Изорванная любовь

Переводчик: Юлия Вронская (1-18), Юлия Ищенко (с 19),

Вера Васюнина (28, эпилог)

Сверщик: Екатерина Геворгян

Редакторы: Юлия Ищенко, Светлана Омельченко

Вычитка: Светлана Омельченко

Обложка: Svetlana M.

Глава 1

Скарлетт

Выбравшись из своей вишенёво-красной Shelby Cobra GT500 1967 года выпуска, я закрыла дверь и провела рукой вниз по капоту, после чего отправилась на встречу ещё одному рабочему дню. Она была прекрасна: мягкий чёрный кожаный салон, глубокий рокот под капотом, когда ты заводишь её, и урчание, когда она стоит на месте: вся сила, чтобы плавить трусики, помещена в один маслкар. В случае если так не очевидно, я влюблена в свою малышку.

Бросив последний взгляд через плечо, я вошла в заднюю дверь своего салона, и облегчение накрыло меня. Было приятно просто находиться здесь. Это моё убежище. Моё счастливое место. Мой дом. Я владела небольшим салоном в самом центре города. Мой отец умер год назад, и я получила наследство, открыв на эти деньги тату-салон «Поцелуй Иглы».

После того, как я свела концы с концами и оплатила расходы на похороны, у меня осталось достаточно денег в банке, но мне необходим был небольшой кредит для того, чтобы создать именно такой салон, о котором я мечтала. Я всегда хотела делать что-то своими руками: великое создается с помощью рук. Это был мой жизненный план: создавать шедевры, возможно, у меня необычный подход, но я определенно занималась тем, что люблю.

В воздухе чувствовался запах антисептика, я прошла по салону и включила свет. Дом. Большое пространство перед входными дверями использовалось как зал ожидания, в котором стояли два огромных кожаных дивана, разделенные стареньким деревянным сундуком, служившим также и журнальным столиком. Стены были покрыты множеством красочных плакатов, флип-альбомов и фотографий предыдущих работ. За передней стойкой были возведены четыре небольшие стены, образовывающие квадратные белоснежные и совершенно стерильные комнаты, но каждая была слегка индивидуализирована для раскладки чернил и пирсинга. Каждый квадратный дюйм был украшен лучшим линейным оборудованием. Я твердо верю в высказывание о том, что человек хорош настолько, насколько хорош инструмент, с которым он работает, поэтому у нас только самое лучшее. Существовали также две закрытые комнаты в задней части пространства, одна служила офисом, а вторая — комнатой для отдыха. Все комнаты были равномерно расположены, оставляя большую дорожку, проходящую через центр магазина к задней двери, за которой находилась стоянка для автомобилей персонала.

На данный момент «Поцелуй Иглы» не был даже близок к мировому уровню, но он был моим. Я упорно трудилась над тем, чтобы сделать его таким, как сейчас. Осознание этого согревает меня, когда я смотрю вокруг и знаю, что принадлежу чему-то в этом мире.

Салон — это моя жизнь, мой хлеб и наследие моего отца. Он, как и я имел пристрастие к боди-арту и каждый день призывал меня к тому, чтобы «выйти за пределы стандарта» и «заниматься тем, ради чего ты встаешь с кровати каждый день. Нет смысла заниматься тем, что делает нашу жизнь обыденной». Я знала, что он бы гордился мной.

Несколько лет «Поцелуй Иглы» существует благодаря длинному списку постоянных, преданных клиентов, которые бредили нашей дружеской атмосферой и вниманием к деталям. Не хочу хвастаться, но, пусть это будет долбанная самореклама, я выигрывала несколько наград за свои работы и являюсь обладателем титула единственного татуировщика женского пола в городе.

У меня также работают два фантастических татуировщика, Рэми и Трип: они оба знамениты своими работами, и мы стали близкими друзьями за годы сотрудничества. Эти ребята мне как братья, которых у меня никогда не было. Я никогда не была женственной девушкой, всегда предпочитала тусоваться с парнями. У меня только одна подруга. Я предпочитаю проводить свое время, работая над своей машиной, или смотря игру и попивая холодное пиво. Я ругалась как моряк, и мне абсолютно похрен, нравится это людям или нет. Я такая, какая есть. Не обходится и без девчачьих закидонов, но их минимум.

Факт, который делал все это еще слаще — то, что мне только двадцать шесть. Не многие женщины могут похвастаться тем, что являются владельцами успешного бизнеса в таком возрасте. Но это только половина моей мечты. Три года назад я была столь возбужденной и нервной, как и сумасшедшей, когда открывала «Поцелуй Иглы». Я проводила бесчисленные часы, убеждаясь, что все идеально и меня все устраивает. К тому времени, как двери салона были открыты для первых платежеспособных клиентов, мои нервы поутихли, и я прямо-таки гордилась собой и теми чернилами, п том и кровью, ушедшими на это.

О, за три дня до открытия в салоне было еще полно дел. Но, с помощью моего лучшего друга и пары кисточек, мы сделали большинство работы.

Я упорно трудилась, чтобы погасить свой кредит в кратчайшие сроки, и от осознания того, что владею собственным кусочком рая, мое сердце переполнялось гордостью.

Другая половина моей мечты, та часть, от которой я бы почувствовала всю завершенность и благоговейное чувство удовлетворения — это часть от которой я отказалась, или же отложила на неопределенный срок.

Поиски «Того Единственного».

На самом деле все просто. Я хотела человека, который смотрел бы на меня, будто я его мир. Но теперь я была бы счастлива найти парня, который не думает, что солнце светит из его задницы, парня, который не изменял бы и не был мудаком или чудаком, носящим моё нижнее белье и каблуки, только потому, что от этого он чувствует себя сексуальным.

Да, это произошло, и в то время было совсем не смешно. Этот придурок украл мою любимую пару от Джимми Чу (прим. сверщика — Джимми Чу (кит. упр., палл.: Чжоу Янцзе, англ. Jimmy Choo; родился в 1961 году на острове Пенанг, Малайзия) — малайзийский дизайнер обуви и основатель одноименной компании в Лондоне Jimmy Choo Ltd, известный благодаря высокому отзыву принцессы Дианы о его работе, а также по знаменитой линейке обуви «Daniel» и по сериалу «Секс в большом городе»).

Видимо, у меня был штамп на лбу, который говорил: «Трахайся со мной, наебывай меня или неси всякую херню».

У меня был свой собственный стиль, который подходил далеко не каждому, и я не с дуба рухнула — моя лучшая подруга с пяти лет, Тини, все время говорила мне, что я сногсшибательная, но она всегда хвалила меня, так как это было правилом в кодексе ЛДН (Лучшие Друзья Навсегда). Его можно найти прямо между «Я не собираюсь трахать твоего парня» и «Как только кто-то повергнет эту сучку, одна из вас будет прикрывать ее спину, или отвлекать внимание полиции достаточно долго, чтоб не попасться».

Я также получала свою долю мужского внимания, и знала, что на меня было приятно посмотреть. Я достаточно уверенна в себе, но это не делает меня самонадеянной. Я также знала, как поднять себе настроение. У меня есть нездоровая одержимость: смехотворно дорогое нижнее белье, и столь же дорогие, но не менее необходимые горячие-как-ад туфли на высоком каблуке. Изречение, по которому я живу: держать голову, каблуки и стандарты высоко.

Ни одна вещь в мире не заставит вас чувствовать себя так хорошо, как вызывающие фетиш туфли и кружевное, шелковое кокетливое белье — это наносит ущерб вашему банковскому счету, но стоит каждого пенни. Даже если у вас был гадский день, вы будете по-прежнему чувствовать себя сексуальной и уверенной. И это важно!

Я могла, однако, быть и злобной стервой. Я говорила все, как есть и, если людям не нравилось, они могли, либо заткнуться и двигаться дальше, либо уебывать.

Я включила компьютер, чтобы проверить количество заказов на день, и поняла, что утро пройдет скучно и медленно, поэтому я могла еще поработать над своим эскизом. Я рисовала кусок для моих ребер: извивающийся дракон, который дышит огнем на часть моих нижних мышц живота, останавливаясь на линии моих трусиков. Это будет сложный и сексуальный рисунок, дополняющий мои другие тату.

Я услышала стук тяжелых ботинок, доносящийся от задней двери салона, когда Трип завернул за угол комнаты, одетый, как обычно, в черные джинсы с цепочкой, идущей от петли на поясе к заднему карману его джинсов. Толстый черный пояс с серебристой пряжкой подходил к белой майке, надетой под черной расстегнутой рубашкой, которая демонстрировала его тату и накаченное тело, что завершало его вид.

— Эй, Скар, как дела, крошка?

— Эй, Трип, утро проходит очень скучно. Скоро придет Тини, чтобы ты проколол ей соски, а потом ты свободен до полудня.

— Почему это Тини придет ко мне? Она же твоя клиентка. Не должна ли ты сама заботиться о ней? — спросил он, выглядя при этом немного раздраженным.

Я не смогла подавить желание подразнить его.

— Говорят, у тебя волшебные руки, дорогой. Либо это так, либо она просто хочет, чтобы горячий мужчина поиграл с ее сиськами.

Трип подавился кофе, который собирался проглотить, и уставился на меня.

— Я уже это говорил и снова повторяю: не руби сук, на котором сидишь.

Я подавила смех, мне нравился тот факт, что он мог поднять мне настроение. И мягко ответила:

— Милый, она просто проверит это, она не собирается бросаться на тебя, пока будешь вставлять иглу в ее грудь, — я решила немного досадить ему, — Кроме того, я видела как ты много раз пялился на ее задницу, так что не строй из себя пай-мальчика.

Мой выпад был встречен ухмылкой, и он ушел с дерзкой улыбкой и высоко поднятой головой, чтобы подготовить свое рабочее место для работы с клиентами.

Никто не мог обвинить Трипа в неуверенности в себе.

Он насквозь был дамским угодником. Ему столько же лет, сколько и мне, и он трахает все, что имеет пульс и сиськи. Женщины слетались на его кокетливое поведение плохого мальчика и отличную внешность. Его черные волосы были уложены в ирокез, который делал его еще более горячим. С пирсингом в его брови, губе и языке — это только те, которые можно было заметить, вкупе с его ярко-голубыми глазами и слегка загорелой кожей, множеством красочных татуировок от талии до шеи и вниз по обеим рукам, образующих красивые плотные рукава он превращался в сексуальное подобие холста. Женщин, которые влюблялись в него, не волновало, насколько долго они с ним будут: на час или на всю ночь, пока у них был личный сорт пошлости.

Он был известен среди слоев женского населения тем, что хорошо одарен и никогда не покидал своих любовниц с какими-либо жалобами. Некоторые даже говорят, что он достиг практически статуса легенды, но у меня есть сомнения о распространителе этого слуха! Он никогда не был замечен с одной и той же девушкой два раза, но вне его поведения сердцееда это был милый смешной парень, лояльный к ошибкам, который стоял горой за свою семью и друзей. Перейдите дорогу этому мужчине и проблем не оберетесь.

— Она хотя бы пончики принесет? — ворчливо спросил он.

— А когда она приходила без них?

Трип всегда придерживался правила не спать с друзьями или близкими ему людьми, тем не менее, я знала, что Тини уже давно в него влюблена. Я просто надеялась, что он останется таким же стойким и будет держаться от нее подальше. В конце концов, их отношения закончатся разбитым сердцем, истериками и слезами, и я даже не была уверена, с чьей стороны.

— Клиента на два часа не будет, — крикнул он откуда-то позади меня.

— Когда он уже придет? Я больше не буду записывать его на посещение. Он чёртов пустомеля.

Я ненавидела лжецов и кидал. Если вы обещали сделать что-то — просто сделайте; это была одна из многих вещей, которые я ненавидела, наравне с людьми, которые думают, что они лучше всех. Опять же, хуже были люди, которые судят книгу по обложке. Да, клише, но чертовски верное!

К сожалению, не каждый человек мог разглядеть меня сквозь угольно-черные волосы, которые каждую неделю (совсем небольшое преувеличение) имели несколько выкрашенных в новый цвет прядей, яркие зеленые глаза и пять футов шесть дюймов роста (прим. сверщика — примерно 1,67 см.) с приличным количеством пирсинга и тату и не осуждать меня при этом. Кроме этого, у меня были хорошие сиськи и попка, и я одевалась, демонстрируя их, иногда перегибая палку. Эй, они у тебя есть, так демонстрируй их, детка.

Самые лучшие личные суждения были от женщины, которая звала себя моей матерью.

Они звучали примерно так: «Ты могла бы быть очень милой девушкой, если бы только не надевала все эти ужасные вещи». Оу, и «У меня уже были бы внуки, если бы только ты не загубила себя. Никто не хочет, чтобы мать его детей или жена выглядела так, будто она из низшего класса, дорогая».

Да, у меня была звездная мама, и я использовала это звание очень редко. Мы не виделись, и, если честно, я никогда не понимала, как мой отец продержался в браке с ней десять лет. Они развелись, когда мне было тринадцать, в основном потому, что она изменяла ему в течение многих лет.

Отец оберегал меня от моей лживой, изменяющей матери, которая переехала вместе со своим «другом на стороне». Этот друг работал кем-то вроде генерального директора, и был в состоянии обеспечивать её алмазами и дизайнерскими платьями, тем самым образом жизни, который она предпочитала намного больше, чем образ жены и матери.

Я оглянулась на звенящий над дверью колокольчик.

— Как поживает моя лучшая потаскушка? — это являлось обычным приветствием Тини; в нем никогда не было недостатка любви.

— Эй, шлюшка, я скучала по твоей мордашке. Трип в задней части ожидает свои пончики, детка. Просто проходи и получишь все, за чем пришла.

Тини подошла, чтобы приобнять меня и подарить мне долгий сладкий поцелуй, после чего ушла в кабинку к Трипу.

— Не могу заставлять этого сексуального зверя ждать, — бросила она через плечо, когда уходила.

Она была одета на миллион долларов, без сомнений, по большей части ради Трипа. Она хорошо выглядела — она всегда выглядела фантастически с ее милыми светлыми волосами, которые были прямыми как доска, с серо-голубыми глазами и «дымчатым» макияжем, который придавал ей соблазнительный вид. Она может показаться кроткой и тихой с ее ростом в пять футов и три дюйма (прим. сверщика — примерно 159 см.), но эта девушка была петардой. По тому, как мы общаемся, вы бы никогда не догадались, что она значит для меня. Тини всегда была рядом — хорошо мне или плохо. Она всегда была на подхвате, молча присматривая за мной. Она так же знала, что я могу сама позаботиться о себе.

Одна из многих вещей, которую я узнала, взрослея с Тини — она любит поспать. Еще в возрасте семи лет, когда была наша первая ночевка, это было очевидно. Когда всех разбудили утром, она была сварливой. Это лишь слегка улучшилось спустя несколько лет, и значительно менялось, когда она могла выпить немерено кофе. Другой факт, который я узнала о Тини в двенадцать лет — никогда не шутите с Тини, ее семьей или друзьями. Если осмелились — вы получите личную порцию ада, так как у этой девушки нрав хуже, чем у бешеного питбуля. В возрасте семнадцати лет, в доме, полном школьных тусовщиков, я наблюдала, как она адским правым хуком отправила своего изменяющего дерьмового парня прямо на задницу. Он был голым и пойман с поличным, Тини оставила его с разбитым носом и синяками под обеими глазами. Добавкой к его унижению было то, что всю оставшуюся часть учебного года ему приходилось объяснять, как крошечной телке с маленькими кулачками удалось его побить.

Двадцать минут спустя Тини подошла к стойке, краснея, в сопровождении ухмыляющегося Трипа, который бормотал о послеоперационной инструкции.

— Я должна объяснять тебе, как ухаживать за ними, Тини? — спросила я после того, как передала ей подробные инструкции по чистке и уходу за пирсингом.

— Нет, я…я думаю, я поняла… я имею ввиду, Трип предусмотрел это, я имею ввиду, объяснил…я хорошо, прекрасно, замечательно. Я перехвачу тебя на кофе завтра утром. Пока, увидимся позже, — лепетала она, опустив голову вниз, пытаясь скрыть свои ярко-розовые, покрасневшие щеки. Она передала немного денег за пирсинг мне в руку и выбежала в дверь так быстро, как будто здание было охвачено огнем. Странно, на самом деле Тини трудно смутить.

Я развернулась к Трипу и начала испепелять его взглядом, спрашивая:

— Какого хрена ты сделал?

Он усмехнулся и побрел прочь, полностью игнорируя меня. Я вскочила, чтобы последовать за ним, намереваясь дать ему нагоняй, и получить ответы на свои вопросы, затем сделала мысленную пометку позвонить позже Тини и вывалить добрые двадцать вопросов. Как раз в этот момент зазвонил колокольчик на двери, давая знать, что клиент прибыл, и меня это остановило. Я знала, что на это время записей не было, поэтому, без сомнения, кто-то пришел получить невообразимый рисунок на своё тело.

Я обернулась. Мой рот приоткрылся, и я почти была уверена, что пускаю слюни и, возможно, у меня вывалился язык. Мой пульс участился и кожа покраснела.

Святой черт!

Стоящий передо мной красавчик явно был прожигателем своей жизни, старшей, но достойной и более горячей версией Трипа. Он был слегка выше, я предполагаю, около шести футов и трех дюймов (прим. сверщика — 190 см), даже стоя на четырехдюймовых каблуках, я вытянула шею, чтоб посмотреть на него. Его широкое и накаченное тело, которое выглядело твердо и подтянуто, как кирпичная стена, заполнило комнату. Красивые лазурно-голубые глаза резко контрастировали с его слегка оливковой кожей, как бы намекая, что, должно быть, у него есть испанские корни. Мои руки дрогнули от мысли, что я запущу их в его черные, как смоль волосы, которые были аккуратно подстрижены. Дорогой Господь и ангелы всевышние, он выглядел как двести двадцать фунтов (прим. сверщика — примерно 100 килограмм) возбуждения, достойного, чтобы пускали по нему слюни, падали на колени и благодарили за все этого божественного мускулистого мужчину. Я моргнула и быстро встряхнула головой, чтобы вытянуть свои мысли из водосточной канавы, прочистила горло, в это время он кинул свой светло-бежевый вещевой мешок на пол к ногам.

Я сделала успокаивающий вдох, прежде чем заговорить:

— Привет, добро пожаловать в «Поцелуй Иглы». Могу я вам чем-нибудь помочь?

Глубокий рокочущий голос, который выстрелил прямо в мои соски и распространил мурашки по всему телу, ответил:

— Я ищу Трипа.

Его горящие глаза приклеились ко мне, я сказала ему, чтобы он присел, пока я позову Трипа. Он проигнорировал мое предложение, продолжая пялиться на меня так, что я захотела запрыгнуть и облизать его с ног до головы.

— Трип! — позвала я его, как только зашла на шатких ногах в комнату отдыха. Ого, мне действительно нужно с кем-то потрахаться, если такой эффект произвел на меня какой-то парень, пусть он и сексуален, как ад. Тебя в приемной ждет горячий, как ад чувак, который похож на тебя.

Брови Трипа поползли вверх, и он отбросил порно журнал, который читал, на карточный столик, который стоял посреди комнаты. Он быстро шел в начало салона, его ботинки громко стучали по линолеуму с каждым шагом.

— НИХЕРА СЕБЕ! — я услышала, как Трип взволнованно заорал, прежде чем увидела двух богоподобных парней, которые по-мужски пожали руки и обняли друг друга, хлопнув по плечу. Улыбка с ямочками заиграла на лице Трипа.

— Только добрался, первая остановка, младший братец, и татушка, — поприветствовал его Секс Бог.

— Чертовски приятно, что ты вернулся, — Трип поднял голову и указал на меня, — Скар лучший татуировщик в штате за последние три года. Она сделает любую, блять, татуху. Какую ты хочешь?

— На заднюю часть плеча, — прохрипел Секс Бог, достав кусочек эскиза, который Трип с минуту изучал. Затем он снова посмотрел на своего старшего брата с мученическим выражением лица, в ответ на которое получил кивок головы и ворчание. Трип подошел туда, где я облокотилась на край стойки, сделанной из куска холодного черного гранита и окантовкой из нержавеющей стали, протянул мне лист и познакомил нас:

— Скарлетт, это мой старший брат Мэйс. Только что ко мне зашел клиент по записи. Как думаешь, сможешь принять его?

Так вот почему он выглядел знакомо. Должно быть, я видела его фотографии, но они нисколько не передавали правды.

— Конечно, проходи к моему месту. Я возьму этот эскиз и приду к тебе, — я провела его в свою рабочую комнату и включила свою тату-машину, он сел на ярко-красный мягкий ультрасовременный стул для татуажа, стоящий посреди комнаты. К двум стенам были прикреплены эскизы и наброски, сливающиеся в единое полотно.

Перерисовывая изображение на специальную переводную бумагу, я отметила, что эскиз был довольно хорошо прорисован. Винтовка стояла вертикально, армейский шлем висел на паре сапог, расположенных у основания и с надписью ниже: «Все отдают понемногу, а некоторые отдают все». Я очистила голову от мыслей о том, что значит его татуировка, повернулась и пошла обратно к своему месту, чтобы начать работу, и от осознания, что его большое тело заняло каждый дюйм пространства в кресле, весь воздух из помещения словно высосало.

— Правое или левое плечо?

— Левое, правое уже забито.

— Хорошо, снимай рубашку. Я прорисую этот трафарет, и ты сможешь посмотреть, хорошо?

Мэйс поднял одну руку вверх и стянул свою серую хлопковую рубашку через голову, обнажая сильные, крепкие руки и чертовски накаченную грудь. Мои глаза спускаются ниже, чёрт! У него не просто шесть кубиков, а целых восемь, и те самые V-образные мышцы, которые хочется облизать. Прежде, чем он отвернулся от меня лицом к огромному зеркалу, занимающему всю пустую стену, я успела заметить, что у него очень много татуировок, разбросанных по всей верхней части тела, и проколотые колечками соски. Видение того, как мой язык очерчивает каждую линию его татуировок, просочилось в мои мысли, и от этого температура в комнате подскочила на несколько градусов, а мое дыхание сбилось.

Давай, Скарлетт, восстанавливай дыхание и перестань пускать слюни; он просто мужчина, черт подери! Признаюсь, горячий, но просто мужчина — прошипел мне мозг.

Я уселась на свой вращающийся стул, надела пару латексных перчаток и протерла левое плечо Мэйса спиртом, чтобы очистить его. Разместила трафарет там, где я бы хотела видеть его, стараясь не держать руки дольше положенного. Я подняла ручное зеркало немного в сторону, чтоб он мог разглядеть ее в большом зеркале и спросила его:

— Ты здесь хотел тату?

Мэйс затаил дыхание, когда я проговорила это прямо возле его уха. Он кивнул головой и буркнул, в подтверждение своих слов, позволяя мне продолжить. Я мельком заметила его взгляд, направленный на мое декольте в зеркале.

Подождите, он что, оценивает меня? Существует только один способ выяснить это.

Я наклонилась вперед, позволяя своим девочкам немного выскочить, его глаза мгновенно проследили за этим, подтверждая мои подозрения.

Я могу работать с этим.

Я нажала на распылитель, введя иглу в чернила, а потом в жилистую кожу его мышц спины, и сделала успокаивающий вдох, концентрируясь, пытаясь поставить себя на место.

Боже мой, Мэйс был обычным мужчиной, но таким, которого любая живая женщина захотела бы привести домой на ночь, привязать к кровати и наброситься на него. Сидя так близко к нему, мой разум выдал целый список вещей, которые я могла бы сделать с ним только с помощью своего рта. Я была одинокой и буду такой еще долго. Раз уж одно его присутствие возбуждало меня, я буду молить Бога про зеленый свет.

— Так ты сейчас в армии? — спросила я тихо. Если бы я сказала, что завела разговор по другой причине, кроме как для того, чтобы услышать его голос, это была бы ложь.

— Только что ушел, — я была награждена его глубоким голосом, от которого мгновенно намокли мои трусики.

— Теперь планируешь торчать в городе?

— Мгм, — хмыкнул он.

На самом деле, это был неполный ответ. Очевидно, Мэйс был не особо разговорчив.

Я знала, что у Мэйса есть две младшие сестры: Мила, которой двадцать четыре и Хэвэн, младшая в семье, ей двадцать два, обе красивые девушки — очевидно, в семье прекрасные гены. Хотя на данный момент с ними одна морока, обе оттягивались на полную катушку.

Их отец умер десять лет назад от рака, оставив их мать, Марси, одну, ей нужно было работать на двух работах, чтобы прокормить четверых детей. Гектор определенно был ее второй половинкой, ее родственной душой. У них было все то, что остальные люди пытаются найти большую часть своей жизни. Она так и не вышла замуж во второй раз и не была ни на одном свидании. Марси была счастлива, что смогла дать своим детям все самое лучшее. И всё же атмосфера грусти иногда окутывала пространство вокруг; было видно рассеянные глаза Марси и наполненный нежностью взгляд. Она сильно тосковала по Гектору.

Она была бы рада увидеть Мэйса, неважно, сколько он будет здесь.

Он издал гортанный звук, который привел моё тело в готовность, и непристойные мысли вторглись в голову. Я хотела, нет — мне нужна была ночь чистейшего веселья, и почему бы не повеселиться с таким сексуальным зверем, как Мэйс? Прошло слишком много времени с тех пор, как кто-то влиял на меня так же, как он. К тому же, кто в здравом уме откажется от такого горячего парня, как этот? Воздух в комнате буквально потрескивал от энергии его тела и сексуального напряжения. Мне действительно было пофиг, если бы он остался на ночь, неделю или месяц, мокрые трусики свидетельствовали об этом. Я была бы не против любого вида удовольствия, которое он предложит.

Завершив его татуировку, я положила свою тату-машинку на небольшой металлический стол и вытерла излишки чернил бумажной салфеткой. Я держала зеркало и проговорила ему в ухо:

Я закончила, как тебе?

Голова Мэйса дернулась. Его глаза, прикрытые и слегка потемневшие, встретились с моими в позолоченном зеркале, подогрев внутренности, и мое дыхание подстроилось под его. На несколько секунд повисло молчание, прежде чем его глаза опустились, чтобы оценить новое произведение искусства, которое немного покраснело по краям, выглядя при этом свежо, резко и великолепно.

Он кивнул с ворчанием и поднялся после того, как я отъехала на своем стуле. Я стояла, пытаясь игнорировать покалывание моего тела и бабочек, которые сходили с ума в моём животе. В это время он схватил свою рубашку, стоя только в своих облегающих выцветших джинсах, грубых армейских ботинках и черном поясе с тяжелой серебряной пряжкой, и я поняла, что не могу отвести от него взгляд.

Я с дрожащими пальцами потянулась, чтобы намазать его татуировку кремом и наложить чистую повязку поверх его нового рисунка на широкой спине. Когда я сделала это, он резко втянул в себя воздух.

— Прости, я причинила тебе боль? — прошептала я.

Он слегка качнул головой отрицательно, и это была единственная реакция, которую я получила, пока он натягивал свою рубашку. Что, на мой взгляд, было обидно, несмотря на то, что его серая рубашка хорошо подчеркивала его грудные мышцы и создавала захватывающий вид.

— Вы закончили? — спросил Трип откуда-то из-за моей стойки и тем самым напугал меня.

— Ммм, да. Ты же справишься с последующим уходом? — спросила я, глядя на Трипа. Мне нужно было определенное пространство, прежде чем я опозорюсь, сделав глупость, например, потянусь и укушу скорпиона в стиле трайбл на его шее.

— Конечно, я иду перекусить с Мэйсом, ты хочешь чего-нибудь?

Вытряхнув из себя похоть, из-за которой впала в ступор, я ответила:

— Да, любое, что ты выберешь — сойдет, спасибо. Можешь не торопиться. Рэми скоро придет, а до его прихода я сама справлюсь.

Я начала убирать свою стойку, старательно обходя двух парней, которые, без сомнения, заметили, как я краснею.

— До скорого, детка, — я слышала усмешку в голосе Трипа.

— До скорого, — пробормотала я.

— Спасибо, Скарлетт, — сказал Мэйс, от его голоса мои соски затвердели, а по телу пошла дрожь. Мой мозг мгновенно удивился тому, что его голос звучит так, как будто он только что пришел.

— Конечно, — почти всхлипнула я, прежде чем прокашляться, — эм, никаких проблем. Убедись, что Трип возьмет тебе мазь, перед тем, как вы уйдете. Было приятно познакомиться с тобой, Мэйс.

Я закончила протирать стол, надела насадки на все инструменты и ушла на кухню в заднюю часть салона, по пути прихватив бутылку воды. Я упала на черный кожаный диван у дальней стены, пытаясь стряхнуть с себя эффект, произведенный первой встречей с Мэйсом Торресом, и, вопреки здравому смыслу, надеялась, что она будет не последней.

Глава 2

Мэйс

Я перешёл через дорогу и зашёл в кафе, прежде чем Трип начал бы приставать ко мне с вопросами. Он, может, и был весельчаком в семье, но у него была поразительная способность читать между строк и уделять слишком много внимания тому, что происходит вокруг.

— На сколько ты вернулся? Какие планы?

— Навсегда. Я ушёл. Собираюсь найти себе место здесь и остепениться.

— Ушёл? Типа все? Конец? Ма знает? — бессвязно бормотал Трип.

— Нет, я не говорил еще с ней. Сказал же, что ты, младший братик — первая остановка, — меня рассмешило, как он возбужденно бормотал о том, что я всегда прибавлял ему проблем и все такое.

— Хорошо, ну, у меня есть свободная комната, хочешь? Там все есть. Я просто должен застелить постель, вот и всё.

Я решил, что это отличный выход. Мне действительно не хотелось оставаться у Ма на время поисков жилья, и я не привык жить в тихом местечке, так как прожил достаточно долго среди буйных мужиков. Следовательно, если мой младший брат будет моим соседом по дому, то это будет почти идеально.

— Это будет отлично. Мне нужно купить новый грузовик и разобраться кое с чем сначала.

— Возьми мой байк, автосалон вниз по дороге. Оставь его там, а я заберу после работы.

Я кивнул головой в знак благодарности и спросил:

— Ты все ещё ездишь на этом куске металла?

— Осторожнее! Этот кусок металла — моя девочка. Единственная, на ком я когда-либо ездил больше одного раза, так что будь ласков с ней, — он одарил меня дерзкой ухмылкой, очевидно, Трип до сих пор не остепенился. Он был из тех парней, которые не искали обязательств в отношениях. Его интересовали завоевания, а не удовлетворения.

Посреди обеда Трип тихо спросил:

— Что за дерьмо было там со Скар? Я видел, как ты смотрел на неё, мужик, и должен предупредить, что она не из девочек на одну ночь.

Я резко поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Трипом и откашлялся, желая, чтоб он не был так чертовски сообразителен.

— Ничего, она горяча. Я не обращал внимание на таких девочек уже более двух очень долгих лет, брат, — пытаюсь удержать свое лицо бесстрастным и игнорировать учащенное сердцебиение при мысли о ночи со Скар.

— Просто имей в виду то, что я сказал. Если ты не готов двигаться дальше, чтобы из этого что-то вышло, держись подальше от ее милых трусиков, окей? — предупредил меня Трип. Я почувствовал, как мои брови сомкнулись на переносице. Откуда он, блять, знал, что у нее милые трусики? Либо моё выражение лица выдало меня, либо он прочитал мои мысли.

— Успокойся, между нами никогда ничего не было; она просто хороший друг, — я расслабился, зная, что он предпочитал избегать отношений на работе.

— Возможно, я готов к этому, Трип. Это случилось около трёх лет назад. Рано или поздно мне придется разобраться со своим дерьмом, и, может быть, она именно та девушка, ради которой стоит все это сделать.

— Она достойна, — пробормотал Трип, кивая головой в подтверждение. — Ну, я должен вернуться.

Моя рука мгновенно поднялась, когда Трип кинул ключи в мою сторону.

— Еще увидимся, — бросил Трип через плечо и вышел из кафе, кивнув головой.

— Увидимся, — пробормотал я, мысленно возвращаясь к тому моменту, когда переступил порог «Поцелуя Иглы». Мне было известно, что мой младший брат работает на женщину, ведь мы с ним поддерживали постоянный контакт в течении двух лет с помощью писем, но я понятия не имел, что она окажется такой сногсшибательной.

Войдя в салон, я осмотрелся. Мой взгляд сразу же остановился на потрясной, горячее-чем-сам-ад лисичке, стоящей за стойкой. Я осмотрел её всю: с головы до великолепных ножек. Все мысли покинули мою голову вместе с кровью, устремившись на юг. Сначала я заметил ярко-красные туфли на шпильке, кричащие" трахни-меня", которые обрамляли ее маленькие ступни Далее мой взгляд пропутешествовал по нарочно порванным, хорошо сидящим джинсам. Всё, о чем я мог думать — те славные ножки, обернутые вокруг моей талии, и шипы на этих каблуках, впивающиеся мне в задницу — от этих мыслей мои удобные джинсы стали тесными. Я поднял глаза и встретился с её полной грудью, плотно сжатой и слегка приподнятой вверх кроваво-красным корсетом с черными блестящими черепами, оттеняющим ее сияющие зеленые глаза и черные волосы с красными прядями.

Когда она говорила своим хриплым, предназначенным для спальни, голоском, я заставил себя сосредоточиться на том, чтобы проворчать то дерьмо о моём младшем брате. Я только взял себя в руки, когда пришлось наблюдать, как она нагнулась над рабочим местом, перерисовывая мою тату. Мне открылся вид на ее идеально округлую задницу, которая гарантированно поставила бы на колени даже сильного мужчину. Поэтому, когда примерно около часа ее нежные руки находились на моем теле, вызывая пошлые и возбуждающие мысли, я не сомневался, что вернулся в те времена, когда был шестнадцатилетним подростком с бушующими гормонами, а не двадцативосьмилетним мужчиной, которым являюсь в данный момент. Черт, я хотел кусочек ее.

В момент, когда наши взгляды встретились в зеркале, я знал, что не единственный нахожусь в пошлых мыслях, ведь ее дыхание стало рваным. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы не думать, так ли она звучала, когда кончала.

Когда она своими голыми пальцами мягко касалась моего тугого плеча, я ничего не хотел больше, чем подмять ее под себя, и почувствовать, как ее ногти будут царапать мою спину. Мне было почти тридцать, и за последние несколько лет я извлек ряд тяжелых уроков. Всего три года назад у меня было все, о чем любой мужчина мог бы только мечтать. К сожалению, вскоре я понял, что «хорошо» и «отлично» не всегда длится вечно. Все, чем ты дорожил, может быть отнято одним душераздирающим махом, оставляя тебе лишь чувство сокрушенности и безнадежности.

Я никогда не думал, что тот потенциальный человек, который сможет унять эту печаль в сердце, будет иметь сногсшибательное тело, покрытое сексуальными татуировками.

После встречи с Трипом я сделал несколько остановок, чтобы сообщить Ма и друзьям о своем приезде, а потом отправился выбирать новый грузовик.

Ма позвонила моим сестрам и организовала домашний семейный ужин в честь моего возвращения у Трипа тем же вечером. Несмотря на всё, что происходило, в моем мозгу была всего лишь одна мысль. Мне нужно было выяснить, как заполучить женщину с шикарной задницей по имени Скарлетт в мою постель и немедленно. Это же не должно быть слишком трудно, да?

Позже в тот же день я подъехал к дому Трипа на своём новом изящном темно-сером пикапе Шевроле. Выйдя из машины, я заметил потрясающую пару ног под капотом тачки через дорогу. Машину я узнал: видел её на стоянке салона, когда брал Harley своего брата. Я наблюдал, как эти сексуальные длинные ноги высунулись, соединяясь с потрясающим женским телом, которое принадлежало никому иному, как звезде всех моих будущих пошлых мечтаний. Ебать. Судя по всему, я буду жить через дорогу от неё, за что быстро помолился Всевышнему в знак благодарности.

Когда я подошел, Скарлетт высунулась из-под Кобры. Она была обута в пару армейских ботинок, придававших ей очарования, одета в крошечные обрезанные джинсовые шорты, едва прикрывающие задницу, а фантастические сиськи выпирали из-под тонкого хлопкового материала поношенной майки, которая не могла скрыть, что она, блять, не носит лифчик. Её волосы были уложены в неопрятный пучок на голове; красные пряди сменились синими, а красивое лицо было полностью без макияжа.

Дерьмо, я во все глаза смотрел на неё.

Когда она заметила меня, ее лицо осветила очаровательная улыбка, в результате чего мой пах стал пульсировать ещё больше. Ебать, она была красива. Я подошёл ближе к дому и отметил, что из её открытого гаража звучит Daughtry. Моё уважение к ней подпрыгнуло на ещё одну отметку.

Скарлетт склонила голову, чтоб посмотреть на меня, вытирая грязные руки о тряпку. Облокотившись задницей о капот, она потянулась, чтобы взять бутылку пива, и сделала большой глоток. Капельки пота текли по её ложбинке. Мой взгляд сразу упал на движение ее шеи, пока она глотала янтарную жидкость, от чего в моей голове завертелись мысли о том, как бы мне понравилось увидеть, что еще она могла сглотнуть этим идеальным ротиком.

Я заставил себя вернуться в реальность и наклонился к ней ближе. В ответ на это она закрыла глаза, а её дыхание мгновенно участилось. Она дернулась, когда я протянул руку и вытер ее щёку, и посмотрела на меня в замешательстве. Мои глаза сощурились, а губы образовали маленькую усмешку.

— Ты вымазала маслом своё симпатичное личико.

Скарлетт сделала небольшой шаг назад на шатких ногах. Я кивнул в сторону её сапог и произнес:

— У меня есть пара похожих. Но я никогда не видел, чтоб они выглядели так.

— Как?

Отдаляясь от нее, я ухмыльнулся:

— Охеренно сексуально.

Глава 3

Скарлетт

«Какой болван!»— подумала я, наблюдая, как Мэйс переходит через дорогу к дому Трипа. Я осталась стоять на дрожащих ногах, мои соски выпирали из-под хлопковой ткани топа, пока я смотрела ему вслед, как какая-то озабоченная дура. Как он посмел прикоснуться ко мне, сделать комплимент, и после этого уйти, как будто это вообще не затронуло его, чёрт подери! Раздраженная его дерзким поведением, я решила, что в игру, которую он затеял, могут играть двое. Если он хотел, чтоб я дрожала у его ног, то ему, чёрт возьми, следует кое-что знать.

Скарлетт Гарсия не падёт к ногам восхитительно приятного мужчины!

Я повернулась и потопала к своему дому в своих «сексуальных как чёрт» сапогах. Мне требовался хороший горячий душ. В то время как я стояла там, мой мозг формировал план, от которого он пожалеет, что встретился со мной. Расплата будет такой сладкой и, с другой стороны, будет подана очень сексуально. Окинув себя взглядом в напольном зеркале, я объявила, что готова заставлять мужиков сворачивать головы при встрече. Ну, точнее, одного мужика.

Понятно, что мне нужно что-то реально сексуальное, чтобы привлечь его внимание, но и не слишком пошлое. Я надела мой любимый кроваво-красный корсет MaryJane. В ход шли туфли-лодочки с открытым носком, в которых видно мои окрашенные в чёрный с маленькой вырисованной вишенкой ногти. Простая облегающая юбка-карандаш подчёркивала мои бёдра и зад, и заканчивалась чуть выше колен. Она сочеталась с шёлковой красной блузкой, которая была задрапирована спереди, немного открывая вид на моё декольте, через плечи проходила одна завязка, а другая была в нижней части спины. Она едва прикрывала мои бока, оставляя остальную часть спины оголенной, демонстрируя мою любимую тату.

Довольная своим внешним видом, я медленно скользнула в едва заметные полупрозрачные красные трусики. Финальный штрих, от которого я всегда чувствовала себя сексуальной, как ад. С улыбкой на лице, я вышла из передней двери, полностью уверенная, что Мэйс не имеет ни малейшего понятия, что Трип пригласил меня на вечеринку по поводу его возвращения.

Я знала всю семью Мэйса, за исключением его самого, в течение почти трёх лет. Мы с Трипом быстро подружились после провала на свидании вслепую. Его мать, Марси, была такой милой и заботливой, что я обожала её. Марси была той матерью, которую мне хотелось иметь в период взросления, вместо железной, эгоистичной женщины, которой являлась моя мама. Марси была воплощением всех качеств, которыми, по моему мнению, должна обладать настоящая мать: открытая и добрая. Всегда говорила слова любви, но и наказывала своих детей, когда было нужно, несмотря на то, что они уже выросли. Делала она это с юмором и теплотой, не оставляя никаких сомнений в том, что любила их, несмотря ни на что. Она была маленькой, кругленькой женщиной с седыми волосами и мягкой улыбкой. С тех пор, как я узнала эту семью, меня приняли на правах своего рода суррогатного ребёнка, поэтому, когда я выходила за рамки дозволенного, Марси не стеснялась отчитывать меня как собственное дитя. Она даже настояла на том, чтобы я называла её мамой. Мне рассказали, что каждый ребёнок, растущий с её детьми, был вынужден делать то же самое.

Трип открыл дверь. Он осмотрел меня сверху донизу с понимающей улыбкой и покачал головой. Наклонившись ко мне, чтоб приобнять одной рукой, он тихо спросил:

— Скар, ты пытаешься убить его путем оттока крови из мозга?

— Почему ты так думаешь? — я улыбнулась и похлопала своими ресницами. Трип даже бровью не повёл, он точно знал, что я задумала.

— Господи, помоги нам, чёрт возьми, — пробормотал он, уходя и посмеиваясь.

Я прошла в дом, и была встречена привычным шумом семьи Торресов, который они создавали, когда собирались все вместе. Остановилась, чтобы чмокнуть Милу в щёку, прежде чем меня захватила в свои большие и крепкие объятья Марси. Отступив назад, я услышала рокот голоса откуда-то позади меня.

— Скарлетт? Не ожидал тебя здесь увидеть.

Его голос мгновенно послал дрожь по моему телу. Секунду я размышляла, как мужской голос может быть настолько греховно сексуальным, и звучать так чертовски эротично.

Обернувшись, посмотрела вверх и встретилась с красивыми голубыми глазами Мэйса, которые вспыхнули лёгким удивлением, а затем желанием, когда он медленно и вопиюще просканировал моё тело. В принципе, он был одет также как и раньше, но надел джинсы, которые выглядели потёртыми, и так хорошо сидели на его бёдрах и ногах, как будто были сшиты на заказ. А ещё он поменял футболку на чёрную рубашку с длинными рукавами, которые закатал до середины своих широких и мускулистых предплечий.

Я усмехнулась.

— Мэйс, как чувствует себя твоя татуировка?

К моему большому удивлению, он наградил меня умопомрачительной, сексуальной улыбкой, первой, которую я получила от него, и чуть не упала в обморок, пока не взяла себя в руки.

Предательское тело!

Несколько мгновений спустя я отвернулась и спросила:

— Что ты хочешь, чтобы я сделала на кухне, мама?

Марси перевела взгляд с Мэйса на меня, в её глазах слегка замерцали озорные огоньки, прежде чем она заговорила.

— Соус, дорогая. Ты делаешь его лучше, чем кто-либо другой.

Она похлопала меня по спине, когда я прошла мимо, обращаясь к Мэйсу, всё ещё наблюдающему за мной.

— Мэйс, приготовь напитки, ладно, милый?

По пути на кухню мне пришлось протискиваться через громоздкое тело Мэйса, которое частично заблокировал дверной проём. Проходя мимо, моя задница мягко потерлась о его прикрытую джинсами промежность, посылая мурашки по спине и трепещущих бабочек в моём животе. Я кратко отметила, что он вздохнул, когда я подошла к длинной мраморной столешнице, покрытой множеством блюд.

Слишком довольная собой, я протирала столешницу, когда прибыла Хэвен. Я слышала, как она громко приветствует семью, смеясь.

Все громко общались, пока я помогала с едой и напитками. Видя прекрасную возможность немного пошалить, я наклонилась перед Мэйсом, чтобы поставить огромную тарелку с жареной картошкой на большой обеденный стол, когда он опрокинул свой стакан с водой. С невероятно высокой скоростью он подхватил его, прежде чем пролить воду. Я положила руку на его огромное плечо, наклонилась поближе и прошептала.

— Осторожно, Мэйс, ты же не хочешь сделать меня мокрой сейчас, не так ли? — наглая лисичка во мне завопила от возможности произнести пошлость. Одно очко в мою пользу!

Напряженный стон вырвался из его горла, когда он взял своё пиво и допил его одним глотком.

— Играешь с огнём, детка, — пробормотал он себе под нос.

— О, но мне нравится, когда горячо, Мэйс, — я практически мурлыкала, закусывая нижнюю губу, чтобы подавить смех от его реакции.

Так или иначе, я обнаружила, что сижу рядом с Мэйсом, когда пришло время ужина. Это было мне на руку, учитывая то, что я до сих пор собиралась выполнить свою часть плана. Все наложили себе нереально много еды, которой можно было бы накормить армию, и принялись есть. Место вокруг стола было заполнено семьёй Трипа, все ели и оживлённо беседовали.

Я заметила одобрительный огонёк в глазах Мэйса, когда наклонилась вперёд, чтобы забрать свой напиток, показывая небольшую выпуклость моей груди в вырезе блузки. Он остановился и наклонился чуть ближе, шепча сдавленным голосом:

— Не уверен, что лучше — эта рубашка или те сапоги, в которых ты была раньше.

Я посмотрела на него боковым зрением и сделала медленный глоток, преувеличенно облизывая губы. Его глаза потемнели и прикрылись от желания. Я решила, что пришло время поднять ставки. Когда он глотнул свой напиток, я сунула руку под стол и пробежала ухоженными красными ноготками вверх по внутренней стороне его ноги. Мягко погладила его, начиная с колена, вверх дальше и дальше, останавливаясь в нескольких миллиметрах от его прикрытого джинсами члена. Он замер от удивления. Сильного удивления. Мэйс поперхнулся пивом, кашляя и плюясь, в результате чего все четыре головы поднялись и смотрели на ту сцену, которую я устроила.

Я пыталась скрыть свою победную усмешку. Трип посмотрел на меня со знающей улыбкой, кратко приподняв уголки губ, и быстро перевёл взгляд на тарелку.

Мила сразу же спросила.

— Ты в порядке, Мэйс?

Я немного похлопала его по спине, говоря так искренне, как только могла.

— Тебе, вероятно, следует быть более осторожным.

Он удостоил меня великолепным хмурым взглядом, который делал его лицо сексуальным, несмотря на недоверчивое выражение. Мэйс стрельнул глазами в мою сторону. Я быстро сменила тему и завязала разговор с Хэвен, хотя и не упустила ухмылку, которую он пытался спрятать за вилкой полной пищи.

По окончанию ужина я стояла на кухне, согнувшись и наполняя посудомоечную машину, когда почувствовала сильный жар за своей спиной. Я немного выпрямилась, и большая рука обернулась вокруг моих бёдер, от чего мое сердцебиение ускорилось, а соски мгновенно стали твёрдыми. Голова Мэйса наклонилась в сторону, и губы запорхали над моей шеей. У меня перехватило дыхание, я молилась, чтобы его чувственные губы прикоснулись к моей шее.

— Что ты делаешь? — спросила я сдавленным голосом, не в силах поверить в тот эффект, который он произвёл на моё тело.

— Детка, если ты не прекратишь, то окажешься перегнутой через эту стойку, а эта сексуальная юбка будет задрана до твоей талии, и меня не волнует, кто может войти, — его дыхание обдувало мою чувствительную кожу, посылая бассейн влажности в мои симпатичные трусики.

Я повернулась лицом к нему и, задыхаясь, солгала.

— Не понимаю, о чём ты говоришь.

Он придвинулся ко мне. Его передняя часть прижалась к моей спине. Положив руку на стойку рядом со мной, он стиснул моё бедро и прижал меня к месту, расположив свою внушительную эрекцию напротив моей задницы.

— О, я думаю, ты точно знаешь, что делаешь. Ты выиграла этот раунд, принцесса. Почувствуй, что ты сделала со мной.

Тяжело дыша, я прижалась к нему, и только хотела потереться своей задницей о него, как он развернулся и пошёл обратно к остальным.

Вот дерьмо!

Меня радовало, что он боролся со своим самообладанием, по большей части из-за уверенности, что он не единственный на грани.

Мягкий стон сорвался с моих губ, я схватилась за край прохладной мраморной стойки и поняла, насколько чертовски хорош он в этой игре. В течение трех секунд он заставил меня захотеть повалить его на землю и делать всякие непристойные вещи с его телом, начиная с его соблазнительного, но чертовски грязного рта.

Я пришла в себя, сделав несколько глубоких вдохов, стабилизировала свои желеобразные ноги и пошла обратно в гостиную, чтобы пожелать всем спокойной ночи.

Я шла к входной двери, когда услышала что-то позади меня. Обернувшись на шум, увидела перед собой Мэйса. Миллион эротических мыслей прошли через мой опошленный мозг. Я слегка прикусила нижнюю губу от мысленного образа, в котором я толкала его в мою гостиную, опускалась на колени и тратила много времени и усилий для того, чтобы узнать, насколько хорош он был, и как он чувствовался. Мысль о его толстом…

Чёрт, девочка! Держи себя в руках.

Мне нужно было откинуть эти мысли и собраться. Я планировала только немного побаловаться с ним, может быть, только одну ночь. Прошло достаточного много времени с того момента, когда я развлекалась. Бабочки, мурашки и прочая ерунда уже начинали меня беспокоить. Такие мужчины, как Мэйс, оставляют позади себя только разбитые сердца. Это было мне известно из собственного опыта.

— Мэйс, чем могу помочь тебе? — спросила я, вглядываясь в его необычные голубые глаза, и затаила дыхание в ожидании ответа.

Глава 4

Мэйс

Скарлетт стояла, пытаясь казаться крутой, но я-то знал лучше. Я мог видеть, как влияю на нее. Кроме того, что её соски чертовски ясно давали понять, как она возбуждена, её глаза точно отражали мои чувства. Это делало меня бесконечно довольным.

Она мучила меня в течение двух долгих проклятых часов, с той самой секунды, как вошла в дверь, выглядя настолько сексуально, что сам дьявол на коленях бы молил за возможность попробовать её. Красная шелковая блуза прикрывала её только спереди и показывала проблески совершенной кремовой груди каждый раз, когда она сдвигалась определённым образом. Чёрт возьми, это было орудием пыток. Постоянное скрещивание и выпрямление этих гладких ног убивало меня — это до того, как лисица сунула руку под стол, возвращая адский стояк, который я так упорно пытался приструнить всю ночь.

Когда Скарлетт открыла свою входную дверь, я положил руку на её голую спину, только на нижнюю часть её потрясающей татуировки. Это было первое, что я заметил, когда вошёл в комнату, услышав её голос: чёрные и серые взъерошенные крылья с пистолетами, скрещенными в центре. Татуировка охватывала всю её спину, начиная от плеч и заканчивая ямочками чуть выше её сладкой попки. Я повёл её вперёд и вошёл внутрь. Одним быстрым движением прижал своими бёдрами её горячее тельце к двери, мои руки слегка поднимали её над землёй, придерживая под сладкую, мягкую задницу. Я прижал её тело как можно ближе, чтобы добраться до неё.

— Какого чёрта? — её голос был наполнен шоком. Я застал её врасплох.

Черт, да, очко в мою пользу!

— Ты же не думала, что можешь так легко уйти от меня, не так ли? — проговорил я ей на ухо, чувствуя, как невольно содрогается её тело. Я почувствовал её отвердевшие соски через ткань наших рубашек, в результате чего мои бёдра по своей собственной воле дернулись к её промежности.

Она застонала, когда мой член расположился напротив нее.

— Что ты делаешь? — её слова были натянутыми, голос дрожал. Я наслаждался этим хриплым звуком.

— На что это похоже, Скарлетт? Как ощущается?

За всю свою жизнь я никогда не был настолько возбуждён. Едва сдерживаясь, чтобы не сорвать её одежду и не погрузиться в неё как можно глубже, я наклонил голову. Запах вишни добавился к чувственной перегрузке. Мои губы прикоснулись и попробовали на вкус её гладкую шею. Вот что я до смерти хотел сделать всё время, с того момента, как только увидел её. Она задрожала, и небольшой стон вырвался из её горла, что заставило мой и так твёрдый член пульсировать. Её дыхание уже было отрывистым, она ухватилась руками за мои плечи и погрузила в них ногти.

— Хорошо сыграла на ужине, Скарлетт. Тебе нравится дразнить меня, не так ли? — проговорил ей на ухо и прижался эрекцией к её сладкому местечку снова. Она была настолько возбуждена, что я чувствовал тепло сквозь свои джинсы. Я продолжал говорить, мой голос становился более хриплым, пока я заводился еще сильнее.

— Делаешь мой член твердым как сталь, когда я ни хрена не могу с этим справиться.

Я слегка укусил её за ухо, и она снова застонала. Одной рукой я поддерживал ее под попку, а другой двинулся к ее блузке.

Она всхлипнула, когда я пробежал указательным пальцем по её восхитительной груди, украшенной бабочками в стиле трайбл. По её покрасневшей коже пробежали мурашки. Будучи не в состоянии сопротивляться, я снова потерся об неё, и мы оба тяжело вздохнули. Я оттянул её рубашку в сторону, открывая твердый розовый сосок.

— Тебе нравится, не так ли, детка? — я наклонился, медленно продвигаясь по линии чернил, пока не втянул в рот её сосок. Она выгнулась телом мне навстречу, побуждая зарычать от вкуса её сладкой, мягкой кожи.

Её рука опустилась вниз и схватила меня за бицепс, ногти почти проткнули кожу в тех местах, где она крепко держалась. Мои мышцы начали сокращаться. Блять! Ощущается хорошо. Я представлял, как будут чувствоваться эти ногти, когда она будет сжимать мою задницу, оставляя полумесяцы на моей коже.

— Ты должна знать, что я всегда получаю то, чего хочу, Скарлетт, — наклонив голову и, глядя ей в глаза, прошептал, — я хочу, чтобы твоя сладкая киска обернула мой член. Я хочу загонять тебя настолько, чтобы ты не могла пошевелиться. Я хочу попробовать тебя на моём языке.

— Да, — всхлипнула она, — пожалуйста, Боже, пожалуйста, Мэйс.

Как бы сильно мне не хотелось дать ей то, в чем мы оба нуждались, в целом я знал Скарлетт только двадцать часов, и нечто глубоко в моем животе говорило, чтобы я не запорол всё одной ночью. Бог знал, что одной ночи со Скарлетт никогда не будет достаточно.

Я медленно спустил её вниз по моему телу, прислонил к стене рядом с дверью, открыл дверь и бросил через плечо, перед тем как уйти прочь.

— Ужин завтра вечером, заберу тебя в шесть часов, детка.

Я шел через дорогу, быстро пытаясь успокоить мой ноющий член. Оставалось только надеяться, что мне удастся сохранить решимость и не обернуться, чтобы вернуться в дом и взять её у стены.

Блять, мне немедленно нужен холодный душ.

Глава 5

Скарлетт

— Ебать, — прошептала я, сползая по стене.

Моё сердце колотилось, и я была чертовски возбуждена, настолько, что думала, смогу спонтанно воспламеняться. Я положила руку на вздымающуюся грудь и вспыхнула, думая о Мэйсе и его обжигающем поцелуе.

Ну, это было не совсем так, как я рассчитывала. Я улыбнулась и поняла, что всё в сто раз лучше, чем я ожидала. Наверное, я единственная, кто сидит на полу, и мысленно вычисляет количество шагов до тумбочки, где лежит rabbit-вибратор, но я практически могла гарантировать, что Мэйс тоже не уснет, как только придёт домой.

Мои усилия не были потрачены впустую. Я подобралась к нему. Я подобралась к Мэйсу более чем достаточно. По крайней мере, мне достаточно того, что он назначил мне сегодня свидание. Было ясно, что это была не просьба. Он не просил, он приказывал. И это было также горячо, как ад. Я прислонилась головой к стене и сделала глубокий вдох.

Как я вообще собираюсь находиться рядом с ним и не возбуждаться?

На свидании я буду действовать по обстоятельствам. Это будет очень сложно. И я с нетерпением жду этого.

О, это будет долбанный взрыв.

Кому-то это покажется странным, но могу сказать, что я их пошлю еще до того, как они успеют задать вопрос. Это возбудило меня настолько сильно, что мои трусики стали мокрыми! В этом мужчине, который был достаточно уверен в себе, существовало что-то такое, от чего он не мог не получить никакого ответа, кроме согласия. Этого действительно было больше, чем требуется. Кусая губы сквозь улыбку, я вздохнула. Не то, что у меня была возможность, но если бы он спросил, моим ответом было бы огромное «блядь, да».

Я немного постояла, глубоко вдохнула и успокоилась достаточно для того, чтобы подняться по ступенькам. Мои чувствительные соски напряглись и задевали блузку с каждым моим движением.

О, да. Я определённо нуждаюсь в своём rabbit-вибраторе сегодня.

Я перевернулась в постели с закрытыми глазами и потянулась к моему телефону, который вибрировал на тумбочке. Это было сообщение от Тини.

Ты пропустила обед, ты жива?

Сонными глазами я покосилась на будильник, светящийся ярко-красным, который стоял позади меня, и поняла, что проспала. Я пропустила наше еженедельное свидание. Дерьмо. Я быстро застучала пальцами по экрану, отвечая ей.

Жива, спала. Позвоню позже, целую!

Я никогда не просыпала! Даже в выходные.

Я сразу же замерла, как только осознала ситуацию, в которой нахожусь. Это было утро после свидания, и, казалось, что я прижималась к кому-то, да, прижималась. Твёрдое тёплое тело прижималось к моей спине. Очень тяжелый тёплый Мэйс. Сильная мускулистая рука собственнически обёрнута вокруг моего бедра, прижимая меня к напряжённой эрекции. По моему животу распространилось тепло. Сразу же моё тело невольно отреагировало на этого Адониса за моей спиной. Моя задница прижалась к нему, вырывая из моего горла небольшой стон. Я удивилась тому, как попала домой. События заиграли в голове цветными воспоминаниями.

Ровно в шесть часов вечера раздался стук в дверь. Я медленно прошла вниз по лестнице в своих светло-голубых туфлях на четырехдюймовом каблуке, украшенных множеством мелких красных розочек. Они идеально подходили к моей блузке со спущенными плечами и маленькими серебряными украшениями вокруг моих бедер. Полдюжины серебряных браслетов украшали моё запястье и звенели с каждым моим шагом. Бросив на дверь сексуальную ухмылку, я постояла минуту, переводя дыхание.

Открыв дверь, я подняла глаза и тут же ухватилась за неё, взяв паузу. Ситуация стала походить на очень плохую шутку. Я даже не могла находиться в одной комнате с ним, не выставив себя дурочкой. Он стоял передо мной, видит Бог, шесть футов три дюйма ухмылки и сексуальности. Очевидно, Мэйс нашел мои подростковые выходки забавными. Он медленно и возбужденно рассматривал меня, ненадолго остановив взгляд на моих убийственных каблуках. А затем, приподняв брови, медленно перевел взгляд на мои сидящие на бёдрах, облегающие джинсы, прошелся взглядом по моей ложбинке и остановился на накрашенных красной помадой губах.

Он снова посмотрел в мои глаза и сказал хриплым голосом:

— Горячие туфли, детка. Готова?

Я схватила свой кошелек со стеклянного столика у двери, быстро проверила, чтоб всё было на месте, и пошла за ним. Я взяла его за протянутую руку, и через секунду меня пронзило покалывание. Его большие руки заставляли меня чувствовать себя миниатюрной. Я подняла голову и заметила, что он припарковал свой грузовик на месте Трипа.

— Ты же знаешь, что тебе не нужно было парковаться там.

Даже не глядя на меня, он пробормотал:

— На данный момент я там живу, детка.

Мы подошли к пассажирской двери, и он подал мне руку. Как только это случилось, — его руки оказались на моей заднице — бабочки закружились в моём животе.

Я села и свысока посмотрела на него. Он ухмыльнулся:

— Я бы не отказался от возможности видеть твоё хорошенькое личико каждый день.

— О, — прошептала я срывающимся голосом, думая о том, что тоже хотела бы встретиться с ним ещё раз. Я вдруг покраснела. Мне бы очень хотелось увидеть его дьявольскую часть. Без рубашки и потного, стригущего газон… Это было бы великолепно.

Должна признать, что эта идея о нём прошла, но оставила после себя беспокойство. Я знаю его всего один день. В смысле, я знала истории о нем, и видела фотографии его подрастающего, но я на самом деле не знаю его — совсем не знаю его. Вообще. Я должна быстро это исправить, и свидание — подходящее для этого событие.

— Кем ты сейчас работаешь? — полюбопытствовала я. Он посмотрел в мою сторону, когда переключал передачи. Проклятье, он даже это делает сексуально.

— Приятель попросил сделать меня некоторую работу по улучшению производительности. На самом деле, я не нуждаюсь в работе, но предпочитаю оставаться занятым. Я должен начать в течение нескольких недель.

— По крайней мере, ты будешь хоть чем-то занят, — ответила я, запинаясь. Его рот двигался, когда он говорил, и мне стало интересно, что я буду чувствовать, когда его губы обхватят мой сосок.

Поерзав на сидении, я услышала только его ропот на последней реплике:

— Я мог бы подумать о том, чем действительно хочу заниматься.

Его намёк и нашёптывания были очевидными, и я была более чем готова.

Мэйс подъехал к входу в местный бар, — гриль-бар Боба — место, которое я, безусловно, любила.

Я любила бар Боба за дружественную и непринужденную атмосферу. Вкусные и простые блюда, холодное пиво на разлив и отличная музыка. Я не была одной из тех девушек, которые потягивали вычурные напитки из красивых стаканов, при этом оттопыривая мизинец. Блядь, нет. Дайте мне холодное пиво, уносящие крышу шоты, а иногда ром и колу.

— Там освободился столик, — сказал Мэйс, кивком головы показывая на свободный столик, который стоял рядом с бильярдными столами, — Я принесу нам напитки. Жди прямо там, детка.

Он пошел к бару, даже не спросив, что хотела я. Во мне вспыхнуло раздражение.

Что за задница!

Неужели он думает, что я не могу сама сделать заказ, его поведение «мачо-мэн» начинало бесить. Я подразумеваю: неужели у меня вокруг шеи висела табличка «бесполезная сучка»?

— Чёртов высокомерный баклан думает, что может мне указывать, будто я какая-то шлюха, — пробормотала я сама себе, и пошла к нашему столику, готовая задать ему, когда он вернется с чем-то, что я ненавижу.

— Он даст мне что-нибудь в этом чертовом стакане, и я заставлю его самого это выпить, — продолжала разглагольствовать вслух.

Я только скользнула в кресло, и камень упал с моих плеч, когда передо мной поставили холодное пиво. Я посмотрела на пиво, и все раздражение улетучилось, а мои кишки наполнились неприятными ощущениями. Я подняла глаза, чтобы посмотреть на Мэйса и сказать ему спасибо, и поняла, что он ухмыляется, как мерзкая задница.

— Спасибо, но что смешного? — огрызнулась я.

— Ты, детка, топчешься тут, как будто собираешься завалить кого-то, — сказал он, безуспешно подавляя смех.

— Я не собиралась кого-то бить, просто хотела поделиться с тобой умом, — я посмотрела на него раздраженно, так как даже сейчас Мэйс не слушал меня. Он понимал, что у меня небольшая истерика, — Как ты узнал, что я пью?

— Обратил на это внимание вчера за ужином. Ты пила только один сорт пива, — сказал он, кивнув головой в сторону моего любимого напитка.

И тут он снова начал меня бесить тем, что заметил то, на что большая часть мужчин не обратила бы внимания. Я исправила своё мнение о нем.

Глупая, вдумчивая, внимательная задница!

К счастью, наш разговор приобрел более приятный оборот, когда он позволил мне самой заказать обед и следующую порцию напитков. Хотя, он настоял на том, что за всё платит.

— Я более чем в состоянии оплатить напитки, — сказала я ему, подняв брови и проведя руками по бедрам. Возможно, кому-либо другому я показалась бы сучкой, но он нашёл это забавным.

— Мужчина никогда не позволяет своей женщине платить за что-либо, детка, — сказал он мне, и по тону было понятно, что лучше не спорить.

Стоять, когда я, чёрт возьми, стала «его женщиной»? Для первого свидания это звучало очень громогласно!

После еды мы немного выпили, и перешли черту легкой непринуждённой беседы. Присутствовала комфортная тишина, которую не нужно было заполнять разговорами.

— Как долго ты работаешь в спецназе? — я полагала, что должна это спросить немедленно, чтобы потом было над чем подумать.

— Примерно шесть лет. А как долго ты работаешь татуировщиком? — его ответ был кратким. И он снова перехватил руль управления беседой в свои руки.

— Впервые я сделала свою татуировку в восемнадцать лет на этом месте, — я указала на татуировку на своём бицепсе, — после этого меня словно поймали на крючок. Я начала обучение. Без оглядки, — он схватил меня за руку и посмотрел на татуировку немного ближе, прикосновения его грубых мозолистых пальцев заставили меня покраснеть.

— Двигатель? — спросил он, поднимая брови.

— Мой папа и я собирали машины с нуля — это было нашим делом. У нас всегда был старый двигатель, который нужно подправить.

— Cobra? Ты собирала её? — я увидела, что он рассматривает мою машину, словно оценивая.

— Да, это заняло шесть месяцев, но она стоит каждой секунды.

— И обуви? — спросил он, наклоняя голову немного в сторону. Посмотрев на свою татуировку, я улыбнулась. Это было мило, старый автомобиль с сидениями, подстроенными специально для высокого каблука. Конкретно эта часть была моей.

— У меня есть небольшая навязчивая идея насчёт каблуков. Ладно, насчёт любой милой обуви, — пробормотала я, глядя вниз на стол.

— Мне нравится твоя обувь: она делает твои ноги бесконечными.

Я попыталась направить разговор в обратное русло, спрашивая о его работе. Он рассказал немного, но как бы я не интересовалась, мне удалось узнать о Мэйсе совсем мало, помимо того, что он много ездил в командировки, и последняя затянулась на два года. Существовало что-то успокаивающее в том, как он говорил на эту, почти болезненную, тему. Он дошел до той точки, когда косвенно намекнул мне на то, что тема закрыта. Могу сказать, что он не любит говорить о себе. Постоянно направлял разговор на меня и отвечал вопросом на вопрос, чем раздражал меня. К счастью, Мэйс предложил поиграть в бильярд.

— Давай, детка. Я покажу тебе, как играть, — сказал он, направляясь к столу.

Я ненавижу то, как он это сказал.

Я должна была разозлиться на то, что он подумал, будто я не умею играть, но вместо этого я решила просто идти с ним. Вряд ли Мэйс знал, что в детстве я играла со своим отцом и побеждала его младшего брата, хотя бы раз в неделю. У Трипа, Тини, Реми и меня был ритуал — приходить сюда каждую пятницу. Мы ходили к Бобу, чтобы поиграть в пул, выпить и встретить выходные. Трип ненавидел проигрывать мне, но он принимал поражение как мужчина практически каждый раз.

Я решила, что могу получить от этого массу удовольствия, подошла очень близко и наклонилась к нему, чтобы высказать реплику и прошептала с искусной невинностью, хлопая ресницами:

— Мне нужна эта палка-штуковина. Подожди. Мы должны сделать ставки, не так ли? Именно так делают на теле-шоу.

Он усмехнулся.

— Малышка, я не возьму твои деньги. Было бы чертовски жестоко пинать лежачего щенка.

С лёгкой улыбкой он отвернулся, чтобы разбить шары. Я закусила губу, сдерживая смех, и сконцентрировалась на том, чтобы удержать лицо чертовски серьезным.

Я захныкала:

— Но я действительно хочу сделать ставку. Всего пятьдесят долларов. Да ладно, это будет весело, а если я проиграю, ты в любом случае купишь мне на них напитки. Да ладно тебе, Мэйс. Пожалуйста?

Он обернулся и закатил глаза, и пробормотал.

— Хорошо. Но только одна игра со ставкой, детка. Я не хотел бы, чтоб ты всю ночь ходила расстроенная.

Самоуверенный мудак!

Это было своего рода мило, когда он думал, что сможет победить меня. Обзовите меня самодовольной, но я знаю, что действительно хороша в этом. Чертовски хороша, на самом деле. Я просто надеялась, что он не был лучше меня.

— Как я могу понять какие из шаров мои? — спросила я, притворяясь бестолковой.

— Тот, кто первым попадет шаром в лузу, получает сет, — он подтянул меня ближе к столу, туда, где стоял он, и взял два шара, — смотри, один шар меньше, а другой больше, — рассказывал он мне то, что я и так знала.

Кусая губу, что, как я надеялась, подходило для образа пустоголовой, я сказала:

— Что это значит?

— Полосатый и однотонный, видишь? Там есть наборы каждого вида, — он улыбнулся, и его лицо приняло дерзкий вид.

— О, я поняла. Секунду. А кто первым будет бить? — польстила я ему.

— Милая леди может бить.

— Лесть может легко завести тебя на вторую базу. Скажи мне, как по ним бить. Я должна просто тыкать в них палкой? — спросила я, немного отворачиваясь, чтобы он не заметил, что я пытаюсь унять смех.

Он улыбнулся мне и покачал головой.

— Нет, ты должна подойти к белому шару — просто иди сюда, я покажут тебе.

Я едва смогла стереть ликование со своего лица, когда подошла к его стороне бильярдного стола. Мэйс подошёл сзади и прижался своим твёрдым телом к моему. Он откинул мои волосы назад и нежно поцеловал в шею. Потом пробормотал:

— Вот, детка. Держи кий вот так.

Он установил мою руку на кие, его большая рука обхватила мою, значительно меньшую.

— Держи руку прямо здесь, на столе, — его голос стал намного тише.

Я сделала вид, что сосредоточена на игре, но мой мозг был сконцентрировал на той твердой длине, которая прижималась к моей заднице.

— Отводи назад.

Я перенесла кий минимально вдоль линии наших тел, мои вдохи превратились в короткие очереди — я становилась всё более и более возбуждённой.

— Да, именно так.

Он наклонился надо мной, слегка расставив ноги, положил руку на кий сверху моей, его дыхание щекотало мой затылок. От запаха мыла и эрекции, которая прижималась к моей заднице, мои трусики стали влажными. Моя девочка немного сжалась при мысли о нём, изгибающимся надо мной без одежды и без зрителей. Я нарочно пропустила удар на милю: хотя, возможно, такой эффект на меня произвели его губы, когда он поцеловал прямо за ухом и хрипло прошептал:

— Должен сказать, мне нравится, когда ты стоишь передо мной, вот так согнувшись.

Я немного забыла о том, что мы в общественном месте. Закрыв глаза, я снова растаяла.

— Ты хорошо пахнешь.

И это действительно так. Пахло мускусом, немного деревом и на сто процентов мужчиной.

Холодный воздух скользнул по мне, когда он отошел, чтобы сделать удар, оставив мне небольшое чувство потери.

Я притворялась бестолковой первую половину игры, намеренно пропуская удары, и задавая глупые вопросы, на которые заранее знала ответы.

И это было настолько весело, что временами трудно было не расхохотаться.

Мэйс помогал мне, рассказывая как поставить кий и выстроить шары.

— Не волнуйся, детка, некоторые люди просто не созданы для бильярда, — и он снова ошибался, а я пыталась скрыть смех, кусая губу и выдавая его за волнение.

— Знаешь, ты очень хороший учитель, — я опустила ресницы и полагалась на милую до боли улыбку.

— Ещё несколько свиданий, куча практики и ты в кратчайшие сроки будешь играть как профессионал.

Он снова становился мудаком.

Пришло время играть так, чтобы выиграть. Я хотела убраться отсюда, желательно куда-нибудь, где я могла бы снять с него серую рубашку Henley (прим. переводчика — Henley(англ.) фасон мужской рубашки без воротника, вертикальный вырез с пуговицами или кнопками), и расстегнуть кнопки на его черных джинсах. Когда он подошёл, чтобы ударить по шарам, я немного наклонилась над столом, выставляя моё декольте в виде, едва пригодном для показа общественности.

Его веки отяжелели, а глаза резко остановились и потемнели от желания.

О, он видел. Ему тоже понравилось. Наклонившись ещё немного вперёд, я спросила:

— Милый, ты собираешься сделать удар, или будешь стоять там весь день?

Он хмыкнул и ударил, потеряв шар. Я поняла, что пришло время для моей игры. Я подошла к столу и быстро забила все шары, ухмыляясь, когда восьмой шар вошёл в лузу.

Используя кий для устойчивости, он склонил голову. Я видела, как его тело дрожало от беззвучного смеха. Я не могла помочь, но могла присоединиться. Подняв голову, я ангельски улыбнулась, когда он встретился со мной взглядом. Мне очень понравилось, как улыбка изменила его лицо. Он усмехнулся:

— Я только что получил толчок, да?

Глава 6

Скарлетт

Лежа в постели с горячим мужчиной, который прижимал меня к себе, я была удивительно довольна. Широкая улыбка появилась на моём лице, когда я вспомнила вторую часть ночных событий, которые привели нас в такое положение.

После моей победы над Мэйсом в четырёх играх пула, мы потратили выигранные мной пятьдесят долларов на выпивку. К тому времени когда мы приехали домой, я заснула, прижавшись к нему, в передней кабине его грузовика. Я смутно помнила, как он нёс меня вверх по лестнице к кровати. Снимая с меня джинсы и обувь, он бормотал «адски горячая», а затем укрыл меня и поцеловал в лоб. Он был таким тёплым и уютным. В своём нетрезвом и сонном состоянии я попросила его не уходить. В тот момент это, вероятно, было не самым гениальным решением, просить кого-то после первого свидания остаться на ночь, но тогда я не могла заставить себя озаботиться этим.

Мэйс крепко схватил меня за бёдра и прижал мою задницу к себе. Его хриплый голос, тяжёлый ото сна, раздался рядом с моим ухом.

— Доброе утро, красавица.

Круг мурашек распространился по моей шее. Прижавшись к нему, я потерлась бедрами и прошептала:

— Ты остался на ночь?

— Угу, ты бы не позволила мне уйти. Я решил, что это замечательная возможность для того, чтобы поспать с тобой.

Он провёл губами по моему правому плечу. Я слегка повернулась к нему. Его рука сместилась к задней части моей ноги, подцепив колено, только для того, чтобы провести пальцами по внутренней части бедра до края моих кружевных трусиков-боксеров. Его палец двигался медленно, лениво скользя взад-вперёд по внутреннему шву, прикосновения нагревали тело, и предвкушение охватывало меня. Он наклонил голову. Используя зубы, стащил майку вниз, чтобы открыть один сморщенный сосок. Он взял его в рот, кружа и щелкая языком, а также слегка покусывая твёрдую вершинку. Утренняя щетина царапала мягкую плоть моей груди, распространяя пульсации по телу. Рычание вырвалось из его горла, когда он пальцем провел по мои влажным складкам. Мэйс резко поднял голову, его глаза встретились с моими.

— Это…БЛЯТЬ! У тебя пирсинг!

— Да, это в какой-то степени усиливает ощущения, но, дорогой, если ты будешь продолжать также щелкать им, я кончу за десять секунд, — ответила я на срывающемся дыхании, так как возбуждение пронзило меня, и ещё один прилив соков сделал меня более влажной.

С озорной улыбкой он наклонился, покусывая мою нижнюю губу, и сильно щелкнул кольцом.

— О, Боже! — вскрикнула я в его рот, моё тело выгнулось навстречу его руке.

Мэйс двигался быстро, стоя на коленях у меня между ног. Он одним движением разорвал мои трусики и посмотрел на меня сверху вниз, опустив веки. Его грудь вздымалась от дыхания, и он пробормотал:

— Чертовски красиво и так чертовски влажно, детка. Нужно попробовать тебя, — с этими словами он провел руками ниже коленей. Он наклонился и подтянул мою пульсирующую, опухшую киску ближе ко рту, его язык погрузился в мой гладкий, мокрый холмик, упиваясь со стоном, который вибрировал сквозь меня.

Дрожь прокатилась по телу, когда он начал легко ударять языком по моему клитору и потягивать зубами пирсинг. Он просунул длинный палец глубоко в меня.

— Ох, блять, — хрипло застонала я, чувствуя, как адский оргазм выстраивается, а потом ничего.

Я поднялась и подперла себя локтями. Опустив трясущиеся ноги по обе стороны его тела, услышала звук разрываемой обертки из фольги. «Спасибо, Господи» — подумала и посмотрела на него: мощные, четко очерченные грудные мышцы, серебряное кольцо в левом соске, татуировки, разбросанные по всему его внушительному телу. Видеть его размер и то, как он надевает резинку, было невероятно горячо.

По его хриплому голосу я поняла, что Мэйс заведён на полную, он практически зарычал:

— Самая сладка киска, которую я когда-либо видел, детка. Теперь мне нужно войти внутрь.

Он наполовину накрыл меня своим телом, одна рука сжала моё бедро, а левое предплечье покоилось на кровати рядом с моей головой. Он вошёл в меня и протяжно застонал — звук чистого блаженства при полном ощущении его твердого члена глубоко внутри меня. Я толкнулась бёдрами, побуждая его двигаться.

— Подожди, детка. Ты такая узкая и, если начнёшь шевелиться, всё закончится.

Сказанные им слова невероятно завели меня. Мои руки начали двигаться по собственному желанию, царапая его спину.

— Мне нужно, чтобы ты двигался, милый. Я нуждаюсь в этом, — прохныкала я.

Он сразу вытащил почти всю длину и вошёл обратно. Моя спина изогнулась от подавляющей похоти, он нашел свой ритм и начал быстро двигаться, тяжело дыша. Мэйс протянул руку между нами и осторожно потянул за мой пирсинг на клиторе, заставив моё тело взорваться фейерверком, белые вспышки света замаячили перед глазами.

— О, Боже! О, Боже, Мэйс! — громко застонала я.

— Блять, детка, — простонал он, прежде чем выйти из меня. Его член дернулся и глаза закатились, когда он крепко прижался к моей заднице и кончил.

Я содрогалась, пока интенсивность моего оргазма уменьшалась. Мы были голыми и дышали, как будто пробежали марафон. Мэйс наклонился и долго целовал меня, влажно и медленно. От ощущения своего вкуса на его языке моё тело отреагировало, и я снова завелась. Уголки его рта приподнялись, когда он пробормотал:

— Ты сломаешь меня.

Я рассмеялась тем смехом, который заставил его глаза искриться, а лицо смягчилось. Он наклонился над кроватью и выкинул использованный презерватив в корзину. Когда он плюхнулся обратно рядом со мной, мой желудок заурчал.

— Ты хочешь завтракать? Ммм, сначала душ, — сказал он.

Вскакивая, он закинул меня на плечо и побежал в ванную, я хихикала по дороге. Он посадил меня на раковину, включил душ и вернулся, чтобы встать между моих ног. Я обернула их вокруг его талии, а Мэйс медленно поцеловал меня и, подняв, не расцепляя губ, пошёл в горячий душ. У Мэйса был такой рот, который мог свести с ума любую женщину. Он отступил назад, поцеловав меня, и, поглаживая шею, медленно опустил. Мэйс встал на колени, осыпая моё тело поцелуями, и, наконец, добрался до моей киски. Я прислонилась спиной к плиткам, извиваясь в ожидании его сладкого языка. Он поднял мою ногу и закинул себе на плечо, что позволило ему медленно подобраться по бедру от колена до киски.

Я откинула голову на шершавую стену, задыхаясь. Моя грудь быстро поднималась и опадала, я становилась нетерпеливой. Как только его теплое дыхание овеяло мой клитор, он опустил мою ногу и слегка отодвинулся.

— Какого чёрта! Эй! Куда ты идёшь? Мне нужно это, вернись назад!

Я даже не могла двигаться, чтобы притянуть его голову обратно.

— Мэйс! — я топнула ногой. Да, я топнула ногой, но он действительно был хорош во всех этих вещах, которые проделывал своим языком.

— Подожди детка. Я вернусь туда.

Он взял мыло с люфой, и его глаза злобно заблестели, после чего прижал меня бёдрами к стене, его член дернулся напротив моего живота. Люфа раздразнила чувствительный сосок, когда он медленно выводил круги на моей коже.

— Оу, — вздохнула я, — продолжай дальше.

Мэйс издал смешок и провёл другой рукой между нами, щелкая моим пирсингом по клитору, потом обхватил своим ртом мою вторую грудь, вырывая нежные стоны из моего рта. Чёрт, почему я там протестовала? Я подняла руки с его плеч, притянула за шею и целовала долго и упорно.

Он уронил люфу и прижал руки к стене.

— Хочу ощущать твой рот на мне, детка.

Грязные словечки и прижатый ко мне его жесткий толстый член заставляли меня стонать.

— На колени, детка.

Мэйс отступил назад, и я хотела уже становиться на ноги, но внезапно подскользнулась на мыльном полу, упав вперед, и опустила руки для того, чтобы защититься. Прямо в тот момент, когда мои руки должны были соприкоснуться с полом, я увидела перед собой длинный крепкий член.

— Дерьмо! — выругался Мэйс, — ты в порядке?

Я не могла ответить ему. Я каталась по мокрому полу, закрывая лицо рукой, и так сильно смеялась, что не могла дышать. Подняла глаза и увидела, насколько шокированным выглядел Мэйс, прежде чем рассмеяться, сползая по стене. Через несколько минут мы успокоились, и он протянул руку к моему лицу.

— Есть необратимые повреждения?

Я улыбнулась ему.

— Думаю, жить буду.

Я наклонилась, не желая упускать его впечатляющий стояк. Обхватила своими губами его член и сильно втянула его, достав до горла. Он застонал и схватил меня за волосы, его голова стукнулась о плитку. Когда я наклонилась, чтобы снова сделать это, в спальне зазвонил мой телефон. Звучала громкая мелодия «Я не могу дождаться момента, когда стану королём» из моего любимого детского мультфильма «Король лев».

— Трахни меня, — пробормотала я, и тело Мэйса снова задрожало от смеха. Я не знала, что мне делать, — смеяться или плакать. Худший секс в душе за всю историю человечества!

К тому времени как мы закончили с душем, вода в нем уже остыла. Когда помыли друг друга и вышли из ванной, мы оделись и позавтракали. Часы показывала около часа дня.

Я стояла на кухне и пила кофе, когда пришло время для неловкого «это было весело, но…» момента. Прошла мимо Мэйса, который наклонился над столешницей.

— Мне нужно в магазин. Ты не хотела бы продолжить завтра?

Он подтянул меня к себе, и мы стояли, прижав грудь к груди, и, прежде чем я успела что-либо сказать, он нащупал ключи и пошёл ко входной двери. Я посмотрела на руку, в которой прежде находились мои ключи, и решила пойти за ним, намереваясь сообщить ему, что мы повеселились, но на этом всё. Я не завожу отношений; последние закончились очень плачевно. Чёрт, да любые отношения были катастрофой, которую я не хотела бы повторять.

В машине он вставил мои ключи в зажигание и завёл мою малышку. Я уже открыла рот, чтобы сказать ему, что вполне способна сама завести собственный автомобиль, но он молчаливо взял меня за руку, тем самым показав, что мне следует заткнуться. Это разозлило меня.

— Какого хрена, Мэйс! Я сама могу завести эту чёртову машину. Ты не можешь…

Мэйс схватил меня за талию, подтянул к своему телу и крепко прижал свой рот к моему. Его язык скользнул в мой рот — и разговор был окончен. Я хотела продолжить злиться. Действительно хотела, но этот человек обладал магическим ртом. Мои шесть внеземных оргазмов и я могли засвидетельствовать это.

Он немного отодвинулся, ещё раз чмокнул меня, пока я пыталась отдышаться и собраться. Мэйс прошептал:

— Детка, я послушал двигатель. Топливно-воздушную смесь в карбюраторе нужно подкорректировать.

— Знаю, — прошептала я, ошеломленная тем, что он понял это. Все мысли улетучились в одно мгновение.

— Обедаем у Ма в воскресенье? Я разожгу гриль. Подобрать тебя в одиннадцать, да? — сказал он грубым голосом, — до скорого, детка, у меня куча дел.

Он поцеловал меня в последний раз, не дав мне вставить ни слова, сел в грузовик и уехал. Я была взволнована и пялилась на него, как дура. Я оглянулась, все ещё немного смущенная, прежде чем снова включиться в реальность и сесть на водительское место.

Мудак!

Я разрывалась в сомнениях с тех пор, как утром пришла в магазин. Меня злило то, что он заставил меня сомневаться. Я всегда была уверенна в себе и никогда не нервничала. Никогда в жизни не выставляла себя какой-то мечтательной идиоткой перед парнем и не являлась представительницей этой категории женщин. Мне нравился Мэйс, но я не была уверенна в том, чего конкретно он ждёт. Предположительно, он также был одинок.

Тем не менее в то утро он сказал мне, что снова подкинет меня к матери. Это явно было не делом одной ночи. Я понятия не имела, нормально ли это для меня. Он был чертовски-вечно-горячим — в постели и вне её. Кроме того, он был добрым, но дерзким и властным, а также немного раздражающим. Было что-то немного грустное и болезненное за всем этим; Мэйс явно пытался скрыть это, но я читала это в его глазах.

Ему было больно, но я не знала насколько, даже не была уверенна, хочу ли я это знать. Хочу ли я быть увлечена кем-то, кто имеет подобные раны? Хотела ли я вообще быть с кем-то?

Заткнись, Скар. Ты устроила себе мозговой штурм.

Мне нравилась моя жизнь такой, какой она была: простой, обычной, незамысловатой. Мне нужна была моя девушка, мой лучший друг. Она всегда либо советовала мне, либо помогала разобраться в миллионах вопросов, которые жили у меня в голове.

Я скинула ей СМС, через несколько секунд мой телефон зазвенел.

911 у меня в 22.00. Принеси мороженое. — С

Хорошо, детка. Шоколад? — Т

Двойной шоколад! — С

Мэйс? — Т

ДА! — С

Я отложила телефон, почувствовав себя немного спокойнее от того, что Тини придёт мне на помощь и поможет разобраться в этом. Я вернулась к работе, делая татуировки до закрытия.

Приехав домой, я приняла горячий душ и выпила несколько баночек пива. Я была одета в эластичные штаны для йоги и крошечный топ, когда Тини вошла в парадное. Она взглянула на меня, слегка вздёрнув нос и сказала:

— Вставай и марш одеваться, мы едем в бар.

Я посмотрела на неё. Тини была одета в дизайнерские джинсы, фиолетовый сверкающий топ и подходящие босоножки. Никакого двойного шоколада не наблюдалось.

— Что? Я хочу мороженое. Где, чёрт возьми, мороженое?

— Нет. Никакого мороженого. Этого не случится. Поднимай свою задницу и одевайся. Ты не будешь страдать из-за парня, даже если он супер-мега-шикарный. Так что сейчас ты встанешь, соберёшь все сопли, и мы поедем!

Правильно. Так что мы поедем. Я могу сделать это. Выпивка поможет мне решить, что делать с Мэйсом. Я поцеловала Тини в щёку, когда проходила мимо, чтобы подготовиться. Полчаса спустя мы ехали в бар Боба.

Глава 7

Мэйс

Мой сотовый зазвонил после часа дня. Я взял его с кофейного столика, стоящего напротив меня. Имя Скарлетт высветилось на дисплее.

— Детка? — спросил я, гадая, что за дерьмо опять произошло. Я видел её вместе с подругой, которую, как сказал мне Трип, звали Тини, они нарядные выходили из такси около 22.30.

— Ты очень сексуальный тип, — пробормотала она, и на заднем фоне послышался громкий шум.

— Ты пьяна? — спросил я, удивленный тем, что в пьяном состоянии она набрала именно меня.

— Агамс, — хихикнула она.

— Как сильно ты напилась? — спросил я, когда посмотрел на Трипа, который лежал на диване и тихо посмеивался. Я прикрыл микрофон на телефоне и прошептал:

— Нужно забрать девушек. Будь готов, когда я вернусь. Думаю, что мне нужна будет помощь. — Он покивал и продолжил смеяться.

Я вернул своё внимание телефону, когда Скарлетт заорала:

— Тини! Насколько мы пьяны?

Посмеиваясь, я провел рукой по лицу.

— Ох, чёрт! Детка, вы где?

Скарлетт снова закричала:

— Боб, мы где? — Бинго! Она должна быть в баре у Боба.

Обеспокоенным шепотом она сказала мне:

— Ух, мы напились, Мэйс.

Я прикусил внутреннюю часть щеки, чтобы обуздать смех, подкатывающий к горлу. Но это не шло ни в какое сравнение со следующей её фразой:

— Ты такой милашка.

Подходя к своему грузовику, я слышал, скорее всего, Тини, которая ужасно пела на заднем фоне:

— Я собираюсь обуть шпильки и подкупить этим Мэйса. Ой, неееет, не Мэйса, а Трипа. О, а где живут все эти горячие парни? На шпильках, да! ОУ ХЭЙ, на шпильках.

Голос Скарлетт заглушил её песней, в которой говорилось: «Я хочу облизывать твоё лицо, Мэйс-ха. Я сделала смешной фэйс-Мэйс, фэйс-Мэйс. Я рифмую, рифмую, я рифмую».

Вытащив ключи, я завёл двигатель и полетел к Бобу.

— Ты хочешь облизывать моё лицо? — спросил я с удовольствием.

— Нет! Зачем мне это делать? — я кашлянул, чтобы скрыть свой смех и спросил: — Детка, я почти подъехал. Можете ли вы с Тини оставаться в баре ради меня?

Сначала она молчала, а потом выкрикнула:

— Ты заставляешь мою киску плавиться — стоп, не то — ты заставляешь мой живот сжиматься. Моя киска горит!

Я усмехнулся:

— Конечно, детка, но я не уверен, что весь бар должен знать об этом.

Эта девушка — грёбаная бунтарка!

Скарлетт протрезвела и крайне серьёзно сказала мне:

— Да, но они не видят этого. Ты хочешь увидеть моё влагалище?

Услышав слова о её киске, я застонал.

— Детка, я уже заезжаю на парковку. Ты где? — спросил я, спрыгивая с грузовика и запирая его.

— Тини нужно пописать, — прошептала она в телефон.

— Я кладу трубку, детка. Увидимся через секунду.

— М-м-кей, — икнула она.

Я сбросил вызов и положил мобильный в задний карман, пробираясь через переполненный бар. Направился к туалетным комнатам, и внезапно меня чуть не сбила с ног Скарлетт, которая запрыгнула на меня, обвивая свои ноги, обтянутые джинсами, вокруг моей талии. Мои руки автоматически прижались к её попе, поддерживая. Скарлетт была до безумия пьяна, но я не мог успокоиться от осознания того, что держу её в своих объятиях, плюс она была чертовски по-пьяному весёлой, а не королевой драмы. Она начала посасывать мне шею и извиваться своей промежностью.

— Ах, Скар, детка, тебе не нужно делать это прямо сейчас.

Чёрт, она стонала и изгибалась, её дыхание участилось. Мой член не слушал мозг. Скар была слишком пьяна для этого. Я спустил её по телу, поддерживая руками.

— Детка, ты готова ехать домой?

— Да, пражалуйста, пофалуйста, пожалуйста, — ответила она, смущенная своими запинаниями.

— Ой, Тини осталась там, — сказала Скар, её голос был наполнен пьяным волнением.

Я поднял глаза, когда дверь в уборную распахнулась и вторая пьяница вышла оттуда, складывая свои трусики в сумку. Покачав головой, я потащил обеих девушек к моему грузовику, пока они стояли на ногах и не начали разговаривать с деревьями.

— Ты такой красивый, сексуальный, большой, и ты отлично справляешься, — сказала мне Скарлетт, когда я пристегивал её на заднем сидении рядом с Тини. Я рассмеялся и поцеловал её в лоб. Закрыв заднюю дверь, остановился на секунду, чтобы скинуть Трипу СМС о том, что мы едем. Я заскочил в машину и завёл двигатель. И тут мне повезло насладиться самым смешным пьяным разговором, который когда-либо слышал.

— Мэйс отлично справляется, Тини. Он шикарно владеет своим языком, — Скарлетт повернулась, пытаясь указать пальцем на язык, но попала по носу.

— Мой нос, Тини! Он пропал! Я не чувствую свой нос, Тини! Где он? — повторила она истерично. Качая головой, я ухмыльнулся.

— Может, он в моём кошельке? Вот, держи! — взволнованно ответила ей Тини.

— Тини, — прошептала Скарлетт, внезапно забыв о своем «онемевшем носе», — как твои трусики оказались в сумке?

— Я не смогла их надеть после того, как пописала, — вздохнула она.

— Ой, а я оставила свои трусики дома, — возбуждённо сказала Скар. Тини сделала громче радио, и они вдвоём начали петь, коверкая слова, насколько это было возможно.

«Я не могу забыть свою сперму на твоём лице, с тех пор как ты ушла». Я старался не рассмеяться над их серьёзными выражениями лиц и, наклонившись, переключил станцию. Мэрайя Кэри резко сменилась на R.E.M, и Скарлетт снова начала петь во всю глотку:

— Давай помочимся в углу. Давай помочимся под прожекторами, потеряв направление!

Не в силах сдерживать смех, я выключил приёмник, перед тем как завернуть на нашу улицу. Мы подъехали к Трипу, который стоял на парковочном месте Скарлетт. Он открыл пассажирскую дверь и помог ей выйти. Не сказав ни слова, он схватил Тини, перекинул её через плечо, как пожарный, и повернулся к нам. Тини ругалась, кричала и колотила Трипа по спине, чтоб тот отпустил её. Трип просто помахал мне. Я пришел к выводу, что он справится с ней.

Мне удалось вытащить ключи у Скарлетт, открыть дверь и зайти внутрь, прежде чем она толкнула меня. Застигнутый врасплох, я не удержался на ногах и плюхнулся на красный кожаный диван. Она опустилась на колени и попыталась расстегнуть пряжку, при этом глядя на меня и хихикая.

— Я хочу вылизать тебя полностью.

Это, безусловно, было бы восхитительно, но я не мог воспользоваться ею, хотя соблазн почувствовать её рот на моём члене был достаточно велик. Осторожно, насколько мог, я отвёл её руки и предложил:

— А как насчет того, чтобы уложить тебя спать, а?

— Могу ли я отсосать тебе? — продолжила она.

Когда я уже собирался ответить, она наклонилась вперед, поменяв позу, и оказалась у меня на коленях.

Чертовски превосходно.

Я пошёл с ней наверх и направился в спальню. Положив её на кровать, взял чистую одежду и аккуратно умыл её тёплой водой. Каким-то образом мне удалось найти силы для того, чтобы усмехнуться. Я знал, что завтра повеселюсь, когда буду рассказывать ей всё это. Мне удалось заставить Скар сесть на край кровати, чтобы снять джинсы, которые испачкались рвотой и отбросить их на пол. Я взял майку, чтобы переодеть её, потом стянул обтягивающие джинсы и топ. Как только я положил её в постель, она потянулась, погладила моё лицо и пробормотала:

— Ты просто должен был быть развлечением на одну ночь, но ты въелся мне в глаза, поцеловал меня и послушал мою машину. Теперь я хочу быть с тобой.

Затем Скарлетт провалилась в сон.

Глава 8

Скарлетт

Я сидела на улице за своим маленьким столиком с чашкой кофе и думала, что же, чёрт возьми, делать. Не только в ситуации с Мэйсом, но и с моим тупейшим представлением вчерашней ночью.

Полное дерьмо. Нет ничего лучше, чем пьяная блюющая девушка.

Когда раздался стук в дверь, я встрепенулась, зная, что это Мэйс. Он приехал, чтобы забрать меня на воскресный обед к своей матери. Большую часть утра я пыталась унять волнение в животе, а еще у меня стучало в голове так, будто там поселился марширующий оркестр. Я не была уверена, появится ли Мэйс в принципе, не говоря уже о том, пойду ли я с ним. Если бы кто-то напился и позвонил мне, я бы очень рассердилась, но если бы этот человек ещё и напал на меня, я бы бежала от него настолько быстро, что только пятки бы сверкали.

Я размышляла над тем, что делать, — конечно, я извинюсь. Так я думала, когда получила от Мэйса сообщение, в котором он просил взять купальник, и говорил, что Трип увёз Тини домой, чтобы она переоделась, и привезёт её обратно. Именно в этот момент я решила, что мне нужно чётко понять свои намерения. Я также знала, что была той, кем являлась. Я просто была собой. Я совершала глупое дерьмо и делала это часто. Если Мэйсу не понравилось, — это тоже чертовски плохо, и, кроме того, это было не так важно. Эта штука — мы — просто так, веселья ради. Голая забава, из чего следует, что все это дерьмо со свиданиями нужно прекратить, и как можно скорее. Нет необходимости вовлекать в это чувства. Знаю из собственного опыта, насколько плачевно все может закончиться, когда люди начинают делать всякие глупые вещи, например, влюбляться в кого-то.

Я открыла дверь Мэйсу. На его губах играла улыбка. Он был одет в чёрно-белые принтованные шорты и белую футболку, которая плотно обтягивала его грудь и руки, Мэйс выглядел настолько неотразимо, что мой рот тут же наполнился слюной.

— Входи. Я сейчас возьму свои вещи, и можем идти, — сказала я, надеясь, что слюни не текут по подбородку и отвернулась, избегая его взгляда. Ладно, я была немного смущена.

— Скарлетт, посмотри на меня, — насмешка проскальзывала в его голосе.

— О прошлой ночи, я…

Мэйс прервал мои извинения.

— Детка, не беспокойся об этом. Ты была пьяной и безумно милой.

— Я набросилась на тебя, Мэйс. Это было очень грубо, и я была бы очень зла, если бы оказалась в тот момент на твоём месте, поэтому извини.

— Скар, иди сюда, — сказал он, посмеиваясь.

Я не двигалась. Звук его смеха заставил меня приклеиться к месту. Его лицо полностью преобразилось от смеха. Это было лицо, совершенно не похожее на ту маску, которую он носил обычно, как будто на мгновение он отпустил всю боль, что в нём была.

Я стояла и просто смотрела в его удивительные голубые глаза, а звук его смеха затрагивал что-то внутри меня, наполняя теплом мой живот. У Мэйса был фантастический смех — глубокий и раскатистый.

— Сюда, детка, — легкий командный тон его голоса заставил меня двигаться. Таким голосом он мог бы заставить меня делать всё, что угодно. Это раздражало.

Что, чёрт возьми, со мной не так?

Я не была маленькой игрушкой, щенком, которым он мог командовать только потому, что нажал на нужную кнопку. Чёрт, я превратилась в одну из этих цыпочек, которых ненавидела. Тип девушек, которые бегают за своим парнем. Эта мысль ошарашила меня. Он не был моим парнем, даже близко; я должна была немедленно всё прояснить.

Пока я мысленно произносила эту зажигательную речь, мои ноги сами привели меня прямо к Мэйсу. Я подняла голову и заявила твёрдым голосом, не предавая свои мысли:

— Нам нужно всё прояснить, Мэйс. Я не ищу Прекрасного Принца, чтобы он выбил землю из-под моих ног, и мне не нужно ничего большего, чем забава и сумасшествие.

Он ухмыльнулся мне и дерзко посмотрел в лицо.

— Все верно, — ответил он, и в его голосе я чётко услышала веселье. Он схватил мою сумку с кухонного стола и направился к двери.

— Подожди! Правила. Нам нужны правила, — громко выкрикнула я.

Мэйс остановился и повернулся ко мне, подняв одну бровь.

— Правила?

— Да, знаешь, правила. То, что мы можем делать, и то, что не можем. Правила, — объяснила я, — никаких чувств, никакой драмы, обычная забава, больше никаких свиданий. О, да, я не делюсь своими игрушками.

Он скрестил руки на груди и, улыбаясь, спросил:

— Игрушками?

Я очень разозлилась из-за этого слова. Моя внутренняя сумасшедшая сука решила высунуть свою уродливую голову.

— Да, Мэйс, ИГРУШКАМИ! — мой голос становился всё громче. Я удивилась, почему, чёрт возьми, он улыбается мне.

— Это серьёзно, — огрызнулась я, — мне нужно знать, где ты и что происходит, Мэйс.

Услышав этот комментарий, он отбросил мою сумку, сделал большой шаг вперед, грубо схватил меня и поцеловал. Жестко и горячо. Он подхватил меня под задницу, я автоматически обвила его талию ногами и потёрлась об него. Искры стремительно пронзили меня, напряженно сжав моё горячее влажное ядро.

Он подтолкнул меня к стене, слегка притянув голову, и почти зарычал мне в губы:

— Прямо сейчас, детка, единственное место, где я хочу находиться, — это твоя узкая киска.

С этими словами он перебросил мое тело на другое бедро, заставив меня захныкать, а его рот снова накрыл мой. Тело воспламенилось, мои движения стали безумными.

Мне нужен он, весь целиком.

Я разорвала липучку на его шортах, обнажив опухший кончик его бушующего достоинства. Пропустила руку в его боксеры и крепко обхватила шелковистую гладкую длину. Он такой чертовски большой, что, несмотря на то, сколько раз я его касалась, всё равно заставал меня врасплох. Я едва могла обхватить его рукой. Мой палец прошелся по каплям спермы, и мы застонали, когда наши рты начали двигаться друг против друга. Осознание того, что я могу завести его настолько сильно, чтобы он застонал, подстёгивало меня. С измученным стоном он толкнул меня к стене сильнее, его бедра прижались ко мне, а одной рукой он взял меня за волосы. Другой рукой он крепко сжал мою задницу, я начала водить рукой быстрее, вверх и вниз, вверх и вниз, немного занося запястье. Его ноги затряслись от удовольствия и необходимости держать меня.

Мэйс по бёдрам стянул мой сарафан и развязал тоненькие нитки бикини, чтобы получить доступ. Его длинные пальцы несколько раз щёлкнули по моему кольцу на клиторе, прежде чем он погрузил в меня два толстых пальца, вызвав этим мой низкий и глубокий стон. Я ощущала, как его взгляд становится тяжёлым от желания, когда он начал двигать пальцами. Держась крепко за его плечи, я откинула голову к стене, моя рука продолжала двигаться по его члену.

— Больше, — задыхалась я, — мне нужно… Мэйс, мне нужно больше.

Он застонал, вынул пальцы, положил их себе в рот и пососал.

— Ты чертовски хороша, детка.

Он потянулся к заднему карману и вынул маленький пакетик из фольги, который разорвал зубами. Мои губы разомкнулись в стоне, и я руками сняла его шорты и боксеры с бёдер, пока он натягивал презерватив.

Моя голова упала ему на плечо, только чтобы откинуться назад, когда он вошёл в меня быстро и глубоко.

— Мэйс, Боже!

— Да, чёрт возьми, как мокро, — пробормотал Мэйс, — блядь! Это будет быстро, детка.

Он начал сильнее раскачивать бёдрами, быстро найдя идеальный ритм. Его таз ударялся о мой клитор каждый раз, когда он толкался. Я почувствовала, что мой оргазм близок, за несколько секунд до того, как взорвалась.

— О боже! Трахни, Мэйс, — закричала я, когда под веками вспыхнули яркие искры. Мир взорвался, когда мои стенки крепко сжали его, и он заревел:

— Блядь! Малыш!

Его член всё ещё был твёрдым и дергался, когда он спустил меня вниз по стене. Мэйс посмотрел на меня сверху вниз и сказал тихим голосом:

— Давай немного разберемся. Я не игрушка. Ты, когда злишься, только еще больше возбуждаешь меня, и в этом не может быть никаких чёртовых правил. Ты моя, Скар.

Он помог мне поправить моё платье, быстро избавился от использованного презерватива, прежде чем взять отброшенную сумку и сказал:

— Мы опаздываем. Поехали.

Видимо, мой голос и разум оставили меня после великолепного грёбаного секса. Всё время, пока он говорил, я просто стояла с широко раскрытыми глазами, с засосами и сбившимся дыханием. Это было определённо не так, как я планировала — глупые чёртовы гормоны. Господи! Я превратилась в какую-то потаскуху. Всё, что нужно было сделать этому пещерному человеку, — заговорить, и я уже готова была запрыгнуть на него. Никаких правил для моей задницы. Я не уступлю ему. Он может думать, что чертовски хорош, что это устраивает меня.

Затем я последовала за ним в машину, как какая-то… какая-то девка! Я начинаю ненавидеть себя.

Нужно что-то менять! Срочно!

Глава 9

Мэйс

До дома Ма мы доехали в полной тишине, так как Скар злилась на меня или что-то типа того. А еще эта ее идиотская идея о правилах. Единственное, с чем я согласился, это то, что я не буду делиться ею. Ни с кем. Мысль о том, что кто-то прикоснется к её сладкому маленькому телу, заставляла мою кровь вскипать. Я не был уверен, что она осознавала просчеты своей милой демонстрации упомянутых правил. Даже после того, как всё мне изложила, она все же пошла на свидание со мной.

Скарлетт нужно было узнать несколько важных вещей обо мне. Если я чего-то хочу, я сделаю почти все для того, чтобы это произошло. Это было частью моей работы на специальных операциях около десяти лет. Эта мысль была глубоко вбита в мою голову: работайте под любым углом, который вы можете найти, ради своих интересов, конечный результат никогда не должен быть меньше победы. Скарлетт разбудила во мне что-то, чего я уже долго не чувствовал. Казалось, она успокоила бурю в моем сознании. Мои беспокойство и боль приглушаются, когда она рядом. Не имело значения ее настроение — пока она была рядом со мной, чёрт, становилось просто легче. Мне удалось поспать без кошмаров только той ночью, когда она была рядом. Мы не знакомы долго, но я умею читать людей. Скарлетт ранил тот, кому она доверяла, кто-то из ее близкого окружения. У нее проблемы с доверием, это было ясно как день. Я был решительно настроен сломать ее тщательно построенные стены.

Меня не существовало бы без моих секретов, которые преследуют меня в дневных и ночных мыслях, и в конце концов она их узнает. Это по-мудацки, но я надеялся, что смогу забраться достаточно глубоко ей под кожу, прежде чем она узнает о моём прошлом. Я не был хорошим человеком. На моей совести потеря более чем одной жизни. Я не был достаточно хорош для такой девушки, как Скарлетт, но она заставляет меня желать быть тем человеком, которого она заслуживает.

Огромной проблемой было то, что я хранил наиболее темную сторону своей жизни в тайне, которая была привязана к самой драгоценной вещи, которую только может иметь человек. К любви. Её потеря сломала меня, оторвала кусочек моего сердца, который никогда не заживёт. Она — ошибка, которая стоила мне моего мира.

— Мэйс? — голос Скарлетт вырвал меня из моих мыслей. Я повернулся к ней. Чёрт, я отключился.

— Подожди, я помогу тебе.

Когда я подошел к пассажирской двери моего грузовика, она уже шагала к дому. Я ухмыльнулся. Она пыталась отстаивать свою точку зрения, однако всё, что ей удалось сделать, — это снова завести меня. Скарлетт в таком настроении была чертовски горячей. Со вздохом я последовал за ней, наблюдая, как великолепная соблазнительная задница покачивается с каждым шагом. Мне хотелось нагнуть ее и взять.

У двери я обогнал ее, схватил за руку и потянул за собой.

— Чёрт, ты такая милая, когда злишься, детка.

— Я раздражена. Раздражение — это не мило. Это просто бесит. Я не милая, — прошипела она, заставляя меня усмехнуться.

Да, чертовски милая.

Час спустя, наблюдая с моего места возле гриля рядом с Трипом, я был раздражен и готов был выпустить всё дерьмо. Моё настроение, должно быть, скакало, потому что Трип пытался управлять моей задницей.

— Пусти всё на самотёк, брат. Он безобидный, и Скар может сама о себе позаботиться. Я видел, что она вытворяет. Ты сделал девочку такой безумной, теперь расплачивайся.

— Если этот маленький ублюдок снова тронет её, я его убью, — прорычал я, из-за чего Трип рассмеялся, — не смешно, мудак.

Не отрывая взгляд от сцены, которая разворачивалась передо мной, я потянулся и ударил его по руке.

— Не уверен, что имею право предупреждать, но будь чертовски осторожен. Мне нравится эта девушка, но у нее есть некоторые проблемы.

Почему я не подумал расспросить Трипа?

Он явно заботится о Скарлетт, поэтому, вероятно, не сказал бы многого, но попробовать стоило. Мне просто нужно было аккуратно подвести тему.

— Какого рода проблемы?

— У Скар какая-то дерьмовая удача, и кретин заставил её понервничать. Особенно последний Мик… Рик… Ник, как бы его ни звали, — Трип опомнился, — он напортачил, ранил её, и обычно приносил лишь плохие грёбаные новости. Ты, конечно, моя кровь и всё такое, но знай, что если причинишь ей боль, мне придётся немного поколотить тебя, ясно?

— Ты ведь понимаешь, что тебе удавалось сделать это последний раз в шесть лет, и только потому, что Ма дала бы мне пинка, если бы ты не одолел меня.

Я бы посмеялся над тем, что мой младший брат собирается накостылять мне, если бы ситуация была другой, но парень, стоящий перед Скар раздражал меня. У меня вспыльчивый характер, и появилось сильное желание разбить этому чуваку лицо.

Я смотрел на неё с другого конца двора.

Вот он. Снова. Я нахмурился.

Лучше бы этот ублюдок следил за своим поведением.

Ярость свернулась в моём животе, когда я смотрел, как кретин подходит к Скар за свежим напитком. Это выглядело как случайность, когда он задел её сиськи, проходя мимо, но я-то знал лучше. Это было движение, которое я бы использовал в подростковом возрасте для того, чтобы дать девушке недвусмысленный намек.

Отходя от неё, он настолько быстро опрокинул чашку, что её содержимое вылилось на грудь Скар. Без сомнения, она вскрикнула от внезапного холода. Передняя часть её платья промокла, и мой желудок опустился, когда я понял, что вижу сквозь ткань. Если я мог видеть это отсюда, то грёбаному ублюдку точно открылся прекрасный вид на сиськи моей девушки.

Это, блять, не на самом деле.

Демон проснулся во мне, и, прежде чем подумать, я пошёл туда большими шагами.

На полпути я увидел, как парень ухмыльнулся и вытер прозрачную рубашку Скар. Плечи Скарлетт напряглись, и краска сошла с её лица.

Ублюдок ее смутил.

Ебать, нет. Мне это не нравится.

Он наклонился вперед и что-то прошептал ей на ухо. Её плечи напряглись еще сильнее.

Давление в моей черепной коробке повышалось до тех пор, пока в ушах не застучала кровь. Моя челюсть заскрипела.

Время настало.

Как только добрался до них, я поднял руку для удара, но остановился.

Ебёна мать.

Скарлетт ударила его по заднице. Кровь отлила от его лица. Я не мог оторвать взгляд от Скарлетт. Я слышал, как он матерился. Тини, которая стояла рядом с ними, дала ему подзатыльник и ударила, прежде чем Трип оттащил ее, пытаясь успокоить. Всё происходящее повлекло то, что моя ярость мгновенно сменилась похотью. Кровь бушевала в моей голове и уходила на юг. Я смотрел, как Скарлетт встряхивает рукой. Это был адский удар. Я моргнул один раз, дважды, схватил её за талию и перебросил через плечо, как пожарный.

Теперь она нужна мне, прямо сейчас, чёрт возьми.

— Мэйс! Что, блять, происходит? — вскрикнула Скар. Я вошёл в дом прямо через кухню и взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Зайдя в ванную, запер дверь. Я посадил Скарлетт на раковину, одной рукой поднял ее платье и заскользил вдоль бедра, а другой взял за шею, притягивая ее рот к себе.

— Это было чертовски горячо, детка, — прорычал я, мои губы шевелились возле ее шеи. Скарлетт молчала, прежде чем наброситься на меня своим ртом, руками и зубами.

Скользя, облизывая и поддразнивая, ее губы обрушились на меня с необходимостью, которая могла соперничать с моей. Я разорвал её мокрое платье и снял его через голову, оставив ее голой, не считая крошечных бикини, зашнурованных по бокам, ее идеальные сиськи двигались в такт с ее глубокими неровными вздохами и твердыми сосками, которые так и умоляли пососать их. Оперевшись, я втянул в рот ее левый сосок. Скар выгнулась в спине, с хныканьем подталкивая грудь в мой рот. Мой член дернулся, когда ее пальцы потянули меня за волосы, прижимая голову к груди.

Следующее, что я осознал, она соскользнула с раковины прямо на пол, оказавшись на коленях передо мной, стянула мои шорты по ногам, облизнула пухлые губы и обернула тонкие мягкие кисти вокруг моего члена. Скар улыбнулась мне, и я, черт возьми, почти кончил прямо там.

— Трахни меня, — застонал я, когда её тёплый язык щёлкнул по моему члену. Я сжал руки в кулаки. От вида моего пульсирующего члена, скользнувшего внутрь её рта, мои яйца тяжело сжались, а основание позвоночника задрожало. Мягкая вибрация прошла сквозь меня, когда она застонала. Наблюдая, как ей нравится сосать меня, я увидел, что она увела одну руку. Мне открылось потрясающее зрелище, как она провела пальцем по крошечному золотому кольцу на своём клиторе. Этот вид почти заставил меня кончить прямо ей в рот. Я схватил её за плечи и поднял на раковину, разорвал бикини и быстро погрузился вглубь, срывая наши громкие стоны.

— Чёрт, так тесно.

Она ощущалась невероятно хорошо. Должно быть, это был горячий момент, но я чувствовал каждый дюйм её мягкого бархатного тепла, как никогда раньше. Я крепко сжал бёдра Скар и поддерживал ритм. Она откинула голову назад, провела ногтями по спине и потребовала:

— Больше. Жёстче, Мэйс. О боже, да. О!

Её киска сжала мой напряженный член, когда она закричала, её рот открылся и я был близок к оргазму.

— Чёрт, да, детка. Отдайся мне.

Я вошёл в неё, мой член дёрнулся, и я кончил.

Когда волны оргазма утихли, и моё дыхание приблизилось к норме, я начал выходить из неё и успокаиваться, но тут моё тело напряглось, и меня охватила паника.

Чёрт, дерьмо, ебать.

— Детка, скажи мне, что ты на таблетках или что-то в этом роде, — я посмотрел на слегка ошеломлённое лицо Скарлетт.

— Детка? — я подталкивал её к ответу. — Мы не использовали резинку.

Глава 10

Скарлетт

Мы не воспользовались презервативом? Что?

Мне потребовалось время, чтобы осознать слова Мэйса.

Я с трудом сглотнула и тихо ответила:

— Всё в порядке. Я на таблетках, — через секунду после того, как я это сказала, его тело расслабилось. Последнее, что нам сейчас было нужно, это такой кошмар.

Блять.

Я не могла поверить, что всё запущено настолько, что мы забыли про защиту. Чем я думала? Да, я на таблетках, но это не могло помешать произойти любому другому дерьму. Я глубоко вдохнула и попыталась мыслить рационально. Неужели я действительно думала, что могу заразиться чем-то венерическим от Мейса? Нет. Он только что вернулся из целомудренной армейской жизни. Я бы не позволила его челну вообще находиться где-то рядом, если бы думала, что он заражен.

Он, должно быть, прочитал всё на моём лице, потому что, прежде чем я открыла рот, чтобы спросить, ухмыльнулся мне:

— Я чист. Ты на таблетках, и если бы у тебя было что-то не в порядке, я предполагаю, что ты сказала бы об этом раньше.

Ебать. Видимо, не только мне было легко читать лицо Мэйса, но и я сама была как открытая книга для него. Мне действительно нужно было поработать над покер фейсом.

Он молчал, прежде чем посмотреть мне в лицо. Сжав обе щеки, он наклонился ближе:

— Я только что видел тебя голой, детка. Не возвращайся.

Я хотела спорить просто потому, что он предположил, будто всё нормально, но у меня действительно было всё нормально, более чем нормально. Чёрт, он подбирается ко мне. Мэйс нравится мне больше, чем следовало бы. Он въедается мне под кожу. “Никаких чувств, Скарлетт,” — напомнила я себе.

Проклятье!

Я осмотрелась вокруг себя и осознала, что мы были в ванной его матери.

О Боже мой!

Он принёс меня сюда. Сомневаюсь, что кто-то не догадался, почему мы так надолго пропали. Я спрыгнула с раковины и начала одеваться. Я прошептала:

— Мэйс, мы в ванной твоей матери. Мы просто занимались сексом в ванной твоей матери. Твоя семья внизу, — я почувствовала рвотные позывы. Я не могла решить, была ли я просто зла или паниковала, а может быть, и то, и другое.

— Они были заняты этим мудаком. Думаю, ты сломала ему нос, — он поднял мою руку, которая пульсировала и слегка покраснела, — твоя рука в порядке? Нужно приложить лёд.

Гнев и паника покинули меня в тот момент, когда его лицо приняло обеспокоенное выражение.

— Всё нормально, это было даже немного нежно.

— Где ты научилась так бить? — спросил Мэйс, мягко поглаживая большим пальцем мои суставы.

Сладость в его голосе сотворила бардак в моей голове. Мне требовалось личное пространство, немедленно. Убрав руку, я направилась к двери.

— Мой папа, он всегда говорил, что девушка должна знать, как защищаться. Думаю, теперь я знаю почему.

Мэйс опасен для меня. Не только потому, что он ставил под угрозу все защитные меры, которые я предприняла, дабы никто и никогда не одурачил меня, но и потому, что я хотела его так, как никогда никого не хотела, и это дерьмо пугало меня.

Я извинилась и спустилась вниз. Тини отдыхала у бассейна, от былой драмы не осталось и следа.

— Тини, у меня наступил проклятый кризис, — пробормотала я под нос, откинувшись в пустом шезлонге рядом с ней. Она посмотрела на меня поверх солнечных очков и широко улыбнулась.

— Не знаю, что это за кризис, но если это из-за него румянец на твоих щеках и «я только что трахалась» укладка, то я согласна взять несколько кризисов на себя, спасибо.

— Эй, ты должна поддерживать меня в этой ситуации. Какого чёрта я делаю? Предполагалось, что этот секс — простой и легкий. Повседневный секс. Это всё, что должно было быть, — заскулила я.

Прекрати вести себя, как чёртова девчонка!

Раздражение пробежало по лицу Тини, прежде чем она нахмурилась:

— Всё, что ты, чёрт возьми, делаешь, это вытаскиваешь голову из задницы и увлекаешься этим, детка.

— Какого чёрта?

Она успокоилась, повернулась ко мне и сказала:

— Скар, прямо сейчас в доме сексуальный-как-чёрт парень, который важен тебе. Я понимаю, что это пугает. Он порядочный парень, насколько я могу судить из того, что видела, но ты всё равно стоишь на своём. Что, если это он, детка? Что, если Мэйс не просто ещё один мудак, завёрнутый в красивую упаковку? Что, если это он твой рыцарь в сияющих доспехах? Ты собираешься отбросить этот шанс просто потому, что немного испугалась?

Хорошо, в ее словах имелся смысл. Что может разрушить эта влюбленность? Только моё сердце, не так ли?

Как только я собралась поделиться с ней тем, что чувствую к Мэйсу, тем, насколько была напугана, я почувствовала присутствие Мэйса позади меня, а затем услышала его глубокий голос у самого уха:

— Подержи это немного на ушибе, детка. Ты не будешь никому набивать тату в течение нескольких дней, это позволит свести припухлость к минимуму, — Мэйс потянулся и осторожно приложил полотенце со льдом к моей руке, поцеловал меня в шею и направился к холодильнику с напитками. Мы с Тини наблюдали за ним, когда он взял три пива и направился обратно.

— Что, если он разобьет мне сердце?

— А что, если этого не произойдет, — ответила Тини, глядя сквозь меня.

Я ненавидела, когда она оказывалась права.

Я вскочила. Когда я проходила мимо Мэйса, он протянул мне мое пиво и обернул большую сильную руку вокруг моей талии, останавливая мое движение.

— Будешь противиться тому, чтобы это произошло снова, не так ли? Я собираюсь получить то, что хочу, Скар. Забудь про случайный секс, детка. Это не просто веселье, — сказал он, прижимаясь лицом к моей шее.

Моё сердце ёкнуло. Избегая его вопросов, я пробормотала:

— Я собираюсь переодеться.

Я повернулась и пошла к бассейну, думая, что Мэйс может быть именно тем парнем мечты, которого я хотела. Если только уйдёт это разрушающее ощущение, что он что-то скрывает…

Остальная часть дня была взрывом. Солнце светило, напитки охлаждали, там была отличная еда и лучшие друзья. Тини, Хэвен, Мила, несколько других девушек и я решили сыграть импровизированную игру в волейбол, заставив всех хихикать. Главным образом из-за того, что мы с Тини отлично обыгрываем друг друга. Мы были конкурентами, даже если играли в одной команде.

Мы с Мэйсом держались за руки с момента нашей беседы, потому что он всегда находил причину, чтобы положить на меня руку, поцеловать или просто находиться рядом. Я быстро поняла, что он очень внимательный парень, который нисколько не обременяет меня. Если быть честной с самой собой, мне нравилось ощущать его сильное, жесткое тело, прижатое к моей спине. Его мощная рука, обернутая вокруг моей талии, надавливала на моё бедро слегка собственническим, но всё-таки нежным жестом. Он заставил меня почувствовать всю эту тёплую, вспыхивающую фигню в животе.

Я стояла одна, но думала, что было вредно настолько притираться к ласке, нужно было получать удовольствие, пока оно было. Я не звала его. Он знал, где я стою.

Сильные руки обернулись вокруг моей талии. Тёплое тело Мэйса прижалось к моей спине, когда он поцеловал меня в шею и прошептал мне на ухо:

— Готова ехать, детка?

— Ммм-хм, конечно. Не мог бы ты сначала подкинуть меня в салон?

Ранее в тот же день я почувствовала, что опухоль сошла с руки, позволив мне свободно двигаться. Я поняла, что сейчас лучшее время.

— Что мы здесь делаем? — спросил Мэйс, когда я включила свет в задней части салона и направилась к моей машинке.

— Ты говорил, что хочешь больше татуировок. Сейчас очень удачный момент для этого.

Удивленный, он спросил:

— Ты собираешься делать это сейчас? Ты уверена? Как насчет твоей руки?

— Моя рука в прекрасном состоянии, видишь, — я несколько раз согнула и разогнула руку, чтобы продемонстрировать, что всё в порядке, — у меня есть эскиз, который ты нарисовал ранее и он готов к работе. Всё, что мне нужно, это моё полотно.

Я достала всё своё оборудование и проверила, чтобы всё было настроено и установлено на нужные места. Я села на табурет перед Мэйсом и оказалась как раз на уровне его ширинки — на самом деле не лучшее место для концентрации в данный момент. Прочистив горло, я тихо сказала:

— Тебе нужно снять…Оу…

Мэйс стоял передо мной без рубашки; Его обнаженная грудь и пресс, как стиральная доска, заставляли мой рот наполняться слюной. Мой взгляд проследовал по его животу к резинке трусов, этих совершенных V-образных мышц внизу живота было достаточно, чтобы любой женщине захотелось наклониться и лизнуть их. Мои трусики стали мокрыми, а мысли просто стекали в канаву.

— Пожалуйста, подойти к столу и ляг на левый бок.

Я очистила и подготовила руки Мэйса. В это же время я чувствовала, что он смотрит на меня, согревая мою кожу изнутри. Размещение трафарета было немного трудным, так как я постоянно отвлекалась на ощущение его гладкой кожи под кончиками моих пальцев, его ускоренный пульс и тепло его тела. Его опьяняющий взгляд, столь близкий мне, заставил меня дышать тяжелее, чем обычно. Я оглянулась и увидела, что он пристально наблюдает за мной, посылая мурашки по моей коже.

— Ты такая чертовски красивая, Скарлетт, — тихо сказал он мне. Его глаза выражали убежденность в том, что он говорит.

Вместо того, чтобы выдавать свои чувства, я спросила:

— Это то место, где ты хочешь тату? — кивком я указала на его рёбра. Даже я слышала, что мои слова терялись во вздохах.

Рука с татуировочной машинкой мягко опустилась на его кожу, знакомые вибрации добавились к тем чувствам, которые всегда приходят по моему телу, когда я татуирую кого-то. Что-то в гудении моей машинки, линии, узоры, изгибы в каждой части работы, которую я постоянно делала, могущество в моих руках, которым я могла как создать, так и испортить татуировку в один момент, доставляло мне ощущение странного спокойствия. Я уходила на свою волну, где не концентрировалась ни на чём, кроме чернил и моего холста. В тот момент, когда клиент садился передо мной, он превращался в один из моих шедевров. Был ли это маленький кусочек, половина руки или вся спина — это не имело значения. Кожа и чернила, татуировки — это была моя жизнь, моя любовь, моя страсть. Каждое творение заслуживало моего пристального внимания и заботы.

Кожа Мэйса шокирующе контрастировала под моими руками. Твёрдые как скала мышцы, над которыми, я уверенна, он упорно трудился, чтобы поддерживать в форме, были покрыты идеально гладкой мягкой кожей, на которой виднелись один или два шрама — единственное, что нарушало общий вид. Его тело было потрясающим — произведение искусства, мужественное, оно захватывало дух. Тело, подобное его, стоило ждать для этой работы. Было так много вещей, которые я хотела бы сделать с его телом, и не все из них были татуировками.

Мэйс выбрал памятное тату, чтобы почтить его покойного отца. Он объяснил мне общее видение татуировки, оставив остальное на моё усмотрение. Это было великолепно, сложно и очень уместно. Гектор, отец Мэйса, выращивал розы большую часть своей жизни. Это была одна из его многочисленных страстей. Большой крест в чёрных и серых тонах, который начинался у него под мышкой и проходил почти по всей длине его рёбер, был замысловато обёрнут розовым кустом с тремя яркими красными бутонами в разных стадиях цветения, представляющих разные вещи. Первый — в полном расцвете, второй — поникший, а третий — закрытый бутон роз, означающий жизненные события, которые он пропустил, не будучи здесь, ведь его дети растут, влюбляются, заводят собственные семьи. Под ним крошечная рука маленького ребёнка осторожно держала мужественную руку. Эту часть я не совсем поняла. Думаю, это было чем-то личным, а Мэйс, похоже, не хотел объяснять, поэтому я оставила его в покое.

Четыре часа спустя я вытерла салфеткой последний слой, чтобы удалить лишние чернила. Результат поражал. Собственную работу сложнее всего критиковать, однако эта татуировка захватывала, и я гордилась ею. Я потянулась к фотоаппарату на полке у стены и спросила:

— Ты не возражаешь, если я сделаю несколько фото?

— Поторапливайся, детка, — его голос прошел волнами по моей спине, у него был чертовски потрясающий голос, тёмный и глубокий. Это было похоже на секс, покрытый шоколадом, вредный для вас, но доставляющий такое наслаждение, что вы не можете отказать себе в этом.

— Сейчас я наложу немного крема и оберну пленкой. Ты знаешь правила, да? Сними покрытие через час, промой его теплой водой с антибактериальным мылом и промокни тату мягким полотенцем, — он просто смотрел на меня из-под век, заставляя моё дыхание остановиться.

Я начала размазывать крем по его грудной клетке, пока разговаривала, концентрируясь, чтобы не смотреть на него. Обычно я была полностью поглощена делом, когда кого-то забивала, но ощущение моих рук на Мэйсе повлияло на меня, как ничто другое. Я чувствовала его сердцебиение под кончиками пальцев, чистую силу, которую он излучал, было невозможно не заметить. Было что-то такое эротичное в моих руках на его коже. Я была так возбуждена к тому моменту, что едва могла сдержаться, чтоб не облизать его с ног до головы.

— Наноси крем утром и ночью, пока не убедишься, что татуировка полностью зажила. Не царапай и не три тату, старайся не растягивать кожу.

Мои пальцы покалывало каждый раз, когда они проходились по его коже, мои соски уже стояли твердыми пиками, прижимаясь к хлопку моего платья даже от малейших движений, и я с ума сходила от похоти.

Пытаясь сдерживаться в рамках профессионализма и от желания разорвать его одежду, наброситься на него посреди моего стерильного салона, я отвернулась, мысленно качая головой, чтобы очистить грязные мысли, проходящие через нее. Я наклонилась, чтобы достать рулон обёрточного материала из нижнего ящика. Когда я встала, большие руки Мэйса сжали мои бёдра, и он повернул меня к своему телу. Он сел на стол. Я чувствовала, как его порывистое дыхание щекотало мою шею и спину, подрывая мой контроль. Прижимаясь к его переду, я чувствовала бешеное сердцебиение Мэйса, когда его пальцы сильнее сжались на бёдрах.

— Если я не попробую тебя, Скар, мне кажется, что я могу сойти с ума, — его грубый голос проник в мои уши, посылая непроизвольную дрожь сквозь меня. Губы Мэйса слегка опустились, прямо мне за ухо. Я скорее почувствовала, чем услышала его глубокий вдох, — ты всегда пахнешь сладким, как вишня.

Мой пульс резко ускорился от его тихих слов, и я пробормотала:

— Это мой гель для душа.

Я мысленно бросила вызов?

— Это было единственное, что пришло в голову, — он ещё раз поджарил мой мозг своими прикосновениями и словами.

Чёрт побери!

— Мэйс, мне нужно обмотать твою спину, — он, конечно же, проигнорировал меня, его руки медленно блуждали по моим бёдрам. Когда одна рука дошла до верха моих бёдер, задев мои пропитанные насквозь трусики, хныканье сорвалось с моих раскрытых губ.

Мэйс гортанно застонал.

— Такая чертовски мокрая для меня, детка. Мне нужно попробовать тебя прямо сейчас.

— Мы не можем делать это здесь, — сказала я, не зная, кого пытаюсь убедить.

Он пальцами отодвинул мои трусики в сторону, и один из его длинных пальцев раздвинул мои складки, закружив доказательство моего возбуждения вокруг клитора в мучительно медленном круге.

— Мэйс, — прошептала я, неуверенная, хочу ли, чтоб он остановился или дал мне больше. В тот момент, когда его рука оставила мой клитор, он поднёс палец ко рту, пробуя мою влагу. Моё тело наложило вето на мозг, сопровождая это стонами «чёрт возьми, да, ещё, детка, ещё».

— Я собираюсь взять тебя прямо на этом столе, Скар, поэтому каждый раз, когда ты будешь сидеть здесь и работать, всё, о чём ты сможешь думать, это о моём языке. Я трахаю тебя, ты кричишь, — его слова вырвали стон из моего горла, — хочешь этого, не так ли, Скар? Ты хочешь, чтоб я вставил мой член тебе прямо здесь, на этом столе.

— Пожалуйста, Мэйс, пожалуйста, мне очень нужно это сейчас, — умоляла я, тяжело дыша и извиваясь, в надежде облегчить боль.

Мэйс резко поднялся, подошел и повернул меня, так я оказалась лицом к столу.

— Наклонись над столом.

Командный голос, который он использовал, посылал электрические разряды прямо к моей киске. Он положил мне руку на талию и согнул меня, прижавшись к покрытому красной кожей татуировочному столу. Он поднял мой сарафан и разорвал трусики, вырывая из меня поток возбуждения. Я была настолько возбуждена, что не могла думать. Я просто нуждалась в нем. Мне нужно было кончить. Где-то внутри себя я понимала, что мы собирались в моём салоне заняться сексом, — не самой гигиеничной деятельностью — но я просто не могла заставить себя образумиться.

Пальцы Мэйса вторглись в мою киску быстро и жёстко, другой рукой он медленно водил вверх и вниз по моей заднице. Я была в отчаянии. Два его великолепных пальца внутри меня перестали двигаться, и я нуждалась в нём, в его движениях, как в воздухе.

Взяв дело в свои руки, я начала мягко покачивать бёдрами назад и вперед, даже малейшее движение вызывало трепет по всему телу. Я начала двигаться немного быстрее, Мэйс опять провёл рукой по моей спине.

— Вот так, детка, покатайся на моих пальцах, — его голос был глубоким от желания.

Мэйс протянул руку под моим платьем и ущипнул один твёрдый сосок. В то же время он сделал движение вперёд двумя пальцами, которые находились внутри меня.

— О, чёрт, Мэйс, я… я… О…, — я потеряла способность говорить, моё тело пылало, на меня обрушивался всепоглощающий оргазм.

Мэйс застонал, его рука вернулась к моей заднице, когда мои стенки начали сжиматься. Раскачивая вперед и назад всё быстрее и быстрее, в один момент меня будто ужалили.

Он шлепнул меня. Раньше меня никогда не шлепали. Святое дерьмо, это было чудесно. Этого было достаточно, чтоб отправить меня в свободное падение с утёса в оргазм. Когда я вскрикнула от освобождения, Мэйс внезапно заполнил меня своим членом, дрожь по телу увеличилась, разрушая меня.

Святые небеса, мне кажется, что я могу сгореть.

Мэйс сильно толкался и быстро двигал бедрами, я использовала край стола в качестве рычага, отталкивая пах обратно, встречая его. Меня разразил ещё один оргазм, когда Мэйс снова толкнулся, его член дернулся во мне, когда он кончил. Нагнувшись ко мне, он оперся на одно предплечье, чтобы не раздавить меня, и застонал.

Когда мой пульс замедлился, и дыхание успокоилось, на меня обрушились мысли. Меня шлепали, никогда в жизни я не сталкивалась с такой потребностью и силой во время секса, и я чертовски любила это. Мэйс знал, что делает. Он знал, что ему нравится, и, тем более, это, похоже, созвучно с тем, что нужно мне, даже если я этого не осознавала. Он потянул нас обоих на стол. Усаживая меня сбоку от себя, прижав мою голову к груди своей мускулистой рукой, другая его рука была обернута вокруг моего тела, и я раздумывала над его новой татуировкой.

Болит?

— Нет, всё хорошо.

Лежать после взрывного секса с Мэйсом было непередаваемо. Моя оборона рухнула, когда он держал меня в объятиях, медленно водя рукой по моей руке. Если честно, то мне это очень понравилось — может быть, даже слишком.

Ах, дерьмо.

Мои пальцы слегка пробегали по сложному пламени чернил на его груди, я не успела изучить его прошлые произведения искусства в разгар момента.

Моя рука бегала по черным чернилам вдоль его груди. Что-то выглядело смутно знакомым в кривых линиях его татуировки.

Стоп… это было? Мои пальцы снова начали двигаться, и глазами я следовала за движениями.

Я выписала буквы, и его тело окаменело, когда он понял, что я вижу.

Имя, прямо над его сердцем, как я могла не увидеть этого? Это было так сложно вплетено в границы татуировки, что нужно было внимательно изучить, чтобы понять.

Belle.

Кто такая, черт возьми, Белль?

Глава 11

Мэйс

Она разглядела его. Я надеялся, что этого никогда не произойдёт, но я должен был учесть, что она разбиралась в этом лучше меня. Скарлетт была художником-татуировщиком, черт возьми. Это была часть её работы и, конечно же, она могла увидеть то, чего не рассмотрели бы другие. Я не знал, как объяснять ей, не знал, как рассказать ей о Белле. Как бы вы рассказали человеку, в которого влюблены, о единственной девушке, которая была в вашем сердце?

Это был полный провал. Она только начала немного открываться мне, и я не смог подавить своё внезапное странное желание трахаться с ней. Я хотел, чтобы она узнала о моей жизни, о моих обязательствах. Я хотел, чтобы она узнала меня. Это не может произойти, если я не буду честен с ней. Окей, это и было загвоздкой. Если бы Скарлетт узнала о Белле, она отдалилась бы на целую милю. Я уверен в этом. Я не ожидал бы ничего другого и не просил бы её остаться, когда она узнала бы правду. Я никогда не был и не буду лжецом. Я решил, что если она спросит, тогда скажу ей. Просто подумав о том, что Скар отдаляется от меня, я почувствовал боль в груди, а желудок завязался в узел. Я растворился в этой девушке больше, чем предполагал.

БЛЯТЬ.

Скарлетт резко села, отбросив платье обратно на трусики, которые лежали на полу, и быстро пробормотала:

— Наверное, я должна снять эту плёнку, снова нанести крем и обернуть тату.

Чёрт возьми! Чёрт возьми! Я увидел, что она снова закрылась. Она не смотрела мне в глаза и явно спешила распрощаться. Мне нужно было возместить это. Мне не стыдно за имя Белль на моей коже, её постоянный знак над моим сердцем, но я понял, что Скарлетт значила для меня нечто большее, чем я предполагал изначально. Мысли переполняли голову, воспоминания и фрагменты с Моей Белль. Гнев начал разрастаться в животе. Скарлетт сделала выводы, но она не знала, кем была Белль, и что она значила для меня. Белль навсегда останется в моей жизни и в моем сердце. Может быть, принять это не легко, но всё это было частью меня. Затерявшись в подавляющих чувствах, я сидел неподвижно, глядя на Скарлетт, которая обрабатывала мой бок. Мне было всё равно, хотела она знать или нет, я принял решение все рассказать.

— Скар.

Покачав головой, она прервала меня.

— Это не моё дело, Мэйс. Было весело, но я же говорила, что не жду чего-то. Итак, отлично, давай просто двигаться дальше, окей?

Что, чёрт побери?

Она не только сделала выводы, но ещё и решила, что я обманщик. Я так не считал. Напряженный гнев снова ожил во мне. Моя челюсть сжалась, когда я стиснул зубы, останавливая себя, чтобы не сказать что-то дерьмовое, необратимое. Вместо этого я вытащил свой кошелёк из заднего кармана и вытянул оттуда потёртую фотографию. Её края были вытерты, и изображение немного потускнело от постоянного рассматривания. Я положил фотографию на стол перед Скарлетт, которая убирала вещи. Её глаза переметнулись от чернил к изображению. Она уронила рулон бумажных полотенец, который держала в руках, и подняла фото, переводя взгляд то на меня, то обратно на фотографию.

— Она… — тихо произнесённый вопрос остался недосказанным, когда она посмотрела на меня.

Я кивнул.

— Она моя. Это Белль, — теперь пришло время для худшей части. Я тяжело сглотнул из-за кома в горле, — она умерла почти три года назад. Ей было всего два.

Скарлетт снова посмотрела на мою татуировку, а затем на фотографию Белль, которую всё ещё держала в руке.

— Она красивая, Мэйс. Очень похожа на тебя.

Я мысленно поблагодарил её за то, что она не начала извиняться. «Извините» — это такое дерьмовое слово, которое слишком часто используется не по назначению. Я не заслуживал и не хотел её сочувствия. Смерть Беллы была на мне.

Взяв фото из протянутой руки Скарлетт, заметил, что она слегка дрожит. Я посмотрел ей в лицо, и слеза скатилась по её щеке.

— Не плачь, детка. Так больно смотреть, как ты плачешь, особенно мне, — я поднялся и вытер её слезу большим пальцем.

— Я ненавижу, что у тебя была такая потеря. Я ненавижу то, что это случилось с тобой, с ней, — я увидел боль в её глазах. Скарлетт не жалела меня. Она чувствовала мою душевную боль. Именно так я влюбился ещё больше во всё, чем была Скар.

Я мог видеть, что вопросы пробегают в её голову. Скарлетт могла играть роль жестокой, «ничего не может сбить меня с ног»-цыпочки, но всё, что она чувствовала, отражалось на её лице. Пришло время открыть ящик Пандоры и рассказать ей всё. Правду. Я боялся, что она уличит меня в том, что на самом деле было причиной, по которой моя дочь сейчас мертва. Я потянулся вперёд, взял ладонями её красивое лицо в слезах и дал ей, я был уверен, наш последний поцелуй. Мои руки обнимали её за голову, пальцы скользили по мягким волосам, мои губы коснулись её. Я принял решение.

— Подходи и садись, тебе нужно кое-что знать.

Глава 12

Скарлетт

Мэйс сидел передо мной на кожаном диване в комнате отдыха и выглядел очень потерянным. Моё сердце болело за него, за маленькую девочку, которая была для него всем, его малышкой. Её крошечные ручки были обёрнуты вокруг его шеи, а их лица прижимались друг к другу, так счастливо улыбаясь в камеру.

Я не хотела спрашивать, что случилось с Белль. Это казалось неправильным. Мэйс расскажет мне, как только придёт время. Время пришло намного быстрее, чем я думала, и я не была уверена, что смогу справиться с болью, которая пронзала его голос.

— Я встретил мать Белль, Жанелль, когда мне был двадцать один год. Какое-то время мы просто дружили, а потом начали встречаться. Она была милой и задумчивой. Она была той девушкой, которую я хотел привести домой и познакомить с Ма. Мы встречались около восьми месяцев, до того как она осталась ночевать у меня. Сначала я думал, что это моё воображение, но она изменилась за одну ночь. Она стала сукой. Она грубила Ма и девчонкам. Всё время язвила и требовала. Несколько месяцев спустя моё терпение лопнуло, и я сказал, что между нами всё кончено. Она предостерегала меня, но когда я взял быка за рога и объявил, что ухожу, она заявила, что беременна.

— Я остался. Сначала я не был уверен, что ребенок мой. Мы были очень осторожны. Я никогда не спал с ней без презерватива. Несмотря на то, что мы были в постоянных отношениях, я никогда не чувствовал себя достаточно комфортно. Я был молод и не хотел рисковать. Жанелль показала мне, что она была той, кто готов на что угодно, даже на грязную игру, лишь бы получить то, чего она хочет.

Он сделал паузу и глубоко вдохнул. Я видела, как тяжело ему снова переживать это. Его тело было напряжено.

— Что значит «играть грязно»? — тихо спросила я. Мне уже не нравилась эта женщина, потому что она воспользовалась добротой такой любящей семьи и отнеслась к ним, как к дерьму.

— Она перестала контролировать контрацепцию, и позже я узнал, что она прокалывала презервативы, пытаясь забеременеть, она знала, что я уже готов всё закончить. Она призналась мне позже, что это был её способ заставить меня остаться.

Руки Мэйса так сильно сжали кружку с кофе, что, я думала, она может расколоться, его челюсть подрагивала от гнева. Мой собственный «уровень злости» очень быстро усилился. Я никогда не пойму, как можно сделать что-то подобное, — обмануть кого-то ради того, чтобы он остался, — родить ребёнка из эгоизма, а не любви.

— Ты тогда остался? — тихо спросила я.

Мэйс посмотрел на меня, ища что-то на моём лице, я не была уверена что.

— Я остался, но ненадолго. Когда я ушёл, Белль было около года. Я приходил к ней, но мы не проводили слишком много времени вместе, потому что я неделями работал, тренировался и ещё из-за кучи всяких дерьмовых причин. Если бы я остался дома, остался с ней…

Глаза Мэйса заблестели от непролитых слёз, и моё сердце окончательно разбилось.

— Когда Жанелль была с ней, она всё чаще выпивала. Я не знал об этом. Несколько раз, когда забирал Белль, я чувствовал запах алкоголя в её дыхании. Я говорил об этом, но эти разговоры никогда не заканчивались спокойно, и я не хотел, чтобы Белль слышала, как мы ругаемся. Мы ссорились, когда Белль была с Ма. Она играла, заставила меня поверить, что это был просто глоток напитка. Мне следовало догадаться. Я должен был тогда взять Белль с собой.

Боль в его голосе разрушала меня. Я поклялась не влюбляться в мужчин, но поняла, что чувствую к нему больше, чем должна. Это означало, что я вляпываюсь в большие неприятности.

— Я ехал домой с местной операции. Я пошёл к Жанелль, чтобы забрать Белль. На этих выходных я должен был быть с ней. Я вошёл в дом через входную дверь. Белль не было, поэтому я вернулся, думая, что она играет в песочнице. Её не было и там, — Мэйс глубоко вдохнул и, казалось, потерялся в воспоминаниях. История, которую он рассказывал, будто его личный кошмар, оживала перед ним. Разбитое выражение застыло на его лице, а глаза остекленели.

— Я оглядел весь двор. Когда мои глаза скользнули к бассейну, я заметил её. Она плавала в бассейне, лицом вниз, её волосы расстилались вокруг неё. Она не двигалась. Я бросился к бассейну и вытащил её, положив на траву. Она не дышала. Мне нужно было заставить её дышать.

Мои руки снова и снова нажимали на крошечную грудную клетку в попытках вернуть дыхание. Ощущение её безжизненного тела под моими руками было невыносимым.

Страх за неё охватил меня, она не двигалась и не реагировала, что раздирало моё сердце.

Звуки, которые она издавала каждый раз, когда я вдувал воздух ей в рот, я не забуду никогда — это преследует меня. Даже когда просил её вдохнуть, я знал… где-то в моей голове я осознавал, что она ушла.

Приехала машина скорой помощи, и медики взяли мою ответственность на себя… всё, что я мог делать, это стоять там и смотреть, как они пытаются вернуть мою маленькую девочку.

Я был бесполезен. Я не мог ничего сделать, чтобы она пришла в себя.

Медики были повсюду. Они вводили ей Бог знает что, чтобы вернуть её. Они так старались вернуть её, а всё, что я мог делать, это наблюдать, как она уходит.

Её кожа выглядела нормально, а лицо было таким, будто она просто спит.

Я просто хотел растормошить её. Я продолжал повторять:

— Пожалуйста, детка, просто проснись… Я здесь, папочка здесь, крошка.

Они подняли её и положили на каталку в машину скорой помощи, а я пошёл за ней.

Всю поездку в больницу я мог наблюдать, как они надавливали на её грудь снова и снова.

Когда мы, наконец, приехали, они отнесли её в палату. А меня задержали полицейские, которые проводили меня в комнату.

Я не мог добраться до неё.

Она была совсем одна с кучей незнакомцев. Всё, о чём я мог думать, было, что, если она проснулась и не знает, где она?

Она же никого не знает.

Она испугается.

Как только я вскочил, чтобы пойти к ней, дверь открылась, и доктор вошёл в комнату.

Как только увидел его, я упал на колени. Его лицо говорило мне всё то, что я и так понял.

— Извините, мы больше ничего не могли сделать, — сказал он, медленно качая головой, — прошло уже два часа. Мы всё ещё делаем СЛР [1]. Однако нет никаких шансов… — Он вздохнул и задал мне худший вопрос, который я только слышал в своей жизни.

— Мы… вам нужно сказать нам, хотите ли вы, чтобы мы продолжили?

Сомнения заполнили мою голову. Сказать им отказаться от неё?

Отказаться или позволить им продолжать причинять боль её крошечному телу?

Я глубоко вдохнул, глядя в глаза доктору, и воткнул последний нож в моё разрушенное сердце.

— Прекратите, — сказал я, — отпустите её. Просто отпустите её.

В тот момент, когда эти слова покинули мой рот, мир словно рухнул на меня сверху.

Я позволил своему ребёнку уйти.

Меня проводили в комнату, где они работали над Белль. Мои руки дрожали, я чувствовал, как рвота подступает к моему горлу.

Я заглянул в комнату. Единственное, что было видно из-под белого полотна постели, это её крошечное личико. Её красивые светлые волосы — теперь сухие — лежали вокруг её ангельского лица. Она выглядела так, будто спала.

Это был плохой сон. Она там… просто спала. Даже когда я думал об этом, мои ноги не двигались. Спустя долгих десять минут я все-таки смог подойти к ней.

Я взял её крошечную ручку. Как только ощутил её кожу, слёзы ярости, которые я сдерживал, скатились по моему лицу. Ей было холодно. Нужно было накрыть её ещё одним одеялом. Я оглядел комнату и заметил толстое покрывало, аккуратно свёрнутое в углу, и накрыл её тело. Я наклонился и поцеловал её в лоб.

— Мне очень жаль, детка. Очень жаль. Меня не было рядом. Я-Я… о, малышка Белль, папа очень сожалеет.

Я подполз на кровати к ней, потянул её слабое тело в свои объятия, покачав её в последний раз. Спев ей колыбельную, я поцеловал её крошечное лицо и сломался.

Он прочистил горло и сжал мою руку. Возвращаясь в реальность, он продолжил мне рассказывать о том, что произошло.

— Позже я узнал, что Жанелль не просто выпила, — она была пьяна. Никто не присматривал за Белль. Пока мой ребёнок тонул, меня не было рядом, а её мать облажалась по полной программе.

Я посмотрела на Мэйса, слёзы текли и по моему, и по его лицу. Гнев, который я испытывала к матери Белль, не просто поднялся на ступеньку, а взлетел вверх. Если бы я когда-либо увидела эту женщину, я могла бы причинить ей вред, выбить из неё всё дерьмо. Она не заслуживает дыхания в легких.

Мэйс вздохнул и продолжил говорить. Моё горло переполнилось эмоциями. Я не была уверенна, что хочу слушать ещё, но должна была.

— Она была всего лишь ребёнком, Скар. Моим ребёнком. Я никогда не забуду тот день, когда мы её похоронили. Маленький розовый гроб с её хрупким телом. Ты могла бы увидеть… ты могла бы увидеть, что это не моя Белль была там. Её смех, её внутренний свет — он исчез. Она ушла. Выражение её лица в тот момент будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Её маленькое тело такое тихое и холодное. Белль была такой счастливой девочкой. С того момента, как она открыла глаза, и в последний раз, когда она их закрыла, она дарила любовь всему миру.

— Я больше никогда не смогу подержать её на руках. Увидеть эту красивую улыбку, ярко-голубые глаза, сияющие от смеха, не могу услышать её мелкие хихиканья. Она звучала точно как пикси, когда смеялась, реальная Тинкербелл. Она просто зажигала комнату своей улыбкой, — он выдал болезненную улыбку.

— Столького у неё никогда не будет, никогда не случится. Её первый день в школе, шатающийся зуб и окончание школы, знакомство с человеком, с которым она провела бы всю жизнь, завела детей. Я причина тому, почему она никогда не получит этого. Это я ограбил её. Если бы я не ушёл, забрал бы её у матери или женился бы на Жанелль и заботился бы о них. Всё удалось бы сохранить. Просто если бы я пришёл домой немного раньше… она была бы здесь. У меня была бы моя крошка Белль.

— Ты не мог этого сделать, Мэйс. Ты не можешь винить себя, — это был конец. Моё сердце было разбито для Мэйса, для Белль. Это, без сомнения, самое тяжелое, что я когда-либо слышала, и, чтобы усугубить это, Мэйс обвинил себя. Это читалось на его лице. Это было в слезах, которые он проливал.

— Я могу и буду это делать, пока не уйду из этого мира. Это должен был быть я, Скар. Я бы отдал своё дыхание, свою собственную жизнь, чтобы вернуть её, но, несмотря ни на что, я не могу вернуть её обратно. Я даже не мог поцеловать её на прощание. В тот день, когда я потерял Белль, я потерял часть себя, которую уже никогда не верну. Я больше никогда не буду цел. Это конец всего, что я знал.

Я больше не могла сдерживаться. Я преодолела небольшое расстояние и схватила Мэйса. Моё сердце разрывалось, и мне нужно было удерживать его, чтобы успокоить часть печали, впитать часть его боли и взять на себя его бремя хотя бы на некоторое время. Он был хорошим человеком в невообразимой, разрушительной ситуации.

— Потеря ребёнка — это то, чего ни один родитель не должен увидеть, как бы долго он ни жил.

Глава 13

Мэйс

Я держался за Скарлетт, словно она была моим воздухом. На протяжении многих лет моя семья твердила, что смерть Белль была неподвластна мне, но несколько слов, которые прошептала Скар, немного облегчили мою душу. Независимо от того, что Скарлетт заставляла меня чувствовать, я знал, что не достоин её. Я хотел её. Боже, я хотел её, но не был достаточно хорош для нее. Она была милой и заботливой, у неё было мягкое сердце, которое излучало яркий свет. Она не была сучкой. Она была прямолинейной, адски сексуальной и смешной. Она не должна быть запятнана таким, как я и моё прошлое, как кровь на моих руках. Она не знала и половины всего. Даже когда держал её на руках, когда говорил о Белль, я знал, что, в конце концов, ей нужно будет узнать и обо всём остальном.

Белль была только вершиной айсберга. Единственная часть моего разбитого сердца, о которой были хорошие воспоминания. Скарлетт скоро узнает, почему я отступил от своей карьеры. Ошибка, которую я совершил, привела к гибели хороших людей и опустошила их семьи. Тот факт, что я всё ещё был в жизни матери Белль. Любая из этих вещей могла быть тем, что отгонит её от меня, и защита Скарлетт была единственным, о чём я думал, даже если это означало защиту от меня самого.

Где-то на прошлой неделе она опустила некоторые свои стены, и я не собирался разрушать прогресс одним махом. Я не хотел уничтожить это, обнажая всё своё дерьмо. Я нуждался в ней настолько, насколько вообще мог.

Скарлетт убрала в салоне и выключила свет, заперев дверь, после мы поехали к ней. Я хотел присутствия этой женщины в своей жизни. Я просто не был уверен, справедливо ли это по отношению к ней. Меня разрывала борьба с моими чувствами к Скар.

Через несколько минут я загнал свой грузовик в гараж Скарлетт, заглушил двигатель и последовал за ней. Её дом не был экстравагантным, он был просто превосходным местом, где можно расслабиться. Большие комнаты были заполнены глянцевой удобной мебелью. На кофейном столике лежали маркеры, карандаши и книжки-эскизы, комната была усеяна фотографиями в рамках: Скарлетт в разном возрасте и позах, на некоторых она с Тини, некоторые её личные и несколько из фотографий были с мужчиной, который, как я понял, был её отцом. И ни одной с матерью. На самом деле она никогда не говорила о ней раньше, но я решил отложить эту тему.

Солнце село несколькими часами ранее, и в атмосфере, навеянной предыдущими разговорами, мы выбирали фильм. Скарлетт вошла в гостиную с миской попкорна и двумя банками содовой, когда я вставлял диск.

— Что ты выбрал? — она попросила поставить попкорн и содовую.

Я потянул её за руки, плюхнулся на спину, проваливаясь в мягкий диван, положил голову на подушки и, схватив её за талию, подтянул к бедру. Одна рука подхватила задницу Скар, а вторая осторожно притянула её милое лицо к моему.

— Не знаю, я не планировал смотреть его, детка, — моя рука скользнула по бедру под крошечным сарафаном, и я легонько щелкнул колечком на клиторе. Её веки опустились, а дыхание сбилось, и она захныкала, прежде чем я поцеловал её. Мы провели следующий час, целуясь как подростки, а на фоне шёл какой-то боевик.

Когда фильм закончился, Скар взяла меня за руку и потащила в ванную. Раздев нас обоих, она включила воду, войдя в душевую кабину, выложенную шоколадной и сливочной плиткой. К тому времени, как мы закончили наш мыльный секс и обмыли друг друга, вода остыла. Мы вышли из ванной и развалились на кровати королевских размеров. Что я знал о Скарлетт, так это то, что она спит голая, и это более чем устраивало меня. Ничего не могло ощущаться лучше, чем её идеальная мягкая кожа, плотно прижатая ко мне. Когда уже проваливался в сон, клянусь, я слышал её едва слышный шёпот:

— Не разбей мне сердце. Не думаю, что смогу пережить это.

Я ничего не ответил, просто лежал в темноте, пытаясь удержать те самые чувства, что так давно искал. Я понял, что чертовски влюбился в неё, но своим нутром осознавал, что не заслуживаю её и её сердца.

Глава 14

Мэйс

Прошло десять недель с тех пор, как мы начали спать вместе по крайней мере несколько раз в неделю, начали больше узнавать друг друга, сладко целовались и занимались горячим сексом. Мы жили не без разногласий. Скарлетт была упрямой. Она не привыкла, чтобы о ней заботились, и училась этому медленно. Возможно, она выглядела упертой задницей, но также могла быть милой и чертовски симпатичной, когда впадала в бешенство из-за какой-то чепухи. Мы многое узнали друг о друге. Она ненавидела соленые огурцы, это началось после того, как они с Тини объелись ими ещё в детстве. Она приходила в ужас от вида пауков — что я нашёл забавным, когда увидел, как она стоит на стуле и кричит. Она держала в руке ботинок, будто это меч, и нацеливалась на крошечного паука в футе от неё на полу. В течение недель я постепенно оставлял частички себя по всему её дому: зубная щетка здесь, рубашка там, а на кухне моя любимая кофейная чашка.

Мы проводили большую часть свободного времени вместе: обеды, фильмы, воскресные дневные поездки в Кобра. Я даже привёл её на кладбище, когда пошёл к Белль. Мы стали безумно близки. За каждым весёлым моментом следовал серьёзный. За каждым спором следовал секс. Мы уравновешивали друг друга. Хотя иногда мне приходилось искать изобретательные способы, чтобы закрыть её капризный рот. Не то чтобы я жаловался на это.

Тихий ропот «Доброе утро» был единственным ключом к пробуждению Скар. Я поцеловал дорожку крохотных бабочек, которая начиналась за ухом, а потом поцеловал шею и плечо, одной рукой накрыл её грудь, а второй блуждал по телу. Кончиками пальцев и языком я проследил её татуировки, начиная с крыльев на спине. Утренний свет, сверкающий вокруг неё, делал её похожей на ангела. Гусиная кожа вспыхнула на её теле от едва заметного контакта с обнажённой плотью. Я добрался до нижней части спины, прежде чем провести зубами по её идеальной попе, вырывая у неё вздох. Двигаясь ниже, я пробежал по её складкам и застонал, когда сладкие соки накрыли мой язык и губы.

Не обращая внимания на недовольное возражение, которое она пробормотала, когда отстранился от нее, я поцеловал её спину и бёдра, а затем повернул её на бок, облизывая, целуя и поглаживая её бедро и рёбра по пути назад. Я на мгновение остановился на татуировке на её грудной клетке — бегущая красная лента, а на ней слова, которые звучат настолько верно, что вызывают резкую боль в груди: «У каждого святого есть прошлое. Каждый грешник имеет будущее».

Маленькие судороги заставляли её двигаться как сумасшедшую, она тёрлась своей мокрой киской о крепкую мышцу моей ноги, пытаясь дать себе какую-то разрядку. Мой член пульсировал, я склонил голову к её груди и вобрал сосок в рот, мягко покусывая и тут же успокаивая языком. Её спина изогнулась, а руки легли мне на затылок, удерживая меня, её грудь поднималась и опускалась с короткими прерывистыми вздохами. Сексуальные звуки, которые она издавала, заставляли меня балансировать на грани; мой член был настолько тяжелым, что практически болел. Я поднял голову и посмотрел на неё, в её приоткрытые глаза, прикусил губу и спросил:

— Чего ты хочешь, детка? Скажи мне, чего ты хочешь.

Она уперлась каблуками в постель и быстро перевернула меня. Следующее, что я понял — я лежал на спине, а на мне сидела обнаженная и возбужденная Скарлетт, с ухмылкой смотрящая на меня, её волосы закрывали нас.

— Тебя, только тебя, Мэйс.

Черт, она такая сексуальная.

Очевидно, она думала, что одержала верх. Я был готов играть в её игру, но не до того, как показал ей, кто на самом деле главный. Мои руки легли на колени, я медленно поднял её ноги и потянул её волшебное кольцо, вызвав оргазм. Она кричала и хваталась за меня, заставляя рычать. Я схватил её за бёдра и слегка приподнял. Взяв член в руку, потерся кончиком о её складки. Зная, насколько она влажная, сильно и быстро вошёл в неё, пронзил её и чуть не вызвал второй оргазм, её стенки сжались. Мой член пульсировал, я держал её неподвижно.

— Не двигайся, детка. Ты чувствуешь себя слишком чертовски хорошо.

Я держал это под контролем, я вошёл в неё кончиком и снова оттолкнул. Она ахнула, откинула голову назад, затем устроилась удобнее, запустила руки в волосы и нашла свой ритм, которого было достаточного, чтобы свести меня с ума.

Скарлетт сжимала меня, раскачивая бёдрами, комната наполнялась нашими криками, стонами, вздохами. Лёгкий блеск пота распространился по моей коже, когда мои яйца сжались, чтобы выстрелить, как ракета, я почувствовал начало её второго оргазма.

— Мэйс, о Боже, трахни меня, сильнее. Сильнее! — закричала она.

Я перевернул её на спину, начал двигаться жестко и быстро.

— Чертовски люблю твою горячую маленькую киску, детка. Я собираюсь кончить в тебя.

— Мэйс, — закричала она, когда её тело напряглось. Оргазм разлился по ней, спина выгнулась дугой, и она выглядела как чертово совершенство.

— Оххх, чёрттт! — проревел я, изливаясь в её все еще пульсирующую киску.

Я рухнул на неё, слегка приподнявшись, моё лицо опустилось к её шее. Тяжело дыша, я постепенно спустился с самого взрывного оргазма в моей жизни. Я понял, что в этот раз всё по-другому; секс был неземной, но он также установил между нами еще большую связь. Что-то щёлкнуло во мне, и я теперь был не просто чертовски уверен, а, без сомнения, совершенно чертовски уверен, что окончательно влюбился в Скарлетт.

Глава 15

Скарлетт

Последняя стена, которую я так усиленно строила вокруг нас, рушилась. Больше нечего бояться; это бесполезно. Независимо от всех усилий избежать этих чувств, я была достаточно глупой, чтобы влюбиться. Любовь приводит только к горю. Я наблюдала это не один раз и переживала такое сама. Мне просто оставалось надеяться, что Мейс будет осторожен с моим шрамированным сердцем.

Всё ещё паря надо мной, он поднял голову, слегка оперевшись на руки. Мэйс посмотрел на меня, выражение его глаз говорило о том, что его состояние не далеко ушло от моего. Мой взгляд скользнул по его сексуальному телу. Мастерство Мэйса было вне этого мира, безумным. У меня никогда не было партнёра, который бы точно знал, как прикасаться ко мне. Каждый раз с ним был сумасшедшим — экстремальный, горячий секс. Даже когда он был медленным и сладким, всё равно оставался интенсивным. Он вобрал в себя все качества мужчины, которого я себе представляла. То, как он мог довести меня от чертовски безумной до сладкой и мягкой, а затем вселить в меня животную потребность, снося мне крышу.

Лежа там с Мэйсом, окутывающим меня, я чувствовала себя восхитительно. Добавьте к упомянутому умению то, что он всё ещё был во мне, и мое тело снова было в игре. Я была бы более чем рада, остаться с ним в постели на целый день, но у меня дела. Посмотрев на часы, я поняла, что есть ещё несколько часов на то, чтобы сходить в магазин. Подняла голову и облизала его сосок. Блестящая металлическая штанга была слишком искушающей, и я знала, какой эффект она оказывала на большинство людей. Я не разочаровалась, когда ещё раз щелкнула его и осторожно потянула зубами. Мэйс застонал, и эти вибрации послали мне волну возбуждения. Ещё одно маленькое движение, и он снова стал твёрдым как гвоздь. Я продолжала пользоваться его реакцией, пока не пришло время встать с постели и приступить к работе.

Я была вне себя. Весь день мои мысли постоянно дрейфовали к Мэйсу. Я была девушкой. Я ненавидела быть девчушкой — все эти странные вещи, которые они делают, сохнут по парням, да, это действительно не про меня. Я как бы ненавидела то, насколько любила его; это было немного отвратительно. Но я действительно с нетерпением ждала сегодняшнего вечера, чтобы выпить и поплавать в бассейне у Боба. Тем не менее, я всё ещё ограничивала себя. Никогда не планировала нападать на Мэйса или кого-либо ещё в этом отношении.

Время закрытия пришло достаточно быстро, особенно в связи с тем, что мой день состоял из одной татуировки и четырёх пирсингов, один из которых находился на вонючем члене какого-то парня. Еще была цыпочка, которая буквально кончила, когда я прокалывала ее соски. Дважды. По одному оргазму для каждого соска. Это было неловко, если не сказать больше.

Как только салон закрылся, я пошла в бар. Моя крошка грохотала под задницей, двигатель мурлыкал. Как только я подъехала, сразу же увидела, что Мэйс ждёт меня у входных дверей. Мне нужно было время, чтобы помыть свою крошку и уделитьей некоторое внимание, пока она не почувствовала себя пренебреженной. Я чертовски любила свою машину. Прежде чем я приложила руку к двери, появился Мэйс. Он вытащил меня. Увидев мою растерянность, он подтолкнул меня к двери, положив руки на мою задницу, и горячо поцеловал меня. Прежде чем я это осознала, мы уже разбирали заднее сидение. Мэйс приподнял мою голову и вместо того, чтобы поздороваться, сказал низким и хриплым голосом:

— Собираюсь грубо трахнуть тебя, детка, прямо на капоте этой машины.

Эта идея звучала восхитительно, и будь я проклята, если не была готова осуществить её прямо сейчас в общественном парке. Боже, Мэйс убивал меня. Я не могла насытиться им.

Он помог мне поправить одежду, задержавшись, чтобы взять себя в руки. Затем мы пошли к дверям Боба. Зайдя в битком набитый бар, я увидела, что Тини, Трип, Реми и лучший друг Мэйса Джуди собрались вокруг бильярдного стола. Когда мы подошли, я ощутила напряжение между Тини и Трипом. Мне стукнуло в голову, что я настолько увлеклась Мэйсом, что перестала проводить время с Тини. Я была самым лучшим другом из всех дерьмовых задниц.

Я знала, что что-то происходит между ними.

Они переспали после того, как напились несколько недель назад. Время выяснить, что же там, чёрт возьми, творится между ними. Я решила сразу все разложить по полочкам.

— Что происходит между вами?

Вина исказила лицо Тини. Трип начал рассматривать свои слишком интересные ботинки, а Мэйс подавил смех позади меня.

— Давайте без этого всего, не е*ите мне мозг.

Трип поднял глаза, и я пригвоздила его взглядом, который бы максимально показал мою серьезность.

— Ничего, мы в порядке. Ведь так, Тини? — пробормотал Трип, не глядя ей в глаза.

— О, мы, чертовски в порядке, дорогая, — ответила она поддельно бодрым голосом, прежде чем повернуться к нам спиной и убежать в туалет, плача при этом.

Вот дерьмо. Я сжала руку Мэйса, которую он положил мне на бедро, и полетела вслед за ней. Тини не была драматичной, так что это должно быть что-то действительно серьёзное.

— Тини, детка, что случилось? — спросила я, когда обнаружила её стоящей у раковины и умывающей лицо.

— Я в порядке, Скар. На самом деле в порядке.

— Что? Ты полна дерьма, но у тебя всё нормально. Ты не хочешь говорить сейчас об этом? Мы не будем, но тебе придётся это сделать. Скоро. Завтра ночью девичник на нашем месте, верно?

Она подняла на меня глаза, выжала из себя улыбку и кивнула.

— Пойдём, выпьешь что-нибудь покрепче, — я привлекла её к себе.

— Я пропущу напиток. Не очень хорошо себя чувствую, — не говоря больше об этом, мы вышли из туалета и направились к ребятам.

Через час я немного прищурилась, сидя в кабинке рядом с Мэйсом. Джуди недавно поехал домой, к своим восьмилетним мальчика-близнецам Джордану и Джэксону; мать бросила их и уехала со своим боссом, когда им было всего четыре. Я чувствовала неимоверное уважение к тому, что Джуди был отцом-одиночкой. Он явно любил своих мальчиков и готов был на всё ради них. За столом в основном говорили Мэйс, Рэми и Трип. Тини была необычайно тихой, а я — слишком занята, разрываясь между тем, чтобы наблюдать за ней, и пытаться игнорировать блуждающую руку Мэйса.

Его большая рука, лежащая на краю моей юбки, снова начала свой путь, медленно поглаживая внутреннюю часть моего бедра и подбираясь к моим промокшим трусикам, маленькая пауза, и снова то же самое. Его мозолистые пальцы против гладкой кожи моих ног сводили меня с ума. Я знала, что он задумал, это была месть за тот спектакль, который я устроила на домашнем ужине. Его очередь. Но у меня были другие планы. Я не собиралась позволять ему победить. В следующий раз, когда его рука приблизилась, я потянулась и показала ему, что он творит со мной. Я провела его указательным пальцем по моим мокрым складкам и прикусила губу, чтобы не засмеяться и не застонать от того мучительного звука, который он издал. Ухмыляясь про себя, я отпустила его руку. Я ожидала, что это поумерит его пыл.

И ошибалась.

Ох, чёрт возьми!

Длинный палец Мэйса скользнул в меня одним быстрым движением, прежде чем он вытащил его и снова проделал это же, посылая пульсации по моему телу. Почему, чёрт возьми, я никогда не могла одержать первенство? Он всегда меня побеждал. Его палец продолжал скользить взад и вперёд, когда он включил в игру большой палец, выводя маленькие мучительные круги по моему клитору, щёлкая каждые несколько оборотов по моему пирсингу. Боже, помоги мне! Я собиралась кончить за столом с моими друзьями. Я должна была чувствовать стыд, но единственное, что я чувствовала — возбуждение.

Я старалась контролировать себя, но тот факт, что Мэйс трахал меня во время обычной беседы, заставлял меня чувствовать горячую потребность. Я еле сдерживалась, чтобы не застонать. В момент, когда мои бёдра начали невольно подниматься, Мэйс перестал двигаться, его пальцы всё ещё были глубоко внутри меня. Он наклонил голову ко мне и сквозь стиснутые зубы прошептал:

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить тут, прямо перед всеми, или ты хочешь, чтобы я грязно трахнул тебя возле раковины в туалете, детка?

У меня перехватило дыхание. Я любила, когда он так говорил. То, как его голос понижался почти до рычания, говоря мне, что я точно кончу.

— Ванная комната. Прямо сейчас, чёрт возьми, — прохныкала я, кусая мочку уха.

Он вытащил руку из-под моей юбки, поднял меня и повёл к комнатам, к которым, как оказалось, были огромные очереди. Я была готова выдернуть волосы некоторым сучкам. Мы с Мэйсом отправились к задней части бара. Очевидно, он так же не мог ждать, как и я.

Он протиснулся через заднюю дверь к тускло освещённой алее. Оглядевшись, я поняла, что никого не видно. Быстро он прижал меня к кирпичной стене, поднял меня, взял меня под ноги, поддерживая под задницу, открывая меня.

Тёплый ночной воздух не остудил жар, исходящий от моей покрасневшей кожи. Я дотянулась до его эрекции в джинсах и провела рукой. Глубокий стон завибрировал на моей коже, там, где он покусывал мою шею. Я выпустила поразительно твёрдую эрекцию из джинсов и пристроила её к моему входу. Прежде чем я смогла сделать что-то большее, нежели восхититься ощущением его тяжести в моей руке, он резко толкнулся бёдрами вперёд, вонзившись в мою киску.

Трахни меня!

Мэйс толкался в меня, задевая все правильные места, моя спина терлась о кирпичную стену, а его руки сжимали мою задницу. Все «трогательные пытки» за столом довели меня до сумасшествия. Из моего горла вырвался стон, когда он схватил меня за затылок. Он намотал мои волосы на руку и потянул, обнажая шею. Небольшое жжение в волосах послало импульс прямо в мой клитор, заставляя меня задыхаться.

— Чёрт, детка, ты такая восхитительная. Боже! Блядь! Я нуждаюсь в тебе, — после его слов оргазм накрыл меня с головой.

— Ох, дерьмо, Мэйс! — закричала я, за несколько секунд до того, как он толкнулся последний раз, глубоко погрузившись в мои сжимающиеся стенки.

Задыхаясь и дрожа, я положила голову ему на плечо, когда он застегивал молнию. Его взгляд скользнул по моим бёдрам, пока я поправляла юбку. Я могла только представить, что творится с моей прической. Это и румяность моей кожи дадут понять, чем мы занимались.

Мэйс остановился у двери, прежде чем зайти. Он нагнулся и медленно, но паляще поцеловал меня, заставив меня задыхаться, как обычно. Он ударил меня по заднице, когда я пошла к нашему столу.

Трип повернулся от меня к Мэйсу, потом снова ко мне и ухмылка расплылась на его лице, когда он спросил:

— Чем вы там занимались?

Была пригвоздена к стене твоим братом.

Полагая, что он не переживёт, если я скажу правду, просто пробормотала:

— Забыла запереть машину.

Трип посмотрел на меня и рассмеялся.

— Заткнись, дурак! — крикнула я от души и точно так же, как и Мэйс, пошла к столу. Он перегнулся через Рэми и заломил Трипу руку.

— Продолжай смеяться, придурок, и в следующий раз я тебе сломаю её, — пошутил он.

Моё весёлое настроение резко сошло на нет, когда я подняла глаза и увидела слёзы в глазах Тини. Она быстро встала из-за стола, пробормотала несколько слов на прощание и пошла к дверям. Трип вспыхнул и поднялся вслед за ней.

— Что, чёрт возьми, это всё значит? — спросила я у Мэйса и Рэми. Мэйс покачал головой. Рэми посмотрел на меня и сказал:

— У них что-то произошло. Тини большую часть ночи уничтожала его глазами. У парня проблемы, если ты хочешь знать.

Любопытство подогревало меня, а также тот факт, что обычно Тини ничего не скрывала от меня. Я хотела знать, что же, чёрт возьми, так расстроило её. Очевидно, речь шла о Трипе, или он, по крайней мере, знал, что происходит. Я уже с нетерпением ждала следующую ночь.

Глава 16

Скарлетт

— Тини расстраивает тебя тем, что уходит от разговора?

Несколькими днями позже, лежа в постели рядом с тёплым и обнажённым Мэйсом после утреннего секса, моё тело всё ещё реагировало на его поглаживания.

— Нет, не совсем. Она очень эмоциональна, но утаивает детали. Меня это раздражает. Обычно Тини так себя не ведёт. Она всегда рассказывает мне, что происходит. Я действительно переживаю, — сказала я, лежа на его груди.

Поцеловав меня в макушку, он тихо сказал:

— Всё будет хорошо, детка. Как бы то ни было, она расскажет тебе, когда будет готова. Дай ей время, окей?

Я скатилась с него и легла на спину, глядя в потолок. Улыбка расцвела на моём лице.

— Я ненавижу, когда ты прав, ты же знаешь это!

В воздухе витало небольшое напряжение, но я отнесла его к моему волнению о Тини; это продолжалось до тех пор, пока Мэйс не заговорил.

— Скар, я… мне нужно поговорить с тобой кое о чём, если ты не против, — эти слова взбесили меня. Что может произойти такого чертовски важного, чтобы так начать разговор?

Мой желудок завязался в узел. Я повернулась к нему лицом.

— Давай, говори.

Лучше же выяснить всё прямо сейчас, правда? Он выглядел нервным, как будто не знал, как сказать мне, и это, в свою очередь, заставляло нервничать меня.

Дерьмо.

Он положил мою руку себе на грудь и почувствовала, как бешено бьётся его сердце.

— Мне нужно пропасть на несколько дней, и я не могу сказать куда, но я не надолго.

Это ошарашило меня. Вот и всё? Это и есть его великое признание? Я рассмеялась, а Мэйс посмотрел на меня так, будто я утратила рассудок.

— Мэйс, ты должен понимать, что я не какая-то нуждающаяся сука. Тебе нужно уйти на несколько дней? Хорошо. Увидимся, когда вернёшься. У меня есть телефон. У тебя есть телефон. Есть такая вещь, как сообщения. Это то, где ты… Он заткнул меня тёплыми губами, и моё либидо взорвалось; всё шуточное настроение тут же сменилось серьёзным.

Мэйс переместился, чтобы быть выше меня. Он посмотрел на меня так, словно я была самым ценным в мире. Руками он обхватил моё лицо, наклонился и мягко поцеловал в губы. Смотря мне в глаза, он прошептал:

— Я люблю тебя, Скар.

Моё дыхание перехватило от запала в его глазах. То, как он держал меня, умоляя понять его чувства, делало меня безмолвной.

— Я… я думаю, что, может быть, я люблю тебя уже какое-то время.

Он лег лицом в сгиб моей шеи и оставлял маленькие поцелуи на моей коже. Потом он начал медленно и сладко заниматься со мной любовью. Это было вообще не похоже на то, что я когда-либо чувствовала. Моё сердце разрывалось. Потом он навис надо мной, удерживая и целуя меня так, будто вот-вот потеряет. Я была настолько ошеломлена, что не могла думать. Хотя, зная свой прошлый опыт, я должна была.

Мэйс пропал на два дня. Два проклятых дня я не получала от него ни одного ничтожного сообщения. Я не осознавала, насколько одинока, до того как он пришёл в мою жизнь. Я превратилась в какую-то скучную члено-жаждущую бимбо. Я скучала по нему, а не просто по нашему сексуальному времяпровождению, я скучала по тому, как мы просыпались вместе, по нашим ленивым воскресеньям.

Я держалась как только могла, проводила время с Тини; она всё ещё практически ничего не рассказывала, но заверяла меня, что с ней всё в порядке. Она выглядела лучше, хоть и не совсем нормально. Но я знала Тини, как саму себя; она скажет мне, когда будет готова, и я не буду ничего вытягивать из неё до тех пор. Я только что закончила с клиентом, и у меня предстоял свободный день, телефон завибрировал, пришло сообщение от Тини:

«Собираюсь в «Комиду», хочешь прийти?»

В отеле «Comida Del Cielo» находилось кафе испанской кухни. Мы наведывались туда время от времени, потому что ехать нужно было достаточно далеко, но они подавали восхитительные клубничные эмпанадас с ревенем и шоколадным соусом. Это стоило того, чтобы туда ехать. Я решила, что готова идти, и написала Тини, чтобы она забрала меня возле салона.

— Рэми, я уезжаю с Тини. Справишься без меня? — закричала я.

— Конечно, Трип скоро приедет. Так что поднимай свою восхитительную задницу и едь, — улыбнулся он. Бедный придурок. Ему приходилось мириться со мной и моим угрюмым настроением, которое только ухудшалось, так как я не получала никаких новостей от Мэйса. Стоя в дверном проёме, я собиралась что-то ответить, когда приехала Тини и посигналила, крикнув:

— Поехали, сучка.

Часом позже мы сидели в кафе, веселились и шутили. Когда я подняла взгляд, мой желудок упал. Смех мгновенно прекратился, и я схватили Тини за руку.

За столиком в укромном уголке сидел Мэйс с потрясающей блондинкой. Какого чёрта? Он уехал на несколько дней, не связывался со мной, и я нашла его в часе езды с какой-то девкой. Она наклонилась к нему, её блуза оттопырилась, обнажая сиськи, она что-то зашептала ему на ухо и соблазнительно погладила его по руке. Они сидели слишком близко для обычных знакомых, и я прекрасно знала, что она не входила в их семью.

Я, блять, была уверенна в этом!

— Эй, Скар, что случилось? — спросила Тини. Адреналин полился по моим венам, во мне возрастал гнев от осознания того, что Мэйс солгал мне, и я просто поймала его на горячем. Тини проследила за моим взглядом и поперхнулась.

— Подожди, милая, это может быть кто угодно. Может быть, старый друг или семья — всё, что угодно. Не иди туда, малышка, успокойся.

Тини была права, мне нужно было перевести дух, прежде чем я пойду туда и надеру его задницу.

— Тини, я пойду туда, — предупредила я. Она взяла меня за руку и сжала её в традиционном жесте лучших друзей, мы вместе пошли к ним, за тот стол, олицетворяющий, скорее всего, мою гибель. Возможно, я немного драматизирую.

Когда я приблизилась к ним, напополам разгневанная и яростная, Мэйс поднял глаза. Краски сошли с его лица, и он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я опередила его.

— Как твоя мини-поездка? Я вижу, ты отлично справляешься.

Вина мелькнула на его лице. В этот момент влезла блонди:

— Извините, вы не замечаете, что вмешиваетесь в наш личный разговор?

Тини не смогла удержать язык за зубами и сказала всё вместо меня:

— Серьёзно, чёрт возьми, ты так считаешь? Ты понятия не имеешь, с кем разговариваешь, это его девушка, — сказала она, указывая на меня.

— О, я точно знаю, кто она. Мэйси рассказал мне про мусор, с которым зажигает, когда не рядом со мной, — прорычала Бимбо.

Тини мгновенно ощетинилась:

— Слушай сюда, ты, выбеленная блондинка-бимбо, молись за свои волосы и анорексичное лицо, потому что сейчас получишь от меня.

Всё это время Мэйс просто сидел, как идиот, явно шокированный тем, что его поймали.

Бимбо обернулась и улыбнулась:

— Мэйси, очевидно, ты не сказал ей обо мне? Не удивительно. Ты всегда стыдился наших отношений.

О, чёрт возьми, ебать! Просто нет!

Я не собиралась это делать, не здесь, не сейчас. Моя грудь была напряжена. Я почувствовала боль в животе. Очевидно, что бимбо знала обо мне. Я сказала ему, что не буду делить его, и этот ублюдок… ну, я не знала, чем он думал и что он делал, но что бы это ни было, теперь это закончилось.

— Хорошо, хорошо, Мэйс, я пойду. Не утруждай себя поисками. Я не буду мириться с этим дерьмом. Я развернулась и пошла к машине, Тини шла за мной по пятам, Мэйс что-то кричал мне вслед. Я обернулась и бросила на него взгляд. Моё сердце разбивалось с той же скоростью, с какой мы бежали по улице.

Глава 17

Мэйс

— Заткнись, Жанелль, — огрызнулся я. В этот момент я ненавидел её. Не нужно было лгать Скар. Я знал это. Я просто хотел покончить с Жанелль и её одержимостью глупой ерундой, и всё, что мне удалось, — это делать вид, что всё ок.

БЛЯТЬ!

Я сидел там, как какой-то придурок, в то время как Скар выстраивала ложные умозаключения. Я был слишком шокирован для каких-либо действий, и теперь потерял единственное, чёрт возьми, хорошее, что было в моей жизни. Чёртов придурок!

— Я не знаю, что ты разглядел в ней. Всё её тело забито уродливыми татуировками. Её волосы отвратительны и посмотри, как она одета. Фу! Раньше твой вкус был гораздо лучше, — прорычала Жанелль.

— Жанелль, я предупреждал тебя, я говорил тебе, что этот вопрос закрыт. Ты не имеешь права указывать мне, что делать и кого выбирать.

Она ахнула и сложила руки на груди в притворной обиде. Так же быстро она убрала когти, наклеив на лицо сладкую фальшивую улыбку, и проворковала:

— Хорошо, когда ты опомнишься, знай, я буду здесь для тебя, Мэйси, — я ненавидел, когда она меня так называла.

Я стоял там и смотрел на женщину, которая на протяжении долгих лет превращала мою жизнь в ад, и вдруг мне в голову пришла мысль, что Скарлетт была права. Я винил себя за то, что никогда не смог бы контролировать. Я разрешал Жанелль винить меня.

Мне нужно пойти за Скарлетт. Мне нужно было исправить ситуацию и раз и навсегда разгрести всё дерьмо с Жанелль. Только сначала Скар. Я знал, что должен быстро найти её и объяснить. Объяснить всё.

Я побежал к машине, не обращая внимания на непрекращающееся ворчание Жанелль, пока она следовала за мной, продолжая выкрикивать проклятия и разбрасываться обвинениями, которые не имели смысла. Чёрт, как мне удавалось так долго терпеть этот хныкающий голос? Я запрыгнул в кабину, запустил двигатель и полетел, как летучая мышь, чтобы вернуть девушку. Молился каждую секунду, чтобы не опоздать и чтобы Скар дала мне время всё объяснить. В зеркало заднего вида я заметил, что Жанелль всё ещё стояла на тротуаре и размахивала руками, разыгрывая сцену. Сумасшедшая сука.

Через два часа я объехал весь город, проверил салон, паб, дом Тини, её дом и все остальные места, о которых только знал. Ничего. Я звонил ей по крайней мере два десятка раз, ещё больше написал сообщений и не получил ни одного ответа. Сообщения, которыми я забрасывал её, заполнили всю голосовую почту. Изъездив все проспекты, я сел у неё на заднем дворе и ждал, когда она вернётся домой, позвонит или напишет мне хоть что-нибудь. Мой желудок завязался в узел, а голова наполнилась мыслями. Что, если я потеряю её? Что, если что-то случится с ней? Что, если она никогда не вернётся? Только я собрался вставать и ехать опять искать её, как услышал шум машины. Я вскочил со своего места и помчался к дому, когда появилась Тини.

Скарлетт попыталась закрыть дверь перед моим лицом, но я подставил ногу. Ярость на её лице подстегнула меня. Она была безумной, как чёрт. Безумие — это круто. С её безумием я могу справиться. А вот её слёз я бы не смог вынести. Единственный раз, когда я слышал её плач, разорвал мне сердце.

— Скар, подожди, дай мне…

— Нет! Ты не можешь объяснить такое дерьмо, — прервала она меня криком.

Гнев заставил меня отступить, прежде чем я продолжил:

— Скар, остановись. Это не то, что ты думаешь. — О, чёрт! Неверный выбор слов; её лицо покраснело ещё больше.

— Отвали, как будто это первый раз, когда я слышу такое дерьмо.

Я сделал глубокий вдох.

— Детка…

— Не смей называть меня так! Ты не имеешь права так меня называть. На самом деле ты не имеешь права находиться здесь, так что выметайся! — её руки дрожали от гнева, когда она открывала и закрывала ящики, вытягивая одежду.

— Нет, я не уйду, пока ты не выслушаешь меня, чёрт возьми! — я начал злиться. Ей нужно было остановиться и выслушать меня. Я не собирался позволять ей отказываться от нас из-за глупой ошибки.

— Прекрасно, мудила. Уйду я, — она схватила сумку и выбежала, направляясь к гаражу. Я вырвал сумку из её рук и отбросил её в сторону; она продолжала идти, приближаясь к машине быстрыми шагами.

— Послушай меня, — взревел я, — я не потеряю тебя из-за Жанелль и её дерьма.

— Жанелль? Это была… — её гнев слегка поутих.

— Это была мать Белль, детка. Есть вещи, в которых я с тобой не был честен. Вещи, в которых я должен был тебе признаться, — я указал рукой между нами. Моё признание, похоже, снова подогрело её настроение.

— Ну, ясно, ты забыл упомянуть, что всё ещё трахаешь свою бывшую! — закричала она.

Смертельно-спокойным голосом, глядя ей прямо в глаза, я продолжил:

— Прекрати ебать мне мозг, Скарлетт. Я не трахал её или кого-нибудь ещё, поверь мне! — я сделал глубокий вдох, вздохнул и выдохнул. — Она просто хочет денег.

Скарлетт моргнула, пытаясь осознать мои слова.

— Деньги? Почему, чёрт возьми…

Я перебил её и выпалил:

— Потому что я поддерживал её до и после смерти Белль.

Смущенно, она спросила:

— Зачем ты это делаешь? Я понимаю прежде, но почему сейчас? И почему ты просто не сказал мне, что ты это делаешь? Почему ты сделал из этого гребаный секрет? Ты не мог быть просто честен со мной?

Затем я снова разозлился. Как она смеет!

— Почему я не мог быть честным? Не стой тут и не смотри на меня так, будто ты была полностью честна со мной! — огрызнулся я, — ни разу ты не сказала мне ни слова о своём прошлом, даже когда я спрашивал тебя. Прямо сейчас я требую, чтобы ты это исправила.

Она успокоилась:

— Я… Моё прошлое не важно. Ничего особенного там нет.

— О, чёрт возьми, это не так. Скажи мне, Скар. Почему ты автоматически думаешь, что я обманываю тебя? Почему ты всегда закрываешься? И почему ты не разрешаешь пасть этим ебаным стенам?

— Не смей говорить со мной о закрытости! Ты не спешил делиться чем-то, кроме Белль, и то, это случилось после того, как я увидела её имя на твоём теле. Ты такой чертовский лицемер.

Мои глаза переметнулись к ней:

— Ты хочешь знать, Скар? Хочешь всего этого! — я наклонился к ней, — хочешь меня? Так вот я. Весь я, обнаженный. Для тебя.

— Это не то, о чём я прошу, Мэйс, — она прижалась к моей груди. У меня сложилось впечатление, что это предложение слегка растопило её, хотя она всё ещё злилась. Это и то, как её сиськи двигались с каждым тяжелым вздохом, заставляли моё дыхание сбиваться. Наверное, не лучшее время для этого. Я переместился и моё тело вытянулось. Я поцеловал её в шею, обнял и спросил:

— Всё ещё злишься на меня, детка?

— Да, я всё ещё бешеная, — сказала она, словно пыталась злиться, но потерпела неудачу, — ты солгал мне.

— Я сделал это, и очень сожалею. Я пытался разобраться со всей фигней, не привлекая в это тебя. Больше не буду врать тебе, — пока я целовал её шею, мои джинсы натянулись.

— Только, чтоб ты знал, теперь мне известно, как она выглядит, и в следующий раз, когда её увижу, я собираюсь надрать ей задницу, — прошептала она с тихим стоном.

В моей голове что-то переключилось:

— Зачем тебе это?

— Мэйс, тебе нужно понять. Она причинила тебе боль и возложила всю вину на тебя. Вина, которую ты не должен ощущать. Это злит меня, и она, очевидно, всё ещё притворяется для того, чтобы ты поддерживал её. Не буду пытаться понять вашу связь, но если ты просишь меня не надирать ей задницу, я не буду этого делать, я могу послушаться. Но она причинила тебе боль и это всё ещё задевает тебя. Смерть Белль никогда не была твоей виной, Мэйс.

Она злилась на Жанелль; она злилась на меня. Она всё ещё чертовски любила меня. Мой член дёрнулся. Эта женщина могла бы стать моей смертью. Как раз тогда, когда я подумал, что разгадал её, она удивила меня. Я развернул нас так, чтобы она прижималась спиной к капоту машины. Положив руки под её задницу, я поднял её и посадил так, чтобы встать между ног. У неё вырвался испуганный вздох, когда она схватила меня за плечи и спросила:

— Что ты делаешь? Я всё ещё злюсь на тебя.

— Я собираюсь трахнуть тебя прямо здесь. Ты злишься, но всё равно заботишься обо мне, меня это так сильно завораживает. — Мои руки быстро справились с её крошечными шортами и дырявыми колготками. Я разорвал их на ногах, сняв её ярко-фиолетовые туфли. Бросив их через плечо, Скар осталась сидеть на капоте, ноги согнуты в коленях и раздвинуты, а там лишь два крошечных чёрных треугольника. Она тяжело дышала и повернулась. При виде ее я возбудился, снял рубашку через голову и быстро начал действовать.

Она нужна мне. Сейчас.

— Чёрт возьми, надеюсь, что ты готова, детка, — пробормотал я, когда опустился на колени, схватил её за ноги и притянул к себе. Потянув её трусики зубами, я провёл носом по киске. Запах её возбуждения заставил меня захотеть попробовать её. Я облизывал её, подталкивая к оргазму. Чёрт, она такая вкусная. Её руки опустились на мои бёдра. Скар была такой чертовски сексуальной; мой член пульсировал. Я разрывался между желанием трахнуть её и чтобы она трахала моё лицо.

Я сдвинул руку и щёлкнул кольцом в клиторе, заставив её задыхаться. Она издавала маленькие мяукающие звуки, когда приближалась к оргазму. Она ущипнула себя за сосок, вырывая мой стон. Я приблизился к её клитору и в тот же момент толкнул два пальца глубоко в её опухшую киску. Она продержалась ещё секунду, затем взорвалась, её соки текли по моей руке, а её голова откинулась, когда она выкрикивала моё имя. Это было самым сексуальным из всего, что я видел.

Я облизывал свои пальцы, расстегивая пуговицу джинсов, выпуская эрекцию.

— Повернись, детка, — потребовал я грубым голосом, — теперь я собираюсь жестко тебя трахнуть.

С хныканьем она встала на шаткие ноги и повернулась на четвереньки, поднимая задницу. Её руки вытянулись на передней части машины, моя ладонь опустилась на её ягодицу с мягким шлепком, оставляя идеальный красный след. Она хныкала и выгнулась назад, ища контакт. Я потирал головку члена об её складки и снова ударил. Её колени ослабли, а она издала протяжный стон.

— Мэйс, — позвала она. Скар нуждалась во мне, мне нужно было трахнуть её так же, как она этого жаждала. Я знал, что потеряю голову, как только попаду в неё, поэтому мне нужно было подготовиться.

— Собираюсь сделать тебя своей, Скар, — она быстро повернулась, заставив меня сделать шаг назад, когда опустилась на колени передо мной. Она крепко прижалась к моему пульсирующему члену. Одной из рук она терла клитор.

— Ебать, детка, соси! — горячая потребность растекалась во мне при виде её. Я схватил её за голову, мои пальцы запутались в её волосах, когда я в забвении трахал её рот. Скарлетт застонала, когда я разбрызгал сперму по её красивым сиськам.

Она посмотрела на меня, провела пальцами по сперме, а затем взяла их в рот, застонав от удовольствия. Она встала, нежно потянула моё кольцо на соске и снова наклонилась над капотом машины.

— Ты нужен мне, Мэйс, — она провела пальцами по влажным складкам и застонала.

— Ты хочешь этого, детка? Ты получишь это, — сказал я, схватив её за бёдра. Чёрт, она была такой влажной из-за двух предыдущих оргазмов. Я отстранился и вошёл в неё. Толкнулся вперёд, потирая её соски, я наклонился и осторожно прикусил её плечо. Когда она выкрикивала моё имя, её киска сжала мой член, заставляя меня взреветь, — я получил один из самых умопомрачительных оргазмов в моей жизни.

Глава 18

Скарлетт

Отбросив джинсы и ботинки, Мэйс поднял меня, поддерживая одной рукой под колени, а второй под спину, и пошёл наверх, в кровать. После сумасшедшего секса внизу я не могла злиться, даже если бы пыталась, и даже не могла пытаться, потому что чувствовала себя, как лапша. Чёртова секс-скала.

Он упал на кровать, всё ещё со мной на груди, и наклонился, чтобы мягко поцеловать меня.

— Скар, я не пытался причинить тебе боль, утаивая что-то от тебя. Я просто не хотел тебя отпугнуть. Я люблю тебя. Я хочу тебя в своей жизни, но моя жизнь — это дерьмовое место для тебя, и мне не хочется, чтобы это дерьмо попало на тебя. Ты — единственная хорошая вещь.

Его тёплое тело прижалось ко мне, а его ласковые слова заставляли меня плавиться. Как я могла злиться на кого-то настолько мягкого и нежного? Я не могла понять логику. Её не было. Это был просто способ, которым Мэйс влиял на меня; некоторые вещи невозможно объяснить.

— Мне всё равно, Мэйс. Твоё дерьмо — моё дерьмо, да?

Это заставило его ухмыльнуться и сказать:

— У тебя грязный рот, детка. Я должен снова заткнуть его?

Я рассмеялась и стукнула его по руке, пока его тело дрожало от смеха.

— Ты любишь мой грязный рот. Особенно когда он обхватывает тебя.

Он перестал смеяться и дразнить меня:

— Теперь мне снова трудно думать. Посмотри, что ты наделала, — Мэйс схватил меня за руку и обернул её вокруг своей внушительной длины, что было действительно трудной задачей.

Тепло наполнило меня, когда я посмотрела на его ладонь, покрывающую мою маленькую руку, двигающуюся вверх и вниз по его члену. Наши нежные ласки превратились в другую горячую чашу сладкой любви, за которой последовал длинный душ. Я не могла не трогать его, когда он стоял передо мной голым; его тело было произведением искусства. Жесткие линии и гладкая кожа. Каждый дюйм моей кожи он проследил своим языком — и я имею ввиду каждый дюйм, неоднократно.

Когда он обернул вокруг меня белое пушистое полотенце, мой желудок заурчал, давая понять, что я пропустила обед. Мэйс, должно быть, услышал это. Его брови поднялись. Я просто сказала: «Еда» и пошла на кухню.

Позже той же ночью, свернувшись вокруг друг друга на диване, всё ещё голые после того, как Мэйс прервал завтрак, взяв меня на кухонном столе, а затем на полу в гостиной. Мне было удобно лежать с Мэйсом под мягким одеялом, прослеживая линии на его напряженном животе и осознавая, что это именно то место, где я должна находиться.

— Я ненавижу обманщиков, — выпалила я, отвлекая его внимание от игры по телевизору, — моя мать много лет обманывала моего отца. Она ранила его, — Мэйс посмотрел на меня с мягкостью во взгляде, ожидая, когда я закончу, — мои последние отношения — ну, он тоже обманул меня. И не один раз. Всё время, когда мы жили вместе, он спал, я не знаю с каким количеством девушек. Это происходило в течение двух лет, и я не обращала внимания, — всё ещё избегая посмотреть в его лицо, я уткнулась взглядом в свою руку. Я чувствовала себя глупо, — никогда не думала, что это произойдёт. Я никогда не думала, что не догадаюсь, не почувствую — из-за этого я всё ещё чувствую себя глупо, даже спустя два года. Я поклялась, что больше никого не впущу в свое сердце. И тут ты зашёл в салон, и мой мир перевернулся. Даже тогда, Мэйс, я не хотела тебя впускать, — закончила я шепотом.

Мэйс поднял моё лицо одним пальцем. Взглянув в мои глаза, он наклонился и целомудренно поцеловал меня.

— Я бы никогда не обманывал тебя, Скар. Он был идиотом, если предал тебя. Однако я рад, что он оказался хуйлом. Значит, я получил тебя, малыш, и теперь не отпущу.

Ну, если бы я уже не любила его так сильно, то сейчас бы точно влюбилась.

После нескольких минут молчания Мэйс, должно быть, подумал, что теперь его очередь делиться сокровенным. Он обнял меня, будто удерживая, боясь, что я убегу.

— Жанелль звонила каждый месяц по поводу денег. Я ничего не спрашивал. Просто давал ей всё, что она просила. Я чувствовал, что должен ей. Её потеря была такой же, как моя. Если бы я был там, она, возможно, не употребляла бы наркотики или не пила. Во всяком случае, она нуждалась в этом, поэтому я дал. Мне потребовалось, чтобы прошло около шести месяцев, прежде чем я понял, что она просто использовала эти деньги для следующей дозы или выпивки. Как только она призналась в этом, я прекратил денежный поток и оплачивал только счета, аренду, электричество, газ и всё такое. Она снова позвонила в начале этого месяца и сказала, что нам нужно встретиться. На этот раз я был спокойным. Я хотел ей много чего сказать, но не был уверен в том, смогу ли высказать всё, не проявляя гнева. Я встретился с ней, и она сказала мне, что должна торговцам наркотиками кучу денег. Просить ей больше не у кого, и, кроме того, я ей должен, — я немного прикусила язык, чтобы не сорваться. — Я отправился разбираться с её проблемами и узнал, что она должна больше, чем даже у меня есть, десять тысяч долларов. Я не смогу ей помочь, даже если захочу.

— Это больше не твои проблемы, Мэйс. То, что случилось с Бэлль, не твоя вина. Я буду твердить это, пока не посинею, если нужно будет. ЭТО. НЕ. ТВОЯ. ВИНА.

— Сейчас я понимаю это, — прошептал Мэйс, опустив взгляд, локтями он опирался на колени.

На моем лице, должно быть, отразилось потрясение, потому что он продолжил:

— Я осознаю это сейчас, потому что ты заставила меня понять. Понять то, что я не мог бы изменить произошедшее. Меня не было там. Я не мог быть там, когда это произошло. И даже никогда не думал о том, что это возможно. Я искренне благодарен тебе за то, что ты сняла эту удушающую вину.

Я вскочила на колени и поцеловала его крепко, удерживая.

— Малыш, это не твоя вина. Всё это.

— Это большее, Скар, большее, чем я могу выразить словами, и я хочу от этого освободиться. Больше нет секретов между нами. Я не хочу, чтобы что-то мешало нам.

Я просто кивнула головой — что может быть хуже, правда?

Глава 19

Мэйc

Хрен с ним, будь что будет. Вот, черт!

— Ты знаешь, что я служил в спецназе, и знаешь, что больше не служу. Я сам решил уйти. Последнее задание, на котором я был… оно плохо закончилось. Действительно плохо. Миссия подходила к концу, когда это случилось. — Скар посмотрела на меня настороженно, но не сказала ни слова. — Мы остановились, чтобы обезвредить фугасную бомбу. В тот день я вел двенадцать человек, и только шесть из них вернулись целыми и невредимыми. Я сидел за рулем первого грузовика, в котором был Джуд и еще четверо наших парней. Эйс вел второй. Он остановился позади меня и собирался со своими парнями обезвредить бомбу. Я должен был все проверить. Эйс не заметил второй детонатор. Ровно через двадцать секунд после того, как он закончил с проводами, бомба сдетонировала.

Память вернула меня в тот день, когда это произошло. Рассказав о случившемся, я погрузился в собственные воспоминания. Они, словно карды из диафильма, проматывались у меня перед глазами яркими образами. Я как будто вернулся туда. Все еще чувствовал жар. Все еще слышал звуки. В голове пульсировало, а грудь сдавило от боли.

— Мой желудок подскочил к горлу, когда все упали на землю. Было слышно только громкий взрыв, а затем крик. — Я почувствовал на себе пристальный взгляд Скар, поэтому продолжил свой рассказ. — Половина группы была в радиусе взрыва бомбы. В тот раз я не проверил работу Эйса. И какого хрена я не проверил, я делал это столько раз, что стал ему доверять. Я должен был проверить. Достаточно звука или постороннего движения, чтобы отвлечься.

Воспоминания поглотили меня.

— Я начал выкрикивать приказы и бросился действовать. Я почувствовал вкус желчи во рту, когда осознал весь ужас развернувшейся передо мной сцены. Половина моей команды из двенадцати человек лежала на земле. Я сглотнул подступившие к горлу рвотные массы, которые грозились вырваться наружу из-за адреналина, циркулировавшего у меня в крови. Он упустил тот факт, что бомба имела второй таймер, предназначенный для того, чтобы бомба взорвалась после ее обезвреживания.

Я вырвался из своих воспоминаний и встряхнул головой, чтобы прогнать остатки видений. Все мое тело болело, как будто я снова вернулся туда.

— Если бы я был более собран и выполнял свою работу как надо, то не потерял бы шесть человек в тот день. Я мог бы избавить их семьи от жизни в мучениях, которые они сейчас испытывают без тех, кого любили.

Лицо Скар смягчилось, когда она тихо произнесла:

— Мэйс, малыш, ты должен прекратить нести чушь. Это была не твоя вина. Есть вещи, которые ты просто не можешь контролировать.

Вместо того чтобы спорить, я решил просто промолчать и посмотреть игру, лежа на диване в обнимку со своей девушкой. Я был уверен на сто процентов, что так близко к состоянию блаженства я уже не буду, и это просто охренеть как намного больше того, что я заслуживаю.

Прошла примерно неделя после этого разговора, я быстро принимал душ, потому что знал, что Скарлетт будет ворчать, если я не потороплюсь. Официально мы не съезжались, но фактически так оно и было. Я все время находился у нее дома. Только один раз меня там не было, когда она вернулась с работы, и тогда она прискакала домой к Трипу и устроила мне разнос, который закончился тем, что я перегнул ее через диван и показал, как мне сильно нравится, когда она злится на меня.

В первую очередь это была ее вина в том, что мне нужно было в душ. Того, как она после работы зашла домой, демонстрируя свое сексуальное тело, было достаточно, чтобы заставить любого мужчину упасть на колени, взирая на нее с трепетом и благоговением. А я был просто мужчиной, который принимает этот вызов. Я долбил ее киску быстро и жестко уже через несколько секунд после того, как она бросила сумку на кухонный стол. После нашего жаркого как ад перепиха я открыл в себе любовь к черным гранитным кухонным столешницам. Было потрясающе чувствовать, как ее сексуальные ярко-зеленые туфли на высоченных каблуках жестко вжимаются в мою задницу, когда я грубо толкался в ее тесное маленькое тело. Даже больше, чем просто потрясающе. Она сидела своей идеальной попкой на краю столешницы. Безусловно, это место мы должны опробовать еще раз.

Приняв душ, я вошел в спальню и замер в дверном проеме. Полотенце, обернутое вокруг моих бедер, не могло скрыть эффект, который произвела наклонившаяся Скарлетт, засовывающая свои миниатюрные ножки в сексуальные туфли на высоких каблуках. Она стояла, задрав кверху задницу, и лишь узкая черная полоска прикрывала то, что, как я знал, было самой узкой и самой горячей дырочкой из всех, которые у меня были.

Скарлетт развернулась к зеркалу, укладывая волосы в некое подобие локонов. Она стояла ко мне спиной. На ней был яркий пурпурно-черный корсет, едва заметные трусики и на этот раз атласные черные лодочки на десятисантиметровом каблуке, которые заставили мой и без того каменный член пульсировать. Я не мог просто смотреть.

— Мэйс, дорогой, если ты не поторопишься, мы опоздаем, — мягко сказала она, обращаясь к моему отражению в зеркале.

Я сделал три широких шага к ней, обхватил ладонями ее сладкую сочную задницу и притянул к своему жесткому стояку. Хотя я знал, что она догадалась, о чем хочу ей сказать, я все же почувствовал необходимость дать ей понять, как у нас обстоят дела со временем.

— Мы опоздаем, детка, — прорычал я. Мой голос был наполнен порочным желанием. Мне было просто необходимо взять ее немедленно.

Изгиб ее шеи манил меня, а запах ее вишневого геля для душа мягко пленил меня. Тесно прижавшись лицом к ее шее, я лизнул ее языком, пробуя на вкус сладкую плоть, что в свою очередь вызвало легкую дрожь в коленях Скарлетт. Она протянула руку к комоду, чтобы опереться на него. Стон сорвался с ее пухлых губ, а глаза, дрожа ресницами, закрылись. Одной рукой по-прежнему обнимая ее задницу, другой потянувшись вперед, я нежно провел рукой по холмикам ее груди, которая вырывалась из тесного корсета. Она толкнулась назад, прижимаясь своими бедрами к моим.

Эта женщина станет моей погибелью. Это не нормально, хотеть кого-то так сильно, как я хотел Скарлетт.

— Трип нас убьет, — проворчала она, когда я открывал дверцу с пассажирской стороны ее автомобиля. Думаю, она не понимала, что как только Трип или другой мужчина с горячей кровью посмотрит на нее в этом наряде, то он сразу же поймет, почему мы пришли на эту чертову вечеринку с получасовым опозданием, но я не собирался сообщать ей об этом. Она разозлится и снова заставит меня хотеть трахнуть ее всеми возможными способами. Я потянулся к заднему сиденью и, качая головой, взял искусно упакованый подарок для Трипа — новую тату-машинку, завернутую в голубую блестящую бумагу и перевязанную черной лентой с рисунком из черепов. Где, черт возьми, вообще можно найти ленту с черепами? И какому парню нужен бантик на этой хрени?

Я обошел Скарлетт и открыл дверь ресторана, придерживая ее, пока она входила, а затем последовал за ней. Не успели мы сделать и десяти шагов по заполненному воздушными шариками банкетному залу, как спустилось все семейство.

— Воздушные шарики. Ты, мать твою, разве уже не большой мальчик. Тебе уже кто-нибудь на этой милой маленькой вечеринке подарил детский поильник и маленькое мягкое одеялко с медвежатами? — засмеялся я, обнимая Трипа одной рукой.

— Отвали, придурок. — Он улыбнулся, забирая подарок из моих рук, прежде чем приблизился к Скар, подмигнул мне и сказал ей:

— Когда надоест нищенствовать с этим мудаком, приходи ко мне, детка.

К нам подошла Тини, взяла за руку Скар и утащила ее, нисколько не обращая внимания на Трипа. Он не отрывал от нее взгляд, я толкнул его локтем и спросил:

— Какого хрена все это значит?

Он снова обратил на меня внимание и почесал затылок.

— Не понимаю, о чем ты.

— Тебе меня не одурачить, братишка.

— Просто она взъелась на меня. Я даже не знаю, что, на хрен, я сделал такого, чтобы так разозлить ее. — Трип выглядел таким растерянным, что это было даже почти забавно.

— Ма на самом деле превзошла саму себя со всей этой праздничной фигней, да? — Я был не в настроении продолжать разговор об этом, поэтому, вместо того, чтобы составлять список из ста пунктов о том, что он, возможно, сделал неправильно, я сменил тему. Глядя на деревья из шаров, расставленные по всему залу, на свисающие с потолка гирлянды и разбросанные повсюду конфетти, я покачал головой, тихо посмеиваясь. На столе в центре зала даже стоял гигантский торт в форме Харлей Девидсона. Ма известна тем, что забывает, что мы уже взрослые мужчины, а не маленькие мальчики.

— Когда я зашел, она дала мне праздничный колпак; знаешь, такие, как она нам давала, когда нам было пять лет? — Я кивнул и рассмеялся, сразу же представив Трипа в остроконечном праздничном колпаке и с резинкой под подбородком.

В этот момент подошла Скарлетт и вручила мне холодное пиво.

— Милая вечеринка, Трип. — Она улыбнулась, теснее прижимаясь, когда я обнял ее рукой и поцеловал в макушку. Трип, как всегда в своем стиле, высунул язык с пирсингом и повертел им. Скарлетт полностью повернулась ко мне, приподнялась на носочки и поцеловала меня в шею, все еще смеясь над ребячеством Трипа.

Меня тряхнуло, возвращая нас к реальности, когда два маленьких тельца с силой врезались в мои ноги.

— Дядя Мэйс, ты здесь! — провизжал Джордан, мой крестник, и один из близнецов Джуда. — Привет, дружище! Где твой папа? — спросил я, отпуская Скарлетт и немного наклоняясь, чтобы поговорить с мальчишками. Я заметил, что Джексон уставился на Скарлетт.

— Прямо перед тобой. Не поспеваю за этими двумя. Привет, Скарлетт. Ты еще не поумнела и не бросила этого придурка? — сказал, подходя к нам, Джуд, он выглядел немного нервным, несомненно, из-за беготни за переполненными энергией восьмилетними мальчишками. Джуд стал отцом-одиночкой. Мать близнецов ушла от них, когда им было всего два года. Он был моим лучшим другом со школьной скамьи, когда мы подрались из-за девчонки — это была наша первая и последняя ссора. Он на самом деле был отличным парнем, и мне очень не нравится, что они с ребятами остались одни. Он сделал все, что мог, но ему приходится быть одному.

— Очень смешно, просто обхохочешься, — ответил я.

Джексон, более спокойный из ребят, подошел ближе, рассматривая Скарлетт, которая в тот момент обнимала Джуда, и прошептал:

— Она красотка, дядя Мейс. Она мне нравится.

Это заставило меня улыбнуться. Джексон, как правило, был очень необщителен, когда дело касалось новых знакомств, в отличие от Джордана, который не заморачивался говорить шепотом, а просто подошел к Скарлетт, потянул ее за руку, оглядел ее с ног до головы, широко улыбнулся и громко сказал:

— А ты горячая, и у тебя есть чем похвастаться. Мой дядя Мейс любит большие сиськи. Правда ведь, дядя Мейс?

Мы со Скарлетт одновременно расхохотались, в то время как Джуд покрылся совершенно новым оттенком стыдливо-красного и отчитывал Джордана:

— Мелкий, нельзя говорить такую херню.

— Почему нельзя? Ты сам сказал, что она горячая, я слышал тебя. Ты сказал дяде Трипу, что она горячая, а дядя Мейс счастливый кое-кто на букву Х, — спросил он с искренне растерянным видом.

— Вот черт, прости, Скар. Он слышит все, сказанное тобой, до единого слова, когда ты этого не хочешь, но попроси его вынести мусор и он сразу же становится глухим. — Он закрывает рот Джордана рукой, и извиняется, глядя на Скарлетт.

— Не переживай из-за этого, Джуд, серьезно. У тебя два самых красивых маленьких мальчика.

Джордан поднял взгляд, потянул отца за руку и улыбнулся, показывая свои ямочки.

— Слышал, пап? Она хочет меня. — После этого нас накрыла новая волна смеха, а Джуд прогнал Джордана к праздничной еде. Джексон тихо пошел за ним, все еще продолжая наблюдать за Скарлетт с выражением изумления на лице.

— Думаю, кое-кто запал на тебя, детка. — Я рассмеялся, наблюдая, как Джуд пытался усмирить мальчиков, чтобы они не покалечились или не опозорились еще больше.

— Они такие милые дети. Джордан явно не из робких. А у Джексона красивые глаза. — Так и есть, большие ярко-зеленые глаза, которые с интересом смотрят на этот мир. Он проявлял внимание ко всему на свете с самого своего рождения.

— Хочешь помочь мне присмотреть за ними на следующей неделе? Я пообещал Джуду забрать их на ночь.

— Конечно, какие проблемы могут доставить два маленьких мальчика?

— Очень часто эти слова бывают последние, детка, — я усмехнулся. Она даже не знает, во что она ввязывается. Джексон поначалу может вести себя тихо, но это быстро меняется, когда он подпустит вас к себе.

Лучшую часть ночи мы провели рядом друг с другом. Не имело значения, где мы были или что происходило, я чувствовал себя спокойнее, когда она была в моих объятиях. Слышать ее смех и шуточки было приятным бонусом. Скарлетт вернула меня на землю, забрала все мои тревоги одним лишь прикосновением ее кожи к моей.

Мы попрощались со всеми и направились на парковку. Скарлетт залезла рукой в мой карман и достала ключи от своей машины. Когда мы подходили, она замерла посреди дороги.

— Что за херня! — закричала она и устремилась к месту, где я припарковал машину. Моему прекрасному настроению пришел конец в тот момент, когда я увидел открывшуюся мне картину.

Вот черт!

Глава 20

Скарлетт

Моя машина!

Она была разгромлена. Все четыре шины порезаны, окна разбиты, с обеих сторон были настолько глубокие царапины, что можно было увидеть серебристый цвет металла. Мой живот скрутило, как только я это увидела. Навернувшиеся слезы теперь текли по моему лицу. Моя малышка! Кто, черт возьми, сделал такое? У меня не было врагов.

Мэйс подошел ко мне сзади, обняв своими теплыми, сильными руками, и взял ключи из моих трясущихся рук. Он поцеловал меня в макушку и передал в руки Трипа. Очевидно, мои вопли привлекли толпу с вечеринки. Я наблюдала, как Мэйс

вытащил свой телефон и кому-то позвонил. Он отошел от меня, чтобы я не могла слышать его разговор, но было понятно, что он был не из приятных. Хмурое выражение его лица давало понять, что собеседник, кто бы он ни был, его совсем не радует. Вскоре он закончил разговор и вернулся к нам, а Тини взяла на себя обязанность обнимать меня, пока Трип и Мэйс осматривали машину.

— Все будет хорошо, Скар. Мы сможем ее починить, — сказала Тини, протягивая мне платок, который она вытащила из своей огромной сумки. — Тебе нужно вызвать полицию и эвакуатор.

— Эвакуатор уже в пути, и полиция тоже. — Мэйс вернул меня в свои объятия и крепко прижал к груди.

Чуть позже приехала полиция и взяла показания. К счастью, у ресторана установлены камеры видеонаблюдения. Полиция просмотрит записи, возможно, ублюдок, который разгромил мою бедную машинку, попал под камеру. Все время, пока я давала показания, Мэйс, молча, стоял рядом со мной. Когда мы закончили, он ушел с офицером. Они что-то быстро обсудили, и вдруг я почувствовала, что что-то не так. Он был злой как черт, но дело было в чем-то другом.

Он направился обратно ко мне и спросил:

— Детка, тебе нужно забрать что-нибудь из машины, пока они не отбуксировали ее?

Я отрицательно покачала головой. Он повернулся и отдал водителю ключи от машины с особой инструкцией отвезти ее в автомастерскую, о которой я никогда раньше не слышала.

Тини слонялась неподалеку, пока договаривались о том, чтобы отвезти нас домой. Мне не удалось подойти ближе и рассмотреть весь нанесенный ущерб, но моя

малышка будет не на ходу какое-то время, по меньшей мере, несколько недель. Черт возьми! Я не могла поверить, что кто-то мог сделать что-то настолько подлое. Я перестала плакать, и меня уже не трясло, но затем я просто разозлилась, и мне стало немного грустно. Да, машину можно починить, но в моей голове были мысли только о тех часах тяжелой работы, которую мы проделали с отцом.

Прислонившись к машине Тини в ожидании, пока Мэйс закончит разбираться с эвакуатором, она спросила:

— Милая, ты в порядке?

— Нет, Тин, они посягнули на то единственное, что так много для меня значит. Моя машина — это все, что осталось от моего отца. Она была наша, — сказала я ей. Повернувшись, чтобы залезть в машину и сесть на заднее сиденье, я заметила, что Мэйс стоял позади меня с каменным выражением на лице.

Стоя у своего дома, я помахала Тини на прощание, когда Мэйс открыл входную дверь и бросил сумочку на столик в прихожей. Я вошла внутрь, развернулась и спросила:

— Почему ты молчишь? Поговори со мной.

Он покачал головой.

— Я уверен на сто процентов, что это Жанелль расхреначила твою машину, детка.

— Зачем ей это вообще? Что я ей сделала?

— Просто потому, что она сука, детка. Это из-за меня, не из-за тебя. Я говорил тебе, что не позволю херне из моей жизни как-то касаться тебя. Это мои проблемы, не твои. — Он сказал это так тихо, что я едва услышала.

— Не позволяй ей доводить себя до такого состояния. Это всего лишь машина, Мэйс. Ее можно починить. — Я почувствовала необходимость смягчить ситуацию, несмотря на то, что это разбивало мне сердце и ранило до глубины души. Я внимательно всматривалась в его лицо. Меня окутал страх. Что-то было не так. Что-то было совсем не так.

Он схватил меня и мягко поцеловал, прижимая крепче своими руками. В его глазах была печаль, которую я не могла объяснить, разве что если — нет, он бы так не поступил. Я открыла рот, собираясь что-то сказать, но он перебил меня.

— Я ходячее несчастье. Все, к чему я прикасаюсь, превращается в дерьмо. Я не хочу такого для тебя, Скар. — Он тяжело сглотнул, развернулся и вышел из дома, оставляя меня неспособной вымолвить и слово и, провожая его взглядом, надеяться, что это была всего лишь плохая шутка.

Мэйс просто взял и бросил меня.

Я почувствовала, как слезы потекли по моему лицу. У меня стоял ком в горле, и я упала на колени.

Глава 21

Мэйс

— Быстро поднял свою тупую, ни на что не годную задницу с этого долбаного дивана, придурок! — Я отдернул голову от мобильника, который держал в руке.

— Мать твою! Какого хрена с тобой происходит? — Трип ворвался в дом и хлопнул входной дверью, это было единственное полученное мной предупреждение, прежде чем он начал орать. Трип подошел ко мне вплотную и приблизил свое лицо к моему. — Ты сам во всем виноват. У тебя с ней было все замечательно, но ты умудрился все изговнить. А теперь тебе либо придется жить с этим, либо все исправлять.

Одним из самых трудных решений в моей жизни было уйти от Скарлетт. Уйти от нее было, словно воткнуть нож в свое собственное сердце. Попытки придерживаться своего решения будто разрывали меня на части. В те дни, когда она злилась, было

легче. Видеть, как она ходит туда-сюда, хлопая дверью, врубает агрессивную музыку — с этим я мог мириться. Но когда она приходила и выглядела такой же сломленной, каким я сам себя чувствовал внутри, на такое было тяжело смотреть.

— Я не могу это исправить. Ей лучше без меня и моего дерьма.

— Тогда найди Жанелль и разберись с этим. Она уже много лет превращает твою жизнь в ад. Из-за нее в твоей башке бардак, из-за нее ты винишь себя за Белль, она тянет из тебя деньги, что, между прочим, полный бред! А теперь ты просто снова

позволишь ей отнять у себя что-то еще?

— Черт возьми, это из-за меня Жанелль преследует Скар. — Я психанул. И сжимал бутылку пива в своей руке так сильно, что она могла лопнуть в любой момент.

— Из-за тебя? Как, черт возьми, хоть одно из случившегося могло быть из-за тебя, ты, кретин? — прошипел он, тыкая пальцем мне в лицо.

— Но так оно и есть! Это из-за меня, потому что я отказал Жанелль в материальной поддержке. Я перестал давать ей деньги и сказал, что с меня хватит. Я перестал ей помогать. Хотел, чтобы она исчезла из моей жизни по-хорошему. Она угрожала превратить мою жизнь в ад, и у нее это получилось. Я не могу ее найти, чтобы заставить прекратить это, а на мои звонки она не отвечает. Безопаснее всего мне сейчас держаться от Скар подальше для ее же собственного блага. Я знал, что Жанелль отомстит, потому что она сука, но я никогда бы не подумал, что она направит свою месть на Скарлетт. Все, чего я хотел, это начать новую жизнь со Скар, сделать ее счастливой. Я хотел жить долго и счастливо. С ней.

— Ты не можешь все контролировать, Мэйс. Ты должен с этим смириться, и Скарлетт хотела тебя, несмотря ни на что. Она любит тебя. Это редкость, брат. Не сдавайся.

— Не знаю. Я просто не хочу, чтобы из-за меня она пострадала, — тихо ответил я ему.

— Ну что ж, теперь уже, мать твою, слишком поздно.

Подожди-ка! Что? Я не имел ни малейшего понятия, о чем он. Мысль, что со Скарлетт что-то случилось, пришла мне в голову. Я тут же вскочил и схватил его за футболку.

— В смысле, слишком поздно? Черт! Со Скарлетт что-то случилось? Почему ты ничего не сказал? — прокричал я ему в лицо, а потом оттолкнул и устремился к выходу. В ушах стоял шум, и я почувствовал острую боль в груди от одной мысли, что со Скарлетт что-то случилось.

— Остановись, ты, идиот! С ней ничего не случилось в том смысле, в котором ты подумал. — Замерев на месте, я развернулся, адреналин все еще гулял в моей крови.

— Говори, черт возьми, пока я все сам из тебя не вытряс. — Я знал, что мои противоречивые чувства превращали меня в засранца, но это не значило, что я мог что-то с этим поделать.

Трип вздохнул, пробежав рукой по своему ирокезу.

— Случилось с ней одно дерьмо. На днях я видел, что растения на клумбах перед ее домом вырваны с корнем. Я знаю, она этого не делала. На работе она сорвалась. Скар не плачет, Мэйс. Я был рядом с ней, когда она психовала. Она действительно страдает.

— Я делаю это для ее же блага. Ты думаешь, я хочу причинить ей вред? — Я плюхнулся на диван и схватился руками за голову. Я не мог продолжать делать это с нами обоими, нужно что-то менять.

— Это еще не все. Я пошел к ней, когда она утром не пришла на работу, и по телефону у нее был хреновый голос. Я обнаружил ее на веранде позади дома, она стояла над осколками пустой бутылки, разбитой об пол. Там все было исписано. И я говорю не о маленькой надписи, Мэйс. Вся стена веранды была исписана. А слово “шлюха” было выведено просто огромными буквами. Это полная жопа, старик. Она в полной жопе.

— Что ты сказал?

— Я думаю, со Скар происходит больше, чем она мне рассказывает. Она не хотела, чтобы кто-то узнал о том, что случилось. Слушай, она взрослая женщина, но она остается все той же Скар. Для меня она как младшая сестренка, и ты это знаешь. Меня очень беспокоит, что у нее проблемы. А она не позволит никому помочь себе. Черт, да мне пришлось застать ее врасплох, чтобы узнать о том, как мало всего я знаю.

Моя злость дошла до точки кипения, кровь зашумела в ушах.

— Я… я не знал! Почему она никому ничего не говорит? — Я сжал кулаки, сдерживая ярость о того, почему же никто, мать их, ничего не заметил. Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не разломать к чертям дом и не начать бить все, что попадет под руку. У меня горело лицо, вены на шее пульсировали, потому что я едва держал себя в руках.

— Мужик, успокойся, черт возьми. Она никому ничего не скажет. Во-первых, она считает, что может решить все свои проблемы сама; она всегда справлялась сама. Во-вторых, ты — ты бросил ее. — Трип тяжело вздохнул. — Слушай, она вроде как не подает виду, что вы разбежались, она не склонна делиться ничем со мной. Должен признаться, меня это бесит до чертиков. Я люблю эту девчонку. Для меня она такая же родная, как ты и девочки, а ты взял и просрал все.

Вздохнув с горечью, я со всей искренностью взглянул на Трипа.

— Просто что-то пошло не так, мужик. Думаю, я принял неправильное решение.

Не важно, как бы я поступил, Жанелль все равно бы устраивала подлянки.

Черт возьми! Я знал, что к этому времени Жанелль бы дала о себе знать. Я потер рукой шею, чувствуя напряжение в мышцах от волнения и стресса; она не обращалась ко мне по поводу денег. К этому времени уже должна бы, хоть я и отказался материально ее поддерживать. Я знал, что она не успокоится, пока не получит желаемое.

Да пошло оно все лесом!

— Так, мне нужна твоя помощь, — сказал я Трипу, приняв решение.

— Какая? — спросил он, вскинув брови в ответ на мою внезапную решительность.

— Мне нужно вернуть свою девочку обратно, так ведь?

— Ну, наконец-то ты созрел, мудило! — сказал он, и огромная улыбка растянулась на его лице. — Что ты задумал?

Глава 22

Скарлетт

Прошло уже несколько дней после моей ссоры с Трипом. Мне казалось, он от меня что-то утаивает. Полагаю, он пытался скрыть тот факт, что рассказал Мэйсу о моем срыве.

Через окно в мою кухню лился солнечный свет. Я стояла и потягивала кофе, уставившись на его любимую кружку, стоявшую на сушилке. Я устала и злилась. Как посмел Мэйс быть таким трусливым и просто взять и сбежать! Честно говоря, мне было насрать, считал ли он, что поступает правильно или нет. Это был поступок бесхребетного мудака.

Он ушел, а меня заставил влюбиться в себя. Он разрушил все долбаные стены, которые я возвела достаточно прочными, чтобы снова почувствовать себя защищенной. И ушел. Просто так. Ушел прямо в мою дверь.

В мою жизнь пришли бессонные ночи. Мои перепады настроения сделали меня невыносимой для других людей, а я до смерти устала плакать и нервничать.

Да пошел он! Если он не хочет меня, ну и прекрасно, просто, мать его, замечательно!

Я подошла к сушилке, взяла его кружку и с силой бросила в стену. Пронзительный звук разбивающегося фарфора звенел в моих ушах. Вид лежащих на полу осколков каким-то образом снова вызвал во мне бурю эмоций. Эти осколки практически олицетворяли мои разрушенные отношения с эгоистом, которого я любила. Мои глаза наполнились слезами, когда я прислонилась бедром к столу и судорожно вздохнула.

Мне не нужен ни он, ни его тупые закидоны.

Бросив свою чашку в раковину, я пошла в гараж и включила альбом группы «Пантера». Натянув боксерские перчатки, я выплескивала свое разочарование и гнев на боксерскую грушу размером от пола до потолка, и каждый раз, когда наносила удар, я представляла на ее месте лицо Мэйса. И, стиснув зубы, стала бить по груше еще сильнее.

Получи, урод!

После часа яростного битья по груше, даже содрав костяшки пальцев в кровь, я не избавилась от путанных мыслей в голове. Приняла душ и оделась, но прежде чем сделать что-то еще, мне нужно было убрать его из своей повседневной жизни. Я представляла из себя огромный мешок, набитый моими же смешанными чувствами, и хватит мне уже быть такой размазней. Я не плачу. Я никогда не занималась этим

сентиментальным бредом. Я прошлась по дому с коробкой в руке и кидала туда все, что Мэйс оставил после себя. Я была уверена как никогда, что мне не нужен его разложенный по всему дому хлам, который заставляет меня чувствовать себя еще хуже. Закрыв коробку, отнесла ее в гостевую спальню и засунула в дальний угол шкафа.

Раздумывая над своей ситуацией, я занялась уборкой внизу, слушала музыку и, короче говоря, отвлекала себя как могла. Каждый мой день превратился в борьбу: работать вместе с Трипом и не спрашивать, как там Мэйс. Моя голова была забита мыслями, а страдает ли он также как я. Осознание, что живу через дорогу и не могу ворваться к нему, чтобы надрать его задницу за причиненную мне боль, убивало меня настолько, что мне пришлось остаться у Тини на несколько ночей. Ситуация изменилась. И я не стану такой девушкой, которая плачет и хандрит из-за мудака.

К сожалению, камера видеонаблюдения не сделала четких кадров того, кто поиздевался над моей машиной, которую до сих пор не починили. Повреждения были не таким серьезными, как мы поначалу подумали, но ремонт обходился дорого. Слава богу, у меня хорошая страховка. Но это был не последний акт вандализма. Начали происходить странные вещи, причем, чем дальше, тем хуже, и это уже слегка начало меня беспокоить.

— Скар, ты где?

— На кухне! — отозвалась я. Тини пришла, чтобы остаться со мной на ночь. Помимо всех произошедших странностей, во мне начало нарастать ощущение, что за мной следят. Это пугало меня до жути. Я никому не рассказывала о письмах, просто решила, что это Жанелль говнит, но после одного из них, которое получила незадолго до прихода Тини, я решила, что это не было очередным издевательством. Это уже было нечто серьезное.

— Что происходит, милая? — спросила она, плюхаясь на барный стул у кухонного стола и бросая на пол свою небольшую дорожную сумку.

Я задвинула противень с начос обратно в духовку и развернулась.

— Я получаю кучу странных писем. Они адресованы мне. Когда возвращаюсь домой с работы, обычно оно лежит перед дверью. В любом случае, я не волновалась об этом до сегодняшнего дня. Теперь же я в полном ужасе. — Я пододвинула к ней письмо и наблюдала, как она его читает. Она побледнела, когда положила письмо обратно.

— Прежде всего, почему ты, черт тебя подери, не сказала мне об этом раньше? — Тини сидела абсолютно неподвижно, разве что немного повысила голос, но я прекрасно знала, что вот-вот разразится буря.

— Ну, у тебя самой столько всего происходит, да и было все не так уж и страшно. В смысле, я ведь знаю, кто это делает, и могу сама о себе позаботиться. — Я отвернулась, избегая ее злого, презрительного взгляда. Что касается презрительных взглядов, у Тини был особый талант по этой части.

— С каких пор ты у тебя от меня секреты? Когда это стало нормальным не говорить своей самой лучшей подруге о том, что у тебя происходит? — кричала она, ударяя рукой по столешнице.

— Твою мать, угомонись уже! — сорвалась я.

Теперь она была законченной лицемеркой, и я собиралась ей об этом сообщить.

Я перегнулась через кухонный стол, и мое лицом оказалось напротив ее. Убийственно-спокойным и тихим голосом я ей сказала:

— Ты не можешь кричать на меня за утаивание этого от тебя. Ты, Тини Луиза, хранишь от меня секрет уже как несколько недель. Поделись, или так и будешь дальше продолжать нести чушь?

Лицо Тини заметно побледнело, и она начала заикаться:

— Я… я… это просто, я не могу. Ты не можешь… я…

— Знаешь ведь, что рано или поздно я все узнаю, а сама наорала на меня за то, что я вру тебе.

Ее лицо исказилось от боли, прежде чем она выдала:

— Я беременна. Я беременна, понятно? Это и есть мой большой секрет!

Я потеряла дар речи. Даже подумала, что расслышала ее неправильно. Тини беременна. Нет, это не может быть правдой.

— Ты беременна, — пробормотала я, уязвленная тем, что она не сказала мне об этом раньше. — Ты беременна и ничего не сказала мне. — На этот раз я говорила немного громче.

— Я… ну, я просто не знала, как… и что с этим делать. Я не могу завести ребенка. Поначалу я не была уверена, но потом — ну, ты была занята Мэйсом, а еще вы двое расстались, и… Да, я беременна. — Она мямлила, выглядя одновременно нервной и напуганной, и определенно совсем не счастливой.

— Ты не рада? Это… стоп, ты же ни с кем не встречалась. — Теперь я снова была в полном замешательстве. Тини была далеко не шлюхой. — Кто?

— Трип, — прошептала она, глядя вниз на сиденье. Одно это слово перевернуло мой мир. Вздох слетел с моих губ, и я закрыла рот рукой.

Вот дерьмо!

— Не говори ничего и никому. Никто больше не знает. Вообще никто. Я не говорила Трипу. Я даже не знаю, что делать. — Она вскочила, выглядя раздираемой противоречиями и неуверенной. Так не похоже на мою Тини, и это было не смешно.

Я обошла стол и крепко ее обняла.

— О, детка, все будет хорошо, обещаю. Мы что-нибудь придумаем. Почему ты не сказала мне раньше?

— Я подумала, что, если не буду об этом говорить, то этого и не произойдет, а у меня будет время собраться с мыслями.

Час спустя, все еще сидя на кухне, мы взяли себя в руки. Я обнимала Тини, пока у нее была истерика, а она заставила меня рассказать ей обо всем, что со мной произошло: и про письма, и про сад, и про заднюю веранду, обо всем.

— Ты еще не обращалась к копам? — спросила она.

— Нет, как я уже сказала, до сегодняшнего дня я не волновалась. Произошло всего

несколько глупых неприятностей после случая с моей машиной, но теперь даже не знаю, у меня такое чувство, как будто кто-то следит за мной. — От одной этой мысли по моей спине побежали мурашки.

— Ну, тогда мы позвоним им прямо сейчас. Это не шутки, Скар. Ты и так затянула с этим. Где остальные письма? — спросила она, набирая на телефоне номер.

— Наверху. Я принесу их.

Я поднялась в свою комнату, чтобы взять остальные письма, которые сложила на комод. Когда вошла в комнату, я застыла. Что-то было не так. Вроде как вещи стояли немного не на своих местах. Это было странно. Я была уверена, что сегодня утром не оставляла окно открытым. Пожав плечами, взяла письма и собиралась уже выходить из комнаты, когда что-то привлекло мое внимание за приоткрытой дверью в ванную. Ужас наполнил меня, я выронила письма и испустила леденящий душу крик.

Глава 23

Мэйс

Две гребаные недели. Две самые долгие недели своей жизни я был вдали от Скарлетт. Я буквально вырвал свое сердце и потоптался по нему грязными сапогами. Пусть и с помощью Трипа, я перешел от мнения «да пошло оно все лесом» к плану “Как вернуть мою девочку”. Знал, что простое извинение здесь не прокатит, не с

такой упрямицей, как Скарлетт. Я начал унывать, моя первоначальная решительность поубавилась.

Вошел Трип и прямиком направился к холодильнику, оставив входную дверь открытой. Он вручил мне холодное пиво, а сам плюхнулся рядом со мной на старый потрепанный зеленый диван.

— Делал сегодня что-нибудь или весь день так и наблюдал за домом Скар?

— Нет, — проворчал я со своего места на диване.

— Бог ты мой, ты принял душ! За столько времени! Ты уже становился похожим на пьяного бродягу, — издевался он таким шокированным голосом, будто увидел в моем доме незнакомца.

Я просто пожал плечами. Если честно, мне было плевать. В основном я оставался в своей комнате. Время от времени спускался вниз, чтобы полистать каналы на телевизоре. И все свое время проводил за тем, что наблюдал за домом Скарлетт во

избежание неприятностей, и продумывая различные способы по ее возвращению. Я получил от своего приятеля предложение о работе в службе безопасности, но отложил его на неопределенное время. К счастью, у меня осталась приличная часть сбережений, на которые я мог рассчитывать, пока полностью посвящаю свое время Скар и исправлению моих косяков, прежде чем снова начну работать.

— Будь добр, возьми себя в руки, — огрызнулся Трип.

Даже мой младший братец, отчитывая меня, не мог надеяться на нормальную реакцию с моей стороны:

— Отвали, — ответил я.

Трип уже было открыл рот, чтобы ответить, когда раздался громкий крик со стороны дома Скарлетт. Не раздумывая и секунды, я вскочил, выкинул свое пиво и вылетел через все еще открытую входную дверь.

Кровь звенела в моих ушах, когда я перебегал дорогу прямо к ее дому. Одним быстрым ударом выбил входную дверь и, не обращая внимания на боль в своей босой ноге, побежал на ее крик. Мне нужно было добраться до нее. Ужас в ее

душераздирающем крике пронизывал меня насквозь. Включился инстинкт, выработанный за годы нахождения в опасных ситуациях. Зайдя в дом, я осмотрел его, меня не остановило даже то, что со мной нет оружия. Мне нужно было найти Скар, срочно.

Я побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, Трип бежал за мной, не отставая. В моем животе образовался комок, когда я представил, что мы можем там найти, мое тело пришло в полную боевую готовность для любой ситуации. Машина Тини была припаркована перед домом, так что я знал, что она не одна, но это также значит, что обе девушки в опасности. Я добрался до верхней ступеньки и направился в спальню Скарлетт, сканируя взглядом каждый дюйм. Обнаружил обеих девушек стоящими в дверном проеме ванной комнаты, дрожащих и напуганных. Я схватил их за руки и толкнул к Трипу, быстро окинув взглядом Скарлетт, чтобы убедиться, что она цела. Спасибо Богу, с ней все в порядке. Осознание того, что она не пострадала, слегка ослабило узел в моем животе.

Я снова посмотрел на открытую дверь ванной комнаты, и увиденное там шокировало даже меня. Кроваво-красные брызги были абсолютно везде. Зеркало над туалетным столиком было разбито; на полу лицом вниз в луже красной жидкости лежал манекен, из его спины торчали ножи. На стене красными буквами было написано:

ХОДИ И ОГЛЯДЫВАЙСЯ, СУКА

Жанелль. Я аж чуть не охренел. Мне только нужно было добраться до нее первым. Развернувшись, я устремился к Скарлетт, забирая ее из рук Трипа в свои объятия. Она не сопротивлялась, когда я прижал ее к себе ближе. Я обнимал ее достаточно крепко, и мое тело наконец-то расслабилось.

— Об этом нужно сообщить куда следует, — сказал я Трипу, который уже

потянулся за своим телефоном, чтобы вызвать полицию.

Не желая терять контакт, которого жаждал с тех пор, как вышел в эту дверь, я провел своими руками вверх по ее все еще трясущимся рукам, до самой шеи. Обхватив ее лицо, посмотрел ей в глаза.

— Сделай глубокий вдох, детка. Это манекен, все в порядке. — Я пропустил сквозь пальцы ее мягкие, шелковистые волосы, чувствуя покой, которого был лишен недели. Просто держа ее в своих руках, я чувствовал, как переполняющий меня гнев отступает. Я снова прижал ее к своей груди, а потом поцеловал ее в голову.

— Все будет хорошо, детка. — Я не был уверен в том, кого пытался убедить, но просто хотел подержать ее в руках еще хоть мгновение. У меня было всего лишь мгновение, прежде чем она вырвалась из моих рук и посмотрела на меня сердито.

— Какого черта ты здесь делаешь? Ты ушел. Ты бросил меня, а теперь ты здесь.

Ее рука взлетела вверх и с широкого размаха впечаталась в мой рот. И

я смиренно принял наказание, это наименьшее из того, что я заслужил от нее.

— Ты гребаный слабак! Ты, мать твою, ушел! — Она была злой и уязвленной. Я видел, что в ее глазах блестели слезы, когда она начала лупить своими руками по моей груди. Видеть ее такой снова разбивало мне сердце.

— Я говорила тебе не делать мне больно! Я говорила тебе не разбивать мне сердце, ты, гребанный мудак! — Трип вывел Тини из комнаты после первого же удара, они оба понимали, что нам нужна минутка наедине, и свалили отсюда к Доджу. Разборки намечались серьезные, и они могли иметь неприятные последствия.

Я взял ее за руки и опустился на колени. По нашим лицам текли слезы.

— Я ушел, чтобы защитить тебя от всех своих неприятностей, Скар. Я не хотел,

чтобы ты оказалась втянута во все это.

— Защитить меня? Ты хотел защитить меня? Я, мать твою, большая девочка, Мэйс. Я и сама могу себя неплохо защитить, — кричала она, толкая меня в грудь.

— Защищать тебя — моя обязанность, Скар, это моя прямая обязанность! Вот посмотри… — указал на ванную. — Я не смог сделать это, хоть и пытался. Я не хотел, чтобы ты меня ненавидела.

— Я хочу тебя ненавидеть, — прошипела она сердито. Ее гнев превратился в чистую боль, когда она села на ковер. И судорожно прошептала: — Было бы гораздо легче, если бы я могла тебя ненавидеть.

Было глупостью с моей стороны думать, что я смогу удержать ее. Я не мог ей предложить ничего, кроме своего сердца, но жизнь без нее, несомненно, сводила меня с ума. Я превратился в зомби, неспособного спать, не прижимаясь крепко к ее теплому телу. Запах ее мыла на моей подушке, пробирающий до костей холод от отсутствия ее в моих руках. Терпеть это было свыше моих сил. Все это разом обрушилось на меня. С меня хватит. Такого шанса у меня больше могло и не быть. Если Скартлетт будет со мной, мы сможем справиться со всем, что еще выкинет Жанелль, а это, черт возьми, было ясно как божий день, что она и дальше будет превращать наши жизни в ад, не важно, будем мы со Скарлетт вместе или нет.

— Прости меня, Скар. Прости меня, пожалуйста. Я был неправ, и ты нужна мне. Не хочу быть без тебя. — Я собрал все свое мужество. — Позволь мне быть мужчиной, в котором ты нуждалась десять гребанных минут назад, малышка.

Она взглянула на меня сквозь застилающие глаза слезы:

— Не думаю, что когда-либо снова смогу доверять тебе, Мэйс.

— Позволь мне доказать тебе это. Ты никогда не узнаешь, пока не дашь мне шанс. — Глубоко в ее глазах промелькнула нерешительность. Я потянулся, заключил ее идеальное лицо в свои ладони и прошептал: — Позволь мне защитить тебя, малышка. Это то, что мужчина делает для своей женщины. Он защищает свое.

— Я… я не знаю, смогу ли, Мэйс… Не могу рисковать, что ты ранишь меня еще сильнее. — Я бы совсем сдулся, если бы она так не смотрела на меня в этот момент. Скар не отказалась от меня полностью. И я не потерял ее совсем. Теперь я сделаю все, чтобы вернуть свою девочку, и, когда это сделаю, то, ясное дело, не собираюсь ее снова терять.

Сделал глубокие вдох и выложил все это ей:

— Я гребанное ничтожество. Я не ем. Не могу спать. Ты нужна мне, Скар. Когда уходил, я думал, что поступаю правильно, но я ошибался. Я так сильно ошибался, малышка. — Ей нужно было осознать, насколько я был серьезен. — Я докажу тебе, так или иначе. Ты все еще любишь меня, и я не буду держаться в стороне. Я больше не хочу быть без тебя. Больше никогда.

Только она открыла рот, чтобы что-то ответить, как в комнату вошли два офицера в униформе, обрывая наш разговор.

Глава 24

Скарлетт

К тому времени, как у около десятка полицейских закончились их сотни вопросов, я очень устала. Мэйс вызвал подмогу, которая прибыла спустя 10 минут после звонка.

Его мама и сестра влетели через дверь. Марси занялась приготовлением ужина, пока девушки вычищали мою ванную до блеска. Я уверена, что она никогда не выглядела такой чистой, она практически сверкала. Нахождение так близко с Мэйсом целый день не помогало мне сохранить былую решительность, как собственно и тот факт, что он вел себя, будто ничего и не случилось, был весь такой внимательный и милый, касался меня, оставлял невинные поцелуи на плечах и волосах, когда проходил мимо.

Я зашла на кухню, чтобы найти Марси, убирающую после ужина, все остальные уже разошлись на ночь.

— Тебе не нужно это делать. Ты готовила, — сказала я ей.

— Ой, молчи, милая, — Марси прочистила горло. — Вообще-то я хотела поговорить с тобой пару минут, — вытирая руки полотенцем, она села за стол рядом со мной. Я тут же вспомнила безумно-горячий животный секс, который у меня с Мэйсом был на этом столе, как его мозолистые руки терли мои соски, опускаясь к моему животу. Голос Марси выдернул меня из моих мыслей. Я тряхнула головой, волна прокатилась от моего затылка.

— Он действительно облажался, не так ли? — она не стала дожидаться моего ответа, а просто продолжила: — Мужчины идиоты; я могу это подтвердить. Я жила на протяжении многих лет из самым большим идиотом. — Грустно улыбнувшись самой себе, она развернулась и взяла меня за руку. — Но не отказывайся от него, милая. Он знает, что наломал дров. Он изо всех сил пытается исправить это, и, так как он весь в отца, то будет чертовски тебя раздражать. Но он не сдастся.

— Он уже сдался. Он сдался, когда ушел.

Она улыбнулась и сжала мою руку:

— О Скарлетт, разве ты не видишь? Он испугался.

— Испугался? Что же такое ему досталось, чтобы испугаться. Ему досталась я. Я вся, — возразила я тихо.

— О, дитя, он испугался тебя, — Марси, понимающе улыбаясь, заключила мое лицо в свои мягкие, теплые руки. Должно быть, мой скептицизм был написан прямо на моем лице. — Он тебя любит. Все, что Мэйс когда-либо любил, у него отняли. Он пытается защитить эту любовь, дитя. Просто он иногда делает это дурацкими способами. — Я услышала, как открылась входная дверь, в то время как Марси встала и тихо прошептала: — Ты его радуга в конце бури.

Мгновение я сидела ошарашенная. В мою голову проник глубокий голос Мэйса. Какого дьявола он сюда вернулся?

— Спасибо, что дождалась, Ма. Увидимся завтра, — сказал он, прежде чем наклониться и поцеловать ее в щеку.

Я подошла к входной двери, где Мэйс наблюдал, как его мама садится в машину и уезжает. Посмотрев вниз, я заметила сумку у него в руке.

— Что ты тут делаешь? — спросила, надеясь, что это не то, о чем я подумала.

— Остаюсь ночевать, — ответил он, а по сути — поставил меня перед фактом.

Черта с два!

— Ты долбанулся! Я не нуждаюсь и не хочу, чтобы ты оставался. Я уже большая девочка и без проблем могу побыть одна.

Его глаза сверкали весельем, которого я, в свою очередь, не ощущала.

— Смирись с этим, принцесса. Я не уйду, — и пошел прямиком к дивану, бросил сумку и расстегнул рубашку.

Дерьмовое дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Было тяжело говорить — или скорее спорить — с Мэйсом, когда он полностью одет, а тем более, с полуголым. Он прошел мимо меня к шкафу, в котором у меня хранились запасные подушки и одеяла. Достав все необходимое, он разложил диван, совершенно не обращая на меня внимания.

Я стояла там и пялилась, как дурочка, которой, собственно говоря, и была. Вид Мэйса без рубашки заставлял меня молча пускать слюни, даже когда я на него злилась. Собрав себя в кучу, я отвернулась, и начала сжимать и разжимать пальцы, в попытке успокоиться.

— Надеюсь, когда я приму душ, тебя здесь уже не будет, — бросила я через плечо, шагая в сторону ванной внизу. Ни в коем случае я и шагу не сделала бы в другую ванную, зная, что там побывал какой-то псих.

Прямо перед тем, как закрыть дверь, клянусь, я услышала его смешок:

— Игра началась, детка.

Что-то мне подсказывало, что Марси была права. Мэйс становился надоедливым ослом, пока не добивался своего. Вопрос был в том, как долго я смогу продержаться, пока не прощу его?

Я вышла из душа и потянулась за одиноким полотенцем, которое хранила в редко используемой ванной комнате. Обернув его вокруг себя, я осознала, что здесь у меня нет никакой одежды. А это значит, я должна буду убегать отсюда.

Зная мою удачу, я шлепнусь на первой же ступеньке. Открыв дверь ванной, я не потрудилась оглядеться по сторонам, а просто сломя голову рванула к лестнице. Преодолев половину пути, я услышала насмешливый крик Мэйса:

— Я уже видел это все раньше, детка. Облизнул и попробовал на вкус каждый дюйм твоей идеальной задницы. Убегай сколько тебе угодно, я все равно поймаю тебя снова.

Я и не сомневалась, что он попытается сделать именно это. Надев свою самую ужасную пижаму, я спускалась обратно вниз, в надежде выпроводить Мэйса, но услышала звук включенного душа. Мэйс был в душе, а я использовала единственное полотенце в ванной комнате. Дерьмо.

Я побежала наверх так быстро, как только могла, чтобы захватить одно. Очевидно, я была недостаточно быстрой, поскольку, когда я повернула за угол, он шел на кухню, одетый в одну лишь улыбку. Стопка полотенец, которую я держала в руках, упала на пол. У меня отвисла челюсть, мои глаза нашли его очень голую, очень упругую задницу, когда он непринужденно подошел к холодильнику, открыл его и достал пиво. Откручивая крышку, он приподнял бровь и спросил:

— Ты будешь, детка?

Не имея ни одной связной мысли в голове, я стояла там, чувствуя себя, как рыба, которую вытащили из воды.

— Судя по всему нет. — Он почесал грудь и двинулся вперед, оставив на моем лбу поцелуй, когда проходил мимо. — Люблю пижамы, а также люблю от них избавляться, но мне нужно немного прикорнуть. Спокойной ночи, детка.

Мэйс лег на диван и устроился поудобнее.

Забыв об упавших полотенцах, я собралась с мыслями и пошла спать в своей пижаме, не сказав ни слова. Что, черт возьми, я должна была на такое ответить?

Я удостоверилась, что дверь из ванной комнаты в мою спальню надежно заперта. Лежа там и ворочаясь, я цеплялась за то, что казалось таким, как всегда, и наконец-то провалилась в беспокойный сон.

Глава 25

Мэйс

Я проснулся ни свет ни заря и растягивался после тяжелой ночки на диване Скарлетт. Вскакивание от каждого звука никак не повлияло на мой утренний бушующий стояк. Когда я засыпал, мне снилась Скар во всех степенях обнаженности. Она снилась мне во всех позах, которые только могло нарисовать мое воображение. Потянувшись вниз, я взял в руку свой твердый как камень член и начал поглаживать медленно и размеренно, крепко сжимая. Я представлял Скарлетт, стоящую на коленях лишь в паре ее босоножек на золотых каблуках, ее рот изображал идеальную “О”, когда она скользила им по моей длине туда и обратно. Мое дыхание и сердцебиение участились от разыгравшейся в голове сцены. Скарлетт опустилась на корточки, ее раздвинутые ноги давали мне возможность увидеть, как ее рука скользнула по ее плоскому животу к центру голой киски. Когда она раздвинула свои губки, я ясно увидел золотое колечко в ее опухшем клиторе; два пальца глубоко проникли в ее сладкую щель. Ее стоны отправляли ударные волны прямо в мои тяжелые, налитые шары.

Моя рука сжималась, запястье изгибалось, слегка меняя давление на член. Я мог сказать, когда именно Скарлетт вошла в комнату и увидела меня. Знание, что она наблюдает, как я доставляю себе удовольствие, было большим, чем я мог выдержать. Я открыл глаза, посмотрел прямо на нее, и увиденное добило меня. Я видел, как ее сосочки выпирали сквозь крошечный топик, рот слегка приоткрылся, а грудная клетка то поднималась, то опускалась; ее глаза ярко сияли желанием. Ее стон прозвучал точно не в моем воображении.

Когда я был уже готов кончить, я открыл рот и сказал ей:

− Это все для тебя, детка. Ты намокла, наблюдая за мной, разве нет?

Она высунула кончик языка и провела им по своей верхней губе, когда мой член скользнул в мой кулак, и я кончил.

− Черт! − я подавил необходимость прижаться к ней, когда моя горячая и липкая сперма выстрелила на живот и залила ладонь и пальцы. Минуту я приходил в себя, наблюдая как Скарлетт вцепилась в спинку дивана, явно все еще возбужденная. Я медленно встал и на пути к ванной остановился возле нее, поднял руку и провел все еще влажным пальцем по ее полной губе, шепча на ухо: − Милости прошу присоединиться ко мне в следующий раз. Все, что тебе нужно сделать, детка, это сказать слово, и он окажется у тебя во рту. Она затаила дыхание, пробуя вкус моего наслаждения на своих пухлых красных губах, и я понял, что погиб.

Мой большой план по возвращению Скарлетт состоял в том, чтобы я участвовал в ее жизни всеми возможными способами, пока у нее не останется другого выбора, кроме как уступить мне. Я знал, что она хотела то, что у нас было раньше; я планировал просто досаждать ей, чтобы вернуть обратно.

Пришло время пустить в ход тяжелую артиллерию и показать, что я не причиню ей боль снова. Она моя — коротко и ясно, и мне наплевать, если она с этим не согласна. Я буду бороться еще усерднее, пока не верну ее.

− Перестань ржать, иди сюда и помоги или проваливай, − гаркнул я Трипу, который от смеха свалился на газон. Я потратил целый час, надрывая задницу и выслушивая его дерьмо, но если сработает, то оно того стоит.

− Прости, мужик, ты сам за себя, − проговорил он сквозь хохот.

− В жопу твои извинения, маленький испорченный засранец. Наступит день, богом клянусь, однажды и ты будешь делать нечто подобное, когда разозлишь свою женщину. − Пробормотал я, останавливаясь, чтобы сделать длинный глоток своего пива.

− Маловероятно, брат. Мне не нужна женщина, и я не хочу проходить через что-то подобное ради перепихона, − сказал он, кивая в сторону большого участка, над которым я работал.

− Заткнись и передай мне ту коробку, кретин. Кроме того, ты же знаешь, что она стоит того, и разве не ты говорил мне вынуть голову из задницы и разобраться со своим дерьмом?

Ставя коробку у моих ног, он ухмыляется:

− Я сказал разобраться со своим дерьмом, а не разыгрывать мужскую карту.

− Моя мужская карта все еще в моих штанах. А теперь помоги мне, пока я не надрал твой зад, − пообещал я, бросая в него парой перчаток.

− В твоих штанах находится кое-что, что также останется без ее внимания, пока она не простит твою тупую задницу, − ерничает он. − Так в чем же состоит большой план? Не вижу, чтобы Скар спешила принять тебя.

− Сыр, − сказал я, улыбаясь плану, к которому перешел, когда Скар ушла на работу этим утром.

− Сыр? Исправь меня, если я ошибаюсь, но не думаю, что молочный продукт может помочь тебе. − Вид у него был растерянный.

− Соблазнительные сырные проявления. Я собираюсь дразнить ее, пока она не примет меня обратно. − Триумфальная улыбка озарила мое лицо, когда я подумал обо всех способах, которыми буду соблазнять Скар вернуться в мои руки.

− Это может закончиться плохо, действительно плохо. Я помогу, но не буду переходить дорогу Скар. Не хочу получить по яйцам. − Тут он был прав.

− Ты мне поможешь, а я сделаю все возможное, чтобы уберечь твое жалкое подобие мужского достоинства, − сказал я, посмеиваясь.

Усердно работая вдвоем, мы воплотили мой план в жизнь очень быстро. Вновь любуясь творением наших рук, Трип похлопал меня по спине и улыбнулся:

− Похоже, этот час настал. Я сваливаю, − поднимаю взгляд и вижу, как подъезжает Скарлетт.

Черт, надеюсь, это сработает.

Стоя там, жду пока Скар подойдет к краю моего шедевра. Наклоняюсь и целую ее макушку, пока она осматривается, находясь в, как я могу предположить, шоке.

− Что это за херня? − спрашивает она. Я не совсем уверен, как оценивать ее реакцию.

− Цветы, − отвечаю я просто, переводя взгляд с переднего двора на ее лицо

и снова обратно.

− Я это вижу, но почему ты разворотил половину моей лужайки и посадил там сотни цветов в форме сердца? − она очень старалась выглядеть раздраженной, но я мог увидеть, как приподнимаются кончики ее губ.

− Ну, потому что я хотел подарить тебе цветы. Так каждый может увидеть, что я люблю тебя, − ответил я, как ни в чем не бывало.

− Ты пошел и потратил целую кучу денег на бог знает сколько цветов, перерыл половину моей лужайки, и посадил их в форме сердца, размером больше меня? Потому что ты любишь меня и хочешь, чтобы об этом все знали? − резюмировала она, выглядя слегка раздраженной. Черт, а она милая, когда строит злую рожицу.

− Да, мне нужно привести себя в порядок. Я вернусь чуть позже, детка. − Поцеловав ее в щеку, я пошел к себе и Трипу, оставляя Скарлетт пялиться на меня.

Прежде чем я перешел на другую сторону дороги, она прокричала:

− Ты не зайдешь сюда больше, Мэйс, дверь будет заперта!

Я помахал через плечо, улыбаясь Трипу, который наблюдал за нами у окна с огромной улыбкой на лице, и прокричал в ответ:

− Ну конечно вернусь. И мы посмотрим фильм.

Глава 26

Скарлетт

— Дорогая, я дома!

Что, простите? Мэйс проходит дальше в дом, бросает несколько DVD на кофейный столик и направляется на кухню со стопкой пицц на руках и пакетом с продуктами, болтающимся между пальцами.

— Ты не дома. Ты здесь не живешь, и как вообще ты сюда попал?

— У меня есть ключ, — самодовольно усмехается он, кладет пиццы, и выкладывает содержимое сумки на столешницу.

— Что, прости? — вот оно. Все как всегда. Почему, черт возьми, он ушел? Откуда, черт возьми, у него ключи, и постойте ка, зачем вся эта еда? — Зачем тебе так много еды? Здесь достаточно добра, чтобы накормить армию.

Столешница была завалена сладостями и другим хламом, который никто в здравом уме не стал бы есть.

Подойдя ближе, он оставил легкий поцелуй на моем плече и направился к микроволновке, чтобы закинуть туда попкорн.

— Я пообещал Джуду присмотреть за близнецами, так что они придут сюда. Они будут здесь с минуты на минуту.

— Прости? — Что, черт возьми, со мной не так? Мой мозг очевидно отправился на тропический отдых с того момента, как Мэйс вошел в дверь моего дома, как будто он здесь живет. — Что ты подразумеваешь под словом “здесь”?

— Здесь, детка. И будут ночевать, здесь. Ты же не против? Или все же против? Я могу позвонить и отменить все. Просто они были так чертовски рады, что увидят тебя.

Мудак!

Он целенаправленно использует мальчиков против меня! Ему прекрасно известно, что я не могу им отказать. И у меня такое чувство, что он задумал еще что-то. Прищурившись на него, я уже открыла рот, чтобы сказать ему об этом, когда с грохотом открылась входная дверь под напором чьей-то бурной деятельности. Джуд, взволнованный и уставший, проковылял за мальчиками.

— Спасибо, что пошли на это, ребята, — выдавил Джуд, в то время как оба мальчика на полном ходу налетели на ноги Мэйса, который под их напором отступил назад.

— Без проблем, Джуд, повеселись сегодня ночью. Ребята, отнесите ваши сумки наверх, в последнюю комнату справа, а потом мы с вами будем есть пиццу. — Мейс, судя по всему, сказал им, что они здесь и ночевать будут. Я не собиралась быть ворчуньей, и не важно, сколько Мэйс собирается продолжать раздражать меня своим я-здесь-главный-поведением.

— Хорошей ночи, Джуд, обещаю, с ребятами все будет хорошо, — заверила я его.

— Я переживаю не за ребят, особенно если все это сладкое дерьмо для них, — усмехнулся он, кивая в сторону кучи закусок на столе. — В любом случае удачи, а я сваливаю, пока, вы, друзья, не передумали.

Джуд прощается с мальчиками и уходит так быстро, что это выглядит даже комично. Пока Мэйс усаживал мальчиков с пиццей и фильмом, я принесла в комнату напитки и попкорн. Развернувшись, я быстро поняла, что меня подставили. Близнецы тихо сидели и смотрели начало “Трансформеров”, Мэйс растянулся на другом диване, единственное свободное место осталось возле него. Пришло время мне надеть штанишки большой девочки и смириться с этим. Взяв кусок пиццы, я стала садиться рядом с ним, вот только приземлилась прямо на его колени. Он специально это подстроил, улыбочка на лице его выдала.

— Мэйс, — прошипела я, — отодвинься, я не буду делать это с тобой.

— Ты же не хочешь устраивать сцену перед детьми, правда, детка? — его глаза искрились весельем. Ох, он будет играть на моих нервах всю ночь. Он знает, что я не хочу создавать проблем, когда дети рядом, ясно, что так и было запланировано.

— Укуси меня, — прорычала я тихо.

Он явно услышал меня, потому что притянул ближе к своей теплой груди, прижался к моему уху и прошептал соблазнительным тоном:

— Просто скажи, где, и я буду только рад.

По моей шее и рукам пробежали мурашки при мысли о том, как он кусал меня, когда мы с ним в последний раз были вместе на этом диване, потные и стонущие.

Черт. Соберись, Скарлетт!

Прочистив горло, я попыталась передвинуться, но Мэйс меня тут же остановил, положив руку на мое бедро.

— Не двигайся, детка, — прошептал он сквозь стиснутые зубы. Обхватив мои бедра, усадил меня обратно на колени. Почувствовав его стояк, я поняла, почему он хотел, чтобы я оставалась там. Ну, это неловко. Мне нужно либо оставаться у него на коленях, чтобы скрыть эту его проблему, или убраться подальше и успокоить разбушевавшиеся гормоны. В этом случае есть риск, что мальчики увидят его в таком состоянии.

По-видимому, выбора у меня все-таки не было, так как Мэйс крепче сжал мои бедра, удерживая на месте.

Двадцать самых долгих в мире минут спустя мне наконец удалось выскользнуть из его хватки и передохнуть от этого. Мозолистые руки, которые я так сильно люблю, обернулись вокруг меня, когда я на кухне раскладываю закуски по тарелкам. Я тут же направляю свой локоть ему в живот. В результате этого Мэйс смеется, а у меня болит локоть.

— Отвали от меня, задница. Не думай, что я не знаю, что ты задумал. Это не сработает, Мэйс. — Его тело прижимается к моей спине, дрожа от тихого смеха.

— Я рассчитываю на это, детка.

— Хватит ржать. Это не смешно и это не сработает, Мэйс. — Я надеялась, что это прозвучало убедительно, потому что совсем чуть-чуть это все же работало.

— Похоже, пришло время сделать следующий шаг. Я тебе уже говорил, дорогая. Я. Никуда. Не. Уйду. — Он оставляет поцелуй сзади на моей шее после каждого слова. Он отступает назад, проведя рукой по моей заднице, прежде чем уйти обратно в гостиную.

Растерянная. Только так можно описать мое состояние в тот момент. Я была растеряна. Как он может сделать следующий шаг? Он вел себя чересчур мило и чувственно, обнимал меня, целовал меня, оставался рядом, несмотря на то, что я бог знает сколько раз сказала отвалить. Ответ пришел практически сразу же.

— Ты идешь, милый хвостик?

Мэйс спланировал быть тошнотворно милым. Со вздохом я взяла тарелки с закусками и вернулась в гостиную. На этот раз я втиснулась между близнецами, в надежде на то, что так буду в безопасности. Как оказалось, я не настолько везучая.

— Ты выйдешь замуж за моего дядю Мэйса? — спросил Джордан в ту секунду, когда я поднесла свой напиток к губам, отчего я резко вдохнула, и пузырьки потекли через мой нос.

Зажмурив глаза, я пытаюсь оправиться и ответить ему, но прежде чем я успеваю это сделать, Мэйс произносит:

— Я надеюсь, что она это сделает, дружище.

— Я тоже очень надеюсь, что ты это сделаешь. Из тебя получится красивая жена, и тогда дядя Мэйс сможет целовать тебя, когда пожелает, и повезти тебя на бургеры и коктейли.

— Я, я… эмм… нуу, видишь ли… — заикалась я, не уверенная, как объяснить восьмилетнему мальчику тот факт, что не буду выходить замуж за их дядю по большей части из-за того, что он трусливое дерьмо. Все это время взгляд Джексона направлен в сторону моей головы.

— Ты любишь моего дядю Мэйса? — моя голова поворачивается в другую сторону, и я встречаюсь взглядом с Джексоном, который следит за мной с жгучим любопытством.

Глядя ему прямо в глаза, я не могу заставить себя солгать ему, даже если это для моего же блага:

— Да, думаю, я всегда его любила.

Джексон широко улыбается и кивает в сторону Мэйса:

— Хорошо, ты можешь жениться на ней, и потом сделать много-много детей.

Замечательно, они планируют мое будущее, и не дают мне никакого права голоса в этом.

— Думаю, это звучит как отличный план, Джекс. Как думаешь, сколько детей у нас должно быть? — Мэйс спрашивает мальчиков, улыбаясь как дурак, в то время как я кидаю в его сторону грозные взгляды.

— Побольше! — выкрикивает Джордан, подпрыгивая вверх-вниз от восторга. — Так чтобы мы все вместе могли играть в футбол.

— Только никаких девочек. У них вши. — Вмешивается такой же взволнованный Джексон, а потом поворачивается ко мне и добавляет: — Но не у тебя, тетя Скарлетт. У тебя нет вшей. — Когда он произносит “тетя”, у меня на секунду перехватывает дыхание. Я никогда не была тетей. Я даже не могла подумать, что получу шанс стать тетей. Для кого-либо. Когда-либо.

Мэйс вскакивает:

Итак, время душа, ребята. Хватайте свои пижамы и идите в душ, один наверху, один внизу. И зубы почистите. Тщательно. Скоро я поднимусь и уложу вас. Оба мальчика подпрыгивают и мчатся стремглав.

Мэйс подходит туда, где я сижу, растягивается рядом и целует меня в затылок.

Я не отступлю. Так что ты можешь просто сдаться и принять меня обратно.

Дерзкая ухмылка появляется на его лице, прежде чем он поворачивается, собирает все пустые коробки от пиццы и тарелки и направляется на кухню.

Гррррр, это маловероятно, дружище! — кричу ему вслед, — умиляй меня хоть до смерти. Это не сработает!

Хочешь поспорить, пушистый зайчик? — он поворачивается ко мне.

Пушистый зайчик? Фу!

Сказочка на ночь, множество чувственных прикосновений, а теперь еще и милые прозвища. Я приняла душ и готова ложиться спать, изнуренная сегодняшним представлением. Было на самом деле утомительным избегать нашей с Мэйсом новой рутины. Теперь, несмотря на то что не приняла его обратно, я заползла в кровать гораздо менее напряженной. Осознание этого жуткого дерьма с преследованием не помогало, и Мэйс действительно не давал мне покоя, но он делал это самым милым образом из всех возможных. Я засыпаю с улыбкой на лице, представляя, какой безумный банальный трюк он предпримет в следующий раз.

Глава 27

Скарлетт

Я супер-чертовски разозлилась. Если Трипп сегодня еще раз улыбнется своему телефону, я сделаю тату на его глазных яблоках. Я знала, кто был с ним на связи, потому что этот же человек отправлял мне бесконечно-сладкие сообщения целый день. Целый гребанный день!

Трип взглянул на меня и рассмеялся во весь голос.

— Да, она уже в бешенстве, смотрит так, будто собирается оторвать мое мужское достоинство, — говорит он своему неизменному собеседнику.

— Я действительно рассматриваю такую возможность. — Прорычала я еле слышно.

Гребанные мудаки!

Мэйс завербовал Трипа и Реми помощниками в своем дурацком плане. И они все объединились против меня. Единственным человеком, который остался на моей стороне, была Тини.

Трип пошагал обратно к своему рабочему месту, улыбаясь мне так, будто знал какую-то большую тайну. Возможно, мне нужно стереть эту улыбку с его лица. Отлично, я вернулась в режим агрессивной суки.

Менее чем через десять минут вошел Мэйс. Он прошел мимо стойки так, будто владел этим местом. Эта неизменная наглая улыбка на его лице, даже невзирая на мое критически-раздраженное состояние, была тем еще зрелищем. Потертые темные джинсы низко сидели на его бедрах, приталенная белая хлопковая рубашка плотно облегала его крепкую грудь и руки, его челюсть покрывала легкая щетина. Будь он проклят за то, что заставлял мою кровь кипеть, а мои женские прелести сжиматься. Почему мои гормоны не могут быть заодно с моим настроем?

— Привет, котенок, прекрасно выглядишь сегодня.

Фу, он просто не мог завязать с этим сентиментальным дерьмом. Может, мне следует сделать тату на глазных яблоках ему вместо Трипа?

— Я не котенок. Почему ты здесь? — спросила я прямо, перейдя сразу к делу. Я не хотела быть грубой, но он играл на моих последних оставшихся нервах.

— Не будь такой, кексик. Я принес тебе обед. — Он улыбнулся и положил коричневый пакет с ланчем на мой рабочий стол. — Наслаждайся обедом и убедись, что ты все съела. Ты должна держать себя в форме, тыковка.

Я слышу, как Трип и Реми хихикают где-то за моей спиной, не то надо мной, не то над тем дурацким тоном, каким Мэйс обращается ко мне, — не уверена. Мейс поцеловал меня в кончик носа, помахал на прощание ребятам и вышел через входную дверь.

— Ешь, тыковка, — издевается Трип, шлепаясь на свое кресло и обращая внимание всех ко мне. Любопытство взяло верх, и я открыла пакет, выложив содержимое. Яблоко, пакет сока, батончик Твинки, пакетик конфет в форме сердечек и что-то, упакованное в вощеную бумагу. К этому моменту оба парня были в истерике. Игнорируя их, я стала читать надпись на обертке.

«Люблю тебя, детка. Это маленький подарочек, чтобы показать, как много ты для меня значишь.

Ты мой солнечный свет, мой единственный лучик солнца,

Ты даришь мне радость, когда небо затянуто тучами,

Ты никогда не узнаешь, милая, как сильно я тебя люблю,

Пожалуйста, не лишай меня солнечного света (прим. пер. цитата из песни Johnny Cash — You are my sunshine).

Со всей любовью, Мэйс.»

Что, черт возьми, не так с этим мужчиной?

Я почувствовала, как мои брови сошлись на переносице, когда открыла сверток. Он ебанулся на всю голову. Официально. Мэйс сошел с ума. Трип катался по земле, держась за живот от хохота. У Рэми из глаз текли слезы, а я сидела с бутербродом с арахисовым маслом и сендвичем с желе, нарезанными сердечками, в руках. Против моей воли, сердце переполнили чувства; он действительно прилагал усилия, нелепые усилия, но в то же время и довольно милые.

Нет! О чем я думаю? он надоедливая задница.

— Захлопнете, вы двое, наконец свои рты? Это не смешно! Он просто больной человек. Трип, я думаю, как его брат, ты обязан повлиять на него. У него на самом деле не в порядке с головой.

— Видела бы ты свое лицо. Это идеально. Нет, стой. Скажи “сыр”. — Прежде чем я осознала, что происходит, Трип встал передо мной и сделал мое фото на свой телефон.

— Маленький засранец, ты удалишь его прямо сейчас, или, честное слово, останешься без своих шаров, — угрожала я.

— Переживешь, к тому же, оно слишком смешное, чтобы им не поделиться.

Не более чем 5 минут спустя в дверь входит Тини.

— Это было чертовски здорово. Он принес тебе детский обед?

— Хоть ты не начинай! Он этим дерьмом выводит меня из себя. Сегодня должен был быть мой выходной, но я пришла сюда, чтобы сбежать от него. Мою ванную комнату наводнили девчачьи пушистые тапочки и соответствующие халатики. Я не стану даже начинать говорить о полотенцах “для нее и для него”. Кухня была заполнена выпечкой, розами, а также там были четыре пары обуви на высоких каблуках, в которых, очевидно, он решил, что я буду выглядеть сексуально и в довершение всего этого, Мэйс на заднем дворе без рубашки стриг мою живую изгородь в форме сердечек и, дерьмо… — Тини больше не может сдерживаться и взрывается от смеха.

— Мне скучно. Здесь нечего делать, а я избегаю Мэйса. Так что перестань смеяться над моим несчастьем и помоги найти какое-то занятие. — Я подхватываю сумочку и опрокинула все еще хохочущего Реми и Трипа, и, словно птички, вместе с Тини выпорхнули в дверь. Я резко торможу, когда осознаю, что происходит передо мной.

— Моя машина! Стойте! Откуда у вас моя машина? — там была моя малышка, вся сияющая и отремонтированная, и сексуальный-как-грех Мэйс, небрежно прислонившийся к капоту, вертел вокруг пальца моими ключами. Если бы я не была так зла на него, тот факт, что он восстановил мою драгоценную машину и стоял там как само воплощение секса, заставил бы меня наброситься на него и тереться о его ногу.

— Это все благодаря моему приятелю, который владеет ремонтной мастерской. Я попросил его об услуге; он поторопился и позвонил мне сегодня утром сообщить, что все уже готово. — Бросив мне ключи, он улучил момент, чтобы быстро и точно оставить страстный слюнявый поцелуй на моих губах, прижимая меня к своей груди и сжимая мою задницу в процессе. Мейс отстранился так же быстро, оставляя меня ошеломленной и запыхавшейся.

— Иди, я знаю, что ты скучала по ней. Прокатись, — сказал он с блеском в глазах.

— Спасибо тебе, — прошептала я. Как бы я ни была зла на Мэйса, я не должна была так грубить. Он знал, что для меня значила моя машина и, думаю, именно поэтому попросил об услуге, чтобы ускорить процесс. Я запрыгнула на водительское сидение в тот же момент, что Тини открыла пассажирскую дверь и рассмеялась во весь голос. Над выражением моего лица или причиной послужил мой виноватый вид, — не уверена.

— Что с ним не так? — Он знал, что я терпеть не могу розовый цвет, и все же на автокреслах теперь были пушистые розовые чехлы, и соответствующий чехол на рулевом колесе, а также розовые пушистые игральные кубики свисали с зеркала заднего вида.

Тряхнув головой, я вставила ключ в замок зажигания и повернула. Этот рев, Боже, как я скучала по мурлыканию ее двигателя. Тини все еще хохотала, обхватив руками живот, когда из колонок взревела музыка.

— Нет, нет, нет, нет, нет. ТОЛЬКО НЕ ЭТО! — Переключая стерео, от каждой последующей песни меня чуть не выворачивало. — Он пытается свести меня с ума! — зарычала я, нажимая на кнопку, чтобы вытащить диск, который он поставил. Сверху на диске было написано черным маркером “Любовь для моей Любви!”

— Думаю, меня сейчас стошнит. Все это уже не смешно. Почему все смеются? Я ненавижу любовные песенки. Я ненавижу розовый, а он притащил и то, и другое в мою машину. Я кинула диск, заполненный отвратительными песнями о любви, на заднее сидение и сдала назад. Мэйс, Трип и Реми — все стояли у входной двери магазина в различных стадиях смеха. Возвращаясь обратно в “Поцелуй иглы”, после того как вместе с Тини покружили немного на моей малышке, просто наслаждаясь мурлыканием ее двигателя и девчачьей болтовней, я видела через передние окна Мэйса, стоящего у стойки.

Я соскучилась по нему.

Я соскучилась по нему до безумия.

Все его надоедливые попытки вернуть меня обратно разрушили мою решительность.

— Ты должна простить его, Скар. Он приложил столько усилий. Я имею в виду, никогда не видела столько романтической чуши. Он выставил себя дураком, чтобы вернуть тебя. Если ты этого не сделаешь, будет только хуже. Только представь, какого дьявола он выкинет в следующий раз! Просто уже прими его обратно. Мы же обе знаем, что ты все еще любишь его. Дай ему уже еще один шанс! — в словах Тини был смысл. Я ненавидела, когда она так делала. Я хотела простить его, и он доказал, что больше никуда не уйдет. Черт, он доказал, что будет доставать меня, пока я не сдамся.

— Только не ты тоже. Все ополчились против меня. Я должна просто подойти и сказать: “Ох, Мэйс, я прощаю тебя за то, что вырвал мое сердце, и потоптался по нему, когда выходил в дверь”?

— Да. Я даже и не думала, что ты скажешь что-либо из этого. Этот большой аппетитный мужчина по уши влюблен в тебя. Он в любом случае не отпустит тебя.

Я заехала на подъездную дорожку к моему очень темному дому и глубоко внутри живота я чувствовала пустоту. Это был мой день рождения. За весь день об этом никто не вспомнил. Я ждала, что хоть один человек скажет; “Эй, Скар, с днем рождения!” Но никто, никто, черт возьми. Трип и Реми оба ушли по своим делам, болтая о чепухе и отпуская шуточки. Я имею в виду, салон был и правда переполнен, но даже Тини не позвонила и не зашла. Я ничего не слышала от Мейса с тех пор, как он предложил вернуть мою орендованную машину обратно в прокат, так как я преследовала его на своей, теперь уже не пушистой машине, днем ранее. Все забыли.

Чувствуя себя разочарованной и немного нелюбимой, я поднялась к входной двери и отперла ее. Толкнув ее, я нащупала выключатель на темной стене, включила его и чуть не умерла от шока, моя рука взлетела вверх, чтобы прикрыть рот.

— С днем рожденья! — прокричали хором.

Шарики повисли под потолком, отовсюду летели ленточки, и все были одеты в праздничные колпаки. Мэйс вышел наперед. Схватив меня за руки, он втащил меня дальше в комнату, и кинул мою сумку возле стола.

— С днем рождения, детка, — прошептал он.

— Мэйс, это ты сделал? Это все для меня?

Он поднял руку и обрамил ладонью мое лицо. Глядя сверху вниз на меня взглядом, не выражающим ничего, кроме любви, он прошептал:

— День, когда ты родилась, достоин того, чтобы отпраздновать, детка. Правда, Тини и ребята вроде как помогли мне все это организовать.

Его слова растопили мое сердце. Только я почувствовала себя одинокой и забытой, как Мэйс заставил меня почувствовать себя особенной и желанной. Он окружил меня семьей и друзьями; это то, кем эти люди были для меня; это то, кем Мэйс стал для меня. Моей семьей. И тут меня осенило, что это и было мое собственное счастье. Удерживая Мэйса на расстоянии вытянутой руки, я только причиняла боль ему и себе. возможно, он оставил меня, но я нуждалась в нем. Я нуждалась в нас. Я была готова отпустить это и избавить нас от этих страданий. И как только я открыла рот, чтобы рассказать ему о своем решении, как меня окружили родные с поздравлениями. Близнецы Джексон и Джордан прыгнули на Мэйса, требуя долить им газировки.

— Я скоро вернусь, — сказал он мне, удаляясь, выглядя при этом как живая стенка для лазания.

— Сюрприз удался? — спросила Тини, обнимая меня и прислоняясь головой к моему плечу..

— Ты тоже участвовала в этом? Поэтому не позвонила мне сегодня?

— Ну, я хотела помочь. Мэйс все придумал сам. Я только немножко помогла. Прости его уже, Скар. Он перевернет небо и землю, только бы сделать тебя счастливой. Только тебя. Больше никого. То, как он говорит о тебе, когда ты не рядом, выражение лица, которое у него при этом появляется — да он лю…

Накрывая своей рукой ее рот, я обрываю эту “Мэйс дерьмо”-речь.

— Я хочу вернуть его. Он вернул мою благосклонность своей романтической чушью, но это, — я обвожу рукой комнату, — покорило меня. На фразе “С днем рождения” он меня получил.

Тини с визгом подпрыгивала, показывая свою радость.

Час спустя я все еще пыталась улучить минутку наедине с Мэйсом. Каждый раз, когда я думала, что поймала его только для себя, кто-то вмешивался или ему приходилось сбежать, чтобы с чем-то разбираться.

Мне надоело выискивать идеальный момент, я просто хотела дать ему знать, что простила его, любила его и хотела провести ночь в его руках. Растолкав всех, я выскочила перед Мэйсом, спиной к окну, с которого сквозь открытые шторы лился лунный свет.

— Мне нужна минутка, чтобы поговорить с тобой.

Мэйс взял мою руку, улыбаясь мне, его глаза светились обожанием. Он взглянул мне за плечо, на его лице отразилось узнавание, через миллисекунду превратившееся в чистый ужас, он нахмурился. на его лице застыла паника. Внезапно прозвучал взрыв и и в комнате раздался звук бьющегося стекла. Резкая боль выстрелила в моем боку, когда меня отбросило на пол. Мое тело пульсировало от силы удара о пол. Крик ужаса. Вызванный страхом или болью — я не уверена, чем именно, меня пугала уже сама эта мысль. В ушах звенело от окружающих звуков. Когда я подняла руку, то увидела, что она покрыта кровью. Я была сбита с толку и дезориентирована. В моих венах застыла кровь в момент, когда реальность настигла меня, и сцена вокруг немного прояснилась.

Глава 28

Мэйс

Лицо Скарлетт побледнело, когда она уставилась на свои руки и снова посмотрела на меня. — У тебя идёт кровь! Почему у тебя идёт кровь? Где? Мэйс! — Скарлетт была в бешенстве, беспокойство отразилось на её лице.

— Я в порядке, детка. Я в порядке. Задето только моё плечо. Это был выстрел, но не паникуй. Ты в порядке? — спросил я сквозь стиснутые зубы, пытаясь сдержать жжение в руке и спине. Моя тренировка дала о себе знать, мне нужно было, чтобы все ушли в безопасное место.

— Ты спас меня, подожди, но кто? Где? В нас кто-то стрелял? — пробормотала она, явно всё ещё сбитая с толку. Я быстро пробежал здоровой рукой и глазами по ней, чтобы убедиться, что она не пострадала.

Мое сердце бешено колотилось, адреналин пробежал по моему телу, когда я встал. Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что больше никто не пострадал, я увидел, что Трип стоит ко мне спиной; он прижимал Тини, защищая её.

— Всем немедленно в заднюю часть дома! Двигайтесь, двигайтесь! — Мне нужно было, чтобы все были подальше от опасности. Жанелль всё ещё стояла, направив пистолет на то место, где только что была Скарлетт. Она целилась в Скар, но в тот момент, когда я увидел, что она стоит за окном, нацелив пистолет, инстинкт взял верх, и я толкнул Скар на пол за секунду до того, как её застрелили бы.

— Трип! Выводи всех сейчас же. Забирай девочек! — приказал я так спокойно, как только мог. Скарлетт выглядела так, как будто она двигалась в сторону Тини и Трипа, так что я медленно двинулся к передней части дома. Ещё один взрыв шокирующей боли пронзил меня, когда Жанелль опустилась на колени, крича бред.

— Что я наделала? О, нет! Мэйс, тебя не должно было зацепить! Я… я… — закричала Жанелль.

Мне нужно было выйти и обезоружить её, прежде чем она кого-нибудь убьёт. Подойдя к окну, я тихо перешагнул через подоконник, кивнув Трипу, когда он быстро вышел через парадную дверь, чтобы встать позади Жанелль. Разбитое стекло было раскидано повсюду от удара взрыва. Он выбил всё окно.

Прежде чем я успел подойти к Жанелль, мимо меня промелькнула вспышка цвета, и Жанелль оказалась на земле, а Скарлетт на ней.

— Скарлетт, у неё всё ещё есть пистолет. Пригнись! — заорал я. Мое сердце словно застряло у меня в горле. Я бы никогда не смог справиться, если бы она пострадала. Жжение в моём плече замедлилось до глубокой пульсации. Я двинулся вперёд, чтобы забрать пистолет у Жанелль, в то время как Скарлетт била её, била кулаками, рвала волосы и кричала.

— Ты тупая, грёбаная сука! Ты подстрелила моего мужчину! Ты стреляла в меня, а попала в Мэйса! Ты чокнутая грёбаная наркоманка! — Скар закричала, ударив Жанелль кулаком в лицо. Жанелль размахивала пистолетом пока отбивалась.

— Он был моим! Он был моим с самого начала, и тебе пришлось прийти со своими блядскими татуировками и забрать его у меня! — Жанелль визжала от ударов, которые обрушивала на неё Скарлетт.

Скарлетт отвела кулак назад и сильно ударила Жанелль в нос. Жанелль издала пронзительный крик, когда кровь брызнула у неё из лица, и она выронила пистолет. — Он не был твоим. Он никогда не будет твоим! У тебя никогда, блядь, его не было, тупая безмозглая дура!

Быстро отреагировав, я вырвался наружу и оттащил ругающуюся и дерущуюся Скарлетт от Жанелль, которая всё ещё лежала на земле, схватившись за лицо, в то время как Трип подошёл и отшвырнул пистолет в сторону.

— Ты тупая дура! Кем, чёрт возьми, ты себя возомнила? — Голос принадлежал взбешённой Тини, которая выбежала на улицу и надвигалась на Жанелль. Прежде чем Трип успел схватить её, она пнула Жанелль в ребра. — Ты стреляла в мою лучшую грёбаную подругу! — закричала она, когда Трип обхватил её руками за талию и оттащил назад, брыкаясь и крича.

Я видел, как Скар пожимает руку; должно быть, ей было немного больно после того, как она так сильно набросилась на Жанелль. Она начала разглядывать свои ногти; на её лице появилось ещё более сердитое выражение.

— Сука сломала мой грёбаный ноготь. Ох, к чёрту это, — пробормотала Скарлетт, в основном про себя. Внезапно она сильно наступила мне на ногу и высвободилась из моих рук. Раскалённая боль пронзила моё плечо, когда она оторвалась и начала рвать волосы Жанелль и снова наносить ей удары.

Отлично! Теперь у нас были две сумасшедшие женщины, разыгрывающие сцену из борьбы в бойцовском стиле, подумал я, вздохнул и направился, чтобы во второй раз оторвать Скарлетт от Жанелль.

Как только я поднял её, Скар всё ещё кричала на Жанелль, которая пыталась убежать, когда четыре полицейские машины остановились на улице, вытащив пистолеты, и оценивая сцену, свидетелями которой они стали. Мне нужно было успокоить Скар, прежде чем она получит по заднице электрошокером, и был только один способ отвлечь её. Я развернул её в своих объятиях и прижался губами к её губам, застав её врасплох и целуя до тех пор, пока её тело не расслабилось, и она не прильнула к моему здоровому плечу. Рычание вырвалось у меня из горла, когда я поцеловал её крепко и глубоко. Я скучал по её вкусу, по ощущению её тела, прижатого к моему. Это сексуальное тихое мяуканье, которое она издала в глубине своего горла. Я, действительно, скучал по тому, чтобы быть внутри неё, и то, что она вошла в свой беспорядочный режим, ничуть не помогло моему либидо. Скарлетт достаточно было дышать, чтобы я завёлся. Отстранившись и тяжело дыша, я спросил:

— Теперь ты спокойна? Она ушла. Они надели на неё наручники и посадили в машину.

— Ммм-хмм. Ты ранен. Нам нужно, чтобы тебя осмотрели, — дрожащим голосом сказала она, облизывая красные пухлые губы, выглядя немного ошеломлённой. Скар повернулась у меня в руках, и я увидел, как офицеры сажают Жанелль на заднее сиденье патрульной машины. Повернув её ко мне, я всмотрелся в её лицо, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке. Я увидел ту же озабоченность, которая светилась в её глазах.

— Я в порядке, детка. Просто немного щиплет, — сказал я ей, отворачиваясь. Я не хотел, чтобы она запаниковала. Видимо, я зря волновался, потому что она обхватила моё лицо руками, встала на цыпочки и посмотрела мне в глаза.

— Мэйс, если ты сейчас же не сядешь в машину скорой помощи, мне придется врезать тебе по голове. И я, действительно, не хочу этого делать, детка; я вроде как влюблена в твою задницу.

Фыркнув, я спросил:

— Только в мою задницу?

Скарлетт медленно поцеловала меня, прежде чем прижаться лбом к моему, закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Я вроде как тоже влюблена в остальные твои части. А теперь, чёрт возьми, покончи уже с этим и садись в скорую, пока я не причинила тебе боль.

— Может быть, это хорошая идея, чувак. Я видел, какой ущерб она нанесла сумасшедшей цыпочке с пистолетом, и это ужасно, — со всей серьезностью сказал фельдшер позади меня.

Я кивнул ему и повернулась к Скар.

— Ты уже закончила с этим бороться? Мне нужно, чтобы ты вернулась, детка. Я могу продолжать заниматься этим дрянным дерьмом, потому что я знаю, как сильно тебе это нравится, но мне нужно, чтобы ты вернулась.

— Если ты ещё раз бросишь в меня своё дешёвое дерьмо, ты, несмотря на мою привязанность к твоей заднице, её потеряешь, — сказала она мне, лёгкая улыбка играла на её губах, её руки крепко обнимали меня за талию. — Да, я согласна. Если ты хочешь вернуть всё это безумие, ты можешь его получить. Просто больше никакой любовной музыки или пушистого дерьма, и если ты когда-нибудь снова положишь что-нибудь розовое в мою машину, ты будешь плавать с рыбами.

Огромная улыбка озарила моё лицо, когда она мягко толкнула меня в грудь.

— В машину скорой помощи. Сейчас же, Ромео. — Она провела меня в заднюю часть ожидающей машины скорой помощи, остановившись только для того, чтобы обнять и поцеловать мою семью на прощание, когда они уходили. — Я встречу тебя там. Мне нужно проверить Тини, прежде чем я уйду, — сказала она мне, наклоняясь, чтобы встретиться с моими губами, когда я лежал на носилках.

— Люблю тебя, Скар, — прошептал я ей в губы.

— Я тоже тебя люблю, Мэйс. — Её слова сняли тяжёлый груз с моей груди. Всё должно было быть просто прекрасно, более чем прекрасно. У меня была любовь Скарлетт. Может, мы и не идеальны, но это было то самое, что я знал, что искал, то, что мне нужно было снова вдохнуть.

— Подожди секунду, приятель, я просто дам тебе что-нибудь, чтобы снять боль, — сказал мне фельдшер, запрыгивая в машину.

— Спасибо, блядь! Это дерьмо вызывает чертовски сильную боль, — простонал я, как только увидел, что Скар была вне пределов слышимости.

— У меня чешется плечо, и я не могу дотянуться до него, — проворчал я, неуверенный, слышала ли меня Скарлетт из кухни.

— Перестань дуться, подтяни свои трусики большой девочки и смирись с этим. Ты всё равно не сможешь почесать его! — крикнула она.

— Я не дуюсь, — пробормотал я, бросая пульт от телевизора на диван, на котором сидел. Прошла почти неделя с тех пор, как меня выписали из больницы с несколькими швами и повязкой. И то и другое сводило меня с ума. Единственной хорошей вещью в этом было то, что Скарлетт заботилась обо мне. Когда она встретила меня из больницы, мне сообщили, что я остаюсь с ней, чтобы она могла присматривать за моей милой попкой — её слова, а не мои. Всё пошло от хорошего к замечательному. Возвращение Скарлетт было лучшим, чёрт возьми, что получилось из этой грёбаной ситуации.

Но она всё ещё не позволяла мне прикасаться к ней. Она утверждала, что я ранен, и у меня наложены швы. Единственная вещь, которую я хотел раздавить, это мои яйца, я был так взвинчен, что это было жестоко. Наблюдать, как она гарцует по дому в своих крошечных шортах или кружевных трусиках, было совсем другим испытанием, пыткой, которой, я был почти уверен, что она подвергала меня нарочно. Мой член постоянно был твёрдым, и я был чертовски уверен, что мои яйца были такими синими, что могли отвалиться в следующий раз, когда она наклонится передо мной. Я обещал ей, что буду хорошо себя вести, но мой самоконтроль был на пределе.

— Вот, пожалуйста, сладенький, ешь. Мне нужно, чтобы ты был большим, сильным и здоровым, — сладко сказала она из-за моей спины, когда мне через плечо передали крошечную розовую тарелку с маленьким сэндвичем в форме сердца посередине, окружённым яблоками, нарезанными в форме цветов. Это была другая форма пытки; Скарлетт вываливала на меня всё то вульгарное дерьмо, которое я вываливал на неё, пока мы были врозь, и она доводила это до крайности. У меня был свой собственный пушистый халат и стариковские тапочки с моим именем и маленькими сердечками, вышитыми на них. Однако, это заставило меня рассмеяться. Несмотря на то, что она ненавидела всё это мягкое дерьмо, она была чертовски хороша в этом.

— У меня повреждено плечо, детка. Я всё ещё большой-ух ты! — Моя тирада замерла у меня на губах, она обошла диван.

— Что, где, ах, я — это? Ты? — Вся кровь прилила от моей головы прямо к промежности, когда я увидел Скарлетт, сидящую прямо передо мной на краю кофейного столика в очень обтягивающем, очень крошечном, очень откровенном костюме непослушной медсестры. Белый материал оставлял очень мало места для воображения, её идеальные сиськи вываливались сверху, умоляя освободить их, лизнуть и попробовать на вкус.

Милый младенец Иисус.

Пока мои глаза блуждали по её сексуальному телу, я прочистил горло, пытаясь заставить свой голос работать. Единственное, что проносилось у меня в голове, это как быстро я мог сорвать этот крошечный красный кусочек кружева у неё между ног. Мне нужно было быть внутри неё. Сейчас же.

Скарлетт облизнула свои полные красные губы и наклонилась, медленно проводя руками по внутренней стороне бёдер, от её крошечных ступней, одетых в ярко-красные «трахни меня» туфли на каблуках, вверх по её ногам, пока мой взгляд не достиг соответствующей подвязки на правой ноге. Щёлкнув ей, она провела рукой выше, немного раздвигая бёдра, её пальцы скользнули вверх по трусикам, кольцо в её клиторе слегка просвечивало сквозь кружево. Иисус, Мария и Иосиф, пожалуйста, не позволяйте ей снова мучить меня. Я не думаю, что смогу с этим справиться, я молча молился.

— Скарлетт, детка, тебе нужно прекратить это; я больше не могу этого выносить. Мне нужно быть внутри тебя, — прорычал я. Мой член был таким твёрдым, что я мог бы забивать им гвозди. Когда я потянулся, чтобы подвинуть её вперёд, она шлёпнула меня по руке.

— Не-а, руки при себе.

— Тогда перестань дразнить меня, — проворчал я, почти задыхаясь, когда Скар расстегнула ещё одну пуговицу на верхней части своего костюма, ещё больше оголяя сиськи.

Она быстро опустилась передо мной на колени, мышцы моего живота напряглись, а мой член подпрыгнул, когда она расстегнула мой ремень и спустила мои джинсы и боксеры ровно настолько, чтобы обнажить меня. Втянув воздух, когда она облизнула губы, уставившись на мою твёрдую, как камень, эрекцию, я собирался опозориться в тот момент, когда она обхватит меня этими губами. Я был в этом уверен. Язык Скарлетт высунулся и скользнул по моей голове, а затем, дразня, медленно, она провела языком по всей моей длине. Я сильно застонал от этого прикосновения. В тот момент, когда она полностью взяла меня в рот, я откинул голову назад, зажмурив глаза от чистого жара и ощущения того, как её идеальные губы обхватили меня, её рука медленно двигалась вверх и вниз.

Отстранившись и издав громкий чмокающий звук, когда она освободила меня от своего рта, она, задыхаясь, прохрипела:

— Смотри, как я сосу твой член, детка.

— Ах… — Всё моё тело горело от этих грязных слов, исходящих от неё, её сладкий маленький ротик сотрясал мой мир, пока она продолжала своё нападение. — Чёрт возьми, Скар! Ты должна остановиться, или я кончу. Мне нужно кончить в тебя, а не в твой рот, — прорычал я, моя челюсть напряжённо работала, сдерживая удовольствие, поднимающееся по позвоночнику, заставляя мою голову кружиться. Я сжал её волосы в кулаке, вгоняя свой член так глубоко в её горло, как только мог ещё раз, прежде чем я оттолкнул её назад.

Скарлетт прикусила пухлую нижнюю губу, приподняла ногу и сдвинула трусики в сторону. Одним пальцем она медленно погрузилась в свою киску, поднесла палец к моему рту и скользнула им мимо моих губ, пока я сосал его.

Её глаза были тяжёлыми и закрытыми, она заползла ко мне на колени, оседлав меня. Своей единственной рабочей рукой я подтянул её ещё выше, пока она не встала на диван, поставив ноги по обе стороны от меня. Я обхватил её рукой за талию и опустил достаточно низко, чтобы её влагалище оказалось прямо у меня перед носом. Облизывая и посасывая, я крепко прижимал её к своему лицу, пока она не начала извиваться и выкрикивать моё имя.

— Я должен заполучить тебя сейчас, детка. Должен быть внутри тебя, — прошептал я хриплым голосом, медленно опуская её вниз.

Скарлетт взяла верх, крепко насаживаясь на мой пульсирующий член.

— Чёрт возьми!

Ощущение её плотного тела, обнимающего меня, было слишком сильным, чтобы это вынести. Крепко обхватив её за талию здоровой рукой, я прижался лбом к её плечу. — Мне нужно, чтобы ты на секунду замерла, просто…

— Не могу! — был единственный ответ, который я получил, когда она начала двигаться. Медленно вверх, быстро вниз, заканчивая каждый толчок движением её бедер. Фантастические сиськи Скарлетт подпрыгивали у меня перед лицом, я поднял руку и расстегнул оставшиеся пуговицы на ее костюме, немного наклонившись, чтобы пососать её твёрдый розовый сосок.

— Мэйс, детка, мне нужно двигаться сильнее, быстрее. Ты мне нужен, — простонала она.

Скарлетт скакала на мне сильнее, быстрее, отражая ту же потребность, которую испытывал я.

— Моя! — откинулся я. — Ты моя, детка. Скажи мне.

Я поднял голову. Опустив руку, я протянул её между нами и щелкнул по кольцу её клитора, вырвав вздох из горла Скар. В ту же секунду из моей груди вырвался стон, когда её мышцы напряглись вокруг меня. — Твоя. Я твоя, Мэйс, — захныкала она.

— Давай со мной, детка. Иди за мной, — прорычал я ей в губы, прежде чем завладеть её ртом. Прижимаясь ко мне, она застонала, увлекая меня за собой.

— Мэйс, о Боже, Мэйс! Оххх!

— Чёрт возьми, Скарлетт! — взревел я.

Её голова у меня на груди, моё лицо склонилось к её макушке, наше дыхание медленно пришло в норму. В этот момент мне кое-что пришло в голову. Я больше не ждал. Я не мог пропустить ни одного дня, не зная, что она моя на всю жизнь. Ни секунды больше я не собирался оставаться без неё.

— Я хочу, чтобы ты была моей, — прошептал я ей в волосы.

— Я же сказала тебе, что я твоя. — Я почувствовал, как её губы улыбаются на моей коже.

— Нет. Я хочу, чтобы ты была моей на всю оставшуюся жизнь. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — пояснил я. Я почувствовал, как Скар напряглась и замерла в моих объятиях. На мгновение в моем сознании возникло сомнение. Что, если она скажет «нет»? Я всё ещё был твёрд внутри её тепла, и сейчас, вероятно, было не лучшее время задавать такой важный вопрос. Или, может быть, так оно и было? Я не смог бы сделать это лучше, даже если бы попытался. Прямо сейчас мы были двумя частями единого целого.

— Детка? — спросил я, немного беспокоясь, что она мне не ответила.

— Ты только что попросил меня выйти за тебя замуж? Пока ты внутри меня?

— Да, ты собираешься избавить меня от моих страданий и ответить мне? — прошептал я, до смерти испугавшись, что она пошлёт меня к чёрту.

— Да, — прошептала она, ещё глубже зарываясь лицом мне в грудь.

Началась паника.

— «Да», ты выйдешь за меня замуж или «да», ты избавишь меня от страданий? — пробормотал я.

— Да, я выйду за тебя замуж, — сказала она почти шёпотом.

— Думаешь, ты можешь посмотреть на меня и сказать мне это, детка? — спросила я, чувствуя, как меня охватывает облегчение. Но меня охватили настороженность и беспокойство. Мне просто нужно было, чтобы она посмотрела на меня. Почему она пряталась?

— Нет, я не хочу вести себя как девчонка и плакать. Ты заставляешь меня чувствовать себя такой мягкой и дерьмовой, — пробормотала она, прижимаясь к моей коже. Вот и нужные слова для меня. Я расхохотался. Она вскинула голову и легонько шлёпнула меня по груди.

— Не смейся надо мной! Это не смешно. Я не хлюпик, — надулась она.

— Я не буду, клянусь, — усмехнулся я. — Ты единственная женщина, которую я знаю, которая беспокоилась бы о том, чтобы плакать перед своим будущим мужем.

— Заткнись и поцелуй меня, дурак, — улыбнулась она.

— С удовольствием, детка. — Я завладел её ртом, когда её бедра начали медленно двигаться. Я занимался любовью с её ртом, в то время как она занималась любовью со мной. Как мне показалось, несколько часов спустя мы рухнули на диван потные и довольные. Всепоглощающее удовлетворение наполнило мою грудь.

— Ты, действительно, собираешься выйти за меня замуж?

— Да, хотя я, возможно, дерьмовая жена, — сказала она с ухмылкой.

— Может, я и дерьмовый муж, но мы будем поддерживать друг друга, и я всё равно буду любить тебя.

— Ты можешь пожалеть об этом, — прошептала она.

Приблизив свои губы к её губам, нежно целуя её, я шепотом сказал:

— Одна вещь, о которой я никогда в жизни не пожалею, это ты, Скарлетт.

— Лучший день в моей жизни, когда ты вошёл в мой салон, — пробормотала она мне в губы.

Пребывание со Скар исцелило меня. Она взяла то, чем я был, и сделала это лучше. То, что у нас было в этот момент, было чем-то большим. Это была моя любовь, её любовь — израненная, повреждённая, сломанная, разорванная на части и собранная воедино. Это была наша изорванная любовь.

Эпилог

Трип

— Скотч со льдом, — сказал я бармену, прежде чем вернуться к вечеринке. Быстро осмотрев комнату, я осмотрел всё дерьмо, свисающее с потолка: ленты, бумажные колокольчики и какое-то дерьмо в форме птичек, конфетти и бокалы для шампанского, разбросанные по каждой поверхности. Это выглядело так, как будто купидон вошёл и его вырвало на это место. Это голубиное дерьмо было для птиц.

Мой взгляд упал на Мэйса и Скарлетт, держащихся друг за друга на танцполе. Скарлетт смотрела на Мэйса так, словно он повесил звёзды и луну, Мэйс смотрел на неё сверху вниз, как будто она была Божьим даром, созданным только для него. То, как они вели себя друг с другом, вызывало у меня желание выколоть себе глаза вилкой. Не поймите меня неправильно, я был рад за них. Не было двух знакомых мне людей, которые заслуживали бы такого счастья, как эти двое, но мысль о том, чтобы быть одиноким всю оставшуюся жизнь, вызывала у меня тошноту и клаустрофобию.

Повернувшись обратно к бару, я взял свой стакан и осушил его одним глотком. Мне понадобится немного выпивки, чтобы пережить ночь, разобраться со всем этим сладким и милым дерьмом.

Я оглядел комнату, и снова мой взгляд упал на Тини, которая тихо сидела в одиночестве в углу, грустно улыбаясь счастливой помолвленной паре. Как бы мрачно она ни выглядела, она всё ещё злилась и всё ещё не разговаривала со мной. Не хорошо, в любом случае. Одна ночь глупых пьяных решений, и я по-королевски испортил годы тщательно выстроенной дружбы.

Я был придурком, но я предупреждал её, что так оно и будет. Справедливости ради, я был откровенен в своем правиле о связи на одну ночь, прежде чем воспользовался ситуацией, связанной с алкоголем. Тем не менее, я чувствовал, что облажался. Тини смотрела на меня так, словно хотела нанести телесные повреждения, исчезла её обычная беззаботная милая улыбка.

Мэйс и Скар оторвались от губ друг друга, когда Тини встала и направилась в мою сторону к бару. Мои глаза мгновенно опускаются к её шикарному вырезу и округлым бедрам. Я никогда в жизни не хотел трахнуть цыпочку больше одного раза; это сбивало с толку. С одной стороны, я решил, что это потому, что она так часто присутствовала в моей жизни. Я имею в виду, конечно, я хотел бы большего, она, без сомнения, была лучшей девушкой, с которой я когда-либо спал, не говоря уже о том, что она была замечательным другом. С другой стороны, возможно, я просто превращался в слабака.

Голос Мэйса позади меня вырвал меня из моих мыслей:

— Ты собираешься пялиться всю ночь или что-то с этим сделать? — спросил он, хлопнув меня по плечу, перегнулся через стойку и заказал пиво.

Мои глаза всё ещё были прикованы к короткому зелёному платью Тини. Туфли, в которых она была, делали её ноги невероятно длинными. Пожатие плечами было единственным ответом, который у меня был для Мэйса. Я никак не мог решить, что мне делать со всей этой дурацкой ситуацией.

— Ты, действительно, выглядишь счастливым. Тебе чертовски повезло, ублюдок, что эта женщина сказала «да» твоей тупой заднице, — сказал я ему с улыбкой. — Хотя я всё ещё не понимаю, почему ты хочешь быть женатым.

— К счастью нельзя относиться поверхностно. Скар — это всё, что мне когда-либо было нужно. Однажды ты поймешь это, братишка. — Его лицо сменило мягкое выражение, которое он сохранял, когда говорил о Скар, на лёгкую улыбку. — Вероятно, в тот день, когда ты сможешь убрать свой член на пять минут и посмотреть, кто перед тобой, — сказал он, кивнув головой в сторону приближающейся Тини.

— Не начинай, блядь, тоже, ты говоришь, как мама. Тини меня терпеть не может. Кроме того, мне нравится, когда мой член вылезает из штанов; он находит всякую забавную херню. — Мэйс поправил перевязанную руку, и сделал шаг в сторону, прислонившись к бару и повернувшись лицом к вечеринке. Без сомнения, он искал Скар; эти двое были практически прикреплены к бёдрам друг друга.

Я заказал ещё виски и водку с тоником, пододвинув её к Тини, когда она подошла к бару. Она посмотрела на напиток и понюхала его. Выражение отвращения промелькнуло на её хорошеньком личике, когда она отодвинула стакан в сторону.

— Можно мне имбирного эля, пожалуйста? — спросила она бармена.

Мне надоело её раздражительное отношение, и я сказал ей об этом.

— Что, чёрт возьми, я тебе сделал?

Она повернулась ко мне, её лицо стало суровым, и она усмехнулась:

— Ты сделал достаточно!

— О, принцесса, я даже не сделал того, что хотел бы с тобой сделать, — сказал я ей, честный ответ слетел с моих губ прежде, чем мой мозг смог его отфильтровать. Её лицо сморщилось, она повернулась и побежала в сторону туалетов.

К чёрту это дерьмо.

Я собирался выяснить, в чём была её проблема со мной, даже если это убьёт меня. Я допил остатки своего напитка и оттолкнулся от бара.

— Подожди, приятель, я пойду с тобой. Скар пошла с ней.

Кивнув, мы оба направились через оживлённую комнату, по пути избегая хватких тётушек.

В тот момент, когда я вышел из-за угла на длинную дорожку, я резко остановился. Смесь эмоций поразила меня сразу: ревность, гнев, желание защитить и что-то такое, от чего у меня всё сжалось в груди.

До моих ушей донёсся голос Скар.

— Стресс вреден для ребёнка, милая, ты должна сказать ему.

Тини стояла там спиной к нам, Скарлетт держала её за руки. Скар подняла свой взгляд, её глаза метнулись по сторонам, и шёпот «О, чёрт!» — сорвался с её губ.

Тини развернулась, слёзы выступили на её лице, с громким вздохом её рука легла на живот, и мой взгляд опустился туда же.

КАКОГО ХРЕНА!

Я не решался подойти ближе, раздражённый тем, что она не чувствовала, что может мне сказать. Я имею в виду, что она ни с кем не встречалась, кроме чувака, который её обрюхатил, ему лучше быть рядом и помогать ей, иначе я выбью из него всё дерьмо. Тень гнева при мысли о том, что она находится в чьей-то постели, чьи-то руки на её теле, эти губы вокруг чьих-то губ — я потряс головой, чтобы прояснить свой дерьмовый и запутанный ход мыслей.

Я сделал несколько больших шагов, встав перед её маленькой фигуркой, и спросил:

— Чей он?

Тело Тини напряглось, на её лице не было никаких эмоций. Её рука крепче прижалась к животу. Она повернулась, чтобы уйти, но я протянул руку и схватил её за свободную руку, останавливая её побег.

— Чей это ребенок? — Рука Мэйса коснулась моего затылка. — Какого чёрта, чувак?

— Придурок! — пробормотал он, делая шаг в сторону Скар и Тини. Его оскорбление скатилось с моей спины; мне было всё равно, вёл ли я себя, как придурок. Я хотел убедиться, что парень Тини позаботится о ней.

— Пошёл ты! — прошептала она, не глядя на меня.

— Я никогда не считала тебя глупым, Трип, — сказала Скар.

— Я глупый? Почему? Подожди… — У меня закружилась голова, как будто я выпил целую бутылку текилы. Воздух, который я глотал, не попадал в мои лёгкие. — Ты имеешь в виду…?

Продолжение следует…