Извините, невеста сбежала

- Не надо слов. Это видно. Он снова стал гладить кошку.

- Я ничего не имею против женщин, - резко ответил он. - Вы ошибаетесь, леди.

- Значит, вы не хотите рассказать мне.

- Рассказать вам что? - спросил он с притворным удивлением.

- Кто разбил ваше сердце?

Он уставился на нее блестевшими в сумерках глазами. Она испугалась, что снова рассердила его, но, когда она решила извиниться, он тихо сказал:

- Ее звали Элин. И она не разбила мое сердце. Она умерла.

- О! - Теперь Эшли действительно сожалела о своем вопросе. - Как ужасно.

- Это было давно. - Кошка спрыгнула с его коленей, и он смотрел, как она медленно шествует через двор. - Вы кого любите: кошек или собак?

- Что? - Эшли пришла в замешательство от неожиданной смены темы. Она думала об Элин и о том, что, очевидно, ее смерть превратила Кэма в отшельника. Безусловно, он прав, что отвлекает ее, она сует нос не в свои дела. Но ей так хочется знать! - Кошек, я думаю. У меня всегда была кошка, иногда две. А вы?

- Ни собак, ни кошек, - спокойно сказал он. - Я не люблю брать на себя ответственность за чужую жизнь.

Эшли расхохоталась, подтянула под себя ноги и устроилась поудобнее.

- Какой окольный путь, вместо того чтобы просто сказать: я не люблю домашних животных. Вот что происходит с теми, кто учится на юриста. Вас заставляли практиковаться в таких речах?

Легкая улыбка слегка смягчила его черты.

- Нет. Я думаю, это происходит само собой.

- Интересно, вы так же разговаривали, когда были ребенком? - И она передразнила его высокопарным тоном: - Миссис Джонс, во-первых, я с прискорбием должен сообщить вам, что ваша просьба о предоставлении моей домашней работы не может быть удовлетворена. Вышеупомянутый документ был уничтожен в результате чрезмерной страсти к жеванию моего четвероногого воспитанника. Кэм не смог сдержать улыбки.

- Хотел бы я быть таким умным в детстве! Но большую часть своих юных дней я провел на пляже, загорая и занимаясь серфингом, или в кино, глядя на жизнь, гораздо более интересную, чем моя.

Ага, подумала Эшли. Еще один ключ к его сдержанности и отчужденности.

- Я сама была любительницей пляжей. Бывали дни, когда я забегала домой, только чтобы принять душ.

- Но вы были богатой девочкой. Да и теперь вам не приходится зарабатывать себе на жизнь.

- Откуда вы знаете? - Она возмущенно выпрямилась. - Я дипломированный художник и последние десять лет занимаюсь иллюстрациями к детским книжкам.

Это его удивило.

- Не ожидал!

- Вы многого обо мне не знаете, мистер, - многозначительно сказала она. - Часто вещи кажутся не такими, каковы они на самом деле.

- Совершенно верно. Придется мне быть осторожнее.

Эшли усмехнулась.

- Не забывайте об этом. А еще вам пора избавляться от мысли, что я когда-нибудь вернусь к Уэсли.

Он поставил бокал на маленький столик и молча смотрел на него. В этом вопросе еще много неясного. Сначала он считал ее психопаткой, сбежавшей из-за каприза или чтобы привлечь к себе внимание. Теперь он так не думал. Она все время удивляла его. Чем лучше он узнавал ее, тем больше убеждался, что она гораздо глубже, чем казалась вначале. И если он доберется до сути, выяснит наконец, почему расстроилась ее свадьба, это поможет узнать, какая она на самом деле. Почему-то ему очень хотелось это узнать.

- Что случилось? - спросил он наконец - Что восстановило вас против бедняги?

Эшли откинулась на спинку скамьи и подняла глаза на звезды, появившиеся в ночном небе.

- Я увидела, каков он в привычной обстановке, у себя дома. И он оказался совершенно другим человеком.

- Вы хотите сказать, что в гостях он был очарователен?

Эшли подумала немного.

- Ну, не совсем так. Я знала, что он не совершенство. Но разве в жизни встречаются идеалы? У вас тоже есть недостатки.

- Не отрицаю. Но все-таки вы хотели выйти за него замуж! Почему?

Эшли хихикнула и повернулась к Кэму, чтобы увидеть выражение его лица.

- Потому что он сделал мне предложение. Кэм недоверчиво поднял брови.

- Вы хотите сказать, что до этого никто никогда не делал вам предложение?

- Нет-нет, у меня были другие предложения. Но не в последнее время.

Он удивленно посмотрел на нее. Иногда он абсолютно не понимал женщин.

- И вы решили, что лучше ухватить Уэсли - вдруг другие кандидатуры не появятся. Да?

Теперь ее улыбка стала вымученной. -Да.

У него был такой вид, будто он проглотил что-то несъедобное.

- И какой женой вы собирались стать?

Эшли колебалась, не зная, стоит ли откровенничать с Кэмом. Она не привыкла раскрывать душу. Но что-то в этом молчаливом мрачном человеке внушало доверие. И кроме того, он был честен с ней. Он не подслащивал пилюли, чтобы не огорчать ее. Он называл вещи своими именами и в то же время не отнимал у нее права на собственное мнение, даже если оно и не нравилось ему.

Эшли к этому не привыкла. Люди, окружавшие ее всю жизнь, предпочитали не говорить правду, если это было возможно, надеясь, что все как-нибудь само уладится. И обычно не прислушивались к мнению другой стороны. Кэм был не таким, и ей это нравилось. Она чувствовала, что он ценит ее как личность. И потому решила не уклоняться от прямого ответа:

- Я уже говорила: он мне очень нравился. Я его знала всю свою жизнь, и мне казалось, что я вижу его насквозь. Так что я планировала стать очень хорошей женой.

Эшли отвернулась и взглянула на море, на черные волны, посеребренные лунным светом.

- Я не ожидала фейерверка, но думала, что наша совместная жизнь будет как у всех. Я бы занималась воспитанием детей, он бы играл в гольф... Иногда бы мы путешествовали. Гонконг, Лондон... - Она пылко повернулась к Кэму. Неужели вы не понимаете? Я хочу иметь семью. Когда женщине тридцать, она знает, что время не ждет. Все дело в том, что я никогда по-настоящему не влюблялась, хоть и честно старалась, целых пятнадцать лет. В общем, я решила успокоиться на том, что есть. Понимаете?

Кэм не ответил. Уже давно стемнело, и она с трудом различала его лицо. Она коснулась его руки.

- Понимаете? - повторила она. Ей было просто необходимо, чтобы он понял.

- Тогда почему вы передумали? - спросил он. И она отпрянула.

- Все началось прекрасно. Я прилетела около двух недель назад. И сразу же влюбилась в этот остров. Здесь такой нежный воздух, такие яркие краски. Все улыбаются. Сначала я была просто счастлива. Ходила как во сне.

Он согласно кивнул, хотя она уже не могла этого видеть. Она так отличается от него! Там, где он предпочитает ровный путь, без зигзагов из стороны в сторону, она взлетает, как ракета, а потом падает и расшибается. В этом она похожа на Элин. Очень похожа. У него мурашки пробежали по коже, и он пожалел, что начал расспрашивать ее.

- Но потом тот Уэсли, которого я знала, куда-то исчез Совершенно неожиданно я оказалась помолвлена с абсолютным ничтожеством. - Эшли сморщила нос, задумавшись. - Он расхаживал с важным видом и отдавал распоряжения с таким чванством, которого я никогда не замечала раньше.

Кэм тихо рассмеялся:

- Да, это Уэсли, которого мы знаем и любим.

- Ну, я-то его не любила. А когда он начал так себя вести, он мне даже нравиться перестал. Как же я могла связать с ним всю жизнь, "пока смерть не разлучит нас"?

Кэм внимательно вглядывался в нее, пытаясь различить то, что еще не скрыли сумерки. Конечно, можно было встать и включить свет, но это бы разрушило доверительное настроение, а ему хотелось, чтобы Эшли откровенно рассказала о своем отношении к Уэсли. Хотелось ее понять.

- Но если все это стало вам ясно, почему вы дождались венчания, чтобы порвать с ним?

- Я честно собиралась все выдержать. Как говорится, постелила постель так должна в ней спать. Но тут явилась моя семья.

- Ваша семья?

- Да. Моя мать со своим новым возлюбленным. Извините за выражение, но меня тошнит от этого. Хотя еще хуже, когда она заводит новых мужей.

- И она часто это делает?

- Сейчас ищет четвертого.

Усмехнувшись, он покачал головой, чувствуя, что подобное поведение матери оскорбляет ее.

- Действительно многовато, - сухо заключил он.

- Как будто я этого не понимаю! А тут еще отец. Он появился со своей новой подружкой. Я не уверена, закончила ли она школу. Ей навряд ли больше двенадцати.

- Эшли!.. - упрекнул он.

- Я серьезно! - Она усмехнулась. - Ну ладно, прошу прощения. Я забыла, что вы все понимаете буквально. Кристине двадцать четыре года. Просто она ведет себя как двенадцатилетняя.

- Значит, ваша семья не очень-то большая поддержка для вас?

- Моя семья только действует мне на нервы. И, глядя на них, я поняла, насколько тщетны мои усилия что-нибудь сделать из своей жизни.

- Как это?

- Ну, посмотрите на них, моих дорогих родителей. Они никогда не могли выполнять свои обязательства больше шести месяцев. Они не представляют себе, как можно поддерживать серьезные отношения. И вот я, результат их первого неудачного брака. Почему я должна думать, что у меня получится лучше, чем у них?

Он ждал, но она не продолжала.

- Значит, из-за этого? - сказал он наконец. - Это убедило вас сдаться?

Эшли вздохнула, не зная, стоит ли продолжать. Но, черт побери, она и так зашла слишком далеко.

- В общем, декорации были расставлены. А когда я надела свадебное платье, ко мне в комнату вошел Уэсли. Это и стало последней каплей, переполнившей чашу.

Кэм резко повернулся к ней:

- Вы хотите сказать, что сбежали со свадьбы из-за того, что жених увидел вас перед церемонией? Это невероятно. Не может быть!

- Я вовсе не это хочу сказать. Как вам такое пришло в голову? С чего бы я стала обращать внимание на предрассудки?

- Тогда что же?

- Ну, он... он поцеловал меня.

- Неужели он не целовал вас раньше?

- Да. Вроде того. Но на этот раз он попытался проявить страсть. Вы понимаете, что я имею в виду?

Нет, она действительно неподражаема. Это становится забавно. Ему хотелось засмеяться или по меньшей мере улыбнуться.

- Эшли, ведь он должен был стать вашим мужем. Я уверен, что он рассчитывал на большее, чем платонические отношения.

- Естественно! - Она энергично закивала, и легкие кудри взвились вокруг ее лица. - И я думала, что готова к этому. Я хочу сказать, женщина может сжать зубы, зажмуриться и вынести все, если надо. Это давно известно.

Кэм застонал, откинулся на спинку скамьи и рассмеялся.

- Восхитительно старомодный взгляд на брак. Бедный Уэсли!

- Я не планировала так вести себя. Просто это был запасной вариант, если все пойдет не так, как я надеялась.

- Понимаю. Какая сила характера! Вы действительно были готовы на все, не так ли?

Ее голос стал тихим и таинственным:

- На все, кроме того, что случилось в действительности.

Кэм улыбался в темноте. Ему так хотелось обнять ее... Он замер, с трудом возвращая мысли в нужное русло. Ничего подобного у них и быть не может.

- Так что же случилось?

Эшли нерешительно придвинулась к нему.

- Вы помните, как поцеловали меня сегодня утром? - тихо спросила она.

Помнил ли он? Он весь день не мог думать ни о чем другом.

- Вы хотите сказать, как вы заставили меня поцеловать вас? - поддразнил он.

Ее глаза расширились от гнева.

- Вы считаете, что я в этом виновата?

- А почему бы нет?

- Но тогда вы виноваты так же, как и я! О Господи! Если ее не остановить, она всю ночь будет говорить об этом проклятом поцелуе!

- Хорошо, - нетерпеливо согласился он. - Я принимаю на себя часть ответственности. Я поцеловал вас. Продолжайте.

Это был самый трудный момент. Эшли сделала глубокий вдох и заставила себя продолжать.

- Ну вот, когда вы поцеловали меня, я... я почувствовала что-то. - Она смущенно замолчала.

- Эшли, вам тридцать лет. Неужели я должен объяснять вам природу физического влечения между мужчиной и женщиной?

- Но все дело именно в этом. Когда Уэсли поцеловал меня... я стояла в свадебном платье, и он был такой красивый в смокинге и говорил что-то очень милое, а потом обнял меня и поцеловал... И я как будто воткнулась лицом в подушку. Ничего. Совсем ничего.

- Вы же говорили, что были готовы к этому.

- Я тоже так думала. Но когда я столкнулась с этим лицом к лицу, если можно так выразиться, я запаниковала. Я поняла, что не смогу быть его женой. И еще я решила, что со мной, наверное, что-то не так. Но когда вы поцеловали меня...

- То... - подбодрил он.

- Я думаю, вы должны поцеловать меня еще раз, - тихо сказала она.

Он охотно готов был это сделать. Однако спросил:

- Почему?

- Просто чтобы я убедилась.

Убедилась в чем? Возбуждает ли он ее? Кэм коротко рассмеялся. Он уже знал ответ.

- Вы хотите, чтобы я дал вам возможность проверить вашу реакцию? - В его голосе послышалась насмешка.

- Да, - нерешительно ответила она. - Если это значит то, что я думаю, значит...

- Эшли!

- Только разочек. - Она приложила палец к своим губам. - Прямо сюда. Чтобы я смогла убедиться.

Она все еще не говорила, в чем именно хочет "убедиться", но Кэм был уверен, что знает. Смешно! Он должен встать и уйти и немедленно прекратить всю эту бессмыслицу. Но почему-то ноги не двигались, сердце забилось сильнее, и он понял, что поворачивается к ней.

Губы Кэма осторожно коснулись ее губ, как будто он хотел только нежно и быстро приласкать ее. Но получилось совсем иначе. Как только он прикоснулся к ней, кровь бросилась ей в голову. Эшли почувствовала глубокое волнение и трепет и прижалась к нему.

Он невольно ответил. Одной рукой взял ее подбородок, поднимая ее лицо, другой провел по волосам и привлек к себе.

Это было восхитительное ощущение. Она как будто плыла во сне, летела. Она чувствовала себя так уютно в его руках, полностью доверяясь ему. Ее язык проник в теплую глубину его рта, и он откликнулся. Она никогда не подозревала, что такие ощущения будут вызывать в ней восторг.

Движения Кэма были медленными, мучительно-медленными, и она прижималась к нему все теснее, желая от него все большего. Огонь охватывал ее, распространяясь по шее, груди. Еще одно мгновение... только одно мгновение.

Он отпустил ее, пристально глядя ей в глаза. Она потянулась и коснулась ладонью его щеки.

- Спасибо, - задыхаясь, сказала она.

Он не спросил, почувствовала ли она что-нибудь. Не было надобности. С ее реакциями все в порядке. Она абсолютно нормальная. И никаких доказательств больше не требуется.

- Нам лучше вернуться в дом и приготовить что-нибудь на ужин, грубовато сказал Кэм, отодвигаясь от нее как можно дальше, и чуть не свалился со скамейки. - Уже поздно.

- Хорошо. - Она отчаянно старалась подавить счастливый смех, рвавшийся из ее горла. Он особенный. Знает он это или нет, но его поцелуи станут вехой в ее жизни. Она никогда раньше не испытывала таких желаний.

У нее был свой опыт близких отношений. Небольшой, но кое-что. И ни разу эти отношения не были для нее чем-то особенным. Она не просто никогда не влюблялась, она не чувствовала страсти к своим партнерам. Они и были именно партнерами в предприятии, в котором она участвовала без особой радости. Она никогда раньше не чувствовала такой жажды наслаждения.

Эшли улыбалась, глядя на него. Она была рада, что встретила Кэма, рада, что забралась в его дом. Должно быть, он волшебник.

Они нарезали большую миску салата, но едва дотронулись до него. Кэм рассказывал ей об интересных делах из своей практики, она ему - о детских книжках, которые иллюстрировала, и оба старались не дотронуться друг до друга, даже случайно.

И все это время она чувствовала на губах его поцелуй.

Это ничего не значит, говорила она себе сурово, кроме того, что она, в конце концов, нормальная. Но глубоко в душе она знала, что это значит для нее гораздо больше.

- Вы будете сегодня спать на кровати, - сказал Кэм, когда они закончили мыть посуду.

- Нет. - Она решительно покачала головой. - Это ваша кровать. Мне было очень удобно на диване. Я прекрасно высплюсь там.

- Если вам было так удобно, почему вы там не остались?

- Вот оно что! Вы просто боитесь, что я снова явлюсь к вам сегодня ночью.

Именно этого он и боялся, хотя ни за что не признался бы ей. Они минут двадцать спорили о том, кто где будет спать, и наконец устроились так же, как и прошлой ночью. Эш- ли уютно завернулась в плед. Сегодня она чувствовала себя гораздо увереннее. Она знала, что будет спать всю ночь. Чувствовала, что она теперь совсем не та женщина, которая дрожала и плакала прошлой ночью. Она стала сильнее. Ночных кошмаров больше не будет.

На этот раз ее решимости хватило на четыре часа. Когда она проснулась, ночь была тихой, светила луна. Все вокруг отсвечивало перламутром. Эшли лежала, любуясь рисунком теней на стенах.

Спать совершенно не хотелось. Тело было напряжено, мысли стремительно кружились. И где-то в глубине снова зарождалось то ужасное чувство: не страх и не уныние. Какая-то тревога мучила ее. Ей так необходима была поддержка, что она чувствовала почти физическую боль.

- Я не пойду к нему. Не буду его больше беспокоить, - сказала она вслух, глядя в потолок. - Не пойду. Клянусь, не пойду!

Боль разрасталась. Она вспоминала его поцелуй, вспоминала, как он гладил кошку, а его темные волосы падали на зеленые глаза, и изнывала от незнакомого страстного желания.

Эшли крепко закрыла глаза, чтобы заснуть. Она считала овец. Она пыталась представить, как расслабляется ее тело, начиная от пальцев ног и дальше. Она слезла с дивана и прыгала, пока не стала задыхаться, потом опять закуталась в плед и уставилась в темноту.

- Я не пойду! - вскрикнула она, но получился скорбный вопль, которому явно недоставало твердости. - Пожалуйста, Господи, удержи меня!

Трогательно, но бесполезно. И она это знала. Но, может быть, Кэм не заметит? В конце концов, она проспала с ним всю прошлую ночь, а он даже не проснулся. Что, если она тихонечко проскользнет к нему, а на рассвете вернется на диван? Что, если луна сделана из сыра?

Однако надо же хоть немного поспать, а попытка не пытка...

Эшли тихонечко вышла в коридор. Дверь спальни была открыта. Она проскользнула как тень и вгляделась в темноту. Кэм крепко спал, лежа на боку, спиной к ней, и половина кровати была свободна.

Как раз для нее! Все получится, если быть осторожной. Сдерживая дыхание, она скользнула под одеяло и затаилась. Если бы еще сердце не стучало так сильно!

Кэм не проснулся, и мало-помалу ее сердце успокоилось. Она улыбнулась: все прошло хорошо.

Эшли начала расслабляться, глаза у нее закрылись. Она вытянула ноги - и вдруг дернулась от страшной боли и схватилась за ногу. Только не сейчас! Она стала массировать мускулы, чтобы прекратить судорогу. Но боль не проходила, а, наоборот, становилась все сильнее. Ее душевные муки казались теперь ерундой по сравнению с этими мучениями.

Но она не издала ни звука. Она каталась, извивалась на постели, стараясь, чтобы он ничего не заметил.

И все-таки она его разбудила. Кэм повернулся, задел ее.

И вскочил, уставился на нее, моргая в лунном свете.

- Какого черта?

- Свело! - воскликнула Эшли, показывая на свою ногу.

Он сразу все понял, схватил ее ногу и стал растирать.

- Расслабьтесь.

- Расслабиться?! - Она застонала, извиваясь, точно в агонии. - Вы что, смеетесь?

Кэм разминал мускулы сильными пальцами, и наконец страшная боль прошла.

- Вам не хватает кальция, - поставил он диагноз. - Ешьте бананы.

- Хорошо, - слабо отозвалась она. - Все, что прикажете, доктор.

Эшли подтянула ногу и попробовала пошевелить ею.

- Вроде бы все в порядке. - Только теперь она почувствовала результат интенсивного массажа. - Спасибо.

- Пожалуйста. Теперь, полагаю, вы можете вернуться на диван?

Эшли колебалась. В ее взгляде опять появилась мальчишеская дерзость.

- А надо?

Он не торопился с ответом. Он с удовольствием оставил бы ее в своей постели на ночь. Но это было все равно что играть с огнем, а он не хотел рисковать.

- Вам лучше уйти.

Ее улыбка была такой трогательной, и она не спешила уходить.

- Я буду хорошо себя вести, обещаю! Потянувшись, он коснулся ее волос, погладил шелковистые кудри.

- Зато я не могу гарантировать, что буду себя хорошо вести.

Эшли не видела его глаз, различая лишь темные тени на суровом лице.

- Мне не нужны никакие гарантии. Жизнь - азартная игра. - Она взяла его руку, переплела свои пальцы с его пальцами. - Позвольте мне остаться, Кэм. Я больше не могу спать одна.

Кэм заколебался. Он, Железный Мужчина, скоро станет как воск! Что с ним происходит? Куда исчезла его сила воли? Он просто должен проявить твердость характера.

- Эшли, я не могу дать вам то, что вы хотите. Я не умею утешать.

- Мне не нужны утешения. Я просто должна быть рядом с кем-то. Честно, я не буду мешать вам.

- Тогда оставайтесь на своей половине, - сказал он, ненавидя себя за слабость. Выдернул руку и отвернулся.

- Спасибо. - Она счастливо вздохнула. - Я знаю, что засну здесь. Просто забудьте обо мне.

Он фыркнул.

- Постараюсь.

- Правда! Я буду лежать тихо, как мышка. Меня же не надо укачивать. Просто я должна чувствовать, что вы рядом, вот и все.

Кэм не ответил, а поскольку лежал к ней спиной, она не знала, слушает ли он.

Но что бы она ни говорила, сама-то она знала, что хочет от него большего. Неужели он всегда так чурается женщин? Если да, то у него довольно скучная жизнь. Она вспомнила все, что он говорил ей, вспомнила имя женщины, которую он любил.

- Вы никогда не утешали даже Элин? - Слова не успели сорваться с ее языка, как она уже пожалела о них.

Эшли почувствовала, как он напрягся, но не проронил ни слова. Она покраснела от стыда, слезы стали жечь глаза. Какая же она дура!

- Извините, - прошептала она, - я не должна была этого говорить.

- Спите, - прошептал он.

Но в голосе его не было гнева, и это ее ободрило. Она лежала очень тихо и наслаждалась его близостью. Время текло медленно, и наконец веки ее стали смыкаться.

Она почти заснула и вдруг почувствовала, что он обернулся к ней, но тут же снова отвернулся. Ее глаза мгновенно раскрылись, и она посмотрела на него.

- Вы не спите, - обвинила она.

Кэм опять обернулся и уставился на нее в темноте.

- Я прекрасно это знаю.

- А почему? - спросила Эшли, приподнявшись на локте.

- Меня, кажется, что-то беспокоит. -Что?

- Вы.

- Я? - Она захихикала. - Перестаньте. Вы просто напряжены, вот и все. Повернитесь, я сделаю вам массаж.

Он открыл было рот, чтобы отказаться, но ее маленькие прохладные ручки легли уже ему на спину, и он вздохнул от удовольствия. У нее были приятные руки.

Кэм закрыл глаза и позволил ей делать массаж. Эти крошечные ручки, казалось, разминали и настраивали все мускулы по отдельности. Он как будто стал невесомым.

Почувствовав, что она устала, Кэм перекатился на другой бок, и его грудь оказалась там, где только что была спина.

- Спасибо, - прошептал он, привлекая ее к себе, чтобы поцеловать.

Эшли наклонилась и неожиданно оказалась на нем, прижалась к его телу. У него закружилась голова, он больше не способен был думать. Он обнял ее, руки скользнули под рубашку, лаская нежную кожу. Эшли изогнулась, и рубашка распахнулась. Он не колеблясь поднял голову и впился губами в обнажившуюся грудь. Она задрожала, а его тело затвердело, как будто расплавленная лава превратилась в камень.

Эшли услышала собственный вздох, больше похожий на мурлыканье кошечки. Она обхватила его ногами и прижалась к нему с одним желанием: вобрать его в себя, почувствовать волшебные ощущения, которые он вызывал в ней.

Но он вдруг вырвался и вскочил с кровати. Она озадаченно смогрела, как он уходит.

- Что случилось? - все еще одурманенная, спросила она, мучительно ожидая его возвращения. - Куда ты уходишь?

Он оглянулся, тряся головой. Неужели это он только что вел себя как дикарь? Он готов был взять все, что она предлагала ему. Так нельзя. Он должен быть осторожнее.

- Пойду приму холодный душ, - ответил он. - Если бы я мог достать лед, то и от него бы не отказался.

Холодная вода не только остудила его страсть, но и помогла привести в порядок мысли.

Элин... Прошло уже почти пять лет со дня ее смерти. Пять очень коротких лет, полных напряженной работы: множество дел, судебных заседаний, каждый день в сильнейшем напряжении. Порою он говорил себе, что так нельзя, но все равно брал самые сложные дела, отказывался от легкой дороги.

- Не работайте по пятницам, - убеждата его секретарша. - Или только первую половину дня. Займитесь гольфом. Такой жизнью вы убиваете себя.

Но он всегда полностью погружался в то, что его интересовало. Он просто не мог иначе, он был так устроен. Последние годы он был одержим своим делом.

Он любил юриспруденцию. Ему не всегда нравилось, как трактуют тот или иной закон или как его порой искажают беспринципные адвокаты, но он любил теорию - философию, лежащую в основе закона. Сам Закон совершенен: холодный, ясный, не подвластный чувствам, логичный, если только люди не извращают его.

Элин была полной противоположностью: неистовой, беспечной, беспорядочной. Что его привлекало в ней? Он не знал. Говорят, что противоположности сходятся, но он не верил в это, пока не встретил Элин.

В тот день, когда она погибла, у них была самая серьезная ссора. Они собирались покататься на парусной лодке, но ему позвонили и сказали, что возникло осложнение в деле, которое он ведет. Он, конечно же, решил ехать на работу, а Элин взбесилась, наговорила уйму гадостей и вышла в море одна. Она не вернулась. Она не простила его. И он никогда теперь не сможет простить себя.

После этого он поклялся себе, что такое никогда не повторится. Раз он не может отвечать за последствия, он не имеет права принимать на себя ответственность за других. Если люди теряют разум и подвергают себя риску

пусть. Но он не хочет иметь к этому никакого отношения.

И вот теперь Эшли. Он не искал ее. Она просто свалилась ему на голову. Пришла и не желает уходить. Или, может, он не хочет, чтобы она ушла?

Что же ему делать? Его тянет к ней. Мучительно тянет. Но если они сблизятся, она станет ему необходима. А он не уверен, что выдержит это. Может ли он рисковать?

Кэм выключил воду, растерся и надел пижамные брюки.

Когда он вошел в спальню, Эшли еще была в его постели. Она раскинулась поперек кровати и крепко спала, обнимая матрас, как будто еще чувствовала его присутствие.

Кэм смотрел на нее несколько минут. Она была такая маленькая, такая уязвимая и в то же время готовая завоевать мир. Зачем скрывать - он к ней далеко не равнодушен.

Он отвернулся и отправился в гостиную. Пора немного поспать и самому.

Глава седьмая

Утро стало любимым временем для Эшли. Здесь, на Гавайях, воздух был тих и ароматен, наполнен птичьим пением, в нем дрожало какое-то ожидание, словно должно было случиться что-то очень, очень хорошее.

Проснувшись, она раскинула руки и встретила пустоту. Поняв, что лежит одна в постели Кэма, она тихо рассмеялась.

- Цыпленок, - прошептала она. - Значит, ты испугался?

Она думала о том, что случилось ночью, и о том, что не случилось. Кэм странный мужчина, но она научилась уважать его. Он ей нравится. Нравится гораздо больше всех, кого она знала раньше.

Будь осторожна, предупредил ее внутренний голос. Уэсли тебе тоже нравился, не правда Правда. Но Уэсли никогда не нравился ей так, как Кэм. И она не испытывала такого трепета, когда видела Уэсли или прикасалась к нему.

К счастью, ей не надо размышлять о том, следует ли выходить замуж за Кэма, потому что навряд ли возникнет такая проблема. Она снова тихонько рассмеялась. Нет, Кэм не из тех, кто женится, и не надо ломать над этим голову. Какое облегчение!

Выскользнув Из постели, она покопалась в ящике, куда сложила одежду, доставшуюся ей от Шауни, и нашла купальник-бикини. Она скинула рубашку и надела купальник, затем довольно потянулась и вышла в гостиную.

Кэм крепко спал на диване. Наклонившись, она поцеловала его незащищенный рот.

- Доброе утро, лентяй, - прошептала она, посмеиваясь. И, не дождавшись ответа, выбежала на пляж к сверкающей воде.

Эшли поплыла, наслаждаясь прохладной водой лагуны. На полпути к рифу она перевернулась и раскинулась на спине, глядя в ярко-синее небо. Потом легла лицом вниз, глядя на мелькание крошечных бирюзовых и желтых рыбок. Они напомнили ей старую песню о золотых рыбках, которые скользили, смеясь, сквозь пальцы счастливо улыбающейся женщины. И Эшли тоже улыбалась, оттого что она здесь, что она часть всего этого.

Но потом она вспомнила, почему здесь оказалась, и ее улыбка исчезла. Где бы она была сейчас, если бы вышла замуж за Уэсли? Они планировали поехать на две недели в Бора-Бора. Она осталась бы наедине с человеком, к которому испытывала отвращение. Она была бы сейчас несчастна и отчаянно пыталась найти выход, каждый раз натыкаясь на каменную стену. Ведь, когда даешь клятву перед Богом, в ней нет оговорок.

Эшли закрыла глаза и прочитала маленькую благодарственную молитву за то, что воспользовалась шансом и сбежала. Но еще столько предстоит уладить! Она должна встретиться с семьей. Она должна извиниться перед Уэсли...

Но пока она просто рада, что сделала то, что сделала.

Хотя Кэм прав: пора составить какой-то план. Что делать дальше? Потихоньку ускользнуть в аэропорт и вернуться домой?

Она махнула рукой, с удовольствием чувствуя, как вода скользит по телу, и поняла, что не хочет возвращаться домой - к жизни, от которой пыталась сбежать, выходя замуж за Уэсли. Не то чтобы это была плохая жизнь. Но она не давала ей полного удовлетворения. Ее карьера иллюстратора идет успешно, но она может заниматься своим делом где угодно. Для этого не обязательно жить в Сан-Диего... Эшли поняла, что хочет остаться здесь. Вздохнув, она повернулась и поплыла к берегу. В животе заурчало. Давно пора завтракать.

Она была всего в сотне метров от берега, когда увидела знакомый силуэт, и мурашки побежали по телу.

- Эрик! - выдохнула она. - О нет!

У нее был выбор: или плыть к рифу и, может быть, ободраться об острые кораллы, или выбраться на пляж и помчаться к дому, надеясь, что любовник матери не узнает ее издали. Она даже помедлила, всерьез думая о рифе. Но здравый смысл победил - она выбралась на берег и изо всех сил побежала к доМУКэм проснулся, когда Эшли поцеловала его, но еще долго лежал, ощущая прохладное прикосновение ее губ. Он должен избавиться от нее. Ничего хорошего из этого не выйдет. Он уже только и думает что о ее запахе, ее прелестном теле, звуках ее веселого голоса. Если она останется... Мужчина не может долго сопротивляться в такой ситуации.

Зазвонил телефон. Пронзительный, настойчивый звук, напоминавший о его деловой жизни в Гонолулу. Кэм не шевельнулся. Пусть звонит. Автоответчик все запишет.

- Кэм, ты слышишь? - раздался голос его партнера. - Перезвони немедленно. Мне необходима помощь в деле Дункана.

Кэм нажал на кнопку отбоя с такой силой, что вывел автомат из строя.

- К черту Дункана! - громко сказал он. - К черту ваш суд! , Он любит свою работу. Но в данную минуту не хочет о ней думать. Он хочет думать только об Эшли.

Именно поэтому он должен уехать. Он больше не может здесь оставаться. Еще один день, еще несколько часов - и его затянет настолько, что он никогда не сможет освободиться. Он должен уехать немедленно, пока еще есть шанс сохранить спокойствие.

Он медленно оделся, выбрав слаксы цвета хаки и темную тенниску. Он воспринимал наступивший день как время расплаты. Вчера были забава и порывы. Сегодня он должен определиться.

Кэм услышал, что Эшли возвращается. Она влетела в дом, как маленький ураган, чуть не сбив его с ног. Он смотрел на нее, зная, что услышит новости, которые не хочет слышать.

- Здесь Эрик! - крикнула она. - Я должна спрятаться. Не говорите ему, что я у вас. Скажите, что я сбежала через заднюю дверь. Скажите, что я ваша сестра, что у него галлюцинации. Только не говорите про меня!

Она пролетела через комнату и исчезла в глубине дома.

Кэм вздохнул, радуясь тому, что хоть успел одеться.

- Эрик, - повторил он. - Черт побери, кто такой этот Эрик?

Кэм не спеша вышел из дома и увидел, что к нему бежит высокий и стройный молодой человек, белокурый, как викинг. Похоже, что большую часть своего времени он проводит перед зеркалами.

- Эй! - крикнул парень, переводя дух. - Вы не видели девушку в бикини? Она только что здесь пробежала.

Кэм посмотрел направо, посмотрел налево, затем покачал головой.

- Какую девушку? - спросил он, как будто не понимая, о ком идет речь.

- Маленькая хорошенькая блондинка с длинными волосами, - ответил Эрик, останавливаясь перед Кэмом и с интересом его разглядывая. - В синем купальнике.

- Такую трудно не заметить, - сухо ответил Кэм.

- О, несомненно. - Парень приложил руку к сердцу. Он все еще тяжело дышал. - Не возражаете, если я посижу у вас на крыльце, отдышусь немного? Я, как увидел Эшли, сразу побежал. Черт побери эту девчонку! Ее просто невозможно найти.

Он опустился на ступеньки, затем протянул Кэму руку.

- Эрик Кэмден. Остановился в "Королевском клубе".

Кэм с серьезным видом пожал протянутую руку.

- Кэм Кейн. - Он опустился рядом с юношей и спросил с любопытством: Как вы узнали ее с такого расстояния?

Эрик пожал плечами.

- Я бы ее отовсюду узнал. Мы ищем ее уже два дня. Вы не поверите: она должна была выйти замуж, но сбежала.

- Сбежала?

- Да. Бедный жених! Никогда не видел его в такой ярости. Правда, она говорила мне по секрету, что не хочет выходить за него. А я возьми и ляпни: раз не хочешь, так не выходи.

И пообещал поговорить с Джеральдиной, ее матерью, чтобы все уладить. Но она сбежала, а теперь мы нигде не можем ее найти. Вы точно не видели ее?

- Я понаблюдаю, - ответил Кэм, размышляя, когда же парень сообразит, что ни на один вопрос не получил прямого ответа.

Но Эрику, видно, было о чем подумать, кроме этого.

- У вас не найдется сигареты? Я бы с удовольствием закурил. - В бледно-голубых глазах Эрика не светилось особого ума.

- Извините. Не курю. Мне кажется, что сигареты и спорт не очень-то совместимы.

- О, я вообще-то и сам не курю. Почти не затягиваюсь. Но я бы не отказался сейчас от сигареты, просто чтобы успокоиться. Я серьезно отношусь к спорту. Господи, если я пропущу хоть день, мне кажется, что я начинаю раздуваться. Вот почему я все время занимаюсь на тренажерах. Никогда не пробовали сами?

Кэм почувствовал, что надвигается длинная дискуссия о дельтовидных и прочих мышцах, и решил сделать все возможное, чтобы избежать ее. Вместо ответа он вернул разговор к Эшли.

- Итак... какова ваша роль во всем этом деле? Хотите занять место жениха? Вы сами добиваетесь этой девушки, что сбежала со свадьбы?

- Кого? Эшли? - Парень рассмеялся. - Совсем нет. Она великолепная малышка, но немного чокнутая. Вы понимаете, что я хочу сказать? И кроме того, я ухаживаю за ее матерью.

Кэм потерял дар речи, и Эрик усмехнулся, явно испытывая чувство гордости оттого, что ошеломил его.

- Видите ли, многие молодые парни сейчас ухаживают за женщинами постарше. А почему бы и нет? - Его лицо выражало само простодушие. - Они все обо всем знают, они везде бывали, у них полно денег, и они их не жалеют. Я хочу сказать, что если бы работал в магазине, как мой брат, то никогда бы не смог себе позволить приехать на Гавайи и остановиться в таком месте, как "Королевский клуб". А Джеральдина сама обо всем заботится.

- Интересно, - прошептал Кэм. Он почти не чувствовал отвращения, одно изумление. Может быть, потому, что Эрик был так искренен и бесхитростен. Он не мог не нравиться.

- Я так на все это смотрю, - продолжал Эрик. - Когда вы встречаетесь с женщиной, вам что-то в ней нравится. Смех, или голос, или как она танцует, или как целуется. Может, ее ум, а может, тело. Всегда найдется что-нибудь. Так почему же нельзя любить ее из-за денег? Это всего лишь еще один пункт в списке достоинств.

- Я полагаю, что это составная часть целого, - уклончиво сказал Кэм.

- Не поймите меня превратно, - предупредил Эрик. - Джеральдина особенная. Она мне очень нравится. Возможно, мы даже поженимся.

Кэм поперхнулся и так закашлялся, что Эрику пришлось постучать его по спине.

- Ну, думаю, мне пора идти, - сказал Эрик, как только Кэм перестал кашлять. - Послушайте, если вы увидите Эшли, позвоните мне в отель. Я был бы очень вам благодарен. Скажите ей, что нам нужно поговорить. Идет?

Поднявшись, он прищурился и многозначительно оглядел дом Кэма. Затем улыбнулся и побежал в сторону "Королевского клуба".

Кэм следил за ним, качая головой. Вполне возможно, этот молодой человек не так глуп, как притворяется. Кэм медленно вошел в дом.

- Эрик ушел, - сообщил он Эшли, войдя в спальню. Она свернулась калачиком на кровати, прижавшись к изголовью.

- Не могу поверить, что он нашел меня, - скорбно сказала она, глядя на Кэма огромными печальными глазами.

Кэм пристально смотрел на нее. А чего она ожидала? Неужели она думала, что ей позволят исчезнуть и оставят ее в покое после всего, что она натворила? А может, он сам этого ожидал?

- Почему бы и нет? - наконец спросил он. - Вы говорите, что бегали сюда каждое утро. Почему другие не могут воспользоваться этой дорожкой?

Эшли отмахнулась от его логики. Сейчас у нее не было никакого желания мыслить логически, она хотела только сочувствия и утешения.

- Думаете, он вернется? - спросила она, поднимая на него нетерпеливый взгляд.

Юридической натуре Кэма больше близки были факты и мотивы, чем жалость и ободрение.

- Думаю, да. Он знает, что вы здесь. Эшли так и подпрыгнула.

-Что?

Кэм не стал увиливать.

- Он сразу догадался, что вы здесь. Эшли в отчаянии сцепила руки.

- Он так сказал?

- Нет, я это сам понял. Она закрыла лицо руками.

- О нет! Я не выдержу, если он вернется.

- Он вернется и приведет вашу мать. Еще один вопль - и период ее скорби закончился.

- Ладно, - объявила она, вскакивая.

Пора мне убираться отсюда. Я могу взять синий сарафан? Шауни не будет возражать? Где мои туфли? Вам теперь не придется одалживать мне деньги, потому что я вчера много выиграла.

Он схватил ее за руку и повернул лицом к себе.

- Нет, на этот раз вы не сбежите. Вы останетесь и встретитесь с ними.

Ее глаза расширились.

- Я не могу. О Кэм, вы не знаете, каково мне! Вы не знаете, они засосут меня обратно. Я не могу остаться здесь.

- Можете. Я буду с вами. Они не заставят 'вас. Вам тридцать лет. Вы можете делать все, что хотите.

Но она трясла головой, едва ли слыша его слова.

- Вы не знаете, что значит находиться среди них. Я сразу превращаюсь в маленькую девочку, часть семьи, и не могу вырваться от них. Кэм, не заставляйте меня делать это! Я еще не так сильна.

Он не хотел заставлять ее. Он все понимал. Устоит она перед ними или нет, он ее все равно потеряет. Что бы они сейчас ни делали, окружающий мир ворвался и готов поглотить их.

На мгновение он представил, что они сбегут вместе. Они могут улететь на материк, найти квартиру в Сан-Франциско. Или уплыть в Австралию. А то и просто уехать в Гонолулу.

Но эта фантазия растаяла, как сигаретный дым. Это невозможно. Его ждет работа, а ей предстоит научиться справляться со своими страхами. К тому же они никто друг другу. И теперь уже, вероятно, никем и останутся. Это к лучшему. Или нет?

Глядя в кристальные глубины ее глаз, он ни в чем уже не был уверен. Он мог утонуть в них. Один шаг, одно движение - и все изменится. На него нахлынула дикая волна искушения, и он заколебался. Ему так сильно хотелось поцеловать ее, что внутри все горело.

Он скоро потеряет ее. Это совершенно очевидно. Вчера утром он был бы рад этому. Но не сейчас. И укреплять связь между ними - значит порождать новую боль. Он должен устоять. Кэм отошел от нее и отвернулся.

- Пойду поищу что-нибудь на завтрак, - сказал он хрипло. Переоденьтесь и приходите в кухню.

Эшли промолчала. Стоя в центре спальни, она смотрела, как он уходит, и что-то ломалось внутри нее, разбивалось, и гасло пламя, пожиравшее ее изнутри.

Она лучше его понимала, что, как только вернется Эрик с ее матерью, этот мирок, в котором она укрылась, будет уничтожен. Ей придется вернуться к жизни, из которой она убежала. Вряд ли ей удастся остаться здесь.

Если только... если только...

Мысль о том, что она теряет его, была слишком мучительной. Она никогда раньше не встречала такого, как он, и была абсолютно уверена, что вряд ли еще встретит. Как она могла даже думать о том, чтобы сдаться без боя? Впервые в жизни ей нужен мужчина, этот мужчина. Неужели она не попытается завоевать его?

Она медленно подошла к кухне и остановилась в дверях.

Кэм отвернулся от раковины и взглянул на нее. И как только увидел ее глаза, то понял, что она задумала.

- Эшли, - тихо сказал он, качая головой. - Не надо. Не делай этого.

Но у него не было сил даже пошевелиться. Он мог бы развернуться и выйти через дверь черного хода, прочь от нее. .

Откинув голову, прикрыв глаза, он смотрел, как она приближается.

- Эшли, - прошептал он, и все его сомнения отразились на лице, в звуке голоса.

Но она уже стояла перед ним, протянула руку и положила ему на грудь. Она больше не спрашивала. Она просто дала ему понять, что собирается делать. Ее глаза стали темными, взгляд - отрешенным, как будто какое-то другое существо возобладало в ней.

- Эшли! - повторил он.

Но она почувствовала, как он дрожит, и улыбнулась.

- Скажи, что ты меня не хочешь, - прошептала она. - Скажи, что ты меня не хочешь, и я уйду и оставлю тебя в покое.

Он не мог сказать этого, у него не хватило бы сил. Природа брала свое он должен был закончить то, что начала она. И как только он сдался, страсть его вспыхнула, точно лопнула пружина, сжавшаяся в ту ночь, когда она появилась в его жизни.

Он не хотел спешить, он хотел ласкать ее, хотел, чтобы все было романтично. Но он сдерживался слишком долго и теперь не мог контролировать себя. Если он не получит ее сейчас, здесь, немедленно, он расколется, провалится в пропасть, в ад!

Он впился в ее губы, как будто боролся за них, хотя она сама предлагала себя. Он впитывал ее тепло, загораясь и разжигая ее своим прикосновением. Она обхватила его лицо ладонями, и у него не осталось никаких сомнений, что она принадлежит ему. Во всяком случае, сейчас.

Его дыхание участилось, он сорвал лифчик ее купальника и обхватил еще влажную грудь. Она изогнулась, чтобы почувствовать его горячие губы на своей прохладной коже. Он ласкал ее губами, языком, и она стонала, впиваясь пальцами в его плечи, притягивая его все ближе, прижимая к себе все крепче. Его руки скользнули вниз и сорвали трусики купальника.

- Где? - хрипло спросил он. Нетерпение уничтожило последние остатки его самообладания.

- Здесь, - ответила она, пятясь к кухонному столу. Не было времени идти куда-то еще. Их желание было слишком властным, слишком первобытным. Все, что они желали, все, что они чувствовали, все, что им было необходимо, - это слиться в единое целое.

Она никогда раньше не знала мужчины, который так сильно, так страстно желал бы ее. И возбуждал в ней ответную страсть. Она должна была сделать это. Он нужен ей как воздух, даже еще больше. Она должна получить его или умереть.

- Сейчас! - потребовала она, притягивая его к себе. - О, быстрее, Кэм. Пожалуйста!

Она откинулась на стол, и он овладел ею с болезненным стоном, эхом отозвавшимся от стен. У нее не было времени анализировать происходящее. Ее душа и тело были полны властным желанием. Она вскрикнула, ее пальцы впились в его спину, ноги сомкнулись вокруг него. Она изогнулась, и он обхватил ее бедра, прижимая ее к себе, как будто боялся, что она ускользнет.

Она не могла дышать. Она не хотела дышать. Ей нужен был только Кэм, снова и снова. И он вел ее за собой к вершинам экстаза, которого она никогда не испытывала прежде. Что-то взорвалось, и крошечные искры фейерверка рассыпались вокруг нее. Она задрожала, и он удержал ее, словно защищая от бури.

А когда наконец они успокоились, крепко обнимая друг друга, их тела уже не хотели расставаться.

Однако стол не самое удобное место. Кэм отпрянул, поднимая ее.

- Надо было в спальне, - сказала она. - Всего десяток шагов. Мы забыли?

Кэм улыбнулся и подхватил ее на руки.

- Ты права. Кухня - только для стряпни. Нам надо запомнить это раз и навсегда.

- А спальня - для любви, - прошептала она, когда он положил ее на кровать и склонился над ней.

Глядя на ее кремовую кожу и стройное тело, он испытал новый прилив желания - так быстро, как с ним никогда не случалось раньше.

- Еще? - спросила она, потянувшись к нему.

- Еще, - прошептал он, пряча лицо в ее густых волосах. Он ласкал ее лицо, грудь, живот, потом его рука скользнула ниже. Губы ее дрогнули, она вздохнула. Кэм понимал, что теперь не надо спешить. Он хотел ласкать ее долго и нежно. И все же через секунду тела их сплелись, и она снова испытала наслаждение и радость.

Понемногу они успокоились. Эшли закрыла глаза, удивляясь, почему до сих пор не знала этой замечательной тайны. Любовь доставляет такое наслаждение!

Только Кэму удалось наши ключ к этой дверце. Она взглянула на него, и ее ошеломила собственная нежность, покой, восторг. Неужели она действительно влюбилась?

Во всяком случае, похоже на любовь. И ей это нравится. Очень нравится.

- Хоть бы они никогда не приходили! - прошептала она, лежа в его объятиях. - Пусть налетит ураган, их ударит молния и они потеряют память и забудут обо мне.

Она приподнялась на локте, глядя на его красивое лицо, загорелую кожу, зеленые глаза, роскошные темные ресницы.

- Тогда бы ты разрешил мне остаться здесь? Если бы они забыли обо мне? Я бы плавала каждый день в заливе и рисовала в беседке во дворе. - Она улыбнулась. - А ты бы улетал в Гонолулу по понедельникам и возвращался на выходные, и мы бы целые дни проводили в постели. Как в раю. Пока ты не устанешь от меня, конечно.

Он снова притянул ее к себе.

- Кто сказал, что я могу устать от тебя? - внезапно севшим голосом спросил он. - Что-то подсказывает мне, что ты не можешь наскучить. Как бы ни старалась.

Она счастливо вздохнула. Такой и должна быть жизнь. У всех должен быть такой мужчина. Жаль, если только брак может дать уверенность, что он не бросит ее. Жаль, что она не способна на прочные отношения...

Но как же так: всего два дня назад она должна была выйти замуж за одного, а теперь занимается любовью с другим. Неужели она такая пустышка?

Правда оказалась болезненной, и Эшли вынуждена была оправдываться перед самой собой: то, что произошло у нее с Кэмом, может случиться раз в жизни, и она права, что поймала свое счастье, не дала ему пролететь мимо. Это не очень хорошо ее характеризует, но она ведь живой человек!

Глава восьмая

Они приняли душ, оделись и сели в кухне ждать гостей. Оба молчали, полные дурных предчувствий. Эрик и Джеральдина обязательно скоро появятся. И что тогда?

Хлопнула парадная дверь, но это оказалась Шауни. Она снова пришла, на сей раз с ланчем.

- Из китайского ресторанчика, - объявила она, ставя пакет на стол. Она с улыбкой посмотрела на Эшли, затем подмигнула брату.

- Вы всегда приносите ему еду? - со смехом спросила Эшли.

- Всегда, - ответила Шауни. - Так я могу быть уверена, что он мне обрадуется. Вырабатываю условный рефлекс, как у собаки Павлова.

- Да, - сухо сказал Кэм. - Когда люди слышат, что приближается Шауни, у них начинает выделяться слюна.

- Кэм! - воскликнула Эшли.

- Не обращайте внимания, - успокоила ее Шауни. - Я привыкла к его насмешкам. А еще я купила вам одежду. Мои обноски вам не очень подходят.

- О, спасибо. Но как вы узнали, что я еще здесь?

- Слухами земля полнится. - Шауни усмехнулась. - Я уже от пятерых слышала историю о том, как вы разгромили всех в бильярд, а потом появился Кэм и унес вас. Вы оба - главная тема разговоров в городе.

- Особенно если учесть, что центр сплетен - твой ресторан, - заметил Кэм. - А когда выдается день без слухов, Шауни запускает их сама.

- Не верьте ему, - спокойно возразила Шауни. - Любишь же ты шутить, братишка! Давайте завтракать.

- Вы ешьте, - сказал Кэм. - А я пойду прогуляюсь по пляжу.

Они следили, как он удаляется, затем Шауни вопросительно посмотрела на Эшли.

- Мы немного нервничаем, - объяснила та. - Ждем мою семью. Они попытаются заставить меня вернуться.

- А! - отмахнулась Шауни, не совсем понимая, что это значит, и больше увлеченная своими мыслями. - Итак, несмотря на все ваши заверения, вы пара.

Эшли скромно улыбнулась, ковыряя палочками китайскую закуску.

- Можно и так сказать. Шауни пришла в восторг.

- И скажу! Я скажу это всем вокруг: деревьям, птицам, цветам! - Она крепко обняла Эшли. - Спасибо, милая красавица, спасибо за то, что пришли мне на помощь. Я думала, что уже никогда не найду женщину для своего невозможного братца.

- О, мы не собираемся жениться или что-то в этом роде, - быстро вставила Эшли. Лучше объяснить сразу, чтобы не разочаровывать Шауни потом. После всего, что у нее случилось с Уэсли, она должна быть особенно осторожной.

- Нет-нет. Конечно, нет! - Шауни помотала головой. - Я и не думала ни о чем подобном.

- Хорошо. Потому что мы оба не из тех, кто связывает себя браком.

- Действительно... - Шауни задумчиво посмотрела на Эшли. - Хотите, расскажу, каким он был ребенком? - наконец спросила она. - Или о его первом дне в школе? У меня есть с собой его фотографии.

Палочки выпали из руки Эшли.

- Где? Он был, наверное, ужасно симпатичный! А у вас есть его фотографии в пеленках?

Шауни скорчила гримасу и полезла в свою огромную сумку за фотоальбомом.

- У меня здесь все, что вам нужно. Не спешите.

Они долго рассматривали и обсуждали детские фотографии Кэма. И когда закрыли последнюю страницу, Эшли казалось, что она знает Кэма всю жизнь.

- Он был таким серьезным ребенком, - заметила она, вздыхая.

- И вырос серьезным мужчиной, - подхватила Шауни. - Но таким нелюдимым он стал из-за Элин. Он вам рассказывал о ней?

Эшли утвердительно кивнула.

- Немного. Я знаю, что она умерла.

Шауни поколебалась, но все-таки решила рассказать.

- Она утонула, когда каталась на парусной лодке. А Кэм думает, что это его вина. С тех пор у него не было серьезных отношений ни с одной женщиной. - Она помолчала секунду, и улыбка вернулась на ее лицо. - До сегодняшнего дня. - Шауни вскочила, схватив альбом. - Мне пора. Надо отнести еду кузену Реджи. А то он сидит голодный на утесе и ждет свою русалку.

Эшли наморщила лоб. -Что?

- Не важно. Потом объясню. Просто знайте, Эшли: мое предложение о работе остается в силе. В любое время, если вам что-то понадобится, позвоните. Договорились?

Эшли пошла провожать ее к дверям.

- Я запомню, Шауни! - Она обняла ее за плечи. - Спасибо вам за все. Особенно за то, что вы так по-дружески отнеслись ко мне.

Шауни в ответ тоже обняла ее.

- Всегда буду вам рада, Эшли. - И она исчезла, насвистывая веселую мелодию.

Вскоре вернулся Кэм, но он не свистел и казался расстроенным. Эшли мыла посуду, он подошел и облокотился о стол рядом с ней. Его явно что-то беспокоило.

- Нам надо серьезно поговорить, - торжественно объявил он.

Эшли взглянула на него.

- О чем?

- О том, что мы не предохранялись. Эшли попыталась улыбнуться.

- Но я чувствовала себя в полной безопасности.

- Неужели ты не понимаешь, о чем я говорю? Мы занимались любовью, не предохраняясь.

Эшли не очень нравился этот разговор. Они пережили безумные, чудесные мгновения. Она, конечно, понимала, что благоразумнее использовать противозачаточные средства, но сейчас ей не хотелось об этом думать. Она хотела навсегда сохранить в своей душе тепло этого прекрасного утра.

- Я думала, что молодые холостяки вроде тебя всегда держат такие вещи про запас, - беспечным тоном сказала она.

- У меня этот период давным-давно закончился, - мрачно сказал он.

Эшли заглянула в его глаза.

- До Элин?

На этот раз он не вздрогнул, не отшатнулся.

-Да.

Эшли взяла его руки в свои.

- Кэм, ты очень любил ее? - спросила она, боясь ответа, но страстно желая его знать.

Кэм смотрел ей в глаза и сам искал ответа на этот вопрос. Любил ли он Элин? Тогда он думал, что любит. Но сейчас, с Эшли, он попал в совершенно другой мщ чувств. Тогда он не знал, что встретит ее.

- Мы думали, что влюблены друг в друга.

- Шауни говорит, что тн винил во всем себя.

Он согласно кивнул, хотя ему явно не понравилось, что сестра обсуждет его жизнь.

- Я и вправду был виновг.

Эшли безуспешно пыталаь отыскать в его лице доказательство хоть маейшего снисхождения к себе.

- Но ведь это был несчасный случай! При чем здесь ты?

В его глазах появилась мнительная боль.

- Я должен был пойти с гей. - Но...

- Я разозлился на нее. Она - на меня. Мы собирались покататься на яхте, а когда пришло время, мне понадо!илось закончить дела. Она была очень вспылнивой и сразу завелась. Мы наорали друг нафуга, и она вышла в море одна. Я знал, чо это опасно. Я должен был остановить ее.

Эшли держала его за рул, не зная, что сказать.

- Вы бы поженились, ети бы этого не случилось? - спросила она жонец.

- Не знаю. Сомневаюсь. - Он покачал головой. - Ты точно любопытный ребенок. Зачем тебе знать все это? Она пожала плечами.

- Я хочу знать о тебе все: от детских фотографий до того, что ты любишь на обед.

Он смягчился, нежно поцеловал ее в губы.

- Ты отвлекла меня от темы, - пожаловался он.

- Какой темы?

- Мы рисковали сегодня. Я должен напомнить тебе, что мы не предохранялись.

- Да ладно, не волнуйся из-за этого.

- Если что-то случится, сразу же позвони мне. Я помогу. Это моя обязанность.

- О!.. - Эшли глянула на него и отвернулась. "Обязанность". "Ответственность". Только об этом он и говорит! Но он ничего ей не должен. Она не хочет быть ему обузой, она хочет быть его забавой: прогулкой в парке, красным шариком, леденцом на палочке. А он во всем видит только цену входного билета или объявление, что парковка запрещена.

Но что-то еще в его словах встревожило ее. Она нахмурилась, вспоминая.

- Ты просил тебе позвонить. Куда ты собираешься?

Он удивился, что она не понимает очевидного.

- В Гонолулу. Я живу и работаю там. Ты же знаешь.

- Да, знаю, - подтвердила она, хотя предпочла бы об этом забыть. Когда ты возвращаешься?

Он крепче сжал ее руку.

- Завтра.

Ее как будто ножом по сердцу полоснули. Но она выжила. Храбро улыбнувшись, она спросила:

-- А куда ехать мне?

Вообще-то она спрашивала себя, но он ответил:

- Хочешь - оставайся здесь.

Она огляделась по сторонам, как будто никогда и не думала об этом.

- Здесь?

- Ты можешь жить в этом доме столько, сколько захочешь. Я нанял женщину, которая прибирает и оставляет продукты в холодильнике. А садовник ухаживает за участком.

Это было очень похоже на ее мечты, только главным было присутствие здесь Кэма каждые выходные. Но ей показалось, что в его сценарии этого нет. Остаться здесь?

- Не знаю, - медленно сказала она. - Наверно, надо придумать что-нибудь другое.

И вообще, какой смысл строить планы? Скорее всего, завтра она уже будет с родителями. Никуда не денешься.

Он прочитал ее мысли.

- Ты не вернешься к ним, Эшли. Ты не уступишь им.

- Легче сказать, чем сделать, мистер. Но поживем - увидим.

Долго ждать не пришлось. Через несколько минут они услышали голоса. Сердце Эшли заколотилось так сильно, что она начала задыхаться. Бросившись к окну, она увидела их. Эрик шел впереди. Следом семенила ее мать. И, как обычно, Эшли почувствовала смесь любви и отвращения.

Ей захотелось убежать от них, убежать далеко-далеко и никогда больше их не видеть. Но Кэм сказал, что она должна встретить их с достоинством, и она понимала, что он прав. И потому она взяла себя в руки и вышла на веранду.

- Привет, - бодро сказала она.

- Слава Богу, Эшли! - воскликнул Эрик. - Я был уверен, что ты здесь. Объясни своей матери, почему ты сбежала. Она сводит меня с ума обвинениями. Она думает, что это моя вина. Скажи ей, что я не помогал тебе. Разве я тебе помогал? Нет! Но скажи ей об этом сама.

Эшли посмотрела на семенящую мать.

Ничего не изменилось. Иногда она чувствовала себя нашалившим ребенком, иногда - нетерпеливой родительницей. Но всегда, в любых обстоятельствах, она любила свою мать. От этого никуда не денешься.

- Мама! Эрик не имеет к этому никакого отношения! - крикнула она.

Джеральдина остановилась и вытерла пот со лба. Кэм с любопытством разглядывал ее. Она прекрасно сохранилась. Красивая, холеная, прекрасно одетая и усыпанная драгоценностями женщина. Если Эшли пошла в мать, то она еще долго будет молодой и красивой.

- Я никак не могу с этим смириться, - заявила Джеральдина, глядя на дочь сквозь темные очки. - Просто не могу поверить, что ты так поступила с собственной матерью.

- Я ничего плохого тебе не сделала. - Эшли подавила охватившую ее панику. Она всегда испытывала это чувство, когда боялась разочаровать родителей. - Я подвела Уэсли, и мне очень жаль, но, если бы свадьба была сегодня, я поступила бы точно так же.

Джеральдина подняла глаза к небу.

- Это было просто ужасно, Эшли! - продолжала она, как будто не слышала объяснений. - Как ты могла так поступить? Мне это совершенно непонятно.

Эшли захотелось зажать уши, свернуться в клубок и исчезнуть. Ей было больно и обидно. Упреки матери возвращали ее в детство, а ей не хотелось переживать его заново. Эшли повернулась к Кэму за поддержкой. Он выступил вперед и взял ее за локоть.

- Миссис Кэррингтон, меня зовут Кэм Кейн, и это мой дом, - спокойно сказал он. - Не хотите ли зайти? Сядем, поговорим...

Джеральдина уставилась на него.

- Действительно, почему бы и нет? - согласилась она, пытаясь понять, кто он такой и какое отношение имеет к случившемуся.

Они вошли в гостиную и сели. Джеральдина и Эрик на диван, Эшли и Кэм в кресла напротив, и Джеральдина продолжила, как будто их не прерывали:

- Это было так ужасно, Эшли! Я просто не знаю, что сказать Джин Батлер. Мы всегда так дружили. Но когда твоя дочь так внезапно бросает сына твоей подруги, вся дружба может разрушиться. Я просто не могу смотреть ей в глаза! Вчера она устроила в мою честь такой чудесный ланч. Она представила меня всем своим местным друзьям, они тоже были шокированы. Никто, конечно, не посмел спросить, почему моя дочь устроила такое, но все об этом думали. Они просто сидели и таращились на меня.

Эшли нервно улыбнулась, заправила волосы за уши.

- Почему вы не отменили ланч?

- Отменить ланч? - озадаченно переспросила Джеральдина. - Но он был назначен несколько недель назад. Приглашения были разосланы. Как мы могли отменить его?

Эшли посмотрела на Кэма. "Видишь, я тебе говорила!" - прочитал он в ее взгляде.

- Мама, когда происходит стихийное бедствие или побег невесты со свадьбы, можно отменять приглашения даже в последнюю минуту.

Для Джеральдины это было равнозначно богохульству.

- Я никогда не слышала ни о чем подобном. Мы не могли отменить ланч. И, между прочим, он прошел прекрасно, если не вспоминать о том, как они пялились на меня.

Эшли с трудом подавила истерический смешок. У Эрика начался приступ кашля, и Кэму пришлось проводить его на кухню, чтобы привести в чувство. Тем временем Джеральдина доверительно наклонилась к Эшли.

- Эта затея с Эриком не удалась, - громко прошептала она. - Совсем не удалась.

- Неужели? - Эшли была рада, что Кэм вышел из комнаты. Если бы он остался и она встретила его взгляд, ей бы не удалось подавить все более настойчивое желание рассмеяться. - Удивительно!

- А я-то думала, что он подходит мне. Наверное, я хотела слишком многого. - Джеральдина выпрямилась и стала обмахиваться журналом. Ей все еще было жарко после попытки угнаться за Эриком. - Мне очень жаль. Он казался таким внимательным вначале.

Эшли вздохнула и сочувственно посмотрела на мать.

- Может, тебе нужен мужчина постарше?.. - начала она.

- Эшли, дорогая! - изумилась Джеральди- на. - Неужели ты не понимаешь? Мужчинам постарше нужны молодые женщины. Неужели ты думаешь, что, если бы я могла найти пожилого мужчину, воспитанного, достойного, такого, с кем мне было бы хорошо, кто бы действительно понимал меня, я бы тут же не вцепилась в него? - Она щелкнула пальцами, как бы подчеркивая сказанное. - Конечно, вцепилась бы! Но нет, им всем нужны молоденькие куклы. Посмотри хотя бы на своего отца. - Ее синие глаза вспыхнули. - Ну какого черта! Пожилые мужчины привлекают девчонок деньгами. И у меня есть деньги. Почему я не могу вести себя точно так же?

Эшли взяла руку матери в свои.

- Потому что тебе это совсем не нравится, - нежно сказала она.

Джеральдина откинула голову.

- О, я бы так не сказала. В этом есть свои маленькие прелести. Особенно когда люди оборачиваются. Это так забавно. - Она сжала руку Эшли, как будто принимая сочувствие и благодаря за него. - К тому же на официальные приемы нужна пара. Эрик очень кстати в таких случаях.

Внезапно маска превосходства упала с ее лица и в глазах появилось такое смятение!

- Вот почему я хочу видеть тебя счастливой и замужней, дорогая. Чтобы тебе не приходилось испытывать всего этого.

Эшли подавила подступивший к горлу комок и с любовью посмотрела на мать.

- Мама, ты красавица. И более того, ты умная, интеллигентная, в тебе не умерла любовь и любопытство к жизни. Ты просто должна больше ценить себя. Эшли собралась с духом и сказала главное: - Тебе не нужны такие, как Эрик.

К ее удивлению, мать не рассердилась. Она вздохнула и согласно кивнула.

- Ты права. Права. Я должна взять себя в руки и изменить свою жизнь. Робко улыбаясь, она обняла дочку. - О, Эшли, Эшли, я всегда чувствую себя гораздо уверенней, когда поговорю с тобой.

Стоя в дверях, Кэм наблюдал за этой сценой. Он успел услышать достаточно, и услышанное удивило его. Он ожидал, что Эшли превратится в маленькую девочку, запуганную матерью, не способную вести себя по-взрослому. Однако он стал свидетелем обратного.

Очевидно, отношения в семье гораздо сложнее, чем он предполагал.

Эрик протолкался мимо него в комнату.

- Ну, все устроилось? - обратился он к обнимающимся женщинам. - Хорошо. Очень хорошо. Ты идешь с нами, Эшли? Где твои вещи?

- Помолчи, Эрик, - отозвалась Джераль- дина. - Мы еще ничего не обсудили.

- Но у нас теннис в два часа, - заныл Эрик, точно маленький мальчик. Я не хочу опаздывать. Неужели нельзя закончить побыстрее?

Джеральдина по-матерински взяла его за руку.

- Мы все будем делать по порядку и не спеша. Потерпи.

Снаружи донеслись новые звуки, и через несколько секунд в дом ворвался пожилой мужчина в сопровождении соблазнительного вида девицы в довольно откровенном пляжном костюме. Ее надутые губки красноречиво сообщали всему миру о том, как она относится к данному визиту. Мужчина в белых шортах и тенниске, несмотря на редеющие волосы, был очень красив и уверен в себе.

- Ага! - воскликнул он, увидев Джераль- дину и Эрика. - Вот вы где!

- Не шуми, Генри, - возмутилась Джеральдина. - Ты ведешь себя как персонаж из мелодрамы прошлого века.

- Ну а ты вообще принадлежишь к прошлому веку. Бедная жалостливая матушка. Как всегда, трагическое прошлое и безрассудные планы на будущее! Он с отвращением посмотрел на Эрика. - Что дальше, Джеральдина? Ты собираешься жить в шалаше и, сидя на коралловом рифе, ловить рыбу себе на обед?

Глаза Джеральдины метали искры.

- Если мы с Эриком решим поселиться в шалаше, то так и сделаем. А тебя это совершенно не касается.

Вдруг Генри увидел Эшли и бросился к ней, заключил в объятия.

- Моя доченька, мое солнышко, мой ангелочек! - Он откинул голову и печально посмотрел на Эшли. - О, деточка, что же ты натворила?

- Папочка... - Эшли попыталась высвободиться.

- Как ты могла такое сделать? - продолжал отец, будто начиная читать лекцию. - Бедняга Уэсли. Он сломлен, Эш, он конченый человек. Потерянная душа. Он слоняется по дому, как будто дни его сочтены.

- Неужели? - недоверчиво спросила Эшли. Это не отвечало ее представлениям об Уэсли.

- Твой отец не совсем точен, - как обычно, позволила себе не согласиться Кристина, подружка ее отца. - Уэсли действительно ведет себя странно, однако я бы не сказала, что он в трауре. - Кристина, очевидно, не могла представить себе мужчину, скорбящего не по ней. - Когда он понял, что ты действительно сбежала, он стал носиться по дому и рвать твои фотографии. Затем выбросил на лужайку всю твою одежду. Это было очень забавно. Потом уволил привратника за то, что тот не остановил тебя. Он хотел уволить и горничную, но оказалось, что она служит в семье двадцать лет, и мать ему не позволила. - Кристина так смачно хихикала, что даже стала икать. - Это было здорово. Очень здорово. Эшли нахмурилась.

- По твоему описанию похоже, что он в бешенстве, а не в печали.

- Да уж, - вмешался в разговор Эрик, смеясь вместе с Кристиной. - Он больше похож на ограбленного, чем на несчастного влюбленного.

- Эрик, - упрекнула Джеральдина. - Это не совсем точно.

- Пусть говорит, - слабо улыбнулась Эшли. - Зато честно. Нашей семье не хватает честности. - Она оглядела всех по очереди. - Разве я не права?

О молчании, с каким был встречен ее вопрос, можно было бы рассказать отдельную историю. Джеральдина снова взяла руку дочери и ободряюще улыбнулась.

- Ну, все уже позади. У тебя было время подумать. Я уверена, ты приняла правильное решение и готова вернуться и сделать все, что нужно. Так, дорогая?

Эшли вытащила руку и с отчаянием посмотрела на Кэма.

- Я тебе об этом не говорила, - тихо ответила она.

- У нас будет достаточно времени на разговоры, когда мы вернемся в отель. Посидим у бассейна, выпьем чаю. А потом позвоним Бат- лерам и поговорим с ними.

Эшли молча смотрела на свои руки. Ее лицо раскраснелось, но Джеральдина, не замечая ничего, продолжала:

- Но сначала заберем тебя в отель. Тебе нужно привести себя в порядок и надеть что-нибудь поприличнее. - Она с притворным ужасом посмотрела на синий сарафан. - Потом позвоним Батлерам...

- Нет, - сказала Эшли очень тихо. Все уставились на нее, но никто не был уверен, правильно ли ее понял.

- ...и мы скажем им, что ты хочешь извиниться, - продолжала Джеральдина.

- Нет, - сказала Эшли громче, и теперь услышали все.

Наступила тишина. Джеральдина первой пришла в себя и погрозила дочери пальчиком.

- Конечно, ты вернешься. Разве может быть иначе? С Уэсли ты устроена на всю жизнь. Тебе не о чем будет беспокоиться. И мы всегда будем знать, что у тебя все в порядке.

Эшли сидела, не отрывая глаз от своих рук и мотая головой.

Все переглянулись. Генри шагнул вперед.

- Вы идите погуляйте, полюбуйтесь океаном, - решительно сказал он. Теперь я займусь этим делом.

Джеральдина встала.

- Оригинально! - презрительно фыркнула она. - Неужели ты действительно собираешься взять на себя отцовские обязанности? Не поздновато ли?

Однако взяла Эрика за руку и вывела из дома.

- Ну, я-то не уйду, - объявила Кристина. - Правда, мне надо выпить воды. Не говорите ни о чем важном до моего возвращения, ладно?

Икая, она бросилась вон из комнаты. Генри сел рядом с дочерью и обнял ее за плечи.

- Я хочу поговорить с тобой об Уэсли, но сначала надо избавиться хоть на несколько минут от Кристины.

Кэм понял и отправился в кухню, чтобы отвлечь назойливую девицу.

- Папочка, извини меня, - сказала Эшли. - Тебе не кажется, что эта уж слишком молода?

Генри хотел упрекнуть ее в том, что она избегает разговора об Уэсли, но, заглянув в ясные синие глаза дочери, попался.

- Ты права, - печально признал он. - Так странно... Она все время говорит о том, что хочет быть манекенщицей, или о чем-то подобном, и мне до смерти неинтересно. А иные слова, которые она употребляет, - клянусь, это просто иностранный язык.

Эшли улыбнулась и погладила его по руке.

- Всегда можно найти выход, - тихо заметила она.

Но отец, казалось, не слышал. Его мысли уже были заняты собственными проблемами.

- Ты знаешь, на днях я сказал ей, что, когда я был маленьким, у нас не было телевизора. И она с очень умным видом заявила: это, наверное, потому, что в доме не было проведено электричество. Именно так и сказала! - Генри откинулся на спинку дивана, измученный усилиями понять, как работает юный мозг Кристины. - Неужели она думает, что телевизоры просто пылились на полках и никто не знал, что с ними делать, пока не явился мастер и не поставил электрические розетки? Черт побери! Эшли рассмеялась.

- Знаю, знаю. Она прелестна, но я должен как-то избавиться от нее.

- Неужели это так трудно?

- Она прилипла ко мне намертво!

- А ты устрой ее манекенщицей в Лос-Анджелесе. Она будет в восторге. Ведь ты можешь это сделать, у тебя много связей. Как только она войдет в этот мир, она оставит тебя в покое.

- Ты думаешь, получится?

Эшли вздохнула. Если бы все удары судьбы и остающиеся от них шишки можно было сгладить так же легко!

- Гарантирую.

Генри притянул дочку к себе и облегченно рассмеялся:

- Ты - гений. Конечно! Именно так я и поступлю.

Кэм снова стоял в дверях, и эта сцена подтвердила его наблюдения. Эшли не кукла, пляшущая под семейную дудку. Все, что она делает для них, она делает добровольно. И если они имеют над ней эмоциональную власть, то только потому, что она им это позволяет.

В дверях показалась Кристина.

- Эй, вы обещали показать, как есть семена папайи. - Она стерла прилипшие к подбородку черные крошки. - Не понимаю! Они такие противные.

- О, извините, - улыбнулся Кэм. - Наверное, это был мужской плод. Я не посмотрел.

Кристина подозрительно покосилась на него, но не успела привлечь к ответу - появились Эрик и Джеральдина.

- Как успехи? - спросила Джеральдина.

- Что? - Генри виновато поднял глаза, осознав, что ни слова еще не сказал дочери об Уэсли, и пожаловался: - Вы не дали нам времени.

Джеральдина отмахнулась от его протестов.

- Ты, как всегда, отклонился от темы, не так ли? Ладно. Нам некогда.

Она села рядом с Эшли и взяла ее за руку, требуя внимания.

- Послушай, дорогая. Ты должна вернуться к Уэсли, вот и весь разговор. Ты знаешь, что у твоего отца деловые связи с Батлерами. Как ты думаешь, что теперь будет с его компанией? Он не молодеет, он не может начать все заново. Это его жизнь. Ты не должна отнимать у него это. В конце концов, он твой единственный отец.

Эшли, удивленная такой заботой матери о бывшем муже, уставилась на нее. Генри тоже вылупил глаза.

- Ну, Джеральдина, - растроганно сказал он. - Я и не знал, что ты об этом беспокоишься.

- Конечно, беспокоюсь, - резко ответила та. - Меня очень волнует, что станется с тобой, дурачок. Ведь когда-то я была влюблена в тебя. Мы вместе сотворили эту прекрасную дочку. Разве можно все забыть из-за какой-то глупой размолвки?

- Двадцать лет в разводе - несколько больше, чем глупая размолвка, возразил Генри, и в его глазах загорелись веселые огоньки. - Но продолжай, дорогая.

Джеральдина продолжала давить с привычной легкостью:

- Твой отец всегда помогал тебе, а теперь он нуждается в твоей поддержке. Ты не должна подводить его.

Все пристально смотрели на Эшли, ожидая ее капитуляции.

- Нет, - прошептала она снова. Все изумленно раскрыли рты.

- Что? - спросила мать.

Эшли подняла голову и прямо посмотрела на нее.

- Нет, - сказала она громче. - Нет, нет, нет. Я не могу. Не могу.

- Ты не можешь что?

- Вернуться к Уэсли. Я не люблю его. Он мне даже не нравится. Я не могу выйти за него замуж.

- Это бред.

- Я не могу. Мне очень жаль.

Их коллективная ярость могла бы поджечь дом. Кэм почувствовал, что наступил его черед, и вмешался.

- Вы ее слышали, - сказал он, сложив руки на груди. - Она остается здесь.

Джеральдина оглядела его с головы до ног, признавая наконец его присутствие, и надменно спросила:

- А какое вы имеете отношение ко всему этому?

- Могу объяснить. Видите ли, у вас у всех в этом деле свой эгоистический интерес. А я сторонний наблюдатель, и я не заметил, чтобы хоть один из вас думал об Эшли. О том, что нужно ей и что необходимо для ее жизни. Вас волнуют только ваши собственные дела. - Он обвел комнату внимательным взглядом, замечая, кто выглядит виноватым, а кто ищет себе оправдания. - И я здесь для того, чтобы защитить Эшли.

- А вы бы отпустили ее, если бы она решила уйти? - спросил Генри.

- Конечно. Она вольна делать все, что захочет. Она сама должна решить.

Все заворчали, зашумели, но вскоре ушли, и наконец Эшли и Кэм остались одни.

- Что теперь? - тихо спросил Кэм.

Она взглянула на него блестящими глазами.

- Что теперь? - эхом отозвалась она. - Я не знаю. Действительно не знаю.

Она подошла к нему, чувствуя себя маленькой и беззащитной.

- Обними меня, Кэм. Пожалуйста, обними меня.

К вечеру Эшли и Кэм отправились в город, в маленький итальянский ресторанчик, где Кэма знали с детства. Хозяин играл на аккордеоне, официанты пели итальянские песни и арии из знаменитых опер. Эшли и Кэм сидели за столиком, покрытым скатертью в красную и белую клетку, и пили кьянти из бутылок толстого зеленого стекла. Они смотрели друг на друга, и Эшли была уверена, что у нее никогда в жизни не было такого изумительного вечера. Кэм смеялся больше, чем за все три дня, что она его знала. Он шутил и слушал ее невероятные истории. Они держались за руки.

- Ты знаешь, что я чувствую? - спросила она, когда они шли домой в свете тропической луны. - Я чувствую себя так, будто мы живем в кинофильме о второй мировой войне и вот- вот должен вторгнуться враг или герой должен отправиться на опасное задание, и осталась одна, последняя ночь. Ночь, которая им запомнится на всю жизнь.

Он притянул ее к себе и заглянул в глаза.

- Я никогда не встречал такой, как ты, Эшли, - искренне сказал он. - Ты мне очень дорога.

- Я чувствую то же самое, Кэм, - прошептала она и прижалась губами к его рту, доказывая, что она чувствует. Его похвала была всем, что ей необходимо для счастья. Любовь ли это? Она еще не знала.

На Эшли было длинное белое платье с открытыми плечами, которое купила ей Шауни. Романтичная Шауни. Как Эшли полюбила ее! Когда она прошлась в этом платье перед Кэмом первый раз, его глаза засияли и он не удержался и поцеловал ее.

По дороге домой Кэм заглянул в аптеку.

- Все должно быть надежно, - заявил он. - Теперь можно смело заниматься любовью.

И они занимались. Снова и снова. Всю ночь, пока небо не окрасилось первым светом зари. И только тогда они заснули. В конце концов, это была их последняя ночь вместе.

Глава девятая

- Я должна увидеться с Уэсли. Они сидели за обеденным столом в кухне. Кэм посмотрел на нее, но ничего не сказал. Эшли робко улыбнулась. - Ты ведь понимаешь, что я должна поговорить с ним.

Кэм кивнул. Он так ничего и не сказал, но был рад, что она сама решила это сделать. Чем лучше он узнавал ее, тем больше понимал, что его первые впечатления оказались ложными. Она не была ни глупой, ни капризной, ни инфантильной.

- Я пойду с тобой, постою возле дома. Просто на всякий случай.

- Спасибо, - прошептала она со слезами на глазах и взяла его руку. - Я так рада, что забралась именно в твой дом.

- Я тоже.

Путь вверх по склону к особняку Батлеров оказался самым трудным в жизни Эшли. Но она вошла в дом с гордо поднятой головой, остановилась поздороваться со старшими Батлерами, затем прошла в кабинет, где ее ждал Уэсли.

Он сидел за письменным столом и враждебно смотрел на нее своими белесыми глазами. Она остановилась перед ним.

- Уэсли, - смело сказала она. - Я пришла извиниться.

Он посмотрел ей прямо в глаза. В них не было никакого выражения.

- Извинения не совсем соответствуют ситуации, не так ли? - тихо спросил он.

- Нет, конечно, нет. Я поступила с тобой ужасно. Я буду сожалеть об этом всю жизнь. Я не знаю, как загладить свою вину.

- Выходи за меня замуж, - холодно ответил он.

Она удивилась, не совсем понимая, правильно ли расслышала.

- Уэсли, это по-прежнему невозможно. Я не могу выйти за тебя замуж.

Он наклонился, положил на стол сцепленные руки.

- Видишь ли, именно это меня и беспокоит. Почему ты не выносишь даже мысли о том, чтобы выйти за меня замуж?

Эшли облизала сухие губы.

- Это не совсем так.

- Тогда в чем дело? Ты хоть представляешь, что сделала со мной? Я не могу спать. Я часами сижу и пытаюсь понять. Почему? Почему? Что во мне такого омерзительного?

- О, Уэсли! - Она бессильно опустилась на стул. Она испытывала такое сильное чувство вины, что оно душило ее. - Я не знаю, что сказать...

- Да, конечно. Что уж тут говорить. - Он прищурился. - В конце концов, не скажу, чтобы я хотел этого брака больше, чем ты. Но я же не сбежал в последнюю минуту, оставив тебя у алтаря среди шепчущихся гостей.

Эшли нахмурилась. -Что?

- Да ладно тебе, Эшли. Мы давно знаем друг друга. Мои родители втянули меня в эту помолвку, как и твои - тебя. Мы никогда не любили друг друга, и оба это знаем.

Эшли с трудом проглотила ком в горле, и вдруг ей захотелось рассмеяться. Господи, ну и наивная же она дурочка! Ей никогда даже в голову не приходило, что Уэсли ее не любит. Как же ее так одурачили?

- Мы оба знали, что это деловое соглашение. Я был готов выполнять свои обязательства, а ты... ты струсила и сбежала. И все разрушила.

-Все?

- Деловые связи между компаниями наших отцов. Разве они тебе не говорили?

Эшли отрицательно покачала головой. Она потеряла дар речи.

- Ну, они должны были тебе сказать. Может, тогда бы ты нашла какой-нибудь другой способ освободиться от меня.

- О да, - выдохнула она, пылко кивая. - Конечно.

Уэсли глядел на нее так, будто она являла собой очень жалкое зрелище.

- Я знаю, ты думала, что я ужасно вел себя последние две недели, сказал он, немного смягчаясь. - Но я сам не испытывал радости от предстоящего брака. Просто чувствовал, что поздно отступать. Но у тебя явно были другие планы.

- Никаких планов, - она затрясла головой, все еще оглушенная. - Я поняла, что из этого не выйдет ничего хорошего.

Уэсли молча смотрел на нее, потом вздохнул.

- Ну, возможно, все к лучшему. У твоего отца неважно идут дела в последнее время. Он слишком много тратит на юных девиц. Тебе бы следовало положить этому конец.

Эшли согласно кивнула.

- Да, конечно. - И сама удивилась своему хриплому голосу.

- А насчет Кэма Кейна...

Эшли вскинула голову, глаза ее расширились.

- О да, я знаю о новом мужчине в твоей жизни. Ты связалась с моим старым соперником. Не могу отрицать, что это добавляет соли в мою рану. Но передай ему, что он вшивый пловец и я могу победить его во всем. Кроме, может быть, того, чтобы сделать тебя счастливой. - Он пожал плечами. - Иди, Эшли. Возвращайся к своему новому дружку. Желаю счастья.

Эшли встала, едва сдерживая слезы облегчения.

- А ты что будешь делать?

- Я возглавлю наше отделение в Далласе. Я просто должен куда-нибудь уехать.

Она кивнула, протянула ему руку.

- Желаю удачи.

Он взял ее руку.

- И тебе тоже. - Он вдруг тепло и широко улыбнулся. - Спасибо за то, что у тебя хватило духу сделать это. Представляешь, если бы ты не сбежала, мы сейчас были бы женаты. Господи! Чуть не попались!

- Действительно, верится с трудом, - согласился Кэм, когда Эшли рассказала ему о разговоре с Уэсли. - Наверное, мы все взрослеем рано или поздно.

- Я и не рассчитывала на это. - Она следила, как он поворачивает руль, подъезжая к дому. - А теперь какие у тебя планы до отъезда?

- Я буду занят сегодня. - Он выключил двигатель и посмотрел на нее.

- О... - Она не смогла скрыть своего разочарования. - Ну...

Кэм привлек ее к себе.

- Я буду занят тобой, Эшли. - Он звучно поцеловал ее и улыбнулся. - Чем бы ты хотела заняться?

Купание. Это первое. Они плавали в лагуне, как пара дельфинов, ныряя, плескаясь и смеясь. Затем вместе приняли душ, намыливая друг друга. И это, конечно, повлекло за собой кое-что другое.

Еда. Они пообедали в крошечном кафе на утесе над морем. Кэм кормил ее виноградом, а Эшли спела ему французскую песенку, очень его развеселившую.

Визиты. Они заглянули в ресторан к Шауни, и Кэм попросил сестру одолжить Эшли старый "фольксваген" ее сына Джимми.

- Но я не знаю еще, что буду делать, - запротестовала Эшли.

- По крайней мере у тебя будет собственный транспорт, пока ты что-нибудь придумаешь.

Сон. Это была самая лучшая часть дня. Они долго лежали, обнимаясь и нашептывая друг другу свои секреты.

- Завтра в это время тебя здесь не будет, - под конец печально сказала Эшли, лежа на его груди.

Он не сразу ответил.

- Мне надо работать. А ты останешься здесь?

- Наверное, - тихо ответила она. - Если ты не возражаешь. - И улыбнулась, играя его волосами. - Наверное, поработаю у Шауни. Во всяком случае, пока не получу новый договор в издательстве.

- Хорошо. - Он приподнялся и поцеловал ее в щеку. - Шауни позаботится о тебе.

Она не поняла, почему его это так радует. И тогда он ясно дал понять, что не собирается навещать ее в ближайшем будущем. Он ведет сложный процесс, и довольно долго у него не будет выходных.

Эшли не хотела задавать никаких вопросов. Она знала, что он любит свободу и не хочет связывать себя обещаниями. Ну, и она тоже. А может, нет? Ее собственные желания и потребности очень сильно изменились в последнее время.

- Я рад, что ты поговорила с Уэсли сегодня, - сказал он, когда они суетились на кухне, готовя на ужин креветки и салат. - Теперь ты можешь забыть обо всей этой истории.

- Легко говорить. Это просто подтверждает роковое наследство моей семьи. Ни один из нас не способен на длительные отношения. Что ты подумал, когда увидел мою мать с ее юным дружком и отца - с его девицей?

- Я подумал, что они чокнутые, - признался он. - И знаешь что? Я думаю, что твои родители любят друг друга. Они просто еще не нашли в себе сил признать это.

- Нет, они просто от рождения не способны на родственные узы и передали этот порок мне.

Кэм повернулся к ней и взял ее лицо в ладони.

- Я не верю этому, Эшли, - торжественно заявил он. - После того, что я увидел вчера.

Она заморгала, глядя в эти глаза, понимая, что, скорее всего, это и есть любовь.

- И что же ты увидел такого, чего не замечаю я?

- Я увидел тебя в истинном свете, а не так, как ты думаешь о себе. Когда я познакомился с тобой, я думал, что ты избалованная богачка, следующая каждому своему капризу, легкомысленная и привыкшая получать все от родителей.

- Иногда были такие случаи, - признала она. - Ты недалек от истины.

- Но я увидел совсем другое. Я увидел, что ты всегда рядом, когда нужна им. Ты всегда помогаешь им. Разве не так?

Эшли подумала немного.

- Ну, вроде того.

-- И всегда так было. Вот почему ты не могла влюбиться. Не потому, что не способна. Просто у тебя и так уже было много обязательств.

- Да, я понимаю. С тех пор как я встретилась с тобой, я все время жду появления гномиков.

- Эшли... - он поцеловал ее в губы. - Я не шучу. Ты - цемент, который скрепляет твою семью. Но ты не должна это делать. Они могут обойтись без тебя, если только попытаются. А тебе надо завести свою собственную семью. Ты не повторишь их ошибок. У тебя прекрасно получится.

Подумать о своей семье? Она бы подумала, и с удовольствием, если бы только он включил в этот сценарий себя. Но она знала, что он даже не думает об этом. И ей стало больно.

- Я подумаю, - беспечно сказала она, скрывая тяжесть на сердце. И они продолжили готовить ужин.

А потом Кэм стал собираться.

Хорошее настроение развеялось. Помогая ему укладывать вещи в чемодан, она не могла выдавить ни одной шутки.

- Осталось всего сорок пять минут до отлета. Тебе пора ехать.

- Да, наверное.

Он поцеловал ее на прощанье, и она отвернулась, чтобы скрыть слезы. Она слушала, как машина отъезжает от дома, сворачивает на улицу. Потом пошла в ванную умыться и уставилась в зеркало на свое отражение.

Все кончено. Эта короткая идиллия, лучший период в ее жизни, закончилась. Что дальше?

Парадная дверь открылась. У нее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она бросилась в гостиную и встретила там Кэма. Они сжали друг друга в объятиях.

- Я могу полететь утренним рейсом, - сказал он. задыхаясь.

Ей не нужно было никаких объяснений. Он поймал губами ее рот, и она задрожала от предвкушения, а руки скользнули под его рубашку.

Платье упало на пол как будто само собой. Его большие руки ласкали ее кожу, скользя по каждому изгибу, находя все укромные уголки, все секреты.

Но у нее больше не было от него секретов. Ее тело принадлежало ему. Он единственный сумел овладеть им. Он единственный открыл все тайны. Он необходим ей.

Его желание, его страсть пробуждали в ней ответную дрожь. Диван ждал. Они упали на него, их тела переплелись.

Ей необходима была его сила, его власть над ней. Ей казалось, что с ним она утрачивает грубую телесную оболочку и становится духом, ветром, стихией, настроенной на одну с ним волну.

И он чувствовал себя победителем, триумфатором. Он чувствовал свою силу и ее слабость и знал, что так н должно быть.

- Ух ты, - прошептала она, когда все кончилось и он гладил ее лицо. Где мы? Долетели до Канзаса?

Он улыбнулся и поцеловал ее в губы.

- Мы поклялись делать это только в спальне, - напомнила она.

- Мы ошибались, - просто ответил он. - Мы можем делать это где угодно.

Эшли рассмеялась. Он прав. Если бы только он добавил "когда угодно"! Потому что, как ни счастлива она была от его возвращения, она понимала, что это временно. В следующий раз он действительно уйдет. И оставит ее позади.

Глава десятая

Это просто смешно: всего неделю назад она его не знала. А теперь ей кажется, что она не может без него жить. Трогательно. Активисткам из движения за освобождение женщин лучше об этом не говорить. Иначе они подвесят ее на бельевой веревке.

Очевидно, она стала слишком зависимой. Надо быть увереннее в себе, научиться управлять своими чувствами. В конце концов, если она считала себя фригидной, надо было давно приучить себя к мысли, что остаток жизни она проведет в одиночестве.

Но она больше не хочет одиночества, она хочет Кэма! Она дошла до того, что не хочет жить, если в ее жизни не будет его. Она готова на все, даже ходить босиком по горячим углям, лишь бы он был с нею.

"Нет жизни с ними, нет жизни без них".

Теперь она поняла, что последняя часть этого утверждения вернее первой. Может, стоит попытаться? Почему-то ей казалось, что жизнь с Кэмом у нее получится. Она бы даже могла выйти за него замуж.

Дни текли достаточно приятно, несмотря на ее одиночество. У нее быстро установились хорошие отношения с Шауни. Они симпатизировали друг другу с самого начала. Эшли даже после окончания своей смены оставалась в ресторане, помогая Шауни.

В последующие недели она познакомилась практически со всеми членами клана Кейнов. Шауни была у них вроде главы. Все рано или поздно появлялись в ее ресторане Сначала Эшли познакомилась с мужем Шауни - Кеном. Он был юристом, как и Кэм, но отказался от практики в большом городе и открыл небольшую контору на курортном побережье.

- Я никогда не разбогатею, - объяснил он, - но и не умру от инфаркта в сорок пять лет.

Брат Кэма, Мак, и его жена Тейлор заходили в ресторан пообедать раз в неделю. Мак своей сдержанностью очень напоминал Кэма. Они с Тейлор очень любили друг друга, и их нежные взгляды заставляли Эшли с болью вспоминать Кэма. Она скучала по нему. Господи, как же ей его не хватало!

Познакомилась она и с самым младшим братом, Митчеллом, и он оказался совершенно другим - озорным шутником, заставлявшим ее все время смеяться. Его жена Бритт, милая и спокойная, была его полной противоположностью. Они усыновили двух неугомонных близнецов, которым было чуть больше года. Однажды, когда семья Митчелла уехала после особенно шумного дня, Эшли и Шауни уселись в комнате отдыха с кофе и свежими ватрушками, чтобы хоть немного прийти в себя.

- Как она управляется с ними? - воскликнула Шауни. - Она всегда такая безмятежная.

- Близнецы действительно не дают ни секунды покоя, - согласилась Эшли.

Но она думала о своем. Дети. Какие странные создания! Как можно узнать о беременности? Она раньше никогда не была беременной. Однако понимала, что с ней происходит что-то необычное, и в последнее время ей казалось...

Нет, не может быть.

Проходили дни, недели. Кэм не звонил. То есть он раз или два звонил Шауни, и казалосьэ основной его целью было узнать, как поживает Эшли, но с ней он не поговорил ни разу, Шауни старалась выяснить, почему он так жестоко ведет себя, но он все время уклонялся от ответа.

- Он боится тебя, - предположила Шауни, когда Эшли как-то сама задала ей этот вопрос. - Больше мне ничего в голову не приходит.

Эшли рассмеялась. Это показалось ей нелепым.

- Почему он должен меня бояться? Шауни задумалась.

- Ты знаешь, я годами вынашивала один проект: пыталась женить Кэма. Временами это было у меня главной целью в жизни.

- Женить его? - Эшли внимательно разглядывала свои ногти. - А что, если он вообще не хочет жениться?

- Ха! Именно в этом все дело. Он не хочет жениться. - Шауни поджала губы. - Много лет назад, когда я сама была не замужем, я не очень настаивала. Но теперь я точно знаю: человек не должен жить один. И я не успокоюсь, пока Кэм не женится.

Эшли не очень понравилась ее решимость - не хотелось становиться частью одного из проектов Шауни. Она должна как-то показать Кэму, что ее он бояться не должен, она не собирается заманивать его в ловушку. Если он не хочет таких постоянных отношений, как брак, она бы смирилась с этим. Но ей было больно и обидно, что он может обходиться и без нее. Если бы он только позвонил, если бы объяснил!

Эшли ничего не предпринимала и ждала. Что-то должно произойти. А пока она будет ждать.

На следующий день, когда они подводили баланс, Шауни вернулась к этой теме.

- Помнишь, я тебе говорила вчера, что годами пыталась найти хорошую девушку для Кэма. Но теперь я сдалась.

- Потеряла надежду? - сухо спросила Эш- ли.

- Нет, - Шауни бросила на нее беглый взгляд. - Я думаю, что он наконец сам нашел себе то, что надо.

- Да? - Эшли старательно избегала ее взгляда, считая долларовые бумажки. - Кого?

- Тебя.

- Меня? - Она иронически рассмеялась и покачала головой. - Я так не думаю.

- Почему?

Эшли вздохнула, откладывая стопку банкнот.

- Я не умею поддерживать отношения, выполнять обязательства. Это дурная черта моей семьи. Все, что я пыталась сделать по этой части, проваливалось. Длительные отношения просто не моя стихия.

Чтобы оправдать невнимание Кэма, она цеплялась за свои старые представления, в которые сама уже не верила. Она прекрасно помнила о том, что сказал ей Кэм: она совершенно не обязательно должна быть такой, как ее родители. И ей начинало казаться, что он прав. Беда только в том, что она бы хотела проверить эту теорию с Кэмом, но Кэм недосягаем. Так что придется придерживаться старой теории и не внушать никому пустых надежд.

- Не смеши, - - сказала Шауни. - Тебе не удаются плохие отношения, а в хороших ты была бы великолепна. Вот подожди только, сама увидишь.

У Шауни было гораздо больше оптимизма, чем у Эшли. Эшли согласна была ждать. Казалось, что это стало ее главным занятием. Днем, когда она работала, было легче. Но вечерами, поскольку не было никаких новых предложений от издателя, она в основном размышляла, что делать дальше, чем занимается Кэм в Гонолулу и почему не звонит. У нее никогда раньше не было столько времени на размышления. Но почему-то ей не удавалось надолго сосредоточиться на одном и том же. Мысли все время где-то витали. И почему-то по утрам очень хотелось есть.

- Мне нужно в банк. Ты бы не могла отнести обед кузену Реджи? спросила Шауни, запихивая деньги в зеленый мешочек.

Эшли много слышала о Реджи и его одинокой вахте у моря, но еще не встречалась с самым эксцентричным членом семейства.

- Никаких проблем. Я загляну к нему по дороге домой, если ты объяснишь, как его найти.

-- Он живет в маленькой хижине на утесах у залива... Как бездомный, пожаловалась Шауни, - Люди думают, что мы не заботимся о нем. У него прекрасная квартира в городе, а он сидит там и ждет свою русалку.

- Как вообще ему пришла в голову мысль об этой русалке9

Шауни вздохнула.

- Это началось давно, когда он снимал документальный фильм о русалках.

Эшли была поражена.

- О, как интересно! Он что, нашел настоящих русалок?

- Да нет, конечно.

- Тогда почему...

Шауни воздела руки к небу.

- Не спрашивай. Это слишком трудно объяснить.

- Шауни, - осторожно сказала Эшли, - а вы не думали обратиться за помощью к психиатрам?

- Да я не одного врача водила туда поговорить с ним. И все как один уверяли, что он так же здоров, как я. Ты можешь в это поверить? Я тебе скажу, что я думаю: им самим лечиться надо.

Эшли немного нервничала, но Реджи оказался высоким и красивым, с седыми висками и выглядел очень ухоженным, несмотря на спартанский образ жизни.

Он пригласил ее в маленькую хижину.

Эшли нерешительно вошла, но там было чисто, а стены покрыты изображениями русалок, нарисованными углем.

- Как мило, - заметила она, переходя от одного рисунка к другому. - Кто это нарисовал?

Рисунки были простоваты, но что-то в них привлекало. Они напоминали ей стиль ранних американских примитивистов.

- Мне очень нравится, - искренне сказала Эшли, узнав, что рисовал сам Реджи. - А вы не хотите заняться иллюстрацией книг? У вас очень оригинальный стиль.

- Я рисую только русалок, - спокойно сообщил он. - Только русалок.

- О!.. - Эшли не нашла других слов Вдруг он резко поднялся.

- Я должен возвращаться к работе.

- Какой работе?

- Наблюдать за горизонтом, - сказал он, показывая ей бинокль, как будто это она была чокнутой. - А вы что подумали?

- Наверное, у нас что-то неладно с наследственностью, - проворчала Шауни на следующее утро, когда Эшли рассказала ей о своем визите. - Ты представить не можешь, как ужасно, когда люди спрашивают: "Что случилось с Реджи? Он был таким славным парнем".

-- Ничего страшного, - вмешался в разговор сын Шауни - Джимми, заглянувший в кафе. - Я работал с ним над тем фильмом, он тогда не был таким.

Шауни горестно покачала головой.

- Не волнуйся, - усмехнулся Джимми. - Реджи всегда приходит в себя. Все будет нормально и на этот раз.

- Не знаю, - печально сказала Шауни. Но она быстро забыла о своей меланхолии, когда они с Джимми начали обсуждать его предстоящее путешествие на Восток.

- Он возьмет академический отпуск на год, - объяснила она Эшли. - Ему надо прийти в себя после разрыва с его девушкой. Нужна смена обстановки. Половину он платит сам, я одалживаю ему остальное, а отец делает ему подарок, чтобы он не нуждался в деньгах. Он проедет всю Японию, затем Юго-Восточную Азию и какое-то время поживет в Австралии. Это будет прекрасный опыт для него.

Однако когда она прощалась с Джимми, то едва сдерживала слезы. Эшли понимала, как тяжело будет Шауни без сына целый год. Очень грустно расставаться с любимыми. Она сама только недавно поняла это - уже прошел месяц, как Кэм уехал в Гонолулу.

- Почему он не возвращается? - не выдержала Эшли, подойдя к Шауни, махавшей сыну из окна. - Уже целый месяц! Почему он не приезжает на уикенд?

- Он никогда так часто не приезжает, - сказала Шауни, избегая смотреть ей в глаза.

- Почему он ни разу не приехал повидать меня? - тихо спросила Эшли, уставясь на зеленые джунгли за дорогой.

- Не знаю, - нахмурилась Шауни. - Возможно, пора что-то предпринять.

Шауни позвонила Кэму на следующий же вечер.

- Почему ты все еще в Гонолулу? - спросила она, едва он поднял трубку.

- Ты забыла? У меня здесь работа.

- Неужели тебе безразлична Эшли? После долгого молчания он наконец признался:

- Конечно, Эшли мне не безразлична. Однако она вполне сама может о себе позаботиться, не так ли?

- Возможно.

- Что ты хочешь сказать? Что случилось?

- Ничего. Просто она скучает по тебе. Кэм вздохнул.

- Шауни, не вмешивайся. Хорошо?

- Ты не хочешь снова влюбляться. Так?

- Это не твое дело.

Шауни схватила телефонную трубку, как дубину.

- Ты хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что ты просто прячешься в аккуратном мире закона, где все логично и не надо иметь дела с чувствами.

Снова наступило молчание, а когда он заговорил, его голос был очень раздраженным.

- Я вернусь, когда смогу. А сейчас иди спать и расстанься со своими иллюзиями, что ты можешь управлять жизнью других.

Однако Кэм долго не мог забыть слов Шауни. Конечно, ему не безразлична Эшли. Очень небезразлична. Настолько небезразлична, что он не смеет вернуться и увидеть ее. Он надеялся, что его чувство ослабнет, пропадет. Но пока на это не было даже намека.

Она жила в его мыслях день и ночь. Он скучал по ней так сильно, что порой даже не мог спать. Разве можно так скучать по человеку, которого почти не знаешь? О чем он тосковал? О реальности или мечте?

Он старался убедить себя, что сам себе все это внушил, но тщетно: он скучал по женщине из плоти и крови, которую держал в своих объятиях, так скучал, что испытывал физическую боль.

Сначала он думал, что она похожа на Элин, но чем лучше он узнавал Эшли, тем больше понимал, что это совсем не так. Элин была взбалмошной и упрямой. Она любила опасность и риск.

Эшли другая. Она иногда бывает порывистой и беспечной, и это может привести ее к рискованным ситуациям. Но риск не становится целью ее жизни, как для Элин.

И он понял, что Эшли вполне может обходиться без телохранителей, она сама позаботится о себе. Ему не надо тревожиться, что, не успеет он отвернуться, она совершит какую- нибудь глупость, как Элин.

Так почему же он не позволяет себе любить ее? Что с ним происходит? Он не знал. Он просто знал, что напуган до смерти.

- Еще несколько дней, - уговаривал он себя. - Мне просто необходимо время. Тогда я буду знать наверняка.

Родители Эшли заглянули к ней перед отлетом на магерик. К ее изумлению, прибыли они вместе, и никаких признаков Эрика или Кристины заметно не было. Родители сообщили, что снова решили пожениться, и эта новая ситуация озадачила Эшли и привела ее даже в ярость.

- Ну разве это не чудесно? -- ворковала мать, показывая ей новое бриллиантовое кольцо.

Эшли упрямо сложила руки на груди и твердо заявила'

- Нет, я не позволю.

Они в изумлении вытаращили на нее глаза.

- Но... н-но... - Это все, что смог выдавить из себя отец.

- Эшли, дорогая, ты же всегда этого хотела, - недоумевала мать.

Эшли мотала головой и упрямо повторяла.

- Нет, нет и нет.

- Но, Эшли, - взмолился отец. - Мы любим друг друга. Почему ты не даешь нам свое благословение?

Эшли немного смягчилась.

- Вот что мы сделаем. Я даю вам шесть месяцев. Это мое условие. Вы оба прожили всю жизнь, совершая опрометчивые поступки и не думая, как это отражается на других. Я хочу, чтобы вы в первый раз что-то спланировали. Постарайтесь продержаться шесть месяцев. И если через полгода вы все еще будете вместе, я устрою вам самую шикарную свадьбу в этой части света.

Они реагировали, как наказанные дети: сначала оправдывались, потом канючили, но в конце концов согласились с ее условием.

- Шесть месяцев, - напомнила мать, когда они выходили из домика. - Мы вернемся и проведем медовый месяц на Гавайях.

Эшли осталась при своих сомнениях. Шесть месяцев - очень долгий срок для них. Она, конечно, надеялась, но слишком много разочарований в жизни принесла ей эта парочка, чтобы серьезно на что-то рассчитывать.

- Я не такая, - напомнила она себе, сидя под пальмой и меланхолически глядя на океан. А потом осторожно положила руки на живот.

- Сенсация сезона, - объявила Шауни на следующее утро. - Реджи поймал свою русалку.

-- О чем ты говоришь?

- Я говорю о русалках. Я говорю о мечтах, которые становятся явью.

- Хорошо, начни с начала. Что, собственно, произошло?

Шауни сделала глубокий вдох и оперлась о стойку бара. Быстро оглядев зал и убедившись, что никто не слышит, она начала:

- Реджи выловил ее в море. Он на седьмом небе от счастья. Сегодня он вышел на рассвете и заметил что-то странное возле скал. Он сразу понял, что это она. Говорит, что почувствовал. - Шауни лукаво усмехнулась. - И я ему верю.

Эшли нахмурилась, все еше в недоумении.

- Но что же это было?

- Женщина. Она загорала в лодке, заснула и не заметила, что ее относит к скалам. Лодка перевернулась, и женщина пробыла в воде остаток дня и всю ночь.

- Значит, это не настоящая русалка? - разочарованно протянула Эшли.

Шауни коротко рассмеялась.

- Надеюсь, ты не будешь обсуждать это с Реджи. Главное в том, что, если бы он не увидел ее и не вытащил из воды, она бы утонула.

Эшли прищурилась.

- Она обязана ему жизнью. Как чудесно!

- Единственное, чего никто не понял, - Шауни наклонилась к ней поближе и произнесла заговорщическим тоном: - ...он ждал ее несколько месяцев, и она появилась. Откуда он знал?

Эшли уставилась на нее.

- Он не мог знать. Это просто совпадение.

- Может, да, а может, нет... Главное, что он дождался.

Они помолчали.

- Он думает, что любит ее? - спросила Эшли.

- Конечно. И она, скажу тебе по секрету, готова ответить взаимностью.

- Ну, это понятно. Она чуть не утонула, а он спас ее. Она благодарна ему.

- Да нет, он считает, что их связывает большее: что-то сверхъестественное. Как будто они были знакомы в другой жизни.

- Это сумасшествие, - тихо сказала Эшли.

- Угу, - согласилась Шауни. - Реджи всегда был немного чокнутый. Но ею русачке это нравится.

Они еще поговорили о причудах судьбы, а затем разошлись по своим делам.

Но Эшли запомнила урок: Реджи ждал и в конце концов дождался. Всегда ли терпение вознаграждается? Или ему просто повезло?

Трудно сказать. Эшли продолжала ждать, но ей уже стало казаться, что ждет она напрасно.

Она ждала, ждала и ждала. Кэм так ни разу и не появился. Он, правда, часто обещал приехать, но всегда что-то ему мешало. В выходные перед днем Всех Святых у него было важное дело в суде, и он остался работать. В следующие выходные его клиент пытался совершить самоубийство, и он остался подбодрить его. На третью неделю он простудился и остался в постели.

- Отговорки, отговорки, отговорки, и они становятся все неубедительнее, - кипела Эшли. - Он не приезжает, потому что не хочет меня видеть.

- Нет, этого не может быть.

- Может. Поверь мне.

- Он всегда о тебе спрашивает. Он так беспокоится, чтобы ты не натворила чего-нибудь.

Эшли кивнула.

- Это из-за трагедии с Элин, -- тихо сказала она.

- Да, возможно. Но я хочу сказать, что ему не все равно.

- Если бы ему было не все равно, он был бы здесь. И возразить тут нечего.

Шауни вздохнула, понимая, что Эшли права.

- Так что же нам делать? - наконец спросила она.

- Я уже готова сдаться, - сказала Эшли, чувствуя себя заброшенной и одинокой. - Я не могу заставить его приехать. Я думаю, мне пора вернуться домой, в Сан-Диего.

Шауни возражала, но довольно неубедительно. Если Кэм такой идиот, что она может сделать?

На следующий день после этого разговора в кафе позвонил Кэм. У него снова была отговорка: его квартиру залило и он должен остаться и проследить за уборкой.

Эшли вдруг затошнило. Он никогда не приедет. Это ясно. Она больше никогда его не увидит. Эта мысль показалась невыносимой.

Вдруг ее осенило. Она лукаво посмотрела на Шауни.

- Скажи ему, что я собираюсь полетать на дельтаплане.

Шауни закрыла рукой микрофон и переспросила:

- Что? Ты не сделаешь этого.

- Конечно, нет, - безмятежно ответила Эшли. - Ты только скажи ему. Она вытянула ноги и прищурилась. - Скажи ему, что завтра я буду прыгать с дельтапланом с самого высокого утеса над морем.

Шауни нахмурилась, но сказала то, что просила Эшли. Внезапно разговор прервался, и она задумчиво положила трубку.

- Что он сказал? - спросила Эшли.

- Ничего. - Шауни с любопытством посмотрела на Эшли. - Выругался и дал отбой.

Великолепно! Или он рассердился и умывает руки, или уже звонит в аэропорт и заказывает билет на следующий же рейс. Очень скоро она это узнает. Осталось подождать. Опять ждать...

Кэм мчался в аэропорт. Он должен был немедленно увидеть Эшли, хотя эта перспектива пугата его до смерти.

Дельтаплан! Он ей не позволит. Она что, спятила?

Сев в самолет, он стал вспоминать все известные ему поступки Эшли: побег со свадьбы, вызов, брошенный всему городу в бильярдной, поединок с родителями, объяснение с бывшим женихом... К тому же она сумела заставить его самого пересмотреть свое отношение к жизни.

Да, такая вполне может полететь на дельтаплане.

- Через мой труп, - пробормотал он. Пассажир, сидевший рядом с ним, вздрогнул.

Он вел себя как последний идиот. Почему он потратил столько времени, отказываясь верить, что Эшли ему необходима? Почему он морочил себе голову, что может жить один?

И он понял, что прятался от правды все эти годы. Не смерть Элин лишила его желания связать жизнь с другой женщиной. А сами женщины. Шауни права: он прячется за своей работой, удобством и стройностью законов и не хочет связываться со сложной загадкой, которую представляют собой женщины.

Он любит женщин. Но они непредсказуемы. Он не понимает, почему они ведут себя так или иначе, не понимает, как работает их мозг. Когда он общается с женщинами, ему кажется, что его затягивают зыбучие пески. Элин была идеальным доказательством его теории. Она была беспечна и неистова, всегда прыгала с утесов, ожидая, что он ее поймает. Один раз его не оказалось рядом, и она погибла. И тогда он решил, что больше не будет рисковать. Он хотел отвечать только за то, что может контролировать. То есть за себя. Годами он уклонялся от чего бы то ни было другого.

Но с Эшли все иначе. Она так искренна с ним, так честна и в поступках и в мыслях. И все же он сбежал от нее...

С этим покончено! Теперь он мчится к ней. Остается только надеяться, что не опоздает.

Эшли собиралась лечь спать, когда он влетел в дом. Она вышла в гостиную и пристально, без улыбки посмотрела на него.

- Привет, - сказал он, сунув руки в карманы. - Я вернулся.

- Вижу.

Выглядел он замечательно, но Эшли не могла себе позволить проявить свои истинные чувства. Она дерзко вздернула подбородок.

- Значит, ты не хочешь, чтобы я летала на дельтаплане?

- Не только не хочу, я запрещаю тебе.

- Запрещаешь? - Она попробовала это слово на вкус. - Запрещаешь. Какое странное слово. И какое неуместное в данном случае.

Он подошел к ней.

- Ты неожиданно стала феминисткой?

- Нет. Но я самостоятельная личность и не позволю никому запрещать мне что-либо.

- Но я все-таки запрещаю, - повторил он, не сдаваясь. - И я заявляю право на подобные действия.

Он схватил ее. Именно схватил. И обнял. Поцеловал. Сначала грубо, потом его губы стали ласковыми.

Эшли старшгась вырваться. В конце концов, он столько времени игнорировал ее. Как он смеет являться после такого долгого отсутствия и ждать, что она упадет к его ногам?

- Отпусти меня, - настаивала она, отталкивая его.

Кэм ослабил объятия лишь настолько, чтобы дать возможность дышать.

- Никогда больше не отпущу тебя. - Его глаза горели, тело напряглось.

- Что? - прошептала она, не уверенная, что правильно расслышала. Она перестала бороться и заглянула в его глаза. - Что ты сказал?

Он коснулся ее щеки.

- Я люблю тебя, Эшли, - сказал он и широко раскрыл глаза от изумления. Он никогда раньше не произносил этих слов, никогда не представлял себе, что когда-нибудь даже подумает о них, и теперь был в таком же шоке, как и она.

Эшли рассмеялась, рассмеялась от его реакции на собственные слова. Рассмеялась потому, что была счастлива, потому, что не знала, реальность это или чудесный сон.

Должна ли она сказать ему, что тоже любит его? А почему нет? В конце концов, если это сон, то какое значение имеют слова?

- И я люблю тебя, Кэм, - сказала она громко и ясно. - Я люблю тебя с самого начала. - Она положила руки ему на грудь и почувствовала, как сильно бьется его сердце. Значит, не сон. У нее как будто выросли крылья. - И я так зла на тебя, - добавила она, - за то, что мы потеряли столько времени!

Они рассмеялись вместе, и он изумленно посмотрел на нее. Она принадлежит ему. Забавно, но теперь он понял: единственное, чего он боится, - это потерять ее.

Они занимались любовью в гостиной, медленно, сладко, точно купались в теплых облаках, а под конец взлетели к луне. Когда Эшли вернулась на землю, то очень удивилась, увидев, что все вокруг них осталось как было и не взорвалось.

- Ты самый замечательный любовник на свете, - счастливая, прошептала она.

- Верно, ведь ты это говоришь на основании своего огромного опыта, пошутил он, кусая ее за мочку уха.

Она хмыкнула.

- Мне не нужен опыт, чтобы знать это, любимый. Только то, что я чувствую, когда ты касаешься меня.

Он колебался. Нужно было перепрыгнуть еще одну пропасть. Зная, как она относится к обязательствам, он не был уверен, правильно ли она воспримет его слова.

- Эшли, - серьезно сказал он, приподнимаясь, чтобы видеть ее глаза. - Я знаю, что ты и слышать не желаешь о браке.

Она медленно кивнула, с удивлением глядя на него.

- Если тебе нужно время, мы можем подождать, - сказал он. - Но я хочу, чтобы ты начала привыкать к мысли о его неизбежности.

Она заморгала.

- Неизбежности чего?

- Того, что мы поженимся, - выпалил он.

- Что? - Теперь она приподнялась и уставилась на него. - Ты действительно хочешь этого? Не может быть!

Он притянул ее к себе.

- Я знаю, что тебе будет трудно. Но я хочу, чтобы мы были связаны официально. Ты можешь это понять? Я хочу законной основы. И кроме того, когда у нас будут дети...

- Дети! Ты даже хочешь детей?! - Она не верила своим ушам.

-- Очень хочу. Но если ты возражаешь...

- Возражаю? - Эшли упала на диван, хохоча, почти в истерике. Возражаю?! Кэм, ты сумасшедший. Я уже беременна.

- Господи! - Он уставился на ее живот и нежно, благоговейно коснулся его. - О Господи!

Она улыбалась, глядя на него со слезами на глазах.

- ? Я думала, ты расстроишься, - застенчиво прошептала она.

- Расстроюсь? - - Он обнял ее и прижал к себе. - Эшли, я люблю тебя. И на этот раз его слова прозвучали естественно.

- Я тоже тебя люблю, - пробормотала она, всхлипывая. - Я даже не могу сказать, как сильно я тебя люблю.

Он улыбался, вдыхая аромат ее волос. Он чувствовал новую цель в жизни и, зная себя, понимал, что у него появилась новая навязчивая идея. Он теперь будет одержим одной мыслью - сделать ее счастливой. Так и должно быть. О таком исходе он мог только мечтать. Она оказалась второй его половинкой. И он никогда больше не будет чувствовать одиночества, потому что всегда, где бы она ни находилась, она будет в его сердце.