Измена. Начать с нуля (СИ)

Глава 24. Она

— Пожалуй, кое с чем ты можешь помочь.

— Все, что угодно! — мгновенно отвечает мужчина.

Семен очень рьяно предлагает мне свою помощь. Его пылу можно позавидовать.

— Марина сказала, ты знаешь многих людей и мог бы помочь найти толкового адвоката. Это единственное, о чем я бы хотела тебя попросить.

— Да конечно. Но, боюсь, просто толкового адвоката будет недостаточно. У вас с мужем состоялся не самый приятный разговор, верно? — интересуется Семен.

— Не самый приятный разговор? Это еще мягко сказано. Он обещал меня размазать!

— Тогда Матвей постарается взять реванш. Он не терпит поражения, просто не выносит их. Тебе нужно найти очень, очень хорошего адвоката! — подчеркивает Семен. — Такого, что поможет отстоять твои права и имущественные претензии, если они у тебя имеются.

Я отвечаю, почти не раздумывая.

— Возможно, я покажусь кому-то меркантильной. Но я считаю, что имею право на половину всего.

— Я точно не назову тебя меркантильной, — с улыбкой поддерживает меня Семен.

Он снова касается моей руки, на этот раз дольше.

— Я поищу среди знакомых, ладно? Не спеши пока нанимать кого придется. Расскажи, как у тебя проходит реабилитация…

Вот так постепенно, аккуратно Семену удается втянуть меня в разговор, я даже успокоилась немного, получаю удовольствие от обеда и беседы с ним. У Семена получается меня развеселить, он ведет разговор на такие темы, чтобы не затрагивать вопросы, болезненные для меня. Я очень сильно ему за это благодарна.

Где-то в глубине души я не могу перестать думать о его словах, что я ему сильно нравлюсь, и все такое. Но думать об этом пока слишком волнительно. Честно говоря, такой интерес к моей персоне мне даже не льстит, но немного пугает. Увы, но предательство Матвея оставило слишком большую рану на моем сердце. Как бы я это ни отрицала, он сделал мне очень больно и надолго отбил во мне такое чувство, как безоговорочное доверие и вера мужчинам на слово.

Поэтому когда Семен отвозит меня домой и тянется, чтобы поцеловать в щеку, я успеваю уйти от поцелуя.

— Семен, это лишнее.

— Лиля…

Мужчина тяжело вздыхает, смотрит на меня с глубокими, сильными чувствами во взгляде.

Я отрицательно качаю головой:

— Марина тебя разрекламировала. На какой-то момент я даже подумала, будто она решила стать твоей персональной свахой. Я очень благодарна тебе за помощь, но не могу принять твои ухаживания. Я согласна принять только дружескую поддержку.

Семен крепко сжимает руль пальцами.

— Это из-за тех слов, которые ты услышала? Или из-за того, что мы были приятелями с Матвеем? — спрашивает он с горечью.

— Я еще долго не смогу доверять мужчинам и не готова на интрижки, когда все во мне сжимается от напряжения в ожидании подвоха. Я пойму, если ты откажешься мне помогать.

— Лиль, я не откажусь тебе помогать и жалею только о том, что не сказал о своих чувствах раньше. Я уже сотни… нет, тысячи раз пожалел, что решил поступить именно так, действуя, можно сказать, исподтишка. Я не жалею, что разорвал дружбу с Матвеем. Как бы пафосно это ни прозвучало, но деньги и карьерный рост сильно его испортили. Весь последний год я общался с ним только из-за ностальгии по прежним временам… — вздыхает. — Я больше не смог быть ему ни другом, ни даже приятелем и не смогу простить то, как он хотел скрыть преступление в отношении женщины, в которую я влюблен.

После очередного признания я испытываю необычайное волнение, мне становится жарко, дышать нечем.

Зачем он вываливает на меня свои чувства? Я не готова к такому!

— Я обязательно буду тебе помогать и буду рядом, но дружить тобой? Скажу сразу, не жди, что я притворюсь, будто не вижу в тебе женщину, которую хочу сделать своей, — прямо заявляет он.

— Ты ставишь меня в неловкое положение. Я буду чувствовать себя обязанной и постоянно стану думать, что это нечестно с моей стороны.

— Ты сразу сказала мне нет и объяснила причины. Это более, чем честно. Наша дружба тебя ни к чему не обязывает. Ничего такого… Просто я не перестану надеяться на лучшее. И, может быть, на правах друга ты все-таки позволишь мне хотя бы дружеский поцелуй и объятия?

— Ты очень спешишь.

— Ладно, но хотя бы не прячься от меня. Хотя бы на это я могу рассчитывать?

— Да.

***

В этот же день, немного позднее, мне позвонил следователь.

— Есть что-то новое? — интересуюсь я.

— Как сказать. Матвей отказывается отвечать на вопросы, — следователь издает звук, похожий на хмык, полный сомнений. — Говорит, что ничего не помнит. Абсолютно!

— Что?!

У меня просто нет слов, как я возмущена.

— Как это, ничего не помнит? В разговоре со мной он прекрасно помнил и даже начал угрожать. Я записала наш разговор.

— Запись есть? — оживляется следователь. — Это же просто замечательно. Приобщим к делу. Я и не поверил в его мнимую амнезию.

— А если бы поверили? Это избавило бы его от ответственности?

В ответ следователь смеется:

— У нас каждый второй преступник время от времени решает сыграть в амнезию. Никогда еще амнезия не избавляла от ответственности, если есть улики и весомые доказательства вины.

Хоть так…

Немного отлегло от сердца. Я все еще надеялась, что Матвею воздастся по заслугам.

Однако, как оказалось, его попытка изобразить амнезию была не единственным способом повернуть ситуацию себе на пользу.

Супруг решил пойти на опережение и подал на развод первым.

Мне позвонил адвокат и сообщил, что дело о разводе передадут в суд.

Я ждала чего-то такого, но точно не ждала, что Матвей разовьет настолько бурную деятельность и… подаст на алименты. Поскольку ему теперь грозила инвалидная группа, и травмы он получил в браке, Матвей решил отсудить от меня алименты по уходу за ним…

Решил меня утопить в битве на суде за развод?!