Измена: B-52

Глава I. Ошибки, которые стоят того

Я сижу на полу в большой прихожей и смотрю на себя в зеркальные двери шкафа-купе. Щеки, нос, глаза — всё красное, и даже в темноте видно, как сильно лицо опухло. По мне сразу видно, если я плакала, а сегодня я плакала много, гораздо больше обычного. Выйдя на прогулку вечером, я и не ожидала, что мое глупое желание вырваться из четырёх стен и подышать, обернется полной, неисправимой катастрофой. Живем мы на набережной Финского залива в Петербурге, а квартира мне досталась по наследству. Не эта, конечно, район то новый, другая. Ту мы с мужем продали, чтобы жить «как белые люди» в красивом месте.

Мне нравится здесь гулять. Финский залив своим мирным пейзажем здорово успокаивает, когда я медленно иду вдоль водной глади. Думаю о многом, а как будто и зацепиться не за что, хотя, если уж совсем честной быть, больше всего меня волнуют мои отношения с мужем. С Сашкой мы познакомились давно, мне еще и восемнадцати не было, и вот уже почти одиннадцать лет вместе. О нас часто говорят, что мы «идеальная пара»: внешне похожи, гармония у нас, ссор не слышно — все хорошо. Для всех всё хорошо, но на самом деле за закрытыми дверьми картина несколько меняется.

Говорят, что ты всегда чувствуешь, если человек, которого ты любишь, теряет к тебе интерес. Холод, раздражение и безразличие — все это ложится тебе на плечи тяжелым грузом и тянет вниз к земле. Меня так тянет уже около года, и я не знаю почему. Вроде не изменилось ничего, а как будто все с ног на голову перевернулось, и я буквально кожей чувствую, как стала тяготить его.

«Ты опять придумываешь себе всякое!» - рыкнул он сегодня за завтраком, - «Прекрати уже параноить и выносить мне мозг. У меня много проблем, ты здесь вообще не при чем!»

Хлопок дверью я слышу до сих пор. Чтобы он не говорил, но раньше Саша никогда не разговаривал со мной вот так грубо, а это было грубо.

Тяжело вздыхаю и достаю телефон, чтобы переключить следующий трек, но вдруг замираю. Впереди вижу хорошо знакомую Белую BMW — его машина. Я ее узнаю из тысячи. Сашка так любит свою тачку, что купил ей самые крутые, навороченные диски, которые вон как сверкают на солнце, точно наполированные, серебряные монеты. Странно вообще, что он здесь делает? Сказал, что у него важная встреча, извинился, что не успеет к ужину, а сам тут. Может быть, готовит сюрприз? Так я пытаюсь успокоить бешено колотящееся сердце, ведь прекрасно знаю — сюрпризов от него ждать себе дороже, разве что плохих. Саша давно перестал делать для меня что-то.

Еще пара неловких шагов, а как будто к краю обрыва подхожу, с которого меня непременно столкнут, хотя за спиной улица и нет никаких «маньяков-убийц». Просто люди, просто гуляют, просто проживают прекрасный вечер, а я просто лечу вниз без помощи всяких маньяков. Нет, они здесь не нужны, если главный и самый ужасный предатель всегда тот, кто ближе всех.

Саша стоит на берегу на камнях, рядом какая-то блондинка. Она громко смеется, привлекая всеобщее внимание, будто без этого жить не может. Волосы прямые, длинные, губы огромные, красного цвета. Она крутится рядом с ним, фотографируется, о чем-то без устали говорит — он слушает. Внимательно так, вникая, и меня бьет изнутри: я знаю эту девушку. Примерно год назад мы были на одной вечеринке, там я ее и видела. Катя, кажется? Или Лена? Имени совсем не помню, зато помню, как она на него смотрела, а он смотрел на нее, будто знают друг друга миллион лет. Будто у них есть чувства. Будто они друг друга хотят.

Как в замедленной съемке вижу, что она к нему медленно подходит, типа тигрица вся из себя, он улыбается как придурок. Никогда не думала, что так это выглядит со стороны — улыбка его эта дурацкая, но теперь вижу, и кожу обдает холодными, колючими мурашками, будто в предчувствии чего-то ужасного. Так и есть. Конечно, для всего мира — это ничто, но когда я вижу, как они пылко целуются, он хватает ее за огромную задницу и жмет — мой мир рассыпается на части.

Вытираю лицо руками, выныривая из мерзких, режущих воспоминаний. Сбежала, трусливо поджав хвост. Я ведь даже не нашла в себе силы, чтобы подойти и что-то сказать, обозначить себя. Просто не смогла. Я и трубку не взяла, когда он звонил мне сорок минут назад, чтобы сообщить, что задержится еще. Кажется, я слышала, когда позорно убегала, как она ноет и канючит: милый, останься еще, я так не хочу, чтобы ты уходил к этой своей…

Боже. Она знает обо мне, говорит с таким презрением, будто я в чем-то виновата. Наверно, и виновата, да? Что просто существую.

Слезы снова срываются с ресниц, и я слизываю их с потрескавшихся губ, закрываю глаза. Он же пошел на поводу, сразу после звонка мне на телефон упала смс-ка:

Любовь всей моей жизни 😘😍🥰

Извини, у меня есть еще дела, ложись без меня. Люблю

Я разбила его о стену. Вон валяются осколки позапрошлой модели айфона, но я не жалею — хотя бы не буду получать эти мерзкие сообщения, которые означают лишь одно: он еще раз мне изменил. Я часто получала такие сообщения за последнее время, Саша стал пропадать где-то, расплывчато прикрываясь «делами». А я, как дура верила… Догадывалась, конечно, но запрещала себе думать, уговаривала ночью у окна, пока ждала его:

«Марина, да брось, он никогда с тобой так не поступит. Это же твой Саша, он тебя вон как любит, не дави на него. Успокойся. У него могут быть проблемы, все будет хорошо...»

Ну да. У него и будет все хорошо: дома ждет тупая жена, которую можно использовать, как угодно и в качестве кого угодно: медсестры, когда ты болеешь, кухарки, когда хочешь есть, домработницы, чтобы всегда все чисто было. А там, где-то в городе, будет ждать веселая, классная девчонка. Помню, я когда-то смотрела фильм «Исчезнувшая», и навсегда запомнила этот момент, когда Эми уезжает из города, а главное, что она говорит: «Классная девчонка» — мужчины ведь всегда так говорят, да? Хотят сказать комплимент: «Она классная девчонка. Она сексуальная. Она всегда на всё готова. Она прикольная. Она никогда не злится на своего парня. Она только улыбается очаровательной, немного грустной улыбкой и затем открывает рот, готовая принять его член. Ей нравится то, что нравится ему». И знаете, он скорее всего виниловый хипстер, обожающий японские комиксы. Если ему нравятся конкурсы мокрых маек, значит она шляется по магазинам, болтает о футболе и поедает куриные крылышки в забегаловках. Встретив «его» я знала, что ему нужна «Классная девчонка», и, признаюсь, ради него я готова была постараться. Я брила лобок, пила ночное пиво и смотрела фильмы Адама Сэндлера. Я ела холодную пиццу и оставалась стройной, я регулярно ублажала его ртом. Жила настоящим и была готова на всё.»

Глава II. Одно такое разное утро

Марина

Когда я медленно открываю глаза от луча солнца, пробивающегося сквозь плотно задёрнутые шторы, то не сразу понимаю, где нахожусь. Состояние такое, будто по мне проехался внедорожник, если честно — мышцы болят, о голове вообще молчу, — но всё меркнет, сто́ит осознать одну простую вещь: рядом кто-то лежит, и это не Сашка. Когда ты живёшь с кем-то так долго, как мы жили, когда спишь только с ним, ты на каком-то подсознательном уровне подмечаешь детали, которые на первый взгляд совсем незначительны. Например, дыхание. Или поза. Запах, наконец, а тут всё чужое. И руки чужие.

Я смотрю на незнакомую, внушительную ладонь, которая лежит на мне по-хозяйски сверху, и замираю. Пальцы длинные, красивые, на мизинце кольцо с тёмным камнем. Золотое. И кожа тёмная, по крайней мере, на контрасте с моей.

«Боже, что происходит?»

Медленно, аккуратно поворачиваюсь и сталкиваюсь с красивым, мужественным лицом, а потом вспоминаю вчерашний вечер. И ночь. Да, именно ночь шокирует моё сознание больше, потому что если пять секунд назад я как-то потерялась, то теперь нашлась в комнате, где будто нон-стоп крутят порнуху с моим участием в главной роли. Глупое сравнение, знаю, но другого в мою похмельную голову просто не приходит.

Вроде он спит крепко, и я продолжаю разглядывать правильные черты лица, пока могу: стоит ему пошевелиться, сразу же таюсь, точно мышка, застываю. Дико боюсь, что вот сейчас он возьмёт и откроет глаза, а потом заговорит со мной, когда я совсем не знаю, что ему отвечать и как вести себя в принципе. Я даже имени его не знаю, черт возьми, хотя то, что я вчера делала, уж явно это подразумевает. Такого себе даже с мужем не позволяла, а тут…

«О боже…» - горю.

Вот серьёзно. Горю, как сухой лес вспыхивает от нечаянно брошенной спички — всем телом и душой.

Я совершенно не готова встретиться лицом к лицу со своим ночным, новым знакомым, и благодарю судьбу за то, что он всего лишь меняет позу: закрывает глаза рукой и слегка отворачивает голову в сторону. Фух. Не проснулся, как я, от хитрого, солнечного луча, на который я кошусь по-глупому зло, будто это оно виновато в том, что я оказалась в такой ситуации. Нет же, я сама приняла все решения, что привели меня в эту постель, из которой теперь я выскальзываю, как вор, и сбегаю в ванну.

Здесь я могу выдохнуть, прижавшись к двери спиной. Не знаю, что чувствую. Я совершенно растеряна и мне немного страшно, наверно, а когда я смотрю на себя в зеркало, там я вижу женщину, которую совершенно не узнаю. Щеки пылают, волосы дыбом, с размазанной косметикой на всем лице, но вот что примечательно: глаза у нее сияют ярче звезд. Нет, она не жалеет о том, что было ночью. Да, я не жалею, мне понравилось.

Признав это, мне становится как-то легче, и я включаю воду. Тонкой струйкой она разбивается о мраморную раковину, чем дико напрягает. Мне сразу кажется, что это так громко, что он непременно проснется, и я как можно быстрее стараюсь привести себя в порядок. Слабо получается. Тушь и помаду я стерла, а следы все равно остались. Под глазами немного, на щеках отпечатки, но главное другое: ряд маленьких синячков, которые покрывают шею и грудь, даже живот.

«У меня засосов не было миллион лет...Как у школьницы…» - совершенно по-дурацки хихикаю, но вовремя прикусываю язык и высовываю голову обратно в комнату, - «Нет, спит, все нормально.»

Тогда я, наконец, выхожу. Мое платье нахожу сразу, а вот белье — с этим проблем гораздо больше. Трусики ладно, они валяются под подушкой, но где бюстгальтер? Это тайна, покрытая мраком, а разгадывать ее просто нет времени. Я до ужаса боюсь, что он проснется, наверно потому что слабо представляю себе разговор, который меня не обидит. Вряд ли он считает меня нормальной женщиной, может, и вовсе работницей древней профессии? Не хочу выяснять, для меня это уже слишком. Пусть и не должно бы волновать, что он там обо мне подумает, но, к сожалению, волнует, поэтому я ускользаю тихо-тихо, будто меня здесь никогда и не было.

Когда я выхожу на улицу, а двери за моей спиной закрываются, словно попадаю из какой-то сказки в реальность. Красавчик остался позади, а наша ночь, как карета, стала тыквой, стоило пробить двенадцати. Все вокруг серое. Питер вообще город богатый на этот оттенок, но сейчас я это вижу как-то более отчетливо и достаю телефон, чтобы заказать такси. Вот только не знаю куда? Домой? Я не могу вернуться домой, там он, а я не готова с ним говорить и видеть его. Одна только мысль о том, что мне придется посмотреть Саше в глаза, доводит до слез, которые я быстро стираю. Жаль так нельзя стереть воспоминания — просто взмахнуть рукой, и будто не было ничего, а оно же было.

- Черт… - шепчу, когда получаю сотню сообщений.

«Мама» звонила вам 76 раз.

- Черт, черт, черт!

Мама у меня паникер. Если я не отвечу ей на звонок, она начнет трубить «пожар», даже если прошла всего минута, а тут целая ночь…Представляю, что меня ждет. Но даже это лучше, чем встретиться лицом к лицу со своим разбитым сердцем, и я набираю ее первой.

- Марина?! Марина, ты где была?! Ты почему трубку не брала?! Марина, что происходит?! - начинает с ходу она, а я вздыхаю и совершенно не знаю, что сказать.

- Мам…эм…

- Марина, что случилось?! Почему Саша тоже не берет трубку?! Я уже ехать к вам хотела! Как ты могла так поступить со мной?! Знаешь же, что у меня здоровье слабое!

- Мам…

- Марина, ты просто эгоистка чертова!

- Саша изменяет мне!

Мама замолкает тут же, а я тяжело дышу, воровато оглядываясь, вытираю слезы и уже тихо продолжаю, чтобы не рассказывать всему городу о своей рухнувшей в одночасье жизни.

- Вчера я видела его с девушкой на набережной.

- Ну понятно… - протягивает она, цыкает в придачу и словно глаза закатывает, - Я так и знала! Говорила же тебе, говорила!

Прикрываю глаза. Это правда, конечно, мама уже десять лет твердит одно, как мантру: он тебя бросит, вот увидишь.

Глава III. Девять кругов ада в одной поездке на такси

Примерно одиннадцать лет назад

- …И кто он? - спрашиваю с улыбкой, пока мы с подругой Кристиной идем по улице, она отвечает загадочно.

- Да просто…друг.

Молчу. Молчу. Молчу. Крис все это время строит выражение лица, мол, «ничего не скажу, буду и дальше тебя дразнить». Еле сдерживает смех, зараза, издевается. Вон губы напрягла, чтобы не начать улыбаться, смотрит нарочито прямо, а я, как дура, еле поспеваю за ее широким шагом. Выглядим, сто процентов, как очень комический дуэт из Басни «Слон и моська». Она у меня высокая, видная, волосы длинные и прямые, губы красивые, большие, а глаза — как небо. Я вот ростом ей достаю едва ли до плеча, и, слава богу, лицо на моську не похоже, но вот прыгаю вокруг нее, точно как она.

- Кристина, ты сволочь! - нападаю внезапно, хватаю и начинаю щекотать.

Посреди улицы это так себе затея. Нас недовольно обходят, одаривая осуждающими взглядами, а мне плевать. Я продолжаю, она хохочет, пока не сдается наконец.

- Ну ладно, ладно! Только прекрати! Что ты так завелась?

Да потому что пятнадцать минут назад я слышала, клянусь, самый красивый голос в своей жизни. Глубокий такой, бархатный, весь из себя сексуальный и мелодичный, одним словом — мечта. Сегодня мы с Кристиной должны встретиться с другом ее парня, который месяц назад отчалил в армию. Леха забыл у этого друга какие-то свои документы на проводах, и Крис, как приличная девушка, едет их забирать. А я гуськом. Это вообще чистое совпадение, что я трубку взяла — она волосы сушила, — но как же я этому рада. Голос у него и правда очень красивый, до сих пор мурашки бегут…

- Его зовут Саша, - деловито начинает она, - Ему восемнадцать. Он учится на юриста, но ему больше нравится музыка.

- Музыка? Он поет?

- Нет, вроде когда-то по малолетству увлекался репом, но сейчас он ее пишет.

- Саму музыку? - тихо спрашиваю с восторгом.

- Да. Саму музыку. А что?

- Да нет. Ничего.

Ага, конечно. Сама краснею, как помидор, смущаюсь. Крис это сразу замечает и улыбается хитро-хитро, а потом грозит пальчиком.

- Тебе еще шестнадцать, дорогая, так что давай-ка ты это…полегче. У него девчонок просто куча.

- Да мне то, что до его девчонок?! Я его знать не знаю! И мне семнадцать будет через месяц! Вообще-то!

- А интересуешься так, будто хочешь узнать всё. И какой у него…

- О боже! - на игривые подергивания бровей подруги, я реагирую устало-саркастичным взглядом, - Прекрати, это выглядит пугающе.

- Ну а что? Секс — это часть нашей жизни.

- Я что против?!

Нет, не против. Несмотря на то, что эту часть жизни я пока не знаю, я уж точно не ханжа. Просто мне страшно, наверно? Я боюсь ошибиться. Но ей не объяснишь. Крис уже восемнадцать, а она ведет себя так, будто все тридцать. Взрослая вся из себя, хотя дура дурой по факту, но это уже другая история.

Я почему-то волнуюсь. Иду, сжимаю пальцы, хотя раньше никогда не отличалась таким вот странным стеснением: я мужчин не боюсь, лажу с ними в принципе нормально, но в этот раз все как-то по-другому. Я волнуюсь. По-настоящему так, и не зря. Когда мы подходим к метро, где должны были встретиться, я почему-то сразу понимаю — это он. Невысокий, но видный, с черными, немного вьющимися волосами и такими же черными, как ночь, глазами в обрамлении пушистых ресниц, а губы пухлые, такой красивой формы. Саша в целом красивый и улыбается красиво так, а смотрит на меня…

- Привет, Саш.

Кивает, но словно Крис тут и нет вовсе, только я...

- Привет.

Я не могу произнести ни слова, поэтому киваю, как он только что. Ему. И это все настолько странно, что через миг вдруг начинаю смеяться, а он поддерживает.

Примерно девять с половиной лет назад

Саша крепко обнимает меня сзади и целует в голые плечи. Медленно так, чувственно. Потом сжимает мою руку, сплетает наши пальцы и шепчет.

- Тебе было больно?

- Немного…

Я улыбаюсь, а потом утыкаюсь носом в его руку и вдыхаю запах его кожи. Он пахнет медом и одновременно свежестью — родной такой. За год, что мы общались, стал мне лучшим другом, а три месяца назад мы начали, наконец, встречаться — и это лучшее время в моей жизни. Он каждый день забирает меня с учебы, а потом мы едем вместе до моего дома. Нас разделяет целый город — живем мы теоретически близко, но по факту это два часа на общественном транспорте, а он ездит. Со мной, ко мне, ради меня, и это так мило…А еще постоянно дарит мне цветы. Только розы, они мои любимые. На коротких ножках и с пухлым, вытянутым кверху бутоном — пахнут они ярче всего, как мне кажется, и выглядят так красиво. Мы почти не ссоримся. Наверно из-за того, что сначала мы долго притворялись друзьями, теперь так много друг о друге знаем, что притворяться уже смысла нет. Он видит меня настоящую, а я вижу его, и мне нравится все: он смелый, умный, находчивый. Талантливый…Саша правда пишет музыку, иногда разрешает мне ее послушать, хотя чаще всего дико стесняется. Так это необычно — он не из таких парней, которые будут стесняться, а со мной, говорит, по-другому не может.

- Я люблю тебя, Марин, - шепчет, оставляя еще один поцелуй, - Ты — моя мечта.

- А ты моя, Саш. Я тебя люблю.

Он тихо смеется. У меня есть такой заскок: я никогда не говорю «тоже», потому что «тоже» — это не чувство, а я хочу, чтобы он слышал о моих чувствах.

- Когда-нибудь я женюсь на тебе.

- Ой, прекрати…

- Нет, серьезно, Марин. Если я когда-нибудь на ком-нибудь женюсь — только на тебе.

- Ты боишься брака.

- Это да, но… Я вон сколько ходил за тобой хвостиком. Никогда ни за кем так не бродил, ты первая. И я женюсь на тебе, отвечаю. Мы будем счастливы.

Пять лет назад

Я резко просыпаюсь и начинаю плакать. Слезы такие горькие-горькие, я остановить их не могу, как не пытаюсь, даже когда чувствую объятия мужа.

Глава IV. Новая жизнь

Месяц спустя

Сегодня я проспала. Впервые за месяц работы я проспала, поэтому выбегаю из дома с бутербродом наперевес, попутно поправляя волосы. Я работаю в ресторане официанткой, спасибо Лере. Ее хорошая знакомая там как раз директор, а конкурс у них — будьте нате! Зарплата, потому что отличная, а еще место очень престижное. Ресторан мой называется «Дом», и он чуть ли не лучший в Петербурге! И правда ведь, у нас хорошо все: коллектив дружный, атмосфера теплая, как дома у камина в пледе, а кухня — просто сказка. Шеф-повар, как я поняла, во Франции учился и долго работал, поэтому готовит свое авторское меню просто волшебно.

Я довольна. Правда. Сейчас это то, что нужно: я пока не знаю, куда хочу двигаться и чем хочу заниматься, но деньги мне нужны, а еще нужно отвлекаться побольше, чтобы некогда было думать и вспоминать…А я все равно вспоминаю. Каждый раз, когда хотя бы на секунду останавливаюсь, вспоминаю, как нелепо закончился мой брак длиною в десять лет…

Месяц назад

Когда я подъезжаю к дому, погода окончательно портится. Про Питерские дожди разве что легенды не ходят, так что меня не удивляет, как может на одном конце города светить солнце, а у меня лить как из ведра. Момент, конечно, максимально не подходящий, и, кажется, будто небо вторит моему состоянию — оно плачет, и я тоже. Такая забавная, очевидная драма, а как вишенка на торте наши соседи. Когда я подхожу к подъезду, то как раз выходит Алена и ее дочка Света с какой-то женщиной, вроде бы их невесткой. Мы вообще с нашими соседями очень хорошо ладим и помогаем друг другу, если что-то случится: полить цветы или присмотреть за котом, если мы или они уезжают надолго, принять доставку. Как когда-то давно, как в моем детстве — они не боятся оставлять ключи нам, а мы им.

- Ой, Мариночка, привет, - начинает Алена с улыбкой, но замечая мое состояние сразу хмурится, - Что случилось?

- Да под дождь попала…

Вру, как дышу, но сейчас даже рада, что у меня есть отмазка моему состоянию. Объяснять ей что-то не хочу. Пусть мы и ладим, а все равно люди чужие, и не нужно им это — мои проблемы. Думаю, что она все равно видит меня насквозь, по глазам, по крайней мере, я это понимаю, а, возможно, просто паранойю, но главное, что соседка тактично кивает и отступает.

- Лена, это наша Мариночка. Соседка, помнишь, я тебе рассказывала? Они с мужем такая красивая, чудесная пара…

Что-то внутри умирает. Нет, серьезно?! Почему именно сейчас? Я ведь буквально слышу, как трескает мое сердце, и от этого ежусь.

- Ален, ты извини, но я очень спешу… - тихо говорю, стараясь не смотреть им в глаза, - Побегу, ладно? Поговорим потом.

- Конечно-конечно. Сашке привет передавай, а то сегодня пролетел мимо меня пулей, я даже не успела ничего сказать…

Холодею еще больше. Значит…он дома, а даже не позвонил. Мне почему-то становится так страшно, что я вмиг меняюсь и готова уже поболтать хоть три часа кряду, только не с кем. Три женщины убежали к машине, закрываясь руками от холодных, наглых капель дождя, и я остаюсь у двери одна. Меня вдруг оглушает. Я представляю, как буду вот так одна стоять долгие, последующие годы, и накрывает с головой. Слезы опять подступают к глазам, горло сдавливает, сердце сжимает в тисках — я дышать не могу. Через пять минут все будет кончено, и, как говорила мама, я не уверена, что мной. Что-то внутри настырно мигает и пульсирует: я уже и не решаю ничего…

Дверь нашей квартиры, к которой я подхожу через целых пятнадцать минут, приоткрыта. Это страшно. Саша, конечно, может забыть ее закрыть, так уже бывало, даже ключи в замке забывал, но…я прямо чувствую, что это не такой раз. Я как будто уже знаю: он сейчас уйдет от меня. Наверно поэтому, когда я все-таки захожу, дав себе еще пару минут, чтобы собраться с силами, меня не сильно удивляют разбросанные вещи и собранные чемоданы.

А все равно, как в бреду. Холодными пальцами я расстегиваю пуговицы на плаще, развязываю пояс, а сама смотрю на сумки, как на что-то инородное, чужое. Такая картина плохо укладывается в моем сознании, как если бы сейчас я бы увидела вампира — примерно настолько это нереально в парадигме моего мира. Но они действительно есть, вон лежат, в них действительно вещи, а Саша действительно уходит. Я это вижу сразу, как сталкиваюсь с его взглядом, зайдя на кухню. Он там. Сидит за столом, руки сложил вместе, хмурится, а когда слышит меня, поднимает глаза, и в них все написано.

Я. От. Тебя. Ухожу.

- Где ты была? - тихо спрашивает, я молчу.

Прижимаюсь плечом к стене, чтобы не упасть, а сама вся сжимаюсь, чтобы не рассыпаться на части, но рассыпаюсь, когда он тяжело вздыхает и говорит.

- Нам надо поговорить.

Голос — твердый. Взгляд — холоднее льда. Я таким Сашу никогда раньше не видела и, кажется, это означает «полон решимости». Я же свою растеряла где-то между восьмым и девятым этажом. Пока ехала домой в такси, думала, что сразу, как его увижу — уйду от него. У подъезда уже не была так уверена, а в лифте окончательно сдулась. Как будто кошмар воплощается в жизни: я остаюсь одна без него, и чувствую себя абсолютно потерянной.

- У меня есть другая женщина, прости меня.

Я знаю. Я это, черт возьми, знаю, но почему тогда сейчас, когда это произносится вслух, мне так больно? Слезы скатываются с глаз снова и снова, сколько бы я их ни вытирала и, спорю на что угодно, это выглядит дико жалко, потому что Саша встает и, видимо, по привычке, делает ко мне шаг. Чтобы утешить. Вытереть сопли своей глупой, наивной жене, которая верила ему, как себе, потому что он обещал. Как там говорится? Обещанного три года ждут?

- Не подходи, - выпаливаю, отшатнувшись, но глаз не поднимаю, - Я знаю.

- Что ты знаешь?

- Я видела вас вчера.

Молчит. Не знаю, зачем он берет эту паузу, которая, как по мне, драматична до зубной боли, и точно так же «лучше было бы без нее», но Саша не спешит что-то говорить. А что тут скажешь?

Глава V. Стас Давыдов — царь и бог или обыкновенный мальчишка?

Такой вопрос не просто разоружает, если честно, то я не понимаю даже, что он значит? По-моему, очевидно, что я здесь делаю или «забыла», как он выразился, но Стас явно ждет какого-то объяснения? Брови вон как нахмурил, глаза сузил, губы поджал. Злится что ли? На что? Я искренне пытаюсь разобраться, поэтому стою и смотрю на него снизу вверх. По сравнению с ним, я — Дюймовочка. У меня рост небольшой, 160 сантиметров всего, а у него вообще сколько? Я уже и забыла, каким большим он был в ту ночь…

Резко сильно краснею. В этой тесной душевой очень мало места, хотя я и не замечала раньше. Это все он со своей довлеющий энергетикой и пряным, сладким запахом парфюма.

- Что молчишь?! - моя робость и затуп бесит его больше.

Стас наклоняется так, чтобы быть на уровне с моим лицом, и теперь его глаза — это маленькие щелочки, а я могу еще лучше наблюдать за тем, как мышца на щеке дергается. Туда-сюда. Сжимается-разжимается. Да что ему нужно от меня?!

- Я не очень понимаю, чего ты от меня ждешь. И можно… - слегка пихаю его в грудь, - Отойди.

Несмотря на настрой, мне удается его приручить с первого движения. Давыдов делает шаг назад, но пути отхода по-прежнему перекрыты его мощной фигурой, которой он прижал дверь. Черт-черт-черт!

- Ты за мной следишь?

Чего?! Вырывается смешок, и я быстро прикрываю рот, надеясь от всей души, что это шутка такая. Но нет…Стас не думает улыбаться, и тогда я устало вздыхаю.

- Пожалуйста, скажи, что ты пошутил сейчас.

- Похоже, что я шутил?

- Зачем мне за тобой следить? И как ты вообще себе это представляешь, если я даже не знала, как тебя зовут?

- Так ли оно?

- Прости?!

- Я просто в совпадения такие не верю. Кто ты и что здесь забыла?

- Мне паспорт показать?!

- Не хами.

- Чего ты хочешь?! - повышаю голос и начинаю нервничать от того, что не понимаю, куда он клонит.

Но мне уже не нравится, если честно. Чувствую, что вот-вот что-то грянет, и это что-то меня выведет из себя по щелчку пальцев. Стас слишком уж серьезен, и слишком он настроен агрессивно. С чего вдруг?!

- Не ори на меня.

- Чего ты хочешь? - говорю уже спокойней, потому что а) субординация, и б) мы в замкнутом пространстве, а он больше меня раза в два.

Не хочу я как-то нарываться. Слышала о его характере многое, и на себе проверить все эти слухи, мне совершенно не улыбается.

- Ответа.

- Хорошо. Меня зовут Марина, мне двадцать восемь, по гороскопу Скорпион.

- Острая на язык, я смотрю?!

Вздыхаю и потираю лицо ладонями, потом также резко выдыхаю и смотрю ему в глаза.

- Послушай, я не понимаю, на что ты намекаешь, но на что бы ты не намекал — мне плевать. Я здесь работаю.

- Из-за меня устроилась?

- Ты обалдел?! - от такой наглости я аж задыхаюсь, свирепо расширив глаза, - Ты не центр Вселенной!

- То есть все-таки совпадение?! Ха!

- Отойди с моей дороги! Немедленно!

- Немедленно? - усмехается, а потом еще и шаг делает обратно ко мне — я тут же выставляю руку и упираюсь в его твердый пресс.

Тот, что я целовала. Воспоминание так резко прошибает память, что я в который раз теряюсь, опускаю глаза, краснею, так еще и отшатываюсь, прижимаясь всеми конечностями к кафельной стене. Он усмехается.

- Ох, малышка, ни к чему это стеснение. У нас была очень горячая ночь…

- Замолчи!

- Что такое? Так понравилось, и ты хочешь повторить? Извини, у меня с собой нет налички, но могу купить парочку B-52. Прямо как в тот раз…

Меня внезапно оглушает: вот оно что! Он думает, что я…проститутка?! Пардон, работница древней профессии, которая ходит по барам и снимает мужиков за коктейли?! Это возмутительно! Но я решаю уточнить…

- Ты думаешь, что я этим постоянно занимаюсь?!

- Поначалу нет, но теперь…Еще раз повторяю: я в совпадения не верю. Решила, что устроишься сюда и сможешь рассчитывать на что-то большее? Извини, мне давно не восемнадцать, чтобы я...

Не даю договорить, а вдруг, сама того от себя не ожидая, даю ему хлесткую, звонкую пощечину. Думаю, что такое со Стасом не происходит никогда, а, может быть, случается слишком часто, если судить по его манерам, по крайней мере. Но мне плевать. Я в этом разбираться не собираюсь, не для этого нанималась, так сказать, поэтому отпихиваю его с дороги и вылетаю из комнатки пулей.

- А, ну стой! - рычит, хватая за локоть уже на кухне, - Мы не закончили!

- Стас! Где ты шляешься?! - Лена-спасительница рывком открывает дверь и сразу находит нас взглядом.

Оценивает. Я вижу, как за секунду она считывает, что он меня схватил, скорее всего, и след от моей пощечины, а еще мой взъерепененный вид, но тактично не замечает. Зато отвлекает и перенаправляет этого козла в другое русло.

- Там уже гости собрались, тебя долго ждать?! Пора начинать шоу!

Давыдов недоволен. Он нехотя отпускает меня и отходит на шаг, и, спасибо огромное, кивает — у него ведь действительно нет выхода поступить иначе.

- Иду уже, - Лена разворачивается, и, клянусь, это был бы не он, если бы не добавил приглушенно последнюю точку, - Ты здесь работать не будешь, B-52.

Я его совсем не знаю, но отмечаю про себя, что ему принципиально важно оставить последнее слово за собой, конечно, а еще он явно не из тех, кто идет на уступки. Поэтому верю. Пока смотрю в его широкую спину, понимаю, что мои спокойные будни закончились еще тогда — одной, чертовой ночью в отеле Астория.

***

Он невероятно талантливый. Мероприятие проходит в формате шведского стола, так что у меня есть возможность не только разносить напитки, но и немного понаблюдать. Станислав Давыдов определенно талантливый повар. Наблюдать за ним — одно удовольствие. Он максимально отдается процессу, как будто все на свете знает о еде, даже соус льет самозабвенно. В этот момент он до дрожи притягательный: вижу, как женщины смотрят на него, и понимаю, что сама также слюни распустила. Но как сопротивляться? Его руки создают шедевр прямо здесь и сейчас, а его артистичность и невероятное обаяние — еще одна щепотка в копилку «без-вариантов-отказать».

Глава VI. Вот теперь по-взрослому

Кажется, Давыдов угомонился наконец, хотя нет, скорее отвлекся. На кухне царит цейтнот, как никак: заказов куча, народа еще больше, а я, наконец, могу увидеть то, о чем все вокруг говорят, своими глазами. Стас в деле похож на супер-злобного льва. Орет дурниной, кидается продуктами, даже уволил одного повара, когда тот, по мнению Примадонны, мешал неправильно соус. Нет, я язвлю, а Давыдову то, скорее всего, виднее, и все равно, как по мне, конкретный борщ. Он даже на бедную Аську наорал, и та уже минут сорок рыдает в туалете, прибавив тем самым работы нашей смене. Стас и с Леной по этому поводу поссорился, но, как говорится, сделанного не воротишь, а у него нет времени размениваться на сожаления. Радует лишь одно: меня он будто не замечает, так что есть надежда, что на сегодня я отхватила сполна.

Ага, как же.

После того как я возвращаюсь с «перекура», а в моем случае просто с небольшой паузы на улице, работа кипит еще интенсивней. Кажется, что народа становится только больше и больше, точнее: ресторан забит под завязку. Нет, всем вот именно сегодня приспичило прийти сюда, как будто специально поджидали момента, когда я настолько устану! Бессонная ночь дает о себе знать, поэтому я нещадно туплю и вообще очень медлительна, так что уже заслужила парочку колких замечаний от Давыдова, но меня все время кто-то прикрывал. Повара его, возможно, и сочли «шутку» забавной, а все равно: как только я где-то косячила или зависала, специально роняли что-то, перенаправляя своего военачальника на себя. Боже, как же в этот момент я была им благодарна, улыбалась дурацки, когда мы встречались взглядами или кто-то из них даже подмигивал, закрепляя меня в этих подозрениях. Реально прикрывали. Спасибо им за это. Я, если честно, хоть и чувствовала неловкость, а все равно была счастлива, и мне даже, казалось: вот оно! Я нашла свое место! Пока не повернула в сторону выхода в зал в один прекрасный момент и не охренела.

Наша хостест Надя вела за собой…ее. Это она! Я бы узнала эту бабищу из тысячи. Длинные волосы, большие губы, сама по себе высокая и крупная. Нет, она не была из хрупких, это точно. А еще — хищница, я по одному ее небрежно брошенному взгляду в сторону меня это поняла. И сдала назад.

Потому что я не такая. Когда-то была бойкой, но уже давно нет.

Раздается жесткий, громкий звон и звук разбитой посуды, так что я понимаю: теперь прикрыть меня будет сложновато. На своей панике я толкнула Милу и из-за меня она уронила сразу три тарелки с готовыми блюдами.

«Все. Мне конец…»

- Какого хрена?!

Ор раненого зверя, в простонародье известного как Давыдов-выпендрежник, выделает мои мысли красным и подчеркивает их в придачу. Мне реально конец…

- Ты чем смотришь, твою мать?! - быстро надвигается на меня, хмурый весь, злой, как черт, - Перепутала педали?!

- Я…я…я…

Я совершенно не знаю, что ответить. Стою и открываю рот, как рыба, выброшенная на берег, из-за чего Стас психует только больше.

- Ты-ты-ты, что?! Говорить разучилась?! Весь день тупишь, как овца, а теперь окончательно зависла?! Какого хрена ты вытворяешь?!

- Простите…я не хотела…

- Стас, да ничего страшного! - Кирилл все равно пытается, - Я быстро переделаю, это всего лишь салаты.

- Всего лишь салаты?!

- Ты понял, что я имею в виду. Всякое бывает.

- Что ты за нее заступаешься?! - злобно усмехается, потом переводит взгляд на меня, - Или что? Она…

- Пожалуйста, не надо, - наконец вступаю и я, еле слышно шепчу, и, кажется, тем самым его хоть немного тушу.

Знаю, что все слышат, а также прекрасно понимаю, как странно это выглядит, но еще меньше я хочу, чтобы он выдал какую-нибудь мерзкую шутку или, что еще хуже, рассказал о том, что нас связывало. В действительно такой поворот событий не нужен ни ему, ни мне. Стас это, наверно, понимает, поэтому отступает, выставив руку в сторону зала.

- Пошла вон с моей кухни! Занимайся приемом заказов, надеюсь, что с этим ты справишься?

Нет. Не справлюсь. Он уже поворачивает и доходит до своего рабочего места, когда я еле слышно говорю:

- Я не могу туда выйти.

Ох. Зря я это сказала. Обычно люди выбирают из двух зол меньшее, и что? Марин, он действительно меньшее из зол?

«Наверное да…» - думаю я в тот момент, когда смотрю, как он бесится, воткнув нож в доску, - «Наверно мне все-таки проще столкнуться с ним, чем с ней…»

Потому что я его не боюсь? Или потому что даже при самом плохом раскладе, он не сможет мне причинить столько боли, сколько обычный, короткий разговор с этой особой?

Искать ответ на этот вопрос мне просто некогда — в меня летит здоровый такой, красный перец. Я успеваю пригнуться, но скрыться от развития нет. Стас опять начинает орать.

- Ты не просто можешь, ты пойдешь и сделаешь, твою мать! Вали на хрен с моей кухни!

- Что здесь происходит?!

Лена залетает неожиданно. Она быстро считывает и меня, сидящую на корточках, и перец-пюре на стене, поэтому ей не нужна сноска, чтобы понять. Лена сразу переходит в наступление.

- Я тебя предупредила, Стас! Отвали от моих официанток!

- Твоя тупая девчонка не хочет исполнять свои прямые обязанности!

- Полегче!

- А куда легче то?! - он переводит на меня взгляд, как раз когда я медленно поднимаюсь на ноги, и ядовито выплевывает, - Если она у тебя настолько дура набитая, что не может выйти в зал, какой смысл ее вообще здесь держать, а?! Для красоты?! Так это очень сомнительно!

Лена резко смотрит на меня. Боже, мне так неловко, что я жмусь в свое собственное тело, и совершенно не знаю, что на это ответить. Кроме правды. Боязливо поднимаю глаза, потом снова их опускаю и шепчу.

- Лен, я не могу туда выйти.

- Почему?

Молчу. Тогда она подходит, ей явно нужен ответ, а мне явно что-то подсказывает: она поймет. Коротко смотрю ей в глаза, потом в щелку в стекле и указываю пальцем за мой чертов столик, еле слышно шепча.

Глава VII. Чужая шкура

Марина

Мы договорились о четких рамках, но когда через два дня наступает момент, когда мне надо выходить на работу, чтобы не опоздать на автобус, я мнусь у зеркала. Страшно как-то, а еще дико неловко. Волнуюсь. Руки все мну, разглядываю себя придирчиво, вспоминая о том, как он небрежно бросил глупый комментарий о моей внешности, мол, и некрасивая я совсем. Хмурюсь. Честно? Меня моя собственная реакция дико раздражает, слишком уж меня задевает его мнение и вообще его слова, а так быть не должно. Лена-то права — Стас не герой моего романа, и быть как Аська, мне совсем не улыбается. Я только считай вышла из одних тяжелых отношений, куда мне вторые заводить?!

«С ним просто не будет…» - аминь, сестра, будто я и без тебя, мой внутренний, мудрый голос, этого не знаю.

У Давыдова на лице написано: проблемы. Черным таким шрифтом, супер жирным! Он явно может быть очаровательным, но вместе с тем взрывным, себя не контролирует, а то, что говорит тем более. Он опасный мужчина. Не из тех, кто тебя бить будет, конечно, я это подметила сразу: как только я сигнализирую о дистанции, сразу ее получаю — он не станет принуждать и применять физическую силу. Опасность его в другом заключается: он настолько обаятельный и притягательный, что способен за считаные секунды привязать к себе толстыми канатами, а потом просто распрощаться. Не знаю почему, мне кажется, что также быстро, как он зажигается, теряет интерес…

В общем, завязывать мне надо. На том и порешила в безмолвной, долгой беседе с самой собой, пока добиралась до центра, а по пути в ресторан стараюсь изо всех сил следовать своим же словам и игнорирую мандраж. Собака, все равно же он есть, как ни старайся, отбрехаться — не выходит. Я все так же волнуюсь, совершенно не знаю, как он будет вести себя сегодня, но приятно удивляюсь: никак. Давыдов еще не приехал.

«Сегодня он что-то поздно…» - думаю, завязывая фартук на спине и поглядывая на часы.

Стас действительно припозднился. Говорят, что он трудоголик до мозга костей, и его единственная возлюбленная (это я услышала случайно в разговоре Светы и Аськи) — это его работа. Так и есть. Я его мало в деле видела, конечно, но по-другому быть и не могло. Кулинария — его все.

«Интересно, а он был женат?…» - откуда-то рождается странная мысль, от которой я сразу открещиваюсь, как от вампира. С чесноком и распятиями наперевес то есть.

Куда меня несет? Зачем я спрашиваю? Зачем интересуюсь? Это не мое дело. Хоть на лбу себе пиши и читай каждый раз, чтобы точно запомнить.

Вздыхаю, а потом опираюсь на раздаточный стол, водя по нему пальцем. Сегодня народу мало. Да, еще только двенадцать, и все равно мало. Видимо, «не ресторанный день» у посетителей, бывает, так сказать. Зато спокойно. Еще час я ношу заказанные блюда, а потом и вовсе могу позволить себе постоять у бара с Милой и барменом-Андрюшкой. Классный он, веселый, вечно шутки шутит, поэтому его и любят все гости. У него, как бы странно ни звучало, еще и свои постоянные есть.

«Говорит о высоком профессионализме!» - вечно хвалится он, а нам только глаза закатывать и остается. Тут уж не поспоришь.

Но сейчас даже он свободен, поэтому делает нам по своему фирменному кофе. Это можно, если в зале штиль, как сейчас, Лена не против. Она, конечно, открыто не разрешает вот такое вот панибратство, так что пить нам напитки в зале категорически нельзя, но мы и не просим. Вот сделает он сейчас две кружки и уйдем с Милой на улицу. Там солнышко как раз…

-…Ну вот я ей и говорю… - рассказывает очередную байку Андрей, как раз в тот момент, когда очень громко бахает входная дверь.

Мы все резко поворачиваемся и видим, как наш хостес пытается удержать какую-то девушку. Красивая. Волосы платиновые, длинные и прямые. Фигура тонкая, а сама она высокая и вся из себя такая… «идеальная». Пиджак на ней — роскошь. Сразу видно, что стоит, как полквартиры. Белый, превосходный крой, а ткань загляденье. Весь ее образ дополняет комплект крупных, золотых украшений и брендовая сумочка в руках. Только ведет она себя просто отвратительно, так резонирует, что аж глаза режет.

- Пропусти меня немедленно! - орет, привлекая к себе всеобщее внимание, - Ты совсем попутала что ли?!

- О боги… - шепчет Мила, а я хмурюсь.

Знает ее? Точно знает. Вижу по лицу. И Андрюшка тоже знает.

- Кто она? - спрашиваю, как раз когда особа прорывается мимо бедной Регины и звонко стучит шпильками в сторону кухни.

Эм…

Дверь снова хлопает, я же вздрагиваю, но продолжаю непонимающе смотреть на своих коллег, которые, как один шумно вздыхают.

- Это Ольга… - представляет Андрюша, а Мила добавляет.

- Жена Давыдова.

Бам! Нет, я уж никак этого не ожидала, если честно…

«И кольца у него не было ни в ту ночь, ни у меня…» — «Марина, ну ты и дура! Кольцо не палец, его снять можно! А ты даже и не спросила…»

И то, правда. Мне почему-то в голову не пришло спросить его о наличии жены, твою мать. Сегодня — другой разговор. На язык так и просится выражение про попу и ее чувствительность к подобным вот ударам судьбы. Меня ведь коробит просто до мозга костей, а еще будто из-под ног землю выбили. Где же раньше было все это? До того, как я...

Спала. С. Женатым. Как эта чертова Катя…

Мне становится так неприятно, так липко и мерзко, аж до слез. Нет, не потому что у него кто-то есть, хотя это, безусловно и к сожалению, тоже ранит меня в самое сердце, больше из-за того, что я теперь, как она. Как она…

Когда мы заходим в кухню с нашими напитками, которые больше мне не приносят удовольствия, из его кабинета слышится жесткий такой ультразвук. Ольга не просто орет, нет, она визжит так, что ни одного слова не разобрать, и ее абсолютно не останавливает тот факт, что Давыдов уже несколько раз швырнул что-то тяжелое в стену. Сколько таких бросков было? А будет? Мне то всего пару шагов пройти, полминуты не больше, и это только то, что я застала — два мощных "хадыщ".

Глава VIII. Тенденция плохих решений

Марина

Сегодня я не работаю, так что не спешу. Немного больше времени провожу под горячими каплями душа, немного дольше у зеркала, пока крашусь, у шкафа тоже задерживаюсь. Нет, это совсем не ради того, чтобы зацепить Стаса, который до сих пор держится особняком. Три дня прошло, а он обходит меня стороной, и да, это задевает. Как я и думала, достаточно провести с ним совсем чуточку времени, а я уже чувствую эту легкую, противную ломку. Нет, действительно же хорошо, что все так просто закончилось. Почему тогда я все равно не могу перестать негодовать? Он женат, чтоб его, и так просто говорит об этом!

«Я надеялся, что ты меня поддержишь», — это вообще как?! Нормально?! Может быть, это свободные, европейские взгляды, и я чего-то не понимаю? Мне просто кажется, что это дикость. Да. Хорошо, что точки расставлены, и не ради него я выбираю желтый сарафан, который так мне идет.

Совсем нет. Сегодня у моей бабушки день рождения, а тот факт, что я еду перед праздником в ресторан, так это просто чтобы забрать торт. Да. Именно так.

Киваю самой себе, убеждаю, а на сердце тяжесть такая, что руки опускаются.

«Марин, он женат…и это не вариант…»

Мне он нравится, если честно, да и это очевидно. Тут по-другому просто не могло быть: он умный, веселый и заразительно уверенный в себе, а еще очень талантливый, при этом между нами просто дикий секс и притяжение такое, что будь мы магнитами с разноименными полюсами, оно бы и тогда было меньше, но…Он женат, и это та грань, которую я переступить не могу. Потому что знаю, каково это — быть на месте жены, какой бы она ни была — это неправильно, нечестно и жестоко. Я знаю, что есть такие женщины, которым плевать (очевидно, что мне это известно очень хорошо), но также я понимаю, что в жизни бывают разные обстоятельства. Она многогранна и запутанна, и иногда те приоритеты, которые есть в твоей голове просто не работают, но…Тут как вообще? Надо эти самые приоритеты правильно расположить. На одной чаше весов мы с ним, на другой совесть. Что у нас в действительности есть? Секс? На этом то все заканчивается: я его совсем не знаю, он не знает меня. Между нами нет огромной любви, мы даже не влюблены, только физика. И разве это все стоит того, чтобы потом ненавидеть себя? Чтобы смотреть себе в глаза и стыдиться того, что ты видишь? Нет. Для меня это неравноценный обмен.

Поэтому когда я подхожу к ресторану, уже не мандражирую, не пытаюсь представить его реакцию, когда он меня увидит, не вспоминаю «тот самый взгляд», потому что не для него я так оделась. А для бабушки. И теперь на самом деле это так и есть.

- Ого, ты такая красивая! - говорит Кирилл, которому я рассеянно киваю и улыбаюсь в ответ.

- Спасибо. Ну что? Мой торт готов?

Кирилл отдает свою кружку одному из поваров, который глупо улыбается и смущает меня своими «говорящими» взглядами. Я их стараюсь не замечать, конечно, как и того факта, что нашему су-шефу, похоже, я нравлюсь (так, по крайней мере, без устали говорит Мила). Кирилл хороший мужчина, правильный, а я вот, кажется, нет, потому что меня к нему вообще не тянет. Даже грамма того чувства, которое появляется при виде Стаса у меня нет, я ведь его появление чувствую спиной. Вон мурашки поползли…

- У официанток новая форма?

Неужели. Заговорил, принцесса? Оборачиваюсь, но тут же бью себя по рукам: я все решила, и это правильно.

- Кирилл, отдашь мне? Я опаздываю.

Су-шеф улыбается, смотрит на Стаса за моей спиной, но потом все-таки сдается (слава богу), кивает в сторону кухни и ведет меня туда. Сегодня снова штиль, поэтому повара мерно и спокойно работают, а Давыдов может позволить себе их не контролировать, но все равно идет следом! Будто специально! Будто все чувствует, и когда уже я не сопротивляюсь, вдруг решает изменить собственное решение.

- Что ты ей отдаешь?

Что происходит?! Вот зачем ты суешь нос не в свои дела?! Очень хочется спросить, но я держусь, а вместо того смотрю на то, как Кирилл бережно достает из холодильника большую, белую коробку и ставит ее передо мной.

- Марина попросила торт ей сделать.

- О как. И с каких пор мы делаем торты по просьбам официанток?

- С этих.

Так, спокойно его отбривает, а потом открывает крышку — и это самый красивый торт, который я когда-либо видела. Большой, но не огромный, сам желтый, прямо как бабушка и любит — это ведь ее любимый цвет, — а пахнет, как самая настоящая ваниль.

- Ого… спасибо большое!

- Да брось, я ведь не сам готовил. Так. Попросил.

Да, Кирилл вообще не кондитер, но наш кондитер никогда ни для кого не делает вот таких вот подарков — говорит, что у него слишком много работы, а на самом деле просто выеживается. Кирилл его уговорил, видимо, а может, что-то пообещал? Он видел, как я искала кондитерскую, где заказать торт, и просто предложил посодействовать. Я, конечно, не сильно рассчитывала, но решила согласиться — десерты нашего Александра, которого не просто так называют в простонародье «Великим», самые настоящие шедевры.

- Что ты обещал Алексу за этот торт? - усмехается Стас, которому вот просто необходимо влезть!

Но Кирилл будто и не слышит сарказма, просто жмет плечами, а сам продолжает улыбаться мне.

- Да так, мелочи.

- Мелочи? Этот торт тянет на пару выходных…

- Слушай, какая тебе разница?! Работа кухни никак не ухудшится!

Наконец, Давыдов фыркает и уходит, а я неловко мнусь, но потом подхожу к Кириллу ближе и шепчу.

- Ты уверен, что все нормально?

- Да, я же сказал, что помогу.

- Если ты пообещал что-то…

- Это неважно, Марин, но если хочешь отблагодарить, может быть, согласишься пойти со мной на ужин?

О нет. Только не это…

- Кирилл…

- Не сейчас, но…может быть когда-нибудь? Как будешь готова.

Мнусь и смущаюсь. Я не набиваю себе цену, правда, хотя прекрасно понимаю, что он бы идеально подошел на роль «нормальных» отношений, но…Черт, а может это все в моей голове? Саша тоже был «плохим» парнем, когда мы познакомились. Стас типаж явно похожий, может, мне стоит хоть раз попробовать сломать эту дебильную тенденцию плохих решений, которые из раза в раз приводят меня к неправильному выбору?

Глава IX. Точки

Марина

Я стою у входа и мнусь. Честно? Это страшно. Конечно, у меня возникали мысли о том, что можно было бы немного подождать, а вдруг что-то еще выйдет? Вдруг это просто наваждение? Да и жалко выкидывать на помойку десять лет жизни, но после вчерашнего кульбита от Саши, все вдруг стало так понятно. Наверно, это защитный механизм в своем роде, психика просто старается оградиться от правды, а она очень простая: твой муж тебе изменил. Да. Я только сейчас все это осознала в полной мере, когда нашла длинный волос его новой мадам на своем свитере. В лифте его же и бросила, чтобы не было ничего от нее даже близко со мной — неприятно. Противно как-то, но вместе с тем, знаете? Я ей благодарна. Одним своим появлением она разрушила мои розовые замки и иллюзии: не было никакой семьи никогда. И любви никакой уже давно нет. Саша приехал просто потому, что задергался, я же вещи его захотела отдать, я сделала шаг, а он к такому не привык. А знаете что еще? Саша не вернется, но не потому, что он так решил, а потому что я не хочу этого больше.

Поэтому подбираюсь и поднимаюсь по ступенькам в районный ЗАГС, нервно теребя корочку паспорта, а через полчаса выхожу оттуда свободной. Нет, конечно, ты никогда не разводишься вот так вот по щелчку пальцев, я это знаю, но все равно чувствую, что я свободна. И это просто прекрасное ощущение, легкое такое, счастливое.

«Он собирался думать? Это даже несмешно…» - нет, если так задуматься, то очень.

Саша же на полном серьезе говорил все эти вещи вчера. Он действительно думает, что я страдаю, что я жду, что я переживаю. Да, переживаю, и да, мне бывает очень непросто взять и привыкнуть, после десяти лет одной жизни, к теперешней другой, но я его больше не жду. Почему-то я знаю, что вчера был последний раз, когда он смог меня зацепить. На прощанье, так сказать.

Это эйфория. Я иду по улице чуть не вприпрыжку, дышу свободно, захожу в магазин свободно, покупаю себе все, что хочу — и все это свободно! Черт, просто потрясающее ощущение чувствовать себя свободной. Мне уже плевать на эту его Катю, на то, что она ездит на моем месте и особенно плевать на то, что спит с моим мужем — каждому, как говорится, свое. Главное — меня это не касается больше, и принимать посильное участие в их отношениях, я не буду.

Мое прекрасное настроение портится только в тот момент, когда я подхожу к своей двери, где меня ожидает неприятный сюрприз. Нет, очень эффектный, это я не могу отрицать, но неприятный. Два огромных букета роз: одни красные, другие белые. Замираю. Смотрю на это все безобразие пару мгновений, а потом быстро подхожу ближе. Уже ведь знаю от кого они, поэтому к первому букету тянусь сразу, как к чему-то знакомому — к красному.

«Марин, я знаю, что то, о чем я тебя прошу…» - фу. Даже дочитывать не буду, просто сминаю картонку, а потом кошусь на белые цветы.

Они меня пугают. И то, что может быть написано в открытке тоже. Странное такое ощущение, волнение что ли, а вместе с тем злость — я все ему сказала, как он смеет?! И что там накарябал?!

«Твой потрясающий секс 😈» — Стас не разменивается на слова, и это меня коротко смешит, конечно.

В отличие от Саши, он не собирается писать мне длинных поэм, очевидно. Вон его карточка раза в три меньше, чем ту, что я смяла. Мне это нравится — не бросает пыль в глаза, а предпочитает лично выяснять отношения. Хорошее качество, жаль, что не для меня все это.

Достаю телефон и заказываю две доставки, а через десять минут отдаю оба букета таксисту.

- Вы можете только подъехать в ресторан со двора? - говорю ему, мужчина выгибает бровь, - Не хочу, чтобы по залу их таскали, понимаете? Я там работаю.

- Ладно, сделаю. Кто их примет?

- Девушка Мила. Я добавила ее номер в комментарий.

- А, ну все, я понял. Второй букет тоже со двора?

- Да нет, необязательно. Привезите его прямо к автосервису и отдайте на ресепшене. Там должна быть девушка Алла или Света. Скажите, что для хозяина.

- Сделаю.

- Спасибо большое. Вам накинуть за доставку до двери?

Он так на меня посмотрел…Нет, серьезно. Такой у него был взгляд странный, с уважением что ли — поставил в тупик, можно сказать, а потом улыбнулся.

- Нет, не надо.

- Все…нормально?

- Обычно просто не предлагают сверху что-то дать.

- Ну…вам же их тащить и все дела…

- И все равно. Не предлагают. Хорошего вечера.

- Вам тоже.

Вот теперь я снова чувствую себя отлично, а подходя к подъезду, звоню Марату. Только он не берет трубку ни в этот раз, ни когда я повторно пробую уже в квартире. Класс. И что это значит?

Когда телефон вибрирует где-то через час, я было думаю — он, но вместо него мне падает смс-ка от незнакомого номера. Формально незнакомого, я ведь сразу понимаю, кто это пишет…

Неизвестный абонент

Вернула цветы?) ты серьезно заказала доставку, чтобы вернуть мне цветы?) 😂😂😂

Прикрываю глаза с улыбкой, а потом снова опускаю их в экран — Давыдов еще не закончил.

Неизвестный абонент

А как же карточка?)) Или от нее ты в большем восторге и просто не смогла расстаться?

Вы

Давыдов, ты идиот

Неизвестный абонент

Звучит, как начало романа, а не его конец, мышка)

Вы

Нет

Неизвестный абонент

Твои пальцы говорят нет…стой, твои пальцы как раз говорят да 😈

Вы

А что тебе говорит этот палец?

🖕🏻

Неизвестный абонент

Что я хочу тебя увидеть

Щеки горят, сердце трепещет. Черт возьми, он вылитый этот смайлик дьявольский, ну почему это так сложно? Вздыхаю, жмурюсь, но потом снова смотрю в экран и набираю.

Вы

Нет