Измена. Я (не) верю тебе

Глава 5

Эти слова, его напор, привычная интонация, я почти повелась. Почти согласилась. Даже кивать начала, дурёха. А потом вспомнила, что эта слабость мужа с его Жанночкой продолжалась уже почти полгода.

Пусть даже с ней он расстанется, пройдёт пару-тройку месяцев, я расслаблюсь, перестану держать руку на пульсе, опять превращусь, как сказал муж, в скучную домохозяйку. А муж встанет на ноги, вернётся в бизнес, в дела, в этот сумасшедший ритм, и быстро найдёт очередную бойкую девицу, да хотя бы и в своей же компании.

Тем более я не просто так хотела развестись. У меня была причина, которой я делиться с Кириллом не собиралась. Потому что я ему не верила. Больше я ему не верила.

Даже сейчас, когда я смотрела, как Варя разговаривал с отцом, а он терпел боль, стараясь ей не показывать, как внимательно слушал дочь, а та желала ему выздоравливать.

Я просто не верила больше своему мужу.

Всё это время я стояла и смотрела на мужа, оценивая его как мужчину.

В памяти встала картина из той, прошлой, прекрасной жизни, полной доверия и искренности между нами.

Мой Кирилл — крепкий, высокий, спортивный.

Сильные руки мужа могли с лёгкостью поднять меня и кружить, кружить. Как было там, в отпуске, когда мы танцевали с мужем на фоне огромного окна, ночи и медленно шедшего снега.

Внутри, в гостиной, на первом этаже двухэтажного коттеджа, который мы сняли, звучала тихая медленная музыка, а мы отдавались нашим чувствам. Варюша уже спала наверху, а это время было только для нас двоих.

Муж шептал мне на ухо низким, проникновенным голосом, порождая мурашки и потаённые желания:

— Какая ты... Алиска, давно такой не была. Когда я тебя такой видел? Забыл уже. А в отпуске ты стала той, прежней. И наряжаешься для меня. Ты самая красивая, люблю.

Я не удержалась, а кто бы смог? Слова любви, искреннее горячее желание любимого человека. Я взвизгнула, когда он поднял меня на руки как пушинку, и, покружив меня пару кругов, слушая музыку, он понёс меня в спальню.

Поцелуи, прикосновения, касания наших тел, медленные движения, превратившиеся в беспорядочные, полные страсти и желания её разделить с любимым.

Всё это было, я верила и любила.

Но не теперь.

Думала ли я простить мужа? Верила ли я ему теперь? Нет.

Усмехнулась, слушая шёпот дочери, когда она делилась секретами с отцом. Я понимала, что Кирилл так и не понял меня, когда мы разговаривали с ним всего лишь пятнадцать минут назад.

Не понял и не поверил, что я хочу всё закончить. Закрыть эту дверь, пока он опять кого-то не впустит в нашу жизнь. А это случится. Не Жанна, так другая.

Как ему верить после всего?

Кирилл изменит. Стоит только ему выкарабкаться, и он захочет доказать, что жив, здоров и много ещё может. Я видела это в его взгляде, я слишком хорошо его знала.

Бросать его в таком состоянии я была не намерена. А вот разводиться собиралась. Хотя…

Хотя всё ещё любила. А ночью…

Ночами, когда вспоминала всё, особенно вечера в отпуске, я выла в подушку от боли. Но уже реже. Наверное, свыкалась с тем, что узнала.

Развести нас не смогли, даже адвокат не помог. У мужа была серьёзная травма, это и была основная причина отказа. А ещё отличный адвокат мужа.

Была ли я зла? Да. Потому что обиделась, не верила и хотела развода. Но к мужу я продолжала приезжать. Как он и потребовал, Варю я привозила два раза в неделю. Они были так похожи, и дочь всегда поднимала ему настроение. Это и врач заметил, настояв, чтобы дочь обязательно приезжала.

А я прекрасно понимала, что дочери и Кириллу нужно это общение, им обоим.

И всё равно мужу я высказала, что жить он будет отдельно от нас, с Жанной, с другой девицей, это уже было дело десятое для меня.

Во всяком случае, я себя в этом смогла убедить.

Один раз мы столкнулась в палате с Жанной. Та кивнула на меня злой взгляд, а Варя растерянно спросила меня:

— Мама, а кто это?

Девушка хотела уже сказать что-то, но Кирилл её жёстко отрезал:

— Жанна! Молча выйди и погуляй пока, я хочу с семьёй пообщаться.

Пока Кирилл с трудом говорил, сказывались обезболивающие, которые ему давали, но характер у него явно не изменился. Я редко видела и слышала от него подобное. Но это с нами Кирилл был другим: тёплым, внимательным, ласковым и терпеливым. Хотя иногда бывал и таким, каким я увидела его сейчас. Но очень-очень редко. А вот на работе он был другой: требовательный, немногословный и жёсткий.

Да уж, Жанночке явно не понравился ни тон, ни слова. Теперь, когда Кирилла выпишут, он поедет с ней, а там девица ещё натерпится. Потому что я прекрасно знала, каким был муж, когда болел, особенно если долго.

Лечащий врач уже «обрадовал», предположив год реабилитации. Я знала, что и зама к нему уже пускают, и главбух был, а потом они мне звонили, жаловались.

Я раньше за бухгалтерию отвечала в фирме, тогда муж хотел, чтобы в такой сфере у него работал свой человек. Да, со временем появились вполне надёжные люди и зарекомендовали себя. Но всё равно два раза в год я проверяла кое-что по документам, и раз в год муж проводил полный аудит.

Кирилл никогда не был в делах милым и покладистым, вот уж нет, а травма явно добавила ему раздражительности.

Жанна повернулась к Кириллу и, надув губы, с обидой пожаловалась ему:

— Кирюша, ты что? Это же я, чего ты?

В ответ я услышала тихое рычание еле сдерживаемого мужа:

— Молча вышла, а после мы поговорим о твоём поведении, Жанна. Погуляй и подумай об уместности, ты вроде уже взрослая.

Варя недоумённо смотрела на девицу, провожая её взглядом, а я только улыбнулась дочери, показывая, что всё хорошо. Дочь быстро переключилась на свои новости, а Кирилл внимательно слушал её.

Я заметила, что он и на меня кидал взгляды, причём заинтересованные. У меня нервы сдали пару дней назад, я выкинула часть вещей, а ещё обновила гардероб. И сейчас как раз надела новое элегантное платье. Вот только надела я его для себя, а не для всяких.

Прошла к столу, заметила фрукты и между прочим спросила Кирилла:

— Тебе порезать что-то из фруктов?

Конечно, я не сомневалась в ответе. Внимательный взгляд на меня и почти равнодушное в ответ:

— Абрикосы, ты же знаешь.

Направилась в санузел, в палате он был у входа, и обернулась со словами:

— Конечно, знаю.

Кирилл всегда обожал абрикосы. Разные, но обязательно сочные и сладкие. Я спокойно сидела на краю кровати, слушая Варины истории, вилкой накалывала очередной кусочек, помогая ему их есть. Сначала я просто поставила тарелку с нарезанными дольками, но Кирилл так посмотрел на меня и попросил:

— Поможешь?

Да, слабость у него была слишком сильная, и руки ещё дрожали, а Кирилл не любил быть слабым. Со мной он мог себе это позволить, слишком много у нас с ним было в жизни разного.

Когда Варя отошла в санузел помыть руки, соблазнившись тем, с каким аппетитом ел её папа, Кирилл тихо сказал мне:

— Ты сегодня особенная. Красивая и какая-то необычная. Такая, какой давно не была. Как там, в отпуске, там ты тоже была особенной. Ещё больше расцвела, улыбаешься. Радуешься жизни?

Я пожала плечами и с лёгкой улыбкой ответила:

— Почему нет? У меня всё отлично, а будет ещё лучше.

А ведь мы с ним говорили о наших отношениях. Кирилл категорически запретил мне думать о разводе, пока он не пришёл в себя и не встал на ноги. А после, мол, мы уже спокойно всё решим.

Вот только я ему сразу сказала, что как бы то ни было, если уж Жанна теперь с ним, то и я делаю со своей жизнью всё, что хочу.

Хорошо, муж ещё был слаб, да и пока сидел на обезболивающих, реакция была замедленной. Вот только его взгляд тогда — тяжёлый, злой, испугал. А ещё тихое, но полное угрозы:

— Не смей. Ты мать, на тебя дочь смотрит. Разведёмся, и свободна. Пока не встану на ноги, будем жить отдельно, но чтобы ни одного мужика я рядом не видел. Поняла?

Да, ответ у меня нашёлся. Вот только и Кирилл не стал скандалить, а с угрозой напомнил:

— Будешь по мужикам бегать, дочь я у тебя заберу. Ты услышала?