Измена. Серебряная Принцесса

Глава 48

Если бы у меня имелся список лиц, которых я бы хотела встретить этим вечером, то задавший за моей спиной вопрос человек находился бы в его самом конце. Или возглавлял другой лист с прямолинейным заголовком: «Лучше бы никогда не встречала».

— Благодарю. — не удостоив парня взглядом, произношу я. — Справлюсь сама.

Автомат издает жужжащий звук и насмешливо высовывает купюру обратно, сообщая, что не намерен продать мне кофе.

— А, по-моему, у тебя плохо получается. — в голосе наблюдателя слышится усмешка. — Я пока шел сюда с того конца коридора, видел, как ты раз пять пыталась наладить контакт с машиной. Так что, давай лучше я…

— А давай мы заключим соглашение, по которому ты отстанешь от меня, если сейчас эта вредная кофемашина все же примет мои деньги? — улыбка, коснувшаяся губ, обязана сообщить, что дружелюбие на сегодня не значится в списке моих сильных сторон.

Но Мельникова словно не замечает ее, только ухмыляется и кивает.

— Идет. Но если нет, ты меня выслушаешь, ваше высочество. Мне все равно надо было с тобой перекинуться мыслишками. Я как раз прикидывал, как бы это лучше организовать. А тут ты сама мне попалась на пути. Так даже лучше.

У меня нет ни малейшего желания слушать, о чем хочет поговорить со мной друг Андрея. Возможно, он теперь считает, что раз мы с Зимним уже не вместе, то это дает ему право снова пускать в ход свои мерзкие колкости.

Но он сильно ошибается, если думает, что его слова хоть как-то смогут меня задеть. А также ошибочно полагает, будто я дам ему право меня задевать.

Достаю из кошелька еще одну новую купюру. Пятую по счету. Смотрю на упрямую кофемашину и мысленно информирую ее, что приму все меры, чтобы ее завтра же отправили на металлолом, если она вздумает заупрямиться и не принять новую шелестящую банкноту.

Да, я верю, что неодушевленные предметы тоже нас понимают. И моя вера многократно укрепляется, когда автомат с радостью поглощает бумажку, а затем, наконец, дает возможность выбрать напиток.

Мельников, прислонившись к автомату, начинает смеяться, а потом выдает:

— Ты терминаторша кофемашин, Рина. Но мне все равно позарез надо с тобой потолковать.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, Василий.

— У меня есть перед тобой должок, — кривится он, — Даже парочка. А я не привык торчать. Хочу их закрыть и спать спокойно.

— Не хочешь торчать, лежи. К тому же ты мне ничего не должен, так что спи себе спокойно. — забираю одну чашку кофе и нажимаю на кнопку заново. — Наш диалог окончен.

— Короче, буду краток. Мой посыл к тебе предельно прост. Вернись к Андрюхе.

Первый раз поворачиваю на него голову.

Мне не послышалось?

Он только что сказал мне вернуться к Андрею?

Разве Вася не первый должен танцевать от счастья, зная, что его друг, наконец, бросил меня?

Тогда почему он…

Возникшая догадка срывается с губ вопросом:

— Это он тебя послал?

— Нет, он сказал мне не лезть.

Его ответ болезненно царапает.

— Он правильно тебе сказал.

Как же медленно готовится вторая кружка.

— Слушай, а ты какая-то другая...

— Да, я не выспалась.

— Нет, я без шуток. Версия принцесы 2.0? Что-то случилось? А-а-а, я просек… Переживаешь из-за Ангелины Денисовны? А Андрюха в курсе, что ты ее навестить приехала? Тебя как вообще пропустили? Связи? К ней же сейчас никого не пускают. Я еле-еле уломал медсестру. Да ты не парься, операция же нормально прошла, осталась только реабилитация.

— Какая еще операция? О чем ты говоришь?

— Бля… Ты не знала? Андрюха бумажник свой тут утром забыл. Олень рассеянный. А я рядом был, заехал забрать. Говорю же, еле пустили. Я подумал, ты тоже к ней приехала. Если нет… Ты зачем здесь?

— Пришла кофе попить. Разве не видишь? Василий, ты можешь нормально сказать, что за операция?

— А кофеечком угостишь? — нагло ухмыляется Мельников.

— Нет.

— А знаешь, злая принцесса мне даже больше нравится.

Выражение моего лица откровенно информирует, насколько он утомителен.

— Ладно, ладно, не вздыхай так. Короче, слушай. У Ангелины Денисовны были большие проблемы с сердцем. Требовалась операция или она бы на небо… Ну ты понимаешь. И тут возникала большая такая помеха, так как операция стоила дохрельенище бабла. Мы с ребятами с района пытались, но не могли собрать деньги. Если бы даже Андрюха стал элитным валютным проститутом, не наскреб бы. Но по итогу Андрюха каким-то чудом достал бабки. Притом я точно знаю, что он телом своим не торговал. Да не надо так морщится, ваше высочество. Ты главное, слушай дальше. Ведь дальше резонно вскакивает вопрос: Откуда приплыли баки? Кто их щедро вывалил? Не откопал же их Андрюха в своем саду в конце концов? Я в такую лютую ересь про чудесатые чудеса не верю. А ты?

Пожимаю плечами, не до конца понимая, к чему он ведет.

— Ваше высочество, у нас с тобой хоть и не сложилось, но я знаю, что ты точно не тупая. Так что, пожалуйста, пораскинь мозгами. Зимний, сука, ничего мне не говорит. Нашел и нашел, мол, отвали. Только побухивает вечерами. Хотя с чего он столько водяры жрет, раз и деньги достал и мать в порядке. Савелич, тоже гондон, молчит, как сыч. Зато оба в голос просят заткнуться Васю. Но я же не дыра в сливе, чтобы меня затыкать. Я иногда тоже подумать люблю. Редко, но ты не думай, ваше высочество, я тоже не обделён интеллектом. И вот какая мысля у меня возникла. А ведь бабки у него появились сразу после того, когда он с принцессой своей расстался. Сечешь?

— Он мне изменил. — глухо отвечаю.

— Во всю эту шнягу, что он якобы трахал твою подруженц, я не поверю. Наш звездный принц малость брезгливый. Извиняй, принцесса, за мои недрагоценные выражения. Так. Давай думать дальше. В нашем городе не так много семей, кто запросто может отдать такие деньжища. А твой батя как-то приезжал к Андрею, чтобы втолковать, что он от вашей семьи бабла не получит. Ему ваша пара никогда не нравилась, и он точно не о таком зяте мечтал.

— Ты уверен, что папа приезжал к Андрею?

— Уверен. Еще в самом начале ваших отношений.

— Но… Ни папа, Ни Андрей ничего мне об этом не говорили.

— А зачем? Это же не бабский разговор.

— Вася, ты говоришь что-то не то… Мой папа бы не стал… — сомнение скользкими щупальцами вползает в меня, — Я видела Зимнего с Улей. Видела своими глазами.

— Видела, как Андрюха ее ебет?

— Вася! Нет! Я не…

— А что ты видела? Ты лучше вот на это посмотри. — он достает из кармана джинсов телефон. — Только Андрюхе не говори, что я тебе показал, он меня вздернет.

— И про этот наш разговор мне тоже лучше ничего ему не говорить?

— Смотри-ка, а мы понимаем друг друга с полуслова, ваше высочество.

— Только я не понимаю другого. Тебе-то это зачем? Я же никогда тебе не нравилась. Ты чуть ли не вслух мечтал, чтобы Андрей меня бросил. И вот твое желание сбылось. Мы с Зимним расстались. Так разве, ты не должен этому радоваться?

Ухмылка сползает с его лица. Он передает мне свой телефон и говорит:

— Я Андрюху знаю с детства. Он мне как брат. И таким сломленным, я его еще никогда не видел. Так что… раз он хочет именно тебя, я готов смириться. Он многое для меня сделал, а я не последняя мразь, чтобы из-за девчонки... Забей, короче. Но в одном, ваше высочество, ты не права.

— И в чем же?

Но Мельников только шире ухмыляется и включает какую-то запись на своем телефоне.

*

— Кофе. — передаю Констанции бумажный стаканчик. — Извини, я немного задержалась, и он полностью остыл.

— Ничего страшного. Так даже лучше. Я как раз не хотела пить горячий.

В моей голове снова царит сумбур. Должно быть, скоро я полностью привыкну к такому состоянию.

Сажусь на стул, смотрю на дверь папиной палаты. Закрываю глаза и пытаюсь отпустить нелепые предположения. Делаю глоток безвкусного напитка. Сегодня мне точно не удастся заснуть.

— Констанция, а ты не знаешь, папа никому не переводил за последние недели большую сумму денег?

— Не знаю. Я очень далека от Славиных дел. — она замолкает, а затем, придя к каким-то выводам, неуверенно спрашивает, — Тебе… нужны деньги? — и, слегка краснея, участливо прибавляет, — У меня есть. Скажи сколько надо, и я тебе дам. Тебе перевести?

— Нет. Деньги мне не нужны. Но… если ты сегодня остаешься здесь, и тебе не понадобится твоя машина, ты не могла бы мне ее одолжить? Обещаю, что верну ее тебе завтра утром.