Избранница Хозяина холмов

Глава 1

– Ну что, милая, ты собираешься платить? – голос торговца становился всё более раздражённым.

Его маленькие зелёные, словно два осколка змеевика, глаза обшаривали меня с головы до пояса – остальное закрывал высокий прилавок, у которого я и рисковала теперь умереть от стыда. А может, и по другой причине. Потому что вокруг меня удивительно резво собирались люди, а среди них – солидные громилы, которые могли прихлопнуть меня одним ударом.

Я же всё неверяще шарила по поясу, на котором – точно помнила – ещё недавно висел кошель с монетами. Не так уж много их там было, не такая я дура, чтобы носить с собой все запасы, но на покупку фибулы вместо сломанной и некоторых других мелочей в дорогу должно было хватить.

– Знаете, я, наверное, не буду брать её. – Отчаявшись отыскать кошель, я положила застёжку обратно на укрытый атласной тканью прилавок. – Меня, представляете, кажется, обокрали! Вот!

Я продемонстрировала обрезанный явно очень острым лезвием ремешок. Торговец недоверчиво нахмурился, сведя густые рыжие брови. Цыкнул, показав чёрный провал вместо одного переднего зуба.

– А может, ты обкрасть меня хотела? – выдал он неожиданно. И повторил отчётливо и громко: – Обкрасть.

Да он что, с ума спятил совсем?!

– Что вы себе позволяете! – рявкнула я, выпрямляя спину. – Больно нужно. Я только фибулу хотела купить!

Так и хотелось добавить, что Тавиана де ла Исла, дочь советника Лисварха, друга самого короля Вархассии, просто не может быть воровкой. Но сейчас я никто, просто путница, и должна скрывать своё имя. До тех пор, пока не доберусь до нужного места. Да и вряд ли все эти мужланы и женщины с потемневшими от работы под солнцем лицами и руками способны оценить моё происхождение. Пустое сотрясание воздуха.

– А чего это ты тогда тут шаришься? Стояла возле прилавка моего всё утро, – разошёлся усатый торгаш. Преувеличил, надо сказать. Вовсе не всё утро! – Ничего не брала. Зыркала всё. Райди! Проверь-ка её сумку.

Я шарахнулась прочь от потного верзилы, который стоял рядом с торговцем в тени навеса, а теперь вдруг угрожающе двинулся на меня. Он что, и правда собирается меня обыскивать?

– Не подходите ко мне!

И снова уверенным жестом схватилась за поясок, да вот только подаренного отцом кинжала на нём тоже не оказалось. Слишком дорогая вещь, чтобы носить на глазах у всех. Хозяйственный ножик висел чуть ниже, чем я привыкла, и потому понадобилось время, чтобы его нашарить.

Не успела: кто-то схватил меня за руку. Какая-то женщина, которая хрипло выкаркивала у моего уха подстрекательства к обыску “белобрысой девки”. Я обвела толпу вокруг взглядом в поисках Лелии, но она, похоже, хорошо куда-то запропастилась. И вот угораздило же отправить её за лечебными травами! В такой неподходящий момент.

Тем временем огромный, точно буйвол, Райди уже почти ткнулся мне пузом в живот – так близко подошёл. От него пахнуло вчерашним хмелем и потом, мне даже захотелось прикрыть нос ладонью. Он схватил мою поясную сумку и бесцеремонно сунул туда руку, пока кто-то из услужливых горожан держал меня.

– О! – через миг удовлетворённо выдал громила. – Да тут – смотри!

И он вынул целую пригоршню каких-то совершенно незнакомых мне мелочей: заколки, браслет, подвеска, пара колец. Я только глазами хлопнула, созерцая всё это блестящее “не моё” в огромной ручище Райди. Торговец усмехнулся, щуря змеиные глаза. Поскрёб блестящую от пота шею над необычайно богато расшитым воротом ярко-голубой рубахи такого кроя, который носили обычно мужчины с Маринийских островов.

– Это не моё, – безнадёжно выдала я.

– Конечно, не твоё! – издевательски хлопнул себя ладонями по ляжкам островитянин. – Потому что ты это украла!

– Я не крала!

Только бы не впасть в истерику, но она вместе с нарастающей паникой уже заливала мне голову горячим мраком.

– Госпожа! – донёсся откуда-то из-за спин голос Лелии. Какая я ей госпожа! Мы же договаривались, что она в дороге не станет так меня называть.

Но сейчас уже неважно, главное, что служанка отыскалась наконец. Да только, кажется, поздно. Потому что смердящий Райди уже выдрал меня из рук пленителей, явно собираясь куда-то вести. Где стража, в конце-то концов? Я же видела здесь сегодня стражу, которая должна блюсти порядок на рынке!

– Придётся разбираться, – задушевно шепнул мне на ухо головорез. – И платить.

– Госпожа!

Я натолкнулась взглядом на испуганное до серой бледности лицо служанки.

– Лелия, найди Илари. Скорее. Пусть говорит с управляющим рынка. Это ошибка!

Девушка закивала, но у меня возникли большие сомнения, что она поняла, чего я от неё хочу. Слишком много испуга было в её глазах – такого, от которого вмиг тупеют даже самые смышлёные люди. Тем временем Райди уже потащил меня куда-то в проход между прилавками. А горожане, явно довольные зрелищем поимки воровки, не торопились расходиться.

– Эй, Дамас! – вдруг крикнул кто-то из мужчин позади. Его голос звонко и обнадёживающе качнулся над головами зевак. – Тебя ведь зовут Дамас, верно?

Я вывернула шею, пытаясь разглядеть того, кто заставил усердно пыхтящего в попытке утащить меня поскорее Райди остановиться и даже втянуть голову в плечи. Торговец подозрительно прищурился, уперевшись взглядом в кого-то, кто шёл к нему. И горожане смолкали, расступаясь.

– Верно, сеньор, – осторожно подтвердил он.

И я почти повисла в руках верзилы, когда Дамас сделал ему знак остановиться, а перед ним словно из-под земли вырос высокий молодой мужчина в хитро повязанном вокруг головы длинном платке, один из концов которого закрывал его лицо до носа. Блестящие чёрные глаза в обрамлении длинных ресниц под чуть низковато нависающими бровями внимательно оглядывали торговца и его прилавок – не такой уж богатый, чтобы кому-то хотелось на нём поживиться.

– Я слышал о тебе, Дамас, – спокойно продолжил незнакомец. – Везёшь свой товар издалека, с Маринийских островов через Вархассию и Джинарию на самый север.

Он взял с покрывала ту самую фибулу, которую я так и не купила, и ловко перекинул её между пальцами, словно монетку. Чуть поодаль от него с разных сторон встали несколько мужчин – вооружённых. Неужели стража? Не похожи. Слишком колоритный у них предводитель, одетый в светло-серые льняные брюки, рубашку, удивительно белую для такого пыльного дня, и светло-зелёную тунику поверх неё. Кажется, в его облике не за что зацепиться, когда закрыта большая часть лица, но глаза и руки с длинными ловкими пальцами, широкими, привыкшими к оружию ладонями – от них сложно было отвести взгляд.

– Всё верно, сеньор, – удивительно почтительно наклонил голову торговец, не переставая, однако, наблюдать за движениями мужчины. – Чего вы хотите?

– Я слышал о тебе ещё много всего любопытного, – не ответил прямо незнакомец. – Что ты горазд хитрить и обманывать честных людей. – И вдруг вынул из-за пазухи мой кошелёк.

Точно мой!

Голос мужчины стал гораздо громче, будто тот желал, чтобы это услышали все. И горожане тут же неодобрительно загомонили.

– Это мой кошелёк! – не выдержала я, рванувшись из ставшей уже не столь уверенной хватки Райди. – Мой! Его у меня украли.

Незнакомец коротко на меня покосился – и в затылок мне словно бы влажным холодом стрельнуло. Я смолкла, почувствовав, что в моей помощи он сейчас точно не нуждается. А вот я в его – как никогда и ни в чьей раньше.

– И что вы хотите сказать? – начал злиться торговец.

– Я отобрал его у одного из мальчишек, что десятками шарятся по рынку в поисках невнимательных, увлечённых изучением прилавков людей. Таких, как эта девушка. – Спаситель качнул головой в мою сторону. – И большинство из них платят часть своего улова таким, как ты.

– Это злостная ложь! – рявкнул Дамас. – С чего вы взяли?

– С того же, с чего ты взял, что эта девушка решила тебя обокрасть. Думаю, и эти безделушки в сумку к ней подкинул тот же воришка. Чтобы ты мог её обвинить и стрясти затем всё, что у неё есть. А может, потребовать и другую плату. Верно, Дамас?

Толпа вновь всколыхнулась недовольным гулом. Теперь уже отовсюду послышались требования меня отпустить. А торговец забегал взглядом вокруг, явно чуя, что всё повернулось не в его пользу.

– Это и правда ошибка, сеньор. Точно ошибка. Наверное, она это всё купила у кого-то другого. – Он разобрал пальцем лежащую перед ним кучку украшений. – Точно! Это и не мой товар вовсе!

Незнакомец недоверчиво качнул головой, сощурив необычного разреза глаза – только сейчас я это заметила. Он шагнул в сторону, протянул ко мне руку и поманил к себе. Райди ещё мгновение удерживал меня, но всё же отпустил, повинуясь приказу в мрачном взгляде хозяина.

Я рванулась вперёд и остановилась рядом с незнакомцем, так и не решившись взять его за руку. Ещё чего. Спасибо ему, конечно, но кто он такой, я знать не знаю!

– Вот и хорошо, что мы уладили всё недопонимание, Дамас, – ничуть не оскорбился тем мужчина.

Торговец же, кивая, сгрёб все якобы украденные мной вещи в горсть и попытался всучить мне.

– Вот, возьмите, сеньора. – Надо же, как заговорил! – Возьмите. Это ваше.

– Это не моё! – отрезала я, вырвав из чуть влажных и липких пальцев торговца руку. – Это мне подбросили!

Захотелось тут же отмыться от всей грязи, что здесь на меня вылили. От всех прикосновений и взглядов. Лелия тут же подскочила ко мне, тихо, облегчённо всхлипывая. Я взмахом руки велела ей помалкивать. Как бы она ещё чего не выдала окружающим. Уже и так во всеуслышание называла меня госпожой. Как бы кто не заинтересовался, что за госпожа такая. Если за мной уже отправили погоню, это может только облегчить поиски меня. У короля Кранмана, во дворце которого мы с отцом гостили по пути в далёкий Глиннхайн, наверняка повсюду свои люди. Другое дело, что они вряд ли знают меня в лицо. А потому будут опираться на то, что услышат, и делать выводы.

– Пойдёмте, я вас провожу, – спокойно проговорил незнакомец. – Пока вы не влипли ещё в какую передрягу.

– Спасибо вам, сеньор! – торопливо проговорила я, не зная, что ещё сказать. – Что помогли.

Всё же, несмотря на помощь, он тоже выглядел очень подозрительно и… своеобразно.

– Спасибо, – эхом повторила Лелия.

Он взмахом руки позвал нас идти следом – и мы посеменили за ним, проталкиваясь между горожанами, которые ещё не собирались расходиться – стояли у прилавка злого, как Ценсиосский лев, Дамаса и, кажется, решали, не стоит ли его побить, а то и вовсе прогнать с такого хорошего и прибыльного места.

– Вам не стоит ходить по таким местам, – вновь обратился ко мне спаситель, когда мы вышли в более свободный ряд. – Одной. И даже со служанкой. Такие, как вы, просто притягивают к себе взгляды, а значит, неприятности.

Я невольно оглядела себя: какие взгляды? Платье довольно простое, нарочно подготовила ещё дома, украшений нет, волосы сплетены в обычную косу.

– О чём вы говорите? – сердито бросила я вслед незнакомцу. – И что значит “такие, как вы”?

Пусть объяснится. Может, я что-то не учла? Хоть и старалась.

Тот обернулся ко мне всем телом и остановился: я едва не налетела на него, отвлекшись на выкрик булочника в стороне. Подняла взгляд – и чернёные лезвия глаз мужчины едва на куски меня не порезали. Как будто он точно видел, что у меня внутри. И в мыслях в том числе. Безжалостный кусок скалы – вот кого он мне сейчас напомнил.

– Вы пытаетесь прикинуться простой путницей, но по вам можно прочитать высокое происхождение, как по развёрнутому свитку. Насколько высокое – уже неважно. Платье на вас простое, но из довольно дорогой ткани. Кошелёк из тонкой, по-особенному выделанной кожи. Такие весьма дороги. – Он наконец вернул его мне. А до этого нёс, сжимая в большой ладони. Но едва я протянула за ним руку, как мужчина схватил моё запястье. – У вас гладкие руки. – Он прошёлся большим пальцем по затвердевшим без перчаток подушечкам. И это прикосновение отдалось смутной дрожью где-то в груди. – Они раньше держали только иглу или книги. Хотя есть свежие мозоли – похоже, от поводьев. Вы не слишком расстроились потере денег, значит, они у вас ещё есть. Вы больше испугались, когда к вам приблизился тот наёмник, – брезгливость. У вас ухоженные волосы. Необычного цвета. Вы, кажется, стараетесь мыть их при первой же возможности. Хоть в пути этим озадачиваются не так много женщин, или хотя бы не так часто. К тому же они явно недавно обрезаны: кончики ровные, гладкие. И вы проводите по ним слишком долгим жестом, будто ждёте, что ваша коса будет длиннее. А длинные волосы могут позволить себе те, кто может содержать их в надлежащем порядке. Продолжать?

– Не нужно. – Я помотала головой, чувствуя, как щёки и кончики ушей наливаются теплом.

– И это всё замечаю не только я. – Незнакомец вновь пошёл вперёд, а я за ним. – У торговцев и воров глаз на то намётан гораздо лучше. Потому-то вы и стали для них сладким кусочком, на котором можно было неплохо разжиться. Да, вы поступили осмотрительно: взяли с собой только необходимую часть денег. Но с вас стрясли бы всё. За вашу свободу. Да ещё, скорее всего, хорошо поваляли бы в пыльной караванной кибитке, прежде чем отпустить.

– Скажете тоже, – проворчала я, прекрасно понимая, что он, скорей всего, прав.

– Я сказал бы вам ещё больше, – ровно парировал мужчина. – Но, боюсь, подробности вредны для таких неопытных девиц, как вы.

“Как вы” – вот заладил! Как будто таких, как я, он видел уже сотню-другую и успел хорошенько изучить.

Но подробностей мне и правда не хотелось. Достаточно было сальных взглядов Райди и его хозяина. Такие никогда не упустят возможности унизить того, кто слабее. Правда, они вряд ли знали, что я вовсе не одна, со мной Илари, молодой опытный воин, и он обязательно вступился бы, узнай, что случилось. Ему я доверяла гораздо больше, чем даже этому незнакомцу. Пусть у него такая солидная охрана и видно, что сам он меч не для красоты на поясе носит.

– А куда вы собрались меня провожать? – вдруг спохватилась я.

Он сказал, проводит. Как будто знает, куда надо идти.

– Вы же остановились на постоялом дворе “Резная ложка”? – Мужчина мельком ко мне обернулся.

Я даже шаг приостановила.

– Откуда вы знаете? Вы что, следите за мной?!

Конечно же! Как бы он тогда появился так вовремя, если бы не следил. Не попасть бы с его помощью в ещё большие неприятности, чем с торговцем. Я огляделась, отмечая, сколько вокруг людей моего провожатого. Они шли чуть позади, но держались довольно близко. Не скрывались и спокойно переговаривались между собой. Их-то лица не были закрыты, но по ним нельзя было точно сказать, откуда они прибыли. Черты довольно суровые. Кто-то с бородой, а кто-то гладко выбрит. Мало загара на коже – значит, скорей всего, откуда-то с севера. Вальдерлессцы? Я видела их не так много, чтобы сказать точно.

– Такая, как вы, могла остановиться только там, – тем временем рассудил мужчина. – Постоялый двор не слишком богатый, но довольно чистый. Через него проходит много путников, и затеряться среди них гораздо легче. К тому же… Я тоже остановился там и видел вас сегодня рано утром. Как раз когда вы отправились на рынок.

Ах вот оно что! От сердца даже немного отлегло.

Но почему тогда я его не видела? Такого сложно не заметить. И он ещё говорит мне о том, что я привлекаю к себе много взглядов. Сам-то! Вон все женщины на улице, по которой мы, уже покинув душные объятия рынка, как раз шли к постоялому двору, едва головы себе не сворачивали вслед загадочному мужчине. Шептались, конечно же, улыбались, если кому-то удавалось поймать хотя бы мимолётный его взгляд.

Даже детишкам, кажется, в радость видеть такого необычного воина – а он точно воин! В этом я, выросшая в напичканном стражей доме, неплохо разбиралась. У моего отца даже есть своё собственное небольшое войско, готовое в любой миг выступить в поддержку короля.

Потому восторг местной ребятни по поводу шествующих по улице мужчин я вполне могла понять. Кучка девочек и мальчиков, что играли в небольшом открытом дворе между домами, даже рты пораскрывали, глядя на молодого предводителя и его солидное сопровождение. Заверещали, толкаясь, пытаясь подобраться ближе, чтобы получше рассмотреть, тыкали пальчиками в его сторону. Вдруг одна девочка в ярком бирюзовом платье, что-то сердито высказав другу, бегом понеслась поперёк улицы на другую сторону, словно увидела кого-то.

И ладно бы, но нам навстречу как раз неслись несколько всадников, явно куда-то торопясь. Они распугивали в стороны бранящихся им вслед горожан, но даже и голов не поворачивали.

Малышка бежала, приподняв подол до колен, её светлые кудряшки подпрыгивали при каждом шаге. Она обернулась, явно ожидая, что кто-то её догонит – наверное, тот самый мальчик, – и совсем перестала смотреть по сторонам.

Грохот копыт стал оглушительным. Я вскинулась, бросилась вперёд, наперерез ей, путаясь в непривычно тяжёлом подоле. Такие плотные платья я раньше почти не носила.

– Стой! – крикнула малышке, уже представив, как сметает её с ног широкая грудь первого в веренице жеребца, как копыта ударяют в хрупкое тельце.

– Госпожа! – опять позабыв об осторожности, взвыла Лелия. – Сеньор!

Незнакомец попытался меня удержать, но слишком поздно. Он разве не видит, что сейчас случится? Или ему всё равно?!

Конь головного всадника уже был на расстоянии вытянутой руки. Он недовольно заржал, привстал на задние ноги и качнулся в сторону. Я сгребла в охапку девочку. Та вцепилась мне в шею. Повихляв из стороны в сторону, чтобы не попасть под копыта других лошадей, мы наконец упали и кубарем покатились по твёрдой пыльной брусчатке – из лёгких вышибло весь воздух, в плече стрельнула ослепительная боль.

– Смотри же, куда бежишь! – с укором проворчала я, охая, переворачиваясь на бок, когда небо и земля перестали кувыркаться перед глазами.

Но девочки в бирюзовом платье рядом не оказалось. Ничего не оказалось из того, что я видела всего миг назад. Впереди на немыслимую даль простирались тёмно-зелёные холмы, окутанные куделями туманов. Вилась в стороне каменистая дорожка, уходя вверх по склону. Лёгкой прохладой на плечах оседал мелкий дождь. Я поёжилась и встала, стряхивая сырость с кожи. Тут даже в платье из плотного льна долго не протянешь. Пробирает дрожью до самых костей.

И тут бирюзовое пятнышко мелькнуло чуть в стороне, такое яркое посреди тёмно-зеленой мрачности. Та самая девочка стояла впереди, глядя куда-то на другой, скрытый за горбами холмов конец дороги, словно видела сквозь них.

– Эй, нинья! – позвала я её, не зная, как обратиться. – Что ты сделала, где мы?

Девочка обернулась, обхватив щуплые плечики руками. Её вьющиеся волосы распушились и прилипли мелкими прядками к шее.

Позади раздался громкий треск и шорох, словно кто-то нёсся через кусты. Не один человек – много. И всадники. Я попятилась, не зная, куда отступить, чтобы не попасть под копыта коней, что сейчас во весь опор наверняка вывалятся на тропу. Снова? Полумрак густого и тёмного – совсем не такого, как в родной Вархассии, – леса рассекла блестящая мускулистая грудь вороного коня. И он весь неспешной рысью вышел на свет, выпуская из ноздрей тонкие струйки пара.

Всадник, что вёл его, был облачён в плотный серый, с чернением, доспех, тусклый, тронутый ржавчиной; мерцала кольчуга в тени широкого шерстяного плаща, который укрывал его плечи. А под капюшоном, глубоко надвинутом на глаза, едва ли можно было разобрать очертания лица.

– Кто ты? – громко спросила я, понемногу пятясь. – Чего ты хочешь?

Кем бы ни была эта девочка, а её, наверное, надо защитить. Потому что вслед за первым всадником уже выезжали остальные – и вид их был не менее жутким. Надолго меня против такого войска не хватит, но и сдаваться я тоже не собиралась!

Но тут главарь молча спешился, прошёл мимо и, сняв с локтя висевший на нём детский плащ, отороченный рыжим мехом, накинул его малышке на плечи. Та прижалась на миг к его боку, шепнула что-то, кивнув на меня, дрожащую от холода, так и стоящую чуть в стороне, совершенно ничего не понимающую.

Наверное, всадник поднял на меня глаза – я не видела их в глубине тени, которая клубилась под его капюшоном, словно жила своей жизнью.

– Нет, – веско бросил он и повёл девочку за собой.

Она упёрлась ножками в землю и потянула его за руку, гневно хмуря брови. Но покровитель явно не собирался её слушать.

– Куда ты её ведёшь? – Я сделала ещё шаг к нему, чувствуя, как мокрая ткань липнет к бёдрам. – Отпусти! Где я оказалась, скажи хоть!

Но тот и головы не повернул, а малышка вдруг взглянула на меня так внимательно, по-взрослому, что по спине, и без того уже покрытой гусиной кожей, пробежала волна озноба.

– Ты должна быть здесь. Ты нужна… – проговорила малышка.

И, перестав сопротивляться, пошла за мужчиной. Он усадил её в седло и сам забрался следом. Они что, оставят меня здесь мёрзнуть под дождём? Где жильё? Куда идти? Я ничего не знаю. Сгину в этих холмах раньше, чем доберусь в тепло, даже если идти по дороге! Может, тут даже водятся дикие звери. Конечно, водятся! В такой-то дикой глуши.

И как же меня угораздило-то?

Страшное воинство, мало похожее на обычных людей, развернулось и вновь скрылось во влажном сумрачном лесу, словно его тут и не было всего миг назад. Девочка только один раз обернулась, выглянув из-за плеча своего внушительного провожатого. Я же сглотнула, озираясь, закрыла глаза и провела холодной ладонью по лицу. Что же это такое?

Но пока я ещё решала, что же мне делать и в какую сторону податься, меня вдруг словно начало засасывать в некую топкую глубину. Хотелось двинуться с места – но не получалось. Мысли понемногу размывались. И вдруг меня окутал приглушённый свет. Тело расслабилось с благодарностью, когда испытание его холодом и сыростью вмиг прекратилось. Я поддалась невероятной поглощающей меня силе, а через миг вздрогнула и открыла глаза, ощутив тепло разожжённой где-то поблизости свечи, слыша встревоженные голоса.

– Донья, – всхлипнула Лелия, наклоняясь надо мной. – Что с вами случилось?

Я огляделась. Оказалось, лежала в своей постели на постоялом дворе, опираясь спиной на подоткнутые под неё подушки. Вокруг собрались служанки – кто с водой в небольшом тазу, кто с полотенцем, кто с мешочком каких-то трав. И все смотрели на меня с явственным ужасом, будто перед ними какое-то неведомое чудовище.

– Зачем вы бросились под копыта, донья Тавиана? – голос Илари заставил меня повернуться к нему. – Выйдите все!

Он окинул взглядом притихших женщин. И они, поклонившись, одна за другой покинули комнату.

Илари и правда мог сойти за высокородного мужчину. Он даже как будто возмужал за дни нашего побега ещё сильнее – такой серьёзный сейчас, хотя куда уж больше. Болотного цвета глаза его переливались отсветами огонька свечи, в чуть распахнутом вороте рубашки было видно крепкую шею и немного – широкую грудь. Илари откинул от лица вьющиеся волосы цвета жженого сахара и замер, ожидая от меня вразумительного ответа.

Но тот, который у меня был, ему тоже не понравится.

Магия, доставшаяся мне от матери – чистокровной наследницы сидхе, потомков Старых богов, – с наступлением совершеннолетия стала проявлять себя гораздо чаще. С каждым годом я всё лучше чувствовала природные потоки энергий, из которых могла черпать целительные силы. Они пронизывали всё вокруг, даже людей и животных. Но если брать магию из деревьев, земли и камней не было чем-то запрещённым, то из живых существ считалось страшным преступлением. Лишь извращённые души могли на такое решиться. Но мои умения ещё оставались нестабильными: обучать меня управлять ими было некому. И потому порой переизбытки моей внутренней силы выливались в смутные безлюдные видения-сны. Но всё, что происходило со мной в последнем видении, казалось таким реальным, словно я и правда оказалась совсем в другом месте.

И это казалось очень… очень скверным. А значит, добраться до матери мне нужно как можно скорее.

И на этом пути я могла доверять только двоим: своей помощнице Лелии и сыну начальника стражи отцовского поместья – Илари, которого знала с детства. Ему при исправной службе прочили неплохие высоты в будущем, и он очень сильно рисковал, поддержав меня в побеге. А если со мной будет приключаться нечто подобное и дальше, это только усложнит нам путь. Оставалось надеяться, что его чувства, в которых он постоянно пытался меня убедить, всё же перекроют опаску перед моим отцом.

– Там была девочка… – ещё раз всё обдумав, неуверенно проговорила я. – Её затоптали бы всадники.

И тут же поняла глупость своих слов. Потому что никакой девочки, конечно же, вовсе не было. Был ли тот незнакомец, что спас меня на рынке? Сейчас и он казался миражом.

– Это опять началось? – Илари нахмурился, убирая от моего лица серебристые пряди.

Он один из немногих, кто знал о моих, если можно так сказать, особенностях. И они его, кажется, вовсе не пугали.

– Я не знаю. Ещё не было так сильно. Так… правдоподобно.

– Кто он такой? – Илари чуть сощурился. – Тот, кто принёс тебя сюда. С замотанным лицом. Так в Вархассии ходят только разбойники.

– А в Аренаре – пустынные воины, – возразила я. – И в этом нет ничего страшного. Он помог мне. На рынке, когда…

– Лелия рассказала, – прервал меня Илари. – И ты точно не знаешь его?

Вот подобная ревность сейчас вообще не к месту! Я села, спустив ноги на пол, и точно попала в оставленные у кровати туфли.

– Не знаю. Видела впервые в жизни. Он ушёл?

– Сразу, как только принёс тебя. Как будто торопился куда-то.

И хорошо. Его очередного подозрительного взгляда мне хотелось сейчас меньше всего. Я кивнула Илари – и тот сгрёб меня за плечи в свои большие тёплые объятия. Его сердце встревоженно колотилось, дыхание было широким и быстрым. Волнуется?

Правда волнуется. Такое не подделать!

И мне бы проникнуться лестной тревогой Илари за меня, но почему-то тот спаситель поневоле всё никак не выходил из головы. Кто же он такой? Надо расспросить здешних служанок: они наверняка знают. Судя по всему, он опытный путник и умелый воин. Куда он направляется? Может, нам по пути и он не откажется сопроводить? Я могла бы заплатить ему…

Погрузившись в размышления, я и не заметила даже, как изменилось настроение Илари. Как его руки, что мгновение назад обнимали меня так бережно и ненавязчиво, стали вдруг твёрдо-настойчивыми.

– Скоро сюда вернётся Лелия, – шепнул он, склонившись к моему лицу. Замер в ожидании, не делая последнего шага.

Как будто давал мне выбор, хоть его, кажется, уже давно не осталось. Иначе меня не было бы на этом постоялом дворе. А чего хочет Илари, истинный сын Вархасского солнца, такой же обжигающий и неугасающий, я давно знала. Он позволил себе это всего один раз и схлопотал по лицу с требованием больше никогда не повторять без разрешения. И сколько бы ни было дальше встреч, сколько бы ни урывали мы мгновений остаться наедине, что-то меня держало от излишних вольностей. Наверное, понимание, что будущее наше очень смутно, особенно тогда, когда идут с севера тревожные вести о новых нападениях варваров из-за моря, что напирают уже на джинарийские прибрежные земли.

Особенно тогда, когда отец прочил мне замужество с принцем Атайром, наследником Глиннхайна – королевства бескрайних холмов, густых лесов и туманов.

– Пусти, Илари, – через бесконечное число глухих ударов сердца выдохнула я.

Толкнула его в грудь и едва не рухнула обратно.

– Ты мучаешь меня, Тави, молчишь и смотришь, – вдруг разозлился он. – Я не могу никого видеть, кроме тебя. Ты всегда передо мной. И днём, и ночью. Ночью это особенно мучительно. И теперь, когда мы вместе на этом пути…

Он склонился ещё немного, почти прижимая меня к постели, и провёл носом вверх по моей щеке до виска.

Лёгкие шаги за дверью заставили нас отшатнуться друг от друга. Илари встал, как только Лелия вошла в комнату. Поклонился мне, словно чужой, как всегда было в доме отца, и удалился.

Обиделся. Кажется, он воспринимал всё это путешествие как обещание от меня. А я и не знала толком, имею ли право что-то ему обещать.

– Как хорошо, что вы пришли в себя, донья. – Служанка покачала головой. – Когда вы кинулись под копыта, клянусь, я подумала, что вы с ума сошли.

– Тут кинешься, – проворчала я. – Не только под копыта.

Мысль о том, что первые дни моего побега прошли как-то слишком спокойно – до сегодняшнего утра, – не давали покоя. Напряжение внутри росло, я готова была и ночью ехать, чтобы поскорее и подальше убраться от столицы Джинарии. От опасности вскоре выйти замуж против собственной воли. Но, к сожалению, лошадям и людям всегда требуется отдых. И вот сегодня меня всё же догнали неприятности.

Я всё думала, что же это значит: девочка, её предсказание и этот всадник без лица… Если бы хоть кто-то мог мне объяснить.

– Ты узнала, где он остановился, в какой комнате? – спросила я Лелию, когда та прошла дальше и, остановившись у окна, задумчиво посмотрела во двор. – Тот мужчина. Он же помог мне. Он меня принёс?

Моя компаньонка всегда была рассудительной и смышлёной, когда не впадала в панику, как сегодня на рынке. А значит, могла подумать о том же, о чём я и, получше разглядев моего спасителя. Если он не разбойник – что вряд ли, – то вполне сгодится в союзники.

– Вы что же, собираетесь идти к нему? – Она приподняла брови, повернувшись ко мне. – Это неприлично! Молодой донье ходить по комнатам таких… Таких…

И сморщила нос так, будто всё, во что мы уже ввязались, ещё можно было назвать приличным. А вот встретиться с тем незнакомцем наедине, чтобы обсудить дело, – уже верх! Да-да.

Только вот уже сейчас, случись отцу всё же поймать меня, ему придётся звать особо уважаемых лекарей, чтобы те подтвердили, что я по-прежнему невинна. Иначе принцу Атайру останется только скривиться от брезгливости при встрече со мной и отказаться от сомнительного предложения взять меня в жёны. А что, тоже выход! Ведь Глиннхайн, помимо прекрасного оружия и невероятно умелых воинов, славился ещё и своими строгими нравами. Руэльцы – народ, что населял это северное островное королевство, – всегда считали вархассцев, уроженцев горячих южных земель, распущенными и слишком свободными в своих желаниях. Хоть это и было неправдой.

Распущенность есть там, где ей позволяют появиться. И это не зависит от стороны света.

– Не говори, что ты не подумала о том же, о чём я, – пришлось чуть осадить Лелию. – Такое сопровождение нам было бы очень кстати.

Та на миг закатила глаза, выражая сомнение. Но всё же не стала возражать открыто.

– Раз уж он вам так интересен… Он сейчас как раз сидит в таверне, внизу, – вздохнула она с видом “если что, я ни в чём не виновата”. – Надеюсь, вам будет того достаточно и вы не пойдёте к нему в комнату.

Лучше бы обсудить с ним всё наедине. Но тогда Лелию и правда хватит удар от негодования. Потому я молча встала, поправляя платье и поясок, пригладила волосы редким гребнем. Взмахнула рукой, веля помощнице идти за мной. Желает сохранить мою репутацию – пусть везде ходит следом. Хоть это и глупо – сейчас, на людном постоялом дворе.

Мы спустились в шумную, но не такую уж забитую днём харчевню, наполненную пряными и чуть кисловатыми запахами. И тут же я пожалела, что не пошла через какой-нибудь задний двор, потому что едва не все взгляды людей тут же впились в меня. Я что, и правда такая заметная? Зато и тот незнакомец мгновенно попался мне на глаза. Настолько ярко он выделялся посреди буро-зелёной – по любимым цветам одежды – толпы здешних людей. Всё же почему я не замечала его раньше?

Стараясь не волноваться, я прошла дальше и остановилась у его стола – прямо напротив старого очага, который сейчас, кажется, служил только для красоты: теперь во всех домах строят более удобные печи.

Первыми замолчали и посмотрели на нас с Лелией спутники мужчины, лицо которого так и оставалось закрытым. Как он ест, интересно? Наверное, только в своей комнате с тщательно запертой дверью.

– Вы что-то забыли? – Недавний спаситель поднял на меня взгляд. – Кошелёк я вам, кажется, вернул. А больше ничего не забирал, чтобы вы смотрели на меня так гневно.

Кто-то из его людей громко хмыкнул, и я могла поклясться, что глаза незнакомца улыбнулись. Ну конечно, как не уколоть девушку, которая, по его мнению, и ответить ему ничего не может.

– Я хотела вас поблагодарить. Что донесли до комнаты. Но теперь, кажется, передумала, – проговорила я, чуть вскидывая подбородок. – Вам, похоже, мои благодарности ни к чему.

– Всё верно, – согласился мужчина. – Как-то же я жил без них до сегодняшнего дня.

Вот же едкий какой! Точно щелочной камень, которым алхимики стирают забрызганные зельями портки.

– Тогда я предлагаю вам сопроводить меня, – постаралась я сохранить трещащую по швам невозмутимость. – Я готова заплатить за это. За безопасность. И за молчание.

Незнакомец нахмурился, как будто не мог поверить в то, что слышит. Но тут он вдруг встал – и я растеряла всё нахальство. Почти всё. На него ещё немного осталось.

– Я. Не. Наёмник, – весомо процедил он, глядя на меня сверху вниз. – И я не провожаю вздорных смазливых девиц туда, где их ждёт возлюбленный или очередные неприятности. А может, то и другое вместе. Потому что обычно такие хорошенькие задницы привлекают их по несколько раз на дню. Первого знакомства с вами мне хватило.

И в груди словно горячий горох рассыпался от предчувствия исходящей от мужчины угрозы. Какая всё-таки подавляющая от него исходит сила… Я попыталась почувствовать её вкус – горький, словно корень аира. У каждого человека свой вкус энергии. Дотрагиваться до неё нежелательно, особенно таким, как я, но просто невозможно было удержаться! К тому же отголоски её показались смутно знакомыми. Нет, от них веяло прохладой ветреного морского побережья и чёрных, как смола, земель…

Однако, на удивление, незнакомец быстро пресёк мою попытку, словно бы почувствовал вторжение. Наверное, я действовала слишком грубо: деликатности в таких делах мне ещё учиться и учиться. Нашёлся бы только хороший наставник. И, кроме матери, на ум никто не приходил – но до неё ещё нужно добраться. Это мой двукратный спаситель точно подметил.

– Разве вас пугают неприятности? Или чужие женихи? – я улыбнулась, сложив руки на груди. Тут главное – сделать вид, что ничего не было. Что ему показалось.

Но въедливый взгляд этого каменного воина весьма красноречиво говорил, что он уверен в своих ощущениях. И они ему не понравились.

– Нет, – уронил он. – Но я не нянька, чтобы утирать вам слёзки в пути. На это у вас есть служанка.

Я невольно оглянулась проверить, не услышал ли это кто-нибудь посторонний. Он как будто нарочно произнёс последние слова так громко, чтобы всем стало известно. И пока я озиралась, мужчина сделал знак своим сопровождающим уходить. Они встали из-за длинного стола и последовали за ним.

– К тому же вы сильно смахиваете на буйнопомешанную, – бросил незнакомец напоследок. – Надо же! Кинуться под копыта лошадей. Может, вы ещё и кусаетесь…

– Чтобы прокусить вашу шкуру, даже Чащобному волку зубов не хватит! А я вообще не любительница заскорузлых подмёток, – от души огрызнулась я, подозревая, что этому мшистому булыжнику в форме человека до моих слов не будет дела.

Так и есть! Он даже не обернулся и звука не издал, всё так же неспешно удаляясь. Лелия вздохнула за моим плечом. А подавальщица, которая принялась убирать остатки трапезы мужчин, тоже вздохнула, только мечтательно, провожая грубияна взглядом.

– Вы, похоже, ничего не знаете, сеньорита, – проговорила она с укором. – Это же сам Шассер.

Я закатила глаза. Ну да, как будто мне вмиг должно стать всё понятно. В Джинарии свои легенды и свои герои. А он как будто бы и правда герой, судя по восторженному тону девицы. Ну или хотя бы настолько загадочная личность, что ему готовы простить любые странности – вроде закрытого лица.

– Мне это ни о чём не говорит, – я вздохнула, уже повернувшись уходить.

– Охотник, – загадочно пояснила девица. – Говорят, он странствует по Старым землям в поисках остатков фоморов. Изгнанников, выродков Первых племён. Он убивает их порождения и вымесков.

Прекрасно! И угораздило же меня связаться с убийцей – пусть и демонических потомков. Наверное, даже хорошо, что он отказался сопровождать меня. Но, если подумать, какой всё-таки надменный гад этот любимчик провинциальных красоток. У самого руки по локоть в кровище, а девушку до места проводить не может. Как будто ему серебро лишнее.

– Это многое объясняет, – проворчала я, отходя от стола и позволяя подавальщице закончить работу по водружению на деревянный поднос опасно качающейся башни из мисок. – И что же, он постоянно в пути?

– Нет, – рассеянно покачала головой работница. – Он появляется здесь не так уж часто. Но зато его появление все запоминают. Но говорят, что он путешествует по всему следу Первых племён. И с каждым годом продвигается всё дальше на юг.

Значит, и в Вархассии когда-то появится. Но, наверное, я этого уже не узнаю, потому что в любом случае: удастся мне сбежать от замужества или нет, удастся или нет найти мать – домой я вряд ли вернусь.