Измена Грома

Глава 3

— Держи себя в руках, дорогая, — горячо шептала мне Катя.

А я держала смартфон и понимала, что даже смахнуть бегунок не могу. Пальцы трясутся.

Чего ему надо?

Что еще ему надо? Мало было меня дома унизить?

Сколько еще продлится эта пытка?

— Слушаю, — как я ни старалась, голос все же дрогнул.

— Договаривай, — низкий знакомый голос ударил по нервам как по натянутым гитарным струнам.

— Что договаривать? — я от переживаний вообще ничего не соображала и тупила страшно.

— Раньше ты всегда говорила: «Слушаю, любимый».

Он издевается?

Да пошел он нахрен!

Я испуганно прикрыла рот ладошкой.

Я это что, вслух сказала?

Глядя на испуганную Катю, округлила глаза.

Вот черт…

— Хм. Наше общение вышло на новый уровень, — Семен в трубке усмехнулся. — Еще не нагулялась? Я сегодня настолько добрый, что дам тебе еще час на возвращение домой. Но этот косяк тебе придется отработать, моя любимая, — Семен специально выделил последнее слово тоном.

То есть я еще и должна осталась?

На глазах снова закипели слезы.

Только это были злые слезы.

Что он вообще о себе думает?

Сука!

— Я не вернусь домой, Семен, — я даже поразилась тому, как спокойно у меня получилось ответить. — Если ты готов, то в понедельник, на работе, я выслушаю твои извинения.

Раскатистый его смех не вызвал ничего, кроме раздражения.

Смешно, ага.

Оборжаться можно.

Приблизившись ко мне почти вплотную, Катя напряженно вслушивалась в наш разговор. И меня это немного напрягало.

Все-таки, это мой муж и наши разговоры с ним — это личное.

— Какая ты у меня дерзкая девочка, — похвалил меня он.

— Я уже не твоя девочка!

— Вот как? — Семен хмыкнул.

Ядовитым голосом я пояснила:

— У тебя уже есть новая девочка. Вот ее и называй дерзкой или какой тебе там заблагорассудится, ясно?

— Что ж, Александра, — голос мужа-изменщика снова стал скучающим. — Домой, я так понимаю, ты сейчас не приедешь?

— Конечно, нет! — возмутилась я. — Ты не понимаешь, что ли? Я ушла от тебя, Семен. Ушла! Живи теперь с этой… Мымрой!

— Я тебя услышал. Надеюсь и ты услышала то, что я тебе говорил сегодня.

Звонок прервался.

Гудки отбоя противно запищали мне в ухо.

Он что, меня сбросил?

Охренеть!

Это я вообще-то должна была сделать.

Я раздраженно отбросила телефон на стиральную машину Кати.

— Что? Что он сказал? Что делать-то будешь? — подруга взволнованно смотрела на меня.

— Ничего не буду, — я сжала губы. — Он просто меня запугивает. Хочет, чтобы я одумалась и прибежала обратно к нему. Ну, конечно! Сидит там, наверное, и соображает, что натворил. Идиот!

Что было во взгляде Кати, я не разобралась.

Да и какая разница?

Главное, что я думаю обо всем этом. Это же мой муж и моя жизнь.

Телефон задорно пропиликал сообщением. Не успела я взять его в руки, он запищал вновь.

Я разблокировала экран и обалдела от сообщений.

«Уважаемая Александра Дмитриевна! Карта номер 4391 была заблокирована картодержателем. Теперь использовать ее для покупок невозможно. Если вы не согласны с данным ограничением, обратитесь к картодержателю»

Что?!

Он охренел?

Едва попадая по экрану, я набрала номер Семена.

Гудки…

Гудки…

Гудки…

Да он просто не берет трубку!

Заблокировал мне карты и прячется.

Чертов трус!

— Саня, что? — Катя поняла, что случилось что-то плохое.

Я устало села на край обычной советской ванны. Опустила руки на колени и закрыла глаза.

— Он заблокировал мои карты, — как мертвая ответила я.

— Пиздец.

Я только кивнула на такую ее реакцию. Разговаривать сил уже не было. Этим своим звонком Семен высосал из меня последние их крохи.

— Так, давай-ка, поднимайся, — Катя попыталась поднять меня за руку. — Толку тут сидеть? Проблемы сами собой не решатся. Но сейчас тебе нужно немножко прийти в себя. Вставай, кому говорю!

Мне шевелиться не хотелось.

Но когда тебя тащат насильно, особо и не поспоришь.

Я встала и пошла за ней на кухню. На столе стояла бутылка красного вина. Достать ее подруга успела, а вот открыть нет.

— А водки у тебя нет? — я посмотрела на нее.

— Нихрена ты, Сань, — она оторопела. — Что, прям настолько плохо?

Я молча кивнула.

— Блин, нет. Водки нет, — она развела руками. — Я ее не пью никогда. Да и вообще крепкое не пью.

— Жалко, — равнодушно бросила я.

Опустилась мягко на табуретку у стены. Уставилась в одну точку. В голове было пусто и звонко.

Не хотелось ничего.

Опустошение.

Он меня вначале предал. А теперь делает все, чтобы я стала страдать еще больше. Лишает всего, к чему сам же и приучал.

Я же не дура.

Он специально так делает. Чтобы мне было плохо, чтобы я захотела сама к нему вернуться.

Но зачем?

Если у него есть любовница, начерта ему я теперь?

Почему не развестись как цивилизованные люди?

Катя сунула мне в руку бокал с багровой жидкостью, ярко пахнущей вишневым вареньем.

— Пей! — приказала она. — Я сейчас шоколадку поломаю.

Я выпила.

Сразу все, до конца.

Не чувствуя вкуса. Как воду.

— Н-да, — протянула Катя.

Она еще даже не успела пригубить свой бокал. Посмотрела на меня и отставила его снова на стол.

— Может, в магазин сбегать, а? Правда тебе водки купить. Это ж для тебя сейчас как компот, — она кивнула на бутылку, в которой вина осталось меньше половины.

— Не надо, — я качнула головой в сторону. — Не поможет все равно.

— Блин, Сашка, что с тобой делать-то? — Катя тоже присела на стул. — Ну, ты хоть расскажи, что случилось. Иногда помогает, если делишься своим горем с кем-то.

— Он изменил мне, Катя. Мне фотографии прислали.

— С кем? — она вдруг вцепилась в край стола руками. Взгляд стал таким пронзительным, словно это было чертовски важно для нее. — Ты ее знаешь? Как она выглядела на фотографиях?

— Катя, — я поразилась такой реакции. — Ты что, что-то знаешь об этой женщине?