Как найти мужа

3

Ощущение безнадежности окончательно овладело Роумом к тому времени, когда они подъехали к расположенному в живописном местечке у озера дому. Все шло не так, как он рассчитывал. Роум покосился на Лиссу, невозмутимо сидевшую рядом с ним. Как могла она забыть то внезапное влечение, искрой пробежавшее между ними от легкого соприкосновения их тел?

Загоревшийся в нем огонь желания до сих пор жег его и держал в напряжении.

Нынешняя Лисса ничуть не напоминала ту девчонку, которую он помнил по своим детским и юношеским годам. Та Лисса была горячей и игривой, как жеребенок, и немного застенчивой, очень сексуальной и в то же время невинной, и это сочетание производило более сильное впечатление, чем он мог признаться даже самому себе. Она очень напоминала юную Мэрилин Монро.

Слишком юную для тех взрослых желаний, которые она возбуждала.

Сегодняшняя Лисса казалась более похожей на Мэрилин в пору расцвета ее женственности, чем на невинную девочку, какой была секс-звезда, когда ее звали еще Нормой Джин. Одно только слабое дыхание аромата Лиссы, в большей степени ее собственного, чем какой-либо парфюмерии, возбуждает в нем видения, от которых он не в состоянии избавиться часами. Днями.

Годами.

Ему надо прогнать эти мысли. Теперешняя Лисса ассоциировалась в нем с семейным бытом — яблочный пирог по воскресеньям и вечера у телевизора, пеленки и детские игрушки. Молочные усы от коктейля и разбитые коленки.

Все то, с чем он не имеет ничего общего. Черт, он не имеет понятия, как быть отцом, даже если бы он и захотел им стать.

Но это не значит, что он не должен заботиться о ней.

Лисса была частью его прошлого, частью семьи, которую он привык считать своей с тех пор, как осознал, что судьба обделила его собственной семьей.

И пока он рядом, он не позволит, чтобы какой-то хмырь испортил ей жизнь.

Когда Лисса звонила в дверь, он надежной скалой застыл у нее за спиной. Ему было безразлично, кто откроет дверь, — если он заметит хоть намек, что Лиссу пытаются одурачить…

Дверь открыла изящная брюнетка и с радостной улыбкой воскликнула:

— Привет, Лисса!

— Анни, это мой друг Роум. Он хочет познакомиться с Мел.

Анни тепло улыбнулась Роуму.

— Что ж, я только рада. Лисса, Мел все время спрашивает о тебе и ждет не дождется очередной встречи.

Лисса рассмеялась, и они прошли в дом следом за Анни.

— Он, похоже, здорово держит тебя на привязи? — пробормотал Роум ей на ухо. — Дурной знак. Вспомни СНС!

— Роум, прошу тебя, постарайся быть хотя бы вежливым, — укоризненно прошептала она.

Он пожал плечами.

— Я вежлив. Я всегда вежлив.

— Ну и хорошо.

По тому, как свободно Лисса шла через холл, держась чуть впереди Анни, Роум понял, что она слишком хорошо знакома с этим домом. Еще один дурной знак. Интересно, знает ли она, где расположены спальни?

Эта мысль прочно обосновалась в его голове. Не похоже, чтобы этот Мел был тем самым известным актером на роли героев-любовников, у того репутация примерного семьянина. Что связывает ее с этим двойником? Как далеко они зашли?

От этих мыслей гнев все больше вскипал в нем. И когда они вошли в большую, удобно обставленную общую комнату, Роум был готов надавать пинков любому встреченному взрослому существу мужского пола.

Но такового там не оказалось.

Вместо этого на Лиссу накинулось с поцелуями существо не старше двух лет от роду, вся мордочка которого была покрыта слоем чего-то коричневого.

Склонившись над ребенком, Лисса подняла на Роума глаза и сделала глубокий вдох, предвещавший, что она собралась сделать решительный шаг.

— Роум, подойди и познакомься с моей крестницей.

Удивленно подняв брови — он никогда не слышал, что у Лиссы есть крестная дочь, — Роум неторопливо приблизился к ней, сохранив достаточную дистанцию, чтобы существо не могло добраться до него и выпачкать джинсы этой коричневой массой. По крайней мере так он надеялся.

— Твоя крестница?

Лисса кивнула и бросила быстрый взгляд на стоявшую в стороне Анни.

Снова глубоко вдохнув, Лисса выпрямилась и взяла в обе руки одну из перепачканных липких ладошек.

— Роум, разреши представить тебе мою тезку, мисс Мелиссу Сью Гибсон.

Он ошарашенно взглянул на Лиссу, затем перевел взгляд на крошечное существо, которое, в свою очередь, с не меньшим интересом рассматривало его самого.

— Мелисса? Отсюда и Мел Гибсон? — понял он.

Анни, хихикнув, принялась вытирать лицо и руки ребенка влажным полотенцем.

— О, она и вас одурачила тоже? Еще когда Мел была совсем крошкой, Лисса любила говорить, что Мел Гибсон назначает ей свидания.

Роум не разделял ее веселости.

— Так ты торопилась к… Мелли? — Он хотел убедиться, что понял все правильно.

Лисса кивнула, и Роум заметил, как ее рука крепче сжала ручку ребенка.

— Да, конечно. Я сижу с Мелли, когда Анни надо отлучиться из дому. Поэтому я так спешила сюда, чтобы не задерживать Анни.

— А почему бы ей не оставаться с отцом?

Лисса бросила на него предостерегающий взгляд.

— Он уехал по делам в Австралию на пару недель.

— Если тебе это неудобно, Лисса, я понимаю, ты же не обязана…

Анни, очевидно, почувствовала подтекст разговора и, хоть не поняла сути, поспешила предложить Лиссе выход из создавшегося положения.

Роум очень надеялся, что Лисса им воспользуется. Он предпочел бы пройти аудиторскую проверку государственной финансовой службы, чем иметь дело с маленьким ребенком. И прежде чем он успел подумать, у него сорвалось:

— Надеюсь, вы не рассчитываете, что я останусь?

— Не стоит менять наши планы, Анни, — в голосе Лиссы звучал вызов. — У меня не намечено других дел на сегодня, и потом, ты же знаешь, я люблю возиться с Мелли.

В ее улыбке была изрядная доза коварства, когда она обратилась к Роуму:

— Я очень рассчитываю, что ты останешься. Тебе это будет полезно.

Роум молча наблюдал, как женщины договариваются обо всех деталях, касающихся малышки, и Анни упорхнула, на прощание обняв Лиссу и чмокнув дочурку, с некоторым сомнением бросив ему: «Приятно было познакомиться!»

И только когда дверь за Анни захлопнулась и они с Лиссой остались наедине с ребенком, Роум наконец заговорил.

— Ты, конечно, догадывалась, что я шел сюда, готовый поколотить твоего таинственного дружка?

Лисса держалась сейчас гораздо свободнее и выглядела более довольной, чем во время ленча. Она сняла жакет и сидела, поджав ноги, на толстом ковре рядом со своей маленькой подопечной.

— Но ведь ты этого не сделал? — Она склонила голову набок. — Должна отметить, что я горжусь твоей выдержкой. Это производит сильное впечатление.

— Ты же знаешь меня, я всегда произвожу сильное впечатление, — не остался в долгу Роум.

Легкий смешок показал, что она довольна его реакцией.

— Почему бы тебе не устроиться на диване? Понаблюдаешь за нами в деле.

Роум последовал приглашению. Лисса и девочка оказались у самых его ног, играя разноцветными кубиками. Он молча наблюдал, как они весело строили башню из кубиков, а затем с такой же радостью одним ударом рассыпали сооружение.

— Бу-ум! Бу-ум! — при каждом ударе радостно кричала малышка.

— Ну, конечно, зайчик. Сейчас построим новую башню.

Такой улыбки он никогда раньше не замечал на лице Лиссы. В ней были нежность и умиротворение, любовь и восхищение. Это было самое трогательное выражение, какое Роум когда-либо видел на ее лице. Очевидно, она очень любила Мелли — умозаключение, которое смело можно было бы квалифицировать как самое выдающееся открытие года.

Выражение нежной заботливости в ее глазах заставило его заерзать. Вот почему Лисса хочет выйти замуж. Вот почему она хочет иметь семью. Наблюдая ее рядом с ребенком, Роум впервые осознал, что она, пожалуй, права. Возможно, она уже созрела, чтобы быть женой и матерью.

При мысли о ней, как о жене какого-то другого мужчины, ему стало не по себе. Пытаясь подавить обуревавшие его чувства, Роум сидел, будучи весьма далек от того, чтобы наслаждаться моментом. Конечно, если для того, чтобы быть отцом, достаточно просто сидеть и смотреть, как Лисса занимается с ребенком, то это не так уж и страшно. Даже приятно.

Может быть, когда-нибудь, в далеком будущем, отойдя от дел, и он решится на такой шаг. Несомненно, все эти сетования мужчин на то, что дети требуют слишком много труда, не что иное, как пускание дыма в глаза. В конце концов, какие могут быть трудности в том, чтобы присмотреть за маленьким ребенком?

Как оказалось, чертовски большие трудности. Спустя полтора часа Роум уже сомневался, сможет ли он выдержать хотя бы еще немного в обществе Мелли. В течение пятнадцати минут девочка спокойно играла с Лиссой, а затем внезапно, без всяких видимых причин, превратилась в сущего дьяволенка. Она вопила так отчаянно, как будто ее режут. Все попытки Лиссы как-то утешить ее отвергались с ходу. А Роум сидел ошеломленный, пытаясь понять, какой бес вселился в это — от горшка два вершка — существо.

— Не хочу бу-ум! Хочу куфать!

Если бы это прозвучало один раз — нет, за последние полчаса он слышал этот возглас по крайней мере двести раз. Казалось, что заело пластинку с этой чудовищной записью.

— Но, Мелли, сейчас еще рано обедать, — терпеливо увещевала девочку Лисса. — И потом, ты не съела яблоко, которое я тебе дала.

— Не хочу боко, хочу бинчик!

Измученный нескончаемым спором, Роум решил рискнуть жизнью, конечностями и здравым смыслом.

Он зашел с тыла и развернул орущее создание лицом к себе. Рев на секунду прекратился. Роум заглянул в наполненные слезами широко раскрытые карие глаза.

— Хорошо, Мелли, — сказал он с привычными интонациями арбитра, призывающего к порядку слишком шумных участников деловых переговоров. — Поорала, а теперь хватит!

С дрожащим от обиды подбородком, c глазами, полными слез, девочка выразительно икнула, но плач прекратился — по крайней мере, на какое-то мгновение.

Лисса, в выбившейся из юбки и съехавшей набок блузке, с волосами, лежащими далеко не так аккуратно, как час назад, стояла в нескольких шагах от них, наблюдая за происходящим.

— Кажется, тебе удалось ее заинтересовать, — тихо сказала она. — Что ты собираешься делать дальше?

Роум скосил на нее глаза, не решаясь отвлечься от ребенка, который, по всем признакам, готов был разразиться плачем в любой момент.

— Не пора ли ей вздремнуть? — так же тихо спросил Роум.

Мелли снова икнула.

— Кажется, это хорошая мысль, — согласилась Лисса. — Может, отнесешь ее в спальню?

— Ты хочешь, — Роум в ужасе взглянул на нее, — чтобы я ее… взял на руки?!

— Обычно ее именно так укладывают в постель. Мне кажется, ты ей понравился, — Лисса указала на девочку, не отрывающую пристального взгляда от его лица.

— Ты хочешь, чтобы я отнес ее?

— Неужели она кажется тебе слишком тяжелой? — насмешливо поинтересовалась Лисса.

Пробормотав нечто нелестное о родительских муках, Роум осторожно протянул руки, чтобы поднять малышку.

— Не урони ее!

Роум покосился на Лиссу, но взял ребенка покрепче.

Бровки Мелли недоуменно поднялись, — казалось, что она не возражает против его присутствия в комнате, но еще не решила, стоит ли ему позволять к себе прикасаться.

Сделав глубокий вдох, Роум осторожно встал на ноги, держа девочку перед собой на вытянутых руках. Он готов был поклясться, что Лисса сдавленно хихикнула, но побоялся отвести взгляд от ребенка, показавшегося ему на удивление тяжелым.

— Смотри, получилось! — не смог он сдержать победного возгласа.

— Выдающееся спортивное достижение! — явно забавляясь, прокомментировала Лисса. — А теперь ты сможешь отнести ее в спальню?

— Разумеется.

Теперь все эти родительские заботы уже не казались ему такими ужасными. Возможно, когда-нибудь, лет эдак через десять, он тоже подумает обзавестись семьей.

В конце концов, Мелли ведь затихла, как только ему удалось завладеть ее вниманием. И держать ее на руках было совсем не так трудно, как ему казалось поначалу.

Вслед за Лиссой Роум поднялся по лестнице в маленькую светлую детскую. Она быстро сдернула покрывало с детской кроватки.

— Может, ты снимешь с нее обувь? — предложил Роум. Мелли, похоже, готова была заплакать в любой момент, хотя всхлипывания прекратились.

— Хорошая мысль.

Лисса приблизилась, и на Роума повеяло ароматом ее волос. Пока она заботливо разувала Мелли, Роум испытывал сильное искушение положить девочку, чтобы сжать в своих руках вместо нее Лиссу. Каждый раз, когда Лисса приближалась к нему достаточно близко, ему нестерпимо хотелось схватить и прижать ее к себе. Он уже привык подавлять в себе такие желания, потому что при этом каждый раз чувствовал, что вступает на запретную территорию.

Когда Лисса отходила, Роум не мог понять, радоваться ли ему, что смятение чувств, вызываемое ее близостью, немного уменьшалось, или сожалеть, что он больше не может наслаждаться ее запахом.

Роум подошел к кроватке и склонился над ней, чтобы осторожно положить ребенка.

— У тебя это хорошо получается, — одобрила Лисса.

Польщенный и смущенный таким комплиментом, он повернулся к ней, все еще держа Мелли на руках.

И в этот самый момент очаровательное дитя с силой пнуло его в глаз.

— Хорошенький же фингал ты себе заработал. Не желаешь признаться, кто тебя так отделал?

От этого вопроса Джейсона Роум едва не застонал. Наклонившись, он мыл колеса автомобиля и, чтобы взглянуть на приятеля, вынужден был повернуть лицо к яркому солнечному свету. Последствие меткого удара, нанесенного ему Мелли два дня назад, сейчас сияло на его лице в виде первоклассного синяка. Подобного украшения на своем лице Роум не помнил с четвертого класса.

— Мне бы не хотелось говорить об этом, — буркнул он.

Однако при таком повороте головы Роума для Джейсона открывался великолепный вид.

— Ну и ну! Должно быть, этот кто-то был здорово зол на тебя!

Роум, пожав плечами, продолжал любовно протирать диски колес. Эту работу он никогда никому не доверял, особенно в такой вот теплый весенний полдень.

— Это случайно не Лисса? — осведомился Джейсон. — С нее станется.

— Слушай, Джес, если я сказал, что не хочу об этом говорить, значит, так оно и есть. Поэтому оставь эту тему, ладно?

— Хорошо-хорошо! Если уж тебя это так волнует. — Джейсон помолчал. — А может, мне все же сказать Лиссе, чтобы в следующий раз она действовала полегче?

— Ну, хватит! — Роум раздраженно выпрямился. — Повторяю тебе еще раз, и постарайся уяснить как следует. Лисса не подбивала мне глаз. Понятно?

— Ну, разумеется. Понятно. Не стоит так заводиться, приятель. — Джейсон держался поодаль от Роума, пока тот собирал свои чистящие средства. — Лисса не делала этого. Ты наткнулся на дверь или поскользнулся на банановой кожуре. А луна сделана из сыра. Никаких проблем. Попробую, может, кто и купит такое.

Роум раздраженно зарычал, но предпочел замять разговор. Реакция Джейсона была лишь слабой копией того, что говорили все, кто видел его за последние двое суток.

Но как он мог признаться, что это двухлетняя малышка нанесла такой ущерб его внешности! Такой факт, стань он достоянием гласности, не повысил бы его престиж.

Это было чертовски унизительно, и, под угрозой самых ужасных последствий, Роум взял с Лиссы клятву хранить в строгой тайне обстоятельства, при которых он заработал это украшение под глазом. Каковы могут быть эти ужасные последствия, Роум не уточнял: по правде говоря, сам не имел ни малейшего представления. Вернее, представление, которое он имел, было спрятано достаточно глубоко, и оно отнюдь не предназначалось для публичного обсуждения.

Тем не менее угроза прозвучала настолько внушительно, что удержала Лиссу от смеха, пока она обрабатывала его глаз. Во всяком случае, два-три сдавленных смешка были не в счет.

Что действительно имело для него значение, так это легкое прикосновение ее пальцев, колдующих над его лицом. Тепло ее дыхания, ласкающее кожу. Округлые выпуклости груди, движущиеся прямо перед его лицом.

Лисса прикладывала к его глазу мокрое полотенце, и капли воды стекали по ее пальцам. Когда она коснулась своего лица, две капельки сбежали по ее щеке, шее и исчезли в вырезе блузки. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не коснуться этих капель пальцем.

Или языком.

Только напоминание самому себе, что это Лисса, а не какая-нибудь из его поклонниц, удержало его от греха — и заставило потом два мучительных дня раскаиваться в этом.

Роум боялся вспоминать эти две ночи лихорадочных грез и эротических видений. Как мог он желать из всех женщин именно Лиссу? Она была сестрой его лучшего друга — девочка, с которой они вместе играли и росли. Как мог он больше всего на свете хотеть, чтобы она разделила с ним постель и оставалась там днями? Неделями.

Годами.

За последние два дня эта мысль — о Лиссе в его постели — возвращалась снова и снова, совершенно вымотав его. Как мог он быть настолько… настолько одержим женщиной, которая, с какой ни посмотри стороны, была совершенно не для него.

И что самое худшее, как мог он смотреть в глаза своему лучшему другу, сознавая, что воспользовался бы малейшим шансом затащить в постель младшую сестренку этого самого друга, чтобы заниматься с ней, обнаженной, очень взрослыми делами? Одна только мысль об обнаженной Лиссе заставляла его трепетать от вожделения.

Обуреваемый такими грешными мыслями, Роум пошел в кухню, позволив двери захлопнуться перед самым носом Джейсона. Разумеется, тот не заметил намека и, открыв дверь, проследовал за Роумом.

Какой прок от друга, который не понимает, когда надо сдержаться и оставить человека в покое?

Роум сдался. Если Джейсон что-то взял себе в голову, то ничто не могло заставить его свернуть с намеченного пути. Было очевидно, что Джейсону хотелось поговорить. И, конечно же, темой разговора должна была быть Лисса — именно та тема, которую Роум менее всего склонен обсуждать.

Он скинул свои любимые кроссовки и устроился на своей любимой кушетке с бутылкой ледяного пива. Положив босые ноги на кофейный столик, сделал глоток.

Джейсон, словно зеркальное отражение, скопировал все его действия. Удовлетворенно вздохнул:

— Господи! Что может быть лучше холодного пива в жаркий день!

Роум кивнул в знак согласия и сделал еще глоток.

— Итак, как идут дела с Лиссой? — завел свою пластинку Джейсон.

Роум пожал плечами.

— Я согласился помочь ей. Когда-нибудь она скажет мне спасибо.

— Сомневаюсь. Она упрямая и настырная, как и прежде, — Джейсон сделал еще глоток.

— Что верно, то верно. Скажу тебе честно, Джес, сестра твоя любит прямо-таки залезть человеку в душу, — Роум задумчиво почесал подбородок. — А это нелегко для моего эго.

— Это так, — Джейсон тяжело вздохнул. — Но что тут поделаешь? Нам, мужчинам, без женщин не обойтись. Раньше или позже все находят себе пару.

— Ага. Небогатая альтернатива, — сокрушенно ответил Роум.

Они согласно покачали головами, дружно сожалея о мужской доле нести тяжкий крест женского своенравия.

Воцарилась тишина.

— Так какой будет следующий этап твоего плана? — Джейсон осмотрел свою пустую бутылку. — Хочешь еще?

Роум отсутствующе кивнул и проводил взглядом Джейсона, отправившегося на кухню.

— Я думаю, что хорошо было бы свести ее с Акселем.

Голова Джейсона вынырнула из-за дверцы холодильника.

— Какой Аксель? Стивенс? Твой деловой консультант?

— Ага. И бухгалтер. — Роум принял из рук друга новую бутылку и прижал ее к больному глазу. — Как ты на это смотришь?

Джейсон снова плюхнулся на кушетку и принялся размышлять вслух.

— Знаешь, а это неплохой вариант. Лисса и Аксель… она действительно может пойти за парня вроде него.

— Ага. И возраст у него подходящий, — сказал Роум.

— И деньги у него есть.

— Ага, похоже.

Аксель всегда выглядел так, словно он только что сошел со страниц модного журнала. Не то что сам Роум, который с момента приезда в Сан-Диего сделал своей униформой, за исключением деловых встреч, поношенные джинсы и спортивную обувь, в которых чувствовал себя достаточно комфортно. Конечно же, Лиссе не придется цепляться к Акселю, что у того, мол, рубашка расстегнута. Возможно, она даже сочтет Акселя своим идеалом за острую, как лезвие бритвы, складку на брюках.

Джейсон сделал еще один хороший глоток.

— Похоже, женщинам он нравится, я имею в виду Акселя. Когда вы с ним вместе разъезжаете по стране, трудно сказать, кто из вас привлекает большее число поклонниц. Он чертовски хорошо смотрится, этот пижон.

— Говорю тебе, у меня нет поклонниц.

«А у Акселя есть», — напомнил ему навязчивый внутренний голос.

Пиво, выпитое Роумом, превратилось в желудке в плотный ком.

Должно быть, ему не стоило пить вторую бутылку. Роум поставил едва начатую бутылку на кофейный столик. Перед глазами так и стоял образ Лиссы, восторженно взирающей на Акселя.

«Проклятье, если уж у нее настолько плохой вкус на мужчин, то тут ничего не поделаешь», — подумал он.

Джейсон продолжал разглагольствовать о притягательности Акселя для женского пола:

— Точно, Аксель будет в самый раз. По-моему, он по всем статьям подходит Лиссе. Ему не приходится так много разъезжать, как тебе. И потом, помнишь, он как-то месяц назад, на банкете, говорил будто бы, что хочет обзавестись семьей?

Желудок Роума снова дал себя знать.

— Он здорово набрался к тому времени, — с сомнением покачал он головой.

— Но не настолько, — голос Джейсона звучал так уверенно, как будто он точно знал, сколько надо выпить, чтобы сделать подобное заявление.

Роум прижал руку к животу. Должно быть, у него язва. Слишком большие перегрузки, нерегулярное питание, нервы… Может быть, от этого он так неуютно себя чувствует.

«А не от того ли, что ты представил себе Лиссу в объятиях Акселя?» — ехидно спросил внутренний голос.

— Нет, конечно!

Джейсон удивленно уставился на него.

— Что «нет, конечно»?

Роум даже не заметил, что разговаривает вслух.

«Смотри, парень! Чего доброго, Джейсон усомнится, в своем ли ты уме». Еще одно слово, и он пошлет этот внутренний голос куда подальше.

Роум внутренне собрался, чтобы найти разумное объяснение своему восклицанию.

— Гм… конечно, Аксель — наилучший вариант из всех моих знакомых. Я позвоню ему и поговорю насчет Лиссы, — пообещал Роум.

— Тебе виднее.

— Если ты так не считаешь, я могу вычеркнуть его из списка. — предложил Роум, как будто ему было совершенно безразлично, чьей женой станет Лисса.

— Нет, нет, — к Джейсону вернулся первоначальный энтузиазм. — Аксель — как раз то, что надо.

Искорка надежды, таившаяся в душе Роума, погасла.

— В самом деле, — продолжал Джейсон, — почему бы тебе не позвонить ему прямо сейчас? Я знаю, что на этой неделе он в городе. А в пятницу будет концерт Элтона Джона. Лиссе нравится Элтон Джон.

— Я думал, все билеты уже проданы.

Роум в задумчивости слез с кушетки и пошел к телефону.

— Да, наверное. Но спорю, тебе удастся достать пару билетов, — усмехнулся Джейсон.

Роум набрал номер отеля Акселя. Ему пришлось взять себя в руки, чтобы назвать его имя. Теперь ему придется знакомить Акселя с Лиссой и доставать им билеты на концерт, который он сам был бы не прочь посетить. Может быть, удастся достать три билета…

Но как сможет он наслаждаться музыкой, зная, что Лисса здесь, рядом, но не с ним?

— Теперь, Лисса, запомни, что ты не должна позволять ему покупать тебе выпивку.

Лисса заскрежетала зубами, когда Роум выдал ей очередную порцию полезных советов. Он расхаживал по ее гостиной, на протяжении двадцати минут подробно инструктируя, как ей следует — и особенно не следует — вести себя на свидании с его приятелем.

До намеченного свидания час времени.

Сначала она была даже приятно изумлена такой поистине братской заботой. Но двадцать минут наставлений — это было ровно на пятнадцать минут больше, чем она могла вынести.

— Хорошо, я постараюсь, — Лисса уже еле сдерживалась, в голове у нее, словно теннисные мячики, прыгали мысли туда-сюда в такт шагам Роума. — Почему я не могу позволять ему платить за мою выпивку?

— Ты не ребенок, Лисса. Покупать женщине выпивку — это один из первых шагов.

— Первых шагов к чему?

— К обольщению, конечно же. У тебя ведь были свидания с мужчинами до этого. Тогда ты должна знать…

— Что бокал шардонэ был первым шагом к судьбе, худшей, чем смерть? — Лисса потрясла головой. — Прости, я, должно быть, задумалась и упустила нить твоих рассуждений.

Роум остановился и раздраженно уставился на нее.

— Тогда слушай внимательно. Если ты хочешь, чтобы свидание прошло без осложнений для тебя…

— Но ведь в этом-то и дело, — язвительно произнесла Лисса. Терпению ее, кажется, пришел конец. — Если я собираюсь заиметь ребенка, то должна быть готова к определенным осложнениям для себя, не так ли?

— Совершенно не так! Что за бессмысленная, идиотская…

— Не хочешь ли добавить «женская» к этому перечню? — ехидно спросила Лисса. Почувствовав ловушку, он вынужден был умерить свой пыл.

— Послушай, Лисса. Я действую в твоих же интересах. Необходимо, чтобы кто-то предостерег тебя относительно таких мужчин, как Аксель. Он привык к определенному образу жизни, и, смею тебя заверить, уровень этот весьма высок. Мы много разъезжали с ним вместе, и я многое мог бы рассказать тебе о его привычках. При каждой остановке — женщины. Женщины, которые из кожи вон лезут, чтобы забраться в постель к парню, который хотя бы выглядит так, как он…

— Или как ты? — Она оперлась локтем о подлокотник дивана, задумчиво постукивая пальцами по подбородку. — Знаешь, поневоле задумаешься, откуда ты так хорошо осведомлен о том, как ведут себя такие парни в командировках. Не по своему ли опыту? — Лисса изо всех сил старалась, чтобы ни малейшая нотка горечи не прозвучала в ее голосе.

Неужели он покраснел?

— Я не собираю коллекцию девиц из разных штатов, — произнес он с достоинством.

— Охотно верю, — сказала она не без сарказма.

Лисса воспользовалась бы случаем поспорить с ним еще, но, бегло взглянув на каминные часы, поняла, что времени на это у нее уже не осталось.

Вскочив с дивана, она взглянула ему в глаза.

— Слушай, Роум, ты предупредил обо всех подстерегающих меня опасностях. Спасибо. Я допускаю возможность, что Акселю захочется заказать мне выпивку. Или даже — упаси, Боже! — взять меня за руку. Но у меня уже нет времени слушать об остальных коварных методах обольщения. Я должна быть готова, он скоро придет.

— Но я не сказал тебе самого важного!

Лисса ласково потрепала его по щеке.

— Ты можешь мне доверять, Роум. Я вняла твоим наставлениям.

Выходя из комнаты, она обернулась. Счастье еще, что он не предложил запись своей лекции, чтобы с Акселем слушали ее по пути на концерт!

К тому времени, когда Лисса поднялась в свою комнату, ее начал душить смех, а когда она встала под душ, смех перешел в неудержимый хохот.

Стоило бы посмотреть на выражение лица ее кавалера, предложи она проиграть такую запись!