Измена как повод любить

Глава 16

Солнце уже село, улица погрузилась во мрак и двухэтажное кирпичное строение, ранее называемое моим домом, сейчас навевало на меня жуткую тоску и чувство отвращения.

Ярость на Левина вытеснила все другие чувства и мысли. И лишь после нескольких неудачных попыток открыть дверь ключом, я поняла, что эта сволочь успела сменить замки.

Тогда я принялась стучать. Я молотила ребром ладони по железной двери. Я била так сильно, что казалось, еще чуть-чуть, и я точно лишусь руки. Но все до единого чувства притупились, в голове нарастал гул, и ни одна преграда не могла меня задержать.

Он открыл спустя пару минут. Совершенно спокойный и уверенный в себе, Левин предстал на пороге. Он скользнул по мне взглядом, после чего губы Паши вытянулись в довольной улыбке.

– Ну, наконец-то, – он отступил в сторону, как бы приглашая войти. – Я рад, что ты вернулась. Я соскучился…

Я не дослушала его бред. Мой взгляд скользнул к основанию лестницы, где я заметила Машу.

– Ты что здесь делаешь?

Дочка смотрела на меня, насупив брови.

– Папа сказал, что вы помирились, и мы снова живем здесь.

Я перевела на Левина разъяренный взгляд. Он не отводил от меня глаз, с его лица не сходила довольная улыбка.

– Маш, посиди в комнате, нам с мамой поговорить нужно…

– Говорите, говорите. Сколько уже можно? Даже устала от ваших скандалов и ссор! – прорычала Маша, срываясь наверх.

Первым порывом было жгучее желание забрать дочь и покинуть дом. От одной мысли, что он забрал ее без моего ведома со школы, бросило в дрожь. Но я понимала, что не могу оставить девочек в беде и позволить Левину закрыть мою кондитерскую.

– Где Даня? Водитель приехал за ним в школу, но сына уже забрали, – произнес недовольно Левин.

Я мысленно выдохнула. Значит, Рита успела забрать Даню первой. Как только Маша исчезла из поля зрения, и я услышала, как за ней закрылась дверь, перевела взгляд на Левина.

– Так это ты все сделал? Сначала снял деньги с лицейского счета, потом решил задушить мой источник заработка. Так ты меня решил вернуть?!

Его очередная ухмылка взорвала меня. Схватив первое, что попало под руку, я бросила в него. Это была ваза. Но Левин даже не дрогнул, лишь чуть наклонил голову и осколки, не задев его лица, осыпались ему на плечо. Со спокойным видом стряхнув их, он поднял взгляд и произнес лениво.

– Давай поговорим.

Меня пробило в холодный пот. Я не узнавала человека, стоящего передо мной. Нет, этот хладнокровный мужчина с леденящим душу взглядом не был моим тихим и спокойным мужем. Этот пойдет до конца, и если надо убьет, уничтожит, растопчет… Так невыносимо больно от мысли, что все эти годы я ложилась в постель с чудовищем!

– Пошел ты к черту, Левин! – мой голос дрожал, на глаза набежали слезы. – Чего тебе нужно еще от меня?! Ты знаешь, сколько сил я отдала этой кондитерской! Ты знаешь, сколько девочек сейчас потеряют работу?! Чем я буду кормить наших детей, если ты лишил меня всего?!

– Я же сказал тебе, Марго, что не дам тебе развода! У твоих детей все в порядке, и если ты примешь верное решение, то и у тебя сразу все наладится.

Его хладнокровие и уверенность в своих словах, его надменная улыбка и неприкрытый сарказм в голосе заставил кипеть от ярости. Я схватила рамочку с фотографией, но когда повернулась, мое запястье было поймано его рукой. Лицо Левина оказалось так неожиданно близко, что я с легкостью могла рассмотреть ту смесь эмоций, скрывающуюся в его глазах, еще недавно казавшихся мне спокойными.

– Ну до чего же ты меня заколебала! – процедил сквозь зубы, отшвыривая в сторону вырванную из моих рук рамку. Я попыталась освободиться, но оглушительная пощечина выбила из меня весь дух.

Я и не поняла, как оказалась на полу, держась за онемевшую от удара скулу. Почувствовала, как он тянет мою сумочку, от чего ремешок больно впивается мне в руку.

– Что ты делаешь?! – я потянула ее на себя. Левин поднял на меня взгляд, в нем не осталось ничего от прошлого Паши.

– Сюда дай!– рыкнул, схватив меня за руку. Он выгнул ее так, что я взвыла от боли. Когда сумочка оказалась в его руках, Левин отошел на несколько шагов.

– Хватит орать, Маша услышит. Ребенок и так настрадался от неадекватной мамаши!

Выпотрошив ее содержимое, он забрал мой телефон.

– Это тебе пока не понадобится, как и кондитерская. Говори, где Даня. – Отбросив в сторону выключенный телефон, он подошел ко мне и присел на корточки.

– Ты совсем с ума сошел? Думаешь, все это останется безнаказанным? Думаешь, удержишься на своем месте и не угодишь за решетку?!

Мои вопросы рассмешили его.

– А что ты мне сделаешь, Маргарита? Побежишь в полицию? А кому она поверит? Спятившей психичке или мне? А?

От его слов стало нечем дышать.

– Я поверить не могу, что все это время не видела тебя настоящего…

Левин усмехнулся.

– Я такой же, как и прежде, Маргарита, окружающий нас мир меняется… Или ты думала, я вечно буду ползать перед тобой на коленях? Думаешь, ты единственная на этом свете, и нет никого, кто сделает мою жизнь комфортной? – в его наглом прищуре, в его жестах и каждом слове было столько ненависти. Он наклонился ближе, сокращая расстояние между нами до минимального.

– Чего ты докопалась до этой девушки? Ну, было все у меня с ней, есть и, если захочу, будет. И нихера ты мне не скажешь больше, поняла?

– Тогда зачем ты заставляешь меня вернуться, Левин? Если больше тебе не нужна…

Он резко схватил меня за подбородок и сжал его, заставив замолчать.

– Если бы ты была мне не нужна, Максимова, – услышать из его уст свою девичью фамилию было даже приятно. Ассоциировать себя с Пашей теперь было противно.

– Я бы послал тебя на х*р уже давно. Не потакал бы твоим прихотям вроде убыточной кондитерской, не делал бы многих ненужных вещей. Ты ведь жила как у Христа за пазухой, с чего вдруг решила, что можешь ответить мне такой черной неблагодарностью?!

Он оттолкнул меня, отстранившись.

– Ты больной на голову псих! Не думай обо мне слишком плохо, Левин! Думаешь, у меня нет компромата на тебя? Думаешь, он не передан кому надо? Ели ты еще раз тронешь меня хоть пальцем, я пойду везде, слышишь?! На телевидение, в генеральную. Весь мир узнает о том, какой ты…

Он потянулся ко мне, с отвратительно довольной улыбкой. Его указательный палец уперся мне в щеку. Я попыталась отбросить его руку, тогда он сжал мои волосы, утягивая на себя.

– Брось, Марго. Ты же знаешь, как это бывает. Ты будешь готовиться к эфиру, постараешься очернить меня на всю страну, а тут звонок в дверь. Вбегает ОМОН, и находят у тебя что-то противозаконное. Да пусть даже те же наркотики… Все, Марго… Ты же знаешь, что даже за хранение ты попадешь за решетку. Тебе оно надо? Подумай о детях, милая… Каким ударом это станет для них! – его палец скользнул по скуле, накрывая губы.

– Не сопротивляйся и прими мою помощь… Я хочу быть честен с тобой, в ближайшее время я никак не смогу тебя отпустить.

В дверь позвонили. Мы оба обернулись на звук. Левин улыбнулся.

– Ну вот, а это, наверное, Даня. Приведи себя в порядок, и не пугай сына… Помни, Марго, что моя доброта не вечна. Ты можешь все потерять.

***

– Мама? Зачем ты приехала? Я же сказал, что привезу тебе…

– Ты идиот, Паша! Думаешь, я доверю тебе это дело?! Ты чуть все не испортил!

– Только не говори, что не была бы рада новости о нашем разводе… На встречу ты потянула Леру и засветила ее… Так что, кто все испортил – большой вопрос.

Голова еще немного кружилась, и я не успела подняться, когда в гостиную вошла свекровь. Стук ее каблуков вонзался иголками под кожу. Высокомерный взгляд скользил по моему телу. Приблизившись к камину, она стянула шелковые перчатки и бросила их на стол.

– Ой, ну наконец-то ты на своем месте.

Я поднялась и оттряхнула юбку.

– Что она тут делает? – обратилась к рядом стоящему Левину.

С приходом матери он стал выглядеть сумрачно, нервно. Так, словно что-то сильно беспокоило его. По всей видимости, я нужна была для чего-то его матери, и Паша переживал, что не сможет добиться от меня желаемого.

– Где дети? – его мать перебила на полуслове.

Левин нахмурился.

– Маша наверху, за Даней отправил людей. Скорее всего, с ее подружкой.

Несколько мгновений свекровь не сводила с меня презрительного взгляда.

– Забери мальчика и вези их завтра ко мне. Нечего детям смотреть на психически нездоровую мать.

Я метнула в нее взглядом. Мысль о том, что они заберут моих детей, заставила кровь стыть в венах.

– Если ты хоты бы пальцем тронешь моего ребенка…

Я не успела договорить, она ударила меня. Эта старая тварь просто взяла и врезала мне!

Я осмотрелась по сторонам. В нескольких метрах от меня стоял Левин. Ему было плевать на действия его мамаши, он и сам не брезговал рукоприкладством несколько минут назад. Я понимала, бросься сейчас на нее, Паша уничтожит меня.

Я посмотрела наверх. На вершине лестницы, трясясь от страха, стояла Маша. Растерянные глаза ребенка смотрели на меня.

– Хорошо, я останусь в комнате для гостей. Когда приедет Даня, сообщите мне, – проговорила как можно спокойней и уверенней. В голове тем временем крутились десятки вопросов. Как много слышала Маша? Что Павлик сказал ей? Что теперь будем со мной и детьми, и когда Левин отпустит меня?

Паша молчал, свекровь довольно ухмыльнулась.

– Как прекрасно. Оказывается, пара оплеух была способна вставить тебе мозги! – расхохоталась женщина, приняв перемену в моем поведении как собственную победу.

– Зачем я вам нужна? Для чего вы все это делаете? Я так понимаю, любовница вашего сына кастинг прошла, она вам по душе… Я готова уйти и оставить все вам, мне ничего не нужно от вашей семьи. Просто оставьте меня и детей в покое…

– Я обязательно это сделаю, милая моя. Оставлю тебя в покое, но не сейчас… Оказалось, что сейчас этого не может произойти по ряду причин…

Паша пытался остановить свою мать. По какой-то причине он не хотел допустить, чтобы я узнала правду.

– Одна из причин – возможное повышение вашего мужа?

Она улыбнулась.

– Ты никогда не была глупой, надеюсь, и сейчас поступишь правильно…

– Пошли! – Паша схватил меня под локоть и поволок наверх. На лестнице Маши уже не было, и я молила Бога, чтобы дочь не видела всего, что происходило внизу.

Он толкнул меня в комнату для гостей и зашел следом.

– Не слушай мою мать… Она считает, что ты сможешь уйти, но я не отпущу тебя.

Он выглядел взбудоражено. Нервный, бегающий взгляд, насупленные брови – Паша был на грани.

– Хорошо, я все поняла… – произнесла устало.

Я хотела поскорее избавиться от его присутствия, и готова была согласиться с чем угодно.

Он бросил на меня подозрительный взгляд. Левин был удивлен столь резкой переменой моего настроения, все топтался у входа, не решаясь оставить меня одну.

– Ты должна понимать, если попытаешься сбежать, я лишу тебя детей. Ты никогда их не увидишь.

– Да уж поняла, спасибо, Левин. Доходчиво объяснил.

Как только за ним закрылась дверь, я прикрыла глаза и почувствовала, как по скулам потекли слезы.

Мне было невероятно страшно. Я понимала, что плакать совсем не время, и нужно было срочно придумать, как выбраться отсюда. Я могла открыть окно и позвать на помощь, в конце концов, я могла что-то придумать и спуститься со второго этажа вниз, но разве я могла оставить Машу и Даню? Скорее всего, сына уже забрали у Риты, а значит, вот-вот привезут сюда… Меня окутывало ужасом при мысли о том, что задумали Паша со своей матерью.

Эти люди пойдут на любую гадость… Я нужна им сейчас, но вот для чего именно, я не знала.

Мысли бешеным потоком сбивали с ног. Я металась по комнате, словно на самом деле моя психика повредилась. Злость, страх, чувство отчаяния накатывали волнами, заставляя сердце в груди колотиться в бешеном ритме.

Я изо всех сил старалась найти выход. Осмотрев все шкафы и каждый уголок комнаты, и не найдя ничего, я впала в настоящее отчаяние. То рвалась к окну, высматривая во дворе кого-либо, кто смог бы мне помочь. То бежала к двери и, прислонившись ухом, не дышала в попытках услышать хоть что-то: жалкие обрывки разговоров, чьи-либо шаги, но вокруг меня была полнейшая тишина и пустота.

Не знаю, сколько времени прошло – за окном стало темно. Судя по тому, что я так и не услышала шума машины, свекровь осталась в доме на ночь. Это меня немного успокаивало, ведь если она здесь, значит и мои дети рядом.

Когда сил совсем не осталось, я опустилась на подушку, и, прислонив ладони к лицу, постаралась расслабиться. Несмотря на сильную тревогу и переживания, меня одолела усталость. Все силы уходили только на то, чтобы не дать себе закрыть глаза и уснуть.

Вдруг послышался стук в дверь. Сначала он был одиночный, но услышав его, я подскочила с кровати. Недавнюю сонливость словно рукой сняло, когда я услышала этот звук снова. Словно маленькие пальчики скреблись по деревянной поверхности двери.

– Мама! – раздался шепот.

С колотящимся сердцем и глазами, полными слез, я рванула к двери.

– Маша? – прошептала в ответ, схватившись за ручку.

– Тихо, – пригрозила дочка, и я услышала, как заскрежетала замочная скважина.

Я не могла поверить своим глазам. Но спустя несколько мгновений дверь открылась и в комнату впорхнула Маша. Лишь когда руки дочери обняли меня, когда я уткнулась носом в ее шею и почувствовала родной запах, смогла придти в себя.

Отстранившись, заглянула в глаза дочери.

– Ты как? Все в порядке? Где Даня?

– Все хорошо, мама, не переживай, – она взяла меня за руку и повела к кровати, заставила сесть.

Маша протянула мне бутылку воды.

– Возьми. Ты уже так долго без еды и воды, – эту фразу она прорычала сквозь зубы, так, словно ее раздирала ненависть.

В горле на само деле пересохло. Открутив крышку, я сделала несколько больших глотков. В глазах у Маши блеснули слезы.

– Он сделал тебе больно? – прошептала, сгорая со страха.

Она поджала губы и упрямо покачала головой.

– Прости меня, мама. Прости, что не верила тебе… Они с бабушкой настоящие чудовища… Он ударил тебя, и она…

Сердце разрывалось от того, что дочь стала свидетельницей этого ужаса. Я не смогла позволить ей договорить. Резко притянула к себе, сжала в руках так крепко, насколько это было возможно. Но дочка тут же отстранилась.

– Нужно уходить, – она протянула ладонь, на ней лежала связка Пашиных ключей.

– Где Даня?

– Я подслушала ваш разговор, и узнала, что отец отправил за Даней водителя. Позвонила тете Рите и предупредила ее. Она спрятала брата. Бабушка спит, а отец… – дочка запнулась на мгновение. – Ему позвонила эта… Он поехал к ней. Сейчас нужно уходить…

Даже минутой дольше оставаться здесь было опасно.

Я поднялась с кровати, и, взяв за руку Машу, вышла в коридор. Вокруг было темно, в доме стояла полнейшая тишина. Осторожно, буквально на цыпочках мы спустились по лестнице на первый этаж.

В кухне горел свет и был слышен работающий чайник. Наверняка, ведьму одолел ночной жор… это было совсем некстати…

– Да, Саша, я все понимаю, но и так делаю все, что могу, – свекровь говорила с мужем по телефону громко, в полной уверенности, что находится в одиночестве. – Когда ты вернешься? Нужно заняться поиском няни, сидеть с детьми я не собираюсь… Доверить их любовнице Паши? Ты видел ее?! Та еще вертихвостка, я ей своих внуков не доверю… Да и нужен специалист, чтобы занималась детьми, водила на занятия… Там после ее матери, такие дыры в образовании…

Мы переглянулись с Машей. Дочка выглядела такой обозленной, словно была готова ворваться в кухню и ответить нерадивой бабушке. Я крепче перехватила ее руку, и мы осторожно прошли в коридор. Схватив свою обувь, выскочили за дверь.

Действовать нужно было стремительно быстро. Весь двор на видеокамерах, а они все транслируются на экране в кухне. Один случайный взгляд свекрови – и мы раскрыты.

Распахнув калитку, мы рванули на улицу. Наш дом был за городом, и чтобы выбраться к проезжей части, нужно было преодолеть небольшой участок леса. Идти по поселковой дороге я не решилась, ведь была велика вероятность наткнуться на авто мужа. Моей машины не было во дворе, скорее всего Паша отогнал ее куда-то, да и ключей вместе со своей сумочкой я в прихожей не увидела, а искать времени не было.

– Мама, скорей! Нужно выбежать на дорогу и поймать машину!

– У тебя есть телефон?

Дочка покачала головой.

– После того как я позвонила Рите, отец зашел и отобрал телефон. Он знает, что я предупредила ее.

Запыхавшаяся, с широко раскрытыми глазами, дочь смотрела на меня с такой преданностью и любовью, которой я никогда еще не видела в ее глазах. Мы стояли посреди темного леса, даже малейший шорох со стороны пугал нас, заставляя ежиться, но сейчас я была преисполнена сил и желания выбраться отсюда и сделать так, чтобы никто и никогда больше не смел так обижать меня и моих детей.

Я сжала ее ладонь покрепче.

– Бежать будем быстро, и ничего не бойся.

Я не чувствовала боли, несмотря на то, что туфли пришлось снять уже после пяти минут бега – я подвернула ногу и поняла, что на каблуках далеко не уйду. Мои ступни были исколоты в кровь, легкие горели от нехватки кислорода, я то и дело оборачивалась на дочь, боясь, что ей станет плохо. Но Маша держалась лучше меня, и спустя полчаса мы выбрались к трассе.

Глаза ослепило светом фар несущейся навстречу нам машине. Я спрятала Машу за спину, и выставила руку. Я понимала, что здесь, посреди лесополосы ночью легко наткнуться на новые неприятности, но выбора не было.

Авто остановилось, за рулем сидела девушка, и я выдохнула.

– Простите, не подбросите нас до города?

Незнакомка внимательно посмотрела на меня, затем перевела взгляд на Машу. По всей видимости, не посчитав нас опасными, она кивнула.

– Садитесь.

Я распахнула заднюю дверцу и впустила Машу первой, и когда сама уже практически залезла в салон, почувствовала, как моей руки коснулась чья-то чужая.

– Я нашел ее! – крикнул мужской голос куда-то в сторону. – Марго, иди сюда, – раздалось требовательное, и мужская ладонь резко выдернула меня и машины. Настолько резко, что испугаться я смогла лишь когда снова оказалась в его руках.