Дима стоял неподвижно перед двумя могилами. Одна — Регины, вторая — крошечного ребенка, которого он так и не успел взять на руки.
Он чувствовал, как холод пробирается сквозь толстую ткань его пальто, до самых костей. Но это был лишь физический холод. В душе его царил ледяной туман отчаяния и невыразимой скорби. Его тело застыло в оцепенении, а сердце сжималось от невыносимой боли.
Недавно мир Димы рухнул. Обман, предательство, боль — всё это обрушилось на него с непостижимой силой, оставляя после себя лишь пустоту и пепел.
Злость и боль рвали его изнутри. Он чувствовал себя преданным, брошенным. В его душе бушевала буря эмоций: гнев, ненависть, отчаяние, но сквозь всё это пробивалось чувство глубокой, невыносимой печали.
Он понял, что любовь может принести не только счастье, но и страдание, что предательство может ранить глубже, чем любой нож.
— Почему, Регина? — вырвался из его губ шепот, пропитанный болью. — Почему ты так со мной поступила? Ведь всё могло быть иначе. — сказал Дима, но ответа не было. Только могила, тишина и холодный ветер.
Отчаяние толкало Диму на крайние меры. Он решил сделать тест ДНК, чтобы окончательно развеять сомнения, мучившие его душу. Но результаты повергли его в еще более глубокий шок. Ребенок был его.
Эта новость, казалось бы, должна была принести хоть какое-то утешение, но вместо этого она усилила боль. Если бы ребенок не был его родным, Дима мог бы забыть Регину, заглушить боль предательства временем. Но теперь он был связан с ней навеки, обременен грузом совместного прошлого и неизбежной утраты.
Дима присел возле могилы своего ребенка, которого никогда не увидит живым.
— Прости меня, — прошептал Дима, касаясь земли. — Я не смог тебя защитить.
Дима долго стоял возле могил, пока солнце не начало клониться к закату, окрашивая небо в мрачные тона. И только тогда, почувствовав, как силы покидают его, Дима медленно повернулся и побрел прочь, оставляя за собой могилы.
На выходе с кладбища он встретил женщину, которая работала там сторожем. Она посмотрела на него с сочувствием.
— Нелегко терять близких, — сказала она тихо.
Дима кивнул, не в силах произнести ни слова.
Он знал, что ему предстоит долгий путь к исцелению, к принятию этой невыносимой потери. Но сейчас он чувствовал себя опустошенным, разбитым, лишенным всего…