Измена. Сохрани меня [СИ]

Глава 44

— Нет!

Короткое, но емкое слово звучит слишком громко. Да, комиссия застала меня врасплох, но осознав, что происходит, пытаюсь лихорадочно взять себя в руки.

Меня словно перемыкает. Не могу себе позволить быть неуверенной.

Бываю нерешительной, растерянной, какой угодно, когда дело касается Вадима, но дети — моя самая большая слабость, и именно они сейчас делают меня сильнее.

— У вас нет достаточных оснований. Вы не имеете никакого права.

Говорю твердо, несмотря на то, что внутри все дрожит от ужаса. Все больше накрывает волной сопротивления. Я буду бороться. Крепче прижимаю Аришу, она все еще хнычет, как и Артем, к которому подходит эта женщина. Мужчина тоже приближается.

Я не отдам им малышей! Ни за что! Не отдам!

К горлу подкатывает тошнота, она сковывает, сердце стучит через раз. Когда я искала материалы дел со схожими ситуациями, я много кадров пересмотрела, в том числе, где детей силой забирают у матери.

Ролики душераздирающие, истории, заставляющие сходить с ума, выворачивали наизнанку все представление о справедливости. Каждую я прроживала снова и снова, но время сыграло злую шутку — и я потеряла бдительность, считая, что сама не окажусь героиней таких сцен.

— Имеем. Пока что до выяснения всех обстоятельств. Учитывая, что это не первая жалоба на вас, Елизавета Алексеевна, у нас есть на это основания. Рекомендую не оказывать сопротивление, вы напугаете детей. И себе сделаете хуже.

Вкрадчивый голос мужчины все же зарождает в груди чувство паники. Нет, нет. Я не отдам им детей. Нет… Это все какой-то абсурд.

Женщина уже цепляется руками за Аришу, которую я отворачиваю всем корпусом, Артема берет за руку мужчина, сын пытается вырываться, визжит.

— Уберите свои руки! Не трогайте детей!

Никогда еще моя ярость не достигала таких размеров. Все вокруг плывет, в ушах растет гул. Я практически на грани.

Я мир в клочья готова порвать, ради детей.

Все, что озвучил этот мужчина и женщина чистая постановка, бред.

Не отдам, не отдам.

— Мама, мамочка! — Артем и Ариша цепляются за меня так сильно, не отдам…

— Что здесь происходит? — слышу сквозь шум в ушах и туман в голове. — Какого черта, я спрашиваю, здесь происходит?!

Распахиваю глаза, оборачиваясь на вход, не верю ушам. Да и глазам пока что.

— А вы?.. — лепечет мужчина.

— Я Соколовский Вадим Александрович, — зловещий голос бывшего мужа заполняет помещение, вмиг накаляя обстановку еще больше. — Я отец детей. И последний раз спрашиваю, что здесь происходит?!

Грозное эхо отбивается от высоких потолков, проносится по холлу и возвращается отголосками, леденящими все внутри. Атмосфера осязаемо меняется.

Чувствую, что Аришу от меня больше не отрывают, Артем радостно кричит «папа», и я понимаю, что Вадим мне не привиделся. Да, он здесь, сжимает кулаки и хмуро смотрит исподлобья, да так, что эти двое из комиссии пятятся, Ольга растерянно переводит взгляд с меня на Соколовского. Ей явно тоже не по себе.

Сердце принимает гулко колотиться в груди, словно получает спасительный заряд энергии. А я все еще пеленой окутана. Не могу до конца осознать, что во всем происходящем меня так сильно смущает.

Женщина снова озвучивает все, в чем меня подозревают, голос мужа в пустынной комнате снова раздается угрожающе, я больше не слышу слов, они сливаются. Впрочем, спор не затягивается, с Вадимом спорить никто не решается.

Видимо, нападать на женщину с детьми комиссии привычнее, чем на мужчину с внушительными размерами. Спустя время все удаляются, Вадим говорит, что подождет на улице. Детей нужно одеть, а мне собраться. Мы с Аришей и Артемом остаемся одни.

— Они ушли? Они нас не заберут? — спрашивает тихо Артем.

— Никто бы не забрал, я бы не отдала, милый.

— Я боюсь, — тихо шепчет Ариша.

— Папа супермен, папа нас спас! — это снова сын.

— Супен мен, супен мен, — пытается повторить новые слова дочь.

Прижимаю обоих и целую по очереди в макушки, на щеках наконец выступают слезы. Их я быстро вытираю. А потом подхватываю сумку и, успокоив детей, что все позади, веду их на выход.

Я уже вызвала такси и направляюсь к парковке, вдруг обращая внимание на темный джип у обочины. И замираю, останавливая и Артема, который плетется рядом. Ариша на руках.

Осень уже вступила в свои права и холодными порывами напоминает о приближении морозов. Вот только ладони леденеют не от погоды.

Автомобиль принадлежит моему мужу, но не сам джип меня впечатляет, а то, что из него выходит парочка. Мужчина и женщина.

И совершенно точно, Вадиму незачем пожимать руку этому ужасному человеку. И улыбаться женщине тоже незачем. Они только что хотели отнять у меня детей, и честно говоря, я считала, что Вадим их по стенке размажет.

Но точно не станет мило беседовать.

Парочка удаляется, переговариваясь. Вадим же смотрит им вслед, засунув руки в карманы брюк. Он меня не видит, спиной ко мне стоит, а я разглядываю его напряженные плечи, постепенно понимая, что все это может означать.

Соколовский вдруг оборачивается, долю секунды у него в глаза растерянность, а потом он словно отмирает и идет к нам. Артема тут же подхватывает на руки, Аришу перенимает из моих рук, дети вжимаются в папу.

— Все хорошо, — поднимает на меня взгляд, — произошло недоразумение.

Да, эти слова сейчас звучат для детей, но я-то понимаю, что подставить меня хотели вовсе не ошибочно.

— Нас заберут? — ищет поддержки в глазах отца Артем, обнимая того за шею.

— Нет, конечно. Вас перепутали, но я все уладил.

С одной стороны, я благодарна Соколовскому. Даже представлять не хочу, чем бы все закончилось, если бы он не появился. Но все же внутри что-то крутит и оседает тяжестью.

События последних месяцев меня не только сильно подкосили, но и заставили снять розовые очки. С наивностью давно покончено, она осталось в прошлом. Там же, где я находила Вадиму оправдания и верила каждому его слову. Случайно ли бывший муж оказался сегодня здесь?

— Садись в машину, Лиз, вам нужно успокоиться.

Но я с места не двигаюсь. И все же задаю крутящийся на языке вопрос:

— Почему ты приехал, Вадим?