Измени меня (СИ)

Глава 6. Размышления. Воспоминания. Действия

Он вспомнил. Господи, как он мог забыть?! Марина… Это ведь она, та самая, которую он встретил в университете, та, которая поцеловала его, та, что поехала за ним в Лондон… Уже прошло больше года, а она все время думала, что он ее не любит, что не хочет видеть. Наверняка так и было. Какой же он дурак! Хотя, он ведь не виноват, что забыл… А все из-за того, что стукнулся головой о край бильярдного стола, когда отец его толкнул. Тогда, в тот самый день, отца застрелили. И Косте даже не было обидно, если бы кто-то другой этого не сделал, то он сам бы его прикончил когда-нибудь.

Костя стоял в палате вот уже пятнадцать минут после того, как Марину увезли. Вдруг его осенило и он побежал в кабинет главного врача. Тамара Григорьевна, которая и была главным врачом в этой больнице, а так же Костиной крестной, любезно предложила ему сесть на кресло.

— Что ты хотел, дорогой? — спросила она, перебирая какие-то бумаги на столе, попеременно поднимая то одну бровь, то другую, в ее случае, это означало, что в бумагах явно какие-то недочеты.

— Я хочу присутствовать на операции, — заявил Костя, и Тамара Григорьевна даже сняла очки, которые, как раньше казалось маленькому Костику, приросли к ней навсегда.

— Мальчик мой, ты же знаешь, что я могу позволить тебе все, но только не это, — женщина подошла к Косте и улыбнулась как можно нежнее, — Это ведь больница, здесь есть свои правила.

— Я не могу оставить ее там одну, мне нужно быть рядом, — говорил парень и умоляюще посмотрел на крестную. Женщина закатила глаза, нахмурила брови, явно о чем-то задумавшись, а потом вынесла свой вердикт:

— В самой операционной ты находиться не можешь, но ты можешь понаблюдать сверху, где у нас обычно стоят эксперты в серьезных случаях, — Костя был невероятно рад услышанному, он в знак согласия кивнул и Тамара провела его до места, где он проведет ближайшие несколько часов.

Комнатка, которая находилась над операционной была небольшая, здесь находилось только два стула, столик, кувшин с водой и упаковка пластиковых стаканчиков. Наблюдать за действиями врачей приходилось через специальные окна, которые стояли не ровно, а наискосок, дабы можно было лучше видеть происходящее внизу.

Костя проигнорировал стулья, и просто став у окна наблюдал за процессом. Врачи были снаряжены в специальные одеяния так, что видны были только глаза. Это немного настораживало. Он посмотрел на спокойно лежащую Марину, которая наверняка уже была под действием анестезии. Врачи что-то колдовали над нею, брали разные предметы в руки, а Костя вдруг отошел от реальности и начал вспоминать…

Лето… Август. Ему девять. Он идет подле матери и рассматривает больницу, которых прежде не видел, не приходилось. Вокруг ходят люди в белых халатах, но он их не боится, он приветливо им улыбается и машет рукой, а они машут в ответ. Они с мамой заходят в кабинет Тамары Григорьевны, и та, протягивает ему конфету. Костя с удовольствием берет ее и тут же съедает.

— Сладкоежка, — говорит мама и проводит рукой по его волосам, потом нежно обнимает и целует в лоб.

— Это просто мои любимые конфеты, — отнекивается мальчишка, и пытается выпутаться из маминых объятий, чтобы взять еще одну конфету, которые Тамара любезно положила на стол, дабы Костик мог брать сколько угодно.

Костя берет еще этих вкусных шоколадных сладостей и разворачивает одну за одной. Краем уха он слышит разговор подруг:

— Милая, ты должна пройти обследования, мне не нравится как ты выглядишь, — говорила Тамара. И вправду тогда Костя заметил, что мама стала бледной и мало ела, но особо не придавал этому значения.

— Томушка, что ты такое говоришь, все в порядке, наверняка я просто устала, — пролепетала русоволосая красавица и позвала сына к себе, — Пошли, Костик, нам пора, папа заждался.

Мальчик распихал в разные карманы конфет и подошел к матери, которая уже стояла у двери.

Странно, но Костя раньше редко вспоминал этот момент. Уже тогда, его мать наверняка было больна, но она не хотела обследоваться, потому что жутко боялась операций, и всего, что было связано с этим.

Вернувшись из воспоминаний, Костя вновь начал наблюдать за происходящим внизу. Врачи спокойно делали нужные порезы, которые свысока не были видны, чему парень даже радовался, ибо он никогда не был любителем медицины, наоборот, после смерти матери стал ненавидеть эту науку, только Тамара Григорьевна вселяла в него толику надежды на то, что все медикаменты и препараты помогают больным.

Недолго парень оставался здесь, воспоминания снова унесли его в прошлое. Мать была уже совсем слаба и бледна, но ей захотелось прогуляться по лесу. Она попросила Костю пойти с ней. Мальчик собрал в корзинку еды, воду, чтобы если вдруг маме захочется чего-нибудь, то все будет под рукой. Зайдя в лес, где стоял приятный запах свежести, Костя аккуратно взял маму под руку. Она еле шла, слабость давала о себе знать. Дойдя до небольшой полянки, Костя расстелил покрывало, которое припас на случай, если захочется полежать. Мама сразу же присела на него и почти незаметно улыбнулась, ей даже улыбаться было тяжело.

— Будешь пить или кушать? — спросил мальчик доставая содержимое корзинки, — Я приготовил бутерброды.

— Спасибо, золотко, пока не хочу, — женщина закрыла глаза и наслаждалась пением птиц, шелестом листвы, которую колыхал ветер на своих крепких руках.

Костя принялся жевать бутерброд и рассматривать окрестности. Прямо за ними располагался роскошный дуб, который по мнению мальчишки был отчасти волшебным. Он наверняка уже взрослый, и много чего повидал на своем веку. Пусть он и дерево, стоит на месте, но когда от него отрываются листочки, они летят далеко-далеко и передают могучему дубу все, что слышат.

— Если хочешь, можешь погулять тут, — прозвучал нежный голос матери, — Со мной все будет хорошо.

— Правда? — неуверенно спросил Костя, а женщина в ответ лишь кивнула.

Мальчик сорвался с покрывала и побежал к деревьям, чтобы поближе рассмотреть их листья, те, которыми они слышат все, что происходит. Погуляв немного, он наткнулся на землянику, которой насобирал для матери. Заметив, что прошло уже немало времени, мальчик поспешил вернуться. Подойдя к покрывалу, он увидел, что мама уснула. Положив землянику в корзинку, мальчик поцеловал маму в щеку и тоже прилег отдохнуть. Костя не заметил, как уснул, но когда он проснулся, то мать лежала так же, как и до того, как он уснул. Мальчишка потормошил маму за руку, и удивился. Она была слишком холодная, будто заледенела. Паренек испугался. Никогда еще мамины руки не были так холодны. Взяв в руки сотовый, мальчик хаотично начал набирать выученный наизусть номер отца, но с сожалением заметил, что сеть не ловит. Костик сильно испугался и хотел было побежать к ближайшему дому, где жила добрая старушка, чтобы попросить ее о помощи, но он не мог оставить мать одну. А что, если вдруг она проснется, а его не будет рядом… Он был уже почти взрослым, ему было лет четырнадцать и он прекрасно понимал, что мать уже не проснется, что она навсегда ушла от него, что она умерла, но он до последнего не хотел в это верить. Все же решив попросить помощи, мальчик побежал к старушке, та с улыбкой открыла ему дверь, но услышав о случившемся, улыбка исчезла с ее лица. Бабуля позвонила кому-то и Костя вместе с ней пошел в лес, чтобы показать, где они с матерью сидели.

После того случая, он всегда боялся оставлять дорогих людей, ведь он долго корил себя за то, что ушел тогда гулять, что задержался надолго, и не успел, не успел с ней попрощаться. Еще два года после этого, он не мог отойти от шока, отец водил его по разным психологам, пичкал какими-то таблетками, но мальчик был подавлен настолько, что за два дня мог вымолвить всего пару фраз, и то, совершенно несвязанных между собой.

Все прошло после того, как ему приснилась мать. Она подошла к нему, поцеловала в макушку и своим нежным и таким родным голосом произнесла: «Я всегда буду с тобой, мой милый, всегда буду рядом, я никогда тебя не брошу».

Костя очнулся от мыслей, когда заметил, что по щеке течет слеза, которую он сразу же смахнул и снова посмотрел вниз. Ничего не изменилось, операция проходила успешно и на душе от этого стало теплее.

Парень теперь точно знал, что не бросит Марину, он не бросит ее так, как тогда оставил мать, он никогда не оставит ту, которую любит. И он знал, сейчас он был уверен в том, что сделает, когда операция закончится.

Операция была успешно завершена. Костя с облегченным сердцем выдохнул. Врачи сказали, что Марина еще поспит пару часов, ее пока не нужно беспокоить. Но парню это было только на руку, как только все завершилось он пулей полетел в ювелирный магазин за кольцом. Да, он хотел сделать Марине предложение, чтобы всегда быть вместе, вместе смотреть телевизор, вместе готовить завтрак, вместе просыпаться…

Глаза разбежались при виде огромного выбора колец, которые все были почти одинаковые, но в то же время и совершенно разные. Костя смотрел на них, и не находил подходящего. Для нее должно быть что-то особенное, такое, которое будет только у нее одной. Так ничего и не выбрав, он вышел из магазина. Конечно он направлялся в больницу, он хотел попросить совета у Тамары.

Зайдя в кабинет крестной он сразу подошел к волнующему его душу вопросу:

— Я хочу сделать предложение Марине, но не нашел подходящего кольца, — выговорил парень, и женщина приветливо улыбнулась.

— При таком обильном выборе, ты все же ни на чем не остановился? — спрашивала она, открывая закрытую на ключ шуфляду стола.

— Кольцо должно быть особенное, такое, которое будет лишь у нее одной, — говорил Костя, и Тамара достала из шуфляды симпатичную красную коробочку.

— Что это? — спросил парень, когда крестная протянула ему ту самую вещицу.

— Загляни, — женщина снова улыбнулась и даже подмигнула.

Костя аккуратно открыл коробочку и обомлел, кольцо… Именно такое кольцо он искал, именно оно подходит как ничто иное. Достав маленький золотой предмет из коробочки, Костя начал его рассматривать, на нем было выгравировано «У нас с тобой одна вечность на двоих». Парень улыбнулся, прочитав надпись.

— Это кольцо твоей матери, — подала голос крестная, — Которое перешло ей от бабушки, а бабушке от ее бабушки, а уж той это кольцо подарил ее муж.

— Мама… — Костя положил кольцо на место, и спрятал коробочку в карман, — Спасибо.

— Беги к ней, — сказала Тамара, и Костя тут же послушал ее.

Когда я открыла глаза, то заметила, что нахожусь уже в своей палате, что меня очень обрадовало. Я чувствовала легкую слабость, и глаза хотели закрыться заново, но я им не дала, ибо хватит с меня снов. А под действием анестезии снятся приятные сны… Мне снился отец, который живой и невредимый готовит нам с Вадиком завтрак, у меня в квартире, он смеется смотря на то, как брат насыпает себе сахар в чай, попутно высыпая все, что оставалось в сахарнице на пол. Я тоже заливаюсь смехом, а Вадик сначала дуется, а потом тоже смеется, и всем так весело… На кухню заходит мама и говорит, чтобы мы не забыли про пирог. Папа тут же проверяет, все ли с пирогом в порядке, и убедившись, что все хорошо, облегченно вздыхает.

Дверь в палату открылась, и теперь в ней появился Костя, который улыбался, так нежно и так по родному… Я уже почти забыла какая его искренняя улыбка, его смеющиеся огоньки в глазах, какой он сам…

— Как ты? — задал он самый обыкновенный вопрос, но мне казалось, что в этом вопросе спрятано все мое счастье, все, что только можно было вместить в этот вопрос, было там.

— Уже лучше, — с улыбкой ответила я, посмотрев на него, от чего по телу прошла приятная дрожь. Он сейчас здесь, он говорит со мной… Он помнит меня. О Боже! Он ведь помнит меня, если мне конечно не привиделось его: «Я вспомнил».

— Ты выйдешь за меня? — выпалил он, а я не поверила своим ушам. Неужели я все еще сплю? Ущипнув себя за руку, я поняла, что я нахожусь в реальности, что сейчас он действительно предложил мне стать его женой. Неужели то, о чем я грезила весь этот год произошло сейчас. Неужели чудеса существует. А может я уже умерла и в раю? Нет, глупости, мне кажется, что в раю все куда лучше, чем обстановка в этой палате, которая на некоторое время стала моим домом.