Измена. Во власти конкурента

Пролог

Я выскакиваю из "укрытия" сразу, как охранник скрывается из поля видимости, и быстрым шагом направляюсь к черному входу. Зачем же я сказала позвать своего мужа? Теперь нужно действовать очень быстро, а шпильки в плане скорости помогают не очень. Одна надежда, что этот увалень не сразу найдет Руслана.

Нужный мне выход заблокирован, разгрузка, тоннами вносят какие-то ящики. Всплескиваю руками в негодовании, нашли же время! Я разворачиваюсь и семеню к парадному входу. Боже, лишь бы успеть, молюсь.

Срываюсь на бег, в спину подгоняет страх упустить время и снова не успеть. Если прихвостни Руслана или он сам поймают меня, куковать мне до скончания века пленницей в собственном доме, как в осадной крепости без права на выезд.

Быстро перебираю ногами. Но на шпильках это получается слишком медленно – бег на цыпочках не моя сильная сторона.

Пролетаю мимо хостес с вытянувшимся лицом. Немудрено, я бы тоже удивилась женщине, проносящейся на выход в одном вечернем платье. На улице осень, и к вечеру уже ощутимо холодает. Мне все это неважно, лишь бы добежать до ждущей меня машины – а там и мое спасение.

Выскакиваю из ресторана. Парень-швейцар удивленно окидывает меня взглядом. Прохладно. Я ежусь. На мне лишь тоненькое платье и клатч в руке.

Я оглядываюсь по сторонам. Дорога и офисное здание напротив. Совершенно некуда бежать. Если только грудью остановить проезжающую машину, которых, как назло, не так много. О чем я думала, когда, вот так, налегке, срывалась из ресторана?

Совершенно точно понимаю, что не успею на шпильках обогнуть здание и попасть на парковку за рестораном!

Сердце бешено бьется, трепещущей птицей в груди. Едва могу справиться с учащенным дыханием, от бега хочется вдыхать полной грудью, но теснота платья не позволяет этого сделать, натягивая ткань и сковывая движения.

Узкая двухполосная проезжая часть. Здесь даже парковка запрещена. И такси не удастся поймать, движение со скоростью одна машина за все время, что я здесь стою. Кажется, впереди, на перекрестке пробка, не пропускающая сюда машины.

На противоположной стороне улицы из офисного здания появляется мужчина в строгом деловом костюме, разговаривающий по телефону. Я могу его хорошо рассмотреть.

Галстука на шее нет, две верхние пуговицы расстегнуты, словно ворот душит его, темные волосы коротко стрижены, а на волевом подбородке проступает дневная щетина.

Глаза спрятаны за стеклами солнцезащитных очков. Вечереет, последние закатные лучи окрашивают верхушки зданий, солнце уже на исходе, зачем ему очки?

Он поворачивает голову в мою сторону, мне кажется, он смотрит прямо на меня, но это не точно. Трудно угадать, кто заинтересовал его больше – я, в вечернем платье на пронизывающем ветру осеннего вечера или молодой паренек-швейцар, что неумело прячет тлеющую сигарету за ногой?

Ясно одно, собеседник на той стороне связи ему более интересен, он отворачивается. Напротив него тормозит тонированный внедорожник. Мужчина, все также, продолжая разговор, спокойно направляется к машине, намереваясь сесть.

В моей голове щелкает тумблер. Я, не раздумывая, перебегаю дорогу, хватаюсь за дверцу, молясь, чтобы она была не закрыта. Со всей силы нажимаю на ручку.

Хвала небесам, она открывается!

Дергаю на себя дверцу, лихо, не задумываясь о последствиях, запрыгиваю по соседству с брюнетом, умудряясь каким-то чудом не растянуться на всю ширину заднего сиденья, и захлопнуть за собой дверь.

Дернувшаяся было машина, резко тормозит. Водитель, заметив незваную пассажирку, в растерянности вопросительно смотрит в зеркало заднего вида, будто не веря в случившееся.

Я все же не удерживаюсь, меня качает вперед, от маневра, скользкая ткань платья не дает шансов остаться на сиденье, меня впечатывает в водительское кресло.

Сердце колотится, как бешеное и ладони взмокли. Выпрямляюсь и аккуратно промокаю их о ткань платья. Оглядываю салон, рассматривая, куда я попала. Двое мужчин, водитель и непосредственно тот, что сел только что в машину. Представительный мужчина в темных очках.

Как в замедленной съемке наблюдаю, как брюнет убирает телефон от уха, нажимая на отбой, не обращая внимания, что в динамике ему продолжают что-то активно говорить, переводит на меня все свое внимание.

Снимает очки.

И я попадаю в плен его глаз, забываю кто я и зачем здесь.

Мгновение замирает.

Я наивно, с по-детски живым интересом разглядываю завораживающе-чарующие глаза. Никогда не видела такого оттенка. Очень светлого, почти прозрачного, с таким контрастным, темным ободком по контуру радужки в обрамлении густых темных ресниц. Это взгляд хищника, волка, опасного и притягательного своей силой и красотой.

Он словно светится в полумраке салона и обещая очень много неприятностей. Возможно этот отчаянный шаг, с моей стороны, был чересчур опрометчивым.

1

Просыпаюсь, выныривая из сонной неги. Так хорошо, каждая клеточка тела поет.

Телефон тренькает сообщением. Так лениво смотреть, кто там. Прошлой ночью мой муж налетел на меня после длительной командировки, голодный как зверь. Продолжаю нежиться в постели, не обращая внимания. Телефон тренькает еще и еще, заставляя из любопытства посмотреть, кому там неймется? Не глядя, хватаю надоевший гаджет, желая отключить звук. Но на меня выпрыгивает всплывающее окно мессенджера.

А там...

Боже, там видео. Первый, застывший кадр наталкивает на мысль, что это не детский фильм. Запускаю воспроизведение, чтобы убедится в своей догадке и застываю в ужасе. Это, в самом деле, фильм для взрослых! Я зажимаю себе рот рукой, чтобы не закричать, потому что понимаю, на видео мой муж как заправский мачо шпарит красотку очень похожую на меня. Но это только на первый взгляд.

Она – блондинка! Длинные белокурые волосы рассыпаны по плечам. Мне такого оттенка не достичь никогда, если только в хлам сжечь мой природный иссиня-черный.

В первые минуты мне не хочется верить в очевидное, пытаюсь себя убедить, что это видео, какой-то фейк. Может оно старое.

Но нет!

Видео свежее, эту прическу муж сделал накануне командировки. Сейчас, его волосы немного отросли, а на видео, как раз той длинны, что были до поездки. Я зажмуриваюсь. Картинка исчезает, а звук остается. Я продолжаю слышать звуковой ряд. Наугад жму выход из видео.

Кульминацией прилетают обнаженные фоточки с припиской:

"Ты был великолепен мой тигррр! Вот тебе на подрочить, когда жена не даст"

Что? Чей тигр?

А последняя фраза явно про меня.

За сколько можно вскипеть от нуля до сотни?

Мне кажется мгновенно!

Злость и ненависть прорезают все мои чувства.

В чате больше ни одного сообщения, кроме присланных, отправитель Goldfish, на аватарке золотая аквариумная рыбка.

Я, наконец, замечаю что это даже не мой телефон! Это смартфон Руслана, моего мужа! От шока я не сразу это поняла. Только сейчас рассмотрела совершенно другой интерфейс.

Откидываю телефон как мерзкую лягушку на кровать, а сама, пытаюсь продышаться от шока, вскакиваю, не способная больше оставаться на месте, накидываю халат и начинаю метаться по комнате, не способная больше оставаться на месте.

Жду, когда Рус выйдет из душа, чтобы получить ответы. Все еще надеясь на разумное объяснение. Не хочется верить в измену мужа. Мой всегда заботливый Руслан не может оказаться обманщиком! Нет, нет, нет! Хватаюсь за голову. Но отрицать факт не выходит, видео на телефоне Руса тому подтверждение.

Еле дожидаюсь мужа. Его бедра замотаны полотенцем, а с волос все еще капает вода. Увидев меня, в его взгляде зажигается игривость. Та похотливая чертинка, когда он хочет меня. Теперь у меня сомнения, а только ли на меня он хотел все годы нашего брака?

– Ты уже проснулась, рыбка моя? – мурлычет он.

Меня передергивает от его обращения. Хотя он всегда так меня называет. По аналогии со сказочной рыбкой, он говорил, что я воплощение всех его мечтаний и желаний, и теперь счастлив в полной мере. Игнорирую его игривый тон, на повестке другой вопрос.

Внимательно смотрю на мужа, гадая, может ли он быть обманщиком? Может это происки конкурентов или есть другое логичное объяснение?

Муж подходит ближе.

Я не выдерживаю и выпаливаю:

– Ты изменяешь мне? – спрашиваю, смотря мужу прямо в глаза.

– Что? Что за бред? – возмущается мой не благоверный. – Лучше иди сюда, я тебя еще раз…

Отшатываюсь. Мне мерзко, хочется помыться, он трогал меня теми же руками, что трогал ее, пришел после этой девки ко мне в постель.

Да как это вообще возможно?! В моей голове не укладывается эта мысль.

– Я видела видео с твоим участием, только что!

Игривость, минутою ранее сквозящая в его лице, вмиг слетает и я вижу делового, собранного мужчину, который внял моим словам и понял их серьезность.

Рус хмурит брови, тяжелым взглядом припечатывая к месту, а я показываю на телефон, что мерзкой змеей продолжает лежать на кровати.

Мой муж далеко не дурак. Он быстро соображает в чем соль вопроса. Подходит к кровати, берет телефон и включает видео. На всю комнату раздаются пошлые шлепки и стоны этой девицы. Я отворачиваюсь, как же мерзко слышать их и знать, кто создает такой фон.

Звук быстро прекращается. Муж соизволил таки выключить видео, поняв, кто на нем. Теперь нет шанса отвертеться, совершенно точно это он. Я снова поворачиваюсь к мужу, смотрю прямо, в его бесстыжие глаза. Понимаю, что в его прямом взгляде нет ни капли раскаяния.

Он пожимает плечами.

– Я мужчина. Мне надо спускать пар время от времени. То, что ты увидела всего лишь ничего не значащая интрижка. И мы поговорим еще о том, как вредно и нехорошо лезть в чужие гаджеты, – он смотрит на часы, – когда вернусь с работы.

Я взрываюсь от его заявления, не веря, что услышала такое нелепое оправдание. Я тычу в него пальцем:

– Тебе... Тебе надо?! – задыхаюсь я, настолько выбивает из колеи глупая отговорка его распутству. – А если мне, тоже надо? Прямо сейчас пойду и пересплю с первым встречным в баре! – разворачиваюсь и хочу действительно пойти, куда-нибудь, не совсем уверенная, что претворю в жизнь свою угрозу.

– Не смей! Ты моя жена! Моя! Поняла?! – он догоняет и хватает меня за руки, разворачивая к себе лицом и трясет. – Ты не посмеешь! Если я только узнаю, что ты... – он прерывается не закончив фразу, но по его сверкающим глазам и играющим скулам я могу догадаться о ее продолжении.

– И, что? Что ты сделаешь? Ударишь меня? Может разведешься? – Я смеюсь ему в лицо. У меня настоящая истерика. Не могу остановиться, гомерически смеюсь ему в лицо.

2

С последним щелчком мой ступор, который длился пока Рус одевался и собирался, заканчивается. Я мечусь по квартире, не могу найти себе место. Как так? Муж мне изменяет и даже не отрицает этого! Сказал "дома сиди, вернусь поговорим" и ушел работать. А я не могу сидеть. Для меня словно кончились все места в этом доме! Я хватаюсь за голову, не в силах уместить в ней вопрос – как я докатилась до жизни такой?

Судорожно вспоминаю, где запасные ключи от этого стального охранника нашей безопасности и моего пленителя. Хоть убей не могу вспомнить, куда они делись. Шарю по всем ящикам и шкафам в доме. Где-то же они должны лежать. На привычном месте их нет.

И неожиданно вспоминаю, как по щелчку пальцев. Месяц назад, когда мы уезжали на отдых, я отдала запасные ключи подруге. Она слезно просила их для встреч с молодым любовником.

У подруги есть ключи от нашей квартиры! Ликую я.

Как хорошо, что мы еще не успели переехать в дом за городом. Из той бронированной крепости мне едва ли удалось бы уйти.

Софа заходит в спальню, когда я полностью погружена в процесс сборов своих вещей, как-то неслышно просочившись в квартиру. Я взяла самый большой чемодан, но и он уже практически заполнен. Не уверена, что он застегнется, если положу туда еще пару вещей. Поглядываю на второй чемодан, чуть поменьше.

– Ты зря это затеяла. – скептически говорит подруга, складывая руки на груди. – Руслан все равно тебя найдет, куда бы ты сейчас не направилась. Ты же знаешь, у него связи везде. Даже если ты нечаянно забредешь к его конкуренту, он тебя и оттуда достанет, будь уверена в этом.

Я с удивлением слушаю ее рассуждения, отрываюсь от своего занятия и смотрю на подругу. Разглядываю ее прикид. Она как всегда утонченно-гламурно одета. На ней элегантные, зауженные брюки, легкая, шифоновая блузка без рукавов, профессиональный дневной макияж. А я только после душа, в сорочке и шелковом халатике, растрепанная, с недосушенными волосами, словно ужаленная собираю чемодан.

– Именно поэтому я тебе и позвонила. Мне нужна твоя помощь.

– Нет уж, уволь. Я не такая сумасшедшая, чтобы идти против твоего мужа. Тем более на нем завязан мой бизнес.

– Ты отказываешься мне помогать? – Я по новому смотрю на свою подругу, теперь, наверно уже бывшую.

Она пожимает плечами.

- А что ты хотела? Мне мой бизнес дорог. Ты же знаешь с каким трудом он мне достался.

Я знаю. Я сама переживала за подругу когда разом на нее насели все инстанции и ее маленький, на тот момент, но уверенный цветочный бизнес, начал тонуть. Тогда-то я и обратилась к мужу за помощью, но не знала, что эта помощь аукнется потерей давней дружбы.

Я отворачиваюсь к чемодану, не хочет помогать сама справлюсь. Решаю, все же, не брать второй. Слишком большой довесок получается.

- Чемодан тоже зря собираешь. Твой Руслан скоро примчится домой.

– Откуда ты знаешь? – дергаюсь я. – Ты что, ему сказала? – посещает меня догадка.

Она поджимает губы, отводя от меня взгляд.

– Он мне звонил. Я сказала, что везу тебе ключи. И да, он просил задержать тебя до его прихода. Держать я тебя не намерена. Если ты хочешь совершить глупость – уйти от такого шикарного мужчины... Если у тебя все получится, ты только откроешь дорогу более достойным. – выпячивает она грудь.

– Ты не себя ли имеешь ввиду?

Она с вызовом смотрит прямо в мои глаза, нисколько не стесняясь.

– Может ты и любовницей его была? – внезапно осеняет меня мысль.

– Нет конечно! За кого ты меня принимаешь? Не такая я мразь. – как пафосно звучат эти слова в сложившихся обстоятельствах. – Но он неоднократно предлагал. – добавляет она, заставляя меня задохнуться.

Я так и знала! Так и знала, что одной женщиной мой муж не ограничился! Если предлагал даже моей подруге! То, что говорить про других.

– Даже если муж тебе изменяет это не повод срываться с места. От таких мужчин не уходят, они сами бросают. Только вот тебе не понять этого. Ты всегда как сыр в масле каталась, живя на всем готовеньком и каково это, самой крутиться в жизни, ты не знаешь.

По новому смотрю на бывшую подругу, в свете открывшихся фактов.

– Значит ты знала, что Рус изменяет мне и ничего не говорила?

Она снова пожимает плечами.

– А что я должна была сказать? У вас семья, не в моих правилах вмешиваться в чужую жизнь. К тому же, я думала ты знаешь и не против. – она разводит руками в широком жесте.

Я не знаю, можно ли получить большее разочарование, узнав в один день о предательстве двух близких мне людей, но мне кажется, что да.

– В самом деле, к чему сообщать жене о адюльтере супруга? Это совершенно лишнее. – сарказм из меня так и льется.

Ну и черт с ними со всеми. Пусть остаются и варятся в своей кодле измен и предательства.

Я запихиваю последнюю вещь в разбухший чемодан, с трудом застегивая молнию, поднимаю увесистого на ножки. Как же я справлюсь. Даже когда мы ездили с мужем по курортам мои чемоданы не были такими чудовищно тяжелыми. Возможно мне кажется это от того, что я сама их никогда не носила. Всегда рядом был муж или носильщики, портье.

Я слышу тихую работу кофемашины в кухонной зоне. Подруга оставила меня одну, видимо предоставляя мне возможность свободно уйти.

Нужно быстрее одеться и выйти, пока меня никто не держит и все выходы открыты. Нет сил больше оставаться в этом доме. Натягиваю джинсы и первый попавшийся под руку свитшот. На дворе начало осени и я за удобство. Качу пухлый чемодан к выходу. Софа, как ни в чем не бывало пьет горячий кофе, наблюдая за моим передвижением. Молча.

Но я не успеваю даже вызвать такси.

3

За Софой закрывается дверь. Рус поворачивается ко мне, смотрит недобро.

Мой муж зол, очень зол. Буквально кипит, как чайник, того гляди и крышечка отлетит. Я вижу это по его покрасневшему лицу и играющим скулам.

– Ну и куда ты собралась? Я же ясно сказал, чтобы ждала меня дома.

Я скептически смотрю на него, складывая руки на груди.

– Подальше отсюда. Не могу больше находится с предателем под одной крышей, – смотрю с вызовом в его бесстыжие глаза.

Он тяжело выдыхает, запрокидывая голову. Проводит по волосам своими широкими ладонями, спускаясь к лицу, закрывая его на мгновение, успокаиваясь и словно сбрасывая всю кипучесть. Когда отрывает ладони от лица он – само спокойствие.

– Ну не утрируй, милая. Все же хорошо у нас. - разводит руки в примирительном жесте, раскрывая объятия.

Наверно, моим взглядом можно выжигать поля, но на моего мужа он не действует. С него он скатывается, как с гуся вода. Я отворачиваюсь.

– Я не считаю…

Не успеваю договорить, Рус подходит и сгребает меня в охапку, в плен своих жарких, крепких объятий.

Вырываюсь. Эта его вечная привычка – решить все тактильным контактом, в этот раз не сработает. Совершенно нет желания чувствовать прикосновение его рук, просто отвратно.

– Отпусти, отпусти! Я не могу больше находится в одном доме с тобой, просто отпусти и мы мирно разбежимся. – бью его по рукам, чтобы быстрее разжал объятия. Он расцепляет хватку и я отпрыгиваю от него на метр.

– Ну что такого смертельного случилось? Почему ты не можешь оставаться такой же как раньше? – зло выдыхает он.

– Удобной? – выдыхаю, я и сама едва не киплю от злости.

– Ну послушай, ты же хотела красивой жизни. Просторный красивый дом, цацки, шмотки. Я тебе все дал. Что тебе еще нужно?

– Мне нужна твоя верность. – говорю твердо. – К чему все это, если нет ее, если для тебя наш брак всего лишь ширма твоей разгульной жизни? Я не хочу такой жизни для себя. Для меня неприемлемо такое отношение. Ты это знал! Поэтому, видимо, и скрывал от меня своих потаскух!

– Я делал это, чтобы сохранить наш брак. Ты же всегда занята, где-то на выставках и благотворительных вечерах, то у тебя болит голова. –

– Что-о-о? – тяну в недоумении. – У меня никогда не болит голова! – взвиваюсь в возмущении.

– Вот за это я тебя и люблю, – в довольстве с мордой сытого кота улыбается муж.

– И пару десятков потаскух заодно. – саркастично выговариваю. – Я ухожу. – огибаю Руса, чтобы прихватить чемодан.

– Стой! – хватает он меня за запястье. – Если не думаешь обо мне, тогда подумай о наших детях! Куда ты уедешь сейчас? Бросишь наших пацанов, пока они в лагере? Тебе они совсем не нужны?

Я сдуваюсь. Высвобождаю запястье и отступаю от мужа. В эмоциональном порыве я конечно не учла детей. Я не смогу их оставить, это немыслимо. Но и с Русланом я оставаться не могу тоже. Его измена как дамоклов меч повисла между нами и теперь только время может разрубить затянувшийся между нами Гордиев узел.

Мальчики у меня ладные. Погодки. Я сама так решила. Родила одного, увидела ясные синие глазки Даньки, расфокусированный взгляд и сразу захотела второго – братишку своему мальчику и через полтора года мое желание сбылось, родился Тема. Да было трудно с ними обоими. Тогда муж только раскручивал свой бизнес и все свободные средства шли на его раскрутку, я даже няню старалась не нанимать, справляясь своими силами. От матери мужа толку не было она как вырастила мужа так и отказалась от всех материнских инстинктов. Сразу предупредила, что не будет нянчить малолетних, чтобы я смотрела за ними сама. Только когда мальчишки подросли и стали немного самостоятельными в ней проснулся инстинкт бабушки, она начала их привечать. Забирать на один вечер в неделю к себе. И тогда, я нервничала неимоверно. Как-то не сложились наши отношения со свекровью изначально.

– Нужна моя верность? Хорошо. Ты получишь мою верность. – прозвучало это из уст мужа угрожающе.

И все же не удерживаюсь от колкости:

– На долго ли? - раз предавшему, уже не верю я. – Или твоя "верность", как и прежде, будет пока не вижу и не знаю я?

– Обещаю тебе. – он смотрит в мои глаза так пристально, будто пытаясь убедить силой мысли.

Для себя я понимаю, что его клятвы и обещания уже ничего не стоят для меня. Он давал мне клятву однажды, перед алтарем и эта клятва оказалась пустышкой.

– Не испытывай меня, Лада. Сегодня я отменил очень важную встречу ради тебя, чтобы рвануть сюда. Мне очень важен наш брак, ты понимаешь? Ты и наши дети это самое ценное в моей жизни. Я не отпущу вас никогда. Будь хорошей женой.

– Думаешь твое обещание убедило меня? – я качаю головой.

Муж натурально рычит, как тигр, понимая тщетность своих уговоров. Как мне раньше нравился этот рык. Укол ностальгии тронул сердце. Все в прошлом. Нужно оставить все воспоминания там.

– Не пытайся даже позвонить кому-то, просить помощи или бежать. Я же найду всех твоих пособников и тебе не понравится, как я с ними поступлю. Я найду тебя везде, где бы ты не скрывалась, я всех твоих друзей вычислю одним щелчком пальцев. – Рус хватает меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза, – Не делай глупостей, о которых будут жалеть другие! – цедит сквозь зубы напоследок, перед тем как уйти и снова запереть меня.

Такого темного взгляда из под нахмуренных бровей я не видела у своего мужа. Он намеренно стращает меня, запугивает, чтобы я сидела тихо? Я лишь мысленно делаю себе пометочку, что ошибиться мне нельзя, иначе…

Не в моих правилах сидеть сложа лапки и ждать когда все устаканится само собой. В моей голове зреет план, совершенно противоположный тому, что ждет от меня муж.

4

Из окна нашей кухни очень удобно наблюдать за входом в наш подъезд и за тачкой сопровождения, они же моя

охрана, одной заключенной в собственной квартире.

На широком подоконнике очень удобно сидеть, грызть яблоко не понимаю вкуса, просто есть, потому что нужно наполнить желудок.

Я эмоционально выпотрошена. После того, как муж, во второй раз меня запер, я от злости изрезала все его дорогие рубашки и галстуки. Теперь они лоскутами валяются по всей спальне. Так и оставила их лежать. А сама покинула "поле брани" пораженным победителем, не чувствуя сладости победы и не удовлетворенная результатом.

К дому подъезжает белая машинка с желтыми шашечками. Оттуда выпархивает стройная блондинка. Откидывает копну белокурых волос за спину, поправляя декольте. Сверху особо не видно ее лица, пока она не поднимает взгляд наверх.

Это же та патлатая стерва с видео!

Я сразу же принимаю боевую стойку. Ну давай же, поднимайся ко мне, хватит разглядывать окна. Я "причешу" твою блондинистую шевелюру.

Я жду в нетерпении. Вот, где смогу отвести душу за все, за исколотый день, истерзанный брак, испорченную жизнь!

Она не торопиться внимательно рассматривает верхние этажи. Что ищет? Моего мужа, ждущего у окна? А найдет только меня!

Блондинка наконец переводит свой взгляд на дорожку перед собой. Выпятив грудь вперед, чеканит стук каблуков, походкой от бедра.

Предвкушение наполняет вены, во мне еще не угасло желание рвать и метать. Рубашек и галстуков явно было недостаточно.

Блонди успевает сделать всего пару шагов и тут весь кайф обламывают бравы молодцы. Выскакивают из машины и разворачивают это чудовище, что сожрало мое семейное счастье, сажают в тачку, не успевшего уехать таксиста.

Ну, прекрасно!

Даже охрана знает в лицо любовницу моего мужа, хотя кому, если не им. Уверена, уже давно, а я вот только сейчас.

В расстройстве сажусь обратно на подоконник.

Гадаю, что же ей надо было в нашем доме? Боюсь, на этот вопрос может ответить только муж, и то едва ли захочет. Как-то оперативно ее закруглили мои охранники.

Злость, недавно накормленная бескровной жертвой, снова взвивается в душе. Столько лет жила с мужем и не догадывалась о такой стороне его натуры, снова хочется рвать и метать.

Нужно что-то делать. Не могу сидеть сложа руки. Я по характеру - натура деятельная, просто сидеть и ждать - не мое.

Иду за телефоном. Возвращаюсь на свой наблюдательный пункт.

Может достать мужа беспрерывными звонками? - посещает бредовая мысль. Понимаю, что это ничего не даст кроме взбешенного мужа по возвращении.

Слова мужа странно меня стриггерили. До его угроз я и не думала привлекать к нашим семейным разборкам третьих лиц, искать союзников и помощников, выступающих на моей стороне.

Но сейчас появилась дельная мысль.

Не верю, что Рус может причинить мне вред, он всегда учтив и никогда не применял ко мне силу. До сегодняшнего дня. Смотрю на свои синяки на запястьях, оставшихся после утренней жесткой хватки.

Листаю список контактов в поисках того, к кому я смогу обратится за помощью и кто сможет повлиять на мужа. Вариантов не много. Не очень-то и зависим мой муж от чужого мнения. Тот, к чьему он мог прислушаться - это покойный свекр. Есть еще его мать, с которой мы не в самых близких отношениях. Она всегда холодно относилась ко мне - я платила ей той же монетой.

Н-да. Печальная картина. Не очень я разжилась друзьями за время семейной жизни. Все больше деловыми связями.

Контакт мама мне кажется более подходящим из целого вороха промелькнувших имен. Не раздумываю жму дозвон. Радостное приветствие мамы согревает душу. Так хорошо становится и тепло. Но не успеваю вывалить на нее свои проблемы, слышу обеспокоенное:

- Доча, что с твоим здоровьем? Я сама уже собиралась тебе звонить. Руслан сказал ты приболела, велел не беспокоить. Уговаривал, что ничего серьезного, но ты же знаешь мою вечную тревогу по поводу твоего здоровья. – она запинается и торопится побыстрее выдать мне все что знает, делает так всегда, когда сильно волнуется или нервничает.

– Мама, со мной все в порядке, – тут же стараюсь ее успокоить, – моему здоровью ничего не угрожает. Рус просто поднимает панику на пустом месте. Я ничем не болею. Мне просто нужно с тобой увидеться, поговорить с тобой лично, у нас дома.

– Милая, не получится лично. Я сейчас на круизном лайнере. Руслан оплатил путевку нам с папой? Мы уехали еще вчера, Ты разве не знала?

Я едва сдерживаю громкий стон. И здесь мой муж подсуетился, чтобы у меня не осталось союзников.

– Нет не знала мамочка.

– Что там случилось у вас? Мне не нравится твой голос, Ладочка. – не удается скрыть от мамы мой вмиг упавший голос.

– Отдыхайте спокойно, мама. У меня все хорошо. Папе привет. – я спешно завершаю разговор. Помочь мне она ничем не сможет. Выдергивать их с круиза и волновать пропало все желание. Сама справлюсь.

Звонок заканчивается вместе с моей надеждой на спасение. Я как рапунцель заперта в высокой башне - на последнем этаже модной многоэтажки. Мне не к кому обратится за помощью. Но мириться с поведением мужа я не согласна. Я не вижу другого выхода как еще раз поговорить с Русланом.

Сейчас я могу только ждать его возвращения. Я уверена рациональная его часть возобладает и муж поймет меня. Это бред, какое-то помешательство. Не может он всерьез держать меня силой в браке и в этой квартире.

Ищущий да обрящет – всегда говорит моя мама. И я полностью согласна с этой догмой.

Но конструктивного диалога у нас с самого начала не задается, потому что я напрочь забываю про лоскутную инсталляцию из его любимых рубашек у нас в спальне.

5

Рус возвращается поздно вечером. В его ожидании я, успеваю приготовить себе ужин, потому что доставку моя охрана разворачивает на подходе, а в приложении высвечивается "заказ отменен".

Готовлю мою любимую лазанью, но и ее удается съесть только маленький кусочек. От стресса аппетит пропал, не желая возвращаться.

Мои сообщения муж игнорирует. Закрадывается мысль, что он поставил меня в черный список, но нет. Галочки о прочтении все так же окрашиваются синим. Просто Рус по какой-то причине решил меня игнорировать. Только в семь вечера он соизволяет мне написать:

"Дома поговорим. Еду."

Сухо и по делу. Бесчувственный чурбан!

У меня был весь этот день на обдумывание и я возлагаю большие надежды на очередную попытку достучаться до мужа. В груди теплится уверенность, что на этот раз он меня поймет, выслушает и примет правильное решение.

Встречаю его на пороге сложив руки на груди, как строгая мамочка нашкодившего ребенка. Только мой муж, в отличие от детей, не понимает своей ошибки и не признает своей вины, а это закрывает путь к разумному диалогу.

Руслан молча разувается, не вымолвив даже слова приветствия. Встречает мой взгляд своим прямым, суровым, нисколько не пристыженным! Проходит мимо меня, сразу в спальню, на ходу развязывая галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки. Ему все равно, что я уже извелась в ожидании. Я следую за ним по пятам и чуть не врезаюсь в застывшую глыбу.

Муж, замерший на пороге комнаты, несколько секунд разглядывает разноцветные лоскутки. Разворачивается ко мне. На его лице играют желваки и глаза сверкают недобрым блеском.

– И что ты хотела этим показать? – на удивление его голос ровный, без лишних интонаций.

Я отвожу взгляд в сторону, даже не зная, как оправдать свой сиюминутный эмоциональный порыв. От несправедливости, учиненной мужем гордости мне хотелось рвать и метать. Я просто не стала себя сдерживать, как обычно, чувствуя необходимость выплеснуть весь негатив.

– Это реакция на твой демарш. – говорю честно, встречая его потемневший взгляд.

Муж проходит внутрь, не ответив ничего. Подходит к шкафу и резко дергает дверцу, рискуя вырвать петли с корнями, только надежность производителя, гарантирующего качество мебели, удерживают шкаф от этой участи.

В шкафу мужа ждет еще один сюрприз – совершенно пустые вешалки без рубашек.

Отчетливо слышен скрип зубов Руса.

Ч-че-ерт! Бежать или остаться? Отступать мне все равно некуда. Остаться и встретить реакцию мужа лицом к лицу.

Муж так и застывает у раскрытого шкафа, держась за несчастную дверцу. Опускает голову шумно дыша. Я чувствую, как в нем сейчас, идет борьба разума над гневом.

В моей мятежной голове возникает крамольная мысль. Сколько раз за день можно безнаказанно дергать тигра за усы, Лада?

Да и что такого? Подумаешь рубашки. Фыркаю.

– Не понимаю, чего ты рычишь? Лежат новые рубашки в упаковках, выбирай любую.

– Там была. Моя. Счастливая. Рубашка! – с каждым новым словом его тон повышается, выдавая всю степень его негодования.

Еще раз упс. Да, была там его любимая рубашка, которую он считал "счастливой". Ничем не примечательная, белая сорочка с вышитым серебром его инициалами и маленькой подковкой на манжете. Первый же раз, как он одел ее, ему удалось заключить выгодный контракт. Этой рубашке уже бог знает сколько лет, но выкидывать ее было строго запрещено. А сегодня она вместе с остальными попала под мой "шредер". И это он еще не видел, что я под чистую уничтожила его коллекцию галстуков, которые муж менял каждый день. Кажется, завтра ему придется идти без или во вчерашнем. Какой позор для главы строительной компании, лидера на строительном рынке нашего региона.

Муж долго шел к этому результату. Все тринадцать лет нашего брака он пахал на идею выйти в лидеры отрасли. Вот несколько лет назад его компании удалось получить тендер на застройку микрорайонов города и теперь дело, которое было основано его отцом стало действительно практически монополистом по строительству крупных объектов в регионе.

– К черту рубашки. Я не нищий, могу себе позволить хоть каждый день покупать новую. Даже потерю счастливой переживу. Я не понимаю, чего тебе не хватает? У тебя все есть, все что пожелаешь! Я тебе могу дать все. – он искренне не понимает, что жить с предателем все равно, что предать себя. Я не могу себе этого позволить.

– Все, кроме свободы принимать самой решение, быть ли за тобой замужем! – ехидно уточняю я.

– Твое ограничение – всего лишь временная мера. Посидишь в одиночестве без привычных походов по магазинам и театрам, одумаешься. Тогда и поговорим о дальнейшем отношении.

– Ты понимаешь, это не разумно ограничивать меня, я – свободный человек и в праве делать то, что считаю правильным! – пришла моя очередь негодования, возмущение было утихнувшее вновь взвивается в груди.

– Ты за мужем за мной! – чеканит он по словам. – И твоя свобода заканчивается, когда затрагиваются интересы семьи, мои интересы. Пока я глава семьи я решаю здесь размеры свободы каждого ее члена. Ты поняла меня?!

С каждым его словом волна негодования, как пружина раскручивается, выплескиваясь наружу.

– Я. Не. Согласна! Я выходила за цивилизованного человека, а не за пещерного неандертальца, который не знает границ!

Он мгновенно оказывается рядом, обхватывает подбородок, фиксируя жесткой захватом.

– Ты такая горячая в гневе, продолжай, мне нравится. – рычит мне в губы, впиваясь в них жестким поцелуем до боли. Он словно озверел, потерял разум и совсем не соображает, что творит.

Дорогие мои!

Наконец стартовала моя новиночка!

6

Хочу вырваться из грубого захвата. Мне не по нраву отношение мужа, его поведение. Совсем не за такого мужчину я выходила замуж и знала много лет.

Отталкиваю его изо всех сил, но мой муж глыба, которую трудно сдвинуть слабой женщине. Он сильнее сдавливает подбородок, обхватывает затылок второй пятерней, растрепав волосы и насилуя мой рот.

Со всей силы давлю на его руку, царапая ногтями, одновременно толкая.

Руслан отрывается от моих губ, смотрит в глаза своим полными вожделения, темными и мурлычет в губы:

– Ну прекращай сопротивлятся. Давай займемся примирительным сексом и все разногласия отойдут на второй план.

Я дергаюсь. Представить даже не могу себе наш примирительный секс.

– Что-о-о?! После всех этих баб, с которыми у тебя была связь, ты хочешь секса со мной?

– Да, что такого? Ты моя жена, конечно я хочу тебя.

– Ты хоть знаешь, что мне противны даже касания твоих рук, что уж говорить о более интимной близости.

Темный взгляд мужа сменяется нечитаемым прищуром, который можно расценить, как недоверие и как попытку прочитать мои мысли. Он несколько мгновений рассматривает меня, затем хватка его рук ослабевает. Выворачиваюсь, наконец, на свободу, сразу делая несколько шагов в сторону.

– Наши разногласия не исчезнут в никуда. Как ты этого не понимаешь?

– Так, значит. Хорошо. Значит у тебя есть еще время посидеть, одуматься. – зло выплевывает муж. – Имей ввиду, если ты не успокоишься и не прекратишь свое инфантильное поведение, знай, у меня есть более действенные методы, чем дать тебе время для раздумий. Сейчас это игрушки, но я могу действовать более жестко. В округе есть хорошая психиатрическая клиника, принимает всех желающих отдохнуть от стресса и напряжения будней, лечат от всех нервных расстройств.

Я застываю в шоке. Он что всерьез говорит мне это?

Рус разворачивается и уходит в душ. А я беру свой халат и ухожу в гостевую спальню. Мне нужно все обдумать и принять тот факт, что по доброй воле мой муж не отпустит меня. Кажется, я так и останусь пленницей в собственной квартире, опостылевшей мне. Но протест в моей душе не дает мне смириться. Еще лелею надежду, что муж уснет и я смогу незаметно выскользнуть из квартиры.

Ждать приходится долго. Телефон в моих руках уже горит, настолько сильно я его держу, не желая отпускать. Адреналин в крови поутих и отчаянно хочется спать, но я бодрюсь видосиками в интернете.

Намеренно оставленная немного приоткрытой дверь, на небольшую щель, достаточную, чтобы были слышны звуки в квартире, производимые мужем, пока он не спит. Рус больше не пытается со мной заговорить, давая возможность "осознать" свою ошибку и неправильное поведение, а может, желая остыть самому.

Дождаться, когда уснет Рус это пол беды, нужно еще добыть ключи. Обычно они лежат на столике у входной двери, сегодня их там нет. Взял с собой в спальню? Захочешь свободы станешь и сыщиком и Наполеоном.

Осторожно прохожу в комнату. Уже два ночи, муж спит мирным сном, словно бы и не мучил меня весь день. Покрывало вместе с ворохом разноцветных лоскутков скомкано у изножья.

Муж поворачивается в кровати. В неясном свете, падающем сквозь окно, мне кажется, что он смотрит прямо на меня. Я застываю. Сердце подпрыгивает к горлу, продолжая долбить пульсом в ушах. Приглядевшись, понимаю, что он все так же спокойно спит, раскинувшись звездой посреди кровати. Выдыхаю. Из тебя шпионки никакой, Лада. Трусишь из-за любого шороха. Рус всего лишь повернулся на спину во сне, а ты уже паникуешь.

Некогда рефлексировать. Чем быстрее найду ключи, тем быстрее покину ненавистные пенаты. Обшариваю комнату взглядом. Мог ли он положить ключи в прикроватную тумбу? И проснется ли если я туда пролезу? Останавливает страх, что муж проснется, если я туда сунусь. Вспоминаю, что он пошел в душ сразу после нашего разговора. Решаю сначала проверить ванную комнату.

Вуаля, ключи у меня. Рус даже не потрудился вынуть их из кармана брюк, так и кинул на корзину с грязным бельем.

Мой чемодан так и стоит у порога. Хватаю его ручку и подтягиваю тихонечко, чтобы не дребезжали колесики.

Это было просто. Тихо радуюсь своему счастью, хоть сердце до сих пор колотится как бешеное.

Щелчок замка. Медленное нажатие на ручку и тихо отворить дверь.

– Вернитесь в квартиру Лада Андреевна. – слышу грубый, мужской бас, прозвучавший для меня как взрыв.

Я не успеваю даже трех шагов сделать от порога. От неожиданности подпрыгиваю на месте и чемодан вместе со мной, так сильно я сжимаю его ручку. Один из охраны караулит у самой двери. Это муж его сюда приставил или его инициатива? Хотя какая разница теперь? Миссия провалена. Но я еще поборюсь.

– Но, мне срочно нужно идти… – пытаюсь его обогнуть, не желая возвращаться и отступать.

Амбал напирает, двигаясь на меня. Попытка прорыва провалена, меня аккуратно хватают за плечи, проталкивают в квартиру вместе с чемоданом без особых церемоний, вытаскивают коюч из замочной скважины и закрывают дверь. Слышу повороты замка с той стороны.

Хлопнув по двери ладонью в бессильной ярости, упираюсь лбом в красное дерево. Осталось только побиться головой. Давно не терпела по отношению к себе такое бесцеремонное отношение. Чувствую такое бессилие и опустошенное уныние. А свобода была так близко.

Что еще я могу сделать? Объявить молчаливый бойкот мужу? Единственное, что в моих силах, но едва ли действенное.

Реду обратно в гостевую и валюсь на кровать поверх покрывала. Нет сил разбирать и переодеваться. Снова кручу список контактов в надежде, что он подкинет мне нужную идею. Так и засыпаю с телефоном в руках. А на утро не нахожу его. Ни на кровати, ни под, ни рядом на тумбочке. Я уже начинаю сомневаться в своей памяти, но отчетливо помню, что листала список контактов перед тем, как окончательно отключиться.

7

Так я думала, пока не полезла его взламывать.

Все тщетно. Не подошел ни один из предполагаемых вариантов.

Мне нужно сесть и все обдумать. Решиться. Брожу по дому. В голову лезут бредовые мысли. Может устроить пожар? Но как? И страшно, с детства боюсь огня. Лучше, наверно, задымление, без огня. Можно ли устроить его на индукционной плите, поставить кашу и забыть. Бред.

Муж возвращается с работы. Я в глубокой задумчивости, всерьез думаю сплести канат из простыней и попробовать пробить шпильками стеклопакет нижнего этажа.

Рус прочищает горло у самого моего уха. Я подскакиваю с дивана, как ужаленная. Даже не заметила, как он подошел. По телевизору бренчит какая-то музыка, скрадывая все звуки вокруг.

– Ты пришел! – получается чересчур воодушевленно, будто я его ждала.

– Мне нравиться, как ты меня встречаешь. Не хватает только кружевного пеньюара и ужина. – он смотрит на наручные часы, – впрочем, с ужином я сам подсуетился, заказал доставку из ресторана. Привезут твой любимый капрезе и панакоту.

С недоверием кошусь на Руслана, со вчерашнего дня я стала с большей осторожностью относиться к перепадам настроения мужа, больно он благодушен.

– Сегодня ты вела себя хорошо, – после паузы, – если не считать ночного инцидента, поэтому тебе полагается бонус.

– Верни мне телефон, пожалуйста. И ноутбук, у меня работа стоит… – выпаливаю я, единственные "бонусы", что мне нужны.

Он недовольно морщится.

– Да какая там работа у тебя, твои фонды никуда не денутся. – перебивает он.

– Для меня это важно! И для многих людей тоже! – восклицаю в негодовании.

– Послушай, ну не зверь же я. – берет он меня за плечи, ловит мой взгляд, втолковывая вкрадчивым, спокойным голосом. – Все понимаю, в тебе сейчас говорят эмоции. Ты устала. Тебе просто нужно время для отдыха. Я тебе его даю. Ноут я забрал для твоего же блага, иначе ты сутками сидишь в своих благотворительных фондах, забывая про обед и сон. Никуда бедные собачки и зверюшки без тебя не пропадут. Хочешь съездим отдохнуть куда нибудь на Майорку или Мальдивы. Ты же хочешь погреться на солнышке?

Смотрю на моего благодушного мужа и гадаю, если скажу, что не хочу на Майорке осенью, быстро ли поменяется его настроение на противоположное.

– Мне нужен мой телефон. Меня потеряли наверно уже все. Мама, дети…

– Мама, да. Любовь Романовна сегодня достала своими звонками. – недовольно ворчит он, морщась.

Муж спокойно разворачивается, подходит к шкафу, открывает дверцу и достает с верхней полки мой айфончик. Там же виден уголочек моего ноута, аккуратно устроившегося между книгами.

Я медленно закрываю глаза и пытаюсь продышаться. Все это время они были в этой квартире, и это выглядит уже, как издевательство. Я то думала, что он забрал гаджеты с собой. А он их спрятал, лишив меня связи! И если бы я догадалась заглянуть, прошариться по всем шкафам то безусловно нашла бы, но я даже не могла себе представить степень коварства мужа.

Когда муж поворачивается ко мне я само спокойствие, но только внешне. Буря негодования и возмущения в душе захлестывает, она кипит внутри, поднимаясь с новой силой. И все это можно прочесть в моих глазах. Поздно прятать эмоции. Прямо встречаю взгляд Руслана. Конечно, он видит шквал моего негодования.

– Обожаю твой огонь, – стремительно подходит, хватая за подбородок, впивается в губы, – за это и люблю.

Не успеваю среагировать на такой стремительный выпад. Я дергаюсь, когда муж уже вгрызается в мои губы. Когда то любимые губы становятся жестокой пыткой, терпеть которые не возможно. Поцелуй прекращается, но подбородок Рус не выпускает. Приходится выдержать его изучающий взгляд.

Руки чешутся, так хочется дать ему пощечину и вырвать из его рук родной телефончик. Но муж не торопится.

– Завтра, мы идем на юбилей. Тетя Аида пригласила.

– Мы идем? – мои брови летят вверх. Это конец моего заключения? – Я даже отказаться не могу? – из чистого упрямства спрашиваю мужа.

– Ты – не можешь, – отрезает он, – приглашена вся близкая родня. Поэтому мы идем вместе, как добропорядочная чета.

Он отпускает меня, вкладывая в руки телефон.

– Почему я только сейчас узнаю о данном мероприятии?

Обычно тетка мужа присылает приглашение за несколько недель, с необходимостью обязательного ответа в письменной форме. Вот так, тетка мужа возомнила себя потомком аристократии и считает признаком хорошего тона прислать ответ "официально" в письменной форме.

– На этот раз решили не собираться большой компанией. Будет присутствовать узкий круг близких родственников. Она прислала приглашение неделю назад, мне. Забыл тебе сказать.

Конечно, он забыл! Он же в это время развлекался с блондиночкой на конференции по строительству. Ему некогда было вспоминать о жене! Все это я понимаю отчетливо. А как пел мне про единственную и неповторимую. Таковой я была – только для семьи, а для остальной жизни есть заменимые.

Ни в коем случае не выдать свои эмоции, он как дементор питается ими и выставляет меня потом нервной истеричкой. Морально подавить меня было целью его тирады и манипуляторства телефоном и ноутом.

– Мне нужно привести себя в порядок. Купить платье, в конце концов. – отвечаю бесстрастно.

– Визажист и стилист приедут на дом, не переживай, будешь у меня конфеткой, как всегда. А с выездами из дома придется повременить. – обламывает он все надежды вырваться из заключения.

– Но мне нужно будет по делам фонда. – дергаюсь, замечая, как муж снова тянет руку к моим волосам. Машинально приглаживаю их рукой, отстраняясь.

– Постарайся отложить свои дела на время. Я позже решу вопрос с сопровождением и сможешь кататься куда хочешь. Но мне нужно твое обещание, что не будешь делать глупостей и сбегать, это важно, – давит он интонацией, оставляя попытки прикоснуться к моим волосам.

– Куда я могу деться от такой охраны, – кивком указываю в сторону входной двери.

– Буду звонить тебе, часто. Бери трубку, дорогая. – скалится он, собираясь в душ.

8

Руслан

Беру из шкафчика бутыль с янтарной жидкостью. Два бокала для виски. Несу все к столику у дивана.

– Не рано ли? Еще даже не обед. – подозрительно косится на меня Тим, друг детства и закадычный товарищ.

– Мы по чуть-чуть. Нужен допинг, чтобы вытянуть сегодняшние посиделки с родственниками.

Тим вольготно устроился на кожанном диване в моем кабинете, раскинув руки по его спинке. Когда он закончил вышку, спецом подтянул его в отцовскую компанию. Мой батя был человеком старой закалки, поэтому приходилось начинать с азов, то есть с самых низов. Вместе поднимались по карьерной лестнице, вместе учились нюансам бизнеса. Вместе снимали цилочек, только я быстро женился, а он так и остался холостяком.

Отец настоял, на женитьбе. Пришлось подчиниться, иначе карьера грозила застрять на одном месте. Присмотрел себе хорошую девочку. Благо отец не настаивал на договорном браке, но мечтал, конечно. Лада ему сразу понравилась.

Красивая, скромная, с правильным вкусом, без страсти к блесткам и вульгарной одежде, хорошо воспитанная девочка, зацепила меня с первого взгляда. Увидев ее у ворот универа яркую, жгучую брюнетку с ладной фигуркой, бровями вразлет и пухлыми, сочными губами, в которые тут же захотелось вгрызться, познакомился не раздумывая, пригласил покататься, подвезти до дома. Думал откажет, скромница, прячущая от меня свои ярко голубые глаза. Но она согласилась.

Тогда я испытал легкую досаду, такая же как все "давалка", прыгнет на меня, как только сядем в мой новенький мэрин. Сколько раз безошибочно впечатлял мой конь таких скромниц, на поверку оказавшимися простыми шлюшками, готовых отдаться любому обладателю красивой тачки.

Ан нет! Сколько бы я не кружил по городу, намекал на интим, ждал, когда Лада проявит себя, она только краснела и отворачивалась. Даже не дала поцеловать на прощание, грубо отшив, когда я решил взять плату самостоятельно. Просто сбежала. Тогда-то я и решил, что эта неприступная скромница будет моей.

Моей женой.

Стаканы бряцают соприкасаясь с закаленным стеклом столешницы. Я морщусь. Не выспался ни фига. После попытки побега Лады, прошлая ночь тянулась в ожидании новой, сон шел мутный и дремотный, не дав выспаться и отдохнуть.

Разливаю виски и забираю свой бокал. Не сидится мне, на душе муторно, маятно. Отхожу к окну. Серость осени во всей своей неприглядной красе. Облака сплошняком и противная морось.

– А что с Анютой? Уже, гляжу, замену нашел. В приемной новая цыпочка. Пробовал?

Снова морщусь. Не пробовал. Но другу об этом знать незачем. Обещал Ладе никаких леваков – держу слово.

– Уволил нахер, приперлась ко мне домой выяснять отношения. Охренела стерва. Охрана завернула, не дала дойти до жены. Такой пи.дец устроила мне в семье своим хоум порно. С.чка решила меня шантажировать. Пусть попробует теперь работу найти, тварь.

– С Ладой не лады? – ржет этот друг детства.

Не был бы моим корешем, давно бы ушатал.

– Да-а-а, временный выпендреж. Ладка перекипит, успокоится, придет в себя и поймет, что некуда рыпаться. Моя она, моей останется навсегда. – жестче чеканю каждое слово. – Даже не надейся, что она освободится для тебя. – знаю, давно облизываешься на мою жену, кабель. Но моя жена не для таких как он.

– Даже в мыслях не было, – вмиг становится серьезным и поднимая руки в примирительном жесте.

– Завойский не проявлял себя? Уже неделю в городе, а не слышно про него ничего. – перевожу тему со скользкой дорожки, обсуждения моей семейной жизни.

– Сидит тихо пока. Информаторы молчат, но слушок идет, хочет он подмять под себя весь стройбизнес в нашем регионе, инфу собирает. Для этого и приехал.

– …, не нравится мне этот столичный пижон. Сто пудов какую хрень мутит. Этого еще не хватало до кучи. Вот и Ладу сейчас не резон выпускать. Посидит дома, ей полезно.

Снова ржет, падла, как есть хочется втащить.

– Ты ее, что дома запер?

– Пока с Московским засланным казачком не выяснится, пусть пока дома. Пробивал я про него инфу. Жестко прессует конкурентов. Я под этот каток попадать не намерен, так что нужно продумать все, вплоть до мелочей, через кого меня могут прессануть. Пацаны пока у матери, там охрана надежная, Ладка под присмотром, от греха подальше. А бизнес отца я не отдам никому, во имя его светлой памяти.

– Да, как все не вовремя. Слушай, а квартирка надежная у тебя? Чуйка подсказывает, что выловить оттуда твою рыбку не составит труда. – опять не в меру переживает друг, за мое сокровище.

– Сегодня клининг отдрает дом и заедем, сразу после теткиного юбилея. Там крепость понадежнее, я постарался вбухнуть все надежные системы охраны. Там посидит это время. В крайнем случае будет с сопроводой по своим фондам кататься, уже плачет, что зверюшки не могут без нее.

– Думаешь Лада будет терпеть? – уже серьезным тоном спрашивает Тимур. – Рассказал бы лучше ей. Она же умная у тебя, должна понять

– Умная, да, – невольная гордость распирает грудную клетку. Правильную жену себе выбрал, – не чета этим курицам в приемной.

Нечего ей голову засорять. Пусть за детей переживает, за их учебу. – отрезаю я.

Отхожу от окна назад к дивану. Ставлю бокал, из которого успел сделать пару глотков, обратно на стол.

– Вставай давай, кулаки чешутся, сил нет, как нужно размять. Пошли на ринг. Помну тебя чуток. – настает моя очередь скалиться. Хоть так выпущу зверя на волю порезвиться, глядишь, поубавлю охоту ржать надо мной.

9

Муж заезжает за час до назначенного времени. В четыре, а это значит, по неписанным семейным правилам, мы должны появиться в числе первых, как самая ближняя родня. И конечно, муж не допустит, чтобы мы приехали по одиночке. На торжестве мы должны появиться как пара, у которой идеальная семейная жизни. И Руслан сделает все для этого.

Водитель останавливает аккуратно перед входом в ресторан. Муж выходит первым, подает мне руку, помогая выбраться из салона авто. И сразу всучивает сверток, нечто обернутое вычурной оберточной бумагой. То есть подарок вручать тоже мне. Но у меня совершенно нет желания контактировать сегодня с его родней. Хочу впихнуть ему обратно этот сверток, но он быстро проходит вперед, входя в услужливо распахнутую дверь и останавливается, удивленно оборачиваясь, как будто не понимая, почему я не семеню следом. Суровые дядьки из охраны напирают сзади, приходится шагать вперед.

Рус предлагает мне руку, согнутую в локте. Ну нет уж. Показываю ему подарок, занимающий обе мои руки и прохожу мимо. Услужливая хостес уже подскакивает, мило щебеча, чтобы показать дорогу в банкетный зал, Рус отмахивается от нее. Он и сам прекрасно знает дорогу. Все праздники родственников проходят в этом ресторане, негласно назначенного "семейным".

Узкий круг оказывается толпой приглашенных около двухсот человек. Не уверена, что знаю всех этих "близких" родственничков.

Стилист и визажист справились со своим делом на отлично. Сегодня я выгляжу безупречно, круги под глазами замазаны, а взгляд сияет, словно я и вправду рада находиться здесь сегодня. Есть один плюс в данном мероприятии, каждый раз я нахожу "щедрого" родственника или несколько, чтобы задействовать в качестве спонсора в свой фонд защиты животных и обездоленных.

Тетушка Аида в центре внимания, принимает поздравления, муж ее рядом. Вместе они смотрятся, как маленький и большой колобок. Увидев нас, радостно улыбается Руслану, тиская его и благодарно принимая его пожелания долголетия и процветания. Ее искренняя улыбка сменяется, когда поворачивается и видит меня, улыбка вмиг слетает с ее круглого лица и вместо нее натягивается "благодушный" оскал. Сразу видно, как "рада" меня видеть сестра свекра.

Натягиваю улыбку, не хочу портить людям праздник, даже если мне не рады, и вручаю подарок с наилучшими пожеланиями. Слава богу, на подходе очередные родственнички и можно откланяться за свой столик.

Невероятно скучно тянется время. Муж давно сбежал к мужикам потрындеть "о бизнесе". Семейная пара дальней родни, с которыми я увиделась впервые, и которые развлекали меня последние пол часа, сбежали потанцевать. И мне стал слышен неповторимый говор тетушки Аиды:

– …терпеть не могу их и просила "обезвредить" на время торжества. Такой умный мальчик Русланчик, вовремя отправил их в какой-то там круиз. Вот всегда говорила, что Элечка хорошо воспитала своего сына, такой душка.

Элечка это у нас мать мужа – Элия Руслановна. Им невдомек, что я сижу всего в паре столиков от них и все прекрасно слышу. Я решительно встаю из-за стола. Закипаю от негодования. Я не понимаю, чем мои родители заслужили такое отношение к себе, они всегда вежливы и учтивы со всеми, никогда не слышала плохого слова от них, чтобы когда либо были замешаны в скандале, в отличие от той же тетки Аиды, чтобы их нужно было "обезвреживать". Такая злость разбирает от несправедливости и беспочвенности негативного отношения к моим родителям. И хотя я не слышала начало разговора, уверена речь о них.

Намереваюсь уйти. Мне нужно сдержаться и не закатить скандал, иначе мой план рассыпется, как карточный домик.

Рус перехватывает меня на середине зала, утягивая в танец. От него жутко несет алкоголем. Когда он успел? Мы же только пришли!

– Что ж ты не светишься, рыбка моя, – дышит на меня отчетливым перегаром, зарываясь в мои волосы, – сегодня заедем в наш новый дом. Отметим бурным сексом новоселие. Ты же так этого хотела – свой дом, отдельную территорию без соседей. – он выныривает из моих волос и смотрит на меня мутными глазами. – Вот видишь, я все тебе даю, а что ты сможешь без меня? Ты даже обеспечить себя не в состоянии. Что этот твой фонд сможет, когда все спонсоры от него отвернутся? И не думала же, что я отдам тебе детей? Не-е-ет пацаны останутся со мной и ты их больше не увидишь. Нравится такая перспективка? Нет? Тогда будь хорошей девочкой, не делай мне нервы. А сейчас улыбайся, дорогая. Все смотрят.

С каждым его словом все в душе падает, а мое бедное сердце бешено подпрыгивает к горлу, застревая комком в горле. Еле вымучиваю улыбку. Лучше сделать, как он говорит.

Ужас охватывает, что снова он запрет меня в четырех стенах, хоть и с облагороженной, территорией, над которой еще работать и работать, потому что кроме газона там ничего нет. Я знаю мы как раз накануне командировки мужа ездили смотреть, как идут работы.

Снова взаперти, одной в большом доме, как овечка на выпасе, под присмотром, но дальше намеченной зоны ни ногой, слишком ценна. Снова задыхаться, не находя себе места, потому что детей он ко мне не привезет. О фонде и говорить нечего, он уже предупредил, чтобы переводила все на удаленку и назначила представителей по самым неотложным проектам – все остальные заморозить.

Вчерашний разговор, с моими мальчишками Даней и Темой, немного успокоил мое материнское сердце. Они недовольно сообщили, что остаются у бабушки. Боже, я даже не знаю, что муж посулил, чтобы они по своей воле остались с нелюбимой бабушкой. От них я узнала, что во время юбилея они будут с няней. Весь мой оставшийся вечер я продумывала план, безупречный, надежный план побега. Это сложно, когда на твоей стороне всего лишь неуловимая удача и друг детства, которого не видела тысячу лет, ждущий на стоянке за рестораном.

Настойчивая решимость пульсирует адреналином в венах. Возможно это последний шанс повернуть, изменить ситуацию в свою пользу, но для этого мне нужны сильные союзники, не на стороне Руслана.

10

План прост. Незаметно выскользнуть из ресторана в самый разгар веселья, когда все уже будут достаточно "навеселе". Вот только реализовать его не просто. Кроме гостей в толпе рассеяна охрана, куда ни глянь стоят они – амбалы в официальных строгих костюмах похоронного цвета, бдят.

На половине мелодии, натанцевавшись, муж оставляет меня скучать в одиночестве, возвращая за столик. Снова. Жду пока он снова скроется за дверьми курилки, где сейчас собрались все мужчины для обсуждения политики и власти, а может и немного – бизнеса.

Маленький глоточек вина для храбрости, единственный за вечер. Боюсь потерять рассудок и координацию. Беру свой клатч, спокойной походкой, стараясь не привлекать внимания, направляюсь в сторону уборных.

В зеркале туалетной комнаты отражается женщина с идеальным макияжем, идеально уложенной наверх прической, открывающей шею. Закрытое вечернее платье только спереди кажется приличным, сзади оно открывает спину, почти до поясницы. Из десятка, одобренных мужем, оно единственное мне понравилось.

Выждав несколько минут, выглядываю в коридор, и здесь ждет меня сюрприз.

Охранник караулит у двери в уборную.

Отчаянно краснея, прошу принести тампоны. Это единственное, что пришло мне в голову в эту секунду. В ответ слышу только механический голос:

– Не положено.

Чурбан какой!

– Я здесь кровью истеку, – давлю голосом. – позови хотя бы хостес! – вспоминаю про девочку, проводившую нас в банкетный зал.

– Не положено. – безразлично отвечает, даже не глядя на меня.

– Тогда мужа позови моего. – предпринимаю еще одну попытку спровадить амбала, пришедшего караулить меня. От негодования даже топаю ногой, отчего шпилька звонко бряцает по кафелю.

– Не положено. – снова отвечает заезженной фразой, но тут же спохватывается. – Я ща, одну минуту, ща позову. – словно очнувшись от заморозки начинает метаться он.

Вот же дубень тупоголовый!

Я выскакиваю из "укрытия" сразу, как охранник скрывается из поля видимости, и быстрым шагом направляюсь к черному входу. Зачем же я сказала позвать своего мужа? Теперь нужно действовать очень быстро, а шпильки, в плане скорости, помогают не очень. Одна надежда, что этот увалень не сразу найдет Руслана.

Нужный мне выход заблокирован, разгрузка, тоннами вносят какие-то ящики. Всплескиваю руками в негодовании, нашли же время! Я разворачиваюсь и семеню к парадному входу. Боже, лишь бы успеть, молюсь.

Срываюсь на бег, в спину подгоняет страх упустить время и снова не успеть. Если прихвостни Руслана или он сам поймают меня, куковать мне до скончания века пленницей в собственном доме, как в осадной крепости без права на выезд.

Быстро перебираю ногами. Но на шпильках это получается слишком медленно – бег на цыпочках не моя сильная сторона.

Пролетаю мимо хостес с вытянувшимся лицом. Немудрено, я бы тоже удивилась женщине, проносящейся на выход в одном вечернем платье. На улице осень, и к вечеру уже ощутимо холодает. Мне все это неважно, лишь бы добежать до ждущей меня машины – а там и мое спасение.

Выскакиваю из ресторана. Парень-швейцар удивленно окидывает меня взглядом. Прохладно. Я ежусь. На мне лишь тоненькое платье и клатч в руке.

Я оглядываюсь по сторонам. Дорога и офисное здание напротив. Совершенно некуда бежать. Если только грудью остановить проезжающую машину, которых, как назло, не так много. О чем я думала, когда, вот так, налегке, срывалась из ресторана?

Совершенно точно понимаю, что не успею на шпильках обогнуть здание и попасть на парковку за рестораном!

Сердце бешено бьется, трепещущей птицей в груди. Едва могу справиться с учащенным дыханием, от бега хочется вдыхать полной грудью, но теснота платья не позволяет этого сделать, натягивая ткань и сковывая движения.

Узкая двухполосная проезжая часть. Здесь даже парковка запрещена. И такси не удастся поймать, движение со скоростью одна машина за все время, что я здесь стою. Кажется, впереди, на перекрестке пробка, не пропускающая сюда машины.

На противоположной стороне улицы из офисного здания появляется мужчина в строгом деловом костюме, разговаривающий по телефону. Я могу его хорошо рассмотреть.

Галстука на шее нет, две верхние пуговицы расстегнуты, словно ворот душит его, темные волосы коротко стрижены, а на волевом подбородке проступает дневная щетина.

Глаза спрятаны за стеклами солнцезащитных очков. Вечереет, последние закатные лучи окрашивают верхушки зданий, солнце уже на исходе, зачем ему очки?

Он поворачивает голову в мою сторону, мне кажется, он смотрит прямо на меня, но это не точно. Трудно угадать, кто заинтересовал его больше – я, в вечернем платье на пронизывающем ветру осеннего вечера или молодой паренек-швейцар, что неумело прячет тлеющую сигарету за ногой?

Ясно одно, собеседник на той стороне связи ему более интересен, он отворачивается. Напротив него тормозит тонированный внедорожник. Мужчина, все также, продолжая разговор, спокойно направляется к машине, намереваясь сесть.

В моей голове щелкает тумблер. Я, не раздумывая, перебегаю дорогу, хватаюсь за дверцу, молясь, чтобы она была не закрыта. Со всей силы нажимаю на ручку.

Хвала небесам, она открывается!

Дергаю на себя дверцу, лихо, не задумываясь о последствиях, запрыгиваю по соседству с брюнетом, умудряясь каким-то чудом не растянуться на всю ширину заднего сиденья, и захлопнуть за собой дверь.