Измена. Горькая правда в наш юбилей

Глава 16

Глава 16

По дороге в офис Дима вёл машину и был погружён в себя. Я прекрасно знала его, если решил, то на попятную он не пойдёт. Вопрос только решил ли он? Погружённый в себя, Дима явно напряжённо обдумывал моё предложение.

Я удивилась, когда он спокойно начал объяснять мне:

— В принципе, смена владельца московского филиала принесёт компании неудобства, если сын начнёт творить форменную дичь, или бойкотировать решения головного офиса. Он разумный молодой человек, Аня, поэтому… Я прошу тебя отнестись сейчас очень внимательно к моим словам. Ты слышишь?

Настороженно ответила, не понимая, к чему муж клонил:

— Да, я всё внимание, я слушаю тебя.

— Не испорть сыну будущее, Аня, своими решениями. Не заставляй его принимать решения, вредные для компании, чтобы повлиять на меня. Ты понимаешь, что на него направленно множество глаз, ведь он не простой парень, он мой сын.

Я аж воздухом подавилась, до того была возмущена. Ответила, не скрывая своего возмущения:

— Не выдумывай, Дима. Я не буду идти во вред сыну, и тем более общему делу. И я не заставляю Глеба!

Дима отвлёкся от дороги, окидывая меня взглядом. Он приподнял бровь и с сарказмом спросил:

— А сейчас тогда что это было? Ты сына спросила, нужна ему вся эта ответственность сейчас? Это он тебя попросил, или на тебя снизошло озарение?

Аня, это серьёзный бизнес, но и он развалится, если в него будут лезть непрофессионалы и диктовать свои условия. Так что, Глеб в курсе, это он подал тебе эту идею?

Муж вернулся к наблюдению за дорогой, мы были уже на полпути к офису, а я только сейчас поняла, что натворила. Ну, пока ещё нет, но мнением сына я действительно не озаботилась.

И что же теперь делать?

Глупейшее положение.

Я чувствовала себя просто импульсивной дурой.

Но Дима же сам предложил мне идею. Я невозмутимо достала телефон и набрала его, вслух говоря:

— Ты прав, у Глеба стоит спросить. Как раз у меня есть время для звонка.

Я не собиралась идти на попятную. Единственный вариант — это категоричный отказ сына. Глеб выслушал спокойно не перебивая. Уточнил, что за договор мы с его отцом собрались заключать, и даже рассмеялся, причём от души, услышав от меня примерные условия.

— Мам, ты, конечно, человек творческой профессии, да и натура у тебя с фантазией, но такой сюр я слышу впервые. Мам, передай отцу телефон, мне нужно с ним поговорить.

Мы остановились, Дима категорически не любил разговаривать за рулём по телефону.

Разговаривали они долго, обсуждение было настолько неинтересным, что я погрузилась в свои думы, оценивая законность этого договора.

Именно это я и спросила сына, когда муж отдал мне мой телефон, продолжая поездку.

— Глеб, а этот договор и его условия вообще законны? И… тебе это, вообще, нужно, сын?

Последнее я спросила шёпотом, неуверенно, понимая, что поступила импульсивно.

Сын рассмеялся, причём так радостно, словно я ему смешную шутку рассказала, но ответил серьёзно:

— Да, законно, если составить грамотно. И да, я склонен согласиться. Это мне будет интересно. Я приеду и подпишу.

— Но мы уже едем в офис, Глеб…

— Правильно, мам. Юристы составят шаблон, ты изучишь, в том числе, что будет касаться тебя. Я приеду уже завтра, и мы всё подпишем. Ты знаешь, ты у меня, конечно, фантазёрка, но ты настоящая мама. Люблю тебя.

Я простилась с Глебом, шёпотом отвечая, что тоже, конечно, люблю. В душе у меня сейчас было хорошо. Бросила взгляд на мужа, понимая, что его я скоро потеряю, но сын... Сын был моей победой, и это останется в моей душе навсегда.

Удивительно, но с приездом сына многое изменилось. В моей душе наступило пусть временное, но спокойствие. Предательство мужа уже не казалось такой катастрофой.

Девушка Глеба, Даша, меня порадовала. Я уже встречалась с ней в Москве, но времени было не так много, чтобы нормально пообщаться.

Предвкушая прекрасные выходные, я радовалась тому, что у нас в квартире за одним столом собрались все дети, ещё и со своими парами.

Да, я вернулась в нашу общую квартиру, но за своей личной квартирой я теперь собиралась присматривать и дубликаты ключей никому не собиралась давать.

Катин Андрей тоже обрадовал. Она расцвела рядом с ним, была такой женственной, мягкой. А в конце вечера встречи ещё и попросила об отдельном разговоре.

Стояла, долго собиралась с мыслями, но решилась и с видом побитой собаки начала рассказывать:

— Прости, Аня. Я… Я передумала ехать на курорт с папой и Леркой, но… Ты понимаешь, папе я нужна буду для ширмы, он мне так и сказал, когда я отказалась. И он предложил мне через полгода, когда Андрей поедет в Москву, его поддержку. Ты понимаешь, Ань? Я так этого хотела… А папа сказал, что я не гожусь. И теперь он согласился. Я буду работать в московском филиале. Андрей, когда узнал, так гордился мной. Он же не знает, что папа мне тогда отказал.

Я стояла, наблюдала за Катей, видела, как она теребит в пальцах телефон, как нервничает. Бедная девочка, живущая странными мечтами.

Попробовала ей в очередной раз объяснить:

— Кать, а тебе работа в компании отца самой-то нужна? Или ты сейчас добилась мечты, а как там дальше будет, тебе неважно? Ладно, поезжай с отцом на курорт, ничего такого в этом нет. И зачем ты ищешь моего одобрения, зачем со мной разговариваешь? Катя, ты же сама решила, что живёшь своей жизнью. Я не понимаю, объясни мне…

Всё я понимала. Эту заблудившуюся девчонку, которая просто из упрямства хотела получить то, что не давали. Или то, что получил брат. Так было ещё с детства, а Катя всё никак не взрослела.

Дочь вздёрнула голову и упрямо заявила:

— Я хочу, Аня! Хочу!

— Потому что теперь Андрей будет тобой гордиться, да?

Катя растерянно посмотрела на меня, но всё равно вздёрнула подбородок и упрямо закончила наш разговор:

— Ну, ты как всегда, Аня! Я давно уже взрослая, не надо меня учить жить. Ладно, закрыли тему. Ты меня не поймёшь. Короче, прости, я полечу с папой на курорт.

Пожала плечами и улыбнулась Кате:

— Лети, конечно! Я не против. Перезагрузишься, может, что и поймёшь так, в горах.

Я спокойно отпустила всех, и сына в Москву, и остальных на курорт. Мне было некогда, нужно было помогать подруге. Поэтому я сидела по полдня за мольбертом и рисовала.

Звонок прозвенел через три дня. Незнакомый номер, незнакомый голос несколько равнодушно представился:

— Третья городская больница, отделение травматологии. Кем вам приходится Дмитрий Олегович Северов?

Я замерла, слушая этот голос, и очнулась, понимая, что нужно отвечать:

— Да, я… Анна Северова, а Дмитрий — мой муж. А что с ним, у него травма? — Понимая, что просто так из подобного отделения звонить не будут, я уточнила: — Насколько серьёзная у него травма?

Всё так же равнодушно голос продолжил:

— Приезжайте, на месте вам всё подробно расскажет лечащий врач.

— А Дима, что с ним? И Катя Северова, с ней всё в порядке?

— Такой пациентки у нас нет, а ваш муж пока в реанимационном отделении. К нему пока нельзя, но угрозы жизни нет. Приезжайте, у нас будет серьёзный разговор.