Измена. Любовь vs ненависть

Глава 5

Лилия

Егор. Когда он покидает мою палату, сердце вдруг оживает. Этот мужчина необычный. Настоящий. Но я не понимаю, почему он так смотрел на меня! Мы виделись лишь несколько раз в жизни… а в его глазах я видела чувства. Словно намёк. Но на что?

Мне неспокойно. Как он планирует меня забрать? Я раз за разом осматриваю палату. Наверняка где-то есть камеры. Не могу понять, почему вместо скорби по разрушенному браку чувствую необычное воодушевление? О потере малыша стараюсь не думать. Иначе раскисну.

От Егора хорошо пахнет. В отличие от Макса он серьезный, надежный. И на моей стороне. Сейчас важно это, а не то, что он носит фамилию Фадеев.

Ближе к ночи мне привозят еду. Её приносит медсестра по имени Жанна. Как стюардесса, только медсестра. Улыбаюсь. Наверное, впервые за последние дни.

– Я не верю, что вы невменяемы, – вдруг говорит она.

– Спасибо…

– Ваш муж заплатил всему персоналу больницы. А завтра… – она переходит на шёпот, – приедет комиссия из психиатрической клиники.

– Они поставят диагноз, – вздыхаю, – если даже я буду просто молчать.

– Не сдавайтесь! – вдруг восклицает она, – самая тёмная ночь перед рассветом. И вам есть, кому помочь!

– Вас Егор подослал? – догадываюсь.

Она хихикает и с загадочным выражением лица скрывается за дверью. Всю ночь ворочаюсь. Новость о комиссии не выходит из головы. Мобильный у меня отобрали, документы тоже фиг знает где.

Так что я лежу и думаю о том, что же с нами случилось. Максим… мы были почти идеальной семьей.

Вспоминаю, как мы познакомились. Как влюбились. До свадьбы я считала, что он будет изменять. В студенчестве мой будущий муж вёл себя не очень хорошо. Но я была наивной дурой. Думала, что смогу своей любовью сделать его верным. И сейчас, лёжа с поломанным телом и растоптанным сердцем в больничной палате понимаю, что гулял он и тогда.

Не хотела верить.

Но после свадьбы Макс изменился. Стал идеальным. Приходил домой вовремя, перестал пить с друзьями. Взял управление частью отцовского бизнеса. С чего такие перемены, я не думала. Помню лишь, как он однажды вернулся со встречи с отцом очень злым и пышущим тихой яростью. Но я радовалась и влюблялась всё больше. Старалась стать идеальной женой идеального мужа.

Вот итог. Закономерный.

Утро застаёт врасплох. Кажется, я даже смогла заснуть на пару часов. Просыпаюсь, ощущая влагу на щеках. Быстро вытираю слёзы. Почему-то вспоминаю слова Егора.

– Сегодня меня признают невменяемой, – шепчу, затем делаю глубокий вдох, – но я не дам им повод глумиться.

Завтракаю. Жанна приходит меня подбодрить. А вот Егора нет. Я ждала его? Нет! Понимаю, что быстро привязалась, потому что он хочет помочь. Но с мужчинами рода Фадеевых нужно быть начеку.

– Доброе утро, Лилия Борисовна! – вздрагиваю от голоса Маши.

Держаться! Не показывать ненависти! Натягиваю на лицо улыбку. Вот же настырная девка!

– Вы все скушали! – восклицает она, – тогда к вечеру принесу ещё. Скоро приедут врачи, вы должны быть красивой. Я принесла вам вещи. Давайте, помогу одеться.

– Я сама, – тихо говорю, продолжая улыбаться.

– Нет, нет! Макс сказал, что мы должны подружиться, ведь нам предстоит жить вместе!

Стискиваю зубы, прикрываю глаза. Я сбегу! Они не сломают меня! Позволяю любовнице мужа натянуть на меня халат. Еле держусь, чтобы не сморщиться от отвращения.

В голову лезут гадкие картины. Как он трахал её, как целовал и обнимал. МОЙ МУЖ! Боже… ощущаю, как моё сердце заполняет разрушительная ненависть. Хочу сбежать на край света! Освободиться!

– Здравствуйте, Лилия Борисовна, – вздрагиваю, когда в палату входят трое мужчин в белых халатах, – как себя чувствуете?

Напрягаюсь. Рядом с ними семенит «добрый» доктор. Жадный до бабок трус. С презрением гляжу на него, пока бородач меряет мне давление, температуру. Врачи комиссии рассаживаются вокруг меня.

– Вы напряжены, – констатирует самый старший на вид.

– Нисколько, – цежу сквозь зубы, – вам показалось.

– Чувство юмора – хороший знак, – скалится он.

– Давайте скорее, – бросаю, даже не глядя на них, – ставьте ваши диагнозы, отдавайте меня в руки мужа, словно мешок с костями.

Они начинают говорить, игнорируя мой выпад. В палате лишь я и мои палачи. Выпрямляю спину, смотрю каждому в глаза. Отвечаю на странные вопросы.

Почему вы решили покончить с собой?

Какой вы видели любовницу мужа? Образ или что-то материальное?

Не мучили ли вас в последние недели головные боли?

И всякое такое. И постоянно что-то черкали в своих блокнотах. Когда допрос был закончен, комиссия удалилась посовещаться. А в палату вошел муж. Я ощутила аромат его одеколона. Раньше обожала, а теперь меня начинает тошнить.

– Надеюсь, ты была честна, Лиля, – говорит он.

Поднимаю глаза. Вижу опухшее лицо, покрывающий подбородок легкий пушок щетины, расхлябанный внешний вид.

– Ты вчера пил?

– Тебя это не касается.

– Выглядишь ужасно.

– Ты не лучше.

Повисает тишина. Макс подходит к окну. Закуривает.

– Здесь нельзя курить, – рычу.

– Похуй… ты для меня никто.

– Тогда отпусти! – восклицаю, – оставь меня!

– Ты сама себя наказала, – он подходит, нависает сверху, – вот нахуя ты всё испортила, а?!

Вижу совершенно пустые глаза. Если Егор похож на отца своим стержнем и внутренней силой, то Максим перенял у Олега акулий пустой взгляд и жестокость. Он тянется окурком к моей руке.

– Отвали! – выкрикиваю, вышибая сигарету из рук мужа, – не смей! У тебя нет на меня никаких прав!

Он совершенно непроницаем. Поднимает сигарету, затем выбрасывает в ведро.

– Ошибаешься, дорогая. Пока мы женаты, у меня есть на тебя все права. Так что заткни свой милый ротик. И улыбайся. Иначе…

Договорить ему мешает вернувшаяся делегация из трех врачей.

– Мы проанализировали ваши ответы, Лилия, – прокашлявшись, говорит старший.

– И что? – Макс меняется, превращаясь в любящего супруга.

Хватает меня за руку, сжимает. А я хочу впиться ногтями в его рожу.

– Увы, показатели неутешительные. Вашей жене лучше пройти курс лечения в нашей клинике. У нее апатия, депрессия и начальная стадия шизофрении.

– ЧТО?! – я таращусь на них во все глаза, – ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ?! КАКАЯ ШИЗОФРЕНИЯ?!

Все мысли о том, что нужно быть спокойной и не поддаваться улетучиваются. Они собираются похоронить меня! Пичкать антидепрессантами, сильными препаратами! Лишить воли! Так вот, что ты задумал, любимый?!

– Лиля, спокойно! Мы лишь хотим помочь! – Макс упорно корчит из себя любящего супруга.

Всё тело болит, но я вскакиваю с постели. Больные рёбра ноют. Голова шумит.

– Вы не посмеете… я не позволю!

– Я же говорил, – вздыхает психиатр, – такие вспышки гнева ненормальны.

– ВСПЫШКИ? Вы меня сумасшедшей назвали! – ору.

– Это не так, Лилия Борисовна. Успокойтесь.

– УСПОКОИТЬСЯ? – меня колотит, начинается истерика, – знаете, что?! Сколько Фадеевы вам заплатили? Сколько ты им заплатил?!

Бросаюсь на мужа с кулаками. Мне уже всё равно! Я не шизофреничка! Долбаный ублюдок! Предатель! К чему весь этот цирк?!

– Ненавижу тебя! И шлюху твою! – верещу, пытаясь вцепиться ногтями в глаза мужа.

Подбегает «добрый» доктор со шприцем. Комиссия снова что-то строчит в своих блокнотах. Я для них словно мартышка в клетке. Какой смысл терпеть, если мне всё равно сломают жизнь?!

– Милая, успокойся! – Максим сильно стискивает мои запястья, – мы поможем тебе!

– ПРИЗНАЙСЯ! – продолжаю кричать, но вдруг чувствую боль в руке.

И затем тело обмякает. Я вроде бы в сознании, но вместе с этим парю над постелью. Затем засыпаю. А просыпаюсь вечером. Всё позади? Рядом сидит Настя.

– Привет… – шепчу.

– Лиля! – в глазах подруги стоят слёзы, – что они сделали с тобой?

Отворачиваюсь.

– Плевать, – соленая влага течет по щекам, – пусть делают, что хотят.

– Они тебе что вкололи? Феназепам? Или что посильнее? – в глазах Насти тревога.

– Без понятия.

– Лиля. Подруга, не сдавайся! – её голос становится ниже, – у Егора есть план.

– Он уже и тебя подговорил? – бесцветно спрашиваю.

– Мы поможем тебе выбраться! Клянусь, я тебя не брошу!

Сердце пропускает удар. Затем снова бьется ровно. Медленно-медленно.

– Я с тобой! – она нежно касается моей руки, – всё будет хорошо.

Настя плачет. Переживает за меня.

– Наверное…

– Осталось немного, Лиль. Скоро ты станешь свободной! Поверь мне, – шепчет подруга, затем уходит.

Мне почему-то отчаянно хочется увидеть Егора. Отщипнуть от его уверенности хотя бы крошечный кусочек. Мужчина появляется глубокой ночью. Его приводит Жанна. Видимо, через черный ход. Но сначала Фадеев-старший осматривается, затем берет жвачку и залепляет крошечную видеокамеру.

– Одну половину персонала купил мой муж, а вторую вы, Егор Олегович, – еле шевелю губами.

– Ну ты и устроила, – ухмыляется он.

Сейчас Фадеев-старший без галстука. В джинсах, свободной футболке и кожаной куртке. И вдруг внутри меня промелькивает крошечное, но отчаянное желание.

– Обнимите меня… – шепчу, – пожалуйста…

Он молча подходит и делает то, о чём я попросила. В его руках так тепло. Словно и нет всех ужасов, которым меня подверг муж. Ещё чуточку… совсем немного! Этот аромат соснового леса, воздуха после дождя. Свежего мужского шампуня. Силы и уверенности.

Чувствую сердце, которое колотится сильно-сильно. В такт моему.

– Спасибо, – отстраняюсь, испугавшись этой защиты.

– Лиля, – он садится рядом, – я же просил.

– Они сказали, что я шизофреничка! – выпаливаю, – это ни в какие ворота. Ладно, я стерплю депрессию и прочие мерзости. Но это!

– Эх ты, – он улыбается, – такая гордая девочка.

– Я не девочка… – отворачиваюсь.

– Для меня девочка.

– Зачем вы пришли?

– Уточнить, хочешь ли ты бежать?

Он специально оттянул принятие этого решения? Чтобы я увидела, какие мерзости готовит для меня муж?

– Вы хитрый, Егор Олегович, – тяну.

– Почему?

– Подкупили медсестру, даже мою подругу перетянули на свою сторону. Я так нужна вам? Почему?

– Я говорил…

– Потому что были влюблены семь лет назад?

– Да.

– Время жизни обычной влюбленности обычно не превышает полгода, – констатирую, – но семь лет…

Он ухмыляется, но не отвечает.

– Я хочу правды. Лжи у меня в жизни и так полно…

– Это правда, Лиля. Я просто хочу помочь, потому что ты мне дорога. Моя семья не должна смять тебя. А они это сделают. Вынут душу, оставят глянцевую оболочку.

– Ну и какое вам-то дело? Сомнут меня или нет…

Егор снова молчит. Вот же партизан! А я сомневаюсь. Не понимаю его!

– Главное не это, а твоё желание быть свободной.

– А вы дадите мне свободу? Или новую клетку?

– Свободу, – спокойно говорит Фадеев.

– Почему я должна верить?

– Не должна. Но я единственный, кто предлагает выход. И прошу тебя мне довериться.

– Каков план?

– Мой брат поступил как мудак. Он привык действовать как отец, жестоко и топорно. После твоей истерики они боятся, что ты сбежишь и всё расскажешь прессе. Бросишь тень на идеальную репутацию Олега Фадеева и его традиционной семьи.

– На что вы намекаете?

– Тебя теперь охраняют, Лиля. Головорезы частной мини-армии отца следят за каждым твоим шагом. В палате камера. Я пока её закрыл, но это временно. Не стоит привлекать внимание.

Внутри всё холодеет. Даже так?

– Но зачем… неужели они думают, что я после всего буду просто улыбаться, играть роль идеальной жены?

– Так они и думают. Моя мать так делает больше двадцати лет.

– Кошмар… – я и не задумывалась об этом.

– Макс теперь наследник. Он будет тебя мучить. И просто так не отпустит.

– Но что же делать?

– Выход есть, Лиля. Непростой, но действенный. Мне придется тебя похитить…