Измена. Второй шанс на любовь

Глава 6

Мчусь на всех парусах, бегу, спешу к Максу. И почему-то мне кажется, что это вопрос жизни и смерти. Как будто он вот-вот сядет в самолет и улетит от меня навсегда, если я его не остановлю сию же секунду. Быстро иду по длинным коридорам киностудии, чтобы успеть застать его на месте и никуда не отпустить.

По мере того как приближаюсь к павильону, в котором работает Макс, решимость покидает меня с каждым шагом.

Размышляю о том, что ему скажу? Да, собственно, и что же? – спохватываюсь я. – Что наглым образом подслушала разговор с его любовницей в женской раздевалке, что очень некрасиво, и узнала, что он собирается уезжать в Штаты?

И что из этого? Разве я имею право не отпускать его? Мы в разводе, у него своя жизнь, а у меня своя. И общий ребенок – не повод держать его на поводке рядом с собой в качестве помощника.

А если бы он предложил нам сойтись? Нет, это невозможно, ведь у него теперь Диана, которая вцепилась в него когтями, как тигрица, и так просто не отцепится. С досадой ловлю себя на мысли, что ревную. Я такая ужасная эгоистка или до сих пор люблю его? Макс больше не мой мужчина, пора бы уже к этому привыкнуть.

Разбитую чашку не склеишь, и рождение ребенка не сможет ничего изменить. И потом…. Я забыла самую важную деталь – а смогу ли я когда-нибудь простить Максу измену? Не смогла же, поэтому и развелась. И самое главное – а нужно ли Максу мое прощение?

Медленно подхожу к павильону и останавливаюсь у входа. Уже жалею, что послушала Лариску и примчалась по ее совету «не отпускать Макса». Ну и глупо же я сейчас буду выглядеть…

Только я хочу развернуться и как можно скорее испариться, пока Макс меня тут не застукал, как сзади появляется его коллега – кинооператор Коля с двумя бумажными стаканами кофе в руках. С Колей мы знакомы давно, еще с моей самой первой картины. Он самый классный оператор, только он один знает, с каких выгодных ракурсов снимать меня так, чтобы я выглядела на экране на все сто. С Максом они закадычные друганы и в последние годы работают только в паре.

– Кать, ты? – удивляется Коля, всматриваясь в мое лицо в полутемном коридоре. – В столь поздний час? Привет!

– Привет, Коль! Да я так, мимо шла, решила заглянуть, – теряюсь я. – Зря, наверное… Вы же с Максом еще работаете? Так вот и работайте, работайте, не буду вас отвлекать, – и разворачиваюсь, чтобы поскорее уйти.

– Да что ты! Я так рад тебя видеть! – восклицает Коля и обнимает меня свободной рукой за плечи. – Какое отвлекать? Мы уже закончили, пошли-пошли… – и ведет меня на площадку. – Максимыч, тут твоя Катя пожаловала! – кричит он.

Макс сидит у стола перед большим монитором на своем несменном режиссерском стуле и отсматривает отснятый материал.

– МОЯ Катя??? – оборачивается, вопросительно смотрит на меня и хмурит брови. – Колян, а ты разве не в курсе, что я в разводе уже год как? – раздраженно обращается он к Коле. – Вроде все давно в курсе?!

Коля невозмутимо протягивает Максу кофе, ободряюще хлопает его по плечу и берет свою сумку.

– Так, ребята, я пошел домой! – сообщает он нам и направляется на выход. – А вы тут без меня общайтесь. Пока!

– Пока, Коля! – прощаюсь я.

– Как домой?! – возмущается Макс. – Мы только половину отсмотрели!

– Завтра досмотрим! – откликается Коля.

– Что за… Предатель! Я тебя уволю!.. – грозно кричит Макс ему вслед.

Но Коля уже скрывается в коридоре. Макс раздраженно отхлебывает горячий кофе, обжигается, морщится, бросает на меня сердитый взгляд и отворачивается к монитору.

Я неуверенно подхожу к нему и останавливаюсь. Миролюбиво тыкаю его пальцем в плечо в кожаной куртке.

– Макс, ну извини, что так получилось. Я не знала, что Никита придет.

– Мне до этого хрена дела нет, – буркает Макс, не отрываясь от монитора.

– А до меня тебе дела тоже нет?

– Как я понял, одиночество в период беременности тебе не грозит – Воронцов его отлично скрасит. Проживете как-нибудь без меня, невелика потеря. Согласна, Катюха?

– Нет, я не согласна! Обязательно впадать в крайности и язвить? Почему у тебя всегда только или белое, или черное?!

Ловлю себя на мысли, что мы с Максом постоянно ругаемся и спорим, даже после развода.

– А как еще? Дабы избежать ненужных никому эксцессов, лучше буду держаться от вас подальше.

– Ну зачем ты так? Никита меня поддерживает, мне очень нелегко.

– Может, он и отцом нашего ребенка станет?

– Может, и станет.

– Ну тогда я вообще третий лишний?

– Макс, а что в этом плохого? – взываю я. – Если у ребенка будет и отчим, и настоящий отец? Одно другому не мешает.

– А я смотрю, ты хорошо устроилась – два мужика будут вокруг тебя кружить и рогами бодаться, а ты будешь ребенком как красной тряпкой махать?

– Знаешь, что, Кузнецов?! – начинаю закипать я и повышаю тон. – Я, как ты выражаешься, «хорошо устроилась» благодаря исключительно тебе и твоему «извини, Катюха, не успел»!

– Кошака-зассанца своего благодари! – не теряется Макс и тоже повышает тон.

– Не ори на беременную!

– Это кто это тут беременная??? – вдруг слышу за спиной знакомый женский голос, резко оборачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с Дианой Макаренковой.

В отличие от меня, Диана при полном параде и успела навести красоту – на лице вечерний макияж, длинные волосы уложены модной «легкой волной», одета в классический белоснежный брючный костюм с глубоким вырезом и туфли на высоких каблуках. В руках держит два прозрачных контейнера с едой.

Сразу видно – красуется перед Максом и старается ему понравиться, – отмечаю я. По ходу, в их отношениях пока нет определенности, раз еще продолжается период «брачевания»…

Несколько минут мы во все глаза смотрим друг на друга.

– Не ожидала… – наконец, сквозь зубы произносит Диана и переводит недовольный взгляд на Макса. – А я тут тебе суши из ресторана привезла, – показывает ему контейнеры.

Макс исподлобья смотрит на нас обеих и удрученно молчит.

– Макс?.. – вопросительно и ожидающе смотрит на него Диана. – Ну скажи что-нибудь?!

Кузнецов смущенно откашливается и нервно отхлебывает кофе:

– Кать, это Диана. Диана, это Катя.

– И-и-и?.. Как я поняла, Катя беременна? – уточняет Диана и поворачивается ко мне. – Поздравляю, Катерина. Наконец-то, после стольких бесплодных лет ожиданий… Наверное, уже совсем отчаялась?

Оказывается, Диана прекрасно знает, кто я такая.

– Откуда такая осведомленность?! – еле сдерживаюсь я, чтобы не рявкнуть. – Макс, а тебя не учили, что выбалтывать чужие секреты нехорошо?

– А мы с Максом друг другу выбалтываем все секреты, и чужие, в частности, – вставляет Диана.

– Правда? А он уже успел с тобой поделиться своим самым главным секретом – что через семь месяцев станет отцом?

Диана застывает с контейнерами в руках и с открытым ртом. Постепенно до нее доходит смысл, сказанного мной.

– Макс, это правда??? – после долгой паузы поворачивается она к Максу. – Она беременна от тебя???

Кузнецов неопределенно пожимает плечами и отводит глаза.

Диана свирепо швыряет контейнеры Максу под ноги.

– Прелестно!!! Значит, пока я обустраивала нам в Нью-Йорке семейное гнездышко, ты мне здесь изменял со своей бывшей?! – гневно кричит она. – Я так и знала, что мужика нельзя оставлять одного ни на минуту, ни на секунду, не то что на месяц! Что ж вы за кобели-то все такие?!..

Размахивается и эффектно выбивает стакан с кофе из руки Макса. Стакан летит в сторону и с громким хлюпом шмякается на пол, разбрызгивая вокруг кофе. Макс уныло провожает глазами улетевший стакан и обалдело смотрит на Диану.

Я незаметно осторожно отодвигаюсь от нее подальше. Мало ли, что ей в голову взбредет.

– Про семейное гнездышко слышу в первый раз, – протестует Макс, придя в себя. – И вообще, я не знал, вернешься ты в Москву или нет? Ты выходила на связь раз в неделю, а остальное время была вне зоны доступа и неизвестно, чем занималась.

– Ты еще со мной спорить будешь, вместо того, чтобы прощение просить?!

Макс виновато косится на меня и встает со стула.

– Диана, давай мы с тобой потом поговорим, дома?

Подходит к Диане и пробует взять ее за руки, но та раздраженно вырывает руки и делает шаг назад.

– И там тоже поговорим, не переживай!

– Это все как-то случайно получилось… – пытается объяснить Макс.

– Случайно??? А ты знаешь, как в Америке называют таких мужиков?

– Как?

– Шлюх!

– Ок! Значит, я шлюх по-американски!

– Макс, давай мы с тобой тоже как-нибудь потом поговорим? – вмешиваюсь я и спешно направляюсь к выходу. – Всем пока! Хорошего вечера!

Не желаю принимать участие в их разборках и дожидаться, пока мне прилетит от разгневанной Дианы.

– Я наберу! – слышу голос Макса.

– Конечно, поговорим! И не один раз!!! – доносится до меня голос Дианы. – Как говорится, будем теперь дружить семьями…

Возвращаюсь домой. Еду в такси по вечерним московским улицам. С горечью размышляю о том, что по факту, сама того не желая, вляпалась в любовный треугольник. Вернее, даже еще хуже – в любовный четырехугольник. Какой ужас и какая ирония судьбы.

Я всегда думала, что в моей жизни все будет идеально, все как надо, и все по моему четкому плану – любимый и любящий мужчина, официальный брак, запланированный ребенок, счастливая семья – я же такая идеальная, умная, честная и порядочная. А что получилось? Любимый разлюбил и изменил, брак распался вдребезги, и в итоге я беременная разведенка на грани потери работы, втянутая в любовный четырехугольник с бывшим, его любовницей и моим любовником.

Смотрю в темноту за окном и ломаю голову, как теперь все это разрулить. Аж тошнить начинает – то ли от абсурдности ситуации, то ли у меня начинается токсикоз. Прошу водителя остановить, выпрыгиваю из машины и бегу к кустам на обочине.

Через полчаса с горем пополам, сдерживая приступы тошноты, доезжаю до дома и поднимаюсь в квартиру. Открываю ключами дверь и вхожу в темную прихожую.

Внезапно включается свет, я вздрагиваю и вижу Никиту, стоящего посреди прихожей с котом Феликсом на руках. В первую секунду пугаюсь и не сразу понимаю, как здесь оказался Воронцов. Потом вспоминаю, что сама же дала ему ключи от квартиры.

– Привет. Где ты была? Уже поздно… – хмуро спрашивает Никита и напряженно осматривает меня с головы до ног, поглаживая Феликса по голове.

– Господи, Никита, как ты меня напугал! Привет, – выдыхаю я и сознательно игнорирую его вопрос.

Кладу сумку на пуфик, скидываю туфли и вешаю плащ на вешалку.

– У тебя все в порядке? – задает очередной вопрос Никита.

– Да, у меня все в порядке. Если не считать незапланированной беременности и начинающегося токсикоза с тошнотой и рвотой.

– А я беспокоился. Звонил тебе – ты не отвечаешь. Насколько я знаю, съемки давно закончились. Так где ты была? – не отстает Никита.

Его вопросы меня сильно напрягают. И это самое начало наших отношений. Что же будет дальше?

– Это допрос? – фальшиво смеюсь и треплю Феликса на руках Никиты за мохнатые щеки. – Как тебе удалось подружиться с Феликсом? – удивляюсь я. – И он даже не нассал тебе в ботинки?

– Не знаю, – пугается Никита. – Надо проверить…

Передает мне Феликса, идет к своим ботинкам, поднимает с пола и проверяет.

– Не нассал, – облегченно выдыхает он и смеется. – А что, может?

– Еще как может! – смеюсь я в ответ. – Он и не на такое способен, если ты ему не понравишься. Так что будет лучше, если ты спрячешь обувь в шкаф.

– А что, были прецеденты? – спрашивает Никита и ставит ботинки в шкаф.

– Были, – вздыхаю я и иду на кухню с Феликсом на руках.

Никита идет за мной.

На кухне меня ждет сюрприз. На столе накрыт ужин – боксы с китайской едой на две персоны. Спокойным пламенем поблескивают две зажженные ароматизированные свечи.

– Свечи, ужин… Какая прелесть! Никита, какой ты милый! А я как раз такая голодная! Спасибо тебе, – благодарно пожимаю его руку и заглядываю в глаза.

– Ну что ты, не стоит. Жаль, что ужин почти остыл, пока тебя дожидался. Садись за стол.

Никита помогает мне сесть. Я усаживаюсь на стул, Феликс устраивается на моих коленях и сворачивается клубочком. Воронцов садится напротив меня и открывает боксы с едой.

– Я позволил себе прийти сегодня сюда и открыть дверь своими ключами…

– И правильно сделал.

– Но, учитывая то, что произошло накануне между мной и твоим бывшим, хотелось бы уточнить – ничего не изменилось? Мы все еще вместе?

– Конечно, вместе. Почему должно было что-то измениться? Мы с Максом по-прежнему в разводе. У него есть женщина, а у меня есть ты. Моя беременность абсолютно ничего не меняет в наших с ним отношениях, и в наших с тобой тоже. И вообще… он скоро улетает в Америку. Навсегда.

– А-а-а, ну хорошо. Тогда я спокоен. Но в таком случае вчера ты могла бы меня не выгонять, а выгнать только его, – обиженно замечает Никита.

Краснею и понимаю, что он прав.

– Не обижайся, я не подумала, вернее, не успела подумать, – смущенно бормочу я. – Гормоны разыгрались, эмоции на грани, двое мужиков дерутся на моей кухне и крушат мебель – что я должна была сделать?

– По логике вещей, выгнать взашей своего бывшего, а не меня, – угрюмо отвечает Никита.

– Если по логике вещей, то конечно. Но я очень нелогичная женщина. Теперь ты это знаешь. Хорошо, в следующий раз так и сделаю! – смеюсь, чтобы как-то разрядить напряженную атмосферу.

– Надеюсь, следующего раза не будет, – жестко произносит Никита, и в голосе его слышны стальные нотки. – Ты же знаешь, я не терплю конкурентов.

– Не волнуйся, не будет, – успокаиваю я. – Слушай, а что такое ты знаешь о Максе? На что ты вчера намекал? Хотя нет, не надо… Мне совсем неинтересно! – обрываю я себя. – Давай лучше ужинать?!

– Да, действительно, иногда лучше не знать, чтобы не расстраиваться лишний раз.

И мы, наконец, приступаем к ужину.

– Давай договоримся? – вдруг перестает есть Никита, лицо серьезное, как на деловых переговорах.

– Давай, – робею я.

– Я не мальчик, и я, как уже говорил, не терплю конкурентов, – жестко начинает он. – И драться с твоими бывшими у меня нет никакого желания. Поэтому я бы не хотел видеть ни твоего бывшего мужа, ни других третьих лиц в твоей квартире. Согласна со мной?

– Да, я согласна и прекрасно тебя понимаю. Но он же…

– Даже если он является отцом твоего ребенка, – перебивает Никита. – Решать, быть ему тут или нет буду я, потому что я мужчина, и я тоже тут живу, иногда. Пока ты не переедешь ко мне. Согласна?

– Согласна, – киваю я, и мне становится как-то не по себе.

– Ну вот и хорошо, – вновь улыбается Никита. – Ты кушай, кушай… Вкусно?

– Очень.

После ужина мы сразу ложимся спать. Я облачаюсь в шелковую ночнушку, выключаю бра на тумбочке у кровати, падаю на постель и укрываюсь одеялом. Никита раздевается до гола и тоже забирается под одеяло.

– Спокойной ночи, – чмокаю Никиту в губы, отворачиваюсь и скорее поворачиваюсь на бок.

– Спокойной ночи, любимая.

Никита вплотную прижимается ко мне сзади. Его пальцы уже путешествуют по моему телу, лаская и возбуждая. Но мне не хочется никаких прикосновений. Я просто хочу спать, и чтобы меня никто не трогал.

Но у Воронцова другие планы. Он покрывает жаркими поцелуями мою шею и плечо, слегка покусывает мочку уха. Рука Никиты стягивает с меня трусики, пальцы настойчиво проникают во влагалище, вторая рука интенсивно ласкает мои груди. Обнаженными ягодицами чувствую его горячий твердый член.

– Хочу тебя, так тебя хочу… еще больше, чем прежде, – шепчет он. – Кажется, твоя грудь увеличилась и стала такая… м-м-м… аппетитная… – постанывает он, задыхаясь от желания.

Я вся сжимаюсь. Внутри меня ребенок от Макса, а я занимаюсь сексом с Никитой – не могу себе представить. Может, это и считается нормальным, но я этого совершенно не хочу.

– Никита, не надо… – слабо протестую я и хватаю его за руку. – Я же беременная.

– Ну и что? – удивляется Никита.

– Ну как что?.. – сама не знаю, как аргументировать свой отказ.

– Мы что теперь – не будем заниматься сексом до самых родов? А потом до твоего восстановления после родов?

Никита неохотно отрывается от меня и с тяжелым вздохом откидывается на подушки.

Я чуть было не произношу: «Конечно, нет!». Но сдерживаюсь. Поворачиваюсь к расстроенному Воронцову и кладу голову ему на плечо, нежно глажу рукой его волосатую грудь.

– Будем, конечно, просто сегодня я очень устала, прости. Еще этот токсикоз начался, меня постоянно тошнит, представляешь?

– Не представляю.

– А ты постарайся представить и поставь себя на мое место.

– Извини, не могу.

– Как можно заниматься сексом, когда тошнит? А вдруг меня вырвет? Прямо на тебя?! Давай, в следующий раз?..

– О господи… – стонет Никита, отворачивается от меня и поворачивается на бок. – Спокойной ночи.

– Спокойно ночи.

Я натягиваю трусики под одеялом, тоже отворачиваюсь от Никиты и поворачиваюсь на бок. Сон как рукой сняло. Смотрю широко открытыми глазами в темноту. Что же теперь будет?