Изумрудный бал. (с)нежные чувства

Глава 19. Как разозлить любимого… и помириться с ним

Рин сделал большие глаза:

– Ты всё знаешь?! Прекрасно! Скажи мне тогда, как лучше провести трансмутацию черенка лопаты в стальной меч?

– Ты что, издеваешься?! – я, разозлившись, попыталась вырваться, но меня держали хоть и в нежном, но стальном захвате. Со стороны, похоже, было даже не видно, что я пытаюсь трепыхаться.

– Нет, я абсолютно серьёзен, – его глаза потемнели. – Птичка, что ты там себе придумала?

– Я выпила зелье «Солнце Правды», – с вызовом посмотрела ему в глаза.

Рин на миг сбился с такта, но сразу же выровнялся.

– Зачем? Что за глупости?! И вообще, где ты его взяла?!

– У ведьм купила… – я решила начать с самого простого ответа. – А что я должна была делать? Ты появляешься и исчезаешь, когда тебе удобно, ничего о себе не рассказываешь, на вопросы не отвечаешь… Один день устраиваешь мне свидание, от которого небу жарко, а на следующий день делаешь вид, что меня не существует! Как я должна была поступить?!

– Как угодно! – зарычал он. - Подумать! Подождать! Но не хлебать сомнительное пойло! Эти вертихвостки зелье такой сложности приготовить просто не могут! Из всех ведьм только Илана способна создать «Солнце», как надо, но я что-то сомневаюсь, что она бы стала утруждаться!

Я смотрела на Рина, осознавая, что он ужасно зол. Но как такое возможно, что зелье неправильное? Я же видела!

– Я же видела! – выдавила из себя я, пытаясь удержаться в танце.

– Что ты могла видеть?! «Солнце Правды», приготовленное по всем правилам, погружает в транс на срок от одного до трёх днех, в зависимости от сложности вопроса! К приёму этого зелья готовятся заранее, очищая разум медитациями, иначе видение будет искажено личным восприятием! Сколько ты провела в трансе?

– Нночь… – пробормотала я, чувствуя себя идиоткой.

Рин выпустил мою руку – вальс как раз закончился – и с приглушённым стоном на миг прикрыл ладонью глаза.

– Боги! Меньше суток… меньшеполовинысуток! Ты с ума меня сведёшь! Пойдём! – он поудобнее перехватил меня за талию и потащил к выходу из зала.

– Куда?! – пискнула я, слабо упираясь, но ничего не могла противопоставить напору раздражённого парня.

– Нам нужно поговорить. Срочно! Пока ты не наделала ещё глупостей!

Он вытащил меня на анафиладу балконов, опоясывающих академию по периметру, оглянулся, взмахнул рукой, открывая какую-то незаметную дверцу, и мы оказались в маленькой тёмной комнатушке. Впрочем, Рин щёлкнул пальцами, и под потолком загорелся магический огонёк, освещая скудную обстановку: узкая кровать, стол, коротенькая лавочка… и тёмный закуток непонятного предназначения.

– Что это? – спросила я, нервно озираясь.

– Карцер. Для особо беспечных студентов, которые считают, что сам чёрт им не брат. Твой Лестер посидит в таком вместо бала, чтоб впредь неповадно было экспериментировать!

– Да что такого-то? – удивилась я. – Меня довольно сложно споить. Даже если это была бы чистая водка… Ничего бы не случилось.

– Птичка, - Рин повернул меня к себе лицом, внимательно заглядывая в глаза. – То, что было на Земле, совсем не обязательно повторит себя в магическом мире. С твоими силами ты, легко и смеясь, развалишь половину академии и не вздрогнешь!

– Да ладно! – нервно поёжилась я.

– Давай не будем спорить, - он сел на лавку, усаживая меня себе на колени.

– Рассказывай, Ли, - выдохнул он мне на ухо…

А я подумала: хорошо, что он носит этот амулет. Без него меня бы точно накрыло… А сейчас… Ну, подумаешь голова закружилась, слабость в ногах и мурашки по всему телу волной… с этим можно жить… И он назвал меня в кои-то веки не «птичка», а по имени… Значит всё действительно серьёзно.

И я всё-всё ему рассказала… Ну, кроме своих воспоминаний об отце…

Я ожидала чего угодно: негодования, злости за то, что залезла в его личную жизнь, нравоучений… Но он только вздохнул и крепче прижал меня к себе, прошептав:

– Бедный мой птенчик… Представляю, как тяжело тебе пришлось…

…И я почувствовала, что начинаю плакать! От облегчения… от его понимания…от его сочувствия… просто от того, что он есть!

– Ну-ну… – он погладил меня по голове, утешая. – Малыш, ты же понимаешь, что того, что ты видела, недостаточно. Это не составит правдивую картину. Ты же сама понимаешь, с разными людьми мы ведём себя по-разному. Кому-то открываем больше, кому-то - меньше… кому-то вообще беззастенчиво лжём… Тебе просто досталось бракованное зелье. Настоящее показало бы тебе и мои собственные размышления, и твои… и даже размышления твоей подруги, и твоего фамильяра, который, кстати, с ходу пронюхал, кто я такой, и сразу начал наводить мосты! Хитрая он у тебя бестия!.. В общем, не зря транс может длиться до трёх суток.

– И кто же ты такой? – я с ходу ухватила за хвост оброненную фразу.

– Потерпи, птичка, - он потёрся носом о мой висок. – Я честно тебе всё расскажу… если ты к тому времени не утеряешь интерес.

– Ты так говоришь, словно ждать мне придётся еще лет десять! – недовольно буркнула я, чувствуя, тем не менее, что оттаиваю.

– Нет, - усмехнулся Рин. – Такого количества времени у меня нет.

– Почему?

– И это ты тоже узнаешь в своё время.

– Тебе не кажется, что тут как-то слишком много загадок? – возмутилась я.

– Ммм… – пробормотал Рин, проводя губами по моей щеке и слегка прикусывая мочку уха. – А ты сказки читала в детстве? Это правила, по которым живут магические миры. Терпение, птичка моя, и ещё раз терпение!

И он накрыл мои губы жарким поцелуем…

Но теперь-то меня не захлёстывал до беспамятства ураган эмоций! Не прерывая поцелуя, я дотянулась до его галстука, расстёгивая булавку и ныряя рукой ему за пазуху.

– Что ты вытворяешь? – он на миг отстранился, но я уже вытащила руку, сжимающую этот мерзкий амулет. Амулет, к слову сказать, больно чем-то кололся, словно пучком электрических разрядов… Рука начала неметь.

– Эта дрянь! – я дёрнула амулет, но верёвочка прочно держала его на шее. – Сними! Мне кажется, что от неё только хуже!

– Ты знаешь, что это такое?

– Ну да, - раздражённо дёрнула я головой. – Реликтовый нематус, должен защитить тебя от моего мерзкого ментального влияния… но мне кажется, он пожирает тебя! Сними!

Рин, улыбнувшись, снял с себя амулет, который мгновенно исчез куда-то.

– В Бездну! – махнул он рукой. – Всё равно особо не помогал!

– Что ты имеешь ввиду?

– Я должен носить этот амулет не меньше трёх недель, чтобы… впрочем, неважно. Я, конечно, доношу из уважения к Маркусу… но это уже неважно. Я разобрался.

– В чём? Зачем этот амулет вообще нужен? И почему дали его тебе, а не мне? Я, например, вообще тебя не чувствую, ты как мертвец, это ужасно! Но когда ты меня целуешь… - я замешкалась, краснея, не зная, как высказать свои ощущения.

– И что же происходит, когда я тебя целую? – промурлыкал Рин, подбираясь к моим губам.

– Я… я не пропадаю под лавиной ощущений! – я зажмурилась, выдохнув сформулированный с трудом ответ. Сейчас, когда амулета больше не было, я снова чувствовала Рина, меня уносило на волнах этих чувств… я просто не могла сопротивляться желанию снова утонуть в его поцелуе…

– Ты права, птичка, – он со вздохом слегка отстранился. – Но это не твоя вина. Видишь ли, как ментал, ты ощущаешь мои чувства. Они усиливают твои, если они совпадают с моими, или гасят их, если не совпадают…

Я в ужасе затаила дыхание…

– Птичка моя милая, твои чувства настолько совпадают с моими, что тебя накрывает, и ты возвращаешь мне всё это в усиленном виде… Я начинаю сходить с ума… ты это ощущаешь и, раз это совпадает с твоими чувствами и желаниями, снова возвращаешь мне… и снова чувствуешь мои… И мы впадаем в резонанс… В умопомрачительный резонанс… Малыш, этому невозможно сопротивляться! Извини, я готов пойти на что угодно, чтобы снова и снова чувствовать это! Ты – мой наркотик!

И он припал к моим губам, заставляя растаять в водовороте столь желанных ощущений. Наркотик… Это он абсолютно верно сказал! Он мой наркотик. Я – наркоман!