Изгнанник Ардена

Глава 9

Адалина проспала почти до обеда. Дни в бедной комнатушке тянулись мучительно медленно, и она не знала, чем себя занять. Покидать дом было слишком опасно, поскольку королевские гвардейцы патрулировали каждую улицу Аталаса и допрашивали горожан, пытаясь найти ее. Даже Изобель вела себя осторожно и старалась не попадаться им на глаза, ведь в ней могли признать верную служанку фаворитки короля.

Адалина на судьбу не жаловалась. Ела все, что готовила Изобель, безропотно носила одежду, сшитую из грубой ткани, от которой чесалось и потело все тело. Даже научилась самостоятельно доставать воду из колодца и разогревать ее, чтобы помыться. Изобель сетовала, что госпожа натрет на руках грубые мозоли и станет походить на простолюдинку, но Адалина неизменно отвечала, что леди Ришель, этой взбалмошной аристократки, больше не существует. Осталась просто Лина.

И она не чуралась грязной работы. Помогала Изобель мыть полы, штопать одежду и чистить картофель, а однажды вызвалась потрошить рыбу. Но в одной крохотной комнате, объединенной с кухней, работы было не так много для двоих, поэтому Адалина чаще всего спала.

Ночами она ворочалась на кровати, пытаясь уснуть, из-за чего часто выслушивала ворчливые упреки уставшей за день служанки. Ее одолевал страх перед неизвестностью, а в голове неустанно прокручивались письмо отца, мысли о загадочном Бернарде Этире, погибшей семье, Стефане, который наверняка сходил с ума от злости на нее и придумывал жесточайшие наказания, уверенный, что обязательно ее разыщет.

Но были еще другие мысли, которые она упорно старалась прогнать, чтобы зря не тревожить сердце, но после недавней встречи они преследовали ее и бурным потоком врывались в сознание, стоило ей просто закрыть глаза.

«Не смей, дура! Тебе не до этого!» – корила она саму себя.

Вот и сейчас, лежа на узкой неудобной кровати с прохудившимся матрасом, она не скупилась на отборную ругань в свой адрес, потому что увидела сон, заставивший ее сердце колотиться громче городского колокола. У нее взмокли ладони, а щеки, наоборот, горели как после быстрого бега.

Адалина выпуталась из-под тонкой простыни (она в первую же ночь отказалась спать под одеялом, поскольку в комнате было довольно жарко) и встала с кровати, чтобы попить воды. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, и проворные лучи затопили золотистым светом все вокруг и нагрели графин. Сделав глоток противно теплой воды, Адалина поморщилась и уставилась на свою руку. На безымянном пальце был сломан ноготь после лазанья по дереву.

Она вспомнила, как сидела на толстой ветке, жуя сладкую булочку, разглядывала прохожих и наслаждалась чувством свободы. Вспомнила разговор с Тристаном, который, как и всегда, вел себя слишком непринужденно, острил, шутил, подначивал ее на словесные перепалки и дразнил намеренными прикосновениями и откровенными взглядами.

Зажмурившись, Адалина допила воду в стакане и тряхнула головой, отчего растрепанная коса, из которой за ночь выскользнула лента, совсем распустилась и длинные локоны заструились по плечам и груди.

– Скорей бы уже покинуть это место, – с досадой произнесла она и внезапно услышала шаги.

«Это не Изобель», – мысленно отметила Адалина, и от волнения выпитая вода упала в желудок острым камнем.

Шаги были тяжелыми, размашистыми. Мужскими.

Адалина оглянулась на платье, висевшее на спинке стула, но быстро отбросила мысль об одежде. Пока она будет переодеваться, незваный гость доберется до комнаты. Но что ей тогда делать? Окно было таким маленьким, что она не пролезла бы через него. Сточной трубы, по которой она могла бы спуститься, тоже не имелось, а прыгать со второго этажа было слишком опасно. Спрятаться тоже негде. Оставалось лишь одно.

Адалина выхватила из-под подушки кинжал и выставила перед собой аккурат в тот момент, когда дверь со скрипом отворилась.

– Да чтоб меня так каждый день приветствовали. – Тристан многозначительно присвистнул, бесстыдно изучая ее сорочку на тонких лямках, едва доходившую до колен.

Адалина с облегчением выдохнула и опустила кинжал. Ее рука заметно подрагивала, а ладони стали неприятно липкими от пота.

Не дожидаясь приглашения, Тристан прошел в комнату и уселся на ближайший табурет.

– В следующий раз хватайся не за кинжал, а за утварь. Сомневаюсь, что леди вроде тебя умеет драться, а вот ударить по голове глиняным горшком способен даже ребенок.

– Отвернись и дай мне одеться, иначе последую совету и врежу горшком по твоей наглой роже. – Адалина выругалась совсем не как леди и направилась к стулу с платьем. – Какая нечисть тебя сюда принесла?

– Я бы сказал, что соскучился, но в последнее время мы так часто видимся, что я исчерпал запас дружелюбия. Меня привело дело.

Тристан повернулся к ней широкой спиной, и Адалина начала надевать коричневое платье, которое уже успело набить оскомину.

Она любила красивую одежду. Не то вульгарное уродство, в которое ее наряжала мать, а потом и Стефан. Ее слабостью всегда были изящные платья из шелка и парчи, украшенные заморским кружевом и драгоценными камнями; расшитые искусными рукодельницами шляпки и бархатные туфельки.

Перед побегом Изобель вынесла из Изумрудного дворца целый сундук с украшениями, которые Адалина собиралась распродать, как только покинет королевство, чтобы обеспечить себе жизнь в достатке. Одна только мысль о том, что придется расстаться с роскошью, навевала на нее тоску. Но это не такая уж высокая плата за долгожданную свободу.

Адалина принюхалась к ткани и скривила лицо. От платья пахло мясным рагу, которое прошлым вечером она помогала готовить Изобель. И хотя перед сном Адалина постирала его куском травяного мыла, запах до конца не выветрился. «Надо было прихватить с собой маленький флакон духов», – раздосадованно подумала она, натягивая платье.

– Ты нашел что-то про Бернарда Этира?

– Нашел. Пришлось даже пробраться в королевские архивы. Я все не мог вспомнить такую фамилию среди знати Запада, и мои догадки подтвердились. Этиры принадлежат к простолюдинам. Фамилия не очень распространенная, но таких семейств немало, живут в основном в восточной части королевства. Судя по переписи десятилетней давности – более ранних сведений нет, – на тот момент в стране проживало пять Бернардов Этиров. Который из них наш, доподлинно неизвестно, так что будем искать всех. Ты закончила? Я не привык разговаривать со стеной. Можно повернуться?

У Адалины затекли руки, пока она пыталась застегнуть пуговицы на спине платья. Она тихо выругалась, а потом, раздраженная собственной беспомощностью, посмотрела на Тристана.

– Поможешь мне застегнуть платье?

Тристан оживился и обернулся, одарив ее плутовской улыбкой.

– О, в этом я мастер, дорогуша. Хотя по части раздевания опыта у меня все же больше.

Адалина чуть не застонала от негодования.

– Избавь меня от мерзких подробностей своих похождений.

Она брезгливо дернула губой и, когда Тристан подошел ближе, повернулась к нему спиной. Он осторожно откинул волосы ей на грудь, слегка коснувшись подушечками пальцев оголенной шеи, и Адалина вздрогнула.

– Какая бурная реакция на мои прикосновения, – промурлыкал он ей на ухо.

– У тебя пальцы холодные, ты в колодец нырял, что ли? На улице духота, – сказала Адалина, стараясь дышать ровно и больше не дрожать перед ним подобно невинной овечке.

– Мне погреть руки над огнем, чтобы тебе было приятнее?

– Помоги мне застегнуть платье и проваливай, – начала закипать Адалина.

– Ну уж нет, за информацию ты должна мне плату, как мы и договаривались.

Он застегивал пуговицы так медленно, будто издеваясь над ней, и каждый раз намеренно задевал пальцами кожу. Его дыхание, горячее и с ароматом вишни, опаляло ее плечо.

– У тебя мурашки на коже, – прошептал он, едва задевая губами мочку ее уха.

– Это от брезгливости, – ответила она, мысленно проклиная тело за такую реакцию.

Тристан усмехнулся, застегнул наконец последнюю пуговицу и отступил. Адалина сделала три шага в сторону окна. Она сделала бы бесконечное множество шагов, лишь бы оказаться подальше от Порочного принца, но маленькая комната не позволяла такой роскоши.

– Какую плату ты хочешь? – спросила она ровным тоном, и одному Единому было известно, каких усилий ей стоило скрыть эмоции.

Тристан вмиг посуровел. Он сел на табурет и смерил ее таким взглядом, что Адалине стало не по себе. В его глазах царила сама тьма.

– Как погибли твои родители?

Адалина не разрывала зрительный контакт. Продолжала смотреть прямо на него прямо и молилась, чтобы ничто не выдало ее волнения.

– В пожаре.

– Это был несчастный случай?

Она уже хотела кивнуть, но тут Тристан выставил перед собой указательный палец, призывая ее молчать.

– Прежде чем ответить, хорошенько подумай, кто тебе нужен: враг в моем лице или союзник. Я могу стать и тем, и другим.

Адалина медленно прошла к столику на трех ножках, служившему ей трельяжем, взяла гребень и начала расчесывать волосы. Она хотела чем-то занять себя, чтобы успокоиться.

– Нет, – после недолгих раздумий сказала она. – Это не был несчастный случай. Но больше я ничего тебе не расскажу. Пока.

Она хотела верить Тристану, но не могла. Годы жизни среди аталасской знати научили ее никому не доверять. Даже тем, кому очень хотелось открыться.

Черты красивого лица Тристана смягчились, но он оставался серьезен.

– Умница. Теперь перейдем к другой важной теме. Недавно в гильдию поступил жирный заказ. Догадываешься, какой именно и от кого?

Адалина присела на край столика, продолжая сжимать гребень.

– Стефан?

– Да, он отправил к моим людям твоего надзирателя Ориона. Предлагает баснословную сумму за твою поимку.

Адалина напряглась. Чем она могла перекрыть предложение Стефана? Ей это вряд ли удастся, даже если она продаст все свои украшения.

Заметив ее замешательство, Тристан встал с табурета и медленно подошел к ней. Схватился обеими руками за край стола, заключая Адалину в ловушку, и приблизил к ней лицо, будто собирался поцеловать. Она до боли в суставах сжала гребень, прикидывая в уме, как лучше поступить: ударить его костяными зубчиками по шее, прямо во впадинку у ключицы, или же расцарапать глаза? Она склонялась ко второму варианту. Так она выиграет драгоценные мгновения для побега.

– Маленькая Адалина, неужто ты решила, что я стану помогать этому мешку дерьма?

Силки страха, сдавившие грудь, слегка ослабли, но не выпустили полностью из своей хватки.

– Откуда мне знать, каковы твои помысли? Ты мог и передумать, раз щедрое предложение Стефана сумело удивить даже тебя, принца.

– Я ведь говорил, что меня не интересуют деньги, я и без подачек короленыша богат.

– Что же тебя тогда интересует?

Адалина чувствовала волны тепла, исходившие от тела Тристана, почти соприкасавшегося с ее.

Он задумчиво склонил голову набок.

– Женщины, вино и секреты. Что из этого ты готова мне предложить?

– Хочешь, чтобы я стала твоей любовницей? – в недоверии спросила она, и Тристан растянул губы в нахальной улыбке.

– Я возражать не буду, но спать с девушками против их желания не в моих правилах. Ты станешь моей любовницей, только если сама об этом попросишь.

– Тогда что тебе от меня нужно? Как мне склонить тебя на свою сторону и убедить не помогать Стефану? – Адалина не пыталась юлить. От ответа зависела ее жизнь. Или его, если она удачно ударит гребнем ему в глаз, а потом доберется до кинжала и вспорет горло. Тристан глубоко ошибался, решив, что она не может за себя постоять.

Усмешка сошла с его лица. Он снова стал суровым и разочаровано покачал головой.

– Адалина, свой выбор я сделал, когда отдал тебе на хранение самую дорогую мне вещь. Честь «Черной розы» не продается. Я дал обещание помочь, и я его выполню. Ты веришь мне?

Она давно забыла, каково это – доверять кому-то, чувствовать защищенность и поддержку, но у нее не было иного выбора. По крайней мере сейчас.

Адалина коротко кивнула, глядя в темные глаза, в которых не сумела отыскать ни капельки лжи и фальши. Тристан отстранился, и она беззвучно выдохнула. Расслабила ладонь, в которой до онемения сжимала гребень, и к кончикам пальцев сразу же устремилось неприятное покалывание.

– Что нам делать дальше? – спросила она, прерывая неловкое молчание.

– Собирай вещи, нас ждет карета через улицу отсюда.

– Что? – изумилась она. – Зачем? Здесь безопасно.

– Думаешь, Стефан обратился только к «Черной розе»? – угрожающе тихо сказал Тристан. – Держу пари, он поднял на уши всех ищеек Запада. В безопасности ты окажешься, только когда покинешь королевство и, желательно, Великий Материк. А пока ты здесь, будешь у меня на виду.

Адалина открывала и закрывала рот, словно выброшенная на берег рыбешка, но не могла придумать разумных доводов, чтобы возразить. Она осмотрела обшарпанную комнату со старой мебелью, грязными стенами и сколотой посудой и, ощутив толику облегчения, направилась к шкафу.

– Чего стоишь как истукан? – Она открыла дверцу и бросила в Тристана холщовую сумку. – Помоги собрать вещи.

Он криво ухмыльнулся и отвесил шутовской поклон.

– Всегда к вашим услугам, миледи.