболезнования по поводу гибели вашей родственницы, и думаю, вы не можете не согласиться, что Маунтфорд, которого мы полагаем ответственным за эту смерть, заслуживает того, чтобы быть пойманным и понести наказание… И мы можем использовать сложившуюся ситуацию, чтобы заманить его в ловушку.

— В ловушку? — эхом отозвался преподобный.

— Именно! — продолжал Тристан. — Нет нужды рассказывать всем и каждому, кого мы подозреваем в причастности к смерти вашей родственницы. Мы не станем поднимать шум, и он решит, что все обманулись и не заподозрили его участия. После похорон, когда подойдет время, вы сдадите дом в аренду.

— В аренду? — вновь то ли спросил, то ли подтвердил Тимминс.

— Конечно, и это будет выглядеть абсолютно естественным. У вас ведь есть жилье. — Тристан сделал жест, включавший окружающие их стены. — И вы не станете немедленно продавать дом недавно почившей родственницы, поскольку это несколько, слишком поспешно. А вот сдать его — вполне разумный шаг, который никого не удивит.

— Да-да, — закивал преподобный.

— С вашего разрешения я попрошу одного из моих друзей выступить в роли агента по недвижимости и заняться вашим домом. Само собой, он не станет сдавать его кому попало…

— Вы полагаете, что Маунтфорд попытается арендовать жилище?

— Лично он явиться не рискнет. Я и мисс Карлинг видели его и отлично запомнили. Он пошлет посредника. А потом все же найдет способ попасть в дом. И вот тогда…

Тристан улыбнулся, и преподобный Генри Тимминс отшатнулся, увидев его лицо.

— Тогда, — почти мечтательно продолжал лорд Трентем, — я уж постараюсь, чтобы он-не ушел от нас.

Леонора в отличие от Генри Тимминса оказалась способна на долю скепсиса:

— Ты уверен, что после всех своих бесчинств этот человек посмеет явиться в дом по соседству с нашими?

— О да! Он зашел слишком далеко и не отступит теперь, — уверенно ответил Тристан.

Тристан и Леонора вернулись домой, заручившись благословениями преподобного Тимминса, а также его письмом к семейному поверенному, где говорилось, что лорд Трентем уполномочен вести все переговоры, касающиеся дома номер шестнадцать на Монтроуз-плейс.

К удивлению Тристана, первый этаж номера двенадцать сиял огнями. Как нельзя вовремя, подумал он, помогая Леоноре выйти из экипажа. Она легко ступила на тротуар, инстинктивным, но бесконечно женственным движением расправила юбки, и Тристан вздохнул, думая, какое это счастье: знать, что именно ему принадлежит эта лучшая из женщин.

Когда они шли от ворот к крыльцу, Леонора спросила:

— Но кто же выступит в роли агента по недвижимости? Ты не сможешь сыграть эту роль, даже если изменишь внешность: слишком рискованно. Маунтфорд может узнать тебя.

— Ты права. Но у меня есть кое-какие мысли на этот счет. Похоже, кто-то из моих приятелей вернулся в город, — Трентем бросил взгляд в сторону «Бастиона», — и, надеюсь, не откажется нам помочь.

— Один из твоих… однополчан?

— Да. И лучше помощника нам не сыскать.

Как Трентем и ожидал, Чарлз принял его идею с восторгом.

— Я всегда знал, что мысль о создании клуба «Бастион» была удачной! — воскликнул он. — Вот и развлечение подвернулось!

Три джентльмена сидели в библиотеке: Тристан, Чарлз и Деверелл. Они только что съели прекрасный обед и теперь блаженствовали у камина, вытянув ноги и грея в ладонях бокалы с выдержанным бренди.

— Мне тоже хочется участвовать, — сказал Деверелл и с упреком взглянул на Чарлза. — Ты ведь уже сыграл одну роль в этом спектакле…

— Я могу сыграть и вторую! — немедленно отозвался тот.

— Я думаю, Деверелл прав, — вмешался Тристан. — Мы поручим роль агента ему. Он не успел примелькаться в округе и вызовет у Маунтфорда меньше подозрений… А нас с тобой ждут другие дела.

— Какие? — Чарлз, скривившийся было от разочарования, немедленно воспрянул духом.

— Помнишь, рассказывая вам всю историю, я упомянул о молодом человеке, который служил клерком в конторе поверенного, — молодом Каррадерсе?

— Это который приехал в Лондон и загулял?

— Он самый. Так вот, поскольку поездку он планировал загодя, то написал одному из своих приятелей — это установил мой информатор в Йорке — и назначил встречу. Более того, сразу по прибытии в Лондон, до того как кануть в неизвестность, он эту встречу подтвердил.

— Где и когда?

— Завтра в полдень, паб «Красный лев» на Грейсчерч-стрит.

— Тогда мы прихватим его там… надеюсь, ты знаешь, как он выглядит?

— У меня есть кое-что получше, чем описание внешности. Приятель, который придет на встречу, согласился познакомить нас. Так что мы просто прибудем на место и присоединимся к компании, А там уж посмотрим, что нам сможет сообщить мистер Мартинбери.

— Не думаю, чтобы Мартинбери оказался Маунтфордом, — протянул Деверелл.

Тристан покачал головой:

— Я проверил. Мартинбери жил тихо и счастливо в своем Йорке, когда Маунтфорд уже вовсю безобразничал в Лондоне.

— Еще вопрос, — сказал Деверелл, разглядывая свой бокал; теплый цвет напитка радовал глаз. — Если Маунтфорд не рискнет лично заняться арендой дома, то кого он может ко мне послать? У тебя есть какие-нибудь предложения на этот счет?

— Думаю, это будет невысокий человечек с острым лицом, похожий на хорька. Леонора — мисс Карлинг — видела его дважды. Похоже, он сообщник Маунтфорда.

— Ах вот как — она уже и Леонора! — Чарлз пристально уставился на приятеля. — Ну-ка, дружок, расскажи нам об этой части истории поподробней.

Несколько секунд Тристан разглядывал недобро ухмыляющегося приятеля. Черт знает, что он может выкинуть, так что лучше сказать правду.

— Объявление о нашей помолвке появится в газетах завтра утром.

— Хо-хо!

— Вот это новость!

— Вот что значит быстрая и успешно проведенная операция! — Чарлз вскочил и вновь наполнил бокалы. — За это надо выпить! И сказать тост! Так, сейчас. — Он встал в позу оратора и поднял бокал. — За тебя и твою даму — очаровательную мисс Карлинг. Давайте выпьем за то, что одному из нас удалось оставить с носом всех неугомонных мамаш и тетушек и самому выбрать жену. И да пусть его смелость и предприимчивость послужат примером всем нам!

— Ура!

— Спасибо!

Тристан отсалютовал друзьям бокалом, и все выпили.

— Когда же свадьба? — спросил Деверелл.

— Как только поймаем Маунтфорда, — отозвался Тристан.

— Но на это может уйти много времени! — воскликнул Чарлз.

Тристан поднял на него взгляд, и губы его скривились в недоброй улыбке.

— Я постараюсь, чтобы на этот раз он не ушел.

На следующий день, рано утром, Трентем побывал в доме номер четырнадцать, но покинул его раньше, чем кто-то из хозяев успел проснуться. Теперь он был уверен, что знает, как Маунтфорд проник в дом номер шестнадцать. Вчера Джереми, по настоянию Трентема, приказал своим слугам поменять все замки в доме мисс Тимминс. Теперь у Маунтфорда остается единственный способ попасть в дом — арендовать его.

Покидая дом номер четырнадцать, Трентем увидел, что и Деверелл не теряет времени: на соседнем заборе работник вешал объявление о сдаче дома. Там был указан и адрес агента.

Тристан вернулся на Грин-стрит, позавтракал и, дождавшись, пока все шесть тетушек соберутся в столовой, объявил о своей помолвке с мисс Карлинг. Женщины высказали свое единодушное одобрение.

— Эта девушка будет тебе хорошей женой, — сказала Милисент.

— Удивительно разумная и милая, — подхватила Этельред. — Мы всегда боялись, что ты приведешь в дом какую-нибудь вертихвостку. Молоденькую пустоголовую куклу… из тех, что так глупо хихикают по любому поводу. Бог знает, что бы мы тогда делали!

Тристан, стараясь сохранять достоинство, отступил и укрылся в кабинете, где посвятил час наиболее неотложным делам — в частности, написал тетушкам в поместье о предстоящих изменениях в его личной жизни. Когда часы пробили одиннадцать, он отложил ручку, встал и незаметно выскользнул из дома.

Чарлз ждал его на углу у Гросвенор-сквер. Они свистнули экипаж и без десяти минут двенадцать уже входили в паб «Красный лев». Это местечко было весьма популярно у представителей среднего сословия: торговцев, клерков, посредников и т.д. В зале было полно народу, но никто не желал вставать на пути Трентема и Чарлза, и друзья быстро добрались до бара, где им без промедления налили по кружке эля. После чего, повернувшись спиной к стойке, друзья оглядели зал.

— Вон наш приятель — столик почти в углу. Озирается по сторонам как любопытный щенок.

— Точно он?

— Подходит под описание. А уж картуза второго такого не найдешь.

И правда, молодой человек водрузил на столик большой видовый картуз самого запоминающегося вида.

— Давай сядем за соседний столик и подождем подходящего момента, чтобы представиться, — предложил Тристан.

— Идет.

Толпа вновь расступилась перед ними, и молодые люди заняли угловой столик. Объект едва удостоил их незаинтересованным взглядом.

Теперь оставалось только ждать. Тристан и Чарлз негромко обсуждали свои проблемы, связанные с управлением поместьями. Если бы юноша за соседним столиком прислушался к их разговору, он нашел бы его вполне безобидным. Но он не прислушивался. Он ждал: смотрел на дверь, в любой момент готовый вскочить при виде припозднившегося друга.

Минуты текли, и радостное возбуждение сменялось унынием. Молодой человек тянул свой эль и поглядывал на дверь с заметным раздражением. Когда часы пробили половину первого, Тристан подумал, что, пожалуй, они ждали напрасно и Мартинбери не придет. Выждав еще несколько минут и обменявшись взглядами с Чарлзом, Тристан окликнул молодого человека:

— Мистер Картер?

— Д-да? — Он удивленно посмотрел на них.

— Мы прежде не встречались, — произнес Тристан, передавая юнцу карточку, — но мой друг должен был уведомить вас о нашем желании познакомиться с мистером Мартинбери и обсудить с ним одно дело, сулящее выгоду и ему и нам.

Картер посмотрел на карточку, и черты его разгладились.

— Конечно! — воскликнул он. — Но вы видите, Джонатан не пришел. — Молодой человек расстроенно оглянулся, словно лелея последнюю надежду, что Джонатан стоит за спиной. — Честно сказать, мне это кажется странным. Видите ли, Джонатан хороший друг, к тому же он необыкновенно пунктуален.

— Вы получали от него известия после того, как он приехал в город?

— Нет. — Теперь юный Картер выглядел по-настоящему встревоженным. — И, что гораздо более странно, никто дома — в Йорке — тоже не получил никакой весточки. Его домохозяйка беспокоится и взяла с меня слово, что я заставлю Джонатана написать ей пару строк. Он вообще-то очень хорошо к ней относится. Говорил, что она ему как мать.

Тристан обменялся взглядом с Чарлзом, и губы его сжались.

— Думаю, пришло время всерьез заняться поисками мистера Мартинбери. — Он указал на свою карточку, которую Картер все еще держал в руке. — Я очень вас прошу, если вы хоть что-то узнаете о нашем пропавшем друге — любую информацию, — дайте знать по этому адресу. В свою очередь, если вы снабдите меня вашими координатами, я обязуюсь уведомить, вас коли мы найдем мистера Мартинбери.

— Конечно. — Молодой человек торопливо написал адрес на клочке бумаги и протянул Тристану. Тот быстро прочел и убрал бумажку в карман.

— А может быть, он и не приезжал в Лондон, — неожиданно сказал Картер.

— Приезжал. — Трентем одним глотком осушил кружку и поставил ее на стол. — К сожалению, не так просто проследить в большом городе путь скромного молодого человека без особых примет.

Распрощавшись с Картером, Чарлз и Тристан покинули заведение.

— Найти человека в Лондоне сложно, — протянул Чарлз. — А вот покойника — намного проще.

— Да. — Трентем тоже помрачнел, но вынужден былпризнать, что мысль его шла в том же направлении. — Я Займусь этим.

— Тебе морги, а мне больницы. Встретимся вечером в клубе.

Тристан кивнул, но потом спохватился:

— Я совсем забыл…

— Забыл, что объявил о помолвке? Ну-ну. Теперь не видать тебе покоя до самой свадьбы.

— Тем скорее надо найти всех пропавших. И Мартинбери, и Маунтфорда. Я пошлю весточку Гасторпу, если наткнусь на что-нибудь интересное.

— Договорились.

Друзья разошлись в разные стороны.